В Китае одна из биотехнологических компаний сообщила о клонировании млекопитающего – кошки. Пресс‑релиз был обнародован по прошествии месяца после успешного развития котенка. Сейчас научный мир следит за его ростом и развитием, а также возможными потомками в поколениях. То же относится и к будущим щенятам, которых также намереваются клонировать китайцы.

Организм начинается с зиготы, или оплодотворенной яйцеклетки, половину генома вносит спермий, образующийся в тестикулах. Впрочем, женский пол был исторически исходным и поначалу единственным. Свидетельство тому – возможность партеногенетического – без участия самцов – размножения, сохраняющаяся в экспериментальных условиях вплоть до птиц (индюков).

И все же жизнь на Земле – как растительная, так и животная – не могла обойтись без представителей сильного пола, которых природа «сделала» из тех же самок, но укоротив до ничтожных размеров одну из половых хромосом Х (икс). И если в «женской» Х‑хромосоме локализовано более 1000 генов, то в «мужской» Y‑хромосоме их всего около полусотни. В результате довольно часто получается так, что мальчикам матери передают мутантный ген (гемофилии, дальтонизма или иммунодефицита), а «прикрыть» его оказывается нечем. Врачи сталкиваются с заболеваниями, которые сцеплены с мужским полом. У английской королевы Виктории от гемофилии в 30‑летнем возрасте умер сын Леопольд и 15 других потомков. При этом ее дочь и внучка передали наследнику русского престола, царевичу Алексею мутантный ген. Для чего же нужен такой, с биологической точки зрения, ущербный пол?

С античных времен философы задавались вопросом, что определяет «физику» и умственные, а также другие способности человека. Жан‑Батист Ламарк предложил 210 лет назад в своей книге «Философия зоологии», казалось бы, простое объяснение длинной шеи жирафов – стремление животных к совершенствованию и развитию. Заодно Ламарк этими же факторами объяснял происхождение человека от общих с шимпанзе предков.

На ламарковскую теорию обрушился барон Кювье, ратовавший за катастрофизм, объяснявший исчезновение «ужасных ящеров» миллионы лет назад. Развитие биологии показало, что через посредство эпигенеза приобретенные признаки передаются по наследству и что динозавры действительно дважды вымирали после ударов небесных тел о Землю.

Поясним, что эпигенез представляет собой химическую модификацию синтезированной ДНК путем присоединения к ней метильных групп СН3 (метилирование) без изменения последовательности букв генкода. Оказалось, что эпигенез важен для определения мужского пола.

В Рокфеллеровском университете Нью‑Йорка провели секвенирование – определение последовательностей – всех РНК (важнейшая макромолекула для синтеза белков в организме) в одиночных клетках тестикул дрозофилы. Известно, что ДНК в спермиях меняется значительно быстрее, нежели в яйцеклетках, а РНК являются копиями ее отдельных участков, некоторые из которых – гены. Так возникают новые гены, которые можно видеть и в обычных клетках (соматических). Авторы полагают, что большая частота новых генов говорит о высоком уровне репаративных процессов при образовании спермиев. В университете считают, что тестикулы являются «жаровней» видового обновления.

Открытие заокеанских коллег подтвердили на примере двух бактерий специалисты Технического университета в Копенгагене. Хорошо известно, что метильные группы на ДНК переносятся ферментами – метил‑трансферазами. Датчане задались вопросом, откуда молекулы берут эти самые метильные группы СН3. Выяснилось, что их отрывают от аминокислоты метионина.

Для подтверждения своей догадки в Копенгагене проанализировали геномы окисляющей вино до уксуса теплолюбивой бактерии Moorells thermoacetica и живущей при умеренных температурах ацетобактерии (Acetobacterium woodii). Даже в таких простых геномах ученые нашли 12 «мотивов» и 23 гена метилтрансфераз, включающихся только при наличии алкоголя.

Непростая получается биология регуляции генной активности даже у простейших безъядерных клеток, кооперация которых друг с другом в итоге дала клетки с ядром – эукариоты. Кстати, уже у кишечной палочки E. coli есть имитация «половой» жизни: две клетки образуют плазматический мостик, по которому в «женскую» клетку переходит ген «фертильности» (F‑factor). В результате на время возникает двойственность небольшого участка бактериальной ДНК.

Книга Зачем нужны мужчины? читать онлайн Януш Вишневский

Алла Боголепова о том, зачем друг другу мужчины и женщины — Газета.Ru

close

100%

Райан Гослинг в фильме «Драйв» (2011)

Однажды у меня на кухне засорилась мойка. Дело житейское, из тех, с которыми может cправиться любой нормальный человек. Справилась бы и я, если бы не некоторые обстоятельства.

Во-первых, квартиру мы тогда только купили, и обзавестись жизненно необходимыми хозяйственными штуками я еще не успела. Во-вторых, дому нашему больше ста лет, и меня предупреждали, что лить в эти древние трубы современные средства от засоров никак нельзя. В-третьих, произошло это все в Лиссабоне, и я, сказать по правде, прилично растерялась.

И потому сделала то, что делает в такой ситуации любая русская женщина: попросила о помощи мужчину. А поскольку мой мужчина был в Москве, я позвонила приятелю-португальцу.

— Ээээ, — растерялся приятель. — Я понятия не имею, как решить эту проблему. Я же не сантехник, я музыкант.

Тьфу, богема, подумала я и позвонила другому приятелю. Он работает с финансами, у него-то голова на плечах не только для того, чтобы петь.

— Слушай, — озадачился финансист, — тебе сантехник нужен. Сейчас позвоню жене, спрошу телефон.

— Да не нужен мне сантехник, расскажи, чем трубу прочистить, я сама все сделаю.

— Почему ты решила, что я знаю?

Потому что это знает любой нормальный мужчина. Потому что у любого нормального мужчины в доме есть ящик с инструментами, дрель с перфоратором и специальные старые штаны, заляпанные краской.

— Нет у меня перфоратора! — изумился финансист. — Зачем мне перфоратор? Я не строитель, я бухгалтер.

Господи, как вы полмира-то открыли, безрукие такие, подумала я, вы же гвоздя вбить не можете, «профессионала» вызываете. Ладно, разберусь как-нибудь сама, пока муж не приехал. И никогда больше в сторону русских мужчин рта не раскрою, потому что молодцы они у нас по большей части: и дырку в стене просверлить, и мебель собрать, и с переездом помочь — ну, не без ворчания, конечно, мол, что бы вы без нас делали, а зато пришел и починил, и не надо никаких «профессионалов».

С тех пор прошло десять лет. Я научилась разводить каустическую соду в кипятке, купила дрель и киянку, а заодно поняла, что дело не в «безрукости» или лени португальских мужиков. Дело в ментальных различиях.

В принципиально другой системе отношений между мужчиной и женщиной, да и вообще между людьми. И если эту систему не понять и не принять, то, скорее всего не будет у тебя ни друзей, ни пары. А то, что есть, скорее всего, разрушится. Особенно если ты женщина.

Несколько таких русско-португальских историй закончились прямо на моих глазах — и довольно печально. Надо сказать, до определенного момента брак с русской считался в Португалии делом, помимо всего прочего, престижным: высокие статные блондинки со славянскими лицами сводят португальцев с ума одним взглядом голубых глаз. Знакомые девушки выходили замуж в Лиссабон легко и с удовольствием, и, знакомя друзей-португальцев с моими русскими подругами, я почти всегда была уверена, что все сложится.

— Да ни черта не складывается! Элементарной помощи не дождешься. Я только приехала, сняла квартиру, сказала, что буду делать мелкую косметику, — рассказала приятельница из Москвы. — А он мне: о, как здорово, когда закончишь, отметим в хорошем ресторане. Технично слился, ничего не скажешь. И ведь они все такие!

Список претензий был длинный, но свелся в итоге к одному: помощи никакой, ни от друзей, ни от бойфренда. Ни светильник повесить, ни шкаф передвинуть, даже в молл отвезти — и то проблема. Зато потусить и повеселиться всегда готовы. Что это за дружба, что за любовь-то такая?

Через несколько дней португальская сторона тоже выступила с заявлением.

— Она звонит мне, когда у нее проблемы в банке, когда у нее проблемы дома, когда у нее проблемы с машиной. Я готов помочь, если дело в языке, но откуда мне знать, почему ее машина не завелась? Я не механик, и она это знает, почему она злится, когда я советую ей позвонить в сервис? Ты можешь объяснить, что происходит?

— Ей просто нужна забота.

— Забота — это когда она простудилась, а я привез ей лекарства. Когда ей холодно, я надеваю на нее свое пальто — это забота. А ждать, что я буду красить стены в ее спальне, хотя для этого существуют профессионалы — это разве забота? Почему она обижается, когда я предлагаю ей поехать в аутлет на такси? Это вопрос десяти евро!

Я стала многословно объяснять, что это вообще не вопрос денег. Это вопрос отношений, потому что когда ты кого-то любишь или с кем-то дружишь, тебе не в лом подвигать мебель, покрасить стены, отвезти на рынок.

Любовь и дружба — это не только совместное веселье, это взаимовыручка и посильная помощь друг другу.

— Ты пойми, — втолковывала я, — одно дело, когда гвоздь забивает какой-то посторонний мужик, за деньги. И другое — когда бойфренд.

— Я вобью его гораздо хуже.

— Это неважно. Это знак внимания и заботы. Опекать любимую женщину, помогать ей — это нормально.

Приятель мой слушал, слушал, а потом и говорит:

— Нормально. Если речь идет о папе. Но я ей не папа. Мне не нужна дочь, мне нужна любимая женщина. Нормальная взрослая женщина, которая не станет презирать меня за то, что у меня дома нет отбойного молотка, и я не могу починить трактор.

Он, конечно, был обижен, а потому сознательно утрировал. Но основную мысль я поняла: воспитанные в патриархальном обществе, русские женщины в большинстве своем воспринимают идеального мужчину как защитника, добытчика, каменную стену — и да, в каком-то смысле как отца. Не папика, который станет содержать, а именно отца — сильного, надежного, способного решить любую проблему и утереть слезки, предварительно догадавшись, что стало их причиной.

Это поразительный и довольно страшный парадокс: в России, где ценность женщины по-прежнему чрезвычайно низка, где женщина не защищена законом от семейного насилия, где у нее больше обязанностей, чем прав — она по-прежнему относится к мужчине как к избавителю.

Она ждет помощи и защиты от того, кто традиционно считает себя выше и главнее ее. Она зарабатывает деньги, ведет дом, воспитывает детей. Иногда — довольно часто — без помощи мужчины. Она тащит на себе эмоциональную составляющую любых отношений, работает над этой пресловутой «погодой в доме», принимает на себя ответственность за ежедневную жизнь детей, родителей и мужа. Философски пожимает плечами: ну, мужчина же как ребенок, что с него взять. Пестует мужской инфантилизм, живет в роли мамы для партнера — и мечтает о папе. Который принимает решения и разруливает проблемы, который сильный. «Папа может».

Весь уклад существования русской женщины на протяжении многих поколений прямо-таки вопиет: будь самостоятельной, иначе не выживешь.

Рассчитывай только на себя, когда рожаешь детей, берешь ипотеку — вообще всегда. Не жди, что мужчина станет принимать тебя такой, как есть, у него тысяча условий, которым ты должна соответствовать, говорит тебе общество. Он может бросить тебя с больным ребенком, и его не осудят. Он может свалить на тебя заботу о своих дряхлых родителях, а если ты откажешься — осудят тебя. В разводе виновата ты: не смогла сохранить семью. В неудачах мужа виновата ты: не смогла стать ему надежным тылом.

Так откуда, откуда эта живучая как плесень и такая же вредная мечта о «настоящем мужике», который придет и возьмет на ручки? Откуда эта тоска по фигуре идеального всемогущего отца, которого мы никогда толком и не знали? Откуда обиды, что воспитанные в нашем обществе мужчины не хотят и не могут быть этими отцами? И почему нам так важно, чтобы мужчина, который «как ребенок», в надлежащий момент взял свой ящик с инструментами и забил несчастный гвоздь? Ведь мы можем сделать это сами, мы знаем, как, мы умеем!

Привыкшие жить в парадигме «я и лошадь, я и бык, я и баба, и мужик», мы отчаянно пытаемся удержать хоть какое-то зримое свидетельство того, что у нас есть Мужчина. Опора. Защитник. Спина, за которую можно спрятаться от жизненных невзгод. Стена, которая укроет от непогоды.

Но правда в том, что стена, которая держится на паре вбитых гвоздей, неспособна выдержать даже собственный вес. И наличие ящика с инструментами не гарантирует того, что с его обладателем можно построить нормальные здоровые отношения. Особенно если ящик этот вынимается со словами: «Отойди, это мужское дело». Потому что все остальное, выходит, дело женское. Включая восхищенные взгляды и вечную благодарность за этот самый криво вбитый гвоздь. Который профессионал действительно вбил бы быстрее, чище и лучше.

И мы можем сколько угодно злорадствовать или сокрушаться, тут уж каждому свое, что в Европе не осталось ни мужчин, ни женщин, и гендерные роли смешались (что есть подрыв устоев и конец западной цивилизации). Но только отношения между двумя равным партнерами, которым не нужно доказывать свою гендерную идентичность при помощи молотка и мнимой беспомощности, гораздо здоровее и прочнее, чем жизнь Мужа «Как Ребенка» и его Жены-Мамы, которая в глубине души мечтает быть Дочкой, причем своего же мужа.

Так у кого все перепуталось-то: у них или у нас?

«Женщине перестает быть нужен мужчина» – Weekend – Коммерсантъ

На платформе Premier выходит второй сезон сериала «Обычная женщина», в котором Анна Михалкова играет владелицу скромного цветочного бизнеса и подпольного борделя. Новый сезон вместо Бориса Хлебникова снимала режиссер Наталия Мещанинова, соавтор сценариев к хлебниковским «Аритмии» и «Шторму». О своей героине Марине, роли женщины в современном обществе и разнице поколений Анна Михалкова рассказала Максиму Заговоре

Давайте начнем с начала, то есть с названия. Как вы понимаете словосочетание «обычная женщина», недопустимое, к примеру, в журналистском тексте, потому что ну не бывает «обычных людей», каждый — необычный?

А мне оно очень нравится. Думаю даже, что меня пригласили на эту роль, чтобы самые — давайте, ладно, закавычим это слово — «обычные» люди могли себя ассоциировать с героиней. Если честно, этим словосочетанием я вообще объясняю свою узнаваемость и некоторую популярность — люди любят понятные истории, рассказанные понятными людьми. Моя героиня Марина — обычная женщина, но в необычных обстоятельствах. Отличное название.

В такой трактовке действительно все люди обычные, а необычными их делают именно обстоятельства. Владимир Путин — обычный человек, просто президент. Элтон Джон — обычный человек, просто пишет песни, которые знает весь мир.

Да, мы можем бесконечно играть в эти слова. Все люди необычные, и все люди обычные. Я так детей воспитываю: с одной стороны, говорю, что вы ничего из себя не представляете и не отличаетесь от остальных, а с другой — вы самые необычные люди на свете, и я этим очень горжусь.

Вы говорите о конфликте человека и обстоятельств, но ведь обстоятельства — это и еще и оправдание. Я вот на днях нашел бумажку, на которой накануне 2020-го записал свои планы на год, знаете, бывают такие разочаровывающие находки.

Да-да, у меня такая папка на компьютере, называется «Планы на 2013 год». Я ее семь лет не переименовываю, просто добавляю пункты.

Вот-вот. Но по итогам 2020-го с ней легко примириться: такой год, такие обстоятельства. А ваша героиня, кажется, в любой ситуации с обстоятельствами мириться не готова. Она, наоборот, только в такой борьбе и чувствует силу.

Да, все зависит от характера. Есть люди действия, а есть люди смыслов. И те и другие нужны, но зачастую им сложно понять друг друга. Моя героиня ведь не зло, а человек, который существует в обстоятельствах зла, причем кинематографически усиленных. Кроме того, примерно к сорока годам, особенно в России, женщины начинают брать на себя функции мужчин. Видимо, у мужчин в этом возрасте происходит какой-то слом, или переоценка ценностей, или разочарование — неважно, как это назвать, главное, это смена ролей. И мне интересно следить за этими переменами в героях нашего сериала: как так получается, что человек, ради которого ты живешь, в которого ты была влюблена, от которого ты ждешь поступков, не то что не оправдывает этих ожиданий, а, наоборот, назначает тебя виновной во всем, а себя этой твоей виной, наоборот, оправдывает.

Это вы сейчас про героя Евгения Гришковца, мужа вашей героини?

Ну конечно, про кого же еще.

А цифра 40 в данном случае — это какая-то граница молодости?

Все зависит от того, о ком мы говорим. Если взять прослойку внутри Садового кольца, им там всем кажется, что в 40 лет все только начинается. А для среднестатистической, или опять же «обычной» женщины, 40 лет — это тот момент, когда вроде бы ты уже родитель, дети взрослые, а сама еще не выросла. Вообще, я сейчас обобщаю, а на самом деле мы просто снимаем кино про себя и свое поколение. Сначала историю первой любви, потом историю адюльтера и какой-то следующей любви, а вот ближе к сорока начинаем исследовать мир вокруг себя: один ты в нем или не один, нужно ли вообще быть с кем-то и в чем был смысл этой жизни?

Вы как-то сказали, что «мужчина XXI века — это женщина».

Да, именно. Все, о чем я сказала выше, связано, конечно, не только с возрастом, но и со временем. На наших глазах происходит смена гендера. Женщине перестает быть нужен мужчина: ей не надо состоять в браке, она сама может родить, сама воспитать ребенка, она может обеспечить этого ребенка, обеспечить себя и даже своего мужчину. Меняется и институт семьи, и мир, а женщина, в силу того, что ей всегда надо чуть больше,— отбирает позиции у мужчины. Возникает интересная ситуация: женщина все время спрашивает, куда делись мужики, при этом сама становится мужиком, не дает им быть своему мужчине, а детей продолжает растить именно с этой установкой: «ну ты же мужик!» И у детей этих несчастных, особенно у мальчиков, больше нет ролевых моделей: бабы ведут себя как мужики, мужики ведут себя непонятно как, пытаясь реагировать на новые вызовы. Новая, понятная реальность еще не сформировалась, и отношение к ней не сформировалось. Мир быстрее, чем скорость, с которой мы под него адаптируемся.

Два года назад, после премьеры «Давай разведемся», вы говорили, что мужчине живется сложнее, чем женщине.

И сейчас скажу. Здесь нет никакого противоречия. Я могу это утверждать с самой безопасной позиции — с позиции матери двоих парней и одной девочки. Мальчики более ранимы и простодушны, а девочки выживут в любой ситуации. Известно ведь, что мальчики дерутся до первой крови, а девочки — до конца. Биологическая программа выживаемости «волчицы» работает на уничтожение конкуренции. Меня сейчас, конечно, неправильно поймут. Я не хочу сказать, что мы живем инстинктами. Наоборот, чем благополучнее наша жизнь, тем меньше в ней «дикой природы». Если мы возьмем новое поколение, условно двадцатилетних, им не надо бороться за выживание. И поэтому они куда дружелюбнее. И поэтому они, к примеру, асексуальны. Им нравится просто посидеть, потусоваться, ими не движут инстинкты.

Вы уверены, что это так, а не вы — как представитель другого поколения — наделяете их удобными характеристиками, просто не разобравшись?

Нет, я уверена, это так. Я наблюдаю это вокруг. Они дружат с родителями, они бесконфликтны, они другие.

Получается, что и конфликт поколений совершенно другой. Не консерваторы пытаются обуздать бунтарей, как прежде, а недавние бунтари удивляются и расстраиваются, что их дети больше не бунтуют.

Это правда. Есть знаменитый эксперимент «Вселенная-25», в рамках которого американские этологи посадили крыс в замкнутое пространство и создали для них райские условия: чтобы была еда и не было опасности извне. Так вот, через определенное время крысы начали вымирать, потому что конкуренции нет, борьбы за жизнь нет, а значит, и жить незачем. Уровень их жизни стал выше, продолжительность жизни — дольше, в итоге третье поколение представляло из себя красивых крыс, которые просто вылизывали себя и не спаривались. Они больше не хотели друг друга — это новое общество, члены которого живут в комфорте, но не понимают, что с этим комфортом делать, и умирают. Людей, думаю, ждет нечто похожее. Надеюсь, только, я этого уже не увижу.

Вернемся к «женщинам, которые дерутся до конца», то есть к вашей героине Марине. У нее же периодически появляется возможность остановиться и вернуться к нормальной жизни, но она продолжает свой бой. Зачем?

Она хочет сделать всех вокруг счастливыми. В соответствии со своим и только своим представлением о счастье. Она не может остановиться, думает: еще немного и все будет нормально.

Как в казино?

Да, как в казино.

Режиссер Борис Хлебников в одном из интервью сказал, что если бы «Обычная женщина» была американским сериалом, то героине для того, чтобы взять все в свои руки, требовался бы какой-то импульс: смерть мужа, например. А в России такого входящего события не предполагается. У нас «жизнь — борьба» — это заводские настройки, так устроено общество.

Да, причем чаще всего эта борьба бессмысленная, потому что в нашем менталитете нет прямой связи между действием и результатом. Тебе хочется новой машины, квартиры, но когда тебе говорят, что именно для этого надо сделать, ты не готов на это пойти, и борьба превращается в приспособление. Кстати, опять же, лучше приспосабливаются к обстоятельствам именно женщины. Почему, например, когда в семье рождается больной ребенок, очень часто мужчина уходит? Все говорят: ну как он может! А это просто его природа. Ему сложно подстроиться. А у женщины наоборот: сможешь так выжить? — смогу, а вот так? — тоже смогу, а в совсем невыносимых условиях? — и это смогу.

Тут-то нам бы вернуться к Гришковцу, точнее к его герою, Артему. Он идеалист, и он слаб. Получается, что идеализм — симптом слабости?

Послушайте, легко быть идеалистом, когда за тебя делают всю грязную работу: принимают решения, придумывают выход… Очень легко быть хорошим за чужой счет. Артем хочет остаться верным своим принципам и идеалам, но в итоге оказывается неприятным человеком. Он вызывает в лучшем случае жалость. Это так здорово: быть порядочным, принципиальным и всем объяснять, что «это она, а не я». Но при всех его принципах он оказывается человеком беспринципным, а Марина действует беспринципно, а оказывается самым принципиальным человеком в этой семье.

Ну во втором сезоне, кажется, он пытается сам решать проблемы, только Марина ему не дает.

А вы досмотрите сезон. Все его попытки остаются на уровне декларации.

Почему вы не допускаете, что он просто совестливый человек? Вообще, отношения человека со своей совестью — важнейший вопрос сериала. Марина сильнее своей совести, Артем — слабее. Но, может, это и хорошо?

Я как адвокат Марины все-таки настаиваю, что очень легко быть совестливым на словах, а когда дело доходит до конкретных решений, говорить: «моя совесть не позволяет мне их принимать». Но необходимость этих решений остается, просто ответственность за, скажем так, «непопулярные меры» ложится на женщину. Весь второй сезон для Марины — это поиск себя.

Режиссер второго сезона — Наталия Мещанинова, а не Борис Хлебников. Что изменилось?

Почти ничего. Думаю, что Боря доверил сезон именно Наташе, потому что они схожим образом смотрят на мир, у них общая природа юмора, манера общения, видение кадра. А главное, они оба дают возможность артистам почувствовать себя соавторами. Поэтому с точки зрения рабочего процесса все осталось максимально комфортным.

Мне, кстати, показалось, что позиция Хлебникова в сериале более профеминистская, а Мещанинова видит себя как бы «над схваткой».

Это правда. Это очень интересный момент, когда ты, будучи женщиной, начинаешь бояться радикальности, чтобы тебя не обвинили в женской точке зрения. Наташа оказалась в непростой ситуации. Это не ее сериал, не ее сценарий, не ее группа. Даже я, притом что уже с ней работала, переживала из-за смены режиссера. Хотя знаю Наташу, очень ее люблю и никакой разницы, повторюсь, на площадке не почувствовала, мы прекрасно работали. Она замечательный человек, человек с большой буквы, она очень мягкая и при этом убедительная, в общем, с ней работать — одно удовольствие. Просто Боря, как оказалось, может более откровенно занимать сторону героини. Он может это делать, потому что он мужчина, потому что его не заподозрят в ангажированности. Мне тоже неловко говорить с вами о смене гендерных ролей, если бы я была мужчиной — мне было бы проще.

Артисты представляют себя на месте своих героев?

Я уже не в том возрасте, чтобы так поступать.

Не в том возрасте?

Да, сейчас объясню: у меня есть свой, накопленный опыт, он подсказывает действия, и мне не надо рефлексировать за героя. Главное и единственное, что ты должен сделать, чтобы сыграть достоверно,— это принять своего персонажа и полностью его оправдать, потому что мы все себя оправдываем, что бы ни совершали. Зло ведь в чистом виде существует только в плохих сериалах. В остальных случаях действуют мотив и контекст.

С мотивом, допустим, понятно. А контекст? Вы изменили свое отношение к секс-индустрии, к проституции?

Пожалуй, нет. Конечно, всегда можно понять любого человека, объяснить, почему он занялся тем или иным делом — проституцией, сутенерством. Но выбор все равно был за ним, он же не в троллейбусный парк все-таки пошел работать… Да, я могу понять мотивацию, но сказать, что после сериала я стала как-то особенно сопереживать сутенерам и проституткам,— нет. Точнее, не больше и не меньше, чем сопереживала раньше.

Вы за легализацию проституции?

Вы хотите, чтоб я вам ответила как Марина или как ведущая передачи «Спокойной ночи, малыши»? Любой ответ здесь будет что цугцванг, он сделает только хуже. Если я скажу: категорически против,— будет странно. Если категорически за — тем более. Хотите, чтобы она вам сказала: «Я за легализацию! Пускай отслеживают болезни, собирают налоги»? Ну вы бы еще спросили, как я к наркотикам отношусь.

Могу и это спросить.

Нет уж! Не буду даже вступать на эту скользкую тропу. Если серьезно, то мне кажется, что печатное слово — это большая ответственность. Если ты что-то заявляешь — ты должен быть уверен в своей позиции или хотя бы эту позицию иметь. А моя позиция в том, что у человека должно быть право иногда промолчать.

Смотреть: Premier

Для чего нужен мужчина?

К 33 годам я уже был женат и дважды развелся. Сожалений не было. Я любила каждого мужчину, за которого вышла замуж, и до сих пор остаюсь с ним большой любовью, даже несмотря на то, что конец каждого союза приносил свою боль.

Мой первый брак распался, когда борьба моего мужа с сексуальной идентичностью проявилась во лжи, которая подорвала мое доверие и в конечном итоге положила конец его жизни.

Это были первые дни эпидемии СПИДа. Когда он обнаружил, что он был Х.И.В. Положительно, он солгал мне о своей тайной жизни с анонимными мужчинами и обвинил в своей инфекции моего предыдущего парня.

Он признал правду только после того, как мы получили хорошие новости о том, что у меня был отрицательный результат. В течение следующих двух лет меня проверяли каждые шесть месяцев, и я жил с ужасом, что я могу сероконверсировать. Мы развелись, но он попросил меня быть хранителем его мучительной тайны, и мы оставались близки до того дня, когда он умер незадолго до своего 33-го дня рождения.

Я вышла замуж за второго мужа всего после одного свидания.Я так ошиблась в своем первом, что задалась вопросом: что произойдет, если я выйду замуж за кого-то, кого я не знаю?

Я тестировал вселенную.

Он был красивым, сильным, опытным и забавным. Но после нескольких лет свиданий назад (мы поженились, не зная друг друга, а следующие три года потратили на то, чтобы познакомиться и сблизиться), я понял, что не могу жить с ним. Он был собственником, и моя потребность в свободе не способствовала надежному браку. Он называл меня «моей женой», даже когда разговаривал с моим отцом.

Помимо двух браков, я жил с двумя другими мужчинами и встречался с другими. Серийный моногамист, я обнаружил, что на каждом шагу меня сдерживали проблемы, ну, что ж, мужественность. Было своего рода присущее доминирование, которое отклонило баланс сил от меня, и я часто чувствовал, что играю роль.

Деньги часто были фактором в этих ранних отношениях, и, в конце концов, я пришел к убеждению в этих неопровержимых истинах:

1. Если мужчина зарабатывал больше денег, значит, вы поступали по-своему.

2. Если он был разорен, он возмущался вашей способностью поддержать его.

3. Если существовал экономический паритет, он должен был убедиться, что вы знаете, кто на самом деле главный.

Однажды, когда я рассталась с давним парнем, мой терапевт спросил меня, почему я беспокоюсь. «Это потому, что ты боишься остаться один?» он спросил.

«Нет», — сказал я ему. «Все наоборот. Боюсь, что мы разойдемся, и сразу за ним будет другой «.

Моя мама тоже пыталась разобраться.«Почему у вас было так много неудачных отношений?» она спросила.

«Вы считаете их неудачниками», — сказал я ей. «Я считаю их успешными, но конечными».

Это была конечная часть, которая казалась наиболее правильной. Она замужем за моим отцом 60 лет, что некоторые могут назвать успешным. Хотя я очень люблю своих родителей и уважаю их выносливость, мне не хотелось повторять их динамику.

Она всю жизнь боялась, что он ей изменяет. Он следил за всеми ее расходами. У него была светская жизнь вне дома.Без него она ничего не делала. Их брак был основан на многовековом патриархате, и они не видели в этом ничего плохого. Я не хотел так жить своей жизнью.

Когда мой второй муж переехал, я решила никогда больше не выходить замуж. Я купил себе заветное кольцо из золота с сапфирами от моего любимого ювелира, которое надеваю на левый безымянный палец и ношу по сей день.

Я дорожила жизнью в своей деревенской квартире одна; любовники могли приходить и уходить, когда мне было угодно.Не было никаких графиков или эго, с которыми нужно было бороться. Я был счастлив. Решив только иметь детей, мне нужен был план.

Я уже содержал себя. Я подумал, что справлюсь с ребенком, поэтому идея о том, чтобы меня обеспечили, была спорной. Кроме того, я предпочел иметь собственные деньги и, следовательно, собственное агентство.

Понятие защиты было не только устаревшим и ненужным, это была идея, которая больше провалилась, чем преуспела, как исторически (мужчины никогда не могли защитить женщин от других мужчин), так и лично.Что касается деторождения, мне нужна была вторая гамета, и я был на пути к материнству.

Я позвонил другу и спросил: «А зачем вообще мужчина? Если не обеспечивать, защищать или воспроизводить потомство, зачем они нам? Посмотри правде в глаза, это конец мужчин ».

Она засмеялась и признала, что это было непростое время. После многих долгих разговоров с ней я решил зачать ребенка с согласным другом геем и решил быть единственным родителем. Единственные вопросы, на которые он и я должны были ответить, были: бить или не бить? Или мы делаем это по старинке?

Поскольку жизнь не идет по плану, я тогда влюбился — что очень неудобно — в человека, который был женат и имел семью.Мы сблизились как доверенные лица. Как друг он рассказал мне о проблемах в браке и трудностях в карьере писателя. Я рассказал ему о своем разочаровании в супружеских отношениях и о своих планах воспитывать детей в одиночку.

Факт его женитьбы изначально был желанным препятствием для возможности романтических отношений. Когда мы стали любовниками, он сказал мне, что не хочет, чтобы у меня был ребенок от моего друга-гея. Вместо этого он хотел, чтобы я завела с ним ребенка и разделила нашу совместную жизнь. Роман, в который я вступил беспечно, превратился в грязный и эмоциональный.

Это не должно было стать сюрпризом: какое дело не беспорядочное и не эмоциональное? Но это разрушило мою уверенность в том, что я хотел. Я наконец избавился от оков условностей, которые меня воспитывали. Теперь это.

На этот раз мой отец вмешался и спросил: «Почему вы так усложняете свою жизнь?»

Я возражал только против слова «сделать». Я не пытался все усложнять; Я пытался упростить их, выясняя нечто важное, что ускользало от меня.Зачем мне мужчина?

Ясно, что я снова и снова возвращался к этому сильному притяжению, от которого я не мог отказаться. Было ли это атавистическим побуждением? Эволюционный императив? Я не купился на это.

Тем не менее, мое влечение к мужчинам и мое желание более глубокой связи с партнером было так же неизбежно, как и моя потребность дышать. Я любил жить, следуя своему собственному компасу, но каким-то образом это снова запутало меня в моногамных отношениях, которые имели серьезные последствия.

Я все еще сомневался, что мужчины и женщины могут жить вместе в чем-то, приближающемся к гармонии.Нам предстояло пройти долгий путь, чтобы стать равными как в мире, так и дома.

И исторические и политические последствия были для меня личными. Я была уверена в трех вещах: я не хотела мужа, я действительно хотела ребенка, и я не знала, как все это складывается.

Спустя двадцать лет и двое детей, я все еще с тем же мужчиной. Он мне не нужен, но я хочу, чтобы он был в моей жизни. Он не защищает меня от других, только от моих худших инстинктов. А что касается размножения, ну, мы сделали это по старинке, и это никогда не устареет.Когда я заставил его пообещать никогда не предлагать руки и сердца, он сказал: «Хорошо. … »

По иронии судьбы, спустя шесть или семь лет наших отношений бухгалтер убедил нас отправиться в мэрию. Брак позволил нам получить налоговые льготы, которые дает брак.

Мы с мужем до сих пор не можем узнать год и дату нашей гражданской церемонии, не сверившись с нашим свидетельством о браке, где бы оно ни было.

Мы разделили радость воспитания двух наших сыновей и двух его дочерей в гармонии и изяществе — за исключением, конечно, тех случаев, когда мы не смогли найти ни равновесия, ни благодати.Но мы запутались.

Я хожу на работу каждый день, а он остается дома, чтобы писать. Он стирает и готовит в течение недели. Я делаю то же самое по выходным. Он заботится о нашем доме. Я плачу по счетам.

Ему комфортно в своей мужественности, и ему не нужно напоминать мне, кто главный, потому что в наших отношениях его нет. Наша жизнь разделена на всех уровнях, и теперь я понимаю, для чего нужен мужчина.

Он настоящий партнер. Он любовник и друг. Он отец моих детей и единственный в мире, кто заботится о мелочах своей жизни, как я.

Что может быть лучше этого?

Зачем нам мужчины? | Э. Джин Кэрролл

A Washington Post ДЕСЯТЬ КНИГ ДЛЯ ПРОЧИТАНИЯ В ИЮЛЕ | A Washington Post 50 ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫХ НЕФИЦИАЛЬНЫХ РАБОТ В 2019 ГОДУ | Los Angeles Times — 7 БУЗВОРНЫХ КНИГ, ЧТОБЫ ПРОЧИТАТЬ В ЭТОМ ИЮЛЕ | ТОП-5 ГОРЯЧИХ КНИГ по версии The National Book Review | НПЗ 29 — ПОЛУЧИТЕ ВАШИ КНИГИ НА ИЮЛЬ 2019 ГОДА | Bustle В ИЮЛЕ 2019 ВЫПУСКАЕТ 27 НОВЫХ КНИГ , ЧТОБЫ ПОБЕДИТЬ ВАС В ЛЕТНИЕ ДНЯ | A Dallas Morning News Выбор 100 лучших книг 2019 года | 6 ЛУЧШИХ КНИГ, ЧТОБЫ ПРОЧИТАТЬ В ЭТОМ ИЮЛЕ от Town and Country

«Каждая глава, каждый абзац, каждое предложение содержит свежий, добродушный оборот фразы.»- Мэри Норрис, The New Yorker

« Бродячая, любопытная, сострадательная, капризная ». — Меган Гарбер, The Atlantic

«Живая проза Кэрролла движется в постоянном погоне за удовольствиями … неиссякаемо смешная и полная жизни». — Линдси Золадз, The Ringer

«Кэрролл никогда не был заинтересована в том, чтобы оправдать ожидания … Вы можете прочесть эту сказку в ее книге, и вы должны это сделать ». — Next Tribe

« Живой прозой Кэрролл анализирует опыт женщин, когда она едет на своем Prius в горошек по городам Америки с женские имена.Когда ее личное повествование становится мрачным, она возвращается с веселыми главами, посвященными викторинам и дорожным расходам … Эта резкая структура — метафора того, как «Безмолвное поколение» заставляло девушек проглатывать насилие, которое они не могли раскрыть … » —Ann Votaw, The Journal Gazette

«Поклонники ее давней колонки« Спросите Э. Джин »в Elle узнают ее оригинальный голос … Описание Кэрролла« ужасного м… Подробнее…

A Washington Post ДЕСЯТЬ КНИГ, ЧТО НУЖНО ПРОЧИТАТЬ В ИЮЛЕ | A Washington Post 50 ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫХ НЕФИЦИАЛЬНЫХ РАБОТ В 2019 ГОДУ | Los Angeles Times — 7 БУЗВОРНЫХ КНИГ, ЧТОБЫ ПРОЧИТАТЬ В ЭТОМ ИЮЛЕ | ТОП-5 ГОРЯЧИХ КНИГ по версии The National Book Review | НПЗ 29 — ПОЛУЧИТЕ ВАШИ КНИГИ НА ИЮЛЬ 2019 ГОДА | Bustle В ИЮЛЕ 2019 ВЫПУСКАЕТ 27 НОВЫХ КНИГ , ЧТОБЫ ПОБЕДИТЬ ВАС В ЛЕТНИЕ ДНЯ | A Dallas Morning News Выбор 100 лучших книг 2019 года | 6 ЛУЧШИХ КНИГ, ЧТОБЫ ПРОЧИТАТЬ В ЭТОМ ИЮЛЕ от Town and Country

«Каждая глава, каждый абзац, каждое предложение содержит свежий, добродушный оборот фразы.»- Мэри Норрис, The New Yorker

« Бродячая, любопытная, сострадательная, капризная ». — Меган Гарбер, The Atlantic

«Живая проза Кэрролла движется в постоянном погоне за удовольствиями … неиссякаемо смешная и полная жизни». — Линдси Золадз, The Ringer

«Кэрролл никогда не был заинтересована в том, чтобы оправдать ожидания … Вы можете прочесть эту сказку в ее книге, и вы должны это сделать ». — Next Tribe

« Живой прозой Кэрролл анализирует опыт женщин, когда она едет на своем Prius в горошек по городам Америки с женские имена.Когда ее личное повествование становится мрачным, она возвращается с веселыми главами, посвященными викторинам и дорожным расходам … Эта резкая структура — метафора того, как «Безмолвное поколение» заставляло девушек проглатывать насилие, которое они не могли раскрыть … » —Ann Votaw, The Journal Gazette

«Поклонники ее давней колонки« Спросите Э. Джин »в Elle узнают ее оригинальный голос … Кэрролл, описывая« отвратительных мужчин »в ее жизни, выделяется». — Элизабет Тейлор и Адам Коэн, Национальное книжное обозрение

«Развлечение и ярость превращают чтение в шум. –Клара Бингхэм, The Guardian

«Причудливая … книга, которая твердо держит язык за зубами». — Констанс Грейди, Vox

«Политически и социально актуальный ». —Кристина Арреола, Суета

«Причудливый» —Ким Хаббард, Люди

«Собственная агоническая тетя ELLE, несравненная Э. Джин Кэрролл, отправилась в путешествие, чтобы задать женщинам очень простой вопрос. … Совершенство ». —Estelle Tang, ELLE

«Explosive» —Elena Nicolau, Refinery 29

«Веселый феминистский ответ на нынешний культурный и политический климат, и я надеялась, что буду смеяться над этим. страниц. Насчет смеха я не ошибся «. —Мелани Рок, Суета

«Мемуары о старомодном американском путешествии … Ни один читатель колонки Кэрролла не удивится, обнаружив, что такие жестокие моменты перемежаются огромным количеством легкомыслия.« — Кезия Вейр, Vanity Fair

« Однако [книга] предлагает своего рода литературный импрессионизм, основанный на 75-летнем жизненном опыте — ощущении того, что такое пульсирующие вены и пламенные нервы и изобилующий ум, и ты попадешь в холодную инфраструктуру сексизма ». — Меган Гарбер, The Atlantic

«Текст… просто захватывающий. Но он также очень мощный, очень точный и осторожный с журналистской точки зрения» — Лоуренс О’Доннелл

«Э.Жан — потрясающий писатель; она справилась с трудной задачей заставить свои слова звучать так, как будто они произносятся лично, за коктейлем. — Моника Хессе, The Washington Post

«Очень смешно» — Шоу Брайана Лерера

«Фантастически написано, но так приятно следовать … Книгу Кэрролла можно читать так, как великие мыслители. нет и никогда не может быть «. —В. Дэвид Зарли, Paste Magazine

«Вдумчивый, мощный» — Адам Рат, Город и страна

«Самая горько смешная, фантастически яростная книга, которая взорвется в момент #metoo. — Дани Шапиро, автор бестселлера Семейная история

«Купи эту книгу». — Эд Коснер, бывший главный редактор Newsweek , New York и Esquire

«Нет другого голоса, как Э. Джин». —Лоррейн Кэнди, главный редактор, London Sunday Times

«E. Жан знает все ». —Джейн Смайли

«Э. Джин Кэрролл — это сила природы, чья естественная яркость приводила читателей в восторг на протяжении десятилетий.« — Нина Гарсия, главный редактор, ELLE

2. Американцы видят разные ожидания от мужчин и женщин

Общественность имеет очень разные взгляды на то, что общество больше всего ценит в мужчинах и что ценится в женщинах. Хотя многие говорят, что общество ценит честность, нравственность и профессиональный успех мужчин, главные качества женщин — это физическая привлекательность, забота и сочувствие.

На вопрос о том, какие черты или характеристики, которые общество больше всего ценит в мужчинах, в открытом формате, возглавляют список честность и нравственность, при этом 33% респондентов ответили так.Около четверти (23%) говорят, что общество больше всего ценит профессиональный и финансовый успех мужчин, в том числе 14%, которые специально упоминают деньги или богатство, 6% ссылаются на работу или карьеру и 6% называют себя кормильцем. И примерно каждый пятый взрослый указывает на амбиции, лидерство или напористость (19%), силу или стойкость (19%) и хорошую трудовую этику (18%) как качества, которые общество больше всего ценит в мужчинах.

Некоторые из основных черт, перечисленных для мужчин, также упоминаются как характеристики, которые общество больше всего ценит в женщинах, но в значительно меньшей доле.Примерно один из десяти говорит, что общество больше всего ценит амбиции, лидерство или напористость (9%) и хорошую трудовую этику (9%) среди женщин; только 5% упоминают силу или жесткость. Фактически, 28% волонтерских качеств связаны с амбициями, лидерством и напористостью, когда их спросили, какими качествами люди в нашем обществе считают, что женщины не должны иметь , гораздо больше, чем цитируют какие-либо другие черты или характеристики.

Когда дело доходит до того, что общество больше всего ценит в женщинах, наиболее часто упоминаются черты, связанные с внешностью: 35% добровольно высказались за то, что связано с физической привлекательностью или красотой.Три из десяти говорят, что общество больше всего ценит заботу и сочувствие в отношении женщин, в том числе 11%, которые конкретно упоминают, что они являются родителями или опекунами, и 6%, которые упоминают такие качества, как доброта или помощь. Напротив, значительно меньшая доля американцев говорит, что общество больше всего ценит физическую привлекательность, заботу или сочувствие к мужчинам (по 11% каждый).

Когда дело доходит до черт или характеристик, которые люди в нашем обществе считают, что у мужчин не должно быть , а не , нет особого ответа: примерно такие же доли говорят, что большинство людей в нашем обществе считают, что мужчины не должны быть эмоциональными или чувствительными (15%), нетерпимыми (11 %), амбициозные, напористые или лидеры (11%), слабые или уязвимые (11%), нечестные или аморальные (10%).

Общественность видит большее давление на мужчин в сфере работы и карьеры

На вопрос о том, в какой степени мужчины и женщины испытывают давление в разных сферах своей жизни — от работы до семейных обязанностей и внешнего вида — общественность видит явные гендерные различия. В частности, гораздо более высокие доли говорят, что мужчины сталкиваются с большим давлением, чтобы поддержать свою семью и добиться успеха на работе. И хотя значительное большинство говорит, что женщины сталкиваются с большим давлением, чтобы быть вовлеченными родителями и быть физически привлекательными, около половины или меньше считают это точкой давления для мужчин.

Около трех четвертей американцев (76%) говорят, что мужчины испытывают сильное давление, чтобы поддержать свою семью финансово, по сравнению с 40%, которые говорят то же самое о женщинах. И хотя около двух третей (68%) говорят, что мужчины сталкиваются с большим давлением, чтобы добиться успеха в своей работе или карьере, менее половины (44%) говорят, что женщины сталкиваются с таким же давлением.

Напротив, гораздо большая часть населения говорит, что женщин заставляют быть вовлеченными родителями и быть физически привлекательными. Большинство американцев (77%) говорят, что женщины сталкиваются с большим давлением, чтобы быть вовлеченными родителями; 49% говорят то же самое в отношении мужчин.Примерно семь из десяти (71%) говорят, что женщины сталкиваются с большим давлением, чтобы быть физически привлекательными, но только 27% говорят то же самое о мужчинах.

Существуют некоторые гендерные различия во взглядах на давление, с которым сталкиваются мужчины и женщины. Судя по двузначной величине, женщины с большей вероятностью, чем мужчины, скажут, что женщины сталкиваются с большим давлением, чтобы поддержать свою семью финансово (разрыв в 12 процентных пунктов), добиться успеха в своей работе или карьере (16 баллов) и быть успешным. физически привлекательный (15 баллов). Подавляющее большинство мужчин и женщин согласны с тем, что женщины сталкиваются с большим давлением, чтобы быть вовлеченными родителями (74% и 80% соответственно).

В то же время мужчины чаще, чем женщины, говорят, что мужчины испытывают сильное давление, чтобы быть вовлеченными родителями (разрыв в 13 баллов) и поддерживать свою семью финансово (10 баллов). Аналогичные доли мужчин и женщин говорят, что мужчины сталкиваются с большим давлением, чтобы добиться успеха в своей работе или карьере и быть физически привлекательными.

Существуют также пробелы в образовательной сфере в оценке давления, с которым сталкиваются мужчины и женщины. Около половины взрослых с дипломом о среднем образовании или меньше (49%) говорят, что женщины сталкиваются с сильным давлением, чтобы поддержать свою семью финансово, по сравнению с 36% из них с некоторым опытом колледжа и 31% со степенью бакалавра или выше.Точно так же 48% тех, кто имеет диплом средней школы или меньше, говорят, что женщины сталкиваются с большим давлением, чтобы добиться успеха в своей работе или карьере, по сравнению с 40% тех, кто имеет степень бакалавра или выше (43% с некоторым опытом колледжа говорят, что такой же).

Напротив, те, у кого есть степень бакалавра, с большей вероятностью, чем люди с меньшим образованием, скажут, что женщины сталкиваются с большим давлением, чтобы быть вовлеченными родителями или быть физически привлекательными. Например, 84% взрослых, имеющих как минимум степень бакалавра, говорят, что женщины сталкиваются с большим давлением, чтобы быть физически привлекательными, по сравнению с 73% тех, кто имеет некоторый опыт колледжа и 60% с дипломом средней школы или меньше.

Когда дело доходит до давления, с которым сталкиваются мужчины, взрослые со степенью бакалавра чаще, чем их менее образованные сверстники, говорят, что мужчины сталкиваются с большим давлением, чтобы добиться успеха в своей работе или карьере, но они реже говорят, что мужчины испытывают давление быть заинтересованным родителем или быть физически привлекательным. Три четверти взрослых, имеющих как минимум степень бакалавра, говорят, что мужчины сталкиваются с большим давлением, чтобы добиться успеха в своей работе или карьере, по сравнению с 68% с некоторым опытом колледжа и 62% с дипломом о среднем образовании или меньше.Напротив, 61% с дипломом о среднем образовании или меньше говорят, что мужчины сталкиваются с большим давлением, чтобы быть вовлеченными родителями, по сравнению с 46%, имеющими некоторый опыт колледжа и 38%, по крайней мере, со степенью бакалавра. Около трети взрослых с дипломом о среднем образовании или меньше (32%) говорят, что мужчины сталкиваются с большим давлением, чтобы быть физически привлекательными; С этим согласны 28% взрослых с опытом колледжа и 20% со степенью бакалавра или выше. Большинство взрослых во всех образовательных группах говорят, что мужчины сталкиваются с большим давлением, когда дело касается финансовой поддержки семьи.

В то время как республиканцы и демократы в целом сходятся во мнении о том, с каким давлением мужчины сталкиваются в этих различных областях, демократы с большей вероятностью, чем республиканцы, скажут, что женщин сталкиваются с большим давлением в каждой из этих областей. Например, 49% демократов и независимых сторонников демократов говорят, что женщины сталкиваются с большим давлением, чтобы добиться успеха в своей работе или карьере, по сравнению с 38% республиканцев и тех, кто склоняется к Республиканской партии. И хотя большинство демократов и республиканцев говорят, что женщины сталкиваются с большим давлением, чтобы быть физически привлекательными, демократы с большей вероятностью скажут, что это так (77% против65%).

Среди мужчин резкие различия поколений во взглядах на давление, с которым мужчины сталкиваются

В последние годы исследованиям, посвященным сообщениям, которые мальчики и мужчины получают от общества о том, что значит «быть мужчиной», уделяется повышенное внимание. В ходе опроса мужчин спрашивали, с какой силой, по их мнению, мужчины в целом сталкиваются, чтобы они выполняли следующие действия: быть эмоционально сильными, интересоваться спортом, быть готовыми нанести удар, если их спровоцируют, присоединиться, когда другие мужчины говорят о женщинах в сексуальных отношениях. Кстати, и иметь много половых партнеров.

Большинство мужчин говорят, что мужчины хотя бы сталкиваются с некоторым давлением, чтобы быть эмоционально сильными (86%) и интересоваться спортом (71%). Около шести из десяти (57%) говорят, что мужчины сталкиваются с давлением, когда они хотят нанести удар, если их спровоцировать. Меньшие, но существенные доли говорят, что мужчины сталкиваются, по крайней мере, с некоторым давлением, чтобы присоединиться к ним, когда другие мужчины говорят о женщинах в сексуальной манере (45%) и имеют много сексуальных партнеров (40%).

Мужчины-миллениалы гораздо чаще, чем мужчины старшего возраста, говорят, что мужчины сталкиваются с давлением, чтобы они были готовы нанести удар, присоединиться к другим мужчинам, которые говорят о женщинах в сексуальной манере, и иметь много сексуальных партнеров.Около семи из десяти миллениалов (69%) говорят, что мужчины сталкиваются с каким-либо давлением, чтобы нанести удар, если их спровоцировать, по сравнению с 55% представителей поколения X, 53% представителей поколения бумеров и 34% мужчин молчаливого поколения. Когда дело доходит до наличия большого количества сексуальных партнеров, 61% мужчин-миллениалов говорят, что есть хоть какое-то давление, по сравнению с 34% представителей поколения X, 29% представителей поколения бумеров и 16% представителей молчаливого поколения. И хотя 57% мужчин миллениума говорят, что мужчин заставляют присоединиться к ним, когда другие мужчины говорят о женщинах в сексуальной манере, примерно четыре из десяти или меньше мужчин в других поколениях говорят то же самое.Нет существенных различий в долях мужчин от поколения к поколению, которые говорят, что мужчины испытывают хоть какое-то давление, чтобы быть эмоционально сильными или интересоваться спортом.

Неженатые мужчины чаще, чем состоящие в браке, говорят, что мужчины обычно сталкиваются с давлением, заставляющим иметь много сексуальных партнеров (47% против 32%) и присоединяться к ним, когда другие мужчины говорят о женщинах в сексуальной манере (52% против 38 %). Тем не менее, среди тех, кто женат, и среди тех, кто не женат, миллениалы чаще, чем их старшие коллеги, говорят, что мужчины сталкиваются по крайней мере с некоторым давлением в этих областях.

По большей части белые, черные и латиноамериканские мужчины разделяют схожие взгляды на то давление, с которым сталкиваются мужчины, но черные и латиноамериканские мужчины чаще, чем их белые коллеги, говорят, что мужчины сталкиваются по крайней мере с некоторым давлением, чтобы присоединиться к ним, когда другие мужчины говорят о женщин сексуальным путем (54% чернокожих и 56% латиноамериканских мужчин против 42% белых мужчин). И хотя большинство белых, чернокожих и латиноамериканцев говорят, что мужчин заставляют интересоваться спортом, чернокожие и латиноамериканцы с большей вероятностью скажут, что это так (81% и 80%, соответственно, vs.68% белых).

Чего хотят мужчины?

Знаменитый призыв Фрейда об отставке — «Женщины, чего они хотят?» — уже почти столетие является пробным камнем феминизма. Напротив, хороший врач и бесчисленное множество других социальных комментаторов всегда предполагали, что они знают, чего хотят мужчины, особенно в сфере работы. В конце концов, профессия мужчины и его способность приносить домой зарплату традиционно определяли, кем был этот человек. Имея жен управлять домашним хозяйством, у работающих мужчин прошлого было мало причин подвергать сомнению систему, разработанную ими и для них.

Но в отличие от человека в сером фланелевом костюме 1950-х годов или посыльного 1970-х и 1980-х годов, современный организационный человек сталкивается с сокращающейся экономикой, в которой корпорации реструктурируют, сокращают штат и увольняют тысячи сотрудников. Хотя многие жены руководителей-мужчин по-прежнему остаются дома, супруги большинства других мужчин сейчас работают. Эти две тенденции — недавний экономический спад и выход женщин на работу — заставляют мужчин пересматривать себя. Для этого мужчины 1990-х должны переоценить, что значит быть успешным как на работе, так и дома.

Конечно, не все мужчины хотят одного и того же. Некоторые до сих пор сопротивляются попыткам изменить старые правила мужского поведения. Но в профессиональных кругах действительно появился новый организованный человек, тот, кто хочет быть активным отцом без потери дохода, престижа и корпоративной поддержки — и без уменьшения чувства мужественности. Как и работающие женщины, мы хотим всего этого. Однако в сегодняшнем небезопасном корпоративном мире мы еще менее уверены в том, как этого добиться.

Немногие мужчины 1990-х годов вписывались в традиционную картину далекого отца, патриархального мужа и одержимого работой кормильца; еще меньше людей полностью выбыли из рабочего мира и полностью перешли к отцовству и домашнему хозяйству.Вместо пригородного конформиста или высокопоставленного одинокого яппи, нынешний организатор несет портфель, толкая детскую коляску. Ему под тридцать или сорок, он лысеющий, возможно, немного пузатый, потому что сейчас нет времени для оздоровительного клуба; он больше не носит галстуки, а его рубашки помяты. Хотя он считает свою карьеру важной, он не хочет жертвовать временем, проведенным с семьей. У его жены может быть ответственная работа, которую он поддерживает; но он может задаться вопросом, считает ли она, что он не такой мужчина, как ее отец, и может обидеться на нее за то время, которое она проводит вдали от дома.

Сегодняшний организатор несет в одной руке портфель, а другой толкает детскую коляску.

Учитывая, что большинство американских мужчин выросли с верой в традиционные символы мужественности — богатство, власть, статус, — принятие других решений сопряжено с очевидными эмоциональными и финансовыми издержками. Поскольку многие компании по-прежнему считают преданность карьере единственным показателем профессионального успеха, новый организатор может подумать, что ему приходится скрывать свое участие дома.Например, вместо того, чтобы воспользоваться официальной политикой его компании в отношении отпуска по уходу за ребенком, он с большей вероятностью будет использовать дни болезни, чтобы присматривать за новорожденным. Даже если его начальник знает, что этот мужчина заботится о ребенке и не болеет на самом деле, выходной рассматривается как исключение, а не угроза статус-кво.

Затраты на переопределение мужской роли, однако, приносят выгоды, побуждающие мужчин меняться: как покажет ряд рассмотренных здесь книг, мужчины, называющие себя вовлеченными отцами, часто сообщают, что их жизнь более значима.Некоторые выбрали карьеру, которая приносит больше внутреннего удовлетворения, например социальная работа или преподавание. Другие вовлеченные отцы формируют представление о том, кем они являются вне работы, по сути выбирая менее требовательную работу или «отцовские следы», которые позволяют проводить больше времени со своими детьми.

Но что делать тем, кто хочет одновременно сложной карьеры и активного отцовства? Неудивительно, что компромиссы, сделанные мужчиной из новой организации, поразительно напоминают компромиссы женщины из новой организации.Поскольку мужской опыт считается нормой, было проведено гораздо больше исследований, посвященных попыткам женщин найти баланс между работой и семьей. Тем не менее, даже если доказательства, подтверждающие изменяющиеся потребности корпоративных мужчин, в основном анекдотичны, поскольку они основаны на интервью и клинических исследованиях, компаниям было бы хорошо подумать, чего, по словам представителей нового поколения организационных мужчин, он хочет.

Точно так же, как многие топ-менеджеры сейчас осознают, что они потеряют своих самых амбициозных женщин, если они не разработают стратегии для удовлетворения потребностей семьи, я считаю, что корпорации также потеряют своих лучших и самых способных мужчин, если они не будут удовлетворять потребности 1990-х годов. человек.

Кто был стариком из организации?

Традиционный образ мужчины в сером фланелевом костюме появился в начале 1950-х годов, после потрясений Великой депрессии и Второй мировой войны. По словам делового писателя Уильяма Х. Уайта-младшего, организатор хотел стабильного, стабильного существования в пригороде. Выражение индивидуума было сокращено, как пригородные лужайки; это были сотрудники компании. В бестселлере Уайта, ставшем теперь классическим « Организатор», , опубликованном в 1956 году, он жаловался, что суровый индивидуалист исчез.На его место пришли рабочие, больше мотивированные «пассивными амбициями», те, кто «ни в чем не навязчивый, ни в чем не проявлял чрезмерного рвения». Будущее этих людей из организации будет «жизнью, в которой все они будут перемещаться туда-сюда и подчиняться стольким силам, которые находятся вне их контроля».

Организатор 1950-х годов хотел стабильного существования в пригороде.

Уайта в работе The Organization Man было продвижение потребности в индивидуализме в контексте коллективной жизни.Для Уайта усиление коллективизации не было временным увлечением, а корнями уходило в промышленную революцию и рост крупных корпораций и массового производства. Вдобавок потребность человека из организации в принадлежности проистекала из одного аспекта национального характера США: того, что Де Токвиль назвал «особым гением» американцев в совместных действиях.

Но такая принадлежность также противоречит «публичному преклонению перед индивидуализмом», по словам Уайта, обратной стороне американской медали.Таким образом, безоговорочная преданность компании не идет вразрез с трудовой этикой первых американских предпринимателей. А корпоративная среда, в которой делается упор на примат компромисса и «группового мышления», определенно не способствует развитию таких предпринимательских добродетелей, как упорный труд и уверенность в своих силах.

К началу 1970-х, конечно, руководитель организации Уайта уже не соответствовал экономическим или социальным временам. Мак Ханан возвестил о появлении нового человека в фильме «Дорогой человеку новой организации» (HBR, июль – август 1971 г.).Отказавшись от комфорта корпоративного подчинения, этот новый человек ускорился. Озабоченный успехом, он использовал компанию для своего карьерного роста так же, как компания использовала его. Его больше интересовало обретение власти, чем приспособление.

Организатор 1970-х годов больше заботился о власти, чем о ее приспособлении.

В этом свете новый организационный человек снова взял под контроль свою карьеру, больше не двигаясь «туда-сюда» неизбежными организационными силами, описанными Уайтом.По словам Ханана, этот новый человек сначала принадлежал самому себе, а потом уже своей профессии, в то время как «корпоративная принадлежность часто занимает… далекую четверть после его чувства социальной принадлежности».

В разгар 1980-х годов образ профессионально ориентированного профессионала уступил место жадному Уолл-Стритеру, популяризированному Голливудом. Но новый организатор Ханана, имеющий опыт работы в политических и социальных движениях 1960-х годов, ни в коем случае не был аморальным или непривязанным к сообществу.Скорее, этот человек верил в важность ставить под сомнение авторитет и «этот разумный, последовательный диалог может ускорить институциональные изменения». Он полностью ожидал, что у него будет больше одной карьеры, и его больше всего волновали возможности для предпринимательства в своей корпорации, такие как субсидируемое открытие новых предприятий. Эти «корпоративные предприниматели» не обязательно хотели создавать свои собственные компании, но они определенно хотели «участвовать в личных выгодах от лидерства».

Ханан призвал компании воспользоваться этим новым определением мужского успеха, расширив представительство в совете директоров, участие в акционерном капитале и децентрализованное принятие решений; предоставляя возможности для совместного руководства; и путем создания системы ускоренного управления для руководителей, которая позволила бы самореализоваться за счет карьерного роста.

Многие американские компании сделали это во имя деловой необходимости и повышения производительности. Быстрая и неистовая среда высокотехнологичных компаний, примером которой являются Microsoft, Apple и Sun Microsystems, укрепила популярный сегодня образ мужского успеха в бизнесе. Будь то ботаник-программист или менеджер в рубашке, он живет и дышит своей работой, потому что любит ее, даже если это означает есть еду на вынос перед его компьютером каждую ночь.

Организованные мужчины больше не могут рассчитывать на свою карьеру для самореализации.

Но точно так же, как средство ускорения 1970-х годов грубо обошло обычного человека-организатора, которого изображал Уайт, сегодняшние люди восстают против карьерных ожиданий, которые описал Ханан. Отчасти это связано с тем, что многие молодые мужчины-профессионалы 1970-х и 1980-х годов теперь имеют детей. Хотя люди Ханана верили в необходимость институциональных изменений, его статья никогда не ставит под сомнение систему, в которой только мужчины делают карьеру. Тем не менее, сегодня жены тоже работают, и сами могут быстро справляться с трудностями.Что наиболее важно, учитывая экономические последствия 1980-х годов, руководители организаций больше не могут рассчитывать на свою карьеру как на неоспоримый источник самореализации или даже как на очевидный путь к финансовому успеху.

Мужское достоинство сегодня и рынок

В условиях растущей экономики привязка мужественности к карьере может иметь определенный смысл. Во время рецессии это рецепт чувства неудачи. В 1949 году 30-летний мужчина увидит, что его реальные доходы увеличатся на 63% к тому времени, когда ему исполнится 40 лет; у того же человека в 1973 году к сорокалетию его доход упадет на 1%.Мужчины, которым сейчас от 30 до 50 лет, являются первым поколением в США, которое оказалось менее успешным, чем их отцы того же возраста. ¹ Этот экономический спад, который стал одной из основных тенденций последних двух десятилетий, заставил многих людей переоценить работу в совершенно новом свете.

В 1949 году 30-летний мужчина к своему сорокалетию заработал бы на 63% больше. В 1973 году он будет зарабатывать на 1% меньше к 40 годам.

В книге « Мужское эго» психиатр Уиллард Гэйлин обсуждает нынешнюю эрозию американской мужественности в трех ролях: защитник, воспитатель и, особенно, кормилец.Он отмечает, что «нет ничего важнее для мужской гордости, самоуважения, статуса и мужественности, чем работа. Ничего такого. Половое бессилие, например внезапная потеря подвижности или физической силы, может подорвать его уверенность в себе. Но… гордость строится на работе и достижениях, а также на успехе, который она приносит. Однако сегодня мужчины часто кажутся запутанными и противоречивыми в своем отношении к работе ».

Гайлин точно передает двойственность и разочарование многих мужчин. Он, например, говорит: «Я никогда не встречал человека — среди моих пациентов или друзей — который в глубине души считал бы себя успешным.Он высмеивает потребность руководителя в «розовых розочках», тех розовых бланках с сообщениями, которые говорят мужчине, что он разыскивается. Но когда председатель совета директоров или генеральный директор наконец уходит в отставку, он внезапно понимает, что потерял всякую ценность. «Он становится неличным», — сказал Гэйлин, потрясенный и ошеломленный тем фактом, что «он никогда не был кем-то, кого нужно лелеять ради него самого, а только как инструмент власти и проводник товаров».

Такие сильные слова звучат несколько размашисто; но они действительно эмоционально перекликаются с опытом мужчин, недавно потерявших работу.Действительно, результатом часто бывает депрессия, и, как показывают некоторые недавние исследования, у американских мужчин растет число различных форм депрессивных заболеваний. ² Гейлин описывает ненависть к себе как один из отличительных признаков депрессии, состояния, в котором мужчина говорит себе: «Я ненадежен; Я хрупкий тростник. В самом деле, я должен зависеть от тебя ». Как указывает Гейлин, успех мужчины часто определяется окружающими, а не его собственным ощущением того, насколько хорошо он работает. Итак, рассмотрим шаткую почву, на которой находятся мужчины после увольнения.Больше не в состоянии обеспечивать свои семьи (или, возможно, даже самих себя), они потеряли как собственное чувство цели, так и свою ценность в глазах общества.

Даже мужчины, добившиеся успеха в традиционном понимании, такие как высокооплачиваемые руководители, которые могут полностью обеспечить свои семьи, могут чувствовать, что чего-то не хватает. Немногие из 80 «хорошо функционирующих» социологов-руководителей Роберта С. Вайса выбрали интервью для S , изменяя курс, — его проницательное, хотя и чересчур праздничное исследование 1990 года, определявшее себя непомерными амбициями; Большинство из них, казалось, довольствовались своего рода обоснованной стабильностью — они называли себя хорошими отцами, хорошими кормильцами, хорошими людьми.Но все они сообщили о стрессе и раздражительности; у половины были проблемы со сном; у большинства из них было несколько близких друзей, которые вместо этого предпочитали разделить свою жизнь на части, чтобы прожить день.

Тот факт, что женщины работают на рабочем месте, нарушает жизнь мужчин.

Хотя они утверждали, что являются преданными отцами и мужьями, ни один из этих руководителей не делил работу по дому или уход за детьми наравне со своими женами. Большинство по-прежнему рассматривали своих детей с экономической точки зрения как «обязательство, вложение, обязательство.Руководители Вайсса ясно демонстрируют, как отцы двадцатого века стали воспитывать за счет финансовой поддержки — понятие, которое до сих пор лежит в основе преобладающего определения мужественности, особенно на корпоративной арене.

Но так было не всегда. Впечатляющая книга историка Роберта Л. Грисволда 1993 года « Отцовство в Америке», показывает, как вовлечение отцовства увеличивалось и уменьшалось на протяжении всей истории США. Например, некоторые отцы из среднего класса восемнадцатого и девятнадцатого веков были глубоко вовлечены в жизнь своих детей — или, по крайней мере, в образование своих сыновей.В начале девятнадцатого века руководства для родителей о том, как воспитывать детей, были адресованы в первую очередь отцам, а не матерям.

Хотя эти отцы не выполняли домашних обязанностей, как их жены, они были источниками интеллектуальной поддержки. Особенно крепкими были узы между отцами и сыновьями; например, до и во время Гражданской войны письма сыновей в основном адресовались отцам. Но после войны письма, написанные домой, все чаще направлялись матерям, поскольку отцы становились все более удаленными, охваченные подъемом современных корпораций и финансовыми выгодами американского большого бизнеса.

Но теперь условия снова изменились, — утверждает Гризволд. Экономическая потребность в паре с двумя доходами и желание женщин войти или остаться в составе рабочей силы беспрецедентным образом ставят мужчин лицом к лицу со своими детьми. И по необходимости мужчины могут обрести новое чувство цели через тесные связи со своими детьми. Один из «следящих за папами» Гризвольда, человек, который оставил главную корпоративную работу, чтобы основать собственную консалтинговую фирму, комментирует: «Я не хочу делать вид, будто я супер-отец или идеальный муж, потому что это неправда.Но я знаю, что теперь вижу детей больше. Весной я тренирую бейсбол, а осенью футбол, потому что у меня гибкий график… Мне немного жаль мужчин, чье единственное определение успеха — это то, что написано на их визитных карточках ».

Мужчины стремятся к личной потенции, которая не связана с корпоративной жизнью как таковой.

Учитывая возрастающую нестабильность работы, неудивительно, что мужчины сейчас ищут способы контролировать свою жизнь вне работы. Но процитированный выше папа-следопыт по-прежнему в состоянии обеспечить свою семью.А как насчет мужчин, которые потеряли работу или не имеют возможности открыть собственное дело? А как насчет разочарованных яппи 80-х, которые все еще бездетны? А как насчет геев, которые отказываются от стереотипных гей-профессий? Если корпоративные руководители Ханана стремились к расширению прав и возможностей на работе, то современные мужчины ищут личную мощь, которая не присуща самой природе корпоративной жизни. Но простое переключение на домашнюю сферу влечет за собой свои издержки для мужчин.По крайней мере, это легче сказать, чем сделать.

Работа по дому: Последний рубеж?

В некоторых отношениях организатор Уильяма Уайта обладал всем; в 1950-х годах карьера и семья были у мужчин, но только до тех пор, пока их жены выполняли практически всю работу по дому и уход за детьми. Само использование Уайтом понятия «организованный человек» отражает его предположение о том, что мир труда — это почти исключительно мужчина, — предположение, которое Ханан выражает жестким, карьеристским языком 1970-х годов.Однако такие описания, даже если они сохранились в массовой культуре, вряд ли соответствуют сегодняшней реальности. Появление женщин на рабочем месте — еще одна важная тенденция, заставляющая мужчин пересматривать себя, хотят они того или нет.

Тот факт, что сейчас работает так много женщин в США, не означает, что женщины в целом меньше заботятся о поддержании близости в семье. Женщины не только хотят работать и семью, но, похоже, нуждаются и в том, и в другом. Ряд исследователей обнаружили, что вопреки расхожему мнению, женщины, которые одновременно являются сотрудниками и матерями, часто обладают большей самооценкой и испытывают меньше стресса, чем те, кто все время проводит дома с детьми. ³ Но, по иронии судьбы, сам факт наличия женщин на рабочем месте привел в беспорядок в жизни мужчин. Теперь мужчины тоже сталкиваются с болезненным выбором. «Я хочу получить лучшее из обоих миров», — говорит один человек социологу Кэтлин Герсон, автору новой важной книги « Ничейная земля: меняющиеся обязательства мужчин в отношении семьи и работы» . «Я хочу зарабатывать много денег и проводить время со своей дочерью, но, очевидно, у меня не может быть и того, и другого».

Дело не в том, что мужчины не говорят, что хотят измениться. Статья New York Times 1989 года «» типична для многих опросов между работой и семьей, проведенных в последние годы: в ней две пятых опрошенных отцов заявили, что бросили бы свою работу, если бы могли проводить больше времени со своими детьми. ⁴ Но желание измениться часто скорее риторическое, чем реальное; немногие мужчины фактически поменялись бы местами со своими неработающими женами, если бы им была предоставлена ​​возможность. В действительности, принятие на себя все большей доли домашних обязанностей обычно представляет собой компромисс. Из руководителей, с которыми беседовал Роберт Вайс, те, кто получил опеку над своими детьми, взяли на себя родительскую работу матерей, такую ​​как приготовление пищи, покупка одежды, купание. Тем не менее Вайс предполагает, что для нескольких мужчин в его исследовании, которые были отцами-одиночками, их карьера пострадала.Действительно, в корпорациях, которые рассматривают участие семьи как ущерб производительности, мужчина-профессионал вполне может считать, что вкладывать больше энергии в дом — это форма измены.

Но мало кто поменяется ролями со своими неработающими супругами…

«Работа по дому остается последней границей, которую мужчины хотят установить», — пишет Кэтлин Герсон. Но в этом случае «потребность» может быть более подходящим словом, чем «хочу». Никто не хочет заниматься домашним хозяйством, но, как Mt. Эверест, эту гору немытой одежды еще предстоит постирать.К сожалению, для большинства руководителей-мужчин покорение границы с травой не начинает сравниваться с прокладыванием тропы через корпоративные джунгли. И мало возможностей социальной поддержки для равноправного участия мужчин в семейной жизни. Друзья-мужчины не одобрительно кивают, когда мужчины говорят, что им нужно закончить домашние дела.

… и друзья не одобрительно кивают, когда мужчинам нужно делать работу по дому.

Фактически, доля мужчин в домашнем хозяйстве и уходе за детьми значительно увеличилась с 1965 года — с 20% до 30%.Но для большинства мужчин, которые говорят, что они причастны к отцам, чувство домашней цели начинается в детской, а не на кухне или в прачечной. Мужчины «используют различные политики работодателя, чтобы приспособить свою рабочую роль к своим семейным обязательствам в гораздо большей степени, чем это принято считать», — сообщает психолог Джозеф Х. Плек в книге Джейн С. Худ « Мужчины, работа и семья, ». Коллекция передовых эмпирических исследований о смене приоритетов мужчин на работе и в семье.

Однако, как отмечает Плек, в отсутствие поддержки со стороны корпорации или группы сверстников мужчины часто делают это через менее формальные каналы. Например, мужчина может взять отпуск или больничный, чтобы принять участие в родах и тяжелых состояниях маленького ребенка. Этот профессионал может сказать своему боссу, что у него будут анализы и что он будет в больнице на неделю — подмигнуть, подмигнуть. Даже преданные семьянины могут избегать политики предоставления отпусков по уходу за ребенком, которая, по сути, предназначена для женщин. Кроме того, хотя гораздо больше мужчин используют возможности компании для гибкого расписания, чем отпуск по уходу за ребенком, они часто говорят, что это не только по уходу за детьми, но и по другой причине.

Такое лицемерие — одно из свидетельств того, насколько мало изменилось представление об успехе на работе и почему мужчины до сих пор избегают домашних обязанностей, которые, по их словам, они хотят. Во-первых, работа по дому — это не захватывающий рубеж, который нужно преодолеть, а необходимая задача, о которой нужно позаботиться. Во-вторых, мужчины и их менеджеры не считают умение вести домашнее хозяйство признаком мужественности. И последнее, но не менее важное: в то время как текущие экономические и социальные тенденции вызывают изменения на внутреннем фронте, источник смысла в жизни мужчин открыт для индивидуальной интерпретации.

Мужчины-демоны и поиск смысла

Совершенно очевидно, что новый мужской идеал — это не «мистер. Мама », простая замена обычных мужских и женских ролей. Фактически, вместо того, чтобы принять извечное представление о том, что хороший человек является семьянином — и придать ему политически корректный поворот в 1990-е годы, — некоторые мужчины могут активно восстать против таких ожиданий. Поиск смысла работы вне семьи или отнюдь не нов. Несмотря на повсеместное распространение серого фланелевого костюма, мужчины 1950-х годов боролись с культурной амбивалентностью, создаваемой двумя демонами-мужчинами: свободным одиночкой без обязательств и безликой овцой корпорации.Демон вызывающего нонконформизма, олицетворяемый Марлоном Брандо в The Wild One, , не обладал самоконтролем, необходимым, чтобы стать ответственным взрослым. Тем не менее, демон сверхконформности преследовал также мужчин-профессионалов, поскольку в прошлом мужчины из организаций беспокоились о потере своей индивидуальности и чувства личной цели.

Мужчины все еще борются с тем же желанием вырваться на свободу, покинуть «крысиные бега», спрыгнуть с скоростной трассы. В исследовании No Man’s Land, Кэтлин Герсон обнаружила, что 138 мужчин, с которыми она беседовала, делятся на три категории: кормильцы (36%), автономные мужчины (30%) и вовлеченные отцы (33%).Герсон приходит к выводу, что во время рецессии участие в жизни отца может помочь избавиться от проблемной мужественности. Этот новый идеал сочетает в себе семейную ответственность и стремление к индивидуальности — золотую середину между недисциплинированным несоответствием и сегодняшней версией корпоративного «клона». Но из интервью Герсона ясно, что многие мужчины по-прежнему сопротивляются компромиссу.

Мужчины все еще борются с желанием вырваться на свободу, покинуть «крысиные бега», спрыгнуть с скоростной трассы.

Первые две группы Герсона примерно соответствуют двум демонам мужской идентичности: сверхконформистам и одиночкам.Первая группа упорно придерживается традиционной этики кормильца, чтобы сохранить стабильность и контроль. Герсон отмечает, что некоторые с ностальгией оглядываются «во времена, когда мужские преимущества не оспаривались, а поддержка семьи была более легкой задачей». Один из ее кормильцев типично оценивает справедливость такого решения: «Моя жена готовит, делает покупки, убирает. Я даю деньги. Для меня содержание дома и воспитание детей — это работа на полную ставку. Если вы будете делать больше, вы потеряете своих детей и потеряете контроль.”

Вторая группа «автономных» мужчин Герсона полностью избегает семейных обязанностей, оставаясь холостыми или бездетными. Опасаясь интимных привязанностей, эти мужчины потребляют элитные потребительские товары и проводят свободное время. Некоторые потерпели неудачу на сексуальном рынке, другие продолжают играть роль современных версий плейбоя 1950-х годов. Рассмотрим эти комментарии 40-летнего консультанта по компьютерам: «Никто не держит меня. Я делаю, что хочу, и если завтра не хочу, мне и не нужно.Очень важно, чтобы я никогда не чувствовал себя пойманным, запертым ».

Многие из этих мужчин — разведенные отцы, которые больше не способствуют ни финансовой, ни эмоциональной поддержке своих детей, «мертвых отцов» эпохи Клинтона. Как цитирует Роберт Грисволд в книге « Отцовство в Америке», «» почти две трети разведенных отцов вообще ничего не вносят в финансовую поддержку своих детей. Хотя Герсон называет этих людей автономными, они кажутся скорее жалкими, чем свободными; непослушный папа вряд ли является архетипом мужской автономии.

Некоторые из «автономных» мужчин Герсона, будучи относительно богатыми, предаются освященной веками американской мужской стратегии выживания, чтобы справиться с конфликтом в своей жизни: побегом. Одно дело — покинуть крысиные бега и найти другой источник удовлетворения; совсем другое — бежать ради семейных обязательств. Но в прошлые столетия и десятилетия американские мужчины оставляли жен и детей, чтобы уехать на запад, в море, на войну или на любую другую безупречную арену, где мужчина мог найти себя и доказать свое мужское мастерство.

На рубеже веков этот поиск мужественности и автономии привел американских мужчин в братские ложи (каждый пятый был их членом в 1897 году, по словам одного наблюдателя), ⁵ , в то время как они отправляли своих сыновей в бойскауты или YMCA в качестве способ избежать женского влияния матери и жены. Сегодня они, скорее всего, отправятся в лес с Робертом Блая, чтобы там барабанить, петь и общаться с другими мужчинами в духе «глубокого мужского начала».

Однако настоящая автономия — это не то же самое, что бегство или отключение.По-настоящему автономный мужчина — это тот, кто чувствует, что контролирует то, что он делает, будь то карьера в влиятельной среде, богемное существование, семейная жизнь или какая-то комбинация вышеперечисленного. Оказывается, ни кормильцы Герсона, ни «автономные» мужчины не чувствуют себя особенно могущественными. Один 35-летний молодой человек сказал: «Я думаю, что жить в этом тяжелом мире. Лично я считаю, что мне трудно это сделать; почему я собираюсь привести кого-нибудь в этот мир для борьбы? » Эти мужчины чувствуют, что они неохотно вернулись к своим обязанностям либо потому, что стали родителями против своей воли, либо из-за пассивного плавания в аномальном море эмоциональной отстраненности.Ни одна из групп не считает, что они активно выбирали свою жизнь. Их жизнь не в «тихом отчаянии», от которой отказался Торо; это скорее жизнь, полная задумчивая смирения, бездорожья.

Третья группа мужчин, которую определяет Герсон, не относится к вовлеченным отцам. Большинство из этих мужчин являются членами семей с двойным карьерным ростом. Более того, они отказались от успеха на рабочем месте как от меры своей мужественности. Один мужчина, опекавший своих двоих детей, решил воспользоваться планом досрочного выхода на пенсию своей компании, потому что «в корпорации можно зайти так далеко, и я достиг этого уровня и понял, что не могу пройти мимо этого.Я понял, что заплатил слишком высокую цену за то, что получил взамен. То, что у меня есть, не вернет мне время, проведенное с детьми ». Те, кто все же остается на рабочих местах с высокой нагрузкой, часто чувствуют себя не в своей тарелке, как отмечает этот бухгалтер: «Я на работе другой человек, чем вне работы. Когда я нахожусь в среде, которая так или иначе питает, которая в некотором роде скорее кооперативная, чем соревновательная, это позволяет мне быть другим человеком, быть самим собой ».

Эти люди наиболее точно соответствуют образу нового человека 1990-х годов, как по их образу жизни вне работы, так и по трудностям, с которыми они сталкиваются.Вместо того, чтобы жестко определять себя как кормильцев или одиночек, эти мужчины ищут согласованности, способ объединить многие аспекты своей жизни. Многие из отцов, участвовавших в работе Герсона, полностью оставили ловушки корпоративной жизни, открыв собственное дело или выбрав профессии, которые позволяют им проявлять большую гибкость. Благодаря такому выбору они избегают рисковать своей мужественностью, когда дело доходит до восприятия их работы. Но в этом отношении новый человек вовсе не человек организации.И, уделяя меньше внимания важности успеха в работе, эти люди создают дилемму для корпораций, которые хотят сохранить лучших профессионалов.

Профессионалы по-прежнему сталкиваются с сопротивлением изменениям на работе, и большая часть этого исходит от самого высшего руководства.

Демоны неповиновения и чрезмерного подчинения продолжают преследовать людей по уважительной причине; в большинстве компаний возможности мужчин ограничиваются тем, чтобы восстать против системы или не сопротивляться ей. До нынешнего экономического спада вознаграждение за сосредоточение внимания в первую очередь на карьере было достаточно очевидным, в то время как преимущества другого выбора для мужчин часто казались смешанными.Хотя сегодня на отцов явно влияет устаревшее представление о мужественности и профессиональном успехе, мужчины без детей, которые хотят других занятий помимо карьеры, сталкиваются с аналогичными препятствиями. Независимо от того, геи или натуралы, вовлеченные отцы или волонтеры государственной службы, мужчины-профессионалы все еще сталкиваются с сопротивлением изменениям на работе, в основном со стороны самого высшего руководства.

Сопротивление переменам: корпоративная негибкость

Определение мужественности оказалось удивительно неэластичным — или, в зависимости от вашей точки зрения, удивительно устойчивым — в условиях нынешней осады.За исключением немногих вовлеченных отцов, она связывает мужчин как никогда прочно с успехом в общественной сфере, в мире других мужчин, как маркеры мужественности и успеха. «Я думаю, что я недостаточно защищен, чтобы оставаться дома и вести домашнее хозяйство», — признается Кэтлин Герсон один мужчина, сам причастный к этому отец.

Традиционные определения мужественности оставляют сегодняшнего нового мужчину в затруднительном положении без социальной поддержки или набора жизнеспособных вариантов. Но настоящая проблема, утверждает Герсон, — институциональная. Именно корпоративная негибкость усиливает жесткие гендерные определения.Таким образом, политика компании в отношении отпуска по семейным обстоятельствам демонстрирует неосознанные предположения, которые топ-менеджеры делают о том, чего хотят или должны хотеть мужчины. Опрос 1989 года, процитированный в главе « мужчин, работа и семья» Джозефа Плека, показал, что только 1% сотрудников-мужчин в США имели доступ к оплачиваемому отцовскому отпуску, в то время как еще 18% имели доступ к неоплачиваемому отпуску. Девять из десяти компаний не пытались проинформировать сотрудников о том, что такие отпуска доступны новым отцам. В результате у нас в настоящее время «больше причин для оптимизма в отношении желания мужчин воспитывать детей, чем их возможностей», — утверждает Герсон.

Уход за детьми больше не является делом женщин на рабочем месте; это проблема родителей . Тем не менее, трудности, с которыми сталкиваются отцы Герсона при переосмыслении самих себя, предполагают, что компании должны делать больше, чем просто предоставлять возможности для ухода за детьми. Даже в Швеции с ее политикой оплачиваемых отпусков по уходу за ребенком и официальной позицией в отношении гендерного равенства мужчины проводят на работе больше времени, чем женщины. В другой главе « Мужчины, работа и семья» социолог Линда Хаас сообщает о том, заметно ли отличаются гендерные роли в Швеции и других прогрессивных скандинавских странах от таковых в Соединенных Штатах.В некоторой степени да: участие шведских мужчин и женщин на рынке труда практически одинаково. Но в то время как 43% шведских женщин работают неполный рабочий день, только 7% мужчин. Кроме того, после усилий правительства в конце 1980-х годов по расширению участия отцов в семейной жизни количество шведских мужчин, взявших официальный отпуск по уходу за ребенком, выросло до 44%; но опять же, отцы оставались дома со своими детьми гораздо меньше времени по сравнению с матерями — в среднем 43 дня, а не 260.

Наиболее показательно то, что некоторые исследования показали, что шведские профессии являются одними из самых сегрегированных по признаку пола в мире.Мужчины и женщины выполняют очень разные виды работы с разным уровнем оплаты труда: две трети государственных служащих — женщины, в то время как только одна треть в частном секторе — женщины. Только 3% руководителей высшего звена Швеции — женщины. И в целом существует разрыв в доходах от 10% до 30% между мужчинами и женщинами. Как отмечает Хаас шведских политиков, «нет никаких признаков того, что они осознают, что выгоды, которые можно получить от реструктуризации работы без гендерного фактора, могут перевесить личные издержки заинтересованных сторон-мужчин.Другими словами, бизнес-интересы по-прежнему придерживаются традиционного мировоззрения, при котором главенство мужчин в корпорации остается неизменным.

В Соединенных Штатах сейчас мужчины работают вместе с растущим числом коллег-женщин, что кардинально изменило традиционно мужскую арену корпорации. Такой сдвиг на рабочем месте помог изменить некоторые старые предрассудки; но это также вызвало новую напряженность между полами, поскольку некоторые мужчины жалуются, что женщины конкурируют за «свою» работу.Кормильцы Герсона, например, негодуют по поводу прихода женщин на работу, держась за утешение мужской общественной арены до того, как на нее «вторглись» женщины. В этом контексте сексуальные домогательства по-прежнему будут серьезной проблемой для работающих женщин. Такие домогательства — это способ для мужчин напомнить женщинам, что они, в конце концов, «просто» женщины, которые случайно оказались на рабочем месте, но на самом деле им не место.

На самом деле корпоративная Америка, изначально созданная мужчинами, больше не работает для большинства из нас.

Однако причина такой горечи и неуверенности кроется не в предполагаемой новой власти женщин, а в быстрых изменениях, происходящих в сегодняшних корпорациях. Фактически, Корпоративная Америка, изначально созданная мужчинами, больше не работает для большинства из нас. Напряженность и низкий моральный дух, которые сейчас наблюдаются во многих крупных компаниях, отражают столкновение между необходимостью организационных изменений и старой идеологией. С одной стороны, компании яростно реструктурируют и модернизируют работу, чтобы соответствовать новой информационной экономике и более разнообразной рабочей силе; с другой стороны, предполагаемые затраты на то, чтобы быть вовлеченным отцом — потеря дохода, мужских товариществ и мужественности — остаются реальными, потому что традиционный взгляд на то, что делает профессионала успешным, не изменился.

Дайте дорогу новому сотруднику

По очевидным причинам мужчины, которые считают свою жизнь значимой, вероятно, обладают самым сильным чувством собственного достоинства. По сравнению с так называемыми «автономными» мужчинами Герсона, многие из которых выражали разочарование по поводу своей работы, страдающей клаустрофобией, и раздражающих коллег, вовлеченные мужчины имели гораздо более четкое представление о том, почему они сделали такой выбор. По словам Герсона и других исследователей, эти люди говорят, что они более продуктивные работники, лучшие менеджеры и более творческие командные игроки.Герсон сообщает, что вовлеченные отцы, с которыми она беседовала, были, как правило, наиболее эгалитарными, особенно когда речь шла о праве женщин на самостоятельную карьеру. Таким образом, эти мужчины — самые уважаемые коллеги-женщины на рабочем месте. Поскольку вовлеченные отцы и мужья кажутся наиболее эмоционально гибкими сотрудниками, они находятся в лучшем положении, чтобы осуществить те изменения, которые сейчас требуются корпорациям.

В условиях преобладающей атмосферы незащищенности работы компаниям необходимо проявлять все более творческий подход к разработке способов, позволяющих своим сотрудникам чувствовать себя хорошо и хорошо о себе и своей работе.Как отмечает Джозеф Плек, заявление Малькольма Форбса 1986 года о том, что «новым папам нужен отпуск по уходу за ребенком, как им нужна дыра в голове», — кажется таким же ложным для сегодняшних работодателей, как и для сегодняшних сотрудников. Тем не менее, для руководителей высшего звена недостаточно ввести в бухгалтерский учет продуманную политику отпуска по уходу за ребенком и гибкого расписания. Если вовлеченные отцы Герсона хотят остаться в организации, они должны чувствовать себя комфортно, применяя эту политику. И они должны верить, что их эффективность работы оценивается справедливо, а не на основе старых представлений о кормильце-мужчине.

Возможно, например, готовность профессионала переехать в другой город — не лучшая демонстрация его или ее мотивации. Если продвижение по службе основано на том, сколько недель сотрудник проводит, работая по 16 часов в день, это может привести к выгоранию, а не к повышению производительности, не говоря уже о творчестве. Кроме того, не каждый мужчина-профессионал хочет стать менеджером, хотя большинство по-прежнему считает, что выполняемая ими работа определяет важную часть того, кем они являются. Конечно, некоторые мужчины и некоторые женщины всегда могут быть более ориентированы на карьеру, чем другие.Действительно, для выполнения работы компаниям может потребоваться определенное количество специалистов по ускоренному отслеживанию. Но вопрос о том, должны ли эти люди быть мужчинами или женщинами, по-прежнему основывается больше на устаревших гендерных стереотипах, чем на экономическом смысле.

По крайней мере, компании могут поощрять новый вид товарищеских отношений между мужчинами и женщинами на работе, как это делает Сеть организационного развития Кремниевой долины. Как свидетельствует нынешний поток обучения разнообразию, на рабочем месте, несомненно, возникают новые трудности, поскольку сотрудники-мужчины борются как с незащищенностью работы, так и с растущим присутствием коллег-женщин.Но даже если топ-менеджеры привлекают тренеров по разнообразию, чтобы помочь людям работать вместе, многие все равно не могут проанализировать свое собственное отношение к тому, что значит быть успешным. И именно в изменении более широкой системы оценки лояльности и приверженности сотрудников менеджеры приведут к самым большим изменениям.

Тем не менее, компании могут поощрять новый вид товарищеских отношений между мужчинами и женщинами на работе.

Когда в 1971 году Мак Ханан объявил о приходе нового организационного человека, он был прав, вызвав новое видение уполномоченного корпоративного специалиста: профессионала, который хотел контролировать свою карьеру, который будет мотивирован участием в капитале и возможностью совершать творческие шаги, а не только стабильность ежемесячной зарплаты.Сегодняшние профессионалы по-прежнему хотят многого из того, что Ханан предложил им от корпораций. Многие, безусловно, хотят получить шанс ускориться, по крайней мере, в какой-то момент своей трудовой жизни. По необходимости большинство из них учатся жить в условиях экономической незащищенности, если компании адекватно вознаграждают за их работу.

Однако в иерархии принадлежности Ханана семья вообще не фигурировала; фактически, он даже не упоминает это слово в своей статье. В 1990-е компании больше не могут считать само собой разумеющимся, что семейная жизнь является исключительной прерогативой женщин.Для нового человека, то есть нового сотрудника, семья и карьера часто имеют равный вес. Сам Фрейд предложил аналогичный рецепт для здорового человека: «Lieben und arbeiten». Люблю и работаю.

Но чувство «социальной принадлежности» Ханана также нашло свое место в новом сочетании. Вместо того, чтобы просто уйти в семейную жизнь, чтобы избежать разочарований на текущем рабочем месте, сегодняшние мужчины могут найти смысл в вовлечении в большой мир. Баланс карьеры, семьи и общества предполагает нечто большее, чем иерархию, в которой одно занятие имеет приоритет над всем остальным; Жизнь, сосредоточенная на большем, чем просто работа или семья, может обеспечить прочную основу для личного определения успеха каждого мужчины.

Исследование знакомств: в каком возрасте мужчины и женщины наиболее желательны?

Вы на вечеринке и видите кого-то симпатичного на другом конце комнаты. Они смотрят на вас, возможно, даже на секунду улыбаются, а затем продолжают разговор. Вы чувствуете, как комната сжимается, ваш пульс учащается, ваше лицо краснеет: вы влюблены в этого незнакомца, трудно . Но затем разумная часть вашего мозга говорит вам забыть об этом: путь этого человека, выход из вашей лиги.

Погодите, вы возражаете: существуют ли вообще «лиги» знакомств?

В этот момент Элизабет Брух, профессор социологии из Мичиганского университета, врывается в ваш мыслительный процесс (и эту новостную статью). Ага, говорит она. Лиги, кажется, существуют. Но не только вы пытаетесь сбежать от своего: «Три четверти или больше людей ходят на свидания по собственной инициативе», — говорит она. И согласно новому исследованию, пользователи сайтов онлайн-знакомств проводят большую часть своего времени, пытаясь связаться с людьми «не из их лиги».

Фактически, большинство пользователей онлайн-знакомств склонны сообщать людям , ровно на 25 процентов более желанными, чем они есть.

Брух знал бы. Последние несколько лет она изучала, как люди принимают решения и ищут партнеров на сайтах онлайн-знакомств, используя эксклюзивные данные самих сайтов знакомств. «В отношении свиданий и ухаживаний так много народной мудрости и очень мало научных доказательств», — сказала она мне недавно. «Мое исследование основано на осознании того, что с помощью этих крупномасштабных наборов данных мы можем пролить свет на многие из этих старых афоризмов датирования.

В новом исследовании, опубликованном в среду в журнале Science Advances, Брух и ее коллеги проанализировали тысячи сообщений, которыми обменивались на «популярной бесплатной службе онлайн-знакомств» более 186 000 мужчин и женщин натурального происхождения. Они рассмотрели только четыре городских района — Нью-Йорк, Бостон, Чикаго и Сиэтл — и только сообщения от января 2014 года.

Представьте на секунду, что вы являетесь одним из пользователей, которых изучали Брух и ее коллеги — фактически, представьте, что вы очень желанный пользователь .Ваш конкретный рейтинг желательности можно было бы определить с помощью двух цифр: связывались ли с вами другие желанные люди и реагировали ли другие желанные люди, когда вы связались с ними. Если вы связываетесь с гораздо менее желанным человеком, его оценка желательности повышается; если они свяжутся с вами , а вы ответите , тогда ваш счет упадет.

Команде приходилось анализировать как первые сообщения, так и первые ответы, потому что, ну, обычно мужчины делают первый шаг. «Отличительной чертой гетеросексуальных онлайн-свиданий является то, что в подавляющем большинстве случаев именно мужчины устанавливают первый контакт — более 80 процентов первых сообщений в нашем наборе данных исходят от мужчин», — говорится в исследовании.Но «женщины очень избирательно отвечают на сообщения, которые они получают от мужчин — их средний уровень ответов составляет менее 20 процентов — поэтому ответы женщин… могут дать нам существенное представление о том, кто их интересует».

Команда объединила все эти данные с помощью алгоритма PageRank — того же программного обеспечения, которое помогает информировать результаты поиска Google. Было обнаружено, что поскольку «лиги» датирования — это не разные уровни остроты, а единая восходящая иерархия желательности, то они, похоже, действительно существуют в данных.Но люди не кажутся полностью запертыми в них — и иногда они могут добиться успеха, ускользая от своего.

Ключевым моментом, по словам Бруха, является то, что «настойчивость окупается».

«Уровень ответов [на среднее сообщение] составляет от нуля до 10 процентов», — сказала она мне. Ее совет: люди должны обратить внимание на очень низкий процент ответов и посылать больше приветствий.

Майкл Розенфельд, профессор социологии Стэнфордского университета, который не имел отношения к этому исследованию, согласился, что настойчивость — хорошая стратегия.«Идея о том, что настойчивость окупается, имеет для меня смысл, поскольку в мире онлайн-знакомств есть более широкий выбор потенциальных партнеров», — сказал он мне в электронном письме. «Более широкий выбор приносит дивиденды людям, которые готовы упорно пытаться найти себе пару».

Относительно исследования в целом он сказал: «Я думаю, что его выводы надежны, а его методологии надежны».

И все же то, что также вытекает из данных, — это гораздо более удручающая идея о «лигах», чем могли бы предположить многие шутящие друзья.В четырех городах и тысячах пользователей выявляются закономерности в отношении возраста, расы и уровня образования. Белые мужчины и азиатские женщины неизменно более желательны, чем другие пользователи, в то время как черные женщины занимают аномально более низкие позиции.

Брух сказал, что расовые и гендерные стереотипы часто смешиваются, и раса приобретает гендерный оттенок. « Азиатский кодируется как женский, поэтому азиатские женщины получают такую ​​большую рыночную власть, а азиатские мужчины — так мало», — сказала она мне. «Для чернокожих мужчин и женщин все наоборот.

Но «то, что мы видим, в подавляющем большинстве является результатом предпочтений белых», — предупредила она. «Этот участок преимущественно белый, на 70 процентов белый. Если бы этот сайт был на 20 процентов белым, мы могли бы увидеть совершенно другую иерархию желательности ».

«Другие люди проводили исследования, используя данные с сайтов онлайн-знакомств, и находили похожие расовые и гендерные иерархии», — сказал Розенфельд, профессор Стэнфордского университета.

И Брух подчеркнул, что иерархия зависит не только от расы, возраста и уровня образования: поскольку она основана на поведении пользователей, она «фиксирует все черты, на которые люди реагируют, когда ищут партнеров.Это будет включать такие черты, как остроумие, генетические факторы или что-то еще, что побуждает людей писать сообщения », — сказала она.

Вот семь других не совсем удачных выводов из исследования Бруха:

— В исследовании пик желательности мужчин приходится на 50 лет. Но желательность женщин начинается с 18 лет и падает на протяжении всей их жизни.

«Я имею в виду, что все знают — и как социолог, это было доказано, — что пожилым женщинам тяжелее на рынке знакомств. Но я не ожидал, что их желанность упадет с 18 до 65, — сказал мне Брух.

«Но я также была удивлена, увидев, насколько желанность плоских мужчин превысила возрастное распределение», — сказала она. «Для мужчин он достигает своего пика в возрасте 40-50 лет. Особенно в Нью-Йорке».

— Нью-Йорк — мужской рынок, по крайней мере, согласно этому конкретному исследованию.

Дело не только в том, что пожилые мужчины считаются самыми желанными в Нью-Йорке.

«Нью-Йорк — особый случай для мужчин», — сказал мне Брух. «Это рынок с наибольшей долей женщин. Но дело также в том, что это невероятно плотный рынок ».

— Сиэтл — женский рынок, а также единственное место, где мужчины преуспевают, отправляя более длинные вступительные сообщения.

«Сиэтл представляет собой самый неблагоприятный климат для свиданий для мужчин: в некоторых сегментах на каждую женщину приходится до двух мужчин», — говорится в исследовании.

Во всех четырех городах мужчины и женщины обычно отправляли более длинные сообщения людям, которые были более желанными, чем они. Особенно эту стратегию использовали женщины.

Но единственное место, где она окупилась — и единственные люди, для которых она работала со статистически значимым успехом — были мужчины в Сиэтле. Согласно исследованию, самые длинные сообщения в исследовании отправляли мужчины из Сиэтла, «и только мужчины из Сиэтла получают выгоду от написания более длинных сообщений».

— Перспективы женщин ухудшаются не только с возрастом, но и по мере того, как они достигают наивысшего уровня образования.

Более образованный мужчина в среднем почти всегда более желателен: мужчины с высшим образованием превосходят мужчин со степенью бакалавра; мужчины со степенью бакалавра обыграли выпускников средней школы.

«Но для женщин наиболее желательно получить степень бакалавра», — говорится в исследовании. «Послевузовское образование связано со снижением желанности женщин».

— Мужчины не добивались большего успеха, отправляя счастливые послания.

Во всех четырех городах мужчины, как правило, использовали минус позитивного языка при обращении к более привлекательным женщинам. Возможно, они наткнулись на эту стратегию методом проб и ошибок, потому что «во всех четырех городах у мужчин несколько ниже процент ответов, когда они пишут сообщения с более позитивной формулировкой».

— Почти никто не пишет пользователям меньше желательно, чем они.

Большинство людей, кажется, знают свое положение в иерархии, потому что они чаще всего контактируют с людьми, имеющими такой же ранг. «Чаще всего как мужчины, так и женщины контактируют с представителями противоположного пола, которые в среднем имеют примерно такой же рейтинг, как и они сами», — пишут Брух и ее коллеги.

Но общее распределение искажено, потому что «большинство представителей обоих полов склонны контактировать с партнерами, которые в среднем на больше, чем на желательны, чем они сами, — и почти никто из пользователей не контактирует с партнерами, которые значительно менее желательны.

— Ваш опыт знакомств в Интернете не так плох, как у этой бедной женщины из Нью-Йорка.

«Самый популярный человек в наших четырех городах, 30-летняя женщина, живущая в Нью-Йорке, за период наблюдения получила 1504 сообщения», — говорится в исследовании. Это «эквивалентно одному сообщению каждые 30 минут днем ​​и ночью в течение всего месяца». Ой.

Что нам нужны, мужчины Для рецензирования: книга Э. Джин Кэрролл — это шумная игра

В новой книге любимого обозревателя советов Э. Джин Кэрролл задается простой вопрос: Для чего нам нужны мужчины? Но 15 лет назад Кэрролл воспринимал важность мужчин как данность.У нее даже было предложение для женщин, пытающихся познакомиться с большим количеством мужчин: почему бы не отправиться в путешествие на мужскую тему?

«Возьмите друга, загрузите машину, откатите крышу, поцеловайте местных парней и поразите все бургеры между Кларенсом, Нью-Йорк, и Максвеллом, Калифорния, названные в честь человека», — советует Кэрролл в своем 2004 году. книга Мистер Право, прямо сейчас !: Человек ловит легко . «Если вы сделаете это правильно и зайдете на бейсбольный матч в Гэри, штат Индиана, или на завтрак пожарного в Ганнибале, штат Миссури, вы даже не доберетесь до того места, куда направлялись.Ты будешь помолвлен с тремя разными мужчинами, прежде чем ударишься в Сесил, штат Пенсильвания.

Через тринадцать лет после публикации Mr. Right Кэрролл предприняла путь, прямо противоположный тому пути, который она предлагала ранее. В 2017 году она отправилась в путешествие по стране, решив останавливаться в каждом городе с женским именем между Таллулой, штат Луизиана, и Иденом, штат Вермонт.

Кэрролл совершил путешествие в человека, очищающегося. Она слушала только музыку в исполнении женщин, носила только одежду, созданную женщинами, читала только книги, написанные женщинами, и ела только в ресторанах с женскими именами.(Или, в крайнем случае, замороженная еда Эми, в соответствии с темой.) И куда бы она ни пошла, она задавала местным жителям один-единственный вопрос: зачем нам мужчины?

Эта поездка стала основой для книги Для чего нам нужны мужчины ?: Скромное предложение , выпущенного 2 июля. В новой книге Кэрролл утверждает, что мужчины являются корнем всех проблем, к которым она была обращена. чтобы решить для женщин в своей роли давнего обозревателя советов Элль и в качестве иллюстрации своего рода проблем мужчин, она предлагает читателям текущий список того, что она называет «Список самых отвратительных мужчин в моей жизни».”

Чтение Зачем нам мужчины? рядом с Мистер Право, прямо сейчас — это исследование контрастов. Эти два названия ясно показывают, насколько радикально изменилась культура за последние 15 лет — и сколько боли и гнева всегда скрывалось прямо под поверхностью головокружительного дискурса 2000-х, который должен был поймать человека.

Большая часть освещения в прессе Зачем нам мужчины? Номер был посвящен списку отвратительных людей Кэрролла, в котором последний человек назван президентом Дональдом Трампом.Кэрролл обвиняет Трампа в нападении на нее в середине 1990-х в гримерной нью-йоркского универмага Bergdorf Goodman; отрывок, описывающий предполагаемое нападение, стал вирусным, когда его версия была опубликована в журнале New York в начале этого месяца. Хотя Кэрролл сама не использует это слово, описываемое ею нападение соответствует юридическому определению изнасилования. (Трамп опроверг это утверждение в пресс-релизе, заявив, что «она не в моем вкусе».)

Но Трамп — лишь один из многих людей в Списке отвратительных людей.(«Уверяю вас, что на меня напали гораздо более лучшие люди, чем президент», — говорит Кэрролл.) Он 20-й, и еще 19, начиная с детей, которые, по словам Кэрролла, изнасиловали ее, когда она была очень маленькой. бывшему мужу, который, по ее словам, душил ее, мужчине, который ругает ее из машины самой Кэрролл. (Она занесена в список за то, что высветила профессора колледжа мужского пола во время лекции.)

Весь этот перечень и каталогизация правонарушений звучит мрачно, но Зачем нам мужчины? на самом деле немного шумит.Это причудливая книга, книга, которая твердо держит язык за зубами. Кэрролл щедро дополняет свои предложения игривыми отступлениями для своих читателей, которых она всегда называет Ladies : «Я могу сказать вам, дамы, без оговорок, что в нормальных обстоятельствах я бы приковал к хвосту, как и я. большой поклонник «конского хвоста» и могу причислить к лучшим хвостикам, которые я видела в своей жизни, — признается она, заметив особенно образцовый высокий «конский хвост» в Аните, штат Индиана.

Рейтинг: 3,5 из 5

Она показывает нам фотографии своей машины, мисс Бингли (названной в честь злой девушки в Pride and Prejudice ), которую она вручную раскрасила в горошек и лягушками. Когда девушка из Эльноры, штат Индиана, говорит Кэрроллу, что «, мы, [женщины] здесь руководим, — отмечает Кэрролл, — наполняя свою тележку с продуктами« до краев »Эми! Эми! Эми! Эми! Эми! »

Но Зачем нам мужчины? также искренне напугана всеми отвратительными людьми, с которыми Кэрролл столкнулась в своей жизни, всем случайным насилием, презрением и женоненавистничеством, которые наше общество позволило процветать.Книга — это шутка в основном потому, что она будет проклята, если позволит этим отвратительным мужчинам удержать ее от возни, и когда Кэрролл предлагает отправить всех мужчин в лагеря перевоспитания, ее тон говорит о том, что она шутила только наполовину.

Что до ответа на ее заглавный вопрос? Кэрролл слышит множество возможных ответов. Она ставит галочки в конце книги, а затем резко отбрасывает их: «Поддержите!», «Воодушевление!», «Товарищество!», «Утешение!» — все черты, которые может дать кошка мейн-кун.”

2004 г. Мистер Право, прямо сейчас — тоже шумная игра, но гораздо более решительная. Это возня с миссией: Кэрролл расскажет своим читателям, как найти мужчину.

Почему? Ну потому что ты хочешь мужчину. Очевидно. Иначе зачем бы вы вообще взяли в руки эту книгу?

Мистер Право, прямо сейчас вышел в эпоху Правил , с его яростной критикой против женщин, когда-либо звонивших мужчине в первую очередь или предполагавших, что они ищут обязательств.И хотя Кэрролл отклонила The Rules и ему подобные, махнув рукой, как произведение «очаровательных дингбатов» и твердо посоветовала своим читателям приглашать мужчин на свидания и звонить первыми, если они хотят, но это был более чем намек. правил этоса в ее философии.

Самый главный совет Кэрролла в Mr. Right заключается в том, что самое важное, что может сделать женщина, чтобы найти мужчину, — это перестать заботиться о мужчинах — не потому, что мужчины несущественны или не важны, а потому, что мужчины на самом деле очень важны. , и если они думают, что женщина не заботится о них, они сходят с ума по ней! Просто дикий! Кэрролл называет такое отношение «ловцом человека».

«Вы знаете тех неуклюжих великолепных шведских девушек, которых вы видите в походах по Европе в пыльных тевах и ледяных солнечных очках… девушек, которые вытаскивают кувшины кьянти из своих рюкзаков и, отбрасывая километры светлых волос, смотрят вверх на солнце и улыбка?» Кэрролл пишет. «Ну… , это , такая беспечная, случайная мозговая волна, на которой работает Man Catcher, Долл».

Это описание, которое, если бы оно было опубликовано в 2010-х годах, стало бы предметом тысяч размышлений о Человеке-ловце как о новой Крутой девушке или Французской девушке, описание, которое ловко попадает в ловушку почти всех романтические устремления продаются женщинам.Идея в том, чтобы быть красивой, но не позволять труду, создающему вашу красоту, проявиться; быть беззаботным, но никогда не беспорядочным; быть достаточно богатым, чтобы небрежно путешествовать по Европе с бутылками вина, но не настолько богатым, который может показаться тщетным или снобистским. Это фантазия, построенная вокруг идеи того, что на нее смотрят натуралы, и маскируется банальностями о том, что действительно важно быть собой и не заботиться о том, что думают другие.

Но под этой фантазией скрывается целая отдельная проблема; а именно, насколько глубоко утомительно и неудобно воплощать в жизнь такую ​​фантазию.Работа, необходимая для этого, настолько сложна, что требуется целая книга, чтобы провести читателя через весь процесс, и это работа, которую вы должны делать не столько из искреннего желания, сколько из чистого обязательства.

«Что бы ни происходило, на других звездах, планетах и ​​шарах Виффла во Вселенной, — пишет Кэрролл, — здесь на Planet Man Catcher, все, очевидное или косвенное, о женщинах, очаровывающих самцов и создании следующих поколение.»

В Мистер Право, Прямо сейчас , все в мире о том, чтобы очаровывать мужчин! Странных людей вроде не существует! Дети обязательны! Это утомительная идея.Это также то, что Кэрролл лично не поддерживает.

Главное, что изменилось в период с 2004 по 2019 год, — это то, что многие скрытые боли стали непознаваемыми

В Зачем нужны мужчины? , Кэрролл пишет, что с момента ее встречи с Трампом в 1995 или 1996 годах «я никогда больше ни с кем не занималась сексом». Мистер Право, прямо сейчас вышел в 2004 году, почти десять лет спустя.

Прочтите в этом свете, Мистер Право, прямо сейчас не только утомительно, но и душераздирающе.Все эти усилия, весь этот труд, все это целеустремленное сосредоточение на том, чтобы посадить человека, и ради чего? Какой вообще в этом смысл?

Но не раньше Зачем нам мужчины? , что Кэрролл формулирует этот вопрос вслух. И то, что произошло между ними, заключалось не в том, что она обнаружила новые источники боли или страданий, о которых она не знала раньше, боли, из-за которой мужчины казались необязательными, а не обязательными. «Отвратительные люди» Кэрролла появились на свет раньше и надолго остались там.Она знала все о них и о той боли, которую они могут причинить, когда она написала Мистер Право, прямо сейчас .

Изменилось то, что движение #MeToo заявило, что женщины не должны игнорировать боль, которую они испытали. Они могли говорить об этом, они могли сочувствовать этому, они могли решить, что это важно для них, и их не нужно было отбрасывать в сторону как неважное. Боль не следует игнорировать, потому что обязанность поймать мужчину преобладает над всем остальным.

Вместо этого, Кэрролл, кажется, включил, женщина может решить, что мужчина ей совсем не нужен.Она прекрасно ладит с кошкой мейн-кун.

10 вещей, которые каждая женщина должна знать о мозге мужчины

10 интересных фактов о мужском мозге

Наиболее популярные представления о мужском мозге основаны на исследованиях мужчин в возрасте от 18 до 22 лет — студентов, которые подвергались экспериментам за деньги на пиво или за кредитные курсы. Но мозг мужчины сильно меняется на протяжении его жизни, что быстро противоречит образу целеустремленного сексуального наркомана, который циркулирует в общепринятом сознании.

В этой презентации вы узнаете о распространенных заблуждениях, например, о том, что мужчины хотят вечно сеять свой овес. И вы узнаете, насколько мужчины уязвимы перед одиночеством и почему мужчины так удручающе сосредоточены на поиске решений.

Короче, девчонки, вот что вам нужно знать о парнях.

Желание свадебных колокольчиков тоже

Женщины хотят остепениться, а мужчины хотят сеять дикий овес навсегда, обычно звучит припев.Но это может быть одним из самых больших заблуждений, связанных с тенденцией США использовать студентов в качестве испытуемых.

Неверность наиболее вероятна до того, как мужчинам исполнится 30, показало исследование боливийских мужчин, опубликованное в Proceedings of the Royal Society в 2007 году. После этого мужчины в первую очередь сосредотачиваются на обеспечении своих семей, как показало исследование.

Конечно, некоторым мужчинам труднее проявлять приверженность, чем другим — проблема, которая может быть генетической, согласно исследованию 2008 года, опубликованному в Proceedings Национальной академии наук. Мужчины без «гена распущенности», примерно 60 процентов населения, с большей вероятностью вступают в брак. Но это не все. Исследователи обнаружили, что как , так и , их жены, также чаще сообщают об относительном семейном блаженстве.

К сожалению, ассоциация настолько мала, как сказал ведущий исследователь исследования Хассе Валум из Каролинского института в Швеции, «вы не можете использовать ее для проверки потенциальных партнеров».

Продолжайте узнавать, почему мужчины любят иерархию.

Кто в доме хозяин?

Нестабильная иерархия может вызвать у мужчин серьезное беспокойство, — сказал Бризендин. Но устоявшаяся цепочка подчинения, такая как та, которая практикуется в армии и на многих рабочих местах, снижает уровень тестостерона и сдерживает мужскую агрессию, сказала она.

Предварительное занятие установлением иерархии, которое начинается уже в возрасте 6 лет, мотивирует «мужской танец, когда они всегда унижают друг друга», — добавил Бризендин. «Лучше проявить агрессию в словесном уколе, чем вывести его из игры», — сказала она.

Продолжайте читать, чтобы узнать, как у папы тоже гормональные изменения.

Будущий отец

Мужской мозг становится особенно готовым к сотрудничеству за несколько месяцев до того, как стать отцом. У будущих отцов происходят гормональные изменения — пролактин повышается, тестостерон понижается — что, вероятно, способствует отцовскому поведению, как показало исследование 2000 года в Evolution and Human Behavior .

Феромоны беременной женщины могут доноситься до ее партнера, чтобы стимулировать эти изменения, сказал Бризендин, который не принимал участия в исследовании.

Ожидающая мама может отплатить за услугу: еще до того, как она забеременела, мужские феромоны заставляют нейроны хорошей матери прорастать в женском мозге, говорится в исследовании 2008 года, опубликованном в журнале Hormones and Behavior.

Следующий слайд: Смогут ли они когда-нибудь повзрослеть?

Зрелый мужской мозг

В ходе эволюции мужчинам приходилось соревноваться за статус и партнера в молодости и подчеркивать связь и сотрудничество в зрелом возрасте, сказал Мехта.

Мужчины, кажется, согласны; Психологические исследования показали, что мужчинам старшего возраста менее привлекательно стремление к превосходству. По словам Бризендина, вместо этого они уделяют больше внимания отношениям и улучшению общества.

Этому изменению, вероятно, способствует медленное естественное снижение уровня тестостерона с возрастом мужчины. Мехта и его коллеги обнаружили, что мужчины с высоким уровнем тестостерона, как правило, лучше выступают один на один, а мужчины с более низким уровнем — на соревнованиях, требующих командного взаимодействия.Исследование было опубликовано в журнале Hormones and Behavior в 2009 году.

Daddy-play

Отцовские способы игры со своими детьми — более грубое обращение, больше спонтанности, больше дразнить — может помочь детям лучше учиться, быть более доверительными и подготовить их к реальной жизни, как показали исследования. Кроме того, вовлеченные отцы уменьшают рискованное сексуальное поведение детей.

Отцы, которые активно являются родителями, обычно имеют более низкий уровень тестостерона, сообщают о нескольких межкультурных исследованиях.Хотя неизвестно, вызывают ли уровни гормонов такое поведение или наоборот, исследователи предполагают, что эволюция благоприятствовала вовлеченным отцам. Человеческие дети относятся к числу наиболее нуждающихся в животном царстве, и хорошие папы оптимизируют шансы на то, что их потомство — и их гены — выживают.

Должен защищать газон

«Часть мужской работы, с точки зрения эволюции, состоит в защите территории», — сказал Бризендин. По ее словам, необходимы дополнительные исследования на людях, но у других самцов млекопитающих область мозга «защищай свою территорию» больше, чем у их собратьев-самок.

В то время как у женщин тоже бывают припадки собственничества, мужчины гораздо более склонны к насилию, когда сталкиваются с угрозой своей личной жизни или территории, сказала она.

Да, без шуток! См. «Борьба, борьба, борьба: история человеческой агрессии».

Проводное соединение для проверки женщин

Хотя тестостерон часто связан с агрессией и враждебностью, он также является гормоном либидо. По словам Пранджала Мехты, социального психолога Колумбийского университета в Нью-Йорке, у парней в крови в шесть раз больше, чем у женщин.

Мета и его коллеги обнаружили, что тестостерон нарушает область мозга, контролирующую импульсы. Хотя это еще предстоит изучить, это может объяснить, почему, как говорит Бризендин, мужчины смотрят на женщин, как на «автопилоте». По словам Бризендина, они часто забывают о женщине, когда она находится вне их поля зрения.

Ориентирован на решения

Хотя многие исследования показывают, что женщины более чуткие, чем мужчины, д-р Бризендин подчеркивает, что это не совсем так.Система эмпатии мужского мозга действительно реагирует, когда кто-то испытывает стресс или выражает проблему. Но быстро берет верх область «исправления».

«Этот центр выполняет поиск в Google по всему мозгу, чтобы найти решение», — сказал Бризендин. В результате, по ее словам, мужчины, как правило, больше озабочены решением проблемы, чем проявлением солидарности в чувствах.

Проверьте это: 10 фактов о мозге, которых вы не знали

Более уязвимы для одиночества

В то время как одиночество может сказаться на здоровье и мозге каждого, пожилые мужчины кажутся особенно уязвимыми, сказал доктор Луанн Бризендин, профессор клинической психологии Калифорнийского университета в Сан-Франциско и автор книги «Мужской мозг» (Бродвей). , Март 2010 г.) .

Мужчины, как правило, реже общаются с женщинами, что усугубляет одиночество и негативно сказывается на социальных сетях их мозга, сказала она.

Жизнь с женщинами может быть особенно полезной. Исследования показали, что мужчины в стабильных отношениях, как правило, более здоровы, живут дольше и имеют уровень гормонов, который может указывать на снижение тревожности.

Женщины также могут быть полезны для половых желез у парня. Самцы мышей, живущие с самками, сохраняли фертильность дольше, чем их изолированные кузены, обнаружило исследование, опубликованное в журнале Biology of Reproduction в 2009 г.

Более эмоциональное

Исследователи обнаружили, что мальчики, которые обычно считаются более эмоциональными, более эмоционально реактивны и выразительны, чем девочки.

Взрослые мужчины тоже имеют немного более сильные эмоциональные реакции — но только до того, как они осознают свои чувства, как показало исследование 2008 года, опубликованное в Scandinavian Journal of Psychology , в котором тщательно отслеживалась мимика . Однако, как только эмоция достигает сознания, мужчины принимают покерное лицо.

В молодом возрасте мальчики, вероятно, учатся скрывать эмоции, которые культура считает «неуместными». Но подавление эмоций также стимулирует реакцию организма «бей или беги».