Тревожно-депрессивный синдром

Заболевание, вызванное нарушением нормального содержания нейромедиаторов в головном мозге и которое системно влияет на организм человека.

Тревожно-депрессивные проявления могут очень сильно вариировать по степени проявления и отличаться от умеренного снижения настроения, которое не приносит пациенту большого беспокойства до тяжелого генерализованного депрессивного расстройства, которое может оказаться смертельным.

Депрессия — прежде всего заболевание психоэмоциональной сферы, но сопровождается множеством телесных проявлений.

Симптом, который первым ассоциируется с депрессией, а именно снижение настроения в некоторых случаях может быть неявным, что иногда мешает пациенту понять, что необходимо обратиться за помощью.

Депрессия может быть вызвана только дисбалансом нейромедиаторов и возникать как отдельное заболевание, но чаще встречается реактивная депрессия — вызванная сильным стрессом, утратой, горем. К естественной реакции на эмоциональное потрясение присоединяется биохимический механизм формирования депрессия. В этот момент стоит обратиться к специалисту, чтобы снять дополнительную нагрузку с психики.

Отдельно стоит помнить про послеродовую депрессию, которой подвержены в разной степени более 20% женщин, депрессию которая сопровождает большинство хронических заболеваний. В единичных случаях депрессии могут быть подвержены даже дети.

Симптомы

• Устойчивое (более трех недель) снижение настроения. Все видится пациенту в дурном свете, то, что раньше радовало и увлекало больше не вызывает положительных эмоций.
  Не только жизнь пациента, но и он сам предстает в пессимистичном ключе, снижается самооценка, возникает самообвинение. При тяжелых депрессиях возникают мысли о самоубийстве.
  
  Пациенту и родственникам необходимо понимать, что это не истинные мысли пациента, а лишь проявления болезни, и что после выздоровления, больной не согласиться с такими пессимистичными суждениями.
  В эмоциональных нарушениях может преобладать апатия (пассивность, отсутствие желаний) или же наоборот тревожность, страхи, беспокойство.
• Снижение двигательной активности. Больной заторможен, чувствует постоянную слабость и сонливость, мало двигается. При тяжелой депрессии пациент может лежать не меняя положения сутками, не вставая даже для того, чтобы поесть или справить нужду.
• Характерна бессонница с ранними пробуждениями на рассвете. В эти часы ощущение тоски наиболее тяжело ощущается пациентом.
• Снижается аппетит вплоть до отказа от пищи. Могут появляться запоры.

Случаются варианты, когда депрессия вместо классических симптомов проявляется непостоянными мигрирующими болями, тошнотой или рвотой, головокружениями и прочими телесными симптомами, имитируя различные заболевания. Такой вариант называют маскированной депрессией.

Диагностика

Тяжелая депрессия — опасное заболевание с высоким риском суицида. Необходимо вовремя выявить ее начало и предупредить ухудшение, оказав надлежащую помощь

Диагноз депрессивного синдрома может выявить как специалист-психиатр, так и врач другого профиля. Общий врач чаще занимается депрессией как сопутствующим заболеванием у больного, к примеру, восстанавливающегося после инсульта.

Если депрессия возникла у относительно здорового человека, лучше обратиться к доктору-психиатру или психологу. С помощью беседы и специального тестирования можно довольно точно определить данный диагноз.

Лечение

Терапия депрессивного расстройства держится на двух базисах: медикаментозной терапии антидепрессантами и противотревожными средствами и психотерапии.

Эти две части лечения неравноценны: психотерапия — более важна стратегически и помогает пациенту пережить не только симптомы болезни, но и вызвавшие ее причины и сопутствующие переживания. Однако психотерапия долгий процесс, а также пациент в состоянии депрессии не имеет достаточно сил, чтобы пройти этот путь. Тут на помощь приходит медикаментозное лечение, облегчающее симптомы. Важно, что практически все антидепрессанты должны накопиться в организме и действуют не сразу, а через две-три недели после начала регулярного приема. На это время доктор обычно назначает другие препараты, снимающие тревогу и облегчающие состояние.

Столкнувшись с чистой первичной депрессией, врач может не рекомендовать психотерапию, а ограничиться назначением препаратов, если депрессия вызвана только нарушением нейромедиаторов без первичного эмоционального переживания.

Записаться на лечение Тревожно-депрессивный синдром

Лечение тревожно-депрессивных расстройств в кардиологии | #09/05

XXI век — время стрессов и перегрузок, преимущественно психических, вследствие этого распространенность психических расстройств в человеческой популяции (по данным Эпидемиологической программы Национального института психического здоровья, США) составляет 32,7%. Из них наиболее характерными являются тревожно-аффективные расстройства (22,9%) и депрессия (5,9%). Тревожные расстройства могут проявляться симптомами, которые подразделяются на две группы. К первой группе относятся психические, наиболее распространенными из которых являются тревога, внутреннее беспокойство, ощущение напряжения, скованности, невозможности расслабиться, повышенная раздражительность, снижение памяти, трудности засыпания, нарушение ночного сна, повышенная утомляемость и страхи; ко второй — соматические (вегетативные симптомы), включающие учащенное сердцебиение, одышку, ощущение сдавливания в груди и горле, волны «жара или холода», повышенную потливость, влажность ладоней, тошноту, понос, боли в животе, головокружение; предобморочное состояние, тремор, мышечные подергивания, боли в мышцах, учащенное мочеиспускание и снижение либидо. Выявленные тревожные расстройства у кардиологических больных оказывают существенное влияние на основные патогенетические механизмы прогрессирования кардиальной патологии и являются самостоятельным фактором риска неблагоприятных ее исходов [1]. Реализация же психосоматических воздействий осуществляется посредством вегетативных изменений.

В настоящее время общепризнанным является психовегетативный подход к регуляторным изменениям, который предусматривает взаимообусловленность эмоциональных и вегетативных расстройств. По мнению Ф. Б. Березина (1988), тревога занимает в системе эмоциональных механизмов регулирования психофизиологических соотношений особое место, поскольку с ней связаны, с одной стороны, нарушение стабильности этих соотношений, а с другой — включение механизмов интрапсихической адаптации, которые восстанавливают (хотя и на ином уровне) относительное постоянство [2]. Было показано, что повышение уровня личностной тревоги сопровождается значительным нарастанием выраженности как перманентных, так и пароксизмальных психовегетативных нарушений. Возникновение патологического беспокойства за состояние своего физического здоровья обусловливает появление многообразных неприятных физических ощущений, которые по большей части не имеют видимой соматической основы, но значительно отягощают течение кардиальной патологии. Если у здоровых людей вышеуказанные симптомы тревоги являются преходящими, то при патологии, в частности в кардиологической практике, тревожные расстройства носят постоянный характер, значительно ухудшают течение соматического заболевания и являются провоцирующими факторами возникновения таких осложнений, как острый коронарный синдром, гипертонический криз, а также нарушений ритма сердца, например пароксизмов фибрилляции предсердий. Согласно МКБ-10, тревога относится к разделу «Невротически связанные со стрессом соматоформные расстройства».

За последнее десятилетие значительно увеличилась распространенность тревожных и депрессивных состояний, которые настолько тесно связаны между собой, что их принято объединять в единое понятие — «тревожно-депрессивный синдром» (ТДС) [3]. Дифференциальный диагноз между тревогой и депрессией провести трудно. Психические симптомы тревоги и депрессии в основном сходны, соматические симптомы при скрытых депрессиях также достаточно выражены и в ряде случаев «перекрывают» аффективные расстройства. Важно подчеркнуть, что ТДC часто начинается в молодом возрасте, причем у 1/3 пациентов заболевание протекает в хронической форме, а у 1/3 больных подобные нарушения носят рецидивирующий характер [1]. Появление ТДС обычно значительно ухудшает состояние больных (только 10% из них остаются в относительно удовлетворительном состоянии), резко снижает качество их жизни, а также может негативно влиять на их профессиональную деятельность. За ТДС может скрываться тяжелая соматическая патология, несвоевременное выявление которой чревато весьма неблагоприятными последствиями. ТДС, наиболее часто наблюдающийся в общесоматической практике, отличается значительным клиническим разнообразием и может проявляться как изолированно, так и в качестве составляющей многих других аффективных расстройств. Сочетание кардиальной патологии и ТДС значительно осложняет течение обоих заболеваний, создавая своеобразный «порочный круг«. Весьма часто клинические проявления кардиальной патологии (ангинозные приступы, нарушения сердечного ритма, проявления сердечной недостаточности и повышенного артериального давления) сочетаются с негативной самооценкой, тревогой, страхом развития очередного приступа, ухудшения состояния, появления осложнений, с чувством вины, суицидальными мыслями, нарушениями циркадного ритма, т. е. симптомами ТДС. Коморбидность этих заболеваний приводит к возникновению ангедонии, утомляемости, страха смерти, кардиалгиям, нарушениям сна и снижению либидо [1].

Все более явным становится значение ТДC как самостоятельного неблагоприятного прогностического фактора у кардиологических больных. ТДC прямо или косвенно влияет на развитие кардиальной патологии. Патофизиологически это проявляется в чрезмерной активации симпатической нервной системы или в гипоталамо-гипофизарно-адрено-кортикоидной оси, в нарушении регуляции вегетативной нервной системы, сердечной деятельности (ритмогенной функции сердца) и в нарушении процесса тромбообразования через изменение регуляции серотониновых рецепторов тромбоцитов; поведенчески — в курении, злоупотреблении алкоголем, несоблюдении диеты, снижении физической активности, социальной изоляции и некомплаентности [1].

В течение многих лет в медицине принято было считать, что соматические заболевания принципиально отличаются от психических. Однако хорошо известно, что в своей практической деятельности терапевты и кардиологи довольно часто встречаются с проявлениями психических расстройств различной степени выраженности [3]. Можно выделить несколько ситуаций, когда более узкие специалисты, а также врачи общей практики сталкиваются с психическими нарушениями у своих пациентов. Во-первых, психически больные люди обращаются к специалисту по поводу различных внутренних заболеваний. Во-вторых, психические заболевания могут проявляться соматическими жалобами (замаскированный, или соматический, ТДС — соматоформные расстройства). По данным различных авторов, замаскированный ТДС обнаруживается у 10–30% хронических больных и характеризуется доминированием в клинической картине соматических и вегетативных симптомов, при которых не выявляются органические изменения. Такие симптомы соматических заболеваний, как легочно-сердечные (тахикардия, аритмия, усиленное сердцебиение, ощущение «перебоев» в работе сердца, гипервентиляция, ощущение недостатка воздуха), а также вегето-неврологические симптомы (тремор, гипергидроз, холодные конечности) часто коррелируют с аффектом тревоги. В то же время достаточно типичные ангинозные жалобы (колющая, ноющая, сдавливающая боль в области сердца с иррадиацией в левую руку или лопатку) могут быть присущи эндогенной депрессии [4].

В-третьих, соматическая болезнь в ряде случаев развивается на фоне эмоционального стресса, и дальнейшее ее течение зависит от психического состояния человека, от особенностей его личности. В-четвертых, психические расстройства могут возникать как следствие различных соматических заболеваний, например инфаркта миокарда или инсульта и, наконец, ТДС, вызванного медикаментозными средствами (антигипертензивными препаратами, кортикостероидами и др.) [1].

Было показано, что повышение тревоги связано с ригидностью аффекта, длительным продумыванием неприятных ситуаций, неудовлетворенностью существующим положением дел, высоким уровнем напряженности из-за нереализованных побуждений, что подразумевает дезадаптивный способ разрешения психогенного конфликта, который усугубляется трудно преодолимыми психотравмирующими ситуациями [2]. К неблагоприятным социально-психологическим характеристикам, играющим триггерную или модулирующую роль в отношении возникновения кардиальной патологии, относятся неправильные модели воспитания, расстройства личности, невротические расстройства, дезадаптация в различных сферах жизни, высокий уровень стрессированности. При этом развивается постоянная готовность к усугублению тревожных расстройств в сочетании с «заострением» преморбидно-личностных особенностей больных в виде ригидности аффектов, рентности и эгоцентричности с выработкой ограниченных стереотипов поведения в связи с возможностью ухудшения кардиальной патологии и появления осложнений [2]. Во всех перечисленных ситуациях лечение имеющегося (а иногда и предполагаемого) соматического заболевания оказывается не слишком успешным [1].

До 80% больных с данной патологией обращаются к терапевтам, в частности к кардиологам. При этом ТДС распознается лишь в каждом четвертом случае, и только половине таких пациентов назначается адекватная терапия. Распознавание такой коморбидной патологии и правильная оценка вклада каждого из этих заболеваний в течение болезни у конкретного пациента позволяют сочетать «традиционную» медикаментозную терапию с психотропными методами лечения, с достижением максимальной терапевтической эффективности.

Вместе с тем в практической работе кардиолога психотропная терапия используется сравнительно нечасто [5]. Наличие тревожно-депрессивных расстройств при кардиальной патологии является патогенетической основой для использования в комплексной терапии препаратов, сочетающих в себе анксиолитические и антидепрессивные свойства. В комплекс лечебно-профилактических мероприятий у пациентов с хроническими психосоматическими заболеваниями, в частности с кардиальной патологией, необходимо включить методы психотропного воздействия, повышающие толерантность организма к стрессу и способствующие нормализации психического состояния [6]. Сюда прежде всего относятся психофармакотерапия, а также различные варианты психологической коррекции (психотерапевтические беседы, рациональная психотерапия, гештальттерапия, аутогенная тренировка), дозированная физическая нагрузка, акупунктура и физиотерапевтические воздействия, которые, как было показано, с успехом применяются в общесоматических клиниках при ИБС, артериальной гипертензии и нарушениях сердечного ритма.

Расстройства кровообращения, и в первую очередь циркуляторная гипоксия головного мозга, расширяют показания к использованию ноотропов: пирацетам (ноотропил, пирацетам, луцетам, пиратропил), g-аминомасляная кислота (аминалон), пиритинол (пиритинол, энцефабол), никотиноил-γ-аминомасляная кислота (пикамилон, амилоносар), гинкго билоба (танакан), которые, активизируя интегративные и обменные процессы в тканях мозга, повышают устойчивость нервных клеток к воздействию стрессорных факторов и оказывают положительное влияние на состояние эмоциональной сферы, а также центральной гемодинамики при ИБС и артериальной гипертензии. При этом на фоне нормализации психического состояния и выраженного снижения эмоциональной напряженности наблюдается урежение или исчезновение приступов стенокардии, гипертонических кризов и нарушений сердечного ритма, сокращение продолжительности приступов, улучшение их переносимости, а также значительное увеличение промежутков между ними.

Включение в комплексную терапию биологических пептидов и нейроактивных аминокислот (янтарной и глутаминовой), повышающих устойчивость организма к эмоциональному стрессу, оказывает кардиопротекторное и энергезирующее действие на миокард, улучшает биосинтетические процессы в сердечной мышце, уменьшает катехоламинемию, усиливает образование амино-масляной кислоты в головном мозге и способствует восстановлению нарушенной электрической стабильности мембран кардиомиоцитов.

Основными принципами психотропной терапии являются: ее индивидуальный характер — терапия не болезни, а больного; обоснованность — использование методов лечения, оптимальных для данной конкретной ситуации; комплексность — сочетание разнообразных методов терапии. В основу психотропной терапии входят как социально-средовые методы (педагогические, дидактические беседы, семейная терапия, занятия в группах самопомощи, чтение литературы для пациентов и использование средств массовой информации), так и методы психотерапии (дыхательно-релаксационный тренинг, аутогенная тренировка, биологическая обратная связь, когнитивная и поведенческая психотерапия, гипнотерапия и др.) [3]. Особую роль здесь играет психофармакотерапия. В последние годы в аптечной сети появилось огромное количество препаратов, обладающих анксиолитическим и антидепрессивным действием. Перечислить все эти средства невозможно. В данном разделе мы коснемся тех психофармакологических препаратов, которые целесообразно применять в кардиологической практике.

Транквилизаторы (анксиолитики, противотревожные препараты) — лекарственные средства, используемые для устранения чувства страха и/или тревоги, а также бессонницы и сложных синдромов (ТДС). Особо актуально применение транквилизаторов в терапии психосоматических заболеваний и соматогенных расстройств. К основным лечебным эффектам анксиолитиков относятся транквилизирующий, седативный, миорелаксирующий, противосудорожный, снотворный и вегетостабилизирующий. Рациональная терапия анксиолитиками включает в себя объективную и точную диагностику состояния пациента, выделение ключевых симптомов болезни, выбор наиболее подходящего препарата, начало терапии с малых доз с постепенным их увеличением (вначале в вечерний, а затем в дневной прием) до индивидуально необходимой или терапевтической.

Основными преимуществами бензодиазепиновых анксиолитиков являются быстрое и реальное достижение терапевтического эффекта, безопасность применения и низкая частота неблагоприятных лекарственных воздействий. К побочным эффектам относятся сонливость, нарушение процессов, связанных с памятью, потенцирование алкоголя, редкие «парадоксальные» реакции, а также возможность развития психической зависимости (особенно после продолжительного применения высоких доз) и синдром отмены. Лечение бензодиазепиновыми препаратами чаще всего проводится короткими курсами (по рекомендации ВОЗ — до 2 нед).

Алпразолам (алпразолам, ксанакс) назначается в начальной дозе 0,25 мг 2–3 раза в сутки, максимальная доза составляет 4 мг в сутки.

Средняя доза мепробамата (мепробамат, мепротан) для взрослых — 400 мг 3–4 раза в сутки или 600 мг 2 раза в сутки, максимальная суточная доза — 2,4 г.

Хлордиазепоксид (хлордиазепоксид, элениум) назначается по 5–10 мг 2–4 раза в сутки. При состояниях напряжения и беспокойства в сочетании с нарушениями сна — по 10–20 мг 1 раз за 1–2 ч до сна.

Диазепам (диазепам, реланиум, седуксен, сибазон, валиум) назначают от 2 до 10 мг 2–4 раза в сутки.

Медазепам (медазепам, мезапам, рудотель) — по 5 мг 2–3 раза в сутки, затем дозу постепенно повышают до 30 мг в сутки. В амбулаторных условиях этот препарат назначают по 5 мг утром и днем и 10 мг вечером.

Клоназепам (клоназепам) используется в суточной дозе 4 мг в сутки. К настоящему моменту уже имеются свидетельства успешного применения клоназепама в кардиологической практике: так, отмечалась положительная динамика при лечении лабильной артериальной гипертонии пожилых [7], пароксизмальной формы фибрилляции предсердий [5] и вегетативной дисфункции больных с синдромом слабости синусового узла [8]. Было показано, что значительная часть симптоматики у таких пациентов обусловлена психовегетативным дисбалансом и успешно устраняется клоназепамом. После прекращения применения клоназепама эти больные отмечали ухудшение своего состояния. В данном случае неправомерно было бы говорить о привыкании больных к препарату, в частности из-за отсутствия симптома тахифилаксии, т. е. повышения толерантности к препарату, требующего постоянного увеличения его дозировки. Речь идет о коррекции стойких нарушений в системе регуляции сердечно-сосудистой системы, которые являются, по всей видимости, необратимыми.

Среди небензодиазепиновых анксиолитиков наиболее часто применяются мебикар (мебикар) — по 300–500 мг 2–3 раза в сутки, независимо от приема пищи. Длительность курса лечения колеблется от нескольких дней до 2–3 мес.

Преимуществами использования трициклических антидепрессантов являются минимальный риск злоупотребления и отсутствие физической зависимости. В то же время они обладают побочными эффектами: избыточным седативным и антихолинергическим действием (сухость во рту, тошнота и рвота, запор, задержка мочи, ухудшение зрения). Они могут быть причиной развития таких сердечно-сосудистых нарушений, как постуральная гипертензия, тахикардия и нарушение сердечной проводимости. Среди неврологических нарушений наиболее часто встречаются сонливость, мелкоразмашистый тремор и головокружение. Начинать терапию трициклическими антидепрессантами необходимо с низких доз (25–50 мг в день), постепенно наращивая дозу по 25–50 мг каждые два или три дня. Так как для этих препаратов характерно отсроченное наступление терапевтического эффекта, окончательное заключение об эффективности лекарственного средства можно сделать после 4–6 нед лечения терапевтическими дозами.

У больных, хорошо отвечающих на терапию, лечение продолжают на протяжении 2 или более месяцев, а по достижении клинического эффекта дозу постепенно снижают (на 25–50 мг каждые 2 нед).

Терапевтический эффект амитриптилина (амитриптилин) в дозе 12,5–25 мг 1–3 раза в сутки обычно проявляется через 7–10 дней после начала лечения. При назначении этого препарата необходимо проявлять осторожность, учитывая его выраженные побочные эффекты, в частности невозможность назначения при глаукоме.

Суточная доза имипрамина (имипрамин, мелипрамин) составляет 25–50 мг в сутки, в три приема.

Кломипрамин (кломипрамин, клофранил, анафранил) применяется в начальной дозе 10 мг в сутки с постепенным увеличением дозы до 30–50 мг. Общая суточная доза этого препарата не должна превышать 3 мг/кг массы тела больного.

Начальная доза пипофезина (пипофезин, азафен) составляет 25 мг 4 раза в сутки. При необходимости суточную дозу препарата можно увеличить до 150–200 мг.

Среди тетрациклических антидепрессантов наиболее часто применяются миансерин (миансерин, леривон) в начальной суточной дозе 30 мг с постепенным увеличением до 90–150 мг и миртазапин (миртазапин, ремерон) в средней суточной дозе 15–45 мг 1 раз в день перед сном. У леривона отсутствуют побочные эффекты, которые наблюдаются у амитриптилина.

Селективные ингибиторы моноаминоксидазы могут быть средствами выбора в лечении «атипичной депрессии» (характеризующейся гиперфагией, гиперсомнией и высоким уровнем сопутствующей тревоги), а также применяться для лечения иных видов депрессии, депрессивных эквивалентов и резистентных панических расстройств. Преимуществами препаратов данной группы являются минимальный риск злоупотребления, отсутствие физической зависимости и небольшая вероятность возникновения антихолинергических побочных эффектов. Однако на фоне терапии этими препаратами, а также в течение 2 нед после их отмены необходимо ограничить прием некоторых продуктов питания и таких лекарственных препаратов, как симпатомиметики, наркотики, противопаркинсонические и гипотензивные средства, препараты, содержащие эфедрин, чтобы избежать опасности развития внезапных эпизодов подъема артериального давления.

Наиболее часто используются моклобемид (моклобемид) в суточной дозе 300 мг, метралиндол (метралиндол) — 100–150 мг и ниаламид (ниаламид) — 200–300 мг. Длительность лечения составляет от 1 до 6 мес. Клинический эффект проявляется через 7–14 дней терапии.

В последнее время своя «анксиолитическая ниша» появилась у ингибиторов обратного захвата серотонина: кроме депрессивных расстройств их применяют при терапии обсессивно-компульсивных и смешанных тревожно-депрессивных состояний, а также фобических и соматоформных расстройств. Спектр анксиолитической активности данных препаратов обусловлен тем, что они обладают более выраженным терапевтическим действием при длительно текущих, хронических тревожных расстройствах, влекущих за собой нейрохимическую перестройку ЦНС по тревожному типу.

Циталопрам (циталопрам, ципрамил) назначают по 20 мг в сутки независимо от приема пищи, при необходимости возможно увеличение суточной дозы до 60 мг.

Флуоксетин (флуоксетин, флуоксетин-акри, профлузак, фрамекс) применяют по 20 мг в сутки, при необходимости суточную дозу увеличивают до 80 мг в течение нескольких недель.

Флувоксамин (флувоксамин, феварин) назначается в дозе 50–100 мг в сутки в три приема.

Тианептин (тианептин, коаксил) назначают по 12,5 мг 3 раза в день перед едой.

Терапевтическая доза сертралина (сертралин, золофт, стимулотон, торин) составляет 50 мг в сутки.

Пароксетин (пароксетин, паксил) назначают по 20 мг в сутки, при необходимости суточную дозу увеличивают до 50 мг в течение нескольких недель. Начальный эффект наблюдается через 7 дней после начала лечения, однако полный терапевтический эффект обычно развивается через 2–4 нед.

Из блокаторов гистаминовых Н₁-рецепторов используется тофизопам (грандаксин), который обладает анксиолитическим действием, является психовегетативным регулятором, а также не оказывает седативного и миорелаксирующего действия. Препарат применяется по 50–100 мг 1–3 раза в день на протяжении 4 нед с последующей постепенной отменой.

Гидроксизин (гидроксизин, атаракс) — производное пиперазина — является антагонистом гистаминовых Н1-рецепторов. Применяется при стрессах, повышенной возбудимости и тревожности. Доза составляет 25–100 мг в несколько приемов в течение дня и на ночь — в качестве дополнительного средства при лечении органных заболеваний.

Все вышеперечисленные методы психотропной терапии, которые целесообразно применять в кардиологической практике, оказывают влияние на психовегетативные расстройства. Лечение должно быть индивидуальным и подбираться с учетом особенностей больного и клинической картины его заболевания. Готовых рецептов здесь быть не может — к назначению перечисленных медицинских средств психотропного воздействия необходимо подходить творчески, учитывая степень и характер эмоциональных нарушений и совместимость с проводимой терапией основной кардиальной патологии. Только комплексное лечение кардиальной патологии, включающее в себя медикаментозное лечение основного заболевания и психотропные методы воздействия, позволяет проводить максимально эффективную терапию.

Литература

1. Депрессия в клинике внутренних болезней: тактика терапевта // Тезисы докладов X Российского национального конгресса «Человек и Лекарство». М., 20 апреля 2004 г.
2. Березин Ф. Б. Психофизиологические соотношения при кардиологической патологии. Психопатология, психология эмоций и патология сердца//Тезисы докладов Всесоюзного симпозиума. Суздаль, 1988. С. 12–13.
3. Рачин А. П. Депрессивные и тревожные расстройства в общей практике: справочное руководство для врачей. Смоленск, 2004. 96 с.
4. Смулевич А. Б. Депрессии в общемедицинской практике. М., 2000. 159 с.
5. Недоступ А. В., Соловьева А. Д., Санькова Т. А. Применение клоназепама для лечения больных с пароксизмальной формой мерцательной аритмии с учетом их психовегетативного статуса// Терапевтический архив, 2002; 8: 35–41.
6. Психовегетативные синдромы у терапевтических больных// Тезисы докладов симпозиума XII Российского национального конгресса «Человек и Лекарство». М., 18–22 апреля 2005 г.
7. Недоступ А. В., Федорова В. И., Дмитриев К. В. Лабильная артериальная гипертензия пожилых пациентов, клинические проявления, состояние вегетативной регуляции кровообращения, подходы к лечению//Клиническая медицина. 2000; 7: 27–31.
8. Недоступ А. В., Федорова В. И., Казиханова А. А. Психовегетативные соотношения и их коррекция при вегетативной дисфункции синусового узла//Клиническая медицина. 2004; 10: 26–30.

---

А. Д. Соловьева, доктор медицинских наук, профессор
Т. А. Санькова, кандидат медицинских наук
ММА им. И. М. Сеченова, Москва

МЕТОДЫ ДИАГНОСТИКИ ТРЕВОЖНО-ДЕПРЕССИВНЫХ РАССТРОЙСТВ У БОЛЬНЫХ ОСТРЫМ ИНФАРКТОМ МИОКАРДА | Люсов

1. Васюк А.Ю., Лебедев А.В. Депрессия, тревога и инфаркт миокарда: все только начинается (Часть 1,2)// Рациональная Фармакотерапия в Кардиологии 2007;3:41-51. 2007;4:39-45

2. Гафаров В.В., Громова Е.А., Гагулин И.В. и др. Восьмилетнее изучение влияния депрессии на риск возникновения инфаркта миокарда в популяции мужчин 25-64 лет// Терапевтический архив, 2005;9:60-64.

3. Кательницкая Л. И., Иванченко Д.Н.. Способ прогнозирования тревожно-депрессивных расстройств у больных инфарктом миокарда. Патент РФ 2338194, G01N 33/52, G01N 33/68 от 12.04.2006.

4. Краснов В.Н., Довженко Т.В. Особенности выявления и динамики расстройств аффективного спектра у пациентов после перенесенного острого инфаркта миокарда. Матер.общероссийской конференции «Предупреждение и борьба с социально значимыми заболеваниями (2007-2011гг.)» (28-30 октября 2008). – М.,2008. — С 99-100.

5. Минутко В.Л. Депрессия. ГЭОТАР Медицина, Москва, 2006; 24-27.

6. МКБ –Х. Раздел V. Версия для первичной медицинской помощи. Психические расстройства в общей медицинской практике. Диагностика и лечебно-профилактические мероприятия. Пер. с англ. М. Феникс. 1997.

7. Погосова Г.В. Современные подходы к диагностике и лечению расстройств депрессивного спектра в общемедицинской практике. Методическое пособие для врачей. Москва, 2007; 5, 10-11.

8. Протокол ведения больных «Сердечно-сосудистые заболевания и коморбидные расстройства аффективного спектра в первичной медицинской сети». Стандартинформ, Москва, 2008; 11.

9. Ракитская Н.Ю. Эволюция диагностических и терапевтических подходов к тревожным и депрессивным расстройствам// Сибирский вестник психиатрии и наркологии. 2009: 3 (54): 88-92.

10. Смулевич А.Б. Депрессии в общемедицинской практике.-М.: Издательство «Берег», 2000. – 160 с.

11. Сыркин А.Л. Инфаркт миокарда. — М.: Медицина, 2002.

12. American Psychiatric Association (1994) Diagnostic and Statistical Manual of Mental Disorders (4th ed.) (DSM–IV), Washington, DC: APA.

13. Barefoot J.C., Scholl M. Symptoms of depression, acute myocardial infarction, and total mortality in a community sample // Circulation. 1996: 93: 1976-80.

14. Brundtland G.H., Mental health in the 21th century// Bull. WHO. Geneva 2000; 78: 411.

15. Derogatis LR, Cleary PA. Confirmation of the dimensional structure of the SCL–90: a study in construct validation// J Clin Psychol 1977; 33: 981–9.

16. Frasure-Smith N., Lespérance F. Depression and Coronary Heart Disease: Complex Synergism of Mind, Body, and Environment // Cur. Direct. Psychol. Science, 2005, 14(1), 39-43.

17. Grace S.L., Abbey S.E., Irvine J., et al. Prospective examination of anxiety persistence and its relationship to cardiac symptoms and recurrent cardiac events// Psychother Psychosom 2004; 73: 344-352.

18. Goble Alan J., Elliott Peter C., Murphy Barbara M., Worcester Marian U. Trajectories and Predictors of Depression Following Acute Myocardial Infarction// Circulation. 2006; 114: II 557.

Тревожные и депрессивные расстройства | Клиника Восточной Медицины

                                Тревожные и депрессивные расстройства

    Эмоциональные расстройства в форме депрессий, фобий, панических атак и генерализованной тревоги служат одной из серьезных причин    социальной дезадаптации, алкоголизма и смертности больных.

    Ряд факторов современной жизни — резкое возрастание ее стоимости, стремительные изменения социальной среды, дезинтеграция традиционных семейных структур, распространенность сердечно-сосудистых заболеваний повышают требования к человеческим возможностям совладать со стрессами и увеличивают риск заболеть депрессивными расстройствами.                                  

     По данным ВОЗ (Sartorius, 1990), около 100 млн. человек ежегодно обращаются за помощью по поводу депрессивных состояний того или иного генеза. Тревожные и депрессивные состояния часто сопровождаются алкоголизацией, являются одним из самых серьёзных факторов риска суицида.                                                                                                                  Тревожное расстройство (генерализованное тревожное расстройство) — психическое расстройство, характеризующееся общей устойчивой тревогой, не связанной с определёнными объектами или ситуациями. Часто сопровождается жалобами на постоянную нервозность, дрожь, мышечное напряжение, потливость, сердцебиение, головокружение и дискомфорт в районе солнечного сплетения.                                                                

    Нередко может присутствовать страх болезни или несчастного случая, распространяющийся на себя и/или на близких, а также другие разнообразные волнения и дурные предчувствия. Чаще встречается у женщин, и во многих случаях связано с хроническим стрессом. Имеются тенденции к волнообразности течения расстройства и хронификации. У детей могут быть выраженными потребность быть успокаиваемыми и рецидивирующие соматические жалобы. Самый основной симптом, которое определяет наличие тревожно-депрессивного синдрома — постоянное ощущение смутной тревоги без объективных на то причин, постоянное ощущение надвигающейся опасности, катастрофы, угрожающей близким и самому человеку.Опасность этого состояния в том, что получается замкнутый порочный круг: ощущение тревоги стимулирует выработку адреналина, который сам по себе нагнетает эмоциональное состояние. Симптомы тревожно-депрессивного расстройства делятся на две большие группы: первая из них относится к клиническим проявлениям, вторая описывает вегето-сосудистые расстройства.                                                   
     К первой группе симптомов относятся: стойкое снижение настроения, резкие колебания эмоционального состояния, повышенное беспокойство, постоянное ощущение тревоги, стойкое нарушение сна, частые опасения (переживания за близких, ожидание неудач), постоянная напряженность, беспокойство, мешающее сну, быстрая утомляемость, астения, слабость, снижение концентрации внимания, скорости мышления, работоспособности, усвоения нового материала.                                                     
     Ко второй группе относятся такие симптомы, как учащенное или усиленное сердцебиение, дрожь или тремор, ощущение удушья, «ком в горле», повышенная потливость, влажность ладоней, боль, похожая на сердечную, болевые ощущения в солнечном сплетении, приливы, ознобы, учащенное мочеиспускание, расстройства стула, боль в животе, мышечное напряжение, боли. Для постановки диагноза «тревожно-депрессивный синдром» у больного должны проявляться несколько симптомов вместе в течение нескольких недель или даже месяцев.  Данные состояния пациентов существенно снижают их качество жизни, ведут к возникновению устойчивой соматической патологии, влияют на взаимоотношения в семье, на работе, то есть значительно ухудшают социальную адаптацию. В запущенных случаях тревожно-депрессивный синдром может приводить к алкоголизму и увеличивает риск суицида. Такие пациенты обязательно нуждаются в постоянном наблюдении и лечении. Чем раньше пациент обратится за помощью, тем раньше будет проведена диагностика и назначено правильное лечение, тем быстрее пациент сможет выйти из этого состояния и вернуться к нормальной жизнедеятельности. В легких случаях лечение может назначить невролог, в более тяжелых случаях пациент должен находиться под наблюдением психиатра. Медикаментозное лечение предполагает назначение противотревожных препаратов и антидепрессантов. Существует довольно много препаратов, способных справиться с данными состояниями. В любом случае, самолечение не допустимо, любой препарат должен быть назначен квалифицированным специалистом. Кроме того, лечение требует определенного (иногда длительного – год и более) времени, иначе оно будет просто неэффективным. Относиться к лечению тревожно-депрессивных расстройств пациентам следует очень серьезно и ответственно.

В то же время психофармакологическое лечение имеет ряд ограничений: резистентность (невосприимчивость) большой группы больных к препаратам (40% по различным данным), наличие побочных эффектов от  различных психотропных средств. Остается относительно высоким риск возникновения повторного аффективного приступа, а также суицидального  поведения сразу после прекращения медикаментозного лечения.               Все это диктует необходимость психотерапевтической помощи указанному контингенту пациентов наряду с медикаментозным лечением. В легких случаях пациенту достаточно работы с квалифицированным психотерапевтом, в случаях умеренного и тяжелого расстройства необходимо медикаментозное лечение. Доказано, что сочетание медикаментозной терапии и психотерапии намного эффективнее и быстрее позволяет избавиться пациенту от данных состояний.

     В нашем Центре Неврологии и Восточной медицины «Мое здоровье» Вас проконсультируют рефлексотерапевт, невролог, психотерапевт или психолог, помогут выявить имеющееся тревожное или депрессивное состояние. В зависимости от тяжести нарушения будет назначена определенная медикаментозная терапия. Также наши специалисты окажут Вам необходимую психологическую помощь, что безусловно поможет справиться с данными расстройствами и вернуть себе душевное спокойствие, радость жизни и активность в социальной жизни.

    

Тревожно-депрессивные расстройства у пациентов первичной медицинской сети

Д.м.н. Т.В.Довженко, д.м.н., профессор В.Н.Краснов, д.м.н., профессор А.Е.Бобров

ФГУ «Московский НИИ психиатрии Росздрава»

Проблемы психического здоровья населения вызывают все большую озабоченность в мире. Эпидемиологические исследования, проводимые ВОЗ, и исследования в отдельных странах показывают, что пять из 10 основных причин нетрудоспособности в большинстве стран мира имеют отношение к психическим и поведенческим расстройствам.

Согласно расчетам ВОЗ в конкретный момент времени психические и поведенческие нарушения наблюдаются примерно у 10 % населения в целом и у 20 % пациентов первичного звена оказания медицинской помощи, а на протяжении жизни психические нарушения переносят примерно 450 млн. человек.

Первостепенное медицинское, экономическое и социальное значение имеют депрессивные, тревожные и соматоформные расстройства, поскольку являются одними из наиболее частых причин психосоциальной дезадаптации. Результаты клинико-эпидемиологических исследований как в нашей стране, так и за рубежом, демонстрируют неуклонный рост распространенности аффективных расстройств среди населения.

Рост распространенности депрессивных и тревожных расстройств в популяции объясняют многими причинами. Среди них урбанизация, миграция, увеличение плотности населения, постоянно возрастающий уровень стресса и ослаблением социальной поддержки. Среди факторов, способствующих увеличению распространенности аффективных расстройств, рассматриваются также увеличение средней продолжительности жизни людей с хроническими соматическими заболеваниями, часто сопровождающимися депрессией. Кроме того, одним из существенных факторов, влияющих на рост показателей распространенности депрессий, является улучшение их диагностики, в первую очередь, в первичной медицинской сети.

Выраженные формы тревожных и депрессивных расстройств не представляют особой сложности для диагностики их как психиатром, так и врачом общей практики. Такие пациенты, как правило, лечатся у психиатров в специализированных учреждениях. В практике участковых терапевтов, врачей общего профиля, семейных врачей гораздо чаще наблюдаются менее яркие формы, в клинической картине которых доминируют субдепрессивные, тревожные, вегетативные, болевые, диссомнические, астенические симптомокомплексы.

Анализ распространенности аффективных расстройств в общей популяции показывает ее неуклонный рост. Так, в 70-х гг. прошлого века среди населения европейских стран и США риск заболеть большой депрессией в течение жизни составлял 0,4-0,8%. Согласно результатам недавнего исследования ВОЗ, риск заболеть большой депрессией в течение жизни в большинстве европейских стран колеблется от 8% до 12%, в Японии он составляет около 3%, в США достигает 16,9%.

Большинство отечественных и зарубежных исследований показывают, что те или иные признаки депрессивных, тревожных расстройств выявляются у каждого второго — четвертого пациента учреждений первичной медицинской сети.

По данным ряда авторов распространенность большой депрессии в первичной медицинской практике колеблется от 22 до 33%. По распространенности среди контингента пациентов первичной медицинской сети депрессия занимает второе место после артериальной гипертензии. В большом международном исследовании признаки депрессии выявлялись в среднем у 69% больных, обращающихся за медицинской помощью по поводу соматических симптомов.

Депрессии являются единственной причиной 10–20% визитов к врачам общей практики, а их распространенность среди больных тяжелыми соматическими заболеваниями достигает 20–60%.

Большие депрессивные расстройства развиваются у женщин примерно в два раза чаще, чем у мужчин, причем пик заболеваемости приходится на репродуктивный период. Риск перенести заболевание на протяжении жизни составляет у женщин – 20–25%, у мужчин 7–12%..

Тревожные расстройства относятся к наиболее распространенным формам психической патологии. Симптомы патологической тревоги выявляют у 30–40% больных, обращающихся к врачам общемедицинской практики. Тревожные расстройства часто сочетаются с депрессией и различными (преимущественно психосоматическими) заболеваниями, такими как язва двенадцатиперстной кишки, артериальная гипертензия, ревматоидный артрит.

Из тревожных расстройств в первичном звене медицинской практики наиболее часто встречается генерализованное тревожное расстройство, риск заболеть которым в течение жизни колеблется от 5 до 10%. В общей популяции распространенность генерализованного тревожного расстройства достигает 1,3%.

По сравнению с очерченным генерализованным тревожным расстройством, распространенность отдельных симптомов тревоги у пациентов общесоматических учреждений выше примерно в два раза, а по некоторым данным они выявляются в 28-76% случаев в зависимости от контингента обследуемых и применяемых диагностических инструментов.

Генерализованное тревожное расстройство вдвое чаще возникает у женщин, у неработающих, а также на фоне соматических заболеваний. Оно имеет многолетнее волнообразное течение, обостряясь после стрессовых событий.

Достаточно распространенным тревожным расстройством является паническое расстройство, с основным клиническим проявлением которого — тревожно-вегетативными приступами — в своей клинической практике часто приходится сталкиваться участковым терапевтам и врачам скорой помощи.

В соответствии с имеющимися данными риск заболеть паническим расстройством на протяжении жизни в общей популяции колеблется от 2% до 5,2%. Как правило, расстройство манифестирует в возрасте от 20 до 30 лет в форме спонтанных и внезапных панических атак. У женщин паническое расстройство развивается в 2–3 раза чаще.

По сравнению с общей популяцией распространенность панических расстройств среди пациентов учреждений первичной медицинской сети значительно выше. Установлено, что распространенность панических расстройств среди пациентов, страдающих ишемической болезнью сердца, достигает 53%.

К распространенным клиническим формам, требующим совместных усилий врача общей практики и психиатра, следует отнести так называемые соматоформные расстройства. Эта диагностическая категория по сути дела отражает синдромально очерченные состояния, в клинической картине которых на первый план выходят психовегетативные, диссомнические, алгические компоненты аффективного синдрома, а эмоциональные проявления рассматриваются пациентом как естественная «психологическая реакция» на соматическое неблагополучие.

Показатели коморбидности соматоформных расстройств с тревожными и депрессивными достигают 90%. Согласно результатам выборочных исследований, соматоформные расстройства выявляются у 10—26% больных общесоматической сети.

Другим расстройством, имеющим большое значение и встречающимся почти исключительно в соматических больницах и в системе первичной медицинской помощи, является соматизированное расстройство. Хотя его распространенность оценивается в пределах 0,5%, истинная распространенность, вероятно, выше. Смягченная форма соматизации, которая характеризуется, необъяснимыми с точки зрения соматических заболеваний, но постоянно беспокоящими пациента в течение не менее двух лет, встречается в системе первичной медицинской помощи, даже чаще – более 8,0%.

Результаты исследований распространенности депрессий и расстройств аффективного спектра в рамках программы «Выявление и лечение депрессий в первичной медицинской сети», реализованной в территориальных поликлиниках Москвы, Твери, Тулы, Томска, Ярославля под руководством Московского НИИ психиатрии Росздрава (директор – профессор В.Н. Краснов) и охватившей более 30000 пациентов, показали, что примерно у половины больных имелись признаки тревожных или депрессивных расстройств. В 30% случаев выявились клинические признаки депрессии.

В 2002 году в Российской Федерации было проведено крупномасштабное эпидемиологическое исследование КОМПАС (Клинико-эпидемиОлогическая програМма изучения деПрессии в практике врАчей общеСоматического профиля) с участием 800 врачей (терапевты, кардиологи, неврологи) и 10 541 пациента. Распространенность аффективных нарушений составила 45,9%.

Медико-социальные последствия аффективных расстройств у соматически больных

Расстройства аффективного спектра ведут к серьезным негативным социальным и экономическим последствиям. Пик заболеваемости приходится на наиболее трудоспособный возраст между 20 и 40 годами. Однако тревога и депрессия широко распространены и в других возрастных группах – у детей, подростков и лиц пожилого возраста.

Сочетание тревожно-депрессивных нарушений и соматических заболеваний, с одной стороны, усложняет диагностику, терапию и медицинское обслуживание этого контингента больных, с другой – негативно влияет на проявления и даже исход как психического, так и соматического заболевания.

Клинически выраженные расстройства аффективного спектра утяжеляют течение соматических заболеваний, усложняют и делают нетипичной клиническую картину, снижают эффективность соматотропной терапии, увеличивают риск осложнений лекарственной терапии, частоту рецидивов, хронификации. Депрессия ухудшает прогноз соматического страдания, делая его резистентным к терапии.

Наличие депрессивной патологии ухудшает комплайенс, нарушает коммуникацию между врачом и пациентом, способствует затруднению самоотчета больного, увеличивает уровень алекситимии и препятствует четкому изложению жалоб, описанию болезненного состояния.

Депрессивная патология может способствовать аутодеструктивным поведенческим тенденциям больных, что усугубляет прогноз соматического заболевания. Примерами могут служить грубое нарушение диеты больным сахарным диабетом с провокацией гипо- и гипергликемических состояний, или прием в большом количестве НПВС пациентом, страдающим язвенной болезнью желудка со склонностью к кровотечениям, имеющей скрытые суицидальные тенденции. Депрессия является одной из главных причин суицида – жизнь самоубийством кончали примерно 15% больных депрессией, не получавших специального лечения, и ею страдали при жизни около 70% жертв суицида.

Важную роль играют несоблюдение депрессивными пациентами рекомендаций врача, несвоевременная отмена, пропуск или отказ от приема соматотропных препаратов, гиподинамия, курение, употребление и злоупотребление спиртным, переедание. Употребление алкоголя, никотина и запрещенных препаратов — довольно распространенный феномен, сочетанный с большим депрессивным расстройством, с процентом коморбидности 40%, 30% и 17% соответственно.

Депрессивные расстройства снижают работоспособность, качество жизни и уровень социального функционирования больных соматической патологией, затрудняют адаптацию пациента в семье, негативно влияют на воспитание детей.

Несвоевременное выявление сопутствующего соматическому заболеванию тревожного или депрессивного расстройства, неадекватная терапия или ее отсутствие часто приводит пациентов к инвалидизации. На долю монополярной депрессии в 2000 году приходилось более 12% среди всех видов инвалидности. По прогнозу ВОЗ к 2020 году монополярная депрессия во всем мире выйдет на второе место среди инвалидизирующих заболеваний после расстройств сердечно-сосудистой системы.

Коморбидная депрессивная патология увеличивает риск смертности при инфаркте миокарда, инсульте, онкологических заболеваниях. У больных депрессией повышен риск смерти вследствие аварий, ИБС, заболеваний органов дыхания и инсульта.

Кроме того, невыявленная депрессия способствует значительному повышению стоимости лечения соматических заболеваний, приводя к чрезмерному использованию физикальных и лабораторных исследований, ненужных консультаций специалистов, частых посещений врача и необоснованного назначения дорогостоящего лекарственного и других видов лечения. Стоимость лечения соматических больных с сопутствующей депрессией в два-три раза превышала таковую у лиц без депрессии. Причем она выше на всех уровнях оказания медицинской помощи, включая отделения неотложной медицинской помощи, медицинские учреждения амбулаторного и стационарного типа.

Трудности диагностики тревожно-депрессивных расстройств у пациентов первичного звена медицинской помощи

Сосуществование симптомов тревожно-депрессивных расстройств и различных форм соматической патологии вызывает значительные затруднения в постановке диагноза. При этом врачи первичного звена, как правило, диагностируют и лечат только соматическое заболевание. Трудности диагностики обусловлены в значительной степени сложностью клинической картины, сочетанием симптомов истинной соматической патологии с соматическими проявлениями тревожно-депрессивных нарушений.

Отмечаемая тенденция к преуменьшению клинической значимости аффективных и других психических проявлений у больных первичного звена медицинской помощи обусловлена также тем, что имеющиеся у этих пациентов симптомы депрессии и тревоги, рассматриваются врачами и пациентами как закономерные и неизбежные спутники соматического заболеваниями или как его симптомы.

Гиподиагностика психических нарушений часто связана во многом с тем, что пациенты из-за опасения стигматизации (опасение получить клеймо психически больного, страх быть поставленным на психиатрический учет, что повлечет определенно социальные ограничения, осуждение окружающих), скрывают от врачей имеющиеся у них симптомы депрессии.

Многие пациенты опасаются негативного влияния медикаментозного лечения. Это мнение основано на широко распространенном, но неверном представлении о вреде психотропных средств.

Одной из причин недостаточного выявления депрессий и других психических расстройств у пациентов общей медицинской практики является ограниченная осведомленность врачей территориальных поликлиник в вопросах клиники и терапии депрессивных расстройств, а также отсутствие эффективной системы помощи больным с коморбидными соматическими заболеваниями и непсихотическими психическими расстройствами.

Перспективы диагностики и терапии аффективных расстройств

в первичной медицинской сети

Важной задачей является изучение состояния помощи лицам с тревожно-депрессивными расстройствами в первичной медицинской сети.

Согласно опубликованным в 2006 году сведениям об обеспеченности населения психиатрами, психотерапевтами в целом по России она составила в 2006 году соответственно: психиатрами – 1,1369 на 10000 человек населения (абсолютное число 16167) психотерапевтами – 0,1340 на 10000 человек населения (абсолютное число 1905).

Эти данные свидетельствуют о том, что имеющиеся кадровые резервы психиатрической и психотерапевтической службы не в состоянии обеспечить потребности в психиатрической (психотерапевтической) помощи пациентов, наблюдающихся в первичном медицинском звене.

В этом легко убедиться, проанализировав потребности в психотерапевтической и психиатрической помощи пациентов, страдающих одной формой сердечно-сосудистой патологии – артериальной гипертензией. В России артериальной гипертензией страдают около 39% женщин и 42% мужчин в возрасте 18 лет и старше, что составляет около 30-35 млн. человек. Как показало исследование «Компас», аффективные расстройства выявляются более чем у 50% больных артериальной гипертензией, в том числе у 23,8% они достигают значительной степени. По самым приблизительным подсчетам, число пациентов с артериальной гипертензией, страдающих аффективными расстройствами, составляет 7,5-8 млн. человек.

Представленные данные свидетельствуют, что возможности психиатрической (психотерапевтической) службы не соответствуют потребностям в психиатрической помощи общей медицинской практики, в том числе и первичного медицинского звена.

Кроме того, следует отметить, что в приложении №5 к приказу №438 «О психотерапевтической помощи» от 16 сентября 2003г. регламентируются штатные нормативы медицинского и иного персонала психотерапевтического кабинета городской поликлиники: врача – психотерапевта, медицинской сестры, медицинского психолога – по 1 должности на 25 000 взрослого населения.

При расчете описанной пропорции можно установить: врач-психотерапевт психотерапевтического кабинета должен оказывать помощь 2,5-3 тыс. пациентов с артериальной гипертензией с сопутствующими расстройствами аффективного спектра. Кроме того, под его наблюдением находятся пациенты, страдающие другими соматическими и коморбидными аффективными расстройствами.

Обобщая выше изложенное, необходимо подчеркнуть, что распространенность депрессивных, тревожных и соматоформных расстройств у пациентов первичной медицинской сети значительно превышает общепопуляционную. Потребность в специализированной помощи таким пациентам существенно превосходит возможности психиатрической службы.

Организация адекватной медицинской помощи таким пациентам участковыми терапевтами и врачами общей практики вне психиатрических учреждений приобретает особую актуальность.

Для достижения этой цели требуется применение новых психиатрических и медико-психологических подходов в первичной медицинской практике. Реализация поставленных задач, стоящих перед службами первичной медицинской помощи в большой мере зависит от наличия организационно-правовой базы, соответствующего уровня профессиональной компетентности врачей, а также наличия соответствующего материального обеспечения

Организация психиатрического и медико-психологического сопровождения деятельности учреждений первичного звена медицинской помощи при ведении пациентов с аффективными расстройствами и различными соматическими заболеваниями.

Приближение к населению психиатрической помощи, обеспечении ее доступности, как указывалось выше, невозможно только в рамках существующих психиатрических служб: оно требует взаимодействия с системой общей медицинской помощи, в частности в виде интеграции отдельных форм психиатрической помощи в учреждения первичной медицинской сети, прежде всего — в территориальные поликлиники.

Одна из главных задач, которые приходится решать – это преодоление ведомственной разобщенности: учреждения, оказывающие первичную медицинскую помощь – территориальные поликлиники, и учреждения, оказывающие специализированную психиатрическую помощь – психоневрологические диспансеры, специализированные больницы, находятся в системе разделения полномочий между государственными органами и органами местного самоуправления (муниципального звена).

Решение этой проблемы возможно путем заключения договора о сотрудничестве между государственным психиатрическим учреждением (например, областным психоневрологическим диспансером) и муниципальным учреждением здравоохранения, оказывающим первичную медицинскую помощь (например, районной поликлиникой).

Другим необходимым условием оказания помощи пациентам с аффективными расстройствами является наличие в поликлинике психотерапевтического кабинета и соответствующего специалиста – психотерапевта (психиатра).

Следующим аспектом, требующим обязательного рассмотрения, является то, что ведение больных с тревожно-депрессивными расстройствами накладывает ряд требований на профессиональный уровень специалиста первичного звена медицинской помощи.

Процесс диагностики, терапии психических расстройств в первичной медицинской сети предполагает в существенной мере новую систему междисциплинарного взаимодействия врачей-терапевтов, кардиологов, невропатологов, других специалистов и психиатра психотерапевтического кабинета, которая не ограничивается направлением всех пациентов с признаками тревоги, депрессии и других непсихотических психических расстройств к консультанту-психиатру, а предполагает включение специалистов в процесс диагностики и лечения этих расстройств. В связи с этим актуальной является задача повышения профессиональной компетенции врачей.

Профессиональная компетентность включает обладание необходимым объемом медицинских знаний по выявлению, диагностике и терапии этих расстройств, наличие способности к обучению и развитию практических навыков, стремление следовать правовым нормам и этическим стандартам, межличностные и коммуникативные навыки, способность к работе во взаимодействии с другими специалистами и формируется на основе базисных медицинских навыков и знаний.

Профессиональная компетентность врачей первичного звена медицинской помощи неразрывно связана с психологической компетенцией, т.е. наличием знаний о психических процессах, влияющих на возникновение и течение соматических заболеваний, психологических подходах к их лечению и профилактике, умением выявлять основные психические расстройства, а также владением навыками конструктивного взаимодействия с пациентами, позволяющими оптимизировать лечебно-диагностический процесс.

Ведение (диагностика, терапия) больных с аффективными и другими непсихотическими психическими расстройствами в условиях первичной медицинской сети может осуществляться врачами, не имеющими специальной психиатрической подготовки, прошедшими повышение квалификации в рамках 72- или 144-часовых курсов и сдавших соответствующий зачет. С этой целью разработаны специальные обучающие программы подготовки медицинских работников первичной медицинской сети по профилактике и терапии психических расстройств, в том числе по диагностике и терапии расстройств аффективного спектра.

Диагностика и лечение тревожно-депрессивных расстройств включает следующие этапы:

При тревожно-депрессивных нарушениях, соответствующих легкой степени возможно использование симптоматически снотворных, седативных (не более 1-1,5 месяца), вегетостабилизирующих средств, а также психотерапевтических методов работы. Большинство пациентов с соматическими заболеваниями, у которых выявлена депрессия умеренной и легкой степени тяжести, нуждаются в психофармакотерапии антидепрессантами.

Большое значение в комплексной терапии пациентов с различными формами соматической патологии и коморбидными психическими заболеваниями имеют психообразовательные мероприятия, направленные на повышение осведомленности пациентов о причинах, характере имеющихся у них депрессивных и тревожных расстройств. Пациентов следует подробно информировать о необходимости, как и при всех других заболеваниях, проведения курсового лечения, о необходимой продолжительности курса терапии. При согласии пациентов на проведение курса терапии антидепрессантами в условиях территориальной поликлиники, с ними обсуждаются условия лечения, определяется режим приема препарата. Пациенту предоставляется подробная информация о механизмах действия антидепрессантов, сроках наступления терапевтического эффекта (не ранее 1-2 недель терапии), нежелательных и побочных явлениях, которые могут возникнуть при приеме назначенных ему препаратов, о сроках их возникновения и способах их купирования. С пациентом обсуждается порядок наблюдения за его состоянием. Определяется частота визитов к врачу-кардиологу, терапевту, проводящему лечение: не реже одного раза в неделю в течение первого месяца терапии; в дальнейшем, при стабилизации состояния – 1 раз в месяц. Дополнительно достигается договоренность о возможном обмене текущей информацией о лечебном процессе по телефону.

При проведении терапии целесообразно использовать разработанные схемы применения современных антидепрессантов, отличающихся хорошей переносимостью, безопасностью, малым количеством побочных эффектов и отрицательных взаимодействия с соматотропными препаратами.

В случаях выявления депрессии тяжелой степени, при отсутствии эффекта от стандартных схем терапии при депрессиях легкой и умеренной степени тяжести, для более детальной оценки психического состояния пациентов, назначение адекватной терапии необходима консультация психотерапевта (психиатра).

Повышение осведомленности врачей первичной (поликлинической) медицинской помощи в области диагностики и лечения тревожно-депрессивных расстройств у больных соматическими заболеваниями существенно снижает количество неоправданных инструментальных и лабораторных исследований, равно как неадекватных терапевтических назначений. Устраняется или ограничивается применение транквилизаторов, обычно неэффективных при депрессиях, и, кроме того, опасных формированием лекарственной зависимости. Сохранение в период лечения привычной социальной среды позволяет избежать стигматизации, осложняющей существование больного при лечении в психиатрических учреждениях. Будет достигнута гуманная цель – оказание своевременной и адекватной помощи пациентам с тревожно-депрессивными расстройствами в наиболее доступных, привычных и не стигматизирующих условиях.

Кроме того, у самих врачей отмечается возрастание профессионального самоуважения и уменьшение признаков профессионального «выгорания».

Источник: Медицинский вестник

distinctive clinical features, diagnosis, therapy and Rocona ® (fluvoxamine) efficacy

ПСИХИАТРИЯ И ПСИХОФАРМАКОТЕРАПИЯ Том 21, №3, 2019 / PSYCHIATRY AND PSYCHOPHARMACOTHERAPY Vol. 21, No. 3, 2019

ИССЛЕДОВАТЕЛЬ – ПРАКТИКЕ / RESEARCHER – TO THE PRACTICE

18

Клинические особенности тревожных

и диссомнических депрессий

Пациенты с тревожными и диссомническими депрессия-

ми имеют особую, специфическую клиническую симптома-

тику, которая образует отдельный, целостный клинический

синдром, называемый тревожно-депрессивным синдро-

мом. В нем депрессия, тревога и нарушения сна тесно спая-

ны и составляют единое целое (W. Katon, P. Roy-Byrne, 1991;

R. Kessler и соавт., 1994; D. Ionescu и соавт., 2013).

В психиатрической литературе принято квалифициро-

вать депрессии, которые сопровождаются выраженным

внутренним напряжением или дискомфортом, тревогой,

беспокойством, страхом и/или психомоторным возбужде-

нием (ажитацией), выраженной бессонницей, именно как

тревожные депрессии. Согласно же определению, данному

в Международной классификации болезней 10-го пере-

смотра (МКБ-10), смешанное тревожно-депрессивное рас-

стройство (ТДР) характеризуется как «сочетание депрес-

сивных предчувствий надвигающейся катастрофы с тре-

вогой, страхами и различными телесными ощущениями,

чаще всего отражающими тревожность, выраженными в

разной степени, в том числе сопровождающееся как ми-

нимум несколькими характерными вегетативными симп-

томами (такими как тремор, ощущение сердцебиения, аб-

доминальный дискомфорт), наблюдающееся преимуще-

ственно в общемедицинской практике или в общей по-

пуляции» (WHO, 1992).

По данным ряда исследователей, тревожные и диссом-

нические депрессии характеризуются в среднем большей

тяжестью депрессивной симптоматики, а также более вы-

сокой скоростью нарастания тяжести симптоматики по

мере развертывания депрессивного эпизода по сравне-

нию с «классическим» большим депрессивным расстрой-

ством (БДР), не отягощенным выраженной тревогой

и/или выраженной диссомнией (P. Clayton и соавт., 1991;

R. Joffe и соавт., 1993; G. Tollefson и соавт., 1994; M. Fava и

соавт., 2007; C. Lin и соавт., 2014).

Также достаточно давно известно, что тревожные и дис-

сомнические депрессии характеризуются меньшей ста-

бильностью и меньшей продолжительностью ремиссий,

чем «классическое» БДР без отягощения коморбидной тре-

вожностью или тяжелой диссомнией. Более того, у паци-

ентов с БДР без остаточных тревожных или диссомниче-

ских симптомов в состоянии ремиссии продолжитель-

ность ремиссии значительно выше, а риск рецидива в бли-

жайшее время – значительно ниже, чем у пациентов с БДР,

у которых в состоянии ремиссии сохраняются резидуаль-

ные (остаточные) проявления тревожности и/или нару-

шений сна, хотя бы подпорогового, субклинического

уровня (A. Flint, S. Rifat, 1997).

Показано, что у пациентов с тревожными и диссомни-

ческими депрессиями наблюдаются более частые эпизоды

(рецидивы) БДР, а также более высокая частота суицидаль-

ных попыток, по сравнению с пациентами с «классиче-

ским» БДР без выраженной коморбидной тревоги и/или

диссомнии (M. Fava и соавт., 2004, 2006; H. Seo и соавт.,

2011; D. Ionescu и соавт., 2013; C. Lin и соавт., 2014). Это не

вызывает особого удивления с учетом того, что большин-

ство суицидальных попыток совершается поздним вече-

ром, ночью или ранним утром на фоне обострения трево-

ги, психомоторного возбуждения или тяжелой бессонни-

цы (S. Stahl, 2013).

У пациентов с тревожными и диссомническими депрес-

сиями наблюдаются более высокая частота коморбидных

соматических патологий (например, ожирения, сахарного

диабета 2-го типа, метаболического синдрома, сердечно-

сосудистых заболеваний), более выраженная депрессив-

ная и тревожная симптоматика, более существенная инва-

лидизация и нарушение социального функционирования,

более выраженная тенденция к хронизации заболевания

и худший в среднем прогноз, как по сравнению с пациен-

тами с «классическим» БДР без отягощения выраженной

тревогой и/или диссомнией, так и по сравнению с паци-

ентами с первичным тревожным расстройством (ТР) или

с первичным диссомническим расстройством без отяго-

щения коморбидной депрессией (Devane и соавт., 2005;

Bystritsky и соавт., 2008; M. Fava и соавт., 2008; C. Lin и соавт.,

2014).

Кроме того, также показано, что тревожные и диссомни-

ческие депрессии ассоциируются с более выраженным на-

рушением когнитивного функционирования больных,

чем депрессии без отягощения выраженной тревогой

и/или диссомнией (G. Alexopoulos и соавт., 1997; M. Austin

и соавт., 2001; H. Gonz

á

lez и соавт., 2012).

Тревожно-депрессивные и диссомнические расстрой-

ства оказывают негативное влияние на общее качество

жизни пациентов и значительно ухудшают их физиче-

скую, психологическую, социальную и профессиональную

адаптацию (D. Katerndahl, J. Realini, 1997).

Тревожные и диссомнические депрессии также имеют

более выраженную тенденцию к соматизации (к присо-

единению соматовегетативных и алгических симптомов),

а также к осложнению развитием синдрома деперсонали-

зации-дереализации (ДП/ДР), чем «классическое» БДР, не

осложненное коморбидностью с выраженной тревогой

и/или диссомнией (P. Clayton и соавт., 1991).

Последнее не должно вызывать особого удивления, так

как давно и хорошо известно, что синдром ДП/ДР гораздо

теснее спаян и гораздо сильнее коррелирует с тревогой,

страхом, внутренним напряжением, беспокойством или

паникой, а также с нарушениями сна, чем с депрессией, по-

ниженным настроением, тоской или подавленностью

(M. Sierra, 2012).

Все эти различия означают, что БДР с выраженной ко-

морбидной тревогой и/или диссомнией, по всей веро-

ятности, является более тяжелой формой БДР, чем «клас-

сическое» БДР, не осложненное этими явлениями. Еще бо-

лее важно то, что значительная степень «перекрытия»

симптомов тревожности, депрессии, ДП/ДР и диссомни-

ческих расстройств затрудняет для практического врача

диагностику и дифференциальную диагностику состоя-

ния, а также понимание того, какое из этих расстройств

является «первичным», а какое – «вторичным» у конкрет-

ного пациента. Такая коморбидность затрудняет и лечение

этих расстройств (J. Coplan и соавт., 2015).

По мнению таких видных экспертов по аффективной

патологии, как M. Fava и G. Papakostas, исследования систе-

матически показывают, что тревожные и диссомнические

депрессии действительно могут представлять собой осо-

бую, более тяжелую форму заболевания, чем «классиче-

ское» БДР, не осложненное коморбидностью с выражен-

ной тревогой и/или диссомнией. Они указывают, что тре-

вожные и диссомнические депрессии имеют особый кли-

нический профиль (M. Fava и соавт., 2004, 2006, 2008; G. Pa-

pakostas и соавт., 2010).

По данным этих авторов, клинический профиль тревож-

ных и диссомнических депрессий включает в себя в сред-

нем бóльшую продолжительность текущего депрессивно-

го эпизода, более выраженную тенденцию к затяжному,

хроническому течению заболевания, меньшую стабиль-

ность достигаемого при лечении терапевтического эф-

фекта или ремиссии, более выраженную тенденцию к ре-

цидивам и обострениям симптоматики, более высокий

средний уровень тяжести депрессивной симптоматики,

более низкую в среднем эффективность лечения и

бóльшую склонность к формированию терапевтической

резистентности (M. Fava и соавт., 2004, 2006, 2008; G. Papa-

kostas и соавт., 2010).

Тревожно-депрессивная симптоматика у пациентов с хронической сердечной недостаточностью: выбор тактики лечения | Мареев

1. Rutledge T., Reis V.A., Linke S.E. et al. Depression in Heart Failure. Journal of the American College of Cardiology 2006; 48 (8): 1527-37. DOI: 10.1016/j.jacc. 2006.06.055.

2. Katon W., Lin E.H.B., Kroenke K. The association of depression and anxiety with medical symptom burden in patients with chronic medical illness. General Hospital Psychiatry 2007; 29 (2): 147-55. DOI: 10.1016/j.genhosppsych.2006.11.005.

3. Осипова И. В., Погосова Г. В., Соколова Н. В. Депрессивные нарушения у пожилых больных с хронической сердечной недостаточностью. Кардиоваскулярная терапия и профилактика 2007; 6 (6): 34-9

4. DiMatteo M.R., Lepper H.S., Croghan T.W. Depression Is a Risk Factor for Noncompliance With Medical Treatment: Metaanalysis of the Effects of Anxiety and Depression on Patient Adherence. Archives of Internal Medicine 2000; 160 (14): 2101. DOI: 10.1001/archinte.160.14.2101.

5. Оганов Р.Г., Погосова Г.В., Шальнова С.А., Деев А. Д. Депрессивные расстройства в общемедицинской практике по данным исследования КОМПАС: взгляд кардиолога. Кардиология 2005; (8): 37-43

6. Watkins L. L., Koch G. G., Sherwood A. et al. Association of anxiety and depression with all-cause mortality in individuals with coronary heart disease. J. Am Heart Assoc 2013; 2 (2): e000068. DOI: 10.1161/JAHA.112.000068.

7. Lichtman J.H., Bigger J.T., Blumenthal J.A. et al. Depression and Coronary Heart Disease: Recommendations for Screening, Referral, and Treatment: A Science Advisory From the American Heart Association Prevention Committee of the Council on Cardiovascular Nursing, Council on Clinical Cardiology, Council on Epidemiology and Prevention, and Interdisciplinary Council on Quality of Care and Outcomes Research: Endorsed by the American Psychiatric Association. Circulation 2008; 118 (17): 1768-75. DOI: 10.1161/CIRCULATIONAHA.108.190769.

8. Беграмбекова Ю. Л., Дробижев М. Ю., Мареев В. Ю., Кикта С. В. Можно ли сказать что-то новое о депрессиях у больных хронической сердечной недостаточностью? Журнал Сердечная Недостаточность 2015; 16 (6): 360-7. DOI: 10.18087/rhfj.2015.6.2161

9. Дробижев М. Я., Мареев В. Я., Беграмбекова Ю. Л. Пациенты с хронической сердечной недостаточностью. Кто является кандидатами на беспокойство и депрессию? Журнал Сердечная Недостаточность 2017; 17 (4): 295-302. DOI: 10.18087/rhfj.2017.4.2374

10. Беграмбекова Ю.Л., Мареев В.Ю., Дробижев М.Ю. Школы для пациентов с сердечной недостаточностью. Есть ли ШАНС повлиять на депрессию и тревогу? Вторичный (Post-hoc) анализ исследования ШАНС (Школа и Амбулаторное Наблюдение больных Сердечной недостаточностью). Журнал Сердечная Недостаточность 2016; 17 (6): 433-42). DOI: 10.18087/rhfj.2016.6.2281.

11. Ponikowski P., Voors A.A., Anker S.D., et al. 2016 ESC Guidelines for the diagnosis and treatment of acute and chronic heart failure: The Task Force for the diagnosis and treatment of acute and chronic heart failure of the European Society of Cardiology (ESC) Developed with the special contribution of the Heart Failure Association (HFA) of the ESC. European Heart Journal 2016; 37 (27): 2129-200. DOI: 10.1093/eurheartj/ehw128.

12. Kiosses D.N., Alexopoulos G.S. The prognostic significance of subsyndromal symptoms emerging after remission of late-life depression. Psychological Medicine 2013; 43 (02): 341-50. DOI: 10.1017/S0033291712000967.

13. Мареев В. Ю., Беграмбекова Ю. Л., Даниелян М. О. и др. Какие вопросы задаются и на какие вопросы способны ответить исследования по немедикаментозному лечению пациентов с сердечной недостаточностью. Уроки исследования ШАНС. Журнал Сердечная Недостаточность 2014; 15 (6): 383-96

14. Bjelland I., Dahl A. A., Haug T.T., Neckelmann D. The validity of the Hospital Anxiety and Depression Scale. An updated literature review. J. Psychosom Res 2002; 52 (2): 69-77.

15. Anghelescu I-G., Dierkes W., Volz H-P. et al. Klinische Effekte von retardiertem Venlafaxin (Trevilor® retard) bei Patienten mit Depression und Angsterkrankungen in der ambulanten Behandlungspraxis in Deutschland — Ergebnisse von zwei Anwendungsbeobachtungen mit 8500 Patienten. Fortschritte der Neurologie-Psychiatrie 2009; 77 (11): 646-54. DOI: 10.1055/s-0028-1109807.

16. Xiong G. L., Fiuzat M., Kuchibhatla M. et al. Health status and depression remission in patients with chronic heart failure: patient-reported outcomes from the SADHART-CHF trial. Circ Heart Fail 2012; 5 (6): 688-92. DOI: 10.1161/CIRCHEARTFAILURE.112.967620.

17. Fraguas R., da Silva Telles R. M., Alves T. C. T. F. et al. A double-blind, placebo-controlled treatment trial of citalopram for major depressive disorder in older patients with heart failure: The relevance of the placebo effect and psychological symptoms. Contemporary Clinical Trials 2009; 30 (3): 205-11. DOI: 10.1016/j.cct.2009.01.007.

18. Jiang W., Krishnan R., Kuchibhatla M. et al. Characteristics of Depression Remission and Its Relation With Cardiovascular Outcome Among Patients With Chronic Heart Failure (from the SADHART-CHF Study). The American Journal of Cardiology 2011; 107 (4): 545-51. DOI: 10.1016/j.amjcard. 2010.10.013.

Лечение смешанного тревожно-депрессивного расстройства рядом со мной

Смешанное тревожно-депрессивное расстройство — это состояние психического здоровья, при котором человек одновременно испытывает симптомы депрессии и симптомы тревоги. В отличие от большого депрессивного расстройства или генерализованного тревожного расстройства, человек со смешанным тревожно-депрессивным расстройством может не соответствовать всем диагностическим критериям расстройства настроения или тревожного расстройства. Тем не менее, смешанное тревожно-депрессивное расстройство является серьезным и изнурительным состоянием психического здоровья, и пациенту может быть очень трудно справиться с симптомами настроения и тревожности в сочетании.

Часто депрессивные и тревожные чувства человека подпитывают друг друга; например, депрессивные симптомы могут заставить человека откладывать занятия или избегать их, заставляя их чувствовать давление и тревогу, когда они больше не могут их откладывать. Точно так же тревога может побуждать людей избегать занятий, которые им обычно нравятся, что усиливает чувство депрессии. Люди могут испытывать смешанное тревожно-депрессивное расстройство, если симптомы длятся не менее четырех месяцев и мешают работе, учебе или социальным занятиям.Симптомы смешанного тревожно-депрессивного расстройства варьируются от человека к человеку, но могут включать одно или несколько из следующих:

• Чрезмерное беспокойство по поводу ряда тем
• Чувство одиночества или изоляции
• Раздражительность
• Напряжение или болезненность мышц
• Чувство безнадежности или пессимизма
• Отсутствие энергии или мотивации
• Постоянная усталость
• Сложность концентрации
• Чувство никчемности или негативное представление о себе
• Нарушение сна
• Повышенный или подавленный аппетит
• Частый плач
• Суицидальные мысли или поведение

Мы используем терапию, предотвращающую воздействие и реакцию (ERP) при лечении смешанного тревожно-депрессивного расстройства, поскольку это терапевтическое лечение, которое оказалось наиболее эффективным для ряда тревожных расстройств.С помощью ERP люди учатся сталкиваться со своими тревожными триггерами, уменьшая при этом использование беспокойства, чтобы справиться, помогая им постепенно вернуть к жизни свою тревогу. Мы также включаем поведенческую активационную терапию депрессии в лечение смешанного тревожно-депрессивного расстройства. Поведенческая активационная терапия — это мощный инструмент, с помощью которого люди постепенно увеличивают свою вовлеченность в приятные и ценные занятия для облегчения симптомов депрессии. Наконец, мы также предлагаем варианты лечения, в которых используется терапия принятия и приверженности и другие техники третьей волны, которые оказались очень полезными, помогая людям со смешанным тревожно-депрессивным расстройством научиться принимать тревогу, печаль и другие эмоции как часть жизни, вместо того, чтобы бороться со своими чувствами и, в конечном итоге, увеличивать их страдания.

Мы в Центре ОКР и тревожности специализируемся на лечении тревожных расстройств всех типов и имеем необходимое обучение и ресурсы для предоставления научно-обоснованного лечения людям всех возрастов, страдающим смешанным тревожно-депрессивным расстройством. Если вы или кто-то из ваших знакомых могли бы воспользоваться нашими услугами по лечению смешанного тревожно-депрессивного расстройства, свяжитесь с нами по телефону (630) 522-3124 сегодня!

Что делать, когда депрессия и тревога смешиваются

В последнее время вы заметили некоторые изменения.Может быть, вы чувствуете грусть, безнадежность или не получаете радости от занятий, которые раньше были веселыми. Похоже на депрессию, правда?

Может, это еще не все. Иногда вы беспокоитесь, боитесь и просто беспокоитесь. Разве это не признак беспокойства?

Не так быстро. Это нормально, когда случаются взлеты и падения или есть вещи, о которых ты беспокоишься. Возможно, вы переживаете трудные времена. Ваш врач может помочь вам выяснить, действительно ли это заболевание, и что может помочь.

Депрессия и тревога — это две стороны одной медали, говорит терапевт Нэнси Б.Ирвин, PsyD. «Депрессия часто вызывает у нас тревогу, а тревога — в депрессию».

Если у вас есть оба состояния, есть много способов получить помощь.

Разговорная терапия (консультирование)

Профессиональный терапевт может разработать план одновременного лечения вашего беспокойства и депрессии.

Некоторые виды терапии, которые могут помочь:

• Когнитивно-поведенческая терапия. Он учит корректировать свои мысли и действия.
• Межличностная терапия.Это показывает, как лучше общаться.
• Терапия по решению проблем. Это дает вам навыки управлять своими симптомами.

Вы можете найти терапевта, специализирующегося на этом, через Американскую ассоциацию тревожных расстройств. Или обратитесь к врачу за направлением.

Лекарство

Ваш врач может назначить антидепрессант, который лечит симптомы депрессии и тревоги, например СИОЗС (селективный ингибитор обратного захвата серотонина), СИОЗСН (ингибитор обратного захвата серотонина-норэпинефрина) или другие препараты, такие как бупропион и миртазапин.

Вот некоторые примеры СИОЗС:

Вот некоторые примеры СИОЗС:

Примеры бупропиона включают:

• Аплензин
• Веллбутрин
• Веллбутрин SR
• Веллбутрин XL

можете решить, что лучше. Также упомяните любые добавки, которые вы принимаете, даже если они натуральные, на случай, если они могут повлиять на ваше лечение.

Для того, чтобы лекарство подействовало, может потребоваться несколько недель или месяцев.Возможно, вам придется попробовать несколько разных видов, прежде чем вы найдете тот, который вам больше всего подходит.

Exercise

Это проверенное средство для повышения настроения, которое полезно для вашего тела и ума. Упражнения также повышают вашу самооценку и уверенность в себе и могут улучшить ваши отношения. Считается, что это средство от легкой и умеренной депрессии.

«Даже быстрая прогулка может стимулировать выработку эндорфинов», которые представляют собой химические вещества в вашем мозгу, которые помогают вам чувствовать себя хорошо, — говорит Ирвин.

Лучше всего заниматься энергичными и частыми упражнениями.Старайтесь делать это как минимум 3-5 раз в неделю. Если вам нужна мотивация, сходите с друзьями или присоединитесь к группе, — предлагает психиатр Кен Браслоу, доктор медицины.

Техники релаксации

Попробуйте йогу, медитацию и дыхательные упражнения.

Медитация всего 2-5 минут в течение дня может облегчить ваше беспокойство и поднять настроение, говорит психиатр Шини Амбардар, доктор медицины. Она предлагает попробовать любую из этих простых стратегий:

• Сосредоточьтесь на своем дыхании.
• Создайте в уме красивую картинку.
• Повторите простое слово или мантру, например «любовь» или «счастье».

Проверьте свою диету

Не позволяйте удобной еде нарушать баланс ваших привычек в еде. По словам Браслоу, тревога и депрессия часто вызывают тягу к углеводам.

Выбирайте нежирный белок с небольшим количеством полезных жиров, чтобы чувствовать себя более удовлетворенным и спокойным. И заполните половину тарелки фруктами и овощами. Ограничьте или избегайте сахара, кофеина и алкоголя.

Получите поддержку

Крепкие отношения помогают вам чувствовать себя лучше.Обратитесь к семье и друзьям и расскажите им, что вы переживаете, чтобы они воодушевили вас.

Вы также можете присоединиться к группе поддержки, где вы встретите людей, которые проходят через то же самое, что и вы.

Сделайте некоторые шаги самостоятельно

Будьте организованы. «Меньше беспорядка в вашем физическом окружении, почтовый ящик электронной почты и ведро с делами помогут вашему разуму расслабиться», — говорит Браслоу. Вам не нужно решать все сразу. Составьте план работы над одной областью за раз.

Ставьте новые цели. Есть ли что-то, чем вы всегда хотели заняться, или место, куда вы хотите пойти? Создайте пошаговый реалистичный план, чтобы это произошло.

Сделайте что-нибудь значимое. Участвуйте в делах, которые кажутся вам важными. Это может быть спортивная, политическая, духовная или социальная причина, по которой вы можете стать волонтером. Ищите что-то, что дает вам чувство цели.

Будьте изобретательны. Сосредоточьте свое внимание на чем-то конструктивном.Откройте для себя заново свои сильные стороны. Если у вас есть давно утраченный талант или интерес, снова погрузитесь в него. Браслоу предлагает попробовать стихи, музыку, фотографию или дизайн.

Почитайте хорошую книгу. Это отличный способ расслабиться. Есть даже исследования, которые показывают, что чтение книг по духовности или психологии может улучшить ваше настроение.

Объяснение смешанного беспокойства и депрессии

Нет одной конкретной причины, вызывающей тревогу и депрессию. Фактически, тревога и депрессия, скорее всего, вызваны комбинацией факторов .

Имеются убедительные доказательства того, что генов играют важную роль в возникновении тревоги и депрессии. Эти расстройства передаются по наследству, и наличие одного из родителей или брата или сестры с психическим расстройством может повысить риск возникновения тревоги или депрессии.

Стрессовые жизненные события также играют роль в развитии тревоги и депрессии. Стрессовые ситуации, такие как безработица, болезнь, роды, развод, финансовая незащищенность, переезд, выход на пенсию или начало новой работы, могут существенно повлиять на ваше психическое здоровье.Постоянные конфликты с другими людьми, одиночество и потеря кого-то или чего-то важного также могут сказаться на нашем благополучии.

Ваша личностная структура также может влиять на то, как вы себя чувствуете. Например, самокритичность или перфекционизм, установление высоких стандартов для себя или склонность видеть «стакан наполовину пуст» могут увеличить риск развития тревожности и депрессии.

Другая причина, которую не следует упускать из виду, включает физических заболеваний, психоактивных веществ и лекарств .Железистая лихорадка, грипп, гепатит, гормоны щитовидной железы, анемия, диабет, противозачаточные таблетки, алкоголь и другие вещества, вызывающие злоупотребление, или другие лекарства, например, для лечения сердечного или артериального давления, могут вызывать симптомы беспокойства или депрессии.

Беспокойство также может вызвать развитие депрессии, и наоборот. Постоянное беспокойство и нервозность могут оставить вас усталым, негативным и немотивированным. Если вы постоянно беспокоитесь, может быть трудно получать удовольствие от чего-либо или получать от этого удовольствие.Точно так же люди с депрессией часто думают негативно и ожидают худшего, что может заставить их беспокоиться о себе, будущем и о том, что о них думают другие люди. Это может быть порочный круг.

Что такое тревожные расстройства? | Mind, благотворительный фонд психического здоровья

Что такое тревожные расстройства?

Беспокойство можно переживать по-разному. Если ваш опыт соответствует определенным критериям, ваш врач может диагностировать у вас определенное тревожное расстройство.

Вот некоторые наиболее часто диагностируемые тревожные расстройства:

• Генерализованное тревожное расстройство (ГТР) — это означает регулярное или неконтролируемое беспокойство по поводу множества разных вещей в повседневной жизни.Поскольку существует множество возможных симптомов тревоги, это может быть довольно широкий диагноз, а это означает, что проблемы, с которыми вы сталкиваетесь с ГТР, могут сильно отличаться от опыта другого человека.

• Социальное тревожное расстройство — этот диагноз означает, что вы испытываете сильный страх или тревогу, вызванные социальными ситуациями (такими как вечеринки, рабочие места или повседневные ситуации, когда вам нужно поговорить с другим человеком). Это также известно как социальная фобия. См. Нашу страницу о типах фобий для получения дополнительной информации.

• Паническое расстройство — это регулярные или частые панические атаки без четкой причины или триггера. Паническое расстройство может означать, что вы постоянно боитесь новой панической атаки до такой степени, что сам этот страх может вызвать ваши панические атаки. Смотрите нашу страницу о панических атаках для получения дополнительной информации.

• Фобии — фобия — это крайний страх или беспокойство, вызванное определенной ситуацией (например, выходом на улицу) или конкретным объектом (например, пауками).Смотрите наши страницы о фобиях для получения дополнительной информации.

• Посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР) — это диагноз, который вам могут поставить, если у вас возникнут проблемы с тревогой после того, как вы пережили что-то, что вы сочли травмирующим. Посттравматическое стрессовое расстройство может включать в себя воспоминания или кошмары, из-за которых может казаться, что вы заново переживаете весь страх и тревогу, которые вы испытали во время травмирующих событий. См. Наши страницы о посттравматическом стрессовом расстройстве и сложном посттравматическом стрессовом расстройстве для получения дополнительной информации.

• Обсессивно-компульсивное расстройство (ОКР) — вам может быть поставлен этот диагноз, если ваши проблемы с тревогой связаны с повторяющимися мыслями, поведением или позывами.См. Наши страницы о ОКР для получения дополнительной информации.

• Беспокойство о здоровье — это означает, что вы испытываете навязчивые идеи и компульсии, связанные с болезнью, включая исследование симптомов или проверку их наличия. Это связано с ОКР. Вы можете узнать больше о беспокойстве о здоровье на сайте Anxiety UK.

• Дисморфическое расстройство тела (BDD) — это означает, что вы испытываете навязчивые идеи и компульсии, связанные с вашим внешним видом.См. Наши страницы на BDD для получения дополнительной информации.

• Перинатальная тревога или перинатальное ОКР — у некоторых людей возникают проблемы с тревогой во время беременности или в первый год после родов. Посетите наши страницы о перинатальной тревоге и перинатальном ОКР для получения дополнительной информации.

Возможно, вы не имеете или не хотите получать диагноз определенного тревожного расстройства, но все же может быть полезно узнать больше об этих различных диагнозах, чтобы помочь вам подумать о собственном переживании тревоги и рассмотреть варианты поддержки.

Когда депрессия и тревога встречаются вместе

Возможно одновременно иметь и депрессию, и тревогу. Многие люди, страдающие тревогой, время от времени переживают приступы депрессии.

Депрессия и тревога

При определенных расстройствах часто одновременно возникают симптомы депрессии и тревоги. Фактически, по данным Национального института психического здоровья, большая депрессия часто сопровождает паническое расстройство и другие тревожные расстройства. Хотя депрессия и тревога имеют разные клинические особенности, симптомы частично совпадают.Например, как при депрессии, так и при тревоге часто встречаются раздражительность, снижение концентрации внимания и нарушение сна.

Нередко случаются периодические и короткие периоды подавленности и тревоги. Эти эпизоды обычно не вызывают беспокойства, и, пройдя их, вы можете вернуться к обычной жизни.

Если вы страдаете депрессией и тревогой, и ваши симптомы присутствуют более двух недель, часто повторяются или мешают вашей жизни, пора обратиться за помощью.

Депрессия

Мы все время от времени чувствовали себя «грустными» или «синими». Редкие приступы депрессии, которые длятся всего несколько дней, обычно не являются проблемой для большинства людей. Но клиническая депрессия, от которой люди обращаются за помощью, — это совсем другое дело. В DSM 5 используется термин «большое депрессивное расстройство» для классификации и диагностики клинической депрессии. Серьезные депрессивные эпизоды являются отличительной чертой этого типа депрессии. Эти эпизоды характеризуются крайними симптомами, которые мешают повседневному функционированию.

Клиническая депрессия или большой депрессивный эпизод может включать в себя любой из следующих симптомов:

• большую часть времени грустно
• чувство усталости или упадок сил большую часть дня
• потеря интереса к занятиям, когда-то приносившие удовольствие
• изменения аппетита, потеря веса или прибавка в весе
• проблемы с концентрацией внимания
• трудности со сном
• чувство бесполезности
• чувство беспомощности или безнадежности
• необъяснимые головные боли, проблемы с желудком или мышечная / скелетная боль
• мысли о смерти или самоубийстве

Беспокойство

Беспокойство — это нормальный человеческий опыт.Фактически, это считается положительной реакцией в определенных ситуациях. Например, опасные ситуации вызывают тревогу в виде стрессовой реакции «бей или беги», которая необходима для нашего выживания. Или иногда беспокойство дает нам необходимый толчок, чтобы добиться цели.

Хотя совершенно очевидно, что беспокойство — это нормально и даже полезно, для некоторых людей это становится проблемой. А когда тревога становится проблемой, последствия могут быть физическими, эмоциональными и поведенческими. Ваши симптомы могут привести к тревожному расстройству, если они:

• тяжелые или длительные
• вне зависимости от ситуации
• , вызывая экстремальное поведение (т.е., избегание), чтобы уменьшить тревогу

Следует также отметить, что тревога может быть центральным аспектом депрессии, вызывая тревожную или возбужденную депрессию.

Лечение

Симптомы депрессии и тревоги поддаются лечению. Исследования показывают, что лекарства и / или психотерапия (разговорная терапия) эффективны для большинства людей.

Как следует из названия, антидепрессанты используются для лечения депрессии. Теперь ясно, что антидепрессанты не только улучшают настроение, но и обладают успокаивающим действием.Считается, что антидепрессанты влияют на определенные (химические посредники) в мозге, что приводит к улучшению настроения и снижению беспокойства. Сегодня антидепрессанты — это обычное лекарственное средство для лечения серьезных депрессивных и тревожных расстройств.

Когнитивно-поведенческая терапия (КПТ) — это одна из форм психотерапии, которая оказалась успешной в лечении депрессии и тревожных расстройств. КПТ сочетает в себе фундаментальные концепции поведенческой терапии и когнитивной терапии.

Термин «когнитивный» относится к нашему мыслительному процессу и отражает то, что мы думаем, верим и воспринимаем. В совокупности КПТ фокусируется на нашем поведении и мыслях и на том, как они влияют на наши текущие симптомы и трудности.

Генерализованное тревожное расстройство против большого депрессивного расстройства

Содержание:

Понимание вашего диагноза — важная часть правильного лечения. Тревога и депрессия — это два распространенных психических заболевания, которые часто возникают одновременно, а это означает, что многие люди могут страдать от обоих расстройств.Есть много симптомов, которые пересекаются между депрессией и тревогой, например раздражительность, беспокойство, проблемы со сном и трудности с концентрацией внимания. Однако у каждого диагноза есть своя причина, эмоциональные и физические симптомы. Лучший способ подтвердить свое состояние — поставить диагноз психиатра.

Различия между симптомами тревоги и депрессии

Основное различие между диагнозами большого депрессивного эпизода и генерализованного тревожного расстройства заключается в том, что человек, который испытывает депрессию, обычно описывает свое настроение как грустное, безнадежное, чувствуя себя «подавленным» или «бла», в то время как человек, который борется с генерализованным Расстройство тревожности сообщает о том, что вы чувствуете постоянное беспокойство и с трудом справляетесь с этим.Физические симптомы депрессии и тревоги также могут помочь нам различать диагнозы.

Физические симптомы депрессии могут включать:

• Плоский аффект — отсутствие выразительных жестов и слабая анимация в выражении лица или интонации голоса
• Значительное похудание или увеличение веса
• Сильное изменение аппетита, постоянный голод или полное отсутствие аппетита

Физические симптомы тревоги могут включать:

• Боль, давление или тяжесть в груди
• Напряжение мышц
• Потоотделение, тряска и другие реакции типа «бей или беги»
• Ускоренное сердцебиение и частота дыхания
• Проблемы с кишечником, такие как синдром раздраженного кишечника

Другие различия между депрессией и тревогой

Депрессия может проявляться в теле как ломота и боли, но настоящие проблемы с пищеварением, как правило, связаны с тревогой.При тревоге ваше тело готовится к чрезвычайной ситуации, потому что ваш разум ожидает, что случится что-то плохое. Ваше тело направляет кровоснабжение и энергию к мышцам, которые помогут вам отбить атаку или убежать от угрозы. Другие функции организма, такие как пищеварение, остаются без энергии, необходимой для их продолжения до тех пор, пока угроза не будет устранена.

Депрессия вызывает общее замедление всех физических функций. Для движения выделяется мало энергии, даже для движения небольших лицевых мышц, которые выражают свое выражение.Повышение аппетита может быть успокаивающим средством. Некоторые люди учатся утешать себя едой, хотя это лишь временный результат.

Еще одна характерная черта депрессии — это чувство никчемности или озабоченность собой, самообвинением или виной. В тревоге есть ожидание, что произойдет что-то плохое. Беспокойство в основном вызывает беспокойство о том, чего еще не произошло. Депрессия — это печаль по поводу текущего положения дел или размышления о прошлых событиях.Люди, находящиеся в депрессивном состоянии, обычно не беспокоятся о будущем, потому что обычно теряют надежду на то, что все изменится к лучшему.

Центры лечения тревожности в Грузии

Hillside — ведущее лечебное учреждение в Джорджии и лидер в лечении тревожных состояний. В Hillside мы начинаем с того, чтобы убедиться, что вы понимаете свой диагноз так, как понимаете состояние, с которым вы имеете дело, и причины, лежащие в основе наших методов лечения.Свяжитесь с Hillside сегодня, чтобы предоставить ребенку, подростку или молодому человеку, которого вы любите, эффективные варианты лечения тревожности, депрессии или другого психического заболевания.

Связаться с Hillside

границ | Тревожно-депрессивный синдром и переедание среди молодых взрослых

Введение

В последние годы произошли многочисленные изменения в способах потребления медиа, примером которых является развитие потоковых платформ и растущая популярность просмотра разгула (Flayelle et al., 2020; Джей, 2021 г.). Согласно определению, данному Netflix (2013), разгул — это феномен просмотра как минимум двух серий телесериала за один сеанс. В этой статье также дано определение феномена. Однако стоит отметить, что в постоянно расширяющейся литературе по этому вопросу есть много определений этого феномена, которые относятся как к количеству и продолжительности просмотренных эпизодов, так и к способу их потребления (Flayelle et al., 2020) .

Из-за популярности этого случая в научной литературе все чаще возникают споры о том, можно ли рассматривать чрезмерно интенсивные переедания с точки зрения антиздорового поведения с симптомами поведенческой зависимости (Orosz et al., 2016; Trouleau et al., 2016; Flayelle et al., 2020; Староста и др., 2020). Несомненно, разгул может быть хорошим способом провести свободное время. Однако некоторые исследования показывают, что существует тонкая грань между здоровым и нездоровым перееданием (Flayelle et al., 2020). Социоэкологическая модель здоровья показывает, что социальные и культурные явления способствуют изменчивости здоровья человека (Słońska, 1994). Развитие потоковых платформ привело к росту популярности разгула и изменило то, как люди потребляют телевидение (Boca, 2019).Подобно другим пристрастиям к технологиям, переедание может восприниматься как поведение, которое обычно не связано с высоким уровнем социального вреда (Grzegorzewska and Cierpiałkowska, 2018; Ort et al., 2021). Однако некоторые исследования показывают, что чрезмерные формы переедания могут быть связаны с негативными последствиями для здоровья и общества (Riddle et al., 2017; Flayelle et al., 2019b; Steins-Loeber et al., 2020). Последние исследования ищут ответ, как здоровый способ проведения свободного времени может превратиться в проблемное переедание.Появление анти-здоровой формы просмотра переедания может быть связано с новым построением повествования, создаваемым потоковыми платформами, характеристиками платформ видео по запросу и индивидуальными психологическими предрасположенностями к развитию проблемного использования медиа (Alter, 2017; Grzegorzewska and Cierpiałkowska, 2018; Boca, 2019; Brand et al., 2019). Исследования показали, что разгул — это событие, которое очень вовлекает как эмоционально, так и когнитивно, что может привести к потере контроля над количеством просматриваемых эпизодов (Schweidel and Moe, 2016; Flayelle et al., 2017; Granow et al., 2018). Вышеупомянутая потеря контроля, несомненно, связана с созданием сериала с всеобъемлющим повествованием, удерживающим внимание зрителя (Alter, 2017). Это также может быть связано со спецификой самих потоковых платформ, которые позволяют вам смотреть сериалы без рекламных пауз и автоматически включать следующий эпизод сериала через несколько секунд после того, как предыдущий эпизод закончился (Ахмед, 2017; Flayelle et al. ., 2019б). Кроме того, легкая доступность сериалов на многочисленных устройствах — телевизорах, настольных компьютерах, планшетах или телефонах в рамках широкого спектра потоковых платформ (Trouleau, 2016; Sung et al., 2018) — тоже может сыграть роль. Потеря контроля над количеством времени, затрачиваемого на просмотр переедания, может повлиять на все функционирование человека в сфере отношений с другими людьми, выполнения обязанностей или заботы о здоровье (Orosz et al., 2016; Chambliss et al., 2017; Exelmans, Van den Bulck, 2017; Riddle et al., 2017; Flayelle et al., 2019a, b). Эти вопросы связаны с критериями игрового расстройства в Интернете, включенными в раздел III DSM-5 Американской психиатрической ассоциацией (2013), и критериями игрового расстройства, выделенными ВОЗ (2018) в МКБ-11.Исходя из этого, можно сделать вывод, что между пристрастием к новым технологиям и чрезмерным наблюдением за выпивкой есть некоторое сходство.

До сих пор было проведено мало исследований психологических детерминант чрезмерного переедания. По мнению исследователей, причины проявления переедания, в том числе проблемного характера, следует искать в личностных качествах, способах регулирования аффекта и мотивации, проявляемой человеком (Flayelle et al., 2019b, 2020; Староста и Изидорчик, 2020). Проведенное исследование было посвящено влиянию тревожно-депрессивного синдрома на переедание и опосредованному влиянию проявленной мотивации к просмотру телесериалов. Существует множество исследований фундаментальных поведенческих зависимостей, которые связывают проблемное употребление с тревогой и депрессией (Mehroof and Griffiths, 2010; Van Rooij et al., 2014; Liu et al., 2018). Проблемное использование социальных сетей или видеоигр, а также психоактивных веществ может использоваться для регулирования аффекта тревожными и депрессивными людьми с целью получения положительного удовлетворения и защиты от отрицательного аффекта (Cheetham et al., 2010; Никманеш и др., 2014). То же самое может быть в случае проблемного поведения, связанного с наблюдением за выпивкой (Flayelle et al., 2019a). Исследование, проведенное Уилером (2015) и Ахмедом (2017), показало, что существует положительная связь между более высокой частотой переедания и депрессией и чувством одиночества. На существование подобной связи указывают также исследования Сан и Чанг (2021). В свою очередь, Steins-Loeber et al. (2020) указали, что депрессивные симптомы являются четким предиктором потери контроля над перееданием.С другой стороны, результаты, полученные Тефертиллер и Максвелл (2018), не показали никакой связи между депрессией, одиночеством и перееданием. Как можно видеть, существует не так много исследований, посвященных взаимосвязи между тревогой и депрессией и склонностью к чрезмерному наблюдению за перееданием. С другой стороны, те, которые известны, содержат противоречивые результаты. В связи с вышесказанным стоит исследовать роль тревожно-депрессивных факторов в проявлении проблемного переедания.

Фактором, регулирующим аффект, является мотивация человека смотреть телесериалы. Исследования мотивации чаще всего основываются на теории использования и удовлетворения (Rubin, 1983; Steiner, Xu, 2018). Эта теория утверждает, что люди используют средства массовой информации, такие как телевидение или Интернет, для удовлетворения определенных потребностей и достижения определенных целей (Pittman and Sheehan, 2015). Зрители смотрят сериал по разным причинам, наиболее распространенными из которых являются развлечения, отдых и социальная мотивация (Pittman, Sheehan, 2015; Panda, Pandey, 2017; Rubenking, Bracken, 2018).Люди смотрят сериалы, чтобы получить или сохранить положительный эффект. Еще одна мотивация, указанная исследователями, — это когнитивная мотивация — создание отдельной серии часов из-за желания получить информацию (Shim, Kim, 2018). С другой стороны, исследование также показывает очень большую роль мотивации справляться с одиночеством и бегством от реальности, что позволяет человеку убегать от проблем и регулировать негативные эмоции (Panda and Pandey, 2017; Rubenking and Bracken, 2018; Flayelle et al. ., 2019а, б).Стоит отметить, что феномен бегства от реальности в виртуальный мир и его использование для регулирования аффекта является характерным паттерном поведенческих зависимостей (Kim et al., 2017; Sprong et al., 2019). Изучение мотивов, сопровождающих поведение, связанное с перееданием, и их детерминант чрезвычайно важно для понимания сути проблемного / чрезмерного переедания. Также важно понимать, как депрессивные и тревожные черты характера влияют на мотивацию человека смотреть сериалы.

Модель траектории поведенческих зависимостей Блащинского и Ноуэра (2002) или модель зависимости I-PACE Брэнда и др. (2019) показывает, что существует несколько способов развития поведенческой зависимости. Эти модели указывают на черты личности, а аффективные расстройства могут быть психологической предрасположенностью к чрезмерным формам поведения или зависимости от психоактивных веществ. Многочисленные исследования проблемного использования технологий показали, что существует двунаправленная связь между тревогой, депрессией и проблемным использованием Интернета или социальных сетей (Mentozoni et al., 2011; Männikkö et al., 2015; Mérelle et al., 2017; Krossbakken et al., 2018). Как упоминалось ранее, есть некоторые исследования, которые показывают аналогичные результаты в случае наблюдения за выпивкой (Ahmed, 2017; Sun and Chang, 2021). Однако из-за нехватки литературы по этой теме необходимы дальнейшие исследования. Что касается модели пути (Blaszczynski and Nower, 2002) и модели I-PACE (Brand et al., 2019), эти психологические предрасположенности могут повлиять на потребности и мотивацию человека к чрезмерным формам просмотра переедания.Многочисленные исследования показывают, что конкретная мотивация к перееданию обычно определяется на основе теории использования и удовлетворения. Достижение цели человека и удовлетворение его потребностей может улучшить его поведение и привести к развитию проблемного переедания.

Представляется важным провести исследование роли тревожности, депрессии и мотивации в проявлении проблемного наблюдения за перееданием в виде постоянного роста популярности такого поведения и появления в научной литературе указаний на возможность такого поведения. Наблюдается существование чрезмерных форм явления, характеризующихся чертами, сходными с поведенческими зависимостями.Изучение отношений между переменными важно для понимания детерминант, лежащих в основе чрезмерных форм переедания, и, таким образом, для понимания характеристик, лежащих в основе поведения, направленного против здоровья. Более того, понимание механизма проблемного переедания очень важно для молодежи. Вступление во взрослую жизнь — это период жизни с высоким риском развития зависимости от психоактивных веществ и поведенческих зависимостей (Sussman, Arnett, 2014; Lopez-Fernandez et al., 2017). Статистические исследования показывают, что молодые люди склонны к ежедневному перееданию, что делает их группой населения с более высоким риском развития склонности к чрезмерному перееданию (Sabin, 2018). Результаты могут повлиять на разработку профилактических и терапевтических мер по отношению к людям, склонным к проблемным перееданиям. Кроме того, результаты исследования будут способствовать лучшему пониманию феномена разгула, который, хотя и был установлен в 2013 году, до сих пор остается неизученным феноменом с психологической точки зрения.

Задачи и вопросы исследования

Согласно модели траектории поведенческих зависимостей (Blaszczynski and Nower, 2002) и I-PACE (Brand et al., 2019), существуют психологические предрасположенности, такие как личность, психопатология и склонность представлять особую мотивацию и потребности, которые могут привести к к развитию поведенческой зависимости.

Как вы можете видеть в модели, представленной на рисунке 1, объясняющая переменная была названа тревожно-депрессивным синдромом.Согласно литературным данным, тревожность и депрессивные черты неизменно коррелируют, поскольку тревога является характерным признаком тревожных и депрессивных расстройств (Butcher et al., 2020). Часто люди, страдающие тревожными расстройствами, также характеризуются сосуществованием депрессивных расстройств. Черта личности — невротизм также связана с тревогой и склонностью к отрицательному, подавленному настроению, а также склонностью к размышлениям. Тревожно-депрессивный синдром был определен со ссылкой на структурную модель Cicchetti et al.(1995) как когнитивно-аффективную структуру, связанную со склонностью человека реагировать тревогой и депрессивным настроением в различных жизненных ситуациях. Эти предрасположенности влияют на когнитивное и эмоциональное функционирование человека, проявляемую им мотивацию и их поведение. Компоненты тревожности тревожно-депрессивного синдрома основаны на теории Спилбергера (1966), который различал тревожное состояние и тревожную черту. В свою очередь, депрессивные компоненты относятся к критериям понимания депрессии Международной классификации болезней (МКБ) и Диагностического и статистического руководства по психическим расстройствам (DSM).

Рисунок 1 . Теоретическая модель.

Первым компонентом тревожно-депрессивного синдрома является состояние тревоги. Данный фактор определяется как субъективное и сознательное ощущение напряжения, сопровождающееся стимуляцией вегетативной нервной системы в определенный момент времени (Spielberger, 1966). Таким образом, состояние тревоги понимается как состояние напряжения, которое в настоящее время испытывает человек. Второй компонент тревожно-депрессивного синдрома — это тревожность, определяемая как поведенческая предрасположенность реагировать с непропорционально высокой тревожностью, несмотря на отсутствие объективной опасности и восприятие безобидных ситуаций как вызывающих тревогу.Другой фактор, включенный в тревожно-депрессивный синдром, — это когнитивный дефицит и потеря энергии, которые определяют субъективное ощущение трудностей человека в функционировании его когнитивных процессов и чувство потери энергии для действий и выполнения повседневных действий. Четвертый фактор — это размышления о смерти, пессимизме и отчуждении, которые определяются как субъективные чувства безнадежности, эмоциональной пустоты, отчуждения и изоляции. Пятым фактором были вина и напряжение, которые описывают уровень интенсивности отрицательных эмоций, таких как печаль, вина, наказание и беспокойство, а также измеряют склонность человека к грохоту.Другим фактором были психосоматические симптомы и потеря интереса, которые определялись как серьезность дефицита собственного здоровья — таких видов деятельности, как сон, бодрствование, движения и секс. Эта переменная также измеряет уровень снижения удовольствия от различных занятий и интересов. Последний компонент — это саморегуляция, которая определяется как уровень когнитивно-эмоциональных ресурсов человека, позволяющий справляться с негативными эмоциями.

Объясняемая переменная — это проблемное наблюдение за выпивкой, которое было определено на основе модели поведенческой зависимости, предложенной Гриффитсом (2005), критериев игрового расстройства (ВОЗ, 2018) и расстройства интернет-игр, включенных в раздел III Руководства. DSM-5 (Американская психиатрическая ассоциация, 2013 г.).Критерии вышеупомянутых расстройств сосредоточены на нарушении контроля над поведением человека, озабоченности, толерантности, продолжении и эскалации поведения, несмотря на негативные последствия, и использовании поведения для снятия негативного настроения (Griffiths, 1996; American Psychiatric Association, 2013; ВОЗ, 2018). На основе этих критериев проблемное наблюдение за перееданием определяется как постоянное и чрезмерное наблюдение за перееданием, характеризующееся потерей контроля над проявленным поведением с целью получения удовлетворения и избегания отрицательных эмоций, чрезмерной когнитивно-эмоциональной озабоченностью и потерей способности другие интересы в пользу разгула.Поведение человека влияет на выполнение обязанностей и связано с негативными социальными последствиями и последствиями для здоровья.

Проблемное наблюдение за перееданием состоит из шести компонентов, также известных как симптомы. Первый, называемый эмоциональными реакциями, связан с определением переедания как источника положительных эмоций, а также способа регулирования отрицательных эмоциональных состояний. Это также включает эмоциональный дискомфорт (чувство гнева, беспокойства и депрессии) в ситуации, когда человек не может наблюдать за запой.Второй компонент — это ложь, определяемая как склонность человека скрывать правду о количестве времени, потраченного на просмотр разгула. Третий компонент — это потеря контроля и пренебрежение обязанностями, определяемая как потеря контроля над количеством времени, затрачиваемого на разгул, что может привести к пренебрежению сотрудником, семьей или учебными обязанностями со стороны человека. Четвертая составляющая — негативные последствия для здоровья. Эта переменная измеряет интенсивность проблем со сном, а также нерегулярных и нездоровых диет, которые являются следствием чрезмерного переедания.Пятый симптом — это озабоченность, и это переменная, выражающая когнитивное и эмоциональное увлечение просмотром переедания, проявляющееся в участии в самом просмотре переедания, а также в поиске дополнительной информации о сериалах. Последний компонент — это негативные социальные последствия, которые выражают интенсивность субъективной оценки ухудшения отношений с другими людьми в результате количества времени, потраченного на разгул.

Следующие объясняемые переменные — это поведение при просмотре разгула, которое состоит из частоты сеансов просмотра разгула в течение месяца и количества просмотренных эпизодов в течение одного сеанса просмотра разгула.Эти переменные измеряют интенсивность предпринятого поведения и количество просмотренных эпизодов.

Мотивация к просмотру телесериалов — это переменная, опосредующая связь между тревожно-депрессивным синдромом и проблемным перееданием, частотой сеансов и количеством эпизодов, просмотренных за один сеанс. Определение этой переменной было основано на теории использования и удовлетворения (Rubin, 1983; Steiner, Xu, 2018). Эта теория гласит, что использование средств массовой информации, таких как телевидение или компьютер, направляет поведение человека на удовлетворение его потребностей и достижение целей.

На основе мотивации Рубина (1983) смотреть телесериалы были выделены следующие шесть мотивов. Развлекательная мотивация определяется как просмотр сериала с целью расслабиться, повеселиться и вызвать положительные эмоции. Мотивация к борьбе с одиночеством определяется как поведение, предпринимаемое человеком, чтобы не чувствовать себя одиноким. Герои сериала становятся для человека «товарищами», благодаря чему у человека снижается чувство изоляции и печали, вызванное отсутствием компании других людей.Другой фактор — это информативная мотивация, определяемая как просмотр сериала, вызванного когнитивными потребностями человека. Зритель смотрит сериал, чтобы получить информацию о мире, других людях и самом себе. Другой тип мотивации — это мотивация проводить свободное время, которое описывает просмотр сериалов как привычную деятельность, направленную на противодействие чувству скуки. Существует также социальная мотивация — при просмотре сериалов человек инициирует, поддерживает и углубляет отношения с другими людьми.В результате человек проводит с ними время, становится частью группы и может обмениваться мнениями о сериале с другими людьми. Последним компонентом опосредующей переменной является мотивация побега, которая характеризует людей, которые используют серии, чтобы избежать проблем повседневного мира. Таким образом люди могут отвлечься от негативных чувств.

Целью данной статьи является определение прогностической роли тревожно-депрессивного синдрома в тенденции к проявлению симптомов проблемного переедания и тенденции к принятию определенной мотивации для просмотра сериалов.Еще одна цель статьи — определить, как мотивация к просмотру сериалов влияет на симптомы проблемного переедания. Кроме того, цель исследования — выявить опосредующий эффект мотивации к просмотру телесериалов на взаимосвязь между синдромом тревожно-депрессивного расстройства и симптомами проблемного переедания.

В связи с вышеизложенным были заданы следующие исследовательские вопросы:

1. Объясняет ли тревожно-депрессивный синдром симптомы проблемного переедания среди молодых людей и в какой степени?

2.Объясняет ли тревожно-депрессивный синдром возникновение определенных типов мотивации к просмотру сериалов у молодых людей и в какой степени?

3. Опосредуют ли и в какой степени мотивация смотреть телесериал связь между тревожно-депрессивным синдромом и симптомами проблемного переедания среди молодых людей?

4. Объясняет ли тревожно-депрессивный синдром и мотивация смотреть телесериалы поведение, связанное с перееданием, — ежемесячную частоту сеанса переедания и количество эпизодов, просмотренных за один присест?

В связи с исследовательским характером данного исследования было решено не выдвигать конкретных гипотез.Однако на основании вышеупомянутых исследований можно предположить, что тревожно-депрессивный синдром косвенно влияет на симптомы проблемного переедания.

Материалы и методы

Методы

Для изучения тревожно-депрессивного синдрома использовалась польская адаптация STAI — Спилберга и Лушене (Wrześniewski and Sosnowski, 1996) — опросника состояния-черты тревожности. Инвентарь — это инструмент, предназначенный для измерения тяжести состояния тревожности и личностной тревожности.Инвентарь характеризуется удовлетворительными психометрическими показателями. Коэффициент внутренней надежности индивидуальных шкал в польской адаптации Wrześniewski и Sosnowski (1996) составляет от 0,88 до 0,91. Польский вариант анкеты состоит из 40 пунктов. Людей, участвующих в исследовании, просят оценить свои ответы по 4-балльной шкале. В зависимости от тестируемой шкалы респондентам предлагались следующие типы утверждений: 1– «определенно нет» / «почти никогда», 2 — «скорее нет» / «иногда», 3 — «скорее да» / «часто». , »И 4 -« определенно да »/« почти всегда ».”

Вторым инструментом измерения тревожно-депрессивного синдрома был опросник по измерению депрессии ojek et al. (2015). Инструмент позволяет измерять чувства, мысли и депрессивное поведение. Он состоит из следующих пяти шкал: когнитивный дефицит и потеря энергии; размышления о смерти, пессимизме и отчуждении; чувство вины и тревожное напряжение; психосоматические симптомы и потеря интереса; и саморегулирование. Анкета также включает общий балл, который представляет собой сумму первых четырех шкал (когнитивный дефицит и потеря энергии; размышления о смерти, пессимизм и отчуждение; вина и тревога; психосоматические симптомы и потеря интереса).Этот результат определяет выраженность депрессивных симптомов у обследуемого. Анкета для измерения депрессии имеет удовлетворительные психометрические показатели. Коэффициенты надежности варьировались от 0,73 до 0,96 (ojek et al., 2015). Анкета состоит из 75 вопросов. Респондентам предлагается оценить свои ответы по 4-балльной шкале, где в случае с 66 пунктами 1 — «всегда» / «постоянно», 2 — «часто», 3 — «иногда» и 4 — «никогда». ” В случае 9 вопросов респондент выбирает один из следующих ответов: 1 — «очень», 2 — «значительно», 3 — «незначительно» и 4 — «совсем нет».”

Польская адаптация шкалы мотивации просмотра Рубина использовалась для измерения уровня мотивации к просмотру сериалов (Рубин, 1983; Староста и др., 2019). Польская адаптация анкеты состоит из 27 пунктов и шести шкал: развлекательная мотивация, мотивация борьбы с одиночеством, информационная мотивация, мотивация проведения свободного времени, социальная мотивация и мотивация побега. Коэффициенты α Кронбаха для вышеупомянутых шкал находились в диапазоне от 0.69 до 0,88 в польской адаптации. Это свидетельствует об удовлетворительной надежности инструмента. Взаимосвязь между конструкциями варьировала от 0,09 до 0,43 ( p <0,001). Респонденты оценивают свой ответ по 5-балльной шкале Лайкерта, где 1 означает - «совершенно не соответствует действительности», 2 - «немного верно», 3 - «очень вероятно», 4 - «верно» и 5 - «определенно верно».

Другим методом, использованным в этом исследовании, был вопросник чрезмерного переедания, созданный Starosta et al. (2019). Анкета использовалась для изучения симптомов проблемного переедания, которые могут быть симптомами поведенческой зависимости.Авторы инструмента провели исследовательский факторный анализ (EFA), который позволяет выделить 6 субшкал из 30 пунктов: эмоциональные реакции, ложь, потеря контроля и пренебрежение обязанностями, негативные последствия для здоровья, озабоченность и негативные социальные последствия. Коэффициенты α Кронбаха, рассчитанные на основе населения Польши для всего метода и отдельных подшкал анкеты, варьировались от 0,67 до 0,89, что указывает на удовлетворительные психометрические характеристики инструмента.Взаимосвязь между конструкциями варьировала от 0,26 до 0,61 ( p <0,001). Участники исследования отмечают свои ответы по 6-балльной шкале Лайкерта: 1 - «никогда», 2 - «спорадически», 3 - «редко», 4 - «иногда», 5 - «часто» и 6 - «всегда». . » Анкета чрезмерного просмотра разгула также может использоваться для измерения уровня интенсивности проблемного просмотра разгула среди польских студентов. Общая оценка этого метода определяет, будет ли риск появления симптомов чрезмерного переедания низким (0–60), средним (61–120) или высоким (121–180).

Процедуры анализа данных

Во-первых, описательная статистика была измерена с точки зрения интенсивности всех переменных и их показателей, включенных в модель исследования. Во-вторых, модель исследования была протестирована с помощью анализа пути — анализа структурных уравнений. Результаты были получены с использованием программы AMOS-SPSS (Arbuckle, 2014). Из-за улучшения читаемости результата модель анализа путей состоит только из значимых путей. Полученные результаты анализов представлены в разделе результаты.

Характеристики исследовательской группы

Исследование проводилось с сентября 2020 года по январь 2021 года. Исследование проводилось в форме индивидуального онлайн-исследования с использованием платформы Microsoft Teams. Исследование было добровольным, и респонденты дали согласие на участие. Исследование было анонимным, и во время исследования не собирались личные данные. Выбор в исследовательскую группу был осознанным. Критериями включения в группу было объявление о просмотре телесериалов — просмотр двух или более серий сериалов за один присест в возрасте от 18 до 30 лет без указания информации о возникновении диагностированных психических заболеваний, таких как аффективные, психотические, или тревожные расстройства, зависимость от веществ и возникновение лечения — психотерапии и / или фармакотерапии — вышеупомянутых расстройств.Критерии исключения были связаны с тем, что не смотрели сериалы или не смотрели менее двух серий телесериалов, были моложе 18 или старше 30 лет и имели диагноз психического заболевания (аффективные, психотические и тревожные расстройства, зависимость от психоактивных веществ, наличие психических заболеваний. лечение — психотерапия и фармакотерапия). Планировалось исследование 600 человек. При разработке модели исследования авторы оценили минимальный размер исследовательской выборки ( n = 384). Первоначально исследовательская выборка состояла из 752 человек, но из-за несоблюдения критериев включения и недостатков приложения к анкете 107 человек были исключены из исследовательской выборки.

Исследовательская группа состояла из 645 человек. В исследование были включены 537 женщин (83,26%), 98 мужчин (15,19%) и 3 трансгендерных мужчины (0,47%). Стоит отметить, что семь человек решили не указывать свой пол (1,09%). Средний возраст респондентов — 20 лет. Половина респондентов — это люди, которые только учатся (54,11%). В свою очередь, люди, которые одновременно учатся и работают, составляют 32,40% от исследуемой группы. С другой стороны, трудящиеся составляют 13,49% от всех опрошенных.Процентное распределение отдельных специальностей среди респондентов следующее: общественные науки — 49,92%, гуманитарные науки — 28,68, точные науки — 6,36%, медицинские науки — 3,88%. Люди, которые не учились, составили 10,23% исследовательской группы. Другой характеристикой исследовательской группы был их статус отношений. Эта переменная делит группу пополам, потому что на момент исследования 49,30% респондентов были холостыми, а 50,70% состояли в отношениях.

Наблюдение за выпивкой среди польской молодежи

Следующим этапом исследования был сбор характеристик, связанных с наблюдением за выпивкой.Подавляющее большинство респондентов признают, что разгул бывает (95,66%). Анализ ответов респондентов показывает, что большинство респондентов смотрят от двух до пяти серий за один сеанс запоя (81,55%). Следует, однако, отметить, что оставшаяся группа респондентов — целых 18,45% — указала, что они смотрят от 6 до 20 серий за один сеанс просмотра выпивки. Что касается количества сеансов просмотра разгула, большинство респондентов указали, что просмотр разгула проводился 1–5 раз в месяц (66.82%), а остальные респонденты (33,18%) признались, что иногда смотрят видео 6–30 раз в месяц. Что касается предпочтений, где смотреть сериалы, все респонденты ответили, что они смотрят запой дома. Только 9,61% респондентов признались, что смотрят запой во время путешествий, а 2,33% ответили, что иногда на работе смотрят запой. Подавляющее большинство респондентов предпочитают смотреть запой в одиночестве (83,72%). Только 30,52% респондентов ответили, что иногда смотрят сериалы с партнером, 9.92% указали, что просмотром выпивки занимается вся семья, и только 6,98 ответили, что смотрят сериал с друзьями. Наиболее распространенными жанрами просмотра выпивки среди респондентов были комедии, криминальные истории, боевик / сенсационные сериалы, научно-фантастические / фэнтезийные сериалы и драматические сериалы.

Результаты

На первом этапе статистического анализа полученных результатов была измерена описательная статистика с точки зрения интенсивности всех переменных и их показателей, включенных в модель исследования.Полученные результаты представлены в таблице 1.

Таблица 1 . Описательная статистика интенсивности исследуемых переменных.

На основании полученной описательной статистики можно сделать вывод, что исследуемая группа характеризуется умеренным уровнем тревожности — как признака, так и состояния, а также умеренной выраженностью депрессивных признаков. Участники исследования показывают среднюю интенсивность выделенных мотиваций к просмотру сериала. Для большинства респондентов характерна средняя интенсивность симптомов проблемного переедания.Люди тестировали в среднем пять раз в месяц, наблюдая за выпивкой. Среднее количество эпизодов, просматриваемых за один сеанс просмотра выпивки, — четыре.

Следующим этапом исследования было проведение путевого анализа. Чтобы сделать представление результатов понятным, на рисунке 2 представлены только соответствующие пути. Распределение переменных является нормальным. Из-за количества методов, использованных в исследовании, которые были описаны в различных балльных шкалах, переменные были стандартизированы для выполнения анализа пути.Стандартизированные коэффициенты β находились в диапазоне от -1 до 1. Коэффициент хи-квадрат (Chi = 17,84; df = 72, p <0,05) указывает на отсутствие значительных различий между исследовательской моделью и полученными результатами. анализ. Кроме того, остальные полученные показатели критерия согласия, такие как GFI = 0,976, AGFI = 0,929 и CFI = 0,950, позволяют сделать вывод о том, что эта модель хорошо представлена ​​корреляционной матрицей, которая будет основана на собранных данных. эмпирические данные.

Рисунок 2 . Модель анализа пути. ^* p ≤ 0,05; ^** p ≤ 0,01; ^*** p ≤ 0,001.

На основании результатов, представленных выше, можно сделать вывод, что тревожность, когнитивный дефицит и потеря энергии, суицидальные мысли, пессимизм и отчуждение, а также чувство вины и тревожное напряжение являются переменными, которые наиболее сильно нагружают тревожно-депрессивный синдром.

Полученные результаты анализа показывают, что тревожно-депрессивный синдром оказывает прямое и значимое влияние на все переменные, являющиеся симптомами проблемного переедания.Тревожно-депрессивный синдром является сильнейшим предиктором таких переменных, как потеря контроля и пренебрежение обязанностями ( β = 0,55 ^*** ), негативные социальные последствия ( β = 0,53 ^*** ), эмоциональные реакции ( β = 0,51 ^*** ) и негативные последствия для здоровья ( β = 0,51 ^*** ). Коэффициент β для переменной озабоченности ( β = 0,42 ^*** ) указывает на то, что прогностическая ценность тревожно-депрессивного синдрома средняя.Кроме того, этот синдром также имеет среднюю прогностическую ценность для переменной лжи ( β = 0,26 ^** ). Чем выше интенсивность синдрома депрессии и тревоги, тем сильнее будут симптомы чрезмерного переедания. Полученный анализ не показал, что тревожно-депрессивный синдром был значимым предиктором частоты сеансов просмотра переедания в месяц или количества эпизодов, наблюдаемых в течение одного сеанса просмотра переедания.

Тревожно-депрессивный синдром также влияет на мотивацию, проявляемую человеком к просмотру телесериалов.Наибольшие значения β были зарегистрированы в случае мотивации побега ( β = 0,66 ^*** ). Это будет означать, что чем выше интенсивность тревожно-депрессивного синдрома, тем больше мотивация к побегу смотреть сериалы. Тревожно-депрессивный синдром также является значимым и сильным предиктором мотивации справляться с одиночеством ( β = 0,50 ^*** ) и средой для мотивации проводить свободное время ( β = 0,25 ^*** ).Тревожно-депрессивный синдром положительно влияет на все вышеперечисленные переменные. Это означает, что чем выше выраженность тревожно-депрессивного синдрома, тем выше выраженность мотивации справляться с одиночеством и проводить свободное время у респондентов. Анализ показывает, что нет значимой связи между тревожно-депрессивным синдромом и такими мотивами, как развлекательная, информативная и социальная мотивация для просмотра сериалов.

Кроме того, анализ матрицы суммарного эффекта показал, что мотивация к просмотру сериалов оказывает слабое опосредующее влияние на взаимосвязь между тревожно-депрессивным синдромом, симптомами проблемного переедания и частотой сеансов просмотра переедания в 1 месяц.Прямое влияние тревожно-депрессивного синдрома среднее и сильное ( β варьировала от 0,26 ^** до 0,55 ^*** ). Косвенное влияние тревожно-депрессивного синдрома слабое. Полученные коэффициенты β находились в диапазоне от -0,098 ^* до 0,080 ^* , и большинство из них оказали отрицательное влияние, что позволяет предположить, что опосредующий эффект мотивации может снизить влияние тревожно-депрессивного синдрома на проблемное переедание. смотреть.В связи с этим можно предположить, что некоторая мотивация может ослабить влияние тревожно-депрессивного синдрома на проблемное переедание.

Результаты анализа пути показывают, что мотивация справляться с одиночеством, мотивация проводить свободное время и мотивация бегства являются посредниками между тревожно-депрессивным синдромом и симптомами проблемного переедания. Мотивация справиться с одиночеством слабо косвенно влияла на эмоциональные реакции ( β = 0,12 ^* ). Другая переменная, косвенно влияющая на симптомы проблемного переедания, — это побуждение к побегу, которое отрицательно влияет на озабоченность ( β = -0.17 ^** ) и негативные последствия для здоровья ( β = −0,13 ^* ). Человек с высоким тревожно-депрессивным синдромом, проявляющий мотивацию к побегу при просмотре сериалов, может иметь меньшую озабоченность и более слабые последствия для здоровья, такие как бессонница и нездоровая пища. Последней мотивацией, которая косвенно влияет на проблемное переедание, является мотивация проводить свободное время, которое меньше всего влияет на переменную негативных последствий для здоровья ( β = 0.09 ^* ).

Хотя значимого прямого влияния тревожно-депрессивного синдрома на частоту сеансов переедания в течение 1 месяца не наблюдалось, результаты показывают, что он имеет слабое косвенное влияние через мотивацию проводить свободное время ( β = 0,15 ^* ) и мотивация справиться с одиночеством ( β = 0,11 ^* ). Это означает, что люди с высоким уровнем тревожно-депрессивного синдрома, которые смотрят сериалы, чтобы справиться с одиночеством, или делают это по привычке, как правило, чаще смотрят сериалы.

Развлекательная мотивация существенно и напрямую влияет на такие симптомы проблемного переедания, как озабоченность ( β = 0,37 ^*** ), потеря контроля и пренебрежение обязанностями ( β = 0,21 ^*** ), эмоциональные реакции ( β = 0,20 ^*** ) и негативные последствия для здоровья ( β = 0,19 ^*** ). Это означает, что чем больше человек мотивирован развлечениями, тем больше его когнитивная и эмоциональная озабоченность просмотром сериала разгулялась, и они испытывали большую интенсивность положительных эмоций при просмотре сериала и отрицательных эмоций, когда просмотр разгула невозможен. .Кроме того, люди, заинтересованные в развлечениях, с большей вероятностью потеряют контроль над количеством времени, которое они проводят за просмотром сериалов, что может привести к пренебрежению своими обязанностями или своим здоровьем. Еще одна переменная, которая имеет прямое влияние на симптомы проблемного переедания, — это информативная мотивация. Информационная мотивация оказывает среднее влияние на озабоченность ( β = 0,27 ^*** ) и ложь ( β = 0,25 ^*** ). Связь между этой мотивацией и такими переменными, как эмоциональные реакции ( β = 0.17 ^*** ), отрицательные социальные последствия ( β = 0,16 ^*** ), а также потеря контроля и пренебрежение обязанностями ( β = 0,10 ^* ) были значительными, но слабыми.

Результаты показывают, что социальная мотивация не влияет на симптомы проблемного просмотра разгула или частоту сеансов просмотра разгула в течение месяца.

Хотя теоретическая модель учитывает количество эпизодов, просмотренных во время одного сеанса просмотра переедания, полученные результаты не показывают влияния тревожно-депрессивного синдрома или мотивационных переменных на эту переменную.

Обсуждение

Результаты анализа показывают, что существует значительное прямое влияние тревожно-депрессивного синдрома на симптомы проблемного переедания. Таким образом, можно сделать вывод, что чем сильнее выражены тревожно-депрессивные симптомы, тем выше интенсивность симптомов проблемного переедания. Таким образом, исследование подтверждает результаты, полученные Уилером (2015), Ахмедом (2017) и Сун и Чанг (2021), которые также подчеркнули существование связи между депрессией и чрезмерным перееданием.Тревожно-депрессивный синдром был сильным предиктором таких симптомов проблемного переедания, как эмоциональные реакции, потеря контроля, а также негативные социальные последствия и последствия для здоровья. Возможно, люди с более высокой интенсивностью тревожности и депрессии чаще воспринимают переедание как источник положительного аффекта. Люди могут просматривать большое количество серий телесериалов, чтобы получить положительное удовлетворение и избежать негативного эмоционального состояния, в котором они находятся (Panda and Pandey, 2017; Rubenking and Bracken, 2018; Flayelle et al., 2019а, б). Более того, эмоциональный стресс в ситуации невозможности смотреть телесериалы может усугубить их подавленное настроение, что может побудить людей предпринять действия, направленные на изменение этого состояния. Использование веществ или чрезмерных форм поведения для регулирования аффективных состояний характерно для всех зависимостей (Nikmanesh et al., 2014; Mascia et al., 2020). Исследования показали, что в случае поведенческой зависимости наиболее распространенными симптомами воздержания являются эмоциональное напряжение, изменения настроения, потребность в стимуляции и тяга, а также страх упустить возможность (FOMO) (Billieux et al., 2015; Ангелцев и др., 2020; Fernandez et al., 2020). Эмоциональные реакции также связаны с дистрессом при блокировании переедания. Возможно, что в случае компульсивного просмотра сериалов возникают аналогичные симптомы воздержания, как и в случае других поведенческих зависимостей. Однако, чтобы подтвердить эту взаимосвязь, несомненно, необходимы дальнейшие исследования проблемных перееданий.

Кроме того, исследования показали, что тревожно-депрессивный синдром связан с большей частотой потери контроля над перееданием и пренебрежением к своим обязанностям.Здесь стоит упомянуть, что проблемы с самоконтролем и пренебрежением обязанностями характерны для низкого уровня сознательности, что, в свою очередь, характерно для людей, демонстрирующих чрезмерное поведение, связанное с перееданием (Govaert, 2014; Chambliss et al., 2017; Tóth-Király et al., 2017; Anghelcev et al., 2020). Человек спасается от негативных эмоциональных состояний, просматривая сериалы. Такое поведение может быть как отвлечением, так и источником положительного удовлетворения. Следовательно, зритель может потерять контроль над количеством времени, потраченного на просмотр переедания, и в результате он может пренебречь своими обязанностями, связанными с работой, школой или домом, что может привести к высвобождению дополнительных негативных эмоций.Создается механизм порочного круга, характерный для зависимостей (Woronowicz, 2009; Grzegorzewska, Cierpiałkowska, 2018; Cierpiałkowska, Chodkiewicz, 2020). Кроме того, исследование Panda и Pandey (2017) показывает, что, если человек испытывает чувство вины или страха после окончания сеанса просмотра переедания, он с большей вероятностью быстро вернется к привычному поведению, чтобы временно избежать негативных чувств. . Исследователи указывают, что в результате этого явления люди могут становиться все более зависимыми от переедания.Здесь также следует упомянуть, что результаты исследования показали, что тревожно-депрессивный синдром является важным предиктором проявления мотивации к побегу — индивидуальные часы серии, чтобы убежать от повседневных проблем и негативных эмоций. В литературе по этой теме описываются исследования, в которых подчеркивается важность побуждения к побегу для демонстрации чрезмерного поведения, связанного с перееданием (Panda and Pandey, 2017; Castro et al., 2019; Flayelle et al., 2019b; Орт и др., 2021). Интересно, что результаты исследования не показали существенного влияния тревожно-депрессивного синдрома на развлекательную, социальную и информационную мотивацию. Возможно, для людей с тревожно-депрессивным синдромом поиск развлечений не имеет значения. Тем не менее, важно отметить, что развлекательная мотивация оказывает прямое положительное влияние на симптомы проблемного переедания. Исследования в литературе показывают, что мотивация развлечения является наиболее часто указываемой мотивацией среди наблюдателей за выпивкой (Pittman, Sheehan, 2015; Panda, Pandey, 2017; Rubenking, Bracken, 2018; Castro et al., 2019; Flayelle et al., 2020; Староста и Изидорчик, 2020). Люди смотрят запой, потому что хотят расслабиться и развлечься. Кроме того, важно отметить, что социальная мотивация — это единственный тип мотивации для просмотра телесериалов, который не влияет на проблемное переедание. Тревожно-депрессивный синдром также не имел прогностической ценности для социальной мотивации. Отсутствие взаимодействия между этими переменными и значимостью мотивации справляться с одиночеством можно объяснить возникновением межличностных проблем, характерных для людей с высокой интенсивностью тревоги и депрессии (Butcher et al., 2020). Можно предположить, что создание парасоциальных отношений с вымышленным персонажем может быть проще и менее опасным, чем участие в реальных социальных взаимодействиях (Wheeler, 2015; Bernhold and Metzger, 2020).

Тревожно-депрессивный синдром является сильным предиктором проблемных симптомов переедания, таких как негативные последствия для здоровья, озабоченность и негативные социальные последствия. До сих пор было проведено не так много исследований влияния переедания на здоровье людей, но несколько исследований в литературе показали, что переедание связано с ухудшением качества сна, нездоровой и нерегулярной диетой (Exelmans and Ван ден Балк, 2017; Vaterlaus et al., 2019; Ангелцев и др., 2020; Диксит и др., 2020). С другой стороны, исследования показывают, что люди предпочитают смотреть сериалы в одиночестве, поэтому количество времени, которое они проводят за просмотром сериалов, может повлиять на их межличностные отношения за счет дальнейшего сокращения количества контактов с другими людьми (Wheeler, 2015; Sun and Chang, 2021). ). Здесь стоит упомянуть, что депрессивные и тревожные люди часто чувствуют себя одинокими и часто не имеют мотивации поддерживать связь с другими людьми (Butcher et al., 2020). Отсутствие энергии, необходимой для социальных взаимодействий, в сочетании с одновременным чувством социальной изоляции объясняет такую ​​сильную положительную связь между тревожно-депрессивным синдромом и мотивацией справиться с одиночеством, вызванной просмотром сериалов, и отрицательной связью с социальной мотивацией. Герои сериала заменяют социальные связи, чтобы люди не чувствовали себя такими одинокими (Starosta et al., 2019; Bernhold, Metzger, 2020; Ort et al., 2021). Результаты, собранные Эриксоном и соавт.(2019) подчеркивают, что люди, которые больше смотрят запой, характеризуются более сильными парасоциальными связями с персонажами сериала. Более того, исследование Rosaen and Dibble (2015) указывает на то, что желание принадлежать и тревога привязанности являются предикторами формирования парасоциальных отношений.

Следует отметить, что результаты исследования показали косвенное влияние мотивации справляться с одиночеством и проводить свободное время на частоту занятий в течение 1 месяца.Возможно, для людей с такой мотивацией характерна большая частота проводимых сеансов, потому что они делают это по привычке и от скуки, или они относятся к сериалу как к компаньону, когда чувствуют себя одинокими. Литература по этому вопросу подтверждает существование таких зависимостей (Pittman, Sheehan, 2015; Flayelle et al., 2020). Исследования Sung et al. (2018) указывает на то, что люди, которые смотрят сериалы, чтобы «скоротать время», чаще демонстрируют более высокий уровень переедания.

Интересно, что информационная мотивация оказывает прямое влияние на большинство проблемных симптомов переедания, помимо негативных последствий для здоровья.Информационная мотивация связана со стремлением удовлетворить когнитивные потребности человека путем просмотра сериалов. Наибольшее влияние информативная мотивация проявляется в случае озабоченности и эмоциональных реакций, что понятно, поскольку эта шкала описывает эмоциональную и когнитивную вовлеченность человека в переедание, а также поиск дополнительной информации о сериалах. Возможно, такая сильная роль информативной мотивации связана с FOMO — страхом упустить что-то, роль которого в поведении, связанном с перееданием, подчеркивается Conlin et al.(2016) в своем исследовании. Эти авторы предполагают, что наблюдатели за выпивкой с высокой интенсивностью страха пропустить что-то хотят собрать информацию, которая позволит им участвовать в социальном дискурсе и предотвратить их остракизм в разговоре с другими (Conlin et al., 2016). Однако исследования, проведенные авторами этой статьи, не подтвердили роль социальной мотивации, упомянутой Conlin et al. (2016). Возможно, проблемные наблюдатели за выпивкой сосредотачиваются на когнитивных, а не на социальных аспектах этого поведения.Интересно, что люди, которые больше наблюдают за выпивкой, так называемые «любители выпивки», чаще сталкиваются с FOMO (Anghelcev et al., 2020). Другим объяснением роли информативной мотивации является использование иммерсивной функции переедания как поведения, которое сильно задействует когнитивные и эмоциональные процессы человека, что может быть связано с ощущением потери в вымышленном мире (Конлин , 2015; Петерсен, 2016; Уолтер, 2018, Эриксон и др., 2019). Стоит отметить, что информационная мотивация влияет на ложь и, в меньшей, но все же значительной степени, на негативные социальные последствия и эмоциональные реакции.Возможно, что человек, который желает когнитивных впечатлений, когнитивно связанных с просмотром выпивки, имеет большую тенденцию скрывать правду о количестве времени, потраченного на просмотр переедания.

Еще один интересный результат этого исследования заключается в том, что мотивация смотреть телесериалы имеет слабый опосредующий эффект между тревожно-депрессивным синдромом и симптомами проблемного переедания. Тревожно-депрессивный синдром имеет значительный и слабый косвенный эффект через мотивацию справляться с одиночеством, мотивацию проводить свободное время, побег из симптомов проблемного просмотра переедания и частоту сеансов просмотра переедания.Прямые эффекты независимой переменной были сильными и средними. Кажется, что мотивация может ослабить последствия тревожно-депрессивного синдрома. В связи с тем, что мотивация смотреть телесериалы также оказывает прямое влияние на проблемные переедания, можно предположить, что они могут иметь больше прогностической, чем посреднической ценности для объяснения переедания. Однако это требует дальнейших исследований.

Ограничения исследования

Бесспорным ограничением исследования было применение метода стратифицированной выборки исследовательской группы.В результате мы не можем обобщить полученные результаты на всю совокупность. В основном они касаются молодых людей в возрасте от 18 до 30 лет. В будущем необходимо будет провести исследования по другим возрастным группам, чтобы проверить, будут ли обсуждаемые зависимости также характерны для подростков, людей среднего возраста и пожилых людей. . Еще одним ограничением исследования было преобладание женщин ( n = 537) над мужчинами ( n = 98). Очень вероятно, что основная причина заключается в проведении исследования среди студентов, в основном изучающих гуманитарные науки, где обучается больше женщин, чем мужчин.Согласно данным Центрального статистического управления (2019 г.), (GUS, 2020 г.) и отчету Министерства образования и науки (2020 г.), польские женщины не только чаще изучают определенные дисциплины, но и чаще решают брать более высокие образование. Преобладание женщин в исследовательской группе также может быть вызвано большей готовностью женщин участвовать в исследовании (Smyth, 2008; Lobato et al., 2014). Кроме того, результаты систематического обзора показывают, что женщины чаще участвовали в исследованиях по наблюдению за выпивкой, чем мужчины (Flayelle et al., 2020; Староста и Изидорчик, 2020). Возможно, само наблюдение за выпивкой — более интересная тема для исследований для женщин, чем для мужчин, поэтому они чаще участвуют в исследованиях этого явления. В будущем, несомненно, будет полезно провести исследования на более широкой популяции мужчин, чтобы подтвердить результаты, полученные в обсуждаемом исследовании. Еще одним ограничением исследования было проведение его во время глобальной пандемии COVID-19, что, несомненно, повлияло на эмоциональное состояние испытуемых и их деятельность.В результате изоляции активность респондентов была ограничена домашними делами и развлечениями. Следовательно, возможно, что из-за отсутствия альтернатив люди смотрели запой чаще, чем они делали бы это при других обстоятельствах. Исследования Dixit et al. (2020) показали, что во время пандемии люди смотрели больше, чем раньше. О популярности данного вида деятельности во время пандемии может свидетельствовать и статистика, например, увеличение количества подписчиков одной из стриминговых платформ.В первом квартале 2020 года у Netflix было 183 миллиона подписчиков по всему миру, а в четвертом квартале это число выросло до 204 миллионов (Джей, 2021). Результаты исследования показали, что респонденты наблюдали за выпивкой от скуки и потому, что чувствовали себя одинокими (Dixit et al., 2020). Наблюдение за выпивкой стало способом справиться со стрессом, чему способствовала высокая доступность потоковых сервисов и немедленное удовлетворение. Авторы исследования указывают, что обращение к разгулу в ситуациях эмоционального дистресса может не исчезнуть с окончанием пандемии, что указывает на существование развивающегося риска поведенческой зависимости от разгула (Dixit et al., 2020; Кар и др., 2020). В связи с несомненным воздействием пандемии на частоту переедания и мотивацию к просмотру телесериалов после окончания пандемии необходимо будет провести сравнительные исследования, чтобы проверить, актуальны ли сделанные выводы в будущем. постпандемическая ситуация.

Последствия

Исследования

показывают, что разгул может быть как развлекательным, так и потенциально вызывающим привыкание поведением (Flayelle et al., 2020; Starosta and Izydorczyk, 2020).Это исследование показывает, что такие личные факторы, как тревожно-депрессивный синдром и особая мотивация смотреть телесериалы, являются важными условиями проблемного переедания. Такие факторы могут помешать здоровому и гармоничному участию в переедании. Более того, важно отметить, что проблемное переедание также может пагубно повлиять на другие виды поведения, связанные со здоровьем, такие как здоровое питание, сон и физическая активность (Exelmans and Van den Bulck, 2017; Vaterlaus et al., 2019; Anghelcev et al. al., 2020; Диксит и др., 2020). Следовательно, участие в проблемных перееданиях может препятствовать изменению здорового образа жизни. Возникновение проблемных перееданий подразумевает необходимость создания некоторых профилактических и терапевтических вмешательств. Однако изменения, связанные со здоровьем в связи с проблемным наблюдением за выпивкой, могут столкнуться с некоторыми препятствиями. Во-первых, переедание обычно не воспринимается как социально вредное поведение (Grzegorzewska and Cierpiałkowska, 2018; Ort et al., 2021). Во-вторых, доступность новых технологий и некоторые структурные факторы потоковых платформ призваны удерживать внимание зрителя, что может привести к потере контроля (Alter, 2017; Flayelle et al., 2020). В-третьих, по-прежнему существует непоследовательность в определении «нормального» и проблемного разгула (Flayelle et al., 2020; Starosta and Izydorczyk, 2020). В связи с этим получение дополнительных знаний о психологических условиях проблемного переедания может иметь важное значение для будущих диагностических, профилактических и терапевтических применений.

Заключение

В последние годы разгул стал одним из самых популярных видов времяпрепровождения среди молодого поколения. Исследования показывают, что разгул может быть как типичным хобби, так и возможным поведением, направленным против здоровья, с некоторым сходством с другими поведенческими расстройствами.Разработка легкодоступных потоковых платформ и новых способов создания повествования телесериалов изменила то, как люди потребляют средства массовой информации. Такие факторы и индивидуальные психологические предрасположенности могут изменить безобидный и увлекательный способ проведения свободного времени и способствовать развитию проблемного просмотра. Результаты этого исследования показали, что тревожно-депрессивный синдром является сильным предиктором проблемных симптомов переедания. Таким образом, это влияет на действия, предпринимаемые человеком.Кроме того, тревожно-депрессивный синдром также является сильным предиктором определенных мотиваций к просмотру телесериалов. Тревожно-депрессивный синдром положительно коррелирует с мотивацией побега, мотивацией справляться с одиночеством и мотивацией проводить свободное время. Эти мотивации являются посредниками между тревожно-депрессивным синдромом, синдромом проблемного переедания и частотой сеанса переедания в течение 1 месяца. Информационная и развлекательная мотивация напрямую влияет на симптомы проблемного переедания.Социальная мотивация не влияет на симптомы проблемного переедания. Мотивация справляться с одиночеством и мотивация проводить свободное время косвенно влияют на частоту сеансов разгула в течение 1 месяца. Результаты исследования способствовали увеличению знаний о психологических детерминантах переедания. Чрезмерное наблюдение за перееданием может использоваться как элемент аффективной саморегуляции, а также может обусловливать функционирование человека в обществе и выполнение своих обязанностей.Тем не менее, для подтверждения полученных результатов необходимы дальнейшие исследования на различных популяциях. Дальнейшие исследования феномена и определение границ между здоровым и гармоничным перееданием и нездоровым проблемным перееданием важны как для принятия возможных профилактических и терапевтических мер, так и для предотвращения чрезмерного ухудшения повседневной жизни.

Заявление о доступности данных

Необработанные данные, подтверждающие выводы этой статьи, будут предоставлены авторами без излишних оговорок.

Заявление об этике

Исследования с участием людей были рассмотрены и одобрены Институтом прикладной психологии факультета менеджмента и социальных коммуникаций Ягеллонского университета, Краков, Польша. Участники предоставили письменное информированное согласие на участие в этом исследовании.

Авторские взносы

JS: идея исследования, план исследования, концептуализация, обзор литературы, сбор данных, интерпретация данных и черновик рукописи.BI: дизайн исследования, концептуализация, надзор за работой и пересмотр работы. AW: сбор и интерпретация данных. Все авторы внесли свой вклад в статью и одобрили представленную версию.

Финансирование

Эта статья финансируется за счет субсидии факультета менеджмента и социальных коммуникаций, посвященной исследовательской деятельности.

Конфликт интересов

Авторы заявляют, что исследование проводилось при отсутствии каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могут быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

Ссылки

Ахмед, А.А.М. (2017). Новая эра поведения при просмотре телепрограмм: переедание и его психологический эффект. Media Watch 8, 192–207. DOI: 10.15655 / mw / 2017 / v8i2 / 49006

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Альтер А. (2017). Irresistible: Рост технологий, вызывающих привыкание, и бизнес по удержанию нас на крючке. Нью-Йорк: Penguin Press.

Google Scholar

Американская психиатрическая ассоциация (2013 г.). Диагностическое и статистическое руководство по психическим расстройствам, пятое издание DSM-5. Арлингтон: Американская психиатрическая ассоциация.

Google Scholar

Ангелцев Г., Сар С., Мартин Дж. И Моултри Дж. (2020). Является ли тяжелое переедание социально обусловленным поведением? Изучение различий между заядлыми, постоянными и не любящими выпивку. J. Политика в отношении цифровых медиа 11, 1–32. DOI: 10.1386 / jdmp_00035_1

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Арбакл, Дж.Л. (2014). Amos 23.0 Руководство пользователя. Чикаго: IBM SPSS.

Google Scholar

Бернхольд, К. С., Мецгер, М. (2020). Парасоциальные отношения пожилых людей с любимыми телевизионными персонажами и депрессивные симптомы. Health Commun. 35, 168–179. DOI: 10.1080 / 10410236.2018.1548336

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Билльё, Дж., Маурадж, П., Лопес-Фернандес, О., Кусс, Д., и Гриффитс, М. (2015). Можно ли считать беспорядочное использование мобильного телефона поведенческой зависимостью? Обновленная информация о текущих данных и комплексная модель для будущих исследований. Curr. Наркоман. Rep. 2, 156–162. DOI: 10.1007 / s40429-015-0054-y

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Бока, П. (2019). Хорошие вещи приходят к тем, кто переедает: исследование поведения, связанного с перееданием. J. Media Res. 2, 5–31. DOI: 10.24193 / jmr.34.1

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Brand, M., Wegmann, E., Stark, R., Müller, A., Wölfling, K., Robbins, T. W., et al. (2019). Модель взаимодействия «человек-аффект-познание-исполнение» (I-PACE) для аддиктивного поведения: обновление, обобщение на аддиктивное поведение, выходящее за рамки расстройств, связанных с использованием Интернета, и определение характера процесса аддиктивного поведения. Neurosci. Biobehav. Rev. 104, 1–10. DOI: 10.1016 / j.neubiorev.2019.06.032

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Бутчер, Дж. Н., Хули, Дж. М., и Минека, С. (2020). Аномальная психология. Сопот: GWP.

Google Scholar

Кастро Д., Ригби Дж. М., Кабрал Д. и Ниси В. (2019). Путешествие наблюдателя за выпивкой: исследование мотиваций, контекстов и эмоциональных состояний, связанных с просмотром Netflix. Конвергенция 27, 3–20.DOI: 10.1177 / 13548565198

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Чамблисс К., Гартенберг К., Хонрихс Д., Элко М., Матч Р., МакГилл С. и др. (2017). Отвлекаются перееданием: источники академической и социальной нестабильности у студентов. ARC J. Pediatric. 3, 14–17. DOI: 10.20431 / 2455-5711.0301004

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Читам А., Аллен Н. Б., Юсель М. и Любман Д. И. (2010). Роль аффективной дисрегуляции в наркомании. Clin. Psychol. Ред. 30, 621–634. DOI: 10.1016 / j.cpr.2010.04.005

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Чиккетти Д., Акерман Б. П. и Изард К. Э. (1995). Эмоции и регуляция эмоций в психопатологии развития. Dev. Psychopathol. 7, 1–10. DOI: 10.1017 / S0954579400006301

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Cierpiałkowska, L., and Chodkiewicz, J. (2020). Алкогольная зависимость. Варшава: PWN.

Google Scholar

Конлин, Л. Т. (2015). Наступают выходные: понимание телевизионного переедания. диссертация / кандидатская диссертация. Таскалуса, Алабама, США: Университет Алабамы.

Google Scholar

Конлин, Л., Биллингс, А. К., Аверсет, Л. (2016). Сдвиг во времени или просмотр по назначению: роль страха упустить что-то в поведении при просмотре телепрограмм. Commun. Soc. 29, 151–164. DOI: 10.15581 / 003.29.4.151-164

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Диксит, А., Мартаенис, М., Ясир Арафат, С. М., Шарма, П., и Кумар Кар, С. (2020). Наблюдение за перееданием во время пандемии COVID 19: кросс-национальный онлайн-опрос. Psychiatry Res. 289: 113089. DOI: 10.1016 / j.psychres.2020.113089

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Эриксон, С., Цин, С., и Бил, Х. (2019). Экспериментальное исследование просмотра переедания и повествования. Soc. Sci. 8:19. DOI: 10.3390 / socsci8010019

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Фернандес, Д.П., Кусс, Д. Дж., И Гриффитс, М. Д. (2020). Краткосрочные эффекты воздержания от потенциальных поведенческих зависимостей: систематический обзор. Clin. Psychol. Версия 76: 101828. DOI: 10.1016 / j.cpr.2020.101828

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Flayelle, M., Maurage, P., and Billieux, J. (2017). На пути к качественному пониманию поведения, связанного с перееданием: подход фокус-группы. J. Behav. Addit. 2017, 457–471. DOI: 10,1556 / 2006.6.2017.060

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Flayelle, M., Maurage, P., Karila, L., Claus, V., and Billieux, J. (2019a). Преодоление унитарного исследования разгула: кластерный аналитический подход. J. Behav. Наркоман. 8, 586–602. DOI: 10.1556 / 2006.8.2019.53

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Флайель, М., Маурадж, П., Риделл Ди Лоренцо, К., Фогеле Гейнсбери, С. М., и Билльё, Дж. (2020). Наблюдение за выпивкой: что мы знаем на данный момент? Первый систематический обзор доказательств. Curr. Наркоман. Rep. 7, 44–60. DOI: 10.1007 / s40429-020-00299-8

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Flayelle, M., Maurage, P., Vögele, C., Karila, L., and Billieux, J. (2019b). Время для поворота сюжета: помимо подтверждающих подходов к исследованиям, посвященным разгулу. Psychol. Поп. Медиа-культ. 8, 308–318. DOI: 10,1037 / частей на миллион0000187

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Говерт, Х. (2014). Как концепция «разгула» телепередач потребителями повлияет на традиционные маркетинговые подходы в секторе развлечений? диссертация / кандидатская диссертация.Гент, Бельгия: Гентский университет.

Google Scholar

Гранов В., Райнеке Л. и Цигеле М. (2018). Наблюдение за выпивкой и психологическое благополучие: использование средств массовой информации между отсутствием контроля и кажущейся автономией. Commun. Res. Rep. 35, 392–401. DOI: 10.1080 / 08824096.2018.1525347

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гриффитс, М. Д. (2005). «Компонентная» модель зависимости в рамках биопсихосоциальной системы. J. Subst. Автобус. 10, 191–197.DOI: 10.1080 / 146598114359

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Grzegorzewska, I., and Cierpiałkowska, L. (2018). Поведенческие зависимости. Варшава: PWN.

Google Scholar

Кар, С. К., Арафат, С. М. Й., Шарма, П., Диксит, А., Марфенис, М., и Кабир, Р. (2020). Пандемия COVID-19 и зависимость: текущие проблемы и проблемы будущего. Asian J. Psychiatr. 51: 102064. DOI: 10.1016 / j.ajp.2020.102064

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Ким, Д.Дж., Ким, К., Ли, Х. У., Хонг, Дж. П., Чо, М. Дж. И Фава, М. (2017). Зависимость от интернет-игр, депрессия и уход от негативных эмоций в зрелом возрасте: выборка общенационального сообщества Кореи. J. Nerv. Ment. Дис. 205, 568–573. DOI: 10.1097 / NMD.0000000000000698

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Кроссбаккен, Э., Паллессен, С., Ментцони, Р. А., Кинг, Д. Л., Мольде, Х., Финсерас, Т. Р. и др. (2018). Перекрестное исследование траекторий развития вовлеченности в видеоигры, зависимости и психического здоровья. Фронт. Psychol. 9: 2239. DOI: 10.3389 / fpsyg.2018.02239

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Лю Л., Яо, Ю. В., Ли, К. Р., Чжан, Дж. Т., Ся, К. К., и Лан, Дж. Т. (2018). Коморбидность между расстройством интернет-игр и депрессией: взаимосвязь и нейронные механизмы. Фронт. Психиатрия 9: 154. DOI: 10.3389 / fpsyt.2018.00154

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Лобато, Л., Бетони, Дж. М., Перейра, Ф. Б., Грахек, С.Л., Диметр Д., Гиццинелли М. Ф. (2014). Влияние пола на решение об участии в клиническом исследовании: перекрестное исследование. BMC Public Health 14: 1156. DOI: 10.1186 / 1471-2458-14-1156

CrossRef Полный текст | Google Scholar

ojek, E., Stańczak, J., and Wójcik, A. (2015). Kwestionariusz do Pomiaru Depresji. Warszawa: Pracownia Testów Psychologicznych Polskiego Towarzystwa Psychologicznego.

Google Scholar

Лопес-Фернандес, О., Кусс, Д., Ромо, Л., Морван, Ю., Керн, Л., Грациани, П., и др. (2017). Самооценка зависимости от мобильных телефонов у молодых людей: европейское межкультурное эмпирическое исследование. J. Behav. Наркоман. 6, 168–177. DOI: 10.1556 / 2006.6.2017.020

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Мянникко, Н., Биллиё, Дж., И Кяэрияйнен, М. (2015). Проблемное поведение в цифровых играх и его связь с психологическим, социальным и физическим здоровьем финских подростков и молодых людей. J. Behav. Наркоман. 4, 281–288. DOI: 10.1556 / 2006.4.2015.040

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Mascia, M. L., Agus, M., and Penna, M. P. (2020). Эмоциональный интеллект, саморегуляция, зависимость от смартфонов: какая связь с благополучием и качеством жизни студентов? Фронт. Psychol. 11: 375. DOI: 10.3389 / fpsyg.2020.00375

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Мехруф М. и Гриффитс М. Д. (2010). Зависимость от онлайн-игр: поиск ощущений, самоконтроль, невротизм, агрессия, тревожность состояния и тревожность, связанная с особенностями характера. Cyberpsychol. Behav. 13, 313–316. DOI: 10.1089 / cyber.2009.0229

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Mentozoni, R.A., Brunborg, G. S., Molde, H., Myrseth, H., Skouverøe Hetland, J., and Pallesen, S. (2011). Проблемное использование видеоигр: оценочная распространенность и связи с психическим и физическим здоровьем. Cyberpsychol. Behav. Soc. Netw. 14, 591–596. DOI: 10.1089 / cyber.2010.0260

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Mérelle, S.Ю. М., Клейбоер, А. М., Шотанус, М., Клуитманс, Т. Л. М., Ваарденбург, К. М., Крамер, Д. и др. (2017). Какие проблемы со здоровьем связаны с проблемным использованием видеоигр или социальных сетей подростками? Крупномасштабное поперечное исследование. Clin. Нейропсихиатрия J. Оценка лечения 141, 11–19.

Google Scholar

Никманеш З., Каземи Ю. и Хосрави М. (2014). Изучить роль различных аспектов эмоциональной саморегуляции в потенциале зависимости. J. Family Reprod. Здоровье 8, 69–72.

Google Scholar

Орт, А., Вирц, Д. С., и Фар, А. (2021 г.). Вызывает ли привыкание просмотр переедания? Влияние мотивов использования телесериалов на взаимосвязь между чрезмерным потреблением средств массовой информации и проблемными привычками просмотра. Наркоман. Behav. Реп. 13: 100325. DOI: 10.1016 / j.abrep.2020.100325

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Панда, С., и Панди, С. (2017). Наблюдатели за выпивкой и студенты колледжей: мотивация и результаты. Young Consum. 18, 425–438. DOI: 10.1108 / YC-07-2017-00707

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Петерсен, Т. Г. (2016). Выпивать или не переедать: качественный анализ привычек студентов колледжа наблюдать за выпивкой. Florida Commun. J. 44, 77–88.

Google Scholar

Питтман, М., и Шихан, К. (2015). Спринт медийного марафона: использование и удовольствие от просмотра телепрограмм через Netflix. Первый понедельник 20.DOI: 10.5210 / FM.v20i10.6138

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Риддл К., Пиблз А., Дэвис К., Сюй Ф. и Шредер Э. (2017). Захватывающий потенциал телевизионного запоя: сравнение преднамеренного и непреднамеренного переедания. Psychol. Поп. Медиа-культ. 7: 589. DOI: 10,1037 / частей на миллион0000167

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Розаен, С. Ф., и Диббл, Дж. Л. (2015). Уточнение роли привязанности и социальной компенсации в парасоциальных отношениях с телевизионными персонажами. Commun. Stud. 67, 147–162. DOI: 10.1080 / 10510974.2015.1121898

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Рубенкинг Б. и Бракен К. К. (2018). Наблюдение за выпивкой: тревожная, эмоциональная привычка. Commun. Res. Rep. 35, 381–391. DOI: 10.1080 / 08824096.2018.1525346

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Рубин А. М. (1983). Использование и вознаграждение: взаимодействие моделей просмотра и мотивации. J. Broadcast. 27, 37–47.

Google Scholar

Шим, Х., Ким, К. Дж. (2018). Изучение мотивов переедания и роли индивидуальных различий. Comput. Гм. Behav. 82, 94–100. DOI: 10.1016 / j.chb.2017.12.032

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Słońska, Z. (1994). Promocja zdrowia — зарыс проблематики. Nauki Społeczne I Medycyna 1–2, 37–52.

Google Scholar

Смит, В. (2008).Влияет ли пол на участие в онлайн-опросах? Анализ связей с записями о поведении ответов на онлайн-опрос профессорско-преподавательского состава университета. ERIC Док. Repn. Номер службы 50171. Сан-Хосе: Департамент начального образования.

Google Scholar

Спилбергер, К. Д. (ред.) (1966). «Теория и исследования тревожности», в Тревога и поведение. (Нью-Йорк: Academic Press).

Google Scholar

Sprong, M. E., Griffiths, M. D., Lloyd, D. P., Paul, E., и Буоно, Ф. Д. (2019). Сравнение пересмотренной функциональной оценки видеоигр (VGFA-R) и теста на расстройство интернет-игр (IGD-20). Фронт. Psychol. 10: 310. DOI: 10.3389 / fpsyg.2019.00310

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Староста Дж. И Изидорчик Б. (2020). Понимание феномена разгула — систематический обзор. Внутр. J. Environ. Res. Общественное здравоохранение 17: 4469. DOI: 10.3390 / ijerph27124469

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Староста, Ю., Изидорчик Б. и Добровольска М. (2020). Личностные черты и мотивация как факторы, связанные с симптомами проблемного переедания. Сустейн. Для. 12: 5810. DOI: 10.3390 / su12145810

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Староста, Дж., Изидорчик, Б., и Лизиньчик, С. (2019). Характеристики наблюдательного за выпивкой поведения людей в период «вступления в раннюю взрослую жизнь». Health Psychol. Rep. 7, 149–164. DOI: 10.5114 / лс.2019.83025

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Штайнер, Э., Сюй, К. (2018). Пьянство мотивирует перемены: использование и удовлетворение потокового видео зрители бросают вызов традиционным исследованиям на телевидении. Конвергенция 26, 82–101. DOI: 10.1177 / 1354856517750365

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Штейнс-Лобер, С., Райтер, Т., Авербек, Х., Харбарт, Л., и Бранд, М. (2020). Наблюдающее за перееданием поведение: роль импульсивности и депрессивных симптомов. Eur. Наркоман. Res. 26, 141–150. DOI: 10.1159 / 000506307

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Сан, Дж. Дж., И Чанг, Й. Дж. (2021 г.). Связь проблемного переедания с депрессией, тревогой при социальном взаимодействии и одиночеством. Внутр. J. Environ. Res. Общественное здравоохранение 18: 1168. DOI: 10.3390 / ijerph28031168

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Сун, Ю. Х., Кан, Э. Я., и Ли, В.(2018). Почему мы балуемся? Изучение мотивации к просмотру выпивки. J. Broadcast. Электрон. СМИ 62, 408–426. DOI: 10.1080 / 08838151.2018.1451851

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Суссман, С., и Арнетт, Дж. (2014). Начинающая взрослая жизнь: период развития, способствующий зависимостям. Eval. Проф. Здравоохранения 37, 147–155. DOI: 10.1177 / 0163278714521812

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Тефертиллер, А. Л., Максвелл, Л.С. (2018). Депрессия, эмоциональные состояния и переживания от просмотра повествовательного телевидения. Атл. J. Commun. 26, 278–290. DOI: 10.1080 / 15456870.2018.1517765

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Тот-Кирали, И., Бете, Б., Тот-Фабер, Э., Хага, Г., и Габор, О. (2017). Подключено к сериалам: количественная оценка заинтересованности в просмотре сериалов. J. Behav. Наркоман. 6, 472–489. DOI: 10.1556 / 2006.6.2017.083

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Труло, W., Ашкан, А., Динг, В., и Эрикссон, Б. (2016). «Еще одно: моделирование поведения, связанного с перееданием». in KDD ‘16: Материалы 22-й Международной конференции ACM SIGKDD по открытию знаний и интеллектуальному анализу данных. 13–17 августа 2016 г .; Нью-Йорк, Нью-Йорк, США: Ассоциация вычислительной техники, 1215–1224.

Google Scholar

Ван Рой, А. Дж., Кусс, Д. Дж., Гриффитс, М. Д., Шортер, Г. В., Шенмейкерс, Т. М., и Ван Де Мин, Д. (2014). (Совместное) возникновение проблемных видеоигр, употребления психоактивных веществ и психосоциальных проблем у подростков. J. Behav. Наркоман. 3, 157–165. DOI: 10.1556 / JBA.3.2014.013

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Фатерлаус, Дж. М., Спруанс, Л. А., Франц, К., Крюгер, Дж. С. (2019). Студенты колледжа смотрят телевизионные разгулы: концептуализация, удовлетворение и предполагаемые последствия. Soc. Sci. J. 56, 470–479. DOI: 10.1016 / j.soscij.2018.10.004

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Уолтер Н., Мерфи С. Т. и Розенталь Э.Л. (2018). Повествовательное убеждение в новой медиа-среде: влияние переедания и повторного просмотра. Commun. Res. Rep. 25, 402–412. DOI: 10.1080 / 08824096.2018.1525348

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Воронович, Б. Т. (2009). Наркомания. Варшава: Медиа Родзина.

Google Scholar

Wrześniewski, K., and Sosnowski, T. (1996). Inwentarz Stanu i Cechy Lęku. Polska Adaptacja STAI. Warszwa: Pracownia Testów Psychologicznych Polskiego Towarzystwa Psychologicznego.

Google Scholar

.