Травля в школе: мифы и реальность | Будь Здорова

Если школа учит ребенка, что он не имеет права быть таким, какой он есть, то зачем она нужна, такая школа?

В компании друзей у нас часто заходит разговор о том, в какую школу отдавать детей, когда они подрастут. В ту, где учат иностранным языкам со второго класса, или в ту, откуда выпускники стройными рядами поступают в престижный университет? «В такую, где нет травли, где дети не унижают друг друга и учителя не унижают детей, – говорю я. – А если не найду такую школу, то буду обучать детей дома».

Почему меня так беспокоит именно это?

Всем понятно, что школа – это не просто место, где дети «получают знания». Для большинства школа – это десять лет общения с одними и теми же людьми. В школе ребенок получает основной опыт общения, на основании которого делает выводы о том, как устроен мир, что ждать от других людей, и чего ждут от него окружающие. Если школа учит ребенка, что он не имеет права быть таким, какой он есть, что «отличаться» и «высовываться» – значит, стать объектом насмешек, что доверять людям и проявлять свою уязвимость – опасно, то зачем она нужна, такая школа?

Мне вспоминается случай, произошедший, когда я работала школьным психологом. Проходя по коридору на перемене, я увидела, как четверо восьмиклассников бьют ногами, зажав в угол, лысого одноклассника. Я подошла сзади к этой компании, взяла двух ближайших нападавших за воротники (ребята уже повыше меня были) и рявкнула, как смогла грозно: «Это что тут происходит?» Тут прозвенел звонок, и я отправила их в класс.

После этого у нас была серьезная беседа – нет, не с обидчиками и даже не с пострадавшим. С учителями. На моих глазах, пока я не подошла к этим восьмиклассникам, две учительницы, торопясь и отворачиваясь от безобразного зрелища, прошли мимо. Не вмешались, не прервали ситуацию. Сделали вид, что не заметили.

Что же мне ответили учителя? Они сказали, что «это естественно», что «дети жестоки» и что «этому мальчику надо научиться постоять за себя». Хорошо хоть, не стали говорить, что он сам нарочно их спровоцировал. Но если бы это был не лысый мальчик, а толстая (или, хуже того, умная) девочка? Если бы ребенок выделялся чем-то, что он может изменить? Учителя в этой школе точно сказали бы, что человек, которого бьют, обзывают, дразнят, высмеивают, объявляют ему бойкот и распространяют про него гнусные сплетни, «сам виноват». Дескать, не надо нарываться.

Пришлось развенчать несколько распространенных мифов о травле. Потому что речь идет не просто о «детях-изгоях». Когда мы говорим о «детях-изгоях», мы тем самым как бы утверждаем, что проблема в них. Травля же – это самоутверждение одного человека (или группы) за счет систематического унижения другого человека. Для любителей «Гарри Поттера» колоритный пример: то, что делали Мародеры со Снейпом – это именно травля.

В последние двадцать пять лет проблема травли в школе привлекает внимание зарубежных психологов. Наравне с проблемой «дедовщины» в армии, «опускания» в тюрьме, моббинга на работе, которые, по сути, есть проявления одного и того же феномена в разных контекстах.

Миф 1. Травля является и всегда будет оставаться нормальной составляющей взросления.

Исследования показали, что унижения и насилие со стороны сверстников в школе не менее травматичны, нежели другие формы насилия. В насилии нет ничего «нормального». Думать, что травля – нормальное явление, значит, лишать жертву поддержки и потакать обидчику. Если спросить самих школьников, они относятся к травле крайне негативно и хотели бы, чтобы школы что-то делали с этой проблемой.

Миф 2. Учителям легко разобраться, кто в классе обидчик, а кто – жертва травли.

Учителя замечают, как правило, только наиболее грубые, физические формы травли. Если один ребенок бросился на другого с кулаками, кто виноват? Конечно, тот, кто решил проявить физическую агрессию. Но за кадром остается, что говорил поколоченный, чтобы довести своего одноклассника. Обидчики часто бывают хитрыми и изворотливыми, и делают так, чтобы за их плохое поведение наказаны были другие.

Миф 3. Есть такие дети, которых обязательно будут травить, в какой бы социальной группе они ни оказались.

Такая позиция оправдывает бездействие взрослых, и, соответственно, создает очень плохой пример для подражания. Травля – это дисбаланс власти, который ребенок не может скомпенсировать самостоятельно. Она процветает там, где учителя попустительствуют тому, что большинство (а точнее, некоторые, берущие на себя смелость говорить от лица большинства) «выдавливает» и отвергает тех, кто хоть чем-то отличается. А это есть не что иное, как ксенофобия.

Миф 4. Травля происходит в любой социальной группе.

Травля происходит только в тех ситуациях, когда людей насильно собрали в одну группу, не уделяя внимания их индивидуальности и интересам, объединили их по какому-то малозначащему признаку (например, такому, как год рождения) и лишили возможности самостоятельно выбирать, хотят они остаться в этой группе или уйти из нее. Многие бывшие жертвы травли говорят о том, что в школе они были как в плену или в тюрьме. В школах с профильными классами и демократической системой школьного самоуправления травли практически нет.

Миф 5. Травля происходит потому, что ребенок чем-то отличается.

Любой ребенок чем-то отличается. И любой может оказаться жертвой. Травля происходит потому, что кто-то из детей и/или взрослых считает, что самоутверждаться за счет унижения другого – совершенно нормально. Достаточно одного такого человека на школу, и, если он достаточно активен, «веселая жизнь» окружающим обеспечена.

Миф 6. В ситуации травли задействованы две роли: обидчика и жертвы.

В ситуации травли задействованы все, кто так или иначе знает о ее существовании. Кроме обидчика и жертвы, существуют еще свидетели, и на них ситуация травли влияет не меньше (хоть и несколько иначе), чем на того, кого травят. Но на это редко обращают внимание, и опыт свидетельствования травле продолжает влиять на людей, хотя они и не осознают этого.

А потом остается только удивляться тому, что, когда под окнами дома кого-то убивают, и жители слышат душераздирающие крики, никто не вызывает милицию, потому что «это меня не касается».

Обидчик и жертва, кстати, отлично осознают присутствие свидетелей. Свидетели могут вести себя по-разному. Они могут присоединяться к обидчику (чаще всего из страха стать жертвой), заступаться за жертву, или не делать вообще ничего. Пассивная позиция – самая распространенная. Когда свидетели ничего не делают, а просто стоят и смотрят, это лучшая для обидчика «группа поддержки»: «Вот какой я могущественный, я не только унизил вот этого, но еще и напугал, ошеломил всех остальных так, что они и пикнуть не смеют». Жертвы травли, ненавидят и презирают пассивных свидетелей даже сильнее, чем обидчиков. По их мнению, пассивные свидетели (как сверстники, так и учителя) –равнодушные трусы, которых надо остерегаться, потому что никогда не знаешь, когда они ударят в спину.

Миф 7. «Для твоей же пользы»: из опыта травли ребенок извлекает для себя урок.

Травля – отличный урок, если мы считаем, что для «готовности ко взрослой жизни» надо ожесточиться и очерстветь. И, как показывает опыт, сделать это вполне по силам большинству. Но одновременно люди теряют нечто ценное: способность доверять, способность вступать в близкие отношения, а в каких-то случаях – и собственную индивидуальность. Она оказывается спрятана за защитной «маской», которую человек привыкает носить в условиях «жестокого, жестокого мира».

Люди, подвергавшиеся в школе длительной травле и выжившие, могут преодолеть ее последствия (неуверенность, озлобленность, замкнутость, недоверие), только если попадут в другое сообщество, где всем позволено быть разными, где сотрудничество ценится выше, чем соперничество. Там они постепенно «оттаивают». Но они чаще бывшие жертвы травли сами не могут найти себе такое сообщество, и этом им нужна помощь.

Как бороться с травлей в школе

Проблема буллинга в подростковой среде не нова, но до недавнего времени в нашей стране к ней не относились серьезно.

С каждым годом этот вопрос все больше обостряется и принимает новые формы.

Буллинг или конфликт?

В первую очередь мы должны понимать, что буллинг – это не просто конфликтная ситуация.

Конфликт сам по себе – вещь хорошая и нужная. Только в конфликтах укрепляется личность, ребенок вынужден учиться справляться со сложными ситуациями: анализировать, учитывать мнение другого человека, принимать решения, согласовывать их со своей совестью и т.д. Но в конфликте нет ничего угрожающего сломом личности, а в буллинге есть.

Как отличить? При буллинге всегда одна из сторон ощущает свое превосходство, а другая – чувствует себя беспомощной и униженной. Ни о каком равноправии позиций в случае буллинга речи не идет. У жертвы травли просто нет возможности самостоятельно уменьшить дисбаланс. Если есть возможность отстоять себя, такого явления не возникнет. 

Буллинг – это целенаправленное, повторяющееся, регулярное действие с целью унижения и причинения страданий, при котором причина травли не в поведении жертвы. Нужно понимать, что для его прекращения (буллинг нельзя разрешить, только прекратить) нужно работать с агрессором: это в нем проблема, а не в жертве. И единственный вариант разрешения этой проблемы – вмешательство третьей, взрослой, стороны.

 
Что происходит

По статистике, на первом месте по частоте встречаемости – словесная травля (оскорбления, злые и непристойные шутки, словесные провокации, обзывания и т.д.), на втором месте – бойкот, на третьем – физическое насилие, на четвертом – распространение слухов и сплетен, на пятом – воровство. Каждый вид травли оставляет неизгладимый след в душе ребенка или подростка, который подвергается этим издевательствам.

Буллинг приводит к тому, что жертва теряет уверенность в себе. Также это негативное явление может стать причиной возникновения разной тяжести психических отклонений, психосоматических заболеваний и даже явиться причиной самоубийства.

Что получает агрессор в ситуации травли? Опять же ощущение собственной «крутости», безнаказанности. В дальнейшем это приводит к еще большему развитию деструктивных, т.е. разрушающих личность, качеств, девиантному поведению и, как следствие, постановке на учет в комиссию по делам несовершеннолетних и проблемам с полицией.

Что получают наблюдатели буллинга? Стыд и чувство вины за то, что не помогли жертве, проявили слабость.

И конечно, самая тяжелая психологическая травма наносится жертве буллинга. Даже через много лет, будучи уже взрослыми, жертвы помнят все свои болезненные переживания, связанные с травлей.

Профилактика работает 

Школьный буллинг не имеет шансов зародиться в тех классах, где авторитетом выступает сам учитель. Он может эффективно пресекать проявления насилия. Необходимо проводить классные часы, основными идеями которых будут темы об уважительном и толерантном отношении к окружающим людям. Социально-психологическая служба должна проводить тренинги на сплочение классного коллектива, развитие терпимости, эмпатийного мышления по отношению к окружающим.

Рекомендуется приглашать в класс школьного психолога. Чем раньше вы начнете работу с детьми, тем больше шансов избежать этой проблемы, ведь после 12 лет моральные убеждения уже сформировались, и их будет не так просто изменить.

Кроме того, необходимо создавать общий здоровый климат в школе, выстраивать четкие, справедливые и единые для всех правила поведения, а также формировать доверие между педагогами и детьми. Важно, чтобы все понимали последствия за нарушение этих норм.

Лучшая профилактика, которую могут предложить родители, – это укрепление чувства собственного достоинства и независимости своего ребенка, а  также подготовка его к принятию правильных мер в случае необходимости. Обсуждайте и практикуйте безопасные, конструктивные способы реагирования вашего ребенка на слова и действия хулигана. Вместе придумывайте основные фразы, которые ваш сын или дочь могут иметь в запасе для обидчика, например: «Твои слова неприятны», «Оставь меня в покое» или «Отстань».  

Прецедент: что делать?

Если случай буллинга выявлен, крайне важно понимать, что, помимо участия родителей агрессора или жертвы, необходима работа педагогического коллектива и администрации школы в целом по устранению проблемы. Ребенок должен знать, что он может обратиться со своей проблемой к взрослому, и это очень важно! Потому что, решая, стоит ли обращаться к учителю, школьник оценивает возможные негативные последствия этого обращения. Риски виктимизации выше у тех ребят, у которых не сложились хорошие отношения с родителями и учителями.

При работе с буллером, во-первых, до агрессора нужно донести всю серьезность вреда, который он наносит своими действиями, дать понять, что чувствует объект его насмешек и издевательств. Во-вторых, агрессор должен официально принять ответственность за свои поступки, принести извинения.  Но взрослые должны понимать, что ни в коем случае это не должно проходить через унижение агрессора. И конечно, нужно понять: откуда у агрессора возникает желание ощутить собственное превосходство? Возможно, это подростковое самоутверждение, и тут необходимо перенастроить реализацию его лидерских качеств и направить их в мирное русло, а может быть, у подростка серьезные проблемы дома. В любом случае без погружения в ситуацию всех участников учебного процесса проблему не разрешить.

Психолог Мария Фадеева

Унижение ребенка в школе, унижения в семье

Когда унижение становится нормой

Проблема тех или иных унижений — важная тема, ведь их последствия сказываются на всей жизни человека: в том, как он во взрослой жизни строит отношения со своими любимыми и детьми, на работе и с друзьями, и как, в целом, чувствует себя в этом мире. Здесь речь пойдет о том, что происходит с людьми, которые какой-то период своей жизни подвергались унижениям. Кто-то может подумать, что эта статья не про него. Но, к сожалению, унижающие методы воспитания ребенка очень распространенное явление в наших семьях и детских учреждениях. И, кроме того, человек, подвергавшийся унижениям, не всегда способен воспринимать унижающее его отношение как таковое. Например, регулярный повышенный тон и критика со стороны начальника может восприниматься как норма или даже забота. Ведь жертвы унижений зачастую склонны оправдывать своих обидчиков или игнорировать свои неприятные чувства в связи с таким отношением.

Итак, в этой статье мы рассмотрим:

• к каким последствиям ведет унижающее отношение к ребенку в семье;
• последствия унижения ребенка в школе;
• какие трудности во взрослой жизни испытывает человек, подвергавшийся унижениям в детстве.

Унижение ребенка в семье

Любое поведение одного человека по отношению к другому, принижающее чувство ценности второго является унижающим. Диапазон действий, вызывающих чувство униженности довольно широк — от игнорирования потребностей, эмоций до физического и сексуального насилия. Обычно это выражается в высокомерном отношении, т.е. в позиции сверху, например:

• чрезмерной критике и оскорблениях;
• оценке и сравнении с другими;
• обращении на повышенных тонах и оскорблениях;
• пренебрежении чувствами и желаниями.

Каждый из нас когда-то был ребенком, вынужденным подчиняться взрослым: родителям, воспитателям, учителям и т.д. А взрослые, к сожалению, не всегда осознают то, как их действия по отношению к ребенку сказываются на его психике. Когда родители критикуют, игнорируют, кричат и оскорбляют ребенка, сравнивают с другими — более успешными детьми или позволяют себе физические наказания они зачастую не задумываются, к чему это ведет. А ведь все это унижает ребенка, т.е. принижает чувство его собственной ценности. Если родители регулярно наказывают ребенка тем, что не разговаривают с ним, для него это означает — «за мой проступок меня разлюбили, я не достоин даже того, чтобы со мной разговаривали». И если самые близкие люди, которые, казалось бы, любят его, обращаются с ним таким образом, ребенок делает вывод, что он достоин такого обращения. И, соответственно, ожидает как чего-то естественного такого же обращения с ним от остальных окружающих. В том числе человек и сам к себе начинает так же относиться — игнорирует свои чувства, потребности, желания. Иногда от родителей, использующих такие методы воспитания, можно услышать: «Меня так воспитывали, и я нормальным человеком стал» или «Это закаляет и в будущем помогает со многим справляться». Иногда родители используют такие методы воспитания от чувства собственного бессилия и говорят: «Он по-другому не понимает. С ним только так получается». Как правило, это те же методы воспитания, которые были использованы в их собственном детстве. А для того, чтобы не повторять ошибок своих родителей, требуется определенный уровень осознания произошедшего и способность выстраивать отношения по-другому. Именно поэтому большое значение имеет прохождение психотерапии до рождения детей, чтобы не переносить на на них тяготы своего детства.

Унижения ребенка в школе

Дети с низким чувством собственного достоинства чаще всего становятся жертвами издевательств в школе. А ребенок, переживавший нападки и издевательства в школе со стороны одноклассников, потом помнит об этом всю жизнь. В будущем человек может стать успешным в работе, создать благополучную семью, но тот «внутренний ребенок», который страдал в школе, продолжает в нем жить и проявляться в том, что становится трудно поддерживать неформальные отношения с коллегами или непереносимо оказываться в компаниях с малознакомыми людьми. Человек видит в окружающих образ той детской группы, которая так с ним поступала, и вновь ожидает насмешек, презрительных взглядов или нападок. В нашей работе не редко приходится слышать о том, как тяжело было на себе переносить детскую жестокость. К тому же, дети, переживающие унижения в семье, зачастую не способны себя защищать и чаще всего они не обращаются за помощью и защитой к взрослым. Они терпят. Они привыкли, что к ним так относятся. Для них унижение становится нормой.

Но не всегда последствия унижений приобретают такую форму. Если подумать о детях, которые становятся «лидерами», устраивающими все эти издевательства над слабыми… Почему они это делают? Это те же жертвы унижения в семье, избежавшие участи стать подобными жертвами вне ее. У них такая же заниженая самооценка, но они изо всех сил стремятся поднять ее за счет окружающих. Часто такие люди отождествляют себя с обидчиками — близкими взрослыми, унижающими их, и находят жертву среди более уязвимых. Так, вся злость, которая изначально была адресована обидчику (например, родителю), перенаправляется на более слабых.

Поэтому два ребенка из одной семьи, где используется унижающий стиль взаимоотношений, могут демонстрировать совершенно противоположные модели поведения. Но обоим этим детям во взрослой жизни будет очень сложно построить взаимоуважительные благополучные близкие отношения. Просто потому, что их картина мира сформировалась таким образом: в отношениях один унижает, а другой подчиняется, подстраивается и терпит. Также нередко можно слышать от взрослых людей о том, как им приходилось переносить нелюбовь кого-то из учителей. Ребенок болезненно воспринимает ситуацию, когда ему приходится терпеть унижения со стороны учителя. Ведь в учителе он видит образ родителя, от которого также ждет заботы и одобрения, а получает несправедливое отношение или унижающие высказывания.

Взрослая жизнь униженного ребенка Последствия унижений в детстве, во взрослой жизни бывают разными, в зависимости от многих факторов. Некоторые люди становятся довольно успешными, но часто испытывающими тревогу и неуверенность, они приходят к психологу для того, чтобы поднять заниженную самооценку и справиться с тревогой. А у кого-то вся жизнь проходит в состоянии жертвы, что причиняет нестерпимые страдания. Ведь тот, кто привык адаптироваться к унижениям в детстве, продолжает делать это и во взрослой жизни. Человек, находящийся в положении жертвы, становится:

• покорным, угодливым и терпеливым;
• стремящимся избегать любых конфликтов;
• испытывающим чувство беспокойства без видимых причин;
• склонным ограничивать себя в своих потребностях и желаниях.

Такой человек во взрослой жизни находится в бесконечном поиске любви, одобрения и принятия, подстраиваясь и угождая другим, жертвуя своими желаниями и интересами. У такого человека зачастую самооценка сильно снижена, поэтому он связывает свою жизнь с людьми, отношения с которыми не позволяют чувствовать себя любимым, ценным и значимым; или устраиваются на работу, где страдают от агрессивного, неуважительного отношения начальника. Так, человек в своей взрослой жизни воспроизводит уже знакомые и понятные ему, но мучительные отношения из детства.

Но люди, перенесшие унижения в детстве, не всегда становятся жертвами. Иногда они отождествляют себя с обидчиками из своего детства. В личной жизни таким людям трудно доверять партнеру, они стремятся его контролировать, очень чувствительны ко всему, что они воспринимают как пренебрежение по отношению к себе. А зачастую, в одном человеке продолжают жить и жертва и обиженый на весь мир человек одновременно. Многим известны люди, которые в некоторых отношениях добродушные и угодливые (например на работе), а в других (например, в семье) - властные и бескомпромиссные.

Конечно, эпизодические унижающие действия в отношении ребенка обычно не ведут к серьезным последствиям. Но когда такие воздействия используются регулярно на протяжении какого-то периода жизни ребенка, это откладывает отпечаток, который исправить можно только с помощью специалиста. Ведь такому человеку, в первую очередь, важно обрести чувство собственной ценности, освободиться от внутренних запретов и ограничений, научиться строить отношения на взаимном уважении. А со сложившейся в детстве однобокой картиной мира самостоятельно это сделать практически невозможно.

Как пережить травлю и ее последствия

Общие принципы борьбы с травлей

По словам психологов, травля в любом обществе протекает по примерно похожим схемам и задействует одинаковые механизмы.

Важно понимать, что агрессор обычно ждет реакции от своей жертвы, поэтому в любом случае требуется сохранять нейтралитет и ни в коем случае не демонстрировать свою слабость. Тогда есть вероятность, что агрессор просто потеряет интерес к ситуации.

Если есть авторитеты, к которым можно обратиться за помощью (родители, учителя, психолог, близкие друзья, руководитель), лучше сделать это как можно быстрее. В одиночку бороться с буллингом очень сложно.

В самых критичных случаях решением проблемы может стать смена места, но прибегать к ней нужно, только когда другие варианты уже не помогли. Это подходит в том случае, когда руководство коллектива (учителя или начальник на работе) не поощряет, а то и вовсе препятствует борьбе с буллингом. В этом случае энергозатраты могут быть слишком высокими.

Закон против травли

Не нужно пренебрегать официальными способами защиты — в случае непрекращающейся травли и невозможности договориться со стороной агрессора его можно привлечь к ответственности перед законом по целому ряду статей: возбуждение ненависти или вражды (282 УК РФ), клевета (128.1 УК РФ), умышленное причинение вреда здоровью (легкого — 115 УК РФ, среднего — 112 УК РФ, тяжелого —111 УК РФ), истязание (117 УК РФ), доведение до самоубийства (110 УК РФ), уничтожение или повреждение имущества (167 УК РФ). И хотя конкретных законов против буллинга или хотя бы его определения в Конституции или в любом кодексе нет, ориентироваться можно на конкретные противоправные действия, совершенные против жертвы.

Учитывая, что большая часть случаев буллинга происходит в школах (или даже детских садах), а агрессорами обычно выступают сами дети, важно понимать, что частичная уголовная ответственность наступает с 14 лет. До этого возраста за ребенка отвечают родители, которых в случае невозможности решения конфликта мирным путем можно привлечь к судебному разбирательству.

С 14 лет же ребенок несет ответственность, например, по статьям 111 и 163 (вымогательство и шантаж) Уголовного кодекса, а также минимальное наказание может последовать за грабеж, разбой, вандализм и хулиганство. С 16 лет наступает полная уголовная ответственность.

При необходимости обращения в суд надо собрать достаточную доказательную базу: в нее войдут заверенные нотариусом скриншоты переписок или оскорбительных постов, показания свидетелей, справки о побоях и других травмах, фотографии испорченных вещей, заключения о порче вещей и поломке техники, если такие возможно получить.

Отдельно можно записать и разговоры с оскорблениями и угрозами, но нужно помнить, что любое записывающее устройство должно быть куплено в России (китайские сайты не подойдут для этой цели), в противном случае запись будет считаться незаконной. Желательно даже сохранить чек после покупки техники. О незаконном обороте таких технических средств говорится в пункте 1 статьи 138 УК РФ. Если запись ведется на телефон, его приобретение в границах РФ также важно.

С помощью юриста можно подготовить информацию о тратах на лекарства и лечение (если в результате травли понадобилась помощь психолога), а также оценить моральный вред, чтобы, помимо наказания по статьям, получить еще и компенсацию от агрессора.

Школа унижений.

Затравленные дети страдают всю жизнь? | Образование | Общество

Теперь уже известно: ученик, устроивший стрельбу в московской школе в феврале этого года, пусть и имел проблемы с психикой, но главное — мстил за насмешки и унижения от одноклассников. 

Оружие берут в руки единицы, большинство жертв школьной травли тихо страдают — порой всю жизнь. Психологи в ходе многолетнего исследования установили: издевательства в школе, обидные подшучивания дают о себе знать ещё 20-40 лет. Такие люди имеют более слабое здоровье, чаще впадают в депрессии, меньше зарабатывают, хуже ладят с окружающими… В исследовании приняли участие почти 8 тыс. человек.

Драться или сдаться?

Регулярно в Интернете появляются новые видео с издевательствами школьников над кем-то из сверстников. Вот один из последних роликов: в поселковой школе Наро-Фоминского района Подмосковья дети на перемене напали на одноклассника. От насмешек, тычков и плевков перешли к избиению руками и ногами, пока мальчишка с плачем не убежал. Таких «кино» в Сети полно. 

«Ситуация травли возможна в классе, где есть два рода особых детей. Одни — потенциальные преследователи — ищут, на ком испробовать свою власть, этим детям свойственен повышенный уровень агрессивности, — говорит Елена Женодарова, руководитель школьного отдела Центра по работе с подростками «Перекрёсток» МГППУ.

— Другие — потенциальные жерт­вы, существенно не отличающиеся внешне дети, но которые ведут себя или общаются с другими по-особенному. Они быстро теряют контроль над ситуацией, кто-то сразу пугается, плачет, кричит, впадает в беспомощную злость. Безответность жертвы усиливает агрессию. Обычно эти дети тревожны, имеют низкую самооценку, порой недостаточное развитие интеллектуальных умений и навыков общения».

Как правильно подготовить ребёнка к школе? 7 советов родителям →

Взрослые — провокаторы?

Воспитание для школы — задача третьестепенная: главное для администрации — чтобы ученики хорошо сдали ЕГЭ. Поэтому учителя в процесс общения учеников не вмешиваются, мол, «моя хата с краю»: пусть родители своих детей воспитывают. Директор одной из челябинских школ после появления в Интернете видео с участием её учеников отмела все претензии родителей и журналистов: мол, у ребёнка нет повреждений, это обычные детские шалости, к тому же всё произошло не на территории школы.

​«Оставшаяся с советской школы привычка некоторых педагогов пристыдить, высмеять недостатки ребёнка — плохие оценки, неаккуратность или медлительность — при всём классе, дабы он быст­рее исправился, делает из этих учеников потенциальных жертв насмешек и травли», — говорит Татьяна Нестерова, руководитель социально-психологической службы московской школы № 1173. «Не заметить, что кого-то из детей в классе постоянно унижают, невозможно, — уверена Елена Женодарова. — Учитель несёт ответст­венность за то, чтобы пресекать такие ситуации на корню. Какой бы ни был ребёнок «ненормальный», это никому не даёт права бить и унижать его. Но некоторые взрослые ситуа­цию травли поддерживают, чтобы выстраивать иерархическую структуру в классе — так детьми легче управлять. Или считают, что дети сами виноваты и самостоятельно должны справиться с проблемой. Родители часто спрашивают: надо ли учить давать сдачи? Надо! Надо учить ребёнка постоять за себя. Если обидчик сильнее, попросить помощи у взрослых. Хуже, если ребёнок будет просто беспомощно плакать, это ещё больше распаляет преследователей. Ещё один совет — развивать у ребёнка навыки общения со сверстниками и взрослыми». 

Как понять, что ребёнка в школе обижают:

• Неохотно идёт в школу или пытается прогуливать
• Возвращается из школы подавленный 
• Неразговорчивый и скромный ребёнок после школы становится возбуждённым и много говорит 
• Часто плачет без причины, необязательно после школы
• Никогда не упоминает в разговоре одноклассников, мало говорит о школе 
• Если не записал домашнее задание, не знает, кому позвонить из одноклассников  
• Никогда никого из одноклассников не приглашает домой в гости или на день рождения

Буллинг: травля в школе

Буллинг — это не просто новое слово, которое недавно появилось в статьях и разговорах на педагогические темы. Оно означает очень тревожное явление — травлю ребёнка в школе, которая стала обыденностью.  В учебных заведениях происходит всё больше и больше насилия, в первую очередь психологического. Цель издевательств — подавление персональных черт, индивидуальности ребёнка. Обычно издевается другой ученик — «гонитель» (название возникло от слова bully — хулиган). Делает он это в присутствии целой группы «наблюдающих» детей, чтобы произвести на них впечатление. Однако так же часто встречается коллективная форма травли, в которой участвует несколько преследователей. Для неё правильнее использовать другой термин — моббинг (от mob — толпа).  

Также травля, начавшаяся в школе, продолжается в интернет-пространстве.  Травля в интернет-пространстве называется кибербуллингом.   Ребенок, вернувшийся со школы домой и зашедший на свою страницу в социальной сети, вновь сталкивается с травлей, оскорблениями, унижениями. Его одноклассники-агрессоры могут распространять в Интернете фотографии с ним, сделанные в школе, придумывать лживую информацию, делать мемы из фотографий. Это еще больше усугубляет состояние ребенка. Неоднократно были зафиксированы случаи, когда подростки заканчивали жизнь самоубийством из-за травли в интернете. Рассматривая травлю в школе, важно затрагивать эту сторону явления, поскольку социальные сети давно стали неотъемлемой частью человеческой жизни, и школьные агрессоры регулярно прибегают к кибербуллингу, чтобы усугубить боль жертвы и найти новые поводы для унижений.

Лжёт ли статистика

По данным западных источников, 50% учеников до 14 лет подвергается школьным преследованиям. В подростковом возрасте, по мере взросления, распространённость явления снижается.

Исследования в российской школе начались значительно позже. Но они также выявили, что издевательства — массовое явление. Так исследователи обнаружили, что 22% мальчиков и 21% девочек в возрасте 11 лет уже подвергались издевательствам со стороны других детей. У подростков в возрасте 15 лет данные показатели ниже — 13 и 12% соответственно. Однако, психологи считают, что данные преуменьшены.  Наблюдения за буллингом показывают, что это заметно более распространённое явление в России, чем в странах Запада. В целом трудно найти взрослого, который, вспоминая свои школьные годы, мог бы сказать, что совершенно не подвергался дискриминации или не участвовал в ней как гонитель.

Буллинг деформирует личность не только жертвы, но и инициаторов

Опасность этого явления традиционно недооценивают. Повсюду бытует снисходительное, равнодушное отношение к травле в детской среде со стороны родителей, учителей, властей, общества: дескать, дети ещё маленькие, они ничего не понимают, это всё несерьёзно!

Нередко родители жертвы поддерживают и даже поощряют издевательства, высказываясь в духе: «Дети должны пройти «жизненную закалку», столкнуться с реальными трудностями». Социализация состоит в том, чтобы ребёнок воспитывался не в тепличных условиях, а в обычном детском коллективе, где, добавим от себя, на отношения между детьми никто не обращает внимания!

Однако, буллинг — это очень серьёзно. Известно множество случаев, когда преследования приводили к попыткам суицида. Также всё чаще жертва буллинга с помощью ножа или ружья пытается отомстить обидчикам.

Однако вместо того, чтобы найти подлинную причину таких происшествий — попустительство насилию в среде детей, — вместо устранения причин и системной профилактики у нас лишь усиливают контроль и охрану, что, на самом деле, приводит к прямо противоположному эффекту.

Важно понимать, что резонансные, привлекающие к себе всеобщее внимание истории издевательств достаточно редки, в то время как главная часть травли и психологических преследований остаётся в тени.

В этой основной массе случаи буллинга не ведут к криминальным происшествиям. Они «лишь» выливаются в деформацию личности, стойкую учебную демотивацию, ненависть к школе, ведут к глубокой и стойкой депрессии у жертвы.

Для преследователей это также не обходится без последствий. Агрессивные модели поведения, оставшись безнаказанными, незамеченными взрослыми, надолго закрепляются и проявляются позже уже в других условиях и по совсем другим поводам. Возрастает также масштаб агрессии и её результатов, ведь рано или поздно опасное поведение будет замечено и пресечено.

Причины возникновения буллинга

Без понимания причин детской травли в решении проблемы продвинуться не получится. Более того, неверное и примитивное понимание причин ведёт лишь к тому, что гонения будут усиливаться, а их проявления станут более яркими.

Когда начинается обсуждение причин буллинга, оно обычно скатывается в сферу «Виновата жертва или нет?», особенно когда в диалоге участвуют люди, далекие от теории психологии и педагогики.

Так вот, в большинстве случаев жертва не виновата.  Жертвой становится ребенок, который просто удобен для травли из-за особенностей внешности и психики.

Нужно отметить, что жертвами травли становятся ученики, проявляющие свою индивидуальность, обладающие явными особенностями. К ним относятся не только недостатки — задержки физического и психического здоровья, низкие академические результаты, — но и, напротив, опережающее интеллектуальное развитие, выдающиеся способности и дарования, учебные успехи. Целью преследований является в первую очередь подавление индивидуальности, и мы хотим это особенно подчеркнуть.

Характеристики ребенка, увеличивающие вероятность, что он станет объектом травли:

1.     Непривлекательная внешность, наличие заболеваний, одним из проявлений которого являются изменения во внешности. Травле часто подвергаются полные дети (причем «полные» — довольно размытое определение, поскольку могут травить из-за «полноты» даже детей, вес которых находится в рамках медицинской нормы, если в классе существуют различные фетфобные предрассудки, а большинство одноклассников худее объекта травли), дети, имеющие различные особенности либо заболевания кожи (к примеру, угревая сыпь, псориаз, витилиго, крупные невусы и заметные родимые пятна), дети с особенностями внешности, которые большинство людей считают непривлекательными (неправильный прикус, слишком крупный, широкий нос, лопоухость и многое другое). Также травле могут подвергаться дети с заметными шрамами, изменениями, связанными с их хроническими заболеваниями, и просто те, внешность которых слишком необычна (рыжие, с большим количеством веснушек, альбиносы). В прошлые десятилетия нередко травили детей, носящих очки, но сейчас близорукость встречается все чаще, поэтому из-за очков травят реже. В подростковом возрасте могут травить девочек, которые не пользуются косметикой, не делают стильные прически, не красят волосы.

2.     Необычное поведение. Часто травят детей, которые ведут себя не так, как остальные, высказывают взгляды, которые отличаются от взглядов остальных одноклассников, так называемые «белые вороны». Также травле подвергаются тихие, чувствительные, необщительные дети, которым сложно сдерживать эмоции. Им трудно постоять за себя, а их реакции нравятся агрессорам.

3.     Дефекты речи, походки. Заикание, проблемы с проговариванием определенных букв, картавость, проблемы с сохранением равновесия — все это так же может стать поводом для травли.

4.     Плохая физическая подготовка. Чаще всего это касается мальчиков.

5.     Низкий или, наоборот, высокий интеллект. Умные или глупые дети обычно выделяются на фоне основной части одноклассников, что и становится поводом для начала травли.

6.     Причастность к каким-либо меньшинствам. Дети с темной кожей, характерными особенностями внешности своей национальности и расы часто становятся объектом травли. Также распространена травля детей, относящихся к ЛГБТ-сообществу.

7.     Другие характеристики. В эту группу можно отнести случаи, когда дети травят тех, кого учителя сделали своими любимчиками, детей учителей, детей богатых людей, хвастающихся своими девайсами, а также тех, кто ябедничает, ведет себя грубо и неподобающе.

При этом, как правило, попытка жертвы исправить свою «неправильность», из-за которой ее, как она считает, травят, ни к чему не приводит. Полный ребенок, который сумел похудеть, с большей долей вероятности останется объектом травли. Это связано с тем, что главная причина буллинга — наличие возможности травить кого-либо. Если ребенка уже сочли удобным для травли и это не удается пресечь, он останется жертвой. И при определенных условиях абсолютно любой ребенок может стать изгоем.

Психологи  считают, что стремление травить более слабых — явление, свойственное детям и подросткам из-за особенностей возраста. В этом возрастном периоде дети стремятся быть частью общей «стаи», быть причастным к чему-либо. Если у детей нет чего-то такого, что их сплачивает, что дает им чувство, что они часть одного целого, они однажды могут понять, что чувство сплоченности, причастности можно получить, если начать совместно кого-то унижать.  Объединившиеся против кого-то дети чувствуют себя прекрасно, ощущают, что делают что-то веселое и даже хорошее.

Важно иметь в виду при выявлении и изучении проявлений буллинга: практически любой конфликт детей, их ссора, драка, даже если они кажутся совершенно случайными, в действительности неслучайны. Это лишь один из эпизодов издевательства (или защиты от него), тянущегося очень давно, который вы заметили. А за всем этим стоит скрытый от глаз взрослого океан детских взаимоотношений, каких-то реплик, дразнилок, игнорирования в ответ на обращение.

Обычно родители гонителей поддерживают своих детей в этой роли. Они не только оправдывают, но и хвалят такое поведение, мотивируя это тем, что «надо добиваться своего», «быть сильными». А родители жертв не поддерживают собственных детей и критикуют их: «Что же ты не дал ему сдачи», «Не надо было поддаваться», «Нужно быть умнее и самостоятельнее», «Следовало пожаловаться учителю». Происходит это в результате воспоминаний взрослых, как такого рода издевательства происходили в их детстве, и желания отыграться, отреагировать на эти события с помощью своего ребёнка.

Наша традиционная школа с её обычными порядками и укладом (фронтальным, классно-урочным обучением; оценками; учителями, сосредоточенными на уроках и изо всех сил старающимися выполнить учебный план) практически ничего не может противостоять травле и преследованиям у детей. На уроках гонения проявляются редко ,а вот на переменах и во внеурочное время учитель не в состоянии контролировать детей.

Сама по себе оценочность нашей школы, оценки-отметки, которые ставят педагоги детям — это постоянный источник буллинга и моббинга. Поставили ребёнку «5» за то, за что многие в классе получили «3» и «2» и вот — повод для травли готов. Поставили кому-то «2», когда многие получили «4» и «5» — и это новая причина для издевательств.

Сигнал к гонениям очень часто подаёт именно педагог, сам того не замечая. И обозначает жертву — стоит ему произнести хотя бы одно критическое замечание по отношению к ребёнку или, напротив, выделить его из всей группы, похвалить.Бывает достаточно одного эмоционального оценивающего возгласа взрослого, чтобы запустить травлю, не говоря уже о прокатившейся в последнее время «эпидемии» сообщений об учителях, пишущих на лбу детей «дурак» и что-то подобное.

Часто классные руководители и учителя-предметники, зная о буллинге, используют его в своих целях для управления классом. Достаточно попросить о наведении порядка тех, кто практикует травлю одноклассников, кого-то из учеников поругать, что «он тянет назад весь класс».

Таким образом, детская травля и преследования имеют очень глубокие причины. Это результат и свидетельство того, что общество в своём развитии находится на довольно низком уровне. Это касается и общества в целом, и той среды, в которой живёт ребёнок.

Противостоять насилию в детском коллективе можно, лишь развив в среде детей отношения творческого сотрудничества и дружбы, внедрив в коллектив гуманистические ценности и уважение к индивидуальности ребёнка, какой бы она ни была.  Учителям необходимо создать вокруг учеников такую творческую атмосферу, которая бы демонстрировала им правильные и позитивные ценности и стратегии, направленные на уважение к личности и результатам её деятельности.

Советы родителям

Самое важное — показать ребёнку, если он оказался объектом травли, что он не один, поддержать его.

Нельзя постоянно расспрашивать и заставлять его снова и снова пересказывать, как над ним издевались, и заново переживать унижение, угрозы, давление. Ещё более неуместно поднимать ребёнка на смех, насмехаться над его реакцией на буллинг, показывать, что всё это несерьёзно.

Выход из ситуации может состоять в том, чтобы научить сына или дочь не придавать значения провокациям, не реагировать, если вы чувствуете, что инициатор не станет переводить психологическое насилие в физическое.

Постарайтесь объяснить ребёнку, что гонители рассчитывают на панику жертвы, на проявление у неё психологической слабости, состоящей в плаче, жалобах, истерических вспышках. Демонстрация самодостаточности, достоинства и невозмутимости быстро усмиряет инициаторов.

Однако если вы чувствуете, что ребёнок не готов к демонстрации невозмутимости или боится физической расправы, следует обратиться к администрации школы, её директору, пригласить для беседы родителей инициаторов травли и дать им понять, что вы пойдёте до конца в защите своего ребёнка, обратитесь в прессу и правоохранительные органы.

Как правило, это бывает достаточно, чтобы решить проблему буллинга, ведь гонителями в конечном итоге движет низкая самооценка и желание повысить её за счёт жертвы.

 Психолог, к.пс.н.    Загузова Т.А.

6 важных фактов о травле в школе, которые лучше знать родителям

Потому что это, к сожалению, может случиться с каждым

Неважно, как называть это явление: «травля в школе» или «буллинг». Если в классе каждый день запирают в кабинке туалета слабого мальчика и не выпускают оттуда — это проблема и учителей, и родителей, и детей. И если травля всё ещё часть школьной жизни, то надо постараться узнать о ней как можно больше.

Рассылка «Мела»

Мы отправляем нашу интересную и очень полезную рассылку два раза в неделю: во вторник и пятницу

1. Травля — системный сбой школьного коллектива

Кадр из фильма «Школа выживания» / Paramount Pictures

Травля — системный баг, и разбираться с ней на уровне детей и родителей абсолютно неэффективно. До сведения учителей нужно донести суть происходящего. Нередко учителя начинают сваливать вину на затравленного ребёнка: «он не похож на других», «он неправильно себя ведёт», «он сам подставляется», «его не любят». Или даже: «она такая умная, а умных не любят». Главное, не поддаваться на эти провокации, даже если они имеют вид комплиментов ребёнку.

Читать дальше

---

2. Жертва — не всегда ребёнок, который чем-то выделяется

Кадр из фильма «Школа выживания» / Paramount Pictures

Важное дополнение к первому пункту. Как обычно объясняют травлю? Слишком толстый, слишком худой, рыжий, в очках. И вообще сам нарвался. Но правда в том, что жертвой буллинга может стать любой, а внешность, музыкальные вкусы, успехи в учёбе или проблемы в семье — лишь повод. Красивые и умные дети страдают от нападок одноклассников не реже других. Всех жертв объединяет разве что повышенная чувствительность: они часто показывают свой страх, могут заплакать, то есть реагируют на травлю именно так, как нужно агрессорам.

Читать дальше

---

3. Роль агрессора или жертвы — это не навсегда

Кадр из фильма «Школа выживания» / Paramount Pictures

Конечно, последствия травли сказываются в будущем. Люди, которых травили в детстве, вспоминают о школе как о самом худшем, что было в их жизни. Но это не значит, что жертвы становятся неудачниками, а агрессоры никогда не признают своих ошибок. И всё же поведение в школе — это не те модели поведения, которые человек будет реализовывать всю жизнь. Кристин Аудмайер в книге о школьной травле «Все на одного» приводит истории десятков успешных и уверенных в себе взрослых, которых гнобили одноклассники. И столько же историй обидчиков, которым уже в старшей школе становилось стыдно, и они начинали защищать того, на кого сами недавно нападали.

Читать дальше

---

4. В школьной травле участвуют не только ученики, но и учителя

Кадр из фильма «Школа выживания» / Paramount Pictures

Учитель-буллер — такая же реальность, как и агрессор-одноклассник. Только у учителя гораздо больше ресурсов для масштабной травли. Часто дети молчат о том, что происходит. И здесь речь может идти в том числе о сексуальных домогательствах. Ребёнку может быть стыдно или он просто не знает, как говорить о происходящем. Именно поэтому необходимо дать детям те слова, которыми они могут описывать свои эмоции. А ещё — объяснить, в каких именно ситуациях они сталкиваются с проявлением ненормального отношения со стороны учителя. Ребёнок должен понимать, что между учителем и учеником существует дистанция, которую нельзя нарушать. Учитель не должен унижать ученика, и роман между ними — невозможен.

Читать дальше

---

5. Родитель может сделать только хуже

Кадр из фильма «Школа выживания» / Paramount Pictures

Например, посоветовать дать сдачи или не обращать внимания на происходящее. Первый совет сформирует у ребёнка представление, что все проблемы можно решить силой, и даст индульгенцию на вымещение накопленной обиды и злости на других детях. Второй — запустит две мысли у ребёнка: мне плохо — я не должен обращать на это внимание, мои переживания не важны — я не важен, в том числе и для родителей. И то и другое в решении проблемы не поможет, но скорее приведёт к разрушению доверительных отношений в семье и только усугубит ситуацию с травлей.

Читать дальше

---

6. Слова действительно могут помочь

Кадр из фильма «Школа выживания» / Paramount Pictures

Главное — правильно их подобрать. Часто, сталкиваясь с буллингом, родители хотят отправиться к обидчику и его родителям/директору/учителю, устроить скандал или просто забрать ребёнка из школы. Но важно понять, что сложившуюся ситуацию надо обязательно обсуждать с ребёнком. Только в этом случае появляется шанс действительно что-то изменить. «Ты ни в чём не виноват», «Давай вместе подумаем, что можно сделать», «Спасибо, что поделился со мной. Я это ценю и понимаю, что ты чувствуешь» — все эти фразы помогут ребёнку понять, что он не остался с проблемой один на один, и дадут возможность почувствовать себя защищённым.

Читать дальше

Все о травле в школе читайте по этому тегу.

---

Когда учителя используют стыд как дисциплинарный инструмент (Мнение)

Я сомневаюсь, что найдется хоть один опытный учитель, который не смог бы при случае использовать хотя бы немного стыда, чтобы управлять своими классами или иметь дело с проблемными отдельными учениками.

Унижение и изоляция являются обычным явлением в качестве школьных наказаний, часто записываются в правилах в руководствах для учителей или принимаются как разумная практика в борьбе с серьезными проступками. Даже для сознательных людей, которые категорически против правил поведения и публичных наказаний, импульс поставить в неловкое положение непокорных глубоко укоренился в американской образовательной психике.Стыдное замечание часто всплывает, когда учителя недовольны, когда им не хватает ума — когда они пытаются получить контроль. Побеждать.

Стыд и позор — сильные слова, поэтому я хочу убедиться, что читатели не подумают, что я утверждаю, что I никогда словесно не рубит студента на колени, и я здесь на каком-то высоком моральном коне . Я чаще всего использовал сдержанные стыдные замечания в начале своей карьеры, прежде чем я понял, что они крайне ненадежны в качестве модификатора поведения и часто имеют неприятные последствия.Тем не менее, желание словесно дискредитировать ребенка, действия которого совершенно неприемлемы, никогда не проходит.

По моему опыту, студенты, которых постоянно стыдят, часто отключаются, избегая унижения из-за неспособности выполнять или вести себя социально приемлемым образом. Если им все равно, и они не пытаются, по их внутреннему разуму, унижение не причинит им вреда.

Или, наоборот, некоторые пристыженные ученики отступают, как видимыми, так и невидимыми способами.Они требуют внимания, мешают обучению и обучению других учащихся, причиняют вред людям и вещам.

В «Дисциплина ученика: стыд позора » (Phi Delta Kappan) Джоан Гудман различает стыд, смущение и полезное чувство вины, признавая, что существует большая дистанция между подавлением самооценки ребенка и подталкиванием его совести к попытке. улучшить.

Короче говоря, для того, чтобы возникло чувство стыда, люди должны неодобрительно наблюдать за людьми, чьи ценности они разделяют, и они должны верить, что заслуживают критики.Когда стыд действительно происходит, это может быть очень мощным переживанием, влекущим за собой «болезненное негативное исследование себя — чувство, что« я недостойный, некомпетентный или плохой »».

Когда ученики решают, что они не заслуживают критики, стратегии позора терпят неудачу, и шансы на установление реальных отношений между учеником и учителем исчезают или превращаются в борьбу за власть.

Гудман осторожно отмечает, что легкий стыд, который она называет смущением, может быть временным, и ребенок может решить эту проблему, чтобы избежать нежелательного поведения.Однако ребенок, испытавший глубокое личное унижение, отличается.

Пристыженный ребенок вряд ли задумается над тем, было ли и почему ее поведение было неправильным; более вероятно, что она заключит: «Я, должно быть, поступила неправильно, потому что ты думаешь, что это так».

Исследование Гудмана особенно приветствуется сейчас, когда чартерные школы привлекают родителей, которые стремятся к строгой дисциплинарной политике.Фактически, ее данные были собраны почти из 500 чартерных школ с использованием дисциплинарных процедур (некоторые из которых одобряют явное призывание), найденных в их справочниках.

Некоторые мысли из моего собственного опыта:

• Большинство учителей ежедневно сталкиваются с различными проступками. Суждение учителя о том, что делать и говорить, когда ребенок выходит из строя, является критически важным опытом. Такому суждению нелегко или быстро научиться.
• Тем не менее, опытный, чуткий учитель в любой день справится со 100-страничным справочником, полным инструкций и процедур по дисциплине, которые постоянно повышаются.
• Ключом к управлению классом является знание своих учеников и отношение к ним с уважением, приверженность их возможности учиться и присущей им ценности. Это основа, но ее даже недостаточно.
• Учителям нужен мешок, полный идей и вариантов, касающихся дисциплины, потому что они справляются с 30 различными наборами потребностей каждый час. Они тоже люди. Ошибки случаются.
• Дети приносят в класс разные личности и жизненный опыт. Некоторым резкий выговор вовсе не вредит их упитанному эго, а просто перенаправляет.Для других публичное разжевывание будет ощущаться как нарушение доверия, предательство. Поначалу сложно понять, каким детям нужна рука на плече, а кому — удар в штаны.
• Вот почему дисциплина — от чувства вины до стыда — всегда лучше и эффективнее всего, когда ею занимаются только два человека. Проще отозвать или переработать дисциплинарное заключение — Сделай это или провалишь этот урок! — когда вы только двое.
• Учителя, которые пытаются победить — победить — в конфликте с учениками, могут оказаться в постоянном состязании воли. Лучше отойти в сторону, напомнить себе, что он авторитетный взрослый в комнате, и не унижать ребенка, поведение которого невыносимо.

Большая часть литературы о стыде в школах посвящена детям, которые плохо себя ведут. Однако Гудман начинает свою статью с обсуждения школ, которые публично стыдят учеников, заставляя их вытирать столы после обеда, потому что у них нет денег на обед.Это совсем другая история, гораздо более коварная.

Трудно понять, почему любое учреждение, чья миссия состоит в обучении студентов, намеренно бесчестит ребенка по какой-либо причине. Но они это делают. Вот история, которая разобьет вам сердце.

В 16 лет, Гейб Ричардс работает трудно получить хорошие оценки. Он получил прямую награду, будучи участником специальной образовательной программы в средней школе Мэрисвилля.Но, получив приглашение на церемонию награждения академических наград в понедельник вечером, Гейб говорит, что был разочарован, узнав на мероприятии, что его приглашение было ошибкой.

Да — церемония награждения проводилась только для студентов, получивших высшие оценки в том, что суперинтендант называет «академическими» (читай: «настоящими») классами. Суперинтендант обещает, что политика и процедуры будут изменены, чтобы эта ошибка больше никогда не повторилась.

Ему должно быть стыдно.

Позор позора — kappanonline.org

Обзор программных документов девяти ведущих организаций по управлению хартией показывает поддержку дисциплинарной практики, влекущей за собой позор студентов.

Древний обычай позора в школе — помните тупицы? — недавно всплыло в прессе. По данным New York Times, учеников, которые должны деньги школьной столовой, были публично унижены: заклеймены маркером с надписью «Мне нужны деньги на обед», заставлены убирать столы в кафетерии, пока их сверстники смотрят, или простужены сэндвич после того, как увидел, что их горячая еда выброшена в мусорное ведро.По данным Министерства сельского хозяйства США, почти половина всех школьных округов использовали ту или иную форму позора для принуждения к оплате (хотя штат Нью-Мексико, обеспокоенный распространенностью этой практики, решил объявить ее вне закона) (Taylor, 2017; Siegel, 2017; Редакционная коллегия New York Times, 2017).

Это общественное возбуждение дает своевременную возможность для более глубокого размышления: что именно является позором? Чем он отличается от подобных дисциплинарных техник, таких как смущение и чувство вины? Насколько широко и часто встречается это явление? Каковы его эффекты и последствия для образовательной политики и практики?

Что стыдно?

Рассмотрим опыт ребенка — назовем ее Анабель — которому, не имея денег на обед, предлагают тонкий холодный бутерброд вместо обычного горячего обеда, говорят, что это все, что она получит на обед, пока ее баланс не будет оплачен. и попросила носить браслет, чтобы представиться работникам кафетерия.Большинство психологов, вероятно, возразят, что это равносильно позору, потому что оно содержит три важных элемента: (1) публичная критика, связанная с (2) нарушением принятых норм (например, что студенты должны платить за свой обед) и (3) это осуществляется кем-то, имеющим законную власть (Tangney, 1995; Taylor, 1985; Williams, 1993).

Но, тем не менее, бывает сложно определить, следует ли определять конкретный инцидент как позор. Например, что, если критика была частной и невидимой для других (например,г., письмо домой, шепотом напоминание ребенку)? Что, если бы Анабель была лишь одним из многих детей, которые отказались следовать норме платы за обед, предпочитая пропускать школьную еду? Что, если взрослый, запрашивающий оплату, был сторонним поставщиком, который подавал особую пищу в течение одного дня? В таких случаях все согласятся с тем, что Анабель, возможно, застеснила, но избежала бы унижения и стыда?

Призывание — сложное событие: оно включает в себя призывание, призывание и сеттинг.Если стыдливый не воспринимается как уважаемый авторитет или если применяемое правило не рассматривается как законное, то попытка позорить потерпит неудачу. Таким образом, если нелюбимый учитель обвиняет ученика в плохом поведении, это вообще может не восприниматься как позор. И если студенты склонны смеяться над идеей, что они должны платить за горячий обед, предпочитая есть бесплатный холодный бутерброд, то Анабель, вероятно, не будет стыдно, когда работники кафетерия потребуют, чтобы она заплатила им то, что она им должна. Короче говоря, для того, чтобы возникло чувство стыда, люди должны неодобрительно наблюдать за людьми, чьи ценности они разделяют, и они должны верить, что заслуживают критики.

Позор, смущение и вина

Когда стыд действительно происходит, это может быть очень мощным переживанием, влекущим за собой «болезненное негативное исследование себя — чувство, что« я недостойный, некомпетентный или плохой »», — объясняет психолог Джун Прайс Тангни (1995, стр. 117). ). «Те, кто переживает стыд, часто сообщают о том, что они сжимаются от« своей малости »- о чувстве значительного принижения. На данный момент они чувствуют себя никчемными и бессильными. И они чувствуют себя незащищенными, «желая увядать или стать невидимыми» (Taylor, 1985; Williams, 1993).Пристыженный ребенок вряд ли задумается над тем, было ли его поведение неправильным и почему; более вероятно, она заключит: «Я, должно быть, поступила неправильно, потому что ты думаешь, что это так». Суждения взрослого подавляют любые его склонности к независимой оценке ситуации.

Напротив, когда дети испытывают смущение, они не включают суждения других в широкую разрушительную критику самого себя; смущение зависит от конкретной ситуации.

Например, ребенок, который играет в игру, может смущаться, когда он понимает, что не знает правил, или когда он замечает, что он единственный игрок в длинных штанах, или когда она спотыкается и падает на мяч.В таких ситуациях действительно неловко быть объектом нежелательного внимания; чувствуешь себя глупо, может быть, смешно, но эти чувства временны и поверхностны. Они имеют тенденцию довольно быстро растворяться без чувства глубокого позора (Hall, 2013; Taylor, 1985). С другой стороны, стыд — это более всеобъемлющий опыт и несет с собой более мощный посыл: вы неадекватны, не равны другим, не обладаете таким же достоинством (Nussbaum, 2004).

Пристыженный ребенок вряд ли задумается над тем, было ли и почему ее поведение было неправильным; более вероятно, что она заключит: «Я, должно быть, поступила неправильно, потому что ты думаешь, что это так.”

В то время как стыд подчеркивает неспособность человека, другая связанная с ним эмоция, вина, подчеркивает ответственность. Представьте, что подруга одолжила Анабель деньги на выходных и пообещала вернуть их в школе. Только она забывает это сделать, оставляя другую девушку без денег, чтобы купить горячий обед. Видя, как ее подруга ест холодный бутерброд, Анабель может чувствовать себя виноватой и злой на себя, но маловероятно, что она испытывает чувство самоуничтожения и потери достоинства.Несчастный случай не является признаком личной неадекватности (она не была объявлена ​​бедной), но внешний инцидент, который легко предотвратить в будущем. Стыд кажется непроизвольным и всеобъемлющим; чувство вины кажется более добровольным и ограничивается определенным поведением, вызывающим желание возмещения ущерба. Он поддерживает твердую внутреннюю независимую совесть, а не внешнюю, ориентированную на других (Lewis, 1971; Tangney & Dearling, 2002; Tangney, 2015; Taylor, 1985; Williams, 1993).

Практики позора в школах

Учитывая сложность и субъективность стыда, его частоту в школах нелегко измерить или измерить.Поэтому, когда мой коллега и я намеревались найти его возникновение, мы сосредоточили внимание на правилах , которые соответствуют основным критериям позора — публичное порицание студента, которое может вызвать унижение, — при этом понимая, что не все студенты будут реагировать на такие события. идентичными способами. В частности, мы просмотрели справочники для учащихся / учителей; отзывы учеников, учителей и родителей, а также средства массовой информации в поисках школьной политики, которая, если следовать ей, может привести к пристыжению детей.

Из 10 крупнейших городов США ни один прямо не одобряет технику, которую мы считаем формой позора (и один из этих округов, Государственные школы Чикаго [2015], специально запрещает принуждение студентов к обеду в тишина). Однако мы обнаружили, что ряд техник позора описан в справочниках для родителей и учеников многих организаций по управлению чартерными услугами (ОКУ), которые, как правило, подробно описывают свои дисциплинарные методы, чем традиционные государственные школы.Таким образом, мы решили тщательно изучить девять сетевых справочников CMO, охватывающих почти 500 школ.

Мы обнаружили, что две трети этих руководств включали маркеры вероятного стыда, в том числе:

• Общественные информационные стены в классах или коридорах, отображающие информацию о поведении учащихся, успеваемости или дисциплинарных нарушениях;
• Физическая или симулированная изоляция от группы сверстников посредством тихих обедов или смены одежды; и
• Публичные извинения.

Ниже мы сообщаем о дальнейших выводах из справочников CMO. (Однако обратите внимание, что мы не можем сказать, действительно ли школы, находящиеся под управлением этих ОКУ, участвуют в позоре чаще, чем другие школы, только то, что их официальная политика, похоже, поощряет позор.)

Примеры позора в справочниках CMO

Некоторые справочники для родителей и учеников явно отвергают использование техник стыда, но рекомендуют методы, которые все равно равносильны стыду.Например, Чартерная школа Amistad не поощряет позор (согласно личному сообщению учителя), однако в ее руководстве предлагается, чтобы учащиеся принесли публичные извинения за нарушения, и предлагается публично публиковать имена учащихся, помещенных под стражу. Подобные противоречия очевидны и в «Академии успеха»: ее учебные материалы учат учителей никогда не кричать на детей, «использовать саркастический, разочарованный тон», «давать последствия, предназначенные для того, чтобы пристыдить детей» или «говорить с ребенком так, как они бы этого не сделали. на глазах у родителей ребенка »(Taylor, 2016).Тем не менее, это также требует, чтобы студенты приносили обществу устные или письменные извинения (Success Academy Charter Schools, 2016).

Основатели высоко оцененной и широко распространенной программы «Знание — сила» (KIPP) изобрели методику дисциплины под названием «Крыльцо»: студенты, которые не справлялись с заданиями или вели себя в соответствии с ожиданиями, размещались в изолированном пространстве в задней части комнаты, и им разрешалось разговаривать с учителями, но не друг с другом, и отделяться от класса за обедом.

Администраторы

KIPP отметили, что этот метод не помог исправить поведение (Matthews, 2009). (Я бы предположил, что это произошло потому, что на учащихся не повлияло понижение статуса, и иногда казалось, что они либо нравятся, либо безразличны к вниманию; стыд был преднамеренным, но не воспринимался как стыд, потому что ученики отвергали нормы класса.) впоследствии попробовали другие техники стыда: уединенные обеды, сидение на низких стульях и стояние в течение всего периода, когда домашнее задание было невыполненным (Matthews, 2009).Со временем Крыльцо превратилось в Скамейку. Это также требовало от учеников сидеть на краю класса и молча есть вместе с другими учениками, сидящими на скамейке. Им также запрещалось разговаривать, и им приходилось носить рубашку другого цвета, чем другие (Green, 2014; Horn, 2016; Thernstrom & Thernstrom, 2003). Учащиеся также могли быть отодвинуты от назначенного им стола за такие нарушения, как сдача грязной или неполной домашней работы, оставление рубашки незастегнутой или невыполнение очереди. В некоторых случаях учеников заставляли наклеивать на своей униформе наклейку с надписью «Скамья» жирным шрифтом или выворачивать рубашку наизнанку.Это было «дать другим понять, что они« смотрят внутрь себя », размышляют над своими ошибками, и их не следует беспокоить» (Хорн, 2016, стр. 34).

Стыд не препятствует совершению правонарушений в будущем и может даже ухудшить положение. Это связано с защитно мотивированным гневом, будущим употреблением психоактивных веществ, принятием риска и экстернализацией вины.

Даже когда не используется полный набор практик крыльца и скамейки, некоторые элементы (публичная демонстрация, изоляция и смена рубашек) все еще поощряются.И в качестве условия для выхода из скамейки некоторые уставы KIPP по-прежнему требуют, чтобы студенты приносили публичные извинения, выражая раскаяние за плохое поведение (Green, 2014; Horn, 2016; KIPP St. Louis, 2015).

Success Academy также требует, чтобы учащиеся принесли публичные извинения (в письменной или устной форме) за нарушения, которые считаются серьезными, а иногда и в качестве условия для возвращения учащихся после отстранения (Success Academy Charter Schools, 2016). Аналогичным образом, программа «Успех прежде всего» требует, чтобы студенты написали «письмо с извинениями приемлемого качества (по мнению директора школы или декана).. . Ученый представляет это письмо сотрудникам и / или ученым Achievement First и затем повторно принимается »(Achievement First / Amistad, 2015, стр. 70).

Униформа, как правило, важна для многих чартерных школ, часто с цветными рубашками, которые используются в основном для обозначения достижений (например, см. Achievement First / Amistad, 2015; Democracy Prep Public Schools, 2015; Green Dot Public Schools, 2016; и Yes Prep) Государственные школы, 2015). Однако футболки также могут быть изготовлены для обозначения проступков, что служит стигмой, пропагандирующей неудачи учащегося.Часто, вместо того, чтобы заставлять злоумышленников менять рубашки в знак плохого поведения, эти школы запрещают им отказываться от обычных форменных рубашек в дни переодевания и / или получать новую, символизирующую продвижение по классу. Обычно получение определенного вида рубашки рассматривается как награда, но ученица, которого заставляют носить «неправильный» цвет в определенный день, привлекает внимание общественности к своим неудачам.

Две другие практики — цветовое кодирование и использование диаграмм данных — могут быть классифицированы как «легкие для стыда», потому что общественное порицание, которое сопровождает их, вероятно, будет менее преднамеренным и унизительным.Цветовое кодирование поведения (чаще всего применяется к маленьким детям, которые, как правило, наименее утомлены и наиболее чувствительны к неодобрению учителя) выглядит примерно так: имена всех учеников перечислены вертикально на диаграмме с несколькими цветами на горизонтальной оси. Отдельные клипы, обозначающие статус каждого ученика, перемещаются вперед и назад по таблице в течение учебного дня. Как описано в Семейном справочнике молодых ученых-Дуглас:

[S] учеников будут начинать каждый день на зеленом, что символизирует их готовность к обучению.Благодаря позитивному поведению ученики зарабатывают себе путь к сине-голубой звезде. Если учащиеся не следуют указаниям или поведенческим ожиданиям, они сначала получат предупреждение. После индивидуального предупреждения обойма ученика сдвигалась вниз. Когда клип ребенка становится красным, он завершает рефлексию поведения, и учитель звонит домой »(2014, стр.18).

Точно так же Mastery Charter Schools отслеживает поведение учеников на классных плакатах:

Таблица выбора с цветовой кодировкой помогает учащимся увидеть, как их выбор влияет на них самих и их сообщество.Студенты всегда начинают свой день в Blue-Good Day и стремятся к Green-Wow! Отличный день! . . . Следующие категории визуальных сигналов перечислены в порядке от высокой до низкой производительности. Грин-Вау! Отличный день! Синий — добрый день, фиолетовый — официальное предупреждение, желтый — потеря привилегий, красный — звоните домой »(2014, стр. 17).

Таблицы данных

открывают для общественности доступ к учащимся, публикуя их (часто в коридорах или других хорошо заметных местах) их баллы за тесты, оценки и оценки и / или записи о посещаемости. Например, «Достижение Первые» вывешивает в коридорах список лиц, находящихся под стражей (Первое достижение / Амистад, 2015).Точно так же Бостонский план совершенствования (2014 г.) рекомендовал широкое использование стен данных — с оговоркой, что для сохранения анонимности имена детей заменяются идентификационными номерами, если только данные не содержат похвалы (например, идеальная посещаемость), и в этом случае могут использоваться имена. (Однако, хотя идентификационные номера могут обеспечить некоторую защиту от стыда, учащиеся все еще знают, как они себя ранжируют, и могут быть довольно сообразительными при расшифровке чисел.) Такие дисплеи становятся все более популярными в государственных школах, что является результатом современного акцента на обучение и подотчетность на основе данных (Strauss, 2014; Hall, 2016).

Последствия стыда

Учитывая угрожающий эго эффект стыда, неудивительно, что эмпирические исследования не подтверждают провоцирование стыда, особенно по сравнению с положительными эффектами, связанными с возникновением чувства вины. В тщательном обзоре исследовательской базы Тэнгни и его коллеги (1995, 2002, 2007, 2015) сообщили, что стыд не может сдерживать будущие правонарушения и может даже ухудшить положение. Это связано с защитно мотивированным гневом, будущим употреблением психоактивных веществ, принятием риска и экстернализацией вины.

Напротив, вина ассоциируется с развитием эмпатии и с социально конструктивными и репаративными действиями. «В целом, — пишут Тэнни, Стювиг и Машек (2007), — эмпирические данные, оценивающие склонность к действиям людей, испытывающих стыд и вину, предполагают, что вина способствует конструктивным, проактивным занятиям, тогда как стыд способствует защите, межличностному разделению и дистанцированию». (стр.6).

Тем не менее, даже если стыд не вызывает раскаяния, в некоторых случаях он может быть оправдан.Например, акт стыда может заставить отдельных учеников подчиняться групповым нормам, может укрепить эти нормы среди равнодушных и может сплотить большую группу, чтобы они вернулись к ним. Другими словами, стыд может сдерживать проступки, по крайней мере, если — иногда в большом IF — студенты действительно разделяют одни и те же стандарты.

Позор также может быть оправдан в особых обстоятельствах. Возьмем, к примеру, случай нераскаявшегося хулигана, который находит удовольствие в преследовании более слабых учеников и полагает (возможно, ошибочно), что ее успехи принесут ей хоть какое-то одобрение со стороны сверстников.Для нее важна демонстрация силы и силы, а не школьные нормы. Настойчивый хулиган настолько безнравственен, жесток и разрушителен, что, возможно, просто пристыдить ее. Так злоупотребляя достоинством других, она потеряла собственное, лишившись права не подвергаться (временно) стигматизации со стороны других.

Этот вид издевательств порождает чувство морального возмущения, которое выходит далеко за рамки того, что мы чувствуем, когда ученики, скажем, не сдают домашнее задание или когда они неуважительно разговаривают с учителем.В этом случае стыд, задуманный как наказание, может показаться подходящим средством сохранения и укрепления основополагающих стандартов равенства в дополнение к уроку для человека. Подлинно выражая групповые настроения и обращаясь к учащейся, которая причиняет серьезный моральный вред, это может быть одной из немногих оправданных причин для лишения ребенка прав путем посрамления ее.

Но такие случаи немногочисленны. В подавляющем большинстве случаев стыд неэффективен, и такое умышленное унижение унижает достоинство ребенка.Следовательно, это не просто нецелесообразно, но и морально неправильно. Дети в школе борются за самооценку в борьбе за популярность, оценки и социальные рейтинги. Когда взрослый внушает уверенность, что кто-то недостойен — меньший человек, — тогда самоуважение и самоуверенность подрываются. Задача воспитания у учащегося независимого мышления и формирования ценностей, помогая ему стать полностью способным к рациональному принятию решений, заменяется культивированием страха, самоуничижения и самозащиты (Hall, 2013; Nussbaum, 2004; Rawls, 1971). ; Taylor, 1985; Whitman, 2005; Williams, 1993).

Стремление защитить человеческое достоинство во многом связано с решением 31 штата запретить телесные наказания в школах (Freeman, 2010). Какими бы ни были аргументы относительно его эффективности или неэффективности в качестве дисциплинарного метода, политики решили запретить его, потому что это равносильно нарушению прав отдельного учащегося. Разве стыд не похож?

Последствия для политики

Я понимаю, что стыд, столь зависящий от интерпретации ребенка, а также от намерений и поведения учителя, трудно распознать, обременительно устранить и, вероятно, неизбежно в наших школьных системах.Однако учителям, администраторам и политикам было бы полезно провести осознанный и самокритичный анализ своих практик позора. Позор и подчинение, возникающие из-за стыда, противоречат ценностям равного уважения, автономии и достоинства (Nussbaum, 2004; Rawls, 1971). По возможности, дисциплина должна быть частным, а не публичным делом, и это должно осуществляться с целью помочь ребенку понять свой проступок и взять на себя ответственность за него.

Вот где важно соблюдать различие (хотя иногда и хорошее) между стыдом и виной: стыдить детей почти никогда не уместно; часто бывает так, что заставляет их чувствовать вину.Если ребенок не выполнил обязательства, предпочтительное средство правовой защиты должно быть направлено на исправление этого упущения и поддержание зарождающейся совести ребенка.

Какую ценность добавляют Bench, публичные стены данных или требование публичных извинений? Если ребенок словесно неуважительно относился к учителю, то не должно ли решение заключаться в том, чтобы обратиться к языку и отношению, стоящим за этим действием, а не унизить ребенка? Вообще говоря, разве групповая идентичность не усиливается в большей степени за счет участия в совместных проектах (например,г., в спорте или на сцене), чем собраться вместе, чтобы выслушать вынужденные извинения? Неужели противоправное поведение ученицы настолько оскорбляет ее одноклассников, что публичные извинения действительно необходимы? За исключением нескольких исключительных случаев, ответ отрицательный. Хотя школы должны серьезно относиться к своим обязанностям по обеспечению безопасной и упорядоченной среды, они также должны серьезно относиться к защите достоинства отдельных учащихся. Учитывая контекстуальную и скрытую природу стыда, его нельзя, в отличие от телесных наказаний, отменить путем внесения в свод правил запрета на его использование.Вместо этого руководителям образования, наряду с учителями, надлежит ценить его центральную роль в нравственной жизни классных комнат и соответственно тщательно проверять свою практику.

Список литературы

Первое достижение / Амистад. (2015). Справочник для семьи в старших классах, 2015-16 гг. Бриджпорт, Коннектикут: Автор.

Бостонский план повышения квалификации в государственных школах. (2014). Погружение в данные. Бостон, Массачусетс: Автор.

Государственные школы Чикаго.(2015). Руководство по политике. Чикаго, Иллинойс: Автор.

Государственные школы подготовки к демократии. (2015). Учебник для средней школы, 2015-16 гг. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Автор.

Фриман, М. (2010). Защита достоинства и наилучших интересов детей: международное право и телесные наказания детей. Право и современные проблемы, 73 , 211-251.

Грин, Э. (2014). Создание лучшего учителя. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Нортон.

Государственные школы с зеленой точкой.(2016). Руководство по политике для студентов, 2016-17. Лос-Анджелес, Калифорния: Автор.

Холл, К. (2013). Позор, унижение и наказание в либеральном обществе. Неопубликованная докторская диссертация, Калифорнийский университет, Санта-Барбара.

Холл, Л. (19 мая 2016 г.). Эта тенденция реформы образования должна мотивировать студентов. Вместо этого им стыдно. Вашингтон Пост.

Хорн, Дж. (2016). Работай усердно, будь усердно: Путешествие по обучению «без оправданий». Лэнхэм, Мэриленд: Роуман и Литтлфилд.

KIPP Сент-Луис. (2015). Студенческий семейный справочник, 2015-16 гг. Сент-Луис, Миссури: Автор.

Льюис, Х. (1971). Стыд и вина при неврозах. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Пресса международных университетов.

Чартерных школ мастерства. (2014). Справочник учащихся для родителей, 2014-15. Филадельфия, Пенсильвания: Автор.

Мэтьюз, Дж. (2009). Работай усердно. Будьте вежливы. Чапел-Хилл, Северная Каролина: Алгонкин Книги.

Редакционная коллегия New York Times. (2017, 5 мая). Стыдить детей счетами за школьные обеды. Нью-Йорк Таймс.

Нуссбаум, М. (2004). Скрытие от человечества: отвращение, стыд и закон. Princeton, NJ: Princeton University Press.

Ролз, Дж. (1971). Теория справедливости. Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета.

Siegel, B.E. (2017, 30 апреля). Стыдить детей, чтобы родители оплатили счет за школьный обед. Нью-Йорк Таймс.

Штраус, В. (14 марта 2014 г.). Как «взвод» и информационные стены меняют начальную школу. Вашингтон Пост.

Чартерные школы Академии Успеха. (2016). Справочник для семьи в старших классах, 2016-17. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Автор.

Танни Дж. (1995). Стыд и вина в межличностных отношениях. В J. Tangney & K. Fischer (Eds.), Самосознательные эмоции: психология стыда, вины, смущения и гордости , стр.114-139. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Гилфорд.

Танни, Дж. П. (2015). Психология застенчивых эмоций. В J.D. Wright (Ed.), Международная энциклопедия социальных и поведенческих наук (2-е изд.), 21, 475-480.

Танни, Дж. И Дирлинг, Р. (2002). Стыд и вина. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Гилфорд.

Тангни Дж., Стювиг Дж. И Машек Д. (2007). Моральные эмоции и нравственное поведение. Ежегодный обзор психологии, 58, 345-372.

Тейлор, Г.(1985). Гордость, стыд и вина. Оксфорд, Великобритания: Издательство Оксфордского университета.

Тейлор, К. (13 февраля 2016 г.). В школе Success Academy спотыкание в математике и гнев учителя на видео. Нью-Йорк Таймс.

Тейлор, К. (7 апреля 2017 г.). В чартерных школах Success Academy высокие баллы и поляризационная тактика. Нью-Йорк Таймс.

Thernstrom, A. & Thernstrom, B. (2003). Никаких оправданий: преодоление расового разрыва в обучении. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Саймон и Шустер.

Whitman, J.Q. (2005). Рецензия на книгу: Скрытие от человечества: отвращение, стыд и закон. Серия стипендий факультета, статья 651. Нью-Хейвен, Коннектикут: Юридическая школа Йельского университета.

Уильямс Б. (1993). Стыд и необходимость. Беркли, Калифорния: Калифорнийский университет Press.

Да Подготовительные государственные школы. (2015). Справочник для учащихся, 2015-16 гг. Хьюстон, Техас: Автор.

Молодые ученые-Дуглас. (2014). Семейный гид, 2014-15. Филадельфия, Пенсильвания: Автор.

Образец цитирования: Goodman, J.F. (2017). Позор стыда. Дельта Пхи Каппан, 99 (2), 26-31.

ДЖОАН Ф. ГУДМАН ([email protected]) — профессор педагогики, Высшая школа образования, Университет Пенсильвании, Филадельфия, Пенсильвания.

← Вернуться к текущему выпуску

Исследования человеческого достоинства и унижения

Чувство унижения в классе

Редакция
Dr.Дакшинамоорти Раджа Ганесан
Профессор и руководитель Департамента образования Университета Мадраса,
Мадрас 600 005, Индия
(почетный профессор в 2003 г.)

Опубликовано в журнале Experiments in Education в 2001 г.,
размещено на www.humiliationstudies.org с его разрешения, февраль 2004 г.

Унижение — неприятный опыт. Однако он универсален в том смысле, что каждый в какой-то момент своей жизни страдает от этого опыта.Хотя унизительный эпизод может быть коротким и не причинять ни физического, ни экономического ущерба, он психологически болезнен и надолго задерживается в сознании вскоре после переживания, а в бессознательном — в течение очень долгого времени, часто на протяжении десятилетий до старости. Доктор Эвелин Герда Линдер, врач и межкультурный психолог из Института психологии Университета Осло, провела обширные и интенсивные исследования по этой теме, но в военном контексте. Она придерживается поистине мультидисциплинарного подхода.

Унижение — обычное дело в школах и колледжах. Преступником может быть учитель или пожилые люди. Тряпка, которая происходит в наших колледжах, — унизительный опыт. Иногда это бывает настолько травмоопасно, что жертва кончает жизнь самоубийством. И есть учителя, которые унижают своих учеников иногда невольно, а иногда бессмысленно. Некоторые из них, особенно те, кто придерживается старых школ мысли, могут оправдывать это перед другими и перед собой на том основании, что это форма мотивации, принятая для того, чтобы побудить жертву улучшить себя.Мы не знаем, оказывалось ли когда-либо унижение эффективным в этом направлении. Мы считаем, что даже если он эффективен с точки зрения схоластики, он наносит неисчислимый ущерб самооценке учащегося.

В классе должны быть разные формы унижения. Можно провести обзор различных форм унижения, чтобы выявить формы и классифицировать их. Формы можно классифицировать по источнику, будь то сознательный и преднамеренный или бессознательный и непреднамеренный; характер цели, проявление / воздействие на жертву и последствия.Воздействие будет серьезным, если оно будет осознанным и преднамеренным. Когда целью является группа, ее воздействие будет менее серьезным, чем когда это будет отдельная личность.

Мы также считаем, что все те учителя, которые унижают своих учеников, какими бы ни были их намерения, являются садистами. Если целью является группа, то, скорее всего, она коренится в предубеждениях источников и стереотипах. Если контекст схоластический, он будет иметь своего рода обратный эффект Пигмалиона. Да, когда жертвой является дошкольник или ребенок начальной школы, ущерб будет непропорционально серьезным и длительным.В то время как старшие дети могут распознавать садистскую природу и предрассудки учителя и в этом случае минимизировать ущерб, маленькие и невинные дети совершенно беззащитны. На самом деле они могут даже не понять, сформулировать и рассказать о пережитом унижении своим родителям.

Могут быть разные модели унижения по отношению к источнику: учитель всегда может быть склонен унижать всех своих учеников. Или он / она может делать это время от времени.Он / она может постоянно унижать конкретного студента или группу. Он / она может сравнивать и противопоставлять одного человека другому, индивидуума группе или группу другой группе. Например, несколько лет назад мы упоминали в этих столбцах о негативном влиянии таких сравнений, когда братья и сестры последовательно учатся в одном классе, а младшего сравнивают с его / ее братом или сестрой, особенно того же пола, в неблагоприятном свете. Унижение может быть прямым и вербальным или косвенным, саркастическим и невербальным.Жан Поль Сартр, например, имел дело с унизительным опытом «Другого взгляда» в своем главном произведении «Бытие и ничто».
-2-
Природа и эффект унижения могут также различаться в зависимости от источника, цели, характера получателя и контекста. Мы предполагаем, что элементы и / или их пропорции в содержании опыта унижения будут различаться в зависимости от источника, контекста и природы жертвы. Переживание унижения может включать беспомощность, враждебность к источнику, вину или жалость к себе.Мы предполагаем, что унижение со стороны учителя-мужчины будет для девочек более травматичным, чем наоборот. Мы также предполагаем, что унижение в смешанном классе будет более травматичным для обоих полов, чем в однополом. Точно так же мы предполагаем, что травма будет более серьезной и продолжительной у девочек, чем у мальчиков.

Мы предполагаем, что феноменология элементов и / или их пропорции в содержании опыта унижения будут несколько разными для разных групп: ингредиентами, вероятно, будут составлять беспомощность, вина, жалость к себе, скрытая или открытая враждебность по отношению к источнику. опыта унижения.Опять же, культурные различия могут привести к различиям в восприятии, опыте и направлении происхождения унижения.

Поскольку следы травмы переживания никогда не могут быть полностью стерты, даже если источник обильно и публично возмещает ущерб, лучше предотвратить унижение, чем пытаться вылечить его, если это вообще возможно. Лучший способ предотвратить это — выбрать учителей, которые впитали ценность внутреннего достоинства человека. В пятидесятые и шестидесятые годы прошлого века были разработаны различные поведенческие инструменты, такие как категории анализа взаимодействия Абидона, Бейлса и Фландрии.Однако феноменология опыта студентов в классе, которая является посредником между поведением учителя и обучением студентов. Мы считаем, что занятия в классе должны быть вдохновляющими, а не унизительными. Мы также считаем, что учителя должны быть особенно чувствительны к травматическому характеру даже небольшого, случайного унизительного опыта. Мы считаем, что абсолютно необходимо применять качественные методы исследования, чтобы понять разницу между унизительным и воодушевляющим взаимодействием между учителем и учеником.

Мы рекомендуем эту тему для исследования в контексте образования Индии.
-Доктор. Д. Раджа Ганесан
(Те, кто заинтересован в изучении темы «Чувство унижения», могут связаться с доктором Эвелин Герда Линднер, врачом и межкультурным социальным психологом, Институт психологии, Университет Осло)

оооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооо

Пожалуйста, прочтите сообщения, которые доктор Ганесан писал Линднеру на протяжении многих лет (размещены на www.исследования унижения с его разрешения):

Дата: Вс, 11 марта 2001 г.
Уважаемый доктор Линднер
Привет из Индии. Я с глубоким интересом прочитал ваше письмо об унижении. Унижение — это тонкое, глубокое и часто стойкое психическое насилие. Даже небольшие и короткие эпизоды надолго останутся в памяти. Вы хорошо поработали, чтобы подчеркнуть неприятный опыт, который является почти универсальным: каждый в то или иное время подвергается унижению на протяжении его / ее жизненного пути. Насколько я знаю, это неизведанная территория.Унижение в классе — совершенно незаслуженный опыт для ребенка, который приходит в школу, чтобы учиться и вырасти в достойного человека. Я имею в виду ваш вклад в редакцию предстоящего выпуска профессионального журнала «Эксперименты в образовании», который я редактирую. Конечно, я пришлю вам копию, когда она будет опубликована. И я предложу тему для работы в индийском контексте любому заинтересованному докторанту.
Я беру на себя смелость предлагать разработку эффективных психологических стратегий обучения для того, чтобы подготовиться к унижению и справиться с ним.А также способы избавления от его затяжных эффектов.
Желаю всем успехов
Искренне Ваш
Д. Раджа Ганешан
(профессор и руководитель департамента образования, Мадрасский университет, Мадрас 600 005, Индия

)

Дата: 11 февраля 2004 г.:
Уважаемый доктор Линднер
Я хотел бы предложить предложение: диапазон нормативных ответов на разновидности унижения в различных контекстах в разных культурах заслуживает того, чтобы их идентифицировать, кодифицировать, консолидировать и предлагать в рамках этого спектра. выбора в борьбе с попытками унижения — преднамеренными и преднамеренными или случайными и сопутствующими.
Я считаю, что у индийской и китайской культур разный диапазон нормативных ответов. Конечно, они могут быть более аутопластичными. Неизвестно, являются ли аутопластические ответы более функциональными в долгосрочной перспективе, чем аллопластические ответы. Конечно, я, со своей стороны, одобрил бы аллопластический ответ, даже если в долгосрочной перспективе он окажется дисфункциональным.
…
Желаю всем успехов в устранении унижений в человеческом общении. Интересный, если не неуместный и забавный вопрос: разве мы не унижаем животных, особенно домашних, часто невольно ?!
С уважением
Д.Раджа Ганешан

Дата: 11 февраля 2004 г. Д-р Ганесан написал одному из своих учеников:
Дорогая Сита
Посмотрите на веб-сайт esp. конференции в 2005 году. Представьте себе практическое исследование по разрешению конфликтов с акцентом на «унижение» как на переменную. Конечно, я готов направлять вас и сотрудничать с вами. Если наша статья, основанная на исследованиях в этом направлении, хороша, мы можем подумать об участии в предстоящей международной конференции. Я также предлагаю вам взглянуть на редакционную статью, которую я написал на Dr.Работа Линднера в нашем журнале некоторое время назад. Насколько я понимаю, это новаторская работа в области человеческого опыта, которой до сих пор не уделялось должного внимания. Другое предложение — поработать над феноменологией унижения. Вы можете позаимствовать у меня книгу по эмпирической феноменологии, а также прочитать мою копию диссертации г-жи Рамани М.Фил по феноменологии тестовой тревожности, которой я руководствовался.
Удачи
С уважением
Д. Раджа Ганесан

Дата: 11.02.2004:
Уважаемый д-р.Линднер
…
Мое общее впечатление — основанное на прочтении постэмоционального общества — состоит в том, что люди становятся приученными — толстокожими! — к унижению. В книге рассматривается целый ряд профессий, таких как связи с общественностью и стюардессы, часть профессиональных обязанностей которых состоит в том, чтобы нести унижение. А те, у кого нет толстой кожи, проигрывают в гонке на крысах. И люди готовы мириться с унижением со стороны тех, кто находится наверху, но вспыхивают, когда оно исходит от тех, кто ниже их.Что ж, я должен остановиться. Я буду писать вам время от времени, потому что эта тема мне интересна.
Позвольте мне добавить: оба главных эпоса Индии, Рамаяна и Махабаратха, столкнулись с серьезными кризисами и катастрофами из-за незначительных, несущественных унижений, понесенных двумя персонажами: один второстепенный, и в остальном несущественный персонаж — эквивалент служанка, а другой, конечно, главный злодей, случайно поскользнувшийся, над которым невольно и неудержимо смеется героиня.Да, унижения не должны иметь серьезных экономических последствий.
Д. Раджа Ганешан

Дата: 12 февраля 2004 г.:
Уважаемый доктор Линднер
Привет из Индии. Да, у вас есть полное разрешение помещать все, что вы сочтете достойным места на своем веб-сайте, среди моих размышлений — конечно, с кредитной линией.
После того, как я отправил электронное письмо, мне пришло в голову выпустить книгу чтений, состоящую из оригинальных текстов, фокусирующихся на опыте унижения в эпосах и мифологиях мирового класса, и аннотациях к ним в печатной форме.Это может помочь тем, кто унижен в реальной жизни, справиться с этим — возможно, понимая безмолвную глубину своего опыта и находя отголоски того же самого в выражениях, а также в качестве утешения, что даже эпические персонажи подвергались унижению.
Например, в Махабаратхе есть эпизоды унижения героев. Герои проигрывают в азартных играх всем, включая общую жену, своим злодейским кузенам (здесь есть доля многомужества). Жена по приказу подлых кузенов героев приводится к королевскому двору и обнажается на публике.Многие поэты на разных народных языках Индии рассматривали этот мощный и болезненный эпизод. Все они осуждают выдающихся деятелей ученых мужей, которые молчали об этом злодеянии.
Это подводит меня к другому измерению унижения: унижению тет-а-тет и унижению на публике. Опять же, среди лауреатов Нобелевской премии по литературе, которые образно относились к унижению? Может быть, в список входит Тони Моррисон? Известный тамильский писатель (которого больше нет) потерял взрослого сына.Самому писателю было за семьдесят. Что он сделал, так это написал книгу о сыновней утрате в эпосах и нашел в этом катарсис и утешение.
Да, это немецкий философ Артур Шопенгауэр, который сказал, что люди забудут крупные несправедливости, но мелкие пренебрежения часто будут кипеть и гноиться. Это запоздалое воспоминание о причинах крупной катастрофы в двух индийских эпосах, которые я цитировал вчера.
И это приводит меня к (ночным) снам, которые следуют за эпизодами унижения в течение дня.Другое измерение — это личностные корреляты степени восприимчивости к унижению. Да, в качестве запоздалой мысли мне также пришло в голову, что люди становятся — благодаря движущим силам и побуждениям экономической либерализации и глобализации? — не только толстокожими, но и жестокосердными. Ну, по крайней мере, таково мое восприятие. Я полагаю, что политики менее восприимчивы к унижениям, чем люди из других слоев общества! Я остановлюсь на данный момент. Успехов Вам
Искренне Ваш
D.Раджа Ганешан

Отправленный Эвелин 12 февраля 2004 г., 14:33

Разве школы унижают детей в наказание?

На прошлой неделе завуч местной начальной школы заставил шестилетнего мальчика пообедать в одиночестве на сцене перед остальной частью школы в качестве наказания за разговоры во время обеда. Конечно, мальчика ругали не раз, но разве в школах 21 века должно быть место унижению как наказанию?

Ни в коем случае, — говорит Линн Фулфорд, заместитель декана факультета образования, права и социальных наук Бирмингемского городского университета.«Унижение обычно коренится во власти и желании смутить, напугать или изолировать другого человека. Поэтому трудно понять, как это может сыграть роль во взаимоуважительных отношениях».

Унижение может иметь особенно пагубные последствия для детей, добавляет она. «Сегодня умелые, профессионально подготовленные учителя знают, что унижение, особенно в отношении очень маленьких детей, может нанести ущерб их самооценке и создать серьезные препятствия на пути их обучения».

Аннабель Ричардсон стала свидетельницей этого воочию, когда ее восьмилетнюю дочь заставили стоять перед собранием в течение недели в наказание за разговоры на предыдущем собрании.

«Ей приходилось сталкиваться со всей школой каждый день, каждый раз рыдая, и однажды она спросила, можно ли ей воспользоваться туалетом. Но ей снова сделали выговор за то, что она говорила, и велели стоять спокойно, пока собрание не закончится. произвела ужасный эффект, и впервые она не хочет ходить в школу по утрам «.

Любой здравомыслящий учитель выбирает наклейки с наградами, использование похвалы и другие праздничные стратегии в качестве управления поведением, — говорит Фулфорд.

«Конечно, бывают случаи, когда необходимо применить санкции, но хороший учитель позаботится о том, чтобы они применялись таким образом, чтобы поощрять изменение поведения, а не заставлять ребенка чувствовать себя униженным.«

« Стандарты учителей 2012 »подтверждают это. Даже фразы, используемые в этом руководстве по передовой практике, почти точно отражают слова Фулфорда. Действительно, в основе стандартов лежит требование, чтобы учителя поддерживали общественное доверие к профессии,« относясь к ученикам с достоинством и укрепляя их ». отношения, основанные на взаимном уважении ».

Профессор педагогической психологии Кейт Топпинг говорит, что учителя могут избегать унижений, таких как чума, и по другим причинам.« Эти наказания могут быть разрушительными, но, что еще более поразительно, они имеют тенденцию задерживаться в памяти еще долго после инцидента. .«

Саймон Маранц, 41 год, ужасно хорошо знает это». Среди длинного списка унижений, через которые я прошел в качестве наказания за относительно незначительные проступки в школе еще в 1980-х годах, стояло посреди детской площадки на стуле на виду у всех на виду. всех классных комнат и заставили съесть рвоту, которую я произвел после плохой школьной еды », — говорит он.

« Других учеников регулярно сажали в мусорную корзину первыми, и меня шлепали на виду у всего класса. . »

Директор нашей школы защищал свои действия, говоря, что шестилетний мальчик выучит урок.Но с Саймоном случилось с точностью до наоборот. «Это заставило меня больше играть как средство привлечения внимания, и я никогда серьезно не относился к школе, и моя успеваемость была очень низкой», — говорит он.

Эрика Броднок, основатель и генеральный директор The Center for Positive Thinking Children Ltd, говорит, что такая реакция является обычным явлением.

«Ребенок часто уходит с посланиями вроде:« Власть передается посредством унижения и агрессии »или« Нормально командовать меньшими людьми, если я больше их.'»

Наш директор также защищал свои действия, заявив, что другие дети в школе извлекут ценный урок. Я не уверен. Моя собственная дочь (ей тоже шесть лет) такова, что мальчика наказали за то, что он бросил его ложка на полу.

«Мама, учитель сильно покраснел и начал много ходить взад и вперед. Он был очень напуган, поэтому я надеюсь, что никогда не уроню свою ложку », — была ее реакция.

Аннабель Ричардсон говорит, что примерно то же самое произошло с ее дочерью.«Ходило много слухов о том, почему ее заставили встать, но, похоже, никто на самом деле не знал правды. Я думаю, что единственным результатом инцидента для ее одноклассников были страх и сплетни».

Есть, конечно, степени унижения. Д-р Ребекка Шико, соучредитель Essential Parent Company, вспоминает одного учителя начальной школы 20 лет назад, который заставил непослушного ученика стоять на стуле посреди класса, и учитель по очереди побуждал каждого ребенка оскорблять учеников. ребенок.

«У мальчика был избыточный вес, и большинство учеников называли его толстым. Помимо социального стресса, связанного с таким выделением и насмешками, как этот мальчик отреагирует на такое обращение? Он родился в семье, где царили гнев, неуважение и критика была нормой, и я сомневаюсь, что этот инцидент привел к чему-то другому, но только усилил его чувство, что мир несправедлив и нужно запугивать, чтобы добиться успеха »

Она также вспоминает известную школу в Лондоне, где, если вы забыли свой комплект для плавания, вам приходилось проходить уроки плавания в обнаженном виде.

«Мой собственный брат сидел на« неправильной »строчке на уроке физкультуры в нашей средней школе, и учитель подхватил его за щеки перед классом. Тем временем мой учитель музыки заставлял вас петь соло перед класс, если вы плохо себя вели. Это случилось со мной дважды, и я помню, как он безжалостно играл вступление, пока я не начал петь ».

Признавая, что сегодняшние примеры вряд ли дойдут до этого уровня, она считает, что сегодняшние примеры все еще могут быть разрушительными, особенно если это происходит регулярно.

«Стресс, частью которого является унижение, имеет множество негативных физических и психологических последствий для людей».

Но не все согласны, что унижать учеников — это большое дело. «Я думаю, что мы все слишком беспокоимся о том, чтобы расстроить детей», — говорит Аманда Гаммер, психолог, специализирующийся на детском развитии.

«Есть дети, для которых подобные вещи оживляют их идеи, и если это случается время от времени как разовое, я действительно думаю, что это может быть кратковременным резким потрясением и сдерживающим фактором для этого ребенка и других.

«Если это делается на регулярной основе или на экстремальном уровне, то, конечно, я согласен, что это подрывает самооценку, а также подавляет творчество и любопытство, потому что каждый начинает слишком бояться быть самим собой или высказываться из страха выглядеть как плохой человек. идиот. Но в противном случае, я не думаю, что мы должны так быстро поднимать шум «.

Но другие стоят на своем. «Унижение не служит никакой цели, кроме как отчаянная тактика контроля над другими — и как родители и учителя, мы должны стараться не позволять детям связывать ошибки, которые они совершают, со своей основной личностью», — говорит Шико.

Публичный позор в начальной школе Юты: позор имеет долговременные последствия

В конце января история начальной школы Юты попала в заголовки газет. У 40 детей отняли обеды, потому что у них закончились деньги на обед. Искры разлетаются всякий раз, когда люди комментируют этот вопрос. Сенатор штата назвал публичное унижение детей «издевательством» и потребовал отстранения от должности директора кафетерия. Большинство родителей детей, которые были так безжалостно унижены на публике, не заинтересованы в том, чтобы возмущаться по поводу того, были ли школьные власти правы или нет в отношении этой дисциплинарной тактики.Их волнуют чувства, которые приносят с собой стыд и унижение.

Стыд или унижение — одно из самых тревожных чувств, которые дети могут испытывать к себе. Нет никакой другой эмоции, которая заставляет ребенка чувствовать себя настолько раненым внутри.

Каково это — быть униженным на публике?

Взрослые иногда используют это как один из способов дисциплинировать ребенка, чтобы ограничить нежелательное поведение. Стыд подразумевает использование словесных комментариев, как прямых, так и косвенных, о том, что такое ребенок.Когда вы унижаете ребенка, вы создаете у него негативное мнение о себе, а не о поведении, за которое его наказывают.

Публичное унижение и самовыражение ребенка

Унижение подавляет самовыражение ребенка. Они не могут найти выхода из негативного образа самих себя, созданного их мучителями. Они верят в суждение взрослых. Начинают скрывать свои чувства и энтузиазм в попытке избавиться от своего негативного имиджа.

Унижение может решить первоначальную проблему, но его долгосрочные последствия для личности жертвы более разрушительны, чем большинство людей может даже представить. Исследования показали, что люди, которых в детстве постоянно унижали, становятся более тревожными, подавленными и менее уверенными в себе.

Взрослые, которых стыдили в детстве

Дети, которые были унижены, как правило, несут на себе их последствия всю жизнь. Они боятся уязвимости и редко раскрывают свое истинное «я».Они не думают, что делают ошибки, но уверены, что сами ошибаются. Они боятся близости в отношениях и боятся обязательств. Они всегда одной ногой в дверь готовы бежать. У многих нет цели, и они ни к чему не стремятся, потому что думают, что независимо от того, что они делают или собираются делать, ничего не изменится к лучшему. Они чувствуют себя никчемными и нелюбимыми. Они постоянно извиняются перед тем, как кто-то обвинит их. Они даже склонны брать на себя вину за то, что сделали другие.

Публичное унижение — неразумная форма наказания

2 декабря директор школы штата Аризона наказал двух старшеклассников, которые дрались во дворе средней школы Вествуд. Директор Тим Ричард предложил мальчикам два варианта: либо отстранить их от занятий на неделю, либо несколько часов держаться за руки перед всеми в школе.

Появились видеоролики, на которых двое студентов закрывали лица от стыда, а их сверстники оскорбляли и насмехались над затруднительным положением пары.Вместо того, чтобы пытаться уменьшить напряженность между двумя учениками, школа фактически усилила издевательства среди всего ученического контингента.

Такая форма публичного унижения как дисциплина не является чем-то неслыханным; многие другие школы также начали применять формы публичного унижения в стиле «Алой буквы» для выговора учащимся.

Школьная администрация намеревается использовать эти подходы, как и любое другое наказание, чтобы заставить учащихся задуматься о своем плохом поведении и предотвратить будущие нарушения правил, избегая при этом необходимого персонала, необходимого для надзора за учащимися в отношении ортодоксальных наказаний, таких как заключение.

Несмотря на честные намерения, эти альтернативные наказания часто не решают основных проблем. Напротив, публичное унижение может иметь неприятные последствия, потому что оно увековечивает систему, в которой люди в лучшем случае не уважают друг друга, а в худшем — издеваются.

Хотя публичное унижение может быть эффективным средством временной остановки нарушителей спокойствия, это наказание влечет за собой множество последствий для школы в будущем.

Во-первых, школы должны учить студентов, как вырасти уважительными взрослыми.Но как ученик может это сделать, если его или ее собственная школа не уважает их? Поговорка «палки и камни» в данной ситуации неприменима; эмоциональное насилие оставляет более глубокие шрамы, чем физическое насилие. В результате униженные ученики становятся жертвами администрации, что ставит их в положение, в котором школы имеют право размещать учеников.

Эта потеря уважения к школе, в свою очередь, может создать больше хулиганов. Общеизвестно, что хулиганы — это просто дети с заниженной самооценкой.Когда в школах навязывают методы, связанные с эмоциональным насилием, что способствует снижению самооценки, администрация запускает новое поколение хулиганов.

Некоторые могут сказать, что до тех пор, пока этот подход оказывается эффективным в остановке нарушителей спокойствия, он хорош. Однако вопрос не в эффективности; эффект на ученика есть. Вместо того чтобы преподавать ученикам урок, школы фактически переходят от оправданного наказания к эмоциональному насилию, применяя публичное унижение в качестве наказания.

Унижение студентов имеет долгосрочное психологическое воздействие и равно телесному наказанию

Не знаете, о чем писать?

Вот несколько тем, с которых можно начать

• «Каждые 15 минут против далита совершается преступление» Найдем ли мы «лекарство» от кастового насилия? Начать писать
• Темная сторона системы: что вы думаете о жестокости полиции в Индии? Начать писать
• О чем один фильм или телешоу, о котором вы не можете перестать думать? Начать писать
• Как нам начать демонтаж раздевалок, продолжающих старую традицию гендерного насилия? Начать писать
• Какие уроки вы извлекли из этого изолятора.Начать писать

Поделитесь своими данными, чтобы загрузить отчет.

Мы обещаем не рассылать спам и не отправлять не относящуюся к делу информацию.

Поделитесь своими данными, чтобы загрузить отчет.

Мы обещаем не рассылать спам и не отправлять не относящуюся к делу информацию.

Посол и обученный фасилитатор Eco Femme (социальное предприятие, работающее в области менструального здоровья на юге Индии), Санжина также является активным членом MHM Collective — Индия и Menstrual Health Alliance — Индия.Она провела занятия по менструальному здоровью в нескольких государственных школах, принятых округом Ротари 3240 в рамках их проекта WinS в сельской местности Бенгалии. Она также провела обучение инструкторов по СРЗП, гендерным вопросам, сексуальности и менструации для Фонда Tomorrow’s, Общества образовательных ресурсов Викрамшила, Нирдханского траста и микрофинансирования, Tollygunj Women In Need, Paint It Red в Калькутте.

Теперь, будучи стипендиатом программы MH в YKA, она расширяет свой впечатляющий объем работы, запустив кампанию по содействию процессу улучшения менструального здоровья и услуг по охране сексуального и репродуктивного здоровья для женщин, проживающих в исправительных учреждениях в Западной Бенгалии.Кампания повлечет за собой независимое исследование, чтобы изучить нынешние условия MHM в исправительных учреждениях по всему штату и использовать его результаты для получения общественной поддержки и политической воли для принятия необходимых мер.

Саураб был связан с YKA как пользователь и постоянно писал о проблеме MHM и ее взаимосвязи с другими проблемами в обществе. Теперь, будучи стипендиатом MHM в YKA, он запустил кампанию «Право на месячные», целью которой является обеспечение надлежащего выполнения руководящих принципов MHM в школах Дели.

Долгосрочная цель кампании — развитие открытой культуры, в которой менструация не рассматривается как табу. Кампания также направлена ​​на то, чтобы привлечь школы к ответственности за свои обязанности в качестве важного компонента в реализации политики MHM, путем создания адекватной санитарной инфраструктуры и знаний о MHM в школьных помещениях.

Подробнее о его кампании.

Харшита — психолог, который помогает людям с проблемами психического здоровья, особенно подросткам, пережившим насилие.Сотрудничая с Фондом Азади в UP, Харшита стала стипендиатом MHM в YKA с целью улучшения менструального здоровья.

Ее кампания #MeriMarzi направлена ​​на пропаганду менструального здоровья и благополучия, гигиены и удобств для женщин-секс-работников в UP. Она говорит: «Знание о естественных процессах в организме — это одно из основных прав человека. А для людей, занимающихся оказанием сексуальных услуг, это становится еще более важным ».

Мери Марзи стремится обеспечить внимательными, недискриминационными медицинскими работниками потребности женщин-секс-работников в клиниках Суракши в рамках программы UPSACS (Общество по контролю над СПИДом штата Уттар-Прадеш) путем создания большего числа диалогов и мобилизации общественной поддержки дела секс-работников. менструального цикла.Кампания также обеспечит взаимодействие с секс-работниками, чтобы развеять неправильные представления об общем управлении гигиеной, чтобы гарантировать, что результаты будут двусторонними.

Подробнее о ее кампании.

Сотрудник

MH Сабна обладает значительным опытом работы с целым рядом вопросов разработки. Соучредитель проекта Сахи Сахели, который направлен на борьбу с периодической бедностью и нарушение менструальных табу, Сабна в прошлом работала над проблемой менструации в городских трущобах Дели с женщинами и девушками-подростками.Она и ее команда также выпустили MenstraBook с историями о менструациях и организовали Menstra Tlk в Делиской школе социальной работы, чтобы побудить к разговору о менструации.

Совместно с сотрудником YKA MHM Vineet Сабна запустила Menstratalk, кампанию, направленную на то, чтобы положить конец периодической бедности и разрушить менструальные табу в обществе. Вначале кампания направлена ​​на то, чтобы начать разговор о менструальном здоровье с пятью сотнями подростков и молодых людей в Дели через офлайн-платформы, и через это сообщество мобилизовать поддержку для создания периодических дружественных учреждений на базе учебных заведений города.

Подробнее о ее кампании.

Студентка Делиской школы социальной работы, Винит является частью проекта «Сахи Сахели», инициативы студентов Делийской школы социальной работы по повышению осведомленности о менструальном здоровье и борьбе с периодической бедностью. Вместе с сотрудником MHM Action Сабной, Vineet запустил Menstratalk, кампанию, направленную на то, чтобы положить конец периодической бедности и разрушить менструальные табу в обществе.

Вначале кампания направлена ​​на то, чтобы начать обсуждение вопросов менструального здоровья с пятью сотнями подростков и молодых людей в Дели через офлайн-платформы, и через это сообщество мобилизовать поддержку для создания Period Friendly Institutions на базе образовательных учреждений в городе.

Узнайте больше о кампании здесь.

Уроженка района Бхагалпур — Бихар, Шалини Джа верит в равные права для всех полов и хочет работать на благо равноправного и справедливого общества. В прошлом у нее в течение года в качестве лидера сообщества была кампания Haiyya: Organize for Action’s Health Over Stigma. Она учится на степень магистра литературы в университете Амбедкара, Дели, и в качестве научного сотрудника MHM в YKA, недавно запустившем «Проект» (Alharh).

Она говорит, «Бихар занимает самое низкое место в Индексе ЦУР Индии за 2019 год. Гигиеническая и комфортная менструация — одно из основных прав человека, и устойчивое развитие не может быть обеспечено, если менструаторы лишены своих основных прав ». Проект अल्हड़ (Alharh) направлен на создание в Бхагалпуре сильного и восприимчивого сообщества для коллективного распространения информации, нарушения табу, развенчания мифов и начала бесстрашных разговоров о менструации. Кампания направлена ​​на охват как минимум 6000 девочек-подростков из государственных и частных школ в районе Багалпур в 2020 году.

Подробнее о кампании здесь.

Психолог и соучредитель НПО по психическому здоровью под названием Customize Cognition, Ритика совершила набег на сферу менструального здоровья и гигиены, сексуального и репродуктивного здоровья, а также прав и гендерного равенства в качестве стипендиата MHM в YKA. Она говорит, «Опыт работы в области MHM / SRHR и гендерного равенства был обогащающим и открывающим глаза опытом. Я узнал, что скрывается под поверхностью проблемы, будь то осведомленность, нехватка ресурсов или пренебрежение к транс-мужчинам, у которых тоже менструация.”

Кампания Transmen-ses направлена ​​на решение проблемы молчания и игнорирования менструальных потребностей транс-мужчин путем мобилизации гендерно чувствительных специалистов здравоохранения и гендерно-нейтральных туалетов в Лакхнау.

Подробнее о кампании здесь.

Инженер по информатике по образованию, Нитиша начала свою карьеру в корпоративном секторе, прежде чем осознала, что хочет работать в сфере развития и социальной справедливости. С тех пор она работала с Teach For India и Care India и является одним из основателей Индийской школы управления развитием (ISDM), единственной в своем роде организации, создающей лидеров для сектора развития посредством своей программы последипломного обучения на основе опыта.

В качестве стипендиата молодежи Ki Awaaz по менструальному здоровью Нитиша начал кампанию «Давайте поговорим о периоде», направленную на мобилизацию молодых людей на переход на экологически чистые продукты. По ее словам, «80 тысяч женщин в Дели используют не поддающиеся биологическому разложению предметы гигиены, производят 3000 тонн менструальных отходов, разложение которых занимает 500-800 лет; что, в свою очередь, способствует проблемам со здоровьем у всех менструаторов, увеличению бремени утилизации отходов для города и вредной среде обитания для всех граждан.

Let’s Talk Period стремится изменить это положение на

.

• Мобилизация молодых людей в возрасте от 18 до 35 лет, чтобы они стали «чемпионами эко-периода», путем перехода на устойчивую менструальную альтернативу и становления сторонниками проекта
• Все существующие и будущие общественные учреждения (розовые туалеты, туалеты, школы, колледжи, правительственные учреждения, правительственные здания) по всему Восточному Дели должны иметь доступные условия для устойчивых вариантов менструальных продуктов

Узнайте больше о ее кампании здесь.

Поделитесь своими данными, чтобы загрузить отчет.

Мы обещаем не рассылать спам и не отправлять не относящуюся к делу информацию.

Бывшая помощница секретаря Министерства по делам женщин и детей Западной Бенгалии в течение трех месяцев, Лакшми Бхавья отстаивала идею менструальной гигиены в своем районе. Присоединяясь к кампании Lalana Campaign, целостной кампании по повышению осведомленности о менструальной гигиене, которую проводит НПО Anahat, Лакшми постепенно нарушает табу, когда речь идет о менструациях и менструальной гигиене.

Активист по гендерным правам, работающий с племенными и маргинализированными общинами в Индии, Шрилекха — научный сотрудник, работающий над пониманием тела и сексуальности среди девочек из племен, чтобы заполнить пробелы в исследованиях, касающихся женщин из числа коренных народов и их историй. За последние 6 лет Шрилекха активно работал на низовом уровне с общественными организациями в рамках нескольких информационно-пропагандистских инициатив по гендерным вопросам, психическому здоровью, менструальной гигиене и правам на сексуальное и репродуктивное здоровье (SRHR) коренных жителей Джаркханда.

Шрилеха также внес свой вклад в проекты по обеспечению устойчивых источников средств к существованию и программы правовой помощи для переживших торговлю людьми в целях сексуальной эксплуатации. Она проводила исследовательские программы по вопросам материнского здоровья, психического здоровья, гендерного насилия, секса и сексуальности. Ее интерес заключается в проведении семинаров для молодых людей по жизненным навыкам, феминизму, гендерным вопросам и сексуальности, травмам, устойчивости и межличностным отношениям.

Бидиша, студентка колледжа из Гувахати, изучающая степень магистра в Институте социальных наук Тата, начала кампанию #BleedwithDignity на технологической платформе Change.org, требуя от правительства Ассама установить
автомат по продаже биоразлагаемых гигиенических прокладок во всех государственных школах штата. Ее петиция на Change.org уже получила поддержку более

человек и продолжает расти.

Бидиша была выбрана во флагманской программе Change.org «Она создает перемены», проведя успешные кампании по защите интересов в Интернете
, которые получили широкое признание. Через кампанию #BleedwithDignity; она организовала и отметила Всемирный день менструальной гигиены в 2019 году в Гувахати, штат Ассам, разместив настенную фреску в сотрудничестве с местными организациями.Инициатива широко освещалась национальными и местными СМИ, а позже роспись была торжественно открыта главным приглашенным комиссаром Муниципальной корпорации Гувахати (GMC) Дебесваром Малакаром, IAS.