Понятие эмоций: Кутковой Н.А., Стефаненко Т.Г. Понятие эмоций в социальной психологии XXI века: основные подходы
ПОНЯТИЕ ЭМОЦИИ ЧЕЛОВЕКА И ИХ ФУНКЦИИ КАК СОСТАВЛЯЮЩИЕ СОВРЕМЕННОГО ОБРАЗОВАНИЯ Текст научной статьи по специальности «Психологические науки»
3. Осипова Н.Г., Елишев С.О., Прончев Г.Б., Монахов Д.Н. Особенности процесса формирования ценностных ориентации современной российской молодежи и осуществления молодёжной политики в Российской Федерации (результаты социологического исследования): монография. Москва: МАКС Пресс, 2016.
4. Ефименко В.Н. Методика и технология работы социального педагога: учебное пособие для студентов высших учебных заведений: в 3 ч. Петропавловск-Камчатский: КамГУ им. Витуса Беринга, 2014; Ч. 1.
5. Профилактика экстремизма и воспитание толерантности в молодежной среде: информационно-методический сборник. Иркутск: Галкин Виктор Викторович, 2018.
6. Куртвапова В.М., Рачковская Н.А. Нравственное воспитание школьника в поликультурном образовательном пространстве. Традиции и новации в профессиональной подготовке и деятельности педагога: сборник научных трудов Всероссийской научно-практической конференции. Тверь: ТвГУ, 2018: 88 — 94.
References
1. Gorshkov M.K., Sheregi F.’E. Molodezh’Rossii: sociologicheskijportret. Moskva: Institut sociologii RAN, 2010.
2. Rachkovskaya N.A., Serovetnikova S.A. Filosofskie osnovy formirovaniya cennostnyh orientacij lichnosti shkol’nika. Vestnik Moskovskogo gosudarstvennogo oblastnogo universiteta. Seriya: Pedagogika. 2014; № 2: 34 — 41.
3. Osipova N.G., Elishev S.O., Pronchev G.B., Monahov D.N. Osobennosti processa formirovaniya cennostnyh orientacij sovremennoj rossijskoj molodezhi i osuschestvleniya molodezhnoj politiki v Rossijskoj Federacii (rezul’taty sociologicheskogo issledovaniya): monografiya.
4. Efimenko V.N. Metodika i tehnologiya raboty social’nogopedagoga: uchebnoe posobie dlya studentov vysshih uchebnyh zavedenij: v 3 ch. Petropavlovsk-Kamchatskij: KamGU im. Vitusa Beringa, 2014; Ch. 1.
5. Profilaktika ‘ekstremizma i vospitanie tolerantnosti v molodezhnoj srede: informacionno-metodicheskij sbornik. Irkutsk: Galkin Viktor Viktorovich, 2018.
6. Kurtvapova V.M., Rachkovskaya N.A. Nravstvennoe vospitanie shkol’nika v polikul’turnom obrazovatel’nom prostranstve. Tradicii i novacii v professional’noj podgotovke i deyatel’nostipedagoga: sbornik nauchnyh trudov Vserossijskoj nauchno-prakticheskoj konferencii. Tver’: TvGU, 2018: 88 — 94.
Статья поступила в редакцию 02.09.20
УДК 37.012.1
Rodkova Yu.A, MA student, Mordovian State Pedagogical Institute (Saransk, Russia), E-mail: madam.rodckova@ yandex.ru
Kobozeva I.S., Doctor of Sciences (Pedagogy), Professor, Mordovian State Pedagogical Institute (Saransk, Russia), E-mail: [email protected]
THE CONCEPT OF HUMAN EMOTIONS AND THEIR FUNCTIONS AS COMPONENTS OF MODERN EDUCATION. The article reveals various approaches that exist in science, on the nature and essence of emotions, on the principles and functions of emotions, on features of manifestation of emotions among younger schoolchildren from the point of view of psychology and pedagogy. As a result of the study of the categories of emotions and the function of emotions, it is concluded that within the framework of educational activities psychological neoplasms are formed, which not only characterize the most significant achievements in the development of younger schoolchildren, but also form the foundation for the development of children at the next age stage.
Key words: emotions, emotion functions, junior students, personality. individuality, activity, education.
Ю.А. Родькова, магистрант, Мордовский государственный педагогический институт имени М.Е. Евсевьева, г. Саранск,
E-mail: madam.rodckova@ yandex.ru
И.С. Кобозева, д-р пед. наук, проф., Мордовский государственный педагогический институт имени М.Е. Евсевьева, г. Саранск,
E-mail: [email protected]
ПОНЯТИЕ ЭМОЦИИ ЧЕЛОВЕКА И ИХ ФУНКЦИИ КАК СОСТАВЛЯЮЩИЕ СОВРЕМЕННОГО ОБРАЗОВАНИЯ
Ключевые слова: эмоции, функции эмоций, младшие школьники, личность, индивидуальность, деятельность, образование.
Изучая сущность и специфику эмоциональности младших школьников, которые обеспечивают ее развитие, мы взяли за основу теоретический анализ научной литературы. На сегодняшний день данная проблема актуальна, так как эмоции влияют на процессы познания, поведения и мотивации. Эмоции принимают активное участие во всех направлениях деятельности и поведения человека, а это значит, что изучение их развития вызывает повышенный интерес со стороны исследователей.
В жизни каждого человека много определяющих условий и детерминантов. Однако действенными они будут только в том случае, если им удалось попасть в эмоциональную сферу отношений, измениться и закрепиться там. Универсальная значимость эмоций привлекла к себе повышенный интерес, что в результате определило высокую степень изученности. Спустя некоторое время исследователи стали использовать более узкие темы для изучения, например, выражение эмоций и то, как то или иное состояние человека может влиять на деятельность [1].
Эмоции представлены как объект Их нельзя сравнивать с чувствами, потому что это мимолетное явление. Сравнительно недавно эмоциональные состояния отождествляли с чувствами. Однако последние исследования показали, что
эмоции являются только предшественниками чувств. Сначала человек испытывает эмоциональное состояние, а уж потом появляется какое-то чувство.
Термин «эмоция» появился от латинского «етшеге», что в переводе значит возбуждать и волновать. Через некоторое время данное определение изменилось. В настоящее время эмоции — это сиюминутные реакции, которые появляются в ответ на экзогенные (из внешнего окружения) и эндогенные (из своих органов) сигналы. Они оставляют свой след в качестве изменений в физиологическом состоянии человека.
ПХ. Шингаров дает эмоциям такое определение: «…психофизиологический механизм, при помощи которого на психическом уровне отражения действительности под влиянием внешних воздействий изменяется внутренняя среда организма» [2, с. 11]. Согласно точке зрения данного исследователя, эмоции — это то, при помощи чего соединяются все звенья в цепочке отражения реальности. К.К. Платонов, думая иначе, пишет, что «эмоции отражают не предметы и явления реального мира, а объективные отношения, в которых эти предметы и явления находятся к потребностям человека. Не являясь еще формой познания, эмоции вызывают в сознании не образ предмета или явления, а переживание» [3, с. 5].
У психологов существует своя классификация эмоций — это настроения, аффекты и страсти. Под настроениями подразумевается эмоциональное состояние, которое не проявляет особой яркости, но является устойчивым. Страсти -это длительные состояния, проявляются сильно и глубоко. Они подчиняют в этот момент поступки и мысли человека, тем самым направляя его к деятельности для удовлетворения определенных желаний.
Аффекты — это мгновенные, яркие проявления эмоционального состояния. Они появляются в ответ на какие-то определенные раздражители, а это значит, что ими можно управлять и направлять. А.Н. Леонтьев, например, эмоции связывает с мотивами и потребностями. Он среди эмоциональных процессов различает три вида: аффекты, собственно эмоции и чувства [4].
История изучения эмоционального фона человека выделила ряд принципов психологии эмоций, среди которых, по классификации К. Изарда [5], следующие:
• принцип дифференцированности эмоций — это разделение эмоций, то есть выделение отдельных, которые можно дифференцировать в терминах, их выразительно-мимических комплексах, их переживательно-мотивационных характеристиках (радость, страх, гнев, печаль и так далее). П.М. Якобсон, изучая эмоциональную жизнь школьников, обратил внимание на то, что каждая эмоция оказывает свое влияние на человека, поэтому могут быть в ответ самые разные реакции: выразительные, двигательные, перцептивные, когнитивные и переживательные [6];
• принцип взаимодействия элементов эмоции — это утверждение, что даже самая простая эмоция имеет большее влияние, чем отдельно взятый элемент А их выделяется несколько — нервный, выразительный и переживательный. Каждый из них действует друг на друга. Если эмоциональный процесс в норме, то происходит обратный процесс. Такой подход не объясняет, как эмоциональный процесс влияет на поведение индивидуума;
• принцип появления эмоциональных комплексов объясняет тот факт, что в жизни возникает не одна какая-то конкретная эмоция, а несколько. Таким образом, они образуют так называемый комплекс, или комбинацию;
• принцип эмоциональной коммуникации объясняет, что переживание эмоции происходит индивидуально, но компоненты ее все же социальны.
Некоторые эмоции являются универсальными. Они проявляют себя одинаково, несмотря на язык, культуру и уровень образования. Однако воздействие социума заставляет человека подавлять проявление некоторых эмоций или сглаживать их, то есть идти на эмоциональную коммуникацию;
• принцип саморегуляции подтверждает, что человек может управлять и осуществлять контроль над эмоциональным состояние с помощью своих усилий. Известно, что все элементы эмоций между собой связаны, а это значит, что отдельный элемент может служить способом управления или контролирования всего эмоционального процесса. Эмоция оказывает организующее влияние на мысли и поведение. Она может уменьшить поле восприятия, уменьшает число объектов, к которым субъект направлен. В результате этого снижается количество когнитивных и поведенческих альтернатив. Но кроме этого, эмоции наделены мотивирующей ценностью и переводят энергию, которая влияет на поведение;
• принцип эмоционального заражения. В качестве примера эмоционального заражения можно привести улыбкумалыша в ответ на улыбку матери. На протяжении всей жизни улыбка одного человека является стимулом к появлению ее у того, кому она направлена. Можно привести и другие подобные примеры, которые могут быть устойчивыми возбудителями эмоций и другого индивидуума. Такой принцип помогает объяснить появление одинаковых чувств и поведения, которое проявляется у разных людей, но в похожей ситуации.
На протяжении долгого времени учение об эмоциях вбирало в себя такие эмоциональные явления, как желание, влечение и так далее. Философия античности три эмоциональных явления (удовольствие, желание и страдание) объединяла в одно целое. Однако в трудах Аристотеля можно увидеть другой вариант этой зависимости: обусловленность состояний удовольствия — страдания успешностью удовлетворения желания. Средневековая философия тоже объединяла эмоции в одно целое, например, переживания удовольствия и неудовольствия, страха, гнева и любви.
Т. Г Гоббс полагал, что удовольствие, желание и любовь — это компоненты одного явления. Декарт же желание относит к числу начальных страстей, у Спинозы оно является одним из аффектов [7, с. 38].
Важным вопросом в изучении эмоций является то, какая она — врожденная или появляется в результате обучения. Существующие данные говорят, что основные эмоции имеют одинаковые выражения в разных обществах и странах, а это значит, что эмоции обеспечиваются врожденными программами.
Библиографический список
Эмоции воздействуют на человека несколькими путями, причем одна и та же эмоция в схожей ситуации влияет по-разному на людей. К. Изард выделяет несколько путей взаимодействия эмоций на системы и индивидуума в целом: эмоции и тело, эмоции и развитие личности, эмоции и перцептивно-когнитивные процессы и др. [8].
Наблюдения за детьми, выросшими в одинаковых условиях, показали большие личные различия в эмоциональных порогах и эмоциональной деятельности. Если у ребенка невысокий порог к какой-то определенной эмоции, то это приведет к тому, что возникнут различные реакции у взрослых и детей. Такое взаимодействие приводит к появлению особых индивидуальных характеристик. На собственные эмоциональные черты также воздействует опыт окружающей среды в детстве. Мнение о том, что эмоция воспринимается как отдельное явление, уже не является чем-то новым. Биолог Г Спенсер описал центрально-инициируемые эмоции. Эмоциональные переживания в жизни воспринимаются как особые проявления сознания. Каждый человек, испытывающий глубокую эмоцию, видит, что эмоциональное проявления — это нестандартное состояние сознания [9].
В итоге мы все являемся эмоциональными существами, которые окружают себя людьми и предметами, к которым привязываемся эмоционально и проходим через переживания больше, чем через усвоение фактов и теорий.
Эмоция постоянно находится во взаимодействии с другими процессами, которые характеризуют состояние сознания, и это приводит к появлению связей между эмоциями и разумом.
Рассмотрим функции и особенности эмоций.
Когнитивно-оценочная функция. В.К. Вилюнас указывает, что за эмоциональными состояниями всегда следует способность оценивать. Однако выделялось несколько вариантов: что оценивать (предметы, отношение, гармонию и так далее) и каким образом это делать (осознанно или нет, конкретно или приблизительно) [10]. Подобная теория встречается и в учениях психологии об эмоциях XX века, где также подчеркиваются эмоции как проявление действительности, отмечается, что эмоции обладают важной адаптивной функцией, а уж потом -оценочной и побуждающей (П. К. Анохин, А. Н. Леонтьев и др.).
Адаптивная функция эмоции стоит рядом с побуждающей. С.Л. Рубинштейн писал: «Эмоции или потребности, переживаемые в форме эмоций, являются вместе с тем побуждениями к деятельности» [11, с. 154]. К. Изард в своем труде о дифференциальных эмоциях пишет, что они составляют мотивационную систему человека [8, с. 123].
В эмоциях содержится ценностное отношение личности к миру. Эти явления соединены с самосознанием, самоопределением и составляют мотиваци-онную систематику человека. Эмоциональные реакции и состояния формируют понимание личностной индивидуальности. Реакция служит так называемым сигналом отношения индивидуума к реальности.
Внутренняя жизнь человека всегда эмоциональна, так как любые реакции всегда остаются индивидуальными. Постоянно происходит связь человека и социума, при этом индивидуальность сохраняется за счет личностных эмоций. Учебная деятельность младших школьников выражает собой индивидуальное поведение детей, которое отражает их психическую деятельность.
Последняя проявляется в закономерности развития эмоций и эмоционального напряжения. Однако редко, но встречается, что эмоции замаскированы даже от самого субъекта. Это случается в период разрыва индивидуальности с возможностью осознания и выражения. Проблема эмоционального развития младших школьников характеризуется особой эмоциональной впечатлительностью, а именно: неумение управлять своими эмоциями, наблюдается эмоциональная неустойчивость, слабое осознание своих и чужих чувств. Система оценок опирается на то, сколько школьник знает и хорошо ли себя ведет. В случае если ребенок без комплексов, эмоционален и показывает свои чувства, то это воспринимается как отсутствие воспитания и недостаточность интеллектуального развития.
В результате исследования категорий эмоции и их функций можно сделать вывод о том, что в рамках учебной деятельности складываются психологические новообразования, которые не только характеризуют наиболее значимые достижения в развитии младших школьников, но и являют собой фундамент, обеспечивающий развитие детей на следующем возрастном этапе. Научные исследования свидетельствуют, что данный возрастной период благоприятный, поскольку является сензитивным (чувственным) для формирования эмоционально-эстетического отношения к окружающей действительности. Все это составляет научную новину наших исследований и определяет теоретическую и практическую их ценность.
1. Анохин П.К. Эмоции. Психология эмоций: хрестоматия. Автор-составитель В. Вилюнас. Санкт-Петербург: Питер, 2004: 268 — 275.
2. Шингаров ГХ. Эмоции и чувства как формы отражения действительности. Москва: Наука, 1971.
3. Платонов К.К. Занимательная психология. Санкт-Петербург: Издательство «Питер Пресс», 1997.
4. Леонтьев А.Н. Потребности, мотивы и эмоции.
Москва, 1971.
5. Изард К. Эмоции человека: монография. Москва: Директ-Медиа, 2008. Available at: http://biblioclub.ru/index.php?page=book&id=39174
6. Якобсон П.М. Эмоциональная жизнь школьника: дошкольный и младший школьный возраст. Возрастная и педагогическая психология: хрестоматия: учебное пособие. Москва: Академия, 1999: 236 — 242.
7. Гоббс Т. Г Сочинения: в 2 т. Перевод с латинского и английского. Москва: Мысль, 1991; Т. 2: 9 — 128.
8. Изард К.Э. Психология эмоций. Санкт-Петербург: Издательство «Питер», 2000.
9. Спенсер Г Основания психологии: монография. Санкт-Петербург: Издание И. И. Билибина, 1876; Т. 1. Available at: http://biblioclub.ru/index.php?page=book&id=67775
10. Вилюнас В.К. Психология эмоций. Санкт-Петербург: Питер, 2007.
11. Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. Санкт-Петербург: Питер, 2015.
References
1. Anohin P.K. ‘Emocii. Psihologiya ’emocij: hrestomatiya. Avtor-sostavitel’ V. Vilyunas. Sankt-Peterburg: Piter, 2004: 268 — 275.
2. Shingarov G.H. ‘Emocii i chuvstva kak formy otrazheniya dejstvitel’nosti. Moskva: Nauka, 1971.
3. Platonov K.K. Zanimatel’naya psihologiya. Sankt-Peterburg: Izdatel’stvo «Piter Press», 1997.
4. Leont’ev A.N. Potrebnosti, motivy i ’emocii. Moskva, 1971.
5. Izard K. ‘Emociicheloveka: monografiya. Moskva: Direkt-Media, 2008.
Available at: http://biblioclub.ru/index.php?page=book&id=39174
6. Yakobson P.M. ‘Emocional’naya zhizn’ shkol’nika: doshkol’nyj i mladshij shkol’nyj vozrast. Vozrastnaya i pedagogicheskaya psihologiya: hrestomatiya: uchebnoe posobie. Moskva: Akademiya, 1999: 236 — 242.
7. Gobbs T.G Sochineniya: v 2 t. Perevod s latinskogo i anglijskogo. Moskva: Mysl’, 1991; T. 2: 9 — 128.
8. Izard K.’E. Psihologiya ’emocij. Sankt-Peterburg: Izdatel’stvo «Piter», 2000.
9. Spenser G. Osnovaniya psihologii: monografiya. Sankt-Peterburg: Izdanie I. I. Bilibina, 1876; T. 1. Available at: http://biblioclub.ru/index.php?page=book&id=67775
10. Vilyunas V.K. Psihologiya ’emocij. Sankt-Peterburg: Piter, 2007.
11. Rubinshtejn S.L. Osnovy obschejpsihologii. Sankt-Peterburg: Piter, 2015.
Статья поступила в редакцию 02.09.20
УДК 372.862
Rymkevich O.V., Cand. of Sciences (Engineering), senior lecturer, Military Space Academy n.a. A.F. Mozhaisky (Saint-Petersburg, Russia), E-mail: [email protected]
Kotskovich A.V., senior teacher, Military Space Academy n.a. A.F. Mozhaisky (Saint-Petersburg, Russia), E-mail: [email protected] Makeev A.A., Cand. of Sciences (Physics, Mathematics), senior lecturer, Military Space Academy n.a. A.F. Mozhaisky (Saint-Petersburg, Russia), E-mail: [email protected]
LOGIC AS AN ESSENTIAL PART OF THE STUDY OF PHYSICS. The article is dedicated to a problem of insufficient study of symbolic logic.
The direct connection between the development of logical thinking of a student and the effectiveness of solving problems in physics is noted. The paper introduces the concept of intuitive logic. The author pays special attention in the work to the issue of inadmissibility of orientation when solving problems only for those students who have intuitive logic. The paper presents proposals for the stages of studying logical methods and techniques with consideration of various tasks. Taking examples of using truth tables, the possibility of solving a problem in the language of mathematical logic is shown. The connection between the study of logic and other disciplines, in particular physics, is traced.
Key words: logic, symbolic logic, logical reasoning, logical thinking, truth tables, algebra of logic, Euler-Venn diagrams, connection between logic and physics, intuitive logic.
О.В. Рымкевич, канд. техн. наук, доц., ФГБВОУ ВО «Военно-космическая академия имени А.Ф. Можайского» МО РФ (ВКА имени А.Ф. Можайского), г. Санкт-Петербург, E-mail: [email protected]
А.В. Коцкович, ст. преп., ФГБВОУ ВО «Военно-космическая академия имени А.Ф. Можайского» МО РФ (ВКА имени А.Ф. Можайского), г. Санкт-Петербург, E-mail: [email protected]
А.А. Макеев, канд. физ.-мат. наук, доц., ФГБВОУ ВО «Военно-космическая академия имени А.Ф. Можайского» МО РФ (ВКА имени А.Ф. Можайского), г. Санкт-Петербург, E-mail: [email protected]
ЛОГИКА — НЕОТЪЕМЛЕМАЯ ЧАСТЬ ИЗУЧЕНИЯ ФИЗИКИ
Статья посвящена проблеме недостаточного изучения символической логики. Отмечена непосредственная связь между развитием логического мышления обучающегося и эффективностью решения задач по физике. Введено понятие интуитивной логики.
Особое внимание в работе автор уделяет вопросу о недопустимости ориентирования при решении задач только на тех обучающихся, которые обладают интуитивной логикой. В работе представлены предложения по этапам изучения логических методов и приемов с рассмотрением различных задач. На примере использования таблиц истинности показана возможность решения задачи на языке математической логики. Прослежена связь между изучением логики и другими дисциплинами, в частности физики.
Ключевые слова: логика, символическая логика, логические рассуждения, логическое мышление, таблицы истинности, алгебра логики, диаграммы Эйлера-Венна, связь логики и физики, интуитивная логика.
Логика как наука начала свое формирование еще в V — IV в до н.э., во времена Древней Греции. Несмотря на это, первые попытки логических рассуждений можно обнаружить намного раньше. «Отцом» логики по праву считается древнегреческий философ, натуралист Аристотель — ученик Платона [1 — 2]. Современная наука немыслима без логики. Начиная со второй половины 19 века, мощное развитие математики привело к появлению так называемой математической или символической логики [3]. Переход от эмпирических исследований к конкретным исчислениям связан с такими великими умами, как Дж. Буль (1815 — 1864), П Фреге (1848 — 1925), Б. Рассел (1872 — 1970). Именно Фреге применил логику для исследования математики.
Логика как часть образовательного процесса
В современном образовании логике как отдельному предмету незаслуженно не оставляют учебных часов. В частности, с принципами логических рассуждений начинают знакомить обучающихся только лишь на различных дополнительных занятиях. При этом охватывается только малая часть необходимой для развития мышления информации. Обучающихся знакомят с принципом Дирихле и методом математической индукции.
Несмотря на то, что принцип Дирихле и метод математической индукции являются сами по себе довольно мощным аппаратом для решения логических задач, изучение и освоение только лишь данных приемов недостаточно для успешного решения различных задач.
Без знания логических приемов при обучении по техническим специальностям наблюдается значительное отставание обучающихся в понимании предметов от тех, кто занимался логикой.
Без логики невозможно представить полноценного образовательного процесса в высших учебных заведениях. Еще в далеком 1887 году «отцом» русской логики Порецким началось чтение курса математической логики в Казанском
университете [4]. Логика является важнейшим компонентом в преподавании и изучении курса физики. Именно логическая последовательность описания физических законов способствует лучшему их восприятию. Логика — это часть языка, на котором говорит физика.
Некоторые обучающиеся обладают так называемой интуитивной логикой, то есть без использования правил логики способны решать логические задачи. Будем называть интуитивной логикой логику на уровне подсознания. В корне неправильно ориентироваться исключительно на данную группу обучающихся, так как таких меньшая часть. Поэтому необходимо с помощью конкретных законов логики научить обучающихся решать физические задачи. В частности, одним из мощных приемов для решения задач на высказывания является решение с помощью таблиц истинности.
Приведем пример решения задач с помощью таблиц истинности. Пусть является верным высказывание, что у ртутной лампы спектр является линейчатый. Обучающимся необходимо выбрать утверждения из представленных ниже, которые следуют из указанного факта, а значит, также являются верными:
1) у абсолютно любой ртутной лампы спектр является линейчатым;
2) если у какой-нибудь лампы оказывается спектр линейчатым, то лампа будет ртутной;
3) у любой лампы, которая не является ртутной, спектр не является линейчатым;
4) если у какой-нибудь лампы спектр окажется линейчатый, то она может быть ртутной, но это необязательно.
Обучающиеся, обладающие «интуитивной логикой», без труда ответят, что правильными являются 1 и 4 выражения. Покажем, как с помощью таблицы истинности задачу сможет решить обучающийся, не обладающий интуитивной логикой, но изучивший необходимые приемы.
«Как рождаются эмоции»
Правда ли, что эмоции даны нам от рождения и что они не что иное, как реакция нашей нервной системы на внешний раздражитель? Что эмоции универсальны и едины для представителей всех культур и времен? Лиза Фельдман Барретт, автор книги «Как рождаются эмоции», которую издательство «Манн, Иванов и Фербер» выпускает в русском переводе Евгения Поникарова, дает неожиданный ответ на эти и множество других вопросов. Предлагаем читателям N + 1 познакомиться с главой из этой книги.
2 Эмоции конструируются
Пожалуйста, посмотрите на черные пятна на рис. 2.1.
Если вы видите эти пятна в первый раз, ваш мозг с трудом придает им смысл. Нейроны вашей зрительной коры обрабатывают линии и края. Ваше миндалевидное тело быстро возбуждается, поскольку на входе имеется нечто новое. Другие зоны мозга просеивают ваш прошлый опыт, чтобы определить, не встречались ли вы с чем-то подобным ранее, и общаются с вашим телом, чтобы подготовить его к пока-еще-неопределенному действию.
Вероятнее всего, вы находитесь в состоянии эмпирической слепоты, видя только черные пятна непонятного происхождения.
Чтобы вылечить свою эмпирическую слепоту, посмотрите на изображение [ниже — прокрутите три-четыре экрана вниз]. Затем вернитесь обратно к этой странице. Вы будете видеть не бесформенные пятна, а знакомый объект.
Что произошло в вашем мозге для того, чтобы поменять ваше восприятие этих пятен? Ваш мозг добавил нечто из полной фотографии в обширный массив предыдущего опыта и сконструировал знакомый объект, который отныне вы видите в пятнах. Нейроны в вашей зрительной коре поменяли уровень возбуждения и создали линии, которых нет, связав пятна в форму, которая физически не существует. В некотором роде у вас галлюцинации. Не галлюцинации ужасного вида «мне лучше в больницу», а повседневные галлюцинации «мой мозг построен, чтобы работать вот так».
Работа с рис. 2.1 подталкивает к нескольким инсайтам. Ваш прошлый опыт — от прошлых встреч, фотографий, фильмов и книг — придает смысл вашим будущим ощущениям. Кроме того, весь процесс конструирования для вас невидим. Как бы вы ни старались, вам не удастся заметить или почувствовать, что вы строите этот образ. Нам нужен специально разработанный пример, чтобы обнаружить тот факт, что такое конструирование произошло. Вы осознанно испытали сдвиг от неизвестного к известному, поскольку видели рис. 2.1 до и после того, как у вас имелось знание, как он был нарисован. Этот процесс конструирования настолько привычен, что вы, видимо, никогда больше не увидите это изображение в виде бесформенных пятен, даже если будете стараться выкинуть его из головы и вернуться к эмпирической слепоте.
Этот фокус мозга настолько обычен и нормален, что психологи открывали его раз за разом, прежде чем поняли, как он работает.
Мы будем называть его симуляцией. Это означает, что ваш мозг меняет возбуждение собственных сенсорных нейронов в отсутствие поступающего входного сенсорного сигнала. Симуляция может быть визуальной, как в случае с нашей картинкой, или затрагивать другие чувства. Слышали когда-нибудь в голове песню, от которой никак не получалось избавиться? Такая слуховая галлюцинация тоже является симуляцией.
Вспомните, как кто-то однажды дал вам красное сочное яблоко. Вы взяли его, откусили и ощутили яркий вкус. В эти моменты возбуждались нейроны в сенсорной и моторной областях вашего мозга. Двигательные нейроны возбуждались, чтобы обеспечивать ваши движения, а сенсорные нейроны возбуждались, чтобы обрабатывать ваши ощущения от яблока, например его красный цвет с зеленым боком; его гладкость в руке; его свежий растительный аромат; хруст, который слышится, когда вы откусываете; и его резкий вкус с оттенком сладковатости. Другие нейроны заставляют ваш рот наполняться влагой, чтобы высвободить ферменты и начать пищеварение, высвобождающее кортизол для подготовки вашего тела к тому, чтобы включить сахар в яблоке в процессы обмена веществ, а некоторые нейроны, возможно, создают ощущение тошноты и подведенного желудка. И вот что замечательно: сейчас, когда вы прочитали слово «яблоко», ваш мозг реагировал в определенной степени так, как если бы яблоко имелось на самом деле. Ваш мозг комбинировал фрагменты знания о предыдущих яблоках, которые вы видели и пробовали, и менял возбуждение нейронов в сенсорной и моторной областях, чтобы сконструировать психический образец для понятия «яблоко». Ваш мозг симулировал несуществующее яблоко с помощью сенсорных и двигательных нейронов. Это происходит так же быстро и незаметно, как сердцебиение.
Когда моя дочь праздновала двенадцатилетие, мы использовали силу симуляции (и неплохо позабавились), устроив вечеринку «отвратительной еды». Когда гости собрались, мы подали им пиццу, обработанную зеленым красителем так, чтобы сыр выглядел заплесневевшим, и персиковое желе с кусочками плодов, которое выглядело как рвота.
В качестве напитков мы использовали белый виноградный сок в медицинских сосудах для сбора мочи. Все испытывали восторженное отвращение (прекрасный юмор двенадцатилетних), и несколько гостей не смогли заставить себя прикоснуться к еде, поскольку непроизвольно симулировали неприятный вкус и запах. Гвоздем программы была, однако, игра, которой мы занялись после обеда: простой конкурс по идентификации пищи по запаху. Мы использовали пюре для детского питания — персики, шпинат, мясо и так далее — и намазывали его на подгузники, чтобы они выглядели в точности как детские какашки. Хотя гости и знали, что перед ними еда, некоторые из них фактически давились от симулированного запаха.
Симуляция — это догадки вашего мозга о том, что происходит в мире. В момент любого пробуждения вы сталкиваетесь с неопределенной шумной информацией, поступающей от глаз, ушей, носа и других органов чувств. Ваш мозг использует прошлый опыт, чтобы сконструировать гипотезу — симуляцию, — и сравнивает ее с какофонией, поступающей извне. При этом симуляция позволяет вашему мозгу выделить значимые сигналы из шума, выбирая то, что относится к делу, и игнорируя остальное.
Открытие симуляции в конце 1990-х годов возвестило новую эру в психологии и нейронауках. Научные свидетельства говорят, что то, что мы видим, слышим, ощущаем тактильно, носом или на вкус, в значительной степени является симуляцией мира, а не реакциями на него. Дальновидные мыслители делают предположение, что симуляция является основным механизмом не только для восприятия, но также для понимания языка, переживания эмпатии, воспоминаний, воображения, мечтания и многих других психологических явлений. Здравый смысл подсказывает нам, что мышление, восприятие и мечтание — совершенно разные события душевной жизни (как минимум для тех, кто принадлежит к западной культуре), тем не менее существует единый процесс, который описывает их всех наилучшим образом. Симуляция — это автоматическая настройка всей умственной деятельности.
Это также ключ к разгадке секрета, как мозг создает эмоции.
Вне вашего мозга симуляция может вызвать ощутимые изменения в вашем теле. Давайте устроим небольшую творческую симуляцию с нашей пчелой. Ваш мысленный взор направлен на пчелу на лепестке благоухающего белого цветка, шевелящуюся в поисках пыльцы. Если вы любите пчел, то трепет воображаемых крыльев немедленно заставляет ваши нейроны приготовить ваше тело к тому, чтобы подойти и посмотреть поближе, — ваше сердце готовится биться быстрее, потовые железы наполняются, кровяное давление снижается. Или, если вас в прошлом пчела больно жалила, ваш мозг может формировать несколько иную схему физических изменений — готовить тело, чтобы вы убежали или прихлопнули насекомое. Каждый раз, когда ваш мозг симулирует входной сенсорный сигнал, он готовит автоматические изменения в вашем теле, которые могут менять ваши переживания.
Связанные с пчелой симуляции коренятся в вашем понятии о том, что такое «пчела». Это понятие включает не только информацию о самой пчеле (как она выглядит, как жужжит, как вы воздействуете на нее, какие изменения в вашей вегетативной нервной системе позволяют проделать ваше действие и так далее), но также информацию, содержащуюся в других понятиях, связанных с пчелами («луг», «цветок», «мед», «жало», «боль» и так далее). Вся эта информация объединяется с вашим понятием «пчела» и определяет симуляцию пчелы в этом конкретном контексте. Таким образом, понятие вроде «пчелы» является совокупностью нейронных шаблонов в вашем мозге, представляющих ваш прошлый опыт. Ваш мозг разнообразными способами сочетает эти шаблоны, чтобы воспринимать мир и гибко руководить вашими действиями в новых ситуациях.
Используя ваши понятия, мозг одни вещи группирует, а другие отделяет. Вы можете посмотреть на три возвышенности и на основании своего опыта воспринять две из них как «холмы», а одну как «гору».
Конструирование трактует мир как лист теста для выпечки, а ваши понятия являются формочками, которые вырезают границы, — не потому что границы естественны, а потому что они полезны или желательны. Конечно, эти границы имеют физические ограничения; вы никогда не воспримете гору как озеро.
Ваши понятия являются главным инструментом, который использует мозг, чтобы догадаться о значении входных сенсорных сигналов. Например, понятия придают смысл изменениям звукового давления, и вы воспринимаете их как слова или музыку, а не как случайный шум. В западной культуре бо?льшая часть музыки основана на октаве, разделенной на двенадцать равных интервалов: равномерно темперированный строй, закрепленный Иоганном Себастьяном Бахом в XVIII веке. Все люди западной культуры с нормальным слухом имеют понятие о такой общепринятой шкале, даже если они не могут точно описать ее. Однако не вся музыка применяет эту шкалу. Когда западные люди впервые слышат индонезийский гамелан, который основан на семи делениях октавы с переменными настройками, вероятнее всего, эти звуки представляются шумом. Мозг, который привязан к двенадцатитоновой шкале, не имеет понятия для такой музыки. Лично я практически глуха к дабстепу, хотя моя дочь-подросток понятие о нем, разумеется, имеет.
Понятия также придают значение химическим веществам, которые создают вкус и запах. Если я подам вам розовое мороженое, вы, видимо, ожидаете (симулируете) вкус клубники, но если у него оказывается вкус рыбы, вы можете счесть его неприятным, возможно, даже отвратительным. Если же я предварительно скажу, что это «охлажденный мусс из лосося», честно предупредив ваш мозг, возможно, вы сочтете тот же самый вкус приятным (при условии, что вам нравится лосось). Вы можете считать, что пища существует в физическом мире, однако фактически понятие «пища» в значительной степени культурное. Очевидно, что имеются некоторые биологические ограничители: вы не можете питаться бритвенными лезвиями. Однако есть некоторые абсолютно съедобные субстанции, которые не все мы воспринимаем как пищу, например хачиноко, японский деликатес из пчелиных личинок, от которого большинство американцев откажется.
Это культурное различие обусловлено понятиями.
В любой момент, пока вы живы, ваш мозг использует понятия, чтобы симулировать внешний мир. Без понятий вы эмпирически слепы, как перед изображением пчелы из пятен. С помощью понятий ваш мозг производит симуляцию настолько незаметно и автоматически, что зрение, слух и прочие чувства выглядят скорее рефлексами, чем конструированием.
Теперь рассмотрим такой вопрос: а что, если ваш мозг использует тот же самый процесс для понимания ощущений внутри вашего тела — той сумятицы, которая возникает от сердцебиения, дыхания и прочих внутренних движений?
С точки зрения вашего мозга ваше тело является всего лишь еще одним источником входных сенсорных сигналов. Ощущения от вашего сердца и легких, вашего обмена веществ, изменений температуры и так далее — словно неопределенные пятна на рис. 2.1. Эти чисто физические ощущения внутри вашего тела не имеют объективного физиологического смысла. Но как только ваше понятие обращается к внятной картинке, эти ощущения могут получить дополнительное значение. Если вы чувствуете боль в желудке, садясь за обеденный стол, возможно, вам кажется, что это голод. Если на носу сезон гриппа, вы можете ощущать ту же самую боль как тошноту. Если вы судья в зале суда, возможно, вы отмечаете ту же боль как внутреннее чувство, что защитнику нельзя доверять. В любой определенный момент при определенном контексте ваш мозг использует понятия, чтобы придать значение внутренним ощущениям, так же как и внешним — одновременно. Исходя из боли в желудке, ваш мозг конструирует случай голода, тошноты или недоверия.
Теперь рассмотрим ту же боль в желудке, когда вы нюхаете подгузник с пюре из ягненка, как делали на вечеринке друзья моей дочери. Вы можете ощущать ту же боль как отвращение. Или, если ваш любимый человек только что вошел в комнату, вы можете ощущать ту же боль как порыв желания. Если вы у врача ждете результатов обследования, та же боль может восприниматься как чувство беспокойства.
В этих случаях отвращение, желание и беспокойство — понятия, активные в вашем мозге, — это понятия эмоций. Как и ранее, мозг придает смысл боли в желудке вместе с ощущениями от внешнего мира, конструируя частный случай для такого понятия.
Случай эмоции.
Возможно, именно так могут создаваться эмоции.
***
Когда я была студенткой, один парень, участвовавший в моей программе по психологии, пригласил меня на свидание. Я не слишком хорошо его знала и не хотела идти, поскольку, честно говоря, он не был для меня особо привлекательным, однако слишком долго проторчала в лаборатории в тот день, так что согласилась. Когда мы уселись в кафе, к своему удивлению я ощутила, что во время разговора несколько раз покраснела. В животе у меня трепетало и были проблемы с концентрацией. Я поняла, что была неправа. Очевидно, я к нему оказалась неравнодушна. Через час мы разошлись — после того, как я согласилась пойти с ним куда-нибудь снова, — и я, заинтригованная, направилась домой. Я зашла в квартиру, уронила на пол ключи, меня вырвало, и следующие семь дней я провела в кровати с гриппом.
Тот же самый нейронный процесс конструирования, который симулирует пчелу, создавая ее из пятен, также конструирует переживание привлекательности из трепета в животе и покрасневшего лица. Эмоция — это творение вашего мозга из того, что означают ваши телесные ощущения, связанное с происходящим в мире вокруг вас. Философы давно предполагали, что ваша психика придает смысл вашему телу в мире, начиная с Рене Декарта в XVII веке и до Уильяма Джеймса (считающегося отцом американской психологии) в XIX веке. Однако нейронаука сейчас может показать нам, как этот процесс (и много больше) происходит в нашем мозге, создавая эмоцию немедленно на месте. Я называю это объяснение теорией конструирования эмоций:
В каждый момент бодрствования ваш мозг использует прошлый опыт, организованный в виде понятий, чтобы руководить вашими действиями и приписывать значение вашим ощущениям.
Когда затронутые понятия являются понятиями эмоций, ваш мозг конструирует случаи явления эмоции.
Если рой жужжащих пчел лезет под вашу дверь, а сердце колотится в груди, прошлые знания вашего мозга о жалящих насекомых придают смысл ощущениям от вашего тела и виду, звукам, запаху и прочим ощущениям от мира, симулируя рой, дверь и страх. Те же самые телесные ощущения в другом контексте, например при просмотре захватывающего фильма о скрытой жизни пчел, могут сконструировать случай волнения. Если вы видите изображение улыбающейся пчелки из мультфильма в детской книге, напоминающее вам о любимой племяннице, которую вы взяли на диснеевский фильм, вы можете в уме сконструировать пчелу, племянницу и случай приятной ностальгии.
Мой опыт в кофейне, когда я переживала влечение во время гриппа, классический взгляд на эмоции назвал бы ошибкой или неправильной атрибуцией, однако это ошибка не в большей степени, чем вид пчелы в куче пятен. Вирус гриппа в моей крови привел к лихорадке и покраснению, а мой мозг придал смысл этим ощущениям с учетом контекста свидания, сконструировав переживание влечения таким же обычным образом, как конструирует любое другое психическое состояние. Если бы я испытывала те же самые телесные ощущения, находясь в постели с термометром, мой мозг, вероятно, сконструировал бы случай «плохого самочувствия», используя тот же самый процесс. (Напротив, классический взгляд на вещи требует, чтобы ощущения влечения и болезни имели различные телесные отпечатки, инициируемые различными цепями в мозге.)
Эмоции — это не реакции на мир. Вы — не пассивный приемник входных сенсорных сигналов, а активный создатель своих эмоций. Используя входные сигналы и прошлый опыт, ваш мозг конструирует значение и предписывает действие. Если у вас нет понятий, которые представляют прошлый опыт, все ваши входные сенсорные сигналы будут простым шумом. Вы не узнаете, что это за ощущения, что их вызвало и как нужно себя вести с ними. Имея понятия, ваш мозг приписывает значение ощущениям, и иногда это значение является эмоцией.
Теория конструирования эмоций и классический взгляд на эмоции совершенно по-разному излагают, как мы познаем мир с опытом. Классический взгляд интуитивно понятен: события в мире инициируют эмоциональные реакции внутри нас. В этой истории участвуют знакомые персонажи вроде чувств и мыслей, которые живут в различных местах мозга. Напротив, теория конструирования эмоций рассказывает историю, которая не соответствует вашей обычной жизни, — ваш мозг невидимым образом конструирует весь ваш опыт, в том числе и эмоции. Ее рассказ включает незнакомых персонажей вроде симуляции, понятий и вырожденности, и все это происходит в мозге одновременно.
Да, эта незнакомая история представляет проблему, поскольку люди ожидают историй с привычной структурой. Предполагается, что в каждой истории о супергерое есть злодей. В каждой романтической комедии нужна привлекательная пара, которая сталкивается с забавным недопониманием, но все заканчивается хорошо. Наша проблема в том, что динамика мозга и вопрос, как устроены эмоции, не следуют линейной истории вида «причина — следствие». (Такая проблема обычна для науки; например, в квантовой механике различие между причиной и следствием не имеет большого значения.) Тем не менее каждая книга должна рассказывать какую-нибудь историю, даже для нелинейной темы вроде функционирования мозга. Мне придется время от времени игнорировать обычные линейные рамки повествования.
Сейчас моя цель — дать вам представление о конструировании эмоций и показать, почему это научное объяснение имеет смысл. Позже мы увидим, что эта теория включает бо?льшую часть современного научного понимания того, как работает мозг, и она объясняет сильную изменчивость в ощущении и восприятии эмоций в повседневной жизни. Она поможет нам, не прибегая к представлениям об эмоциональных цепях или других биологических отпечатках, выяснить, как случаи счастья, печали, гнева, страха и других категорий эмоций конструируются посредством того же мозгового механизма, который создает пчелу из пятен, яблочный сок и запах какашек из размятой пищи.
***
Я не первый человек, который предположил, что эмоции создаются. Теория конструирования эмоций принадлежит к более широкой научной традиции под названием конструктивизм, которая считает, что ваш опыт и поведение создаются в определенный момент биологическими процессами в вашем мозге и теле. Конструирование основано на весьма старом наборе идей, восходящих к античной Греции, когда философ Гераклит произнес знаменитые слова «Нельзя войти в одну и ту же реку дважды», поскольку только разум воспринимает постоянно изменяющуюся реку как определенный водный объект. Сегодня теория конструирования охватывает множество тем, включая память, восприятие, психические заболевания и, разумеется, эмоции.
Подобный подход к эмоциям отличается парой ключевых идей. Одна идея состоит в том, что любая категория эмоций, как гнев или отвращение, не имеет отпечатка. Один случай гнева не обязан походить на другой или ощущаться как другой случай, и его могут вызывать вовсе не те же самые нейроны. Различие — это норма. Ваш диапазон гнева не обязательно таков же, что у меня, хотя если нас рассердить в сходных обстоятельствах, у нас, вероятно, будет какое-то совпадение.
Другая ключевая идея — что эмоции, которые вы переживаете и воспринимаете, не являются неизбежным следствием ваших генов. Можно быть уверенным лишь в том, что у вас есть некоторые понятия, с помощью которых вы придаете значение входным сенсорным сигналам от вашего тела в окружающем его мире, поскольку, как мы увидим в пятой главе, ваш мозг образует для этого специальные связи. Даже одноклеточные животные могут придавать значение изменениям в окружающей среде. Но конкретные понятия вроде «гнева» и «отвращения» не являются генетически предопределенными. Ваши знакомые понятия эмоций являются встроенными только потому, что вы выросли в определенном социальном окружении, где эти понятия эмоций были значимыми и полезными, и ваш мозг применяет их без участия вашего сознания, чтобы конструировать ваше переживание.
Изменения частоты сердечных сокращений обязательны; их эмоциональное значение — нет. Другие культуры могут придать и придают другое значение тому же самому входному сигналу.
Теория конструирования эмоций включает идеи из нескольких направлений конструктивизма. Одна разновидность, называемая социальным конструктивизмом, изучает роль социальных ценностей и интересов при определении того, как мы воспринимаем и действуем в мире. Примером может быть вопрос, является ли Плутон планетой или нет, решение которого основано не на астрофизике, а на культуре. Сферические каменные предметы в пространстве объективно реальны и имеют различные размеры, однако идея «планеты», представляющая некоторую конкретную комбинацию характеристик, создана людьми. Каждый из нас понимает мир способом, который полезен, но не обязательно верен в некотором абсолютном объективном смысле. В вопросе об эмоциях теории социального конструктивизма спрашивают, насколько наши социальные роли и представления влияют на наши восприятие и чувства. Например, на мое восприятие влияет тот факт, что я женщина, мать, атеистка, принадлежу к еврейской культуре, белый человек, живущий в стране, которая когда-то поработила людей, у которых в коже меланина больше, чем у меня. Социальный конструктивизм имеет, однако, склонность игнорировать биологию как нечто не относящееся к эмоциям. Вместо этого такие теории предполагают, что эмоции инициируются различным образом, в зависимости от вашей социальной роли. Теории социального конструктивизма в основном связаны с социальными обстоятельствами во внешнем мире без учета, как эти обстоятельства влияют на связи в головном мозге.
Еще одна разновидность конструктивизма, известная как «психологический конструктивизм», обращает свой взгляд внутрь. Она предполагает, что ваши восприятия, мысли и чувства собираются из более простых элементов. Некоторые философы XIX века рассматривали психику как большой химический сосуд, где простые ощущения собираются в мысли и эмоции — подобно тому, как атомы соединяются в молекулы.
Другие представляли психику как комплект универсальных частей вроде кирпичиков Lego, которые складываются в различные состояния психики, например восприятия или эмоции. Уильям Джеймс предполагал, что весь наш невероятно разнообразный эмоциональный опыт складывается из обычных компонентов. Он писал: «Эмоциональные процессы в мозге не только напоминают обычные сенсорные мозговые процессы, но по своей сути являются исключительно такими процессами в различных комбинациях». В 1960-х годах психологи Стэнли Шахтер и Джером Зингер вводили участникам эксперимента адреналин (без ведома испытуемых ) и наблюдали, как они переживают эту загадочную активность в виде гнева или эйфории, в зависимости от окружающей обстановки. Во всех приведенных подходах сами по себе случаи гнева или энтузиазма не содержат механизма причинности, что сильно отличается от классического взгляда, согласно которому каждая эмоция имеет особый механизм в мозге, и одно и то же слово (например, «печаль») называет и механизм, и его результат. За последние годы новое поколение ученых создало на основе идей психологического конструктивизма теории для понимания эмоций и того, как они работают. Не все теории согласуются во всех предположениях, однако в целом они утверждают, что эмоции создаются, а не инициируются; эмоции значительно различаются и не имеют «отпечатков» и эмоции в принципе не отличаются от восприятия и познания.
Возможно, вы удивитесь, узнав, что те же самые принципы конструирования проявляются в физической архитектуре мозга; эта идея именуется нейроконструктивизмом. Рассмотрим два нейрона, которые соединены синапсом. Очевидно, эти клетки мозга существуют в объективном смысле. Однако нет объективного способа сказать, являются ли эти два нейрона частью чего-либо, именуемого «цепь» или «система», или принадлежит ли каждый нейрон отдельной цепи, где один «управляет» другим. Ответ целиком зависит от точки зрения человека. Аналогично, взаимосвязи вашего мозга не обязательно являются следствием исключительно генов.
Сегодня мы знаем, что свой вклад вносит опыт. Ваши гены включаются и выключаются в различном окружении, в том числе те гены, которые формируют связи клеток мозга (ученые называют это явление пластичностью). Это означает, что некоторые из ваших синапсов буквально возникают по той причине, что люди говорят с вами или обращаются с вами определенным образом. Другими словами, принцип конструирования распространяется вплоть до уровня клетки. Макроструктура вашего мозга в основном предопределена, однако «микросвязи» — нет. В результате прошлый опыт помогает определять ваш будущий опыт и восприятие. Нейроконструктивизм объясняет, как дети рождаются без способности распознавать лица, но могут развить такую способность в течение нескольких первых дней после рождения. Он также объясняет, как ранний культурный опыт — например, то, насколько часто ваши воспитатели были в физическим контакте с вами и спали ли вы в отдельной детской кроватке или вместе с родителями — придает форму взаимосвязям клеток головного мозга.
Теория конструирования эмоций объединяет элементы всех трех разновидностей конструктивизма. Она признает важность культуры и понятий, как и социальный конструктивизм. Она считает, что эмоции строятся базовыми системами головного мозга и тела, как и психологический конструктивизм. Она принимает идею, что опыт создает связи в головном мозге, как и нейроконструктивизм.
***
Теория конструирования эмоций отбрасывает большинство базовых предположений классического взгляда на эмоции. Например, классический взгляд предполагает, что счастье, гнев и другие категории эмоций имеют отличительные телесные «отпечатки». В теории конструирования эмоций нормой является изменчивость. Когда вы сердиты, вы можете сильно или слегка хмуриться, кричать, смеяться или даже оставаться в мрачном спокойствии — в зависимости от того, что лучше работает в конкретной ситуации. Частота ваших сердечных сокращений может увеличиться, уменьшиться или остаться той же самой — в зависимости от того, что необходимо для реализации того действия, которое вы выполняете.
Когда вы воспринимаете кого-либо как сердитого человека, ваше восприятие меняется аналогичным образом. Поэтому слово для эмоции, например «гнев», обозначает совокупность различных случаев, каждый из которых сконструирован так, чтобы наилучшим образом руководить действием в определенной ситуации. Нет никакой конкретной разницы между гневом и страхом, потому что каждый случай «гнева» и «страха» уникален. Источником вдохновения для таких мыслей являются Уильям Джеймс, который подробно писал об изменчивости эмоциональной жизни, и революционная идея Чарльза Дарвина, что биологическая категория (например, вид) является совокупностью уникальных особей.
Вы можете представлять категории эмоций как печенье. Оно бывает рассыпчатым, требующим долгого разжевывания, сладким, пикантным, большим, маленьким, плоским, округлым, скрученным, с прослойкой, посыпанным мукой, без добавления муки и так далее. Участники категории «печенье» весьма различны, но считаются эквивалентными в отношении некоторой цели: быть вкусным легким перекусом или десертом. Печенье не обязано выглядеть одинаково или создаваться по единому рецепту; это множество различных образцов. Даже в рамках очень узкой категории, например «Печенье с шоколадной крошкой», по-прежнему имеется разнообразие, определяемое типом шоколада, количеством муки, отношением коричневого и белого сахара, содержанием жира в масле и временем, потраченным на охлаждение теста. Аналогичным разнообразием отличается и любая категория эмоций, например «счастье» или «вина».
Теория конструирования эмоций обходится без «отпечатков» не только в теле, но и в мозге. Она исключает вопросы, которые подразумевают существование нейронных «отпечатков», например: «Где находятся нейроны, которые инициируют страх?» Слово «где» автоматически предполагает, что какой-то конкретный набор нейронов активируется каждый раз, когда вы или любой другой человек в мире чувствует страх. В теории конструирования эмоций любая категория эмоций (например, печаль, страх или гнев) не имеет определенного местоположения в мозге и каждый случай эмоции является состоянием всего мозга, которое нужно изучить и понять.
Поэтому мы задаем вопрос, как создаются эмоции, а не где они создаются. Более нейтральный вопрос «Как мозг создает случай страха» не предполагает наличия за сценой нейронного отпечатка, а подразумевает, что реальны и заслуживают изучения только переживание и восприятие страха.
Если провести аналогию между эмоциями и печеньем, то мозг можно сравнить с кухней, набитой обычными ингредиентами, например мукой, водой, сахаром и солью. Отталкиваясь от этих ингредиентов, мы можем создать разную еду: печенье, хлеб, пироги, кексы, бисквиты и булочки. Сходным образом ваш мозг имеет основные «ингредиенты», которые мы называли в главе 1 базовыми системами. Они комбинируются сложным образом, аналогично рецептам, и создают различные случаи счастья, печали, гнева, страха и так далее. Сами по себе эти ингредиенты являются универсальными, не посвящены специально эмоциям, но участвуют в их создании. Случаи двух различных категорий эмоций, таких как страх и гнев, могут быть составлены из сходных компонентов, точно так же, как печенье и хлеб сделаны из муки. Наоборот, два случая из одной категории, скажем, страха, будут иметь определенное различие в ингредиентах, точно так же, как одно печенье содержит орехи, а другое нет. Это явление — работа нашей старой знакомой, вырожденности: различные случаи страха конструируются различными комбинациями базовых систем в мозге. Мы можем описать конкретные случаи страха посредством шаблона активности мозга, но этот шаблон — всего лишь статистическое обобщение и не обязан описывать каждый конкретный случай страха.
Моя аналогия с кухней, как и все аналогии в науке, имеет свои границы. Сеть в мозге в роли базовой системы не является «вещью» вроде муки или соли. Это совокупность нейронов, которую мы рассматриваем как целое со статистической точки зрения, но это только какое-то подмножество всех участвующих в данное время нейронов. Если у вас есть десять примеров переживания страха, которые включают определенную цепь в мозге, каждое отдельное чувство может включать различные нейроны из этой сети.
Это вырожденность на уровне сети. (Если вы предпочитаете спортивные аналогии, то сеть — словно бейсбольная команда. В любой момент играют только 9 человек из команды с 25 игроками, и эта девятка может в любой момент меняться, пока мы не скажем, что команда выиграла или проиграла матч.) Кроме того, печенье и хлеб — это дискретные физические объекты, в то время как случаи эмоций являются моментальными снимками непрерывной деятельности мозга и мы всего лишь воспринимаем эти моментальные снимки как дискретные события. Тем не менее вы можете обнаружить, что кухонная аналогия полезна, чтобы вообразить, как взаимодействующие сети производят различные психические состояния.
Базовые системы, которые составляют психику, взаимодействуют различными способами, не имея какого-то главного управляющего или босса для руководства этим шоу. Однако нельзя считать эти системы независимыми, словно разобранные части машины, или так называемыми модулями или органами эмоций. Причина в том, что их взаимодействие порождает новые свойства, которых нет в отдельных частях. По аналогии, когда вы печете хлеб из муки, воды, дрожжей и соли, новый продукт появляется вследствие сложного химического взаимодействия ингредиентов. Хлеб имеет собственные свойства, например «наличие корки» или «способность пережевываться», которых не было у отдельных компонентов. Фактически, если вы попробуете идентифицировать отдельные ингредиенты, пробуя готовый хлеб, вы окажетесь в затруднении. Возьмем соль: хлеб не имеет соленого вкуса, хотя соль абсолютно необходима. Аналогично случай страха нельзя свести к простым компонентам. Страх — это не телесный шаблон (равно как хлеб — не мука), а возникает при взаимодействии базовых систем. Любой случай страха обладает вновь образовавшимися свойствами, которых нет в самих компонентах, такие как неприятность (когда ваш автомобиль крутит на скользкой дороге) или приятность (когда вас крутит на американских горках). Вы не можете воссоздать рецепт случая страха на основании чувства страха.
Даже если нам известны все компоненты эмоции, но мы изучали их только изолированно, мы не получим верного понимания того, как они работают вместе для ее создания. Если мы исследуем соль по вкусу и по весу, мы не поймем ее вклада в создание хлеба. Причина в том, что при выпечке соль химически взаимодействует с другими компонентами: контролирует рост дрожжей, укрепляет глютен в тесте и, что самое важное, улучшает вкус. Чтобы понять, как соль преобразует рецепт хлеба, вы должны смотреть, как она работает, с учетом окружения. Аналогичным образом каждый компонент любой эмоции нужно изучать с учетом остальной части мозга, которая влияет на нее. Эта философия, известная под названием «холизм», объясняет, почему я получаю разные результаты, когда пеку хлеб у себя на кухне, даже при использовании одного и того же рецепта. Я взвешиваю каждый ингредиент. Я замешиваю тесто одно и то же количество времени. Я устанавливаю одну и ту же температуру в духовке. Я считаю количество струек воды, которые впрыскиваю в духовку для образования корочки. Но при всей этой планомерности хлеб в результате получается то легче, то тяжелее, то слаще. Причиной является то, что у выпечки есть дополнительные факторы, которые не учитываются в рецепте, — например, величина силы, с которой тесто месится, влажность на кухне и точная температура, при которой тесто поднимается. Холизм объясняет, почему хлеб, испеченный у меня дома в Бостоне, никогда не бывает таким вкусным, как хлеб, испеченный в доме моей подруги Анны в Беркли. Буханка в Беркли отличается превосходным вкусом из-за различных дрожжевых грибков, естественным образом имеющихся в воздухе, и из-за высоты над уровнем моря. Эти дополнительные переменные могут значительно повлиять на конечный продукт, и опытные пекари это знают. Холизм, проявляющиеся у целого новые свойства и вырожденность — прямая противоположность отпечаткам.
Следующее после телесных и нейронных «отпечатков» ключевое предположение классической точки зрения, которое мы отбрасываем, — как эмоции развиваются.
Классический взгляд предполагает, что у нас есть животный мозг в подарочной упаковке — древние эмоциональные цепи, дошедшие от предков-животных, завернутые в уникальную схему человеческих цепей для рационального мышления, — словно глазурь для готового выпеченного кекса. Эта точка зрения навязывалась как «та самая» эволюционная теория эмоций, хотя на деле это просто еще одна эволюционная теория.
Конструктивизм учитывает последние научные открытия о дарвиновском естественном отборе и популяционном мышлении. Например, принцип вырожденности «много для одного» — многие различные комплекты нейронов могут производить один и тот же результат — обеспечивает бо?льшую надежность для выживания. Принцип «одно для многого» — любой отдельный нейрон может вносить свой вклад больше чем в один результат — метаболически эффективен и увеличивает вычислительные мощности мозга. Мозг такого рода создает пластичную психику без отпечатков.
Итоговое основное предположение классического взгляда состоит в том, что некоторые эмоции являются врожденными и универсальными: считается, что все здоровые люди в мире могут демонстрировать и распознавать их. Теория конструирования эмоций, напротив, предполагает, что эмоции не являются врожденными, а если они универсальны, то за счет общих понятий. Универсальной является способность формировать понятия, которые придают значение нашим физическим ощущениям, от западного понятия «печаль» до голландского понятия gezellig (особое ощущение комфорта с друзьями), которое не имеет точного перевода на английский язык.
По аналогии подумайте о капкейках и маффинах. Эти два вида выпечки имеют одинаковую форму и основаны на одном наборе ингредиентов: мука, сахар, разрыхлитель и соль. Для обоих можно использовать сходные дополнения — изюм, орехи, шоколад, морковь и бананы. Вы не сможете отличить маффин от капкейка по их химическому составу тем простым способом, которым отличаете муку от соли, а пчелу от птицы. Тем не менее одно едят на завтрак, а второе является десертом.
Основное различие для них — время дня, когда их едят. Это различие не физическое, а полностью культурное, и ему учатся. Различие между капкейком и маффином — социальная реальность: когда объекты физического мира (например, выпечка) приобретают дополнительные функции по социальному соглашению. Аналогичным образом и эмоции являются социальной реальностью. Физическое событие, например изменение частоты сердечных сокращений, кровяного давления или дыхания, становятся эмоциональным опытом только тогда, когда мы с помощью понятий для эмоций, изученных нами в рамках своей культуры, насыщаем ощущения дополнительными функциями по социальному соглашению. От широко раскрытых глаз друга мы можем воспринять страх или удивление в зависимости от понятия, которое мы используем. Мы не должны смешивать физическую реальность (скажем, изменения в частоте сердечных сокращений или раскрытые глаза) с социальной реальностью понятий для эмоций.
Социальная реальность — это не просто слова, она глубоко в нас засела. Если вы воспринимаете одну и ту же выпечку как декадентский капкейк или полезный маффин, как показывает исследование, ваше тело включает их в обмен веществ по-разному. Аналогичным образом слова и понятия вашей культуры помогают устанавливать связи в вашем мозге и осуществлять физические изменения во время эмоции.
Сейчас, когда мы отказались от стольких предположений классического взгляда, нам нужен новый словарь для обсуждения эмоций. Знакомые обороты вроде «выражения лица» выглядят здраво, но неявно подразумевают, что существуют «отпечатки» эмоций и что лицо передает эмоции. Возможно, вы обратили внимание в главе 1, что я придумала более нейтральный термин конфигурация лица, поскольку в английском языке нет слова для «набора движений лицевых мышц, которые классический взгляд трактует как скоординированное целое». Я также устранила неоднозначность слова «эмоция», поскольку оно могло относиться к отдельному случаю переживания, скажем, счастья, или могло обозначать всю категорию счастья.
Когда вы конструируете собственное эмоциональное переживание, я называю это случаем эмоции. Я называю страх, гнев, счастье, печаль и так далее категориями эмоций, потому что каждое такое слово называет совокупность различных случаев, как слово «печенье» называет совокупность различных случаев. Если бы я была очень строгой, я бы убрала отдельное слово «эмоция» из нашего словаря, поскольку мы не предполагаем объективное существование эмоций в природе и всегда говорим об отдельных случаях или категориях. Но это было бы несколько по-оруэлловски, так что я просто постараюсь указывать, когда я имею в виду случай, а когда — категорию.
Точно так же мы не «распознаем» или не «обнаруживаем» эмоции у других. Эти термины подразумевают, что категория эмоций имеет отпечаток, который существует в природе, независимый от воспринимающего лица, ожидающего то, что должно быть обнаружено. Любой научный вопрос об «обнаружении» эмоции автоматически предполагает ответ определенного рода. Находясь на позициях конструктивизма, я говорю о восприятии какого-то случая эмоции. Восприятие — это сложный психический процесс, который не подразумевает за эмоцией нейронного отпечатка, а просто предполагает, что произошел какой-то случай эмоции. Я также избегаю слов типа «инициирование» эмоции и оборотов вроде «эмоциональная реакция» и «эмоции, испытываемые вами». Такое словоупотребление подразумевает, что эмоции являются объективными реалиями. Даже когда вы не переживаете чувства отнесенности, когда переживаете эмоции (что происходит бoльшую часть времени), вы являетесь активным участником такого переживания.
Я также не говорю о «точном» восприятии чей-то эмоции. Случаи эмоций не имеют объективных «отпечатков» на лице, в теле и в мозге, так что «точность» не имеет научного смысла. Это имеет социальный смысл: мы определенно можем спросить, согласуются ли два человека в своем восприятии эмоции или согласуется ли восприятие с какой-либо нормой. Однако восприятие существует внутри воспринимающего.
Эти лингвистические указания могут сначала показаться капризом, но я надеюсь, что вы поймете их значимость. Этот новый словарь крайне важен для понимания эмоций и того, как они создаются.
***
В начале этой главы вы рассматривали кучу пятен, использовали набор понятий, и возникало изображение пчелы. Это не трюк вашего мозга, а демонстрация того, как ваш мозг работает постоянно — вы активно участвуете в определении того, что вы видите, и бо?льшую часть времени вы не осознаете, что вы это делаете. Те же самые процессы, которые конструируют смысл из простого визуального входного сигнала, дают решение и загадке человеческих эмоций. Проведя сотни экспериментов в своей лаборатории и рассмотрев еще тысячи экспериментов других исследователей, я пришла к весьма неочевидному заключению, которое разделяют все больше ученых. Эмоции не высвечиваются на лице или каком-то другом участке тела. Они не возникают из какого-то конкретного участка мозга. Ни одно научное новшество не обнаружит чудесным образом биологический «отпечаток» какой-либо эмоции. Причина в том, что наши эмоции не встроены и не ждут возможности раскрыться. Они создаются. Нами. Мы не распознаем эмоции и не идентифицируем эмоции: мы конструируем собственное эмоциональное переживание и наше восприятие чужих эмоций прямо на месте, по мере необходимости, посредством сложного взаимодействия систем. Человеческие особи не находятся во власти мифических эмоциональных цепей, глубоко скрытых в животных частях нашего высокоразвитого мозга: мы являемся архитекторами собственных переживаний.
Эти идеи не соответствуют нашему повседневному опыту, когда кажется, что эмоции возникают, как разрывающиеся маленькие бомбы, в зависимости от того, о чем мы только что думали, или того, что мы только что делали. Аналогично, когда мы смотрим на лица и тела других людей, кажется, что они объявляют о чувствах их владельцев без усилий с нашей стороны, даже когда сами владельцы об этом не осведомлены.
И когда мы смотрим на наших рычащих собак и мурлыкающих котов, нам кажется, что мы и в этом случае видим их эмоции. Но этот личный опыт, каким бы убедительным ни казался, не объясняет, каким образом мозг создает эмоции, — не больше, чем наш опыт наблюдения, что солнце двигается по небу, означает, что оно вращается вокруг Земли.
Если вы новичок в конструктивизме, то идеи вроде «понятия для эмоций», «восприятия эмоций» и «конфигурации лиц», вероятно, еще не стали для вас второй натурой. Чтобы по-настоящему понять эмоции — тем способом, который согласуется с современными знаниями эволюции и нейронаук, — вам придется отбросить глубоко укоренившийся образ мышления. Чтобы помочь вам двигаться по этому пути, в следующей главе я предложу немного попрактиковаться в конструировании. Мы тщательно изучим знаменитое научное открытие об эмоциях, которое многие люди считают фактом и которое на пять десятилетий поставило классический взгляд в доминантное положение в психологии. Мы разберем его с точки зрения конструктивизма и увидим, как определенность трансформируется в сомнение. Пристегните свои ремни безопасности.
Полностью читайте:
Баррет, Лиза Ф. Как рождаются эмоции. Революция в понимании мозга и управления эмоциями / Лиза Фельдман Барретт; пер. с англ. Е. Поникарова. — М.: Манн, Иванов и Фербер, 2018. — 472 с.
2. Общее понятие об эмоциях. Виды эмоций.
Эмоции — особый класс
субъективных психологических состояний,
отражающих в форме непосредственных
переживаний, ощущений приятного или
неприятного, отношения человека к миру
и людям, процесс и результаты его
практической деятельности. К классу
эмоций относятся настроения,
чувства, аффекты, страсти, стрессы.
Стресс – состояние напряжения, возникающего под влиянием сильных воздействий.
Аффект – психологическое состояние, в основе которого лежит сильное бурное и относительно кратковременное эмоциональное переживание.
Настроение – устойчивое переживание каких-либо эмоций.
Страсть – проявление эмоций, характеризующихся волевой направленностью. Выражается в сосредоточенности, собранности помыслов и сил, их направленности на общую цель.
Чувства – это устойчивое субъективное отношение человека к явлениям, событиям и связям действительности, к другим людям.
В эмоциональных проявлениях личности выделяют три сферы: органическую жизнь (аффективно-эмоциональная чувствительность), интересы материального порядка (предметные чувства), духовные и нравственные потребности (обобщенные мировоззренческие чувства).
К аффектино-эмоциональной чувствительности относятся удовольствие/неудовольствие.
Мировоззренческие чувства связаны с моралью, отношением к людям.
Предметные чувства – это чувства, которые у человека вызывают неодушевленный предмет или вид деятельности.
3. Основные функции эмоций.
Отражательно — оценочная функция. Эмоции оценивают значимость предметов и ситуаций для достижения целей и удовлетворения своих потребностей. Это система сигналов, дает знать субъекту о значимости событий происходящих в данный момент, в прошлом и будущем.
Побудительная функция ,после оценки происходящего, побуждает к действию. Может быть мотивационной, стимулирующей. Явственным мотивом поступков выступают чувства человека, целью которых является извлечение наибольшей выгоды для субъекта, рассматривание ситуации с позиции удовольствия — неудовольствия.
Активирующая функция связана с побудительной.
Оптимальный уровень работы центральной
нервной системы обеспечивают эмоции.
Эта функция мобилизует энергетические
ресурсы при неблагоприятных условиях
и при благоприятных — направляет на
накопление энергии.
Регулирующая функция — определяют направление и осуществляют деятельность. Эмоциональное отношение к явлению, другому человеку, предмету — оказывает влияние на мотивацию на всех этапах протекания деятельности. Эмоциональные переживания оставляют след в памяти (эмоциональная память) и в дальнейшем этот опыт используется. П.К. Антохин считал, что положительные эмоции возникающие при достижении цели запоминаются и при необходимости могут быть извлечены из памяти, для достижения аналогичного результата. Отрицательные эмоции так же запоминаются и уберегают от повторных ошибок
Синтезирующая функция — объединяет все события и факты в единое целое. Совокупность образов порождают эмоциональное переживание и создают образ в сознании субъекта. Один из элементов может повлечь за собой неосознанное для субъекта воспроизведение других образов, потому, что они образуют комплекс.
Смыслообразование — эмоции служат для осмысления мотива.
Защитная функция — при сильных эмоциональных переживаниях, при страхе, стрессе и прочих проявлениях реальной или возможной опасности активизируются внутренние резервы организма. Они служат защитой, помогают разобраться в ситуации, помогают определить вероятность успеха и неудачи.
Экспрессивная функция — служит для общения между людьми. Реализуется эта функция через мимику, жесты, интонации голоса, позы и различные выразительные движения. А также при помощи звуков, например: смеха, плача, крика, возгласов. Интересным является тот факт, что принадлежащие к разным культурам люди, способны безошибочно воспринимать и оценивать выражения человеческого лица, определять по нему эмоциональные состояния, чтобы настроиться на общение и совместную деятельность. Так же это замечено и у народов никогда не контактирующих
Роль эмоций в процессе принятия решений.indd
%PDF-1.6
%
1 0 obj
>]/Pages 3 0 R/Type/Catalog/ViewerPreferences>>>
endobj
2 0 obj
>stream
2021-01-26T11:44:43+03:002021-01-26T11:44:48+03:002021-01-26T11:44:48+03:00Adobe InDesign 16.
0 (Windows)uuid:5cca793e-b3ee-4cf8-b1c4-8efd9d6abe5dxmp.did:78f7606f-92e7-ac47-82f3-f684a4aac983xmp.id:22251661-07fa-2147-8366-8df75024e4ceproof:pdf1xmp.iid:a21a4a4d-e87a-d546-a4c8-fdd5f2937759xmp.did:a8bf82af-85c3-5348-aa0c-1128e2341097xmp.did:78f7606f-92e7-ac47-82f3-f684a4aac983default
!9vUCJ`-P+./L
VQn!8G|iQwdx~`PETuСуществует ли единое определение эмоции в зарубежной психологии?
Библиографическое описание:Николаева, М. Е. Существует ли единое определение эмоции в зарубежной психологии? / М. Е. Николаева. — Текст : непосредственный // Современная психология : материалы IV Междунар. науч. конф. (г. Казань, октябрь 2016 г.). — Казань : Бук, 2016. — С. 3-5. — URL: https://moluch.ru/conf/psy/archive/236/11065/ (дата обращения: 02.04.2021).
В зарубежной психологии отцом теории эмоций по праву считается К. Изард. Ему принадлежит теория дифференциальности (дифференциальных) эмоций [1]. По мнению автора, эмоция — это нечто, что переживается как чувство, которое мотивирует, организует и направляет восприятие, мышление и действия [1]. Он выдвигает гипотезу об основной мотивационной системе человека [1]. Им была разработана система объективного кодирования мимических проявлений базовых эмоций. К базовым эмоциям Изард относит:
- эмоция интереса,
- эмоция радости,
- эмоция удивления,
- эмоция печали,
- эмоция гнева,
- эмоция отвращения,
- эмоция презрения,
- эмоция страха,
- эмоция стыда,
- смущение (застенчивость),
- вина,
- любовь.
Также данный автор выдвинул критерии, определяющие эмоцию как базовую:
- Базовые эмоции имеют отчетливые и специфические нервные субстраты.
- Базовая эмоция проявляет себя при помощи выразительной и специфической конфигурации мышечных движений лица (мимики).
- Базовая эмоция влечет за собой отчетливое и специфическое переживание, которое осознается человеком.
- Базовые эмоции возникли в результате эволюционно-биологических процессов.
- Базовая эмоция оказывает организующее и мотивирующее влияние на человека, служит его адаптации [1].
На современном же этапе психологической науки существует сомнение по поводу точности его определения. Не отрицая мотивационного значения эмоций, трудно согласиться с К. Изардом в том, что эмоции являются основной мотивационной системой организма и в качестве фундаментальных личностных процессов придают смысл и значение человеческому существованию. Мотивация гораздо сложнее, чем это представляется К. Изарду, и эмоции выступают лишь в качестве одного из мотиваторов, влияющих на принятие решения и поведение человека. Точно также смысл и значение человеческого существования определяются не только эмоциями, но и ценностями, социальными потребностями и т. п. Несколько странно рассмотрение эмоций с одной стороны, как мотивационной системы организма, с другой — как фундаментального личностного процесса.
Поэтому многие авторы попытались опровергнуть его теорию. Рассматривается весь спектр порождения эмоций. Некоторые определения являются достаточно противоречивыми. В данной статье предпринята попытка представить современные определения эмоции зарубежных исследователей, которые также могут подвергаться сомнению как и теория дифференциальных эмоций К. Изарда.
Р. Ливенсон [9] говорит о двухуровневой модели эмоций и об интроперсональных функциях эмоций.
По его мнению, эмоции — это краткоживущие психологические и физиологические феномены, которые представляют собой действенные методы адаптации, «чтобы изменять запросы среды» [9, С. 481]. На психологическом уровне эмоции изменяют внимание, перемещают определенное поведение в ответ на определенные иерархии и активизируют ассоциативные связи в памяти. На физиологическом уровне эмоции с большой скоростью организуют ответные реакции на различные биологические системы, включая выражение лица, тонус мышечной и соматической систем, тон голоса, активность и автономность нервной и эндокринной систем, чтобы воспроизводить среду тела, что является оптимальным для эффективного ответного чувства.
Эмоции служат для того, чтобы установить наши позиции vis-a–vis в нашей среде, притягивая нас к определенным людям, предметам, действиям и идеям и отталкивая от всего остального. Эмоции также служат в качестве хранилища природных и заученных действий, принадлежащих к определенным инвариантным характеристикам и другим, которые показывают значимые вариации в отношении индивидуальностей, групп и культур.
М. Хезелтон и Е. Каталаа [8] утверждают, что эмоции на самом деле означают парадокс. По мнению данных авторов, есть небольшое сомнение, что эмоции — постоянная и универсальная характеристика человеческой природы. Здесь они ссылаются на П. Экмана [4], В. Фризена [5] и Д. Фесслера [6], и, поэтому, сложно поверить, что эмоции возникают в ходе эволюции только ради того, чтобы разрушить рассудительность и принятие решений. С другой стороны, феноменология эмоций, конечно же, предлагается иначе: эффекты эмоций часто кажутся объективно иррациональными, и мы чувствуем необходимость держать их под контролем [2, с. 12].
Эмоции — это набор аффективных феноменов (другие подструктуры — это настроение, отношения и другие аффективные черты), различающиеся как краткосрочная, многокомпонентная ответная система, являющаяся началом тех изменений в текущих обстоятельствах, которые расцениваются как подсознательно, так и не подсознательно, чтобы быть личностно значимыми («хорошо для меня» или «плохо для меня»). Свободно-парный компонент системы эмоций включает в себя каскады изменений в субъективных состояниях чувств, физиологических ответных чувствах и в мозге, и в теле. Эмоции также очевидно выражаются на лице и в позах и в мыслеобразующем репертуаре [7].
Розенвейн Б. [11] задается вопросом, являются ли эмоции, по мнению многих ученых, биологическими организациями, универсальными во всех человеческих популяциях, действительно ли они сложились в ходе истории.
По мнению Нессе Р. [10], эмоции можно объяснить как особые состояния, сформированные в естественном отборе, которые увеличиваются в соответствии конкретными ситуациями.
Психологические, физиологические и поведенческие характеристики характерных эмоций могут быть проанализированы как возможные предназначенные черты, которые увеличивают возможность иметь дело с угрозами и возможностями, представленных в соответствующих ситуациях.
Диксон Т. [3] считает, что в современной зарубежной психологии нет точного определения эмоции. Также он утверждает [3], что, хотя, Изард [1] и попытался дать определение эмоции, наряду с ведущими учеными, работающими в области эмоций, и, ссылаясь на ответы других экспертов, Диксон Т. значительно демонстрирует то, что, несмотря на продолжающееся распространение книг, журналов, конференций и теорий на тему предмета «эмоции», до сих пор не существует единого решения по данному определению.
Прошло больше сорока лет с создания К. Изардом теории дифференциальных эмоций, а единого определения эмоции до сих пор не существует. К. Изард попытался связать порождение эмоций с мотивационной системой человека.
Итак, исходя из определений, данных выше зарубежными учеными, мы видим, что нельзя дать точное определение понятию эмоция. Мы не можем также утверждать, что оно (данное понятие) возникло в ходе эволюции, что является ли оно чисто биологическим (физиологическим) или психологическим феноменом. Являются ли эмоции вариативными или инвариантными? Одинаково ли они демонстрируются среди различных человеческих популяций? Конечно же, на современном этапе западной психологии существует множество вопросов по объяснению данного феномена, на который пытаются ответить многие ученые, работающие в области феноменологии эмоций.
Литература:
- Изард К. Э. Психология эмоций: пер. с англ. / К. Э. Изард. — Спб.: Питер, 2006. — 464 с. — (Мастера психологии).
- Baumeister R. F., Vohs K. D., & Tice, D. M. (in press). How emotion helps and hurts decision making. Chapter to appear in J. Forgas (ed.), Hearts and minds: Affective influences on social cognition and behavior. (Frontiers of Social Psychology Series). New York: Psychology Press.
- Dixon T. «Emotion»: The history of a keyword in crisis. Emotion Review. Vol. 4, No. 4 (October 2012) 338–344.
- Ekman P. (1992). An argument for basic emotions. Cognition and Emotion, 6, 169–200.
- Ekman P. & Friesen W. (1971). Constants across cultures in the face and emotion. Journal of Personality and Social Psychology, 17, 124–129.
- Fessler D. M. T. (1999). Toward an understanding of the universality of second order emotions. In A. L. Hinton (ed.), Biocultural approaches to the emotions. (pp. 75–116). New York: Cambridge University Press.
- Garland E. L., Fredrickson B., Kring A. M., Johnson D. P., Meyer P. S., Penn D. L. Upward spirals of positive emotions counter downward spirals of negativity: Insights from the broaden-and-build theory and affective neuroscience on the treatment of emotion dysfunctions and deficits in psychopathology. Clinical Psychology Review 30 (2010) 849–864.
- Haselton M. G., Catelaa T. Irrational Emotions or Emotional Wisdom? The Evolutionary Psychology of Emotions and Behavior. In press, J. Forgas (ed.), Hearts and minds: Affective influences on social cognition and behavior. (Frontiers of Social Psychology Series). New York: Psychology Press. 8/11/2005.
- Levenson R. W. Cognition and emotion, 1999, 13 (5), 481–504.
- Nesse M. R. Evolutionary explanations of emotions. Copyright © 1990 by Walter de Gruyter, Inc. New York. Human Nature, Vol. 1, № .3, pp. 261–289.
- Rosenwein B. H. Problems and methods in the history of emotions. Passions in Context I (1/2010).
- Varey C. & Kahneman D. (1992). Experiences extended across time: Evaluation of moments and episodes. Journal of Behavioral Decision Making, 5, 1992, 169–186.
(Frontiers of Social Psychology Series). New York: Psychology Press.Основные термины (генерируются автоматически): эмоция, базовая эмоция, Диксон, основная мотивационная система, теория, ходя эволюции, человеческое существование.
Похожие статьи
Теоретические основы развития эмоций у детей старшего…В которой отмечалось, что развитие эмоций подчинено законам биологической эволюции. Основная функция, которую выполняют
Согласно этой теории эмоции отождествляются с физиологическими процессами, происходящими в центральной нервной системе.
Чувства и эмоции. Как человеку управлять ими | Молодой ученыйЛанге была выдвинута периферическая теория эмоций, за основу которой была взята
У эмоций есть свои основные функции
Мотивационная. Эмоции являются своеобразным «стартом», сигналом к тому, что человеку необходимо начинать действовать.
Эмоции человека | Статья в журнале «Молодой ученый»Основные термины (генерируются автоматически): эмоция, ситуация, отношение, роль эмоций, эмоциональное явление, эмоциональное переживание, эмоция отвращения
Базовая эмоция влечет за собой отчетливое и специфическое переживание, которое осознается человеком.
Психологические механизмы
развития мотивации человекаОсновные термины (генерируются автоматически): потребность, биологическая мотивация, мотив, отношение, эмоция, мотивационное значение, мотивационная суммация, человеческая мотивация, мотивационная фиксация, эмоциональная память.
Понимание
мотивации как побудителя человеческой активностиСистема нематериальной мотивации персонала: 5 основных…
потребность, биологическая мотивация, мотив, отношение, эмоция, мотивационное значение, мотивационная
мотив, потребность, теория мотивации, мотивация, успех, мотивационный процесс, личный успех…
Теории мотивации и стимулирования трудовой деятельностиОсновная критика в адрес теории сводится к тому, что в ней не учтены индивидуальные отличия людей.
Ф. Герцберг назвал эти факторы «поддерживающими», поскольку они необходимы, но не достаточны для построения мотивационной системы.
Эволюция теоретических взглядов о понятии трудовой мотивации— анализ и общение человеческой мотивации. 1809–1882. Чарльз Дарвин. — первый шаг в поведенческом и мотивационном сближении
— были первыми влиятельными психологами, которые разработали всеохватывающую теорию основных человеческих желаний.
Проблема отвращения в современной психологии
Базовая эмоция оказывает организующее и мотивирующее влияние на человека, служит его адаптации [18].
Мотивационное и организующее влияние отвращения.Вопрос об организующем и мотивирующем влиянии отвращения, пожалуй, единственный, который не…
Концепции мотивации персонала: содержательные…Их опыт развития мотивации охватывает ее эволюцию от категории воздействия на человека к основной функции менеджмента.
Одной из базовых содержательных теорий мотивации является теория потребностей А. Маслоу.
История эмоций: три версии
Плампер Я. История эмоций / Пер. с англ. К. Левинсона.
М.: Новое литературное обозрение, 2018. — 568 с. — 1500 экз.
Boddice R. The History of Emotions.
Manchester: Manchester University Press, 2018. — IX, 248 p.
Rosenwein B., Cristiani R. What is the History of Emotions?
Cambridge: Polity, 2018. — 163 p.
Крупнейший специалист по истории эмоций Барбара Розенвейн в своей недавней книге отмечает: «В последние двадцать пять лет европейская культура буквально одержима эмоциями. Писатели, философы, социологи, психологи и нейропсихологи размышляют об эмоциях, каждый в своем ключе. Историки не исключение»[1]. В 2018 г. вышло сразу несколько книг по истории эмоций, и еще несколько готовятся к изданию[2]. Насколько отличаются концептуальные подходы их авторов? Не являются ли эти многочисленные истории эмоций лишь симптомом новой моды в историописании? И каковы перспективы развития этого направления исследований?
Идеальный вариант для первого знакомства с этим бурно развивающимся полем — вышедшая в русском переводе книга Яна Плампера «История и чувство: основы истории эмоций» (2012, англ.
пер. 2015) — прекрасно написанная и в хорошем смысле междисциплинарная[3]. В центре внимания автора находится полемика между победившим в антропологии социальным конструктивизмом и универсализмом, связанным с ростом нейронаук. Как справедливо отмечает Плампер, популярность истории эмоций вызвана кризисом «постмодернизма» и выхолащиванием лингвистического поворота, на место которого претендуют «науки о жизни». Главная задача сторонников этого направления — преодоление оппозиции «природа vs. культура», играющей в гуманитарных исследованиях ключевую роль начиная с Просвещения и позволяющей конструировать разного рода коллективные идентичности. Разграничение человека и животного, человека и человекоподобной машины противопоставляет сообщество (своих) — Другим. Первостепенное значение имеет при этом способность разделять эмоции окружающих людей: «Моя способность сочувствовать людям — а также человекоподобным объектам — превращается в мерило того, насколько я вообще являюсь чело-
веком» (с. 46). Именно эмоции, понимаемые в широком смысле — как комплекс аффектов, ощущений, телесных габитусов, ценностных установок и рационально осознанных интересов, становятся сегодня метакатегорией, объединяющей разные фрагменты истории культуры и стратегии их репрезентации. Подобная позиция предполагает единство когнитивно-эмоционально-телесной сферы: телесные сигналы носят универсальный характер, но получают специфическое эмоциональное или культурное наименование лишь после процедуры оценки (приписывания значения).
Исследование Плампера начинается с обзора исторических вех направления, включая книгу Н. Элиаса «Цивилизационный процесс» (1939), статью Л. Февра «Чувствительность и история» (1941)[4] и полемику У. Редди и Б. Розенвейн (2000-е гг.)[5]. Во второй и третьей главах анализируются изменения в трактовке эмоций в антропологии и истории науки. При этом целью автора оказывается не только описание истории эмоций, но и проблематизация существующих сегодня телесных, эмоциональных и когнитивных практик.
Для этого Плампер использует концепцию эмотива У. Редди, которая (по аналогии с концепцией перформатива Дж. Остина) подразумевает развертывание эмоции в процесссе ее выражения и преобразование реальности в результате подобного высказывания. Плампер подчеркивает важность политических импликаций такого анализа: исследование эмотивов предполагает критику аффективного использования политики «сострадательного консерватизма» и продолжает борьбу за гражданские ценности и идеалы Просвещения, утраченные поколением постмодернистов (с. 366).
Перспективы развития истории эмоций автор связывает с инициативами (пока весьма разрозненными) сторонников «критических нейронаук» — «рыхлой коалиции» гуманитариев и нейроисследователей, которые выходят за рамки оппозиции социального конструктивизма и физикалистского универсализма (с. 394). Со стороны нейронаук это, например, изучение нейропластичности, анализ функциональной специализации зон мозга, социальные нейронауки (исследования эмпатии). В гуманитарном знании наряду с концепцией Редди его больше всего интересуют исследования «эмоциональных практик» М. Шеер, которая рассматривает тела как исторический и культурный феномен[6].
Однако не вполне понятным остается ответ автора на принципиальный вопрос, обозначенный в книге, хотя и в несколько завуалированном виде: как совместить диахронизм истории эмоций и синхронизм антропологии, а также нейронаук? Популярность антропологии, оказавшейся с 1970—1980-х гг. в авангарде гуманитарных исследований во многом благодаря своему презентизму и редукции диахронического измерения исторического анализа (с. 187—188), принципиально не сочета-
ется с жесткой демаркацией прошлого и настоящего, свойственной классическому историзму. Антропологические исследования эмоций имеют дело с ощущениями и современными практиками выражения эмоций. Прошлое служит лишь поставщиком бесконечных примеров и диковинных отличий — фоном, на котором европейское настоящее продолжает доминировать и определять границы человеческой природы через проведение границ внутреннего и внешнего, своего и другого.
Роб Боддис в своей «Истории эмоций» также доказывает, что рост популярности этого направления исследований связан с изменением понимания человеческой природы или гуманности в современной европейской культуре: «Эмоции оказываются в самом центре нашего понимания того, что значит быть человеком, и, соответственно, в центре исторического интереса. Будучи далеко не иррациональными, эмоции составляют основу процесса смыслообразования в человеческой жизни. Они являются неотъемлемой частью когнитивных процессов, связывая социальные отношения, дискурсивные аргументы, а также ощущения удовольствия и неудовольствия, приятного и неприятного, правильного и неправильного» (с. 192). Автор также отмечает, что история тела и эмоций оттеснила постмодернистское увлечение языком 1990-х гг. и постструктуралистскую социальную критику, — все чаще складывается впечатление, что именно «страсти творят историю тем или иным способом» (с. 13).
Как и Плампер, Боддис рассматривает генеалогию истории эмоций, актуальные дискуссии вокруг ключевых понятий, а также перспективы сотрудничества с нейронауками. Эти перспективы он оценивает более оптимистично[7] и связывает с теорией практик: «Эмоции (или аффект) и их выражение не существуют по отдельности, но составляют единый процесс. Практики, включая телесные жесты, являются симптомами этого процесса. <…> Теория практик, развиваемая М. Шеер, рассматривает нашу физическую активность в мире — практики — как часть формирования опыта человеческого бытия» (с. 121). «Мы всегда имеем дело с двусторонним движением эмоций. <…> И это ключевой принцип нейроистории: культурные практики вызывают глубокие нейропсихологические последствия» (с. 160).
Кроме того, существенную роль он отводит эстетике как пространству взаимодействия опыта, эмоций и суждений вкуса. Отталкиваясь от собственных ощущений в берлинском Музее Холокоста, в главе «Пространства, места и объекты» Боддис рассматривает конструирование и влияние пространства на психоэмоциональное состояние людей и их идеалы: «Эстетика превращает проектирование здания в часть социальной практики.
Она в прямом смысле отсылает не к идеалам красоты, но к ощущениям. <…> Историчность эмоционального знания материально вписана в ландшафт. Она окружает нас» (с. 172—173).
Наиболее оригинальным и продуктивным вектором анализа в книге Боддиса представляется взаимосвязь моральной экономии и эмпатии, которым посвящены последняя глава («Мораль») и Заключение. Эмпатию он считает секуляризованной наследницей христианского сострадания, соединившейся со стремлением к социальной эмансипации эпохи «модерности». Результатом такого синтеза стало «нарастание чувства несправедливости» и изобретение практик исправления этой несправедливости: «Политические и социальные преобразования, связанные с изменениями морали и эмоций, были вызваны ощущением несправедливости, когда принимающие решения [политики] не выражали интересы и чувства населения» (с. 189). Речь здесь идет не просто об эмоциях, но об их взаимосвязи с социальными интересами, ценностями и идеями. Чтобы описать характер этой взаимосвязи, Боддис использует понятие моральной экономии.
Как известно, этот термин получил распространение благодаря работам британского историка Э.П. Томпсона и антрополога Д. Скотта. Томпсон в статье «Моральная экономия английской бедноты в XVIII в.» (1971) обращается к функции обычая, который воспринимался британскими бедняками XVIII в. совершенно иначе, чем сегодня. Тогда для членов общины важны были не культурные или национальные традиции (чаще всего «изобретенные» совсем недавно, как показал Э. Хобсбаум), но актуальное подтверждение своих прав и экономических гарантий от дальнейшего обнищания. Обычай вполне функционален. Его не стоит идеализировать, как это происходило в романтической культуре, принадлежащей другому (правящему) классу[8]. Томпсон подчеркивает важность устной и практической передачи обычая, противопоставляя его доминированию теории в письменной культуре. Однако обычай нельзя назвать консервативным: «Речь идет о бунтарской традиционной культуре.
Низовая консервативная культура во имя обычая часто сопротивляется тем рациональным экономическим инновациям (таким, как огораживание, введение трудовой дисциплины, нерегулируемый “свободный” рынок зерна), которые правители, торговцы или работодатели стремятся ей навязать. <…> То есть низовая культура является бунтарской, но это бунт в защиту обычая»[9]. Например, обычай требовал не завышать фиксированную цену на зерно даже в случае неурожая. Стремление торговцев к получению прибыли было ограничено интересами выживания всех членов общины. Моральная экономия в данном контексте предполагает не просто критику пытающегося подчинить рынок зерна капитализма, а сохранение некапиталистических повседневных практик обмена и локальных социальных связей, опирающихся на совместный трудовой опыт. Подобное сочетание повседневных практик, нормативных структур и социальных отношений, по мнению Томпсона, и формировало основу common sense — одновременно здравого смысла и «общего чувства», во многом разделяемого даже представителями джентри, признававшими в определенных случаях право народа на восстание. «Здравый смысл возникает из совместного с другими рабочими и нищими соседями опыта, из лишений и репрессий, которые постоянно разоблачают патерналистский спектакль и ведут к его иронической критике, а зачастую и к восстанию»[10]. Именно эти прагматический здравый смысл и «общее чувство», а не экономическая рациональность или капиталистическая эффективность становятся ключевым фактором мотивации для британской бедноты. Ее действия нельзя описывать ни в терминах романтического словаря «национальных традиций», ни в рамках либеральной политэкономии А. Смита. Не прибыль или верность традиции, а выживание является ее главным мотивом. Более того, сводить ее поведение к экономической детерминанте — значит описывать ее в терминах победившей системы знания/власти, которой она ожесточенно сопротивлялась.
Промышленный переворот и установление гегемонии капиталистической экономики в Европе не означали полного забвения моральной экономии плебса и подчинения повседневной низовой культуры.
Периодические восстания и войны XIX — первой половины ХХ в. питались их недовольством — не просто ностальгией, но активным стремлением сохранить прежние обычаи и некапиталистические повседневные практики взаимодействий и обменов. Развивая эту линию мысли в своей книге «Моральные экономии Р. Тоуни, К. Поланьи, Э.П. Томпсона и критика капитализма» (2017), Т. Роган доказывает, что часть интеллектуалов ХХ в. оказалась напрямую вовлечена в эти практики солидарности. Известный британский историк Р. Тоуни обнаружил их действенность, преподавая в Стаффордшире, где его студенты и соседи были заняты на керамическом производстве и в угольной промышленности; экономист К. Поланьи открыл их для себя в муниципальном социализме Вены 1920-х гг.; Э.П. Томпсон — будучи учителем в школе для взрослых (рабочих) в Йоркшире. В каждом случае солидарность позволяла жителям локальных сообществ поддерживать друг друга в повседневной жизни. Роган доказывает, что взгляды Тоуни, Поланьи и Томпсона сложились благодаря не только рациональному осмыслению, но и аффективному воздействию этой пролетарской/низовой культуры. При этом речь идет не просто о тактиках выживания, а (в конечном счете) об определенном понимании природы человека: «Неприятие прагматической концепции гуманности — идеи экономического человека — было распространено и в викторианской литературе. Но Тоуни, а затем Поланьи и Томпсон сделали следующий шаг, перейдя от критики утилитаристского понимания человека к альтернативному пониманию того, что значит быть человеком»[11].
Итак, именно эту линию мысли, попытку скорректировать современное понимание природы человека через поиск альтернатив прагматическому индивидуализму и (пост)структуралистскому растворению индивидуальности продолжает Боддис в своей «Истории эмоций». Он подчеркивает, что моральная экономия не относится ни к индивидуальному уровню, ни к уровню социальных структур: «Моральная экономия определенно не связана с индивидуальной психологией и вообще отрицает психологизм.
Более того, моральная экономия оказывается множественной, ибо формируется конкурирующими между собой сообществами, аффективные практики которых никогда полностью не совпадают» (с. 195). Именно в этом контексте он вслед за Л. Дастон обращается к исследованию академических сообществ и их практик трансляции знания. По мнению Дастон и Боддиса, академические сообщества объединены не просто на институциональном, а на аффективном уровне: этос их деятельности исключает эмоциональную ангажированность, однако их члены глубоко преданы своему делу, служение которому требует от исследователей синтеза рациональных суждений, ценностей и неосознанных габитусов. Для Дастон моральная экономия — это «сеть аффективно-насыщенных ценностей, которые функционируют в четко определенном согласии друг с другом»[12]. Моральной она оказывается в смысле психологической нормативности — валоризации объектов и практик, придания им эмоциональной интенсивности. Экономия же предполагает систему регулирования, отличную от финансовой или трудовой. Такое регулирование находится на том же уровне, что и фукольдианская микрофизика власти, но принципиально отличается от политического контроля. Самодисциплина здесь неотделима от характера академических практик — она оказывается внутренней (личной) и внешней (поддерживаемой сообществом) одновременно.
Для Боддиса эти идеи Дастон важны в двух отношениях. Во-первых, ее трактовка понятия моральной экономии позволяет примирить между собой позиции Редди (с его «эмоциональными режимами») и Розенвейн (с ее концепцией «эмоциональных сообществ»). Разумеется, здесь важен не просто историографический компромисс, но указание на сосуществование и конкуренцию гетерогенной «низовой» активности эмоций и их централизации в рамках доминирующего режима знания/власти. Напряжение между этими полюсами создает силовое поле, в рамках которого и существуют сообщества аффекта. Во-вторых, такой теоретический заход позволяет Боддису обозначить перспективы изменений в академическом сообществе, этос которого одновременно нормативен и аффективен.
Понятие моральной экономии позволяет прояснить конкретные конфигурации социальных норм, повседневных практик, рациональных суждений, эмоций и телесных габитусов. В этом смысле «исследование моральной экономии может стать метанарративом для историописания в эпоху постпостмодерна» (с. 201).
Анализируя истоки современной моральной экономии академического сообщества в другой своей книге — «Наука симпатии: мораль, эволюция и викторианская цивилизация» (2016), — Боддис отмечает, что дисциплинарное обособление естественных наук от гуманитарных во второй половине XIX в. сопровождалось возникновением разрыва между общими моральными установками (тезисом Ч. Дарвина о симпатии как основе морали) и связанными с насилием практиками исследования — вивисекцией, вакцинацией, евгеникой и т.д. Первое поколение дарвинистов пыталось снять эти разногласия благодаря специфической трактовке понятия «симпатия», целью которой выступало сокращение страдания и выживание сообщества (пусть даже ценой страданий отдельного индивида или животного)[13]. Возникшие в эпоху Просещения представления о природе человека и кантовский категорический императив здесь еще фигурировали в качестве горизонта ожиданий. Но разделение академических дисциплин, социальные катаклизмы и общее изменение эмоционального режима в ХХ в. все больше размывали общий профессиональный опыт и понимание связи своих действий с интересами общества в целом. Поэтому постепенно академическое сообщество разделилось на множество замкнутых коллективов, соприкасающихся друг с другом, но не имеющих единой мировоззренческой перспективы. Научное знание все чаще стало приобретать рецептурный характер и оцениваться с точки зрения прагматической эффективности. Соответственно, росло напряжение между прежним (общим) научным этосом и отдельными практиками исследования. Это напряжение, по мнению Боддиса, преодолевалось за счет эмоциональной работы внутри малых академических групп или лабораторий, а также аффекта, роль которого существенно возросла в академической сфере по сравнению с XIX в.
Аффект связан с подавлением эмоций, вызванных рутинными, а также использующими насилие исследовательскими практиками (например, вивисекцией), недовольством бюрократизацией науки, а отчасти и кризисом общественных идеалов эпохи «модерности».
Однако только ли объяснительную функцию выполняет понятие аффекта у Боддиса? Почему оно столь важно для автора? И почему работа аффекта остается невидимой для самих представителей академических сообществ? Отвечая на эти вопросы, отметим важность дисциплинарных рамок: понятие аффекта позволяет напоминать «естественникам» о весьма специфической истории (причем недавней) их исследовательских практик и показать ограниченность современного «рецептурного» режима знания. Здесь важна не морализация или критика, а историческая проблематизация вопроса о вовлеченности исследователя. Анализ истории эмоций для Боддиса (как и для Плампера, Редди и многих других представителей этого направления) — не просто построение новых теорий, а проработка современных комплексов взаимосвязи аффектов — эмоций — суждений и трансформация существующих эмотивов, нормативных форм выражения, рамок их восприятия и механизмов трансляции[14]. Кроме того, вопрос об аффекте косвенно подталкивает нас к переосмыслению истории «модерности», в которой важны не только государственные институты и общественная мораль, но и борьба низов за выживание, а также распространенные в академической среде аффективные практики и повседневный опыт разных эмоциональных сообществ.
Касаясь проблемы эмоциональных сообществ, нельзя не обратить внимания на совместную работу Барбары Розенвейн и Рикардо Кристиани «Что такое история эмоций?», которая адресована прежде всего историкам и содержит в себе указание на непреодолимый дисциплинарный разрыв между ними и представителями нейронаук. Наиболее актуальной задачей истории эмоций авторы считают выстраивание диалога внутри академической историографии — между исследователями античности, медиевистами и историками Нового времени.
Поэтому в центре внимания Розенвейн и Кристиани оказывается не генеалогия истории эмоций или обзор современных междисциплинарных исследований, как у Плампера или Боддиса, а методологическое различие существующих историографических подходов. Эта полемика накладывается во второй главе («Подходы») на предложенное С. Мэтт разграничение трех волн истории эмоций: конструктивистских исследований «эмоциональных идеалов» в духе П. Стернса, постструктуралистского анализа различий между индивидуальным эмоциональным опытом и социальными конвенциями «эмоциональных режимов» у сторонников Редди и, наконец, исследования сосуществования разных эмоциональных сообществ в работах самой Розенвейн и ее последователей (с. 33—34). Для Редди важны политический контроль эмоций и разграничение форм их публичного/приватного выражения. С его точки зрения, «старый режим» во Франции стремился абсолютно контролировать не только поведение, но и эмоции своих подданных, которые искали «эмоционального убежища» в светских салонах, сентименталистских театральных постановках, масонских ложах и кофейнях. Именно эти поиски «эмоциональной свободы» в конечном итоге спровоцировали социальную революцию во Франции[15]. Розенвейн категорически не согласна со столь линейной схемой объяснения и справедливо отмечает важность, с одной стороны, преемственности языка выражения эмоций между античными и средневековыми текстами, а с другой — различие эмоциональных практик между разными поколениями, а также перформативный характер эмоциональной речи в конкретной ситуации. С ее точки зрения, эмоциональные сообщества всегда сосуществуют, конкурируют, воздействуют друг на друга; их границы оказываются проницаемы для внешних культурных влияний.
При этом свою позицию Розенвейн и Кристиани прямо называют конструктивистской и когнитивистской (с. 40). Эмоции хотя и не полностью определяются социально-политическими рамками (или «режимами» Редди), но всегда зависят от культурного языка и устойчивых практик коммуникации.
По мнению авторов, даже перформатив («действие при помощи слов» в формулировке Дж. Остина) предполагает не столько изменение этих рамок, сколько следование общепринятым кодам (с. 61). В третьей главе («Тела») значительное внимание авторы уделяют исследованиям аффекта. Но если сторонники «поворота к аффекту» чаще всего противопоставляют это понятие эмоциям как до-сознательную интенсивность, то в трактовке Розенвейн и Кристиани аффект скорее включается в эмоции. Их взаимосвязь конструируется через тела и объекты материальной культуры, повседневные практики, гендер, организацию социального пространства, а также пространство ментальное (сны, литературное воображение и т.д.). Аффект оказывается частью сложной социально-культурной системы интеграции тела в его окружение (с. 82), работающей по законам языка и репрезентации как системы производства культурных смыслов.
Трудно не согласиться с тезисом авторов о важности для истории эмоций диалога, не стирающего различия, но иногда стремящегося их заострить, чтобы в перспективе согласовать позиции либо разойтись по принципиальным вопросам. Как и с их указанием на важность публичного измерения исследования эмоций[16]. Однако для Розенвейн и Кристиани речь идет именно о популяризации академического знания — использовании интереса к видеоиграм и другим медиа как повода для обсуждения выработанных интеллектуалами концепций. Соответственно, вопросы о природе гуманности и актуальных макросоциальных проблемах для них оказываются за рамками научного анализа.
Таким образом, Боддис, Плампер и Розенвейн с Кристиани по-разному видят задачи истории эмоций и ее будущее. Первый с оптимизмом смотрит на перспективы междисциплинарного сотрудничества с нейробиологами, физиологами и особенно историками науки. Розенвейн и Кристиани крайне скептичны по отношению к подобным ожиданиям. Наиболее же продуктивной в этом отношении представляется позиция Плампера, который интересуется междисциплинарными проектами, но предостерегает от завышенных ожиданий на этом фронте.
Однако не стоит и ограничиваться «программой-минимум», сведением истории эмоций к диалогу медиевистов и историков Нового времени, — это было бы интересно лишь узким специалистам. Обсуждаемое направление исследований, действительно, все еще находится на стадии определения ключевых понятий и только начинает обобщать результаты отдельных успешных проектов. И стремление ограничить дисциплинарные рамки вместо поиска путей их расширения в этом контексте не особенно продуктивно. Тела, эмоции, аффекты и повседневные тактики существования оказываются в этом случае абсолютно гетерогенными феноменами, не связанными между собой ничем, кроме выработанной еще в эпоху Просвещения достаточно отвлеченной идеи «гуманности». Поэтому предельно актуальной задачей для истории эмоций сегодня представляется поиск более внятных интеллектуальных рамок и жизнеспособных академических практик работы с ними, опирающихся не только на (капиталистический) этос эффективности, но и на повседневное измерение опыта разных социальных групп и эмоциональных сообществ.
[1] См. рецензируемую ниже книгу Б. Розенвейн и Р. Кристиани «Что такое история эмоций?» (с. 1—2).
[2] См., например: Boquet D., Nagy P. Medieval Sensibilities: A History of Emotions in the Middle Ages. Cambridge: Polity, 2018; Feeling Things: Objects and Emotions through History / Eds. S. Downes, S. Holloway, S. Randles. Oxford: Oxford University Press, 2018; A Cultural History of the Emotions. Vols. 1—6 / Eds. A. Lynch, J.W. Davidson, S. Broomhall. L.: Bloomsbury Academic, 2019; Boddice R. A History of Feelings. L.: Reaktion Books, 2019.
[3] Яркость языка здесь сочетается с впечатляющей широтой сюжетов, привлекаемых в ходе анализа, — от использования В. Путиным свойственной А. Меркель боязни собак (с. 60—62) до отношения к страданию в буддийской культуре (с. 123—125), от антропологических описаний страха у маори (с. 10) до концепции физиологии страха Дж.
Леду (с. 6—8, 343—345).
[4] Напомним лишь одну его известную цитату: «Подумать только — у нас нет истории Любви! Нет истории смерти. <…> До тех пор, пока они не осуществлены, не приходится говорить о подлинной истории вообще» (Февр Л. Чувствительность и история // Февр Л. Бои за историю. М.: Наука, 1991. С. 123).
[5] Розенвейн критикует «гидравлическую» теорию эмоций Н. Элиаса и Й. Хейзинги, согласно которой чувства «вскипают» и проявляют себя через тело, равно как и концепцию «эмоциональных режимов» У. Редди, прослеживающую контроль эмоций со стороны знания/власти. Сама Розенвейн использует термин «эмоциональное сообщество», предполагающий гибкость выражения чувств, а также сложные констелляции между несколькими эмоциями, а не центральную роль какой-то одной из них (см. об этом ниже).
[6] М. Шеер выделяет четыре типа эмоциональных практик: мобилизующие, именующие, сообщающие и регулирующие. Подробнее см.: Scheer M. Are Emotions a Kind of Practice (and Is That What Makes Them Have a History)? A Bourdieuan Approach to Understanding Emotion // History and Theory. 2012. Vol. 51. № 2. P. 193—220.
[7] Плампер то и дело критикует завышенные ожидания по поводу нейронаук, сравнивая увлечение ими с «попойками, за которыми наступит ужасное похмелье» (с. 15).
[8] «Само понятие “культура”, предполагающее некий мирный консенсус, может отвлекать внимание от социальных и культурных противоречий, от разрывов и антагонизмов внутри этого целого» (Thompson E.P. Customs in Common. L.: Penguin Books, 1991. P. 6).
[11] Rogan T. The Moral Economists: R.H. Tawney, Karl Polanyi, E.P. Thompson, and the Critique of Capitalism. Princeton: Princeton University Press, 2017. Р. 7.
[12] Daston L. The Moral Economy of Science // Osiris. 1995. Vol. 10. P. 6.
[13] При этом Боддис подчеркивает: «Это был не просто вопрос логики, но эмотивный процесс: выстраивание динамических отношений между мышлением и чувством, чувством и действием, действием и эмоциями.
Новые предписания эмоционального выражения и моральные интенции были изначально инкорпорированы в эти новые практики…» (Boddice R. The Science of Sympathy: Morality, Evolution, and Victorian Civilization. Urbana; Chicago; Springfield: University of Illinois Press, 2016. Р. 141).
[14] «Я считаю, что абстрактный научный анализ природы эмоций требует определенной эмоциональной работы, способствующей физическому воплощению этих абстракций» (Ibid. Р. 17).
[15] См.: Reddy W. The Navigation of Feeling: A Framework for the History of Emotions. Cambridge, N.Y.: Cambridge University Press, 2004. Схожим образом Редди объясняет появление романтической любви в поэзии раннего Возрождения поиском «эмоционального убежища» для аристократии после церковных реформ брака и ужесточения регламентации семейного поведения в XI—XII вв. См.: Reddy W. The Making of Romantic Love: Longing and Sexuality in Europe, South Asia, and Japan, 900—1200 ce. Chicago; L.: University of Chicago Press, 2012.
[16] В качестве примера авторы вспоминают успех знаменитой работы Натали Земон Дэвис «Возвращение Мартина Герра» (1983) и одноименный фильм с Жераром Депардье (1982): по их мнению, история эмоций остро нуждается в таких же популярных проектах.
10 эмоций, о существовании которых вы даже не догадывались
В последние годы неврология открыла нам новую точку зрения на природу эмоций. Теперь ученые могут точно указать, какие из частей мозга отвечают за конкретные эмоции. В 2013 году группа психологов опубликовала результаты исследования, в котором они утверждают, что нашли связь между определенными нейронами и человеческими эмоциями. Ученые определили местоположение гнева, отвращения, зависти, страха, счастья, похоти, гордости, печали и стыда.
Тиффани Вотт Смит (Tiffany Watt Smith), научный сотрудник университета Лондона, рассказывает: «Мы расширили понятие эмоций. Теперь эмоция — это не только психологическое, но и физическое явление, которое можно отследить в нашем мозге».
Тиффани Смит в своей «Книге человеческих эмоций» собрала 154 точных названия разныx чувств со всего мира. Эту книгу можно назвать «детализацией эмоций», потому что в ней описано много специфических ощущений, о которых, вероятно, вы даже не знали. «Когда даешь новым эмоциям названия, они становятся не такими уж страшными. Чувствами легче управлять, когда знаешь о них больше», — утверждает Тиффани Смит.
Со Смит происходили странные вещи во время написании книги — она начала часто испытывать эмоции, с которыми только что познакомилась. Возможно, она сталкивалась с ними и раньше, но теперь их стало легче выявить, зная точное определение. Например, во время работы Тиффани попала под влияние эмоции под названием «greng jai», что означает «нежелание принимать помощь от других людей, чтобы лишний раз их не беспокоить», и отказывалась от предлагаемой помощи.
Ниже представлены 10 самых точных слов, описывающих чувства. Предупреждаем: узнав точное название эмоции, вы, скорее всего, будете чаще ее испытывать.
1. «Amae»
Быть взрослым — значит быть полностью самостоятельным. Но иногда так хочется, чтобы кто-нибудь позаботился о тебе, помог с грузом проблем и ответственности. Японское слово «amae» означает чувство полнейшего доверия к супругу, родителям или самому себе, которое помогает отношениям процветать. Японский психоаналитик Такео Дои (Takeo Doi) предлагает следующую расшифровку: «amae — это эмоция, подразумевающая любовь другого человека к вам как само собой разумеющееся». Эмоция «аmae» похожа на детскую любовь, это подтверждает еще один перевод — «вести себя как избалованный ребенок».
2. «L’appel du vide»
Бывало ли у вас такое, что вы ждете на перроне поезд, и в вашей голове внезапно появляется мысль: «А что будет, если спрыгнуть с платформы?» Или вы едете на машине по горной дороге, с одной стороны которой обрыв, и чувствуете странное желание резко дернуть руль и улететь в бездну? В 2012 году американские психологи опубликовали статью и назвали это чувство «феномен высоты», отметив, что оно необязательно связано с суицидальными наклонностями.
В конце концов для этой эмоции выбрали французский термин «l’appel du vide», дословно означающий «зов пустоты». Данная эмоция вызывает сильную тревогу, потому что у нас создается ощущение, что мы не доверяем собственным инстинктам. Нет причин бояться, но и не нужно забывать, что не стоит идти на поводу у своих эмоций.
3. «Awumbuk»
Эта эмоция связана с гостями. Когда ваш дом полон гостей, и вся прихожая завалена обувью и сумками, вы невольно желаете, чтобы это все поскорее закончилось. Но когда гости покидают ваш дом, вы чувствуете себя опустошенным. Это чувство известно всем в Папуа — Новой Гвинее, поэтому там у него появилось собственное имя, «Awumbuk», в переводе — «чувство пустоты после ухода гостей». К счастью, народ, давший название этой меланхоличной эмоции, знает как с ней бороться. Когда гости уходят, хозяева дома оставляют на ночь полную чашу воды, чтобы она впитала «гнойный» воздух. На следующее утро вся семья встает рано утром и выливает воду из чашки в сад, после чего привычная жизнь продолжается.
4. «Brabant»
В 1984 году писатель Дуглас Адамс (Douglas Adams) и продюсер Джон Ллойд (John Lloyd) совместно выпустили книгу под названием «Более глубокий смысл жизни: словарь выражений, которых нет, но они должны быть». Смит в этой книге нашла интересное словечко для своей работы — она выбрала термин, описывающий ситуацию, когда человек специально кого-то раздражает, чтоб посмотреть, когда же у оппонента кончится терпение. Адамс и Ллойд дают следующее определение: «это чувство, когда очень хочется узнать, насколько сильно можно раздразнить человека».
5. «Depaysment»
Находясь в чужой стране, люди часто совершают нетипичные для себя поступки. Они могут болтать с незнакомцами в баре, хотя дома никогда этого не делают. Когда вы чувствуете себя чужаком на неродной земле, вас это волнует и дезориентирует. Для этой смеси эмоций есть французское слово «depaysement», или «быть вне страны».
Испытывая «depaysement», вы чувствуете себя посторонним. Конечно, вас может тревожить страх потеряться — ведь все таблички и указатели написаны на незнакомом языке, но самым болезненным является осознание того, что вы сейчас далеко от дома.
6. «Ilinx»
Для демонстрации эмоции нам понадобится этот белый кот:
Кот сидит на столе и сбрасывает лапами с него все предметы, которые кладет на стол его хозяин. Можно сказать, что кот испытывает «ilinx», французское слово для описания странного желания бессмысленного разрушения. Социолог Роджер Каллоис (Roger Caillois) в объяснении слова «ilinx» делает отсылку к практикам древних мистиков, которые с помощью хаотичных танцев входили в состояние транса. В наше время эту эмоцию можно испытать, поддавшись сиюминутному желанию создать хаос и пнув офисную корзину для мусора.
7. «Kaukokaipuu»
Люди, допустим, Ирландского происхождения, которые ни разу не были в Ирландии могут испытывать странное чувство — они скучают по связанной с предками стране, которую ни разу не посещали. В Финляндии это чувство называются «kaukokaipuu» — тоска по месту, в котором человек ни разу не был. По сути, это является специфичным вариантом желания к перемене мест, когда человек сидит дома и мечтает о путешествиях в далекие страны, например, в Новую Зеландию или на Гавайи, и чувство настолько сильное, что даже сравнимо с ностальгией.
8. «Malu»
Вы считаете себя человеком с уверенными социальными навыками, но куда же они пропадают, когда вы оказываетесь в лифте с генеральным директором вашей компании? Жители Индонезии хорошо знают это чувство и дали ему название. Термин «malu» означает резко появившееся чувство смущения и неудобства, вызванное присутствием высокопоставленного лица. В Индонезии к этой эмоции необычное отношение: она считается абсолютно нормальной и даже говорит о хороших манерах. Поэтому не переживайте, оказавшись в подобной ситуации в следующий раз, ваше смущение — это показатель вежливости.
9. «Pronoia»
В книге Джерома Дэвида Сэлинджера (J. D. Salinger) «Выше стропила, плотники» один из героев, Симор Гласс, восклицает: «Господи, если я и вправду какой-то клинический случай, то, наверно, я параноик наоборот. Я подозреваю, что люди вступают в сговор, чтобы сделать меня счастливым». Спустя 30 лет социолог Фред Голднер (Fred Goldner) дал название противоположному паранойи случаю — «pronoia». Эту эмоцию можно описать как странное ощущение того, что все вокруг хотят вам помочь.
10. «Torschlusspanik»
Жизнь проходит. Приближается конец. В буквальном переводе с немецкого слово «torschlusspanik» означает «страх закрывающихся дверей», то есть неприятное ощущение того, что время на исходе. Успокоиться и избежать ощущение паники поможет немецкая идиома «torschlusspanik ist ein schlechter Ratgeber», означающая «torschlusspanik — это плохой советчик».
Высоких вам конверсий!
По материалам: nymag.com
30-06-2016
(PDF) Эмоция, концепция эмоции
Термин эмоция, происходящий от латинского emovere (двигаться или возбуждать), в широком смысле относится к тем эмоциональным потрясениям в опыте, которые направлены на события или объекты в мире и которые часто побуждают нас действовать определенным образом по отношению к этим событиям или объектам. С древних времен эти эпизоды обозначались такими ярлыками, как стыд, гнев, страх, радость, смущение или отвращение, и классифицировались по категориям. Исторически сложилось так, что работа Дарвина (1872) «Выражение эмоций у человека и животных» была одной из самых влиятельных научных работ, способствовавших пониманию эмоций во многих академических дисциплинах.В разных дисциплинах существует широкий консенсус в отношении того, что эмоции дискретны по своей природе; то есть они характеризуются особыми конфигурациями феноменального опыта, телесных изменений, выражений и тенденций к действию. Эмоции также широко считаются адаптивными, поскольку они целенаправленны и значимы для человека и отражают оценочное взаимодействие с окружающей средой, которое помогает подготовиться к конкретным действиям.
В связи с этой способностью обычно предполагается, что эмоции выполняют коммуникативные цели, например, посредством мимики или голоса, поэтому они считаются важными для социального взаимодействия.После работы Дарвина две основные дискуссии уточнили современное понимание эмоций. Уильям Джеймс (1884) считал, что эмоции — это, прежде всего, особый класс чувств, который следует отличать от связанных понятий, таких как настроения, ощущения и сантименты. Согласно этой точке зрения, эмоции — это субъективные чувства, связанные с телесными изменениями и выразительным поведением. Следовательно, как сказал Джеймс (стр. 190), «мы сожалеем, потому что плачем, злимся, потому что ударяем, боимся, потому что дрожим» — и не наоборот.Почти диаметрально противоположный сдвиг в понимании эмоций связан с хорошо известным экспериментом Стэнли Шехтера и Джерома Сингера (1962), на основании которого они предположили, что только мысли и познания, в частности интерпретация и обозначение событий (включая телесные изменения), может вызвать определенную эмоцию. Более поздние исследования все чаще стремились объединить ключевые идеи этих основанных на чувствах и когнитивных представлений, что привело к инновационным перспективам, которые подчеркивают воплощенную и социально конституированную природу эмоций, которую мы подробно описываем в нашем собственном подходе.Важно отметить, что при таком подходе эмоции следует рассматривать как часть интегрированного концептуального поля, которое включает аффекты, эмоции и чувства. Грубо говоря, в то время как «аффект» означает докатегориальную динамику отношений, а «чувство» — субъективно-эмпирическое измерение этих аффективных отношений, «эмоция» означает консолидированные и категорично ограниченные последовательности аффективных связей с миром.
(PDF) Emotion Concepts
ЭТО ТЬМА соответствует ПЕЧАТИ — ТЕМНО, ДЕПРЕССИЯ — ТЯЖЕСТЬ — ТЯЖЕСТЬЮ —
— БРЕМЯ, а ДЕПРЕССИЯ — СПУСКАЕТСЯ ПЕЧЕНИЮ — НИЖЕ.Мы подозреваем, что Барселона
не определила метафору CAPTOR, потому что большинство «здоровых» людей обычно не говорят о том, что
попали в ловушку, хотят освободиться от печали или вырваться из нее, хотя это способы говорить и думать о депрессии в клиническом контексте
.
Исследование Макмаллана и Конвея подтверждает утверждение о том, что
большинство концептуальных метафор, которые используются в обычном языке, также встречаются в
языке терапевтического дискурса, то есть на индивидуальном уровне использования метафор.
В этом случае эффективность работы терапевтов могла бы быть значительно увеличена
, если бы они знали о концептуальных метафорах, обнаруженных лингвистами в
нетерапевтических контекстах.
Но, возвращаясь к нашему первоначальному вопросу, все ли метафоры одинаково значимы
в такого рода дискурсе? Исследование Макмаллена и Конвея ясно показывает, что они
нет. Они обнаружили, что 90% метафорических выражений, связанных с депрессией, были
экземпляра концептуальной метафоры ДЕПРЕССИЯ ЭТО ПРОИСХОДИТ.Это была метафора, которую
пациентов использовали наиболее широко для осмысления своего состояния. Почему это должен быть случай
? Макмаллен и Конвей утверждают, что это потому, что метафорическая оценка депрессии
как места, которое находится в упадке, легко перекликается с определенными темами в
западных культурах. В то время как счастье концептуализируется как UP вместе с такими понятиями, как власть, высокий статус, мораль, рациональность, здоровье и т. заявляет в крайне негативном свете, вместе с отсутствием власти, неполноценным социальным положением, аморальностью и болезнью.Поскольку депрессия оценивается таким образом,
депрессивного человека можно легко считать «неудачником» во всех этих смыслах. Хотя я
согласен с этим аргументом, я хочу предположить, что «успех» метафорической исходной области
для DESCENT или DOWN для депрессии также является следствием
другого фактора; а именно, что это позволяет пациентам с депрессией связать большое количество
своих переживаний, связанных с болезнью. Как отмечают сами Макмаллен и Конвей
, метафора ПРОИСХОЖДЕНИЯ приводит к ряду метафорических следствий
.
К ним относятся идеи о том, что как только мы начинаем скользить (или падаем) в нижнюю точку
(то есть депрессию), остановить процесс будет нелегко; что в то время как
легко поскользнуться (или упасть) в нисходящее место, очень трудно из него выйти;
, что как только мы окажемся в нем, другие вещи тоже могут «рухнуть на нас»; что как только мы находимся в нем
, мы становимся «недоступными» для других и т. д. Это переживания, которые
становятся связными с помощью единственной метафорической исходной области, СПУСКА или ВНИЗ.
В качестве альтернативы и в духе основателя лингвистической теории относительности Бенджамина Ли
Уорф (1956) можно также предположить, что исходная область
создает возможность для этих опытов. Как бы то ни было, я хочу сказать, что в дополнение к готовому социальному принятию метафоры
когнитивный потенциал исходной области составляет
КОНЦЕПЦИЯ ЭМОЦИИ — Oxford Scholarship
Страница из
НАПЕЧАТАНО ИЗ ОНЛАЙН-СТИПЕНДИИ ОКСФОРДА (Оксфорд.Universitypressscholarship.com). (c) Авторские права Oxford University Press, 2021. Все права защищены. Отдельный пользователь может распечатать одну главу монографии в формате PDF в OSO для личного использования. дата: 01 апреля 2021 г.
- Раздел:
- (стр.61) 5 КОНЦЕПЦИЯ ЭМОЦИИ
- Источник:
- Отступление разума
- Автор (ы):
Ингмар Перссон (веб-страница автора)
- Издатель:
- Oxford University Press
DOI: 10.1093 / 0199276900.003.0006
В этой главе эмоция определяется как обычно ощущаемый паттерн телесных изменений, вызванный убеждением. Убеждение не следует воспринимать как оценочное, поскольку это исключает определение оценки со ссылкой на эмоцию. В случае некоторых, но не всех видов эмоций, этот паттерн включает в себя приобретение некоторого желания.
Самым важным моментом для настоящей книги является то, что эмоции — в отличие, например, от настроения — вовлекают убеждение, поскольку это гарантирует, что могут быть причины для эмоций, что их можно оценить с точки зрения рациональности.
Ключевые слова: желание, эмоция, оценка, рациональность, причины
Для получения доступа к полному тексту книг в рамках службы для стипендииOxford Online требуется подписка или покупка. Однако публичные пользователи могут свободно искать на сайте и просматривать аннотации и ключевые слова для каждой книги и главы.
Пожалуйста, подпишитесь или войдите для доступа к полному тексту.
Если вы считаете, что у вас должен быть доступ к этому заголовку, обратитесь к своему библиотекарю.
Для устранения неполадок, пожалуйста, проверьте наш FAQs , и если вы не можете найти там ответ, пожалуйста Связаться с нами .
Концепции эмоций во всем мире разные.
Резюме: Исследование выявило существенные различия в том, как разные языки концептуализируют эмоции. Полученные результаты ставят под сомнение предположения об универсальной природе эмоциональной семантики.
Источник: University of Otago
Страх, гнев, грусть — хотя часто предполагается, что эти концепции эмоций одинаковы во всем мире, новое исследование показывает, что существует большая межкультурная вариативность в том, «как люди думают о себе». эмоции, чем принято считать », — говорит доктор Джозеф Уоттс.
Доктор Уоттс, научный сотрудник религиозной программы Университета Отаго, является частью международного проекта по межкультурным различиям в концепциях эмоций.
В исследовательскую группу входят психологи из Университета Северной Каролины в Чапел-Хилл в США и лингвисты из Института истории человечества Макса Планка в Германии; их результаты только что были опубликованы в одном из ведущих мировых академических журналов Science.
В исследовании собраны словари из 2 474 языков 20 основных языковых семей. Используя вычислительный подход, команда определила шаблоны «колексификации» — явления, при котором языки используют одно и то же слово для выражения семантически связанных понятий.Персидский, например, использует словоформу ænduh, чтобы выразить как понятия горя, так и сожаления.
«Это обеспечивает новый способ систематического определения того, как люди концептуализируют эмоции на тысячах разных языков», — говорит доктор Уоттс.
Создавая огромные сети объединения, команда обнаружила, что существуют существенные различия в том, как языки концептуализируют эмоции по всему миру. Например, нахско-дагестанские языки с Кавказа рассматривают «горе» как аналог «страха» и «беспокойства», а языки тай-кадай из Юго-Восточной Азии рассматривают «горе» как «сожаление».Это поставило под сомнение общие предположения об универсальной природе семантики эмоций.
Однако вариации в семантике эмоций не были полностью бесструктурными. Было обнаружено, что языковые семьи, находящиеся в непосредственной географической близости, имеют больше сходных взглядов на эмоции, чем более отдаленные языковые семьи. Вероятная причина этого в том, что общее происхождение и исторические контакты между этими группами привели к общему пониманию эмоций. Это подчеркивает важность культуры в том, как люди думают об эмоциях.
Было также обнаружено, что концепции эмоций структурированы в зависимости от того, приятны ли они или неприятны для переживания, и являются ли они возбуждающими или успокаивающими для переживания. Это говорит о том, что существуют универсальные элементы эмоционального опыта, которые могут происходить из универсальных биологических процессов.
В совокупности результаты этого исследования показывают, что как биологические, так и культурные эволюционные процессы формируют то, как люди думают об эмоциях.
Исследование объединяет словари из 2 474 языков в 20 основных языковых семьях.
Используя вычислительный подход, команда определила шаблоны «колексификации» — явления, при котором языки используют одно и то же слово для выражения семантически связанных понятий. Персидский, например, использует словоформу ænduh, чтобы выразить как понятия горя, так и сожаления. Изображение находится в открытом доступе.Из-за своего масштаба исследование представляет собой отход от кросс-культурных исследований эмоций, которые обычно включают сравнение только двух культур или сосредоточение внимания на промышленно развитых странах, где легко привлечь людей.В исследовании изучаются общие элементы языков во всем мире для построения больших «ассоциативных сетей» значений, и тем самым показано, как новые подходы в сравнительной лингвистике могут расширить наше понимание человеческого познания.
См. Также
Доктор Уоттс планирует в будущем больше работать над межкультурными вариациями в репрезентациях психического состояния. Недавно он получил грант Marsden Fast-Start на изучение межкультурных вариаций словарного запаса психического состояния в Тихоокеанском регионе.
Об этой статье исследования нейробиологии
Источник:
Университет Отаго
Контакты для СМИ:
Доктор Джозеф Уоттс — Университет Отаго
Источник изображения:
Изображение находится в общественном достоянии.
Оригинальное исследование: Открытый доступ
«Семантика эмоций показывает как культурные различия, так и универсальную структуру». Джозеф Уоттс и др.
Наука DOI: 10.1126 / science.aaw8160.
Абстракция
Семантика эмоций показывает как культурные вариации, так и универсальную структуру
Во многих человеческих языках есть слова для обозначения эмоций, такие как «гнев» и «страх», однако неясно, имеют ли эти эмоции схожие значения в разных языках. , или почему их значения могут различаться.
Мы оцениваем семантику эмоций по выборке из 2474 разговорных языков с помощью «колексификации» — явления, при котором языки называют семантически связанные понятия одним и тем же словом. Анализ показывает значительные различия в сетях объединения концепций эмоций, которые предсказываются географической близостью языковых семей. Мы также находим доказательства универсальной структуры сетей объединения эмоций, когда все семьи различают эмоции в первую очередь на основе гедонической валентности и физиологической активации.Наши результаты вносят вклад в дискуссии об универсальности и разнообразии того, как люди понимают и испытывают эмоции.
Не стесняйтесь делиться этими новостями психологии.
Эмоция | Введение в психологию
Цели обучения
К концу этого раздела вы сможете:
- Объясните основные теории эмоций
- Опишите роль, которую лимбические структуры играют в эмоциональной обработке
- Понимать повсеместную природу создания и распознавания эмоционального выражения
По мере того, как мы двигаемся по повседневной жизни, мы испытываем множество эмоций.Эмоция — это субъективное состояние бытия, которое мы часто называем своими чувствами. Слова «эмоция» и «настроение» иногда используются как синонимы, но психологи используют эти слова для обозначения двух разных вещей. Обычно слово «эмоция» указывает на относительно интенсивное субъективное аффективное состояние, которое возникает в ответ на что-то, что мы переживаем ([ссылка]). Часто считается, что эмоции переживаются сознательно и преднамеренно. С другой стороны, настроение относится к длительному, менее интенсивному аффективному состоянию, которое не возникает в ответ на что-то, что мы переживаем.Состояния настроения могут не распознаваться сознательно и не несут в себе интенциональности, связанной с эмоциями (Beedie, Terry, Lane, & Devonport, 2011). Здесь мы сосредоточимся на эмоциях, а вы узнаете больше о настроении в главе, посвященной психологическим расстройствам.
Малыши могут быстро проходить через эмоции, будучи (а) чрезвычайно счастливыми в один момент и (б) очень грустными в следующий. (кредит А: модификация работы Керри Чешика; кредит б: модификация работы Керри Чешик)
Мы можем быть на высоте радости или в глубине отчаяния или.Мы можем злиться, когда нас предают, бояться, когда нам угрожают, и удивляться, когда происходит что-то неожиданное. В этом разделе будут описаны некоторые из наиболее известных теорий, объясняющих наши эмоциональные переживания, и дается понимание биологических основ эмоций. Этот раздел завершается обсуждением повсеместной природы выражения эмоций на лице и нашей способности распознавать эти выражения у других.
ТЕОРИИ ЭМОЦИИ
Наши эмоциональные состояния представляют собой сочетание физиологического возбуждения, психологической оценки и субъективных переживаний.Вместе они известны как компоненты эмоции. Эти оценки основаны на нашем опыте, происхождении и культуре. Следовательно, у разных людей могут быть разные эмоциональные переживания, даже когда они сталкиваются с похожими обстоятельствами. Со временем было предложено несколько различных теорий эмоций, показанных в [ссылка], чтобы объяснить, как различные компоненты эмоций взаимодействуют друг с другом.
Теория эмоций Джеймса-Ланге утверждает, что эмоции возникают в результате физиологического возбуждения.Вспомните, что вы узнали о симпатической нервной системе и нашей реакции «бей или беги» при угрозе. Если бы вы столкнулись с какой-либо угрозой в вашем окружении, например с ядовитой змеей на заднем дворе, ваша симпатическая нервная система инициировала бы значительное физиологическое возбуждение, которое заставило бы ваше сердце учащенно биться и увеличило частоту дыхания. Согласно теории эмоций Джеймса-Ланге, вы испытаете чувство страха только после того, как произойдет это физиологическое возбуждение.Кроме того, разные модели возбуждения будут связаны с разными чувствами.
Другие теоретики, однако, сомневались в том, что физиологическое возбуждение, возникающее при различных типах эмоций, достаточно отчетливо, чтобы приводить к большому разнообразию эмоций, которые мы испытываем.
Таким образом, была разработана теория эмоций Кэннон-Барда. Согласно этой точке зрения, физиологическое возбуждение и эмоциональное переживание происходят одновременно, но независимо (Lang, 1994). Итак, когда вы видите ядовитую змею, вы чувствуете страх точно в то же время, когда ваше тело начинает реагировать на борьбу или бегство.Эта эмоциональная реакция будет отдельной и независимой от физиологического возбуждения, даже если они возникают одновременно.
Теории Джеймса-Ланге и Кэннон-Барда получили эмпирическую поддержку в различных исследовательских парадигмах. Например, Хвалис, Динер и Галлахер (1988) провели исследование эмоциональных переживаний людей с травмами спинного мозга. Они сообщили, что люди, которые были неспособны получать автономную обратную связь из-за своих травм, по-прежнему испытывали эмоции; тем не менее, люди, менее осознающие вегетативное возбуждение, имели тенденцию испытывать менее сильные эмоции.Совсем недавно исследование, посвященное гипотезе лицевой обратной связи, показало, что подавление выражения эмоций на лице снижает интенсивность некоторых эмоций, испытываемых участниками (Davis, Senghas, & Ochsner, 2009). В обоих этих примерах ни одна из теорий не подтверждается полностью, потому что физиологическое возбуждение не кажется необходимым для эмоционального переживания, но это возбуждение, по-видимому, участвует в повышении интенсивности эмоционального переживания.
Двухфакторная теория эмоций Шахтера-Зингера — это еще один вариант теорий эмоций, который учитывает как физиологическое возбуждение, так и эмоциональные переживания.Согласно этой теории, эмоции состоят из двух факторов: физиологического и когнитивного. Другими словами, физиологическое возбуждение интерпретируется в контексте, чтобы произвести эмоциональное переживание. Возвращаясь к нашему примеру с ядовитой змеей на заднем дворе, двухфакторная теория утверждает, что змея вызывает активацию симпатической нервной системы, которая в контексте обозначается как страх, а наш опыт — это страх.
Этот рисунок иллюстрирует основные утверждения двухфакторных теорий эмоций Джеймса-Ланге, Кэннона-Барда и Шехтера-Зингера.(кредит «змейка»: модификация работы «tableatny» / Flickr; кредит «лицо»: модификация работы Кори Занкера)
Важно отметить, что Шехтер и Сингер считали, что физиологическое возбуждение очень похоже на разные типы эмоций, которые мы испытываем, и поэтому когнитивная оценка ситуации имеет решающее значение для реальных переживаемых эмоций. Фактически, можно было бы ошибочно приписать возбуждение эмоциональному переживанию, если бы обстоятельства были правильными (Schachter & Singer, 1962).
Чтобы проверить свою идею, Шахтер и Зингер провели умный эксперимент. Участники мужского пола были случайным образом распределены в одну из нескольких групп. Некоторым участникам вводили адреналин, который вызывал телесные изменения, имитирующие реакцию симпатической нервной системы «бей или беги»; однако только некоторым из этих мужчин было сказано ожидать этих реакций как побочных эффектов инъекции. Другим мужчинам, которым вводили адреналин, сказали, что либо у инъекции не будет побочных эффектов, либо возникнет побочный эффект, не связанный с симпатической реакцией, например зуд в ногах или головная боль.Получив эти инъекции, участники ждали в комнате с кем-то еще, кого они считали еще одним объектом исследования. На самом деле другой человек был сообщником исследователя. Конфедерация проявляла эйфорию или гневное поведение по сценарию (Schachter & Singer, 1962).
Когда тех испытуемых, которым сказали, что они должны ожидать появления симптомов физиологического возбуждения, спросили о любых эмоциональных изменениях, которые они испытали, связанных с эйфорией или гневом (в зависимости от того, как их соратник вёл себя), они не ответили ни на что.Однако мужчины, которые не ожидали физиологического возбуждения в результате инъекции, с большей вероятностью сообщали, что они испытали эйфорию или гнев в результате поведения назначенного им сообщника.
В то время как все, кто получил инъекцию адреналина, испытали одно и то же физиологическое возбуждение, только те, кто не ожидал возбуждения, использовали контекст, чтобы интерпретировать возбуждение как изменение эмоционального состояния (Schachter & Singer, 1962).
Сильные эмоциональные реакции связаны с сильным физиологическим возбуждением.Это заставило некоторых предположить, что признаки физиологического возбуждения, включая учащенное сердцебиение, частоту дыхания и потоотделение, могут служить инструментом для определения того, говорит ли кто-то правду или нет. Предполагается, что большинство из нас проявят признаки физиологического возбуждения, если будут вести себя нечестно с кем-то. Полиграф или тест на детекторе лжи измеряет физиологическое возбуждение человека, отвечая на ряд вопросов. Кто-то, обученный чтению этих тестов, будет искать ответы на вопросы, связанные с повышенным уровнем возбуждения, как потенциальные признаки того, что респондент мог быть нечестным в этих ответах.Хотя полиграфы все еще широко используются, их достоверность и точность весьма сомнительны, поскольку нет никаких доказательств того, что ложь связана с каким-либо конкретным паттерном физиологического возбуждения (Saxe & Ben-Shakhar, 1999).
Взаимосвязь между нашим переживанием эмоций и нашей когнитивной обработкой их, а также порядок, в котором они возникают, остается темой исследований и дискуссий. Лазарус (1991) разработал когнитивно-опосредованную теорию, согласно которой наши эмоции определяются нашей оценкой стимула.Эта оценка является посредником между стимулом и эмоциональной реакцией, и она является немедленной и часто неосознаваемой. В отличие от модели Шахтера-Зингера, оценка предшествует когнитивному ярлыку. Вы узнаете больше о концепции оценки Lazarus, когда изучите стресс, здоровье и образ жизни.
Две другие выдающиеся точки зрения вытекают из работ Роберта Зайонка и Жозефа Леду. Зайонц утверждал, что некоторые эмоции возникают отдельно от нашей когнитивной интерпретации или до нее, например, чувство страха в ответ на неожиданный громкий звук (Zajonc, 1998).
Он также верил в то, что мы могли бы небрежно назвать интуитивным чувством, — что мы можем испытать мгновенное и необъяснимое приязнь или неприязнь к кому-то или чему-то (Zajonc, 1980). Леду также считает, что некоторые эмоции не требуют познания: некоторые эмоции полностью обходят контекстную интерпретацию. Его исследования в области нейробиологии эмоций продемонстрировали основную роль миндалины в возникновении страха (Cunha, Monfils, & LeDoux, 2010; LeDoux 1996, 2002). Стимул страха обрабатывается мозгом одним из двух путей: от таламуса (где он воспринимается) непосредственно к миндалине или от таламуса через кору, а затем к миндалине.Первый путь быстрый, а второй позволяет больше обрабатывать детали стимула. В следующем разделе мы более подробно рассмотрим нейробиологию эмоциональных реакций.
БИОЛОГИЯ ЭМОЦИЙ
Ранее вы узнали о лимбической системе, которая представляет собой область мозга, отвечающую за эмоции и память ([ссылка]). Лимбическая система включает гипоталамус, таламус, миндалину и гиппокамп. Гипоталамус играет роль в активации симпатической нервной системы, которая является частью любой эмоциональной реакции.Таламус служит сенсорным ретрансляционным центром, нейроны которого проецируются как в миндалину, так и в более высокие области коры для дальнейшей обработки. Миндалевидное тело играет роль в обработке эмоциональной информации и отправке этой информации в корковые структуры (Fossati, 2012). Гиппокамп объединяет эмоциональные переживания с познанием (Femenía, Gómez-Galán, Lindskog, & Magara, 2012).
Лимбическая система, которая включает гипоталамус, таламус, миндалину и гиппокамп, участвует в обеспечении эмоциональной реакции и памяти.
Ссылка на обучение
Пройдите через этот интерактивный трехмерный тренажер мозга Open Colleges, чтобы освежить знания о частях мозга и их функциях. Чтобы начать, нажмите кнопку «Начать изучение». Чтобы получить доступ к лимбической системе, щелкните значок «плюс» в правом меню (набор из трех вкладок).
Миндалевидное тело
Миндалевидное тело привлекло большое внимание исследователей, заинтересованных в понимании биологической основы эмоций, особенно страха и беспокойства (Blackford & Pine, 2012; Goosens & Maren, 2002; Maren, Phan, & Liberzon, 2013).Миндалевидное тело состоит из различных субъядер, включая базолатеральный комплекс и центральное ядро ([ссылка]). Базолатеральный комплекс имеет плотные связи с множеством сенсорных областей мозга. Это очень важно для классической подготовки и для придания эмоциональной ценности учебным процессам и памяти. Центральное ядро играет роль во внимании и связано с гипоталамусом и различными областями ствола мозга, регулируя деятельность вегетативной нервной и эндокринной систем (Pessoa, 2010).
Анатомия базолатерального комплекса и центрального ядра миндалины проиллюстрирована на этой диаграмме.
Исследования на животных продемонстрировали повышенную активацию миндалевидного тела у крысят, у которых есть запаховые сигналы в сочетании с поражением электрическим током, когда их мать отсутствует. Это приводит к отвращению к сигналу запаха, который предполагает, что крысы научились бояться сигнала запаха. Интересно, что когда мать присутствовала, крысы фактически отдавали предпочтение запаху, несмотря на то, что он был связан с поражением электрическим током.Это предпочтение было связано с отсутствием увеличения активации миндалины. Это предполагает различное влияние на миндалевидное тело со стороны контекста , 90–116 (присутствие или отсутствие матери) определяет, научились ли детеныши бояться запаха или испытывать влечение к нему (Moriceau & Sullivan, 2006).
Raineki, Cortés, Belnoue и Sullivan (2012) продемонстрировали, что у крыс отрицательный опыт ранней жизни может изменить функцию миндалины и привести к формированию подростковых моделей поведения, имитирующих человеческие расстройства настроения.В этом исследовании крысятам в течение 8–12 дней после рождения давали либо жестокое, либо обычное лечение. Было две формы жестокого обращения. Первая форма жестокого обращения заключалась в неудовлетворительном состоянии постели. У крысы-матери не хватало подстилки в клетке, чтобы построить нормальное гнездо, в результате чего она проводила больше времени вдали от своих детенышей, пытаясь построить гнездо, и реже кормила детенышей. Вторая форма жестокого обращения заключалась в задаче ассоциативного обучения, которая включала сочетание запахов и электрического раздражителя в отсутствие матери, как описано выше.Контрольная группа находилась в клетке с достаточным количеством подстилок и не беспокоилась со своими матерями в течение того же периода времени. У крысят, подвергшихся жестокому обращению, гораздо больше шансов проявлять симптомы депрессии в подростковом возрасте по сравнению с контрольной группой. Такое депрессивное поведение было связано с повышенной активацией миндалины.
Исследования на людях также предполагают связь между миндалевидным телом и психологическими расстройствами настроения или тревогой. Изменения в структуре и функции миндалины были продемонстрированы у подростков, которые либо относятся к группе риска, либо у которых были диагностированы различные расстройства настроения и / или тревожные расстройства (Miguel-Hidalgo, 2013; Qin et al., 2013). Также было высказано предположение, что функциональные различия миндалевидного тела могут служить биомаркером для дифференциации людей, страдающих биполярным расстройством, от людей, страдающих большим депрессивным расстройством (Fournier, Keener, Almeida, Kronhaus, & Phillips, 2013).
Гиппокамп
Как упоминалось ранее, гиппокамп также участвует в эмоциональной обработке. Как и в случае с миндалевидным телом, исследования показали, что структура и функция гиппокампа связаны с различными расстройствами настроения и тревожными расстройствами.У лиц, страдающих посттравматическим стрессовым расстройством (ПТСР), наблюдается заметное уменьшение объема нескольких частей гиппокампа, что может быть результатом снижения уровней нейрогенеза и ветвления дендритов (генерация новых нейронов и генерация новых дендритов в существующих нейронах, соответственно. ) (Wang et al., 2010). Хотя невозможно сделать причинно-следственную связь с подобными корреляционными исследованиями, исследования продемонстрировали улучшения в поведении и увеличение объема гиппокампа после фармакологической или когнитивно-поведенческой терапии у лиц, страдающих посттравматическим стрессовым расстройством (Bremner & Vermetten, 2004; Levy-Gigi, Szabó, Келемен и Кери, 2013 г.).
Ссылка на обучение
Посмотрите это видео об исследовании, которое демонстрирует, как объем гиппокампа может изменяться в зависимости от травматических переживаний.
ВЫРАЖЕНИЕ ЛИЦА И РАСПОЗНАВАНИЕ ЭМОЦИЙ
Культура может влиять на то, как люди проявляют эмоции. Правило культурного проявления — это один из набора культурно-специфических стандартов, которые регулируют типы и частоту проявления эмоций, которые являются приемлемыми (Malatesta & Haviland, 1982).Следовательно, у людей с разным культурным происхождением могут быть очень разные культурные правила отображения эмоций. Например, исследования показали, что люди из США выражают отрицательные эмоции, такие как страх, гнев и отвращение, как в одиночку, так и в присутствии других, в то время как японцы делают это только в одиночестве (Matsumoto, 1990). Кроме того, люди из культур, которые склонны подчеркивать социальную сплоченность, с большей вероятностью будут участвовать в подавлении эмоциональной реакции, чтобы они могли оценить, какая реакция наиболее уместна в данном контексте (Matsumoto, Yoo, & Nakagawa, 2008).
Эмоциональность может быть связана с другими отличительными культурными особенностями. Например, в эмоциональной обработке могут быть гендерные различия. Хотя исследования гендерных различий в эмоциональном проявлении неоднозначны, есть некоторые свидетельства того, что мужчины и женщины могут по-разному регулировать эмоции (McRae, Ochsner, Mauss, Gabrieli, & Gross, 2008).
Несмотря на различные правила отображения эмоций, наша способность распознавать и воспроизводить выражения эмоций на лице кажется универсальной.Фактически, даже врожденно слепые люди производят такое же выражение эмоций на лице, несмотря на то, что у них никогда не было возможности наблюдать эти выражения эмоций на лице других людей. Казалось бы, это говорит о том, что паттерн активности лицевых мышц, участвующих в формировании эмоциональных выражений, универсален, и действительно, эта идея была предложена в конце 19 века в книге Чарльза Дарвина The Expression of Emotions in Man and Animals (1872). . На самом деле, есть существенные доказательства семи универсальных эмоций, каждая из которых связана с различными выражениями лица.К ним относятся: счастье, удивление, печаль, испуг, отвращение, презрение и гнев ([ссылка]) (Ekman & Keltner, 1997).
Показаны семь универсальных выражений эмоций на лице. (кредит: модификация работы Кори Занкера)
Улыбка делает вас счастливым? Или счастье заставляет тебя улыбаться? Гипотеза лицевой обратной связи утверждает, что выражения лица способны влиять на наши эмоции, а это означает, что улыбка может сделать вас счастливее (Buck, 1980; Soussignan, 2001; Strack, Martin, & Stepper, 1988).Недавние исследования показали, как ботокс, который парализует лицевые мышцы и ограничивает выражение лица, может влиять на эмоции. Хавас, Гленберг, Гутовски, Лукарелли и Дэвидсон (2010) обнаружили, что люди, находящиеся в депрессивном состоянии, меньше сообщали о депрессии после паралича их хмурых мышц инъекциями ботокса.
Конечно, эмоции отображаются не только через выражение лица. Мы также используем тон нашего голоса, различное поведение и язык тела для передачи информации о наших эмоциональных состояниях.Язык тела — это выражение эмоций в виде положения тела или движения. Исследования показывают, что мы весьма чувствительны к эмоциональной информации, передаваемой через язык тела, даже если мы не осознаем ее (de Gelder, 2006; Tamietto et al., 2009).
Соедините понятия: расстройство аутистического спектра и выражение эмоцийРасстройство аутистического спектра (РАС) — это набор расстройств нервного развития, характеризующихся повторяющимся поведением, коммуникативными и социальными проблемами.Дети с расстройствами аутистического спектра испытывают трудности с распознаванием эмоционального состояния других, и исследования показали, что это может быть связано с неспособностью различать различные невербальные выражения эмоций (например, выражения лица) друг от друга (Hobson, 1986). Кроме того, есть данные, позволяющие предположить, что аутичные люди также испытывают трудности с выражением эмоций тоном голоса и выражением лица (Macdonald et al., 1989). Трудности с распознаванием и выражением эмоций могут способствовать нарушению социального взаимодействия и общения, которые характерны для аутизма; поэтому были изучены различные терапевтические подходы для решения этих трудностей.Различные учебные программы, когнитивно-поведенческая терапия и фармакологические методы лечения показали определенные перспективы в оказании помощи аутичным людям в обработке эмоционально значимой информации (Bauminger, 2002; Golan & Baron-Cohen, 2006; Guastella et al., 2010).
Резюме
Эмоции — это субъективные переживания, состоящие из физиологического возбуждения и когнитивной оценки. Были выдвинуты различные теории, объясняющие наши эмоциональные переживания. Теория Джеймса-Ланге утверждает, что эмоции возникают в результате физиологического возбуждения.Теория Кэннона-Барда утверждает, что эмоциональные переживания возникают одновременно с физиологическим возбуждением и независимо от него. Двухфакторная теория Шехтера-Зингера предполагает, что физиологическое возбуждение получает когнитивные ярлыки в зависимости от соответствующего контекста и что эти два фактора вместе приводят к эмоциональному переживанию.
Лимбическая система — это эмоциональный контур мозга, который включает миндалевидное тело и гиппокамп. Обе эти структуры играют роль в нормальной эмоциональной обработке, а также в психологическом настроении и тревожных расстройствах.Повышенная активность миндалевидного тела связана с обучением страху, и это наблюдается у людей, которые подвержены риску или страдают от расстройств настроения. Было показано, что объем гиппокампа уменьшается у людей, страдающих посттравматическим стрессовым расстройством.
Способность вызывать и распознавать выражения эмоций на лице кажется универсальной, независимо от культурного происхождения. Однако существуют культурные правила демонстрации, которые влияют на то, как часто и при каких обстоятельствах могут выражаться различные эмоции.Тон голоса и язык тела также служат средством, с помощью которого мы передаем информацию о наших эмоциональных состояниях.
Вопросы для самопроверки
Вопросы о критическом мышлении1. Представьте, что вы обнаружили ядовитую змею, которая ползет по вашей ноге сразу после приема лекарства, предотвращающего активацию симпатической нервной системы. Что теория Джеймса-Ланге предсказывает о вашем опыте?
2. Почему мы не можем сделать причинно-следственные утверждения относительно взаимосвязи между объемом гиппокампа и посттравматическим стрессовым расстройством?
Персональный вопросник
3.Подумайте о случаях в своей жизни, когда вы были в абсолютном приподнятом настроении (например, возможно, баскетбольная команда вашей школы только что выиграла в соревновании по мячу на чемпионате страны) и очень боялись (например, вы собирались выступить в классе публичных выступлений перед комнату, полную 100 незнакомцев). Как бы вы описали физическое проявление вашего возбуждения? Были ли заметные различия в физиологическом возбуждении, связанном с каждым эмоциональным состоянием?
ответы
1.Теория Джеймса-Ланге предсказывала, что я не буду испытывать страха, потому что у меня не было физиологического возбуждения, необходимого для того, чтобы вызвать это эмоциональное состояние.
2. Существующее исследование носит корреляционный характер. Возможно, уменьшение объема гиппокампа предрасполагает людей к развитию посттравматического стрессового расстройства или уменьшение объема может быть результатом посттравматического стрессового расстройства. Причинно-следственные связи могут быть сделаны только при проведении эксперимента.
Глоссарий
базолатеральный комплекс часть головного мозга с плотными связями с различными сенсорными областями мозга; очень важен для классической обработки и придания эмоциональной ценности памяти
язык тела выражение эмоций через положение тела или движение
Теория эмоций Кэннона-Барда физиологическое возбуждение и эмоциональное переживание происходят одновременно
центральное ядро Часть мозга, отвечающая за внимание и связанная с гипоталамусом и различными областями ствола мозга для регулирования активности вегетативной нервной и эндокринной систем
когнитивно-опосредованная теория наши эмоции определяются нашей оценкой стимула
компонентов эмоции физиологическое возбуждение, психологическая оценка и субъективный опыт
культурное отображение правило один из культурных стандартов, которые регулируют типы и частоту эмоций, которые являются приемлемыми
эмоции субъективное состояние, часто описываемое как чувства
гипотеза лицевой обратной связи выражение лица может влиять на наши эмоции
Теория эмоций Джеймса-Ланге эмоции возникают из физиологического возбуждения
Полиграф Тест на детекторе лжи, который измеряет физиологическое возбуждение людей, когда они отвечают на серию вопросов
Двухфакторная теория эмоций Шахтера-Зингера Эмоции состоят из двух факторов: физиологического и когнитивного
Что такое эмоциональный дизайн? | Фонд дизайна взаимодействия (IxDF)
Эмоциональный дизайн — очень модное слово в UX-сообществе.Считается, что дизайн, отражающий эмоции пользователя, делает больше, чем просто отвечает их заявленным потребностям и обеспечивает более высокий уровень взаимодействия с пользователем. Один из способов понимания эмоций — это колесо эмоций Плутчика, которое может помочь вам улучшить взаимодействие с пользователями при разработке продуктов.
Продукты, которые нравятся людям, — это продукты, которые люди используют снова и снова. С другой стороны, продукты, которые им нравятся, быстро ускользают из памяти пользователя и со временем заменяются продуктами, которые нравятся больше или даже нравятся.Краеугольным камнем эмоционального дизайна является идея о том, что если вы можете вызвать сильные эмоции у своих пользователей, вы можете использовать эти эмоции либо для создания лояльности, либо для побуждения клиента к действию.
Роберт Плутчик, идейный лидер в изучении эмоций. Перед своей смертью в 2006 году он как психолог написал 8 книг (и редактировал еще 7), почти 300 статей и 45 глав в эмоциональных исследованиях. Он имел докторскую степень, а также занимал профессорские должности в двух уважаемых университетах.
Психоэволюционная теория эмоций Плутчика
Роберт Плутчик разработал психоэволюционную теорию эмоций, которая помогает разделить эмоции на первичные эмоции и реакции на них. Он утверждал, что первичные эмоции являются эволюционным развитием и что реакция на каждую такую эмоцию, вероятно, обеспечит наивысший уровень возможности выживания.
Автор / Правообладатель: Machine Elf 1735.Условия авторских прав и лицензия: Public Domain.
Он поставил 10 пунктов относительно эмоций:
- Эмоции встречаются на всех уровнях эволюции видов. Они в равной степени применимы ко всем животным, как и к людям.
- Эмоции у разных видов развивались по-разному и могут по-разному выражаться у разных видов.
- Цель эмоций — эволюционная реакция на выживание, позволяющая организму выживать при столкновении с проблемами окружающей среды.
- Хотя у разных организмов эмоции могут проявляться и вызывать различные механизмы, у эмоций есть общие элементы, которые можно идентифицировать у всех эмоциональных животных.
- Есть 8 основных, первичных эмоций.
- Другие эмоции — это просто комбинация этих 8 основных эмоций или производные от одной (или нескольких) из этих основных эмоций.
- Первичные эмоции «идеализированы», и их свойства должны выводиться на основании свидетельств, но не могут быть точно определены полностью.
- Каждая первичная эмоция связана с другой и является полной противоположностью этой пары.
- Эмоции могут различаться по степени сходства друг с другом.
- Эмоции существуют разной степени интенсивности.
8 основных эмоций, которые придумал Плутчик:
- Гнев
- Отвращение
- Страх
- Печаль
- Ожидание
- Радость
- Сюрприз
- Доверие
Колесо эмоций
Из этой первоначальной эмоциональной теории Плутчик разработал Колесо эмоций.Он был разработан, чтобы помочь пользователю понять нюансы эмоций и то, как эмоции контрастируют друг с другом. Для этого он разработал как двухмерные, так и трехмерные модели. 3D-модель — это «конусообразная модель эмоции». Впервые они были описаны еще в 1980 году.
Автор / Правообладатель: xdxd_vs_xdxd. Условия авторских прав и лицензия: CC BY-SA 2.0
Колесо может использоваться дизайнерами для изучения сложности эмоций и действовать как «цветовая палитра» для эмоционального дизайна — идея состоит в том, что смешение различных эмоций создаст разные уровни эмоциональной реакции и интенсивности этой реакции.
Колесо — это простая модель, и почти наверняка существуют дополнительные эмоциональные выводы, которые можно сделать из более сложной модели — однако оно фокусируется на основных эмоциях, которые большинство дизайнеров, вероятно, захотят вызвать у своих пользователей, и как таковые обеспечивает полезная отправная точка.
Базовые эмоциональные пары на
Основные эмоциональные пары следующие:
- Радость и печаль
- Доверие и отвращение
- Страх и гнев
- Сюрприз и ожидание
Эмоции на колесе Плутчика можно комбинировать следующим образом:
- Предвкушение + Радость = Оптимизм (противоположным образом неодобрение)
- Радость + Доверие = Любовь (противоположность угрызения совести)
- Доверие + Страх = Покорность (его противоположность — презрение)
- Страх + сюрприз = трепет (противоположностью агрессии)
- Удивление + Печаль = неодобрение (его противоположность — оптимизм)
- Печаль + Отвращение = Раскаяние (противоположностью любви)
- Отвращение + гнев = презрение (его противоположность — подчинение)
- Гнев + Предвкушение = Агрессивность (противоположностью трепета)
Критика модели Плутчика
Самая большая критика этой модели заключается в том, что она не принимает во внимание сочетание гордости и стыда.Это эмоции, на которые часто играют дизайнеры. Например, при геймификации может быть предпринята попытка завоевать гордость пользователя с помощью списков лидеров или значков. И наоборот, благотворительные организации и организации, проводящие кампании, могут попытаться использовать стыд, чтобы побудить к действию.
Также часто кажется, что модель слишком упрощена и что в ней не улавливаются более важные эмоциональные нюансы.
Однако принято считать, что Колесо эмоций является хорошей отправной точкой при рассмотрении того, какие эмоции может вызвать дизайн.Это не мешает UX-дизайнеру искать дополнительные инструменты для эмоционального дизайна.
The Take Away
Колесо эмоций — полезный инструмент, который помогает дизайнерам UX задуматься о том, как они могут вызвать определенные эмоции с помощью дизайна своего продукта. Он не считается полным набором инструментов для эмоционального дизайна и может быть слишком упрощенным для некоторых ситуаций и может полностью игнорировать другие сильные эмоции.
Список литературы
Курс: Эмоциональный дизайн — как делать продукты, которые понравятся людям:
https: // www.Interaction-design.org/courses/emotional-design-how-to-make-products-people-will-love
Вы можете найти несколько эмоциональных моделей здесь, в Википедии — https://en.wikipedia.org/wiki/ Contrasting_and_categorization_of_emotions # Plutchik.27s_wheel_of_emotions
Вы можете найти отличные идеи для эмоциональных показателей для эмоционального дизайна в Smashing Magazine — http://www.smashingmagazine.com/2011/05/optimizing-emotional-engagement-in-web-design-through-metrics/
UX Review рассматривает эмоциональную карту для дизайна здесь — http: // theuxreview.co.uk/driving-more-valuable-customer-journeys-with-emotion-mapping-part-1/
Изображение героя: Автор / Правообладатель: shellgreenier. Условия авторских прав и лицензия: CC BY-NC-ND 2.0
Концептуальное знание предсказывает репрезентативную структуру восприятия эмоций на лице
Гендрон, М., Линдквист, К. А., Барсалу, Л. и Барретт, Л. Ф. Эмоциональные слова формируют восприятие эмоций. Эмоция 12 , 314–325 (2012).
Артикул PubMed PubMed Central Google Scholar
Линдквист, К. А., Барретт, Л. Ф., Блисс-Моро, Э. и Рассел, Дж. А. Язык и восприятие эмоций. Эмоция 6 , 125–138 (2006).
Артикул PubMed Google Scholar
Линдквист, К. А., Гендрон, М., Барретт, Л. Ф. и Дикерсон, Б. С. Восприятие эмоций, но не влияющее на восприятие, нарушается с потерей семантической памяти. Эмоция 14 , 375–387 (2014).
Артикул PubMed PubMed Central Google Scholar
Нук, Э. К., Линдквист, К. А. и Заки, Дж. Новый взгляд на восприятие эмоций: концепции скорости и формы распознавания эмоций на лице. Эмоция 15 , 569–578 (2015).
Артикул PubMed Google Scholar
Фриман, Дж. Б. и Амбади, Н. MouseTracker: программное обеспечение для изучения мысленной обработки в реальном времени с использованием метода компьютерного отслеживания мыши. Behav. Res. Методы 42 , 226–241 (2010).
Артикул PubMed Google Scholar
Дотч, Р., Вигболдус, Д. Х. Дж., Лангнер, О. и ван Книппенберг, А. Лица, не принадлежащие к этническим группам, предвзяты в предвзятом мнении. Psychol. Sci. 19 , 978–980 (2008).
Артикул PubMed Google Scholar
Экман, П.Универсальность и культурные различия в выражении эмоций на лице. В симпозиуме , Небраска, , , эмоциях и мотивации, 1971, (изд. Коул, Дж.), 207–283 (Univ. Nebraska Press, Lincoln, NE, 1972).
Экман П. и Кордаро Д. Что подразумевается под названием эмоции базовыми? Emot. Ред. 3 , 364–370 (2011).
Артикул Google Scholar
Адольфс Р. Нейронные системы для распознавания эмоций. Curr. Opin. Neurobiol. 12 , 169–177 (2002).
Артикул PubMed CAS Google Scholar
Адольфс Р. Когнитивная нейробиология социального поведения человека. Нат. Rev. Neurosci. 4 , 165–178 (2003).
Артикул PubMed CAS Google Scholar
Darwin, C. Выражение эмоций у человека и животных (Oxford Univ.Press, Нью-Йорк, Нью-Йорк, 1872 г.).
Google Scholar
Экман П. Выражение эмоций на лице: новые открытия, новые вопросы. Psychol. Sci. 3 , 34–38 (1992).
Артикул Google Scholar
Экман П. Выражение лица и эмоции. Am. Psychol. 48 , 384–392 (1993).
Артикул PubMed CAS Google Scholar
Смит, М. Л., Коттрелл, Г. В., Госселин, Ф. и Шинс, П. Г. Передача и декодирование выражений лица. Psychol. Sci. 16 , 184–189 (2005).
Артикул PubMed Google Scholar
Трейси, Дж. Л. и Робинс, Р. У. Автоматичность распознавания эмоций. Эмоция 8 , 81–95 (2008).
Артикул PubMed Google Scholar
Ambady, N. & Weisbuch, M. в Oxford Handbook of Face Perception (ред. Calder, AJ, Rhodes, G., Haxby, JV & Johnson, MH) 479–488 (Oxford Univ. Press, Oxford, 2011) .
Хассин, Р., Авиезер, Х., Бентин, С. По своей сути неоднозначно: выражение эмоций на лице в контексте. Emot. Ред. 5 , 60–65 (2013).
Артикул Google Scholar
Авиезер, Х., Хассин, Р., Бентин, С. и Троп, Ю. в Первые впечатления (редакторы Амбади, Н. и Сковронски, Дж.) 255–286 (Guilford Press, New York, NY, 2008).
Aviezer, H. et al. Не только на лице: восприятие контекстуализированных выражений лица при болезни Хантингтона. Мозг 132 , 1633–1644 (2009).
Артикул PubMed PubMed Central Google Scholar
Авиезер, Х., Дударев, В., Бентин, С., Хассин, Р. Р. Автоматичность эмоциональной интеграции лица и контекста. Эмоция 11 , 1406–1414 (2011).
Артикул PubMed PubMed Central Google Scholar
Мерен, Х. К. М., ван Хейнсберген, К. С. Р. Дж. И де Гелдер, Б. Быстрая перцептивная интеграция выражения лица и эмоционального языка тела. Proc. Natl Acad. Sci. США 102 , 16518–16523 (2005).
Артикул PubMed CAS Google Scholar
Ван ден Сток, Дж., Ригарт, Р. и де Гелдер, Б. Выражение тела влияет на распознавание эмоций по лицу и голосу. Эмоция 7 , 487–494 (2007).
Артикул PubMed Google Scholar
Барретт, Л. Ф. Теория сконструированной эмоции: активный вывод интероцепции и категоризации. Soc. Cogn. Оказывать воздействие. Neurosci 12 , 1-23 (2017).
Артикул PubMed Google Scholar
Фриман, Дж. Б. и Амбади, Н. Динамическая интерактивная теория построения личности. Psychol. Ред. 118 , 247–279 (2011).
Артикул PubMed Google Scholar
Линдквист, К. А. Эмоции возникают из более основных психологических составляющих: современного психологического конструкционистского подхода. Emot. Ред. 5 , 356–368 (2013).
Артикул Google Scholar
Кэрролл, Н. К. и Янг, А. В. Примирование распознавания эмоций. Q. J. Exp. Psychol. А 58 , 1173–1197 (2005).
Артикул PubMed Google Scholar
Дойл, К. М. и Линдквист, К. А. Когда слово стоит тысячи картинок: язык формирует перцептивную память на эмоции. J. Exp. Psychol. Gen 147 , 62–73 (2018).
Артикул PubMed Google Scholar
Фугейт, Дж. М. Б., Гендрон, М., Накашима, С. и Барретт, Л. Ф. Эмоциональные слова: добавление номинала. Emotion (в печати).
Кригескорте, Н., Мур, М. и Бандеттини, П. Анализ репрезентативного сходства — соединение ветвей системной нейробиологии. Фронт.Syst. Neurosci. 2 , 4 (2008).
Артикул PubMed PubMed Central Google Scholar
Стольер Р. М. и Фриман Дж. Б. Сходство нейронных паттернов выявляет внутреннее пересечение социальных категорий. Нат. Neurosci. 19 , 795–797 (2016).
Артикул PubMed CAS Google Scholar
Скерри, А.Э. и Сакс, Р. Нейронные репрезентации эмоций организованы вокруг абстрактных событий. Curr. Биол. 25 , 1945–1954 (2015).
Артикул PubMed PubMed Central CAS Google Scholar
Фриман Дж. Б. Занимается психологической наукой вручную. Curr. Реж. Psychol. Sci . (В прессе).
Стольер Р. М. и Фриман Дж. Б. Нейронный механизм социальной категоризации. J. Neurosci. 37 , 5711–5721 (2017).
Артикул PubMed CAS Google Scholar
Liang, K.-Y. И Зегер, С. Л. Продольный анализ данных с использованием обобщенных линейных моделей. Biometrika 73 , 13–22 (1986).
Артикул Google Scholar
Nili, H. et al. Набор инструментов для анализа репрезентативного сходства. PLoS Comput. Биол. 10 , e1003553 (2014).
Артикул PubMed PubMed Central CAS Google Scholar
Khaligh-Razavi, S.-M., Henriksson, L., Kay, K. & Kriegeskorte, N. Фиксированный и смешанный RSA: объяснение визуальных представлений с помощью фиксированных и смешанных наборов функций из неглубоких и глубоких вычислительных моделей . J. Math. Psychol. 76B , 184–197 (2017).
Артикул Google Scholar
Барсалов, Л. В. Обоснованное познание. Annu. Rev. Psychol. 59 , 617–645 (2008).
Артикул PubMed Google Scholar
Чейн, Л., Вормвуд, Дж. Б., Бец, Н. и Барретт, Л. Ф. Прогнозы выражения лица как движущие силы социального восприятия. J. Pers. Soc. Psychol. 114 , 380–396 (2018).
Артикул PubMed Google Scholar
Либерман, М. Д. в Социальная неврология: к пониманию основ социального разума (редакторы А. Тодоров, А. Фиске, С. Т. и Прентис, Д.) 188–209 (Издательство Оксфордского университета, Оксфорд, 2011).
Райли Р. Д., Ламберт П. К. и Або-Заид Г. Мета-анализ данных отдельных субъектов: обоснование, поведение и отчетность. Br. Med. J. 340 , c221 (2010).
Артикул Google Scholar
Фримен, Дж. Б. и Джонсон, К. Л. Больше, чем кажется на первый взгляд: мгновенное социальное восприятие. Trends Cogn. Sci. 20 , 362–374 (2016).
Артикул PubMed PubMed Central Google Scholar
О’Каллаган, К., Кверага, К., Шайн, Дж. М., Адамс, Р. Б. и Бар, М. Прогнозы проникают в восприятие: сходные идеи, полученные от мозга, поведения и расстройства. Сознательное. Cogn. 47 , 63–74 (2017).
Артикул PubMed Google Scholar
Саммерфилд, К. и Эгнер, Т. Ожидание (и внимание) в визуальном познании. Trends Cogn. Sci. 13 , 403–409 (2009).
Артикул PubMed Google Scholar
Скерри, А. Э. и Сакс, Р. Общий нейронный код для воспринимаемых и предполагаемых эмоций. J. Neurosci. 34 , 15997–16008 (2014).
Артикул PubMed PubMed Central CAS Google Scholar
Kuhn, L.K., Wydell, T., Lavan, N., McGettigan, C. & Garrido, L. Подобные представления эмоций на лицах и голосах. Эмоция 17 , 912–937 (2017).
Артикул PubMed Google Scholar
Эльфенбейн, Х.А. Невербальные диалекты и акценты в выражениях эмоций на лице. Emot. Ред. 5 , 90–96 (2013).
Артикул Google Scholar
Эльфенбейн, Х.А., Бопре, М., Левеск, М. и Хесс, У. К теории диалектов: культурные различия в выражении и распознавании определенных выражений лица. Эмоция 7 , 131–146 (2007).
Артикул PubMed Google Scholar
Джек Р. Э., Калдара Р. и Шинс П. Г. Внутренние репрезентации раскрывают культурное разнообразие в ожиданиях выражения эмоций на лице. J. Exp. Psychol. Gen. 141 , 19–25 (2012).
Артикул PubMed Google Scholar
Джек, Р. Э., Гаррод, О. Г. Б., Ю, Х., Калдара, Р. и Шинс, П. Г. Выражение эмоций на лице не является универсальным в культурном отношении. Proc. Natl Acad. Sci.США 109 , 7241–7244 (2012).
Артикул PubMed Google Scholar
Нук, Э. К., Сасс, С. Ф., Ламберт, Х. К., Маклафлин, К. А. и Сомервилль, Л. Х. Повышение вербального знания опосредует развитие многомерных представлений эмоций. Нат. Гм. Behav. 1 , 881–889 (2017).
Артикул PubMed PubMed Central Google Scholar
Барретт, Л. Ф., Гросс, Дж., Кристенсен, Т. К. и Бенвенуто, М. Знать, что вы чувствуете, и знать, что с этим делать: отображение взаимосвязи между дифференциацией эмоций и регулированием эмоций. Cogn. Эмот. 15 , 713–724 (2001).
Артикул Google Scholar
Канг С. М. и Шейвер П. Р. Индивидуальные различия в эмоциональной сложности: их психологические последствия. Дж.Чел. 72 , 687–726 (2004).
Артикул PubMed Google Scholar
Lindquist, KA & Barrett, LF in Handbook of Emotions 3rd edn (eds Lewis, M., Haviland-Jones, JM & Barrett, LF) 513–530 (Гилфорд, Нью-Йорк, Нью-Йорк, 2008 г.) ).
Рассел, Дж. А., Бахоровски, Дж. А. и Фернандес-Долс, Дж. М. Выражение эмоций на лице и голос. Annu. Ред.Psychol. 54 , 329–349 (2003).
Артикул PubMed Google Scholar
Барретт, Л. Ф., Мескита, Б. и Гендрон, М. Контекст в восприятии эмоций. Curr. Реж. Psychol. Sci. 20 , 286–290 (2011).
Артикул Google Scholar
Tottenham, N. et al. Набор мимики NimStim: суждения неподготовленных испытуемых. Psychiatry Res. 168 , 242–249 (2009).
Артикул PubMed PubMed Central Google Scholar
Хугенберг, К. и Боденхаузен, Г. В. Неоднозначность в социальной категоризации: роль предрассудков и лицевого аффекта в расовой категоризации. Psychol. Sci. 15 , 342–345 (2004).
Артикул PubMed Google Scholar
Бэгби, Р. М., Паркер, Дж. Д. А. и Тейлор, Г. Дж. Двадцать пунктов шкалы алекситимии Торонто — I. Выбор позиций и перекрестная проверка факторной структуры. J. Psychosom. Res. 38 , 23–32 (1994).
Артикул PubMed CAS Google Scholar
Уотсон Д., Кларк Л. А. и Теллеген А. Разработка и проверка кратких показателей положительного и отрицательного аффекта: шкалы PANAS. Дж.Чел. Soc. Psychol. 54 , 1063–70 (1988).
Артикул PubMed CAS Google Scholar
Фримен, Дж. Б., Дейл, Р. и Фармер, Т. А. Рука в движении показывает ум в движении. Фронт. Psychol. 2 , 59 (2011).
Артикул PubMed PubMed Central Google Scholar
Ekman, P. & Friesen, W.V. Система кодирования движений лица: метод измерения движений лица (Consulting Psychologies Press, Пало-Альто, Калифорния, 1978).
Google Scholar
Экман П., Ирвин В. и Розенберг Е. EMFACS: инструкции кодеров (EMFACS-8) (Калифорнийский университет, Сан-Франциско Press, Сан-Франциско, Калифорния, 1994).
Google Scholar