Диалектика

«Законы философии» или «законы диалектики»: их нет.
— 14.04.08 г. —

В философии Гегеля и, в целом, в диалектической философии нет «закона отрицания отрицания», «закона перехода количества в качество» и «закона единства и борьбы противоположностей». Никто никогда ссылок на труды Гегеля не приводил. Разными учеными обозначались лишь собственные различающиеся понимания трудов Гегеля.

То, что называется «законами философии», или «законами диалектики», суть не законы, а некоторые характер, форма и особенность ряда проявлений диалектики, причем не только в бытии, обществе и человеческом мышлении, но и в природе и в мышлении. Характер, форма и особенность ряда проявлений диалектики выражаются только в конкретных случаях, а не вообще, в явлениях и процессах, которые на основе диалектики могут быть поняты и описаны, но не могут быть экстраполированы в будущее в смысле однозначно грядущего результата.

Например, теперь уже совершенно глупым является некогда насаживаемое в советских изданиях на основе как раз «законов диалектики» утверждение о победоносном шествии социализма по планете и  неизбежности скорого наступлении коммунизма (в частности, о квартире каждой семье к 2000 г.).

В целом же ясно, что без принуждения к заучиванию указанных «законов» они долго бы не продержались. Кроме того, в условиях развития диалектики в СССР говорить о возможности критического подхода к положениям марксизма было невозможно, и это было одной из основных причин загнивания советского диалектического материализма.

Отдельно отметим, что критическое отношение к «законам» диалектики или непризнание их не ново — эти вопросы давно обсуждаются и в Интернете. Однако обсуждения идут в форме обсуждения примеров или в виде раскрытия тавтологий или несущественности трех известных формулировок. С точки зрения современной диалектической философии этого предельно мало: необходимо дополнительно не только показать онтологическую несостоятельность этих «законов», но и обобщить рассуждения как на общефилософском уровне, в рамках вообще философского познания, так и во всеобщности, т.

е. в объективном ракурсе.

 А. Обычно говорится, что якобы есть три основных «закона философии», или «закона  диалектики»:
— «закон отрицания отрицания»,
— «закон перехода количества в качество» (или «закон перехода количественных изменений в качественные»),
— «закон единства и борьбы противоположностей».
   «Закон отрицания отрицания» якобы выражает развитие в его направлении, форме и результате; «закон единства и борьбы противоположностей» якобы вскрывает источник развития; «закон перехода количества в качество» якобы вскрывает механизм развития.

     Утверждается, что «законы философии», или «законы диалектики», отличаются от законов других наук (физики, математики и др.) своей всеобщностью и универсальностью, поскольку они якобы:
— свойственны всем сферам окружающей действительности и научного познания,
— раскрывают глубинные основы и формы вообще развития.
    Однако ничего из этого не обосновывается.

Б. Перед тем как конкретно обсудить каждый из «законов» в соответствующих им тематических статьях сайта отметим ряд положений в рамках общих рассуждений.

     Во-первых, если признать объективные по своей сути законы чего-то, то это что-то, тогда, должно быть объективно и вне человеческого сознания. В таком случае следует признать объективность самой философии [и диалектики], так как говорится о ее законах, т.е. признать ее объективное существование  и вне человеческого сознания, как и материи. Тогда либо материализм

совсем рушится, либо ему необходимо кардинально пересмотреть свои парадигмальные основы и воззрения на мир. Соответственно должны измениться научные представления и образовательные вузовские программы. Но научные представления и образовательные вузовские программы много лет качественно не меняются, представляют философию и диалектику как результат человеческой деятельности, человеческого познания, т.е. субъективным порождением человеческой мысли.

     Более того, во-вторых, если говорить о том, что якобы подразумеваются наиболее общие законы развития бытия или общества, то придется признать подразумевательный характер наук, и не говорить про их точность и беспристрастность. Кстати, в этом смысле интересно отсутствие однозначности наименования указанных «законов» в современных изданиях: то ли они «законы философии», то ли они «законы диалектики», хотя даже в сфере наук термины «философия» и «диалектика» различаются.

     В-третьих, никогда и нигде не оговаривается,

где и как объективно сосуществуют «законы философии», или «законы диалектики»! А это принципиальнейший вопрос. Действительно, если эти «законы» существуют в голове исследователя, то говорить об их объективности и действии в природе не возможно. Если они объективны, то они должны существовать вне головы человека, более того, если они воздействуют на природу, общество и мышление, то вообще должны быть вне их всех! Тогда где? И если же «законы философии», или «законы диалектики», существуют сами, то где они «записаны» или где «существуют»? Как они «связываются» с объектом и воздействуют на него? Без ответа на эти вопросы «законы философии», или «законы диалектики», превращаются в чистейшую абстракцию, применяемую в выгодных для наук случаях. Если же признать существование логического, по Гегелю, куда еще можно «поместить» «законы философии», или «законы диалектики», то тем самым обрушается весь материализм…

     В-четвертых, никогда и нигде не оговаривается, как и в каком порядке взаимодействуют «законы философии», или «законы диалектики»! Почему противоположности «борются» друг с другом, а не отрицают сами каждая себя? В каком порядке применяются «законы философии», или «законы диалектики», к нечто? Пока что из учебников видно, что «законы» философии (диалектики) применяются только для конкретных случаев обоснования их существования или каких-то целей. Но почему в каждом приводимом примере участвует только один «закон философии», или «закон диалектики», и он не взаимодействует с другими «законами»? Или «законы философии», или «законы диалектики», не так уж и универсальны? Или они действуют избирательно? Тогда, опять же, почему? Или все примеры приводятся для демонстрации именно и только соответствующего закона, а остальные подразумеваются?

    Итак, в любом случае, нигде еще не установлено, как, где и в каком порядке сосуществуют и взаимодействуют «законы философии», или «законы диалектики» !!! Или существует «закон законов» философии, который управляет остальными? Тогда почему он не приводится?

     В целом, в-пятых, получается, что «законы философии», или «законы диалектики», – это где-то как-то существующие и между собой сами определяющиеся нечто, которые, совершенно не мешая друг другу, охотно и сами по себе воздействуют на все и вся в природе, обществе и мышлении. Но тогда следует добавлять, что этой компанией законов все заранее предопределено, так как даже мышление им подчиняется, и ни о каком творчестве людей и о свободе выбора говорить-то нельзя.

     В-шестых, а может быть вместо пафосных «всеобщности» и «универсальности» проще сказать о том, что

все изменяется? И определить изживание старого, образование новых качеств и возможное взаимодействие противоположностей как формы и проявления изменения? Но тогда, конечно же, о законах речи нельзя будет вести.

     При этом же, в-седьмых, обобщение и отождествление существа развития природы и общества (т.е. однозначной объективности и пристрастной субъективности) означает преднамеренное совмещение несовместимых по своему характеру и существу процессов, приравнивание тенденций развития живых людей к изменениям неживой природы. В диалектической философии такого приравнивания быть не может!!! А науки, получается, либо одушевляют природу, либо заживо умерщвляют человека. Одно другого не лучше.

Но, если кому-то нравиться уподоблять свою жизнь существованию, например, камня, он может так считать, только не следует навязывать эту сентенцию другим, в первую очередь, молодежи.

     В-восьмых, при разъяснении обсуждаемых «законов философии», или «законов диалектики», используются не определенные в науках термины (например, «отрицание», «противоречие»), или некорректно применяются некоторые термины (например, «бытие», «мышление»), так что о корректной теории этих «законов» и об объективном отражении действительности ими говорить нельзя.

     В-девятых, то, что понимается под «законами философии», или «законами диалектики», далеко неоднозначно, субъективно и относительно. Например, постмодернизм (Ж. Делез, Р. Ротри и др.) отрицает упорядочивание и причинно-следственные связи в природе, утверждая, что всё есть поток неопределенностей, а антиисторицизм (напр., К. Поппер) отрицает развитие общества, как целого, закономерности его развития, и история представляется как просто последовательность событий. К. Поппер, фон Хайек, Ж. Делез и др. признаны мировым ученым сообществом, и нельзя просто так отмахнуться от их умозаключений. Можно, конечно же, признать ошибочными их выводы, но равным образом ошибочным может быть любой учебник.
    Таким образом, «законы философии», или «законы диалектики», на поверку оказываются не универсальными, а относительными даже среди ученых.

    В-десятых, более того, многие объективные процессы «законам философии», или «законам диалектики», не подчиняются (это положение рассматривается в соответствующих статьях, касающихся обсуждаемых «законов»).

     В-одиннадцатых, не менее интересным является то, что диамата и истмата уже нет, а вот их законы, т.е. их основополагающие моменты, все еще преподаются. Зачем и, главное, почему?..

     В-двенадцатых, …

В. Итак, то, что признается «законами философии», или «законами диалектики»,, не может являться ими. Например, согласно Гегелю, отрицание отрицания определяет себя прежде всего как сущее для себя, затем продолжает определять себя и далее до тех пор, пока оно не получит впервые в понятии конкретную напряженность субъекта (некоторую конкретность) [Гегель Г. В.Ф. Соч. – М.-Л. – Т. 5. С. 109]; поэтому отрицание отрицания для бытия есть (становится как) внутри-себя-бытие, сначала совершенно неопределенное, в частности, является определенным объективным понятием, выражения которого являют (определяют, но не постулируют) некоторые закономерности или течения.. Переход количества в качество – это некоторый процесс, который может и не осуществиться. «Единство и борьба противоположностей» – взаимодействие противоположностей – не означает единство противоположностей и их «борьбу», а означает лишь взаимодействие, например, в тождестве, и противоположности совсем не обязательно «единятся» и «борятся». 
    «Законы философии», или «законы диалектики», являлись, что уже всем понятно, инструментом диалектического материализма, призванным, главное, обосновать роль пролетариата во всемирно историческом развитии и неизбежность смены капитализма. Они служили не развитию познания, а обоснованию якобы верности действий пролетарской партии и правильности ее идеологии. Но история показала ущербность таких представлений, в частности, СССР вообще исчез с карты мира; и утверждать, что после капитализма обязательно наступает социализм, а потом – коммунизм, сейчас уже просто глупо. Поэтому ясно, что «законы» философии (диалектики) могли быть и утверждать неизбежность коммунизма только в условиях большевистского или коммунистического диктата в обществе и науках.
    Более того, очевидно, термин «законы философии», или «законы диалектики», относителен, существен в той или иной мере для соответствующего философского направления или течения. 
    Можно сказать и так: «законы философии», или «законы диалектики», существуют в науках при идеологическом давлении на них и в умах ученых некоторых школ или направлений.

В настоящее время рассуждения о «законах философии», или «законах диалектики», являются не только утопией, но и явным признаком уже открыто признаваемых рядом ученых беспомощности, эклектики и загнивания современных философских наук, во многом держащихся за уже давно исчезнувшие построения, некогда созданные в силу идеологического давления и неправильного понимания философии Гегеля.

Но в сфере образования, как получается, зависимой от все еще довлеющей своими останками материалистической диалектики, не понятно почему всё еще преподаются диаматовские «законы философии», или «законы диалектики». 

И научное сообщество еще долго не откажется от «законов философии», или «законов диалектики» по многим причинам…

Г. В Новейшей философии термин «закон», а также термин «диалектическое правило», используется конкретно и только в отношении [существования и развития] бытия, природы, мышления и общих тенденций трансформации обществ, которые понимаются и исследуются в областях познания, науках и дисциплинах Новейшей философии в рамках познания всеобщего развития.

Дополнение.
    Отметим такой примечательный факт. В одном из самых весомых советских изданий – в Большой советской энциклопедии, есть статьи «законы логики» и о каждом из них в отдельности, но нет статей под названиями «законы философии», «законы диалектики», «закон отрицания отрицания», «отрицания отрицания закон», «закон единства и борьбы противоположностей», «единства и борьбы противоположностей закон», «закон перехода количества в качество» и «перехода количества в качество закон», более того нет даже понятия «единство и борьба противоположностей»!
     В Большой советской энциклопедии
— в статье об отрицании отрицания не говорится о том, что оно существенно само по себе или как два отрицания (!!!), а говорится, что оно представляет собою «одну из закономерностей процесса развития явлений природы, общества и мышления», но далее употребляется термин «закон отрицания отрицания»;
— в статье о переходе количественных изменений в качественные говорится о том, что это «один из всеобщих объективных законов развития явлений природы, общества и мышления»;
— термина «единство и борьба противоположностей» нет, есть понятия «единство противоположностей» и «борьба противоположностей», а последний называется «всеобщим законом развития природы, общества и человеческого мышления», но… не говорится, что он «объективный».
     Возникают такие вопросы.
1. Почему столь весомым законам, к тому же повсеместно преподаваемым, не уделено отдельных статей?
2. Почему, главное, нет упоминаний именно о «законах философии» или «законах диалектики»?
3. Почему закон отрицания отрицания получается как «закон одной из закономерностей»?
4. Почему из обсуждаемых трех «законов» только переход количественных изменений в качественные определяется как объективный закон?
5. Почему нет термина «единство и борьба противоположностей»?..
И другие.
     Допустить, что многочисленный академический коллектив авторов Большой советской энциклопедии мог допустить столько несуразиц или неточностей, на наш взгляд, невозможно…

См. «Отрицание отрицания», «Философия и философия» и «Диалектические правила»,
«Законы диалектики: итоги краткого анализа»,
«Закон отрицания отрицания: такового нет» и «Закон перехода количества в качество: такового нет»,
«Закон единства и борьбы противоположностей: такового нет»,

«Непригодные принципы», «Логические тупики обычного познания»,
«Необходимость новой логики» 

 

[а также «Закон», «Законы», «Диалектики проявления», «Становление» и «Абстракция»].

статьи на тему управления персоналом

« Назад

11.09.2016 08:05

Авторская колонка Юлии Жижериной, бизнес-консультанта по управлению персоналом и трудовому праву.

Философия – наука, изучающая общие законы природы и общества. Именно она является основой всех современных наук – не только математики, физики, литературы, медицины, но и психологии, менеджмента. 

В рамках каждой из наук ученые открывают законы, разрабатывают приемы и методы. И в сфере управления персоналом каждый день появляются новые и современные инструменты подбора персонала, адаптации, мотивации, оценки, и это правильно – данная сфера продолжает развиваться. Но философские законы (законы диалектики) – это законы общие для всех сфер природы и общества, они действуют в любом виде деятельности, в том числе в управлении персоналом. Поэтому какими бы ни были новые инструменты, они не будут действенными, если нарушают законы природы, философские законы.  Давайте вспомним философские законы и посмотрим, как они отражаются в HR-практике.

Закон перехода количественных изменений в качественные

Когда предел количественных изменений, возможных для данного состояния, достигнут, дальнейшие количественные изменения ведут к переходу в новое качество¹. Например, растет в саду роза, весной появляется бутон, и довольно долго этот бутон растет, но не раскрывается (идет накопление количественных изменений). И только когда, наконец, бутон вырос достаточно, происходит переход количественных изменений в качественный – он раскрывается и становится цветком.

Наблюдается ли действие данного закона при работе с персоналом организации? Безусловно. Ведь формирование любого навыка подчиняется этому закону.
Например, человек нарабатывает навыки продаж. Сначала он изучает технологию продаж, а потом он продает, продает и продает. Чтобы стать хорошим продавцом, он продает не один и не два раза, а десятки, сотни раз (накапливает количественные изменения, которые могут быть и не видны со стороны). Со временем количество переходит в качество – человек не был профессиональным продавцом, а теперь стал им.

Таким образом, закон перехода количественных изменений в качественные раскрывает механизм формирования любых навыков. Чем полезно понимание этого закона? Чтобы предвидеть поведение людей и не допускать ошибок в управлении ими. Например, молодой перспективный бригадир сварщиков выдвигается на должность начальника участка. Он замечательный специалист сварочного дела, его бригада варит металл лучше всех на заводе. Проходит пару месяцев, и оказывается, что с новой должностью этот человек не справляется. Ведь для управления работниками участка требуются управленческие навыки, чему бригадир не научился. То есть для появления нового качества (начальник участка) требуется накопление количественных изменений (обучение и практика работы в управлении людьми), которых у человека пока нет. Его назначение на должность начальника участка было преждевременно.

Закон единства и борьбы противоположностей

Этот закон является сутью, «ядром» диалектики: противоположные стороны, свойства, тенденции не просто зависят друг от друга, они друг друга обуславливают, составляют единство. Другая сторона этого отношения – взаимное отрицание противоположностей, их «борьба». Противоположности находятся в отношении взаимоисключения, взаимоотрицания². 

В любом предмете и явлении существуют две крайности. Например, у человека есть левая и правая половины, у Земли Южный и Северный полюсы, у магнита – полюсы «+» и «-», хорошее и дурное в человеке, день и ночь в сутках, зима и лето в году и т.д. Этот закон действует в любой организации, в любом коллективе, в любом человеке, и без его учета мы бы не смогли управлять организацией.

Какие в организации возникают противоречия, требующие правильного разрешения для продолжения развития? Например, акционеры заинтересованы в снижении расходов, в том числе расходов на содержание персонала. А работники приходят в организацию вовсе не для увеличения благосостояния родной компании и увеличения прибыли акционеров, они приходят для удовлетворения своих потребностей³. И если работа организована так, что удовлетворить эти свои потребности работник сможет, только способствуя росту благосостояния компании, то противоречие в интересах наемных работников и собственников компании будет только расти. Это противоречие разрешается, если работодатель разрабатывает надлежащую систему мотивации. Противоречия имеются и среди групп работников, например, между функциональными отделами, территориальными дивизионами, неформальными группами. Если эти противоречия мы сможем успешно разрешить, то это послужит источником развития и укрепления коллектива.

Конечно, противоречия возникают и в каждом человеке. И это надо учитывать HR-специалисту, ведь неразрешенные противоречия работника могут не только снижать производительность, но и способствовать развитию заболеваний. Некоторые противоречия человека с социумом описаны учеными-психологами⁴:

• Противоречие между соперничеством и успехом с одной стороны и братской любовью и человечностью с другой стороны.
• Противоречие между утверждаемой свободой и фактическими ограничениями.
• Противоречие между стимуляцией потребностей и фактическими препятствиями на пути к ним.

Нельзя не учитывать существование данных противоречий, например, при принятии решений о назначении на должность.
Например, в отделе производственной организации была сформирована довольно сильная команда со всеми уважаемым начальником отдела во главе. После ухода начальника на пенсию был устроен конкурс на должность начальника среди двух самых сильных специалистов отдела. Каково же было удивление HR-директора (у которого не хватало философской подготовки, ведь такое поведение можно было предсказать), когда оба этих специалиста категорически отказались от должности и пришлось приглашать начальника отдела со стороны. При последующем тщательном анализе стало понятно, что в связи с близкими внутрикомандными отношениями ведущие специалисты не смогли правильно разрешить противоречие между соперничеством и человечностью, а помочь им было некому. В итоге ни один из них не выбрал в данном случае путь карьерного развития, хотя при правильном подходе такой исход был бы благоприятен как для обоих специалистов, так и для отдела в целом.

Закон отрицания отрицания

Если закон единства и борьбы противоположностей вскрывает источник, откуда берет силу развитие, а закон перехода количественных изменений в качественные – механизм развития, то закон отрицания отрицания показывает, в каком направлении идет развитие. Действие закона отрицания отрицания определяет единство поступательности и преемственности в развитии, возникновение нового и относительную повторяемость отдельных необходимых моментов старого. Образом развития является спираль. Этот образ удачно схватывает общее направление развития: возврат к уже пройденному является неполным, развитие не повторяет проложенных путей, а отыскивает новые⁵.

Примеры действия данного закона мы наблюдаем повсюду. Например, посадили в землю зернышко, из него выросло растение, зернышка больше нет – растение отрицает зерно, но произойдут количественные накопления, и опять появятся зерна, и не одно, а 20-30. Вспомните, как вы спорили со своими родителями, отстаивая свою независимость. Не так ли поступают ваши дети, отрицая теперь вас, так же как вы отрицали своих родителей? Отрицание отрицания включает в себя три момента⁶ и тем самым характеризует цикличность развития: преодоление старого, преемственность в развитии, утверждение нового. Незнание этого закона приводит к печальным последствиям.

Например, на завод металлоконструкций акционеры, недовольные финансовыми результатами работы, пригласили топ-менеджера, ранее работавшего в престижном банке. Среди ряда мер, которые руководитель стал предпринимать для изменения ситуации на заводе, было и изменение системы мотивации персонала. Для этого руководитель воспользовался системой KPI, которая была успешно внедрена в банке. Мотивационная система действительно была передовая, зарплаты у добросовестных работников должны были возрасти на 15%. Однако в течение месяца около 20% начальников подразделений и ведущих специалистов подало заявление об уходе, потому что новый начальник был, по их словам, самодуром.

Очевидно, что руководитель стал действовать в разрез с законом двойного отрицания. Новый руководитель не обратил внимания на три момента отрицания отрицания. Он только хотел утвердить новое, то есть использовал только третий момент. Преемственности в развитии не было: система была заимствована из банка, деятельность которого кардинально отличается от функционирования производственного предприятия. При внедрении системы не были учтены специфика, история развития организации и сложившиеся в ней отношения по поводу заработной платы. Не было и преодоления старого: руководители подразделений и ведущие специалисты не участвовали в разработке системы, не были подготовлены к ее введению, у них сохранялись старые стереотипы, которые можно было преодолеть в процессе совместной разработки системы мотивации. Обо всем этом руководителю необходимо было подумать при рассмотрении ситуации в свете закона двойного отрицания, вероятно он смог бы найти другие, более действенные пути внедрения изменений.

Всеобщие законы, законы философии, потому и названы всеобщими, что не знают исключений. Это юридические законы можно обойти, нарушить, а нарушение законов природы жизнь не прощает. Поэтому, если хотите предвидеть будущее, не ходите к гадалке, а лучше используйте законы философии, постарайтесь применить их к каждой ситуации и посмотрите, как в соответствии с законом ситуация должна разрешиться. Поступайте в соответствии с этими законами.

 

[1] В.И. Кириллов «Основные проблемы философии», М. Юристъ, 2005

[2] В.И. Кириллов «Основные проблемы философии», М., Юристъ, 2005

[3] Как доказано учеными, у человека существуют: пищевой инстинкт (физиологические потребности), оборонительный инстинкт (одежда, жилье, безопасность), сексуальный инстинкт и, наконец, инстинкт лидерства (желание быть первым хоть в чем-то). М.Е. Литвак «Ресоциализация в условиях социокультурной неопределенности», 2011.

[4] К.Хорни. «Наши внутренние конфликты: конструктивная теория невроза», М., Юристъ, 1995

[5] М.Е. Литвак «Религия и прикладная философия», Ростов-на-Дону, Феникс, 2012

[6] Г. Гегель «Наука логики», т. 1, М., 1970

---

Актуальные и интересные HR-кейсы в нашем Telegram. Подписывайтесь на канал!

 

Копирование и любая переработка материалов с сайта neohr.ru запрещены

---

Пример на тему диалектической логики

Ильенков был типичным представителем философии позднего марксизма-ленинизма. В 1953 г. его совершенно неожиданно обвинили в гегельянстве, что в те времена было довольно опасно, и он вынужден был перейти с философского факультета МГУ в Институт философии АН СССР. В начале 60-х гг. Ильенков демонстративно вышел из редколлегии готовившейся тогда пятитомной «Философской энциклопедии»: он намеревался выразить тем самым протест против чуть более широкого освещения в последней вопросов современной (формальной) логики. В последние годы жизни Ильенков занимался проблемой психического (личностного) развития слепоглухонемых детей. Его обвинили в явной подтасовке фактов, но это обвинение не произвело почти никакого впечатления на официальную философию, ценившую Ильенкова не за какие-то «факты», казавшиеся пустяковыми, а за упорную разработку им проблем диалектической логики. По странному ходу его мыслей, развитие слепоглухонемых детей не содержит никакой дефектологической специфики. Скорее оно, наоборот, высвечивает всеобщие нормы индивидуального развития человека, дает это развитие в «чистом», так сказать, виде.

Уже здесь чувствуется, к чему может привести диалектика: отклонения в психическом развитии могут неожиданно оказаться некой «чистой формой развития личности». Этот гегелевский «чистый вид» способен приводить к самым неожиданным и нелепым заключениям.

В диалектике Ильенкова интересуют, прежде всего, вопросы внутренней противоречивости мышления, соотношение абстрактного и конкретного, логического и исторического и др.

Как ни странно, но хотя бы примерного определения диалектического противоречия в работах Ильенкова нет. Он обходится даже без собственных конкретных примеров таких противоречий.

Соотношение диалектического и обычного (логического) противоречия трактуется им чрезвычайно неясно. Если в теоретическом выражении действительности, говорит Ильенков, противоречие возникло с необходимостью из самого хода исследования, то оно не есть так называемое «логическое противоречие», хотя и обладает формальными признаками такового, а есть логически правильное выражение действительности.

Что бы это могло означать, непонятно.

Есть необходимые формальные признаки логического противоречия. Тем не менее, самого противоречия нет, поскольку оно «возникло с необходимостью из самого хода исследования». Что означает эта «необходимость»? Является она логической, онтологической (физической), эпистемической или какой-то иной? Подобными простыми, но необходимыми, казалось бы, вопросами Ильенков никогда не задавался. Формально-логический запрет противоречия, считает он, правилен, если он касается употребления терминов, но неверен, когда относится к движению понятий.

В чем сущность различия «употребления терминов» и «движения понятий»? Это никак не разъясняется. Утверждается лишь, что неясное «движение понятий», в отличие от столь же неясного «употребления терминов», представляет собой «предмет диалектической логики». В последней господствует не хорошо известный еще Аристотелю логический закон противоречия («Неверно, что А и не-А», к примеру: «Неверно, что восемь – четное число и восемь не является четным числом»), а совершенно иной, можно сказать противоположный закон – закон единства, совпадения противоположностей, притом совпадения, доходящего до их тождества. Именно он и составляет ядро диалектики как логики мышления, следующего за развитием действительности, заключает Ильенков.

Позиция Ильенкова была явным шагом назад в сравнении с утвердившейся наконец-то в марксизме-ленинизме идеей, что даже диалектическое мышление должно подчиняться требованиям обычной (формальной) логики.

Обсуждение в работах Ильенкова соотношения логических законов тождества и противоречия, критика Р. Карнапа и другие пассажи показывают, что Ильенков, как и Гегель, которому он раболепно следовал, совсем плохо представлял себе, как и его учитель, чем две с лишним тысячи лет занималась наука логика, названная Кантом «формальной логикой».

Непонятно, почему Ильенков полагал, что диалектическая логика уже почти построена, в основном коллективными усилиями провинциальных советских философов, и что многие их работы можно рассматривать как параграфы и даже главы этой Логики (с большой буквы).

Ослабление, а затем и крушение коммунистического режима показало, что эти надежды были не более чем беспочвенной иллюзией.

Творчество Ильенкова разворачивалось в период первой либерализации реального коммунизма и являлось попыткой приспособить схоластизированный и окостеневший марксизм-ленинизм к реалиям постиндустриального общества. Большинство советских философов того времени ограничивалось идеей нового, «более углубленного прочтения» работ Ленина. Ильенков считал нужным вернуться к более ранним диалектическим идеям Маркса и даже таких его предшественников в разработке диалектики, как Фихте и Гегель.

На Западе 50-60-е гг. также были отмечены существенным ростом интереса к творчеству Маркса и формированием целого ряда направлений неомарксизма. Наибольшим влиянием из них пользовалась Франкфуртская школа (М. Хоркхаймер, Т. Адорно, Г. Маркузе и др.), оставившая от всей диалектики только идею развития путем постоянного отрицания своих предшествующих ступеней («негативная диалектика»). Ильенков никогда не испытывал интереса к работам современных ему западных неомарксистов. Не случайно развивавшееся им истолкование «аутентичного марксизма» было точно названо известным отечественным философом и социологом Ю. Н. Давыдовым в книге «Макс Вебер и современная социология» «доморощенным неомарксизмом».

Таким образом, итог развития диалектической логики в коммунистической философии Ильенкову так и не удалось подвести. Проблема была во многом в том, что рассуждал он всегда бессвязно, можно даже сказать сумбурно, не давал никаких определений вновь вводимым понятиям, не приводил даже простейших примеров (5).

Известный французский неомарксист Л. Альтуссер, написавший (в соавторстве) получившую довольно широкую известность книгу «Читать «Капитал»», последние десять лет своей жизни провел в психиатрической больнице. Там он подготовил любопытные воспоминания о своей жизни. В них он признавался, в частности, что Маркса он читал совсем мало, а к «Капиталу» боялся даже притрагиваться. Этот эпизод вспоминается в связи с тем, что чтение работ Ильенкова производит впечатление, что Маркса он читал, вряд ли чаще, чем Альтюссер.

Ясную и простую характеристику творчества Ильенкова дает В. А. Сорокин (г. Бонн) в своих «Беседах с корифеями философии» (пятая философская беседа): «Если дать такое определение догматизму: некритическая приверженность идее или совокупности идей вопреки очевидности и здравому смыслу, то догматики были не Митин, Юдин, Константинов и иже с ними. Тут смешно говорить о приверженности идее. Тут были: глубочайшее моральное падение, подавление всего человеческого в самом себе либо откровенная глупость. Таких людей можно сколько угодно называть негодяями — что им от этой характеристики? Догматиками были не они, но, как это ни парадоксально, Кедров, Ильенков, Щедровицкий — правоверные. Кто в конечном итоге опаснее для свободы, на ком лежит большая ответственность за торжество несвободы: на тех, кто из соображений личной выгоды оказывался среди гонителей свободной мысли или на тех, кто был в числе гонимых? Не было гонителей и гонимых, были гонители и гонители. Гонители циничные, движимые низменными мотивами, и гонители правоверные, движимые «высокими» идеалами. Они всегда самые изощренные и беспощадные, ибо ослеплены идеей». (Беседы Сорокина пока что, судя по всему, не опубликованы, и я цитирую по тексту, любезно предоставленному мне автором.)

Ильенков был именно правоверным гонителем всех противников марксистско-ленинской философии. Совсем плохо то, что самих этих «противников» он вообще не читал. Он не был знаком, в частности, даже с работами современных ему неомарксистов, тоже занимавшихся диалектикой.

В заключение анализа коммунистической диалектики можно сказать, что десятилетиями она стояла, в сущности, на месте. Не было открыто никаких новых законов или принципов диалектики, изложение ограничивалось перефразировкой давно и хорошо известного содержания.

Если диалектика понимается как особый стиль мышления, — это не удивительно. Но если она истолковывается как особая научная дисциплина, почти вековое топтание на месте кажется весьма странным. Оно тем более странно, что в это же самое время диалектика представлялась ее сторонниками как самое надежное оружие пролетариата во все обостряющейся классовой борьбе.

Примечания:

…
(5) Основные работы Э.В. Ильенкова: Диалектическая логика. М., 1974; Ленинская диалектика и метафизика позитивизма. М., 1979.

[…]

© Александр Ивин. ЧТО ТАКОЕ ДИАЛЕКТИКА. Философский очерк (Глава 7. Диалектика в коммунистической культуре / …Диалектическая логика Ильенкова )

Источник: Впервые опубликовано в Community of Dialectical Logic (сообщество «Диалектическая логика в Живом Журнале») http://dia-logic.livejournal.com/163742.html

Противоположности — Гуманитарный портал

Противоположности — это парные, взаимосвязанные друг с другом, но взаимоисключающие и разнонаправленные сущности, и именно в силу этого взаимоисключения предполагающие наличие друг друга в рамках некоторого единого основания. Факт взаимосвязанности противоположностей чаще всего интуитивно очевиден, хотя чёткое осмысление основания той или иной противоположности может представлять известные трудности, во всяком случае для обыденного сознания. Так, например, ясно, что «истина» и «ложь» выступают противоположностями по отношению к знанию и действительности, а «храбрость» и «трусость» представляют собой противоположные черты характера, проявляющиеся в реакции человека на опасность. Однако значительно труднее сформулировать, противоположностью чего является, напрмер, «добро» и «зло», и исследование этого вопроса составляет, как известно, достаточно сложную проблему философии, этики и связанных дисциплин. Иногда, но далеко не всегда, противоположности представляют собой крайние точки некоторого спектра вариации внутри континуума. В целом, действительность пронизана противоположностями, что отражается как в обыденном сознании (например, «верх — низ», «тьма — свет», «правое — левое» и прочие), так и в научном мышлении (например, в физике — вещество и антивещество, положительный и отрицательный заряд, магнитные полюса, в механике — действие и противодействие, в химии — ассоциация и диссоциация, в биологии — наследственность и изменчивость, в физиологии высшей нервной деятельности — возбуждение и торможение, и так далее). Уже в ранних мировоззренческих системах, возникавших на основе мифологического сознания, противоположности выступают как исходные начала мироориентации их бинарные оппозиции составляют парные структуры традиционного мировоззренческого сознания (бинарные оппозиции светлого и тёмного, правого и левого, мужского и женского, Инь и Янь в китайской мировоззренческой традиции и другие). Исходные бинарные оппозиции противоположностей выступали в качестве необходимо дополняющих друг друга первоначал универсума, динамики постоянно воспроизводящихся циклов нарушения и восстановления равновесия, которые обеспечивают состояние порядка в универсуме, его гомеостаз. Бинарности, выступавшие в качестве первоначал мифологического сознания, оказались исходным материалом и для формирующейся философской мысли, являвшейся в своих истоках рационализирующей рефлексией над мифологическим сознанием. Проблематика, связанная с пониманием соотношения противоположностей, находилась в центре внимания пифагорейцев, Гераклита, элеатов, впоследствии Платона и Аристотеля. Осмысление соотношения противоположности единого и многого, покоя и движения, подлинного знания и мнения, истины и заблуждения, добра и зла, бытия и небытия, свободы и необходимости и так далее выступили в качестве центральных тем философии. Фиксация подобных основополагающих противоположностей и анализ их соотношения задавали «силовое поле» напряжённости философского сознания на протяжении всей его истории. Определённая интерпретация значимости движения философской и вообще теоретической мысли в поле исследования соотношения противоположностей содержится в диалектической традиции философии, более того, эта интерпретация определяет специфику самой этой традиции. Диалектика исходит из того, что известным образом понимаемое отношение противоположностей составляет внутреннюю основу существования всей действительности. В отличие от истолкования соотношения противоположностей как сосуществования того или иного типа, воспроизводства и восстановления при возможных изменениях соотношения, взаимодополнения, равновесия полярностей наподобие, например, магнитных полюсов и так далее, диалектика рассматривает отношения противоположностей как динамические противоречия, предполагающие активное взаимодействие, столкновения, «борьбу» противоположных начал, приводящее в конечном счёте к изменению первоначального состояния предмета, сторонами которого выступают эти противоположные начала и к устранению самих этих противоположностей в их исходной форме. По Г. В. Ф. Гегелю, фиксация («тезис») и столкновение противоположности («антитезис», противоречие), согласно известной диалектической «триаде», сформулированной ещё И. Г. Фихте, должны приводить к «синтезу» противоположности, в котором «снимаются», диалектически отрицаются исходные противоположности. Этот синтез приводит к развитию предмета. Данный цикл повторяется на новой фазе его существования. При этом для Гегеля, в соответствии с его объективно-идеалистической философией, предметом, в рамках которого происходят все эти метаморфозы, выступает идеализированный предмет, предполагающий тождество мысли и реальности. Ф. Энгельс пытался осуществить материалистическую интерпретацию гегелевской диалектики, в частности, спасти гегелевскую «триаду» от обвинений в спекулятивности, рассматривая её в качестве универсального закона природы, общества и мышления, известного как «закон единства и борьбы противоположностей», в рамках которого истолковывались все многообразные формы соотношения противоположностей. Между тем критики этой универсализации, в частности К. Поппер, указывали, что многие примеры действительно существующих бинарностей противоположностей (например, магнитные полюса, ассимиляция и диссимиляция веществ, интеграл и дифференциал в математике и прочие) не могут быть истолкованы в духе «борьбы» противоположностей. В то же время было бы неоправданно априори отрицать возможность диалектической интерпретации соотношения противоположностей в определённых ситуациях. Конструктивный подход к анализу соотношения противоположностей должен, по-видимому, исходить из непредвзятого исследования различных их форм и видов.

Диалектика в истории. Взаимное переплетение капитализма и социализма | Философия

Стэнли Третик, Хрущев и Кеннеди (1961) / Wikimedia Commons

1. Что такое диалектика?

У философии есть свой специфический метод, отличающий ее от частных (т.е. предметных) наук. В наше время он обычно называется «диалектикой» – этот термин в современном значении ввели Шеллинг и Гегель в начале XIX века, и с тех пор он закрепился за процедурами, которые иначе можно назвать логикой рефлексии (но рефлексия слишком многозначный термин!) или логикой парадокса (но парадокс тут является скорее отправной точкой). Увы, не все современные философы понимают, что их специфическим методом является диалектика. Но я настроен полемически: для меня это значит, что либо они проводят диалектические рассуждения бессознательно, либо они не занимаются философией в современном смысле этого слова, как особой наукой, отличной от остальных по методу, но направленной, как и они, на изучение фактической действительности.

Единственный альтернативный диалектике кандидат на философскую методологию – это «трансцендентальный», или «критический», метод (опять же, философов, практикующих его, больше, чем использующих это слово), метод выявления скрытых априорных условий мыслимости того, что и так есть. Но этот метод (который входит как момент в современную диалектику) вводит нас в особую умозрительную область абстрактных сущностей (типа «свободы», «сознания») и абстрактного переживания («плоти», «тревоги») и не выводит из нее обратно, в то время как диалектика – это способ конкретного анализа на уровне фактов и событий.

Диалектика как метод господствовала в континентальной философии в середине XX века. Это связано с влиянием марксистских школ – таких, как франкфуртская школа «критической теории», советский диалектический материализм и французская гегельянская школа Кожева. Но, начиная с 1970-х годов, по всем фронтам начался откат от диалектики и даже атака на нее: от предсказуемых выпадов со стороны позитивизма и либерализма (Карнап, Поппер) до французского экзистенц-структурализма (Деррида и Делез). Если для позитивистов диалектика была иррациональной, то для французских анархиствующих «пост-структуралистов» она была излишне рациональной, натягивала на хаотическую реальность ненужную логику. В реальности диалектика как раз и является процессом рационального, аналитического познания «иррациональных» феноменов. Но ее тотальный разгром в 1970-х не случаен в свете моего дальнейшего изложения – как я покажу ниже, именно в 1970-е в мировой политике и экономике завязывается забавнейшая диалектическая история. По-видимому, если бы участники лучше изучали диалектику, эта история бы вообще не произошла, что было бы грустно и из эстетических, и из эгоистических соображений (СССР бы не развалился, и наше поколение не открыло бы для себя внешний мир, впрочем, фатально опоздав к моменту его собственной перестройки). Сегодня, за исключением ряда одиночек, знамя диалектики несет вперед лишь дальний потомок диамата, скрещенного с критической теорией и кожевизмом, – Славой Жижек. Но его версия диалектики – негативная и импрессионистическая – несколько отличается от классической версии, которой предпочитаю придерживаться я.

Диалектика обнаруживает перед собой реальность, которая, во-первых, парадоксальна, а во-вторых, нелинейна и многоуровнева. Это, в свою очередь, объясняется двумя причинами. Во-первых, мы односторонне определяем реальность, а она затем дает сдачи. То есть в момент, когда мы говорим: – «вот эта вещь – (этот атом, это государство, этот народ)» или «вот этот принцип, (свобода, суверенитет, добро)», – мы искусственно изолируем их от сложной тотальности, определяем по отличию или контрасту с другими вещами и принципами, а также выбираем доминирующий принцип из внутреннего многообразия.

Во-вторых, когда идет речь о живых и особенно разумных предметах (как в гуманитарных и социальных науках), то эти предметы рано или поздно сами усваивают ту точку зрения, с которой мы их определяем, а усваивая – либо пытаются ей преувеличенно соответствовать (например, нацистская Германия, истерически реализующая демонический образ, приписанный стране по итогам Первой мировой войны), либо преодолевают ее, выходят за ее рамки и даже противопоставляют себя ей. Пример – время от времени обманывающий интервьюеров и сопротивляющийся объективации электорат. Или, еще пример – пока мы описываем, скажем, неолиберализм линейно, как систему принципов и мер, представители неолиберализма читают наши описания, проводят внутреннюю критику и меняют свои принципы и меры, не абсолютно, а так, чтобы наша теория неолиберализма казалась наивным и чисто партийным описанием сложной реальности, а сами они неолибералами и даже либералами больше не назывались (называясь, скажем, «демократами»). Такую реальность уже нельзя описывать линейно, так как она все время перепрыгивает с одного уровня существования на другой, метауровень.

Эмпирически мы сталкиваемся с диалектикой в двух основных случаях – когда полярные, антагонистические феномены начинают сближаться и обмениваться свойствами и когда, наоборот, один феномен постепенно распадается на противоположные формы. Приведу примеры – но это не просто примеры, а наиболее существенные определения современного общества (выбор «примеров» для диалектики – ключевой момент).

2. Диалектика макро: капитализм и социализм как принципы современного общества

Последние 50 лет истории можно охарактеризовать как диалектику капитализма и социализма – как принципов (использую здесь терминологию Монтескье), наложенных на гипостазированных субъектов политики – «Запад» и «Восток». Специфика эмпирической диалектики в том, что надо начинать всегда не сначала, а с середины, in medias res. Начнем после Второй мировой войны, когда капитализм и социализм «приземлились» в конкретно очерченных странах и историях, и между этими странами началась «Холодная война», то есть политическое противостояние, имеющее идейный, принципиальный характер. В недиалектической картине мира, Холодная война окончилась поражением одной из сторон в связи с несостоятельностью ее принципов, и победивший принцип – капитализм, вооруженный еще более высоким принципом демократии (о нем чуть позже) постепенно восторжествует во всем мире как более разумный, прогрессивный. Другие недиалектические варианты: социализм проиграл в силу ошибок советского руководства и хитрой стратегии империалистической буржуазии, но остается единственно верным принципом прогресса, и к нему постепенно движется капиталистический Запад (так по-прежнему думают многие левые, например троцкисты). Еще одна недиалектическая версия – принципы вообще неважны, есть только один принцип хищнической воли к власти, и никакого прогресса не будет (это, по правде говоря, моя любимая из не-диалектических версий, но и она неверна, так как хищническая власть все же строится на идейном доминировании, «гегемонии»).

В реальности, действительно, холодную войну выиграли ведущие страны мира во главе с США, вооруженные «капиталистической» экономикой и отстаивающие ценности «свободного мира». Важным фактором победы было выдвижение «демократии» как основного принципа, носящего политический, а не экономический характер – СССР же не смог выдвинуть подобного принципа, аналогом в известной степени было антиколониальное движение, но СССР, будучи бывшей (и фактически на тот момент нынешней) империей, плохо годился на роль его лидера.

Капиталистические и социалистические элементы сочетались в политике обоих лагерей Холодной войны. Разница была лишь в доминирующем (гегемонном) принципе, и некоторые даже говорили о «конвергенции» систем. Но родство такого типа чаще ведет к антагонизму, чем к унии. В 1980-е произошла временная поляризация экономической политики, на Западе выдвинули принципы неолиберализма как зеркального анти-социализма, и антагонизм стал непримиримым, что привело к проигрышу одной из сторон и распаду системы. Но в результате не произошло «транзита» постсоциалистических стран к капиталистической демократии – некоторые (вошедшие в Евросоюз) были поглощены имперским образом, а те, что сохранили суверенитет, выстроили авторитарные госкапиталистические системы. Более того, и северо-западные страны не реализовали в полной мере «неолиберального» капитализма, а демократия постепенно приводит их внутреннюю политику к состоянию внутренней холодной войны.

Начиная с 1990-х годов, принципом постсоциалистических обществ стал капитализм в его неолиберальной версии. В сочетании с инерцией социалистических институтов и попытками построения демократической бюрократии, это принцип привел к атомизации общества и тотальной коррупции бюрократии – системе, которая могла управляться только неформальным авторитарным путем, а «демократия» приобрела единственный смысл национального суверенитета, лишь в его внешнем, а не внутреннем определении. Если Холодная война была противостоянием «формальных демократий» с «народными демократиями», то постсоциалистический период привел к формированию, так сказать, «неформальных демократий», а затем «неформальных монархий».

Но параллельно, социалистический принцип, и без того сильный в западных странах, не сошел на нет. Напротив, мы до сих пор имеем в странах Европы социальную демократию, лишь отчасти ослабленную вкраплениями неолиберальной коммерциализации. В США социальное государство заметно слабее, чем в СССР или Европе (хотя прогрессивный налог налицо!), но это компенсируется огромной идеологической ангажированностью общества в сторону социальных, если не сказать социалистических, ценностей и принципов. Социалистический принцип тем не менее подчинен гегемонии капиталистического в том смысле, что как меры социальной защиты, так и социалистической ценности артикулируются формально – как права и монетарно-страховые инструменты, а не материально, как конкретные задачи конкретных бюрократов. Недавние дискуссии в российском обществе по поводу борьбы с харассментом, экологическим загрязнением и расовым притеснением на Западе продемонстрировали это расхождение: российская общественность, как оппозиционная, так и конформная, стоит в целом на либертарианской точке зрения, с которой происходящее в США кажется истерической кампанейщиной, претензией общества на сознательное и этически заостренное вмешательство в процессы, которые могли бы постепенно выравниваться сами по себе. То есть избыточным социализмом, но взятым на уровне политики и идеологии (а не, скажем, плановой экономики).

Таким образом, бывшие противники в Холодной войне обменялись признаками, а антагонизм сохранился. Произошло то, что я называю «частичными синтезами». В результате диалектического процесса образуется не один якобы прогрессивный синтез (как в советском «диамате» с его схемой «тезис-антитезис-синтез»), а два частичных синтеза, каждый из которых сохраняет односторонность. Вместо капитализма и социализма мы имеем теперь капитализм в социалистической форме (Запад) и социализм в капиталистической форме (Восток), но непосредственно наглядной является именно форма, она же принцип, поэтому эмпирически, по первому впечатлению, перед нами предстает ультрасоциализм в США и ультракапитализм в России (плоская шкала налога, высокий налог на зарплату, слабые профсоюзы, неучастие в благотворительности и т.д.).

Понятно тогда, в каком смысле говорят (в том же диамате, например) о «тождестве» противоположностей. Сами по себе капитализм и социализм отнюдь не тождественны. Но поскольку они существуют во взаимоотношении, и поскольку это отношение все больше рефлексируется, усваивается в обоих обществах, то можно говорить о тождестве или, языком Шеллинга, «неразличимости», таких явлений как «капитализм-социализм» и «социализм-капитализм». Они действительно неразличимы с точностью до вектора, а вектор этот меняется в результате исторических пертурбаций (и просто времени), таким образом, что происходит инверсия отношения. Именно эта инверсия и стоит за бытовым фактом взаимоперехода противоположностей одно в другое (любовь в ненависть, добро в зло и т.д.).

Механизм данного диалектического процесса таков. Капитализм и социализм, – это искусственные односторонние понятия, вызванные к жизни открытием политэкономии в XVIII-XIX вв. Одно из них фокусируется на точке зрения микроэкономической рациональности, а другой – на макроэкономической, и одно (капитализм) выстроено как отрицание другого (социализма, потому что этот термин и теория немного старше), а другое (социализм) является программой общественной альтернативы, при том, что оба имеют утопический характер. Соответственно, каждое из этих понятий предполагает другое, нуждается в нем как в точке отталкивания и наталкивается на его элементы в рамках своей системы как на непокорные пережитки. В ситуации кризиса одной из парадигм другая спешно должна перевыстроить ее внутри себя для убедительности, интериоризировать – так, в результате гегелевского «отрицания отрицания» получаются гибридные частичные синтезы, и так нарастает негативность, на практике выражающаяся в беспредметной меланхолии, тревоге неизвестно по какому поводу – поскольку внутреннее, интериоризированное противоречие гораздо сложнее снять и даже отследить.

3. Диалектика микро: индивидуализм и коллективизм как принципы

Как уже сказано, данная диалектика характеризует не только идеологии, но и этики, то есть формы индивидуальной субъективации и психологической ориентации. Здесь, как и в случае макроструктур, мы начинаем с доминирующих, типичных принципов или «ценностей» (объясню ниже, почему). Многие исследователи говорят об «атомизации» российского общества и о примате в нем индивидуалистических ценностей. В США и особенно Европе, напротив, гораздо более распространены коллективистские и вообще альтруистические ценности: окружающая среда, помощь ближнему и т.п. Непосредственно заметна агрессивность и яркая самоподача российского (и вообще пост-социалистического, а также пост-католического) субъекта в контрасте со скромностью и некоторой вкрадчивостью манер образованных европейцев и американцев: с этим связан и пересмотр на Западе гендерных ролей, где доминантная маскулинность выходит из моды, но и женственность не занимает ее места, если она теперь и доминирует, то тоже из своей вкрадчивой и «пассивно агрессивной» (кстати, спонтанно диалектическое американское выражение) позиции. Исследователи ценностей (школа Р. Инглхарта, Ш. Шварца и другие) часто интерпретируют данный факт исходя из прогрессистской не-диалектической картины мира, в которой коллективизм и альтруизм – это некий моральный телос, к которой граждане двигаются по мере удовлетворения своих материальных аппетитов. Но эта прогрессистская картина рассеивается, если мы рассматриваем социальную реальность диалектически, то есть в ее тотальности. На практике ни в коем случае нельзя говорить о том, что чемпионы «альтруизма» (как правило граждане протестантских стран) являются более моральными и коллективистскими людьми. Удовлетворение ими аппетитов в конкурентной среде не проходит совсем уж безрезультатно. На практике солидарность российского и тем более испанского или греческого общества в разы больше – хотя и в конкретном смысле, о котором ниже. Декларируемые принципы надо понимать как дезидераты – то, чего человек хочет и чего он не имеет в повседневной атомизированной, капиталистической, действительности: количество близких друзей у граждан США колеблется около нуля, у среднего класса фактически не существуют расширенные семьи, пожилые люди массово переезжают в дома престарелых и т.д., альтруизм же, о котором мы говорим, практикуется в отношении незнакомых, то есть с одной стороны масштабно (как в случае массовых демонстраций), а с другой – эпизодически и дозированно. Постоциалистический человек яростно и агрессивно хочет выпрыгнуть из насквозь поглотившей его массы и притворяется, что окружающих не существует, что ведет к отчужденности случайных сообществ, таких как прохожие на улице, и в целом к агрессивной уличной среде. Американский же человек (точнее, его нормативно-идеальный тип, описанный еще А. де Токвилем) аналогично притворяется, что встречные чужаки – его хорошие приятели, и готов объединяться с некоторыми из них для добрых дел. Итак, налицо диалектическая структура этического субъекта – формальная индивидуация против формального коллективизма. Усиление этической риторики, а значит нагрузки на психику индивида, в обоих случаях свидетельствует о растущем разрыве между отправным и желаемым пунктами. Естественно, когда принцип описывает то, чего еще нет, то опасно, когда человек зависает в этическом, а не социально-реформистском, пафосе. В применении к общественной идеологии этот сбой был блестяще проанализирован Карлом Мангеймом в его диалектике идеологии и утопии: истина утопии как возможности более разумного и счастливого устройства мира, не реализуясь, побеждает как принцип, то есть как идеология, и застревание в этой моральной фазе ведет к тому, что утопия как бы признается уже достигнутой от того, что мы к ней стремимся. Результатом является несчастное сознание и нарастание разного рода демонизма, то есть попытки осмысления реального, не-утопического положения дел как некоего альтернативного и обычно неприятного принципа (как «влечение к смерти» Фрейда в фальшиво оптимистическом и медицински мыслящем обществе поздней современности).

Это был пример взаимодействия антагонистических противоположностей между собой. Рассмотрим теперь, наоборот, распад вроде бы понятного понятия.

4. Демократия пополам

Как уже указано, капиталистические страны выиграли Холодную войну во многом за счет того, что перевели дискуссию с СССР в политический план борьбы за «демократию». Это, кстати, тенденция, которая примерно совпадает по времени с подъемом неолиберализма в экономике, и демократия неизменно осмыслялась на Западе как «формальная», то есть как процедура учета и примирения различных интересов через систему прав гражданина и человека. Но в СССР демократии не было почти никакой, ни формальной, ни содержательной, поэтому он не мог выиграть этот важный спор. Тем не менее, с самого начала понятно, что демократия есть дальнейшая формализация и без того формального капиталистического принципа, которая вроде бы позволяет подняться над конкретными спорами об устройстве экономики. И действительно, на Западе, как уже сказано, «демократия» в основном и разворачивается как система дискуссии между капиталистами и социалистами, но при гегемонии первых. Хотели, чтобы такая формализация-интериоризация произошла и в России, но поскольку социалисты («коммунисты») были здесь в революционном порядке делегитимированы (по-русски я бы сказал, обесчещены), то из этого ничего не получилось, и демократия мягко переформатировалась в монархию. Но Бог с ней, с Россией – что же происходит с демократией на Западе? А происходит то, что распадается ее понятие. Нынешний политический процесс проходит уже не только в традиционном соперничестве либералов с социал-демократами, сколько между истеблишментом и «популистами», то есть новыми националистами, ставящими на риторику и массовый аффект. При этом истеблишмент утверждает, что популисты подрывают саму систему демократии как основанную на космополитизме, правах человека и на правилах рациональной коммуникации. Подозревают, что придя к власти, популисты установят диктатуру (правда, на Северо-западе этого пока, после Второй мировой войны, никто не осуществлял). Но в реальности «популизм» – это почти синоним демократии, только на латинском языке, и это попытка конкретной апелляции к демосу, и в смысле простонародья, и в смысле целостной нации. Другими словами, «популисты» возрождают материальный смысл «демократии» в противовес его формальному пониманию. Импорт «демократии» как власти масс в либерально-репрезентативные институты – диалектическое отрицание отрицания, которое предприняли элиты в конце XIX – начале XX века – перестал работать и привел к распаду понятия на формальную и содержательную его сторону.

С демократией дело обстоит еще веселее, чем кажется. Потому что понятие это, как многие мощные политико-идеологические понятия истории, само вбирает диалектическую рациональность. Оно предлагает своеобразную формалистическую карикатуру на диалектический метод: предполагается, что через включение и признание Иного (оппозиции или вообще «демоса», массы) будет достигнут «синтез», то есть консенсус и самопознание Целого. В этом смысле демократия отличается толерантностью к негативности – к низовым движениям, даже к тем, где страдают витрины и т.п.

И, в принципе, это не такая плохая модель, при условии, что форма и метод будут соответствовать движению и трансформации материального мира, а также применяться тотально (то есть и на предприятии, и в международных отношениях). Но в ситуации формалистической, когда демократический метод используется для сохранения существующих отношений власти, собственности и знания, диалектическая демократия попадает в тиски между агонизмом и антагонизмом (выражаясь словами Шанталь Муфф). «Агонизм» – это когда противники не имеют права выдвигать слишком серьезных альтернатив, а антагонизм – это когда противостояние партий приводит к гражданской войне. Удивительным образом, сегодня в США мы наблюдаем одновременно и агонизм, и антагонизм, в том смысле, что партии, у которых очень мало содержательных разногласий (остроконечники и тупоконечники) вошли – именно поэтому – в противостояние не на жизнь, а на смерть, губительное для публичной политики. Должна появиться третья сила. Мы ниже еще вернемся к вопросу о демократии как поляризующей логике, а пока поговорим о методе.

Нам теперь видно, что правильная диалектика – это не та, которая как-то особенно драматизирует свои полюса как противоположности и ведет к войне (сталинский вариант), хотя надо отдавать себе отчет, что такая поляризация неизбежно происходит. Правильная диалектика занимается диалектикой диалектики, то есть отслеживает тонкий момент, когда активная, негативная сила формализации переходит в только форму, а значит сама эта форма костенеет: тогда мы имеем дело со сложным сгустком духа, от которого субъект должен отстраниться, искать ему внешний противовес. И наоборот, сама материальная жизнь, например унылый труд, или сексуальность, может обнаружить вдруг формализующее, спиритуализирующее начало. А может и не обнаружить. Поэтому диалектика диалектики не просто разыгрывает игру противоречий, но и выявляет ведущее, сущностное противоречие из ряда множественных отношений, в которых состоит предмет. Если политика по поводу социальных мер и расизма в США или авторитарного господства в России приводит к антагонистическому зацикливанию, то, возможно, мы пока не видим или недооцениваем какую-то другую проблему, остающуюся пока на уровне двусмысленности. Наконец, диалектика диалектики выявляет позитивную, или нейтральную, основу за очевидным негативистским креном первичной диалектики как логики подрыва.

5. Заключение – как делать диалектику?

В указанном смысле, хотя для наблюдателя диалектика проявляется негативно, как выявление гибридности феномена или амбивалентного отношения двух феноменов, ее практический шаг, собственно метод, можно скорее охарактеризовать как положительную интуицию: схватывание момента, когда субъект как бы отслаивается от своего объекта, метод от материала, шаг от ноги – и, наоборот, момента, когда перед нами предстает, вместо задачи, понятная, но инертная, вязкая форма. У такой диалектики есть свой этический пафос – это своеобразный идеал (хрупкого) сосуществования феномена с его собственной иллюзорной формой, что возможно в многоуровневом и иерархическом, не-плоском, видении мира. Но и тут есть интуитивный шаг: толерантность к обратному, негативному движению вплоть до критического момента, когда необходимо чрезвычайное решение.

Как движение самой реальности диалектика предъявляет нам прежде всего комическое зрелище. Мы могли бы сидеть и наблюдать, но диалектика (вопреки А. Кожеву) не дает нам этого сделать, так как помимо созерцательной позиции содержит в себе еще и героический драйв к преодолению любой сложившейся ситуации, хотя бы для того, чтобы всесторонне познать ее.

Феномены, изложенные выше, вполне можно описать языком формальной логики и механической причинности. Но тогда мы вынуждены будем описывать их только одним языком, изнутри лишь одной из описанных парадигм. В результате из нашей истории уйдет весь ее смак, вся ее анекдотичность. А жаль. Диалектика же подрывает однозначные линейные описания, потому что ставит под вопрос их термины и меняет их (в отличие от трансцендентальной критики, которая выявляет эти термины и другие предпосылки, но оставляет их как есть). Выделение отдельных предметов, тем более абстрактных феноменов, условно и зависит от доминирующего принципа, который действует в них, подавляя тем самым некий иной принцип. Важно то, против кого дружим и в каких мы раньше были отношениях.

Методически, когда мы имеем дело с неким эмпирическим материалом, первый наш шаг в диалектике всегда – идеализация, или выявление доминирующего принципа. Так, у Гегеля сталкиваются «господство» и «рабство», «род» и «государство», «прекрасная душа» и «лицемерие» – то есть не эмпирические субъекты, а заостренные принципы, иначе бы никакой поляризации между ними дальше не получилось. Но за счет того, что потом мы выявляем взаимное отражение и наслоение друг на друга этих принципов, а также выявление новых форм из их взаимодействия, мы получаем более сложные категории, которые больше подходят к описанию дробных ситуаций. Более того, принцип всегда идет в паре с противоположным ему принципом (с которым борется), и противоречие между ними само в свою очередь может быть принципиальным для ситуации. Маркс называл этот гегелевский метод «восхождением от абстрактного к конкретному» (вопреки логике эмпиристского рассуждения). Г. Маркузе, в Одномерном Человеке, отмечал, что абстрактные понятия (универсалии), с которыми в современном обществе мы постоянно сталкиваемся в повседневном опыте, – это точки несоответствия себе предметов: мы обобщаем лишь там, где индивиды сами акцентируют в своем поведении некоторые установки в качестве всеобщих – именно потому, что они не могут им полностью соответствовать в качестве ситуативно верных описаний и должны через них что-то себе доказывать.

Далее, выясняется, что принципы эти, попадая в ситуации, выступают как соотнесенные друг с другом и относительные внутри себя – например, нет господства, достоинства и т.д. самого по себе, а есть господство, которое должно постоянно подавлять: и отдельных «рабов», и раба в себе, и рабство как принцип.

«Принцип» призван обеспечить внутреннее тождество предмета, но на практике он выражается через его отличие от себя, его принципиальную особенность, обычно связанную с субъектом и отрицанием. От этого внутреннего различия идеи мы быстро переходим – как показывает Гегель в главе о «рефлективных определениях» Науки Логики – к распределению различных аспектов по разным отдельным предметам, то есть эмпирическому разнообразию. А затем происходит ключевой момент поляризации – перерастание различия в противоположность, то есть в рефлектированное, преувеличенное и соотнесенное, различие, наибольшее различие в одном роде (пример – та же «демократия», которая появилась в XIX веке как небольшое видовое отличие нового либерально-республиканского режима от прежних, затем стала обозначать одну из двух противопоставленных партий, и наконец поглотила как понятие целиком все либерально-республиканское государство, противопоставив его другим, «авторитарным» режимам). Противоположность всегда разыгрывается на двух досках – внешнего антагонизма (демократия против «авторитаризма» как демократической анти-демократии) и внутренней нестыковки (демократия против «популизма» как буквально понятой демократии). В обоих случаях на полюсах выстраиваются «частичные синтезы» с перевесом одной из сторон (демократический авторитаризм, авторитарный демократизм и т.д…).

И наконец противоположность переходит в противоречие, которое надо понимать как самооотрицание (несчастное сознание, гибельный кризис). Оно может нас привести к продолжению переплетения и обмена признаками между полюсами, а может – к «основанию», то есть к выходу на более широкую перспективу, усмотрению более высокого уровня целостности, в который вписываются данные явления во всей их противоречивости.

В таком кратком объеме трудно более ясно объяснить, как именно надо делать сегодня диалектику. Поэтому я буду продолжать. В следующем эссе пойдет речь о критиках диалектики.

Методологическое значение законов диалектики в медицине

Диалектика лежит в основе методологии многих конкретных наук. В современной науке актуальным становится основной тезис материалистической диалектики о развитии как саморазвитии, самодвижении материи. Современная медицина стала перед необходимостью пересмотра методологических проблем с точки зрения диалектической концепции развития,требующей рассмотрения целостных определений человека как здорового, так и больного не в его статическом многообразии, а как продукта становления. Например, изучение наследственных болезней и наследственной предрасположенности к заболеваниям включает исследования на различных уровнях, начиная с молекулярного, а также учитывает аспекты медико-биологического плана, социального, этического и т.д.

Один из законов диалектики – закон взаимного перехода количественных и качественных изменений, позволяющий показать, как происходит развитие.. В медицине он нужен для понимания патологических процессов, их дифференциации и определения тактики лечения. Болезнь и здоровье, норма и патология являются различными качествами. Качественные и количественные изменения — результат взаимодействия вещей и процессов. Но количественные изменения предшествуют качественным. Врач должен учитывать количественные изменения, чтобы понять степень развития патологического процесса, предотвратить осложнения как переход в другое качество. Действие лекарственных препаратов зависит от дозы и их комбинации. Например, малые дозы фенобарбитала действуют успокаивающе, средние дозы – как снотворное, а большие дозы наркотически. Здесь будет переход от одного качества  в другое .

Следующий закон диалектики – закон единства и борьбы противоположностей, раскрывающий источник развития. Болезнь возникает в результате взаимодействия противоположностей – повреждающего фактора и защитно-приспособительных сил организма. Но для медика важно знать не только наличие противоположностей, но и их конкретная характеристика (степень патогенности микроорганизма, состояние иммунитета и т.д.). Лекарства также имеют противоположные действия (терапевтическое и токсическое), что должно учитываться врачом.

Закон отрицания отрицания проявляется и на уровне явления и на уровне сущности и раскрывает направленность развития. Суть его в том, что старое отрицается новым, а новое в свою очередь отрицается ещё более новым. Т.е. старое качество уничтожается не полностью, а только то, что устарело и тормозит развитие. Новое, ценное, — это то ,что имеет перспективу. Будущее сохраняется, передается следующим этапам.

Все законы диалектики имеют методологическое значение для развития медицинской теории, для диагностики и лечения болезней, для формирования определенного стиля мышления.

миф или будущее философии – тема научной статьи по философии, этике, религиоведению читайте бесплатно текст научно-исследовательской работы в электронной библиотеке КиберЛенинка

УДК 101.1

Д.В. ВОРОБЬЕВ1

‘Нижегородский государственный педагогический университет имени Козьмы Минина (Мининский университет), Нижний Новгород, Российская Федерация

ДИАЛЕКТИКА: МИФ ИЛИ БУДУЩЕЕ ФИЛОСОФИИ

Аннотация. Целью данной работы является критика диалектики Гегеля. Относительно того, что нам следует понимать под диалектикой, существуют, по крайней мере, две точки зрения. Согласно первой из них — диалектика это миф. Согласно другой — диалектика это реально существующая теория, которая отражает действительное положение вещей и является будущим философии. В соответствии с этакой точкой зрения, сознание и действительность, проходят в своем развитии, так называемые, диалектические триады: тезис, антитезис и синтез.

Осуществляется критика гегелевского определения метафизики, которое он выводит благодаря отождествлению двух типов противоречий: логических противоречий, существующих и возникающих в сфере сознания и, так называемых, действительных противоречий, которые существуют в форме, к примеру, конфликта интересов, борьбы за выживание.

Ключевые слова: будущее философии, диалектика, метафизика, диалектическая триада, противоречие

D. V. VOROBIOV1

‘Minin Nizhny Novgorod Pedagogical University, Nizhny Novgorod, Russian Federation

THE DIALECTICS: MYTH OR THE FUTURE OF PHILOSOPHY

Abstract. The important aim of this work is a critique of dialectics of Hegel. Two point of view

about the character of the dialectics are researched. Corresponding to the first at them, the dialectic

is a myth. Corresponding to the second view, dialectics is a theory that reflects the real state of

things and is the future of philosophy. According to this point of view, mind and reality are

developing dialectical triad, which includes a thesis, antithesis and synthesis.

The definition of metaphysics of Hegel, which he creates by identifying two types of contradictions

is criticized. Hegel identifies the logical contradictions that exist in mind and contradictions that

exist in reality in the form of conflict of interests, the struggle for survival.

Keywords: the future of philosophy, dialectics, metaphysics, dialectic triad, a contradiction

Целью данной работы является критика диалектики Гегеля. Не диалектики как таковой. Не диалектики Гераклита, Платона и Николая Кузанского, но именно критика Гегеля. Можно тут же добавить, сказав, что эта цель обусловлена исключительно нашим желанием всем показать, и как можно нагляднее, что диалектика — это миф. Причем, миф опасный. Миф, который лишает способности самостоятельно думать, загоняя наше сознание в рамки привычных до боли шаблонов, знакомых нам с самого раннего детства. Что диалектика — никакое это не будущее философии. И даже не настоящее. И даже не прошлое. В том самом смысле, что диалектика — это то, чего не было. Нет. И, к великому счастью, не будет уже никогда. Речь идет, разумеется, о диалектике не как о науке. А о том, что должно быть предметом ее приложения. Как наука она, разумеется, есть, существует. Но как наука о «ни о чем». Как наука о том, чего нет. И потому всегда смешно очень слышать, когда речь заходит о, так называемых, защитниках диалектики. Поскольку сразу же

возникает вопрос: как можно стоять на защите того, чего нет? Защищать то, чего попросту не существует…

Итак, никакой диалектики не существует. А что же тогда существует, спросите вы? Что же мы изучали и проходили тогда в старших классах и институтах? Да и не только ведь мы, и до нас проходили. Без малого две сотни лет. Думать, что диалектики не существует -всегда неудобно. Ведь этим пичкали наши умы. Приводили примеры и говорили нам: вот она, диалектика. Видите, вот. Думать о том, что все это придумано Гегелем — неудобно весьма. И диалектика и метафизика. По крайней мере, в том самом виде, в котором мы понимаем сейчас метафизику благодаря опять же стараниям Гегеля. Но тогда возникает резонный вопрос: а как тогда думать удобно? И почему тогда думать как Гегель — это удобно, спросите вы? Потому, что думать чужими словами и мыслями — это удобно всегда. Потому, что за них не приходится отвечать. А тем более, если так думают все остальные. И еще потому, что так проще. Что же касательно разного рода примеров, подтверждающих истинность диалектики, или, лучше сказать, ее справедливость — то мы их рассмотрим подробно, в деталях. Более пристально и с большей определенностью несколько ниже. Забегая, однако, немного вперед, мы можем сказать, что все они, несмотря на свою простоту и наглядность, тем не менее, это не то, что могло бы сказать о достоинстве и справедливости диалектики как таковой. Словом, все эти отдельные случаи для диалектики — это весьма неудачный пример. Это то, что, скорей, говорит об обратном, не о достоинстве. Не в пользу ее. А во вред.

Все это следует отнести, скорее, к числу несуразностей. Но ведь и это далеко не вся история. Это, скорее, только начало. Или так, скажем, — первая часть со вступлением. Итак, диалектики нам говорят, что наше сознание в ходе своего развития и, в частности, в ходе построения какой-то научной теории или осуществления научного открытия — проходит, так называемую, диалектическую триаду. Сначала следует тезис. Некое утверждение или, лучше сказать, некая точка зрения, которая, рано или поздно, впадает в свою прямую противоположность. Трансформируется или попросту замещается новой теорией — своим антитезисом, который служит логическим отрицанием первой теории. Наконец, наступает момент, когда эти две точки зрения (обе эти теории) — в силу своей противоречивости -нейтрализуют и гасят друг друга, вступая в, так называемое, единство, в результате которого появляется третье. Так называемый, синтез. И это третье содержит в себе и первое, и второе в, так называемом, снятом виде. Однажды достигнутый синтез, в свою очередь, становится первой ступенью новой диалектической триады [9, с.518]. То есть, являясь тезисом, имеет свой антитезис. И тогда возникает новый синтез, который снимает их диаметральную противоположность друг относительно друга и содержит в себе оба этих момента в снятом виде, и который также становиться новой первой ступенью… И так далее до бесконечности.

Понятно, что речь здесь пока лишь идет о сознании. И, в частности, о сознании в ходе его построения научной теории. Диалектика, по выражению Гегеля, есть движущая сила всякого научного развертывания мысли, всякого истинного научного познания [5, с.206]. Научная мысль, иными словами, должна разворачиваться диалектически. То есть, в ходе развития должна проходить диалектическую триаду. Итак, с точки зрения Гегеля, диалектика, как теория, говорит нам о том, что наше сознание — пока лишь только сознание -развивается диалектическими триадами, в основе которых находятся противоречия (между тезисом и антитезисом каждой из этаких диалектических триад). Они-то, противоречия, и служат причиной такого развития. Есть «корень всякого рода движения и жизненности» [1, с.483]. И с этим все, кажется, ясно.

И вот здесь наступает в его рассуждениях достаточно важный момент. Далее он говорит нам о том, что диалектика применима не только к сознанию, являясь при этом принципом всякого действия, «любого движения, всякой жизни и всякой деятельности в сфере действительности» [5, с.206]. Все, что «нас окружает, можно рассматривать, как пример диалектики» [5, с.208]. Она имеет силу «во всех областях природного мира» [5,

с.208]. К примеру, в движениях планет или в природных стихиях. Она присутствует в «правовой и нравственной области» [5, с.209]. Она есть в политике. В народных пословицах и поговорках. Словом, везде, где только можно присутствовать. Всякая вещь, которая существует в действительности, уже противоречива сама по себе [1, с.483]. В том самом смысле, что обладает противоречием в себе же самой. Обременена его же присутствием. Причем, это наличие не означает ее, этой вещи, ущербность. Напротив, оно есть источник ее, этой вещи, развития и любого иного движения. И лишь поскольку «нечто имеет в самом себе противоречие, оно движется, имеет побуждение и деятельно» [1, с.483].

Любое развитие и движение вещи обусловлено, прежде всего, потребностью этакой вещи выйти за рамки себя же самой и впасть в свое отрицание, перейти в свою противоположность [5, с.208]. Стать чем-то иным. Любое «в себе» заключается в том, чтобы быть одновременно другим, содержать свое отрицание. Поэтому всякая вещь всегда содержит в себе свое отрицательное, свою противоположность. К примеру, всякое тварное сущее уже содержит в себе зародыш собственной смерти [5, с.206]. Быть собой и одновременно другим, своим отрицанием — в этом и заключается всякое противоречие. Это и есть основная причина развития. Поскольку всякая вещь уже содержит в себе свое отрицание, свое же иное, то это всегда рождает потребность, выйти за рамки себя самого в область иного. В свое отрицательное. Рождает потребность стать чем-то иным, своим отрицанием. Осуществить свое инобытие. То, что уже изначально заложено в ней. А это и есть изменение, когда вещь переходит в иное. Когда вещь становится чем-то иным.

И что получается? А получается так, что не только сознание, но и весь мир развивается диалектически. И что в основе такого развития заложено противоречие, которое есть точно такое же противоречие, как и в случае с нашим сознанием. Но что означает: «точно такое же противоречие», спросите вы? Одно дело противоречие, которое возникает в сознании. И другое дело — противоречие, которое существует в действительности. И то, что одно существует в сознании, а другое в действительности — это уже говорит о различии. Быть может, под этакой фразой следует понимать соответствие? То есть, противоречие, которое существует в сознании, имеет предмет своего соответствия, конкретный аналог-эквивалент среди противоречий, которые существуют в действительности. Или речь идет все-таки об отсутствии всяких различий между одним и другим? То есть, именно об отсутствии? Чтобы развеять надежду, хочется сразу сказать, что в случае с Гегелем, речь идет именно об отсутствии всяких различий. Противоречие, которое существует в действительности — для него оно именно «точно такое же» противоречие, как и в случае с нашим сознанием. Для него — это суть то же самое. Почему это так? Хороший вопрос. Но на этот конкретный вопрос мы ответим несколько позже.

Но, если в действительности существуют точно такие же противоречия, что и в сознании — даже в том случае, если мы понимаем под фразой «точно такие же» лишь их соответствие — то это весьма неприятно. Поскольку приводит к весьма неприятным последствиям, идущим вразрез с законами логики. А, точнее сказать, с одним из этих законов. С законом противоречия, который никак нельзя устранить. Не изменить и не опровергнуть [6, с.123]. Говоря словами, Карла Поппера, утверждение о существовании противоречий в действительности и их соответствии противоречиям в нашем сознании -являет собой покушение на этот закон [9, с. 521]. Тот самый закон, который правильно будет назвать не законом противоречия, а «исключения противоречий» [9, с.521]. Или, если быть более точным, «исключающим противоречия из нашей действительности». Тот самый закон, который, с точки зрения Гегеля, противоречит вполне очевидным фактам, поскольку мир полон противоречий. Ведь этот закон говорит нам о том, что только одно из двух диаметрально противоположных (противоречащих друг другу) суждений, высказанных об одном и том же предмете — может быть применимо к нему. Может ему соответствовать. Что ни одна пара противоречащих высказываний об одном и том же предмете (которая,

собственно говоря, и образует противоречие в нашем сознании) — не может соответствовать наблюдаемым фактам.

Итак, этот закон говорит нам о том, что ни одна, из так называемых, диалектических пар, состоящих из двух диаметрально противоположных (противоречащих друг другу) суждений-высказываний об одном и том же предмете — не может соответствовать ни одному из эмпирически наблюдаемых нами фактов. В том самом смысле, что ни одна из этаких пар не может быть применима и соответствовать предмету суждения. Другими словами, этот закон говорит нам о том, что противоречие никогда не встречается среди реалий нашей действительности, то есть, опять же в реальности эмпирически наблюдаемых нами фактов. И что эти реалии нашей действительности никак не могут противоречить друг другу. Ни один предмет (окружающего нас мира) не может опять же быть черным и нечерным одновременно. Иметь какой-либо признак (быть черным) и не иметь этот признак (не быть черным) одновременно. Равно, как ни один предмет окружающей нас действительности не может противоречить другому предмету действительности.

Здесь можно, конечно же, возразить, задавшись вопросом: а разве противоречий не существует в действительности? В форме, к примеру, элементарной борьбы интересов. Или же в форме международных конфликтов. Или в форме, к примеру, разного рода противоположных тенденций, так часто встречаемых в нашей суровой обыденной жизни. И даже в форме элементарной борьбы за место под солнцем. Вот они, видите, — все это явные противоречия, которые существуют в действительности? Разве вам не достаточно этого? Разве вам не достаточно? Отрицать, одним словом, подобного рода явления — не сказать, конечно, что просто безумие. Однако же, все равно, что. ну, скажем, как отрицать очевидные вещи. Что трава, например, есть зеленая, а лошадь или свинья, если, конечно, эта свинья не калека, имеет четыре ноги. То есть глупо, неправильно и, в общем-то, просто нехорошо. Словом, такие дела.

Конечно, ошибочно утверждать, что так называемых противоречий — международный конфликт, борьба интересов. и. т. д. — не существует в действительности. Да мы этого и не собираемся делать. Все это действительно есть, существует. И если под развитием или прогрессом понимать любое благоприятное изменение в сторону лучшего, то должно признать и тот самый факт, что зачастую такие противоречия являются источником прогресса. Ходить далеко за примером не надо. Наглядным примером тому является история двух мировых войн, когда тяжелая промышленность, каждой из воевавших сторон, в своем крайне коротком развитии шагала, что называется, семимильными шагами. Это есть неоспоримые факты, и глупо было бы спорить, утверждая обратное.

Словом, мы не отрицаем наличия этаких противоречий действительности. Мы говорим лишь, что мы всегда должны понимать и всегда должны помнить о том, что, так называемые, действительные противоречия не могут иметь никаких отношений к логическим противоречиям. К тому, что подчас возникает в нашем сознании, и что мы в соответствии с терминологией формальной логики — называем «логическим противоречием». Мы говорим об отсутствии всяческих отношений. Именно отношений. Об этом, и только об этом. Все эти, так называемые, противоречия действительно существуют. Но не надо их путать с логическими противоречиями. Все это — суть абсолютно разные вещи. Мы говорим лишь о том, что не надо все валить в общую кучу. Как говорится, мухи отдельно. котлеты отдельно.

Мы говорим лишь о том, что ни одно из логических противоречий — именно из логических противоречий — не может иметь эквивалента-аналога среди реалий нашей действительности. И что, так называемые противоречия, которые существуют в действительности в форме опять же борьбы интересов и всякого рода конфликтов — не могут быть этим аналогом. Иными словами, мы говорим лишь о том, что ни одно из логических противоречий не может соответствовать ничему такому из мира эмпирически наблюдаемых нами фактов. Но как это, спросите вы? А все достаточно просто. Чтобы ответить на этот

вопрос, как говорится, пойдем от обратного. Предположим, что логическое противоречие все-таки существует в действительности. А, точнее сказать, имеет аналог-эквивалент. То есть, имеет предмет своего приложения среди реалий-предметов нашей действительности. Но тогда возникает резонный вопрос: а как должен выглядеть этот предмет? Исходя из определения противоречия, попробуем этот предмет сконструировать. Выстроить в нашем сознании, а затем спроецировать в мир эмпирически наблюдаемых нами же фактов. И постараться найти его в этих реалиях. В реалиях этого мира.

Как известно, любое противоречие определяется наличием двух диаметрально противоположных (являющихся логическим отрицанием друг относительно друга) суждений об одном и том же предмете суждения, сделанных нами одновременно. Когда мы, например, говорим, что этот конкретный предмет является черным и нечерным одновременно. Когда два предиката-определения-понятия: в нашем случае «черный» и «не-черный», приписанных нами одновременно одному и тому же предмету (субъекту) суждения, являются друг относительно друга логическим отрицанием. Находятся в контрадикторном отношении [6, с.123]. Частица «не» у одного из этаких предикатов — говорит нам о наличии логического отрицания.

Далее. Не искушенный в формальной логике читатель вероятней всего скажет: если каждый из этаких предикатов выражает (представляет в нашем сознании) какое-то качество или свойство, которое существует реально, то предмет приложения всякого противоречия, его реальный аналог-эквивалент — должен обладать одновременно двумя диаметрально противоположными признаками. Но что означает: «диаметрально противоположными признаками»? Все дело в том, что диаметрально противоположные признаки — не существуют в реальности. В реалиях эмпирически наблюдаемых нами фактов — их попросту нет. Диаметрально противоположными (контрадикторными или, говоря по-русски, противоречащими друг другу) могут быть лишь наши понятия. Наши умственные конструкции рожденные и потому сидящие в нашем сознании. Те самые два понятия, являющиеся логическим отрицанием друг относительно друга. К примеру, опять же «черный» — «не-черный». Почему? Это связано с тем, что в реалиях нашего мира не может быть такого признака, как «не-черный». В реалиях нашего мира существуют признаки: «белый», «оранжевый», «синий», но никак не «не-черный».

Иными словами, понятие-предикат «не-черный» не может иметь и не имеет предмета собственного приложения, в качестве реально существующего признака. Не выражает и не представляет в нашем сознании наличие некоего признака. А как раз говорит об отсутствии признака. О его не наличии. В данном случае — о не наличии признака «черный». Таким образом, правильно будет сказать, что предмет приложения всякого противоречия, его реальный аналог-эквивалент среди эмпирически наблюдаемых нами же фактов — должен иметь какой-либо признак (к примеру, быть черным) и не иметь этот признак (не быть черным) одновременно.

Если мы внимательно оглядимся вокруг, то очень скоро поймем, что такого предмета не существует в реальности. Его попросту нет там, куда бы мы там не заглядывали. И на чтобы не обращали свой взор. А чтобы стала понятной нелепость и глупость подобного рода попыток, приведем лишь наглядный пример. Примером такого предмета послужит материальное тело, которое 3 октября 2014 года, в десять часов пятнадцать минут и восемь секунд по Московскому времени, находилось в конкретной спальне одной из квартир дома номер 17 по улице Горького. При этом оно было черным и не было черным одновременно. Глупо? Нелепо? Конечно, нелепо. А иначе и быть не должно. Глупо даже не просто искать, глупо думать о том, что этот предмет где-нибудь существует вообще, помимо, естественно, наших фантазий.

Итак, логических противоречий не существует в действительности. В том самом смысле, что они существуют в сознании. Только и только в сознании. И в том самом смысле, что ни одно из логических противоречий (существующих в нашем сознании) не может иметь

эквивалента-аналога среди реалий нашей действительности. То есть, не может соответствовать ничему такому из мира эмпирически наблюдаемых нами фактов. А то, чему оно соответствует — просто не существует в реальности. Равно как не существует в реальности противоречащих признаков. Словом, тех самых, которые отрицают друг друга. Являются отрицанием друг относительно друга. Противоречащими могут быть лишь наши понятия, однажды рожденные в форме наших же умственных построений в нашем сознании и потому сидящие в нашем сознании. И потому не понятно, когда, например, говорят, что этот вот признак противоречит этому признаку. Или, что этот вот признак является отрицанием этому признаку. Но еще более не понятно, когда говорят, что какой-то один из реальных предметов противоречит другому предмету реальности. Отрицает его. Это уж, как говориться, совсем непонятно.

Отсюда, кстати сказать, происходит известный пример, приписываемый Гегелю. Не сказать, что всегда, но чаще всего. Приписываемый с маниакальным упорством. С каким-то особенным остервенением. Речь идет, как вы, наверное, догадались уже, о примере с зерном, которое прорастает и отрицается колосом, который затем отрицается множеством народившихся новых зерен. О примере, который впервые привел Ф. Энгельс в своем «Анти-Дюринге». Автор, идущий буквально за Гегелем вслед. Знаменитый пример по причине крайней своей примитивности и крайней убогости мысли, его породившей. Не потому ли сам Энгельс всегда говорил, что этот пример способен понять и ребенок? Гегель до этого вряд ли бы даже додумался, здесь нужен какой-то особый полет какой-то особой фантазии.

Относительно статуса противоречий и сферы их пребывания, а так же причины их появления — существует, как минимум, две основных точки зрения. Точка зрения Канта и Гегеля. Каковы же причины их появления, с точки зрения Канта?

Как известно, с его точки зрения, любое сознание — оно всегда ограничено пределами нашего возможного опыта. И только в пределах возможного чувственного опыта наше сознание может себя чувствовать относительно вольготно, не впадая при этом в противоречия. Иными словами, границы возможного эмпирического опыта — являются границами всякого корректного рассуждения об окружающем нас мире. А всякая деятельность сознания за пределами этакой области — лишена основания. И как только мы выходим в своих рассуждениях «за границы возможного опыта» [7, с.7], лишаясь этакого основания, лишаясь эмпирической опоры-поддержки, мы тут же впадаем в противоречия. Запутываемся в собственных противоречиях, «погружаясь во мрак» [7, с.7] и попадая в «тиски противоположных доводов» [7, с.292]. Как, например, в своих рассуждениях о конечности и бесконечности мира в пространстве и времени. Сознание, выходящее в своих рассуждениях за границы возможного опыта и, таким образом, несвязанное с чувственным опытом — он называет чистым разумом. «Чистым», в том смысле, что полностью абстрагированным от всяческой эмпирической составляющей. Без примеси этакой составляющей.

Итак, любое сознание, выходя в своей деятельности, за пределы возможного опыта, за «приделы всего эмпирического» [7, с.258] — лишено всякого основания и потому заранее обречено на неудачу. Оно обречено спорить с самим же собой и само же себе противоречить [9, с.537]. И это наглядно показано Кантом в его четырех антиномиях чистого разума. Теперь, что касается термина «антиномия». Кант неспроста его выбрал, поскольку он означает именно логическое противоречие, которое, как мы знаем, определяется наличием двух диаметрально противоположных (противоречащих или, другими словами, являющихся логическим отрицанием друг относительно друга) суждений об одном и том же предмете суждения, сделанных нами одновременно. Таким образом, «антиномия чистого разума» -означает логическое противоречие, в которое впадает наше сознание, как только оно переступает границы возможного опыта.

Первая, наиболее известная антиномия, касается рассуждения о конечности и бесконечности мира в пространстве и времени. Почему Кант обращается именно к этой

идее? К идее бесконечности мира? Прежде всего, потому, что идея бесконечности мира — это идея, которая явно выходит за пределы возможного опыта [9, с. 537]. И, таким образом, даже не допускает своего соответствия какому-либо «предмету в каком-либо возможном опыте» [7, с.291]. Далее, в первой своей антиномии Кант наглядно показывает, как можно легко — по крайней мере, без видимых затруднений — выстроить доказательство относительно бесконечности мира в пространстве и времени. Но тут же легко доказать и обратное. То есть, конечность мира. Примем, с помощью равных же аргументов. С помощью «столь же веских и необходимых оснований» [7, с.265], может быть «так же хорошо доказано, как одно, так и другое» [4, с.492]. Иными словами, находясь за пределами возможного опыта, с помощью равноценных аргументов, можно всегда доказать одно и прямо обратное. Можно легко впасть в логическое противоречие, выдвинуть и обосновать два диаметрально противоположных суждения об одном и том же предмете суждения. Выдвинуть и признать верным, как одно определение «ограниченность», так и другое — «неограниченность» [4, с.492].

Приведенный выше пример говорит нам о том, что Кант не видит в противоречиях ничего позитивного. Равно как ничего позитивного он не видит и в деятельности чистого разума. В деятельности сознания, выходящего за границы возможного опыта, которое он критикует. О чем, собственно, и говорит название его основной работы: «Критика чистого разума». С точки зрения Канта, наличие противоречия — а, с его точки зрения, противоречия могут быть только логическими — это всегда очень плохо. Это плохо в том самом смысле, что, если противоречие и возникает в нашем сознании — то это всегда говорит не в пользу такого сознания. Говорит об его же ущербности. Оно говорит нам о том, что такое сознание допускает разного рода ошибки. При этом может быть несколько их вариантов. Мы, либо используем в виде двух общих исходных посылок суждения, не отличающихся достоверностью, и потому имеем недостоверное частное заключение в ходе осуществления силлогизма — дедуктивного умозаключения. Либо не обладаем логической строгостью -точностью выведения какого-то заключения из каких-то исходных посылок. Либо в своих рассуждениях чрезмерно подвержены умозаключениями, относящимися к неполной индукции, которые, как известно, носят всегда вероятный характер. То есть, всегда предполагают определенную вероятность того, что заключение, достигнутое в ходе осуществления такой вот индукции, будет недостоверным. Вероятность того, что в результате построения такого вот индуктивного умозаключения мы будем иметь недостоверный вывод.. .и.т.д. Либо, как было указано только что, выходим в своих рассуждениях за рамки возможного нашего опыта.

С точки зрения Канта, противоречие может возникнуть в сознании. И только в сознании. И оно всякий раз возникает там, как только мы идем ошибочным путем и в результате ошибочных заключений приписываем одному и тому же предмету два диаметрально противоположных определения-предиката. Говорим, что этот предмет является черным и нечерным одновременно. Мы можем сказать так, и это будет ошибкой. Одной из ошибок, с которыми мы постоянно встречаемся в своей повседневной, обыденной жизни. Но ни одно противоречие не может возникнуть в действительности. Ни один предмет окружающего нас мира не может быть черным и быть нечерным одновременно.

Но, если, с точки зрения Канта, противоречие — это всегда очень плохо. То, с точки зрения Гегеля, противоречие — это всегда хорошо. Но почему с его точки зрения, противоречие — это всегда хорошо? Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо сказать о принципиальном различии между Кантом и Гегелем в их понимании того, что такое есть мир и что такое сознание. А, точнее сказать, в каких отношениях находится наше сознание и действительность. Сознание с окружающим ее внешним миром. Для Канта мир всего лишь подобен сознанию. А для Гегеля он есть тождественен. Итак, с точки зрения Канта, мир не может быть абсолютно отличным от сознания — он подобен сознанию. Разумеется, здесь речь идет не о мире вещей в себе, которые воздействуют на наши органы чувств и находят свое

проявление в нас в форме явлений. А, скорее, о мире явлений. То, что принято называть окружающим нас миром — для Канта есть не более, чем мир явлений.

Но почему, с точки зрения Канта, мир подобен сознанию? Благодаря пространству и времени. Кант считал, что пространство и время — это не атрибуты мира явлений. И уж тем более не мира вещей-в-себе. Но атрибуты самого же сознания. Его априорные формы. Априорные в смысле доопытные, присущие всем нам с самого, что ни на есть рождения. То есть, врожденные качества. Будучи атрибутом сознания, пространство и время одновременно играют роль этаких инструментов. Тех инструментов, посредством которых сознание привносит порядок в наши чувственные восприятия, формирует или, точнее сказать, оформляет мир явлений, одновременно подстраивая мир явлений под самое себя. Иными словами, сознание подстраивает, подгоняет однажды воспринятый материал под свои априорные формы. Однажды воспринятый материал попадает в них словно тесто в формы для выпекания печенья [8, с.128]. И принимает форму предметов и их состояний. Оформление эмпирического материала — означает поэтому, выделение из него отдельных предметов и состояний. Итак, подстраивая мир явлений под самое себя, благодаря своим априорным формам, сознание делает мир подобным себе. То, что мы называем окружающим нас миром — есть лишь мир явлений, подогнанный нашим сознанием под самое себя. Мир, оформленный нашим сознанием. И будучи таковым, он сознанию и подобен [9, с.535].

Но, если Кант говорил, что мир подобен сознанию. И лишь в силу этого он этим сознанием, кстати, и постижим. То, в этом смысле, Гегель пошел еще дальше. Он выдвинул тезис, согласно которому, мир не просто подобен сознанию, он тождественен сознанию. Из этого, кстати, следует известные гегелевские утверждения, что «все разумное есть действительное, а всякое действительное есть разумное». Что «действительность и разум -тождественны». А так же известный принцип, заимствованный Гегелем, по его же словам, у самого Парменида [2, с.265] и сформулированный им как принцип «тождества бытия и сознания» [9, с.537].

Из этого принципа тождества, в частности, следует то, что противоречия существуют в действительности, и что мир полон противоречий. То есть, уже упомянутая ранее мысль, так часто используемая диалектиками. Почему это следует? А все очень просто. Поскольку логические противоречия существуют в сознании, а сознание и действительность — суть то же самое, следовательно, логические противоречия существуют в действительности. Мало того, это — суть те же самые противоречия, которые возникают в сознании, поскольку нет никакого различия между сознанием и действительностью. А есть одно только тождество. И здесь, на этом этапе своих рассуждений, он, что называется, валит все в одну общую кучу: логическое противоречие в нашем сознании, конфликт интересов, международный конфликт, борьбу живых организмов за место под солнцем. Все это отождествляет и называет одним общим словом «противоречие». Оказывается, что нет никакого различия между логическим противоречием и международным конфликтом, или, скажем, борьбой организмов за выживание. Все это — суть одно. Суть то же самое. И это одно, оно-то и служит источником для развития всякого сущего.

Получается так, что нам даже не следует задаться вопросом: каким образом, логическое противоречие, возникающее в сознании, может являться причиной развития всех, к примеру, живых организмов? Поскольку логическое противоречие и борьба всех живых организмов за выживание — это суть то же самое. Поскольку, далее, идеи существуют в сознании, а факты в действительности, а действительность и сознание — суть то же самое, из этого следует то, что идеи и факты не просто друг другу должны соответствовать, они должны быть друг другу тождественны. Они — суть то же самое. Ну, а поскольку противоречия определяются наличием двух диаметрально противоположных понятий-идей, приписываемых нами одновременно предмету суждения, то, в силу тождества идеи и факта, противоречия должны состоять в форме противоречащих друг другу фактов. А именно: в форме диаметрально противоположных, противоречащих признаков, одновременно

присущих одному и тому же предмету. А для того, кому все равно, что понимать нам под фактом: предмет или признак предмета и кто особо не утруждается мыслью — даже в форме противоречащих друг другу предметов. Отсюда, кстати сказать, и происходит уже упомянутый выше пример, который, как было указано выше, весьма знаменит по причине своей примитивности и крайней убогости мысли, его породившей. Речь идет об известном примере с зерном, которое прорастает и отрицается колосом, который затем отрицается множеством народившихся новых зерен.

Далее, поскольку противоречия извечно присутствуют, существуют в действительности в форме противоречащих друг другу фактов, и их вообще нельзя избежать

— с ними не нужно бороться. То есть, если по Канту, в противоречиях нет ничего позитивного. А если логическое противоречие и возникает в сознании — где оно только и может возникнуть — то это всегда говорит не в пользу такого сознания. Оно говорит нам о том, что такое сознание допускает логические ошибки, которые следует избегать или, по крайней мере, всегда устранять. То, с точки зрения Гегеля, с ними вообще не нужно бороться. В том самом смысле, что не следует их устранять. Подменяя логическое противоречие Канта своим собственным суррогатом, он говорит нам о том, что, согласно принципу тождества бытия и сознания, противоречия, которые существуют в сознании — это суть те же самые противоречия, которые существуют в действительности в форме противоречащих друг другу фактов. В качестве неотъемлемых атрибутов нашей действительности. Они существуют и существовали всегда. И повсюду. Объясните, как можно бороться нам с тем, что извечно присуще действительности? С тем, что является неотъемлемым атрибутом этой действительности? Очевидно — никак.

Мало того, с ними не только не нужно бороться, к ним следует относиться всегда как к чему-то хорошему. Поскольку противоречие — есть (и будет всегда) источник любого развития. Иными словами, если наше сознание в ходе своего развития проходит, так называемые, диалектические триады, в основе которых заложено логическое противоречие, то, в соответствии с этаким принципом тождества бытия и сознания, мир так же должен развиваться по диалектическим триадам. И в основании этих триад так же должно быть заложено противоречие. Оно-то и есть причина любого развития. Но ведь источник развития

— это всегда хорошо. А, если какая-то из философских систем видит в противоречиях нечто плохое, то это, как говорится, проблемы самой этой системы. Все это лишь говорит об одном. Об ущербности данной теории, которая просто не видит или не в состоянии видеть того самого факта, что наше сознание, а вместе с ним и действительность — согласно опять-таки принципу тождества — находится в постоянном развитии [9, с.538].

Отсюда Гегель выводит свое, новое определение метафизики. В противоположность диалектике как теории, которая, с его точки зрения, говорит нам о том, что мир (а вместе с ним и сознание, поскольку они суть тождественны) развивается диалектически. То есть, по диалектическим триадам, в основе которых находятся противоречия (между тезисом и антитезисом каждой из таких диалектических триад). Они-то, противоречия, и служат причиной развития этого мира. Метафизика, с точки зрения Гегеля, есть такая теория, которая всегда стремится рассматривать мир в его неподвижности-статике, свободный от противоречий. Тех самых противоречий, которые, на самом-то деле, и есть источник развития этого мира. И это, кстати сказать, легко объясняет тот факт, почему метафизика видит в противоречиях только плохое. Потому, что противоречия есть источник любого развития, а метафизика против любого развития. Отсюда следует то, что метафизика, если не отрицает, то, по крайней мере, не принимает во внимание тот самый факт, что все в нашем мире изменяется, движется, находится в постоянном развитии.

Итак, взглянув на предмет диалектики более пристально и с большей определенностью, мы, как это для нас ни печально, вдруг обнаруживаем, что и предмета как такового не существует. По крайней мере, в сфере действительности. То, как «работает» диалектика в сфере сознания, нам предстоит еще выяснить. Следовательно, необходимо

перешагнуть через эти пустые конструкции ни о чем и ведущие в никуда. И наконец -то начать думать.

И еще — в отличие от нас всех Канту существенно повезло. Он жил в ту эпоху, когда еще не было диалектики Гегеля. Трудно предугадать, какие бы неприятные для философии и человечества следствия он мог бы извлечь из нее.

ЛИТЕРАТУРА

1. Гегель Г.В.Ф. Наука логики. М: Мысль, 1999. 1072 с.

2. Гегель Г.В.Ф. Лекции по истории философии. СПб.: Наука, 1994. Т.1. 350 с.

3. Гегель Г.В.Ф. Лекции по истории философии. СПб.: Наука, 1994. Т. 2. 423 с.

4. Гегель Г.В.Ф. Лекции по истории философии. СПб.: Наука, 1994. Т. 3. 528 с.

5. Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. М.: Мысль, 1975. Т. 1. 452 с.

6. Ильин И. А. Философия Гегеля как учение о конкретности Бога и человека. СПб.: Наука, 1994. 544 с.

7. Кант И. Критика чистого разума. М: Мысль, 1994. 592 c.

8. Клайн М. Математика: утрата определенности. М.: РИМИС, 2007. 640с.

9. Поппер К. Предположение и опровержения. М.: АСТ, 2004. 638 с.

REFERENCES

1. Gegel’ G.V.F. Nauka logiki [Science of logic]. Moscow: Mysl’, 1999. 1072 р. (In Russian)

2. Gegel’ G.V.F. Lektsii po istorii filosofii [Lectures on the History of Philosophy] . St.Petersburg.: Nauka, 1994. T.1. 350 р. (In Russian)

3. Gegel’ G.V.F. Lektsii po istorii filosofii [Lectures on the History of Philosophy]. St.Petersburg: Nauka, 1994. T. 2. 423 р. (In Russian)

4. Gegel’ G.V.F. Lektsii po istorii filosofii [Lectures on the History of Philosophy]. St.Petersburg: Nauka, 1994. T. 3. 528 р. (In Russian)

5. Gegel’ G.V.F. Entsiklopediyafilosofskikh nauk [Encyclopedia of Philosophy]. Moscow: Mysl’, 1975. T. 1. 452 р. (In Russian)

6. Il’in I. A. Filosofya Gegelya kak uchenie o konkretnosti Boga i cheloveka [Hegel’s philosophy as the doctrine of the concreteness of God and man]. St.Petersburg.: Nauka, 1994. 544 р. (In Russian)

7. Kant I. Kritika chistogo razuma [Critique of Pure Reason]. Moscow: Mysl’, 1994. 592 р. (In Russian)

8. Klayn M. Matematika: utrata opredelennosti [Mathematics: loss of certainty]. Moscow: RIMIS, 2007. 640 р. (In Russian)

9. Popper K. Predpolozhenie i oproverzheniya [Conjectures and refutations]. Moscow: AST, 2004. 638 р. (In Russian)

© Воробьев Д.В., 2016

ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРЕ

Воробьев Дмитрий Валерьевич — доктор философских наук, профессор кафедры философии и общественных наук, Нижегородский

государственный педагогический университет имени Козьмы Минина (Мининский университет), Нижний Новгород, Российская Федерация

INFORMATION ABOUT AUTHOR

Vorobyov Dmitry V. — Doctor of Philosophy, Professor of the Department of Philosophy and Social Sciences, Minin Nizhny Novgorod State Pedagogical University, Nizhny Novgorod, Russian Federation

примеров диалектики

примеров диалектики

Избранные произведения Мао Цзэ-дуна

(абстрактная компиляция)

1959

[ИСТОЧНИК: Да здравствует мысль Мао Цзэдуна , издание Красной гвардии.]

---

1. Понять анализ — значит понять диалектику

Понять анализ — значит понять диалектику. Ленин говорил, что диалектику можно резюмировать как учение о единстве противоположностей. В таком случае суть диалектики можно понять сразу.Но необходимо разъяснять и развивать это учение. Единство противоположностей условное, временное, переходное, относительное и взаимоисключающее. С другой стороны, борьба противоположностей абсолютна, как абсолютны развитие и движение. Таким образом, баланс носит временный характер и может быть нарушен, и мы несем ответственность за более устойчивое достижение баланса с каждым днем. Что касается способного человека, это не зависит от того, мог ли он предотвратить возникновение венгерских и польских инцидентов, а от того, имел ли он после того, как инциденты возникли, пути и средства для решения проблем. .

2. Диалектика представляет два метода сравнения во всем

Интеграция универсальной истины марксизма-ленинизма и конкретной практики Китая — это материализм. Оба являются единством противоположностей, что есть диалектика. Зачем настаивать на споре? Просто избегать обсуждения диалектики. У Советского Союза свой образ действий. Советский опыт — это одна сторона, а практика Китая — также одна сторона. Это единство противоположностей.Советский Союз должен выбрать хорошие из своего опыта и следовать им, выбрать плохие и отбросить их. Изолировать советский опыт и не интегрировать его с китайской практикой — не значит выбирать хороший опыт и следовать ему. Если кто-то издает газету и рассуждает так же, как « Правда», , которая не является аналитической, он будет похож на трехлетнего ребенка, которому повсюду нужна поддержка, поскольку он потерял самостоятельное мышление. Во всем необходимо представить два метода сравнения.Это диалектика. В противном случае это будет метафизика.

3. Диалектика — в изучении основного тренда и побочных вопросов, сущности и внешнего вида

Диалектика — это изучение основного направления и побочных вопросов, сущности и внешнего вида. В противоречиях есть принципиальные противоречия и второстепенные противоречия. В прошлом такие ошибки, как авантюризм, возникали из-за того, что мы не понимали основных противоречий и сути и пытались разрешить второстепенные противоречия как основные противоречия, а также потому, что мы принимали побочные вопросы как основной тренд и не понимали сути .Госсовет и Политбюро ЦК проводили заседания и решали многие разрозненные вопросы, но не понимали существенных вопросов. На этой встрече мы подняли много вопросов из прошлого для консультации и решения.

4. Для рассмотрения вопроса необходимо учитывать суть и основной тренд

Марксизм говорит нам, что для того, чтобы исследовать вопрос, необходимо рассмотреть сущность, главную тенденцию и линию.Это нужно для того, чтобы увидеть, строит ли он социализм дома, выступает против империализма на международном уровне и работает на интернационализм внутри социалистического лагеря. Эти три элемента составляют линию. Как члены Коммунистической партии Китая, мы также являемся партией, которая выступает против империализма и выступает за социализм и интернационализм. То же самое с Советским Союзом и другими социалистическими странами. В этих аспектах проявляется суть марксистско-ленинской линии. Мы можем провести сравнение, чтобы увидеть, стойкие они или нет.Взять хотя бы Тито. Он стойкий? Мне кажется, что всем трем пунктам не хватает того, что он делает. Он не хочет никакой части антиимпериализма. Он всегда говорит о том, насколько хорош американский империализм и насколько плох Советский Союз.

5. Единство противоположностей и взаимное преобразование

Все провинции, муниципалитеты и автономные районы должны созывать собрания раз в два месяца для обзора и подведения итогов своей работы. Они должны созывать небольшие собрания из нескольких человек или примерно дюжины человек.В плане координации и сотрудничества они также могут проводить встречи каждые два-три месяца. В движении может произойти много изменений, и тем более необходим обмен информацией. Встречи проводятся с целью гармонизации производственного ритма. Работа и производство должны иметь ритм. Одна волна приходит в виде гребней другой. Это единство противоположностей высокой и низкой скорости. Волнообразное продвижение под генеральной линией полной отдачи, высокой цели и достижения больших, быстрых, лучших и более экономичных результатов — это единство противоположностей высокой скорости и низкой скорости, а также единство противоположностей труда и отдыха. .Если есть только высокая скорость и трудозатраты, это будет односторонним. Если это только труд, а не отдых, то как же это может быть! При выполнении чего-либо должен быть период высокой скорости и период низкой скорости. При ведении войны в прошлом между двумя кампаниями должны были быть периоды консолидации, пополнения запасов и отдыха. Было бы невозможно вести одну кампанию за другой. В ведении войны также должен быть темп. Центральная советская область была на 100 процентов большевизирована. «Он возражал против консолидации и выступал за решительность, бесстрашие, твердость и отвагу, стремясь к победе и совершая прямую атаку на Нан-Чанг [1].» Как это возможно? Тяжелая битва, отдых и объединение — это единство противоположностей. Это закон. Они также взаимно трансформируемы. Нет ничего, что нельзя было бы преобразовать друг с другом. Высокая скорость превращается в низкую скорость, а низкая скорость превращается в высокую. Труд превращается в отдых, а отдых в труд. Так же и отдых, и консолидация, и тяжелая битва. Труд и отдых, высокая скорость и низкая скорость тоже идентичны. ! Отдых, консолидация и тяжелая битва тоже имеют идентичность.Вставать с постели и ложиться спать — тоже единство противоположностей. Старая поговорка гласит: «Тот, кто долго спал, думает встать». Сон превращается в подъем, а вставание — в сон. Открытие собрания превращается в закрытие собрания! Как только собрание открывается, сразу включается фактор закрытия собрания. Именно это имела в виду Ван Си-фэн [2], когда сказала: «Хотя навесы были поставлены за тысячу ли , постоянного пира никогда не было.Линь Тай-юй был глубоко тронут, когда пир закончился и гости разошлись. Это была метафизика. Это произошло из-за незнания объективных законов, согласно которым при собрании должно быть разделение. Ван Си-фан не пыталась заручиться благосклонностью Линь, но сказала: «Хотя навесы были поставлены за ли тысяч долларов, постоянного пира никогда не было». Тем не менее это была диалектика. Это правда. Это не может быть решено человеком. Решать надо по тому, правда это или нет.После закрытия встречи проблемы накапливаются и превращаются в открытие встречи. После того, как на какое-то время будет реализовано единство, возникнут разногласия, и это перейдет в борьбу. Когда возникают разногласия, разобщенность начинается заново. Невозможно иметь единство каждый день или каждый год. Когда говорят о единстве, тогда должно быть разъединение. Разобщенность безусловна. Иногда единства все еще нет, даже когда говорят о единстве. Следовательно, для достижения единства необходимо что-то делать.Все время говорить о единстве, а не о борьбе — это не марксизм. Единство должно пройти через борьбу, прежде чем единство может быть достигнуто. То же самое и в рядах партии, класса или народа. Единство переходит в борьбу и снова в единство. Нельзя говорить только о единстве, не говоря о борьбе и противоречиях. Советский Союз! не говорится о противоречиях между руководством и ведомым. Без противоречий и борьбы не будет мира, не будет развития; нет жизни, ничего.Постоянные разговоры о единстве можно сравнить с лужей застоявшейся воды. Это муторно. Мы должны разрушить старую основу единства, пройти через борьбу и достичь единства на новой основе. Что лучше: лужа со стоячей водой или бесконечный поток текущих вод реки Янцзы? Такова вечеринка, таковы люди и класс. Единство-борьба-единство. Тогда будет над чем поработать. Производство трансформируется в потребление, а потребление — в производство. Производство ради потребления.Производители действуют не только ради других работников, но и сами являются потребителями. Маркс сказал, что производство подразумевает потребление. Производство и потребление, строительство и разрушение — это единство противоположностей и взаимопревращений. Производство всей страны делается ради потребления и обновления оборудования и установок в течение нескольких десятилетий. Посев превращается в сбор урожая, а сбор урожая — в посев. Посев заключается в использовании семян. После посева семян из них вырастут всходы.Если не сеять семена, то и всходов не будет. После сбора урожая высевают новые семена. Жизнь и смерть также взаимно трансформируемы. Жизнь превращается в смерть, а безжизненное — в живое. Я утверждаю, что отныне празднования будут проводиться для людей, которые скончались в возрасте более 50 лет. Это потому, что люди неминуемо умрут. Это естественный закон. Зерна — однолетние растения. Каждый год они живут один раз и один раз умирают. Более того, чем больше они умирают, тем больше растут. Если свиней не забивать, их будет все меньше и меньше.Кто их будет кормить? «Краткий философский словарь» Советского Союза берет на себя ответственность расходиться со мной. Он говорит, что трансформация жизни и смерти метафизична и что трансформация wa! г и мир ошибочен. Кто все-таки прав? Пожалуйста, спросите, не трансформировались ли живые существа из безжизненных, откуда они берутся? Земля состоит из неорганических и органических веществ. Все живые организмы превращаются из азота, водорода и 10 других элементов.Живые существа неизменно трансформируются из безжизненных. Сыновья превращаются в отцов, а отцы — в сыновей. Женщины превращаются в мужчин, а мужчины превращаются в женщин. Прямое преобразование невозможно. Но после брака, когда рождаются сыновья и дочери, разве это не трансформация? Взаимное преобразование угнетенных и угнетателей относится к отношениям между помещиками и капиталистами, с одной стороны, и рабочими и крестьянами, с другой. Конечно, под угнетателем мы подразумеваем правящий класс, а не народ.Мы говорим о классовой диктатуре, а не об отдельных угнетателях. Война превращается в мир, а мир — в войну. Мир противоположен войне. Когда нет войны, наступает мир. Когда на 38-й параллели вспыхивают военные действия, это война. Как только война прекращается, снова наступает мир. Военное дело — это особый вид политики. Война — это продолжение политики. Политика — это тоже разновидность войны. В любом случае количество переходит в качество, а качество — в количество. Догматизм в Европе очень силен.Поскольку у Советского Союза есть недостатки, трансформация абсолютно необходима. Точно так же, если мы не будем делать добро, мы также трансформируемся. Если к тому времени наша отрасль станет первой в мире, мы, возможно, будем дерзкими и жесткими в своем мышлении. Бесконечное превращается в конечное, а конечное — в бесконечное. Античная диалектика трансформируется в средневековую метафизику, а средневековая метафизика трансформируется в современную диалектику. Вселенная трансформируема. Так и общество. Капитализм переходит в социализм, а затем в коммунизм.Коммунизм тоже изменится. У него также есть начало и конец. Безусловно, он будет разделен на этапы. П! возможно, ему дадут другое имя. Это не будет исправлено. Если есть только количественное изменение, а не качественное, это будет действовать противоположно диалектике. В этом мире нет ничего, что не пережило бы возникновение, развитие и исчезновение. Обезьяна превратилась в человека, и появился человек. Конечный результат человечества в целом — вымирание. Человек, возможно, превратится в нечто иное.К тому времени земли больше не будет. Солнце остынет. Даже сейчас жар солнца значительно охладился по сравнению с древними временами. В ледниковый период изменения происходили каждые 12 миллионов лет. Когда пришли ледники, живые существа умерли в большом количестве. Под Южным полюсом есть залежи угля. Таким образом, видно, что в древности там было очень жарко. В уезде Янь-чанг были выкопаны окаменелости со следами бамбука времен династии Сун. В древности в Яньчане выращивали бамбук.Теперь там не вырастет.

У вещей всегда есть начало и конец. Есть только две бесконечности: время и пространство. Бесконечные числа состоят из конечностей. Все вещи развиваются и меняются постепенно.

Говорить обо всем этом — значит заставлять думать и оживлять нашу мысль. Обездвиживать мозг очень опасно. Руководящие кадры и кадры на центральном, провинциальном, региональном и окружном уровнях очень важны. Все системы включены; Есть несколько сотен тысяч кадров.Им нужно больше думать. Им не следует всегда читать классические произведения, а скорее приводить в движение свой мозг, чтобы оживить свое мышление.

6. В ходе борьбы формируется правильная линия с неправильной линией

Ошибки все равно будут. Не ошибиться невозможно. Совершать ошибки — непременное условие формирования правильной линии. О правильной линии говорят относительно неправильной. Два из них — это единство противоположностей.Правильная линия образуется в процессе борьбы с неправильной линией. Сказать, что всех ошибок можно избежать и что только точность свободна от ошибок, — это точка зрения, которая нарушает марксизм-ленинизм. Вопрос в том, чтобы делать меньше ошибок или делать меньшие ошибки. Точность и неточность — это единство противоположностей. Двухточечная теория верна, а одноточечная неверна. Исторически сложилось так, что отсутствие ошибок только в точности не существует. Это просто отрицание единства противоположностей.Эта точка зрения метафизична. Если бы были только мужчины и не было женщин, или отрицали бы [существование] женщин, что бы мы делали? Можно стремиться к минимуму ошибок. Можно и нужно делать меньше ошибок. И Маркс, и Ленин смогли это сделать.

7. Вещи всегда будут идти навстречу своим противоположностям

Вещи неизменно будут идти к своим противоположностям. Диалектика Греции, метафизика средневековья и эпохи Возрождения.Это было отрицание отрицания. Китай тоже был таким. В период враждующих государств утверждение ста научных школ было диалектикой, а классическим учением феодальных времен была метафизика. Теперь мы вернулись к разговору о диалектике, не так ли? Товарищ Фань Вэнь-Лан, вам это хорошо известно. На мой взгляд, через 15 лет наш хвост определенно будет вилять в воздухе. Конечно, поскольку все будет идти к своей противоположности, я не могу не приложить максимум усилий.Даже если в будущем возникнет шовинизм большой нации, он также пойдет в сторону своей противоположности. Если есть одна правильная вещь, которая заменит шовинизм большой нации, чего бояться? Не все социалистические страны могут стать шовинистическими. Ленинская диалектика Сталинская метафизика и современная диалектика. Все это тоже отрицание отрицания.

8. Есть напряжение, а есть расслабление и консолидация.

Есть напряжение, есть расслабление и консолидация.Не годится постоянное напряжение. Должно быть напряжение и расслабление. Переутомление — нехорошо. Не пойдет перенапряжение. Красные и экспертные школы широко организуются в провинциях Хопех и Хэнань. Это очень хорошо. Но все слишком напряженно. Люди дремлют в классе. Учителя тоже устали, но не решаются уснуть. Мы должны действовать как быстро, так и медленно. Если бы было напряжение без расслабления, даже [императоры] Вэнь и Ву [династии Чжоу] не смогли бы существовать долго.Если бы было расслабление без напряжения, Вэнь и Ву также не смогли бы продолжаться долго! И император Вэнь, и император Ву были святыми! Но все равно они бы не смогли этого сделать. Есть напряжение и есть расслабление. Есть единство и есть борьба. Не годится только единство и отсутствие борьбы. Мы должны бороться против сомневающихся Томасов и тех, кто выступает за сведение счетов после падения, но наша цель в этом — единство. Что больше всего волнует Ах Кью, так это то, что ему отказали в разрешении на революцию.Нехорошо его настойчиво критиковать и не помогать исправляться. Во-первых, борьба; во-вторых, ассист. Мы должны быть добросердечными. Плохо не иметь доброго сердца или порождать злое желание, которое является не чем иным, как с вами и позволяет мне взять верх. Что лучше: одного человека слишком много или одного человека слишком мало? Лучше иметь еще несколько человек. Мы должны задействовать все положительные факторы.

9. Преобразование противоположностей

Китай имеет преимущество.Он убогий и пустой. Это тоже имеет двойственный характер. Бедность означает, что революция необходима. Плохо иметь только ограниченные знания. Но это сравнимо с листом белой бумаги. На одной стороне написано. Больше писать нечего. На другой стороне не написано. Это пусто. Предстоит еще много написать. Ведь через несколько десятилетий мы сможем догнать зарубежные страны.

10. Вопрос смерти и жизненной борьбы

Вопрос о смерти и борьбе жизни.Было 10 000 лет жизни и смерти. Следует сдерживать смерть или нет? Не годится отсутствие смертей. Не годится и то, что одни смерти. Как и квота на сталь, мертвые гарантируют ключевую точку, в то время как живые остаются за ее пределами и не препятствуют ей. Система бесплатного общественного ухода включает в себя как мертвых, так и живых и заботится обо всех. Два аспекта смерти и жизни — это централизация и децентрализация, которые объединяют и имеют и то, и другое. Именно система бесплатного общественного ухода — это единство противоречий между смертью и жизнью.Это принцип захвата произвольной власти и ее децентрализации.

11. Истины и заблуждения противоречивы; Точность, полученная в результате борьбы с неточностями

Истина и заблуждения противоречат друг другу. Точность возникает в результате борьбы с неточностями. Красота и уродство противоречат друг другу. Если нет хороших людей, не будет плохих. Если не будет плохих людей, не будет и хороших людей. Если нет очень хороших людей, не будет и очень плохих людей.Ароматные цветы и ядовитые сорняки. Мы не боимся ядовитых сорняков. Когда они зарастут, все придут и откопают их. Истины рождаются из борьбы с заблуждениями. В ходе этой борьбы количество хороших людей увеличивается, а плохих — уменьшается. Что такое ядовитые сорняки? Однажды я задал вопрос Булганину. Более 100 лет назад помидоры были ядовитыми сорняками в Европе. Я также сказал, что многие исторические личности, такие как Иисус Христос, Галилей, Коперник, Мартин Лютер и Сунь Ятсен, а также коммунистические партии рассматривались людьми как ядовитые сорняки.Этот класс может принять что-то за ядовитые сорняки, в то время как этот класс может быть уверен, что это ароматные цветы. Джон Фостер Даллес, например, был ароматным цветком американской буржуазии, но люди всего мира считали его ядовитым сорняком. Что такое Чан Кай-ши? Некоторое время он был ароматным. Во время Великой революции он благоухал. Во время Войны Сопротивления люди кричали: «Да здравствует Чан Кайши». Генералиссимус Чан — мой старый друг. Все это единство противоположностей, борьба противоположностей.Только когда есть сравнение, можно сделать различие и материализовать развитие. Когда нет сравнения, как можно развиваться и творить? Марксизм-ленинизм развился в ходе борьбы с буржуазией.

12. Установите противоположности

Есть два вида установленных противоположностей. Один вид изначально существовал в обществе. Например, правые. Выпустим мы их или нет — это вопрос политики. Когда мы решили организовать откровенную демонстрацию взглядов, мы позволили им выступить в качестве противоположностей и мобилизовали трудящихся, чтобы спорить с ними, выступить против них и опровергнуть их.Среди учителей начальных классов было много правых. Из 300 тысяч правых учителя начальных классов составляли почти половину. Противоположности действительно существовали в лице 300 тысяч правых. Мы выпустили их на свободу, чтобы обучить людей и дать им возможность анализировать их. Другой вид установленной противоположности не существует в природе, но он обладает материальными условиями. Например, после строительства плотины мы можем использовать искусственные методы для установления противоположностей, чтобы уровень воды можно было поднимать или опускать для выработки энергии или плавания на лодке.Ввод завода в эксплуатацию — тоже искусственно установленная противоположность. Ань-шанский металлургический комбинат был построен японцами. Автомобильный завод Чан-чунь был новым. Это противоположное, установленное людьми. То, чего нет в природе, можно построить искусственно, но должна быть материальная основа. Спутники запускаются в космос искусственно. Их можно будет отправить в космос, как только будут найдены регулирующие их законы. Мы объективисты и не боимся отделения, потому что отделение — это естественное явление.Мне кажется, что отделение Вячеслава Молотова было на пользу Советскому Союзу, сепаратистские усилия Чэнь Ту-сю, Ло Чан-луна, Чанг Го-тао и Као Канга были в наших интересах. и линия Ван Мина снова и снова, и «левая» уклонистская линия трижды в период гражданской войны воспитали нашу партию. Все эти противоположности имеют свои преимущества. Конечно, необязательно создавать искусственно Молотова, Као Канга или Чэнь Ту-сю. Пока существует этот определенный климат, он появится.Че! Впрочем, бояться нечего. Мы должны их преодолеть. Так называемый оптимизм — наш главный аспект. У нас тоже есть свои заботы. Когда появились правые, разве можно было не волноваться? Я немного волновался. Мне было необходимо поговорить об искусстве лидерства, чтобы превратить плохое в хорошее. Если бы раньше было предвидение, он мог бы предотвратить это, или после того, как это произошло, превратил бы это в благо. Мы не будем бояться, если среди 12 миллионов членов партии найдется 20-30 тысяч человек, обладающих сознанием и дальновидностью.Чего же тут бояться! Бояться нечего! Мы будем стремиться к тому, чтобы не вести мировую войну. Но если нам придется бороться, мы не будем бояться. Общая политика такова: «Принимать предупреждения из прошлого, чтобы быть более осторожными в будущем; лечить болезнь, чтобы спасти пациента ». Мы должны позволить людям, которые сделали ошибки в очереди, исправить эти ошибки. Сегодня мы очень едины. Все спокойно. Все хорошо в центре и по месту. Теперь мы решили проблему авантюрного продвижения и достигли нового единства на новой основе.

13. Очень важно устанавливать противоположности

Инициатива масс существует объективно. Очень важно установить противоположности. Если мы позволим правым раскрутиться или высказаться, это будет по плану. Мы делаем это для того, чтобы установить противоположности. После Кампании Исправления некоторые товарищи упустили из виду исправление и переделку и сделали упор на крупную стенгазету и движение 2-анти [против расточительства и консерватизма] с целью установления противоположностей.Так называемые противоположности могут быть установлены только в том случае, если они существуют объективно. Вещи, которые не существуют объективно, не могут быть установлены как противоположности.

14. Слушайте мнения противоположностей

Уважать материалистическую диалектику — значит поощрять дискуссии. Мы должны прислушиваться к мнению противоположностей, задавать вопросы и выявлять противоположности.

15. Изучение вопросов диалектики

Я не знаю, какой товарищ поднял на конференции в Чэнчжоу вопрос «Большой коллектив и малая свобода.«Во всяком случае, это очень хорошо. Если бы это были «Большая свобода и маленький коллектив», Джон Фостер Даллес, Хуан Йен-пеи и Юнг И-джен приветствовали бы это. Мы также должны понимать производство и средства к существованию. Это единство противоположностей. Ходить на двух ногах — это тоже единство противоположностей. Все это относится к области диалектики. Теория Карла Маркса, касающаяся материалистической диалектики, достигла большого прогресса в нашей стране в 1958 году. Например, при условии приоритета развития тяжелой промышленности мы осуществили одновременное развитие промышленности и сельского хозяйства, тяжелой промышленности и легкой промышленности. национальных и местных отраслей промышленности, крупных, средних и малых предприятий, малых групп коренных народов и крупных современных групп, а также местных и современных методов.Кроме того, существует система управления — единое центральное руководство и администрация на местном уровне. Власть должна быть распределена между всеми местами от центрального правительства вниз через провинции, регионы, округа и коммуны до производственных бригад. Не давать им никаких полномочий вообще невыгодно. Эти несколько концепций утвердились в нашей партии, и это очень хорошо. Одновременно продвигаются также малые группы коренных народов и большие современные группы. Есть еще средние современные группы.Разве Тан-шань и Лянь-юнь-кан, например, не среднего роста? Есть небольшие современные группы? Да это так. Кроме того, существуют современные коренные интегрированные группы. Одним словом, это очень сложно. Некоторые страны социалистического лагеря сочтут это незаконным и недопустимым. Мы им разрешаем. В такой крайне бедной стране, как наша, очень хорошо организовывать небольшие группы коренных народов! Было бы слишком однообразно сосредотачиваться на организации больших современных групп.В! сельское хозяйство, это тоже очень сложно. Есть высокие урожаи и низкие урожаи. Высокая и низкая доходность существуют одновременно. Политика «системы трех третей», широко применяемая сейчас в земледелии, была произведением масс. Это было принято Конференцией Пей-тай-хо, которая выделила одну треть земли для выращивания продуктов питания, одну треть земли для простоя и одну треть земли для выращивания деревьев. Не исключено, что это будет тренд развития сельского хозяйства.Конференция Pei-tai-ho также представила «Хартию из восьми пунктов для сельского хозяйства» — ирригация, удобрения, улучшение почвы, семена, закрытый посев, защита посевов, реформа сельскохозяйственных орудий и управление полями. Орошение означает воду. Человеку без воды не обойтись. Точно так же растения не обходятся без воды.

Что касается социальных систем, то на социалистической стадии существуют два вида собственности, которые существуют бок о бок и представляют собой единство противоположностей. Коллективная собственность включает в себя факторы коммунистической собственности всего народа.Ю-чин недавно сказал, что Китай прав, представляя точку зрения, согласно которой коллективная собственность содержит коммунистические факторы и что коллективная собственность Советского Союза и собственность всех людей также содержат коммунистические факторы. Капиталистическое общество не позволяет организовать способ производства социалистического коллектива, но коммунистическим факторам следует позволить расти на социалистических предприятиях под руководством коммунистических партий. Сталин был неправ, считая абсолютными три вида собственности, а именно коллективную собственность, социалистическую собственность всех людей и коммунистическую собственность всех людей, и описывая их как четко отдельные.Будет ли это развитие диалектики или нет?

Конференция в Чэнчжоу выдвинула лозунги: «Большой коллектив и малая свобода». и «Хищное производство и средства к существованию». Это продолжение диалектики. Конференция в У-чане подняла вопрос о сочетании энтузиазма с научным анализом. При составлении плана, который может быть как горячим, так и холодным, нужно иметь не только большую решимость и усердие, но и значительный научный анализ.Конечно, это решение не сможет решить все наши проблемы. Похоже, что с провозглашением этого постановления лучше отложить на время. Пока будем выпускать только коммюнике. В следующем году, в марте, мы опубликуем резолюцию на Всекитайском собрании народных представителей. Таким образом, это будет соответствовать нашей решимости и рвению в целом. Он позволит избежать некоторых непрактичных представлений, возникших в результате «Большого скачка вперед» в 1958 году. Он будет более авторитетным и более аналитическим с научной точки зрения.Какое-то время я был за производство 30 миллионов тонн стали в следующем году. По прибытии в У-чанг я подумал, что это все-таки не такая уж замечательная идея. До этого меня волновал только вопрос, есть ли необходимость, и не рассматривал вопрос, возможно ли это. Позже я принял во внимание вопрос о возможности. В этом году добыча 10,7 миллиона тонн уже стала для нас большой нагрузкой. Добыча 30 миллионов тонн в следующем году, 60 миллионов тонн в следующем году и 120 миллионов тонн в 1962 году является обманчивой возможностью и нереальной возможностью.Теперь мы должны немного сократить фиксированную квоту на производство и не устанавливать ее слишком высоко. Мы должны сделать некоторую скидку и позволить практике масс превзойти наш план. Это тоже вопрос диалектики. В массовую практику входят и наши руководящие кадры. Если мы установим квоту немного ниже, а практика ее поднимет, это не оппортунизм. После освобождения производство стали снова увеличилось вдвое! п. В этом мире с давних пор этого никогда не было. Как это назвать оппортунизмом? Здесь есть международная ссылка.Социалистический лагерь, возглавляемый Советским Союзом, связан с международной солидарностью рабочего класса всего мира. В этом вопросе мы не должны пытаться быть первыми в очереди. В настоящее время некоторые округа борются за первенство. Фактически, если мы должны первыми войти в коммунизм, это должен быть металлургический комбинат Ань-шань, Фу-шань, провинция Ляонин, Шанхай или Тяньцзинь. Стыдно, что Китай первым вступает в коммунизм. Кроме того, есть возможность или нет — тоже вопрос.В Советском Союзе 1,5 миллиона ученых, несколько миллионов высококвалифицированных интеллектуалов и полмиллиона инженеров, и все это больше, чем в Соединенных Штатах. В Советском Союзе уже есть 55 миллионов тонн стали, а у нас осталась лишь эта крошечная доля. Их накопление постоянно растет, а мы только начали наращивать. Вот почему возможность — это тоже вопрос. Хрущев уведомил о том, что Советский Союз готовится войти в коммунизм через 15 лет и что два вида собственности будут постепенно объединены в одну.Это очень хорошая вещь. Даже если у нас есть возможность первыми войти в коммунизм, мы не должны этого делать. Октябрьская революция была затеей Ленина. Разве мы все не учимся у Ленина? Какой смысл торопиться? Это не что иное, как попытка пойти к Карлу Марксу и попросить награду. Если это так, мы, вероятно, совершим ошибку в международном вопросе. Это тоже проблема. Надо говорить о взаимной выгоде. Диалектика получила существенное развитие и сразу затрагивает эту проблему.

16. При обращении с товарищами необходимо применять диалектические методы

Обращаясь с нашими товарищами, независимо от того, кто они такие, пока они не являются враждебными или подрывными элементами, мы должны придерживаться позиции единства и диалектических методов вместо метафизических методов. Что подразумевается под диалектическими методами? Это означает, что мы должны анализировать все, и что мы должны признать, что человек неизменно будет делать ошибки, а не отрицать все свое, потому что он сделал ошибки.Ленин как-то сказал, что во всем мире нет ни одного человека, который бы не ошибался. Я совершил много ошибок. Эти ошибки были мне полезны и дали мне образование. Любому человеку нужна поддержка других. «Молодцу еще нужны три помощника, бамбуковому забору еще три столба». Это китайская пословица. Другая китайская пословица гласит: «Хотя кувшинка — это хорошо, ей все равно нужны зеленые листья, чтобы поддерживать». Ты, Хрущев, хотя у тебя кувшинка здорова, ей все равно нужны зеленые листья, чтобы поддерживать ее.Я, X X X, моя водяная лилия нездорова, ей тем более нужны зеленые листья, чтобы поддерживать ее. У нас в Китае есть еще одна пословица, которая звучит примерно так: «Три сапожника с их умом вместе могут равняться Чу-ко Ляну, главному уму [3]». Мы имеем дело с коллективным лидерством. Одинокий Чу-ко Лян просто неполный и всегда будет иметь недостатки. Мне кажется неразумным называть себя всеведущим и всемогущим, как Бог. Итак, как же относиться к товарищам, совершившим ошибки? Мы должны быть аналитическими и использовать диалектические методы, а не метафизические.Наша партия раньше увязла в метафизике, догматизме, полностью уничтожив тех людей, которые ей не нравились. Шло время, мы критиковали догматизм и постепенно изучали диалектику. Основная точка зрения диалектики — единство противоположностей. После подтверждения! С этой точки зрения, что нам делать с товарищем, который совершил ошибку? Во-первых, мы будем вести борьбу за основательную критику и полное искоренение его ошибочной идеологии. Во-вторых, мы ему поможем. Один — бороться; два, чтобы помочь.Начиная с этого, мы поможем ему исправить свои ошибки, чтобы у него был выход.

Лечить другого типа людей будет иначе. Такие люди, как Тито и китайский Чэнь Ту-сю. По отношению к ним невозможно занять полезное отношение, потому что от них уже нельзя избавиться. Такие люди, как Гитлер, Чан Кай-ши и цари, тоже неисправимы, и им ничего не остается, как сбивать их с ног. Это потому, что для нас они имеют не двойственную природу, а единую природу.В конечном счете то же самое и в отношении империалистической и капиталистической систем. В конце концов, они обязательно будут вытеснены социалистической системой. То же и с идеологией. Мы заменим идеализм материализмом и теизмом атеизмом. Это стратегически. Тактически все будет иначе. Придется идти на компромиссы. В Корее, на 38-й параллели, не пошли ли мы на компромиссы с американцами? Во Вьетнаме [мы] не пошли на компромиссы с французами? На каждом тактическом этапе мы должны уметь вести борьбу и в то же время находить компромиссы.А теперь вернемся к взаимоотношениям товарищей. Я предлагаю там, где между товарищами есть отчуждение, начать переговоры. Некоторые люди, кажется, верят, что, войдя в коммунизм, они все станут святыми, без разногласий и недостатков. Когда человек не может провести анализ, то есть когда он подобен железной пластине, приспособленной к единообразию, нет необходимости в переговорах. Похоже, что если мы войдем в коммунизм, этого не произойдет, если мы не станем стопроцентными марксистами.На самом деле есть разные оттенки марксистов. Есть 100 процентов марксистов, 90 процентов марксистов, 70 процентов марксистов, 60 процентов марксистов, 50 процентов марксистов. Некоторые люди являются марксистами только на 10 или 20 процентов. Можно или нельзя вести переговоры в узком кругу, скажем, между двумя или несколькими людьми? Можем ли мы или не можем вести переговоры, исходя из единства и в духе взаимопомощи? Это, конечно, не переговоры с империалистами, б! но переговоры в рядах коммунистов.На этот раз ведем переговоры с 12 другими странами или нет? На международном уровне ведут переговоры более 60 сторон или нет? Фактически они ведут переговоры. Это означает, что, руководствуясь принципом не наносить ущерба марксизму-ленинизму, мы должны принять некоторые из приемлемых мнений других и отбросить некоторые из наших собственных мнений, которые можно отбросить. Таким образом, у нас будет две руки. Одной рукой мы будем бороться с ошибавшимся товарищем, а другой — говорить о единстве с ним.Борьба ведется с целью решительно отстаивать принципы марксизма-ленинизма. Это одна рука. С другой стороны, нужно говорить о единстве. Единство предназначено для того, чтобы дать ему выход и пойти на компромисс с ним. Это называется гибкостью. Принципиальная интеграция и гибкость — это принцип марксизма-ленинизма. Это единство противоположностей.

В каком бы мире ни было, особенно в классовом обществе, конечно, он всегда полон противоречий. Некоторые говорят, что в социалистическом обществе можно «найти» противоречия.Мне эта интерпретация кажется неверной. Нельзя сказать «найти» противоречия, когда мир ими полон. Нигде нет противоречий. Ни один человек не может быть проанализирован. Если человека считают не поддающимся анализу, то это метафизика. Вы смотрите на внутреннюю часть атомной бомбы. Он также полон противоречий и единства противоречий. Существует единство двух противоположностей атомного ядра и электронов. Внутри ядра есть противоположности нейтронов и протонов. Внутри протона есть протоны и антипротоны, а внутри нейтрона есть нейтроны и антинейтроны.Короче говоря, единство противоположностей безгранично. Что касается точки зрения единства противоположностей и диалектики, мы должны вести широкую пропаганду. Наша диалектика должна выйти из круга философов и перейти в широкие массы. Предлагаю обсудить эту проблему на заседаниях политбюро и пленарных заседаниях центральных комитетов коммунистической партии каждой страны и на разных уровнях местных партийных комитетов. Собственно говоря, наш секретарь отделения разбирается в диалектике.Когда он готовится выступить с докладом на конгрессе филиала, он часто записывает два пункта в свой небольшой блокнот. Первое — достоинства, второе — недоработки, одно деление на два. Это универсальное явление. Это и есть диалектика.

17. Взаимоотношение между добром и злом

Внутри партии или вне партии мы должны различать добро и зло. Важный вопрос — как относиться к людям, совершившим ошибки. Правильный подход — позволить каждому совершить революцию.Когда он совершил ошибку, необходимо принять общую политику «принять предупреждения из прошлого, чтобы быть более осторожными в будущем и лечить болезнь, чтобы спасти пациента» и помочь ему исправить свою ошибку. . « Правдивая история Ah Q » — прекрасное произведение. Я бы посоветовал тем, кто прочитал это, перечитать, а тем, кто не читал, прочитать внимательно. В этой истории Лу Синь писал об отсталом и бессознательном крестьянине, который больше всего боялся критики со стороны других и ссорился со всеми, кто критиковал его.На коже черепа кое-где были шрамы от стригущего лишая. Сам Ах Кью не хотел говорить об этих шрамах и боялся, что о них расскажут другие. Чем больше он так себя вел, тем больше людей говорили. В конце концов, Ah Q перейдет в оборону. Однако Лу Синь специально написал главу под заголовком «Запрещен к революции», в которой, как утверждается, мировой судья Чао помешал Ах Кью совершить революцию. На самом деле, то, что Ах-Кью назвал революцией, было всего лишь ограблением нескольких вещей для себя.Но магристрат Чао даже не позволил ему совершить революцию таким образом. Что касается товарищей, таких как Хуан И-фэн и Чан Сю-юнь, которые совершили ошибки, некоторые люди говорят, что нам нужно будет посмотреть, исправятся они или нет. Я говорю, что просто посмотреть не годится. Мы все еще должны помочь им исправить ситуацию. Это сказать, во-первых, чтобы увидеть, а во-вторых, чтобы помочь. Идеология людей, которым недостаточно «помогли», не может быть правильной. Если люди совершают ошибки и вы наслаждаетесь их бедствиями, то это сектантство.Именно здесь Као Кан упал по уши. Он сфабриковал такие вещи, как клика из четырех человек и два рыночных прилавка. Предполагая, что эти w! На самом деле ему следовало, во-первых, увидеть, а во-вторых, помочь. Но он не был готов к этому. В конце концов, он упал так сильно, что уже не мог подняться. Что касается революции, всегда лучше иметь еще несколько человек. Помимо нескольких, кто упорно к ошибкам или иметь долю в них всякий раз, когда ошибки сделаны, большинство людей, которые совершили ошибки могут быть исправлены.Они точно такие же, как люди, получившие иммунитет после, скажем, брюшного тифа. Если они умеют извлекать уроки из ошибок в будущем. Напротив, к ним особенно склонны люди, никогда не совершавшие ошибок, потому что они слишком дерзкие. Мы должны принять во внимание, что если человек чрезмерно исправляет людей, которые совершили ошибки, он часто заканчивается исправлением самого себя. Если мы искренне относимся к людям, которые совершили ошибки, мы можем получить поддержку народа и солидарность с людьми.Будет ли принято враждебное отношение или полезное отношение к товарищам, которые сделали ошибки, будет критерием, по которому можно отличить добросердечие от чернодушных людей; Общая политика лечения болезни для спасения пациента — это общая политика, объединяющая всю партию. Мы должны твердо придерживаться этой общей политики.

18. Вопрос десяти пальцев

Разрешено вызывать эмоции, но не давать им волю.Иногда из-за неопытности мы заставляем массы терпеть неудачи. Какое-то время в ряде вопросов были ошибки. Примеры: Были люди, которые говорили, что было организовано слишком много кооперативов, и хотели уничтожить 10 000 из них. Двухколесный плуг с двумя лопастями получил дурную славу на Юге. А теперь возьмем, к примеру, непристойные стихи развратного человека. Сун Ю напал на одно очко и не смог оторваться от остальных. Метод нехороший. Но именно таким методом на нас напали правые.У человека 10 пальцев. Если на одном из них появился фурункул, ему придется обратиться к врачу с просьбой его вылечить. Он не может его отрубить. Остальные девять пальцев все еще в порядке. Часто, когда люди видят, что один палец поврежден, они говорят, что все десять пальцев повреждены. Правые напали на нас таким образом. Однако хорошие люди иногда тоже смотрят на это так же, и такие люди есть в Коммунистической партии. Будь то члены Коммунистической партии, демократических партий, деловых кругов или высококвалифицированные интеллектуалы, большинство людей может добиться прогресса.Даже правые, большинство из них могут снова стать хорошими. Если вы не верите в большинство, вы потеряли уверенность. И нехорошо терять веру в дело народа. Сегодня от 70 до 80 процентов студентов университетов происходят из семей эксплуататорского класса. Но правые составляют от 2 до 3 процентов этих студентов. За исключением отдельных случаев, эти ученики не будут исключены из школы. Применяя такую ​​политику, мы можем их реформировать.

19.Вопрос о девяти пальцах и одном пальце

Наши товарищи часто сбивают с толку свои 10 пальцев. Когда что-то пойдет не так, они забудут о 10 пальцах. Когда в рядах трудящихся появляются недостатки, речь идет о девяти пальцах и одном пальце. Когда наши товарищи ошибаются, бывает и так. Здесь я не говорю о Ку Та-цуне, Ли Ши-нуне, Пань X X, Чань Цай-ли и Ли Фэне. Товарищ Ву Пу-чжи произнес прекрасную речь. Почему делегация провинции Аньхэй не упомянула Ли Ши-нуна в своей речи? Делегация провинции Чэцзян действительно говорила о Ша Вэнь-хане, но этого недостаточно.Они должны высказать свое ценное мнение и позволить каждому поделиться своим опытом и знаниями. Почему они не говорили об этих людях? Эти люди — не вопрос одного пальца и девяти пальцев. Ша Вэнь-хань — человек с 10 черными пальцами. Как и Чэнь Цай-ли. У Ли Ши-нуна девять черных пальцев, только один палец чистый. Товарищи, которые совершили ошибки и которых я назвал людьми с девятью и одним пальцем, колебались в бурные времена, но теперь видят ясно. Я не про этих людей.Мы должны объединиться с активистами на разных уровнях, защищать их и настойчиво защищать их. Хотя они и ошибались, но они активисты. Боялись обвинить себя во время полной и откровенной трансляции взглядов. Если мы будем настаивать на их защите, тогда все будет в порядке. Их ошибки составляют всего одну десятую. В Кампании Исправления мы должны настойчиво защищать эти кадры. Вопрос защиты кадров упоминается в документах конференции Цин-дао.Как и в прошлом, противоречия в рядах трудящихся — это в основном отношения между девятью пальцами и одним пальцем, за исключением отдельных случаев. Из буржуазных середнячков те, кто в мертвой середине, — буржуазные твари с пятью и пятью пальцами, те, что слева от центра — буржуазные твари с шестью-семью здоровыми пальцами, а те, что справа от центра, — буржуазные! eois вещи с шестью-семью черными пальцами. Они так долго противостояли идеологии народа, что не могут сразу вымыться и нуждаются в очищении снова и снова.Буржуазная идеология по-прежнему будет искать реставрацию. Большой реставрации не будет, но малая реставрация вполне вероятна. Lo X X сказал, что контрреволюционная реставрация все равно придет, и упомянул массовую линию. Он хорошо говорил. В самом деле, буржуазия тоже способна вызвать бурю. Некоторые из наших товарищей все еще будут колебаться перед лицом тайфуна 12-го класса. Как только начнутся волнения, последует восстановление. Но вся группа прошла еще один год закалки с опытом прошлого года и должна быть в состоянии сидеть в своей рыбацкой лодке, несмотря на ветер и волны.Во время инцидентов в Польше и Венгрии у нас не было никаких проблем. И хотя прошлогодний шторм был таким сильным, наша лодка не перевернулась. Некоторые говорят, что наша редакционная статья «Почему это?» было написано слишком рано. Это было не так рано. Если бы мы ждали подольше, часть левых сгнила бы. Фактически, после декабря прошлого года мы все еще разоблачили среди учителей начальной школы более 100 000 правых, которые составляли половину из 300 000 правых по всей стране.Тогда они начали бешеную атаку на нас. Разве кто-то не говорил, что после того, как Чанг и Ло четко разграничили правых, они больше не нападут на нас? Они все равно атаковали. Пока температура достигнет определенной степени, эти вещи будут выпускаться в том же старом порядке. Не забывайте девять пальцев и один палец. Мы совершенно забыли об этом вопросе во время авантюрного движения 1956 года. Мы не должны смотреть на проблему в ее сути. Мы должны извлечь из этого урок.

20. Вопрос о 10 пальцах

Вопрос о 10 пальцах. У человека 10 пальцев. Мы должны приказать кадрам хорошо научиться различать девять пальцев от одного пальца или большинство пальцев от меньшинства пальцев. Есть разница между девятью пальцами и одним пальцем. Это выглядит просто, но многие этого не понимают. Мы должны предать гласности эту точку зрения. Есть разница между общей ситуацией и местной ситуацией, между общим и индивидуальным, а также между основным трендом и побочными проблемами.Мы должны помнить об основной тенденции. Если мы поймем не то, мы обязательно упадем по уши. Это вопрос признания, а также вопрос логики. Мы говорим «один палец и девять пальцев», потому что это более живой способ речи и больше соответствует нашим условиям работы. Если не возникают ошибки в основном направлении, мы всегда добиваемся больших успехов в своей работе. Однако это не относится к некоторым людям. Например, почти все десять пальцев правых, многие из которых являются ультраправыми, сгнили.Среди студентов у большинства рядовых правых больше одного гниющего пальца. Но ведь не все пальцы гниют. Поэтому они все еще могут учиться в школе.

«Атакуйте одну или несколько точек, преувеличивайте насколько возможно и не дотягивайте до остальных». Это метафизический метод, оторванный от реальных условий. Это был метод, который использовали буржуазные правые, когда они начали свои яростные атаки на социализм в 1957 году. Исторически сложилось так, что наша партия понесла большой ущерб из-за использования такого метода.Это было в то время, когда господствовал догматизм. Линия Ли Ли-сан была такой же. Ревизионизм или правый оппортунизм также использовали этот метод. Линия Чэнь Ту-сю и линия Ван Мин во время войны сопротивления Японии были такими. В 1934 году Чанг Го-тао также использовал этот метод.

21. Диалектика должна подходить к проблемам через противоположности и единство, следовательно, комплексно

Жизнь и смерть, война и мир антагонистичны и противоречивы.Тем не менее между ними существует внутренняя связь. Следовательно, эти противоположности иногда могут быть объединены. В нашем подходе к проблемам мы не можем смотреть только с одной стороны. Мы должны провести всесторонний анализ, чтобы понять его суть. Таким образом, что касается суждения о человеке, не может быть, чтобы он сразу все был хорош или все он плох, не имея ни одной заслуги. Почему наша партия права? Это потому, что мы можем исходить из объективных условий при оценке и решении всех проблем. Таким образом, он может быть относительно полным, но не абсолютным.

22. Теория непрерывной революции и теория революции по ступеням

.

Развитие кооперативов требует, чтобы прогресс шел волнообразно — одна волна сменяла другую с впадиной между ними, как долина между двумя вершинами.

Руководству следует поправлять паруса по ветру и адаптироваться к обстоятельствам. А в неблагоприятных условиях следует немедленно притормозить. В подходящий момент они должны сжимать головы людей, что необходимо делать, когда головы опухают.Некоторые люди спрашивают, нужна ли нам забота или табу и заповеди. Конечно, есть необходимость. Нам нужны необходимые заботы, необходимые табу и заповеди. Чу-па-чие (Пигси) [персонаж в романе о династии Мин « Паломничество на Запад »] также имеет три табу и пять заповедей. Нужен необходимый отдых, необходимые паузы, необходимое торможение или закрытие ворот. Когда люди начинают вилять хвостом, стоит попробовать поставить перед ними новые задачи, такие как стремление к качественной эмуляции, которое мы сейчас выдвигаем, чтобы у них не было времени почувствовать себя надменными.

23. Единственность имеет двойственную природу

Есть два вида односторонности: догматизм и оппортунизм (ревизионизм). Лу Тин-и сказал об этом в статье. Догматики хотят все утверждать и на 100% большевики. Позже мы сделали некоторые проверки. Спустя 10 лет (1935-1945) они практически прекратили свое существование. Догматики есть как в Китае, так и за рубежом. Чтобы передать марксизм-ленинизм односторонним, они объясняют его метафизикой. Что касается работы, они позволяют говорить о хорошей стороне, но не о плохой.Можно только хвалить, но нельзя критиковать. В «Окружении и подавлении Ван Мина» я также в увеличенном виде изложил факты. Теперь давайте снимем окружение, чтобы освободить Ван Мина. В его работах были недостатки, но разве он не мог критиковать бюрократизм, как он это делал, или говорить о людях в официальных кругах? В прошлом мы определенно хорошо разбирались в классовой борьбе. Но мы также издали некоторые чрезмерные упрощения и административные указы. Раньше из-за срочности организации революционной борьбы мы, конечно, не могли проводить много времени в обсуждениях, чтобы найти решение проблем.Так мы действовали в период захвата власти. Некоторые товарищи культивировали этот стиль работы. Для тех, кто имел только такой опыт и знал только этот образ действий, особенно тем, кто долгое время работал в армии, легко совершить такие ошибки. Окружение и подавление Ван Мина было таким же, как Освободительная армия перебрасывала несколько полков для окружения врага в бою. Другой вид односторонности — «все отрицать» — отрицать начинания рабочих и крестьян, отрицать борьбу нескольких сотен миллионов человек, чтобы они потеряли доверие и все померкли.Это не соответствует действительности. То, что в колоссальной задаче построения социализма все хорошо, тоже не соответствует действительности. Чун Тянь-фэй сделал хорошее дело, разоблачив недостатки в работе в кино. Надо позаботиться о том, чтобы исправить все уже выявленные недостатки, но указать на однобокие. Статья Чэнь Ци-дуна и трех других была передана неправильно. Сегодня я должен сказать это им в лицо. Я очень не согласен с этой статьей. Я сказал, что их лояльность в попытках защитить интересы партии и рабочего класса — это чувство ненависти к ядовитым сорнякам.Но всего через несколько месяцев «цветения» появились Ван Мин и другие чудовища и уроды. Высказывается мнение, что достижений мало, а ошибок много. «Доложить милорду, что-то катастрофическое произошло! Появился призрак! » Условия таковы, что определенно не похоже, что он дойдет до конца дня. Теперь это неверная оценка ситуации и выражение сомнений в общей политике партии. Применяемый здесь метод является чрезмерным упрощением.У него нет силы убеждать. Метод, используемый для критики Ван Мина, — это метод «краткого шока». Это не убеждает читающих его. Я не уверен. Я пока не познакомился с Ван Мином. Также у него нет брачных отношений с моими сыновьями или дочерьми. Но я не уверен. Догматизм и оппортунизм — это два вида односторонности. Один все утверждает, а другой все отрицает. И догматики, и оппортунисты метафизичны. Однако мы должны помочь им исправить свои ошибки.Это не только их личные проблемы. Они представляют огромное количество людей. Среди членов коммунистической партии есть догматики и оппортунисты. А вне партии никого нет? Среди пяти миллионов человек есть и догматики, и оппортунисты. Внутри Коммунистической партии есть «левые» и правые. Значит, есть догматики и оппортунисты. Некоторые говорят, что в письме невозможно не быть односторонним. Что-то есть в этой статье! nt. То, что я только что сказал, является большой частью марксистской мысли, которая требует, чтобы все отбросили односторонность.Это невозможно. И это не соответствует действительности. На самом деле, выступая с критикой, каждый высказывается в соответствии со своим опытом и стоит на одной стороне. Но с другой стороны, односторонность противоречит диалектике. Можем ли мы просить или не можем попросить немного больше диалектики? Можно или нет популяризировать диалектику постепенно, так что постепенно будет использоваться больше диалектики. Я думаю, это можно и нужно сделать. День за днем, год за годом будет все больше людей, больше писателей и профессоров, которые будут более комплексно подходить к проблемам.Вот почему я говорю, что существование односторонности — это факт. Но прошу постепенно преодолевать односторонность. Так или нет, в будущем будет односторонность? Все еще будет. Односторонность будет даже через 10 000 лет. Мы должны популяризировать диалектику и развивать диалектику. Одним словом, я прошу популяризировать диалектику, чтобы у нас было 600 миллионов диалектиков. Что касается дел в рядах народа, то необходимо анализировать и рассуждать, не полагаясь на обзывание, а на практике диалектики.В письменной форме мы должны быть убедительными. Кроме того, мы не должны вести себя бюрократически или действовать бюрократически, учитывая, что мы являемся руководителями министерства, бюро или ведомства. Мы должны отказаться от этих представлений. Мы должны забыть, что мы официальные лица; мы должны быть на равных со всеми. Ваш пост может быть высоким, но все равно не будет, когда вы сделаете ошибку. Разве должность Сталина не была достаточно высокой? Ничего не получится, если он ошибется. Некоторые ведут себя как ветеран, говоря: «Когда я делал революцию, ты еще ползал под столом!» Если вы воспользуетесь этой репликой, люди не захотят ее слышать.По мере того, как диалектика постепенно увеличивается, метафизика постепенно уменьшается. От этого избавишься! однобокость постепенно.

24. Два вида односторонности

В рядах Коммунистической партии есть самые разные люди. Есть марксисты, которые составляют подавляющее большинство. У них тоже есть недостатки; но это несерьезно. Часть людей придерживается догматических заблуждений. По большей части это люди лояльные и преданные партии и стране.Только их подход к проблемам — односторонность «левых». Когда они положат конец такой односторонности, они сделают большой шаг вперед. Другая часть людей придерживается правых оппортунистических или ревизионистских заблуждений. Эти люди относительно опасны, потому что их мышление является отражением буржуазной идеологии внутри партии. Они жаждут буржуазного либерализма и все отрицают, и их отношения с буржуазной интеллигенцией в обществе чрезвычайно сложны.Вот уже несколько месяцев люди критикуют догматизм, но не обращают внимания на ревизионизм. Догматизм следует подвергать критике. Если догматизм не подвергается критике, многие заблуждения невозможно исправить. Теперь мы должны начать следить за тем, чтобы ревизионизм подвергался критике. Догматики могут идти к противоположностям, то есть к марксизму или ревизионизму. В свете опыта нашей партии, все больше догматиков пойдут на первое, а лишь единичные случаи — на второе.Это потому, что они представляют собой идеологическую фракцию пролетариата, на которую повлияла неистовая точка зрения мелкой буржуазии. Некоторые из атакованных «догматиков» на самом деле были людьми, допустившими ошибки в своей работе. Некоторые подвергшиеся нападкам «догматики» на самом деле были марксистами; на них нападали некие люди, ошибочно принимавшие их за «догматиков». У настоящих догматиков есть основания полагать, что «левое» лучше, чем правое. Причина в том, что они хотят совершить революцию.Однако по фактическим потерям революции «левые» не лучше правых. Следовательно, так и должно быть! — решительно поправил.

25. Вопрос о красных и белых радостных событиях

— Внезапные изменения — самые фундаментальные законы Вселенной —

Вопрос о красно-белых радостных событиях. Когда в прошлом мы говорили о том, чтобы справиться с возможными внезапными большими изменениями, мы имели в виду главным образом вопросы войны или развала внутри партии.Китайцы называют свадьбы красными радостными событиями, а похороны — белыми радостными событиями. Кажется, что в этом что-то есть. Китайцы понимают диалектику. Поскольку у них будут дети после свадьбы, матери разделят троих или двоих, а то и десять или восемь из них, почти так же, как авианосец разделяет самолеты.

Слишком много детей — тоже плохо. Когда человек рождает человека, это радостное событие. Один становится двумя, два становится четырьмя.Что касается смерти, люди будут плакать и устраивать похороны. Это тоже радостное событие. Человек неизменно умрет. Если бы Конфуций был еще жив и присутствовал на собрании здесь, в Хуай-джен Тан (Зал милосердия), ему было бы более 2000 лет. Это было бы плохо. Говоря диалектически, не иметь смертей неправильно и метафизично. Когда происходит бедствие, это следует назвать неким природным явлением. Внезапные изменения — самые фундаментальные законы Вселенной.Рождение — это внезапное изменение, как и смерть. Если Чан Кайши умрет, мы можем хлопать в ладоши. Если Джон Фостер Даллес умрет, мы не будем плакать. Но когда умирает новое, например, поражение русской революции 1905 года или потеря наших басов на Юге, тогда это никуда не годится. Когда саженцы обрушиваются штормом или градом, это, конечно, не годится, потому что сразу встает вопрос о замене саженцев. Наша Коммунистическая партия надеется, что все будет. . .

26.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

27. Вопрос двух возможностей

Вопрос о двух возможностях. Смогут ли каюты, ясли и коммуны объединиться или нет? Похоже, они смогут консолидироваться. Но мы также должны быть готовы к тому, что некоторые из них рухнут. Две возможности — консолидация и коллапс — существуют одновременно. Если мы не будем подготовлены, мы можем окончательно потерпеть неудачу. Наша цель — дать им возможность консолидироваться.Если некоторые из них не разрушатся, значит, работы по консолидации провести не удастся. Например, несколько детей умерли в яслях и несколько пожилых людей умерли в домах счастья. Когда счастье больше не может быть найдено в доме счастья, в чем они все еще лучше? Группа столовых также потерпит неудачу, если они подадут рис холодным или подадут рис без блюд, которые к нему прилагаются. Думать, что ни один из них не потерпит неудачу, не соответствует действительности. Они терпят неудачу из-за плохого управления.Это очень разумно. В целом отказ будет частичным и временным. Общая тенденция — развитие и укрепление. У нашей партии тоже есть две возможности. Одна возможность — консолидация, другая — расколы. когда в Шанхае один центральный комитет был разделен на две части. Во время «Великого похода» Чан Го-тао снова разделил центральный комитет на два. Као Кан и Джао Шу-ши представляли собой частичный раскол. Частые расколы часты. С прошлого года произошел раскол в лидирующих группах половины провинций страны.Внутри человеческого тела клетки отмирают каждый день. С детства происходит это явление. Только так рост может принести пользу. Если не будет смертей, человек больше не сможет выжить. Если человек не умирает, это невозможно. Смерть может принести пользу; это может привести к удобрению. Частичные расколы существуют каждый день. Полное вымирание — это также историческая неизбежность. В конце концов, и партия, и государство, служившие орудием классовой борьбы, должны погибнуть. Но прежде чем историческая задача партии будет выполнена,! это вопрос консолидации.Мы не надеемся на расколы, но к ним нужно готовиться. Если мы будем готовы, возможно, мы избежим больших расколов. Большие и средние расколы временны. Венгерский инцидент был большим расколом, в то время как инциденты Као и Мо — средними. Каждая ветвь партии претерпевает изменения. Некоторые участники исключаются, некоторые принимаются. Кто-то делает очень хорошо, кто-то допускает ошибки. Невозможно никогда не претерпеть изменений. Ленин часто говорил, что вещь неизменно имеет две возможности: либо победа, либо исчезновение.У нашей Китайской Народной Республики также есть две возможности: победа за победой или исчезновение. Поскольку Ленин не скрывал возможности вымирания, Народная Республика не должна отрицать такую ​​возможность. У нас в руках нет атомной бомбы. Если противник захватит Пекин, Шанхай и Ухань, мы пойдем в горы и будем вести партизанскую войну. Мы вернемся на 10-20 лет назад и вернемся в период Яньани. Поэтому мы должны провести энергичные приготовления, приложить все усилия для производства десятков миллионов тонн стали в течение трех или четырех лет и создать промышленную базу, чтобы мы были более консолидированными, чем сейчас.В настоящее время наше имя широко известно во всем мире. Во-первых, из-за обстрела Quemoy; во-вторых, из-за народных коммун; и три 10,7 миллиона тонн стали. Кажется, что благодаря нескольким причинам наша репутация великолепна. Но наша сила — нет. Мы все еще бедны и пусты. Мы получили в руки орудие длиной в дюйм, и мы ничего не достигли, хотя теперь у нас есть дюйм железа, наша страна на самом деле слаба. Политически мы сильная страна. В экономическом и военном отношении мы слабая страна.Вот почему перед нами стоит задача превратиться из слабости в силу. Мы должны приложить все усилия, чтобы через три года измениться к лучшему. В течение трех лет мы можем произвести только частичное изменение, но не базовое изменение! ангел. Еще через четыре года, а это всего семь лет, все станет лучше, и наша репутация будет соответствовать действительности. Теперь наша репутация велика, а сила незначительна. Это мы должны полностью понять. Не выходите в эфир в тот момент, когда вас хвастает иностранец или когда вы открываете газету и видите, что она полна рассказов о нашем огромном энтузиазме и наших чудесных деяниях.Фактически, хорошей стали было всего 9 млн тонн. Производство проката должно быть на 30 процентов меньше, то есть всего 6 миллионов тонн. Мы не должны обманываться. Было произведено много зерна. После разрешения сокращений производство во всех местах составило 860 миллиардов кошек . Мы сказали, что это 750 миллиардов кошачьих . Это значит, что они появились еще немного после того, как ковырялись здесь и там. 110 миллиардов кошек , которые они подвергли, не были учтены.Никто не страдает, если действительно есть, но не брать в расчет те 110 млрд кошачьих . Вещи все еще будут там. Мы только боялись остаться без, поэтому сделали сокращение. Учитывая, что было 860 миллиардов кошачьих , следует сделать поправку на то, что четверть продукции приходится на клубневые культуры. Мы могли бы также прояснить это. В каждой провинции, регионе или округе необходимо провести собрание для обсуждения этой проблемы. Некоторым людям не нравится слышать, что я говорю. Но я настаиваю на том, чтобы поговорить об этой очень досадной вещи.Будь то крах коммуны или общественных столовых, раскол в партии, отрыв от масс, оккупация США, вымирание нации или участие в партизанской войне — у нас есть марксистский закон, который обо всем позаботится. То есть все эти досадные вещи временны и частичны. Исторически это доказали наши многочисленные поражения. Во время «Великого похода» — сокращение наших войск с 300 000 до немногим более 20 000 и членов партии с 30 000 до нескольких тысяч! песок все были временными и частичными.Однако исчезновение буржуазии и империализма навсегда. Неудачи, поражение или исчезновение социализма будут временными, потому что он скоро будет восстановлен. Даже если восстановление не удастся, оно тоже будет временным. После поражения великой революции 1927 года мы снова взялись за оружие, чтобы вести партизанскую войну. «Непредвиденный ветер и облака могут появиться в небе внезапно. С утра до вечера человека может постигнуть удача или несчастье ». Все мы должны быть готовы. «С давних пор мужчин семидесяти лет редко видели.Человек неизменно погибнет. Человек всегда умрет. Он не может дожить до 10 000 лет. Человек должен подготовиться привести свои дела в порядок перед смертью. Все это мрачные разговоры. Все люди умрут. Но человечество в целом будет расти и процветать. Если мы должны умереть, мы умрем. Что касается социализма, мы хотим еще несколько лет заняться им …

28. Два вида практических возможностей

Есть два вида практических возможностей. Один вид — это реалистичная возможность, а другой — нереалистичная возможность.Если сейчас кто-то хочет отправиться на планету Марс, это нереальная возможность. Тем не менее, это может стать реальной возможностью в будущем. Возможности бывают двух видов. Если можно воплотить в реальность, это реальная возможность. Другой вид возможности — это то, что невозможно превратить в реальность. Разве это не стопроцентное доказательство, как и догматизм в прошлом? Разве его не выбрасывали везде? Мне кажется, что не вступать в брак до тех пор, пока производство на mou не достигнет 800 000 catties , тоже нереальная возможность.

29. Волновое продвижение неизбежно

Экономическое строительство — это не то, что не имеет ни малейших движений вперед и назад, а развивается уверенно и неуклонно. Строительство также может быть иногда немного больше по объему, а иногда чуть меньше. Лошадь скачет иногда немного быстрее, иногда немного медленнее. Иногда человек садится на лошадь, иногда он слезает с нее. Такие условия вполне возможны. Это потому, что, во-первых, мы неопытны, а во-вторых, наше экономическое строительство зависит от обстоятельств.Например, хозяйственное строительство, возможно, в прошлом завершалось несколько более быстрыми темпами, потому что в то время существовали условия войны. Если война неизбежна, то необходимо, чтобы тяжелая промышленность развивалась в больших масштабах. Экономическое строительство протекает волнообразно, с его взлетами и падениями, и одна волна преследует другую. Это означает, что есть баланс, нарушение и баланс, восстанавливаемый после нарушения. Конечно, волнообразный рост не может быть слишком большим. Если он будет слишком большим, он внезапно превратится в рискованное достижение, а внезапно — в консервативный.Тем не менее, экономическое строительство неизбежно будет следовать закону волнообразного движения вперед и развиваться. Если вы признаете этот момент, то вас больше не будет пугать, когда мы сделаем рискованный шаг вперед в этом году и покажем немного меньше в следующем году. Вот и все. В целом наша первая пятилетка была правильной.

30. Все имеет единство и независимость

А теперь поговорим о вопросе независимости каждого завода под централизованным руководством.Все имеет свое единство и независимость. У человека тоже есть свое единство и независимость. Теперь, когда эта встреча продолжается, это единство. После встречи — независимость. Кто-то пойдет на прогулку, кто-то пойдет читать книгу, кто-то пойдет поесть. У каждого своя независимость. Чувство дисциплины и чувство недисциплинированности — вещи противоречащие друг другу. Необходимо иметь чувство дисциплины, а также чувство недисциплинированности. Необходим коллективизм, а также «либерализм».«Если мы не дадим человеку независимость после встречи, чувство недисциплинированности и« либерализма », но продолжим встречу без перерыва и конца, не все ли люди умрут? Поэтому каждая фабрика, каждый кооператив, каждый человек должен иметь свою независимость — независимость, которая связана с единством. Мы должны заботиться о рабочих на заводах и обо всех крестьянах в коллективах. Это большая проблема, которая волнует 600 миллионов человек. Мы должны обратить на это внимание партии.

31. Мы хотим единства и специфики

Мы хотим единства, мы также хотим конкретики. Каждое место должно иметь свою специфику, подходящую к местным условиям, чтобы в полной мере задействовать местную инициативу. Такая специфика будет не спецификой Као Канга, а спецификой в ​​интересах коллектива и незаменимой для укрепления национального единства.

32. У нас должна быть правильная инициатива и надлежащая независимость

У всех должна быть должная инициатива и должная независимость.Они должны быть у всех провинций, регионов, округов, областей и поселков. Центральное правительство не должно слишком сильно захватывать провинции и муниципалитеты, и, в свою очередь, провинции и муниципалитеты не должны слишком сильно захватывать регионы, округа, районы и поселки. Все, что можно объединить, должно и должно быть объединено; все, что не может быть объединено, не должно быть объединено и не должно быть объединено силой. Разные регионы должны бороться за это право и не бояться навешивать ярлык местничества.Такая борьба за право исходит из интересов страны в целом, а не из местных интересов. Это нельзя назвать локализмом. Независимость, санкционированная центральным правительством, — это надлежащая независимость. Это нельзя назвать утверждением независимости.

---

Банкноты

[1.] Ссылка на «левую» линию КПК в начале 30-х годов. В связи с этим см. «Постановление по некоторым вопросам истории нашей партии» S.W., Vol. III, , с. 177-220 (1965, Пекин).

[2.] Персонаж романа История камня .

[3.] Чу-ко Лян (1818-234), премьер-министр династии Шу Хань или Малой Хань, был одним из самых известных военных стратегов древнего Китая. Он является центральным персонажем романа о трех королевствах и, как говорит Мао, на протяжении всей своей карьеры был известен своей великой предусмотрительностью и дальновидностью.

---

---

Избранные произведения Мао Цзэ-дуна

Определение и примеры диалектики в риторике

В риторике и логике диалектика — это практика прийти к заключению путем обмена логическими аргументами, обычно в форме вопросов и ответов.Прилагательное: диалектический или диалектический .

В классической риторике, отмечает Джеймс Херрик, «софисты использовали метод диалектики в своем обучении или придумывали аргументы за и против того или иного утверждения. Этот подход учил студентов аргументировать обе стороны дела» ( The History and Theory of Rhetoric , 2001).

Одно из самых известных предложений в «Риторике » Аристотеля — первое: «Риторика — это двойник ( антистрофос ) диалектики.
Этимология: от греческого «речь, разговор».

Произношение: die-eh-LEK-tik

Примеры и наблюдения

• «Зенон-стоик предполагает, что, в то время как диалектика — это сжатый кулак, риторика — это открытая ладонь (Cicero, De Oratore 113). Диалектика — это вещь закрытой логики, второстепенных и основных предпосылок, неумолимо ведущих к неопровержимым выводам. Риторика это сигнал к решениям в пространствах, оставшихся открытыми до и после логики.«
  (Рут К.А. Хиггинс,« Пустое красноречие дураков: риторика в классической Греции ». Новое открытие риторики , ред. Дж. Т. Глисон и Рут К.А. Хиггинс. Federation Press, 2008 г.)
• » В простейшей форме Сократическая диалектика, вопрошающий и респондент начинаются с предложения или «основного вопроса», например, что такое смелость? Затем в процессе диалектического допроса вопрошающий пытается привести респондента к противоречию. Греческий термин для обозначения противоречия, который обычно означает конец диалектического цикла, — апория.
  (Джанет М. Этвелл, Rhetoric Reclaimed: Aristotle and the Liberal Arts Tradition . Cornell University Press, 1998)
• Аристотель о диалектике и риторике
  — «Аристотель придерживался другой точки зрения на отношения между риторикой и диалектикой. Платон взял. Оба, для Аристотеля, являются универсальными словесными искусствами, не ограниченными каким-либо конкретным предметом, с помощью которых можно генерировать дискурс и демонстрации по любому вопросу, который может возникнуть. Демонстрации или аргументы диалектики отличаются от аргументов риторики тем, что диалектика выводит свои аргументы из посылок ( protaseis ), основанных на универсальном мнении, а риторика — из частных мнений.
  (Томас М. Конли, Риторика в европейской традиции . Лонгман, 1990)
  — «Диалектический метод обязательно предполагает диалог между двумя сторонами. Важным следствием этого является то, что диалектический процесс оставляет место для открытий или изобретений способом, который аподиктический обычно не может, поскольку совместная или антагонистическая встреча имеет тенденцию давать результаты, неожиданные для любой из сторон обсуждения. Аристотель противопоставляет силлогистическую аргументацию индуктивной аргументации отдельно для диалектики и аподиктики, дополнительно уточняя энтимему и парадигму.»
  (Хайден В. Осланд,» Сократическая индукция у Платона и Аристотеля «. Развитие диалектики от Платона до Аристотеля , изд. Якоб Лет Финк. Издательство Кембриджского университета, 2012)
• Диалектика от средневековья до наших дней
  — «В средние века диалектика приобрела новое значение за счет риторики, которая была сведена к доктрине elocutio и actio (доставка) после того, как изучение inventio и dispositio было перенесено из от риторики к диалектике.У [Петруса] Рамуса это развитие привело к четкому разделению диалектики и риторики, риторика была посвящена исключительно стилю, а диалектика была включена в логику. . … Разделение (которое все еще живо в современной теории аргументации) привело к появлению двух отдельных и взаимно изолированных парадигм, каждая из которых соответствовала различным концепциям аргументации, которые считались несовместимыми. В гуманитарных науках риторика стала полем для исследователей коммуникации, языка и литературы, в то время как диалектика, которая была включена в логику и науки, почти исчезла из поля зрения с дальнейшей формализацией логики в XIX веке.
  (Frans H. van Eemeren, Strategic Maneuvering in Argumentative Discourse: Extension the Pragma-Dialectical Theory of Argumentation . John Benjamins, 2010)
  — «Во время длительного перерыва, начавшегося с научной революции, диалектика практически исчезла как полноценной дисциплиной, и на смену ей пришел поиск надежного научного метода и все более формализованных логических систем. Искусство дискуссии не дало повода для теоретического развития, и ссылки на Темы Аристотеля быстро исчезли с интеллектуальной сцены.Что же касается искусства убеждения, то оно относилось к рубрике риторики, посвященной искусству стиля и фигур речи. Однако в последнее время диалектика Аристотеля в тесном взаимодействии с риторикой вдохновила на некоторые важные разработки в области теории аргументации и эпистемологии ».
  (Марта Спранци, Искусство диалектики между диалогом и риторикой: Аристотелевская традиция . Иоанн. Benjamins, 2011)
• Гегелевская диалектика
  «Слово« диалектика », разработанное в философии Гегеля [1770-1831], создает бесконечные проблемы для людей, не являющихся немцами, и даже для некоторых из них.В каком-то смысле это и философская концепция, и литературный стиль. Произведенное от древнегреческого термина, обозначающего искусство спора, оно указывает на аргумент, который ведет между противоречивыми пунктами. Он «посредник», если использовать излюбленное слово Франкфуртской школы. И он тяготеет к сомнениям, демонстрируя «силу негативного мышления», как однажды выразился Герберт Маркузе. Такие повороты и повороты естественны в немецком языке, предложения которого сами строятся в изгибах, раскрывая свое полное значение только с последним завершающим действием глагола.«
  (Алекс Росс,« Скептики ». The New Yorker , 15 сентября 2014 г.)
• Современные теории риторики и диалектики
  » [Ричард] Уивер (1970, 1985) считает, что то, что он считает ограничениями диалектику можно преодолеть (и сохранить ее преимущества) за счет использования риторики в качестве дополнения к диалектике. Он определяет риторику как «истину плюс ее искусное изложение», что означает, что она занимает «диалектически безопасную позицию» и показывает «свое отношение к миру благоразумного поведения» (Foss, Foss, & Trapp, 1985, p.56). По его мнению, риторика дополняет знания, полученные с помощью диалектики, с учетом характера и ситуации аудитории. Звуковая риторика предполагает диалектику, приводящую к пониманию действия. [Эрнесто] Грасси (1980) стремится вернуться к определению риторики, поддерживаемому итальянскими гуманистами, чтобы придать риторике новую актуальность для современности, используя концепцию ingenium — признание сходства — чтобы понять нашу способность различать отношения. и устанавливать связи.Возвращаясь к древней оценке риторики как искусства, фундаментального для человеческого существования, Грасси отождествляет риторику с «силой языка и человеческой речи для создания основы человеческого мышления». Для Грасси сфера риторики намного шире, чем аргументированный дискурс. Это основной процесс, с помощью которого мы познаем мир ».
  (Франс Х. ван Эмерен, « Стратегическое маневрирование в аргументационном дискурсе: расширение прагма-диалектической теории аргументации . Джон Бенджаминс, 2010 г. »)

Диалектика в психотерапии | Психология сегодня

Слово «диалектика» имеет долгую историю, от древнегреческих философов, через Гегеля и Маркса, до наших дней.Его значение менялось на протяжении веков и по мнению разных мыслителей. В психотерапии «диалектика» почти полностью ассоциируется с диалектической поведенческой терапией (ДБТ), где этот термин обозначает определенный тип лечения. На самом деле диалектика в том виде, в котором она используется в ДБТ, присуща всем школам психотерапии.

Вообще говоря, диалектика — это напряжение между двумя противоречащими друг другу точками зрения, где большая истина проистекает из их взаимодействия. Сократический диалог, в котором философы взаимно выигрывают, находя недостатки в аргументах друг друга, является классическим примером.В начале XIX века Георг Вильгельм Фридрих Гегель описал универсальную диалектику, которую обычно называют «тезис, антитезис, синтез».

Его эзотерическая философия утверждает, что каждый тезис или предложение содержит элементы своего собственного отрицания. Только рассматривая и тезис, и его противоречие (антитезис), можно синтезировать большую истину. Этот процесс никогда не заканчивается, поскольку сам новый синтез содержит противоположные элементы. Смысл этого термина изменился в соответствии с диалектическим материализмом Маркса, а в других направлениях — у более современных авторов.Но DBT использует гегелевский смысл, и это наша цель.

Марша Линехан столкнулась с проблемой при разработке DBT в конце 1970-х. Ее поведенческие стратегии неявно патологизировали тех, кому она стремилась помочь. Клиенты думали: «Если мне нужно измениться, со мной должно быть что-то не так». Чтобы избежать их повторной травмы, она обратилась к самопринятию дзен-буддизма и сосредоточилась на сильных сторонах клиентов. Но это, в свою очередь, преуменьшало их реальную потребность в изменениях. Доктор Линехан и ее коллеги поняли, что им придется объединить изменение (тезис) и принятие (антитезис) в более широкую истину, которая включает и то, и другое (синтез).

Это основная диалектика ДБТ, хотя есть и другие. Например, терапевт заслуживает доверия и надежен, но тоже допускает ошибки. Клиент старается изо всех сил, но хочет добиться большего. Хотя здесь для ясности написано «но», DBT учит клиентов использовать вместо этого «и». (Терапевт надежен, а делает ошибки.) При этом терапевтическая задача состоит в том, чтобы принять истинность обоих предложений одновременно, а не выбирать одно из них.

Непростое противоречие между принятием и потребностью в изменениях существует во всей психотерапии, не только в ДПТ.Действительно, это напряжение лежит в основе вопроса, который обычно задают новым клиентам: «Что привело вас сейчас?» Терапия начинается только тогда, когда эмоциональный дискомфорт и предполагаемая потребность в изменениях перевешивают инерцию (то есть принятие), сопротивление и другие факторы, которые препятствовали этому раньше. Затем, оказавшись на терапии, изменение против принятия часто становится явной борьбой. Подавать на развод или работать над браком? Научиться быть смелее или признать, что по натуре человек застенчив? Измениться физически с помощью упражнений или пластической хирургии или стать более комфортно в своем теле?

Когда клиенты сталкиваются с подобными вопросами, терапевты любой школы должны воздерживаться от выбора чьей-то стороны или советов.За исключением крайних случаев, мы просто не знаем, какой вариант лучше всего подходит для сотрудника нашего офиса.

Однако дело идет дальше этого. Как писал Гегель, столкновение тезиса и антитезиса может привести к новому третьему пути — синтезу, который включает в себя обе стороны аргумента, но при этом выходит за их пределы. Этот «союз противоположностей» был впервые описан философами-досократиками (и даосами, как в хорошо известном символе взаимозависимости Инь-Ян). Позднее эта концепция была принята алхимиками, которые заметили, что соединение двух разнородных химических веществ может привести к получению третьего, отличного от любого из родителей (например,(например, натрий, металл с высокой реакционной способностью, плюс хлор, ядовитый газ, дают поваренную соль). Карл Юнг, изучавший алхимию, вплетал союз противоположностей в свои различные психологические сочинения. Это составляет основу его «трансцендентной функции», ведущей к психологическим изменениям; доступное введение в эту концепцию можно найти здесь.

Перемещение аргументов и аффектов представляет собой трансцендентную функцию противоположностей. Конфронтация двух позиций порождает напряжение, заряженное энергией, и создает живую, третью вещь… движение из подвешивания между противоположностями, живое рождение, которое ведет к новому уровню бытия, новой ситуации.

Собрание сочинений К. Г. Юнга, Vol. 8. 2-е изд., Princeton University Press, 1972. p. 67-91 .

Не нужно быть юнгианином, чтобы распознавать творческие процессы «третьего пути» в терапии. Вместо того, чтобы быть пойманным на рогах дилеммы, это часто помогает сделать шаг назад и оценить обоснованность обеих позиций: допустимо искать автономию и родства. Действительно серьезные и играть. И конечно же принимать себя, одновременно стремясь измениться. Проницательность — это наш термин «глубинная психотерапия» для достижения синтеза: позиция, которая примиряет и преодолевает тезис и антитезис, имеет эмоциональный смысл и работает в жизни человека. Таким образом, диалектическое напряжение порождает творческий и психологический рост.

© Стивен Рейдборд, доктор медицины, 2019. Все права защищены.

DBT 101: что вообще значит «диалектический»?

Большинство людей никогда не слышали слова «диалектический», когда изучали диалектическую поведенческую терапию (ДПТ).Когда я впервые начал изучать DBT в аспирантуре, я помню, как подумал: «Это должно быть действительно сложное лечение, потому что я даже не знаю, что такое диалектический».

Когда я начинаю группы DBT-терапии или тренинги DBT, мне нравится начинать с вопроса: «Что значит диалектический?» Я часто слышу «дискуссию между двумя людьми», «диалог», «то, как люди разговаривают, например, слово диалект» и, наконец, «может быть, что-то связано с двумя вещами?» Последняя догадка — самая близкая. Google и Википедия тоже не так полезны; каждый определяет диалектических с другими громкими словами!

Марша Линехан, создательница DBT, определяет диалектическое как как синтез или интеграцию противоположностей .Это сбивает с толку, правда? Проще говоря, диалектический означает , что две противоположные вещи являются истинными одновременно . Но даже , что , все равно сбивает с толку!

Давайте разберемся с этим.

Подумайте о близком вам человеке. А теперь подумайте, когда они вас расстроили. Вот пример из моей жизни. Я очень люблю своего брата. Он очень занят, по сути, сейчас работает на двух постоянных работах. Я уже несколько недель пытаюсь связаться с ним по телефону, чтобы задать ему простой вопрос, но либо он отвечает и должен уйти в течение минуты, либо даже не берет трубку.Меня это действительно раздражает. Я забочусь о своем брате и думаю, что он великий, И мне в нем не нравится то, что с ним трудно связаться. Это диалектическая ситуация . Эти два, казалось бы, противоположные факты о том, как я отношусь к моему брату, верны одновременно.

DBT состоит из многих диалектик, двух одновременных, но противоположных истин. Моя любимая диалектика DBT? «Я делаю все, что в моих силах, И я хочу быть лучше». Это может относиться ко многим ситуациям. На первый взгляд, делает все возможное, я могу и , я хочу добиться большего кажется совершенно противоположным.Тем не менее, я могу представить, что много раз оба могут существовать рядом друг с другом в чьей-то жизни. Вы когда-нибудь видели, чтобы родитель жонглировал несколькими детьми на публике, и они просто не слушали все сразу, поэтому этот родитель сердится? Этот родитель, вероятно, делает все возможное, чтобы управлять своими детьми, учитывая, кто они, кто их дети, и в какой ситуации они находятся. В то же время я могу представить, что родитель хотел бы иметь больше ресурсов или что они рассердились не так быстро. То есть хотят лучше части диалектики.

Заметьте, при описании этих диалектических ситуаций я использую слово И, а не НО! Это сделано намеренно. Если бы я написал: «Я делаю все, что в моих силах, НО я хочу быть лучше», первая часть этого предложения уже не имеет значения. У вас осталось только . Я хочу быть лучше , и это не диалектическое утверждение.

DBT в целом сосредоточен на одной главной всеобъемлющей диалектике: принятие И изменение. Чтобы лечение сработало, медработники и пациенты должны сбалансировать две стратегии, не уделяя слишком много внимания ни одной из сторон.Есть и другие ключевые диалектики, о которых я упомяну позже в этой серии блогов DBT 101.

У вас есть любимая диалектическая или диалектическая ситуация? Дайте нам знать!

---

Андреа Баррокас Готтлиб, доктор философии, является координатором программы DBT в Sheppard Pratt. Она прошла интернатуру по психологии и постдокторскую подготовку в больнице Маклин / Гарвардской медицинской школе в Массачусетсе, где она научилась применять диалектическую поведенческую терапию (ДПТ) с молодежью и взрослыми.Она изучала и публиковала исследования несуицидальных самоповреждений и расстройств настроения в молодости. Доктор Готтлиб помогает Шеппарду Пратту более широко внедрять ДПТ посредством разработки программ и обучения персонала.

диалектика

Ряд самых выдающихся в истории мыслители боролись со значением слова «диалектика», и в результате концепция значительно изменилась с момента появления западных философия. Вообще говоря, диалектика — это способ мышления или философская среда, благодаря которой противоречие становится отправной точкой (а не тупик) для созерцания.Таким образом, диалектика — это среда , которая помогает нам постичь мир, полный парадоксов. Действительно, диалектика способствует философскому предприятию, как описано Бертраном Расселом, кто написал это «чтобы научить, как жить без уверенности, и в то же время не быть парализованным колебаниями, это, пожалуй, главное, что философия в наше время еще может сделать для те, кто изучает его »(xiv).

Слово« диалектика »происходит от греческого языка и имеет три классических коннотации.В произведениях Платона , диалектика — очень ценный проводник истины; это похоже на диалог и тесно связан с сократовским методом. Аристотель, с другой стороны, считал, что диалектика является низшей формой рассуждения, поскольку она был основан на априорном знании, а не на эмпирических наблюдениях. Ну наконец то, Цицерон связывал диалектику с риторикой. В наше время диалектика был жизненно важен в немецкой философской традиции, начиная с Канта.Его определение диалектики, которое тесно связано с определением Аристотеля, предполагает иллюзорное знание, напоминающее софистику. В другом словами, «диалектика [Канта] больше не предлагает правил для выполнения убедительных суждения, но учит, как обнаруживать и раскрывать суждения, которые имеют подобие истины, но на самом деле иллюзорны »(Caygill 157). Диалектика Канта могла быть считается средством ложной эпистемологии.

Однако именно с Гегелем кристаллизовалось современное понятие диалектики.Его мышление было сформировано обсуждением Кантом сурьмы в г. Критика чистого разума , Гегель считал диалектику средством истины. а не средство раскрыть иллюзию. В основе диалектики Гегеля прежде всего лежала на его решительной вере во взаимосвязь или взаимосвязь всех аспектов Вселенной. Другими словами, «кажущаяся самоподдержанность конечных вещей показался ему иллюзией; ничто, по его мнению, в конечном итоге и полностью реальный, кроме целого »(Caygill 157).Действительно, диалектика была краеугольным камнем своей философии, и он концептуализировал системы, столь же разнообразные, как история мира и путешествия человеческого духа как действующего согласно диалектические конструкции.

Грубо говоря, диалектика Гегеля предполагает примирение мнимого парадоксы, чтобы прийти к абсолютной истине. Общая формулировка диалектики Гегеля представляет собой трехэтапный процесс, состоящий из перехода от тезиса к антитезису и синтез.Каждый начинается со статичной, четко очерченной концепции (или тезиса), затем переходит к своей противоположности (или антитезису), которая представляет любые противоречия вытекает из рассмотрения жестко сформулированного тезиса. Диссертация и антитезисы скованы и разрешены, образуя всеобъемлющее разрешение или синтез. Короче говоря, диалектика «актуализирует себя, отчуждая себя, и восстанавливает свое единство, признавая это отчуждение не чем иным, как его собственное свободное выражение или проявление »(Bottomore 122).Эта формула бесконечно возобновляемый; Гегель утверждал, что это закончится только в мире конец. Каждый раз, когда достигается синтез, он «порождает новые внутренние противоречия, а затем еще одно решение »(Macey 96). Оно также телеологично, потому что« каждый поздняя стадия диалектики содержит все ранние стадии как бы в решении; ни один из них не полностью заменен на , но ему отведено надлежащее место как момент в целом »(Russell 731). Бесконечный характер диалектики отражает гегелевское представление о целостной истине и его оптимистическую веру в прогресс.

Диалектика пронизывала философию Гегеля, но его диалектическая модель субъективности поскольку взаимопроникновение между субъектом и объектом, вероятно, актуальность для нас сегодня. В «Феноменология духа » Гегель описал субъективность как «бытие для себя, которое существует для себя только через другого» (115). Другими словами, я никогда не могу определить себя исключительно по отношению к себе; Это через мое взаимодействие с внешним миром я осознаю свою самосознание.Субъект существует только в отношениях с другими: «Самосознание. существует сам по себе и для себя тогда, и в силу того, что он существует для другого; то есть он существует только в том случае, если его признают »(111). Следующий отрывок обращается к этим диалектическим отношениям: среди бесчисленных различий здесь мы обнаруживаем в каждом случае, что решающим является то, что в чувственной уверенности чистое существо сразу распадается на то, что мы назвали двумя «Thises», одно «This» как «я» и другое «Это» как объект.Когда мы размышляем об этой разнице, мы обнаруживаем, что ни то, ни другое не присутствует сразу присутствует в чувственная уверенность, но каждый в то же время опосредован : У меня эта уверенность с через что-то еще, а именно. вещь; и это, аналогично, в смысле уверенности с по что-то еще, а именно. через «я». Не только мы проводим различие между сущностями и, например, между непосредственностью и посредничеством; напротив, мы находим это внутри самой чувственной уверенности… (59, курсив Гегеля). Существенно, субъективность — это не просто односторонние отношения, через которые внешнее мир, или [ реальность , (2) ], определяется (опосредуется) в соответствии с сенсорным входом (см. чувств, ). Субъект Гегеля — это не автономная сущность, интерпретирующая мир; кроме того, мир интерпретирует предмет. Тема постоянно корректировка своего представления о себе на основе взаимодействия с внешней реальностью.

Маркс разделял интерес Гегеля к моделированию субъективности как диалектического отношение. Диалектический материализм — первая важная перестановка гегелевской диалектики и ее отличия от гегелевской можно резюмировать, бегло взглянув на фундаментальную разницу между Идеализм и материализм. Короче говоря, диалектика Гегеля предполагала, что рациональность была движущей силой Вселенной, тогда как Маркс сосредоточился на материальных силы как направляющие курс мира.Другими словами, «в рамках марксистской философии диалектического материализма, идея диалектики относится к противоречию между классами, силы и производственные отношения, и способы производства »(Мейси 96).

Синтез церебральной метафизики Гегеля и светской философии Маркса воплощено в Критической теории Франкфуртской школы. Мартин Джей, известный Историк Франкфуртской школы пишет, что «критическая теория, как следует из ее названия, был выражен через серию критики других мыслителей и философских традиции.Таким образом, его развитие происходило через диалог, его генезис был диалектическим. как метод, который предполагается применить к социальным явлениям »(40). Хотя аспекты гегелевской и марксистской диалектики сыграли важную роль в формулировках Франкфуртской школы в целом Адорно особенно увлекался диалектическим формулировки, акцент, который можно зафиксировать бесчисленным количеством способов, вплоть до парадоксальные афоризмы, которыми он знаменит. Зачаток Адорно мировоззрение — это представление о том, что прогрессивные и регрессивные элементы общества получить из одного источника.Этот принцип проиллюстрирован в книге «Диалектика». of Enlightenment , в котором он и Хоркхаймер утверждают, что «Просвещение отказался от классического требования думать о мысли »(25). позиция подразумевается во многих принципах эстетики Франкфуртской школы, в том числе концепции ауры, современный сенсорный опыт и индустрия культуры.

Хотя использование Адорно диалектики не является чисто гегелевским, он разделял Интерес Гегеля к взаимопроникающим отношениям субъект / объект.Его работа это особенно актуально для исследований СМИ, потому что он часто сосредоточены на отношениях между аудиторией и произведениями искусства. Он утверждал, что эти отношения часто работали в соответствии с негативной диалектикой, через которую общество повлияло на коммерциализацию искусства и искусства, в свою очередь, обескуражило рефлексивный опыт в обществе. Кроме того, Адорно разъяснил диалектическую отношения художника и культуры. Например, его очерк «О лирике». Поэзия и общество »использует диалектическую модель для объяснения взаимопроникновения стихов и обществ.Адорно объясняет, что «субъект и объект не являются жесткими и изолированными полюсами, а могут быть определены только в процесс, в котором они отличаются друг от друга и изменяются »(44). Таким образом, ‘ lyric I’ всегда определяется его антипатичным отношением к обществу. Более того, это опосредовано через язык , который органически ориентирован на общество в силу своей коммуникативной функции. Обязательства Адорно перед гегелевской диалектикой очевидны, когда он пишет, что « парадокс, свойственный лирическому произведению, субъективность, которая превращается в объективность, привязан к лингвистическому приоритету формы в лирика »(43).

Полиморфные диалектические формулировки теории Франкфуртской школы предвосхитили разнообразные интерпретации диалектики в современной сфере по сравнению с семиотика и философия языка. Другие интеллектуалы приняли термин в более общем виде, например, Роберт Смитсон постулировал диалектику как «способ видеть вещи во множестве отношений, а не как отдельные объекты» (119). Смитсон критиковал гегелевскую диалектику как «внутреннее движение ума» (119). и описал земляные работы, такие как The Spiral Jetty , как разрушающие «формалистические взгляд на природу »(119).Вообще говоря, диалектика может быть полезным способом концептуализировать отношения субъект / объект в любом количестве контекстов, в частности художественные контексты. Диалектика позволяет разрушить раздвоенную модель зритель / произведение искусства, чтобы, например, читатель мог и писатель, чтобы придать смысл стихотворению, и для абстрактного (см. абстракция , ) живопись до раскрыть что-то присущее как произведению искусства, так и зрителю.

Ким О’Коннор
Зима 2003 г.

Диалектика — Энциклопедия Нового Света

Диалектика (греч .: διαλεκτική ) — это направление мысли, восходящее к древнегреческой философии, которая подчеркивает развитие через движение вперед и назад между противоположными положениями.Таким образом, это резко контрастирует с общим упором западной философии на постоянство бытия. Диалектическое движение относится либо к умственному процессу, либо к процессу, который, как считается, происходит в объективной реальности. Когда диалектическое движение рассматривается как происходящее в уме, как в диалектике Сократа, это, по сути, означает процесс, посредством которого человек постепенно приходит к определенному пониманию. Такое понимание диалектики обычно совместимо с традиционной онтологией и ее фокусом на вечном бытии (например, с идеями Платона).Когда диалектика рассматривается как движение, присущее объективной реальности, она часто подразумевает конфликтующее развитие, как в марксизме, а не гармоничный тип развития как фундаментальную характеристику реальности.

При оценке диалектики возникает вопрос, не преувеличивает ли она роль конфликта в развитии. В восточных мировоззрениях, таких как даосизм, развитие происходит через гармоничное взаимодействие естественных полярностей, таких как мужчина и женщина. Конфликт в природе тоже может порождать развитие, но действует иначе.Эта же путаница пронизывает концепции диалектики в философии, особенно в марксизме.

Природа диалектики

Выражаясь на повседневном языке, идея диалектики подразумевает движение вперед и назад, подобное слалому в лыжном спорте. Движение идет вправо, затем влево, затем снова вправо и так далее, но общее направление — прямо вперед.

В широком смысле философского языка диалектика представляет собой обмен суждениями, (тезисами) и контрпозициями, (антитезами), в результате чего синтез противоположных утверждений или, по крайней мере, качественное преобразование в направлении диалог или прогресс.

История диалектики

Термин диалектика сопровождал большую часть истории западной философии, но его значение значительно варьировалось. Различия объясняются большим разнообразием терминологических употреблений, но, в большей степени, противоречием между двумя фундаментальными тенденциями. У таких мыслителей, как Гераклит, Гегель и Маркс, диалектика по существу относится к конфликтному движению, присущему реальности. У Сократа, Платона и схоластической традиции, инициированной Аристотелем, диалектика относится к движению ума в поисках истины.

Термин «диалектика» во многом обязан своим начальным авторитетом его роли в философии Платона, где он фигурирует как логический метод философии в сократовском диалектическом методе перекрестного допроса. Термин получил новую жизнь от Гегеля, чья диалектически динамическая модель природы и истории сделала его фундаментальным аспектом природы реальности. В середине девятнадцатого века понятие «диалектика» было присвоено Марксом и переработано в неидеалистическом стиле, став ключевым понятием в их философии диалектического материализма.Таким образом, эта концепция на время стала играть заметную роль на мировой арене и в мировой истории. Сегодня «диалектика» может также относиться к пониманию того, как можно или нужно воспринимать мир (эпистемология), утверждению взаимосвязанной, противоречивой и динамической природы мира за пределами их восприятия (онтология) или к методу. изложения идей или выводов.

Древняя диалектика

Древнее использование диалектики было по существу определено Сократом и Платоном и продолжено схоластической традицией.Однако идея диалектического движения возникла раньше в мысли Гераклита, где она несла совсем другой смысл.

Гераклит

Гераклит представляет то, что можно назвать предысторией диалектики. Хотя он никогда не использовал этот термин для обозначения своей собственной философии, Гегель и Энгельс признали его пионером пути диалектики, которые приветствовали его отход от того, что они считали статичной тенденцией Парменида и его последователей. Фактически, Гераклит был более ранним досократиком, чем Парменид, и его мысль является доказательством того, что диалектический склад ума был с западной философией с самого начала.

Мысль Гераклита была диалектической в ​​том смысле, что он считал, что все произошло из огня, символа движения и развития через самопотребление. Его самые известные высказывания заключаются в том, что «все в движении» и что «война — отец всего сущего». Таким образом, Гераклит считал, что, в конечном счете, все не может быть сведено к фундаментальному единству Бытия (как для Парменида), но скорее к динамическому принципу, состоящему из противоположного или даже конфликтного взаимодействия между противоположностями.Диалектика Гераклита была диалектикой природы, а не ума. Другому крупному мыслителю (Гегелю) потребовалось более двух тысяч лет, чтобы вновь представить идею о том, что диалектическое движение является сущностью вещей.

Зенон и Парменид

Согласно Аристотелю (Диоген Лаэртиус, Жития VIII, 57), собственно диалектика произошла от Зенона Элейского. Зенон известен своими парадоксами, согласно которым, например, летящая стрела никогда не может достичь цели, потому что сначала она должна преодолеть половину расстояния, а затем половину этой половины и так до бесконечности.Парадоксы Зенона противоречат интуиции, поскольку они, кажется, доказывают невозможность чего-то очевидного.

Парадоксы Зенона долгое время считались простой софистикой, но недавно они вновь привлекли внимание и похвалу за их понимание природы математики. Зенон был учеником Парменида, философа, который первым ввел понятие постоянства Бытия в противоположность главенству движения, подчеркнутому Гераклитом. Если Бытие неизменно и постоянно, естественный вывод состоит в том, что все движение — иллюзия.Именно это и пытался показать Зенон своими парадоксами.

Первые досократики обнаружили происхождение всех вещей в различных первичных элементах, таких как вода (Фалес) и воздух (Анаксимен). Эти элементы подразумевают жизнь, а следовательно, и движение, а также постоянство и неизменность. Движение как первичная природа реальности было впервые концептуализировано Гераклитом, а постоянство концептуализировано зарождающейся онтологией Парменида (наука о Бытии). После Парменида и Зенона понятие постоянного, неподвижного Существа приобрело огромное значение в греческой мысли и последующих философских разработках.Движение как сущность реальности не было открыто заново до девятнадцатого века, и эти два понятия (неизменность и движение) так и не нашли удовлетворительного примирения в единой системе.

Соответственно, после Зенона диалектика стала известна как искусство логического дискурса — способность анализировать и контролировать работу человеческого разума с различных точек зрения. Другими словами, диалектическое движение было сведено к обработке человеческим разумом вечных и неизменных идей, а не к признанию непрерывного движения в реальности.

Протагор и софисты

Вслед за Зеноном школа софистов превратила диалектический метод в простой инструмент убеждения, даже путем использования неверных аргументов, в конечном итоге дав школе дурную репутацию, связанную с понятием софистики, названным Платоном «эристическим». Самый выдающийся софист, Протагор, однако, также, как говорят, внес идею о том, что к каждому утверждению есть равнозначное контр-утверждение, которое сделало бы его еще одним далеким предшественником гегелевской диалектики, а не практиком софистики.

Сократова диалектика

В отличие от софистов, Сократ утверждал, что не ищет ничего, кроме истины. Применяя свою известную «сократовскую иронию», делая вид, что ничего не знает и позволяя своему партнеру по диалогу разоблачать и обнаруживать несоответствия его собственной мысли, Сократ стремился помочь другим открыть истину. Таким образом, диалектика Сократа в целом не отличается от диалектики Зенона. Просто вместо того, чтобы пытаться разоблачить несостоятельность знакомых представлений о реальности (как это делал Зенон), Сократ стремился разоблачить человеческие предрассудки и интеллектуальную лень.В частности, в случае Сократа диалектика очень близка к родственному понятию диалога — обмена, который в конечном итоге приводит к истине. Когда достигается вечная истина, движение прекращается.

В ранних диалогах Платона Сократ обычно спорит, перекрестно исследуя чьи-то утверждения, чтобы выявить противоречие между ними. Например, в Евтифрон, Сократ просит Евтифрона дать определение благочестия. Евтифрон отвечает, что благочестивый — это то, что любят боги.Но у Сократа также есть Евтифрон, который соглашается с тем, что боги сварливы и их ссоры, как и человеческие ссоры, касаются объектов любви или ненависти. Следовательно, рассуждает Сократ, существует по крайней мере одна вещь, которую любят одни боги, но ненавидят другие. И снова Евтифрон соглашается. Сократ заключает, что если определение благочестия, данное Евтифроном, приемлемо, то должно существовать по крайней мере одно благочестивое и нечестивое (так как боги его любят и ненавидят), что, как признает Евтифрон, абсурдно. Таким образом, с помощью этого диалектического метода Евтифрон приходит к выводу, что его определение благочестия не может быть правильным.Этот конкретный пример стал известен как дилемма Евтифрона: хорошо ли что-то потому, что этого хочет Бог (или боги), или это желает Бог, потому что это хорошо? Это показывает, что за тем, что кажется простым противоречием из-за предрассудков и невежества, остаются проблемы, гораздо более глубокие и трудные для решения, связанные с природой абсолютной реальности.

Платон

В более поздних диалогах Платона, которые, как считается, выражают его собственную мысль (хотя Сократ все еще выступает в качестве главного героя), диалектика выступает как метод разделения, в котором концепции и идеи сортируются в иерархии, от более общих к более широким. частности.В то время как метод Сократа был более индуктивным и синтетическим, заключающимся в постепенной помощи своему партнеру по дискуссии в восстановлении представления об истине в его собственном сознании, Платон перешел к методу, делающему упор на анализе и организации идей в собственном сознании.

В «Республике » (VI-VII) Платон представляет диалектику как высшее искусство, которым должен овладеть король-философ своего идеального государства. Диалектика стала искусством практики логического мышления, а не искусством открытия истины путем обсуждения.

Аристотель

Унаследовав традицию мысли Платона, Аристотель разработал свою систематическую логику с использованием силлогизмов. Для него сама диалектика стала вторичной, методом интеллектуальной тренировки и поиска истины, основанного на вероятных предпосылках.

Логика и диалектика: стоики и средневековая схоластика

Под руководством Хрисиппа древние стоики разработали хорошо известную школу формальной логики, которую они назвали диалектикой.Но термин диалектика также использовался ими для обозначения различных видов интеллектуальной деятельности, включая теорию грамматики. Традиция отождествлять диалектику и логику с широким спектром приложений стала нормой в средние века.

Таким образом, диалектика стала известна как одно из трех изначальных гуманитарных наук или тривиума (другие составляющие — риторика и грамматика) в западной культуре. В древности и в средневековье и риторика, и диалектика (или логика) понимались как стремящиеся к убеждению (посредством диалога).В то время как риторика фокусировалась на искусстве речи, диалектика имела дело с логическими навыками анализа, проверкой тезисов и антитезисов и использованием силлогизмов.

Современная диалектика

Современное (с девятнадцатого до середины двадцатого века) использование диалектики было введено Кантом критикой традиционного догматизма. Немецкие идеалисты, в особенности Гегель, придали ему совершенно новый смысл; затем Карл Маркс снова превратил в диалектический материализм.

Кант

Со времен Платона, несмотря на все его метаморфозы и разнообразные терминологические употребления, диалектика по существу была средством обращения с вечной истиной, которая считалась заданной законами логики. В средневековый период авторитет откровения был добавлен как еще один неопровержимый ориентир.

С появлением философии Канта это резко изменится. Поскольку, по Канту, люди не могли достичь каких-либо определенных теоретических знаний о конечной природе вещей, а тем более о тех вопросах, которые не являются объектами чувств (Бог, свобода и вечная жизнь), диалектика пришла к выводу. приобретают негативный оттенок.В системе Канта древняя диалектика называется «логикой иллюзий», потому что она рассматривается как интеллектуальная игра с утверждениями, обоснованность которых мыслители никогда не могли проверить.

В «Трансцендентальной диалектике», важном разделе его Критики чистого разума, Кант использует так называемые антиномии , , которые представляют собой четыре набора противоположных утверждений по таким вопросам, как существование Бога. Таким образом, Кант намеревается показать, что оба конкурирующих суждения, тезис и антитезис, могут быть доказаны правильными, хотя они исключают друг друга, тем самым обнажая бесполезность рассуждений, включающих предложения, которые недоступны человеческому интеллекту.Таким образом, за тезисом и антитезисом не следует синтез, который завершил бы диалектическое движение. Скорее, за ними следует осознание того, что такое движение невозможно или, по крайней мере, не может привести к достоверным выводам.

Фихте, Шеллинг и посткантианская диалектика

Таким образом, с Кантом идея о том, что неподвижное, трансцендентное Существо, источник всей реальности, может быть обсуждено и познано человеческим разумом, резко оборвалась. И, в значительной степени, то же самое и с дихотомией между постоянством, связанным с этим Существом, и движением, связанным с миром существования.

Философское исследование нашло новую отправную точку в самосознании. Иоганн Готлиб Фихте был первым, кто вновь ввел понятие полного диалектического движения, начинающегося с «я» или «Я», используя терминологию тезиса, антитезиса, синтеза, которая была неточно связана с мыслью Гегеля. Взаимодействие между тезисом и антитезисом происходит через конфронтацию между Эго и не-Эго (миром), которое выступает как объект морального действия Эго.Таким образом, у Фихте мир ума и мир внешней реальности столкнулись друг с другом, и их синтез был формой единства между ними. Идею этого триадного движения перенял Шеллинг, который перенес акцент с Эго на более универсальное понятие Абсолюта. Отсюда идея универсального диалектического движения к космическому осуществлению в Абсолюте возникнет с мыслью Георга Вильгельма Фридриха Гегеля.

Гегелевская диалектика

Хорошо известным достижением Гегеля является введение полностью развитого понятия диалектического движения посредством необходимой прогрессии .Вместо того, чтобы быть результатом конфронтации между двумя независимо существующими сущностями, тезисом и антитезисом, диалектическое движение в мысли Гегеля проявляется скорее как внутренний потенциал или как необходимое движение из-за скрытых противоречий, присущих всем сущностям, ментальным и материальным. В своем обширном обзоре, начиная от логики и кончая историей и мировыми делами, Гегель пытается показать, что каждая конечная сущность имеет в себе зародыш своего собственного отрицания. Это отрицание, однако, ведет не к действительному разрушению, а к снятию (Aufhebung) в более высокую сущность, синтез.Немецкий термин для снятия подразумевает, в то же время, отмену, откладывание в сторону и поднятие на более высокий уровень, и все это содержится в гегелевском понятии диалектики.

В «Логике », , например, Гегель описывает диалектику существования: во-первых, существование должно быть положено как чистое Бытие; но чистое Бытие при исследовании оказывается неотличимым от Ничто; однако и Бытие, и Ничто объединяются как Становление, когда осознается, что то, что возникает, в то же время также возвращается в ничто (рассмотрим жизнь: старые организмы умирают, когда создаются или рождаются новые).

Хотя Гегель редко использует термины тезис, антитезис и синтез, он использует множество триадических выражений, таких как утверждение, отрицание, отрицание отрицания; в себе, для себя, в себе и для себя. Гегель настаивает на том, что истинный смысл диалектики был утерян на протяжении большей части истории философии. Для него Кант заново открыл триаду, но в его мысли она осталась «безжизненной». Поскольку для Канта высшая реальность все еще воспринималась как трансцендентная и недостижимая, она не могла привести к окончательному синтезу.Гегель попытался вернуть диалектику в мейнстрим с идеей, что именно Абсолют постепенно достиг полного самосознания через диалектическое движение, достигающее высшей точки в человеческом разуме. Таким образом, с точки зрения Гегеля, трансцендентный Абсолют и повседневная реальность воссоединились. Эта концепция диалектики происходит в конечном итоге от Гераклита, как указывает сам Гегель.

Гегель использует термин «спекуляция» для описания процесса, посредством которого скрытый прогресс диалектики проявляется в философии.Поэтому в его мысли спекуляция имеет полностью положительный оттенок.

Как и в сократической диалектике, Гегель утверждал, что действует, делая неявные противоречия явными: каждая стадия процесса является продуктом противоречий, присущих или неявных на предыдущей стадии. Однако Сократ, по сути, пытался развенчать скрытые предположения, показывая противоречия, скрытые в уме его некритического партнера по дискуссии. В случае Гегеля диалектическое напряжение находится в самой реальности.Для Гегеля вся история — это одна грандиозная диалектика, основные этапы которой показывают прогрессию от самоотчуждения как рабства к самообъединению и реализации как рационального, конституционного государства свободных и равных граждан.

Критика гегелевской диалектики

С Гегелем диалектика вернула себе центральное место в философии, будучи уже не простым средством достижения истины, а ключевой характеристикой, присущей всей реальности. Однако в концепции Гегеля множество проблем, и другие мыслители сразу же указали на них.В частности, для Шопенгауэра вся эта идея была не чем иным, как софистикой. Даже для тех, кто более симпатизирует его основным положениям, остаются важные вопросы.

Панлогизм Гегеля стремится охватить всю реальность и историческое развитие в одну огромную ментальную схему, отражающую возникновение абсолютного «я». Однако гегелевская диалектика не может быть механически применена ни к какой выбранной отправной точке. Критики утверждают, что выбор любого антитезиса, кроме логического отрицания тезиса, является субъективным.Тогда, если логическое отрицание используется как антитезис, не существует строгого способа вывести синтез. На практике, когда антитезис выбирается в соответствии с субъективной целью пользователя, возникающие в результате «противоречия» носят риторический, а не логический характер, и результирующий синтез не может быть строго защищен от множества других возможных синтезов. Фактически, детали описания Гегелем диалектического движения, особенно в области естественных наук, действительно кажутся весьма произвольными, а иногда и неточными.

Система Гегеля привела к трем основным последствиям. Во-первых, Абсолют, примерно приравниваемый к традиционному понятию Бога, больше не является ранее существовавшим, неподвижным трансцендентным Существом, а по сути самореализующейся сущностью, которая полностью проявляется только через диалектическое движение истории. Во-вторых, при всех тонкостях мысли Гегеля и несмотря на то, что ее конечной целью было единство и примирение противоположностей, противоречие и конфликт выступают ключевыми инструментами прогресса. В-третьих, это движение представлено как внутренняя, а значит, неизбежная необходимость реальности.Это содержание уже существовало как потенциальное в мысли Гераклита, но оно впервые явным образом и систематически проявляется в мысли Гегеля. Этот аспект мысли Гегеля будет взят Карлом Марксом и интегрирован в его собственную диалектику, чтобы оправдать неизбежность пролетарской революции.

Марксистская диалектика

С Карлом Марксом понятие диалектического движения в истории стало напрямую связано с понятием борьбы пролетариата против капитализма.С Марксом понятия противостояния и конфронтации стали центральными, и тонкие последствия снятия Гегеля были отброшены. Вновь используя триаду тезис, антитезис, синтез, мысль Маркса ясно подразумевает, что тезис разрушается антитезисом до того, как синтез будет достигнут.

В марксистской мысли диалектический материализм подразумевает, что реальность по существу материальна (разум является простой надстройкой) и что она содержит в себе диалектическое противоречие между противоположными элементами, которое функционирует как двигатель неизбежного развития.Исторический материализм — это применение этой концепции к развитию истории, рассматриваемой как серия революционных столкновений между социальными классами с противоположными интересами. Таким образом, для Маркса конфликт — единственный реальный источник прогресса и развития.

Карл Маркс и Фридрих Энгельс считали, что Гегель «стоит на голове», и утверждали, что поставили его на ноги, избавив логику Гегеля от ее ориентации на философский «идеализм» и придя к тому, что сейчас известно как материалистическая или марксистская диалектика. .Вот что Маркс сказал о разнице между диалектикой Гегеля и своей собственной:

Мой диалектический метод не только отличается от гегелевского, но и является его прямой противоположностью. Для Гегеля жизненный процесс человеческого мозга, т. Е. Процесс мышления, который под названием «Идея» он даже превращает в самостоятельный субъект, есть Демиург реального мира, а реальный мир это только внешняя, феноменальная форма «Идеи». Для меня, напротив, идеал — это не что иное, как материальный мир, отраженный человеческим разумом и переведенный в формы мысли.

Тем не менее, Маркс «открыто признал [себя] учеником этого могущественного мыслителя» и даже «кокетничал со свойственными ему способами выражения». Маркс писал:

Мистификация, которую диалектика страдает в руках Гегеля, никоим образом не мешает ему быть первым, кто представил ее общую форму работы всеобъемлющим и сознательным образом. С ним он стоит на голове. Его нужно снова перевернуть правой стороной вверх, если вы откроете рациональное ядро ​​в мистической оболочке.

В основе марксистской диалектики лежит идея противоречия, при этом классовая борьба играет центральную роль в социальной и политической жизни, хотя Маркс действительно выявляет другие исторически важные противоречия, такие как противоречия между умственным и физическим трудом, городом и деревней. Противоречие является ключом ко всем остальным категориям и принципам диалектического развития: развитие путем перехода количественного изменения в качественное, прерывание постепенности, скачки, отрицание начального момента развития и отрицание этого самого отрицания и повторение на более высоком уровне. некоторых особенностей и аспектов исходного состояния.

Марксистский взгляд на диалектику как основу развития, в которой противоречие играет центральную роль в качестве источника развития, возможно, лучше всего иллюстрируется в книге Маркса «Капитал», , в которой излагаются две его центральные теории: теория прибавочной стоимости и теория прибавочной стоимости. материалистическая концепция истории.

В работах Маркса и Энгельса диалектический подход к изучению истории переплелся с историческим материализмом, примером которого являются работы Маркса, Энгельса и Ленина.(Сам Маркс никогда не упоминал «исторический материализм».) Диалектическая методология стала рассматриваться как жизненно важная основа любой марксистской политики благодаря работам Карла Корша, Георга Лукача и некоторых членов Франкфуртской школы, таких как Макс Хоркхаймер, Теодор Адорно и Герберт Маркузе.

При Сталине марксистская диалектика превратилась в так называемый диамат (сокращение от диалектического материализма). Некоторые советские ученые, в первую очередь Эвальд Ильенков, продолжали неортодоксальные философские исследования марксистской диалектики, как и ряд мыслителей на Западе.Один из самых известных североамериканских диалектических философов — Бертелл Оллман.

Критика марксистской диалектики

В то время как диалектика в сфере идей может быть защищена, это понятие в применении к движению материи в манере Маркса противоречит обычаям природного мира. В природе полно примеров, когда рост и развитие происходит за счет динамического движения противоположностей, таких как положительные и отрицательные заряды, составляющие атом, или самцы и самки животных, которые спариваются, чтобы произвести потомство.Однако здоровое развитие происходит за счет гармоничного взаимодействия этих полюсов, нацеленных на высшую цель, например, сохранение вида. Следуя образцу природы, противоречия, возникающие в результате противостояния идей и культур, следует разрешать посредством диалога с целью достижения более высокого понимания истины и выработки общей политики для всеобщего благополучия.

Марксизм ошибался, потому что он сосредоточился на искажениях истории, когда один из полюсов подавлял и разрушал другой.Марксизм попытался превратить это искажение, проистекающее из падшей человеческой природы и эгоизма, в нормативное решение и оправдание для истребления врагов и кражи собственности. Материализм в марксизме считал людей расходным материалом, а не имеющими равное достоинство и ценность. Эта ошибка привела к ненужным миллионам смертей в результате насильственных революций, и все они были основаны на ложных предпосылках природы диалектического развития.

Диалектика в современной мысли

Многие философы выступили с критикой диалектики, и можно даже сказать, что враждебность или восприимчивость к диалектике — одна из вещей, отделяющих англо-американскую философию двадцатого века от так называемой «континентальной» традиции, разделение, которое только немногие современные философы (среди них Ричард Рорти) решились на мост.

Карл Поппер снова и снова атаковал идею диалектики . В 1937 году он написал и выступил с докладом «Что такое диалектика?». в котором он атаковал диалектический метод за его готовность «мириться с противоречиями» ( Conjectures and Refutations: The Growth of Scientific Knowledge [New York: Basic Books, 1962], p. 316). Поппер завершил свое эссе следующими словами: «Все развитие диалектики должно быть предупреждением об опасностях, присущих построению философской системы.Это должно напомнить нам, что философия не должна быть основой какой-либо научной системы и что философы должны быть гораздо скромнее в своих утверждениях. Одна из задач, которую они могут выполнить весьма успешно, — это изучение критических методов науки »(Там же, с. 335).

В главе 12 тома 2 журнала Открытое общество и его враги (1944; 5-е изд., 1966) Поппер предпринял знаменитую атаку на гегелевскую диалектику, в которой он придерживался мысли Гегеля (несправедливо, с точки зрения многих философов, таких как Вальтер Кауфманн) до некоторой степени ответственны за содействие подъему фашизма в Европе, поощряя и оправдывая иррационализм.В разделе 17 своего «дополнения» 1961 года к The Open Society, , озаглавленному «Факты, стандарты и правда: дальнейшая критика релятивизма», Поппер повторил свою критику гегелевской диалектики ( The Open Society and Its Enemies, 5-е изд., Том 2 [Princeton: Princeton University Press, 1966], стр. 395).

Диалектическое богословие

Диалектическая теология, также называемая теологией кризиса и теологией парадокса, относится к теологическому движению неоортодоксии, инициированному Карлом Бартом в период между двумя мировыми войнами.Такой подход к богословию подчеркивает, что Бог по своей природе непознаваем грешным и ограниченным человеческим существам, и что это ограничение может быть преодолено только через вмешательство божественной благодати. Отвергая то, что он считал приспособлением либерального богословия своего времени, Барт подчеркивал абсолютность Бога как отправную точку спасения. «В« Нет »праведного гнева Бога можно найти« Да »Его сострадания и милосердия».

В отличие от гегелевской диалектики, где считается, что противоречия и парадоксы в конечном итоге разрешаются посредством рационального процесса спекуляции, позиция диалектического богословия заключается в том, что парадоксы и двусмысленность веры не могут быть разрешены.Динамичная вера возникает именно из этого диалектического напряжения. Это понимание несводимой природы парадоксов веры восходит к мысли Сорена Кьеркегора, самого бывшего ученика Гегеля, который критически отнесся к панлогизму своего учителя. Для Киркегора парадоксальное напряжение можно преодолеть только экзистенциальным актом приверженности.

Парадоксальное напряжение диалектического богословия имеет долгую историю, восходящую к ранней греческой святоотеческой традиции.В понятии парадоксальной веры можно найти два существенно разных элемента, хотя они часто смешиваются. Во-первых, есть разница между бесконечной природой Бога и конечностью человеческих существ. Во-вторых, существует непреодолимый разрыв между святостью Бога и греховностью людей. Иисус Христос, Богочеловек, занимает центральное место в этой парадоксальной ситуации.

Хотя христианские мыслители, такие как средневековый французский ученый Пьер Абеляр, подошли к диалектике веры с интеллектуальной точки зрения, сопоставив противоречивые утверждения («sic et non») без какой-либо попытки разрешения, основным направлением диалектической традиции было одно. включая мистический подход скрытого Бога и так называемую негативную теологию.Эта точка зрения состоит в определении Бога по тому, чем он не является (например, без ограничений), потому что любая положительная оценка природы Бога человеческими словами невозможна. Основные представители — псевдо-Дионисий, Майстер Экхарт и Якоб Беме.

Диалектическая биология

В «Диалектический биолог» (издательство Гарвардского университета, 1985, ISBN 0-674-20281-3) Ричард Левинс и Ричард Левонтин набрасывают диалектический подход к биологии. Они рассматривают «диалектику» больше как набор вопросов о биологических исследованиях, оружие против догматизма, чем как набор заранее определенных ответов.Они сосредоточены на (диалектических) отношениях между «целым» (или тотальностью) и «частями». «Часть составляет целое, а целое составляет часть» (с. 272). То есть некая биологическая система состоит из набора разнородных частей. Все это вносит вклад в характер целого, как в редукционистском мышлении. С другой стороны, целое существует независимо от частей и имеет обратную связь, чтобы влиять на природу частей и определять их. Это возвратно-поступательное движение (диалектика) причинности подразумевает динамический процесс.Например, дарвиновская эволюция указывает на конкуренцию множества видов, каждый из которых имеет гетерогенные члены, в пределах данной среды. Это приводит к смене видов и даже к появлению новых видов. Биолог-диалектик будет не столько отвергать эту картину, сколько искать способы, которыми конкурирующие существа приводят к изменениям в окружающей среде, например, когда действие микробов способствует эрозии горных пород. Кроме того, каждый вид является частью «среды» всех остальных.

Номер ссылки

• Кассин, Барбара (изд.). Vocabulaire européen des Философия . Париж: Seuil & Le Robert, 2004. ISBN 2020307308.
• Гадамер, Ханс-Георг. Диалог и диалектика: восемь герменевтических исследований Платона, пер. П. Кристофер Смит. Йель, 1983.
• Гадамер, Ханс-Георг. Диалектика Гегеля, пер. П. Кристофер Смит. Йель, 1982.
• Гонсалес, Франсиско Дж. Диалектика и диалог: Платоновская практика философского исследования. Эвансон, Иллинойс: Издательство Северо-Западного университета, 1998.
• Кайнц, Ховард П. Парадокс, диалектика и система: современная реконструкция гегелевской проблематики. Юниверсити-Парк, Пенсильвания: Издательство Пенсильванского государственного университета, 1988.
• Маркузе, Герберт. Причина и революция: Гегель и подъем социальной теории. Нью-Йорк: Книги человечества, 1999. ISBN 157392718X.
• Маркс, Карл. Капитал: критика политической экономии, т. 1.
• Норман, Ричард и Шон Сэйерс, Гегель, Маркс и диалектика: дебаты. Humanities Press, 1980.
• Петерс, Ф. Э. Греческие философские термины: исторический лексикон. Нью-Йоркский университет, 1967.
• Поппер, Карл. Открытое общество и его враги. Princeton: Princeton University Press, 1966. ISBN 0691019681.
• Поппер, Карл. «Что такое диалектика?» В предположениях и опровержениях: рост научного знания, 312–35. Нью-Йорк: Basic Books, 1962. ISBN 061313769.
• Суботник, Розенгард. Развитие вариаций: стиль и идеология в западной музыке. Миннеаполис: Университет Миннесоты, 1991. ISBN 0816618739.

Внешние ссылки

Все ссылки получены 25 октября 2017 г.

Источники общей философии

Кредиты

Энциклопедия Нового Света Писатели и редакторы переписали и завершили статью Википедия в соответствии со стандартами New World Encyclopedia . Эта статья соответствует условиям лицензии Creative Commons CC-by-sa 3.0 Лицензия (CC-by-sa), которая может использоваться и распространяться с указанием авторства. Кредит предоставляется в соответствии с условиями этой лицензии, которая может ссылаться как на участников Энциклопедии Нового Света, и на самоотверженных добровольцев Фонда Викимедиа. Чтобы процитировать эту статью, щелкните здесь, чтобы просмотреть список допустимых форматов цитирования. История более ранних публикаций википедистов доступна исследователям здесь:

История этой статьи с момента ее импорта в энциклопедию Нового Света :

Примечание. Некоторые ограничения могут применяться к использованию отдельных изображений, которые лицензируются отдельно.

Диалектический метод Сократа — EAR

Метод Сократа, также известный как метод эленха, эленктического метода или сократовских дебатов, представляет собой форму совместного аргументированного диалога между людьми, основанного на постановке вопросов и ответах на них для стимулирования критического мышления и выявления идей и основных предпосылок. Это диалектический метод, включающий обсуждение, в котором ставится под сомнение защита одной точки зрения; один участник может заставить другого как-то противоречить самим себе, ослабляя тем самым позицию защитника.Этот метод назван в честь классического греческого философа Сократа и представлен им в «Теэтете» Платона как акушерство (майевтика), потому что он используется для выявления определений, скрытых в убеждениях собеседников, или для того, чтобы помочь им глубже понять.

Метод Сократа — это метод исключения гипотез, в котором лучшие гипотезы находятся путем постоянного выявления и устранения тех, которые приводят к противоречиям. Метод Сократа ищет общие, общепринятые истины, которые формируют убеждения, и исследует их, чтобы определить их соответствие другим убеждениям.Базовая форма — это серия вопросов, сформулированных как проверка логики и фактов, предназначенная для того, чтобы помочь человеку или группе людей раскрыть свои убеждения по какой-либо теме, исследуя определения или логосы (единичные логотипы) и стремясь охарактеризовать общие характеристики, общие для различных конкретных случаев.

Развитие

Во второй половине V века до нашей эры софисты были учителями, специализировавшимися на использовании инструментов философии и риторики для развлечения, впечатления или убеждения аудитории принять точку зрения оратора.Сократ продвигал альтернативный метод обучения, который стал называться сократовским методом.

Сократ начал вести такие дискуссии со своими собратьями-афинянами после того, как его друг с юности Херефон посетил Дельфийского оракула, который утверждал, что в Греции нет человека мудрее Сократа. Сократ увидел в этом парадокс и начал использовать сократовский метод для решения своей головоломки. Однако Диоген Лаэртиус писал, что Протагор изобрел «сократовский» метод.

Платон, как известно, формализовал сократовский элинктический стиль в прозе, представив Сократа как любопытного вопрошающего какого-то видного афинского собеседника, в некоторых из своих ранних диалогов, таких как Евтифрон и Ион, и этот метод чаще всего встречается в так называемых «сократовских». диалоги », которые обычно изображают Сократа, использующего этот метод и расспрашивающего своих сограждан о моральных и эпистемологических проблемах.Но в своих более поздних диалогах, таких как Теэтет или Софист, Платон использовал метод, отличный от философских дискуссий, а именно диалектику.

Метод

Elenchus (древнегреческий: ἔλεγχος, транслит. Elenkhos, букв. «Аргумент опровержения или опровержения; перекрестный допрос, проверка, проверка, особенно в целях опровержения») является центральной техникой метода Сократа. Латинская форма elenchus (множественное число elenchi) используется в английском языке как технический философский термин. Самая распространенная форма прилагательного в английском языке — elenctic; elenchic и elenchtic также актуальны.

В ранних диалогах Платона elenchus — это техника, которую Сократ использует для исследования, например, природы или определения этических понятий, таких как справедливость или добродетель. По словам Властоса, он состоит из следующих этапов:

Собеседник Сократа утверждает тезис, например «Смелость — стойкость души», который Сократ считает ложным и подлежит опровержению.

Сократ обеспечивает согласие своего собеседника на дальнейшие посылки, например, «Смелость — прекрасная вещь» и «Невежественная выносливость — не хорошая вещь».

Затем Сократ утверждает, и собеседник соглашается, что эти дальнейшие посылки подразумевают противоположное исходному тезису; в данном случае это приводит к следующему: «мужество — не стойкость души».

Затем Сократ заявляет, что он показал, что тезис его собеседника ложен и что его отрицание истинно.

Одно электронное исследование может привести к новому, более тонкому исследованию рассматриваемого понятия, в данном случае оно предполагает рассмотрение утверждения: «Смелость — это мудрое терпение души».Большинство запросов Сократа состоят из серии еленчи и обычно заканчиваются недоумением, известным как апория.

Фреде указывает, что вывод Властоса на шаге № 4 выше делает бессмысленным апоретический характер ранних диалогов. Одной демонстрации того, что предложенный тезис ложен, недостаточно для вывода о том, что какой-либо другой конкурирующий тезис должен быть верным. Скорее, собеседники достигли апории, улучшенного состояния, когда они все еще не знали, что сказать об обсуждаемой теме.

Точная природа elenchus является предметом многочисленных споров, в частности, относительно того, является ли это положительным методом, ведущим к знанию, или отрицательным методом, используемым исключительно для опровержения ложных утверждений о знании.

W. K. C. Guthrie в «Греческих философах» считает ошибкой рассматривать сократовский метод как средство, с помощью которого человек ищет ответ на проблему или знание. Гатри утверждает, что метод Сократа на самом деле направлен на демонстрацию своего невежества. Сократ, в отличие от софистов, действительно верил, что знание возможно, но считал, что первым шагом к знанию было признание своего невежества. Гатри пишет: «[Сократ] имел обыкновение говорить, что он сам ничего не знал и что единственный способ, которым он был мудрее других людей, заключался в том, что он осознавал свое собственное невежество, в то время как они не знали.Суть метода Сократа состоит в том, чтобы убедить собеседника в том, что, хотя он думал, что знает что-то, на самом деле он не знает ». {Pg 74}

Приложение

Сократ обычно применял свой метод исследования к понятиям, которым, кажется, недостает конкретного определения; например, ключевые моральные концепции того времени, такие добродетели, как благочестие, мудрость, воздержание, отвага и справедливость. Такое обследование бросало вызов скрытым моральным убеждениям собеседников, выявляя несоответствия и несоответствия в их убеждениях, что обычно приводило к апории.Принимая во внимание такие несоответствия, Сократ сам заявлял о своем невежестве, но другие по-прежнему утверждали, что обладают знанием. Сократ считал, что осознание своего невежества сделало его мудрее тех, кто, хотя и был невежественным, все же требовал знания. Хотя это убеждение на первый взгляд кажется парадоксальным, на самом деле оно позволило Сократу обнаружить свои собственные ошибки, в которых другие могли предположить, что они были правильными. Это утверждение было основано на известном заявлении Дельфийских пророков о том, что никто не был мудрее Сократа.

Сократ использовал это заявление о мудрости как основу своего морального увещевания.Соответственно, он утверждал, что главное добро состоит в заботе о душе, связанной с моральной истиной и нравственным пониманием, что «богатство не приносит добро, но добро приносит богатство и любые другие блага как для человека, так и для государства», и что «жить без экзаменов [диалога] не стоит».