Урок 1. какая бывает речь — Русский язык — 2 класс

Русский язык. 2 класс.

Урок 1. Какая бывает речь

Перечень вопросов, рассматриваемых в теме:

1) Изучение понятий «язык» и «речь».

2) Изучение роли русского языка в жизни и в обществе.

3) Знакомство с видами речи: устной, письменной, внутренней.

Тезаурус:

Речь — это способность говорить, выражать, передавать что-либо словами — устно или письменно.

Устная речь — это способность человека говорить и слушать, умение человека произносить слова при помощи языка, губ, рта.

Письменная речь — способность человека писать и читать.

Внутренняя речь — речь про себя.

Основная и дополнительная литература по теме урока

1. Канакина В. П., Горецкий В. Г. Русский язык. 2 класс. Учебник для общеобразовательных организаций. В 2-х частях. Ч. 1. – М.: Просвещение, 2017. — С. 6–7.

2. Канакина В. П. Русский язык. Рабочая тетрадь. 2 класс. Ч. 1. С. — М.: Просвещение, 2012. — С. 3–4.

Открытый электронный ресурс по теме урока

Канакина В. П. и др. Русский язык. 2 класс. Электронное приложение. — М.: Просвещение, 2011. Ссылка для скачивания: http://catalog.prosv.ru/attachment/ca950bac-d794-11e0-acba-001018890642.iso

Теоретический материал для самостоятельного изучения

Прочитайте высказывание Л. Успенского: «Всё, что люди совершают в мире человеческого, совершается при участии и посредством языка. Язык есть важнейшее орудие общения между людьми. Умело и с наибольшей пользой применять любое орудие может лишь тот, кто его глубоко, тщательно изучил, кто знает, как оно устроено, из каких частей состоит, как работает, какого обращения требует с собой».

Надо ли изучать язык? Трудное ли это дело — знать родной язык?

Несомненно.

Знать свой родной язык — это огромное счастье, так как знание родного языка даёт человеку очень многое. Это и чувство уверенности в себе, и чувство гордости за достижения в области культуры своего народа, которые он может познать с помощью родного языка. Всё это очень важно для человека. Речь человека «растёт», «взрослеет», «развивается» вместе с ним. Общение с человеком тем приятнее, чем богаче его речь.

Сегодня на уроке вы узнаете, какая бывает речь, научитесь различать устную речь и письменную.

Язык — слов. русский нелегко, но интересно. На огромной Земля нам, дан дар — при слова. отвечать на вопросы, составлять и делиться мыслями и человек владеть

Что такое Речь — это способность говорить, выражать, передавать что-либо словами — устно или письменно.

Для нужна речь? Речь помогает передавать знания, узнавать новое,общаться; делиться мыслями и чувствами; договариваться о чём-нибудь; согласовывать свои действия.

Речь разных слушание, речь про (внутренняя чтение и

Слушание —вид речевой деятельности, направленный на восприятие и понимание звучащей речи. Слушание важным который влияет на взаимодействие и между

Говорение — высказывание своих мыслей и передача чужих мыслей в устной форме на родном или иностранном языке.

Устная — это человека и умение произносить при губ, рта. и «устная речь» от уста —

Во устной речи говорящие и друг замечают собеседника, исправить речевые

Письменная — это человека писать и читать. Для мы буквы.

В Руси на — берёзовой коре. тогда ещё не

А мы в печатаем на

Во письменной речи тот, кто не и не того, к  обращается; не реакцию может предугадать её; при можно допущенные

Итак, которой мы пользуемся при и называют речью. А которой мы пользуемся при и называют письменной.

Существует ещё внутренняя речь. Это про себя. С ней мы не к людям. Она не средством

Внутренняя связана с и важное в человека. Например, мальчик думает, как попросить маму записать его в кружок «Лёгкая атлетика». Он делает это про себя, без внешнего проявления.

Кстати, «про себя» так остаться «про себя», а преобразоваться в или речь.

Обратите внимание! Вам понять Вы узнали, что речь, познакомились с речи.Теперь вы знаете, что «устная» и «письменная» речь себя» речь), а их

Ваше велось на русском языке. Русский язык по праву считается из богатых, и языков На нём и многие писатели, Именно передает нам о и приобщает к богатству, многими людей. изучать язык в мире становится всё и больше. Любите и изучайте русский язык! Развивайте речь!

Примеры и разбор решения заданий тренировочного модуля

Задание.Верные высказывания.

Закрасьте рядом с высказыванием цветом, квадраты —

С устной люди:

• бегают
• рассказывают другу
• пишут

Подсказка: устная речь — это способность человека говорить и слушать, умение человека произносить слова при помощи языка, губ, рта.

Правильный

• бегают
• рассказывают другу
• пишут

Задание. Устная и письменная речь.

Разместите предложенные слова в колонки по указанному критерию.

Устная речь	Письменная речь

говорение письмо слушание чтение

Подсказка.Устная речь – это способность человека говорить и слушать, умение человека произносить слова при помощи языка, губ, рта; письменная речь – способность человека писать и читать.

Правильный

Устная речь	Письменная речь
говорение	письмо
слушание	чтение

Речь и её характеристики / Справочник по русскому языку для начальной школы

1. Главная
2. Справочники
3. Справочник по русскому языку для начальной школы
4. Речь и её характеристики

С помощью речи

люди общаются между собой, высказывают свои мысли, спрашивают совет, рассказывают о каких-то событиях, передают новости и задают вопросы.

Виды речи:

• устная речь — звучащая речь. Устную речь мы произносим и слышим.
• письменная речь — это речь записанная с помощью букв или других знаков. Письменную речь мы пишем и читаем.

Эти виды речи относятся к внешней речи. Внешняя речь — это речь, адресованная другим людям.

Есть еще внутренняя речь — речь, которую мы адресуем самому себе, когда думаем, мечтаем или размышляем о чем-то. 

 

Внешняя речь (устная и письменная) может быть в форме

монолога, диалога или полилога:

Монолог — это речь одного лица.

Диалог — речь двух лиц, где они поочередно слушают и говорят друг с другом.

Полилог — речь нескольких лиц.

В диалоге и полилоге начало каждой фразы на письме отображается с помощью тире. Очень часто используются обращения.

Например:

— Вероничка, ты уже сделала уроки?

— Нет, мама, я не могу придумать рассказ по картинке.

— Не расстраивайся, дорогая, давай подумаем вместе.

Любая записанная речь — это текст.

Поделись с друзьями в социальных сетях:

Советуем посмотреть:

Текст

Стили речи

Средства художественной выразительности речи

Правило встречается в следующих упражнениях:

1 класс

Страница 7, Канакина, Горецкий, Учебник

Страница 8, Канакина, Горецкий, Учебник

Страница 15, Канакина, Горецкий, Учебник

Страница 9, Канакина, Горецкий, Рабочая тетрадь

Страница 6, Климанова, Рабочая тетрадь

Страница 7, Климанова, Рабочая тетрадь

Упражнение 145, Полякова, Учебник

2 класс

Упражнение 1, Канакина, Горецкий, Учебник, часть 1

Упражнение 9, Канакина, Горецкий, Учебник, часть 1

Упражнение 10, Канакина, Горецкий, Учебник, часть 1

Упражнение 1, Канакина, Рабочая тетрадь, часть 1

Упражнение 2, Канакина, Рабочая тетрадь, часть 1

Упражнение 42, Канакина, Рабочая тетрадь, часть 1

Упражнение 179, Канакина, Горецкий, Учебник, часть 2

Упражнение 93, Полякова, Учебник, часть 1

Упражнение 230, Полякова, Учебник, часть 2

Упражнение 27, Бунеев, Бунеева, Пронина, Учебник

3 класс

Упражнение 2, Канакина, Горецкий, Учебник, часть 1

Упражнение 2, Канакина, Рабочая тетрадь, часть 1

Упражнение 3, Канакина, Рабочая тетрадь, часть 1

Упражнение 26, Канакина, Рабочая тетрадь, часть 1

Упражнение 120, Канакина, Рабочая тетрадь, часть 1

Упражнение 13, Климанова, Бабушкина, Рабочая тетрадь, часть 1

Упражнение 79, Полякова, Учебник, часть 1

4 класс

Упражнение 2, Канакина, Рабочая тетрадь, часть 1

Упражнение 26, Канакина, Рабочая тетрадь, часть 1

Упражнение 254, Канакина, Горецкий, Учебник, часть 2

Упражнение 7, Климанова, Бабушкина, Учебник, часть 1

Упражнение 3, Климанова, Бабушкина, Рабочая тетрадь, часть 1

Упражнение 7, Климанова, Бабушкина, Рабочая тетрадь, часть 1

Упражнение 196, Полякова, Учебник, часть 2

Упражнение 492, Ладыженская, Баранов, Тростенцова, Григорян, Кулибаба, Учебник, часть 2

Упражнение 558, Ладыженская, Баранов, Тростенцова, Григорян, Кулибаба, Учебник, часть 2

Упражнение 685, Ладыженская, Баранов, Тростенцова, Григорян, Кулибаба, Учебник, часть 2

5 класс

Упражнение 254, Ладыженская, Баранов, Тростенцова, Григорян, Кулибаба, Учебник, часть 1

Упражнение 255, Ладыженская, Баранов, Тростенцова, Григорян, Кулибаба, Учебник, часть 1

Упражнение 314, Ладыженская, Баранов, Тростенцова, Григорян, Кулибаба, Учебник, часть 1

Упражнение 14, Разумовская, Львова, Капинос, Учебник

Упражнение 15, Разумовская, Львова, Капинос, Учебник

Упражнение 371, Разумовская, Львова, Капинос, Учебник

Упражнение 5, Александрова, Рыбченкова, Глазков, Лисицин, Учебник, часть 1

Упражнение 7, Александрова, Рыбченкова, Глазков, Лисицин, Учебник, часть 1

Упражнение 136, Александрова, Рыбченкова, Глазков, Лисицин, Учебник, часть 1

Упражнение 141, Александрова, Рыбченкова, Глазков, Лисицин, Учебник, часть 1

6 класс

Упражнение 59, Ладыженская, Баранов, Тростенцова, Григорян, Кулибаба, Учебник, часть 1

Упражнение 60, Ладыженская, Баранов, Тростенцова, Григорян, Кулибаба, Учебник, часть 1

Упражнение 305, Ладыженская, Баранов, Тростенцова, Григорян, Кулибаба, Учебник, часть 1

Упражнение 11, Разумовская, Львова, Капинос, Учебник

Упражнение 12, Разумовская, Львова, Капинос, Учебник

Упражнение 13, Разумовская, Львова, Капинос, Учебник

Упражнение 1, Александрова, Рыбченкова, Загоровская, Нарушевич, Учебник, часть 1

Упражнение 2, Александрова, Рыбченкова, Загоровская, Нарушевич, Учебник, часть 1

Упражнение 3, Александрова, Рыбченкова, Загоровская, Нарушевич, Учебник, часть 1

Упражнение 6, Александрова, Рыбченкова, Загоровская, Нарушевич, Учебник, часть 1

8 класс

Упражнение 237, Ладыженская, Тростенцова, Александрова, Дейкина, Учебник

Упражнение 382, Разумовская, Львова, Капинос, Учебник

Упражнение 410, Разумовская, Львова, Капинос, Учебник

---

© budu5.com, 2021

Пользовательское соглашение

Copyright

Мир общения Собеседники — урок по русскому языку

Предлагаем вашему вниманию конспект урока по теме: «Мир общения Собеседники».

Основные задачи урока:

1. расширить представление детей о функциях общения, средствах общения;
2. показать значимость речи в общении;
3. познакомить учащихся с другими возможными средствами общения — жестом, мимикой, рисунком;
4. развивать творческие способности учеников при составлении и расшифровке «рисуночного письма»;
5. развивать речь учащихся при составлении текста-доказательства преимущества звуко-буквенного письма.

Конспект урока на тему: Мир общения Собеседники

1) Определение роли общения в жизни людей:

• Как вы думаете, люди могли бы построить чудесные города, железные дороги, самолеты, если бы не умели общаться? Здесь можно также вспомнить про Вавилонскую башню.
• А для чего людям нужно общение?
  • передать информацию,
  • выразить чувства,
  • попросить о чем-нибудь,
  • ответ на этот вопрос можно найти на картинке из учебника русского языка Т.Г. Рамзаевой:
  Функции речи

  Речь помогает людям понимать друг друга, много знать и дружно жить.
  С помощью речи люди сообщают друг другу о чем-нибудь, спрашивают, советуют, помогают.

• Что помогает людям в общении?
• Какой может быть речь?

Виды речи

Речь бывает устная и письменная.

Люди стали говорить очень давно. Им нужно было добывать пищу, строить жилища. Сообща это делать проще. И люди звали друг друга на помощь. Так появилась устная речь.

Устная речь — это речь, которую мы произносим, слышим. Это звучащая речь.

В старину ро называли уст´а. Поэтому речь, которую произносят, называют устной.

Письменная речь — это речь написанная. Для письма люди используют буквы или другие знаки.

Не сразу люди придумали буквы. В древние времена писали рисунками. Сейчас такое письмо можно увидеть на дорожных знаках.

В Древней Руси писали на берёсте — берёзовой коре. Бумаги тогда еще не было. Буквы царапали на берёсте острой железной палочкой. Она называлась пис́ало.

Какая речь (устная или письменная) появилась раньше?

Еще поговорим о видах речи по материалам учебника 2 класса по программе «Школа России».

Речь, которую мы слышим и произносим, называют устной. Слово устная образовано от слова уста (губы).

Письменная речь — это речь, написанная буквами и другими знаками. Письменная речь — это такая речь, которую мы читаем и пишем.

Речь про себя — это наша внутренняя речь. Мы ею пользуемся, когда думаем, размышляем, не произнося мысли вслух, когда читаем про себя.

Также различают монолог и диалог.

Как отличить диалог от монолога?

Диалог — это речь (разговор) двух или нескольких лиц.

Монолог — речь одного лица, обращенная к слушателям или к самому себе.

Упражнение: Прочитаем сказку и назовем ее героев.

Отрывок из сказки Терем-теремок

Докажите, что вы прочитали диалог. Какие сказочные герои участвуют в разговоре. Кто спрашивает, а кто отвечает?

Обратите внимание! В диалоге происходит смена высказываний двух говорящих. Каждое такое высказывание называется репликой. В письменной речи слова каждого участника разговора записываются с новой строки и перед ними ставится тире (-).

О происхождении слов

Некоторые слова пришли в русский язык из других языков: из латинского, греческого, французского, немецкого и т.д. И очень часто значение слова становится более понятным, если знать его происхождение.

Слова диалог и монолог пришли к нам из греческого языка. Логос по-гречески означает «слово, речь», диа — «два», Моно — «один». Поэтому слово диалог можно перевести как «речь двоих», а монолог — как «речь одного».

Упражнение: Рассмотрите рисунки.

По какому рисунку можно составить монолог, а по какому диалог?

Кто такие собеседники?

Есть ли у вас собеседники в учебнике русского языка?
Прочитаем сообщения Самоварова о речи и собеседниках (с. 4) из учебника по русскому языку по программе Перспектива.

Речь профессора Самоварова

А что можно узнать о человеке по его речи?

Упражнение из учебника по программе Школа России: Прочитай строки из стихотворения «Кем быть?» В.В. Маяковского.

В.В. Маяковский — Кем быть?

Скажи, кому принадлежит записанная речь. Какие слова помогли вам определить профессию этого человек? Сделайте вывод: что можно узнать по речи собеседника?

А теперь отработка умения рассказать о себе (по вопросам к упр. 1).

Расскажи о себе и своей семье по вопросам. Ответы запиши.

Как тебя зовут? Сколько тебе лет? В каком классе ты учишься? Как зовут твоих родителей? Где они работают? Как зовут твоих бабушек и дедушек? Есть ли у тебя братья и сёстры? Как их зовут? Где они работают или учатся?

Образец. Меня зовут … .

Работа со словами речевого этикета

Выяснение норм вежливого поведения (на примере рисунка к упр. 1 из рабочей тетради).

Из каких сказок эти герои? Кого из них можно назвать вежливыми? А кого нельзя?

Упражнение из учебника Школа России.

Прочитайте выразительно отрывки из сказки «Гуси-лебеди» и сказки А.С.Пушкина «Сказка о рыбаке и рыбке».

1.
— Молочная река, кисельные берега, куда гуси-лебеди улетели?
— Поешь моего простого киселька с молочком — скажу.
— У моего батюшки и сливочки не едятся.
<…<
— Речка, матушка, спрячь меня!
— Поешь моего простого киселька.
Девочка поела и спасибо сказала. Речка укрыла ее под кисельным бережком.

2.
«Дурачина ты, простофиля!
Выпросил, дурачина, корыто!
В корыте много ль корысти?
Воротись, дурачина, ты к рыбке;
Поклонись ей, выпроси уж избу».

• Кто с кем разговаривает? Скажите, при каких обстоятельствах происходит разговор героев сказок.
• Сравните, как в сказке «Гуси-лебеди» девочка обращается с просьбой в первый и во второй раз. Как по речи понять, какая девочка? Какие слова показывают нам, что речь девочки стала вежливой?
• Кому принадлежат слова из второго отрывка: Что говорит о герое сказки его речь?

Обратите внимание! Речь человека должна быть вежливой, уважительной.

Определение помощников речи

Учитель предлагает подозвать собаку: Ко мне, Myxmap!; указать дорогу пожилому человеку: Надо дойти вон до того дома; попросить прощения у мамы: Прости меня, пожалуйста. Надо обратить внимание, что во всех этих случаях используются жесты и мимика.

Упражнение. Определите виды речи (письменная и устная) и помощников речи (жестов и мимики) на основе рисунка к упр. 2.(Учебник по русскому языку программа Перспектива)

Рассмотрите рисунки. Как общаются люди? Кто использует устную речь, а кто письменную? Помогают ли в общении жесты и мимика? Как общаются животные?

Определение вида речи

Составьте подпись к каждому рисунку. Что вы использовали: слова или предложения?
Составьте и запишите одно-два предложения к любому рисунку.

И на по следок из учебника по программе Планета знаний:

Главное в нашей речи — слово. Слово — самое общее и самое точное обозначение любой вещи. любого действия, любого предмета. Оно позволяет человеку думать о чем угодно, рассказывать, рассуждать. (По Г.Юрмину)

Проверьте свои знания, пройдя тест по данной теме:

Нажмите «Поделиться», чтобы увидеть ваши результаты!

---

Русский язык. 2 класс. 1 тест. Собеседники. %%score%% из %%total%% правильно

Поделитесь своими результатами

---

---

Наша речь. Текст: Проверочная работа с. 5 – 8

Ответы по русскому языку. 2 класс. Проверочные и контрольные работы. Максимова Т.Н.

---

НАША РЕЧЬ. ТЕКСТ

Проверочная работа 

Ответы к стр. 5 – 8

В а р и а н т  1

1. Допиши высказывания.

Чтение и письмо — это письменная речь. 

Внутренняя речь — это речь про себя. 

Слушание и говорение — это устная речь. 

2. Определи и запиши, сколько предложений в данном тексте. Расставь точки.

Вчера дядя Вася поймал окуня и леща. Тётя Света сварила уху. Она угостила гостей супом и пирогом. Дочка Наташа разливала чай.

4 предложения.

3. Определи, какой из текстов монолог, а какой — диалог. Впиши нужные буквы. 

а) — Привет! Куда идёшь?
— Здравствуй! Иду в библиотеку.
— Что хочешь почитать?
— Возьму журнал “Миша”.

б) Шёл я однажды из школы и встретил своего друга Витю. Он был чем-то расстроен.

Диалог — а), монолог — б)

4. Пронумеруй предложения так, чтобы получился связный текст.

2 Она подавилась косточкой.
1 Девочка Тася ела рыбу.
4 Приехал доктор и помог Тасе вынуть косточку.
3 У Таси из глаз текли слёзы.

5. Подчеркни концовку данного текста.

Однажды гусеница захотела стать бабочкой. Она свила кокон и спряталась в нём. Когда кокон лопнул, она раскрыла свои большие крылья и полетела. Так гусеница превратилась в бабочку.

В а р и а н т  2

1. Допиши высказывания.

Речь про себя — это внутренняя речь.

Устная речь — это слушание и говорение.

Письменная речь — это чтение и письмо. 

2. Определи и запиши, сколько предложений в данном тексте. Расставь точки.

Хорошо весной в лесу! Деревья надели зелёный наряд. Звонко поют птицы. На полянке много красивых цветов.

4 предложения.

3. Определи, какой из текстов монолог, а какой — диалог. Впиши нужные буквы. 

а) Сегодня я целый день просидел дома. Сначала я делал уроки, а потом поиграл с младшим братишкой.

б) — Кто говорит?
— Слон.
— Откуда?
— От верблюда.
— Что вам надо?
— Шоколада.
— Для кого?
— Для сына моего.

К. Чуковский

Диалог — б), монолог — а)

4. Пронумеруй предложения так, чтобы получился связный текст.

2 Мама наказала сестрёнку.
1 Я разбил вазу.
3 Мне стало жалко сестрёнку.
4 Я признался, что это не она, а я разбил вазу.

5. Подчеркни начало данного текста.

Лев и медведь добыли мясо и стали за него драться. Ни один не хотел уступать. Они так долго бились, что ослабели оба и легли. А лисица подхватила их мясо и убежала.

По Л.Н. Толстому

Ответы по русскому языку. 2 класс. Проверочные и контрольные работы. Максимова Т.Н.

Ответы по русскому языку. 2 класс

ВНУТРЕННЯЯ РЕЧЬ • Большая российская энциклопедия

• В книжной версии

  Том 5. Москва, 2006, стр. 474

• Скопировать библиографическую ссылку:

  ---

Авторы: Т. В. Ахутина

ВНУ́ТРЕННЯЯ РЕЧЬ, без­звуч­ная, со­кра­щён­ная фор­ма ре­чи, диа­лог с са­мим со­бой, сред­ст­во мыш­ле­ния. В разл. тео­ри­ях В. р. рас­смат­ри­ва­ет­ся как без­звуч­ная внеш­няя речь (Дж. Б. Уот­сон), под­го­то­вит. сто­ро­на внеш­ней ре­чи (К. Гольд­штейн, Б. Г. Анань­ев), фа­за ре­че­во­го мыш­ле­ния (Л. С. Вы­гот­ский, А. Р. Лу­рия), про­ме­жу­точ­ная фор­ма ме­ж­ду внеш­ней ре­чью про се­бя и свёр­ну­тым ум­ст­вен­ным дей­ст­ви­ем (П. Я. Галь­пе­рин) и др. В роc. пси­хо­лин­гви­сти­ке раз­ли­ча­ют «внут­рен­нее про­го­ва­ри­ва­ние» (скры­тую фи­зио­ло­гич. ак­тив­ность ор­га­нов ар­ти­ку­ля­ции), соб­ст­вен­но В. р. и «внут­рен­нее про­грам­ми­ро­ва­ние» (не­осоз­на­вае­мое по­строе­ние схе­мы вы­ска­зы­ва­ния).

Наи­бо­лее раз­ра­бо­тан­ная кон­цеп­ция В. р. бы­ла пред­ло­же­на Л. С. Вы­гот­ским, от­во­див­шим В. р. центр. роль в пе­ре­хо­де от мыс­ли к сло­ву и от сло­ва к мыс­ли. Вы­гот­ский рас­смат­ри­вал В. р. как про­дукт ин­те­рио­ри­за­ции; она фор­ми­ру­ет­ся как часть сис­те­мы выс­ших пси­хи­че­ских функ­ций в свя­зи с раз­ви­ти­ем про­из­воль­но­го по­ве­де­ния в три эта­па: ин­тер­пси­хи­че­ский (взрос­лый го­во­рит, ре­бё­нок вы­пол­ня­ет), экс­т­ра­пси­хи­че­ский (эго­цен­три­че­ская речь – ре­бё­нок вслух го­во­рит сам с со­бой) и ин­трап­си­хи­че­ский (ре­бё­нок пла­ни­ру­ет дей­ст­вие, опо­сре­дуя мыш­ле­ние ре­чью). В про­цес­се диф­фе­рен­циа­ции ре­че­вых функ­ций «речь для се­бя» всё боль­ше обо­соб­ля­ет­ся «от ре­чи для дру­гих»: в 3 го­да эго­цен­трич. речь ма­ло от­ли­ча­ет­ся от внеш­ней ком­му­ни­ка­тив­ной ре­чи, то­гда как по ме­ре при­бли­же­ния к 7 го­дам она ста­но­вит­ся всё бо­лее от­ры­воч­ной и фраг­мен­тар­ной, не­обыч­ной по син­так­си­су и се­ман­ти­ке и по­сте­пен­но поч­ти пол­но­стью ухо­дит внутрь, пре­вра­ща­ясь во В. р. Бла­го­да­ря В. р. прак­тич. дея­тель­ность и мыш­ле­ние че­ло­ве­ка опо­сре­ду­ют­ся сло­вом и из­ме­ня­ют­ся вме­сте с раз­ви­ти­ем обоб­ще­ния от ло­ги­ки дей­ст­вия и слу­чай­ных свя­зей ме­ж­ду по­ня­тия­ми к ло­ги­ке, ис­хо­дя­щей из сис­те­мы тео­ре­тич. свя­зей, ус­ваи­вае­мых в про­цес­се школь­но­го об­ра­зо­ва­ния.

В. р. ха­рак­те­ри­зу­ет­ся со­кра­щён­но­стью, осо­бы­ми син­так­си­сом, лек­си­кой и се­ман­ти­кой. В. р. пре­ди­ка­тив­на: фра­зы со­кра­ща­ют­ся за счёт под­ле­жа­ще­го и от­нося­щих­ся к не­му слов (пси­хо­ло­гич. под­ле­жа­щее да­но не­по­сред­ст­вен­но из си­туа­ции), а ска­зуе­мое и его груп­па, как пра­ви­ло, со­хра­ня­ют­ся. Во В. р. син­так­сис и фо­не­ти­ка сво­дят­ся к ми­ни­му­му, а на пер­вый план вы­сту­па­ет смысл (по Л. С. Вы­гот­ско­му, это со­во­куп­ность всех пси­хо­ло­гич. фак­тов, воз­ни­каю­щих в соз­на­нии бла­го­да­ря сло­ву). Сло­ва В. р. идио­ма­тич­ны, т. е. их смысл пре­об­ла­да­ет над об­ще­при­ня­ты­ми зна­че­ния­ми.

По­строе­ние вы­ска­зы­ва­ния, «путь от мыс­ли к сло­ву», про­хо­дит, по Л. С. Вы­гот­ско­му, че­рез ряд внутр. пла­нов: от мо­ти­ва, по­ро­ж­даю­ще­го к.-л. мысль, к со­зре­ва­нию са­мой мыс­ли, за­тем к опо­сред­ст­во­ва­нию её во внутр. сло­ве, за­тем в зна­че­ни­ях внеш­них слов и, на­ко­нец, во внеш­ней ре­чи. Идея, со­дер­жа­щая­ся в мыс­ли как еди­ное це­лое, раз­во­ра­чи­ва­ет­ся в ре­чи в ви­де по­сле­до­ва­тель­но­сти зна­че­ний. Ес­ли че­ло­век не мо­жет чёт­ко «уло­вить» свою мысль, это зна­чит, что он не мо­жет опо­сре­до­вать дви­же­ние мыс­ли сло­вес­ны­ми зна­че­ния­ми. При­вле­чён­ное для фик­си­ро­ва­ния мыс­ли язы­ко­вое зна­че­ние ста­но­вит­ся смыс­лом, свя­зан­ным с кон­крет­ной си­туа­ци­ей. Т. о., про­цесс пе­ре­хо­да В. р. во внеш­нюю речь, её пе­ре­струк­ту­ри­ро­ва­ние, про­те­ка­ет че­рез со­пос­тав­ле­ние субъ­ек­тив­ных смы­слов с язы­ко­вы­ми зна­че­ния­ми. «Диа­лог мыс­ли и сло­ва» со­став­ля­ет осн. со­дер­жа­ние пла­на внутр. ре­чи.

Ре­зуль­та­ты совр. пси­хо­лин­гви­стич. и ней­ро­лин­гви­стич. ис­сле­до­ва­ний со­звуч­ны с кон­цеп­ци­ей В. р., пред­ло­жен­ной Л. С. Вы­гот­ским. Ра­бо­ты Дж. С. Бру­не­ра, П. Грин­филд, Дж. Вер­ча, У. Чей­фа, Э. Бейтс по­зво­ли­ли со­от­не­сти син­так­сис В. р. с чле­не­ни­ем по схе­ме «под­ра­зу­мевае­мое дан­ное – вы­ра­жае­мое но­вое» («дан­ное», как оче­вид­ное, с мень­шей ве­ро­ят­но­стью упо­ми­на­ет­ся во В. р.) и свя­зать его с ме­ха­низ­ма­ми вни­ма­ния.

это… (определение). Что такое текст?

Текст — это после­до­ва­тель­но рас­по­ло­жен­ные пред­ло­же­ния или абза­цы, свя­зан­ные общей темой, основ­ной мыс­лью и име­ю­щие смыс­ло­вую завершенность.

Узнаем, что такое текст в рус­ском язы­ке. Выясним, что обес­пе­чи­ва­ет един­ство его внут­рен­ней и внеш­ней фор­мы, какие сред­ства свя­зи исполь­зу­ют­ся в тексте.

Что такое текст в русском языке?

Чтобы понять, что такое текст, срав­ним сле­ду­ю­щие высказывания.

Солнце село за гори­зонт. В горо­де сну­ют авто­мо­би­ли. В небе кур­лы­чут журавли.

Солнце село за гори­зонт. Постепенно сгу­ща­ют­ся лет­ние сумер­ки. И вот в горо­де несме­ло заго­ра­ют­ся один за одним фона­ри. А авто­мо­би­ли уже сну­ют по ули­цам с вклю­чен­ны­ми фара­ми, как боль­шегла­зые жуки.

Оба при­ме­ра начи­на­ют­ся с одно­го и того же сооб­ще­ния о садя­щем­ся солн­це. В пер­вом отрыв­ке исполь­зу­ют­ся пред­ло­же­ния, никак не свя­зан­ные друг с дру­гом: ни по смыс­лу, ни грам­ма­ти­че­ски. Каждое пред­ло­же­ние несет свою сугу­бо инди­ви­ду­аль­ную инфор­ма­цию. Можно сде­лать вывод, что это раз­роз­нен­ные предложения.

Во вто­ром при­ме­ре опи­сы­ва­ет­ся кар­ти­на наступ­ле­ния лет­не­го вече­ра в горо­де. Каждое после­ду­ю­щее пред­ло­же­ние, как худож­ник, пишу­щий крас­ка­ми пей­заж, добав­ля­ет новый смыс­ло­вой мазок в это опи­са­ние. Предложения свя­за­ны по смыс­лу (опи­са­ние лет­не­го вече­ра), логи­че­ски (посте­пен­ность раз­во­ра­чи­ва­ния дей­ствия) и грам­ма­ти­че­ски. У это­го отрыв­ка есть общая тема, кото­рую мож­но обо­зна­чить заго­лов­ком «Вечер в городе».

Сделаем вывод, что эту сово­куп­ность пред­ло­же­ний мож­но назвать сло­вом «текст». Эта лек­се­ма заим­ство­ва­на из латин­ско­го язы­ка и бук­валь­но зна­чит «ткань, спле­те­ние, соеди­не­ние».

По отно­ше­нию к язы­ку линг­ви­сти­че­ский тер­мин «текст» пред­став­ля­ет собой един­ство зна­чи­мых еди­ниц речи — пред­ло­же­ний. Наша речь состо­ит не толь­ко из слов как мини­маль­ных зна­чи­мых еди­ниц, а из пред­ло­же­ний, кото­рые объ­еди­ня­ют­ся в выска­зы­ва­ние и обра­зу­ют более круп­ную еди­ни­цу речи — текст. Единство пред­ло­же­ний в тек­сте оформ­ля­ет­ся общим содер­жа­ни­ем и грам­ма­ти­че­ски. С этой точ­ки зре­ния дадим сле­ду­ю­щее опре­де­ле­ние, что такое текст.

Определение

Текст — это сово­куп­ность после­до­ва­тель­но рас­по­ло­жен­ных пред­ло­же­ний (абза­цев), свя­зан­ных по смыс­лу и грамматически.

Пример текста

С утра начал накра­пы­вать неспеш­ный дож­дик. Дед Трофим, покор­мив ско­ти­ну, вышел во двор и свист­нул Жуку. Верный пёс потру­сил за дедом в лес. Ведь еще на про­шлой неде­ле Трофим при­ме­тил в дере­ве дуп­ло, в кото­рое бес­пре­стан­но сно­ва­ли дикие пче­лы. Как раз в дожд­ли­вую пого­ду, когда пче­лы не так актив­ны, мож­но раз­ве­дать, есть ли там мёд.

Видеоурок «Русский язык 2 класс. Что такое текст»

Внутренняя и внешняя форма текста

Каждый связ­ный текст име­ет внеш­нюю и внут­рен­нюю фор­му. Рассмотрит основ­ные поня­тия внеш­ней и внут­рен­ней фор­мы текста.

Внутренняя фор­ма тек­ста — это его содер­жа­ние (тема, автор­ский замысел).

Тема тек­ста — это то, о ком или о чём гово­рит­ся в нем. Тема тек­ста часто выра­жа­ет­ся в его заголовке.

Авторский замы­сел — это основ­ная мысль, или идея, кото­рую автор вопло­тил в тексте.

Основная мысль тек­ста — это то, что выра­зил автор, к чему он при­зы­ва­ет или чему учит чита­те­ля, ради чего напи­сан текст.

Внешняя фор­ма — это ком­по­зи­ция и язы­ко­вые сред­ства, с помо­щью кото­рых реа­ли­зу­ет­ся автор­ский замысел.

С этой точ­ки зре­ния тек­сту, как вопло­щен­но­му един­ству внеш­ней и внут­рен­ней фор­мы, мож­но дать сле­ду­ю­щее определение:

Текст — это закон­чен­ное выска­зы­ва­ние в виде несколь­ких пред­ло­же­ний или абза­цев, свя­зан­ных общей темой и основ­ной мыс­лью грамматически.

Обычно текст име­ет сле­ду­ю­щее стро­е­ние (ком­по­зи­цию):

• вступ­ле­ние
• основ­ная часть
• заклю­че­ние

По функ­ции и стро­е­нию раз­ли­ча­ют три типа тек­ста:

• повест­во­ва­ние
• опи­са­ние
• рас­суж­де­ние

Каждый тип тек­ста име­ет свою струк­ту­ру построения.

Средства связи в тексте

Предложения в тек­сте объ­еди­ня­ют­ся в еди­ное смыс­ло­вое целое с помо­щью лек­си­че­ских и грам­ма­ти­че­ских средств связи:

• лек­си­че­ский повтор

Спозаранку мы собра­лись в лес за гри­ба­ми. В лесу было тихо и сумрач­но. По низин­ке, что шла спра­ва от нас, курил­ся осен­ний туман. А вот и пер­вый гриб!

• сино­ни­мич­ные замены

Это был совсем груст­ный взгляд. Он был неве­се­лым, пото­му что все пошло наперекосяк.

• одно­ко­рен­ные слова

Этот дом еще в про­шлом веке постро­ил наш дедуш­ка Макар. А домаш­ний уют в нем созда­ла бабуш­ка Агафья. Она была извест­ная на все село масте­ри­ца шить и вязать. Дощатые полы дома укра­ша­ют вязан­ные ею пест­рые половички.

• место­име­ния и место­имен­ные наре­чия, кото­рые ука­зы­ва­ют на пред­ше­ству­ю­щее сло­во или даже на содер­жа­ние пред­ше­ству­ю­ще­го предложения

Кот без­мя­теж­но дре­мал, свер­нув­шись клуб­ком. Внезапно он услы­шал визг и воз­ню под крыль­цом. Навострив уши, кот тихонь­ко спу­стил­ся со сту­пень­ки, а затем стре­лой бро­сил­ся под крыль­цо. Вскоре он вышел отту­да и при­нес мне пой­ман­ную мышь. «Вот, смот­ри, я неда­ром ем свой хлеб!»

• родо-видовые поня­тия

Журавли, кур­лы­ча, про­ле­та­ют кли­ном над нами, со сви­стом рас­се­кая воз­дух кры­лья­ми. Пожелаем этим пти­цам ско­рей­ше­го воз­вра­ще­ния весной.

А. Куинджи напи­сал нема­ло пей­за­жей моря. И эти кар­ти­ны до сих пор при­вле­ка­ют взо­ры люби­те­лей живо­пи­си. Да и бере­зы очень любил рисо­вать этот рус­ский худож­ник. Несколько его кар­тин  назы­ва­ют­ся «Березовая роща».

Вот и насту­пи­ла вес­на! Эта пора обнов­ле­ния при­ро­ды созда­ет в душе чело­ве­ка ожи­да­ние чего-то ново­го и радост­но­го. Все ста­рое, как про­шло­год­ний снег, рас­та­ет и оста­нет­ся в прошлом.

Но в камине дозве­не­ли
Угольки.
За окош­ком дого­ре­ли
Огоньки.
И на вьюж­ном море тонут
Корабли,
И над южным морем сто­нут
Журавли (А. Блок).

Итак, что­бы текст был еди­ным смыс­ло­вым отрез­ком речи, в нем исполь­зу­ют­ся лек­си­че­ские и грам­ма­ти­че­ские сред­ства свя­зи меж­ду пред­ло­же­ни­я­ми и абзацами.

Признаки текста

В рас­кры­тии автор­ско­го замыс­ла исполь­зу­ют­ся такие при­зна­ки тек­ста, как тема­ти­че­ское един­ство, раз­вер­ну­тость, после­до­ва­тель­ность, связ­ность, закон­чен­ность и цельность.

Рассмотрим более  деталь­но при­зна­ки тек­ста, кото­рые обес­пе­чи­ва­ют един­ство внеш­ней и внут­рен­ней фор­мы — его цельность.

Основные при­зна­ки текста

1. Тематическое един­ство. Все пред­ло­же­ния в тек­сте или его части (абза­цы) рас­кры­ва­ют его тему и основ­ную мысль.

2. Развёрнутость. Тема тек­ста рас­кры­ва­ет­ся через под­те­мы или мик­ро­те­мы. Целостный под­бор под­тем обес­пе­чи­ва­ет более пол­ное рас­кры­тие темы. В боль­шом по объ­е­му тек­сте под­те­мы могут уточ­нять­ся мик­ро­те­ма­ми. Подтемы и мик­ро­те­мы обес­пе­чи­ва­ют глу­би­ну тек­ста и опре­де­ля­ют спо­соб раз­ви­тия основ­ной мыс­ли текста.

3. Членимость — это при­знак, кото­рый обо­зна­ча­ет, что текст делит­ся на струк­тур­ные  смыс­ло­вые отрезки:

• пред­ло­же­ния
• абза­цы
• слож­ные син­так­си­че­ские целые.

Учтем, что одно пред­ло­же­ние, даже очень рас­про­стра­нен­ное и зани­ма­ю­щее несколь­ко строк в пись­мен­ной речи, не явля­ет­ся текстом.

4. Последовательность — это при­знак, кото­рый реа­ли­зу­ет­ся тогда, когда каж­дое после­ду­ю­щее пред­ло­же­ние содер­жит новую инфор­ма­цию для раз­вер­ты­ва­ния содер­жа­ния текста.

5. Связность — при­знак тек­ста, кото­рый обес­пе­чи­ва­ет един­ство тек­ста как смыс­ло­во­го целого.

6. Цельность — это при­знак, кото­рый не допус­ка­ет встав­ку  язы­ко­вых средств (лек­си­че­ских, грам­ма­ти­че­ских или сти­ли­сти­че­ских), про­ти­во­ре­ча­щих автор­ско­му замыслу.

7. Законченность — это при­знак тек­ста, кото­рый выра­жа­ет завер­шен­ность тек­ста. Тема рас­кры­та пол­но­стью с точ­ки зре­ния замыс­ла автора.

Видеоурок «Что такое текст? 5 класс»

Скачать ста­тью: PDF

Классы защиты респираторов

29 Июня 2018

Одна из основных характеристик респиратора – класс фильтрующей активности или класс защиты. Этот показатель характеризует способность защитного устройства удерживать вредные вещества в фильтре.

Согласно европейскому стандарту EN-149:2001, респираторы подразделяются на три класса.

Для правильного выбора средств индивидуальной защиты органов дыхания необходимо знать показания предельно допустимой концентрации вредных веществ в помещении и характеристики самого СИДОЗ.

Респираторы 1 класса (FFP1)

1. Степень фильтрующей активности

Используются в хорошо вентилируемых помещениях со средней запыленностью с предельно допустимой концентрацией примесей в воздухе от 2 мг/м3.Способны надежно защитить органы дыхания при значении ПДК, увеличенном в 4 раза, задерживая до 80% пыли, жидких и твердых аэрозольных частиц.

2. Защита

Применяются в производственных помещениях с нетоксичной пылью, сельском хозяйстве, пищевой промышленности. Незаменимы в шахтах и каменоломнях, при работе на известняковых карьерах, а также при деревообработке. Хорошо защищают от пылевых частиц карбоната кальция, натурального и синтетического графита, гипса, мела, цемента, штукатурки, мрамора, оксида цинка, пыльцы растений, целлюлозы, серы, хлопка, угля и металлических опилок. Подходят для работы в задымленных помещениях (при нетоксичных задымлениях), в условиях тумана.

3. Модели

• 3M 8101. Один из наиболее популярных респираторов своего класса. Эргономичный дизайн и внутренняя прокладка из мягкого материала делают его комфортным в использовании, а технические характеристики позволяют надежно защитить дыхательную систему.
• «Алина» 100. Оснащен лентами по системе 3D FLEX-TO-FIT, что позволяет регулировать размер оголовья. Плотно прилегает к лицу, надежно фиксируется, но не затрудняет дыхание благодаря широкой поверхности фильтра.
• У-2К. Имеет два клапана – для вдоха и выдоха. Оснащен носовым зажимом, что обеспечивает максимальную герметичность. Используется в температурном диапазоне от -10 до 35°С при влажности до 98%.

Также популярны модели «Нева» 100, 110, 119 и другие.

Респираторы 2 класса защиты (FFP2)

1. Степень фильтрующей активности

Подходят для замкнутых, плохо проветриваемых помещений с ПДК более 0,05, но менее 2 мг/м3. Надежно защищают дыхательную систему в условиях до 10-ти кратного превышения предельно допустимой концентрации в воздухе раздражающих веществ. При этом задерживают до 84% примесей.

2. Защита

Используются на предприятиях, где работа связана с твердыми частицами средней токсичности, асбестовой, медной, бариевой, титановой, ванадиевой, хромовой, марганцевой пылью. Являются обязательными при работе с твердой древесиной и углем, при электросварке, на предприятиях горнодобывающей, химической, металлургической промышленности, в кораблестроении. Подходят для участков с содержанием в воздухе вредной канцерогенной пыли, дыма и аэрозолей на основе масла и воды.

3. Модели

• 3M 8122. Один из лучших по степени защиты в своей категории. Обеспечивает безопасную работу при концентрации опасных частиц в воздухе, превышающей предельно допустимые нормы в 12 раз. Оснащен ребрами жесткости, позволяющими респиратору восстанавливать форму даже после длительного хранения. Противоаллергенная мягкая внутренняя отделка способствует повышению комфорта использования.
• Противоаэрозольный 9322. Оснащен современным электретным фильтром и параболическим клапаном выдоха. Удобен в использовании, не затрудняет дыхание и речь. Мягкая внутренняя прокладка позволяет избежать раздражения. Может использоваться при температуре от –30 до 70°С.

Не менее эффективная защита органов дыхания обеспечивается при использовании моделей «Алина» В и 200, «Юлия» 209, 215, 219 и других.

Респираторы 3 класса защиты (FFP3)

1. Степень фильтрующей активности

Незаменимы в производствах с высокой концентрацией ядовитых веществ в воздухе, ПДК которых составляет от 0,05 мг/м3. Эффективны в условиях превышения предельно допустимой концентрации в 30 раз, удерживая 99% опасных для человека примесей.

2. Защита

Используются при сварных работах и пайке. Подходят для предприятий, где работа связана с использованием берилла, сурьмы, мышьяка, кадмия, кобальта, никеля, радия, стрихнина, радиоактивных веществ.

3. Модели

• С клапаном 9332. Компактное средство защиты, оснащенное клапаном выдоха и потовпитывающим слоем на носовом зажиме. Прилегает герметично и плотно, не затрудняет речь.
• «Алина» 310. Способен защитить при превышении предельно допустимой концентрации опасных веществ в 50 раз. Может использоваться при различных температурах, поддерживая при этом максимально комфортную влажность и температурный режим.
• «Юлия» 319. Один из лучших представителей класса с обтюратором из вспененного полимера, позволяющего обеспечить оптимальную влажность и температуру внутри респиратора. Имеет регулируемые ленты для подгонки размера.

Все вышеперечисленные респираторные системы сертифицированы и соответствуют ГОСТам или техническим регламентам таможенного союза. Также в модельном ряду представлены и другие респираторы, позволяющие работать в опасных условиях без вреда для здоровья.

Подбор средств защиты в каждом определенном случае осуществляется после проведения испытаний, определения вида вредных веществ в окружающем воздухе и их концентрации.

Внутреннее речево-когнитивное развитие у детей

Внутренняя речь — это использование языка для повышения способности мозга мыслить. Это тихие разговоры, которые мы ведем сами с собой. Эти разговоры создают физические связи в важных областях нашего мозга. Когда используется внутренняя речь, она используется как средство регулирования мысли и поведения. Это может улучшить память и обучение. Внутренняя речь может быть комментарием или вопросом, например «Что мне делать?», Или самоуверенностью, например «Все в порядке».Внутренняя речь — важная часть когнитивного развития детей. Это задание, которое вы хотите, чтобы ваш ребенок выполнял, поэтому, если вы слышите, как ваш ребенок разговаривает сам с собой, просто позвольте ему и поймите, что это когнитивный навык, который важен для развития мозга вашего ребенка.

Внутренняя речь — это навык, которому вы можете научить своего ребенка, когда он перейдет в дошкольные годы. Это навык, который помогает детям школьного возраста и может быть очень важным для способности вашего ребенка добиться успеха.Поэтому, если вы не уверены, что у вашего ребенка есть этот навык, вы можете помочь ему приобрести его. Джейн Хили пишет об этом в своей книге «Растущий разум вашего ребенка». (Healy, 2004) Хили утверждает, что этому навыку лучше всего научить вашего дошкольника на примере. Это делается путем громкого разговора, когда вы помогаете ему / ей выполнить задание. Если ваш ребенок работает над сортировкой предметов по группам цветов, возьмите предмет и укажите цвет, как вы помещаете его в соответствующую стопку. Это поможет вашему ребенку научиться называть цвет самому себе и направлять свои действия, помогая мозгу быстрее обрабатывать задание.Это учит его думать по-своему в процессе.

Хили предлагает начать с четырехлетнего возраста обучать вашего ребенка волшебным словам: Сначала я сделаю это. . . и тогда я сделаю это. . . Часто это все, что нужно ребенку, чтобы отреагировать, понимая последовательность выполнения поставленной задачи. Еще один способ практиковать этот навык со своими детьми — думать вслух. Так что вы можете вслух рассказать о проблеме, которую пытаетесь решить (например, у меня закончились яйца на завтрак, чтобы мы могли.. . )

Чем больше дети используют язык для управления своим мозгом, тем больше связей будет в мозгу. Практика будет способствовать использованию этого навыка. Дети от трех до пяти лет начинают использовать этот навык, когда вы слышите, как ребенок разговаривает сам с собой. Когда-нибудь в возрасте от девяти до двенадцати лет этот навык будет усвоен. (Не беспокойтесь об этом, если вы взрослый и все еще ловите себя на том, что разговариваете сами с собой, потому что взрослые действительно разговаривают сами с собой. Это может быть полезно для сохранения памяти и выполнения задач.)

Как родитель импульсивного ребенка, Хили предлагает обучить следующим пяти шагам, которые ставят под контроль высшие области мозга.

Что вам нужно делать?
Как вы думаете, вам следует это делать?
Что вам нужно сделать в первую очередь?
Следуете ли вы своему плану?
Вы закончили то, что должны были сделать?

Проведите время, обучая вашего ребенка этим вопросам, это поможет вашему ребенку узнать о внутренней речи и даст ему навык научиться обдумывать процесс выполнения задания.Цель состоит в том, чтобы ребенок громко разговаривал сам с собой, отвечая на вопросы. В конце концов ребенок перейдет к «обдумыванию» этих вопросов, и они будут усвоены. Хотя обучение этим вопросам может занять некоторое время, вы подарили своему ребенку методику решения проблем, которая будет использоваться в его жизни. (Хили, 2004)

Хили, Дж. (2004). Растущий ум вашего ребенка. Нью-Йорк: Бродвейские книги.

Теги: помочь детям научиться формировать последовательность, Импульсивный ребенок и как помочь, Навыки внутренней речи для обучения вашего ребенка, Обучение детей навыкам внутренней речи

(PDF) Внутренняя речь

речь.rTMS, примененный к LIFG, мешает внутренней речи.

rTMS, применяемая к моторной коре левого полушария, которая, как известно, контролирует мышцы рта и языка,

также подавляет внутреннюю речь

— наблюдение в соответствии с точкой зрения, что скрытая речь

требует артикуляции. LIFG не активируется однозначно во время производства внутренней речи. Его активация также может быть записана во время когнитивного контроля

(согласование мыслей

и действий в соответствии с внутренними целями), рабочая память

ory (временное хранение и манипулирование информацией),

выбор среди конкурирующих альтернатив для руководства. ответ и

интерпретация поведения других.Обратите внимание, что естественная внутренняя речь

с ее сжатыми и диалогическими качествами никогда не отображалась; То, что было измерено до сих пор, — это внутренняя речь

, определяемая как мысленное чтение.

Функции

Саморегулирование

Обзор

Фундаментальные человеческие действия, такие как постановка немедленных и

отдаленных целей, решение проблем, планирование и принятие решений

— все это часть более глобального потенциала, называемого саморегулированием .Pri-

Ватная речь у детей и внутренняя речь у взрослых

имеют решающее значение для эффективной саморегуляции.

Неудивительно, что выражение «словесное самонаведение»

часто используется для обозначения саморегуляции. Самостоятельная беседа

значительно увеличивает производительность при выполнении задач, которые влекут за собой создание комплексных поведенческих последовательностей

и одновременное суждение о

нескольких вариантах поведения. Были задокументированы четыре основные группы

эффективных самовербализаций во время задач по решению проблем: (1) четкое определение проблемы; (2) эффективный подход к проблеме

; (3) постоянная концентрация

на проблеме; и (4) регулярная оценка прогресса, что

включает самообучение или стратегическую переориентацию.

Частная речь

Частное использование речи у детей постепенно увеличивается по мере того, как задачи

становятся более сложными. Чаще всего наблюдается, когда

участников

работают над задачами, требующими исполнительного контроля, в

участников отсутствует регулирование, предлагаемое взрослыми. Репрезентативные

задач, представленных в исследовательских отчетах, — это головоломки, задачи на память,

классификации и распознавания изображений и упорядочение

задач. Следующие ситуации увеличивают вероятность использования частной речи в целях саморегулирования: (1) выполнение

целенаправленных, академических задач или задач по решению проблем в отличие от

для свободной игры или других действий; (2) работа над трудными

, но выполнимыми задачами по решению проблем вместо простых задач;

(3) быть в одиночестве или со сверстниками, в отличие от того, чтобы быть с

устно регулирующим взрослым; и (4) работа с обнадеживающим человеком, а не с очень контролирующим взрослым.Это называется лесами

, которые заключаются в помощи взрослым только в тех

задачах, которые выходят за рамки навыков детей.

То, что использование частной речи увеличивается с увеличением сложности задачи, не означает, что

автоматически не означает, что это на самом деле улучшает производительность.

Два фактора, которые необходимо учитывать, — это сложность задачи и

одновременная производительность в сравнении с будущей производительностью. Частное выступление

, скорее всего, будет препятствовать выполнению задания, если задача слишком сложная.

повысит успеваемость, если задача находится в пределах зоны ближайшего развития ребенка

, то есть если она находится в пределах возможностей ребенка

. Кроме того, использование частной речи более выгодно в долгосрочной перспективе

(будущее), чем в краткосрочной перспективе (одновременное). Повышенная производительность

после использования частной речи задерживается (dia-

постоянно) вместо мгновенного (синхронного). Лучшая производительность —

человек обычно наблюдается во время сеансов задач, следующих за временем

, когда была произнесена частная речь.

Использование разговора с самим собой в спорте

Многочисленные исследования изучали возможность саморегулирования использования разговора с самим собой

у спортсменов во время тренировок и соревнований во время занятий спортом. wres-

тлинг и баскетбол. Было показано, что самовербализация

превосходит другие психические стратегии (например, мысленные образы)

в улучшении спортивных результатов. Размеры разговора с самим собой, который

обычно измеряется или которым манипулируют в исследованиях, — это валентность,

открытость, самоопределение, самообучение, самомотивация,

и частота.Валентность относится к эмоциональному содержанию

утверждений о себе. В то время как отрицательный разговор с самим собой связан с более низкой производительностью

, положительный разговор с самим собой не увеличивает его значительно. Позитивные самовербализации определяются как те, которые помогают

сосредоточиться на настоящем, а не на прошлых ошибках или отдаленном будущем. Отрицательные самооценки представляют собой неуместные, иррациональные, контрпродуктивные или вызывающие тревогу мысли.

Еще одно качество разговора с самим собой — откровенность, в отличие от скрытности.

. Было высказано предположение, что открытый разговор с самим собой более эффективен для повышения производительности, поскольку он позволяет спортсмену воспроизвести ситуации, в которых его или ее тренер устно направляет действия вслух. Самостоятельный (т. Е. Самовыборный) разговор с самим собой

постулируется как обладающий большей мотивационной силой, чем предварительный

внутренний разговор с самим собой, назначенный тренером.

разговора с самим собой, который называется самообучающим разговором, и особенно эффективен в практических ситуациях

, тогда как разговор «я могу сделать это» представляет собой мотивационный разговор с самим собой

и более уместен в условиях соревнований. Частота

разговоров с самим собой часто увеличивается в разные периоды спортивного сезона

и связана с превосходной производительностью, хотя чрезмерная частота

(называемая параличом в анализе) ухудшает ее.

Язык

Внутренняя речь лежит в основе основных языковых функций, таких как

чтение, письмо, устная речь и вычисления.Ухудшение

внутренней речи, вызванное травмой головного мозга, постоянно вызывает

языковых расстройств, таких как афазия, аграфия, алексия, акалькулия,

, а также снижение кратковременной вербальной памяти. Текущие исследования

показывают, что говорящие следят за своей собственной субвокальной речью, чтобы

выявлять и исправлять фонологические, лексические или грамматические ошибки

перед тем, как они произнесут. Внутренняя речь и шпаргалка

часто используются, когда человек спонтанно практикует произношение и думает о грамматической правильности.Во время чтения без звука наблюдаются значительные движения губ

, а также пациенты

с лобно-височной деменцией и синдромом Жиля де ла Туретта с синдромом

, у которых наблюдается потеря контроля над внутренней речью, что

проявляется в копролалии (испускании нежелательных вокализаций

).

в социальных ситуациях), также не умеет читать молча. Эти две линии доказательств

убедительно свидетельствуют о том, что внутренняя речь и безмолвное чтение

глубоко связаны.

Связи между внутренней, устной и письменной речью, чтением и

составлением

Как было замечено ранее, поскольку внутренняя речь адресована исключительно человеку

, она телеграфна, имеет много смысла, подвижна, динамична,

440 Внутренняя речь

Внутренняя речь: определение и использование

Внутренняя речь — это форма внутреннего, самостоятельного диалога: разговора с самим собой. Фраза «внутренняя речь» была использована российским психологом Львом Выготским для описания стадии овладения языком и процесса мышления.В концепции Выготского «речь началась как социальная среда и стала интернализованной как внутренняя речь, то есть вербализованная мысль» (Кэтрин Нельсон, Рассказы из детской кроватки, , 2006).

Внутренняя речь и личность

«Диалог запускает язык, разум, но как только он запущен, мы развиваем новую силу,« внутреннюю речь », и именно это необходимо для нашего дальнейшего развития, нашего мышления …« Мы — наш язык », это часто говорят, но наш реальный язык, наша настоящая идентичность лежит во внутренней речи, в том непрекращающемся потоке и порождении смысла, который составляет индивидуальный разум.Именно через внутреннюю речь ребенок развивает свои собственные представления и значения; именно через внутреннюю речь он достигает своей индивидуальности; наконец, именно посредством внутренней речи он конструирует свой собственный мир »(Оливер Сакс, Seeing Voices, . University of California Press, 1989).

Внутренняя речь — это форма речи или мысли?

«Как ни сложно изучать внутреннюю речь, были попытки описать ее: говорят, что это сокращенная версия настоящей речи (как сказал один исследователь, слово во внутренней речи — это« всего лишь оболочка мысли ») , и это очень эгоцентрично, что неудивительно, учитывая, что это монолог, в котором говорящий и аудитория — одно и то же лицо », (Джей Ингрэм, Talk Talk Talk: Decoding the Mysteries of Speech .Doubleday, 1992).

«Внутренняя речь включает в себя как внутренний голос, который мы слышим при чтении, так и движения мышц речевых органов, которые часто сопровождают чтение и которые называются субвокализациями , » (Маркус Бадер, «Просодия и повторный анализ». Повторный анализ при обработке предложений , стр. под редакцией Джанет Дин Фодор и Фернанды Феррейра. Kluwer Academic Publishers, 1998).

Выготский на Внутренней речи

«Внутренняя речь не является внутренним аспектом внешней речи — это функция сама по себе.Это все еще остается речью, т. Е. Мыслью, связанной со словами. Но если во внешней речи мысль воплощается в словах, то во внутренней речи слова умирают, порождая мысль. Внутренняя речь — это в значительной степени мышление чистыми значениями. Это динамичная, изменчивая, нестабильная вещь, порхающая между словом и мыслью, двумя более или менее стабильными, более или менее четко очерченными компонентами словесной мысли »(Лев Выготский, Мысль и Язык , 1934. MIT Press, 1962 г.).

Лингвистические характеристики внутренней речи

Выготский выделил ряд лексикограмматических особенностей, которые выходят на первый план как в эгоцентрической речи, так и в внутренней речи.Эти особенности включают упущение субъекта, выдвижение на первый план предикации и очень эллиптическую связь между этими формами и речевой ситуацией (Vygotsky 1986 [1934]: 236) »(Paul Thibault, Agency and Consciousness in Discourse: Self-Other Динамика как сложная система . Континуум, 2006).

«Во внутренней речи единственное действующее грамматическое правило — это ассоциация через сопоставление. Подобно внутренней речи, фильм использует конкретный язык, смысл которого возникает не из дедукции, а из полноты индивидуальных влечений, определяемых образом, который они помогают развить. «(Дж.Дадли Эндрю, Основные теории кино: введение . Oxford University Press, 1976).

Внутренняя речь и письмо

«Письмо — это часть процесса поиска, развития и артикуляции внутренней речи, того резервуара внутренней мысли и языка, от которого мы зависим в общении» (Глория Ганнауэй, Transforming Mind: A Critical Cognitive Activity . Greenwood, 1994). .

«Поскольку это более осознанный поступок, письмо порождает иное понимание использования языка.Риверс (Rivers, 1987) связал обсуждение Выготским внутренней речи и языкового производства с письмом как открытием: «По мере того, как писатель расширяет свою внутреннюю речь, он начинает осознавать вещи, о которых он раньше не подозревал. Таким образом, он может написать больше, чем осознает »(стр. 104).

Зеброски (1994) отметил, что Лурия рассматривал взаимную природу письма и внутренней речи и описал функциональные и структурные особенности письменной речи, которые «неизбежно приводят к значительному развитию внутренней речи.Поскольку письменная речь задерживает непосредственное появление речевых связей, подавляет их и увеличивает требования к предварительной внутренней подготовке к речевому акту, она дает богатое развитие внутренней речи »(стр. 166)» (Уильям М. Рейнольдс и Глория Миллер, ред., Справочник по психологии: педагогическая психология . Джон Вили, 2003).

Можем ли мы расшифровать фонетические особенности внутренней речи с помощью поверхностной электромиографии?

Abstract

Несмотря на долгую историю исследований в экспериментальной психологии, до сих пор остается спорным вопрос о том, сопровождается ли произвольная внутренняя речь (скрытая речь) специфической активностью речевых мускулов.Мы представляем результаты предварительно зарегистрированного эксперимента по изучению электромиографических коррелятов как открытой речи, так и внутренней речевой продукции двух фонетических классов неслов. Для различения двух артикуляционных характеристик, содержащихся в несловах, произнесенных как в открытой, так и в скрытой речи, был применен подход автоматической классификации. Хотя этот подход привел к разумным показателям точности при воспроизведении открытой речи, он не смог различить фонетическое содержание внутренней речи на основе сигналов поверхностной электромиографии.Однако исследовательский анализ, проведенный на индивидуальном уровне, показал, что казалось возможным различить закругленные и развернутые неслова, произведенные тайно, у двух участников. Мы обсуждаем эти результаты в связи с существующей литературой и предлагаем альтернативные способы проверки задействования речевой моторной системы во время произвольного производства внутренней речи.

Образец цитирования: Nalborczyk L, Grandchamp R, Koster EHW, Perrone-Bertolotti M, Lœvenbruck H (2020) Можем ли мы расшифровать фонетические особенности внутренней речи с помощью поверхностной электромиографии? PLoS ONE 15 (5): e0233282.https://doi.org/10.1371/journal.pone.0233282

Редактор: Симоне Сульпицио, Universita degli Studi di Milano-Bicocca, ИТАЛИЯ

Поступила: 27.09.2019; Одобрена: 1 мая 2020 г .; Опубликовано: 27 мая 2020 г.

Авторские права: © 2020 Nalborczyk et al. Это статья в открытом доступе, распространяемая в соответствии с условиями лицензии Creative Commons Attribution License, которая разрешает неограниченное использование, распространение и воспроизведение на любом носителе при условии указания автора и источника.

Доступность данных: Предварительно зарегистрированный протокол, препринт, данные, а также воспроизводимый код и цифры доступны по адресу: https://osf.io/czer4/.

Финансирование: Этот проект финансировался проектом ANR INNERSPEECH (номер гранта ANR-13-BSh3-0003-01). Первый автор этой рукописи был профинансирован стипендией Univ. Гренобль-Альпы.

Конкурирующие интересы: Авторы заявили, что никаких конкурирующих интересов не существует.

Введение

Читая эти слова, вы можете ощущать присутствие знакомого речевого собеседника.Это внутреннее речевое производство может сопровождать повседневную деятельность, такую ​​как чтение (см. [1–4], но см. [5, 6]), письмо ([7]), запоминание ([8, 9]), планирование будущего [8], решение задач [9, 10] или размышления (см. обзоры [11–14]). Несколько исследований с использованием выборки опыта или анкетирования (например, [15, 16]) показали, что, сознательно обращая внимание на эту внутреннюю речь, можно исследовать ее феноменологические свойства, такие как идентичность (чей это голос?) Или другие высокоуровневые характеристики. (е.g., это гендерный?). Более того, часто можно исследовать низкоуровневые характеристики, такие как тон внутренней речи, ее высота или темп. Этот набор основных наблюдений позволяет сделать важные выводы о природе внутренней речи. Тот простой факт, что мы можем делать сенсорные суждения о нашей внутренней речи тавтологически, показывает, что внутренняя речь сопровождается сенсорными восприятиями (например, звуками речи, кинестетическими чувствами). Некоторые из этих интроспективных представлений были изучены, протестированы и дополнены эмпирическими методами когнитивной нейробиологии.Как обобщено в [17], поведенческие и нейровизуализационные данные показывают, что некоторые варианты внутренней речи связаны со слуховыми и / или соматосенсорными ощущениями, которые отражаются активациями слуховой и / или соматосенсорной коры. Визуальные репрезентации также могут быть задействованы, как правило, для внутреннего языка глухих. Следовательно, внутренняя вербализация включает в себя получение воображаемых мультисенсорных сигналов. Это приводит к другим фундаментальным вопросам: откуда берутся эти представления? Почему они звучат и кажутся такими же, как те, которые мы испытываем, когда на самом деле (открыто) говорим?

Для ответа на эти вопросы были предложены два основных класса объяснительных теорий.Теории первого класса, которые происходят из взглядов Выготского на язык и мышление и которые мы описываем как абстракционный взгляд [18], предполагают, что внутренняя речь глубоко усвоена, сокращена и сжата по форме. Выготский предположил, что внутренняя речь произошла от так называемой эгоцентрической речи (т. Е. Обращенной к себе открытой речи или частной речи) через постепенный процесс интернализации в детстве [19]. По его словам, свойства речи трансформируются во время этой интернализации, и внутренняя речь не может быть описана просто как ослабленная форма открытой речи (как, например, утверждается в [20]).Это привело некоторых ученых к мысли, что внутренняя речь в основном относится к семантике, исключая любые фонологические, фонетические, артикуляционные или даже слуховые свойства (например, [18, 21, 22]). Свойство аббревиатуры и уплотнения подтверждается несколькими психолингвистическими экспериментами по качественным и количественным различиям между открытой и скрытой речью в том, что касается частоты ошибок и систематических ошибок (например, [18, 22–24], но см. [25]). Такое сгущение подразумевает, что упомянутые выше слуховые качества лишь изредка будут наблюдаться во время интроспекции и будут просто результатом усвоенных ассоциаций между абстрактными лингвистическими представлениями и слуховыми восприятиями.Второй класс теорий описывается под общим термином , модель модели двигателя . Эти теории предполагают, что внутреннюю речь можно рассматривать как своего рода действие [26, 27], производимое таким же образом, как и открытая речь, за исключением того, что последняя стадия артикуляционного исполнения только моделируется. Большинство теорий, придерживающихся этой точки зрения, разделяют постулат о том, что речевая двигательная система участвует (в некоторой степени) во время производства внутренней речи и что слуховые и соматосенсорные последствия смоделированных артикуляционных движений составляют внутреннее речевое восприятие, на которое ссылаются в субъективных исследованиях.

Как объясняется в модели ConDialInt [28], эти две точки зрения могут быть согласованы, если рассматривать различные степени раскрытия внутренней речи. Полностью сжатые формы внутренней речи включают только семантику и лишены акустических, фонологических и синтаксических качеств открытой речи. С другой стороны, расширенные формы внутренней речи предположительно включают просодическую и морфо-синтаксическую формулировку, а также фонологическую спецификацию, артикуляционную симуляцию и восприятие внутреннего голоса.Между полностью сжатыми абстрактными формами и расширенными формами, готовыми к артикуляции, можно предположить, что могут существовать различные полуконденсированные формы с морфосинтаксическими свойствами и, возможно, даже с фонологическими особенностями, в зависимости от стадии, на которой процесс речевого образования усечен. Такого же мнения придерживался [29], предположивший, что внутренняя речь меняется в зависимости от когнитивных требований и эмоциональных состояний в континууме между чрезвычайно сжатыми и расширенными формами (см. Также [11, 27]).Следовательно, два взгляда на внутреннюю речь (абстракция и симуляция) могут быть истолкованы как описания двух противоположных полюсов в измерении конденсации. На наиболее развернутой стороне континуума внутренняя речь влечет за собой полную фонетическую спецификацию и артикуляционную симуляцию. Следовательно, можно было ожидать, что речевая двигательная активность может быть обнаружена. Если представление о двигательной симуляции верное, то двигательная активность может быть записана во время развернутых форм внутренней речи. Если, с другой стороны, абстракция применима ко всем формам внутренней речи, то двигательная активность не должна присутствовать даже в фонологически расширенных формах.

Предыдущие исследования показали, что можно записывать специфичные для мышц электромиографические корреляты внутренней речи (например, [30, 31]). Однако эти исследования в основном были сосредоточены на небольших выборках участников и иногда использовали инвазивную внутримышечную электромиографию. Напротив, более поздние исследования с использованием поверхностной электромиографии приводят к неоднозначным результатам (например, [32]). Основываясь на предыдущей работе, мы описываем экспериментальную установку с использованием поверхностной электромиографии с целью тестирования участия определенных групп речевых мышц во время скрытого производства фонологически расширенных речевых форм.

Внутренняя речь как моторные образы речи

Производство речи — это сложное двигательное действие, включающее тонкую координацию более 100 мышц верхней части тела [33]. У взрослых людей его скрытый аналог (называемый внутренней речью , или вербальными образами ) развился для поддержки множества различных функций. Точно так же, как визуальные образы позволяют мысленно исследовать визуальные сцены, вербальные образы могут использоваться как внутренний инструмент, позволяющий — среди прочего — репетировать или готовить прошлые или будущие беседы [11, 14].Поскольку производство речи является результатом последовательностей моторных команд, которые собираются для достижения данной цели, она относится к более широкой категории моторных действий [34]. Таким образом, можно провести параллель между вербальными образами и другими формами двигательных образов (например, воображаемой ходьбой или воображаемым письмом). Соответственно, исследования природы внутренней речи могут выиграть от идей, полученных при изучении двигательных образов и области моторного познания [34, 35].

Моторные образы можно определить как умственный процесс, с помощью которого человек репетирует данное действие, не участвуя в физических движениях, связанных с этим конкретным действием.Одним из наиболее влиятельных теоретических объяснений этого явления является теория моделирования двигателя [34, 36, 37]. В этой структуре концепция моделирования относится к «автономной репетиции нейронных сетей, участвующих в определенных операциях, таких как восприятие или действие» [34]. MST имеет некоторое сходство с теориями воплощенного и обоснованного познания [38] в том, что обе они учитывают двигательные образы, обращаясь к механизму симуляции. Однако предполагается, что концепция моделирования в обоснованных теориях действует, чтобы получить конкретные концептуальные знания [39], что не является проблемой MST.Другими словами, мы должны различать вариант содержания , который касается семантического содержания языка, и вариант формы , который касается «средства мысли», то есть правильного словесного производства [40].

Второй класс объяснительных моделей воображения движения связан с феноменом эмуляции и с внутренними моделями [41]. Теории внутренних моделей разделяют постулат о том, что для управления действиями используются внутренние модели, то есть системы, моделирующие поведение двигательного аппарата [42, 43].Функция внутренних моделей состоит в том, чтобы оценить и предвидеть результат моторной команды. Среди теорий внутренних моделей модели управления двигателем, основанные на принципах робототехники [44, 45], предполагают два типа внутренних моделей (которые должны быть связаны и регулироваться): прямая модель (или симулятор), которая предсказывает сенсорные последствия двигательных команд. из efference копий выданных моторных команд и инверсной модели (или контроллера), которая вычисляет моторные команды с прямой связью из желаемых сенсорных состояний [17, 41].

Теории эмуляции [46, 47] заимствуют как теории моделирования, так и теории внутренних моделей, и предоставляют рабочие детали механизма моделирования. В модели эмуляции, предложенной [46], эмулятор представляет собой устройство, которое реализует ту же функцию ввода-вывода, что и тело (то есть опорно-двигательную систему и соответствующие сенсорные системы). Когда эмулятор получает копию управляющего сигнала (который также отправляется телу), он производит выходной сигнал (обратная связь эмулятора), идентичный или подобный сигналу обратной связи, производимому телом, давая имитацию сенсорного восприятия (например.ж., зрительный, слуховой, кинестетический) во время воображения движения.

Основываясь на моделях речевого моторного контроля [45, 48], недавняя модель описывает произвольную (произвольную) расширенную внутреннюю речь как «мультимодальные действия с мультисенсорным восприятием, проистекающим из грубых мультисенсорных целей» [17]. Другими словами, в этой модели слуховые и кинестетические ощущения, воспринимаемые во время внутренней речи, считаются предсказанными сенсорными последствиями смоделированных речевых двигательных актов, имитируемых внутренними прямыми моделями, которые используют эффективные копии двигательных команд, выдаваемых из обратной модели [46 ].В этой схеме предполагается, что периферическая мышечная активность, регистрируемая во время производства внутренней речи, является результатом частично подавленных моторных команд. Следует отметить, что и моделирование, и имитация, и структуры управления двигателем могут быть сгруппированы под представлением моделирования двигателя и в целом предсказывают, что двигательная система должна быть задействована в некоторой степени во время воображения движения и, в более широком смысле, во время производства внутренней речи. Теперь мы переходим к обсуждению результатов, связанных с периферической мышечной активностью во время двигательных образов и внутренней речи.

Электромиографические корреляты негласных действий

В рамках как симуляционистов, так и эмуляционистов образ движения последовательно определялся как мысленная репетиция двигательного действия без какого-либо явного движения. Одним из следствий этого утверждения является то, что для предотвращения выполнения нейронные команды мышечных сокращений должны блокироваться на каком-то уровне двигательной системы активными тормозными механизмами [49]. Несмотря на эти тормозные механизмы, существует множество доказательств активации периферических мышц во время воображения движений [49–51].Как было предложено в [36], неполное подавление двигательных команд могло бы дать правильное объяснение для объяснения периферической мышечной активности, наблюдаемой во время воображения движений. Эта идея была подтверждена исследованиями изменений возбудимости двигательных путей во время выполнения задач на воображение движения [52]. Например, [53] измеряли спинномозговые рефлексы, в то время как участникам предлагалось либо нажимать на педаль ногой, либо мысленно имитировать то же действие. Они заметили, что как H-рефлексы, так и T-рефлексы увеличиваются во время воображения движения, и что это увеличение коррелирует с силой симулируемого давления.Более того, картина результатов, наблюдаемых во время воображения движения, была аналогична (хотя и более слабой по амплитуде) наблюдаемой во время выполнения, поддерживая вид имитации движения образа движения. Используя транскраниальную магнитную стимуляцию, несколько исследователей наблюдали специфическое для мышц увеличение моторных вызванных потенциалов во время различных задач воображения движения, тогда как в мышцах-антагонистах такого увеличения не наблюдалось [54, 55].

Ожидается, что производство внутренней речи как формы двигательного образа также будет сопровождаться периферической мышечной активностью речевых мышц.Эта идея подтверждается многими исследованиями, показывающими активацию периферических мышц во время производства внутренней речи [10, 30, 31, 56–58], во время слуховых вербальных галлюцинаций у пациентов с шизофренией [59] или во время индуцированного мысленного пережевывания мыслей [60]. Некоторые авторы также недавно продемонстрировали, что можно различать содержание внутренней речи на основе сигналов поверхностной электромиографии (ЭМГ) со средней точностью 92% [61]. Однако другим командам не удалось получить таких результатов [32].

Многие из этих исследований ЭМГ пришли к выводу о вовлечении речевой двигательной системы на основании разницы в амплитуде ЭМГ, сравнив период внутренней речевой выработки с периодом покоя.Однако, как подчеркивается в [62], обычно недостаточно показать увеличение активности речевых мышц во время внутренней речи, чтобы сделать вывод о том, что эта активация связана с производством внутренней речи. Действительно, на основании исследований электромиографических коррелятов внутренней речевой продукции можно сделать три вида выводов, в зависимости от строгости процедуры контроля. Более сильный вывод возможен путем выделения отличительного паттерна во время скрытого производства речи, как, например, при демонстрации диссоциации между различными речевыми мышцами во время производства речевых звуков разного фонематического класса (например,g, противопоставление губных и нелубных слов). Согласно [62], к другим (более слабым) типам процедур контроля относятся: i) сравнение активности ЭМГ во время создания скрытой речи с базовым периодом (без противопоставления фонематических классов в скрытых речевых высказываниях) или ii) сравнение активности связанных с речью и мышечная активность, не связанная с речью (например, предплечья). В идеале эти элементы управления можно комбинировать путем записи и сопоставления речевых и не связанных с речью мышц в различных условиях (например,g., покой, скрытая речь, открытая речь) произношения различных классов звуков речи (например, губных и нелубных).

Предыдущие исследования, проведенные с использованием предпочтительной процедуры, рекомендованной [62], предлагают отличительные паттерны электромиографических коррелятов в соответствии с фонематическим классом скрыто произносимых слов [30, 31], что подтвердит представление о моделировании движения внутреннего речь. Однако в этих исследованиях использовались ограниченные размеры выборки (часто менее десяти участников), и в основном они работали с детьми.Эти факторы ограничивают обобщаемость приведенных выше результатов, потому что: i) эксперименты с малой мощностью дают предвзятые оценки эффектов, ii) после естественного процесса интернализации, внутренняя речь мышечные корреляты, как ожидается, ослабевают с возрастом, и iii) более высокая чувствительность может быть достигнута с помощью с использованием современных датчиков и методов обработки сигналов.

Настоящее исследование направлено на привнесение новой информации в дискуссию между представлением имитации двигателя и абстрактным представлением внутренней речи , сосредоточив внимание на расширенной форме внутренней речи: преднамеренном скрытом производстве без слов.Эту работу можно рассматривать как повторение и расширение предыдущих работ, выполненных МакГиганом и соавторами [30, 31]. Мы стремились продемонстрировать аналогичные диссоциации с помощью поверхностной электромиографии, записанной над губой ( orbicularis oris inferior, , OOI) и мышцами zygomaticus major (ZYG). Точнее, учитывая, что округлые фонемы (такие как / u /) соединяются с округлыми губными сокращениями, тогда как распространенные фонемы (такие как / i /) производятся при сокращении скуловых мышц, если модель двигательной симуляции верна, мы должны наблюдать более высокая средняя амплитуда ЭМГ, записанная в OOI как во время открытого, так и во внутреннем производстве округленных неслов по сравнению с расширенными несловами.И наоборот, мы ожидаем более низкой средней амплитуды ЭМГ, записанной по ZYG как во время внутреннего, так и во время явного производства округленных неслов по сравнению с расширенными несловами. Кроме того, мы не ожидаем увидеть специфические для контента различия в амплитуде ЭМГ в отношении мышц, не связанных с речью (то есть мышц лба и предплечий).

Методы

В разделах Методы и Анализ данных мы сообщаем, как мы определили размер нашей выборки, все исключения данных, все манипуляции и все меры в исследовании [63].Предварительно зарегистрированную версию нашего протокола можно найти по адресу: https://osf.io/czer4/.

Участники

Поскольку предыдущие исследования электромиографических коррелятов внутренней речи в основном проводились на выборках детей или молодых людей, использовались различные виды измерений ЭМГ (поверхностная ЭМГ или игольчатая ЭМГ) и различные методы обработки сигналов, было непрактично определять размер эффекта, представляющий интерес для текущего исследования. Поэтому в качестве процедуры отбора проб мы использовали последовательное тестирование, основанное на методе, описанном в [64] и [65].Мы установили статистический порог на BF ₁₀ = 10 и BF ₁₀ = 1/10 (т.е. BF ₀₁ = 10), проверяя разницу между внутренним производством губных предметов и внутреннее производство нелубиальных предметов на стандартизированной амплитуде ЭМГ нижней губы ( orbicularis oris inferior ). Чтобы предотвратить потенциальный экспериментатор и требовать предвзятости во время последовательного тестирования, экспериментатор не обращал внимания на BF, вычисленные на предыдущих участниках [66].Все статистические анализы были автоматизированы, и экспериментатору была возвращена одна инструкция (т. Е. «Продолжать набор участников» или «прекратить набор»). Мы установили максимальный размер выборки до 100 участников.

В результате вышеупомянутой процедуры выборки в общей сложности 25 франкоговорящих студенток бакалавриата факультета психологии Univ. Гренобль-Альпы (средний возраст = 19,57, SD = 1,1). приняли участие в этом эксперименте в обмен на зачетные баллы. Следует отметить, что эта процедура не сработала оптимально, потому что позже мы обнаружили ошибку в рабочем процессе обработки сигнала ЭМГ.Таким образом, последовательное тестирование прекратилось раньше, чем следовало. Эти участники были набраны через список рассылки, онлайн-студенческие группы и плакаты. Каждый участник предоставил письменное согласие, и настоящее исследование было одобрено местным комитетом по этике (Соглашение Grenoble CERNI № 2016-05-31-9).

Материал

записей ЭМГ.

ЭМГ-активность регистрировалась с помощью датчиков TrignoTM Mini (Delsys Inc.) с частотой дискретизации 1926 отсчетов / с, полосой пропускания от 20 Гц (12 дБ / окт.) До 450 Гц (24 дБ / окт.) И усиливалась 16-канальная беспроводная система ЭМГ TrignoTM (Delsys Inc.). Эти датчики состоят из двух параллельных стержней длиной 5 мм и шириной 1 мм, расположенных на расстоянии 10 мм, которые прикреплены к коже с помощью двухсторонних клейких поверхностей. Кожу очищали, протирая 70% изопропиловым спиртом. Сигналы ЭМГ синхронизировали с помощью PowerLab 16/35 (ADInstrument, PL3516). Затем исходные данные от датчиков ЭМГ подвергались повторной дискретизации с частотой 1 кГц и сохранялись в цифровом формате с использованием программного обеспечения Labchart 8 (ADInstrument, MLU60 / 8).

датчиков ЭМГ были расположены над пятью мышцами: corrugator supercilii (COR), frontalis (FRO), zygomaticus major (ZYG), orbicularis oris inferior (OOI) и flexor carpi. radialis (FCR).Учитывая, что активность мышц orbicularis oris inferior, и orbicularis oris superior , как ранее наблюдалась, сильно коррелировала, и что на активность OOI сильнее влияли экспериментальные манипуляции [59, 60], мы решили записывать только активность OOI в этом исследовании. Две мышцы, связанные с речью (OOI и ZYG), были выбраны, чтобы показать специфичные для речи корреляты ЭМГ, тогда как две лицевые мышцы, не связанные с речью (COR и FRO), были выбраны для контроля общей мышечной активности лица.Мы также записали активность FCR недоминантного предплечья для контроля общей мышечной активности (тела).

Как описано в [67], доминирующая сторона лица демонстрирует более крупные движения, чем левая сторона во время производства речи, тогда как недоминантная сторона более эмоционально выразительна. Таким образом, мы записали активность контролирующих и связанных с эмоциями мышц (например, COR и FRO), которые были расположены на недоминантной стороне лица (т.е. на левой стороне для участников-правшей), в то время как датчики регистрировали активность речевых мышц (т.е., ZYG и OOI) располагались на доминирующей стороне лица.

За экспериментом велось видеонаблюдение с помощью видеокамеры Sony HDR-CX240E для отслеживания любых видимых движений лица. Микрофон помещался на расстоянии 20–30 см от губ участника для записи любой слабой вокальной продукции во время внутренней речи и условий прослушивания. Стимулы отображались с помощью программного обеспечения OpenSesame [68] на 19-дюймовом цветном мониторе.

Лингвистический материал.

Мы выбрали десять округленных и десять двухсложных несловых слов (ср.Таблица 1). Каждый класс не-слов был специально разработан, чтобы либо вызвать большую активацию мышцы губы (округлые элементы), либо большую активацию скуловой мышцы (распространенные предметы). Эти стимулы были выбраны на основе фонетических теоретических ограничений с целью максимизировать различия между двумя классами не-слов в их вовлечении либо в OOI, либо в ZYG-мышцу. Точнее, округленные элементы состояли в повторении слога, содержащего двухгубный согласный, за которым следует округленная гласная, тогда как расширенные элементы состояли в повторении слога, содержащего языковой согласный, за которым следует распространенный гласный.

Процедура

Участники сидели перед экраном компьютера, в то время как звуковые стимулы (если применимо) подавались через динамики по обеим сторонам экрана. С одной стороны экрана была размещена видеокамера для отслеживания движений лица. Микрофон располагался на расстоянии примерно 10 см от участника для записи возможных звуков речи. После размещения датчиков ЭМГ каждый участник прошел сеанс релаксации, направленный на минимизацию ранее существовавшей межличностной вариабельности сокращения лицевых мышц (приблизительная продолжительность составляла 330 с).Этот сеанс релаксации был записан обученным профессиональным терапевтом-софрологом. Базовые измерения ЭМГ были выполнены в течение последней минуты этого сеанса релаксации, в результате чего на исходном уровне был получен сигнал ЭМГ в течение 60 секунд. Используя этот период релаксации в качестве исходного уровня, мы убедились, что все участники находятся в сопоставимом расслабленном состоянии. Кроме того, несколько предыдущих исследований ЭМГ приводили доводы в пользу использования периода релаксации в качестве основы, поскольку простые периоды отдыха могут включать некоторое внутреннее воспроизведение речи (например,г., [69, 70], для обзора).

Затем участники прошли тренинг, в ходе которого они могли ознакомиться с основной задачей. Всего они тренировались с 8 стимулами (4 неслова с округлением и 4 неслова с округлением, см. S1 Text). Каждый обучающий стимул проявлялся в трех условиях (для всех участников): открытая речь, внутренняя речь и слушание. Неслова, подлежащие произнесению (скрыто или открыто), визуально представлялись на экране. Затем на экране появилась центральная точка фиксации, указывающая участнику, что он должен произнести неслово (открыто или скрытно).Это было направлено на то, чтобы участники действительно производили неслово, а не просто визуально сканировали его. В условиях открытой речи участников просили произнести неслово «сразу после того, как слово исчезло с экрана», с «максимально нейтральной интонацией». В условиях внутренней речи участников просили «внутренне воспроизвести неслово» (см. Текст S1 для точных инструкций на французском языке), используя «наиболее нейтральную возможную интонацию» и оставаясь при этом как можно более спокойным.В условиях прослушивания порядок этих двух экранов был обратным. Сначала была представлена ​​точка фиксации (на 1 секунду), а затем на пустой экран (на 1 секунду). Звуковой стимул предъявлялся, когда появлялся пустой экран, в то время как участников просили оставаться как можно более неподвижными.

После тренинга участники перешли к экспериментальной части, которая включала новый список из 20 неслов (см. Таблицу 1). Каждое неслово было представлено 6 раз в каждом условии для каждого участника.ЭМГ-активность регистрировалась в течение всего эксперимента. Периоды интереса состояли из односекундных частей, после каждого предъявления стимула и во время производства или прослушивания. В результате было получено 60 наблюдений (60 периодов по 1 секунде) для обоих классов неслова в каждом тестовом условии. Общая продолжительность эксперимента составляла от 30 до 40 минут.

Обработка сигналов ЭМГ

Предварительная обработка сигнала ЭМГ

проводилась с помощью Matlab r2014a (версия 8.3.0.532, www.mathworks.fr). Сначала мы применили гребенчатый фильтр с частотой 50 Гц для устранения шума мощности. Затем мы применили полосовой фильтр 20–450 Гц к сигналам ЭМГ, чтобы сфокусироваться на полосе частот 20–450 Гц, следуя текущим рекомендациям по исследованиям ЭМГ лица [71, 72].

Хотя участников прямо просили оставаться неподвижными во время внутренней речи или слушания, иногда происходили небольшие движения лица (например, движения глотания). Такие периоды были исключены из окончательной выборки сигналов ЭМГ.Чтобы удалить эти сигналы, мы сначала разделили интересующие части сигналов на периоды по 1 секунде. Таким образом, исходное состояние состояло из 60 испытаний по 1 секунде. Периоды интереса во всех условиях речи состояли из 1-секундного интервала, в течение которого участники либо произносили речь, либо слушали ее. Возможно, что для создания неслова потребовалось менее 1 секунды, но поскольку не было возможности отследить, когда производство началось и закончилось во внутреннем речевом состоянии, весь 1-секундный период сохранялся.Следовательно, состояние открытой речи состояло из 6 повторений каждого неслова, то есть 6×20 попыток по 1 секунде. Условия «внутренней речи» и «слушания» были аналогичным образом составлены из 6×20 попыток по 1 секунде. Затем мы визуально проверили ЭМГ-сигналы, записанные во время каждого испытания, и прослушали одновременно записанный аудиосигнал. Во всех условиях, каждый раз, когда во время испытания был слышен неречевой шум (например, кашель или зевота), испытание было отменено (т.е. мы не включили это испытание в окончательный анализ ни для одной из записанных мышц).В условиях прослушивания и открытой речи, если после соответствующего звукового речевого сигнала присутствовал всплеск активности ЭМГ, то испытание отменялось. В условиях открытой речи, если участник начал слишком рано или слишком поздно и только часть неслова была записана в звуковом сигнале, то соответствующая попытка была отклонена. В условиях внутренней речи и слушания, если присутствовал большой всплеск активности ЭМГ, потенциально связанный с нерелевантной неречевой активностью, мы исключили испытание.Тот факт, что процедуры отклонения артефактов немного различаются в зависимости от условий, не является проблемой, поскольку мы не проводим прямое сравнение между условиями. Вместо этого мы сравниваем корреляты EMG двух классов неслов в каждом условии.

Данная проверка проводилась независимо двумя судьями. Впоследствии мы сохранили только те судебные процессы, которые не были отклонены ни одним из этих двух судей (т. Е. Мы удалили судебное разбирательство, как только оно было отклонено хотя бы одним судьей). Коэффициент согласия между двумя судьями составил 87.82% (при среднем значении κ Коэна, равном примерно 0,48). Общая процедура привела к средней (усредненной по участникам) частоте отказов 22,96% (SD = 6,49) в исходных условиях и 18,49% (SD = 6,48) в других условиях.

После предварительной обработки и отбрасывания артефактов мы вычислили среднее значение амплитуды центрированного и выпрямленного сигнала ЭМГ, полученного методом проб. Это обеспечило оценку для каждой интересующей мышцы (OOI, ZYG, FRO, COR, FCR) в каждом состоянии (исходный уровень, явная речь, внутренняя речь, аудирование) и для каждого участника.Абсолютные значения ЭМГ не имеют значения, поскольку активация мышц никогда не бывает нулевой, даже в условиях покоя, отчасти из-за физиологического шума. Кроме того, существуют индивидуальные вариации уровня активности ЭМГ в исходном состоянии. Таким образом, чтобы нормализовать и стандартизировать базовую активность участников, мы выразили амплитуду ЭМГ в виде z-показателя базовой активности (т. Е. Мы вычли среднюю амплитуду центрированного и выпрямленного базового сигнала и разделили результат на стандартное отклонение центрированного и выпрямленный базовый сигнал), далее обозначаемый как & delta; .

Анализ данных

Статистический анализ проводился с использованием R версии 3.5.3 [73] и описан с пакетами papaja [74] и knitr [75]. Чтобы оценить влияние условия и класса неслов на стандартизованную амплитуду ЭМГ, мы проанализировали эти данные, используя Условие (3 режима: речь, внутренняя речь и слушание) и Класс неслов (2 режима, округленные и распространение, контрастное кодирование) в качестве категориальных предикторов внутри субъекта, а стандартизованная амплитуда ЭМГ в качестве зависимой переменной в многомерном (т.е., с несколькими исходами) Байесовская многоуровневая линейная модель (BMLM). Введение в байесовскую статистику выходит за рамки данной статьи. Тем не менее, заинтересованный читатель может найти в [76] введение в байесовское многоуровневое моделирование с использованием пакета brms.

Чтобы учесть зависимости между повторными наблюдениями участника, мы также включили в эту модель переменную точку пересечения участником. В отличие от того, что мы предварительно зарегистрировали, мы использовали многомерную модель (вместо отдельных моделей по мускулам).Это позволило нам оценить корреляцию между каждой парой мышц. Модели были оснащены пакетом brms [77] и использовали малоинформативные априорные значения (подробности кода см. В тексте S1). Две цепи Монте-Карло Маркова (MCMC) были запущены для каждой модели для аппроксимации апостериорного распределения, включая каждые 5.000 итераций и разминку в 2.000 итераций. Заднюю конвергенцию оценивали, исследуя графики следов, а также статистику Гельмана-Рубина. Оценки постоянного эффекта были суммированы с помощью их апостериорного среднего и 95% вероятного интервала (CrI), где достоверный интервал можно рассматривать как байесовский аналог классического доверительного интервала.Если применимо, мы также указываем байесовские факторы (BF), вычисленные с использованием метода Сэвиджа-Дики, который заключается в делении отношения апостериорной плотности в интересующей точке на априорную плотность в этой точке. Эти BF можно интерпретировать как фактор обновления, от предшествующего знания (того, что мы знали до просмотра данных) до апостериорного знания (того, что мы знаем после просмотра данных).

Результаты

Раздел Результаты разделен на две части. Во-первых, мы представляем результаты подтверждающего (предварительно зарегистрированного) анализа с целью проверить, можно ли разделить активность OOI и ZYG во время производства внутренней речи в соответствии с содержанием внутренней речи (здесь — класс неслова).Точнее, мы ожидали повышенной EMG-активности OOI во время внутреннего производства округленных неслов по сравнению с расширенными несловами. Напротив, мы ожидали повышенной ЭМГ-активности ZYG во время внутреннего производства расширенных неслов по сравнению с округленными несловами. Во-вторых, мы представляем результаты поисковых (незарегистрированных) анализов.

Чтобы предсказать результаты, мы не наблюдали столь явной диссоциации между ЭМГ-активностью OOI и ZYG-мышц ни в состоянии внутренней речи, ни в состоянии открытой речи.Вопреки теоретическим ожиданиям, основанным на фонетике и теории производства речи [78–81], активность обеих мышц была более высокой по амплитуде при произнесении округленных неслов (по сравнению с нераспространенными несловесами) во время открытого произнесения речи. Кроме того, амплитуда ЭМГ на обеих исследуемых мышцах была одинаковой во время внутреннего производства (или слушания) двух классов неслов. Однако в разделе исследовательского анализа мы сообщаем о результатах контролируемых алгоритмов машинного обучения (классификация с использованием случайных лесов), демонстрирующих разумную точность для классификации сигналов ЭМГ в соответствии с классом неслов во время явной речи.Однако эта стратегия оказалась неудачной для внутренней речи и условий слушания.

Прежде чем перейти к статистическим результатам, мы представляем распределение всего набора данных по классам, по состоянию и по мышцам для двух основных интересующих мышц (OOI и ZYG) на рис. 1. Точнее, первая строка этого рисунка. представляет собой распределение стандартизированных оценок ЭМГ в состоянии внутренней речи, вторая строка отображает распределение этих оценок в условиях прослушивания, тогда как третья строка отображает распределение стандартизованных оценок ЭМГ в условиях открытой речи.В первом столбце показано распределение стандартизированных оценок ЭМГ, записанных по мышце OOI, тогда как во втором столбце представлено распределение стандартизованных оценок ЭМГ, записанных по мышце ZYG. Каждая отдельная точка данных представлена ​​в виде вертикальной полосы вдоль оси x каждой панели, тогда как вертикальная цветная линия представляет собой медианное значение для класса. Кроме того, вертикальная пунктирная линия нанесена на нулевом уровне, который представляет базовый уровень. Таким образом, положительное значение на оси абсцисс представляет стандартизированные баллы ЭМГ, которые выше исходного уровня.

Рис. 1. Распределение стандартизированных баллов ЭМГ по классам и мышцам.

Первая строка соответствует условию внутренней речи, вторая — условию прослушивания, а третья — условию открытой речи. В первом столбце показана амплитуда ЭМГ, записанная над мышцей OOI, а во втором столбце представлена ​​амплитуда ЭМГ, записанная над мышцей ZYG. Каждая отдельная точка данных представлена ​​в виде вертикальной полосы по оси x. Вертикальная цветная линия представляет собой медианное значение по классам.Обратите внимание, что масштаб оси x может значительно различаться между панелями.

https://doi.org/10.1371/journal.pone.0233282.g001

В таблице 2 мы приводим среднюю стандартизованную амплитуду ЭМГ всех зарегистрированных мышц в каждом состоянии. Учитывая асимметрию распределения этих оценок, среднее значение и стандартное отклонение (SD) не являются лучшими индикаторами центральной тенденции и дисперсии этих распределений. Поэтому мы также указываем медианное значение, среднее абсолютное отклонение (MAD) и межквартильный диапазон (IQR).

Мы также создали блестящее приложение [82], позволяющее дополнительно визуализировать данные по мышцам, по состоянию и по участникам в трехмерном пространстве, образованном тремя (на выбор) мышцами. Это приложение доступно в Интернете (по адресу https://barelysignificant.shinyapps.io/3d_plotly/), а соответствующий код доступен в репозитории OSF (https://osf.io/czer4).

Подтверждающие (предварительно зарегистрированные) анализы

Байесовская многомерная многоуровневая гауссова модель.

Затем мы сравнили стандартизированную амплитуду δ ЭМГ для каждой мышцы в каждом состоянии (Открытая речь, Внутренняя речь, Слушание) путем подбора многомерной многоуровневой модели Гаусса (как подробно описано ранее в разделе «Методы»). Мы прогнозировали более высокий рост активности OOI во время внутреннего производства округленных элементов по сравнению с распределенными элементами и, наоборот, более высокий рост активности ZYG во время внутреннего производства округленных элементов по сравнению с распределенными элементами. Эти прогнозы также должны применяться к условию открытой речи (и к условию прослушивания).Мы не должны наблюдать межклассовых различий активности FRO и COR ни при каких условиях.

Результаты многомерной байесовской гауссовской модели суммированы в таблице 3. В этой таблице представлена ​​расчетная средняя амплитуда ЭМГ в каждом состоянии и соответствующая BF. Поскольку они не являются здесь основным предметом интереса и для ясности, описательные результаты для двух других лицевых мышц и для мышцы предплечья представлены в тексте S1. Этот анализ показал, что амплитуда ЭМГ OOI была выше базовой линии (стандартизованная оценка была выше нуля) в каждом состоянии, тогда как это было только в случае открытой речи для ZYG.Более того, во всех условиях амплитуда ЭМГ ZYG была ниже, чем OOI. Важно отметить, что мы не наблюдали предполагаемой разницы в соответствии с классом неслов на OOI во время производства внутренней речи ( β = 0,071, 95% CrI [-0,204, 0,342], BF ₀₁ = 64,447), ни на ZYG. ( β = 0,005, 95% CrI [-0,031, 0,041], BF ₀₁ = 532,811).

На рис. 2 эти результаты представлены в виде распределения необработанных данных (цветные точки) вместе с прогнозами по этой модели.Черные точки и вертикальные интервалы представляют собой прогнозируемое среднее значение и соответствующий 95% вероятный интервал для каждого класса несловесных слов, каждого условия и для OOI и ZYG. В соответствии с таблицей 3, этот рисунок показывает, что подобранная модель не предсказывает никаких заметных различий между двумя классами не-слов при любом состоянии мышцы OOI. Однако он предсказывает более высокую среднюю амплитуду ЭМГ, связанную с округленным элементом, по сравнению с разбросанными элементами в состоянии открытой речи для мышцы ZYG.

Рис. 2. Исходные данные вместе с последними прогнозами первой модели для OOI и ZYG мышц.

Точки представляют собой среднее предсказание этой модели по условию, тогда как вертикальные полосы ошибок представляют 95% вероятные интервалы вокруг среднего.

https://doi.org/10.1371/journal.pone.0233282.g002

Прежде чем продолжить интерпретацию результатов, важно проверить качество этой первой модели. Полезная диагностика прогностических возможностей модели известна как , апостериорная прогностическая проверка (PPC) и заключается в сравнении наблюдаемых данных с данными, смоделированными на основе апостериорного распределения [83].Идея, лежащая в основе PPC, заключается в том, что хорошая модель должна быть способна генерировать данные, которые напоминают наблюдаемые данные [84]. В этом ключе на рис. 3 представлено распределение всего набора данных (по всем участникам и условиям) по мышцам (темно-синяя линия) вместе с распределением гипотетических наборов данных, созданных из апостериорного распределения модели (голубые линии). Как видно из этого рисунка, распределения данных, сгенерированных из модели, значительно отличаются от распределения наблюдаемых данных.Поэтому в следующем разделе мы обратимся к более подходящей модели для этих данных.

Рис. 3. Предварительная прогностическая проверка для первой модели, касающейся мышц OOI и ZYG.

Темно-синяя линия представляет собой распределение необработанных данных (по всем условиям), тогда как голубые линии — это набор данных, созданный из апостериорного распределения.

https://doi.org/10.1371/journal.pone.0233282.g003

Байесовская многомерная многоуровневая распределительная модель Skew-Normal.

Рис. 3 показывает серьезный недостаток первой модели, поскольку она не может генерировать данные, которые выглядят как данные, которые мы собрали. Точнее, собранные данные выглядят искаженными вправо, как это обычно бывает с физиологическими измерениями. Затем, чтобы улучшить гауссову модель, мы предположили, что для переменной отклика используется косо-нормальное распределение (стандартизованная амплитуда ЭМГ δ ). Косонормальное распределение является обобщением гауссова распределения с тремя параметрами: ξ (xi), ω (омега) и α (альфа) для местоположения, масштаба и формы (перекоса), соответственно (примечание что гауссово распределение можно рассматривать как частный случай косонормального распределения, когда α = 1).Кроме того, мы также улучшили первую модель, превратив ее в модель распределения , то есть модель, в которой мы можем указывать предикторы для всех параметров предполагаемого распределения отклика [85]. Точнее, мы использовали этот подход для предсказания как местоположения, так и масштаба и асимметрии косо-нормального распределения (тогда как первая модель позволяла предсказывать только среднее значение гауссовского распределения). Как видно на рис. 4, эта вторая модель кажется лучше первой при генерировании данных, которые соответствуют наблюдаемым данным.

Рис. 4. Предварительная прогностическая проверка модели Skew-Normal относительно OOI и ZYG мышц.

Темно-синяя линия представляет собой распределение необработанных данных, а голубые линии — набор данных, созданный из апостериорного распределения.

https://doi.org/10.1371/journal.pone.0233282.g004

Оценки этой второй модели суммированы в таблице 4 и на рис. 5. Согласно этой модели амплитуда ЭМГ OOI была выше базовой ( оценочная стандартизованная оценка была выше нуля) в каждом состоянии, тогда как для ZYG это было только в случае состояния открытой речи.Мы не наблюдали предполагаемой разницы в зависимости от класса неслов во время внутренней речевой продукции, ни на OOI ( β = 0,025, 95% CrI [-0,012, 0,064], BF ₀₁ = 64,447), ни на ZYG. ( β = 0,004, 95% CrI [-0,007, 0,014], BF ₀₁ = 532,811).

Рис. 5. Необработанные данные вместе с последними прогнозами третьей модели для OOI и ZYG мышц.

Точки представляют собой среднее предсказание этой модели по условию (относительно параметра местоположения), тогда как вертикальные полосы ошибок представляют собой 95% вероятные интервалы.

https://doi.org/10.1371/journal.pone.0233282.g005

Прогнозы этой модели визуально представлены на рис. 5. Этот рисунок отличается от рис. 2 (показывающего прогнозы гауссовой модели) тем, что вторая модель (Модель Skew-normal) предсказывает сдвиги в расположении как OOI, так и ZYG-мышц в соответствии с классом несловесности в предсказании явной речи. Напротив, первая модель (модель Гаусса) предсказывала разницу между классами только для ZYG-мышцы.

Разведочные (незарегистрированные) анализы

В предыдущем разделе мы попытались предсказать среднюю амплитуду ЭМГ по состоянию каждой отдельной мышцы. Хотя этот подход был подходящим для решения нашего первоначального исследовательского вопроса (например, можем ли мы различать ЭМГ-корреляты, специфичные для мышц, для производства внутренней речи?), Он не является оптимальным для ответа на более общие вопросы, такие как «можем ли мы предсказать содержание внутренней речи на основе по имеющимся данным ЭМГ? ». На рис. 6 мы изображаем распределение усредненных баллов ЭМГ по словам в двухмерном пространстве, образованном OOI и ZYG-мышцами.Этот рисунок показывает, что, хотя разные не слова, производимые в открытой речи, кажется, трудно различить на основе одной мышцы (см. Рис. 1), кажется, легче различать их в пространстве, образованном двумя мышцами (здесь OOI и ZYG). Точнее, два класса несловых слов, кажется, образуют два отдельных кластера в состоянии открытой речи, но эти кластеры не кажутся различимыми во внутренней речи или в состоянии слушания.

Рис. 6. Средняя стандартизованная амплитуда ЭМГ для каждого неслова в каждом условии в двумерном пространстве, сформированном OOI и ZYG.

Эллипсы представляют собой 95% эллипсов данных, то есть 95% контуров двумерного нормального распределения.

https://doi.org/10.1371/journal.pone.0233282.g006

Другими словами, легче различать эти сигналы в многомерном пространстве всех речевых мышц, чем рассматривать каждую мышцу по отдельности. Таким образом, мы использовали алгоритм машинного обучения с учителем, чтобы классифицировать речевые сигналы в соответствии с классом неслов. В широком смысле подход машинного обучения стремится найти взаимосвязь между входными данными X (например.g., записи ЭМГ по четырем лицевым мышцам) и выход Y (например, класс неслов). После обучения он позволяет прогнозировать выходное значение на основе некоторых входных значений, прогноз которых можно оценить по новым наблюдениям.

Мы использовали алгоритм случайного леса, реализованный в пакете каретки [86]. Случайные леса (RF) представляют собой ансамбль многих деревьев решений (лес), которые позволяют делать прогнозы на основе ряда правил принятия решений (например, оценка на предсказателе x ₁ выше или ниже z ? Если да, то…, если нет, то…).Специфика RF состоит в том, чтобы объединить большое количество деревьев (обычно более 100 деревьев) и сделать окончательный вывод на основе среднего значения этих деревьев, что предотвратит переобучение. Мы использовали три отдельных RF для классификации сигналов ЭМГ в каждом состоянии (Открытая речь, Внутренняя речь и Прослушивание).

Чтобы оценить производительность этого подхода, мы сообщаем необработанную точность (вместе с ее 95% доверительным интервалом на основе повторной выборки) или долю точек данных в тестовом наборе данных, для которых алгоритм RF предсказал правильный класс неслов.Сначала мы случайным образом разбиваем весь набор данных на обучающий (80%) и тестовый (20%). Обучающий набор использовался для обучения, тогда как тестовый набор использовался для оценки предсказаний алгоритма. Чтобы предотвратить переобучение, мы использовали повторную 10-кратную перекрестную проверку на этапе обучения.

Предсказание класса неслов во время создания открытой речи.

Мы сначала попытались предсказать класс неслов, производимых в открытой речи, на основе активности четырех лицевых мышц (OOI, ZYG, COR, FRO).Каждый предиктор был центрирован по его среднему значению и стандартизирован перед анализом.

Этот анализ показал общую точность классификации 0,847, 95% доверительный интервал [0,814, 0,876] (см. Матрицу неточностей в таблице 5). Изучение относительной важности каждой функции (то есть каждой мышцы) для прогноза показало, что мышцы, содержащие наибольшую информацию для различения двух классов неслов, были ZYG и OOI, тогда как, как и предполагалось, мышцы лба, по-видимому, не вносили значительного вклада в предсказательная точность в условиях открытой речи.

Предсказание класса неслов во время производства внутренней речи и слушания.

Затем мы применили ту же стратегию (тот же алгоритм) к сигналам, записанным во внутренней речи и условиях прослушивания. Результаты этих анализов представлены в таблицах 6 и 7.

Этот анализ показал общую точность классификации 0,472, 95% ДИ [0,426, 0,52] в условиях внутренней речи, что указывает на то, что алгоритм RF не позволял различать два класса неслов лучше, чем случайное угадывание.Поскольку точность классификации в условиях внутренней речи и слушания была не лучше случайности, мы не сообщаем об относительной важности предикторов. В самом деле, было бы трудно интерпретировать важность предикторов для задачи классификации, в которой они не работают лучше, чем случайность.

Этот анализ аналогичным образом выявил общую точность классификации 0,46, 95% ДИ [0,413, 0,507] в условиях прослушивания.

Обсуждение

В настоящем исследовании мы стремились воспроизвести и расширить предыдущие результаты, показывающие, что электромиография лица может использоваться для различения расширенного внутреннего содержания речи [30, 31].Поскольку в этих исследованиях использовались небольшие выборки детей, наше исследование было направлено на изучение возможности воспроизведения таких результатов с помощью поверхностной электромиографии и современных методов обработки сигналов на выборке взрослых.

С этой целью было крайне важно сначала показать, что корреляты EMG двух наших классов несловых слов можно различить во время создания открытой речи. Удивительно, но данные, которые мы собрали во время создания открытой речи, не подтверждают гипотезу, согласно которой средняя амплитуда ЭМГ OOI должна быть выше во время создания «округленных» неслов по сравнению с «расширенными» несловами.Для обеих орофациальных речевых мышц (OOI и ZYG) средняя амплитуда ЭМГ была выше для округленных неслов, чем для расширенных неслов во время создания открытой речи. Более того, хотя средняя амплитуда ЭМГ, записанная над речевыми мышцами, была выше базовой как для внутренней речи, так и для условий слушания, мы не обнаружили различий в активации в зависимости от содержания материала (класс несловесных). Подход с автоматической классификацией с использованием четырех лицевых мышц (OOI, ZYG, COR, FRO) показал, что, хотя можно было с разумной точностью различать ЭМГ-сигналы, относящиеся к двум классам неслов, во время открытой речи, этот подход не удался. различение этих двух классов во время производства внутренней речи или во время слушания.Мы также наблюдали более высокую амплитуду ЭМГ, записанную над лицевыми (как орофациальными, так и неорофациальными) мышцами во время внутренней речи и во время прослушивания речи, чем во время отдыха. Однако, как указано в [62], этого наблюдения недостаточно, чтобы сделать вывод о том, что эти активации действительно были связаны с производством внутренней речи, потому что i) как орофациальные, связанные с речью мышцы, так и мышцы лба, не связанные с речью, показали аналогичные изменения амплитуды ЭМГ по сравнению с исходным уровнем. и ii) мы не наблюдали различного изменения амплитуды ЭМГ в зависимости от содержания внутренней речи (т.е., в зависимости от класса неслова, который нужно произнести).

Прежде чем обсуждать теоретические последствия этих результатов, стоит обсудить два основных вопроса. Во-первых, как мы можем объяснить, что округленные неслова были связаны с более высокой амплитудой ЭМГ во время открытой речи как на OOI, так и на ZYG-мышцах? Во-вторых, как мы можем объяснить неразборчивость внутреннего содержания речи, которая, кажется, противоречит классическим, а также недавним открытиям в этой области [61]? Ниже мы обратимся к каждому из этих вопросов.

Чтобы ответить на первый вопрос, мы начали со сравнения наших результатов с результатами, полученными другой группой [87]. Авторы этого исследования записали поверхностную ЭМГ-активность пяти участников, когда они производили семь выражений лица и пять отдельных гласных звуков (/ a /, / e /, / i /, / o /, / u /), повторяемых по пять раз каждый. . Они регистрировали ЭМГ-активность восьми лицевых мышц (большая скуловая мышца (ZYG), ризорий (RIS), верхняя круговая мышца (OOS) и нижняя (OOI), подбородочная мышца (MEN), депрессор anguli oris (DAO), мышцы, поднимающие верхнюю губу (LLS), и двубрюшную мышцу (DIG)).Мы разделили эти гласные на два класса, чтобы соответствовать нашим классам неслов. Точнее, мы создали следующие два класса: округленный класс , состоящий из гласных / o / и / u /, и расширенный класс , состоящий из гласных / e / и / i / (обратите внимание, что мы не включили гласную / а /, потому что она теоретически не подходит ни к одной из этих двух категорий). Мы представляем среднюю амплитуду ЭМГ, записанную по OOI и ZYG в соответствии с классом гласных в таблице 8.

Мы замечаем, что [87] действительно наблюдали диссоциацию, которую мы изначально предсказывали, а именно, что амплитуда ЭМГ, записанная в OOI, была выше во время произношения округленных гласных, чем во время произношения распространенных гласных, тогда как обратная картина наблюдалась в отношении ЗЫГ.Знаковые ранговые тесты Вилкоксона для парных выборок выявили сдвиг в расположении (псевдосреду) между округленными и распределенными элементами для OOI ( β, = 24,12, 95% ДИ [15,19, 40,77], V = 1184, p <0,001) с округлением. элементы, связанные с более высоким местоположением, чем элементы распространения. Этот анализ также выявил сдвиг в обратном направлении относительно ZYG ( β, = -1,51, 95% ДИ [-2,94, -0,48], V = 275, p <0,001). Однако одно существенное различие между [87] дизайном и нашим - сложность лингвистического материала.В то время как [87] использовали одиночные фонемы, мы решили использовать двусложные неслова, чтобы повысить экологическую ценность парадигмы. Хотя эти неслова были специально созданы для теоретического увеличения вовлеченности либо OOI, либо ZYG (см. Раздел «Лингвистический материал»), разумно ожидать различий в средних паттернах ЭМГ между изолированными фонемами и несловами. Точнее, мы ожидаем средней амплитуды ЭМГ, связанной с воспроизведением данной фонемы (например,g., / y /), на которую повлияет производство согласной (например, / b /), с которой она сочетается, из-за коартикуляции. В более общем плане мы могли бы предположить, что разница между средней амплитудой ЭМГ, записанной во время производства фонемы / i / и во время производства фонемы / y /, может быть уменьшена, когда эти фонемы коартикулируются в последовательностях CV или CVCV, например / byby / или / didi / (как в нашем исследовании). Другими словами, мы могли бы ожидать эффекта взаимодействия между структурой создаваемой речевой последовательности (либо одиночной гласной, либо последовательностью CV / CVCV) и классом гласной.Это согласуется с предыдущими открытиями, показывающими, что мышечная активность, связанная с производством гласных, сильно зависит от окружающих согласных в последовательностях CVC [78]. Таким образом, дальнейшие исследования должны быть сосредоточены на том, как коартикуляция влияет на среднюю амплитуду ЭМГ во время производства последовательностей CVCV.

Что касается внутренней речи, наши результаты не подтверждают теоретические предсказания представления имитации движения , согласно которому должна быть возможность различать классы неслов, производимых во внутренней речи, на основе сигналов ЭМГ.Хотя этот результат согласуется с некоторыми недавними результатами [32], он также резко контрастирует с классическими результатами в этой области [30, 31], а также более поздними разработками. Например, [61] разработал носимое устройство, состоящее из семи поверхностных ЭМГ-датчиков, которые могут достигать средней точности классификации 92% при различении внутренне озвученных цифр. Есть несколько существенных различий между работой [61] и нашей, которые являются хорошими кандидатами для объяснения расхождений между нашими результатами.Во-первых, стратегия размещения датчиков была радикально иной. Следуя рекомендациям из области психофизиологии, наша стратегия заключалась в том, чтобы расположить датчики точно над интересующими лицевыми мышцами, выровненными с направлением мышечных волокон и в теоретически оптимальных положениях для регистрации активности этой мышцы при одновременном уменьшении перекрестных помех. Однако именно из-за повсеместного перекрестного разговора в записях ЭМГ на поверхности лица эта стратегия, в то время как максимизация вероятности записи активности данной отдельной мышцы, также (как результат) уменьшала вероятность записи активности от потенциально значимого для речи соседа. мышцы.Следовательно, эта стратегия может работать неоптимально, когда целью эксперимента является извлечение максимального количества (релевантной) информации ЭМГ для различения внутреннего содержания речи. Однако эту проблему можно смягчить, используя больше датчиков и более мягкий подход к их позиционированию. Принимая во внимание, что мы записали амплитуду ЭМГ только для двух нижних мышц лица (OOI и ZIG), [61] проанализировали данные ЭМГ от семи различных датчиков, положение и количество которых определялись итеративно, чтобы максимизировать точность классификации.Другими словами, параметры эксперимента итеративно оптимизировались, чтобы максимизировать определенный результат (точность классификации). Эта стратегия радикально отличается от классического подхода в экспериментальной и когнитивной психологии, где экспериментальные условия определяются для проверки теоретически выведенных гипотез. В то время как первый подход, возможно, более эффективен при решении конкретной проблемы, второй подход может быть более эффективным при решении теоретических вопросов. Например, недавнее исследование показало большую амплитуду ЭМГ мышц гортани и губ во время слуховых вербальных заданий (скрытое пение), чем во время заданий на визуальные образы [88].Объединив запись ЭМГ с демографическими и психологическими показателями, они смогли показать, что эти корреляты связаны с уровнем точности пения, тем самым пролив свет на природу и функции периферической мышечной активности во время скрытого пения. Однако добавление дополнительных датчиков (например, на ризориусе) или лучшая оптимизация размещения датчиков может повысить чувствительность настоящего подхода.

Оставляя в стороне соображения, относящиеся к методологическим аспектам настоящего исследования, эти результаты не подтверждают модель моторной симуляции формирования внутренней речи.Вместо этого он, кажется, поддерживает точку зрения абстракции , которая постулирует, что внутренняя речь является результатом активации абстрактных лингвистических представлений и не задействует артикуляционный аппарат. Однако индивидуальные различия в различимости подчеркивают, что абстрактность внутренней речи может быть гибкой, как предполагает [22]. В самом деле, хотя для большинства участников было невозможно декодировать фонетическое содержание внутренней речи, округленные и развернутые неслова были фактически различимы на основе только информации OOI и ZYG (при визуальном осмотре двухмерного графика) для двух из них (S_15 и S_17, ср.S1 Текст). Это говорит о том, что либо степень, в которой производство внутренней речи задействует речевую двигательную систему, может варьироваться у разных людей, либо она может варьироваться у разных людей в зависимости от свойств текущей задачи (эти два предположения не исключают друг друга). Например, из ранних исследований коррелятов ЭМГ внутренней речи мы знаем, что средняя амплитуда этих коррелятов, как правило, выше, когда задача более сложная [10]. Таким образом, степень, в которой производство внутренней речи задействует речевую двигательную систему, можно регулировать, манипулируя сложностью текущей задачи.Кроме того, электромиографическая активность, записанная во время воображения движения, может модулироваться перспективой, полученной в образе движения. Различают перспективу от первого лица или внутренние образы (т. Е. Представление действия в том виде, в каком мы его выполняли бы) и перспективу от третьего лица или внешние образы (т. Е. Представление действия как наблюдателя этого действия), это может включать различные нейронные процессы [89]. Было показано, что перспектива от первого лица может привести к большей активности ЭМГ, чем двигательные образы от третьего лица [90, 91].Таким образом, мы предполагаем, что участие речевой двигательной системы во время производства внутренней речи может модулироваться конкретными инструкциями, данными участникам. Например, инструктируя участников сосредоточиться на внутренней речи (воображая речь), вместо внутреннего слуха (воображая слушание), и прося их сосредоточиться на кинестетических ощущениях, связанных с речевыми актами (а не на слуховых восприятиях) , мы могли ожидать найти более высокую среднюю амплитуду ЭМГ, записанную над речевыми мышцами.Кроме того, специально прося участников мысленно сформулировать неслова, как если бы они кому-то их диктовали, а не просто читать и визуально сканировать их, мы можем ожидать более сильного артикуляционного участия.

Конечно, текущее исследование и вышеприведенное обсуждение следует интерпретировать с осторожностью. Для каждого класса не-слов мы собрали около 6 x 10 = 60 наблюдений по условию и участникам. Для 25 участников и двух классов не-слов это дает 25 (участников) x 120 (индивидуальные испытания) x 3 (условия) = 9000 наблюдений.Однако после отказа от испытаний с артефактами движения у нас было всего 7285 наблюдений. Хотя количество наблюдений, представленных в настоящем исследовании, является разумным, чувствительность эксперимента может быть улучшена за счет увеличения количества наблюдений и / или уменьшения двух важных источников вариации. Точнее, можно уменьшить дисперсию, относящуюся к элементу (конкретное неслово, которое произносится), путем выбора неслов, которые более похожи друг на друга по способу их произнесения, путем выбора меньшего количества элементов или более простых элементов.Точно так же особое внимание следует уделять уменьшению вариативности между участниками, что может быть достигнуто с помощью более ориентированных и конкретных инструкций, а также более длительной фазы обучения, чтобы ознакомить участника с задачей.

Таким образом, мы продемонстрировали, что в то время как поверхностная электромиография может привести к разумной точности различения классов неслов во время создания открытой речи (с использованием сигналов, записанных только двумя связанными с речью мышцами), она не позволяет различать эти два класса во время внутренней речи. производство по всем участникам (только для двух участников).Эти результаты по сравнению с результатами, полученными другими группами [61], подчеркивают, что в зависимости от цели исследования различные стратегии могут быть более или менее успешно реализованы. Точнее, если целью является достижение высокой точности классификации (подход к решению проблем), то параметры эксперимента (например, количество повторений, количество датчиков, положение датчиков, параметры рабочего процесса обработки сигналов) должны быть оптимизирован на основе желаемого результата (т. е., точность классификации). Однако классическая лабораторная стратегия, используемая в экспериментальной и когнитивной психологии, направленная на сравнение конкретных состояний (или мышц) друг с другом в контролируемой среде, считается более подходящей, когда цель исследования состоит в том, чтобы улучшить наше понимание психологического изучаемое явление.

Ссылки

1. 1. Филик Р., Барбер Э. Внутренняя речь во время немого чтения отражает региональный акцент читателя.PLOS ONE. Публичная научная библиотека; 2011; 6: e25782.
2. 2. Левенбрук Х., Бачу М., Сегебарт С., Абри С. Левая нижняя лобная извилина в фокусе: исследование с помощью фМРТ производства дейксиса посредством синтаксического извлечения и просодического фокуса. Журнал нейролингвистики. 2005. 18: 237–258.
3. 3. Перроне-Бертолотти М., Куяла Дж., Видал Дж. Р., Хамаме С.М., Оссандон Т., Бертран О. и др. Насколько тихо чтение беззвучно? Внутрицеребральные доказательства нисходящей активации височных голосовых областей во время чтения.J Neurosci. Общество неврологии; 2012; 32: 17554–17562.
4. 4. Яо Б., Белин П., Шиперс К. Молчаливое чтение прямой и косвенной речи активирует голосовые избирательные области в слуховой коре. J Cogn Neurosci. 2011; 23: 3146–3152. pmid: 21452944
5. 5. Брауэрс В.П., Хиви К.Л., Лаппинг-Карр Л., Мойнихан С., Келси Дж., Херлберт Р.Т. Безупречный внутренний опыт: молчаливое чтение — это не молчаливый разговор о тексте. Журнал исследований сознания.2018; 25: 29–54.
6. 6. Hurlburt RT. Об исследовании внутреннего опыта: Contrasting Moore & Schwitzgebel и Brouwers et al. Сознание и познание. 2018; 63: 146–150. pmid: 30001840
7. 7. Фрит У. Чтение на глаз и письмо на слух. В: Колерс П.А., Рольстад М.Э., Баума Х., редакторы. Обработка видимого языка. Бостон, Массачусетс: Springer США; 1979. С. 379–390.
8. 8. D’Argembeau A, Renaud O, der Linden MV. Частота, характеристики и функции ориентированных на будущее мыслей в повседневной жизни.Прикладная когнитивная психология. 2011; 25: 96–103.
9. 9. Бальдо Дж. В., Дронкерс Н. Ф., Уилкинс Д., Луди С., Раскин П., Ким Дж. Зависит ли решение проблемы от языка? Brain Lang. 2005. 92: 240–250. pmid: 15721957
10. 10. Соколов А. Внутренняя речь и мысль. Нью-Йорк: Спрингер-Верлаг; 1972.
11. 11. Олдерсон-Дэй Б., Фернихоу К. Внутренняя речь: развитие, когнитивные функции, феноменология и нейробиология. Психологический бюллетень. 2015; 141: 931–965.pmid: 26011789
12. 12. Левенбрук Х. Что нейрокогнитивное исследование внутреннего языка показывает о нашем внутреннем пространстве. В: Smadja S, Patoine P-L, редакторы. Épistémocritique, № 18: Langage intérieur — Espaces intérieurs / Внутренняя речь — Внутреннее пространство. 2018. Доступно: http://epistemocritique.org/what-the-neurocognitive-study-of-inner-language-reveals-about-our-inner-space/
13. 13. Морин А., Уттл Б., Хэмпер Б. Частота, содержание и функции внутренней речи по самооценке.Процедуры — социальные и поведенческие науки. 2011; 30: 1714–1718.
14. 14. Перроне-Бертолотти М., Рапин Л., Лашо Дж. П., Бачу М., Левенбрюк Х. Что это за голосок в моей голове? Феноменология внутренней речи, ее роль в когнитивной деятельности и ее отношение к самоконтролю. Поведенческие исследования мозга. Эльзевир Б.В. 2014; 261: 220–39.
15. 15. Херлбурт RT, Хиви CL. Изучение первозданного внутреннего опыта: последствия для выборки опыта и анкет.Сознание и познание. 2015; 31: 148–159. pmid: 25486341
16. 16. Маккарти-Джонс С., Фернихоф С. Разновидности внутренней речи: Связь между качеством внутренней речи и психопатологическими переменными в выборке молодых людей. Сознание и познание. Elsevier Inc. 2011; 20: 1586–93.
17. 17. Левенбрук Х., Грандшамп Р., Рапин Л., Налборчик Л., Доэн М., Перье П. и др. Взгляд когнитивной нейробиологии на внутренний язык: предсказывать и слышать, видеть, чувствовать.В: Лангланд-Хассан П., Висенте А., редакторы. Внутренняя речь: Новые голоса. Издательство Оксфордского университета; 2018. с. 37.
18. 18. Оппенгейм GM, Dell GS. Обрывки внутренней речи демонстрируют лексическую предвзятость, но не эффект фонематического сходства. Познание. 2008. 106: 528–537. pmid: 17407776
19. 19. Выготский Л.С. Мысль и язык, переработанное и дополненное издание. MIT Press; 1934–2012 гг.
20. 20. Watson JB. Психология с точки зрения бихевиориста. Филадельфия, Пенсильвания, США: JB Lippincott Company; 1919 г.
21. 21. MacKay DG. Ограничения теорий внутренней речи. В: Райсберг Д., редактор. Слуховые образы. Эрльбаум; Хиллсдейл, Н. Дж. 1992. стр. 121–149.
22. 22. Оппенгейм GM, Dell GS. Двигательные движения имеют значение: гибкая абстрактность внутренней речи. Память и познание. 2010; 38: 1147–1160.
23. 23. Korba RJ. Скорость внутренней речи. Навыки восприятия моторики. 1990; 71: 1043–1052.
24. 24. Нетселл Р., Кляйнзассер С., Дэниел Т.Скорость развернутой внутренней речи при спонтанном построении предложений. Навыки восприятия моторики. 2016; 123: 383–393. pmid: 27562695
25. 25. Корли М., Броклхерст PH, Moat HS. Ошибочные предубеждения во внутренней и открытой речи: данные скороговорок. Журнал экспериментальной психологии: обучение, память и познание. 2011; 37: 162–175. pmid: 21244112
26. 26. Джонс С.Р., Фернихоф С. Мысль как действие: внутренняя речь, самоконтроль и слуховые вербальные галлюцинации.Сознание и познание. 2007; 16: 391–9. pmid: 16464616
27. 27. Мартинес-Манрике Ф., Висенте А. Активный взгляд на внутреннюю речь. Границы психологии. 2015; 6: 232. pmid: 25806010
28. 28. Грандшамп Р., Рапин Л., Перроне-Бертолотти М., Пичат С., Халдин С., Кузен Е. и др. Модель ConDialInt: измерения уплотнения, диалогичности и интенциональности внутренней речи в рамках иерархической структуры управления с предсказанием. Front Psychol. Границы; 2019; 10.
29. 29. Fernyhough C. Инопланетные голоса и внутренний диалог: К анализу слуховых вербальных галлюцинаций. Новые идеи в психологии. 2004. 22: 49–68.
30. 30. Макгиган Ф.Дж., Доллинз А.Д. Паттерны скрытого речевого поведения и фонетического кодирования. Павловский журнал биологических наук. 1989; 24: 19–26. pmid: 2704564
31. 31. Макгиган Ф.Дж., Уинстед К.Л. Дискриминационная связь между скрытым оральным поведением и фонематической системой во внутренней обработке информации.Журнал экспериментальной психологии. 1974; 103: 885–890. pmid: 4443764
32. 32. Мельцнер Г.С., Срока Дж., Хитон Дж. Т., Гилмор Л. Д., Колби Дж., Рой С. и др. Распознавание речи для вокализованных и субвокальных способов производства с использованием поверхностных ЭМГ-сигналов от шеи и лица. INTERSPEECH. Брисбен, Австралия; 2008. С. 2667–2670.
33. 33. Симонян К., Хорвиц Б. Моторная кора гортани и контроль речи у человека. Невролог. 2011; 17: 197–208. pmid: 21362688
34. 34.Жаннерод М. Моторное познание: какие действия говорят самому себе. Оксфорд; Нью-Йорк: издательство Оксфордского университета; 2006.
35. 35. Хаггард П. Сознательное намерение и моторное познание. Тенденции в когнитивных науках. 2005; 9: 290–295. pmid: 15925808
36. 36. Жаннерод М. Представляющий мозг: нейронные корреляты моторного намерения и образов. Поведенческие науки и науки о мозге. 1994; 17: 187.
37. 37. Жаннерод М. Нейронная симуляция действия: объединяющий механизм моторного познания.NeuroImage. 2001; 14: S103 – S109. pmid: 11373140
38. 38. Barsalou LW. Обоснованное познание. Ежегодный обзор психологии. 2008. 59: 617–645. pmid: 17705682
39. 39. О’Ши Х., Моран А. Объясняет ли теория моторного моделирования когнитивные механизмы, лежащие в основе моторных образов? Критический обзор. Границы неврологии человека. 2017; 11. pmid: 28261079
40. 40. Пикеринг MJ, Гаррод С. Интегрированная теория языкового производства и понимания.Поведенческие науки и науки о мозге. 2013; 36: 329–347. pmid: 23789620
41. 41. Генч А., Вебер А., Синофзик М., Фосгерау Г., Шютц-Босбах С. К общей структуре познания обоснованных действий: взаимосвязь моторного контроля, восприятия и познания. Познание. 2016; 146: 81–89. pmid: 26407337
42. 42. Кавато М., Фурукава К., Судзуки Р. Иерархическая модель нейронной сети для управления и обучения произвольным движениям. Биологическая кибернетика. 1987. 57: 169–185. pmid: 3676355
43. 43.Jordan MI, Rumelhart DE. Прямые модели: контролируемое обучение с дистанционным учителем. Когнитивная наука. 1992. 16: 307–354.
44. 44. Кавато М. Внутренние модели для управления двигателем и планирования траектории. Текущее мнение в нейробиологии. 1999; 9: 718–727. pmid: 10607637
45. 45. Wolpert D, Ghahramani Z, Jordan MI. Внутренняя модель для сенсомоторной интеграции. Наука. 1995; 269: 1880–1882.
46. 46. Груш Р. Теория эмуляции репрезентации: моторный контроль, образы и восприятие.Поведенческие науки и науки о мозге. 2004; 27. pmid: 15736871
47. 47. Моултон СТ, Кослин СМ. Воображая предсказания: мысленные образы как мысленное подражание. Философские труды Королевского общества B: биологические науки. 2009; 364: 1273–1280.
48. 48. Худе Дж. Ф., Нагараджан СС. Производство речи как управление с обратной связью по состоянию. Границы неврологии человека. 2011; 5. pmid: 22046152
49. 49. Гийо А., Ди Риенцо Ф., Макинтайр Т., Моран А., Колле С.Воображение не выполняет, но включает в себя определенные двигательные команды: обзор экспериментальных данных, связанных с двигательным торможением. Границы неврологии человека. 2012; 6. pmid: 22973214
50. 50. Гийо А., Колле С. Вклад нейрофизиологических и психологических методов в изучение двигательных образов. Обзоры исследований мозга. 2005. 50: 387–397. pmid: 16271398
51. 51. Гийо А., Лебон Ф., Колле С. Электромиографическая активность во время воображения движения. В: Guillot A, Collet C, редакторы.Нейрофизиологические основы ментальных и двигательных образов. Издательство Оксфордского университета; 2010. С. 83–94.
52. 52. Stinear CM. Кортикоспинальное облегчение во время воображения движения. В: Guillot A, Collet C, редакторы. Нейрофизиологические основы ментальных и двигательных образов. Издательство Оксфордского университета; 2010.
53. 53. Бонне М., Десети Дж., Жаннерод М., Реквин Дж. Психическое моделирование действия модулирует возбудимость рефлекторных путей позвоночника у человека. Когнитивные исследования мозга.1997. 5: 221–228. pmid:
    58
54. 54. Фадига Л., Буччино Г., Крейгеро Л., Фогасси Л., Галлезе В., Павеси Г. Кортикоспинальная возбудимость специально модулируется с помощью воображения движений при исследовании магнитной стимуляции. Нейропсихология. 1999. 37: 147–158. pmid: 10080372
55. 55. Россини PM. Модуляция кортикоспинальной возбудимости в мышцах рук во время изображения движений. Кора головного мозга. 1999; 9: 161–167. pmid: 10220228
56. 56. Livesay J, Liebke A, Samaras M, Stanley A.Скрытое речевое поведение во время задания на чтение безмолвной речи. Перцептивные и моторные навыки. 1996; 83: 1355–1362. pmid:
    53
57. 57. Локк Дж. Субвокальная речь и речь. АША. 1970; 12: 7–14. pmid: 5414531
58. 58. Локк Дж. Л., Фер Ф. С. Субвокальная репетиция как форма речи. Журнал вербального обучения и вербального поведения. 1970; 9: 495–498.
59. 59. Рапин Л., Доэн М., Полосан М., Перье П., Левенбрук Х. ЭМГ-исследование мышц губ во время скрытых слуховых вербальных галлюцинаций при шизофрении.Журнал исследований речи, языка и слуха. 2013; 56: 1882–1993.
60. 60. Nalborczyk L, Perrone-Bertolotti M, Baeyens C, Grandchamp R, Polosan M, Spinelli E, et al. Орофациальные электромиографические корреляты индуцированных словесных пережевываний. Биологическая психология. 2017; 127: 53–63. pmid: 28465047
61. 61. Капур А., Капур С., Маес П. АльтерЭго: персонализированный носимый беззвучный речевой интерфейс. Материалы конференции 2018 года по взаимодействию и извлечению информации из человека — IUI’18.Токио, Япония: ACM Press; 2018. С. 43–53.
62. 62. Гаррити Л.И. Электромиография: обзор современного состояния исследований субвокальной речи. Память и познание. 1977; 5: 615–622.
63. 63. Симмонс Дж., Нельсон Л., Симонсон У. Решение из 21 слова. Официальный информационный бюллетень Общества личности и социальной психологии. 2012; 26.
64. 64. Schönbrodt FD, Wagenmakers E-J. Анализ дизайна с байесовским фактором: планирование неопровержимых доказательств.Психономический бюллетень и обзор. 2018; 25: 128–142.
65. 65. Schönbrodt FD, Wagenmakers E-J, Zehetleitner M, Perugini M. Последовательная проверка гипотез с помощью байесовских факторов: эффективное тестирование средних различий. Психологические методы. 2017; 22: 322–339. pmid: 26651986
66. 66. Beffara B, Bret A, Nalborczyk L. Полностью автоматизированный, прозрачный, воспроизводимый и слепой протокол для последовательных анализов. PsyArXiv. 2019
67. 67. Everdell IT, Marsh H, Yurick MD, Munhall KG, Paré M.Поведение взгляда при аудиовизуальном восприятии речи: асимметричное распределение ориентированных на лицо фиксаций. Восприятие. 2007; 36: 1535–1545. pmid: 18265836
68. 68. Mathôt S, Schreij D, Theeuwes J. OpenSesame: графический редактор экспериментов с открытым исходным кодом для социальных наук. Методы исследования поведения. 2012; 44: 314–324. pmid: 22083660
69. 69. Якобсон Э. Электрические измерения нервно-мышечных состояний во время умственной деятельности. VII. Воображение, воспоминание и абстрактное мышление с использованием речевой мускулатуры.Американский журнал физиологии. 1931; 897: 200–209.
70. 70. Vanderwolf CH. Мозг, поведение и разум: что мы знаем и что мы можем знать? Neurosci Biobehav Rev.1998; 22: 125–142. pmid: 9579306
71. 71. Бокстел А. Оптимальная ширина полосы сигнала для регистрации поверхностной ЭМГ-активности мышц лица, челюсти, рта и шеи. Психофизиология. 2001; 38: 22–34. pmid: 11321618
72. 72. Де Лука CJ. Использование поверхностной электромиографии в биомеханике.Журнал прикладной биомеханики. 1997. 13: 135–163.
73. 73. R Core Team. R: Язык и среда для статистических вычислений [Интернет]. Вена, Австрия: Фонд R для статистических вычислений; 2018. Доступно: https://www.R-project.org/
74. 74. Aust F, Barth M. papaja: Создавайте рукописи APA с помощью R Markdown [Интернет]. 2018. Доступно: https://github.com/crsh/papaja
75. 75. Се Ю. Динамические документы с R и knitr [Интернет].2-е изд. Бока-Ратон, Флорида: Чепмен; Зал / CRC; 2015. Доступно: https://yihui.name/knitr/
76. 76. Налборчик Л., Батайлер С., Левенбрюк Н., Вилен А., Бюркнер П. К.. Введение в байесовские многоуровневые модели с использованием brms: тематическое исследование гендерного влияния на вариативность гласных в стандартном индонезийском языке. Журнал исследований языка речи и слуха. 2019; 62: 1225–1242.
77. 77. Bürkner P-C. brms: пакет R для байесовских многоуровневых моделей с использованием Stan. Журнал статистического программного обеспечения.2017; 80: 1–28.
78. 78. Фромкин В.А. Нейромышечная спецификация языковых единиц. Язык и речь. 1966; 9: 170–199. pmid: 5924693
79. 79. Ладефогед П., Джонсон К. Курс фонетики. Томсон Уодсворт. 2006.
80. 80. Либерман П., Блюмштейн С.Е. Физиология речи, восприятие речи и акустическая фонетика [Интернет]. Кембридж: Издательство Кембриджского университета; 1988.
81. 81. Землин В.Р. Наука о речи и слухе: анатомия и физиология: издание для США.Бостон: Пирсон; 1968.
82. 82. Чанг В., Ченг Дж., Аллер Дж., Се Й, Макферсон Дж. Блестящий: каркас веб-приложений для r [Интернет]. 2018. Доступно: https://CRAN.R-project.org/package=shiny
83. 83. Гельман А, Карлин Дж.Б., Стерн Х., Дансон Д.Б., Вехтари А, Рубин ДБ. Байесовский анализ данных, третье издание. CRC Press, Taylor & Francis Group; 2013.
84. 84. Габри Дж., Симпсон Д., Вехтари А., Бетанкур М., Гельман А. Визуализация в байесовском рабочем процессе.Журнал Королевского статистического общества: серия A (Статистика в обществе). 2019; 182: 389–402.
85. 85. Bürkner P-C. Расширенное байесовское многоуровневое моделирование с помощью пакета R brms. Журнал Р. 2018; 10: 395–411.
86. 86. Jed Wing MKC, Вестон С., Уильямс А., Кифер С., Энгельхардт А., Купер Т. и др. каретка: Классификация и регрессионное обучение [Интернет]. 2018. Доступно: https://CRAN.R-project.org/package=caret
87. 87. Eskes M, van Alphen MJA, Balm AJM, Smeele LE, Brandsma D, van der Heijden F.Прогнозирование трехмерной формы губ с помощью ЭМГ лицевой поверхности. Чжан И, редактор. PLOS ONE. 2017; 12: e0175025. pmid: 28406945
88. 88. Прюитт Т.А., Халперн А.Р., Пфордрешер П.К. Скрытое пение в упреждающих слуховых образах. Психофизиология. 2018; e13297. pmid: 30368823
89. 89. Руби П., Десети Дж. Эффект субъективной точки зрения во время симуляции действия: ПЭТ-расследование агентства. Nat Neurosci. 2001; 4: 546–550. pmid: 11319565
90. 90. Hale BD.Влияние внутренних и внешних образов на мышечные и глазные сопутствующие заболевания. Журнал спортивной психологии. 1982; 4: 379–387.
91. 91. Харрис Д.В., Робинсон В.Дж. Влияние уровня навыков на активность ЭМГ во время внутренних и внешних изображений. Журнал спортивной психологии. 1986; 8: 105–111.

Роль внутренней речи в нарушении регуляции эмоций и использование стратегии регуляции эмоций *

«Да ладно, нечего так плакать!» сказала Алиса себе
довольно резко.»Советую прекратить с этой минуты!»
Она обычно давала себе очень хороший совет (хотя она очень
редко следовала за ним), а иногда так сурово ругала себя
, чтобы вызвать слезы на глазах «.
Льюис Кэрролл, Приключения Алисы в стране чудес

Давно признано, что здоровые люди постоянно пытаются максимизировать свои положительные и минимизировать свои отрицательные чувства. Эта древняя человеческая способность модулировать наши чувства получила название «внутренней» регуляции эмоций (ER) (Gross & Thompson, 2007).В последнее десятилетие наблюдался взрывной рост исследований, изучающих, как внутренняя ER связана с психическим здоровьем и благополучием (обзоры см. В Gross, 2013; Nyklícek, Vingerhoets, & Zeelenberg, 2011; Werner & Gross, 2010). В центре внимания были две стратегии ER: переоценка и подавление. Переоценка — это когнитивно ориентированная форма ER, при которой человек пытается думать о ситуации таким образом, чтобы изменить эмоциональную реакцию (Gross, 2014), обычно перефразируя ее значение в более положительных (или менее отрицательных) терминах (Gross & Thompson, 2007; McRae, Ochsner, & Gross, 2011).С другой стороны, подавление — это поведенчески ориентированная форма ER, при которой человек снижает эмоционально-экспрессивное поведение, будучи эмоционально возбужденным (Gross, 2014). Другими словами, подавление не связано с изменением значения, но относится к способности добровольно манипулировать выражением эмоций (Gross & Thompson, 2007).

Переоценка и подавление являются добровольными формами ER, которые, по-видимому, полагаются — на разных уровнях — на использование вербального мышления. Это совершенно очевидно в случае переоценки, когнитивно ориентированной формы ER, когда людям необходимо генерировать альтернативные нарративы, чтобы смягчить эмоциональное воздействие негативных событий (McRae, Jacobs, Ray, John, & Gross, 2011).В модуляции ответа, которая является поведенчески ориентированной ER, роль вербального мышления менее ясна. Однако часто можно обнаружить, что люди часто разговаривают сами с собой, чтобы усилить сдерживание эмоционально-экспрессивного поведения. Эта идея подтверждается данными нейропсихологических исследований, предполагающих, что обе формы ER полагаются на вербальное мышление. Действительно, наряду с торможением, вербальная беглость (или способность генерировать ментальные репрезентации на основе языка), как сообщается, является ключевым компонентом как переоценки, так и подавления (Gyurak, Good-kind, Madan, Kramer, Miller, & Levenson, 2009; McRae et al., 2011; Салас, Гросс и Тернбулл, 2014 г.). Подводя итог, можно сказать, что несколько форм добровольной неотложной помощи требуют использования вербальной мысли, обращенной к себе. Эта форма вербального мышления обычно описывается как «разговор с самим собой», или внутренняя речь (IS), и недавно была предложена в качестве потенциального компонента ER (Salas, Gross, Rafal, Viñas-Guasch, & Turnbull, 2013, стр. Салас, Радович, Юэн, Йейтс, Кастро и Тернбулл, 2014b). К сожалению, существующие модели ER еще не исследовали роль, которую внутренняя речь может играть в реализации стратегий ER.

Интересно отметить, что за пределами области ER существует большое количество исследований, документирующих развитие вербального мышления и его роль в саморегуляции (обзор этих ранних исследований см. В Luria & Yudovic, 1971; Sokolov, 1972 г.). Выготский, например, отмечал, что в возрасте от 3 до 7 лет они переходят от эгоцентрической речи к внутренней речи. Эгоцентрическая речь обычно определяется как открытая слышимая речь, адресованная не другому человеку, а самому себе (Winsler, 2009), и используется как «ментальная ориентация», особенно при столкновении с трудными ситуациями, требующими осознания и размышления (Выготский, 1934 / 2012).По мере взросления детей эгоцентрическая речь угасает, частота вокализаций уменьшается, и речь становится интернализованной. Обладая этой внутренней речью, дети начинают думать словами, а не произносить их (Выготский, 1934/2012), и начинают разговаривать сами с собой внутри своей головы (Winsler, 2009). Согласно Соколову (1972), в зрелом возрасте элементы внутренней речи могут быть обнаружены в сознательных восприятии, в действиях, а также в эмоциональных переживаниях, где они проявляются в виде вербальных установок, инструкций самому себе или словесных интерпретаций ощущений и восприятий.

В последние годы исследователи проявили повышенный интерес к изучению роли внутренней речи в регуляции познания и поведения. Например, в нескольких статьях представлены доказательства в поддержку связи между внутренней речью и когнитивной гибкостью (например, Miyake, Emerson, Padilla, & Ahn, 2004), когнитивными способностями и самоконтролем (например, Perrone-Bertolotti, Rapin, Lachaux, Baciu, & Loeven-bruck, 2014), планирование (например, Lidstone, Meins, & Fernyhough, 2010), рефлексивное осознавание (e.г. Morin, 2005) и саморегулирования (например, Clowes, 2007; Emerson & Miyake, 2003; Tullett & Inzlicht, 2010). Несмотря на то, что существующие исследования, кажется, предлагают убедительные доказательства в поддержку центральной роли внутренней речи в регуляции познания и поведения, ни одно исследование еще не исследовало ее значимость в регуляции эмоций.

Связанная актуальная тема обнаруживается во все большем числе исследований, связывающих внутреннюю речь с психопатологией (обзор см. В Alderson-Day & Fernyhough, 2015).Большинство исследований в этой области сосредоточено на взаимосвязи между внутренней речью и психотическими явлениями, такими как галлюцинации (Perona-Garcelan et al., 2017) или диссоциация и идеи референции (Bellido-Zanin et al., 2017). Например, некоторые исследования показали положительную взаимосвязь между «диалогическими» формами внутренней речи и склонностью к слуховым галлюцинациям (например, McCarthy-Jones & Fernyhough, 2011). Депрессия также связана с внутренней речью, особенно в контексте процесса размышлений, который обычно имеет вербальное качество (Nolen-Hoeskema, 2000, 2004).Однако эта связь носит скорее концептуальный характер: очень мало исследований, непосредственно изучающих взаимосвязь между внутренней речью и устойчивым негативным мышлением (Holmes, Lang, & Shah, 2009; Holmes, Mathews, Dalgleish, & Mackintosh, 2006), а некоторые исследования даже оспаривая это требование. Например, в исследовании Зигриста (1995) частота использования внутренней речи, оцененная с помощью опросника самоотчета, не была связана с показателями депрессии. Беспокойство — еще один психопатологический симптом, связанный с внутренней речью.Было отмечено, например, что беспокойство — это форма негативного повторяющегося мышления, часто вербального, неконтролируемого и направленного на проблему, не имеющую четкого решения (Watkins, 2008). Одно исследование (McCarthy-Jones, & and Fernyhough, 2011) показало, что тревога положительно связана с оценочными / мотивационными формами внутренней речи и присутствием других голосов во внутренней речи.

В совокупности имеющиеся данные позволяют предположить, что внутренняя речь играет роль в регуляции познания и поведения и может быть механизмом, задействованным в некоторых клинических популяциях, которые демонстрируют нарушение регуляции эмоциональных процессов.Однако на сегодняшний день связь между IS и нарушением регуляции эмоций или между IS и использованием стратегий ER еще не исследована напрямую. Принимая во внимание вышеупомянутые исследования, которые связывают внутреннюю речь с когнитивной и поведенческой регуляцией, первый вопрос, рассмотренный в настоящем исследовании, заключался в том, испытывают ли люди с более частым использованием ИИ меньше трудностей с регулированием эмоций (Гипотеза сложности ER). Кроме того, и поскольку есть данные, свидетельствующие о том, что использование внутренней речи может быть связано с психопатологией, второстепенный вопрос заключался в том, играет ли уровень симптоматики (тревога и депрессия) посредническую роль между использованием внутренней речи и уровнем нарушения регуляции эмоций.Мы предсказали, что отрицательная связь между внутренней речью и нарушением регуляции эмоций уменьшается у людей с высоким уровнем симптоматики. Кроме того, в настоящем исследовании изучалось, связано ли использование внутренней речи с конкретными стратегиями ER. Более конкретно, и в связи с тем, что переоценка является когнитивно ориентированной формой ER, а подавление — поведенчески ориентированной формой, можно ожидать, что внутренняя речь будет положительно связана с переоценкой, но отрицательно связана с подавлением (Гипотеза стратегий ER).

Метод

Участников

В этом исследовании приняли участие

180 студентов-психологов (пол: женский = 135, 75%; мужской = 45, 25%; возраст: M = 19,85; SD = 2,77, диапазон 18 — 36). Участники были набраны из Университета Бангора и получили кредиты в качестве оплаты за свое участие.

Инструменты

Это корреляционное исследование, поскольку связь внутренней речи и ER была основным объектом исследования. Использовались один опросник внутренней речи самооценки и два опросника ER.Кроме того, использовалась анкета для оценки эмоциональной симптоматики.

Шкала внутренней речи или ISS (Siegrist, 1995) — это вопросник из 18 пунктов, предназначенный для измерения частоты использования внутренней речи. Участников просят сообщить об уровне их согласия с каждым утверждением (например, если я плохо себя чувствую, я часто говорю сам с собой о своем состоянии; в сложных ситуациях я иногда говорю себе: «Ты можешь сделать это, ты сделаешь все»). справа ‘) с использованием 6-балльной шкалы Лайкерта (1 = категорически не согласен; 6 = полностью согласен).Уттл, Морин и Хэмпер (2011) использовали ISS с выборкой из 380 студентов и сообщили о высокой надежности с альфа Кронбаха 0,85. Анкета регуляции эмоций или ERQ (Gross & John, 2003) — это вопросник из 10 пунктов, предназначенный для определения частоты использования стратегий ER. У него есть две подшкалы: переоценка (например, когда я хочу испытать более положительные эмоции (например, радость или веселье), я меняю то, о чем думаю) и подавление (например, я держу свои эмоции при себе). Люди оценивают каждый из этих пунктов, используя 7-балльную шкалу Лайкерта (1 = категорически не согласен, 7 = полностью согласен).ERQ показал высокую надежность и имеет альфа Кронбаха 0,79 для шкалы переоценки и 0,73 для шкалы подавления. Шкала трудностей регуляции эмоций или DERS (Gratz & Roemer, 2004) — это вопросник из 36 пунктов, предназначенный для выявления нарушений регуляции эмоций. В нем шесть подшкал: непринятие эмоциональных реакций (например, когда я расстроен, я чувствую себя виноватым за такое чувство), трудности, связанные с целенаправленным поведением (например, когда я расстроен, мне трудно сосредоточиться на других вещах), Трудности управления импульсами (например,г. Когда я расстроен, я чувствую себя неконтролируемым), Отсутствие эмоциональной осведомленности (например, когда я расстроен, мне нужно время, чтобы понять, что я на самом деле чувствую), Ограниченный доступ к стратегиям регулирования эмоций (например, когда я ‘ я расстроен, я считаю, что все, что я могу сделать, — это погрязнуть в этом) и Отсутствие эмоциональной ясности (например, мне трудно понять смысл своих чувств). Люди оценивают каждый пункт, используя 5-балльную шкалу Лайкерта, чтобы указать, насколько часто утверждения применимы к ним (1 = почти никогда (0-10%), 5 = почти всегда (91-100%)).Все субшкалы в DERS показали высокую надежность с альфой Кронбаха в диапазоне от 0,8 до 0,89. Больничная шкала тревожности и депрессии (h5DS, Olsson, Mykletun, & Dahl, 2005) — это опросник для самооценки, который оценивает наличие эмоциональных симптомов. Шкала состоит из 14 пунктов, измеряющих различные проявления тревоги и депрессии. Ожидается, что по каждому пункту участники выберут ответ из четырех возможных вариантов, которые отражают частоту таких симптомов в течение недели.

Процедуры

Совет по этике

Бангорской школы психологии рассмотрел и одобрил этот исследовательский проект. Участники завершили оценку, используя платформу онлайн-опросов, предоставленную Бангорским университетом, которая не допускала пропущенных данных. Информация об основной цели исследования была предоставлена ​​в письменной форме, а согласие было получено в электронном виде. После заполнения анкет участникам рассказали об основных целях расследования.

Анализ

Чтобы проверить Гипотезу 1 (Гипотеза сложности ER), были исследованы различные модели взаимосвязи между использованием внутренней речи (ISS) и трудностями в ER (DERS).Сначала мы построили иерархическую линейную регрессию, последовательно добавляя новые предикторы. Сначала мы проверили независимую связь между зависимой переменной «Трудности регуляции эмоций» (общий балл DERS) с использованием внутренней речи (общий балл ISS). Затем мы добавили в модель уровень симптоматологии в качестве предиктора, используя общий балл HADS. Для дальнейшего исследования этой гипотезы был применен аналогичный подход с использованием моделей иерархической линейной регрессии для изучения взаимосвязи между использованием внутренней речи (общий балл ISS) и конкретными типами трудностей в регулировании эмоций (подшкалы DERS).В отношении Гипотезы 2 [Гипотеза стратегий ER] был применен аналогичный подход. Две разные линейные регрессии, с повторной оценкой и использованием частоты исключения в качестве зависимых переменных, были выполнены отдельно, и обе следуют одной и той же структуре. На первом этапе оценивался независимый эффект внутренней речи, включая общий балл ISS. На втором этапе модель контролировалась на предмет уровня сложности регулирования эмоций, о котором сообщают испытуемые (общий балл DERS), и взаимодействия этой переменной с использованием внутренней речи (DERS ^* ISS).Член взаимодействия вычислялся для переменных, центрированных по их среднему значению (во избежание проблем мультиколлинеарности). Этот шаг позволил выяснить, остался ли эффект внутренней речи таким же при контроле трудностей в ER и изменился ли этот эффект на разных уровнях сложности ER. Наконец, на третьем и последнем этапе был добавлен уровень симптоматологии в качестве контроля (общий балл HADS). При рассмотрении гипотез 1 и 2 предположения о мультиколлинеарности, гомоскедастичности и независимости ошибок были проверены путем исследования графиков остатков, теста Дарбина-Ватсона и фактора инфляции дисперсии.Если какое-либо из этих предположений не выполнялось, об этом сообщалось в рукописи.

Результаты

Надежность прибора и одновременная действительность

Как видно из таблицы 1, шкала внутренней речи представила адекватные уровни внутренней согласованности с альфа Кронбаха 0,91. Что касается инструментов, которые измеряли ER и симптоматику, также наблюдались адекватные уровни внутренней согласованности. В случае DERS общая шкала представляет альфа Кронбаха.94, а его подшкала варьировалась от 0,80 до 0,90. Что касается ERQ, обе субшкалы также продемонстрировали адекватные уровни внутренней согласованности (переоценка = 0,89; подавление = 0,77). Наконец, «Больничная шкала тревожности и депрессии» представила альфа Кронбаха 0,83.

Таблица 1

Описательные результаты и информация о достоверности анкет.

ISS: шкала внутренней речи; DERS: Трудности в шкале регуляции эмоций; ERQ: опросник по регулированию эмоций; HADS: Госпитальная шкала депрессии и тревожности.

При исследовании одновременной применимости обоих инструментов ER, наблюдалась умеренная корреляция между шкалами. Это было выше между подшкалами DERS и ERQ (см. Таблицу 2). В частности, общий балл DERS показал отрицательную корреляцию небольшого размера с подшкалой Reappraisal (r = -22, p = 0,002), но положительную корреляцию среднего размера с подшкалой подавления (r = 0,31, p <. 001). При рассмотрении того, как конкретные субшкалы из DERS связаны с субшкалами ERQ, мы заметили, что шкала подавления показала средние положительные корреляции с отсутствием эмоциональной ясности (r =.43, p <0,001), неприятие эмоционального опыта (r = 0,33, p <0,001) и недостаток эмоциональной осведомленности (r = 0,34, p <0,001). Была обнаружена лишь небольшая положительная корреляция между подавлением и ограниченным доступом к стратегиям регулирования эмоций (r = 0,16, p = 0,04). Напротив, подшкала переоценки представила только среднюю отрицательную корреляцию с недостатком эмоциональной осведомленности (r = -.29, p <0,001) и небольшую отрицательную корреляцию с ограниченным доступом к стратегиям регулирования эмоций (r = -.23, p = 0,002) и отсутствие эмоциональной ясности (r = -15, p = 0,05). Также интересно отметить, что обе шкалы ER были связаны с уровнями эмоционального дистресса (HADS). Общий балл DERS показал большую положительную связь с уровнем симптоматики (r = 0,61, p <0,01). Напротив, ассоциации ERQ с HADS были небольшими, отрицательными для повторной оценки (r = -,26, p <0,01) и положительными для подавления (r = 0,13, p <0,05).

Таблица 2

Двумерные корреляции (Пирсон).

^{* *} Корреляция значима на уровне 0,01 (двусторонняя). ^* Корреляция значима на уровне 0,05 (двусторонний).

ISS_TOT = Общая шкала внутренней речи; ERQ_REAP = подшкала переоценки; ERQ_SUP = Подшкала подавления; DERS_TOTAL = общий балл по шкале регуляции эмоций; DERS_NON = подшкала неприятия эмоциональных реакций; DERS_GOA = Трудности, связанные со шкалой ориентированного на достижение цели поведения; DERS_IMP = Подшкала сложности управления импульсами; DERS_AWA = Подшкала отсутствия эмоциональной осведомленности; DERS_STR = Ограниченный доступ к подшкале стратегий регулирования эмоций; DERS_CLA = Подшкала отсутствия эмоциональной ясности; HADS_TOT = Больничная шкала тревожности и депрессии.

Трудности регуляции эмоций

Исследование взаимосвязи между внутренней речью и ER дало неоднозначные результаты. Гипотеза трудности ER предполагает, что использование внутренней речи будет отрицательно связано с трудностями ER. Другими словами, эта гипотеза предполагала, что у людей, часто использующих внутреннюю речь, будет меньше трудностей с регулированием негативных эмоций. Однако эта гипотеза не была подтверждена в настоящем исследовании. Напротив, была обнаружена положительная связь (ß =.22, p <0,001), при этом модель составляет 5% дисперсии (F (1, 178) = 9,43, p = 0,002). При дальнейшем исследовании было также обнаружено, что уровень симптоматики (общий балл HADS) полностью опосредовал эту взаимосвязь. Более конкретно, при добавлении к линейной регрессии второго блока, который включал уровень сообщаемых симптомов депрессии и тревоги, связь между использованием внутренней речи и трудностями ER упала и стала незначительной (ß = 0,098, p = 0,108). Эта модель объяснила 37% дисперсии, что значительно выше, чем в предыдущей модели (ΔR ² =.33, F (1, 176) = 46,94, p <0,001). Для получения дополнительных сведений об этой модели см. Таблицу 3. В целом, гипотеза ER не была поддержана, поскольку люди с высоким уровнем использования ИБ также продемонстрировали более высокий уровень трудностей ER. Это отношение, однако, полностью опосредовано уровнем симптоматики, который указывает на то, что при контроле эмоционального дистресса (тревога / депрессия) частота использования внутренней речи не влияет на трудности с регулированием эмоций.

Таблица 3

Модели регрессии для внутренней речи и общий балл DERS.

зависимая переменная: DERS_TOT ISS_TOT = общая шкала внутренней речи; DERS_TOTAL = общий балл по шкале регуляции эмоций; HADS_TOT = Больничная шкала тревожности и депрессии.

Гипотеза регуляции эмоций также была исследована с использованием моделей, которые проверяли, представляет ли использование ИБ значимые ассоциации с различными типами трудностей в регулировании эмоций (подшкалы DERS). Здесь результаты были неоднозначными (см. Таблицу 4). Использование ИБ не вызывало значительной связи с трудностями, связанными с целенаправленным поведением (ß = 0.13, p = 0,09) или субшкалы отсутствия эмоциональной ясности (ß = 0,09, p = 0,22). Напротив, значительная положительная корреляция была обнаружена между использованием внутренней речи и неприятием эмоциональных реакций (ß = 0,28, p <0,001), трудностями контроля импульсов (ß = 0,27, p <0,001) и ограниченным доступом к ER. Стратегии (ß = 0,29, р <0,001). Интересно отметить, что при контроле уровня симптоматики (HADS) размер всех трех взаимосвязей уменьшился, но не исчез. Это говорит о том, что существует небольшая независимая положительная связь между использованием внутренней речи и этими типами трудностей ER.Другими словами, люди, которые часто испытывают трудности с принятием своих эмоциональных реакций, воздержанием от импульсивного поведения или доступом к стратегиям неотложной помощи при переживании негативных эмоций, также часто используют внутреннюю речь. Только одна подшкала DERS, отсутствие эмоциональной осведомленности, показала отрицательную связь с использованием внутренней речи (ß = -26, p <0,001). Интересно, что эта связь, по-видимому, не опосредована симптоматикой, поскольку, когда в модель был включен HADS, связь даже немного увеличилась (ß = -.29, р <0,001). Этот результат предполагает, что люди, которые сообщают о высоком уровне использования внутренней речи, также сообщают о меньших трудностях с осознанием своих чувств при переживании отрицательных эмоций. В целом, эти результаты, по-видимому, предполагают, что внутренняя речь неодинаково связана с разными типами трудностей, с которыми люди сталкиваются при попытке справиться со своими негативными эмоциями.

Таблица 4

Модели регрессии для внутренней речи и подшкалы DERS.

^* р <0,05; ^** р <0,01; ^*** р <0,001

ISS_TOT = Общая шкала внутренней речи; DERS_NON = подшкала неприятия эмоциональных реакций; DERS_GOA = Трудности, связанные со шкалой ориентированного на достижение цели поведения; DERS_IMP = Подшкала сложности управления импульсами; DERS_AWA = Подшкала отсутствия эмоциональной осведомленности; DERS_STR = Ограниченный доступ к подшкале стратегий регулирования эмоций; DERS_CLA = Подшкала отсутствия эмоциональной ясности; HADS_TOT = Больничная шкала тревожности и депрессии.

Стратегии регулирования эмоций

Гипотеза стратегий ER предполагает, что использование внутренней речи будет отрицательно связано с подавлением, но положительно связано с переоценкой. Результаты этого исследования частично подтвердили эту гипотезу (см. Таблицу 5). В случае подавления не было обнаружено значимых ассоциаций с использованием внутренней речи (ß = 0,07, p = 0,34). Фактически, данные свидетельствуют о том, что подавление скорее зависит от уровня трудностей ER, с которыми сталкиваются люди (DERS, контролируемый ISS ß =.31, p <0,001), и не было связано с самооценкой уровня симптоматики (HADS, контролируемый ISS и DERS ß = 0,00, p = 0,99). Переоценка показала положительную и значительную связь с использованием ИБ (ß = 0,26, p <0,001). Другими словами, участники с более высоким уровнем внутренней речи действительно чаще использовали переоценку. Интересно, что даже несмотря на то, что трудности с ER (DERS, контролируемая ISS ß = -30, p <0,001) и уровня симптоматологии (HADS, контролируемая ISS и DERS ß = -23, p = 0,01) имели отрицательную связь с при повторной оценке, эти две переменные не влияли на среднюю взаимосвязь между использованием внутренней речи и использованием повторной оценки.Этот результат предполагает, что использование ИБ и переоценка связаны независимо. В заключение, данные этого анализа показывают, что переоценка и подавление не в равной степени связаны с внутренней речью.

Таблица 5

Регрессионные модели для стратегий регуляции внутренней речи и эмоций.

^{* **} Корреляция значима на уровне 0,001 (двусторонняя), ^** Корреляция значима на уровне 0,01 (двусторонняя).ISS_TOT = Общая шкала внутренней речи; DERS_TOTAL = общий балл по шкале регуляции эмоций; HADS_TOT = Больничная шкала тревожности и депрессии.

Обсуждение

В течение последнего десятилетия исследования ER предложили ценную информацию о том, как люди добровольно модулируют негативные чувства (для пересмотра см. Gross, 2014). В этом контексте в нескольких исследованиях была предпринята попытка понять или «распаковать» лежащие в основе когнитивные процессы, необходимые для различных стратегий ER.Известно, например, что как переоценка, так и подавление включают использование торможения и беглости речи (Gyurak et al., 2009; McRae et al., 2011; Salas, Gross, & Turnbull, 2014). Несмотря на то, что эти знания дают ценную информацию по проблеме, они все еще являются предварительными, и требуется дополнительная теоретическая и экспериментальная работа по этому вопросу. Основная цель этой статьи состояла в том, чтобы внести свой вклад в этот конкретный поток литературы, исследуя потенциальную роль определенного когнитивного процесса в ER: внутренней речи.Как отмечалось во введении, внутренняя речь — или способность молча разговаривать с собой внутри нашей головы — обычно связана с когнитивной и поведенческой регуляцией. Однако его связь с ER в значительной степени игнорировалась. Примером этого упущения является тот факт, что ИГ упоминается только один раз в недавно отредактированном Справочнике по регулированию эмоций (Gross, 2014). Это заметно контрастирует с уровнем внимания, которому ИИ уделяется в других областях исследований, где его роль в саморегуляции и психопатологии широко признана (обзоры см. В Alderson-Day & Fernyhough, 2015; Winsler, 2009).Это исследование является первым, предлагающим предварительные доказательства взаимосвязи между внутренней речью и регуляцией эмоций.

Первый очевидный вывод заключается в том, что использование ИБ не связано с уровнем самооценки трудностей с регулированием негативных эмоций, поскольку люди с высоким уровнем использования ИБ также, как правило, демонстрируют высокий общий уровень трудностей ER. Более того, эта взаимосвязь в значительной степени опосредована уровнем симптоматики. Это открытие согласуется с существующей литературой, которая связывает ИИ с определенными психопатологическими проявлениями.В нескольких исследованиях было высказано предположение, что у людей с высоким уровнем тревожности или депрессии ИИ может подпитывать негативные познания и чувства, выступая в качестве «чрезмерно оценочного» внутреннего голоса (McCarthy-Jones & Fernyhough, 2011; Newby & Molds, 2012 ; Stokes & Hirsch, 2010). Эта аргументация, по-видимому, подтверждается данными этого исследования, которое предполагает, что люди, которые демонстрировали высокий уровень использования ИГ, также сообщали о высокой частоте «вторичных» отрицательных эмоций, когда чувствовали себя расстроенными (Неприятие эмоциональных реакций).В моменты эмоционального потрясения эти субъекты сообщали о чувстве стыда, вины или даже гнева по отношению к себе за то, что были расстроены. Таким образом, можно предположить, что ИГ может усилить негативную эмоциональную петлю, действуя как чрезмерно оценочный или резкий внутренний голос.

Однако ИГ не было в равной степени связано со всеми типами «трудностей», регулирующих эмоции, что дает ценную информацию о конкретных ролях, которые ИГ может играть в ER. Например, IS часто использовали люди, которые также сообщали о высокой частоте трудностей с контролем своего поведения при расстройстве (подшкала Impulse Control Difficulty) или теми, кто представлял проблемы, предвидя возможные решения в случае расстройства (подшкала Limited Access to ER Strategies).Здесь вопрос, на который еще предстоит ответить в будущих экспериментах и ​​который не может быть рассмотрен здесь из-за корреляционной природы этого исследования, заключается в том, отражает ли использование внутренней речи у людей с высоким уровнем трудностей ER «регулирующие» усилия. Другими словами, используется ли внутренняя речь в качестве метакогнитивного инструмента для удержания поведения от импульсивных реакций или для поиска альтернативных решений в эмоционально негативных ситуациях. Такая интерпретация данных соответствовала бы существующей литературе по когнитивной психологии, где ИБ в значительной степени связаны с контролем над импульсами (Luria, 1966; Tullet & Inzlicht, 2010) и решением проблем (Emerson & Miyake, 2003; Lidstone, Meins, И Fernyhough, 2010).Исследования поведения, в которых использование внутренней речи для регулирования эмоций разрешено или запрещено (обзор см. В Guerrero, 2005), могут дать ценную информацию по этому вопросу.

Интересно также, что еще один тип трудности ER, связанный с использованием ИБ, — это эмоциональная осведомленность. Однако в этом случае у людей, которые чаще использовали ИГ, было меньше проблем с обращением внимания и признанием своих эмоций (подшкала «Отсутствие эмоциональной осведомленности»). Эти данные предполагают, что акт разговора с самим собой — внутри нашей головы — может облегчить процесс, с помощью которого мы осознаем внутренние состояния в моменты негативного возбуждения, таким образом приобретая более рефлексивную позицию по отношению к настоящему эмоциональному опыту.Эта идея согласуется с текущим взглядом на ИГ как на роль в метапознании, самосознании и самопонимании (Morin, 2005, 2011).

Возможно, главный вывод настоящего исследования состоит в том, что IS не играет одинаковой роли для разных стратегий ER. Это подтверждает идею о том, что стратегии ER полагаются на разные психологические процессы (Gross, 2014). В частности, данные этого исследования предполагают, что только переоценка, а не подавление, связана с ИИ, поскольку люди с высоким уровнем использования ИИ, несмотря на свой уровень симптоматологии, как правило, чаще использовали переоценку в качестве стратегии неотложной помощи.Такой вывод вносит свой вклад в небольшую литературу, посвященную изучению основных « механизмов » стратегий ER, в которых предполагается, что торможение, беглость речи и рабочая память являются ключевыми компонентами переоценки (McRae et al., 2011; Salas, Gross, & Turnbull, 2014). Почему же тогда ИГ связано с переоценкой, а не с подавлением? Возможное объяснение вполне может заключаться в том, что переоценка как когнитивно ориентированная стратегия в большей степени полагается на манипулирование ментальными представлениями, которые по своей природе преимущественно вербальны (McRae et al., 2011). Напротив, подавление, поскольку это поведенчески ориентированная стратегия ER (Gross, 2014), по-видимому, в большей степени зависит от моторного контроля (Beer & Lombardo, 2007) и торможения реакции (Gross, 1999; Gross & John, 2003; Gross & Томпсон, 2007; Кюн, Галлинат и Брасс, 2011).

Связанный с этим исследовательский вопрос, который еще предстоит изучить в будущих исследованиях, — это конкретная роль, которую ИБ может играть в самой переоценке, и то, как она связана с другими компонентами. Было высказано предположение, например, что для переоценки необходимо иметь место несколько подпроцессов когнитивного контроля (например,г. рабочая память, торможение, беглость речи, McRae et al., 2011). Удивительно, однако, что подобные теории имеют тенденцию опускать тот факт, что переоценка, в общем, включает в себя манипулирование вербальными представлениями о реальности, которые адресованы себе как объекту ER. Другими словами, переинтерпретации негативных событий часто происходят в контексте осознанного внутреннего диалога, где «я» одновременно является агентом и объектом нового повествования. Несмотря на то, что психологические компоненты, такие как рабочая память, торможение и беглость речи, дают некоторое представление о строительных блоках переоценки как стратегии неотложной помощи, маловероятно, что они действуют изолированно.Напротив, более экологический взгляд на этот сложный процесс предполагает, что они происходят в контексте внутреннего повествования, которое действует как средство, в котором имеют место подпроцессы когнитивного контроля, таким образом управляя поведением (Лурия, 1959; Лурия и Юдович). , 1971). В будущих исследованиях необходимо будет рассмотреть этот вопрос, изучив, как поведенческие показатели внутренней речи связаны с когнитивной переоценкой и лежащими в ее основе компонентами когнитивного контроля.

Ограничения исследования

У настоящего исследования было несколько ограничений, которые необходимо учитывать при интерпретации его результатов.Во-первых, данные были собраны из выборки студентов, таким образом, отражая только ту часть населения, которая не обязательно является репрезентативной с точки зрения возраста, уровня образования или наличия психологических проблем. Более того, как отмечалось в описании выборки, женщины были перепредставлены по сравнению с мужчинами, что не позволяло должным образом исследовать пол как потенциальную модераторную переменную. Второе методологическое ограничение касается корреляционного характера исследования и того факта, что данные были собраны в результате опросов.В новых исследованиях следует рассмотреть экспериментальные планы, в которых переменные, такие как способность внутренней речи, управляются поведенческими методами, а участники выполняют задачи по истинной регуляции эмоций. Такой подход позволит контролировать потенциальную предвзятость, присущую использованию анкет самоотчета.

Выводы

Как отмечалось ранее, это исследование — первое, изучающее взаимосвязь между внутренней речью и ER. Несмотря на то, что результаты являются предварительными и требуют дальнейшего тестирования с использованием экспериментальных дизайнов и популяций, не являющихся студентами, они вносят важный вклад в сферу ER и могут повлиять на клиническую работу двумя основными способами.Во-первых, данные этого исследования показывают, что внутреннюю речь людей следует регулярно исследовать во время клинической оценки, поскольку частота использования внутренней речи может быть связана как с нарушением регуляции эмоций, так и с использованием переоценки. Другими словами, и вопреки существующим данным, которые положительно связывают внутреннюю речь с когнитивной и поведенческой регуляцией, отношения между внутренней речью и ER более сложны. Следовательно, во время клинического собеседования представляется необходимым определить, используется ли внутренняя речь адаптивно с регулирующими целями или используется патологически в качестве самокритичного голоса, закрепляющего негативные эмоции.Удивительно, но внутренняя речь редко считается психологическим процессом, который нужно оценивать во время клинических интервью, несмотря на то, что она играет ключевую роль в сохранении симптоматики или действует как средство терапевтических изменений. Использование самоотчетов о внутренней речи и тщательное изучение этого процесса в процессе оценки пациентов может дать некоторые важные идеи для руководства лечением.

Во-вторых, в связи с этим последним пунктом, внутреннюю речь следует рассматривать и как цель психологического вмешательства, и как инструмент, способствующий терапевтическим изменениям.В нескольких моделях вмешательства, разработанных для лечения психопатологических групп с расстройствами ER, подчеркивается необходимость борьбы с персеверативными когнитивными процессами, которые способствуют сохранению негативного аффекта. Как отмечалось во введении, некоторые авторы связывают внутреннюю речь с депрессивными размышлениями. Интересно, что многие модели вмешательства также рассматривают использование разговора с самим собой как инструмент для изменения когнитивных персеверативных процессов. Терапия регуляции эмоций (Menin & Fresco, 2014), например, описывает переосмысление / переоценку или способность изменять когниции, чтобы изменить их эмоциональную значимость, как ключевой компонент программы их регулирующих навыков: способность, которая была положительно связана с внутренняя речь в этом исследовании.Кроме того, в рамках этого обучения клиентов поощряют к развитию сострадательного внутреннего диалога и самопроверки, которые направлены на смягчение автоматических самокритичных мыслей. Другие терапевтические модели, такие как диалектическая поведенческая терапия (Neacsiu, Bohus, & Linehan, 2014) или тренинг по регулированию аффекта (Berking & Schwarz, 2014), также рассматривают сострадательную самоподдержку (стратегии самоуспокоения или самоподдержки) в качестве ключевых ингредиентов. в достижении терапевтических изменений.

Подтверждение

Первый автор этой статьи был поддержан грантом правительства Чили [CONICYT] для получения докторской степени и грантом фонда нейропсихоанализа для начинающих исследователей.

Список литературы

Олдерсон-Дэй, Б., и Фернихо, К. (2015). Внутренняя речь: развитие, когнитивные функции, феноменология и нейробиология. Психологический бюллетень, 141 (5), 931-965.

Бир, Дж. С., Ломбардо, М. В., и Гросс, Дж. Дж. (2007). Понимание регуляции эмоций от нейропсихологии. В Дж. Гроссе (ред.), Справочник по регулированию эмоций (стр. 69-86). Нью-Йорк: Guilford Press.

Беллидо-Занин, Г., Перона-Гарселан, С., Сенин-Кальдерон, К., Лопес-Хименес, А.М., и Родригес-Тестал, Дж. Ф. (2017). Связь между внутренним диалогом и идеями референции и посредническая роль диссоциации. Скандинавский журнал психологии, 58 (1), 100-106.

Беркинг, М., и Шварц, Дж. (2014). Влияние на тренировку регуляции. В Дж. Гроссе (ред.), Справочник по регулированию эмоций (стр. 529-547). Нью-Йорк: Гилфорд Пресс.

Клоуз Р. (2007). Модель саморегуляции внутренней речи и ее роль в организации сознательного опыта человека.Журнал исследований сознания, 14 (7), 59-71.

Эмерсон М. Дж. И Мияке А. (2003). Роль внутренней речи в переключении задач: исследование двойной задачи. Журнал памяти и языка, 48 (1), 148-168.

Грац, К. Л., & Ремер, Л. (2004). Многомерная оценка регуляции эмоций и дисрегуляции: развитие, факторная структура и первоначальная проверка трудностей в шкале регуляции эмоций. Журнал психопатологии и поведенческой оценки, 26 (1), 41-54.

Гросс, Дж. Дж. (1999). Регулирование эмоций: прошлое, настоящее, будущее. Познание и эмоции, 13 (5), 551-573.

Гросс, Дж. Дж., И Джон, О. П. (2003). Индивидуальные различия в двух процессах ER: влияние на аффект, отношения и благополучие. Журнал личности и социальной психологии, 85 (2), 348-362.

Гросс Дж. И Томпсон Р. (2007). Регулирование эмоций: концептуальные основы. В Дж. Дж. Гроссе (ред.), Справочник по регулированию эмоций (стр. 3-24). Нью-Йорк: Гилфорд Пресс.

Гросс, Дж. Дж. (2013). Регулирование эмоций: подведение итогов и движение вперед. Эмоция, 13 (3), 359-365.

Гросс, Дж. Дж. (2014). Регулирование эмоций: концептуальные и эмпирические основы. В J.J. Гросс (ред.), Справочник по регулированию эмоций, (стр. 3-20). Нью-Йорк: Гилфорд Пресс.

Герреро М. (2005). Внутренняя речь — L2. Обдумывание слов на втором языке. Нью-Йорк: Спрингер.

Гюрак А., Гудкинд М. С., Мадан А., Крамер Дж. Х., Миллер Б. Л. и Левенсон Р.W. (2009). Предсказывают ли тесты управляющего функционирования способность подавлять эмоции спонтанно и при наличии инструкции подавлять? Когнитивная, аффективная и поведенческая неврология, 9 (2), 144-152.

Холмс, Э. А., Ланг, Т. Дж., И Шах, Д. М. (2009). Разработка модификации предвзятости интерпретации как «когнитивной вакцины» от депрессивного настроения: воображение позитивных событий заставляет вас чувствовать себя лучше, чем вербальные размышления о них. Журнал аномальной психологии, 118, 76-88.

Холмс, Э.А., Мэтьюз, А., Далглиш, Т., и Макинтош, Б. (2006). Тренировка позитивной интерпретации: влияние мысленных образов по сравнению с вербальной тренировкой на позитивное настроение. Поведенческая терапия, 37, 237-247.

Кюн, С., Галлинат, Дж., И Брасс, М. (2011). «Сохраняйте спокойствие и продолжайте»: структурные корреляты выразительного подавления эмоций. PloS One, 6 (1), e16569.

Лидстон, Дж. С. М., Мейнс, Э. и Фернихо, К. (2010). Роли частной речи и внутренней речи в планировании в среднем детстве: данные из парадигмы двойной задачи.Журнал экспериментальной детской психологии, 107 (4), 438-451. http://dx.doi.org/10.1016/j.jecp.2010.06.002.

Лурия А. Р. (1959). Директивная функция речи в развитии и растворении. Слово, 15 (3), 341-464.

Лурия А. Р. (1966). Высшие корковые функции человека. Лондон: Тавистокские публикации.

Лурия А., Юдович Ф. (1971). Речь и развитие мыслительных процессов у ребенка. Хармондсворт: Книги Пингвина.

Маккарти-Джонс, С., & Fernyhough, C. (2011). Разновидности внутренней речи: связи между качеством внутренней речи и психопатологическими переменными в выборке молодых людей. Сознание и познание, 20 (4), 1586-1593.

МакРэй, К., Джейкобс, С. Э., Рэй, Р. Д., Джон, О. П., и Гросс, Дж. Дж. (2011). Индивидуальные различия в способности к переоценке: ссылки на частоту переоценки, благополучие и когнитивный контроль. Журнал исследований личности, 46 (1), 2-7.

Макрей, К., Окснер, К. Н., & Гросс, Дж. Дж. (2011). Причина в страсти: подход социальной когнитивной нейробиологии к регулированию эмоций. В книге К. Д. Вохса и Р. Ф. Баумейстера (редакторы), Справочник по саморегулированию: исследования, теория и приложения (стр. 186-203). Нью-Йорк, Нью-Йорк, США: Guilford Press.

Менин Д. и Фреско Д. (2014). Терапия регуляции эмоций. В Дж. Гроссе (ред.), Справочник по регулированию эмоций (стр. 469-490). Нью-Йорк: Гилфорд Пресс.

Мияке А., Эмерсон М. Дж., Падилья Ф., И Ан, Дж. (2004). Внутренняя речь как вспомогательное средство для поиска целей задачи: эффекты типа реплики и артикуляционного подавления в парадигме случайной подсказки задачи. Acta Psychologica, 115 (2-3), 123-142.

Морин, А. (2005). Возможные связи между самосознанием и теоретической основой внутренней речи, лежащими в основе механизмами и эмпирическими данными. Журнал исследований сознания 12, 4 (5), 115-134.

Морин, А. (2011). Самосознание. Часть 2: Нейроанатомия и важность внутренней речи.Компас социальной и психологии личности, 5 (12), 1004-1017. http://dx.doi.org/10.1111/j.1751-9004.2011.00410.x.

Нолен-Хоксема, С. (2000). Роль пережевывания в депрессивных расстройствах и смешанных тревожно-депрессивных симптомах. Журнал аномальной психологии, 109 (3), 504.

Нолен-Хуксема, С. (2004). Теория стилей реакции. В C. Papageorgiou & A. Wells (Eds.), Депрессивное пережевывание: природа, теория и лечение (стр. 107-124). Чичестер, Великобритания: Wiley.

Neacsiu, A., Бохус, М., и Линехан, М. (2014). Диалектическая поведенческая терапия: вмешательство для регулирования эмоций. В Дж. Гроссе (ред.), Справочник по регулированию эмоций (стр. 491-507). Нью-Йорк: Гилфорд Пресс.

Ньюби, Дж. М., и Молдс, М. Л. (2012). Сравнение содержания, тем и особенностей навязчивых воспоминаний и размышлений при большом депрессивном расстройстве. Британский журнал клинической психологии, 51 (2), 197-205.

Никличек, И., Вингерхоэтс, А., и Зеленберг, М. (2011).Регулирование эмоций и благополучие. Анналы физики (том 54). Нью-Йорк: Springer США.

Олссон И., Миклетун А. и Даль А. (2005). Шкала оценки тревожности и депрессии в больнице: перекрестное исследование психометрии и способностей к выявлению случаев в общей практике. BMC Psychiatry, 5, 46.

Перона-Гарселан, С., Беллидо-Занин, Г., Сенин-Кальдерон, К., Лопес-Хименес, А. М., и Родригес-Тесталь, Дж. Ф. (2017). Испанская адаптация разновидностей опросника внутренней речи (VISQ).Изучение взаимосвязи между внутренней речью, диссоциацией и склонностью к галлюцинациям. Clínica y Salud, 28 (2), 93-100.

Перроне-Бертолотти, М., Рапин, Л., Лашо, Дж. П., Бачу, М., и Лёвенбрюк, Х. (2014). Что за голосок у меня в голове? Феноменология внутренней речи, ее роль в когнитивной деятельности и ее отношение к самоконтролю. Поведенческие исследования мозга, 261, 220-239.

Салас, К. Э., Гросс, Дж. Дж., Рафаль, Р. Д., Виньяс-Гуаш, Н., и Тернбулл, О.Х. (2013). Конкретное поведение и переоценка дефицита после левого лобного удара: тематическое исследование. Нейропсихологическая реабилитация, 23 (4), 467-500.

Салас, К. Э., Гросс, Дж. Дж., И Тернбулл, О. Х. (2014). Поколение переоценки после приобретенного повреждения головного мозга: роль латеральности и когнитивного контроля. Границы в психологии, 5 (242). http://dx.doi.org/10.3389/fpsyg.2014.00242.

Салас, К. Э., Радович, Д., Юэн, К. С., Йейтс, Г. Н., Кастро, О., и Тернбулл, О. Х. (2014b).«Открытие эмоционального измерения во мне»: изменения эмоциональной реактивности и ER в случае исполнительного нарушения после повреждения левой лобно-теменной области. Бюллетень клиники Menninger, 78 (4), 301-334.

Зигрист, М. (1995). Внутренняя речь как познавательный процесс, опосредующий самосознание и подавляющий самообман. Психологические отчеты, 76, 259-265.

Соколов, А. (1972) Внутренняя речь и мысль. Нью-Йорк: Пленум / Розеттское издание.

Стокс, К., и Хирш, К.Р. (2010). Использование образов в сравнении с вербальной обработкой беспокойства: влияние на негативные вторжения в сильных беспокойствах. Поведенческие исследования и терапия, 48 (5), 418-423.

Таллет, А. М., & Инзлихт, М. (2010). Голос самоконтроля: блокирование внутреннего голоса увеличивает импульсивную реакцию. Acta Psychologica, 135 (2), 252-256.

Уттл Б., Морин А. и Хэмпер Б. (2011). Надежны ли и действительны ли анкеты самоотчета по внутренней речи? Процедуры — Социальные и поведенческие науки, 30, 1719-1723.

Выготский, Л. (1934/2012). Мысль и язык. Кембридж: MIT Press.

Уоткинс, Э. Р. (2008). Конструктивная и неконструктивная повторяющаяся мысль. Психологический бюллетень, 134, 163-206.

Вернер, К., и Гросс, Дж. Дж. (2010). Регулирование эмоций и психопатология: концептуальные основы. В А. Кринг и Д. М. Слоан (ред.), Регулирование эмоций и психопатология (стр. 13–37). Нью-Йорк: Guilford Press.

Винслер А. (2009). Все еще разговариваем сами с собой после стольких лет: обзор текущих исследований частной речи.В A. Winsler, C. Fernyhough, & I. Montero (Eds.), Private Speech, Executive Functioning and the Development of Verbal Self-регуляция (стр. 3-41). Кембридж: Издательство Кембриджского университета.

Банкноты

* Premio al mejor artículo del número.

Заметки автора

^** Ответственный автор. Электронный адрес: [email protected]

Глава 1 Теоретические основы | Понимание размышлений как формы внутренней речи

От самоанализа к экспериментальной психологии

Вопрос о взаимосвязи и переплетении мысли и языка — один из самых устойчивых философских вопросов.Наиболее примечательные размышления можно проследить до Платона Theaetetus , в котором Платон определяет мышление как «разговор, который душа держит сама с собой, рассматривая что-либо». Платон считает, что определение мышления соответствует «слову (словам), произнесенному в тишине». Соколов (1972) отмечает, что древние мыслители, замечая связь между мыслями и словами, а также между словами и дыханием, полагали, что мысли и слова происходят из легких. Например, Сократ в произведении Платона Phaedrus сказал, что «его грудь полна мыслей» (цитата из Соколова, 1972, с.14). В другом контексте, отмечая прогрессирующую интернализацию внешней речи во внутреннюю во время нормального развития, Эггер (1881) задается вопросом, следовала ли филогения (эволюция вида) тому же самому курсу развития. В поддержку этой идеи Эггер (1881), цитируя Масперо (1875), сообщает о существовании древнеегипетской идеограммы, изображающей присевшего человека с правой рукой, прижатой ко рту. Эггер (1881) объясняет, что эта идеограмма предназначалась для нечеткого представления идей еды, питья, крика, разговора, медитации, знания или суждения, предполагая, что во времена Древней Египетской Империи мысль считалась связанной с органом рта ( п.84).

Каким-то образом согласуясь с этой идеей, Стрикер (1880) сообщил (на основе собственного самоанализа), что он не может мысленно воспроизводить звуки речи, не сокращая свои артикуляторы. Он также сообщил, что не может воспроизводить два разных речевых звука или звуки речи, несовместимые с движением артикуляторов. Чтобы дать воспроизводимый пример своей интуиции, Стрикер (1880) предложил следующий эксперимент: откройте рот и попробуйте произнести слово, включая губные или зубные, например «пузырь» или «малыш».Спросите себя, четкий или отчетливый образ слова (ваша внутренняя речь)? По словам Стрикера, большинству людей было бы очень трудно представить ясные эти слова с открытым ртом. Вместо этого образ произведения довольно неточен и звучит так, как будто мы пытались (открыто) произнести слово, держа рот открытым. Это ощущение уже было хорошо описано и проанализировано Бэйном (1855):

.

«Когда мы вспоминаем впечатление от слова или предложения, если мы не произносим его, мы чувствуем щебетание органов, которое вот-вот дойдет до этой точки.Сочленяющиеся части — гортань, язык, губы — все ощутимо возбуждены; подавленная артикуляция на самом деле является материалом нашего воспоминания, интеллектуальным проявлением, идеей речи ».

Джеймс (1890) затем отмечает, что Стрикер: «Однако, как и большинство психологов, […] делает свои личные особенности правилом и говорит, что вербальное мышление обычно и повсеместно является исключительно моторной репрезентацией». В самом деле, Полхан (1886) ответил Стрикеру, что он может явно воспроизвести фонему / а /, одновременно получая и сохраняя мысленный образ любой другой гласной.Он также сообщил, что мог представить себе звук любой гласной без двигательных действий или чувств (образов). Аналогичным образом Эггер (1881) полагал, что внутренняя речь существует независимо от двигательных явлений и основана преимущественно на слуховых репрезентациях. Он заметил, что, хотя внутренняя речь может сопровождаться яркими слуховыми образами, внутренняя речь также сильно отличается от открытой (внешней) речи, причем внутренняя речь обычно короче и менее грамматически структурирована, чем открытая речь (мы вернемся к этому наблюдению позже, когда обсуждение развития внутренней речи).

В попытке согласовать точку зрения Стрикера (1880), для которого внутренняя речь была чисто двигательной, с точкой зрения Полхана (1886) и Эггера (1881), Балет (1886) предположил (как Джеймс, 1890), что эти авторы, вероятно, обобщили на население то, что они наблюдали на себе. Затем Балет утверждал, что преобладание моторных над сенсорными репрезентациями (или наоборот) может быть вопросом индивидуальных различий. Мы могли бы добавить, что относительное преобладание моторных или сенсорных репрезентаций во время внутренней речи также может быть связано с индивидуальными различиями в феноменологической чувствительности к некоторым конкретным репрезентациям (некоторые могут быть очень остры в различении похожих слуховых образов, не будучи в состоянии различать похожие визуальные образы. ) и к контекстным различиям.Тем не менее, для многих авторов эта дискуссия высветила ограничения интроспективного метода (например, Reed, 1916). Поэтому, чтобы иметь возможность выбирать между различными индивидуальными переживаниями и интерпретациями, некоторые исследователи пытались найти более объективные методы оценки внутренней речи или, как выразился Рид (1916), выйти за рамки самоанализа и начать искать «печать объективной уверенности». ». Помня об этой амбициозной цели, Рид (1916) описал аппарат, который он использовал для исследования движений языка (см. Рис.2). Затем Рид сообщил о результатах эксперимента, направленного на изучение участия внутренней речи (и речевых моторных процессов) в мышлении.

Рисунок 1.2: Рисунки 1 и 2 от Рида (1916), описывающие устройство, используемое для записи движений языка во время мышления и внутренней речи.

Рид (1916) заметил, что во время чтения его участники двигали языком и губами (а иногда и шептались). Эти наблюдения, в дополнение к бихевиористской революции в психологии, проложили путь новым направлениям исследований.Первоначальное предположение Уотсона (1913) о том, что «мыслительные процессы на самом деле являются двигательными привычками в гортани», привело к плодотворному направлению исследований мышечных основ и / или коррелятов мышления и внутренней речи. В этой перспективе Соколов (1972) дает обзор экспериментов, проведенных в начале ХХ века. Например, Додж (1896) обезболил свои губы и язык и понял, что это не повлияло на его внутреннюю речь. Кертис (1900) и Куртен (1902) записывали движения гортани с помощью пневматического барабана и кимографа, пока их участники декламировали стихи или читали.Они отметили, что движения гортани не всегда присутствовали и зависели от того, что читалось и / или воспроизводилось, а также от «степени понимания» участником (дополнительные ссылки см. Соколов, 1972, стр. 43–45). .

Используя гальванометр и электроды, вставленные в кончик языка, в щеку или под губу, Якобсон (1931) записал потенциал мышечного действия, в то время как участников просили скрыто воспроизводить словесное содержание (например, считать или читать стихотворение), но не во время расслабления.Интересно, что Якобсон (1931) добавляет, что «серии вибраций во время умственной деятельности происходят в виде паттернов, очевидно соответствующих тем, которые присутствуют во время реальной речи». Точнее, паттерн мышечной активности, зарегистрированный во время производства внутренней речи, был подобен паттерну мышечной активности, зарегистрированной во время открытого произнесения речи, но с меньшей амплитудой.

В этом разделе мы кратко рассмотрели историю идей и методов, используемых для описания внутренней речи во второй половине XIX века и в начале XX века.В следующем разделе мы сделаем короткую паузу в нашем историческом туре, чтобы обсудить траекторию развития внутренней речи. Как и когда мы (люди) приобретаем способность молча разговаривать сами с собой? Это вообще приобретено? Чтобы ответить на эти вопросы, мы кратко рассмотрим теорию развития внутренней речи Выготского и некоторые из ее недавних уточнений. Более того, исследуя, как развивается внутренняя речь, мы можем получить новое представление о характеристиках внутренней речи взрослого человека.

Интерлюдия: развитие внутренней речи

Ход развития внутренней речи, возможно, был наиболее изученным вопросом, связанным с внутренней речью в первой половине XX века.Среди многих против этого вопроса стояли Ватсон, Пиаже, Лурия, Леонтьев и, самое известное, Выготский. Уотсон (1919) предположил, что мысль коренится в (открытой) речи, а созревание ведет от речи к мысли (где мысль следует понимать как синоним внутренней речи в терминологии Ватсона). Эта гипотеза также применима к чтению, когда начинающий читатель читает открыто и постепенно переходит к чтению без слов. Для Выготского изучение внутренней речи в зрелом (т. Е. Взрослом) мозге можно понять только с точки зрения развития.В последней главе своей книги Мысль и язык Выготский анализирует отношения между мыслью и словом в зрелом сознании. Центральная идея этой главы сформулирована следующим образом:

«Отношения между мыслью и языком — это не вещь, а процесс, постоянное движение назад и вперед от мысли к слову и от слова к мысли. С точки зрения психологического анализа, это отношение представляет собой процесс, который проходит через ряд фаз и стадий, в течение которых его основные черты претерпевают изменения, которые можно назвать развитием в строгом смысле слова.Конечно, это функциональное развитие, а не развитие в смысле старения; но путь, пройденный мышлением как процессом от мысли к слову, — это, тем не менее, развитие ».

По сути, Выгостский считал язык психологическим инструментом и что его развитие в детстве взаимодействует с развитием абстрактного мышления. Выготский заметил, как и Пиаже до него, что дети, как правило, разговаривают (вслух) сами с собой во время игры. Пиаже охарактеризовал эту форму речи как «эгоцентрическую речь», потому что в этой форме речи, согласно Пиаже, ребенок не пытается принять точку зрения слушателя.Пиаже считал, что эта форма речи исчезнет в возрасте семи или восьми лет. Напротив, Выготский считал, что так называемая эгоцентрическая речь (или личная речь) продолжается, но становится все более и более интернализованной, пока не достигнет статуса «внутренней» речи. Для Выгостского этот процесс интернализации начинается с социальной речи, то есть с речи, обращенной к другим. В процессе развития эта форма речи развивается либо в коммуникативную речь (речь, обращенная к другим), либо в так называемую эгоцентрическую речь (речь, обращенную открыто к самому себе).Эта форма речи естественно возникает у детей в ситуациях, когда они сталкиваются с проблемой, которую необходимо решить, а также у взрослых, сталкивающихся с трудными проблемами. Затем эта эгоцентрическая речь стала бы интернализованной, что привело бы к тому, что мы называем внутренней речью. Это побудило Выгосткого заявить о функциональной эквивалентности эгоцентрической речи и внутренней речи, которая является результатом постепенной интернализации первой.

Однако, что важно, этот процесс интернализации не только влечет за собой движение извне внутрь, но также влечет за собой трансформацию речи или, как выразился Выготский, «внутреннюю реконструкцию внешней операции».Следовательно, для Выгосткого следует, что переход от внутренней речи к открытой речи состоит не просто в «озвучивании» внутренней речи, а в реструктуризации внутренней речи (например, в извлечении синтаксиса, соответствующем открытой речи, извлечении фонетической структуры и т. Д.) . Согласно Выготскому (1934/2012), внутренняя речь описывается некоторыми существенными свойствами, такими как: i) аббревиатура : фонетический аспект «уменьшен», сокращен: «Во внутренней речи нам не нужно произносить слово в его целостность.Мы понимаем, в силу самого нашего намерения, какое слово мы хотели сказать […] Строго говоря, внутренняя речь почти бессловесна », ii) предикативность ,« Психологически внутренняя речь состоит только из предикатов »; «Предмет нашего внутреннего разума всегда присутствует в нашей мысли»; он всегда понимается неявно, iii) он имеет собственную семантическую структуру: преобладание смыслов над , означающего , это идиоматика, агглютинация семантических единиц (несколько слов могут быть «объединены» в одно слово), и вливание смысла в слово (слово во внутренней речи становится «нагруженным» большим количеством ассоциаций, чем при обычном употреблении).

Интересно, что Выготский отверг как взгляд на внутреннюю речь вербальной памятью (т. Е. Внутренняя речь — это просто извлечение акустических, оптических или моторных образов слов), так и на бихевиористский взгляд на внутреннюю речь как на беззвучную форму внешней речи (à la Ватсон). Для Выготского наиболее определяющими факторами внутренней речи являются ее семантические (психологические) особенности, выраженные его знаменитым изречением: Мысль не выражается словами; оно возникает через них .

Совсем недавно Фернихо (2004) предложил расширение трехуровневой модели развития внутренней речи Выготского (т.е. внешняя речь, эгоцентрическая речь, внутренняя речь) до четырехуровневой модели, от внешнего диалога к частной речи, расширенная внутренняя речь. речь и сжатая внутренняя речь (см. рисунок 1.3). Fernyhough (2004) отмечает, что эта модель описывает этапы развития внутренней речи (в детстве), а также движения «между уровнями в любой данный момент времени».Действительно, при определенных условиях можно «перемещаться» между уровнями. Например, в условиях, требующих познания, мы можем наблюдать переходы между уровнями, когда сжатая внутренняя речь преобразуется в расширенную внутреннюю речь и даже в частную речь в процессе «повторного расширения». Эта идея поддерживается многими исследованиями, показывающими прогрессивную экстернализацию внутренней речи в когнитивно сложных ситуациях (например, Соколов, 1972).

Рисунок 1.3: Этапы интернализации.Рисунок из Fernyhough (2004).

Подводя итог, можно предположить, что внутренняя речь (в сознании взрослого) является результатом прогрессирующего процесса интернализации. Этот процесс интернализации охватывает различные стадии или выражения речи, от социальной речи, речи с адресом (личная речь или эгоцентрическая речь) до внутренней речи (сначала в полностью развернутой форме, а затем в более сжатой). Предполагается, что внутренняя речь, являющаяся внутренней версией частной речи, имеет те же функции, что и частная речь.Другими словами, взрослые используют внутреннюю речь с теми же целями, что и раньше (в детстве) открытой частной речи. Важно отметить, что этот процесс интернализации не только влечет за собой интернализацию, но также трансформацию способа выражения речи: характеристики внутренней речи отличаются от характеристик открытой (частной) речи. Интересно, что эти различные уровни (или стадии) процесса интернализации, помимо описания стадий развития, также описывают «движения», которые могут выполняться между уровнями или стадиями.Точнее, экстернализация внутренней речи повлечет за собой обратное преобразование, которое было применено во время интернализации частной речи. В следующем разделе мы вернемся к нашей исторической перспективе, рассмотрев исследование внутренней речи, проведенное во второй половине XX века, прежде чем перейти к обзору основных теоретических перспектив производства внутренней речи.

Исследование внутренней речи с 1950 г. по настоящее время

После новаторской работы Якобсона (1931) во второй половине XX века произошел всплеск электрофизиологических методов (и особенно электромиографии) для изучения образования внутренней речи.Интересно, что доминирующая интерпретация мышечных коррелятов внутренней речи (как определено Якобсоном, 1931) в начале прошлого века заключалась в том, что периферическая мышечная активность, наблюдаемая во время воображаемых действий, была источником ментального содержания. Однако, как объяснил Жаннерод (2006), эта интерпретация психических процессов как следствия периферической обратной связи теперь опровергается, например, тем простым фактом, что многие люди могут экспериментировать с внутренней речью (или двигательными образами) без какой-либо видимой мышечной активности.Отсюда можно спросить, ли периферическая мышечная активность, наблюдаемая во время внутренней речи, необходима для производства внутренней речи, или, скорее, может считаться следствием производства внутренней речи. Как указал Коэн (1986), чтобы доказать, что паттерн двигательной активности необходим для некоторой умственной деятельности, недостаточно показать, что этот паттерн всегда связан с умственной деятельностью, мы также должны показать, что когда паттерн двигательной активности нарушается, в свою очередь нарушается психическая деятельность.В этом ключе интерпретация периферистом моторных коррелятов внутренней речи (см. Вставку) была опровергнута героическим экспериментом, проведенным Смитом, Брауном, Томаном и Гудманом (1947). Смит использовал d-тубокурарин (кураре), чтобы парализовать собственные лицевые мышцы, чтобы проверить, необходима ли периферическая мышечная активация для внутренней речи. Он сообщил, что, будучи парализованным, он все еще был в состоянии мыслить словами и решать математические задачи (эти результаты перекликаются с результатами Доджа, 1896 г., упомянутого ранее).

Другой способ взглянуть на моторные корреляты производства внутренней речи состоит в том, чтобы предположить, что эти корреляты являются следствием центральных процессов, вовлеченных в производство внутренней речи. Таким образом, нарушение этих коррелятов не обязательно влечет за собой нарушение текущих психических процессов. В зависимости от структуры, эти периферические корреляты могут рассматриваться либо как необходимые на первых этапах развития внутренней речи (как в бихевиористских взглядах на внутреннюю речь), либо как не обязательные вообще в других централистских точках зрения, таких как российская рефлексология или российская рефлексология. более поздние модели моделирования или эмуляции.В рамках этих симуляционных схем периферическая мышечная активность, наблюдаемая во время производства внутренней речи (или двигательных образов), может быть предположена как результат неполного торможения двигательной отдачи во время ментальных состояний, включающих двигательную симуляцию (хотя точная природа этих тормозных механизмов остается неизменной). по-прежнему остается предметом дискуссий, см. раздел 1.2.3).

Еще одно плодотворное направление исследований заключалось в использовании ментальной хронометрии (то есть времени умственных операций) для изучения когнитивных процессов, лежащих в основе производства внутренней речи.Логика, лежащая в основе этой парадигмы, заключается в том, что если внутренняя речь и открытое речевое производство связаны с одними и теми же (или одним и тем же) когнитивными процессами, их производство, следовательно, должно занимать примерно одно и то же время. Варьируя условия, в которых должна воспроизводиться внутренняя (или открытая) речь, и отмечая временную эквивалентность (или неэквивалентность) между внутренней и открытой речью, мы можем сделать вывод о том, сходны ли лежащие в основе когнитивные процессы и как они зависят от контекстных требований.В этом ключе Ландауэр (1962) показал (на одном предмете), что для произнесения алфавита (или ряда чисел) вслух требуется примерно столько же времени, сколько требуется для его внутреннего воспроизведения. Точно так же Вебер и Бах (1969) и Вебер и Кастлман (1970) показали, что скорость внутренней и открытой речи примерно одинакова (от 6 до 6,5 букв в секунду в этих экспериментах). Однако другие исследователи получили противоположные результаты: внутренняя речь воспроизводится быстрее, чем открытая (например.г., Андерсон, 1982; Coltheart, 1999; Корба, 1990; Маккей, 1981). Совсем недавно Netsell, Kleinsasser, & Daniel (2016) исследовали скорость спонтанного воспроизведения речи как в явной, так и в скрытой форме. Они попросили участников произнести первое, что пришло им в голову, и отметили, что скорость внутренней речи (около 5,8 слога в секунду) была выше, чем скорость открытой речи (около 5,2 слога в секунду). Они предполагают, что это различие может быть связано со временем, которое требуется для эффективного перемещения артикуляторов во время создания открытой речи (тогда как эти движения подавляются во время производства внутренней речи).Однако они также подчеркивают, что на скорость внутренней речи и временную эквивалентность внутренней речи и открытой речи могут влиять: i) тип речевой задачи (то есть, состоит ли задача в чтении некоторого усвоенного вербального материала или нового материала) и ii) форма внутренней речи (например, сжатая или развернутая внутренняя речь). Точнее, они предполагают, что скорость внутренней речи должна быть выше для усвоенного материала, чем для нового, и что сжатая внутренняя речь должна быть быстрее, чем расширенная внутренняя речь.

Маккей (1992) отмечает, что более высокая скорость, которая обычно наблюдается для внутренней речи по сравнению с открытой речью, напоминает более высокие скорости, которые также имеют место для других высококвалифицированных навыков (например, завязывания шнурка). В самом деле, тот факт, что внутренняя речь обычно быстрее, чем открытая речь (или что некоторые формы внутренней речи быстрее, чем открытая речь), и тот факт, что на хронометрическое сходство между внутренней речью и открытой речью могут повлиять результаты эха задачи из область исследования воображения движения.В своем обзоре детерминант временной эквивалентности (или неэквивалентности) между явными и скрытыми действиями Guillot et al. (2012b) четко определили, что эта временная эквивалентность может зависеть от типа выполняемого действия и формы изображений. Например, они предполагают, что существует сигмоидальная связь между длительностью явного действия и продолжительностью скрытого действия, при этом короткие действия (менее нескольких секунд) обычно переоцениваются, а среднее действие показывает изохронию в явном и скрытом режимах. и более длительные действия (более 30 секунд) обычно недооцениваются в образах движения (см.Рисунок 1.4). Помимо продолжительности движения, Guillot et al. (2012b) предполагают, что ограничения среды (например, временные ограничения, циркадные ритмы), содержание моторных образов (например, тип образа, перспектива образа), индивидуальная стратегия (например, где находится фокус внимания), индивидуальные характеристики (например, уровень знаний , возраст) и характеристики моторики (например, продолжительность задания, сложность задания) также могут влиять на продолжительность скрытых действий и временное соответствие между явными и скрытыми действиями.Соответственно, скорость внутренней речи (и ее соответствие скорости открытой речи) может зависеть, как было предложено Netsell et al. (2016), о типе внутренней речи, которую нужно произвести, о длине материала, который будет создан, а также об индивидуальных характеристиках (например, возраст, опыт).

Рисунок 1.4: Связь между фактической продолжительностью движения и его мысленным представлением. Рисунок из Guillot et al. (2012).

Помимо ментальной хронометрии, многие авторы во второй половине ХХ века обращались к психофизиологическим методам исследования внутренней речи.Идея о том, что производство внутренней речи может вовлекать речевую моторную систему, подтверждается многими исследованиями, показывающими периферическую мышечную активацию во время производства внутренней речи (как, например, обзоры в Garrity, 1977; Locke, 1970; Sokolov, 1972). Среди них Faaborg-Andersen, Edfeldt, & Nykøbing (1958) и McGuigan & Rodier (1968) обнаружили увеличение периферической мышечной активности речевых мышц во время немого чтения. Интересно, что эта активность была сильнее отмечена для начинающих читателей или для трудных материалов.Локк и Фер (1970) сравнили электромиографические корреляты субвокальной речи (внутренней речи) во время (визуального) представления и репетиции двусложных слов, которые содержат или не содержат губные фонемы. Они наблюдали большую амплитуду ЭМГ, записанную на участке «подбородок-губа» во время презентации и репетиции губных слов, чем для нелубных слов.

В своей основополагающей книге Соколов (1972) тщательно описывает серию экспериментов, проведенных с целью изучения взаимосвязи между внутренней речью и мышлением.Соколов (1972) начинает с обзора предыдущих теорий о связи между речью и мышлением, прежде чем обратиться к конкретному вопросу о внутренней речи. Затем он представляет свою экспериментальную работу в двух основных частях. Во-первых, Соколов (1972) использовал артикуляционное подавление, чтобы помешать умственной деятельности (например, восприятию, запоминанию, мышлению). Во-вторых, он использовал электромиографию, чтобы исследовать участие речевой двигательной системы во внутренней речи, а также в вербальном и конкретном мышлении.

Обобщая исследования с применением артикуляционного подавления, Соколов (1972) отмечает, что «механическое замедление внешней артикуляции (речевые движения губ и языка) незначительно влияет на выполнение умственных задач взрослыми; во многих случаях это вообще не имеет никакого эффекта. У детей заметный негативный эффект имеет механическая задержка артикуляции »(с. 152). Этот результат согласуется с идеей прогрессивной интернализации внутренней речи, которая будет становиться все более и более независимой от речевой моторной системы на протяжении всего развития (и, таким образом, меньше подвержена влиянию моторных ограничений).Однако Соколов отмечает, что артикулированная речь и вербально-слуховые стимулы сильно влияют на память (с. 152). Более того, Соколов обсуждает некоторые из своих предыдущих экспериментальных работ, показывающие, что моторное вмешательство (например, артикуляционное подавление) перестает быть эффективным, когда умственная деятельность (внутренняя речь) автоматизируется (например, репетиция стихотворения, заученного наизусть). Помимо возраста и опыта, Соколов обсуждает данные Теплова, который заметил, что участие речевой двигательной системы во внутренней речи может варьироваться в зависимости от «произвольности» (неторопливости) произнесенной речи.Согласно Теплову, речевая двигательная система обязательно будет задействована во время произвольного внутреннего пения (музыкальная форма внутренней речи), тогда как она может быть задействована или не задействована во время непроизвольного внутреннего пения (Соколов, 1972, с. 51).

Используя электромиографию, Соколов (1972) также предоставил основополагающие наблюдения о том, что во время чтения задействована внутренняя речь в такой степени, которая напрямую связана с трудностью выполняемой задачи чтения (как ранее наблюдали Faaborg-Andersen et al., 1958). Точнее, он заметил, что чем сложнее было задание, тем сильнее «речевые двигательные импульсы» (то есть амплитуда ЭМГ) в речевых мышцах. Более того, сложность задания была связана еще и с сокращенностью внутренней речи. Более простые задания по чтению были связаны с сокращенной (сжатой) внутренней речью, тогда как сложные задания были связаны с «развернутой» (развернутой) внутренней речью, а иногда и внешней (открытой) речью. Соколов позже говорит (на с.202):

«[…] Таким образом, очевидно, что как степень автоматизации мысленных операций, так и степень сложности выполняемых операций могут быть оценены с высокой степенью вероятности [достоверности] на основе интенсивности скрытых двигательные речевые реакции.”

Более того, Соколов отмечает, что мышечная активность, связанная с производством внутренней речи, уменьшается при многократном повторении словесного материала (с. 200-201). Он снова увеличивается, когда нужно создавать новый контент. Например, он наблюдает важную мышечную активность во время чтения нового текста, тогда как эта активность уменьшается при повторном чтении текста. Интересно, что этому снижению периферической мышечной активности как функции повторения можно противопоставить инструкции, данные участнику.Например, когда участнику дается инструкция «читать внимательнее» или «точнее запоминать», чтение известного текста приводит к такой же периферической мышечной активности (в речевых мышцах), как и при чтении текста. текст романа (читать без таких инструкций).

Обобщая предыдущие (т.е. предшествующие Соколову) исследования, артикуляционное подавление и электромиографические исследования, проведенные Соколовым (1972), участие речевой двигательной системы во время внутренней речи может варьироваться в зависимости от содержания вербального материала, от характеристик речевого аппарата. задача, а также к индивидуальным характеристикам.Точнее, интенсивность «двигательных речевых импульсов» (в терминах Соколова) может быть усилена или уменьшена в зависимости от i) сложности и новизны выполняемых умственных задач, ii) степени автоматизации, iii) включения визуальных элементов. (независимо от того, является ли задача чисто словесной или нет), iv) индивидуальная предрасположенность к определенным типам образов. Мы также могли бы добавить к этим факторам возраст участника, при этом участие речевой двигательной системы, возможно, является убывающей функцией возраста.В целом, эти результаты согласуются с идеей прогрессивной интернализации речи во внутреннюю речь, что привело Соколова к утверждению, что «внутренняя речь — это не что иное, как речь для самого себя» и что ее можно рассматривать как интернализацию, психологическую трансформацию или «Внутренняя проекция» открытой речи (Соколов, 1972). Соколов завершает свою работу, констатируя, что внутренняя речь является «основным механизмом мышления» и «существенным фактором человеческого сознания» (Соколов, 1972, с.262).

После основополагающих работ Якобсона (1931) и Соколова (1972), 70-е и 80-е годы стали свидетелями подъема электромиографических исследований производства внутренней речи. Например, McGuigan & Winstead (1974) регистрировали ЭМГ-активность губ и языка во время чтения, просмотра, запоминания или припоминания двухгубного или язычно-альвеолярного вербального материала. Они наблюдали двойную диссоциацию, при которой билабиальный материал был связан с большей амплитудой ЭМГ, зарегистрированной над губой, а лингвально-альвеолярная связь была связана с большей амплитудой ЭМГ, записанной над языком (тогда как амплитуда ЭМГ, записанная над рукой или ногой, имела не отображать эти изменения для конкретных условий).Точно так же Гаррити (1975) наблюдал большую активность губ при скрытом изготовлении губных предметов, чем при скрытом изготовлении негубных предметов. Важно отметить, что в своем обзоре Гаррити (1977) подчеркивает некоторые методологические ограничения ЭМГ-исследований внутренней речи и дает практические рекомендации, чтобы избежать этих ловушек (см. Вставку). McGuigan & Dollins (1989) зарегистрировали ЭМГ-активность над губой и языком во время обработки отдельных фонем («P» против «T») и наблюдали большую активность губы во время обработки «P» и большую амплитуду. языка во время обработки «Т», подтверждая предыдущие результаты, предполагающие различительную связь между содержанием внутренней речи и ее периферическими мышечными коррелятами.В том же духе Ливси, Либке, Самарас и Стэнли (1996) записали ЭМГ над губой во время воспроизведения внутренней речи и во время визуализации нелингвистического материала и наблюдали большую амплитуду ЭМГ, записанную над губой во время воспроизведения внутренней речи. внутренняя речь. Взятые вместе, эти результаты предполагают, что периферические мышечные корреляты внутренней речи зависят от содержания и что должна быть возможность использовать электромиографические измерения для идентификации или «декодирования» содержания внутренней речи.Эта идея была подтверждена недавней работой, показывающей, что поверхностная ЭМГ может использоваться для различения различных цифр, производимых внутри, и что она может использоваться в качестве устройства бесшумной связи (например, Kapur, Kapur, & Maes, 2018). Однако другие команды находят противоположные результаты (например, наши результаты в главе 5 или Meltzner et al., 2008), и мы обсудим этот вопрос далее в главе 5.

Помимо ментальной хронометрии и электромиографии, вторая половина прошлого века также стала свидетелем возрождения интроспективных методов с целью уточнения описания феноменологических свойств внутренней речи.Например, использование методологии выборки опыта (ESM, Csikszentmihalyi & Larson, 1987) позволило изучить внутреннюю речь в естественной среде и оценить ее частоту, формы и способы использования. Например, Klinger & Cox (1987) попросили 29 студентов носить с собой пейджер, который произвольно зондировал их, чтобы описать свойства их умственной деятельности. Они заметили, что около 51% образцов содержали ту или иную форму внутреннего монолога. Использование модифицированной версии ESM, известной как методология описательной выборки опыта (DES, Hurlburt, 2011; Hurlburt & Akhter, 2006; Hurlburt & Heavey, 2001; Hurlburt, Heavey, & Kelsey, 2013), Heavey & Hurlburt (2008) ) оценил частоту общих внутренних переживаний и обнаружил, что внутренняя речь занимает около 25% нашей сознательной внутренней жизни.Их результаты показывают, что остальная часть нашего внутреннего опыта наполнена четырьмя другими основными компонентами: внутренним видением, чувством (т. Е. Аффективными переживаниями, такими как счастье или печаль), сенсорным осознанием (т. Е. Обращением внимания на непосредственные ощущения, такие как голод) и несимволизированное мышление (т. е. мышление без слов, изображений или любого другого символа). Таким образом, наша внутренняя жизнь не только наполнена языком, но и другие формы мышления (определяемые в широком смысле, как и прежде, как любой вид умственной деятельности) могут сосуществовать (обзор и синтез результатов DES см. Hurlburt, 2011; Hurlburt et al. ., 2013).

Более того, на основе исторических данных и данных DES, Hurlburt (2011) приводит доводы в пользу различия между двумя формами внутренней речи (или двумя феноменологическими аспектами внутренней речи). Согласно Херлбурту, можно провести различие между феноменом внутреннего говорения и феноменом внутреннего слуха , ощущения которого были бы подобны разговору на магнитофоне и прослушиванию вашего голоса, соответственно (Hurlburt et al. др., 2013). Hurlburt, Alderson-Day, Kühn, & Fernyhough (2016) предоставляют данные, предполагающие, что эти два явления могут иметь разные нейронные корреляты (но см. Grandchamp et al., 2019; Lœvenbruck et al., 2018, за другую позицию по этим данным). Различие между внутренней речью и внутренним слухом перекликается с предыдущими различиями (например, MacKay, 1992), такими как различие между «генеративным компонентом» (т. Е. Чувством производства речи) и «слуховым компонентом» (т. Е. Чувством слуха). речь) и различие между внутренним ухом и внутренним голосом в исследованиях рабочей памяти (например, Baddeley, Lewis, & Vallar, 1984; Buchsbaum, 2013).

Еще один источник информации о природе внутренней речи — изучение ошибок, возникающих во время внутренней речи. Например, Делл и Репка (1992) попросили участников произнести скороговорки (такие как «Уникальный Нью-Йорк») вслух или мысленно и сообщить о типе допущенной ими ошибки (если таковая имеется). Они заметили, что участники допускали одинаковые ошибки в открытой и внутренней речи, указывая на то, что внутренняя речь, как и открытая речь, может включать в себя одинаковые типы единиц (например,g., фонологические, морфологические или лексические единицы). Как предположили Оппенгейм и Делл (2008), сходство ошибок, обнаруживаемых во внутренней и открытой речи, указывает на то, что оговорки на самом деле не оговорки, а скорее оговорки при планировании речи. Совсем недавно Оппенгейм и Делл (2008) показали, что скрытое произнесение скороговорок сопровождается лексическим уклоном, также наблюдаемым при открытом производстве, но не показывает предвзятость фонематического сходства (т. Е. Тенденцию к обмену фонемами с общими артикуляционными особенностями). наблюдается в открытой речи.Это наблюдение привело к тому, что Оппенгейм и Делл (2008) и Оппенгейм и Делл (2010) заявили, что, хотя внутренняя речь определяется на лексическом уровне, она обеднена на физическом (артикуляционном) уровне. Однако, в отличие от этих результатов, Corley, Brocklehurst, & Moat (2011) обнаружили, что эффект фонематического сходства присутствует во внутренней речи, предполагая, что внутренняя речь не обязательно может быть обеднена на артикуляционном уровне. Однако Оппенгейм (2012) придерживается другой точки зрения на Corley et al.(2011) и утверждает, что обнаружение эффекта как в открытой, так и в внутренней речи — это не то же самое, что обнаружение «равных эффектов» (то есть отсутствия взаимодействия) в двух условиях. Путем подробного повторного анализа данных Оппенгейма (2012) Оппенгейм (2012) предполагает, что эти данные фактически подтверждают гипотезу субфонематического ослабления. На данный момент вопрос о том, включает ли внутренняя речь субфонематические особенности или нет, остается нерешенным.

Кроме того, некоторые исследования пытались напрямую вмешиваться в двигательную систему, чтобы сделать причинные утверждения о внутренней речи и роли двигательной системы во время производства внутренней речи.Эти исследования включают, например, исследования подавления суставов (см. Более подробное обсуждение результатов подавления суставов в главе 6) на поведенческом уровне и исследования транскраниальной магнитной стимуляции на нервном уровне. Используя повторяющуюся транскраниальную магнитную стимуляцию, Азиз-Заде, Каттанео, Рошат и Риццолатти (2005) вызвали как явную, так и скрытую остановку речи (то есть временную неспособность воспроизводить речь), воздействуя как на моторную (заднюю), так и на «немоторную». ”(Передняя, ​​соответствующая нижней лобной извилине) область левого полушария.Многие исследования изучали церебральные корреляты как открытой речи, так и внутренней речи и показали, что оба режима затрагивают языковые области в левом полушарии, такие как моторная и премоторная кора в лобной доле, включая области Брока или левую нижнюю лобную извилину (IFG). Эти исследования также подчеркивают участие областей, участвующих в восприятии речи, таких как слуховые области, области Вернике и левая теменная долька, ассоциативная область (для обзора см. Geva, 2018; Lœvenbruck et al., 2018; Перроне-Бертолотти и др., 2014). Более того, разные формы внутренней речи могут быть связаны с разными (хотя и частично перекрывающимися) церебральными ландшафтами. Например, Тиан и Поппель (2010) сравнили МЭГ-ответы, полученные во время двух задач: 1) представить, что вы говорите что-то своим голосом, и 2) представили, что вы слышите что-то чужим голосом. Они обнаружили, что в то время как обе задачи были связаны с активностью в двусторонней височной коре, образы речи сначала были связаны с активностью в левой теменной коре.Tian & Poeppel (2010) и Tian & Poeppel (2012) утверждают, что эти результаты предполагают участие прямой модели во время задачи речевого образа, которая могла бы обеспечить основу для сенсорного содержания (субъективных ощущений) внутренней речи (см. также Alderson-Day & Fernyhough, 2015, и @ grandchamp_condensation_2019, для дальнейшего обсуждения этих результатов). Ackermann & Riecker (2004) также наблюдали активацию левой дополнительной моторной области (SMA), левой первичной моторной коры (M1) и правого мозжечка во время скрытой речи.Активация первичной моторной коры во время внутренней речи (и, в более широком смысле, во время воображаемого действия) все еще остается спорным вопросом и может зависеть от характеристик задачи (например, инструкций, данных участнику, характеристик контента / материала, который должен быть произведен) и тип внутренней речи. В целом, известно, что активация моторной, премоторной и сенсорной коры сильнее во время открытой речи, чем во время внутренней речи, что подтверждает идею о том, что внутреннюю речь можно рассматривать в континууме от внутренней речи до открытой речи.Однако внутренняя речь также включает дополнительные области по сравнению с открытой речью (например, Basho, Palmer, Rubio, Wulfeck, & Müller, 2007). Важно отметить, что внутренняя речь задействует области, участвующие в подавлении явных ответов (например, поясная извилина, левая средняя лобная извилина, пре-SMA). Подводя итог, можно сказать, что исследования нейровизуализации подтверждают идею о том, что внутреннюю речь можно рассматривать как смоделированную речь, включающую аналогичные двигательные и сенсорные области (но см. Gauvin, De Baene, Brass, & Hartsuiker, 2016), хотя и в меньшей степени, чем открытая речь.В дополнение к общим областям, внутренняя речь также включает дополнительные области, связанные с подавлением явных ответов, поддерживая идею о том, что внутренняя речь моделируется открытой речью, возникающей в результате заторможенных речевых актов (для более подробной информации см. Церебральный ландшафт (произвольной) внутренней речи производство, предложенное в следующем разделе, а также в недавних обзорах, Alderson-Day & Fernyhough, 2015; Lœvenbruck et al., 2018; Perrone-Bertolotti et al., 2014).

Совсем недавно технические и методологические разработки в области нейронной инженерии предложили новые способы исследования внутренней речи.Несколько команд проводят исследования с целью «расшифровки внутренней речи», то есть расшифровки содержания внутренней речи на основе нейрофизиологических сигналов. Например, Martin et al. (2014) записали электрокортикографические (ЭКоГ) сигналы от пациентов с эпилепсией, выполняющих либо открытые, либо скрытые задания по чтению. Затем они построили модель нейронного декодирования, способную восстанавливать спектрально-временные слуховые особенности задачи открытого чтения, и оценили, может ли эта модель восстановить слуховые характеристики речи в условиях скрытого чтения.Они продемонстрировали, что можно расшифровать (или сделать вывод) внутреннее речевое содержание, используя модель, изученную на соответствующих данных явной речи, с верхней височной извилиной, а также пре- и постцентральной извилинами, обеспечивающими наибольшую диагностическую информацию. Martin et al. (2016) также использовали запись ЭКоГ из височной доли и сенсомоторной коры и показали, что можно достичь относительно высокого уровня точности в рамках двухклассовой классификации и более высоких уровней точности при классификации пятнадцати пар слов на основе сигналов ЭКоГ. (недавний обзор см. в Martin, Iturrate, Millán, Knight, & Pasley, 2018).Используя другую технику, Kapur et al. (2018) разработали носимое устройство, способное различать внутреннее содержание речи на основе поверхностных электромиографических сигналов. Они показали, что их метод позволяет с относительно высокой точностью различать цифры (от 0 до 9), полученные скрытно. Однако, как упоминалось ранее, другие команды находят противоположные результаты (например, наши результаты в главе 5 или Meltzner et al., 2008), и мы обсуждаем этот вопрос далее при обсуждении главы 5. В целом эти результаты показывают, что в настоящее время это возможно. декодировать внутреннюю речь на основе нейрофизиологических сигналов выше случайного уровня.Хотя эти результаты в настоящее время означают ограниченный словарный запас, вскоре может появиться возможность иметь полностью работающие онлайн-системы декодирования внутренней речи. Однако проблема предсказания и проблема объяснения не сводятся друг к другу, и хотя мы можем оказаться в ситуации правильного вывода (предсказания) содержания внутренней речи на основе нейрофизиологических сигналов, некоторые теоретические вопросы все еще нуждаются в разрешении ( мы обратимся к теоретическим положениям в следующем разделе).

В этом разделе мы кратко рассмотрели историю исследований внутренней речи, проведенных за последние 170 лет (с 1850 года до наших дней), чтобы дать обзор эволюции идей и методов, связанных с исследованием внутренней речи (эти исследования кратко изложены в неисчерпывающая временная шкала, представленная на рис. –). Заинтересованный читатель найдет дополнительную информацию в более полных обзорах, тезисах и книгах (например, Alderson-Day & Fernyhough, 2015; Fernyhough, 2016; Gregory, 2017; Langland-Hassan & Vicente, 2018; Lœvenbruck, 2019; Lœvenbruck et al. ., 2018; Перроне-Бертолотти и др., 2014; Рапин, 2011; Смаджа, 2019). В следующем разделе мы обсудим самые последние и важные теоретические положения о природе и производстве внутренней речи.

Как научить позитивному разговору с самим собой

Разговор с самим собой — это внутренний голос, который звучит у нас в голове на протяжении всего времени бодрствования. Позитивный разговор с самим собой — это когда мы говорим с собой обнадеживающим, добрым и более оптимистичным тоном. В этом отличие от того, чтобы сказать себе: «Я идиот, не могу поверить, что провалил этот тест по математике» или «Я разочарован тем, как я справился с тестом по математике, но я собираюсь поговорить с учителем. и учись в следующий раз больше ».

Позитивный разговор с самим собой может сильно повлиять на то, как мы думаем и чувствуем. Со временем более позитивный разговор с самим собой может помочь снизить стресс, повысить самооценку, повысить мотивацию, повысить продуктивность и улучшить общее психическое и физическое здоровье. Педагоги, консультанты и родители могут сыграть огромную роль в том, чтобы помочь детям и молодым людям развить голос для позитивного разговора с самим собой.

Вот шесть стратегий, которые педагоги и родители могут использовать, чтобы научить и практиковать позитивный разговор с самим собой с детьми и молодыми людьми:

1.Моделируйте позитивный разговор с самим собой. Практикуйтесь в использовании навыков позитивного мышления вслух, когда говорите о себе и других. Простой способ начать — с позитивных мыслей по утрам, например: «Сегодня будет отличный день» или «Я готов ко всему, что принесет мне этот день». Полезно выделять положительные моменты даже в сложных ситуациях или неудачах. После плохой оценки на тесте вы можете поговорить с ребенком и сказать: «Это одна плохая оценка, и все будет хорошо. Вы можете поучиться на этом, можете поправиться в следующий раз.Главное, чтобы вы старались изо всех сил ». Точно так же свободно делайте искренние комплименты другим и поощряйте их видеть светлую сторону вещей. Такой оптимизм часто заразителен.

2. Составьте список положительных утверждений для разговора с самим собой. Воспользуйтесь этим бесплатным списком из 101 утверждения позитивного мышления, чтобы помочь детям и молодым людям прочитать список позитивных утверждений для разговора с самим собой. Дети могут выбрать из списка или придумать свой собственный список из десяти любимых утверждений.Предварительно составленный список может помочь начать обсуждение того, как именно звучит позитивный разговор с самим собой.

Бесплатный список из 101 утверждения позитивного мышления

3. Обсудите преимущества позитивного разговора с самим собой. Будьте открыты в отношении того, что такое разговор с самим собой и как он помогает. Дети, и особенно подростки, могут скептически относиться к тому, почему они должны сначала изменить свое мышление. Многие интернет-ресурсы по психологии и самопомощи стоит прочитать и обсудить вместе. Также знайте, что практика разговора с самим собой вслух иногда может показаться глупой, но вам нужно изменить свои слова, прежде чем вы действительно сможете изменить безмолвное мышление в своей голове.

4. Используйте поделки как способ вспомнить позитивный разговор с самим собой. Создание простых поделок с позитивным внутренним диалогом может стать отличным способом для детей и молодых людей научиться позитивному внутреннему диалогу. Лучше всего то, что дети могут сохранить свое ремесло на время, когда им понадобится дополнительная поддержка. Они могут использовать это, чтобы помочь им начать день на позитивной ноте или когда они испытывают тревогу, стресс, грусть или злость. Вы можете создавать поделки самостоятельно или найти образцы поделок для использования. Приведенное ниже ремесло — это Цветочное Ремесло для Позитивного Самостоятельного Разговора, которое легко сделать и достаточно маленькое, чтобы его можно было взять с собой куда угодно.

Используйте ремесла, чтобы научить и практиковать позитивный разговор с самим собой

5. Практикуйте превращение негативных мыслей в более позитивные. Вы можете сделать это с помощью выдуманных примеров или реальных ситуаций. Используя такой пример, как «Я хорошо сдал этот тест только благодаря удаче», предложите детям и молодым людям превратить утверждение в более положительное. Кроме того, когда ребенок или молодой взрослый поднимает негативную мысль, поощряйте его или ее изменить ее на позитивный разговор с самим собой.

Используйте карточки с заданиями на позитивное мышление, чтобы укрепить позитивный разговор с самим собой

6.Говорите о реальных жизненных проблемах и ситуациях. Расскажите о проблемах, с которыми сталкиваются дети и молодые люди, и о том, что они думают о таких ситуациях. Это можно делать небольшими группами, 1: 1 или даже большими группами. Задайте такие вопросы, как: «Что вы можете извлечь из этой ситуации?», «Что в этом может быть положительного?», «Что вы сделали правильно?» и «Как это может помочь вам в будущем?». Постарайтесь сосредоточиться на положительном, на том, что пошло правильно и чему можно научиться, вместо того, чтобы останавливаться на отрицательном.Неудачи и неудачи — отличное время для позитивного разговора с самим собой, потому что это лучшее время для того, чтобы чувствовать себя подавленным. Используйте эти жизненные ситуации, чтобы показать, как позитивный разговор с самим собой может помочь вам снова подняться, когда вы столкнетесь с трудностями или разочарованием.

Помните, что вам не нужно быть консультантом или психологом, чтобы практиковать позитивный разговор с самим собой с детьми и молодыми людьми. Это правда, что любой может научить этому и практиковать его. Конечная цель для детей и молодых людей — развить более сильное чувство уверенности в себе, что позволит им стать более независимыми и по пути раскрыть свой индивидуальный потенциал.

Другие сообщения

.