Основные типы личности по Айзенку

Айзенк считал, что для объяснения большей части поведения человека необходимо не более трех суперчерт, которые он называл типами. В свою очередь, каждая из этих черт включает несколько составных черт. Эти составные черты представляют собой качества, присущие этому типу. И, наконец, черты состоят из многочисленных привычных реакций (ПР), которые, в свою очередь, формируются из специфических реакций (СР).

Айзенк усматривает в личности иерархическую организацию. На самом общем уровне -типы, на следующем уровне — черты, ниже — уровень привычных реакций, внизу -специфические реакции, т.е. реально наблюдаемое поведение.

На уровне типов Айзенк анализирует личность по трем направлениям: нейротизм, экстраверсия-интроверсия и психотизм. Наиболее глубоко он исследует нейротизм и экстраверсию-интроверсию.

В основе его теории лежит идея о том, что люди различаются на основе наследственности — по реактивности нервной системы, скорости и прочности условных реакций. Эти индивидуальные различия соотносятся личностными измерениями нейротизма и экстраверсии-интроверсии. В исследованиях структуры личности Айзенк выделяет два основных типа измерения личности:

• интроверсия — экстраверсия
• нейротизм (нестабильность) — стабильность

Айзенк пытался установить нейрофизиологическую основу для каждой из суперчерт личности.

Айзенк полагает, что в основе интроверсия — экстраверсия лежат различия в процессах торможения и возбуждения нервной системы. Айзенк считает, что у одних людей относительно сильнее возбуждение, у других — сильнее торможение. Экстраверты обладают сильной нервной системой, которая сравнительно быстро тормозит избыточную стимуляцию. Т.о. для поведения экстравертов характерно преобладание процесса торможения. Экстраверты недостаточно возбудимы и поэтому нечувствительны к поступающей информации. Соответственно они постоянно ищут ситуации, которые могут их возбудить.

Интроверты обладают физиологическими механизмами, которые более медленно отключают избыточную стимуляцию. О них говорят, что они имеют слабую нервную систему, специализирующуюся на возбуждении, но быстро истощаемую. Преобладание возбуждения над торможением характерно для поведения интровертов. Т.о. интроверты чрезвычайно возбудимы, и следовательно сильно чувствительны к поступающей стимуляции. По этой причине они избегают ситуаций чрезмерно сильно действующих на них.

Интроверсия-экстраверсия связана с уровнем корковой активации.

Экстраверт — индивид мысли, чувства, интересы и действия которого обращены на окружающих, на предметы внешнего мира. Он хорошо и легко вступает в контакт с другими людьми, без труда приспосабливается к новым ситуациям.

Интроверт — индивид, психическая энергия которого направлена внутрь на самого себя. Его мысли, интересы и даже действия обращены на собственное «Я». В связи с этим у интровертов проявляется склонность к замкнутости, постоянному анализу своих собственных психических переживаний.

Второй фактор в модели Айзенка стабильность-нейротизм — связан с активностью лимбической системы и с силой реакции автономной нервной системы на стимул. Люди с высоким уровнем нейроизма быстрее реагируют на болезненные, непривычные и вызывающие беспокойство стимулы, чем более стабильные личности. У них более обнаруживаются более длительные реакции, даже после исчезновения стимула. Большая активность лимбической системы побуждает некоторых людей приходить в большее эмоциональное возбуждение в случае угрозы или стрессовой ситуации. У этих людей сильно выражен фактор нейротичности.

Эти два фактора статистически не зависят друг от друга, и поэтому Айзенк выделяет 4 группы людей:

1. стабильный интроверт;
2. невротический интроверт;
3. стабильный экстраверт;
4. невротический экстраверт.

Эти четыре категории людей представляют некую комбинацию высокой или низкой оценки в диапазоне одного типа вместе с высокой или низкой оценкой в диапазоне другого типа. С каждым типом ассоциируются характеристики, названия которых напоминают описания черт личности.

• Стабильный интроверт — спокойный, уравновешенный, надежный, контролируемый, миролюбивый, внимательный, заботливый, пассивный.
• Стабильный экстраверт — лидер, беззаботный, веселый, покладистый, отзывчивый, разговорчивый, дружелюбный, общительный.
• Невротический интроверт — тревожный, ригидный, легко поддающийся сменам настроения, рассудительный, пессимистичный, замкнутый, необщительный, тихий.
• Невротический экстраверт — ранимый, беспокойный, агрессивный, возбудимый, непостоянный, импульсивный, оптимистичный, активный.

Большинство людей ближе к средней точке — в обоих диапазонах типов, и поэтому не получают столь крайние варианты характеристик как представлено выше.

Айзенк полагал, что никакая комбинация из этих типов не может быть предпочтительней, чем другая, они просто разные.

Типы личности по Айзенку представляют собой континиумы, на которых между двумя крайними точками располагаются характеристики индивидов. Типы личности не являются дисркретными, и большинство людей не попадает под крайние категории.

Айзенк сконструировал личностный опросник для определения индивидуальных различий по основным суперчертам. Он утверждает, что индивидуальные различия в поведении могут быть выявлены посредством факторного анализа и измерены с помощью опросников и лабораторных процедур.

48. Теория типов личности г.Айзенка.

Айзенк считал, что для объяснения большей части поведения человека необходимо не

более трех суперчерт, которые он называл типами. В свою очередь, каждая из этих черт

включает несколько составных черт. Эти составные черты представляют собой качества,

присущие этому типу. И, наконец, черты состоят из многочисленных привычных реакций (ПР), которые, в свою очередь, формируются из специфических реакций

(СР).

Айзенк усматривает в личности иерархическую организацию.

• На самом общем уровне – типы,

• На следующем уровне – черты,

• Ниже – уровень привычных реакций,

• Внизу – специфические реакции, т.е. Реально наблюдаемое поведение.

На уровне типов Айзенк анализирует личность по трем направлениям: нейротизм,экстраверсия-интроверсия, психотизм.

В основе его теории лежит идея о том, что люди различаются на основе наследственности – по реактивности нервной системы, скорости и прочности условных реакций.

Интроверсия – экстраверсия. Различия в процессах торможения и возбуждения нервной системы.

• Экстраверты обладают сильной нервной системой, которая сравнительно быстро тормозит избыточную стимуляцию. Экстраверты недостаточно возбудимы и поэтому нечувствительны к поступающей информации. Экстраверт – индивид мысли, чувства, интересы и действия которого обращены на окружающих, на предметы внешнего мира

• Интроверты обладают физиологическими механизмами, которые более медленно отключают избыточную стимуляцию. Они имеют слабую нервную систему, специализирующуюся на возбуждении, но быстро истощаемую. Характерно преобладание возбуждения над торможением. Психическая энергия направлена внутрь на самого себя. Его мысли, интересы и даже действия обращены на собственное «Я». Проявляется склонность к замкнутости, анализу своих психических переживаний.

Стабильность- нейротизм. Связано с активностью лимбической системы и с силой реакции автономной нервной системы на стимул.

Люди с высоким уровнем нейроизма быстрее реагируют на болезненные, непривычные и вызывающие беспокойство стимулы, чем более стабильные личности. У них обнаруживаются более длительные реакции, даже после исчезновения стимула. Большая активность лимбической системы, большее эмоциональное возбуждение в случае угрозы или стрессовой ситуации. Сильно выражен фактор нейротичности.

Эти два фактора статистически не зависят друг от друга, и поэтому Айзенк выделяет 4

группы людей:

1. стабильный интроверт;

2. невротический интроверт;

3. стабильный экстраверт;

4. невротический экстраверт.

Эти четыре категории людей представляют некую комбинацию.

• Стабильный интроверт – спокойный, уравновешенный, надежный, контролируемый, миролюбивый, внимательный, заботливый, пассивный.

• Стабильный экстраверт – лидер, беззаботный, веселый, покладистый, отзывчивый, разговорчивый, дружелюбный, общительный.

• Невротический интроверт – тревожный, ригидный, легко поддающийся сменам настроения, рассудительный, пессимистичный, замкнутый, необщительный, тихий.

• Невротический экстраверт – ранимый, беспокойный, агрессивный, возбудимый, непостоянный, импульсивный, оптимистичный, активный.

Айзенк полагал, что никакая комбинация из этих типов не может быть предпочтительней, они просто разные. Типы личности по Айзенку представляют собой континиумы, на которых между двумя крайними точками располагаются характеристики индивидов. Типы личности не являются дискретными, и большинство людей не попадает под крайние категории.

Теория типов личности Ганса Айзенка курсовая 2010 по психологии

Курсовая работа Тема: «Теория типов личности Ганса Айзенка» Содержание Введение 1. Теоретический анализ проблемы черт и типов личности в теории Г.Ю. Айзенка 1.1 Иерархическая модель 1.2 Основные типы личности 1.3 Нейрофизиологические основы черт и типов 2. Измерение черт личности 2.1 Диагностическое исследование черт и типов личности по методике Г.Ю. Айзенка EPi 2.2 Различия между интровертами и экстравертами Заключение Список использованных источников в системе общественных отношений. В основе диспозиционального направления в изучении личности лежат две общие идеи. Первая заключается в том, что люди обладают широким набором предрасположенностей реагировать определенным образом в различных ситуациях (то есть черт личности). Это означает, что люди демонстрируют определенное постоянство в своих поступках, мыслях и эмоциях, независимо от течения времени, событий и жизненного опыта. В самом деле, суть личности определяется теми склонностями, которые люди проносят через всю жизнь, которые принадлежат им и неотъемлемы от них. Вторая основная идея диспозиционального направления связана с тем обстоятельством, что нет двух людей в точности похожих друг на друга. Понятие личности раскрывается отчасти путем подчеркивания характерных черт, отличающих индивидуумов друг от друга. Действительно, каждое теоретическое направление в персонологии, чтобы оставаться жизнеспособным на рынке психологической науки, в той или иной мере должно рассматривать проблему различий между индивидуумами. Несмотря на тот факт, что до сих пор еще не выяснено точное воздействие генетики на поведение, все большее число психологов полагают, что, возможно, в этом вопросе Айзенк прав. 1 Теоретический анализ проблемы черт и типов личности в теории Г.Ю. Айзенка 1.1 Иерархическая модель Используя сложную психометрическую технику, известную как факторный анализ, Г.Ю. Айзенк в своей теории пытается показать, как базисная структура черт личности влияет на наблюдаемые поведенческие реакции индивидуума. Для Айзенка в личности чрезмерно важны два основных параметра: интроверсия-экстраверсия и стабильность – нейротизм. Третий параметр, называемый психотизм – сила суперэго. Айзенк также рассматривает в качестве основного параметра в структуре личности1. Айзенек считает, что целью психологии являются предсказания поведения. Он также разделяет приверженность других психологов факторному анализу как способу охватить целостную картину личности. Однако Айзенк использует факторный анализ несколько иначе. По Айзенку, стратегия исследования должна начинаться с достаточно обоснованной гипотезы по некоей интересующей исследователя основной черте, за которой следует точное измерение всего того, что для этой черты характерно. Таким образом, подход Айзенка более жестко связан рамками теории. Айзенк убежден, что доля объяснения большей части поведенческих проявлений человека необходимо не более трех субчерт (которые он называет типами). Айзенк гораздо большее значение придает генетическим факторам в развитии индивидуума. Это вовсе не говорит о том, что Айзенк отрицает ситуационные воздействия или влияние окружающей среды на человека, но он убежден в том, что черты личности и типы определяются, прежде всего, наследственностью. 1 Грановская Р.М. Элементы практической психологии [Текст] / Р.М. Грановская – 3-е изд., с изм. и доп. – СПб.: Свет, 1997 – 608 с Ядром теории Айзенка является разработанная им концепция того, что элементы личности располагаются иерархически. Айзенком была построена четырехуровневая иерархическая система организации поведения. Нижний уровень – специфические действия или мысли, индивидуальный способ поведения или мысли, которые могут быть, а могут и не быть характеристиками личности. Например, мы можем представить себе студента, который начинает рисовать в своей тетради геометрические узоры, если у него не получается выполнить задание. Но если его конспекты не изрисованы вдоль и поперек, мы не можем утверждать, что такое действие стало привычным. Второй уровень – это привычные действия или мысли, то есть реакции, которые при определенных условиях повторяются. Если студент постоянно с упорством трудится над заданием до тех пор, пока не получает решение, такое поведение становится его привычной реакцией. В отличие от специфических реакций, привычные реакции должны появляться достаточно регулярно или быть последовательными. Привычные реакции выделяются посредством факторного анализа специфических реакций. Третий уровень в сформулированной Айзенком иерархии занимает черта. Айзенк определял черту как «важное, относительно постоянное личное свойство». Черта формируется из нескольких взаимосвязанных привычных реакций. Например, если студент имеет привычку всегда выполнять задания в классе и всякую другую работу также не бросает, пока не закончит ее, то можно сказать, что он обладает чертой настойчивости. Поведенческие характеристики уровня черт получаются с помощью факторного анализа привычных реакций, и черты «определяются в смысле наличия значительной корреляции между различными вариантами привычного поведения» Четвертый, высший уровень организации поведения, – это уровень типов, или суперфакторов. Тип формируется из нескольких связанных между собой черт. Например, настойчивость может быть связана с чувством своей неполноценности, плохой эмоциональной приспособленностью, социальной Айзенком было установлено четыре критерия для идентификации факторов. Во-первых, должно быть получено психометрическое подтверждение существования фактора. Естественное следствие из этого критерия – фактор должен быть статистически достоверным и проверяемым. Другие исследователи, принадлежащие к независимым лабораториям, также должны быть способны получить этот фактор. Второй критерий – фактор должен обладать свойством наследования и удовлетворять установленной генетической модели. Этот критерий исключает из рассмотрения выученные характеристики, такие, как, например, умение подражать голосам известных людей или политические и религиозные убеждения. Третье – фактор должен иметь смысл с точки зрения теории. Последний критерий существования фактора – это его социальная уместность, то есть нужно показать, что математически выведенный фактор имеет отношение (не обязательно строго причинное) к социальным явлениям, например, таким, как злоупотребление наркотиками, склонность попадать в неприятные ситуации, выдающиеся достижения в спорте, психотическое поведение, преступность и т.д. Айзенк утверждал, что каждый из выделенных им типов отвечает этим четырем критериям идентификации личностных характеристик. Во-первых, есть строгие психометрические доказательства существования каждого фактора, особенно это относится к факторам E и N. Фактор Р (психотизм) появился в работах Айзенка позже, чем первые два, и для него пока еще нет столь же достоверных подтверждений со стороны других ученых. Экстраверсия и нейротизм (или тревожность) – основные типы или суперфакторы почти во всех факторно – аналитических исследованиях свойств личности. Во-вторых, Айзенк доказывал, что существует строгая биологическая основа каждого из этих трех суперфакторов. В то же время он заявлял, что такие черты, как социальное соответствие и совестливость, входящие в «Большую пятерку» таксономии, не имеют под собой биологической основы. В-третьих, все три типа, особенно E и N, имеют смысл теоретически. Юнг, Фрейд и другие теоретики отмечали, что такие факторы, как экстраверсия / интроверсия и тревожность / эмоциональная стабильность, оказывают значительное влияние на поведение. Нейротизм и психотизм не являются свойствами исключительно патологических индивидуумов, хотя психически больные действительно показывают более высокие оценки по шкале, измеряющей эти два фактора, чем нормальные люди. Айзенк предлагал теоретическое обоснование фактора P (психотизм), построенное на гипотезе, что характеристики психического здоровья в основной массе людей распределены непрерывно. На одном конце холмообразного распределения находятся такие исключительно здоровые качества, как альтруизм, хорошая социальная приспособленность и сопереживание, а на другом конце – такие свойства, как враждебность, агрессивность и склонность к шизофреническим реакциям. Человек по своим характеристикам может находиться в любой точке этой непрерывной шкалы, и никто не будет воспринимать его как психически больного. Айзенк, однако, разработал диатезисно – стрессовую модель возникновения психических заболеваний, согласно которой некоторые люди более уязвимы для болезни, поскольку у них есть какая-либо генетическая или приобретенная слабость, делающая их более предрасположенными к психическому заболеванию. Айзенк предполагает, что люди, чьи характеристики располагаются ближе к здоровому краю P-шкалы, будут устойчивы по отношению к психотическим срывам даже в периоды сильного стресса. С другой стороны, у тех, кто ближе к нездоровому краю, даже минимальный стресс может вызвать психотическую реакцию. Иными словами, чем выше показатель психотизма, тем менее сильное стрессовое воздействие необходимо для возникновения психотической реакции. В-четвертых, Айзенк неоднократно демонстрировал, что его три типа связаны с такими социальными вопросами, как наркотики, сексуальное поведение, преступность, профилактика рака и сердечных болезней и творчество. Все три суперфактора – экстраверсия, нейротизм и психотизм – в большой степени зависят от генетических факторов. Айзенк утверждал, что примерно три четверти вариации каждого из трех суперфакторов объясняется наследственностью и только около одной четверти – условиями окружающей среды. Он собрал множество доказательств значительности биологического компонента в формировании личности. Во-первых, почти идентичные факторы были обнаружены у людей по всему миру. Во-вторых, доказано, что положение человека относительно трех измерений личности имеет тенденцию сохраняться длительное время. И в-третьих, изучение пар близнецов показало, что однояйцевые близнецы демонстрируют значительно более близкие характеристики, чем разнояйцевые близнецы одного пола, выросшие вместе, что может служить подтверждением определяющей роли генетических факторов в проявлении индивидуальных различий между разными людьми. 1.3 Нейрофизиологические основы черт и типов Наиболее увлекательным аспектом теории Айзенка является его попытка установить нейрофизиологическую основу для каждой из трех суперчерт или типов личности. Интроверсия-экстраверсия тесно связана с уровнями корковой активации, как это показано электроэнцефалографическими исследованиями. Айзенк использует термин «активация» для обозначения степени возбуждения, меняющей свою величину от нижнего предела (например, сон) до верхнего (например, состояние паники). Он полагает, что интроверты чрезвычайно возбудимы и, следовательно, в высшей степени чувствительны к поступающей стимуляции – по этой причине они избегают ситуаций, чрезмерно сильно действующих на них. И наоборот, экстраверты недостаточно возбудимы и поэтому нечувствительны к поступающей стимуляции; соответственно, они постоянно выискивают ситуации, которые могут их возбудить. 2. Измерение черт личности 2.1 Диагностическое исследование черт и типов личности по методике Г.Ю. Айзенка EPi Г. Айзенк в своих работах неоднократно указывал на то, что его исследования вызваны к жизни несовершенством психиатрических диагнозов. По его мнению, традиционная классификация психических заболеваний должна быть заменена системой измерений, в которой представлены важнейшие характеристики личности. При этом психические расстройства являются как бы продолжением индивидуальных различий, наблюдаемых у нормальных людей Айзенк сконструировал множество опросников самооценки для определения индивидуальных различий по трем суперчертам личности1. Самым последним из них является «Личностный опросник Айзенка». Образцы отдельных пунктов EPQ представлены в таблице 1. Следует отметить, что опросник содержит пункты, релевантные данным трем факторам, образующим структуру личности. Кроме того, EPQ включает шкалу лжи для выявления склонности личности к фальсификации ответов с целью показать себя в более привлекательном свете. Была составлена и анкета «Подростковый личностный опросник» (Junior EPQ) для тестирования детей в возрасте 7–15 лет. Таблица 1 – Примеры пунктов личностного опросника Айзенка Экстраверсия-Интроверсия 1. Любите ли вы бывать в обществе? Да Нет 2. Любите ли вы общаться с людьми? Да Нет 3. Могли бы вы назвать себя счастливчиком? Да Нет Стабильность-Нестабильность 1. Часто ли ваше настроение резко меняется? Да Нет 2. Вы легковозбудимый человек? Да Нет 1 Психологическая диагностика [Текст]: Учебное пособие / Под ред. К.М. Гуревича и Е.М. Борисовой. – М.: Изд-во УРАО, 1997. – 304 с 4. Вы часто бываете расстроены? Да Нет Психопатия 1. Имеют ли для вас значение хорошие манеры и опрятность? Да Нет 2. Стараетесь ли вы не быть грубым с людьми? Да Нет 3. Любите ли вы сотрудничать с другими? Да Нет Шкала лжи 1. Вы любите посмеяться иногда над непристойными шутками? Да Нет 2. Всегда ли, будучи ребенком, вы сразу делали то, что вам велели, без ворчания и жалоб? Да Нет Айзенк убежден, что его два основных типовых критерия интроверсия – экстраверсия и стабильность – нейротизм были эмпирически подтверждены в работах нескольких исследователей, применявших многие другие личностные тесты. Большая часть доказательств в поддержку этой точки зрения получена из исследований поведенческих различий между экстравертами и интровертами. Каждый тип личности природно обусловлен, нельзя говорить о «хороших и плохих» темпераментах, можно лишь вести речь о различных способах поведения и деятельности, об индивидуальных особенностях человека. Каждый же человек, определив тип своего темперамента, может более эффективно использовать его положительные черты. Показатель «Интроверсия – Экстраверсия» характеризует индивидуально-психологическую ориентацию человека либо (преимущественно) на мир внешних объектов (экстраверсия), либо на внутренний субъективный мир (интроверсия). Принято считать, что экстравертам свойственны общительность, импульсивность, гибкость поведения, большая инициативность (но малая настойчивость) и высокая социальная адаптированность1. Экстраверты обычно обладают внешним обаянием, прямолинейны в суждениях, как правило, ориентируются на внешнюю оценку. Хорошо справляются с работой, требующей быстрого принятия решений. 1 Шевандрин Н.И. Психодиагностика, коррекция и развитие личности[Текст]/ Н.И. Шевандрин. – М.: ВЛАДОС, 1998. – 512 Характеризуя типичного экстраверта, автор отмечает его общительность и обращенность индивида вовне, широкий круг знакомств, необходимость в контактах. Типичный экстраверт действует под влиянием момента, импульсивен, вспыльчив. Он беззаботен, оптимистичен, добродушен, весел. Предпочитает движение и действие, имеет тенденцию к агрессивности. Чувства и эмоции не имеют строгого контроля, склонен к рискованным поступкам. На него не всегда можно положиться. Интровертам присущи – необщительность, замкнутость, социальная пассивность (при достаточно большой настойчивости), склонность к самоанализу и затруднения к социальной адаптации. Интроверты лучше справляются с монотонной работой, они более осторожны, аккуратны и педантичны. Типичный интроверт – это спокойный, застенчивый человек, склонный к самоанализу. Сдержан и отдален от всех, кроме близких друзей. Планирует и обдумывает свои действия заранее, не доверяет внезапным побуждениям, серьезно относится к принятию решений, любит во всем порядок. Контролирует свои чувства, его нелегко вывести из себя. Обладает пессимистичностью, высоко ценит нравственные нормы Амбивертам присущи черты экстра – и интроверсии. Иногда лицам, для уточнения этого показателя рекомендуется дополнительное обследование с использованием других тестов. Показатель нейротизма характеризует человека со стороны его эмоциональной устойчивости (стабильности). Показатель этот также биполярен и образует шкалу, на одном полюсе которой находятся люди, характеризующиеся чрезвычайной эмоциональной устойчивостью, прекрасной адаптированностью (показатель 0–11 по шкале «нейротизм»), а на другом – чрезвычайно нервозный, неустойчивый и плохо адаптированный тип (показатель 14–24 по шкале «нейротизм»). Нейротизм – эмоциональная устойчивость. Характеризует эмоциональную устойчивость или неустойчивость (эмоциональная стабильность или нестабильность). Нейротизм по некоторым данным связан • В колледже интроверты достигают более заметных успехов, чем экстраверты. Также студенты, оставляющие колледж по психиатрическим причинам, скорее интроверты; в то время как те студенты, которые уходят по академическим причинам, чаще оказываются экстравертами. • Интроверты чувствуют себя более бодрыми по утрам, тогда как экстраверты – по вечерам. Более того, интроверты лучше работают утром, а экстраверты – во второй половине дня. Одним из наиболее примечательных различий между интровертами и экстравертами является их чувствительность к стимуляции. Эта разница может быть легко продемонстрирована при помощи «теста лимонной капли». Если капнуть четыре капли лимонного сока на язык человека, окажется, что интроверты выделяют почти в два раза больше слюны, чем экстраверты. Основа этого интересного явления связана с различной картиной физиологического функционирования у интровертов и экстравертов. Айзенк особенно подчеркивает, что за различия в реакциях на стимуляцию у интровертов и экстравертов отвечает восходящее активирующее влияние со стороны ретикулярной формации ствола мозга. Привлекая данные из физиологии высшей нервной деятельности, Г. Айзенк высказывает гипотезу о том, что сильный и слабый типы по Павлову очень близки к экстравертированному и интровертированному типам личности. Природа интро- и экстраверсии усматривается во врожденных свойствах центральной нервной системы, которые обеспечивают уравновешенность процессов возбуждения и торможения. По мнению Г. Айзенка, такие качества личности как экстраверсия – интроверсия и нейротизм-стабильность ортогональны, т.е. статистически не зависят друг от друга. Соответственно, Г. Айзенк делит людей на четыре типа, каждый из которых представляет собой некую комбинацию высокой или низкой оценки в диапазоне одного свойства вместе с высокой или низкой оценкой в диапазоне другого. Таким образом, используя данные обследования по шкалам экстраверсия – интроверсия и нейротизм – стабильность можно вывести показатели темперамента личности по классификации Павлова, который описал четыре классических типа: сангвиник (по основным свойствам центральной нервной системы характеризуется как сильный, уравновешенный, подвижный), холерик (сильный, неуравновешенный, подвижный), флегматик (сильный, уравновешенный, инертный), меланхолик (слабый, неуравновешенный, инертный) (Приложение Г). По мнению Г.В. Суходольского, типологию Г. Айзенка, можно представить в виде матрицы, строки которой характеризуют направленность (интроверсия; средние значения; экстраверсия), столбцы соответствуют уровням эмоциональной устойчивости (нейротизм; средние значения; стабильность), а элементы – статистически нормальный и уклоняющийся от него типы. В таблице 2 представлена матричная типология личностей по методике ЕРQ1. Таблица 2 – матричная типология личностей по методике ЕРQ Интроверсия (<7 балл) Ср. значения (7–15 балл) Экстраверсия (>15 балл) Нейротизм (>16 б.) М МХ Х Ср. значения (8–16 б.) ФМ М ХС Стабильность (8 б.) Ф СФ С С помощью данной матрицы несложно определить принадлежность человека к одному из девяти типов личности, используя сочетания степени выраженности экстраверсии и нейротизма. Каждому типу личности соответствуют следующие внешние проявления: 1. Холерик (X) – агрессивный, вспыльчивый, меняющий свои взгляды / импульсивный. 2. Холерически-сангвинический (ХС) тип – оптимистический, активный, экстравертированный, общительный, доступный. 3. Сангвиник (С) – говорливый, быстро реагирующий, непринужденный, живой. 1 Русалов В.М. Опросник структуры темперамента [Текст]/ В.М. Русалов: Методическое пособие. — М., 1990 4. Сангвинически-флегматический (СФ) тип – беззаботный, лидирующий» стабильный, спокойный, уравновешенный. 5. Флегматик (Ф) – надежный, владеющий собой, миролюбивый, рассудительный. 6. Флегматико-меланхолический (ФМ) тип – старательный, пассивный, интроверт, тихий, необщительный. 7. Меланхолик (М) – сдержанный, пессимистический, трезвый, ригидный. 8. Меланхолически-холерический (MX) тип – добросовестный, капризный, нейротичный, обидчивый, неспокойный. В таблице представлены значения показателей шкал экстраверсия интроверсия, нейротизм-стабильность по методике EPQ. Подставив средние значения по двум базовым шкалам, а также крайние проявления признаков в баллах, нетрудно получить матрицу, позволяющую определить тип личности и по методике EPI. При индивидуальной диагностики данная матрица помогает определить принадлежность человека к определенному типу, на основании которого можно построить психологический портрет личности. Кроме того матричное распределение типов позволяет портретировать социальные общности. Матричное и профильное порфетирование позволяет легко сравнивать типологические портреты различных социальных групп людей, а графическое изображение профилей обеспечивает наглядность при сравнении. склонны вести себя беззаботно. Айзенк утверждает, что индивидуальные различия по этим двум субчертам, тесно связаны с нейрофизиологическими особенностями человеческого организма. Айзенк придает генетическому фундаменту черт личности гораздо большее значение, чем другие персонологи. Айзенк, помимо опросника EРi, еще несколько опросников для оценки основных субчерт, лежащих в основе его иерархической модели личности. Теории личности, основанные на факторном анализе, отражают современный интерес психологии к количественным методам и, в свою очередь, находят отражение в огромном количестве специально организованных исследований личности. В огромном числе прикладных исследований, которые Айзенк провел для доказательства своей теории, чаще всего вместе со специалистами в соответствующих областях, была показана важность различий по этим факторам в статистике преступности, при душевных заболеваниях, в предрасположенности к несчастным случаям, в выборе профессий, в выраженности уровня достижений, в спорте, в сексуальном поведении и т.д. Неустанные усилия Айзенка создать целостную картину личности достойны восхищения. Многие психологи считают его первоклассным специалистом, чрезвычайно плодотворным в своих попытках создать научно обоснованную модель структуры и функционирования личности. Во всех работах Айзенк постоянно подчеркивал роль нейрофизиологических и генетических факторов в объяснении индивидуальных поведенческих различий. Кроме того, он утверждает, что точная процедура измерения является краеугольным камнем построения убедительной теории личности. Следует также отметить его вклад в исследования в области криминологии, образования, психопатологии и изменения поведения. В целом, кажется логичным заключить, что популярность теории Айзенка еще возрастет и будут продолжаться попытки ученых совершенствовать и расширять его теорию черт личности как на теоретическом, так и на эмпирическом уровне. Список использованных источников 1. Грановская Р.М. Элементы практической психологии [Текст] / Р.М. Грановская – 3-е изд., с изм. и доп. – СПб.: Свет, 1997 – 608 с. – ISBN – 5–9268–0184–2 2. Данилова Н.Н., Физиология высшей нервной деятельности [Текст] / Н.Н. Данилова, А.Л. Крылова – М.: Учебная литература, 1997. – 432 с. ISBN 5–7567–0220 3. Ильин Е.П. Дифференциальная психофизиология [Текст] / Е.П. Ильин – СПб.: Питер, 2001. – 464 с. ISBN: 933–5–04–126534–3 4. Кречмер Э. Строение тела и характер [Текст]/Э. Кречмер Пер. с нем. / Послесл., коммент. С.Д. Бирюкова. – М.: Педагогика-Пресс, 1995. – 607 с. ISBN: 978–5–04–006635–3 5. Крупнов А.И. Динамические черты активности и эмоциональности темперамента [Текст] / А.И. Крупнов // Психология и психофизиология активности и саморегуляции поведения и деятельности человека. – Свердловск, 1989 ISBN 81–7305–192–5. 6. Морозов А.В. Деловая психология [Текст] / А.В. Морозов: Курс лекций: Учебник для высших и средних специальных учебных заведений. – СПб.: Издательство Союз, 2000. – 576 с. ISBN.: 5–8291–0670–1 7. Психологическая диагностика [Текст]: Учебное пособие / Под ред. К.М. Гуревича и Е.М. Борисовой. – М.: Изд-во УРАО, 1997. – 304 с. ISBN. 9785699300235 8. Райгородский Д.Я. (редактор-составитель). Практическая психодиагностика [Текст] / Д.Я. Райгородский: Методики и тесты. Учебное пособие. – Самара: Издательский Дом «БАХРАХ», 1998. – 672 с. ISBN.: 978– 5–94648–062–8.

Почему мир делится на экстравертов и интровертов?

• Том Стаффорд
• BBC Future

4 лютого 2016

Автор фото, Thinkstock

Почему одним постоянно нужны приключения и компания других людей, тогда как другие предпочитают проводить время в одиночестве? Ученые считают, все дело в том, как наш мозг обрабатывает социальное вознаграждение.

Каков ваш идеальный субботний вечер — в переполненном баре или свернувшись калачиком на диване с хорошей книжкой? Лучший отпуск для вас — это активный досуг в большой компании знакомых или спокойный отдых с одним или двумя близкими друзьями? Ваш ответ на эти вопросы может быть однозначным (вы всегда выбираете одну из этих опций и никогда — другую), или же время от времени ваши вкусы могут колебаться между двумя крайностями. Так или иначе, но ваш выбор в первую очередь зависит от того, как ваш мозг реагирует на социальное вознаграждение.

Экстравертов и интровертов в чистом виде почти не существует: на шкале между двумя крайностями каждый из нас занимает свое определенное место, а различные жизненные обстоятельства заставляют нас немного меняться в одну или другую сторону.

Кажется, экстраверты (этот термин в начале XX века популяризировал известный психоаналитик Карл Юнг) в нашем мире доминируют, возможно, потому, что их действительно больше, или потому, что они просто создают много шума вокруг себя.

Этот факт настолько бесспорен, что в последнее время появляется немало статей о том, как заботиться об интровертах и как способствовать развитию их особых талантов.

Автор фото, Thinkstock

Підпис до фото,

Экстравертов действительно больше или они просто слишком шумные?

Тем не менее, остается неясным самый главный вопрос — почему человек становится экстравертом или интровертом? Отличаются ли они на физиологическом уровне? И почему мы все в той или иной степени принадлежим к одному из двух типов? МРТ-сканирование головного мозга, во время которого записывают активность различных участков, и создание генетического профиля человека с помощью анализа сигнальных систем клеток мозга позволяют сегодня найти ответы на вопросы, которые уже давно волнуют психологов.

В 1960-е гг психолог Ганс Айзенк выдвинул теорию, которая состояла в том, что экстраверты обладают низким уровнем реакции на возбудителя. Возбуждение в физиологическом смысле означает степень готовности нашего тела и мозга реагировать на стимуляцию.

В течении дня (например, когда мы только-только проснулись и после того, как выпили несколько чашек кофе) и в разных обстоятельствах (езда на велосипеде в час пик значительно повышает внимание, тогда как монотонный голос лектора в теплой аудитории успокаивает и делает сонливым) данный показатель варьирует.

Автор фото, Thinkstock

Підпис до фото,

Биологическое строение мозга определяет черты нашего характера

Ганс Айзенк предположил, что экстраверты обладают низким уровнем реакции на возбудителя. В результате чего им нужно прикладывать несколько больше усилий, чтобы достичь того уровня, который для других людей является нормой. Отсюда постоянная потребность экстравертов в компании, новых впечатлениях и необычном или рискованном опыте. И наоборот, люди, которые относятся к высокому типу интровертов, воспринимают вещи, которые другим кажутся только приятно возбуждающими или интересными, как особенно стимулирующие. Вот почему они нуждаются в спокойных беседах на важные темы, досуге в одиночестве и окружении без сюрпризов.

Ставка на мозг

В последнее время эта теория была уточнена. Ученые обнаружили, что экстравертный тип личности зависит от выработки дофамина — химического вещества, отвечающего за процессы ощущения вознаграждения, обучение и реакции на новизну в человеческом мозге.

Возможно, экстраверты отличаются от интровертов активностью нейромедиатора дофамина? Это могло бы объяснить поведение экстравертов, связывая его с функцией головного мозга, о которой нам уже многое известно.

Автор фото, Thinkstock

Підпис до фото,

Интроверты воспринимают вещи, которые другим кажутся только приятно возбуждающими или интересными, особенно стимулирующими, поэтому они предпочитают спокойные занятия

Группа исследователей под руководством Майкла Коэна, который сейчас работает в Амстердамском университете, проверила эта гипотезу и в 2005 году опубликовала результаты своего исследования. Был проведен эксперимент, участники которого играли в азартные игры во время сканирование головного мозга.

Перед сканированием каждый участник заполнил анкету, которая определяет тип личности, и сдал мазок из ротовой полости для генетического анализа. Анализ данных МРТ-снимков показал различия в активности мозга экстравертов и интровертов.

Когда участники выигрывали, то в группе экстравертов была зафиксирована более сильная реакция в двух важнейших областях мозга: мозжечке и центре удовольствия. Полученные результаты подтверждают теорию: экстраверты и интроверты обрабатывают стимулы вознаграждения по-разному.

Когда исследователи проанализировали генетические профили участников, они обнаружили еще одно различие в активности мозга, связанное с вознаграждением. Те участники эксперимента, у которых был выявлен ген, повышающий чувствительность системы дофамина, также демонстрировали более эмоциональную реакцию на выигрыш.

Результаты эксперимента дают ответ на вопрос, почему мы относимся к разным типам личности. Итак, мозг экстраверта реагирует на выигрыш в азартной игре более интенсивно. Очевидно, поэтому они получают большее наслаждение от экстремальных видов спорта и активного социального взаимодействия. Частично эти различия вызваны генетикой, ведь гены влияют на формирование и развитие нашего мозга.

Другие результаты подтверждают, что формирование типа личности происходит под влиянием дофамина. Таким образом, гены, контролирующие функции дофамина, определяют определенные черты характера, например, насколько человека могут увлекать необычные ситуации и новизна.

Автор фото, Thinkstock

Підпис до фото,

Процесс обучения у экстравертов проходит иначе

Результаты исследования также свидетельствуют, что процесс обучения у экстравертов проходит иначе, поскольку из-за повышенной чувствительности дофаминовых рецепторов, они демонстрируют большую зависимость от социальных вознаграждений.

Итак, наши предпочтения в значительной степени зависят от того, как наш мозг реагирует на окружающий мир. Надеемся, что этот небольшой экскурс в биологическую психологию поможет нам всем — независимо от того, интроверты мы или экстраверты — с пониманием относиться к тому, что привычки и потребности других людей могут существенно отличаться от наших.

Прочитать оригинал этой статьи на английском языке вы можете на сайте BBC Future.

Книга охватывает наиболее значимые теории личности в современной психологии. Содержание Предисловие к русскому изданию

Ларри Хьелл, Дэниел Зиглер
Теории личности

Основные положения, исследования и применение
(Larry Hjelle, Daniel Ziegler «Personality Theories: Basic Assumptions, Research, and Applications», 3th ed., 1992)

Книга охватывает наиболее значимые теории личности в современной психологии.

Содержание
Предисловие к русскому изданию

Об авторах

Предисловие

Глава 1. Психология личности: введение в дисциплину

Теории личности

Компоненты теории личности

Критерии оценки теории личности

Основные положения, касающиеся природы человека

Резюме

Вопросы для обсуждения

Глоссарий

Библиография

Рекомендуемая литература

Глава 2. Исследование и оценка в психологии личности

Метод анамнеза

Корреляционный метод

Экспериментальный метод

Оценка личности

Типы методов оценки

Резюме

Вопросы для обсуждения

Глоссарий

Библиография

Рекомендуемая литература

Глава 3. Психодинамическое направление в теории личности: Зигмунд Фрейд

Зигмунд Фрейд: психодинамическая теория личности

Биографический очерк

Психоанализ: основные концепции и принципы

Инстинкты — движущая сила поведения

Развитие личности: психосексуальные стадии

Природа тревоги

Основные положения Фрейда относительно природы человека

Эмпирическая валидизация психодинамических концепций

Применение: психоаналитическая терапия — исследование бессознательного

Резюме

Вопросы для обсуждения

Глоссарий

Библиография

Рекомендуемая литература

Глава 4. Результаты пересмотра психодинамического направления: Альфред Адлер и Карл Густав Юнг

Альфред Адлер: индивидуальная теория личности

Биографический очерк

Основные тезисы индивидуальной психологии

Индивидуальная психология: основные концепции и принципы

Основные положения Адлера относительно природы человека

Эмпирическая валидизация концепций индивидуальной психологии

Приложение: невроз и его лечение

Карл Густав Юнг: аналитическая теория личности

Биографический очерк

Аналитическая психология: основные концепции и принципы

Резюме

Вопросы для обсуждения

Глоссарий

Библиография

Рекомендуемая литература

Глава 5. Эго-психология и связанные с ней направления в теории личности: Эрик Эриксон, Эрих Фромм и Карен Хорни

Эрик Эриксон: эго — теория личности

Биографический очерк

Эго-психология: результат развития психоанализа

Эпигенетический принцип

Развитие личности: психосоциальные стадии

Основные положения Эриксона относительно природы человека

Эмпирическая валидизация концепций психосоциальной теории

Применение: американские подростки, или «кто я такой?»

Другие примеры пересмотра психоаналитической теории: акцент на культурных и межличностных факторах

Эрих Фромм: гуманистическая теория личности

Биографический очерк

Гуманистическая теория: основные концепции и принципы

Карен Хорни: социокультурная теория личности

Биографический очерк

Социокультурная теория: основные концепции и принципы

Резюме

Вопросы для обсуждения

Глоссарий

Библиография

Рекомендуемая литература

Глава 6. Диспозициональное направление в теории личности: Гордон Олпорт, Рэймонд Кеттел и Ганс Айзенк

Гордон Олпорт: диспозициональная теория личности

Биографический очерк

Что такое личность

Концепция черты личности

Проприум: развитие самости

Функциональная автономия: прошлое — это прошлое

Зрелая личность

Основные положения Олпорта относительно природы человека

Эмпирическая валидизация концепций теории черт личности

Применение: изучение ценностей

Подход к личности с позиции факторного анализа

Рэймонд Кеттел: структурная теория черт личности

Биографический очерк

Теория черт личности: основные концепции и принципы

Ганс Айзенк: теория типов личности

Биографический очерк

Основные концепции и принципы теории типов личности

Резюме

Вопросы для обсуждения

Глоссарий

Библиография

Рекомендуемая литература

Глава 7. Научающе-бихевиоральное направление в теории личности: Б. Ф. Скиннер

Б. Ф. Скиннер: теория оперантного научения

Биографический очерк

Подход Скиннера к психологии

Респондентное и оперантное поведение

Основные положения Скиннера относительно природы человека

Эмпирическая валидизация концепций оперантного научения

Применение: лечение, основанное на оперантном научении

Резюме

Вопросы для обсуждения

Глоссарий

Библиография

Рекомендуемая литература

Глава 8. Социально-когнитивное направление в теории личности: Альберт Бандура и Джулиан Роттер

Альберт Бандура: социально-когнитивная теория личности

Биографический очерк

Основные принципы социально-когнитивной теории

Научение через моделирование

Подкрепление в научении через наблюдение

Основные положения Бандуры относительно природы человека

Эмпирическая валидизация социально-когнитивной теории

Применение: «власть человеку» — саморегулируемое изменение

Джулиан Роттер: теория социального научения

Биографический очерк

Теория социального научения: основные концепции и принципы

Резюме

Вопросы для обсуждения

Глоссарий

Библиография

Рекомендуемая литература

Глава 9. Когнитивное направление в теории личности: Джордж Келли

Джордж Келли: когнитивная теория личности

Биографический очерк

Основы когнитивной теории

Теория личностных конструктов: основные концепции и принципы

Основной постулат и некоторые выводы из него

Основные положения Келли относительно природы человека

Эмпирическая валидизация концепций когнитивной теории

Применение: эмоциональные состояния, психические расстройства и терапия фиксированной роли

Резюме

Вопросы для обсуждения

Глоссарий

Библиография

Рекомендуемая литература

Глава 10. Гуманистическое направление в теории личности: Абрахам Маслоу

Абрахам Маслоу: гуманистическая теория личности

Биографический очерк

Основные принципы гуманистической психологии

Мотивация: иерархия потребностей

Дефицитарная мотивация и мотивация роста

Основные положения Маслоу относительно природы человека

Эмпирическая валидизация концепций гуманистической теории

Применение: характеристики самоактуализирующихся людей

Резюме

Вопросы для обсуждения

Глоссарий

Библиография

Рекомендуемая литература

Глава 11. Феноменологическое направление в теории личности: Карл Роджерс

Карл Роджерс: феноменологическая теория личности

Биографический очерк

Точка зрения Роджерса на природу человека

Руководящий мотив в жизни: тенденция актуализации

Феноменологическая позиция Роджерса

Я-концепция: «все-таки кто я?»

Полноценно функционирующий человек

Основные положения Роджерса относительно природы человека

Эмпирическая валидизация концепций феноменологической теории

Применение: терапия, центрированная на человеке

Резюме

Вопросы для обсуждения

Глоссарий

Библиография

Рекомендуемая литература

Глава 12. Психология личности: новые направления

Основные положения в ретроспективе

Оценка теорий личности

Наступление эры персонологии

Новые перспективы в теоретическом и эмпирическом исследовании личности

Резюме

Вопросы для обсуждения

Глоссарий

Библиография

Рекомендуемая литература

Предисловие к русскому изданию
На Западе настоящее издание является одним из самых читаемых в своей области. Если бы такая книга вышла у нас лет двадцать назад, российская психология как наука избежала бы многих проблем роста. Не секрет, что долгое время мы жили в условиях, когда для широкой публики, да и для специалистов, существовали единственно правильная и прочие психологические теории, которые соответствующим образом освещались и в печати. В прежнюю эпоху книги, подобные этой, но не переведенные официально на русский язык, бережно передавались из рук в руки и были предметом гордости небольшого числа владельцев.

В предлагаемом вниманию читателей издании сделана очередная — не первая и не последняя — попытка обобщить, а точнее, осмыслить по-новому, сведя в единое целое, ряд крупнейших теорий личности, разработанных в психологии за минувшие сто лет — собственно, за всю историю ее научного периода. В этом плане перед вами — энциклопедия, прежде всего по актуальным направлениям современной психологической науки.

Любая система живет и развивается, поэтому очень ценно то, что авторы «иллюстрируют» представляемые теории примерами современных экспериментальных исследований. Немаловажен и тот факт, что при освещении каждой теории приводятся аргументы «за» и «против», что придает материалу книги сбалансированность. Именно ее так недостает многочисленным «узким» монографиям, где выборочно представлены теории, имеющие порой второстепенное значение. В этом смысле данный труд — подарок читателям, так как им впервые представляется возможность «за деревьями увидеть лес» в необъятном мире психологических построений.

Наше знакомство с западной психологией не носило устойчивого характера: оно то прекращалось, то возобновлялось. Оттого одни теории и авторы известны нам больше (Г. Айзенк, Р. Кеттел), другие — меньше (Дж. Келли). Вместе с тем при изложении любой теории неизбежны определенные потери: нелегко передать стиль мышления автора, каждый из которых неповторим, уникален. В частности, книги Эрика Эриксона оказали на общественное сознание США такое сильное действие, что в период известных студенческих волнений 1960-х годов молодые люди шли к Белому дому, держа его произведения в руках наравне с Библией. Это трудно почувствовать при чтении главы, посвященной теории Эриксона, однако возможно.

Читателю мы порекомендовали бы также не упускать из виду, что дискуссии между представителями разных направлений в психологии не утихают (состояние для науки естественное) и окончательных вердиктов, надеемся, вынесено не будет. Этого можно не заметить за некоторыми упрощениями, допущенными авторами. Например, драматическая идея Фрейда о смерти, вызвавшая раскол даже среди его учеников, представлена в очень плоском виде: как идея об изначально присущей человеку агрессии. Пользуясь случаем, подчеркнем, что тенденция к разрушению и агрессия — далеко не одно и то же (хотя так может казаться с точки зрения обыденного сознания), и агрессия может возникнуть при блокировании любого влечения, в том числе любовного (что уже более понятно с позиций здравого смысла и жизненного опыта).

Последняя категория неизбежных при издании такого фундаментального труда сложностей — это соотнесение сформировавшегося в нашей научной среде языка с авторской (западной) терминологией. Например, термин «инвайронментализм» подразумевает учет в теории личности внешних факторов среды, в отечественной же психологической науке мы обычно используем термин «социальное».

Убеждены, что настоящая книга станет не только объектом ссылок в научных публикациях, но и учебником по психологии личности и истории психологии, а также будет чрезвычайно полезной для педагогов, философов, других специалистов гуманитарного профиля.
Канд. психол. наук Ю. Т. Ковалев,

канд. психол. наук М. А. Гулина

С.-Петербургский государственный университет

Нашим женам Джин и Элизабет

Нашим детям Аньянетт, Кристиану, Дэниелу и Марку

Об авторах
Ларри А. Хьелл — доцент психологии в Государственном университете Нью-Йорка, Брокпортский колледж. Получил степень магистра по экспериментальной психологии в Университете Огайо (1964), степень доктора по социально-личностной психологии в Университете Оклахомы в Нормане (1967). Ранее преподавал в Университете Вилланова и Университете острова Принца Эдуарда. Д-р Хьелл опубликовал многочисленные статьи по проблемам психологии личности: локусу контроля, самоактуализации, самовосприятию, точности восприятия личности. Сейчас он исследует роль личностных переменных в связи с временной стабильностью шкал самоотчета. В его научные интересы также входят самоконтроль, объяснительный стиль и личностная эффективность. Он член Американской психологической ассоциации (АПА) и 8-го Подразделения (социально-личностное) АПА.

Дэниел Дж. Зиглер — профессор психологии и декан Высшей школы в Университете Вилланова. Получил степень доктора по психологии в Университете Темпл (1968). Работая в Университете Вилланова с 1961 года, д-р Зиглер был заведующим Отделения психологии с 1968 по 1987 год, деканом Высшей школы с 1987 года по настоящее время. Он автор многих публикаций в журналах и сборниках научных трудов, самые последние относятся к области когнитивных компонентов стресса. Как психолог, имеющий частную практику в Пенсильвании, д-р Зиглер накопил большой опыт в психологическом тестировании и консультировании. К тому же он приобрел национальную известность как лектор в области управления стрессом.

Предисловие
Первый курс по психологии личности должен ввести студентов в разнообразие теоретических направлений, которые помогут понять, почему люди ведут себя так, как они это делают в действительности. Поэтому третье издание представляет теории личности нескольких различных направлений. Мы надеемся, что студенты оценят по достоинству разнообразие концептуальных подходов к изучению людей. Изучение личности должно так или иначе концентрировать внимание на стратегиях и результатах эмпирических исследований. Помня об этом, мы привели в соответствие с современными требованиями и расширили изложение материала, касающегося эмпирической проверки теоретических предположений в процессе научного исследования. И наконец, элементарный учебник по теории личности должен придавать особое значение практическому применению теоретических идей. Поэтому мы включили многочисленные примеры, иллюстрирующие, как основные конструкты и постулаты различных направлений можно применить к повседневной жизни. При работе над этой книгой мы ставили себе задачу помочь студентам воспринять и оценить некоторые глубокие и восхитительные концепции личности. Дисциплина персонология включает в себя множество теорий, методов исследования, научных открытий и сфер приложения. Мы надеемся, что в этом издании вы найдете стройное, информативное и четкое объяснение каждого из этих важных элементов, представляющих данную область сегодня. Кроме того, мы надеемся, что учебник позволит студентам осознать, как открытия, сделанные различными теоретиками, могут быть интегрированы с целью лучшего понимания всей сложности личности и поведения человека.

Как и во втором издании «Теорий личности», мы остаемся верны нашему утверждению, что теории личности отражают основные положения теоретика о природе человека. Этот тезис подробно излагается во вводной главе, где рассматриваются девять философских положений, лежащих в основе теорий личности. Этот новый подход к изучению личности позволяет разработать систему для сравнения и сопоставления различных теоретических точек зрения. И, что возможно даже более важно, такой подход поможет студентам увидеть поверх деталей отдельной теории основные философские взгляды, которых теоретик придерживался в отношении людей и их личности. Многочисленные отклики студентов и преподавателей, читавших второе издание данной книги, говорят о том, что взгляд с позиции основных положений расширяет понимание различий между теоретиками и их концепциями человечества.

Что нового в третьем издании?
Прежде всего, некоторые главы были расширены с тем, чтобы более полно осветить некоторые теории личности. А именно, мы дополнили изложение обзором теорий, сформулированных Карлом Густавом Юнгом, Эрихом Фроммом, Карен Хорни, Рэймондом Кеттелом, Гансом Айзенком и Джулианом Роттером. Отчетливо выраженные каждым из этих теоретиков концепции и принципы в значительной мере способствуют пониманию явлений, попадающих в сферу личности. Их взгляды на личность представлены в заключительных разделах глав, посвященных подробному описанию конкретных теоретических подходов. В главе 5, например, выдающиеся идеи, высказанные Эрихом Фроммом и Карен Хорни, освещаются после детального объяснения концепций, основных положений, эмпирических данных и практического применения эго-теории Эрика Эриксона. Мы также включили краткую биографическую справку о каждом из теоретиков и конспективно изложили достоинства и недостатки его системы.

Во-вторых, мы включили новую главу, описывающую стратегии, используемые исследователями при изучении личностных феноменов. Мы рассматриваем, как применяют метод анамнеза, корреляционный анализ и формальные эксперименты, для того чтобы оценить валидность теоретических предположений. К тому же мы описываем различные методы оценки (интервью, самоотчеты и проективные тесты), с помощью которых обычно собирают информацию о людях. Знание этих методов позволит студентам узнать, какую роль играет оценка в измерении индивидуальных различий. Они также поймут, насколько тесно методы оценки связаны с общим подходом исследователя к изучению фундаментальных вопросов и проблем личности.

Мы внесли и другие изменения в третье издание, сохранив в то же время хорошо зарекомендовавшую себя форму изложения и общую направленность, характеризовавшие предыдущее издание. Мы включили описание самых новых исследований, связанных с эмпирической валидизацией теоретических концепций. Например, мы обсуждаем современные попытки установить валидность психоаналитических гипотез с помощью метода подсознательной психодинамической активации. Результаты недавних работ по осознанной самоэффективности и ее роли в осуществлении поведенческих изменений обсуждаются в контексте теории Бандуры. Более того, мы стремились сделать раздел, посвященный применению каждой теории, как можно более интересным и отражающим современное положение вещей. Например, мы рассматривали применение концепций оперантного научения к тренировке уверенности в себе и в тренинге с биологической обратной связью. Для большей наглядности текст снабжен иллюстративным материалом: фотографиями и несколькими новыми рисунками и таблицами. И наконец, мы привели описание нескольких новых шкал самоотчета, используемых исследователями для измерения черт личности.
Структура учебника
Учебник содержит систематическое изложение основных теоретических направлений, эмпирических исследований и приложений психологии личности. В первой главе обсуждаются вопросы, связанные с личностью как объектом исследования, функции, выполняемые теорией, компоненты теории и критерии, с помощью которых ее можно оценить. В главе также обсуждаются основные положения о природе человека, которые дают схему для рассмотрения различий между концепциями человечества у разных теоретиков.

Вторая глава подробно рассматривает исследовательские стратегии, используемые для изучения личности. Подчеркивается сила и слабость этих стратегий, с тем чтобы студенты приобрели какой-то опыт в оценке исследований, цитируемых в учебнике. Затем мы рассматриваем, как с помощью методов оценки личности можно получить полезную информацию об индивидуальных различиях. Также тщательно разобраны концепции надежности и валидности методик самоотчета и проективных методик.

В главах с 3-й по 11-ю включительно представлены наиболее значительные теоретические концепции личности. Рассматриваются теории Зигмунда Фрейда, Альфреда Адлера, Эрика Эриксона, Гордона Олпорта, Б. Ф. Скиннера, Альберта Бандуры, Джорджа Келли, Абрахама Маслоу и Карла Роджерса. Каждая глава начинается с краткого рассмотрения основных тезисов и акцентов изучаемого направления. Затем следует краткая биография теоретика, чьи идеи описываются. В этих очерках содержится информация о жизни ученого, существенная для понимания того, почему он придерживался именно такой точки зрения на личность. Затем идет наиболее обширный раздел каждой теоретической главы — подробное изложение конструктов и утверждений, составляющих теорию. В этом разделе приводятся различные примеры, иллюстрирующие теоретические концепции и их практическую значимость для повседневной жизни. За этим разделом следует анализ основных положений, касающихся природы человека, в процессе которого мы обобщаем позицию теоретика по нашим девяти положениям, связывая их с теоретическими концепциями, представленными в предыдущем разделе главы. Таким образом, студенты могут увидеть тесную связь между концепциями личности и философскими положениями, на которых они основаны. Затем мы обсуждаем эмпирическую валидизацию рассматриваемой теории. Мы показываем, как можно экспериментально проверить различные теоретические концепции, и вкратце суммируем результаты исследований, поводом для которых послужила данная теория. Затем следует раздел, посвященный применению теории или каких-то ее аспектов к соответствующей сфере поведения человека. Показано, что личностные концепции — не голые академические абстракции, а очень важные и необходимые понятия, которые могут объяснить широкий спектр поведения человека и его жизненные переживания.

Ранее мы уже говорили, что это издание было расширено за счет включения еще некоторых теорий личности, имеющих принципиальное значение. Мы надеемся, что студенты смогут лучше понять поведение человека, познакомившись с различными точками зрения внутри отдельного направления. В заключительной части соответствующих глав описаны основные представления о личности в интерпретации Карла Густава Юнга, Эриха Фромма, Карен Хорни, Рэймонда Кеттела, Ганса Айзенка и Джулиана Роттера. Студенты имеют возможность изучить 15 разных точек зрения на проблему личности. Мы полагаем, что студенты, начинающие изучение личности, без затруднений смогут справиться с таким количеством теорий в течение одного семестра.

Каждая глава заканчивается кратким резюме основных положений, вопросами для обсуждения, словарем ключевых терминов, библиографией и списком рекомендуемой литературы. Мы полагаем, что это сделает учебник очень полезным и привлекательным для студентов.

В заключительной главе учебника мы обсуждаем полезность использования основных положений как структуры, в которой могут рассматриваться теории личности. Здесь мы возвращаемся к исходным позициям и оцениваем девять теорий, наиболее подробно описанных в тексте, по шести критериям полезной теории, обсуждавшимся в главе 1. И в заключение мы даем небольшой прогноз направлений и основных проблем, которые, вероятно, будут доминировать в области исследований личности в обозримом будущем.

Выражение признательности
Это новое издание заметно выиграло благодаря конструктивным замечаниям и предложениям ряда людей. Мы особенно благодарны группе рецензентов, каждый из которых внимательно прочел и прокомментировал часть рукописи или всю рукопись. Среди них были такие талантливые ученые, как: Аллен Дж. Браун, Северо-восточный университет; Джон С. Дюрье, Университет Фарли Дикинсон; Роберт А. Эммонс, Университет Калифорнии в Дэвисе; Рэнди Д. Фишер, Университет Центральной Флориды; Джейн Е. Гордон, Государственный университет Нью-Йорка в Олбани; Джеймс Дж. Джонсон, Государственный университет Иллинойса в Нормале; Крис Лэнгстон, Университет Пердью; Рэнди Дж. Ларсен, Мичиганский университет, Энн-арбор; Джозеф Дж. Палладино, Университет Южной Индианы; Шэрон Пресли, Государственный университет Калифорнии в Нортридже; Ричард Н. Уильямс, Молодежный университет Брайэма и Брайан Т. Йетс, Американский университет.

Мы также хотим поблагодарить Центр подготовки документов в SUNY, Брокпорт, за предоставление необходимой технической помощи во время написания рукописи. В частности, мы выражаем признательность Джин Камиц, Лорен Николсон и Вики Уиллис за неоценимую помощь на завершающих стадиях проекта и за то, что они помогли представить издателю рукопись в форме магнитного диска.

Профессионализм, компетентность и поддержка всех сотрудников издательства McGraw-Hill достойны самой высокой оценки. Особая благодарность Марии Чиапетта, помощнику редактора по психологии, за ее великолепную работу по координированию рецензий и помощь в осуществлении проекта. Работать с ней было истинным удовольствием. Кроме того, мы благодарны нашему инспектору по производству Кэти Порцио и старшему инспектору по редактированию Скотту Эмерману за их помощь в процессе публикации. Крис Роджерс, исполнительный редактор, также оказал неизмеримую помощь на заключительном этапе работы.

Мы еще раз выражаем нашу глубокую признательность нашим женам, Джин и Элизабет, за их любовь и поддержку в процессе пересмотра и выхода в свет этого издания. Сердечная благодарность Джин Хьелл за ее ценные предложения относительно содержания и организации материала, чтение корректуры и за то, что она стойко переносила ворчание мужа, когда казалось, что работа идет медленно. Ее вклад в это издание был поистине огромным.

Ларри А. Хьелл

Дэниел Дж. Зиглер

Достарыңызбен бөлісу:

Теория типов личности Ганса Айзенка — презентация на Slide-Share.ru 🎓

1

Первый слайд презентации: Теория типов личности Ганса Айзенка

Изображение слайда

2

Слайд 2: Ганс Айзенк ( 1916-1997)

Б ританский психолог немецкого происхождения. Он разработал и экспериментально исследовал описательную теорию личностных черт, теорию обусловленности этих черт, продемонстрировал важность генетических факторов в развитии личности.

Изображение слайда

3

Слайд 3

Также Айзенк : создал широкий спектр исследований по генетическим основам эмоциональности; разработал модель IQ (коэффициент интеллекта), который зависит от скорости, ошибок и продолжительности умственных действий индивида; способствовал развитию клинической психологии в Британии; сыграл значительную роль в возникновении и становлении бихевиоральной терапии; основал и издавал  « Журная бихевиоральных исследований и терапии».

Изображение слайда

4

Слайд 4: Иерархическая организация личности по Айзенку :

На самом общем уровне – типы, На следующем уровне – черты, Ниже – уровень привычных реакций, Внизу – специфические реакции, т.е. Реально наблюдаемое поведение.

Изображение слайда

5

Слайд 5

Иерархическая организация личности по Айзенку :

Изображение слайда

6

Слайд 6: Анализ личности на уровне типов

На уровне типов Айзенк анализирует личность по трем направлениям: нейротизм, экстраверсия-интроверсия, психотизм. В  основе его теории лежит идея  о том, что люди различаются на основе наследственности – по реактивности нервной системы, скорости и прочности условных реакций.

Изображение слайда

7

Слайд 7

Изображение слайда

8

Слайд 8

Без регистрации и смс

Изображение слайда

9

Последний слайд презентации: Теория типов личности Ганса Айзенка: Спасибо за внимание !!!

Изображение слайда

Страница не найдена — JobGrade

По данному адресу ничего не найдено. Попробуйте воспользоваться одной из ссылок ниже или поиском.

Архивы Выберите месяц Сентябрь 2021 Август 2021 Июль 2021 Июнь 2021 Май 2021 Апрель 2021 Март 2021 Февраль 2021 Январь 2021 Декабрь 2020 Сентябрь 2020 Март 2020 Февраль 2020 Январь 2020 Декабрь 2019 Ноябрь 2019 Октябрь 2019 Сентябрь 2019 Август 2019 Июль 2019 Июнь 2019 Май 2019 Апрель 2019 Март 2019 Январь 2019 Декабрь 2018 Октябрь 2018 Сентябрь 2018 Январь 2014 Октябрь 2013 Август 2013 Июль 2013 Июнь 2013 Май 2013 Апрель 2013 Март 2013 Февраль 2013 Январь 2013 Ноябрь 2012 Октябрь 2012 Сентябрь 2012 Август 2012 Июль 2012 Июнь 2012 Май 2012 Апрель 2012 Март 2012 Февраль 2012 Январь 2012 Декабрь 2011 Октябрь 2011 Сентябрь 2011 Февраль 2011 Сентябрь 2010 Май 2010 Апрель 2010 Март 2010 Февраль 2010 Январь 2010 Ноябрь 2009 Май 2009 Апрель 2009 Март 2009 Январь 2009 Декабрь 2008 Ноябрь 2008 Октябрь 2008 Сентябрь 2008 Август 2008 Июнь 2008 Март 2008 Февраль 2008 Январь 2008 Декабрь 2007 Ноябрь 2007 Октябрь 2007 Март 2007 Февраль 2007 Январь 2007

РубрикиВыберите рубрикуMBO и KPIUncategorizedАспекты стимулирования трудаБез рубрикиБиблиотека КПЭБюджетный аспектВ помощь предпринимателюВ помощь работникуВ помощь студентуГрейдовая системаИстория экономических ученийКлассификаторы и справочникиМотивация и стимулирование трудаНалоговый аспектНалогообложениеНаучная организация трудаНегосударственное пенсионное обеспечениеНовостиНормирование трудаОперационный менеджментОплата труда и льготыОрганизационная культураОрганизационно-правовой аспектОрганизационно-правовыеОрганизационное поведениеОрганизационное развитиеОрганизация труда и производстваОсновы менеджментаОфициальные документыОхрана трудаОценка персоналаПланирование и подбор персоналаПроцессные технологииПсихология трудаРабочее время и время отдыхаРазвитие персоналаРасчётный аспектСистемы оплаты трудаСистемы премированияСистемы социальных льготСовременные технологии менеджментаСоциально-психологический аспектСравнительное трудовое правоСравнительный менеджментСтатистический аспектСтратегический менеджментСудебная практикаТайм-менеджментТарифная системаТеоретический аспектТеории мотивацииТеория организацииТехнологии аутсорсинга и аутстаффингаТехнологии бережливого производстваТехнологии менеджмента качестваТехнологии сбалансированного управленияТрудовое правоТрудовые отношенияУправление персоналомУправление ЧРУправленческие решенияЭкономика труда

границ | Теория личности Айзенка и роль фоновой музыки в выполнении когнитивных задач: мини-обзор противоречивых результатов и новая перспектива

Влияние фоновой музыки на выполнение когнитивных задач

Появился всплеск коммерческих приложений, обещающих улучшить концентрацию и внимание пользователей за счет воспроизведения специально разработанной музыки в фоновом режиме. Основная идея проста: воспроизведение фоновой музыки активизирует ваш мозг и помогает лучше справляться с когнитивными задачами.Однако у этой идеи есть несколько проблем. Например, даже если музыка специально разработана для освобождения когнитивных ресурсов, маловероятно, чтобы каждый человек извлекал одинаковую пользу при выполнении когнитивной задачи. Музыкальное произведение, которое благотворно влияет на выполнение когнитивных задач для одного человека, вполне может не иметь эффекта или даже вредно для другого. Является ли поиск фоновой музыки, которая улучшает выполнение когнитивных задач, отвлекающим маневром? Не обязательно, если — в качестве первого шага — мы сможем идентифицировать и лучше понять нейронные основы, которые улучшают выполнение когнитивных задач в целом.В качестве второго шага мы можем начать спрашивать, какие характеристики музыки необходимы для того, чтобы определенным образом изменить нервную активацию человека. Поскольку межличностные различия играют важную роль в этом стремлении, доказательства в пользу и против теории личности Айзенка будут рассмотрены, прежде чем будет представлена ​​новая точка зрения.

Хотя влияние фоновой музыки на выполнение когнитивных задач изучается психологами и педагогами более семидесяти лет (Fendrick, 1937), до сих пор не выявлено четких результатов.С одной стороны, фоновая музыка по сравнению с тишиной оказалась полезной для понимания прочитанного (Kiger, 1989), изучения иностранной лексики (de Groot, 2006; Kang and Williamson, 2014), пространственной и лингвистической обработки (Angel et al., 2010), IQ-тесты (Cockerton et al., 1997), пространственные и числовые рассуждения (Miller and Schyb, 1989), задачи визуального поиска (Crust et al., 2004) и успеваемость студентов на уроках психологии. (Шрайбер, 1988). С другой стороны, было обнаружено, что фоновая музыка по сравнению с тишиной ухудшает когнитивные способности, оказывая пагубное влияние на понимание прочитанного (Fendrick, 1937; Henderson et al., 1945; Этау и Птасник, 1982; Фернхэм и Брэдли, 1997; Авила и др., 2012; Thompson et al., 2012), вербальная память (Iwanaga and Ito, 2002; Woo and Kanachi, 2005; Cassidy and MacDonald, 2007), зрительная память (Furnham and Bradley, 1997), последовательное воспроизведение цифр (Nittono, 1997; Alley и Грин, 2008), задачи Струпа (Паренте, 1976; Кэссиди и Макдональд, 2007), свободное владение письмом (Рансделл и Гилрой, 2001), а также логические рассуждения и ассоциативное обучение (Кроуфорд и Страпп, 1994). Тем не менее, другие исследования показали, что фоновая музыка вообще не оказывала существенного влияния на выполнение когнитивных задач (Henderson et al., 1945; Freeburne и Fleischer, 1952; Фернхэм и Алласс, 1999; Пул и др., 2003; Элли и Грин, 2008; Шлиттмайер и Хельбрюк, 2009; Томпсон и др., 2012). Недавний метаанализ влияния фоновой музыки на когнитивные, аффективные и поведенческие реакции взрослых, по-видимому, подтверждает тенденцию к общему нулевому эффекту (Kämpfe et al., 2011).

Без теоретических исследований, посвященных межличностным различиям, эти противоречивые результаты неудивительны. Чтобы решить эту проблему, многие ученые использовали теорию личности Айзенка (Eysenck, 1967) в качестве теоретической основы для своих исследований.Хотя существует несколько межличностных различий, которые влияют на влияние фоновой музыки на выполнение когнитивных задач — от личностных качеств до музыкального вкуса и возраста, — одно межличностное различие, которое широко изучалось, — это экстраверсия.

Согласно определенному аспекту теории личности Айзенка, экстраверсия может быть описана и объяснена лежащим в основе корковым возбуждением. Сообщается, что у экстравертов уровень коркового возбуждения ниже, чем у интровертов.Таким образом, теория Айзенка предсказывает, что интровертам требуется небольшая внешняя стимуляция или совсем не требуется ее для достижения оптимального уровня когнитивных способностей, тогда как экстравертам требуется сравнительно большая внешняя стимуляция. Внешняя стимуляция, превышающая оптимальный порог, должна приводить к снижению когнитивных функций в соответствии с законом Йеркса-Додсона (Yerkes and Dodson, 1908). Таким образом, внешняя стимуляция от умеренного до высокого уровня должна привести к снижению когнитивных способностей интровертов, но не экстравертов.

Использование фоновой музыки в качестве источника внешней стимуляции, которая, как было показано в нескольких исследованиях, увеличивает возбуждение у участников (Thompson et al., 2001; Jones et al., 2006; Schellenberg et al., 2007), исследователи эмпирически протестировали Теория Айзенка, исследуя производительность интро- и экстравертов при выполнении различных когнитивных задач.

Действия интровертов и экстравертов в когнитивных задачах с фоновой музыкой и тишиной

Как показывают следующие исследования, существует значительное количество свидетельств в пользу теории личности Айзенка.Сообщая о явном перекрестном взаимодействии между экстраверсией и фоновым состоянием (тишина, простая музыка или сложная музыка), Фернхэм и Алласс (1999) показали, что выполнение интровертами двух тестов памяти — немедленное и отсроченное вспоминание визуальных объектов — было лучшим во время тишина и беднейшие со сложной музыкой, тогда как экстраверты лучше всего выступали со сложной музыкой и хуже всего со сложной музыкой. Однако большинство доказательств, подтверждающих теорию личности Айзенка, свидетельствует о пагубном влиянии музыки на производительность интровертов, а не о ее благотворном влиянии на производительность экстравертов по сравнению с тишиной.Например, тестируя интровертов и экстравертов во время тишины или с поп-музыкой на заднем плане, Фернхэм и Брэдли (1997) обнаружили, что интроверты, которые проводили тест памяти в тишине, работали лучше, чем интроверты, которым была представлена ​​поп-музыка. Те же авторы также показали, что интроверты, выполняющие задание на понимание прочитанного, хуже справляются с музыкой по сравнению с тишиной, тогда как экстраверты не показали никакой разницы. Другие исследования предоставили аналогичные результаты для задач на понимание прочитанного: Даусис и МакКелви (1986) сообщили, что интроверты хуже справляются с рок-н-ролльной музыкой в ​​фоновом режиме по сравнению с тишиной, тогда как экстраверты не различаются в этих двух условиях.Фернхэм и Стрбак (2002) показали, что интроверты хуже справляются с музыкой или офисным шумом на заднем плане по сравнению с тишиной, тогда как у экстравертов не было обнаружено никакой разницы между этими тремя состояниями. Другие познавательные задачи дали сопоставимые результаты. Интроверты показали линейное снижение производительности от тишины к простой, а затем и к сложной музыке в задаче пространственного мышления (Furnham and Allass, 1999), а Кэссиди и Макдональд (2007) показали, что по сравнению с тишиной присутствие очень возбуждающей музыки с негативным аффектом — а также с наличием фонового шума — приводили к худшей результативности интровертов по сравнению с экстравертами в задаче Струпа.Другое исследование (Dobbs et al., 2011) показало, что экстраверсия была важным предиктором производительности в абстрактной задаче мышления и в тесте общих когнитивных способностей, когда музыка или шум присутствовали в фоновом режиме. Чем более интровертированным был участник, тем хуже его результаты в этих условиях, особенно во время шума, тогда как выполнение задачи в тишине не выявило каких-либо или только очень слабых дифференциальных эффектов. Дополнительные косвенные доказательства были предоставлены Кроуфордом и Стрэппом (1994), которые протестировали выборку студентов, сообщающих, что обычно учатся с фоновой музыкой или без нее.Те, кто учился без фоновой музыки, показали линейное снижение производительности в задании на ассоциативную память от тишины до инструментальной, а затем вокальной музыки, тогда как те, кто учился с фоновой музыкой, не продемонстрировали четкой закономерности. В соответствии с теорией личности Айзенка, последняя группа получила значительно более высокие баллы по шкале экстраверсии, чем те, кто учился без фоновой музыки.

Несмотря на то, что эти исследования формируют значительный объем доказательств в пользу теории личности Айзенка, есть также несколько исследований, которые не подтвердили его теорию.Тестируя интро- и экстравертов, ни Фернхэм и др. (1999), ни Авила и др. (2012) обнаружили значительную взаимосвязь между экстраверсией и фоновым условием — вокальной музыкой, инструментальной музыкой или тишиной — в любом из следующих тестов: задачи на понимание прочитанного, логическое рассуждение, задание на кодирование, числовой тест или тест по диаграммам (см. Также Furnham, Allass, 1999; Kou et al., 2017). Чаморро-Премузич и соавт. (2009) находят такой эффект взаимодействия в логических рассуждениях или вербальных задачах.Отсутствие взаимодействия между экстраверсией и фоновым условием было дополнительно задокументировано в арифметических задачах и воспроизведении прозы (Furnham and Strbac, 2002), а предполагаемое взаимодействие также отсутствовало в различных задачах памяти: немедленном, отсроченном и свободном воспроизведении словесных элементов (Кэссиди и MacDonald, 2007), а также немедленное вспоминание визуальных объектов (Furnham and Bradley, 1997).

Хотя учет межличностных различий жизненно важен при изучении влияния фоновой музыки на выполнение когнитивных задач, противоречивые результаты, похоже, предполагают, что экстраверсия, измеренная только с помощью стандартных вопросников, не приводит к убедительным результатам (см. Обзор в таблице 1).Пытаясь распутать эти неоднозначные результаты, исследователи рассмотрели более объективный способ оценки межиндивидуальных различий, то есть изучение того, что Айзенк считал основной причиной различий в экстраверсии: кортикальное возбуждение (для обзора см. Matthews and Gilliland, 1999).

Таблица 1. Исследования, в которых проверяется способность интро- и экстравертов выполнять когнитивные задачи в различных фоновых условиях.

Экстраверсия и корковое возбуждение в альфа- и бета-диапазонах ЭЭГ

Сам Айзенк (Hagemann et al., 1999) предположили, что различия в экстраверсии отражаются на базальном уровне коркового возбуждения, предполагая, что экстраверты обладают более низким базальным уровнем по сравнению с интровертами. Обычно корковое возбуждение измеряется на электроэнцефалограмме как сила альфа. Исследователи давно придерживаются мнения, что низкая мощность альфа (8–13 Гц) связана с высокой умственной активностью (Ray and Cole, 1985; Schmidtke and Heller, 2004). Другими словами, более высокая мощность альфа-сигнала является индикатором простоя нейронного состояния.Хотя Рэй и Коул (1985) утверждали, что эта модель возбуждения упрощает реальные механизмы, предоставляя доказательства того, что сила альфа связана с процессами внимания, тогда как мощность бета (14–35 Гц) — обычно связанная с бодрствованием и бдительностью — отражает эмоциональные или когнитивные процессов, альфа-мощность все еще часто используется в качестве меры коркового возбуждения, возможно потому, что сам Айзенк (1994, стр. 167, цитируется в Matthews and Gilliland, 1999) считал ЭЭГ, и особенно альфа-мощность, «стандартным показателем коркового возбуждения. возбуждение.”

Утверждения Айзенка имеют эмпирическую поддержку. Например, в исследовании, в котором измеряется базальное корковое возбуждение у одних и тех же участников три раза в течение нескольких недель, чтобы свести к минимуму отклонения, вызванные внешними факторами, такими как время суток или эмоциональные события, Хагеманн и его коллеги (Hagemann et al., 2009 ) показали, что экстраверты демонстрируют большую альфа-силу (т. е. меньшую корковую возбудимость), чем интроверты. Аналогичным образом Gale et al. (1969) сообщили о большей активности в нижнем альфа-диапазоне (7.5–10,5 Гц) у экстравертов по сравнению с интровертами во время базового измерения коркового возбуждения с закрытыми глазами, а также большей альфа-мощности с использованием грубого фильтра (8–13 Гц) во время умеренных уровней внешней зрительной стимуляции. Попросив участников сопереживать положительным и отрицательным выражениям лица при записи данных ЭЭГ, Gale et al. (2001) снова показали большую альфа-мощность в нижнем (8–10 Гц), но не в верхнем (10–12 Гц) диапазоне у экстравертов по сравнению с интровертами. Больше поддержки теории личности Айзенка исходит от Smith et al.(1995), которые сообщили, что интроверты проявляют меньшую активность в альфа-диапазоне (т. Е. Большее возбуждение коры головного мозга), чем экстраверты, при предъявлении положительных, отрицательных или нейтральных невербальных слуховых стимулов.

С другой стороны, только слабые доказательства в пользу теории Айзенка были предоставлены Beauducel et al. (2006), которые не обнаружили значительного эффекта у экстравертов во время 40-минутного монотонного задания на бдительность. Кроме того, используя исходные показатели коркового возбуждения, ни Hagemann et al. (1999), ни Шмидтке и Хеллер (2004) не смогли найти взаимосвязь между альфа-силой и экстраверсией.Более того, Мэтьюз и Амеланг (1993) не обнаружили связи между альфа-силой и экстраверсией ни в одном из трех экспериментальных условий по отдельности — тишина с закрытыми глазами, зрительная фиксация и ментальная арифметика с закрытыми глазами — ни при усреднении по ним.

Взятые вместе, эти результаты показывают, что мощность альфа может быть не самым подходящим частотным диапазоном в качестве индикатора коркового возбуждения, особенно во время исходных уровней возбуждения. Возможно, лучшая альтернатива, но менее понятная мера возбуждения коры головного мозга — это бета-мощность, предложенная Рэем и Коулом (1985).В нескольких исследованиях бета-мощность использовалась в качестве индикатора возбуждения или активности коры головного мозга (Gale et al., 1969; Matthews and Amelang, 1993; Cardenas et al., 1997; Rangaswamy et al., 2002; Gram et al., 2005). Что касается коркового возбуждения и экстраверсии, здесь уместны три исследования. Gale et al. (1969) сообщили о большей бета-мощности у экстравертов, чем у интровертов, во время базового измерения корковой активности с закрытыми глазами. Точно так же Мэтьюз и Амеланг (1993) обнаружили положительную корреляцию между экстраверсией и бета-мощностью в условиях умеренной внешней стимуляции.Важно отметить, что эти два вывода на противоположны тому, что можно было ожидать на основе теории личности Айзенка. Поскольку предполагается, что высокий бета-коэффициент связан с высоким кортикальным возбуждением, можно ожидать, что экстраверты покажут на бета-мощность на меньше, чем интроверты. Мэтьюз и Амеланг предполагают, что это предположение — высокий бета-коэффициент, связанный с высоким кортикальным возбуждением — может быть ошибочным, и предполагают, что на высокое корковое возбуждение также может указывать низкая бета-мощность. Тем не менее, есть по крайней мере одно исследование, которое показывает прогнозируемую взаимосвязь.Gram et al. (2005) тестировали интро- и экстравертов в течение 2-минутных исходных условий с открытыми глазами. В соответствии с теорией личности Айзенка авторы показали, что экстраверты обладают большей альфа-силой и меньшей бета-силой, чем интроверты. Различие между двумя группами явно присутствовало в более высокой полосе пропускания бета (26–39 Гц), но менее отчетливо в низком бета-диапазоне (13-25 Гц), предполагая, что могут потребоваться более тонкие бета-фильтры, чтобы найти предполагаемую взаимосвязь между бета-активностью и экстраверсия.

Подводя итог, должно было стать очевидным, что в настоящее время не существует четкой связи между экстраверсией и корковым возбуждением. Хотя сила альфа традиционно использовалась в качестве индикатора коркового возбуждения, чтобы различать интро- и экстравертов, это может быть не самым подходящим нейронным коррелятом коркового возбуждения. Учитывая противоречивую литературу о влиянии фоновой музыки на выполнение когнитивных задач, связь между экстраверсией, альфа-силой и выполнением задачи неясна.Что может прояснить эту ситуацию, так это бета-мощность как индикатор коркового возбуждения, хотя роль бета-мощности для выполнения когнитивных задач, не говоря уже о ее взаимосвязи с фоновой музыкой, все еще плохо изучена.

Новая перспектива: музыка, бета-версия и производительность когнитивных задач

Имеются данные о том, что бета-мощность увеличивается во время когнитивных задач, например, в тесте на устойчивое внимание (Molteni et al., 2007) или во время чтения и вычитания (Fitzgibbon et al., 2004). Более того, недавнее исследование предоставило доказательства того, что большая бета-мощность связана с улучшенными когнитивными функциями. Küssner et al. (2016) показали, что бета-мощность предсказывает количество правильно запоминаемых слов в задаче изучения иностранной лексики. ЭЭГ измерялась в тишине перед учебным заданием, что указывает на важность уровня коркового возбуждения перед для учебного задания. Авторы также использовали фоновую музыку, чтобы вызвать корковое возбуждение у экстравертов и интровертов, но не нашли доказательств в пользу теории личности Айзенка.

Влияние бета-мощности на выполнение когнитивных задач открывает новые вопросы. Во-первых, нам нужно лучше понять роль бета-мощности в выполнении когнитивных задач. Из-за того, что Айзенк сосредоточил внимание на мощности альфа-диапазона, многие ученые использовали альфа-мощность, а не бета-мощность для оценки коркового возбуждения, пренебрегая более высокими частотными полосами в сигнале ЭЭГ. Чтобы эмпирически исследовать, предсказывает ли бета-мощность производительность, можно измерить бета-мощность в качестве предиктора в регрессионной модели с выполнением когнитивных задач в качестве переменной результата.Во-вторых, если бета-мощность окажется значимым предиктором производительности — возможно, даже в различных типах когнитивных задач — логическим последующим вопросом будет: как мы можем повысить бета-мощность перед этими задачами? Вместо того, чтобы слушать музыку в фоновом режиме во время когнитивной задачи, которая может улучшить или не улучшить производительность, может быть целесообразно исследовать, может ли короткий период сфокусированного прослушивания музыки стимулировать наш мозг, возможно, с помощью повышенной мощности бета-излучения, чтобы наша производительность в последующей познавательной задаче улучшается.Есть даже некоторые свидетельства того, что (целенаправленное) прослушивание музыки может повысить бета-мощность (Nakamura et al., 1999), что можно отслеживать в экспериментальных установках с помощью методов биологической обратной связи ЭЭГ (Egner and Gruzelier, 2004). Однако необходимы дополнительные исследования, чтобы установить условия, при которых прослушивание музыки влияет на бета-мощность, включая тип музыки, текущее настроение слушателя и, возможно, социальные факторы. Аналогичным образом, стабильные и временные межличностные различия, контекстные особенности и тип задания будут по-прежнему важными факторами для прогнозирования выполнения когнитивных задач.Но, возможно, целенаправленное прослушивание музыки имеет силу поставить нас «в зону», в которой фоновая музыка неспособна.

Авторские взносы

Автор подтверждает, что является единственным соавтором данной работы, и одобрил ее к публикации.

Заявление о конфликте интересов

Автор заявляет, что исследование проводилось при отсутствии каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могут быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

Список литературы

переулок, т.Р., и Грин, М. Э. (2008). Относительное и воспринимаемое влияние нерелевантной речи, вокальной и неголосовой музыки на рабочую память. Curr. Psychol. 27, 277–289. DOI: 10.1007 / s12144-008-9040-z

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Авила К., Фернхэм А. и Макклелланд А. (2012). Влияние отвлекающей знакомой вокальной музыки на когнитивные способности интровертов и экстравертов. Psychol. Музыка 40, 84–93. DOI: 10.1177 / 0305735611422672

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Beauducel, A., Броке Б. и Лью А. (2006). Энергетические основы экстраверсии: усилие, возбуждение, ЭЭГ и производительность. Внутр. J. Psychophysiol. 62, 212–223. DOI: 10.1016 / j.ijpsycho.2005.12.001

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Карденас В. А., Гилл П. и Фейн Г. (1997). На подавление P50 человека не влияют вариации бодрствования. Biol. Психиатрия 41, 891–901. DOI: 10.1016 / S0006-3223 (96) 00186-2

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Кэссиди, Г.и Макдональд Р.А.Р. (2007). Влияние фоновой музыки и фонового шума на выполнение заданий интровертами и экстравертами. Psychol. Музыка 35, 517–537. DOI: 10.1177 / 0305735607076444

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Чаморро-Премузич, Т., Свами, В., Террадо, А., и Фернхам, А. (2009). Влияние фоновых слуховых помех и экстраверсии на выполнение творческих и когнитивных задач. Внутр. J. Psychol. Stud. 1, 2–9.DOI: 10.5539 / ijps.v1n2p2

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Кроуфорд, Х. Дж., И Стрэпп, К. М. (1994). Влияние вокальной и инструментальной музыки на зрительно-пространственную и вербальную производительность, определяемое путем изучения предпочтений и личности. чел. Индивидуальный. Dif. 16, 237–245. DOI: 10.1016 / 0191-8869 (94)

-7

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Краст, Л., Клаф, П. Дж., И Робертсон, К. (2004). Влияние музыки и отвлечения на производительность визуального поиска участников с высокой и низкой интенсивностью аффекта. Percept. Mot. Навыки 98, 888–896. DOI: 10.2466 / pms.98.3.888-896

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Даусси, Л., и МакКелви, С. Дж. (1986). Музыкальные предпочтения и влияние музыки на тест на понимание прочитанного для экстравертов и интровертов. Percept. Mot. Навыки 62, 283–289. DOI: 10.2466 / pms.1986.62.1.283

CrossRef Полный текст | Google Scholar

де Гроот, А. М. Б. (2006). Влияние характеристик стимула и фоновой музыки на изучение и забывание словарного запаса иностранного языка. Lang. Учиться. 56, 463–506. DOI: 10.1111 / j.1467-9922.2006.00374.x

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Доббс, С., Фернхэм, А., Макклелланд, А. (2011). Влияние фоновой музыки и шума на результаты когнитивных тестов интровертов и экстравертов. Заявл. Cogn. Psychol. 25, 307–313. DOI: 10.1002 / acp.1692

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Эгнер Т. и Грузелье Дж. Х. (2004). ЭЭГ Биологическая обратная связь компонентов низкого бета-диапазона: частотно-зависимые эффекты на переменные внимания и связанные с событиями потенциалы мозга. Clin. Neurophysiol. 115, 131–139. DOI: 10.1016 / S1388-2457 (03) 00353-5

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Этауг, К., и Птасник, П. (1982). Влияние обучения музыке и послевузовского расслабления на понимание прочитанного. Percept. Mot. Навыки 55, 141–142. DOI: 10.2466 / pms.1982.55.1.141

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Айзенк, Х. Дж. (1967). Биологические основы личности .Спрингфилд, Иллинойс: Томас.

Google Scholar

Фендрик П. (1937). Влияние отвлечения музыки на эффективность чтения. J. Educ. Res. 31, 264–271. DOI: 10.1080 / 00220671.1937.10880749

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Фитцгиббон, С. П., Поуп, К. Дж., Маккензи, Л., Кларк, К. Р., Уиллоуби, Дж. О. (2004). Когнитивные задачи увеличивают мощность гамма-ЭЭГ. Clin. Neurophysiol. 115, 1802–1809. DOI: 10.1016 / j.clinph.2004.03.009

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Freeburne, C. M., and Fleischer, M. S. (1952). Влияние отвлечения музыки на скорость чтения и понимание. J. Educ. Psychol. 43, 101–109. DOI: 10,1037 / h0054219

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Фернхэм А. и Алласс К. (1999). Влияние музыкального отвлечения различной сложности на когнитивные способности экстравертов и интровертов. Eur.J. Pers. 13, 27–38. DOI: 10.1002 / (sici) 1099-0984 (199901/02) 13: 1 <27 :: aid-per318> 3.0.co; 2-R

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Фернхэм А. и Брэдли А. (1997). Музыка во время работы: различное отвлечение фоновой музыки на результаты когнитивных тестов интровертов и экстравертов. Заявл. Cogn. Psychol. 11, 445–455. DOI: 10.1002 / (sici) 1099-0720 (199710) 11: 5 <445 :: aid-acp472> 3.0.co; 2-r

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Фернхам, А., и Стрбак, Л. (2002). Музыка отвлекает так же, как шум: различное отвлечение фоновой музыки и шума на когнитивных тестах интровертов и экстравертов. Эргономика 45, 203–217. DOI: 10.1080 / 00140130210121932

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Фернхэм А., Трю С. и Снид И. (1999). Отвлекающее влияние вокальной и инструментальной музыки на результаты когнитивных тестов интровертов и экстравертов. чел.Индивидуальный. Dif. 27, 381–392. DOI: 10.1016 / S0191-8869 (98) 00249-9

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гейл А., Эдвардс Дж., Моррис П., Мур Р. и Форрестер Д. (2001). Экстраверсия – интроверсия, нейротизм – устойчивость, ЭЭГ-индикаторы позитивного и негативного эмпатического настроения. чел. Индивидуальный. Dif. 30, 449–461. DOI: 10.1016 / S0191-8869 (00) 00036-2

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Hagemann, D., Hewig, J., Walter, C., Шанкин, А., Даннер, Д., Науманн, Э. (2009). Положительные доказательства гипотезы возбуждения Айзенка: комбинированное исследование ЭЭГ и МРТ с несколькими измерениями. чел. Индивидуальный. Dif. 47, 717–721. DOI: 10.1016 / j.paid.2009.06.009

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Hagemann, D., Naumann, E., Lürken, A., Becker, G., Maier, S., and Bartussek, D. (1999). Асимметрия ЭЭГ, диспозиционный настрой и личность. чел. Индивидуальный. Dif. 27, 541–568. DOI: 10.1016 / S0191-8869 (98) 00263-3

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хендерсон М. Т., Крюс А. и Барлоу Дж. (1945). Исследование влияния отвлечения музыки на эффективность чтения. J. Appl. Psychol. 29, 313–317. DOI: 10,1037 / ч0056128

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Джонс, М. Х., Уэст, С. Д., Эстелл, Д. Б. (2006). Эффект Моцарта: возбуждение, предпочтение и пространственное представление. Psychol. Эстетика Творчество Искусство S1, 26–32.DOI: 10.1037 / 1931-3896.S.1.26

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Кемпфе Дж., Седлмайер П. и Ренкевитц Ф. (2011). Влияние фоновой музыки на взрослых слушателей: метаанализ. Psychol. Музыка 39, 424–448. DOI: 10.1177 / 0305735610376261

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Канг, Х. Дж., И Уильямсон, В. Дж. (2014). Фоновая музыка может помочь в изучении второго языка. Psychol. Музыка 42, 728–747. DOI: 10.1177 / 0305735613485152

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Кигер, Д.М. (1989). Влияние музыкальной информационной нагрузки на задание на понимание прочитанного. Percept. Mot. Навыки 69, 531–534. DOI: 10.2466 / pms.1989.69.2.531

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Коу С., Макклелланд А. и Фернхэм А. (2017). Влияние фоновой музыки и шума на результаты когнитивных тестов китайских интровертов и экстравертов. Psychol. Музыка. DOI: 10,1177 / 0305735617704300. [Epub перед печатью].

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Кюсснер, М.Б., де Гроот, А. М. Б., Хофман, В. Ф., и Хиллен, М. А. (2016). Бета-мощность ЭЭГ, но не фоновая музыка, позволяет прогнозировать оценку запоминания в задаче изучения иностранной лексики. PLoS ONE 11: e0161387. DOI: 10.1371 / journal.pone.0161387

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Мэтьюз Г. и Амеланг М. (1993). Экстраверсия, теория возбуждения и перформанс: исследование индивидуальных различий в ЭЭГ. чел. Индивидуальный. Dif. 14, 347–363. DOI: 10.1016 / 0191-8869 (93)

-N

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Мэтьюз, Г., и Гиллиланд, К. (1999). Теории личности Х. Дж. Айзенка и Дж. А. Серый: сравнительный обзор. чел. Индивидуальный. Diff. 26, 583–626.

Google Scholar

Миллер, Л. К., и Шиб, М. (1989). Облегчение и вмешательство фоновой музыкой. J. Music Ther. 26, 42–54. DOI: 10.1093 / jmt / 26.1.42

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Молтени, Э., Бьянки, А. М., Бутти, М., Рени, Г., и Зукка, К. (2007). «Анализ динамического поведения ритмов ЭЭГ во время теста на постоянное внимание», в статье , представленной на 29-й ежегодной международной конференции IEEE Engineering in Medicine and Biology Society (Лион).

Google Scholar

Накамура, С., Садато, Н., Оохаши, Т., Нишина, Э., Фувамото, Ю. и Ёнекура, Ю. (1999). Анализ взаимодействия музыки и мозга с одновременным измерением регионального мозгового кровотока и бета-ритма электроэнцефалограммы у людей. Neurosci. Lett. 275, 222–226. DOI: 10.1016 / S0304-3940 (99) 00766-1

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Паренте, Дж. А. (1976). Музыкальные предпочтения как фактор, отвлекающий от музыки. Percept. Mot. Навыки 43, 337–338. DOI: 10.2466 / pms.1976.43.1.337

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Пул, М. М., Колстра, К. М., и Воорт, Т. Х. А. (2003). Влияние фонового радио и телевидения на выполнение домашних заданий старшеклассниками. J. Commun. 53, 74–87. DOI: 10.1111 / j.1460-2466.2003.tb03006.x

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Рангасвами, М., Поржеш, Б., Чорлиан, Д. Б., Ван, К., Джонс, К.А., Бауэр, Л. О. и др. (2002). Бета-мощность в ЭЭГ алкоголиков. Biol. Психиатрия 52, 831–842. DOI: 10.1016 / S0006-3223 (02) 01362-8

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Рансделл, С. Э., и Гилрой, Л. (2001). Влияние фоновой музыки на текстовую обработку текста. Comput. Гм. Behav. 17, 141–148. DOI: 10.1016 / S0747-5632 (00) 00043-1

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Рэй У. Дж. И Коул Х.W. (1985). Альфа-активность ЭЭГ отражает требования к вниманию, а бета-активность отражает эмоциональные и когнитивные процессы. Наука 228, 750–752.

PubMed Аннотация | Google Scholar

Шелленберг, Э. Г., Наката, Т., Хантер, П. Г., и Тамото, С. (2007). Воздействие музыки и познавательной деятельности: тесты детей и взрослых. Psychol. Музыка 35, 5–19. DOI: 10.1177 / 0305735607068885

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Шлиттмайер, С.J., и Hellbrück, J. (2009). Фоновая музыка как снижение шума в офисах открытой планировки: лабораторное исследование влияния производительности и субъективных предпочтений. Заявл. Cogn. Psychol. 23, 684–697. DOI: 10.1002 / acp.1498

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Schmidtke, J. I., and Heller, W. (2004). Личность, аффект и ЭЭГ: прогнозирование моделей региональной мозговой активности, связанной с экстраверсией и невротизмом. чел. Индивидуальный. Dif. 36, 717–732. DOI: 10.1016 / S0191-8869 (03) 00129-6

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Шрайбер, Э. Х. (1988). Влияние музыки на успеваемость студентов. Percept. Mot. Навыки 66, 338–338. DOI: 10.2466 / pms.1988.66.1.338

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Смит Б. Д., Клайн Р., Линдгрен К., Ферро М., Смит Д. А. и Неспор А. (1995). Латерализованная обработка аффекта у эмоционально лабильных экстравертов и интровертов: центральные и вегетативные эффекты. Biol. Psychol. 39, 143–157. DOI: 10.1016 / 0301-0511 (94) 00968-4

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Томпсон, В. Ф., Шелленберг, Э. Г., и Летник, А. К. (2012). Быстрая и громкая фоновая музыка нарушает понимание прочитанного. Psychol. Музыка 40, 700–708. DOI: 10.1177 / 0305735611400173

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Йеркес Р. М. и Додсон Дж. Д. (1908). Отношение силы стимула к скорости формирования привычки. J. Comp. Neurol. Psychol. 18, 459–482. DOI: 10.1002 / cne.920180503

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Психолог Ханс Айзенк Биография

Ганс Айзенк родился в Германии, но после 18 лет переехал в Англию и провел там большую часть своей трудовой жизни. Его исследовательские интересы были широкими, но, пожалуй, больше всего он известен своими теориями личности и интеллекта.

Теория личности Айзенка сосредоточена на темпераментах, которые, по его мнению, в значительной степени контролируются генетическими факторами.Он использовал статистический метод, известный как факторный анализ, чтобы определить, что, по его мнению, было двумя основными измерениями личности: экстраверсией и невротизмом. Позже он добавил третье измерение, известное как психотизм.

Айзенк был очень влиятельной фигурой в психологии. На момент своей смерти в 1997 году он был наиболее цитируемым психологом в научных журналах.

Несмотря на это влияние, он также был неоднозначной фигурой. Его предположение о том, что расовые различия в интеллекте связаны с генетикой, а не с окружающей средой, вызвало огромное количество конфликтов.

Узнайте больше о его жизни и влиянии на психологию в этой краткой биографии.

Самый известный за

• Его работа в области личности и интеллекта
• Один из наиболее цитируемых психологов

Рождение и смерть

• Айзенк родился 4 марта 1916 г.
• Умер 4 сентября 1997 г.

Ранняя жизнь

Ганс Айзенк родился в Германии в семье известных актеров театра и кино.После того, как его родители развелись, когда ему было всего два года, его почти полностью воспитывала бабушка. Его антипатия к Гитлеру и нацистам заставила его переехать в Англию, когда ему было 18 лет.

Из-за своего немецкого гражданства ему было трудно найти работу в Англии. В конце концов он получил докторскую степень. Имеет степень доктора психологии в Университетском колледже Лондона в 1940 году под руководством психолога Сирила Берта, возможно, наиболее известного своими исследованиями наследуемости интеллекта.

Карьера

Во время Второй мировой войны Айзенк работал психологом-исследователем в больнице скорой помощи Милл-Хилл. Позже он основал факультет психологии в Институте психиатрии Лондонского университета, где продолжал работать до 1983 года. До своей смерти в 1997 году он занимал должность почетного профессора в этой школе. Он также был чрезвычайно плодовитым писателем. За свою карьеру он опубликовал более 75 книг и более 1600 журнальных статей. До своей смерти он был наиболее цитируемым из ныне живущих психологов.

Вклад в психологию

Помимо того, что он был одним из самых известных психологов, он также был одним из самых противоречивых.Одно из первых споров возникло вокруг статьи, которую он написал в 1952 году о влиянии психотерапии. В своей статье Айзенк сообщил, что у двух третей терапевтических пациентов значительно улучшилось состояние или выздоровели в течение двух лет, независимо от того, получали они психотерапию или нет.

Он также был ярым критиком психоанализа, считая его ненаучным.Вы можете услышать, как Айзенк описывает свои взгляды на теорию Фрейда и психоаналитическое лечение в этом видео: Hans J. Eysenck, Ph.D. Lifetalk с Робертой Рассел о психоанализе

Самым большим спором вокруг Айзенка был его взгляд на наследуемость интеллекта, в частности его мнение о том, что расовые различия в интеллекте могут быть частично приписаны генетическим факторам. После того, как один из его учеников подвергся критике за публикацию статьи, предполагающей, что генетика ответственна за расовых различий в интеллекте, Айзенк защищал его и позже опубликовал The IQ Argument: Race, Intelligence, and Education , который вызвал серьезные споры и критику.Его автобиография 1990 года придерживается более умеренного взгляда, приписывающего большее значение роли окружающей среды и опыта в формировании интеллекта.

Хотя Ганс Айзенк был, безусловно, противоречивой фигурой, его обширные исследования оказали большое влияние на психологию. Помимо своей работы в области личности и интеллекта, он также сыграл важную роль в разработке подходов к клиническому обучению и психотерапии, прочно основанных на эмпирических исследованиях и науке.

Избранные публикации

Айзенк, Х.Дж. (1947). Измерения личности. Нью-Йорк: John Wiley and Sons, Inc.

Айзенк, Х. Дж. (1952). Эффекты психотерапии: оценка. Журнал консалтинговой психологии , 16 (5), 319-324.

Айзенк, Х. Дж. (1979). Структура и измерение интеллекта. Нью-Йорк: Springer-Verlag.

Айзенка. Х. Дж. (1985). Упадок и падение империи Фрейда. Вашингтон, округ Колумбия: Scott-Townsend Publishers.

точек зрения на личность | Безграничная психология

Теории черт личности Олпорта, Кеттелла и Айзенка

Теории черт Олпорта, Кеттелла и Айзенка предполагают, что люди обладают определенными личностными чертами, которые частично определяют их поведение.

Цели обучения

Обобщить сходства и различия между теориями личности Олпорта, Кеттелла и Айзенка.

Основные выводы

Ключевые моменты

• Черты характера — это характерные способы поведения, такие как экстраверсия-интроверсия: человек может упасть в любой точке континуума, и то, где он упадет, определяет, как он будет реагировать в различных контекстах.
• Гордон Олпорт организовал черты в трехуровневую иерархию: основные черты, центральные черты и второстепенные черты.
• Используя статистический процесс, известный как факторный анализ, Рэймонд Кеттелл создал шестнадцать измерений черт человеческой личности, известных как 16PF.
• Теория личности Айзенка основана на трех измерениях: интроверсия против экстраверсии, невротизм против стабильности и психотизм против социализации.

Ключевые термины

• черта : идентифицирующая характеристика, привычка или тенденция.
• Факторный анализ : Статистический метод, используемый для описания изменчивости среди наблюдаемых коррелированных переменных в терминах одной или нескольких ненаблюдаемых переменных.

Теории черт личности

Теоретики черт характера считают, что личность можно понять, полагая, что у всех людей есть определенные черты или характерные способы поведения. Вы общительны или застенчивы? Пассивный или агрессивный? Оптимистичный или пессимистичный? Согласно Диагностическому и статистическому руководству (DSM) Американской психиатрической ассоциации, личностные черты являются важными аспектами личности, которые проявляются в широком диапазоне важных социальных и личных контекстов.Другими словами, у людей есть определенные характеристики, которые частично определяют их поведение; эти черты представляют собой тенденции в поведении или отношении, которые, как правило, присутствуют независимо от ситуации.

Пример черты характера — экстраверсия – интроверсия. Экстраверсия имеет тенденцию проявляться в общительном, разговорчивом, энергичном поведении, тогда как интроверсия проявляется в более замкнутом и уединенном поведении. Человек может упасть в любой точке континуума, и место, где он упадет, будет определять, как он или она будет реагировать на различные ситуации.

Экстраверсия – интроверсия : Это изображение является примером личностной черты. С одной стороны, это экстраверсия (с предпочтением более стимулирующей среды), а с другой — интроверсия (с предпочтением менее стимулирующей среды). Человек может попасть в любое место континуума.

Идея классификации людей по признакам восходит к Гиппократу; однако более современные теории исходили от Гордона Олпорта, Раймонда Кеттелла и Ганса Айзенка.

Гордон Олпорт (1897–1967)

Гордон Олпорт был одним из первых современных теоретиков черт характера. Олпорт и Генри Одберт проработали два наиболее полных доступных словаря английского языка и извлекли около 18 000 слов, описывающих личность. Из этого списка они сократили количество слов примерно до 4500 прилагательных, описывающих личность, которые, по их мнению, описывают наблюдаемые и относительно постоянные черты личности.

Allport организовал эти черты в трехуровневую иерархию:

• Кардинальные черты доминируют и формируют поведение человека, например, жадность Эбенезера Скруджа или альтруизм матери Терезы.Они находятся на вершине иерархии и все вместе известны как главный контроль человека . Они считаются главенствующими страстями человека. Кардинальные черты сильны, но у немногих людей в личности преобладает какая-то одна черта. Вместо этого наша личность обычно состоит из нескольких черт.
• Центральные признаки следуют в иерархии. Это общие характеристики, которые в разной степени присущи каждому человеку (например, верность, доброта, покладистость, дружелюбие, подлость, дикость или ворчливость).Они являются основными строительными блоками, которые формируют большую часть нашего поведения.
• Вторичные черты существуют внизу иерархии и не так очевидны или последовательны, как центральные черты. Их много, но они присутствуют только при определенных обстоятельствах; они включают такие вещи, как предпочтения и отношения. Эти второстепенные черты объясняют, почему человек может иногда демонстрировать поведение, которое кажется несовместимым с его обычным поведением. Например, дружелюбный человек злится, когда люди пытаются его пощекотать; другой — не тревожный человек, но всегда нервничает, говоря публично.

Олпорт предположил, что внутренние и внешние силы влияют на поведение и личность человека, и назвал эти силы генотипами и фенотипами. Генотипы — это внутренние силы, которые связаны с тем, как человек сохраняет информацию и использует ее для взаимодействия с миром. Фенотип — это внешние силы, которые связаны с тем, как человек принимает свое окружение и как другие влияют на его или ее поведение.

Раймонд Кеттелл (1905–1998)

Стремясь сделать список из 4500 признаков Олпорта более управляемым, Рэймонд Кеттелл взял список и удалил все синонимы, уменьшив число до 171.Однако утверждение, что черта либо присутствует, либо отсутствует, не точно отражает уникальность человека, потому что (согласно теоретикам черт) все наши личности на самом деле состоят из одних и тех же черт; мы различаемся только степенью выраженности каждой черты.

Кеттелл считал необходимым выбрать широкий диапазон переменных, чтобы получить полное представление о личности. Первый тип данных — это данных о жизни, , которые включают сбор информации о естественном повседневном поведении человека. Экспериментальные данные включают измерение реакций на стандартизованные экспериментальные ситуации, а данные вопросника включают сбор ответов, основанных на самоанализе человека о его или ее собственном поведении и чувствах. Используя эти данные, Кеттелл провел факторный анализ и сгенерировал шестнадцать измерений черт человеческой личности: абстрактность, теплота, опасения, эмоциональная стабильность, живость, открытость к изменениям, перфекционизм, конфиденциальность, интеллект , правило сознание , напряжение, чувствительность, социальная смелость, уверенность в своих силах, бдительность, доминирование и .

Основываясь на этих 16 факторах, он разработал оценку личности, названную 16PF. Вместо наличия или отсутствия признака каждое измерение оценивается по континууму, от высокого к низкому. Например, ваш уровень теплоты описывает, насколько вы сердечны, заботливы и милы по отношению к другим. Если у вас низкий балл по этому показателю, вы склонны быть более отстраненными и холодными. Высокий балл по этому индексу означает, что вы поддерживаете и утешаете. Несмотря на то, что список качеств Олпорта значительно сократился, теория 16PF Кеттелла все еще подвергалась критике за то, что она слишком широка.

Ганс Айзенк (1916–1997)

Ганс Айзенк был теоретиком личности, который сосредоточился на темпераменте — врожденных, генетически обусловленных личностных различиях. Он считал, что личность во многом определяется биологией, и рассматривал людей как обладающих двумя конкретными личностными измерениями: экстраверсия против интроверсии и невротизм против стабильности. После сотрудничества со своей женой и другим теоретиком личности Сибил Айзенк, он добавил к этой модели третье измерение: психотизм против социализации.

• Согласно их теории, люди с высокой чертой экстраверсии общительны, общительны и легко контактируют с другими, в то время как люди с высокой чертой интроверсии имеют более высокую потребность в одиночестве, вовлечении в уединенное поведение и ограничивать их взаимодействие с другими.
• В аспекте невротизма / стабильности люди с высоким невротизмом склонны к тревоге; они, как правило, имеют сверхактивную симпатическую нервную систему, и даже при низком уровне стресса их тело и эмоциональное состояние склонны к реакции бегства или борьбы.Напротив, люди с высоким уровнем стабильности , как правило, нуждаются в большей стимуляции, чтобы активировать свою реакцию «беги или сражайся», и поэтому считаются более эмоционально стабильными.
• В аспекте психотизма / социализации люди с высоким психотизмом склонны мыслить независимыми, холодными, нонконформистскими, импульсивными, антисоциальными и враждебными. Люди с высоким уровнем социализации (часто называемые контролем суперэго), как правило, обладают высоким контролем над импульсами — они более альтруистичны, чутки, склонны к сотрудничеству и условны.

Основная сила модели Айзенка состоит в том, что он был одним из первых, кто сделал свой подход более поддающимся количественной оценке; поэтому они воспринимались как более «законные», поскольку распространенной критикой психологических теорий является то, что они не поддаются эмпирической проверке. Айзенк предположил, что экстраверсия была вызвана вариабельностью коркового возбуждения, причем интроверты, как правило, имели более высокий уровень активности в этой области, чем экстраверты. Он также предположил, что невротизм определяется индивидуальными различиями в лимбической системе, той части человеческого мозга, которая отвечает за эмоции, мотивацию и эмоциональную связь с памятью.Однако, в отличие от моделей Олпорта и Кеттелла, модель Айзенка критиковалась за то, что она слишком узкая.

Пятифакторная модель

Пятифакторная модель систематизирует все черты личности по пяти факторам: открытость, экстраверсия, добросовестность, покладистость и невротизм.

Цели обучения

Оцените сильные и слабые стороны пятифакторной модели личности

Основные выводы

Ключевые моменты

• Многие психологи считают, что количество черт человеческой личности можно сократить до пяти факторов, а все остальные черты вписываются в эти пять факторов.
• Пять факторных черт личности показывают последовательность в интервью, самоописаниях и наблюдениях, а также у широкого круга участников разного возраста и из разных культур.
• Аббревиатура ОКЕАН часто используется для обозначения пяти факторов и происходит от концептуализации Пола Коста и Роберта МакКрея: O преданность опыту, сознательность, экстраверсия, доброжелательность, и невротизм .
• Критики утверждают, что пятифакторная модель ограничена по своему охвату и не основана на теории; они также указывают на ограничения в использовании факторного анализа.

Ключевые термины

• черта : идентифицирующая характеристика, привычка или тенденция.
• невротизм : Черта личности, проявляющаяся в тревожности, капризности, беспокойстве, зависти и ревности.

Многие психологи считают, что общее количество личностных черт может быть сокращено до пяти факторов, при этом все остальные личностные черты вписываются в эти пять факторов. Согласно этой модели, фактор представляет собой более крупную категорию, которая включает в себя множество более мелких личностных качеств .Пятифакторная модель была разработана независимо несколькими психологами в течение нескольких лет.

История и обзор

Исследование пятифакторной модели началось в 1949 году, когда Д.В. Фиске не смог найти поддержки 16 обширных личностных факторов Кеттелла, но вместо этого нашел поддержку только пяти факторов. Исследования увеличились в 1980-х и 1990-х годах, предлагая все большую поддержку пятифакторной модели. Пять факторных черт личности показывают последовательность в интервью, самоописаниях и наблюдениях, а также у широкого круга участников разного возраста и из разных культур.Это наиболее широко распространенная структура среди теоретиков черт характера и в современной психологии личности и наиболее точное приближение к основным параметрам черт (Funder, 2001).

Поскольку эта модель была разработана независимо разными теоретиками, названия каждого из пяти факторов — и то, что каждый фактор измеряет — различаются в зависимости от того, какой теоретик на него ссылается. Версия Пола Косты и Роберта МакКрея, однако, наиболее известна на сегодняшний день, и ее вспоминает большинство психологов при обсуждении пятифакторной модели.Акроним ОКЕАН часто используется для обозначения пяти факторов Косты и МакКрея или Большой пятерки личностных черт: Открытость опыту, Сознательность, Экстраверсия, Приатливость, и Невротизм.

Большая пятерка личностных качеств

Открытость к опыту

(изобретательный / любопытный против последовательного / осторожного)

Эта черта включает в себя любовь к искусству, эмоциям, приключениям, необычным идеям, любопытство и разнообразный опыт.Открытость отражает степень интеллектуального любопытства, творческих способностей человека и его предпочтения новизне и разнообразию. Это также описывается как степень, в которой человек творческий или независимый; он описывает личные предпочтения разнообразных занятий по сравнению со строгим распорядком. Те, кто высоко оценивает открытость к опыту, предпочитают новизну, а те, кто имеет низкие оценки, предпочитают рутину.

Добросовестность

(эффективный / организованный против легкомысленного / небрежного)

Эта черта относится к склонности к самодисциплине, послушанию, компетентности, вдумчивости и стремлению к достижению (например, к целенаправленному поведению).Это отличается от моральных последствий «наличия совести»; вместо этого эта черта фокусируется на количестве преднамеренных намерений и мыслей, которые человек вкладывает в свое поведение. Сознательные люди предпочитают спонтанное, а не спонтанное поведение, они часто организованы, трудолюбивы и надежны. Люди с низкими показателями сознательности придерживаются более расслабленного подхода, спонтанны и могут быть дезорганизованы. Многочисленные исследования показали положительную корреляцию между добросовестностью и академической успеваемостью.

Экстраверсия

(уходящая / энергичная vs. уединенная / сдержанная)

Человек с высокими показателями экстраверсии характеризуется высокой энергией, положительными эмоциями, разговорчивостью, напористостью, общительностью и склонностью искать стимулы в компании других. Те, у кого низкий уровень экстраверсии, предпочитают одиночество и / или небольшие группы, любят тишину, предпочитают занятия в одиночестве и избегают больших социальных ситуаций. Неудивительно, что люди, имеющие высокие показатели как экстраверсии, так и открытости, с большей вероятностью будут участвовать в приключенческих и рискованных видах спорта из-за своего любопытства и стремления к азарту (Tok, 2011).

Доброжелательность

(дружелюбие / сострадание против холодного / недоброго)

Эта черта измеряет склонность человека к состраданию и сотрудничеству, а не к подозрительности и антагонизму по отношению к другим. Это также показатель доверчивого и отзывчивого характера человека, а также того, в целом у него хороший характер или нет. Людей с низкими показателями доброжелательности обычно описывают как грубых и несговорчивых.

Доброжелательность в Соединенных Штатах : Некоторые исследователи заинтересованы в изучении того, как черты характера распределяются в популяции.Это изображение показывает общую оценку того, как люди в каждом штате подпадают под пятифакторную черту согласия. Западные государства, как правило, отличаются высоким уровнем уступчивости.

Невротизм

(чувствительный / нервный против защищенного / уверенного в себе)

Высокий невротизм характеризуется склонностью к неприятным эмоциям, таким как гнев, тревога, депрессия или уязвимость. Невротизм также относится к индивидуальной степени эмоциональной устойчивости и контроля над импульсами.Люди с высоким невротизмом, как правило, испытывают эмоциональную нестабильность и характеризуются как злые, импульсивные и враждебные. Уотсон и Кларк (1984) обнаружили, что люди, сообщающие о высоком уровне невротизма, также имеют тенденцию сообщать о чувстве тревоги и несчастья. Напротив, люди с низким уровнем невротизма, как правило, спокойны и уравновешены.

Большая пятерка личностных черт : В пятифакторной модели каждый человек имеет пять черт (открытость, сознательность, экстраверсия, доброжелательность, невротизм), которые оцениваются по шкале от высокого к низкому.Обратите внимание на то, что в центральном столбце первая буква каждой характеристики обозначает мнемонический ОКЕАН.

Важно помнить, что каждый из пяти факторов представляет собой диапазон возможных типов личности. Например, человек обычно находится где-то между двумя крайностями: «экстравертный» и «интровертный», и не обязательно полностью определяется как один или другой. Большинство людей находится где-то между двумя полярными сторонами каждого измерения. Также важно отметить, что черты Большой пятерки относительно стабильны на протяжении всей нашей жизни, но есть некоторая тенденция к небольшому увеличению или уменьшению черт.Например, исследователи обнаружили, что сознательность возрастает по мере перехода к среднему возрасту по мере того, как мы становимся более способными управлять своими личными отношениями и карьерой (Donnellan & Lucas, 2008). Приятность также увеличивается с возрастом, достигая пика между 50 и 70 годами (Terracciano, McCrae, Brant, & Costa, 2005). Невротизм и экстраверсия имеют тенденцию немного снижаться с возрастом (Donnellan & Lucas; Terracciano et al.).

Критика пятифакторной модели

Критики подхода на основе черт утверждают, что паттерны изменчивости в различных ситуациях имеют решающее значение для определения личности — что усреднение по таким ситуациям для поиска всеобъемлющей «черты» маскирует критические различия между людьми.

Критики пятифакторной модели, в частности, утверждают, что модель имеет ограничения в качестве объяснительной или предсказательной теории и что она не объясняет всю человеческую личность. Некоторые психологи не согласны с этой моделью, поскольку считают, что она игнорирует другие области личности, такие как религиозность, манипулятивность / макиавеллизм, честность, сексуальность / соблазнительность, бережливость, консервативность, мужественность / женственность, снобизм / эгоизм, чувство юмора и риск. прием / поиск острых ощущений.

Факторный анализ, статистический метод, используемый для определения размерной структуры наблюдаемых переменных, не имеет общепризнанной основы для выбора решений с различным количеством факторов. Пятифакторное решение в некоторой степени зависит от интерпретации аналитика. Фактически, в основе этих пяти факторов может лежать большее количество факторов; это привело к спорам об «истинном» количестве факторов. Сторонники пятифакторной модели ответили, что, хотя другие решения могут быть жизнеспособными в одном наборе данных, только пятифакторная структура последовательно воспроизводится в разных исследованиях.

Еще одна частая критика состоит в том, что пятифакторная модель не основана на какой-либо теории; это просто эмпирический вывод, что определенные дескрипторы группируются вместе при факторном анализе. Это означает, что, хотя эти пять факторов действительно существуют, их основные причины неизвестны.

Общие сильные стороны и ограничения взглядов на черты характера

Хотя теории черт и полезны для категоризации поведения, они подверглись критике со стороны ряда психологов.

Цели обучения

Оценить сильные и слабые стороны теорий черт личности

Основные выводы

Ключевые моменты

• Сильные стороны теорий черт заключаются в их способности классифицировать наблюдаемое поведение и использовании объективных критериев.
• Развивая свои теории независимо друг от друга, несколько разных теоретиков черт часто приходили к схожему набору черт с помощью факторного анализа.
• Критики утверждают, что черты характера плохо справляются с предсказанием поведения в любой ситуации.Противодействием этому аргументу является то, что теории черт обеспечивают сильную корреляцию для совокупного поведения.
• Еще одно ограничение теорий черт состоит в том, что они требуют личных наблюдений или субъективных самоотчетов для измерения, требуя, чтобы люди были достаточно интроспективными, чтобы знать свое собственное поведение.
• Хотя теории характеристик предоставляют информацию о , как людей могут вести себя, они не объясняют , почему они могут вести себя таким образом.

Ключевые термины

• Факторный анализ : Статистический метод, используемый для описания изменчивости среди наблюдаемых коррелированных переменных с точки зрения потенциально меньшего числа ненаблюдаемых переменных, называемых факторами.
• интроспективный : изучение собственного восприятия и сенсорного опыта; созерцательный или задумчивый о себе.
• предвзятость наблюдателя : форма реактивности, при которой когнитивная предвзятость наблюдателя / исследователя заставляет их бессознательно влиять на человека (лиц), за которым наблюдают / участников эксперимента.
• совокупность : масса, совокупность или сумма деталей; нечто состоящее из элементов, но рассматриваемое как единое целое.

Сильные стороны взглядов на черты характера

Одной из сильных сторон черт-перспектив является их способность классифицировать наблюдаемое поведение.Исследователи обнаружили, что изучение совокупного поведения людей обеспечивает сильную корреляцию с характеристиками; Другими словами, наблюдение за поведением человека с течением времени и в различных обстоятельствах дает доказательства личностных черт, классифицированных в теориях черт.

Еще одна сильная сторона — то, что теории черт используют объективные критерии для категоризации и измерения поведения. Одним из возможных доказательств этого является то, что несколько теорий черт были разработаны независимо друг от друга, когда факторный анализ использовался для вывода определенного набора черт.Развивая свои теории независимо друг от друга, теоретики черт характера часто приходили к схожему набору черт.

Ограничения точек зрения на черты

Перспективы черт характера часто критикуются за их предсказательную ценность: критики утверждают, что черты характера плохо справляются с предсказанием поведения в любой ситуации. Некоторые психологи утверждают, что ситуационные переменные (т. Е. Факторы окружающей среды) более влияют на определение поведения, чем черты характера; другие психологи утверждают, что на поведение влияет сочетание черт характера и ситуационных переменных.

Такие критики утверждают, что модели изменчивости в различных ситуациях имеют решающее значение для определения личности, и что усреднение по таким ситуациям, чтобы найти всеобъемлющую «черту», ​​на самом деле маскирует критические различия между людьми. Например, Брайана много дразнят, но он редко отвечает агрессивно, а Джози очень редко дразнят, но каждый раз реагирует агрессивно. Эти двое детей могут действовать агрессивно одинаковое количество раз, поэтому теоретики черт характера предполагают, что их модели поведения — или даже их личности — эквивалентны.Однако психологи, критикующие подход на основе черт характера, утверждают, что Брайан и Джози — очень разные дети.

Еще одно ограничение теорий черт состоит в том, что они требуют личных наблюдений или субъективных самоотчетов для измерения. Меры самоотчета требуют, чтобы человек был достаточно интроспективным, чтобы понять свое поведение. Меры личного наблюдения требуют, чтобы человек проводил достаточно времени, наблюдая за кем-то еще в ряде ситуаций, чтобы иметь возможность дать точную оценку их поведения.Обе эти меры являются субъективными и могут стать жертвой предвзятости наблюдателя и других форм неточности.

Еще одна критика состоит в том, что теории черт не объясняют, почему человек ведет себя определенным образом. Теории черт предоставляют информацию о людях и о том, какие черты вызывают какое поведение; однако нет никаких указаний на , почему эти черты взаимодействуют таким образом. Например, экстравертный человек получает энергию от социальных взаимодействий и ищет социальные ситуации, но теория черт характера не предлагает никакого объяснения того, почему это может происходить или почему интроверт избегает таких ситуаций.

Ограничения теорий черт : Хотя теории черт предоставляют информацию о том, какими чертами обладает человек, и как он может вести себя, они не объясняют , почему они будут вести себя таким образом.

Айзенк — обзор | Темы ScienceDirect

Насколько эффективна психотерапия?

В 1952 году Ханс Айзенк бросил фундаментальный вызов области психотерапии, когда пришел к выводу, что имеющиеся исследования не подтверждают эффективность психотерапии.Он специально утверждал, что психотерапия не привела к большему улучшению, чем то, что происходило при естественной спонтанной ремиссии. Потребовалось четверть века исследований результатов терапии, прежде чем доказательства убедительно опровергли его вывод. К 1980-м годам накопленные данные показали, что психотерапия в целом эффективна при широком спектре психических расстройств и применительно к широкому спектру терапевтических подходов. Смит и Гласс (1977) провели первый метаанализ исследования результатов терапии и обнаружили, что общий размер эффекта равен 0.85 (Смит, Гласс и Миллер, 1980). За этим последовало множество метаанализов, которых на самом деле было достаточно для проведения метаанализов метаанализов. Липси и Уилсон (1993) рассмотрели все метаанализы, которые они смогли найти, и определили, что средний размер эффекта составляет 0,81. Ламберт и Бергин (1994) провели аналогичный анализ и нашли средний размер эффекта 0,82, в то время как Гриссом (1996) нашел совокупный размер эффекта 0,75. Вамполд (2001) оценил результаты этого и других метаанализов и пришел к выводу, что «разумной и оправданной точечной оценкой эффективности психотерапии будет.80… Этот эффект можно было бы классифицировать как большой эффект в социальных науках, что означает, что средний пациент, получающий терапию, будет лучше, чем 79% нелеченных пациентов, что на психотерапию приходится около 14% различий в результатах, и процент успеха изменится с 31% для контрольной группы до 69% для экспериментальной группы. Проще говоря, психотерапия необычайно эффективна ”(курсив в оригинале; стр. 70–71). Обновленный обзор доказательств по этому вопросу, проведенный Вампольдом и Имелом в 2015 году, привел к такой же точечной оценке — 0.80 (см. Также Munder et al., 2019).

Эффективность психотерапии значительна по сравнению со многими медицинскими, психофармакологическими, образовательными, исправительными и другими вмешательствами в сфере социальных услуг (Barlow, 2004; Leucht, Helfer, Gartlehner, & Davis, 2015; Meyer et al., 2001; Reed & Eisman) , 2006). Фактически, величина эффекта для психотерапии, равная d = 0,80 (что соответствует r = 0,37), превышает таковую многих обычных медицинских процедур. Например, Meyer et al.(2001) обнаружили, что корреляция между операцией шунтирования коронарной артерии при стабильной болезни сердца и выживаемостью через 5 лет составляет 0,08, между лечением антибиотиками острой боли в среднем ухе у детей и улучшением через 2-7 дней — 0,07, а также между приемом аспирина и снижением риск смерти от сердечного приступа — 0,02. Их можно отнести к категории малых или чрезвычайно малых размеров эффекта ( r = +0,10 считается небольшим эффектом в соответствии с рекомендациями Коэна (1988)).

Популярным и легко интерпретируемым показателем для измерения эффективности лечения является число, необходимое для лечения (NNT).Это относится к количеству пациентов, которым необходимо лечение (например, лекарством), чтобы один пациент получил пользу по сравнению с пациентами в контрольной группе, не получающими лечение (например, получающими плацебо вместо лекарства; Laupacis, Sackett , & Робертс, 1988). У совершенного лекарства значение NNT равно 1,0, что означает, что только один пациент должен получить лекарство, чтобы один пациент получил пользу. Но не может быть идеальных методов лечения, и плацебо-контроль часто также дает некоторые положительные эффекты.Следовательно, очень эффективные методы лечения обычно находятся в диапазоне 2–4, и клиницистов часто устраивают значения NNT менее 10 для кратковременного лечения активного заболевания (Kramer, 2008; Moore, 2009). Антибиотики могут быть исключением, потому что во многих случаях они очень эффективны. Одним из наиболее эффективных методов лечения во всей медицине являются антибиотики для лечения бактерий Helicobacter pylori , вызывающих язвенную болезнь желудка; у них NNT 1,1, что означает, что если 11 человек получат лекарство, бактерии будут уничтожены у 10 из них.

К сожалению, многие виды лечения имеют очень большие значения NNT. Например, очень малая корреляция между приемом аспирина для предотвращения смерти от сердечного приступа ( r = 0,02) приводит к NNT, равному 127 (Wampold, 2007). Статиновый препарат аторвастатин (липитор) для снижения холестерина, самый продаваемый препарат в истории фармацевтики, показал NNT 99,7 через 3,3 года — 100 пациентов должны будут принимать лекарство в течение 3,3 года, чтобы предотвратить один сердечный приступ (Bandolier, 2008; Кэри, 2008).Это не означает, что лечение с очень высокими значениями NNT во многих случаях не показано. До тех пор, пока риски от приема лекарства минимальны (например, частота внутреннего кровотечения низкая для тех, кто принимает аспирин), а затраты являются разумными (например, аспирин дешевый), преимущество предотвращения даже очень небольшого количества разрушительных события (например, смерть от сердечного приступа) могут привести к положительному балансу рисков, затрат и выгод. Однако иногда ограниченная польза многих широко продаваемых лекарств по сравнению с их рисками и стоимостью является очень спорной темой (например,г., Goldacre, 2012; Хили, 2012; Whitaker & Cosgrove, 2015).

В отличие от очень больших значений NNT многих лекарств, NNT для психотерапии, основанной на величине эффекта d = 0,80, составляет 2,7, очень низкое значение, указывающее на очень эффективное лечение. Это означает, что потребуется лечение 2,7 психотерапевтических пациентов, прежде чем можно будет ожидать, что лечение принесет пользу одному из них (т. Е. По сравнению с пациентами из контрольной группы). Хотя не у всех психотерапевтических пациентов наблюдается улучшение, это относится к числу методов лечения, которые считаются очень эффективными.Терапевты, пациенты, страховые компании и широкая общественность могут быть уверены, что психотерапия оказалась очень эффективным методом лечения, который выгодно отличается от многих других медицинских вмешательств.

Хотя настоящее обсуждение сосредоточено на индивидуальной психотерапии, эффективность групповой психотерапии по сравнению с индивидуальной будет кратко отмечена, поскольку недавно был проведен метаанализ, который помогает прояснить эффективность каждой из них. Исторически сложилось так, что результаты относительно превосходства индивидуальной психотерапии над групповой как лечебного формата неоднозначны.Но метаанализ 2016 года сравнил эффективность двух форматов с использованием сравнений внутри исследования, что является важным улучшением по сравнению с предыдущими сравнениями между исследованиями (Burlingame et al., 2016). Этот метаанализ не выявил различий в результатах между индивидуальным и групповым форматами лечения. Суммарный размер эффекта для двух форматов лечения был большим (Hedges g = 0,72), и не было различий между форматами в показателях принятия лечения, выбывания, ремиссии или улучшения.Большинство исследований в этом метаанализе были посвящены лечению депрессии и тревоги, хотя в нескольких исследованиях изучались вопросы медицины, питания, детства и употребления психоактивных веществ. Поскольку количество исследований, посвященных этим дополнительным вопросам, было меньшим, необходимы дальнейшие исследования. Тем не менее, этот мета-анализ помогает поддержать рекомендации по лечению для группового, а не индивидуального лечения для пациентов, которые предпочитают этот формат. Кроме того, учитывая возросшую экономическую эффективность группового лечения, эти результаты предлагают важные доказательства эффективности и действенности групповой терапии как варианта лечения.

Теория психотизма и творчества Айзенка

Ганс Дж. Айзенк разработал свою модель личности, основанную в основном на психофизиологической основе. Будучи бихевиористом, Айзенк придает большое значение приобретенным привычкам, но, что более важно, он считает, что личностные различия являются результатом нашей генетической наследственности (Boeree, 1998). Поскольку он основывал свою теорию на генетических факторах, связанных с психологией, Айзенк в основном интересовался тем, что известно как темперамент.

Айзенк разработал свою модель личности и темперамента с тремя размеры: психотизм, экстраверсия и невротизм. Это стало известно как «ПЕН-модель личности». Первоначально Айзенк теоретизировал только о невротизме и экстраверсии, но позже он понял, что психотизм также является фактором, способствующим развитию личности. Затем он добавил психотизм в свою теорию как третий фактор своей модели, породивший его модель личности БОЛЬШОЙ-ТРИ.

Определение психотизма

В его описании психотизма говорится, что человек будет проявлять некоторые качества, обычно присущие психотикам, и что в определенных условиях он может быть более восприимчивым к психотическому состоянию.Примеры таких психотических тенденций включают безрассудство, пренебрежение здравым смыслом и несоответствующее эмоциональное выражение, и это лишь некоторые из них (Boeree, 1998). Как заявили Хит и Мартин (1990), «он концептуализирован как континуум предрасположенности к психозу (в основном шизофрения и биполярное аффективное расстройство), а« психопатия »(т. Е. Антисоциальное поведение) определяется как« полпути к психозу ». «(стр. 111).

Также было обнаружено, что шкала психотизма значительно коррелирует с другими шкалами и чертами враждебности и жесткости, такими как непринятие культурных норм, незрелость и антиавторитетные установки.Сообщалось также о более высоких показателях психотизма среди психопатов и преступников (Howarth, 1986). Это подкрепляет идею, которую Айзенк описал как свою шкалу психотизма.

Психотизм в связи с творчеством

Было выдвинуто много предложений связать шкалу психотизма Айзенка с уровнем творческих способностей людей. Обычно было обнаружено, что более творческие люди обычно имеют более высокие оценки психотизма, чем люди с более низким уровнем творчества. Айзенк (1993) заявил: «Я утверждаю, что интеллект, по сути, характеризуется как процесс поиска с целью открытия ноэгенетического решения, если использовать термин Спирмена (1923, 1927), объединяющий различные идеи из памяти для получения новых ответов на проблемы» ( п.147). Далее Айзенк спорит с Кэмпбеллом, Фунно и Саймонтоном, которые утверждают, что этот процесс поиска является слепым или случайным, говоря о наличии веских доказательств того, что процессы поиска такого рода всегда руководствуются явными или неявными идеями релевантности (Айзенк, 1993).

Айзенк (1993) формулирует свой аргумент относительно релевантности отношения, говоря, что есть индивидуальные различия в определении. Под этим он подразумевает, что некоторые люди чрезмерно инклюзивны в своем мышлении, что означает, что у них очень широкая концепция релевантности, в отличие от людей, которые имеют гораздо более узкую концепцию того, что имеет значение.Он продолжает, заявляя, что необычные ответы на тест словесных ассоциаций могут быть использованы в качестве меры этого гипотетического качества. Его предположение состоит в том, чтобы у людей с чрезмерно всеобъемлющим стилем мышления была более обширная выборка идей, на которых можно было бы сделать вывод. Он заключает, что этим людям легче придумывать новаторские, необычные и творческие идеи, чем людям, которые имеют более традиционный взгляд на проблему. В конце концов, он считает, что это могло быть основой творчества.

Что касается психофизиологии, Айзенк (1993) обнаруживает, что чрезмерно инклюзивный мыслитель с большей вероятностью будет иметь личность, которая связана с шизофреническим или общим психотическим расстройством. Разница в том, что хотя оценка психотизма творческой личности так же высока, как и у человека с диагнозом психотическое расстройство, творческий человек не обязательно может быть диагностирован как психотик. Он пытается поддержать свое предположение, используя доказательства того, что существует истинная связь между безумием и гениальностью, что по-настоящему творческие люди имеют высокий балл психотизма в личностных тестах и ​​что необычные ответы на тесте словесных ассоциаций являются хорошим показателем психоза, психотизма. , и творчество.

Айзенк (1993) дал несколько довольно четких определений того, кем он является, и не пытается доказать с помощью этой теории. Он заявил: «… эта теория объясняет (а) наблюдаемые различия между творчеством как чертой личности (оригинальность) и творчеством, продемонстрированным научными или художественными достижениями, и (б) разницу между творчеством и интеллектом» (стр. 148) . Он уточняет это, заявляя, что он не предполагает, что теория, которую он пытается разработать, решит «загадку творчества» определенным образом, а скорее поможет в создании «проверяемых предсказаний», сведя воедино многие существующие теории. творчества и, в конечном итоге, приведет к улучшениям и новым открытиям, которые помогут сделать теорию более точной и точной в различных частях, входящих в нее.

Для дальнейшего описания взаимосвязи творчества и психотизма Айзенк (1993) продолжил, сказав: «Творчество с древних времен считалось связанным с психозом или« безумием »(Hyslop, 1925, Lange-Eichbaum, 1931; Lombroso, 1895). ; Nisbet, 1900), причем некоторые авторы (Ellis, 1926; Juda, 1949) фактически приводят некоторые свидетельства контролируемых исследований, чтобы дополнить эти в основном анекдотические отчеты (Hasenfus & Magaro, 1976) »(стр. 156). Представлены дополнительные доказательства того, что у потомков психотических родителей был обнаружен высокий уровень творческих способностей.Это наблюдал Айзенк (1983), который заявил, что это не психоз, а скорее психотизм, определяемый как предрасположенность или предрасположенность к психотическому поведению, которое связано с творчеством. Айзенк (1993) очень ясно заявляет, что его теория не утверждает, что психоз порождает творческие способности, или что люди, которые очень творческие люди, поэтому психотичны. Вместо этого он говорит, что вполне возможно, что для творчества необходим высокий балл психотизма, и что люди с высоким баллом психотизма могут развить психоз или страдать от некоторых психотических эпизодов в течение своей жизни.Этого следовало ожидать, учитывая, что высокий балл психотизма указывает на более высокий риск и предрасположенность к психотическим эпизодам и поведению.

Подтверждение теории психотизма и творчества Айзенка

Айзенк (1993) подробно описал различные способы проверки корреляции психотизма и креативности и, в конечном итоге, нашел пять различных способов поддержки модели психотизма-креативности. Во-первых, он заявил, что люди, генетически связанные с диагностированными психотиками, необычайно креативны.Он процитировал генетические исследования, подтверждающие эту точку зрения, а также ранее выдвинутую гипотезу, которая утверждает, что «существует общая генетическая основа для большого потенциала творчества и психологических отклонений».

Второй поддерживающий критерий — это то, что психотизм связан с проверенной креативностью (также называемой оригинальностью). В поддержку этого утверждения Айзенк цитирует исследование, проведенное Вуди и Клариджем (1977). Это исследование проводилось в Оксфордском университете с участием 100 аспирантов и студентов в качестве испытуемых.Студентам были предложены тесты на творчество EPQ и Уоллаха-Когана (которые были несколько модифицированы для эксперимента). Тесты на креативность Уоллаха-Когана измеряли две важные вещи: количество ответов, которые указывали на беглость речи человека, и количество уникальных ответов, произведенных субъектом, которые измеряли оригинальность человека. Было обнаружено, что показатели психотизма имеют очень высокую прямую корреляцию с количеством ответов на тесты на креативность. Еще более высокая прямая корреляция была обнаружена между оценками психотизма и уникальностью испытуемых.Этот тест был очень хорош для этого, потому что он в основном устранял фактор общего интеллекта, основанный на предметах, выбранных для исследования. Айзенк (1993) приходит к выводу, что учащиеся имели IQ выше 120, потому что креативность была существенно связана с IQ до 120 баллов, после чего двое становятся независимыми. Этот тест был частично воспроизведен позже другой группой, и результаты были аналогичны результатам предыдущего исследования.

Третье вспомогательное исследование связывает психотизм с творческими достижениями.При цитировании исследования, проведенного К. О. Гётцем и К. Гётцем (1979), было обнаружено, что как мужчины, так и женщины-художники имели значительно более высокие оценки психотизма, чем их коллеги-мужчины и женщины, не являющиеся художниками. Это важно в связи с тем, что он использует фактические художественные достижения в качестве критерия для измерения творчества и оригинальности (Айзенк, 1993). Это также служит подтверждением выводов Вуди и Клариджа, о которых говорилось ранее.

Четвертое исследование, которое Айзенк использует для подтверждения своего утверждения, касается идеи о том, что творческие люди часто страдают различными психопатологиями.В подтверждение этого он просто указывает читателям на «гораздо более подробный обзор … сделанный Прентки (1980), который также пришел к выводу, что творческие достижения связаны с психопатологией, но не с настоящим психозом». Пятую линию поддержки этой теории Айзенк (1993) описывает как «исключительно важную». Это описывает, как идентичные когнитивные стили характерны для психотиков, людей, получивших высокие баллы по шкале психотизма, и творческих достижений. Айзенк отмечает бесчисленные примеры исследований, которые подтверждают его предположение, и дает много деталей, касающихся важности этих исследований, поэтому они не будут здесь подробно останавливаться.Список проведенных тестов включал тесты словесных ассоциаций, тесты EPQ, тесты Word Halo (которые проверяют выбор слов, которые, по мнению испытуемого, имеют почти то же значение, что и представленные «стимулирующие слова»), тесты сортировки слов (которые требуют субъекты группируют слова схожего значения), а также тест на сортировку объектов (который измеряет «информативное мышление») среди других. Исследование Айзенка показало, что результаты этих тестов и исследований подтверждают его теорию.

Недостатки теории Айзенка: контрапункт

Айзенк (1993) признает, что теории в психологии далеки от совершенства, и понимает, что, основывая эту теорию на некоторых «нечетких» теориях, он делает суть дела несколько хуже.Однако он также заявляет, что его цель не в том, чтобы создать здесь совершенную теорию, а в том, чтобы «пролить свет на фундаментальную проблему в науке, искусстве и, возможно, в других областях».

Amabile (1993) делает попытку расширить идеи Айзенка и фактически описать то, что необходимо для теории творчества. Во-первых, она отмечает, что Айзенк не дает четкого операционального определения творчества как уникального достижения. Она утверждает, что, поскольку теория предназначена для проверки такой творческой продуктивности, ее нельзя адекватно проверить без точного определения того, как следует измерять творческие достижения.Следующее ее утверждение с предложением теории Айзенка проистекает из того, что Айзенк использовал тесты словесных ассоциаций и высокие оценки психотизма в EPQ-R (Пересмотренный опросник Айзенка). Amabile считает, что эти источники данных «в лучшем случае слабые», и ссылается на то, что могут быть и другие «некреативные люди (например, шизофреники), обладающие такими же личностными чертами».

Амабайл (1993) далее указывает, что в статье Айзенка он никогда не дает четкого описания того, чем на самом деле является его теория.Раздел, озаглавленный «Теория творчества», описывает понятие, что существует определенная связь между психотизмом и творчеством. Она заявляет, что этот раздел никогда не приводит к формальной теории с конкретными постулатами, но, похоже, это центральная теоретическая тема теории, которую Айзенк пытался описать. Одно из улучшений, предложенных Амабиле, состоит в том, что «формальные утверждения о том, как теория П-творчества включает или пересекается с когнитивной моделью оригинального мышления и великой моделью развития творческих способностей» (Amabile, 1993).

Многие разделы «теории», сформулированной Айзенком, нуждаются в пояснении или уточнении. Первый пример Amabile (1993) состоит в том, что даже несмотря на то, что как высоко творческие люди, так и люди с сильным психозом показали высокие показатели психотизма, никогда четко не указывается, что отличает эти две группы. Хотя Айзенк несколько раз коснулся этого вопроса, предположив, что одно отличие состоит в том, что у творческих людей просто нет психоза. Позже он говорит, что у творческих людей есть другие черты личности, которые отличают их от психотиков, включая такие черты, как сила эго.Амабиле утверждает, что, поскольку это центральный вопрос теории, он требует гораздо более строгого прояснения. Другой момент, который, по словам Амабиле (1993), требует пояснения, — это взаимосвязь между личностными и когнитивными переменными. Такие вопросы, как «Как личность порождает когнитивный стиль?» и «Насколько конкретно, обе они дают ясность?» требуют ответа, прежде чем теория сможет закрепиться.

Одно из самых больших утверждений, которое выдвигает Амабайл, — это отсутствие широты, поскольку теория Айзенка почти полностью сосредоточена на психотизме.Айзенк упоминает в своей статье, что есть несколько других факторов, влияющих на творчество, но не может их идентифицировать и описать. Амабиле (1993) предлагает Айзенку интегрировать некоторые более широкие теории творческих достижений в свои рамки, чтобы обеспечить более полное представление о творчестве. Амабиле завершает свои аргументы, говоря, что утверждения Айзенка были бы намного сильнее, если бы он, помимо описания того, как его теория поддается проверке, подробно разъяснил и точно определил, что составило бы эти важные проверки.

У основы теории творчества Айзенка, кажется, есть очень многообещающие возможности. Учитывая разнообразие взглядов людей на отношение к определенным ситуациям или типам средств массовой информации, модель может использоваться для описания силы или слабости творчества в определенных конкретных областях творчества. К сожалению, как указал Амабайл, теории Айзенка еще предстоит проделать путь, если она собирается стать действительно объединяющей теорией творчества в том, что касается личности и других психофизиологических характеристик.Однако это ступенька к достижению этой цели, которая на неопределенное время приведет к новым спорам по этой теме.

Я лично считаю, что теория Айзенка заслуживает внимания. Хотя Амабиле указал на некоторые моменты, которые требовали разъяснения, Айзенк, похоже, защищал свой аргумент достоверными данными, а также различными другими исследованиями, подтверждающими его выводы. Шкала психотизма личности, по-видимому, имеет определенную корреляцию с наличием у людей творческих способностей. Надеюсь, в будущем это станет основой единой объединяющей теории творчества, которую описал Айзенк.

Список литературы

Амабиле, Т. М. (1993). Что требует теория творчества? Психологический опрос, 4, 179-181.

Бори, К. Г. (1998). Ганс Айзенк (1916 — 1997) (и другие теоретики темперамента). Получено 10 октября 2003 г. из http://www.ship.edu/~cgboeree/eysenck.html

Айзенк, Х. Дж. (1983). Корни творчества: познавательные способности или личные качества? Roeper Review, 5, 10-12.

Айзенк, Х. Дж. (1993). Творчество и личность: предложения по теории. Psychological Inquiry, 4, 147-178.

Гётц, К. О., и Гётц, К. (1979). Личностные особенности профессиональных художников. Perceptual & Motor Skills, 49, 327-334.

Хит, А.С., и Мартин, Н.Г. (1990). Психотизм как измерение личности: многомерный генетический тест Айзенка и конструкции психотизма Айзенка. Журнал личности и социальной психологии, 58, 111-121.

Ховарт, Э. (1986). Что на самом деле измеряет шкала психотизма Айзенка? Британский журнал психологии, 77, 223-227.

Клайн П. и Купер К. (1986). Психотизм и творчество. Журнал генетической психологии, 147, 183-189.

Штернберг, Р. Дж. (1999). Теория успешного интеллекта. Обзор общей психологии, 3, 292-316.

Вуди, Э., и Кларидж, Г. (1977). Психотизм и мышление. Британский журнал социальной и клинической психологии, 16, 241-248.

10.6: Измерения личности Ганса Айзенка

Ганс Айзенк предложил теорию личности, которая была гораздо более лаконичной, чем у Кеттелла, предполагая, что существует только три основных фактора. Он также подчеркнул важность наследственной основы личности и интеллекта и применил свои исследования к некоторым важным обстоятельствам повседневной жизни.Соответственно, он был очень популярным и широко признанным исследователем. В 1997 году он был признан наиболее цитируемым живым человеком, уступив только Зигмунду Фрейду и Карлу Марксу среди наиболее цитируемых людей всех времен (Jensen, 1997). Кроме того, он был удостоен не одного, а двух Festschriften , первый в день его шестьдесят пятого дня рождения (Lynn, 1981), а второй в честь его восьмидесятилетия (Nyborg, 1997).

Айзенк родился в Берлине, Германия, в 1916 году.Его родители развелись, когда ему было 2 года, и его воспитывала бабушка, видя родителей только один или два раза в год. Он был звездным спортсменом, в том числе теннисистом национального уровня. Он покинул Германию, спасаясь от нацистов в 1934 году, и провел короткий период времени, изучая литературу и историю во Франции и Англии. Однако его бабушка умерла в концентрационном лагере примерно в 1941 или 1942 году. В конце концов он начал изучать психологию в Университетском колледже в Лондоне под руководством известного Сирила Берта.Он получил докторскую степень. в 1940 году, а во время Второй мировой войны он работал психологом-исследователем, используя факторный анализ для изучения личности. После войны он стал психологом в больнице Модсли, где он подружился с Филипом Верноном (который защитил докторскую диссертацию в Олпорте; см., Например, Allport & Vernon, 1933), затем помог сформировать институт психиатрии в больнице. и связан с Лондонским университетом. Он провел там остаток своей карьеры, хотя некоторое время был приглашенным профессором в Соединенных Штатах (Айзенк, 1982, 1997).За свою карьеру Айзенк получил множество наград, в том числе премию выдающегося ученого Американской психологической ассоциации. Умер в 1997 году.

Структура личности

Согласно Айзенку, шестнадцать основных личностных факторов, идентифицированных Кеттеллом в тесте 16-PF, были ненадежными и не могли быть воспроизведены. Вместо этого Айзенк решил сосредоточиться на факторном анализе более высокого порядка, и он выделил три « суперфактора »: экстраверсия , невротизм и психотизм (Айзенк, 1982).Согласно Айзенку, факторы высшего порядка похожи на типы и представляют собой комбинации основных черт личности. Таким образом, он считал шестнадцать факторов, которые Кеттелл включил в 16-PF, как первичные факторы, тогда как экстраверсия, невротизм и психотизм были факторами (или типами) второго порядка. Фактически, даже первичные факторы состоят из ответов более низкого уровня, которые приводят к иерархической модели личности: специфические реакции, привычные реакции, черты (или факторы) и, наконец, типы (или суперфакторы).Точно так же g, или общий интеллект, является фактором более высокого порядка, чем составляющие его интеллект (например, вербальный, числовой, память, зрительно-пространственный и рассудочный). Таким образом, теория Айзенка не противоречит теории Кеттелла, а скорее смотрит на более высокий уровень структуры личности (Айзенк, 1952, 1967, 1970).

Экстраверт обычно описывается как общительный, выразительный человек, но техническое определение, описанное Айзенком, является более сложным. Экстраверсия — это сочетание общительности, импульсивности, легкомыслия, общей активности и открытой сексуальности.Сложная природа каждого фактора более высокого порядка может привести к некоторым различиям в теории личности. Согласно Айзенку, импульсивность, связанная с экстраверсией, скорее всего, является наследственной (черта темперамента), тогда как общительность экстраверсии, скорее всего, будет зависеть от окружения. Таким образом, возможно, неудивительно, что Айзенк находит поддержку наследственных влияний на личность, тогда как другие, такие как Кеттелл, находят поддержку влияниям окружающей среды.В зависимости от того, как человек разрабатывает свои вопросы и эксперименты, составляющие в пределах фактора более высокого порядка могут поддерживать разные точки зрения (Айзенк, 1982).

Невротизм — это эмоциональная стабильность или ее отсутствие. Он включает в себя перепады настроения, плохую эмоциональную адаптацию, чувство неполноценности, недостаток социальной ответственности, недостаток настойчивости, проблемы доверия и подозрительности, социальную застенчивость, ипохондрию и отсутствие расслабленного хладнокровия. Невротизм повышает интенсивность эмоциональных реакций.Поскольку это функция реактивности вегетативной нервной системы, это унаследованная характеристика. Люди с высоким уровнем невротизма с большей вероятностью будут страдать от неврозов, но высокий уровень невротизма не обязательно менее желателен, чем низкий уровень невротизма. Например, эстетическая оценка и творчество могут принести пользу, если человек будет очень эмоциональным. С очевидной отрицательной стороны, высокий уровень невротизма обычно обнаруживается у преступников, возможно потому, что всякий раз, когда человек проявляет антисоциальные наклонности, высокий уровень невротизма усиливает его реакции страха / тревоги и действует как мощный, хотя и дисфункциональный, побуждение (Айзенк, 1977, 1982; Кендрик, 1981).Кеттелл также изучал невротизм, и его результаты были очень похожи на результаты Айзенка (Cattell & Scheier, 1961).

Психотизм был добавлен к теории Айзенка задолго до выявления экстраверсии и невротизма, и он является наименее четко определенным или наследуемым из трех суперфакторов. Он включает в себя черты доминирования-лидерства, доминирования-подчинения, стремления к сенсациям и отсутствия суперэго. Дети с высокими показателями психотизма, как правило, имеют проблемы с поведением и трудности в обучении, они становятся одиночками, пропускают школу, совершают преступления и, как правило, не нравятся учителям и сверстникам.Будь то дети или взрослые, они обычно не получают пользы от традиционной психотерапии или консультирования, поскольку обычно возникает параноидальный, подозрительный барьер. Однако есть некоторые свидетельства успешного лечения с помощью интенсивных поведенческих методов. Интересно, что станут ли эти дети преступниками во взрослом возрасте, похоже, зависит от их результатов по двум другим суперфакторам. Высокий невротизм, по-видимому, является фактором, который превращает преступность среди несовершеннолетних в привычку, которая сохраняется в преступной жизни (С.Айзенк, 1997).

вопрос для обсуждения \ (\ PageIndex {1} \)

В отличие от шестнадцати основных факторов Кеттелла, Айзенк предложил всего три суперфактора. Можно ли провести разумную оценку личности только по трем параметрам? Если нет, считаете ли вы, что это все еще три наиболее важных измерения?

Роль наследственности в личности

Айзенк твердо верил в унаследованность личности и интеллекта. Если правда, что генетика играет важную роль в личности, то эволюция должна предоставить нам интересный тест: демонстрируют ли другие виды приматов те же суперфакторы, которые мы видим у людей? Айзенк изучал этот вопрос вместе с Гарри Харлоу.Проведя факторный анализ социального поведения макак-резусов, они обнаружили три четких поведенческих фактора: ласковое, боязливое и враждебное социальное поведение. Эти факторы хорошо сочетаются с человеческими факторами экстраверсии, невротизма и психотизма соответственно. Конечно, между животными были заметные различия, но эти различия были характерными и достоверными для каждой обезьяны. Таким образом, похоже, что биологическая основа суперфакторов личности может быть подтверждена в сравнительных психологических исследованиях (Chamove, Eysenck, & Harlow, 1972).

Рисунок \ (\ PageIndex {1} \)

Остается неясным, что важнее для развития личности — наследственность или обучение.

Обзоры общего вклада Айзенка в область генетики поведения, однако, были предметом споров. В то время как одни хвалят Айзенка за определение важной роли, которую генетические детерминанты играют в факторах личности (см. Martin & Jardine, 1986), другие утверждают, что собственные данные Айзенка свидетельствуют о том, что он преувеличивал значение генетики (см. Loehlin, 1986).Действительно, Лёлин предполагает, что данные в собственных публикациях Айзенка можно интерпретировать как предположение, что генетика объясняет примерно половину вариации личностных факторов, что оставляет другую половину зависимой от окружающей среды. Тем не менее, Лёлин признает первостепенную роль Айзенка в вынесении этих вопросов в сферу науки и хвалит Айзенка за открытое предоставление своих данных, чтобы другие, такие как Лёлин, могли оценить и обсудить эти результаты (Loehlin, 1986). Айзенк, со своей стороны, признал замечания Лёлина и выразил надежду, что дальнейшие исследования в будущем помогут лучше прояснить роль генетики в определении поведения, интеллекта и личности (Айзенк, 1986).

Проблемы личности и реальной жизни

Хотя подход Айзенка к личности сосредоточился на групповых различиях и генетике, он не оставил без внимания индивидуум и ее или его повседневную жизнь. Он также бросил вызов тому, как психологи следуют своей дисциплине, и как это влияет на общественное мнение о психологии. В 1972 году он опубликовал Психология о людях , в который вошли анекдоты о психологии и психиатрии, а также на такие разные темы, как секс, социализм, образование, порнография и бихевиоризм (Айзенк, 1972).В книге Использование и злоупотребления психологией он бросил вызов стереотипам, связанным со взглядами на национальный характер, и призвал изучать факты о других культурах (также рассматриваются многие другие темы; Айзенк, 1953). В Смысл и бессмыслица в психологии он исследовал такие вещи, как гипноз, детекторы лжи, телепатия, толкование снов и политика:

Если правда, что на небе и на земле есть больше вещей, чем мечтает наша философия, то точно так же верно и то, что в нашей философии мечтаются вещи, которые не появляются на небе или на земле.Среди этих плодов воображения появляются такие разнообразные объекты, как философский камень, который должен был преобразовывать неблагородные металлы в золото, Эдипов комплекс, который должен был превратить нормального человека в бормочущего невротика … и юнгианские архетипы, которые предполагаются преследовать наши современные умы мистическими напоминаниями о унаследованной мудрости, или о чем-то еще, нашей расы. (стр.71; Айзенк, 1957)

Айзенк много писал о сексе и личности, а также о роли, которую насилие и средства массовой информации могут играть в искажении сексуальности (e.г., Айзенк, 1976; Айзенк и Ниас, 1978). Он также писал о взаимосвязи между личностью и преступным поведением (например, Eysenck, 1964; Eysenck & Gudjonsson, 1989) и о роли личности и стресса в жизни людей, которые курят сигареты (Eysenck, 1991). Подобно Кеттеллу, Дженсену и другим, Айзенк был сильно вовлечен в полемику по поводу расовых различий в тестировании интеллекта (см., Например, Айзенк, 1973a, b, 1995; Айзенк и Камин, 1981; Пирсон, 1991). Айзенк, однако, предложил кое-что для обычного человека, две книги о том, как измерить собственное Я.К. (Айзенк, 1962, 1966). В конце своей карьеры Айзенк поделился интересными размышлениями о своем решении сосредоточить большую часть своей карьеры на различиях между людьми, а не на уникальности каждого человека:

Гордон Олпорт и я не всегда сходились во взглядах по теоретическим вопросам. Я очень хорошо помню, как он говорил мне, что, по его мнению, каждый психолог должен написать свою автобиографию в конце своей жизни, чтобы увидеть единство, которое проявлялось в его поведении в течение длительного периода времени.Эта идиографическая точка зрения сильно контрастировала с моей собственной номотетической, и в то время я уделял ей мало внимания. Теперь, спустя полжизни, я могу видеть, к чему он клонил, а также могу видеть возможное значение такой последовательности поведения в собственной жизни. (стр. 375; Айзенк, 1986)

вопрос для обсуждения \ (\ PageIndex {2} \)

Айзенк написал две книги, бросающие вызов области психологии: Использование и злоупотребления психологии, и Смысл и бессмыслица, по психологии.Как вы думаете, какие преимущества он имеет для данной области, когда кто-то с таким же авторитетом, как Айзенк, ставит под сомнение научную обоснованность определенных областей исследования или определенных процедур?

a Теоретическая ревизия PEN-модели Айзенка

Abstract

Основная цель этой статьи — изучить возможность создания клинической таксономии личности на основе оригинальной PEN-модели Айзенка путем исправления различных недостатков, которые могут быть устранены. отмечен в теории личности Айзенка, особенно в отношении P или психотизма.Обращаясь к трем подходам, которые использовались для ответа на вопрос «какие личностные факторы являются основными?», Приводятся аргументы, показывающие, что именно теоретически обоснованный подход, первоначально защищенный Айзенком, может привести к научному прогрессу. Однако, отмечая также многие недостатки номологической сети, окружающей P, возникает странная ситуация, когда мы придерживаемся основанной на теории методологии Айзенка, но критикуем его теорию. Эти аргументы и критика привели к замене P тремя ортогональными и основанными на теории факторами: нечувствительностью (S), упорядоченностью (G) и абсорбцией (A), которые вместе с измерениями E, или экстраверсией, и N, или невротизмом, были заимствованные из модели PEN Айзенка, по-видимому, дают исчерпывающий отчет об основных факторах уязвимости при шизофрении и аффективных расстройствах, а также при других психопатологических состояниях.

ВВЕДЕНИЕ

С первых дней психиатрии клиницисты размышляли о точных отношениях между личностью и психопатологией. Доминирующая позиция заключалась в том, что личность формирует фон, на котором возникают психические заболевания, а не наоборот [1]. Согласно Крепелину, например, аберрантные черты личности могут фактически представлять собой первое проявление в младенчестве более позднего раннего слабоумия / шизофрении [2], в то время как Салливан утверждал, что «психическое расстройство следует рассматривать как результат личности, связанной с требованиями человека. личная ситуация »[3].Клинические психологи, изучающие взаимосвязь между личностью и психопатологией, часто проявляли интерес к PEN-модели Айзенка [4]. Это неудивительно, поскольку предложенные измерения этой модели выросли из предыдущих попыток Юнга и Кречмера связать свои личностные схемы с основными типами невротических и психотических расстройств, как первоначально описали Джанет и Крепелин (см., Например, [5,6 ]). Для Айзенка, однако, существование измерений Психотизм (P), Экстраверсия (E) и Невротизм (N) может быть определенно допущено только при условии, что они также были выведены из психологических теорий, связанных с открытиями в теории обучения, генетике, физиология, восприятие, психофармакология и многие другие дисциплины [7-9].Другими словами, клинические параметры P, E и N могут быть описаны только как «базовые», «основные» или «фундаментальные» [10,11] из-за их продемонстрированной встроенности — по крайней мере, в глазах Айзенка — в общая причинная теория, из которой были сделаны проверяемые выводы, которые можно было подтвердить. Несмотря на традиционный акцент здесь на концепции валидности конструкции (см. Также [12,13]), PEN-модель Айзенка в последнее время привлекает меньше внимания, в основном из-за широко распространенной в настоящее время точки зрения как в клинической психологии, так и за ее пределами, что С появлением моделей Большой пятерки [14], FFM [15] и HEXACO [16] вопрос о том, какие личностные факторы являются основными, окончательно решен.Хотя факторы E и N Айзенка также присутствуют в этих последних моделях (вместе, например, с измерениями FFM — доброжелательности, добросовестности и открытости опыту), измерение P считалось отмененным, поскольку это измерение не могло быть восстановлено в Например, лексические исследования Большой пятерки Голдберга, направленные на выявление факторов, которые представляют всю сферу личности. Более того, несколько авторов, в том числе Дэвис [17], Бишоп [18] и Цукерман, Кульман и Камак [19], подвергли сомнению достоверность шкал Р, построенных Айзенком, поскольку эти шкалы оказались гораздо сильнее связаны с психопатией. наркомании и преступности, чем к психозу, области психопатологии, которая изначально должна была оцениваться по этим шкалам.

Хотя лексические модели, несомненно, будут коррелировать и уже было обнаружено, что коррелируют с психопатологией [20], эти корреляции отражают только валидность содержания , поскольку показатели личности, применяемые в этих исследованиях, не могли быть подтверждены с помощью соответствующих критерии, которые являются частью номологической сети, в которую встроены различные личностные конструкции. Поскольку измерения «Большой пятерки» и HEXACO основываются только на факторных исследованиях, неудивительно, что Айзенк считал свою собственную модель PEN и методологию, использованную для получения этой модели, явно лучшими.Аналогичный вывод можно сделать, если сравнить модель Айзенка с FFM, поскольку, хотя нельзя отрицать, что измерения FFM Невротизм, Экстраверсия и Открытость опыту были первоначально выбраны по более или менее теоретическим причинам [21], FFM, как она понимается в настоящее время, должна следует рассматривать как действительно «исчерпывающую» таксономию описательных черт личности, которая полностью соответствует результатам предыдущих исследований Большой пятерки [15]. Даже более поздние попытки МакКрея и Косты связать их измерения с клинически важными теоретическими конструкциями, такими как нарциссизм Фрейда или склонность Хорни действовать против людей, были взяты только ретроспективно, то есть после выбора факторов FFM из-за их сходства с Большой пятеркой Голдберга. размеры [22].

Основная цель данной статьи — по-новому взглянуть на модель личности Айзенка. В частности, мы хотим исследовать, возможно ли создать таксономию личности с клинической релевантностью из исходной модели PEN, исправив различные недостатки, которые можно отметить в основной теории Айзенка, особенно в отношении P или психотизма. Под «клинической значимостью» мы подразумеваем, что параметры таксономии должны относиться к личностным чертам, которые делают людей уязвимыми для развития психических расстройств, таким образом поддерживая традиционное представление о природе взаимосвязи между личностью и психопатологией.Кроме того, поскольку, по крайней мере, некоторые расстройства личности оси II демонстрируют совпадение симптомов с конкретными клиническими синдромами оси I [23], предполагаемые параметры могут также обеспечить прочную основу для улучшения классификации психических расстройств. Таким образом, настоящая статья обращается к актуальной проблеме, поскольку многомерные модели личности представляют значительный интерес по мере продвижения области к DSM-V [24].

Вопрос, как прийти к набору основных личностных факторов, представляющих клинический интерес, будет рассмотрен здесь с применением той же теоретически обоснованной методологии, которую первоначально использовал Айзенк в его попытках продемонстрировать конструктивную валидность измерений P, E. , и н.Однако на этот раз мы также примем во внимание те теоретические данные и аргументы, которые предлагает Айзенк, которые не являются обоснованными. Таким образом, внимание будет уделено нескольким темам, среди которых утверждение Айзенка о том, что все функциональные психозы генетически связаны и не образуют отдельных категорий; теория о том, что психотические расстройства через спектр непсихотических состояний (например, шизоидная болезнь и преступность) являются продолжением нормального поведения; и убежденность Айзенка в том, что его шкала EPQ-P [25] на самом деле измеряет психотизм, несмотря на его антисоциальное и психопатическое содержание.Поскольку, однако, не только модель PEN Айзенка, но и модели Большой пятерки, FFM и HEXACO претендуют на охват основных аспектов личности, мы не будем просто придерживаться утверждения Айзенка о том, что доверять можно только его собственной методологии и что статистическим данным можно доверять. подход, пропагандируемый, например, Голдбергом, в лучшем случае приводит к произвольным результатам [10,11]. Скорее, мы хотим сравнить эти разные методологии, ища их относительные сильные и слабые стороны. Поскольку выбор определенной методологии всегда предшествует созданию конкретной модели, мы сначала представим такое сравнение (включая так называемый эвристический подход; см. Ниже), тогда как теория P Айзенка и клиническая таксономия, которые мы предлагаем вместо Айзенка Модель PEN обсуждается в следующих разделах.

МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ СООБРАЖЕНИЯ

Одна из основных дискуссий в психологии личности в последнее десятилетие 20 ^-го века касалась вопроса «какие личностные факторы являются основными?» И «каковы критерии определения того, что личностный фактор является основным». ? ‘[10, 11, 22, 26-28]. Согласно Айзенку [10], для решения этих вопросов использовались три подхода: (1) «эвристический» подход, (2) подход, отстаиваемый Кеттеллом и сторонниками Большой пятерки (а позже и разработчиками модели HEXACO). ), и (3) теоретически обоснованный подход, которого придерживался сам Айзенк.

Эвристические модели черт

По мнению Айзенка, эвристические психологи личности следуют «заранее заданному представлению о том, какие черты могут быть важными, или какие черты могут существовать, а какие нет, или же (…) принять какую-то психиатрическую систему классификации». [10]. Последующие модели иногда критикуются Айзенком из-за их психометрических недостатков. Однако эта критика не имеет большого значения, поскольку Айзенк допускает, что некоторые эвристические исследования могут иметь «разумное психометрическое происхождение» [26].Таким образом, более важен второй пункт критики Айзенка, согласно которому эвристические черты «не основаны на какой-либо теории личности» [26] или, наоборот, считаются «малоценными для творения». собственно научной модели личности »[10]. Что подразумевается под этими утверждениями, можно заключить из письма Айзенка Голдбергу (27 февраля 1995 г.), которое стало частью продолжающейся дискуссии между двумя авторами о методологии и месте теории и конструктивной валидности в психологии личности.В этом письме, любезно предоставленном автору Голдбергом ¹ (личное сообщение, 13 марта 1995 г.), Айзенк утверждает, что многие так называемые теории, такие как теории Миллона, Блока, Бакана и Теллегена, «по сути таксономичны», и, таким образом, «они не затрагивают корня проблемы, поскольку вообще не являются« теориями »в моем понимании. Понятия начинают становиться теориями, когда они покидают чисто таксономическую область и включают проверяемые причинные допущения ».

Психометрический подход

Вторая группа личностных психологов — Кеттелл и сторонники модели Большой пятерки — состоит, по словам Айзенка, «из тех, кто придерживается психометрической точки зрения и хотел бы обосновать свою модель личности. о комплексном факторном исследовании взаимосвязей между признаками »[10]. Как известно, эта характеристика явно односторонняя, поскольку, помимо статистических аргументов, психологи личности, придерживающиеся этой позиции, также защищают свои модели черт на основе лексической гипотезы .Фактически, эту гипотезу следует рассматривать как окончательную основу этого подхода, тогда как использование факторного анализа и других статистических методов можно рассматривать как вспомогательные. Однако пока мы будем следовать за Айзенком в его рассуждениях, а это значит, что лексическая гипотеза будет упоминаться только косвенно или вообще не будет упоминаться.

По сравнению с трактовкой Айзенком эвристических моделей личности, он обычно более благосклонно относится к работе последователей «психометрического подхода».Что касается их вклада, результаты считаются «воспроизводимыми (…), и между ведущими экспонентами существует значительное согласие» [10]. Более того, различия между системой 16 PF Кеттелла и моделью Большой пятерки считаются «только очевидными», поскольку 16 параметров, предложенных Кеттеллом (которые следует рассматривать как основные факторы), были обнаружены в факторно-аналитических исследованиях и привели к следующему: гораздо меньшее количество факторов, подобных тем, которые отстаивают Айзенк и сторонники «большой пятерки» [10].Менее благоприятный взгляд на модель Кеттелла кажется очевидным в обсуждении Айзенком данной темы в 1991 году [26]. Возможно, утверждает Айзенк, что Кеттелл пытался «охватить всю основу личности — собирая соответствующие лингвистические термины», но факт остается фактом: система 16PF в факторных аналитических исследованиях не может быть воспроизведена. Сходные критические замечания можно найти и в другой статье Айзенка, вплоть до классификации модели Кеттелла по категории эвристических моделей личности из-за ее психометрических слабостей [11].

Относительно доброжелательный взгляд Айзенка на модель «большой пятерки» также имеет свои пределы. Особенно важным моментом для Айзенка в этой модели является то, что, хотя большая пятерка измерений (или их нелексические аналоги, предложенные Коста и МакКрэ [15]), кажется, хорошо известна, эти факторы на самом деле относятся к смеси двух секунд — порядка факторов, а именно Экстраверсия (E) и Невротизм (N), и три измерения первого порядка , а именно: Согласие, Открытость к опыту и Сознательность [26] ² .Поддержка этой точки зрения заимствована из исследования McCrae & Costa, в котором было продемонстрировано, что и доброжелательность (A), и добросовестность (C) были (отрицательно) коррелированы с параметром P Айзенка или психотизмом [30]. Следовательно, казалось возможным рассматривать два фактора большой пятерки как субфакторы P. Такая же смесь измерений второго и первого порядка также описана в публикациях Айзенка 1994a и 1994b [10,11], в которых упоминается Голдберг. И Розолак обнаружил, что A и C, когда они ослаблены, коррелируют -0.85 с P [28]. Благодаря этим отношениям Айзенк, очевидно, приходит к своим личностным параметрам P, E и N, что делает его модель PEN серьезной альтернативой по сравнению с системой Большой пятерки. К аналогичному выводу почти наверняка пришел бы Айзенк относительно представления Эштона «Большой шестерки» [31]. В этом случае факторы HEXACO H (Честность), A (Доброжелательность) и C (Добросовестность), скорее всего, будут считаться отрицательно коррелирующими с P.

Теоретический подход Айзенка

Вышеупомянутый вывод о том, что A и C оба коррелируют с P — это для Айзенка недостаточная причина, чтобы отбросить два измерения Большой пятерки.В самом деле, вместо того, чтобы заключить, что A и C должны рассматриваться как субфакторы P, мы можем также прийти к утверждению Costa & McCrae [22] о том, что P ‘является простым артефактом, сочетающим отклонения от A и C’ [11]. Итак, возникает проблема, как выбрать между этими альтернативными позициями.

Именно здесь Айзенк вводит свою собственную методологию ответа на вопрос: «Какие личностные факторы являются основными?» Один только факторный анализ, утверждает Айзенк, «является слишком узкой базой для построения адекватной модели» [10].Решение должно быть найдено в сочетании двух традиционных дисциплин научной психологии: экспериментальной и корреляционной дисциплины. В частности, корреляционный подход в психологии личности должен быть основан на общей теории или номологической сети, которая допускает экспериментальное тестирование. Гораздо важнее критериев воспроизводимости факторов и существования факторов более высокого порядка, аналогичных измерениям P, E и N, Айзенк настаивает на том, что «для того, чтобы квалифицироваться как главное измерение личности, любая концепция должна быть основана на на общей теории, которая имеет своим предшественником ДНК (генетический анализ) и развивается через биологических посредников (психофизиологических, гормональных и т. д.)) к размерному и факторному анализу поведения и паттернов черт. Оттуда следует перейти к экспериментальной проверке общей теории, делая выводы из теории относительно того, как люди, занимающие различные должности в соответствующих измерениях личности, будут вести себя в тщательно разработанных экспериментальных ситуациях. И, наконец, можно было бы ожидать, что теория и знания, полученные в результате экспериментального исследования, позволят нам делать прогнозы относительно общего социального поведения людей в тщательно определенных ситуациях.Если теория может этого достичь, то ее можно использовать для определения такого измерения личности, которое будет иметь парадигматическое положение »[10] ³ .

Комплексные базовые факторы

Перед описанием клинической номологической сети, которая, согласно Айзенку, естественным образом приводит к заключению, что P является основным измерением личности, необходимо рассмотреть два других момента, касающихся точки зрения Айзенка, что только его теоретически обоснованный подход может дать обоснованный ответ на вопрос о том, какие личностные факторы являются основными: (1) позиция сторонников модели Большой пятерки по этому вопросу и (2) возражения, которые они выдвигают против утверждения Айзенка о том, что Большая пятерка и эвристические подходы в психологии личности противопоставляются «теоретическому» подходу.Как мы увидим, оба вопроса могут немного ослабить позицию Айзенка, поскольку подходы эвристической и фенотипической структуры включают некоторые элементы, от которых нельзя отказаться, но, тем не менее, они не обеспечивают достаточной мощности, чтобы просто заменить методологию Айзенка.

Критикуя модель Большой пятерки как систему описания личности, которая почти полностью опирается на психометрические и факторные аналитические исследования, Айзенк не смог признать гораздо большее значение, которое их сторонники — и Кеттелл — приписывают лексической гипотезе .Эта гипотеза утверждает, что «все аспекты человеческой личности, которые имеют или были важными, интересными или полезными, уже зафиксированы в субстанции языка» [36]. Голдберг объясняет это явление, утверждая, что «чем важнее [индивидуальное] различие, тем больше людей заметят его и захотят поговорить о нем, в результате чего в конечном итоге они придумают для него слово» [37]. Конечно, защищая свою собственную модель PEN, Айзенк справедливо отвергает представление о том, что эта гипотеза имеет какое-либо отношение к психологической теории, поскольку лексический подход знаком только с языком [10].Другие психологи, такие как Олпорт и Блок, хотя, по мнению Айзенка, просто следуют эвристическому подходу, подчеркивают эту позицию, отмечая, что «обычная речь — плохой путеводитель по психологическим тонкостям» [38] и «что для научных целей описатели из одного слова (…) Не может передать важнейшие черты личности [и] ее динамическое функционирование »[39]. Тем не менее лингвистический подход имеет некоторые преимущества, о которых Айзенк, похоже, почти не подозревает. Вместо того чтобы утверждать, что основной личностный фактор должен быть частью проверенной номологической сети, лексический подход открывает глаза на полноту одного или нескольких измерений.Как отметили Коста и МакКрэ, «обеспечение того, чтобы система личности [например, предложенная Айзенком] включала все основные области личности, является проблематичным, потому что нет убедительного способа узнать, что некий набор черт не был упущен из виду» [15 ]. Однако, принимая лексическую гипотезу, мы можем утверждать, что создание действительно « исчерпывающей » таксономии личностных черт могло бы происходить на основе тщательного изучения (с помощью рейтингов синонимов, кластерного анализа и факторного анализа) всей личности. -описание терминов, содержащихся в полном словаре.Следовательно, основной характер лексически основанного измерения личности заключается не во включении надлежащей каузальной теории, а в демонстрации того, что это измерение составляет довольно большую часть общей дисперсии « личностной сферы », которая представлена по существу конечное количество лингвистических терминов. Таким образом, мы видим, что лингвистическая гипотеза предлагает адекватную процедуру для выборки человеческих черт, тогда как кластерный анализ и факторный анализ используются как метод для структурирования этой выборки атрибутов [21].

Хотя некоторые проблемы остаются, особенно связанные с возможностью измерений, которые существуют за пределами Большой пятерки, большинство результатов, полученных в исследованиях лексической личности, по крайней мере, в западных промышленно развитых странах, как было установлено, подтверждают таксономию Большой пятерки или, по крайней мере, модель, более или менее похожая на эту таксономию. Согласно исследованию, проведенному Эштоном и др., Например, подходящим представляется межъязыковое шестифакторное решение, пять из которых не сильно отличаются от больших пяти измерений: внезапность, доброжелательность, сознательность, эмоциональная стабильность и интеллект [31] .Именно благодаря этой продемонстрированной способности модель Большой пятерки, по нашему мнению, может с успехом использоваться в качестве критерия для измерения степени, в которой эвристические или теоретически обоснованные параметры личности являются « исчерпывающими » путем сопоставления этих параметров с Большой пятеркой. факторы. Конечно, для этой цели может быть выбрана модель HEXACO. Тем не менее, мы не должны забывать, что базовое измерение в смысле Айзенка не обязательно означает демонстрацию полноты или наоборот.Базовое измерение, как его понимает Айзенк, может, например, коррелировать с несколькими факторами Большой пятерки или только с субдоменом личностных характеристик, связанных с одним из лексических измерений. Следовательно, мы должны заключить, что, когда Айзенк и сторонники подхода фенотипической структуры говорят об основных параметрах личности, они имеют в виду совершенно другое ⁴ .

Неадекватные демаркации

Второй вопрос, который необходимо обсудить, касается того факта, что проведенное Айзенком [10] различие между эвристикой, Большой пятеркой и его собственным теоретическим подходом, как полагают сторонники модели Большой пятерки, дает скорее ложное впечатление о реальных демаркационных линиях в психологии личности.Представление Айзенка о том, что лексический подход касается только описательной таксономии фенотипических черт личности, не учитывает два момента, а именно: (1) приверженцы модели Большой пятерки действительно разделяют это представление и (2) что они придерживаются что в науке часто оказывается полезным, если не необходимым, разработать описательную таксономию до создания общей причинной теории [21].

Что касается последнего пункта, мы должны прежде всего повторить, что в подходе Айзенка введение измерения личности тесно связано с формулировкой психологической теории , в которую это измерение встроено.Этот взгляд напоминает определение теории Айзенка [40] как номологической сети, которая, в свою очередь, определяется как «взаимосвязанная система законных отношений», состоящая из «как теоретических построений, так и наблюдаемых свойств или операций» (см. разная экспозиция: [41]). Таким образом, в случае теории P Айзенка утверждение, что шизофрения и маниакально-депрессивное заболевание генетически связаны (см. Ниже), естественным образом приведет к исследованию генетического фона P для этого измерения — по крайней мере, измеренного с помощью P шкала опросника личности Айзенка [25] — была введена для представления генетической предрасположенности к обоим психозам.Напротив, нельзя сделать никаких выводов из какой бы то ни было каузальной теории, если мы хотим исследовать генетику Большой Пятерки измерений Приатливости и Добросовестности, поскольку эти измерения основаны только на лексических исследованиях. Еще лучшим примером (также обсуждаемым ниже) является проверка P-теории Айзенка с помощью анализа пропорциональности , поскольку применение этого метода действительно немыслимо в случае только что упомянутых только лексических и статистических измерений.Признавая затем, что окончательное формирование каузальной теории после , создание чисто описательной и основанной на лексике таксономии остается возможным, мы должны сделать вывод, что подход Айзенка имеет большое преимущество в постулировании измерений, которые привели к формированию психологической таксономии. теория, из которой могут быть выведены проверяемые гипотезы — теория, которая также придает прямое психологическое значение позициям, полученным по этим измерениям.

Еще один момент, связанный с вопросом о том, кажется ли разумным разработать чисто описательную таксономию до создания каузальной теории, также связан с этим выводом.Ведь, по мнению Айзенка, его собственный подход следует рассматривать не только как принципиально отличный от лексической методологии, но и как подход, которого придерживаются приверженцы эвристической школы [10]. Конечно, подчеркивая, что базовое измерение личности должно быть встроено в номологическую сеть, отдельное место эвристического подхода оправдано. Однако, если мы спросим о происхождении модели PEN Айзенка, это различие станет размытым, потому что, как пишет Голдберг в своем письме Айзенку (6 февраля 1995 г.), «миру в целом не ясно, как ваш PEN Модель плохо описана как пример «эвристической» школы, учитывая, что вы явно приняли «некоторую психиатрическую систему классификации» для P и N, и вы использовали свое собственное «представление о том, какие черты могут быть важны», чтобы выбрать E ‘ .Следовательно, вместо того, чтобы подчеркивать различия между методологией Айзенка и эвристическим подходом, дотеоретические понятия могут рассматриваться как фактически составляющие необходимый первый шаг в развитии теории причинности в соответствии с направлениями, отстаиваемыми Айзенком. Следовательно, утверждение Айзенка в его письме Голдбергу (27 февраля 1995 г.), что теории Миллона, Блока, Бакана и Теллегена, а также теории Кеттелла, Гофа, Комри и Гилфорда являются «чисто описательными» и, следовательно, все на другой планете по сравнению с правильной каузальной теорией », может быть правильным, поскольку эти авторы не представили никаких генетических, физиологических, экспериментальных или социально-психологических доказательств в поддержку своих взглядов, а только размещение всех этих« теорий » в отдельной категории эвристических моделей черт упускается из виду, что по крайней мере некоторые из этих взглядов могут вырасти в хорошо подтвержденные теории в смысле Айзенка.Действительно, часто высказываемое Айзенком предположение (см., Например, [10,11]) о том, что на самом деле только его модель PEN предлагает ответ на вопрос, какие параметры личности являются основными, также должно быть подвергнуто критике, поскольку, как недавно сказал Айзенк Признается, что другие психологи, такие как Грей, Клонингер и Цукерман, также «разработали номологическую сеть, делающую проверяемые предсказания того типа, который здесь рассматривается» [41]. В настоящей статье, однако, мы будем только критически обсудить теорию, лежащую в основе модели PEN Айзенка (на самом деле только теорию, лежащую в основе P, поскольку именно P-часть модели содержит элементы, противоречащие эмпирическим фактам), поскольку мы считаем эвристическое представление Айзенка о том, что основные диагностические категории в психиатрии должны каким-то образом соотноситься с основными измерениями личности, подходящей (но, конечно, спорной) отправной точкой.Естественно, именно в клинической психологии — области исследований Айзенка и автора данной статьи — такое понятие имеет смысл; в неклинической психологии личности могут быть более уместными другие дотеоретические понятия. Таким образом, подытоживая нашу методологическую позицию, мы должны сделать вывод, что из трех подходов, перечисленных Айзенком для принятия решения о конструктах, которые будут использоваться в психологии личности [10], можно ожидать, что, в частности, теоретически обоснованный подход Айзенка углубит наше психологическое понимание. и привести к прогрессу в науке о личности, но, тем не менее, эвристические представления, основанные, например, на интуиции и наблюдении, играют очень важную роль, по крайней мере, в предварительном выборе интересующих измерений.Лексический подход, хотя и полностью уместен, если на карту поставлены комплексные личностные факторы, непригоден, если мы намерены очертить определенные личностные аспекты, которые встроены в причинную теорию, способную генерировать проверяемые выводы. Следовательно, разработанные для разных целей лексический подход и теоретически обоснованная методология, похоже, не исключают друг друга, что делает почти невероятным, что и Айзенк, и приверженцы лексического подхода часто говорили о « кажущемся неразрешимым противоречии », нуждающемся в разрешении. «убедительное решение» (см., д.г., [42]).

ТЕОРИЯ ЭЙЗЕНКА

Две предпосылки о P

По сравнению с теориями E и N Айзенка, которые широко исследуются в биологических и экспериментальных психологических направлениях [8], P-теория Айзенка кажется довольно скудной. Однако есть два предположения о P, которые, по мнению Айзенка, хорошо поддерживаются и, следовательно, предполагают, что модель психотизма может быть по крайней мере верной в общих чертах. Согласно Айзенку, первое положение гласит, что «все функциональные психозы (шизофрения, маниакально-депрессивная болезнь, шизоаффективные расстройства, монополярная депрессия) связаны , и не образуют независимых категорий» [27].В другом месте это предположение сформулировано несколько иначе: эти болезни «образуют определенный континуум» от наименее тяжелых до наиболее тяжелых [43], или что эти заболевания «имеют некоторые общие фундаментальные психологические свойства» [11]. Второе предположение Айзенка состоит в том, что «психозы как таковые являются продолжением целого спектра аномальных состояний (шизоидные расстройства, психопатия, алкоголизм, преступность), которые значительно чаще встречаются у родственников психотиков и переходят в совершенно нормальные формы поведения» [27]. .Таким образом, общее свойство психозов не считается «категориальным или качественным, противопоставлением психоза нормальному, но размерным или непрерывным, переходящим от одной крайности (психоз) к своей противоположности» [11].

Хотя Айзенк различил лишь незначительно (см., Например, [9]), на самом деле существует две версии каждой предпосылки, связанные с тем, что мы в другом месте назвали моделями фенотипа и генотипа P [44]. Это соединение напоминает более глобальное различие Андреасена между феноменотипом (например,g., симптоматология) и биотип (например, генетика и нейрофизиология) в психопатологии — две разные области исследования, которые необходимо объединить, если мы хотим идентифицировать и определить определенное расстройство [45]. Однако, как мы обсудим ниже, фенотипические и генотипические модели P, по-видимому, невозможно согласовать.

Общие симптомы

В фенотипическом варианте первой предпосылки общее психологическое свойство просто определяется как симптоматическое наложение различных психозов, особенно подчеркивая наличие психотических симптомов, таких как галлюцинации и бред.Такое определение неудивительно, поскольку именно тот факт, что для того, чтобы расстройства, такие как шизофрения и маниакально-депрессивный психоз, можно было назвать «психотическими», они должны иметь по крайней мере эти общие симптомы, которые отличают их от всех других расстройств.

Common Genetics

По сравнению с фенотипическим вариантом, генотипический вариант первой предпосылки представляется более проблематичным. Вместо того, чтобы просто предполагать наличие симптоматической взаимосвязи, теперь считается, что шизофрения и маниакально-депрессивный психоз, а также другие психозы вызваны общим генетическим дефектом .Кроме того, этот общий фактор, как полагают, лежит в основе возникновения нескольких непсихотических проявлений, в частности психопатии, антисоциального поведения, преступности и « шизоидии » (например, шизотипического расстройства личности), поскольку эти проявления были обнаружены, согласно Айзенка, который довольно часто встречается среди биологических родственников больных шизофренией и маниакально-депрессивным расстройством.

Что касается психозов, Айзенк упоминает несколько исследований [9,46], которые, по его словам, демонстрируют, что шизофрения, маниакально-депрессивный психоз и другие психозы, хотя и демонстрируют некоторую степень биологической специфичности, генетически связаны.Однако, как указано в других работах [44,47], большая часть эмпирических данных фактически указывает в направлении , противоположном теории Айзенка (см., Например, [48]), хотя относительный риск униполярной депрессии (но не для биполярное расстройство, состояние, наиболее похожее на маниакально-депрессивное безумие), возможно, может быть несколько увеличено у биологических родственников шизофреников первой степени родства [49]. Конечно, есть недавние исследования связи, которые предполагают, что шизофрения и маниакально-депрессивная депрессия имеют общие гены предрасположенности [50], но если эти синдромы определены как обычно на основе пожизненной диагностической иерархии с шизофренией на вершине и биполярным расстройством наверху более низкое положение, количественные генетические исследования, как правило, не демонстрируют значительной семейной коагрегации [51].Более того, ослабление этой иерархии — допущение, например, признания мании как отдельного расстройства при наличии типичной шизофрении — должно подвергаться критике, поскольку известно, что процесс декомпенсации при шизофрении включает возникновение маниакального состояния. и депрессивные симптомы [52,53]. Что касается других форм психоза (например, бредового и шизо-аффективного расстройства), нельзя исключать генетическую связь с шизофренией [54], но эти отношения вряд ли имеют здесь какое-либо значение, поскольку по крайней мере некоторые из этих состояний могут просто быть отнесены к категории шизофренических расстройств, поскольку границы концепции шизофрении до сих пор не ясны [55].

Критика, которая может быть направлена ​​на расширение Айзенка непсихотического гипотезы генетической общности, также обсуждалась ранее [44]. Помимо того факта, что упоминаются только исследования, в которых изучались родственники шизофреников, а не родственники пациентов с аффективными или другими психозами, основная критика здесь связана с предположением Айзенка о том, что все формы психопатии и антисоциального поведения принадлежат к спектру шизофрении. Эта точка зрения, однако, должна быть опровергнута, поскольку генетическая связь касается только шизоидной формы психопатии, которая была первоначально описана Каллманном [56].Тем не менее, мы не должны забывать, что некоторые формы поведения, присущие шизоидным психопатическим людям, также встречаются у людей с классической психопатией. Если определить психопатию в терминах трехфакторной модели Кука и Мичи [57], шизоидная и классическая психопатия, по-видимому, имеют общие факторы «аффективного стиля» и «поведенческого стиля», но шизоидная форма, по-видимому, не характеризуется наличием общих факторов. высокие баллы по «межличностному» фактору. Заменив старое обозначение «шизоид» более точным термином «шизотипический», необходимо сделать аналогичное исправление.Хотя мы должны подтвердить место, приписываемое Айзенком шизотипическому расстройству личности (и, возможно, также параноидальному расстройству личности) в спектре шизофрении (см., Например, [54]), важно отметить, что эти «официальные» диагностические категории не соответствуют похоже, исчерпывают многие тонкости, присутствующие в прежних описаниях шизоидных отклонений личности, обнаруженных среди биологических родственников шизофреников [58,59]. Более того, эти современные категории могут быть слишком « широкими » с генетической точки зрения, поскольку среди них чаще встречаются только « отрицательные » шизотипические черты (такие как социальная тревога и аффективное выравнивание), а не « положительные » или психотические симптомы. родственники пробандов-шизофреников [60].

Континуум нормальности-психоза

Фенотипическая версия второй предпосылки была первоначально выдвинута Айзенком в 1952 году [61]. В то время Айзенк рассматривал P как «континуум, который простирается от совершенно нормального, рационального до совершенно безумного, психотического человека». Та же точка зрения была отозвана еще раз в 1976 году, когда Айзенк и Айзенк написали, что «характеристики, которые отличают нормальных людей от психотиков, бесконечно градуированы, порождая все виды промежуточных личностей от одной крайности к другой» [6].Хотя Айзенк [61] утверждает, что гипотеза непрерывности психотического поведения была им фактически подтверждена, это утверждение не обосновано, поскольку продемонстрированная здесь непрерывность отражает не психоз, а только природу объективных тестов, которые применялись в исследовании. Исследование Айзенка [44,62].

Тем не менее, есть и другие признаки, подтверждающие некоторую форму фенотипической преемственности. Мы можем, например, указать на несколько исследований, обсужденных Johns & Van Os [63], в которых было продемонстрировано, что как галлюцинаторные, так и бредовые переживания присутствуют в значительных пропорциях в нормальных выборках.Также представляет интерес открытие, обсужденное, например, Воллемой и Ван ден Бош [64], что специальные шкалы, построенные для измерения психотических симптомов в неклинических выборках, определяют фактор положительной шизотипии (см., Например, [ 65]), которая оказалась поразительно похожей на одно из измерений, обнаруженных в факторно-аналитических исследованиях шизофренических симптомов (например, [66]). Конечно, вышеупомянутая преемственность касается только тех позиций из континуума нормальности и психоза Айзенка, которые более или менее тесно связаны с психотической крайностью .Нигде не упоминаются качества, описывающие «совершенно нормального, рационального человека». Хотя некоторая форма прерывности, которая проявляется в пороговом эффекте, также может существовать [67], этот эффект «прерывности, связанной с континуумом» не был убедительно продемонстрирован, и, таким образом, мы все еще можем придерживаться фенотипической концептуализации Айзенка нормальности. -психозный континуум без качественного различия [9].

P как фактор генетической предрасположенности

В версии генотипа второго предположения, P относится к теории психотического расстройства, связанной с диатезом и стрессом, в которой генетические влияния, как считается, вызывают развитие как шизофрении, так и маниакальной депрессии. (а также других психозов и непсихотических состояний, таких как психопатия и преступность), как предполагается, состоят из генов небольшой ценности, эффекты которых аддитивны [6].В этой версии модели считается, что степень психотизма определяется количеством задействованных активных генов, а также факторами окружающей среды. Кроме того, модель постулирует один или несколько генов с большим эффектом, которые, если они присутствуют, будут вызывать своего рода « классические » психозы, признанные Крепелином, или, что более вероятно, с точки зрения Айзенка, « большое количество более четко очерченных категорий, обычно включаемых в эти большие группы психотических расстройств »[6]. Однако в большинстве случаев считается, что гены большого эффекта отсутствуют, что свидетельствует о важности, приписываемой P как общему фактору, и утверждению Айзенка о том, что шизофрения и маниакальная депрессия имеют много общего, как фенотипически, так и генотипически.С этой полигенной точки зрения связанная шкала P определяется как «фенотипическая мера гипотетической генетической предрасположенности к психотическому поведению» [68], также, конечно, утверждая, что такая же предрасположенность распространяется «на психопатическую и криминальную, антисоциальную область». но не в дистимические неврозы »[46].

Интерпретация Р как фактора неспецифической уязвимости по отношению к психозу явно расходится с исходной и фенотипической концептуализацией этого измерения Айзенком.В то время как высокое положение P в фенотипической модели указывает на наличие психотических особенностей, высокий P-балл в генотипической модели связан только с большей вероятностью быть затронутым психотическим заболеванием. Иногда на это указывает сам Айзенк. Так, Айзенк и Айзенк [25] утверждают, что высокий (генотипический) P-балл «далек от реального психоза, и лишь очень небольшая часть людей с высоким P-баллом может развить психоз в течение своей жизни».Следовательно, довольно странно, что в других случаях эти очень разные континуумы ​​рассматривались как одно и то же измерение (например, [9]). Различие между обеими концепциями также становится очевидным, если мы сравним исходную P-шкалу Айзенка [69] со шкалой P EPQ, к которой наконец пришли. Хотя исходная шкала P не является полностью репрезентативной для фенотипического подхода, она содержит несколько пунктов, которые кажутся за чистую монету для измерения психотических характеристик [70], тогда как эти особенности не упоминаются в содержании шкалы EPQ P, шкалы, которая полностью придерживается генотипической модели.Это согласуется с наблюдением, что исходная шкала P оказывается очень низкой ( r = 0,19) со шкалой P EPQ [71].

По крайней мере частично из-за смешения Айзенком его фенотипических и генотипических представлений, шкала EPQ P часто некритически критиковалась за ее содержание. В частности, тот факт, что многие пункты шкалы EPQ P относятся к таким чертам, как черствость, импульсивность и эгоцентризм, доказал большинству критиков, придерживаясь концептуализации фенотипа Айзенка , что шкала EPQ P не может рассматриваться. действительная мера психотизма (см., например, e.г., [19]). Сопутствующая критика касается наблюдения, что по этой шкале пациенты с шизофренией показывают лишь немного повышенные баллы [72], тогда как высокие баллы P были обнаружены у преступников и других лиц с социально-девиантным поведением, включая, например, агрессивных людей и наркоманов. [9]. Однако для Айзенка последние результаты фактически говорят в пользу валидности шкалы EPQ P, поскольку, по его мнению, социально девиантное поведение основано на том же генотипе, что и шизофрения и другие психозы.Хотя этого общего генотипа не существует, вышеупомянутая генетическая связь между шизофренией и составляющими психопатии «аффективным стилем» и «поведенческим стилем» показывает, что точка зрения Айзенка не полностью ошибочна. Более того, на валидность шкалы EPQ P, по-видимому, указывает тот факт, что шкала в отношении содержания хорошо согласуется с предыдущими описаниями шизоидной личности , которая может присутствовать не только среди биологических родственников шизофреников, но также может быть наблюдается до шизофренического расстройства [73].Именно это психопатическое содержание делает шкалу EPQ P мерой тех характеристик личности, которые в другом месте описываются как определяющие фактор шизотипии Импульсивное несоответствие [74] или асоциальную шизотипию [53,75], а не меру тех характеристик, связанных с оставшиеся факторы шизотипии Положительная шизотипия, отрицательная шизотипия и когнитивная дезорганизация. Учитывая это ограничение, кажется не только целесообразным заменить обычную идею об одной единственной, ненаблюдаемой и непрерывно распределенной переменной, называемой предрасположенностью или предрасположенностью к шизофрении [76], моделью, в которой действуют три [75] или четыре [74] фактора уязвимости. , но также переопределить измерение EPQ P Айзенка как фактор, который учитывает только появление антисоциального поведения, как при продромальной, так и при полномасштабной шизофрении, а также при шизоидной болезни [75].

Признавая, таким образом, что по крайней мере некоторые психопатические особенности правильно оцениваются шкалой EPQ P, необходимо также отметить, что эти особенности не единственные характеристики, которые типизируют содержание этой шкалы. Несколько пунктов при оценке в направлении напротив к ключу шкалы, по-видимому, указывают на наличие таких черт, как осторожность, чистота и пунктуальность, которые часто обозначаются в клинической литературе как черты, которые могут предшествовать началу униполярной или большой депрессии. , а также, возможно, биполярного расстройства [47].Следовательно, кажется, что измерение EPQ P Айзенка на самом деле состоит из двух субфакторов, которые относятся, соответственно, к «антисоциальному» компоненту дошизофренической личности и к группе личностных черт, которые могут предшествовать началу униполярной депрессии. Двухкомпонентный взгляд на P согласуется с факторным аналитическим исследованием, проведенным Roger & Morris [77], в котором было продемонстрировано, что измерение EPQ P распадается на два субфактора: фактор, в первую очередь связанный с «черствостью, подозрительностью, нетерпимостью и самонадеянностью». -сохраняющее отношение »и фактор, который в обратном случае ассоциируется с« пунктуальностью, порядочностью и осторожностью ».

Анализ пропорциональности

Чтобы доказать, что ярлык Психотизм буквально применим к шкале EPQ P, мы должны продемонстрировать, согласно Айзенку, что те же биологические и другие переменные, которые различают психотиков и нормальных людей, также способны различать между высокие баллы P и низкие показатели P. Именно эта демонстрация, выполненная посредством анализа пропорциональности, с точки зрения Айзенка, наиболее тесно связана с применением подхода , основанного на теории, в психологии личности.Отметив, что несколько переменных — и особенно те, которые отобраны из-за их связи с предположительно фундаментальными процессами, происходящими у психотических пациентов (среди них низкая активность МАО тромбоцитов и дисфункция СПЭМ) — показали ожидаемые эффекты, Айзенк пришел к выводу, что « было бы трудно объяснить эти результаты. по причинам, отличным от допущения континуума от нормального до психотического, с градациями как в пределах нормальной, так и психотической части »[9].Однако, как уже намекает вывод Айзенка, фенотипическая и генотипическая P-модели снова смешаны, потому что гипотеза фенотипического континуума поддерживается пропорциональными эффектами, которые включают высокие и низкие баллы по шкале уязвимости, которая измеряет только вероятность поражение психотическим заболеванием. Дальнейшее осложнение проистекает из того факта, что переменные, подвергавшиеся анализу пропорциональности, почти всегда оказывались способными отличать только больных шизофренией, пациентов от нормальных, и, таким образом, даже без необоснованного утверждения Айзенка, что методология пропорционального эффекта действительно продемонстрировала существование фенотипического континуума — кажется, лучше говорить о континууме, соединяющем мост между нормальностью и шизофренией.Еще лучше, может быть предпочтительна интерпретация результатов соразмерности, которая учитывает тот факт, что несколько переменных, которые первоначально были обнаружены для различения между шизофрениками и нормальными людьми, также были обнаружены, чтобы различать биологических родственников шизофреников и нормальных людей (см., Например, [78]). С этой точки зрения эти переменные могут фактически рассматриваться как маркеры генетической уязвимости к шизофрении. Таким образом, продемонстрированные эффекты пропорциональности могут служить убедительным указанием на то, что шкалу EPQ P Айзенка можно рассматривать как фенотипическую меру гипотетической генетической предрасположенности к (только) шизофрении и расстройствам шизофренического спектра.Поскольку шкала EPQ P, по крайней мере, частично является мерой асоциальной шизотипии (см. Выше), значение этой шкалы необходимо еще больше урезать, заявив, что генетическая предрасположенность, представленная этой шкалой, объясняет только появление вышеупомянутого шизоида. проявления психопатического поведения у больных шизофренией и расстройствами шизофренического спектра. Именно с этой точки зрения мы можем критиковать утверждение Айзенка [9] о том, что продемонстрированная взаимосвязь между низкой экстраверсией и высоким нейротизмом, с одной стороны, и факторами шизотипии, негативной шизотипией и когнитивной дезорганизацией, с другой [74], просто указывает на то, что большинство шкал шизотипии «с учетом генетической специфичности невротических и психотических расстройств» явно несостоятельны и что только шкала EPQ P измеряет психотизм.Учитывая вышесказанное, вырисовывается совершенно иная картина, согласно которой преморбидная личность более поздних больных шизофренией характеризуется не только шизоидными психопатическими чертами (P), но также характеристиками с низким E и высоким N. Эти последние характеристики также признаются в клинической литературе в форме, например, социальной изоляции, напряжения и сверхчувствительного поведения (см., Например, [56, 73, 79]) ⁵ .

АЛЬТЕРНАТИВНАЯ КОНЦЕПТУАЛИЗАЦИЯ: МОДЕЛЬ 5DPT

Размеры S и G

Из вышесказанного следует, что генотипический вариант модели психотизма Айзенка имеет два фундаментальных недостатка, которые, однако, легко исправить.Во-первых, было отмечено, что фактор, похожий на EPQ P — или, скорее, на субфактор «черствость» Roger & Morris [77] — должен быть постулирован, что, в отличие от концептуализации P Айзенком, означает фенотипическое выражение генетически обусловленной предрасположенности. к антисоциальному или «психопатическому» поведению при шизофрении и расстройствах родственного спектра. Во-вторых, конструкция EPQ P — или на самом деле low P — включает субфактор «Пунктуальность», который, по-видимому, описывает один компонент доморбидной структуры личности, который определяет вероятность быть затронутым униполярной депрессией и, возможно, биполярным расстройством.Основываясь на этих взглядах, но также признавая отсутствие факторной инвариантности и другие психометрические недостатки, связанные со шкалой EPQ P [44,83], мы построили два инвентаря — 3DPT или Трехмерный тест личности [44] и 4DPT. или Тест на четырехмерную личность [47]. В этих приборах шкалы для E и N были сохранены, но шкала P была заменена одной, соответственно двумя шкалами, которые назывались S или Insensitivity и G или Orderliness .Эти шкалы оказались надежными, относящимися к высокоинвариантным факторам и показывающими ожидаемые связи с несколькими критериями достоверности [47,75].

В поисках «пятого» измерения

С созданием модели 4DPT мы можем сказать, что пришли к обновленной версии модели PEN Айзенка, состоящей из ортогональных размеров E, N, S и G, из которых S и G были получены на основе нашей критики генотипической модели P Айзенка. Тем не менее, есть еще одно измерение, постулированное Айзенком — фенотипическое измерение P , которому нет места в модели 4DPT.Естественно, будучи фенотипической конструкцией, эта ситуация имеет смысл, но поскольку континуум нормальности-психоза Айзенка частично относится к нормальным личностным характеристикам, которые, как предполагается, лежат в основе психотических симптомов и имеют внутреннюю связь с ними, эти нормальные личностные характеристики также имеют генотипический характер. или предрасположенный статус. К сожалению, Айзенк нигде не дает описания этих нормальных черт личности. Единственное, что мы знаем, это то, что фенотипический размер P, по-видимому, имеет почти нулевую корреляцию с EPQ P (см. Выше).

Чтобы обозначить чью-то позицию в континууме нормальность-психоз, можно использовать такие меры, как оригинальная шкала P Айзенка или шкала O-LIFE Unusual Experiences , разработанная Mason, Claridge & Jackson [84]. Однако, учитывая тот факт, что для шкал 4DPT S, E, N и G не было сформулировано никаких пунктов, явно выходящих за пределы нормального диапазона, мы просто не заинтересованы в использовании таких шкал, если мы хотим расширить 4DPT. . Более того, если существует континуум нормальности и психоза Айзенка, то есть все основания подчеркивать только те характеристики, которые могут лежать в основе психоза, но на самом деле являются относительно доброкачественными .Таким образом, возникает вопрос, какие черты личности, если таковые имеются, могут быть выбраны для определения масштабируемой черты, которая разделяет определенные свойства с психозом, но, тем не менее, относится только к более высокой или более низкой степени нормального функционирования личности.

Есть несколько признаков того, что черта, которую мы ищем, должна иметь какое-то отношение к измерению FFM Открытость опыту (O). В факторном аналитическом исследовании, проведенном Rawlings & Freeman [85], несколько инвентаризаций, среди которых Mason et al.O-LIFE и NEO-PI-R выявили пять факторов, которые можно интерпретировать как невротизм, экстраверсию, доброжелательность, сознательность и открытость опыту. Здесь наиболее интересным фактом является то, что фактор открытости был частично определен — хотя и скромной — нагрузкой из шкалы необычных переживаний O-LIFE, шкалы для измерения положительной шизотипии. Аналогичные результаты были получены в исследовании Wiggins & Pincus [86]. Вполне возможно, что когнитивные и перцептивные аберрации, наблюдаемые при шизотипическом расстройстве личности и психозах, каким-то образом могут быть связаны с высоким положением О.Если мы далее постулируем, что психозы и психотические состояния характеризуются высокой степенью открытости ко всем видам поступающих стимулов, тогда открытость опыту можно рассматривать как обозначение фундаментального свойства, действительно соединяющего психоз и нормальность.

От открытости к абсорбции

К сожалению, некоторые выводы ставят под сомнение этот вывод. Например, в обзоре корреляционных исследований Austin & Deary устойчивые корреляции FFM очевидны только между шизотипическим расстройством личности и невротизмом, (низкой) экстраверсией и (низкой) доброжелательностью [87].Следовательно, учитывая наши ожидания, что О, вероятно, будет полезен при оценке аберрантных представлений и убеждений шизотипа, исследования, которые предполагают иное, требуют объяснения.

Одно особенно полезное объяснение было предоставлено Видигером, Труллом, Кларкином, Сандерсоном и Костой [88]. Вместо того, чтобы смотреть на конструкцию общей открытости опыту, был сформулирован прогноз, согласно которому только высокие позиции по аспектам NEO-PI O1 (открытость к фантазии), O5 (открытость идеям) и O6 (открытость ценностям) и низкие позиции по O3 (открытость чувствам) будет ассоциироваться с повышенными показателями шизотипического расстройства личности.Однако единственной гипотезой, которая могла быть подтверждена в нескольких исследованиях, было предсказание положительной связи с O1. Хотя это и не ожидалось, положительная корреляция с O2 (открытость эстетике) и O3 также обнаружилась. Пожалуй, наибольший интерес представляет расследование Росс, Латца и Байи, выполненное на выборке студенток и студентов мужского пола [89]. Вместо использования общих шкал для шизотипии или шизотипического расстройства личности применялись отдельные шкалы для оценки положительных и отрицательных симптомов.Оказалось, что из шести аспектов открытости O1, O2 и O5 достоверно коррелируют у мужчин в подгруппе с двумя шкалами, применяемыми для положительной шизотипии. Более того, у самцов подгруппы обнаружена достоверная корреляция между О3 и одной из этих шкал. Однако у самок подгруппы только O2 коррелировал с двумя шкалами, тогда как было обнаружено, что O5 достоверно коррелирует с одной шкалой.

Из вышесказанного кажется очевидным, что, в частности, аспекты Открытости O1, O2 и O3 могут иметь какое-то отношение — или даже представлять — нормальное измерение личности, которое мы ищем, чтобы связать нормальность с психозом.На самом деле, однако, мы можем пойти еще дальше, осознав, что одни и те же три аспекта были обнаружены в нескольких исследованиях, связанных с более широко определенным аспектом нормального функционирования личности, а именно Открытость к поглощению и самоизменяющемуся опыту , или короче Поглощение [90]. Согласно исследованию McCrae & Costa [91], например, только шкалы фасеток NEO-PI O1, O2 и O3 оказались достаточно существенно коррелированными со шкалой поглощения, содержащейся в многомерном опроснике личности (MPQ) Теллегена [92]. , а не шкалы граней O4, O5 и O6.Аналогичные результаты были получены Черчем [93]. Исследование, проведенное Glisky, Tataryn, Tobias, Kihlstrom и McConkey, показало, что совместный факторный анализ шести фасетных шкал NEO-PI и девяти субшкал шкалы поглощения MPQ привел к двум факторам, из которых первый характеризовался относительно высоким нагрузки от всех подшкал абсорбции плюс O1, O2 и O3, а второй — относительно высоких нагрузок от O4, O5 и O6 [94]. На этом фоне кажется понятным, что поглощение связано с мечтаниями, склонностью к фантазиям и оценками важности музыки и искусства для повседневной жизни [95].

Поглощение и подход, основанный на теории Айзенка

При рассмотрении расширения модели 4DPT с помощью «пятого» измерения методология Айзенка, основанная на теории, требует, чтобы такое измерение основывалось на общей и причинной теории, которая была проверена экспериментально, или по крайней мере, разрешает экспериментальное тестирование. Однако в настоящее время сильная номологическая сеть абсорбции не сформирована. С другой стороны, существует несколько эмпирических данных, которые согласуются с ролью абсорбции как фактора уязвимости для психоза или даже предполагают конкретные биологические механизмы, лежащие в основе формирования поведения, представленного этим измерением.Таким образом, выдвигая гипотезу о том, что наше «пятое» измерение на самом деле является Поглощением, мы, по крайней мере, действуем в манере, сопоставимой с подходом Айзенка или согласуясь с ним.

В исследовании, проведенном Thalbourne, Bartemucci, Delin, Fox & Nofi, как клинический, так и контрольный образец были подвергнуты шкале поглощения Tellegen и нескольким инвентаризациям, измеряющим различные характеристики, которые, как предполагается, являются частью конструкции Thalbourne Transliminality [96] . Термин «транслиминальность» относится к набору взаимосвязанных явлений, которые характеризуются «восприимчивостью и осознанием больших объемов образов, идей и аффектов — эти явления порождаются подсознательным, надпространственным и / или внешним воздействием» [96].Особенности транслиминальности, исследованные в упомянутом исследовании, включали паранормальные убеждения и переживания, магические идеи, маниакальные переживания, творчество и мистический опыт. Наиболее важным здесь является то, что шкала абсорбции Tellegen появилась, чтобы коррелировать с магическими идеями, которые оценивались по аналогичной шкале Eckblad & Chapman [97]. Однако было обнаружено, что оставшиеся четыре аспекта транслиминальности также коррелируют со шкалой поглощения Теллегена. Это послужило причиной для Тальбурна добавить конструкцию Поглощения к переменным, уже предполагавшимся для измерения транслиминальности.Другие переменные, которые затем или позже также считаются основными составляющими фактора транслиминальности, — это шизотипическая личность, необычные переживания, склонность к фантазиям, диссоциация, общая религиозность, галлюцинаторная предрасположенность, частота толкования сновидений, гиперестезия и положительное отношение к толкованию снов. (см., например, [98]).

С нашей точки зрения, не все корреляции между этими переменными и конструкцией поглощения Tellegen одинаково интересны. Фактически, основываясь на корреляциях между 16 шкалами транслиминальности (включая абсорбцию), Талбурн провел анализ основных компонентов с ожиданием, что все переменные приведут к одному основному фактору, интерпретируемому как транслиминальность [99].Однако в результате анализа было найдено трех взаимосвязанных факторов, которые, по нашему мнению (на основе данных, предоставленных Thalbourne; личное сообщение, 18 ноября 2002 г.), должны интерпретироваться как изменений реальности (с высокими нагрузками от необычных переживаний, галлюцинаторной предрасположенности. , магическое мышление, шизотипия, поглощенность, склонность к фантазиям и две меры диссоциации), Духовный опыт (религиозность, мистический опыт и паранормальные вера) и Творчество (творческая личность) соответственно.Следовательно, с нашей точки зрения, это, в частности, первый упомянутый фактор с его высокими нагрузками как по шкале абсорбции Теллегена, так и по нескольким показателям позитивной шизотипии, которые могут еще больше укрепить нашу уверенность в измерении абсорбции как переменной, имеющей отношение к развитию психотических расстройств. и психотические симптомы.

Точно так же, как (задуманная) конструкция транслиминальности Талбурна ⁶ , фактор Reality Changes сочетает в себе различные особенности, начиная от поглощенности и склонности к фантазиям, которые представляют более или менее нормальные вариации личности, до психотических черт и, расширяя этот диапазон, возможно, даже до психотических характеристик.Конечно, мы можем рассматривать все грани изменений реальности как один и тот же домен, не обращая внимания на ситуацию, когда различные грани кажутся фенотипически разными. При этом мы можем последовать примеру Уотсона, который заметил, что индивидуальные различия в шизотипических, диссоциативных переживаниях и во сне, похоже, «отражают легкость, с которой человек может переходить из одного состояния в другое» [100]. Мы можем даже представить психофизиологическое объяснение этой большей проницаемости, рассуждая о гипер-взаимосвязи между височно-лимбическими структурами и сенсорными ассоциациями коры [101] или о возможности, упомянутой МакКрири [102], что феномены сна стадии 1 (а не фазы быстрого сна) явления) под влиянием гипервозбуждения ненадолго вторгаются в бодрствующее сознание.Свидетельства, обсужденные Оттом, Рейтером, Хеннигом и Вайтлом, также указывают на общую биологическую основу абсорбции и положительных симптомов шизофрении [103].

Вместо общего фактора можно также уделить внимание отдельным аспектам Изменений Реальности. В этом отношении особое место занимает измерение поглощения. В отличие, например, от магического мышления, Поглощение определяется Теллегеном [104] как способность войти в диссоциативный и другой основанный на фантазии переживаниях; следовательно, это измерение личности, кажется, инициирует другие проявления Изменений Реальности.Этот причинный взгляд на абсорбцию хорошо согласуется с континуумом отстраненности Allen & Coyne , который был введен для описания нескольких стадий прогрессирования психоза у пациентов, страдающих комплексными травмами, связанными с расстройствами [105]. В этом континууме предполагается, что поглощение ведет к деперсонализации и дереализации (диссоциативной непривязанности) и может, в конечном итоге, привести к внутреннему бегству в мир травмирующих образов и аффектов, «со всеми признаками психотического опыта».Недавнее исследование Ван Кампена, Маурера, Ан дер Хейдена и Хефнера [106], проверяющее SSQ-модель продромального развертывания Ван Кампена [53] на выборке пациентов с шизофренией первого эпизода, подтверждает это мнение, поскольку оно может продемонстрировать наличие четырех симптомов, указывающих на процесса прогрессирующего отчуждения в континууме отстраненности Аллена и Койна имели их среднее время начала, связанное с постепенно более высокими позициями в стандартизованном континууме, который отражает долю общего времени продрома.

Обобщая вышесказанное, мы можем заключить, что, хотя различные проявления Изменений Реальности определяют общий фактор, который, вероятно, основан на повышенной проницаемости границ (и на вышеупомянутых биологических факторах, которые, кажется, объясняют эту большую проницаемость), только Поглощение играет роль причинная роль в отношении появления других особенностей, связанных с этим фактором. Следовательно, абсорбция кажется той чертой, которую мы ищем, чтобы связать нормальность с психозом и очертить нормальный полюс континуума нормальности-психоза Айзенка.Однако, в отличие от фенотипического утверждения Айзенка о P (см. Выше), высокий балл по абсорбции не обязательно указывает на наличие психоза. Только если мы будем рассматривать Поглощение как слабую форму нарушенного тестирования реальности и дереализацию, деперсонализацию, психотические и психотические симптомы постепенно более серьезные его проявления, мы можем говорить о континууме, который «идет на всем протяжении». путь от совершенно нормального, рационального к совершенно безумному психотическому индивиду »[61].Ясно, однако, что тестирование нарушенной реальности — учитывая его фенотипически разные проявления — можно рассматривать как , а не как единое масштабируемое качество, по которому люди отличаются друг от друга более или менее высокой степенью. Итак, в конце концов, мы должны прийти к выводу, что фенотипический P-континуум Айзенка можно сохранить в вертикальном положении только с точки зрения немасштабируемого атрибута (тестирование нарушенной реальности), но не в том случае, если мы хотим выделить черты личности (поглощение), которые лежат в основе нормальный крайний предел этого континуума.

Пятимерный тест личности

Учитывая вывод о том, что 4DPT кажется возможным расширить с помощью шкалы для оценки абсорбции (A), был построен 5DPT или пятимерный тест личности . Подробности о его разработке, а также информация о психометрии и валидности 5DPT есть и будут представлены в другом месте [107-111], так как эта статья имеет только намерение дать теоретически обоснованный отчет о лежащей в основе модели 5DPT как обновление схемы личности Айзенка.Достаточно сказать, что шкалы 5DPT, как было обнаружено, взаимно коррелировали почти до нуля, основывались на факторах, которые в высшей степени инвариантны по отношению к различным параметрам выборки ⁷ , чтобы показать адекватные результаты повторного тестирования и альфа-достоверность Кронбаха, а также выявить закономерности. коррелятов, которые поддерживают как одновременную, так и конструктивную валидность шкал. Было показано, например, что шкала 5DPT A хорошо коррелировала с несколькими измерениями, которые представляют как фактор транслиминальности , изменения реальности , так и континуум отстраненности Аллена и Койна .Более того, шкалы 5DPT для N, S и A положительно коррелировали, а 5DPT E — отрицательно с опросником Ван Кампена по шизотипическому синдрому , что согласуется с клиническими описаниями черт, характерных для шизоидных, шизотипических и дошизофренических людей [75 ]. Кроме того, как и ожидалось, высокие баллы N, S и G и низкие баллы E характеризовали людей с высокими позициями по параметрам расстройства личности DAPP-BQ и DAPP-SF: эмоциональная дисрегуляция, диссоциальность, компульсивность и торможение, соответственно, как а также от их множителей более низкого порядка [110,111].Интересно, что теоретически обоснованные шкалы 5DPT также довольно существенно коррелируют со шкалами NEO-FFI [107] и HEXACO- Personality Inventory [109], что дополнительно демонстрирует полноту модели 5DPT с лексической точки зрения. .

ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ

Может возникнуть вопрос, можно ли расширить модель 5DPT другими измерениями восприимчивости, основанными на теории. Однако, если принять во внимание измерения из других теоретических систем личности, таких как психобиологический темперамент и модель характера Клонингера (например,g., [112]), предлагаемые размеры имеют много общего как с размерами Айзенка, так и с факторами FFM [113]. Поскольку модель 5DPT показывает довольно близкое соответствие с пятифакторной моделью [107], а FFM или большая пятерка факторов, доброжелательность и добросовестность отрицательно относятся к P [28,30], кажется почти наверняка, что подобное совпадение также будет появляются, если шкалы Cloninger коррелируют с 5DPT. Сравнимые результаты можно ожидать и от других систем, основанных на теории, которые относятся к моделям PEN и FFM, например, Альтернативной пятерки Цукермана [114].Концептуально мы можем также сделать вывод о взаимосвязи между измерениями когнитивной / перцептивной организации, импульсивности / агрессии, аффективной нестабильности и тревожности / торможения в психобиологической модели Сивера и Дэвиса и 5DPT. Эти ассоциации интересны, поскольку размеры в этой модели были явно постулированы как охватывающие расстройства оси 1 DSM-III-R и расстройства оси II [115]. Учитывая тот факт, что было обнаружено, что 5DPT также коррелирует с шестью измерениями HEXACO-PI [109], мы можем задать вопрос, возможно ли расширить 5DPT с помощью одного или нескольких лексических параметров, представляющих клинический интерес. (при условии, конечно, что может быть создана номологическая сеть).Однако по вопросу о том, можно ли найти лексические факторы личности за пределами Большой пятерки, литература кажется разделенной. С одной стороны, большинство современных исследователей придерживаются версии преобладающей модели Большой пятерки; с другой стороны, было распространено несколько шестифакторных представлений, включая модель HEXACO, и даже модели, охватывающие семь или более факторов [31,116]. Этими дополнительными измерениями являются, например, принятие риска [117], духовность [118], а также позитивная и негативная валентность [116].Хотя о некоторых из этих измерений сообщалось более одного раза [119], результаты далеки от согласованности. Более того, иногда утверждается, что по крайней мере некоторые дополнительные факторы могут быть лучше концептуализированы как неадекватные варианты существующих измерений Большой пятерки [120]. Что касается HEXACO-PI, мы также должны заявить, что параметры Честности и Доброжелательности оказались субфакторами нечувствительности 5DPT, имитируя ситуацию, касающуюся P и Большой Пятерки измерений Доброжелательности и Добросовестности.Конечно, с точки зрения модели HEXACO, поддержание нашего теоретического S-измерения логически указывало бы на необходимость расширения 5DPT с помощью « шестого » ортогонального фактора, который относится к личностным характеристикам, которые положительно влияют на приемлемость HEXACO. в сочетании с отрицательной нагрузкой на HEXACO Honesty и наоборот. Однако, если посмотреть на шестифакторную структуру личностно-описательных прилагательных, выявленную в исследовании Эштона и др.