Миропредставление это в философии: Недопустимое название — Викисловарь
классификация и общая характеристика – тема научной статьи по философии, этике, религиоведению читайте бесплатно текст научно-исследовательской работы в электронной библиотеке КиберЛенинка
УДК 122/129 Мякинников Сергей Петрович
кандидат философских наук, доцент кафедры философии Кузбасского государственного технического университета
ФУНКЦИОНАЛЫ МИРОВОЗЗРЕНИЯ: КЛАССИФИКАЦИЯ И ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА
Myakinnikov Sergey Petrovich
PhD,
Assistant Professor, Philosophy Department, Kuzbass State Technical University
FUNCTIONAL FORMS OF WORLDVIEW: CLASSIFICATION AND GENERAL DESCRIPTION
Аннотация:
В статье предложена классификация функциональных форм мировоззрения — функционалов. Уточнены их дефиниции в сопоставлении друг с другом. Дана общая характеристика функциональных проявлений мировоззрения не только в собственно онтологическом, но и в онтолого-гносеологическом, онтолого-праксиологическом и онтолого-аксиологическом планах. Указаны особенности их динамических взаимосвязей.
Ключевые слова:
мироощущение, мировосприятие, мирочувство-вание, миросозерцание, миропонимание, миропо-стижение, миропребывание, мирообживание, ми-ропреобразование, мироустроение.
Summary:
The article suggests a classification of worldview functional forms, the functionals. The author specifies definitions of the functionals, comparing them with each other, and gives general description of the functional manifestations of the world-view from the ontological, epistemological and axiological perspectives. The specifics of their dynamic interconnections are stated.
Keywords:
perception of the world, mentality, sensation of the world, contemplation of the world, understanding of the world, cognition of the world, living in the world, settlement in the world, transformation of the world, world-view.
Мировоззрение имеет различные функциональные проявления, известные больше как функционалы (мироощущение, мировосприятие, миропонимание и другие) [1, а 10]. Это формы реализации функций, своего рода компоненты функциональной организации мировоззрения. Они демонстрируют различные грани его значения в области познания и социальной практики. На важность учета функциональных сторон структурной организации мировоззрения указывает и то обстоятельство, что его содержание, структура изменяется в ходе истории общества. Изменяется роль его компонентов, обогащается содержание. Более того, рассмотреть основные функционалы следует и для того, чтобы ответить на вопрос, чем отличается мировоззренческий уровень представлений от теоретического, эмпирического (в том числе научного) и обыденного уровней. Определив понятие функциональных инвариантов выражения мировоззрения, проще выяснить его предмет, понять его объект и субъект. Если эмпирические, теоретические и обыденные уровни познания имеют дело с отдельными сторонами действительности, то мировоззрение акцентируется на всеобщую функциональную динамику взаимоотношений человека и мира в их целостности.
Проблема состоит уже в том, что, несмотря на распространенность в литературе и общепризнанность терминов, которыми обозначаются данные функционалы, среди авторов отсутствует единство мнений о том, что ими обозначается. Смысловое содержание понятий общих функциональных форм мировоззрения остается недостаточно отчетливым, неопределенным. Делая попытку внести свой вклад в разрешение этой проблемы, мы предлагаем классификационную модель функциональных разновидностей общего мировоззрения общества. В качестве главных критериев ее построения принимаются признаки отображения определенной области реальности в выделяемой части мировоззрения и области реализации мировоззренческих установок. Главным образом рассматриваются область познания и область жизни общества, социальной практики.
В познавательном ракурсе, то есть в плане общей функциональной динамики психологического отношения к миру (миропостижения) мы усматриваем две стороны, обусловленные разными уровнями познания: мирочувствование (миропереживание) и мироосмысление. В свою очередь мирочувствование подразделяется на следующие конкретные функциональные компоненты: мироощущение, мировосприятие и миросозерцание, а мироосмысление включает миропонимание и мироистолкование. Вторым ракурсом исследования функциональной структуры мировоззрения будем считать мироустроение — функционально лабильное практическое, деятельностное отношение к миру. Эта практическая сторона функциональной структу-
ры мировоззрения включает такие основные функционалы, как миропребывание, мирообжи-вание (мироосвоение) и миропреобразование.
Главным функциональным проявлением мировоззрения следует считать мирооценивание, с помощью которого мировоззрение позволяет человеку осознать степени приоритетности, градации ценностей общества, на основе которых складывается его собственная шкала ценностных приоритетов и ориентаций. Безусловно, процесс оценивания бытия образует «костяк», фундамент мировоззрения любого индивида, общества, служа своего рода мобильным цементом, скрепляющим все остальные его составляющие в единое динамическое качественноинтегративное целое. Процесс накопления общих знаний о мире есть процесс осознания человеком себя в качестве носителя не только этих знаний, но и единственного в мире существа, способного с их помощью осмыслить, представить, оценить мир, себя в нем, определить достоверность, значимость этих знаний, ценностей для жизненной практики. Общие воззрения индивида на мир, на свое место в нем имеют постоянно изменяющуюся, в соответствии с динамически меняющейся объективной действительностью, ценностную интерпретацию.
Мировоззрение появляется уже в динамике оценивания человеком истинности своего бытия, знаний о нем и жизни в нем. М. Хайдеггер по этому поводу говорит, что мировоззрение возникает там, где «впервые восходит гуманизм, где наука о мире становится антропологией», где «сущее в целом» проходит через ценности индивида, где «человек стал субъектом, а мир картиной» [2, с. 51-52]. Ведь человек существует «в присутствии (Оаэет)», наличествует «в бытии-вот», которым непрерывно размыкается континуальность природной среды. В угоду сохранения и укрепления собственной цельности человек постоянно вынужден делать свое окружение менее цельным. Он не состоит полностью из элементов природы, общества, но беспрерывно извлекает из них для себя эти элементы. Будучи целым, человек является единственным существом, которое способно беспрерывно вмещать в себя, в ход своей жизни все множество элементов мира. Данная способность функциональна и реализуется в течение всей его жизни. Она и есть его жизнь, ее функциональность. Думается, что посредством функционалов мировоззрения осуществляется перманентное наложение на самоцельность человека множественности мира.
Исходя из знаний картины мира, общие взгляды на реальность своего бытия преломляются через интересы и цели, позволяя мировоззрению выполнять функциональную регуляцию и организацию жизнедеятельности людей. В плане познания такая организация и регуляция обеспечивает процессы объяснения. Опять-таки, это становится возможным благодаря системе знаний о мире, которые служат средствами для объяснения места и роли человека в мире.
В литературе часто используются понятия, претендующие либо на синонимы мировоззрения, либо на обозначение его элементов, либо достаточно различающиеся с понятием мировоззрения. Например, онтолого-гносеологический и праксиологический смысл несут понятия «миропонимания», «мироощущения», «мировосприятия», «миропреобразования», «мироистолкования» и другие. Они предполагают наличие смыслового содержания фиксации или объективных свойств, законов или форм преобразующей мир деятельности, которые включаются в логически оформленную философскую теорию [3, с. 119, 172]. Человек связан с миром прежде всего не мыслительно, а чувственно, эмоционально. Он не только осмысливает все, его окружающее, но и переживает, приобщаясь к миру. Для выражения чувственного мироотношения в литературе используются понятия «мироощущения» или «жизнеощущения» [4, с. 207] и «мировосприятия».
Первым функциональным проявлением (функционалом) или вариантом мироотношения было мироощущение перволюдей — осознание на уровне эмоций и чувств всего окружающего. Начинающий различать себя и мир человек чувственно постигает отдельные свойства и стороны внешнего мира, своего бытия в природе. Враждебность, инаковость окружающего вызывает ощущения боязни неизвестного (молнии, грома, ветра и прочие), доверчивости к полезному (солнечному теплу, питьевой воде и так далее), осторожности и агрессии к опасному (хищнику, врагу, природной стихии). Некоторые авторы, видимо, не считая мироощущение разновидностью мировоззрения, разводят их. Так, В.Н. Судакова и В.И. Судаков считают, что мировоззрение «надстраивается» над мироощущением, во многом определяется им [5, с. 152]. Нам пред-
ставляется несомненным, что этот функционал присутствует в роли одного из элементов современного и любого другого мировоззрения.
В мироощущении производится чувственно-эмоциональное отображение существования человека в мире и самого мира, познаваемого на уровне отдельных ощущений. Чувственные функционалы воззрений на мир не ограничиваются онтологическими характеристиками пребывания в нем — переживанием этого, а также гносеологическими чертами — постижением отдельных сторон, свойств чувственно познаваемого человеком мира. Ощущения, кроме того, ассоциируются с оцениванием находящегося и происходящего в мире и между ним и человеком, в том числе в процессе его духовной и материальной практики. Определенные положительные и отрицательные эмоции возникают при ощущении — чувственном отношении тех или иных знаний о мире, а не самого мира, в ходе их получения.
Когда человек усматривает мир в единстве многообразия его проявлений посредством всех возможностей информационных каналов органов чувств, следует говорить о мировосприятии. Некоторые авторы прибавляют к сказанному о мировосприятии еще «картину умонастроения» [6] или «умозрение», то есть видение мира, исходя из внутреннего, духовного опыта, багажа ранее осмысленного (что сближает его с миросозерцанием). Результаты такой работы духовного мира человека фиксируются в понятиях-универсалиях (пространство, время, природа, развитие и прочие). Настроенность ума означает определенное восприятие всего через призму своей судьбы, смысла жизни.
Одним из наиболее упоминаемых авторами функционалов мировоззрения является «миропонимание» [7, с. 18-19], представляющее собой осмысление в предельно общем виде объективной действительности и самого себя как существующего в обществе, природе, а также попытку осознать рациональными средствами целостность мира. Миропонимание есть духовно практический процесс формирования универсальных представлений о мире и отношения к нему человека. С позиции гносеологии, миропонимание предстает аспектом познания, ориентированного на постижение бытия мира и бытия человека в нем. С точки зрения онтологии и праксиологии понимание мира — это категория бытия. В ней, прежде всего, учитывается наличие данного конкретного субъекта бытия, который осознает мир, не только специфически воспринимая и осмысливая окружающее, но и наличествуя в нем, живя особым, не похожим на других образом и, в то же время, повседневно участвуя в коллективной, социальной жизни, используя вместе со всеми достижения человеческой культуры. Миропонимание определяет установки осмысленной жизни и практики, а также определяется ими. Как и практика, миропонимание есть процесс, а не статическое состояние как мирознание, причем этот процесс складывается во многом независимо от сознания индивида, являясь проявлением совместной жизни и практики человечества. Миропонимание не зависит полностью от мирознания, сложившейся в сознании «картины мира», а со своей стороны в общем виде определяет специфику самосознания личности. Но все же миропонимание существенно зависит от мирознания. Без информации о мире и о себе в нем невозможно миропонимание. Важными характеристиками мировоззренческого понимания служат его глубина и широта [8, с. 174-175].
Рациональная часть функциональной структуры мировоззрения не сводится к динамике взглядов и представлений, полученных мышлением, то есть к миропониманию. Важно не только что и как понимается, но и как оно объясняется, истолковывается. Понять общее мира необходимо, но недостаточно для полноты и цельности мировоззренческого отношения. Интерпретация понятого о мире для самого себя образует иной функционал — «мироистолкование». Понимание есть приобщение к индеферентно относящимся знаниям других людей, общества. Объяснение означает перевод этих знаний в свои личные убеждения, взгляды. Оно более личностно, субъективно и исходит из сознания, психики, жизни данного индивида. Мироистолкование позволяет корректировать, адаптировать «картину мира», сложенную сознанием общества в приемлемую для сознания его носителя «картину мира». Причем мироистолкование более ценностно, чем преимущественно гносеологическое миропонимание. Истолковывая окружающий мир, человек одновременно осмысливает вопросы своей жизни, жизненного предназначения и жизненных целей. Миропонимание демонстрирует определенный интерес, оценку того мира, в котором живет индивид. Благодаря мироистолкованию все сущее в его сознании становится желаемым и должным (посредством идеалов). Поэтому мироистолкование в большой мере основано на идеалах, связанных с духовными усилиями, поисками. Так, существующий «миропорядок» [9] оказывается источником мировоззренческого знания — «мирознания», ведущего к миропониманию, а затем к мироистолкованию, вносящему в познание оттенки ценностного подхода.
Некоторые авторы различают мировоззрение и миропонимание, мироосмысление в целом и миропереживание (то есть мирочувствование) [10, с. 19]. Мировоззренческое основание сознания в обществе изначально надличностно и существует на разных уровнях, в различ-
ных формах и видах (мифах, идеологических призывах, политических лозунгах, художественных образах и других). Человек осмысляет все это и другое знание о мире посредством миропонимания, не формируя свое отношение к нему. Он не берет в расчет обстоятельства своей жизни, среды собственной жизни, в которой происходит данное осмысление. В этом усвоении знания не фигурирует собственное отношение и оценивание этого знания. В миропонимании производится пассивная переработка информации, ее постижения мышлением. Понимается лишь общая социокультурная среда, специфика общества, познания, необходимости знания и другие атрибуты внешнего образа жизни для индивида, исходя из общественных представлений, опыта, накопленного человечеством или конкретным обществом.
Только в субъективных переживаниях надындивидуальный комплекс знаний о мире усваивается в качестве содержания мировоззрения индивида, обретая для него значение целостности. Знания о мире переживаются как жизненно значимые, облекаясь в оболочку чувственных проявлений и эмоциональных тонов, настроений. Это обеспечивается посредством миропере-живания или мирочувствования. Если понятие «мировоззрения» охватывает весь феномен целиком, «миропонимание» отражает общекультурное содержание мировоззренческого сознания, переданное каждому конкретному индивиду (то есть надындивидуальное), то категория «миро-переживание» — это понимание, координируемое с индивидуальным жизненным опытом отдельного человеческого существа, считает А.В. Азархин [11]. Мы же полагаем, что миропере-живание есть личностное бытие, индивидуальная иррациональная форма мировоззрения, а миропонимание выражает его надличностное, общечеловеческое рациональное содержание.
Э.А. Самбуров считает необходимым выделять такие конкретные варианты мироотношения как «миропредставление» и «миросозерцание». Миропредставление надстраивается над мироощущением. В первом уже нет непосредственной наглядности и элементарности представлений о мире второго. Зато в нем присутствуют установки креативности, творческого подхода ко всему. Отрываясь от целостных чувственных образов бытия мировосприятия, задействуя его категориальность, — выражение в категориях абстрактного в мире — миропредставление даже способно к своебразному «мироконструированию» (например, посредством воображения) [12, с. 21-25]. Миропредставление — это высшее чувственное выражение постижения общности свойств, сторон, связей, отношений мира и человека в нем в художественных образах, ассоциациях, фантазиях. Хотя, например, некоторые авторы возносят по степени интегрированности, целостности мировосприятие выше всех остальных функционалов (в том числе миропонимания и мироистолкования) [13].
Мировоззрение не только в познавательном плане оказывается средством освоения мира в качестве источника особых (общих) знаний о мире, как мировосприятие и мироосмысление, миропонимание. Оно также представляет мир опосредованно через преобразующую его духовную и материальную практику. В этом смысле мировоззрение есть не только миропостижение, но и «миропреобразование». Мировоззрение есть одновременно способ практического (прежде всего, духовно-практического) изменения мира и результат такого изменения. Как прием духовно-практического освоения действительности, мировоззрение продуцирует не просто онтообразы природы, но и образы, в которых воплощаются или ждут воплощения цели, чаяния, устремления людей. Такой духовный вариант освоения мира может служить предпосылкой материальной деятельности, продолжать ее. Установки духовного производства задаются миро-преобразованием или дополняются материальной практикой. Как правило, именно мировоззренческие детерминанты духовной деятельности опосредуют собственно онтолого-аксиологические и гносеолого-аксиологические его элементы, а материально-практическое освоение чаще оказывается итогом, последействием детерминации духовной составляющей освоения на уровне мировоззрения.
Выясним, как соотносится мировоззрение, как форма освоения мира, с материальной и духовной практикой (в том числе познавательной деятельностью). Поднимая вопрос о мировоззренческой культуре, большинство современных философов, ученых-естественников, гуманитариев усматривают специфику ее отношения к природе через призму человеческой деятельности [14]. Онтологически, как общественный феномен, культура есть способность деятельности функционировать, исходя как из целей развития общества, так и из определенных предписаний, рамок (традиций культуры). Как материально-практическое освоение, мировоззрение обеспечивает преобразование природы, общества, себя и своих связей с миром в ходе материального производства, делая своим естественное, внешнее, чуждое искусственному (культуре, социуму общества), не менее искусственным. То есть, устраняя отчужденность от природы путем ее очеловечивания, меняя природу под себя. Иными словами, нарушая ее законы и процессы в угоду своим законам, ради выстраивания социальных процессов.
Ведутся споры о склонности философии марксизма к решению экологических проблем. Именно мировоззренческий вопрос материального освоения природы признается ею важнейшим и принципиально решается с позиции деятельностного подхода. В марксизме через деятельностный подход утверждается однозначность отношения людей в ходе деятельности к объектам природы. Уже использование термина «объект деятельности» по отношению к предметам, явлениям, процессам природы как к предмету потребностей людей и достижению их целей, означает, что в человеческой деятельности они предстают только как средства удовлетворения [15]. Так, В.И. Шинкарук в духе советской философии утверждает, что материальная практика есть «преодоление внешности», «чуждости» мира с помощью его преобразования в процессе труда, материального производства, преобразования природы <…>» [16]. Стоит ли после этого сомневаться в экологически не целесообразном советском материальнопрактическом миропонимании?
Если в марксизме считается, что отношение людей друг к другу через деятельность, труд определяет специфику их отношения к природе, то на Западе принято разрывать общественные отношения и экологическое взаимодействие как подчиненные различным законам [17].
Мировоззрение, эксплицируемое в смысле духовно-практического освоения (прежде установок материальной практики), не столько постигает, сколько преобразует бытие мира в понятиях, чувственных образах, интуитивных озарениях и фантазиях индивидов. Последние предстают как результаты процессов переноса внешнего, не своего во внутреннее, свое духовное (в форме знаний, эмоций, чувств, волевых импульсов, убеждений). В плане познавательной деятельности, на уровне установок мировоззрения, происходит освоение мира в теоретизированной и не теоре-тизированной формах. Теоретизирование есть принципы, установки связывания знаний о внешнем мире упорядоченной и систематизированной логикой относительно независимо от мира самого индивида, общества. Не теоретизированное познание представляет собой некие установки (и далеко не всегда принципиальные), посредством которых приобретается не только рациональное, но и нерациональное знание о мире (настроения, вера, интуиция, чувственное предпочтение и прочее как средства познания) с большим учетом субъективизма познающих.
Понятийные обозначения соответствующих функционалов мировоззрения с учетом их взаимосвязей способствуют тому, чтобы представить его в качестве целостного освоения мира человеком. Например, через идеалы «мироистолкования» они с помощью «миропреобразования» соединяются с деятельностью, направленной на их претворение в жизнь. В настоящее время преобразование индивидами своего окружения имеет своей причиной потребность лучше приспособить его к своей жизни. Эта черта является сущностной характеристикой всех людей. Данное преобразование имеет вид материальной и духовной практики. Как духовно-практический феномен, «ми-роустроение» (в том числе миропреобразование) включает в себя в определенном смысле «ми-ропереживание» и «мироосмысление». Но миропреобразование все же отличает то, что в нем человек сознает себя в действии не только на уровне мышления, но и переживая чувственно динамику своей жизнедеятельности. Современное мироустроение очень активно, в отличие от первобытного «миропребывания» и постпервобытного «мирообживания». Оно допускает изменение жизни, деятельности, поведения, познания и других аспектов социального бытия в ходе достижения человеком, обществом более оптимальных условий своего существования.
Ссылки:
1. Арутюнян М.П. Феномен мировоззрения. Хабаровск, 2006.
2. Хайдеггер М. Время и бытие. М., 1993.
3. Мировоззренческое содержание категорий и законов диалектики. Киев, 1981.
4. Шлейермахер Ф.Д. Речи о религии к образованным людям ее презирающим. М., 1994.
5. Гуревич Н.А. Социальная философия в конце ХХ в. М., 1991.
6. Шлейермахер Ф.Д. Указ. соч. С. 248.
7. Человек и мир человека. Киев, 1977.
8. Мировоззренческая культура личности. Киев, 1986.
9. Шлейермахер Ф.Д. Указ. соч. С. 208.
10. Азархин А.В. Мировоззрение и эстетическое развитие личности. Киев, 1990.
11. Там же. С. 21.
12. Мировоззрение, наука, практика. Иркутск, 1988.
13. Мировоззренческое содержание категорий … С. 172-186.
14. Там же. С. 211-212, 215-217.
15. Мировоззренческая культура … С. 146.
16. Мировоззренческое содержание категорий … С. 18.
17. Мировоззренческая культура … С. 179-181.
Филосо́фия (φιλία — любовь, стремление, жажда + σοφία — мудрость → др
%PDF-1.5 % 1 0 obj > /Metadata 2 0 R /Outlines 3 0 R /PageLayout /OneColumn /Pages 4 0 R /StructTreeRoot 5 0 R /Type /Catalog >> endobj 6 0 obj /Comments () /Company (MoBIL GROUP) /ContentType /CreationDate (D:20150527100100+03’00’) /Creator /Keywords () /ModDate (D:20150527100107+03’00’) /Producer (Adobe PDF Library 10.0) /SourceModified (D:20150527070058) /Subject () /Title >> endobj 2 0 obj > stream 2015-05-27T10:01:07+03:002015-05-27T10:01+03:002015-05-27T10:01:07+03:00Acrobat PDFMaker 10.1 для Worduuid:a9dc59de-b897-4991-afad-5dfaa98e9deduuid:85e6a78a-07a1-4a6e-b420-d7a99bb6ba53
¥Eb8SjhkkrMIJ 68~kWv)3w}9V\ʚ2ڗ٥VU-V&)» +R^:6_9e}=:Ug9esZnEQkXOLV.(ʾ]{ItizNwvąȝs|1C
Философия и мировоззрение. Философия
Читайте также
1.1. Мировоззрение
1.1. Мировоззрение У каждого человека имеется определенный объем знаний. С некоторым упрощением знание можно подразделить на два уровня.Первый – это обыденное (стихийно-эмпирическое) знание. Сюда входят трудовые навыки, бытовые традиции, элементарные взгляды на
1.3. Философское мировоззрение
1.3. Философское мировоззрение В философском мировоззрении с древних времен видны размышления о мире, космосе, об отношении человека к миру, о возможностях познания, о смысле жизни и т. д. Термин «философия» в переводе с греческого означает «любовь к мудрости». Считается,
Диалектика и мировоззрение
Диалектика и мировоззрение В дискуссиях о том, как следует разрабатывать и излагать теорию диалектики, вопрос о соотношении диалектики и мировоззрения всплывает регулярно, хотя, казалось бы, в классической марксистско-ленинской литературе он решен давно,
1. Мировоззрение
1. Мировоззрение В преддверии философииПриступая к изучению философии, многие уже имеют об этом предмете некоторое представление: могут с большим или меньшим успехом припомнить имена прославленных философов, а может быть, даже объяснить в первом приближении и что такое
3. Философское мировоззрение
3. Философское мировоззрение Философия — теоретически осмысленное мировоззрение. Слово «теоретически» употреблено здесь расширительно и подразумевает интеллектуальную (логическую, концептуальную) проработанность всего комплекса проблем мироосмысления. Такое
Тема 1 Философия как мировоззрение и обобщённая картина бытия
Тема 1 Философия как мировоззрение и обобщённая картина бытия От мифологических представлений – к абстрактному мышлению. Практика как решающее условие становления теоретического мышления Если для студента философия является одной из изучаемых дисциплин (причём она
26. Мировоззрение дурака
26. Мировоззрение дурака Мир дураков черно-белый, стабильный, понятный. Людей они делят на «хороших» и «плохих». «Хороших» они любят больше, чем те заслуживают, «плохих» ненавидят сильнее, чем стоило бы.Есть образованные дураки, усвоившие, что правильным иногда бывает не
4. Мировоззрение
4. Мировоззрение Необходимо сказать, что трактат Марциана Капеллы производит некоторым образом разочаровывающее впечатление. Обычно Марциана Капеллу зачисляют в западный неоплатонизм конца античности. И так оно, вероятно, и есть, и с этого мы и начнем. Но уже заранее надо
8. То же. Мировоззрение
8. То же. Мировоззрение Переходя от внешнего изложения к анализу внутренней идеи данного трактата, мы прежде всего сталкиваемся, конечно, с мировоззрением Боэция. Оно выражено в трактате чрезвычайно ярко. Сводится оно к общей картине страдающей, безвыходно запутавшейся
2. ФИЛОСОФИЯ И МИРОВОЗЗРЕНИЕ
2. ФИЛОСОФИЯ И МИРОВОЗЗРЕНИЕ Всякая философия — это мировоззрение, т. е. совокупность наиболее общих взглядов на мир и место в нем человека.Философия составляет теоретическую основу мировоззрения:— философия — это высший уровень и вид мировоззрения, это
V. КУЛЬТУРА И МИРОВОЗЗРЕНИЕ
V. КУЛЬТУРА И МИРОВОЗЗРЕНИЕ Великая задача духа — создание мировоззрения. В мировоззрении эпохи находят обоснование ее идеи, убеждения и дела. Лишь придя к культуротворческому мировоззрению, мы окажемся способными к идеям, убеждениям и делам, необходимым для расцвета
2. Философия и мировоззрение
2. Философия и мировоззрение Философия как теоретическое ядро мировоззрения. Философия составляет теоретическую основу мировоззрения, или его теоретическое ядро, вокруг которого образовалось своего рода духовное облако обобщенных обыденных взглядов житейской
2.1. Религиозное мировоззрение
2.1. Религиозное мировоззрение Как уже известно, любая религиозная система, это прежде всего мировоззренческая система. То есть, духовная религиозность людей, представленная тем или иным культом, ритуалами, церковью, канонами и прочими атрибутами — прежде всего формирует
ДеВиз, Гаррет Дж .: 9780830828111: Amazon.com: Книги
«Имея ученые степени в области теологии и философии и годы глубоких размышлений, Гарри ДеВиз обладает уникальной квалификацией, чтобы писать о том, как подходить к философии с христианской точки зрения. И Doing Philosophy as a Christian делает именно это. Страница за страницей ДеВиз предлагает свежий взгляд и глубокие размышления о том, как почитать Иисуса как Господа в задаче философии. Это обязательное чтение для всех, кто интересуется развитием мировоззрения и интеграции Священного Писания с областью философии.»- Дж. П. Морленд, заслуженный профессор философии Теологической школы Талбота» Книга Гаррета ДеВиза заполняет серьезный пробел. Студенты философии, а также профессиональные философы найдут много понимания важного вопроса о том, как христианская вера формирует практику философии. Не все христианские философы согласятся со всеми занимаемыми позициями, но все могут извлечь пользу из этого прекрасного примера того, что значит быть целостным христианином, стремясь при этом строго заниматься философией.»- С. Стивен Эванс, профессор философии и гуманитарных наук, Бейлорский университет
» В этой уникальной и уникально важной книге профессор ДеВиз тщательно и интересно разрабатывает ясный, глубокий и убедительный подход к практике философствования как христианин. Тем самым он демонстрирует богатое знание Священного Писания, аналитической философии и истории философии — редкое сочетание интеллектуальной добродетели. И студенты, и профессора философии извлекут большую пользу из этой проницательной и своевременной работы, которой я очень восхищаюсь.»- Дуглас Гротус, профессор философии Денверской семинарии и автор книги» Христианская апологетика
«. Рано или поздно рефлексивные христиане столкнутся с вопросом, что им делать с академической дисциплиной философии. Гаррет ДеВиз справедливо утверждает, что Иисус как Господь играет важную роль в этом вопросе. Цель этой книги — подробно описать поведение Иисуса. При этом он заслуживает пристального внимания со стороны всех мыслящих христиан «. — Пол К. Мозер, Университет Лойола, Чикаго.
«Имея ученую степень в области теологии и философии и годы глубоких размышлений, Гарри ДеВиз обладает уникальной квалификацией, чтобы писать о том, как подходить к философии с христианской точки зрения.И Doing Philosophy as a Christian именно это и делает. Страница за страницей ДеВиз предлагает свежий взгляд на вещи и глубокие размышления о том, как почитать Иисуса как Господа в задаче философии. Это обязательное чтение для всех, кто интересуется развитием мировоззрения и интеграции Священного Писания с областью философии ».
— Дж. П. Морленд, заслуженный профессор философии Школы теологии Талбота.Об авторе
Гарретт Дж. ДеВиз (Ph.Доктор наук, Колорадский университет; Th.M., Далласская теологическая семинария) — профессор философии и философского богословия в Теологической школе Талбота Университета Биола в Ла-Мираде, Калифорния. Он также преподавал в Центре христианских исследований Dayspring, Университете Колорадо, Денверской семинарии и Institut Biblique Européen (Франция). Он является автором «Бог и природа времени» (Ashgate) и (совместно с Дж. П. Морлендом) «Философия, сделанная немного легче» (IVP Academic).
Декартово мировоззрение — Введение в историю и философию науки
Введение
Обычно семнадцатый век считается интеллектуально революционным периодом в истории науки. Разрыв между средневековыми аристотелистами и влиятельным Исааком Ньютоном заполняли такие, как Галилео Галилей, который пытался, но не смог убедить католическую церковь принять гелиоцентрическую космологию, Роберт Бойль, экспериментировавший с газами в своем воздушном насосе, и Пьер Гассенди. , который возродил интерес к древнегреческой теории атома.Однако то, что часто забывают обо всех этих теориях, — это контекст, в котором они были предложены; их преследовали только в семнадцатом веке. Фактически, как мы узнали из главы 7, аристотелевско-средневековое мировоззрение принималось большинством научных сообществ Западной Европы до самого конца 1600-х годов. Так почему же научные сообщества Западной Европы не приняли ни одну из теорий этих революционных фигур? Просто все они не соответствовали требованиям тогдашнего аристотелевско-средневекового метода.
Ну все, кроме одного. Насколько мы можем судить, Рене Декарт (1596–1650), французский философ и математик, был первым, кто собрал целую мозаику теорий, которые бросили вызов центральным принципам аристотелевско-средневекового мировоззрения и в то же время удовлетворили требования аристотелевско-средневекового метода. К началу восемнадцатого века учебники и энциклопедии начали документировать и указывать на принятие этого нового мировоззрения. Мы стали называть это картезианским мировоззрением.Это тема данной главы.
Большинство ключевых элементов картезианской мозаики были приняты или использовались в течение очень короткого времени: всего четыре десятилетия, примерно с 1700 по 1740 год. Мы говорим, что эта мозаика была принята «на континенте», и под этим мы подразумеваем Европейский континент; например, в таких странах, как Франция, Нидерланды и Швеция. Это сделано для того, чтобы отличить принятие картезианского мировоззрения «на континенте» от принятия ньютоновского мировоззрения «на островах», то есть в Британии (тема нашей следующей главы), поскольку оба мировоззрения заменили аристотелевско-средневековое мировоззрение на в то же время.
Ключевые элементы картезианской мозаики включают механистическую метафизику, теологию, механистическую физиологию, естественную философию или физику, механистическую космологию, математику, механистическую геологию, оптику и биологию, а также гипотетико-дедуктивный метод. Вы заметите повторяющуюся тему механической философии , механицизма или , в этих элементах, идею, фундаментальную для картезианского мировоззрения:
В этой главе мы осветим некоторые из наиболее важных элементов картезианской мозаики и начнем раскрывать метафизические принципы или предположения, лежащие в основе этих элементов.Начнем с метафизики картезианской мозаики и, пожалуй, самой известной цитаты Декарта: cogito ergo sum , или «Я думаю, следовательно, я существую».
Декартова метафизика
Декарт впервые написал эти слова: « Я думаю, следовательно, я » в своем «Рассуждении о методе » в 1637 году. Он пытался создать основу для знаний — отправную точку, от которой будут зависеть все будущие попытки понимания и описания мира.И, конечно же, чтобы что-то знать, в первую очередь требуется знать , не так ли? Другими словами, нам нужен разум . Декарт осознавал это, поэтому он стремился найти все знания о существовании собственного ума мыслителя.
Чтобы доказать, что его разум существует, Декарт на самом деле не начинал с мысли. Вместо этого он начал с акта радикального сомнения: он усомнился в своем знании внешнего мира, своем знании Бога и даже своем знании собственного разума.Причина этого радикального сомнения заключалась в том, чтобы убедиться, что он не принимал ничего без оправдания. Итак, первая остановка заключалась в том, чтобы усомниться во всех его убеждениях.
Во-первых, Декарт понимал, что иногда наши чувства обманывают нас, поэтому мы должны сомневаться во всем, что мы испытываем и наблюдаем. Далее он понял, что даже эксперты иногда делают простые ошибки, поэтому мы должны сомневаться во всем, чему нас учили. Наконец, Декарт предположил, что даже наши мысли могут быть законченными вымыслами — будь они продуктом сна или махинациями злого демона, — поэтому мы также должны сомневаться в правильности самих этих мыслей.
И все же, сомневаясь во всем, он понял, что есть нечто, в чем он не мог сомневаться — сам акт сомнения! Таким образом, Декарт мог по крайней мере быть уверенным, что сомневается. Но сомнение само по себе является формой мышления. Следовательно, Декарт мог быть уверен, что он думает. Но, конечно, не может быть мышления без мыслителя, то есть мыслящего ума. Таким образом, Декарт доказал себе существование собственного разума: я сомневаюсь; поэтому я думаю; следовательно, я.
Что важно для Декарта, этот аргумент интуитивно верен, поскольку любой согласится с тем, что сомнение — это способ мышления и что для мышления требуется разум. Таким образом, согласно Декарту, существование собственного ума сомневающегося для сомневающегося установлено вне всяких разумных сомнений.
Важно отметить, что Декарт утверждает, что существует с помощью этой линии рассуждений. Он не предполагает, что его физическое тело существует. Пока что он только доказал себе, что его разум существует.Если подумать, второе «я» в слове «я думаю, следовательно, я есть» должно быть «моим умом» — следовательно, «я думаю, следовательно, мой ум ».
Но как насчет существования всего остального? Откуда он знает, что, скажем, здания окружающего его города действительно существуют? Для этого Декарт обращается к теологии , центральной части картезианской мозаики. Видите ли, поскольку наши чувства могут обмануть нас, нам нужен какой-то гарант, чтобы гарантировать, что то, что мы воспринимаем, действительно так.Для Декарта этим гарантом является не кто иной, как Бог. Если Декарт сможет доказать, что Бог существует, тогда из милосердия Бога будет следовать, что объекты, которые кажутся нам ясно и отчетливо, действительно существуют во внешнем мире.
Декарт начинает с определения Бога как в высшей степени совершенного существа:
Теологи того времени с готовностью приняли определение Декарта. В конце концов, идея Бога как в высшей степени совершенного существа неявно присутствует во всех авраамических религиях. Итак, здесь Декарт просто излагает принятое тогда определение Бога как существа всех совершенств: он всемогущий или совершенно могущественный, он всеведущий или совершенно знающий, он всеведущий или совершенно хороший, и скоро.Любое другое совершенство Бог обязательно имеет по определению. Если бы быть всенаправленными или иметь идеальные ногти, было бы формой совершенства, тогда бы это было у Бога.
Затем Декарт предполагает, что существование является частью совершенства. Если Бог совершенен во всех отношениях, значит, он тоже должен существовать. Но откуда Декарт или какой-либо картезийский богослов, если на то пошло, знает, что существование является требованием для совершенства? Что ж, они сказали бы, что невозможно быть совершенным, не существуя.Само по себе существование не делает вас совершенным, но несуществование явно делает вас несовершенным. Декарт предполагает, что мы ясно и отчетливо воспринимаем это небытие как несовершенство.
Следовательно, согласно Декарту, самое совершенное существо, то есть Бог, обязательно должно существовать. Это доказательство существования Бога также известно как онтологический аргумент . Впервые он был предложен святым Ансельмом, архиепископом Кентерберийским за несколько столетий до Декарта. Вкратце суть аргумента такова:
Есть несколько возражений против онтологического аргумента Декарта — мы рассмотрим только одно из них.Это возражение состоит в том, что истина ясного и отчетливого восприятия того, что небытие является несовершенством, на самом деле является круговым аргументом. В частности, существование Бога не следует просто из определения Бога и нашего восприятия того, что небытие является несовершенством. Отсутствует посылка о том, что все, что мы воспринимаем ясно и отчетливо, обязательно должно иметь место.
Фактически, Декарт ясно принимает эту предпосылку, но он оправдывает ее, указывая, что Бог не обманщик, из чего следует, что все, что мы воспринимаем ясно и отчетливо, должно иметь место.Поскольку Бог всеблагой, он не обманщик. Следовательно, все, что мы ясно и отчетливо воспринимаем, должно быть правдой. В самом деле, если бы Бог допустил, чтобы наши ясные и отчетливые идеи были ложными, он был бы обманщиком, что противоречило бы самой его природе как доброжелательному существу.
Итак, истина ясного и отчетливого восприятия Декартом того, что небытие есть несовершенство, доказывает, что Бог существует. Совершенная благость Бога гарантирует, что ясное и отчетливое восприятие Декарта (что небытие есть несовершенство) истинно.Однако, чтобы доказать, что Бог существует, Декарт полагается на предположение, что все, что он воспринимает ясно и отчетливо, должно быть правдой. И, чтобы оправдать это предположение, Декарт полагается на милосердие Бога и, следовательно, на его существование. Это круговой аргумент : он проблематичен, потому что истинность по крайней мере одного из посылок зависит от истинности заключения.
Существование таких возражений против онтологического аргумента Декарта о существовании Бога не повредило перспективам метафизики Декарта, потому что сообщество того времени уже признало существование Бога.Это неудивительно, потому что христианское богословие было частью практически каждой европейской мозаики.
Установив, что Бог существует, Декарт затем переходит к доказательству существования мира вокруг него. Декарт приводит этот аргумент в два этапа: во-первых, он показывает, что мир является внешним, , независимым от его разума или не создан им, и, во-вторых, он показывает, что этот внешний, независимый от разума мир является материальным . .
Чтобы показать, что внешний мир реален и не является плодом его воображения, Декарт обращается к так называемому аргументу непроизвольности .Он замечает, что его ощущения приходят ему в голову непроизвольно, т.е. что он не может контролировать, что именно он воспринимает в любой данный момент. Но ясно, что все, что происходит в нем без контроля разума, обязательно должно иметь источник вне его разума. Поэтому он ясно и отчетливо ощущает существование чего-то внешнего по отношению к его разуму. Поскольку все, что он воспринимал ясно и отчетливо, должно быть правдой, в данном случае существует нечто внешнее по отношению к его разуму.
В качестве примера Декарт предполагает, что мы чувствуем тепло, хотим мы этого или нет, т.е.е. мы чувствуем это непроизвольно. Когда ощущение тепла находится вне нашего контроля, мы подозреваем, что это не продукт нашего разума, а продукт чего-то внешнего по отношению к нашему разуму, например огня. Поскольку нам ясно, что ощущения происходят из чего-то вне ума, то также ясно, что вещи вне ума должны существовать. Но поскольку мы знаем, что Бог не обманщик, все, что мы воспринимаем ясно и отчетливо, должно быть правдой. Следовательно, существует нечто иное, чем ум.
Декарт еще должен показать, что этот внешний мир, являющийся источником наших ощущений, материален.Декарт исходит из того, что у нас есть ясное и отчетливое представление о материальности внешних вещей. Затем он обращается к милосердию Бога, чтобы показать, что внешние вещи, следовательно, действительно материальны. В самом деле, если бы источник наших ощущений не был материальным, Бог эффективно обманул бы нас, допуская ясное и отчетливое представление о том, что не так. Ясно, что это невозможно, потому что Бог милосерден, а не обманщик. Таким образом, Декарт исключает возможность того, что сам Бог или что-то еще, например злой демон, вызывает его ощущения.Если бы внешние ощущения были вызваны либо Богом, либо чем-то еще, например злым демоном, то Декарту потребовалась бы некоторая дарованная Богом способность или способность распознавать такие причины. Представьте, что у Человека-паука есть «паучье чутье» для обнаружения опасности, но вместо этого для обнаружения ощущений, вызванных Богом или злым демоном. Эта способность позволит вам определить, вызвано ли то, что вы воспринимаете, Богом, злым демоном или чем-то еще, несущественным. Например, если вы видели злодея Человека-паука, Зеленого гоблина, танцующего на столе с этим «паучьим чутьем», вы могли бы сказать, было ли это ощущение вызвано реальным материалом, танцующим на столе Зеленым гоблином, или это ощущение было произведено Богом или другим нематериальным существом.Но у нас нет этого «паучьего чутья». Вместо этого Декарт предполагает, что Бог дал ему совсем другую способность, которая заставляет его верить, что его ощущения вызваны материальными вещами. Опять же, если бы Декарт верил, что его ощущения были вызваны материальными вещами, тогда как на самом деле это не так, тогда Бог был бы обманщиком. Поскольку Бог доброжелателен, а не обманщик, единственная возможность, которая остается для Декарта, состоит в том, что ощущения вызваны внешним материальным миром, и, следовательно, существует внешний, независимый от разума, материальный мир .
Теперь, когда Декарт установил существование как разума , так и материи , он может затем установить, каковы незаменимые свойства этих двух субстанций. Без каких качеств немыслимы эти вещества?
Непременное свойство ума — мысль . Для Декарта было невозможно представить себе разум, лишенный способности мыслить. Что вообще значило бы для ума отсутствие мышления? Непременным свойством материи является расширение , т.е.е. способность занимать место. Как и не мыслящий ум, Декарт утверждает, что невозможно вообразить какой-либо материальный объект, который не занимал бы какое-то пространство. Разум занимает пространство? Можно ли упаковать его в ящик при переезде квартиры? Вовсе нет, поскольку разум — нематериальная субстанция. Думает стул? Нет. Как насчет стола? Нисколько. Стулья и столы просто занимают пространство и, таким образом, являются протяженными субстанциями, то есть материалом.
Выявив незаменимые свойства разума и материи, Декарт укрепил основы картезианского мировоззрения.Именно из этих двух фундаментальных принципов следуют другие важные картезианские метафизические элементы. Поскольку метафизические элементы играют центральную роль в различении одного мировоззрения от другого, мы сейчас введем некоторые метафизические элементы из аристотелевско-средневекового мировоззрения наряду с элементами картезианского мировоззрения. Поступая так, мы можем более четко понять наиболее существенные различия между двумя мировоззрениями.
Аристотелиане присоединились к идее, известной как гиломорфизм .Гиломорфизм говорит, что все вещества могут быть аналитически разложены на материю (от греческого слова hyle , означающего дерево или материя ) и форму (от греческого слова morphē , означающего форма ). Мы знаем, в чем дело. Форма — это, по сути, организующий принцип, который отличает одну комбинацию материи от другой. Идея гиломорфизма заключается не в том, что вы можете буквально разделить любое вещество на составные части, например, заправку салата в масле и уксусе, а в том, что в принципе или концептуально любое вещество содержит как материю, так и форму.Например, человеческое тело состоит как из некоторой комбинации четырех жидкостей (материи), так и души (формы). Для Аристотеля душа — это принцип организации, ответственный за пищеварительную, питательную и вегетативную функции, а также за мышление и чувства. Он организует юмор. Кровь состоит из некоторой комбинации четырех элементов (ее материи) вместе с тем, что мы могли бы назвать «кровностью» (ее формой). Точно так же клен состоит из некоторой комбинации элементов (предположительно земли и воды) и формы «кленового дерева», которая объединяет эти элементы в клен.
В картезианском мировоззрении идея гиломорфизма была заменена новой идеей механицизм . Механизм утверждает, что, поскольку единственным атрибутом материи является протяженность, все материальные вещи состоят исключительно из взаимодействующих материальных частей. Таким образом, любая материальная вещь может быть понята как механизм большей или меньшей сложности. Например, Декарт описал человеческое тело как сложную машину, состоящую из рычагов, шкивов и клапанов, или сердце как печь, заставляющую кровь расширяться и стремиться по всему телу.Вам может быть интересно, что случилось с из материальных вещей? На самом деле Декарту формы не нужны. Поскольку каждый материальный объект можно было объяснить с точки зрения организации протяженной материи по-разному, не было необходимости в том, чтобы форма действовала как организующий принцип и выполняла какие-либо упорядочения. Простого сочетания составных частей вещи, согласно Декарту, достаточно, чтобы произвести организацию и поведение этой вещи. Даже тела живых организмов, в том числе человеческие, в принципе можно объяснить как сложное устройство материальных частей.Поэтому пищеварение, развитие, эмоции, инстинкты, рефлексы и тому подобное можно объяснить только результатом механических взаимодействий. Таким образом, механицизм Декарта прямо противоположен гиломорфизму Аристотеля:
Декарт механически объяснил физиологические функции, которые Аристотель приписывал душе. Но он чувствовал, что человеческие способности к разуму и языку, то, что Аристотель называл разумной душой, нельзя объяснить таким образом. Таким образом, Декарт полагал, что человеческий разум или душа совершенно нематериальны.Это подводит нас к следующему ключевому метафизическому элементу картезианского мировоззрения — дуализму .
Но чтобы понять идею дуализма, мы должны начать с аристотелевской позиции относительно числа субстанций, известной как плюрализм . Согласно аристотелевскому плюрализму , существует столько же субстанций, сколько типов вещей в мире. Поскольку аристотелисты признавали, что каждый тип вещей имеет свою субстанциальную форму, для них существует множество субстанций.Львы, тигры и медведи материально могут быть составлены из некоторой комбинации элементов земли и воды, но они также существенно отличаются своими формами львицы, тигра и медведя. соответственно.
Для Декарта существует не множество субстанций, а только две независимые субстанции, материя и разум. Это концепция дуализма . Поскольку Декарт также проявлял интерес к боям на мечах, вы могли бы назвать его дуалистом и дуэлянтом! Помимо дуэлей, Декарт утверждал, что расширенная материальная субстанция полностью отлична от мыслящей субстанции.Среди материальных вещей есть львы, тигры и медведи, а также камни, растения и другие животные. С другой стороны, мыслящие субстанции включали сущности с разумом, но без протяженных тел, такие сущности, как Бог и ангелы. Таким образом, его дуализм был задуман как замена аристотелевскому плюрализму:
Однако для Декарта люди оставались особым случаем. Хотя мы явно являемся материальными существами — у нас есть тела, простирающиеся в пространстве, — у нас также есть способность к мыслям .Декарт считал, что мысль не может быть объяснена механически, потому что все известные ему машины, такие как часы или насосы, жестко выполняли единственную функцию, в то время как человеческий разум был гибким инструментом общего назначения. Таким образом, люди считались «гражданами двух миров», потому что они явно думали, что и занимают пространство.
Последние метафизические элементы аристотелевско-средневекового и картезианского мировоззрений, которые должны быть рассмотрены здесь, — это те, которые имеют дело с изменениями в объектах.Почему материальные объекты меняют одну форму на другую, как головастик превращается в лягушку? Почему материальные объекты перемещаются с одного места на другое, как в восходящем пламени? В более общем смысле, почему объекты перемещаются или меняются?
Аристотелианцы отвечали на такие вопросы со ссылкой на цель, цель или цель этих объектов, также известных как их конечная причина. Соответственно, они придерживались принципа телеологии (от греческого слова telos , означающего конец , цель или цель ), который гласит, что все вещи имеют тенденцию к определенным внутренним или внешним целям.Согласно аристотелизму, лягушка переходит от головастика к своему амфибийному состоянию, потому что у нее есть внутренняя или врожденная цель — жить за счет воды и земли. Пламя вздымается вверх из-за своей внутренней цели — уйти от центра вселенной. Некоторые цели также являются внешними или навязанными людьми. Например, маятниковые часы показывают точное время, потому что это цель, поставленная перед ними часовщиком. Важно отметить, что каждая цель продиктована материальной формой объекта. Итак, лягушка никогда не станет оперным певцом, потому что ей не хватает содержательной формы оперного певца.
картезианцев, однако, не только отвергали понятие субстанциальной формы, но и отрицали, что цели, задачи или задачи играют какую-либо роль в поведении материальных объектов. Для них материя имеет только один первичный атрибут — протяженность. Так как же движутся или изменяются протяженные материальные субстанции? Вместо телеологии картезианцы приняли принцип действия посредством контакта , полагая, что изменения в материальных объектах могут быть результатом только фактического контакта между частями движущейся материи.Итак, головастик становится лягушкой после механической перестановки кусочков составляющей его материи; пламя движется вверх, потому что частицы огня сталкиваются и меняются местами с частицами воздуха над ним. Точно так же маятниковые часы не приводятся в движение какими-либо внешними целями, а показывают точное время просто благодаря расположению их рычагов, заслонок, пружин и других механических частей. Ясно, что эта идея действия посредством контакта противоречит аристотелевской идее телеологии:
Давайте вспомним ключевые картезианские метафизические элементы, которые мы обсуждали до сих пор в этой главе.Для картезианцев основным атрибутом разума является мысль, а материи — протяженность. Они также приняли принципы механицизма, согласно которым все материальные объекты состоят из кусочков взаимодействующей и протяженной материи; дуализм, что есть две субстанции, которые населяют мир — разум и материя; и действие путем контакта, что любое изменение материальных объектов происходит только в результате фактического контакта между движущимися частями материи. Эти картезианские принципы заменили аристотелевские принципы гиломорфизма, плюрализма и телеологии соответственно.
Если изменения в материальных объектах могут быть результатом только фактического контакта, то как мы можем понять изменения в живых организмах? Чтобы лучше понять это, мы должны более подробно рассмотреть картезианскую точку зрения на физиологию.
Картезианская физиология
В семнадцатом веке большой интерес проявился к внутренней работе тела и физиологии живых существ. Постепенно анатомы и хирурги начали подвергать сомнению гуморальную теорию аристотелевского мировоззрения.Хотя сам Декарт не был анатомом, он тоже писал о физиологии в своем «Трактате о человеке » , описывая баланс и дисбаланс юморов в механических терминах. Фактически, Декарт рассматривал человеческое тело как машину, состоящую из взаимосвязанных и движущихся частей, управляемую человеческим разумом. Рассмотрение тела как машины приобретает еще больший смысл, если мы рассмотрим декартовский принцип действия посредством контакта: опять же, если изменения в материальных объектах могут быть результатом только фактического контакта, то изменения в живых организмах должны быть вызваны столкновением кусочков материи.
В качестве примера, в эпизоде детского мультфильма Волшебный школьный автобус передано очень картезианское представление об обонянии, хотя и непреднамеренно. В этом эпизоде класс хочет лучше понять обонятельную систему, чтобы выяснить, как другой ученик получил почти призовую смесь ароматов. Итак, они сжимаются вместе со своим автобусом до очень и очень крошечных размеров и взлетают в нос ученику. Попав внутрь носа, класс хочет не только почувствовать запах того, что чувствует ученица, но и увидеть, что он чувствует.Все они надевают очки для зрения, которые позволяют им наблюдать, как частицы различных запахов плавают вокруг и в конечном итоге приземляются в определенных точках внутри носа. Хотя учительница, г-жа Фризл, и ее класс, вероятно, не совсем картезианцы, фактических картезианцев приняли бы, что запах действует очень похожим образом. Они описали бы крошечные кусочки материи или частицы определенного запаха, приземляющиеся где-то внутри носа, а затем механически передающие этот запах в мозг с помощью рывков за крошечную нить, проходящую через центр обонятельного нерва.Та же идея применима и к другим чувствам, например, зрение является продуктом крошечных кусочков материи, которые воздействуют на глаза и затем передают изображение в мозг.
картезианцы также понимали другие органы в механических терминах. Совершенно очевидно, что они рассматривали сердце как печь, заставляющую расширяющуюся горячую кровь устремляться в артерии и по всему телу. Кровь очищалась, проходя через кровеносные сосуды у основания мозга в огненную воздушную жидкость, называемую духами животных , которая могла течь наружу через нервы к мышцам.Обратите внимание, что это вещество — просто материальная жидкость и не имеет ничего общего с духами в жутком смысле . Сокращение мышц происходило, когда духи животных вливались в мышцу и раздували ее. Декарт даже установил систему клапанов, чтобы гарантировать, что противоположные пары мышц не сокращаются одновременно.
Если люди являются гражданами двух миров, мира материи и разума, то как картезианцы понимают взаимодействия между этими двумя отдельными субстанциями? Проблема в том, что для взаимодействия между веществами должны быть общие основания.Как может что-то нематериальное, например разум, влиять на что-то материальное, например, тело, и наоборот? Несомненно, частицы не передаются из разума в тело, потому что в уме нет частиц — он нематериален. По той же причине частицы тела не могут быть перенесены в разум. Тем не менее ясно, что тело и разум действуют синхронно, между ними существует определенная степень координации. Рассмотрим пример сокращающейся мышцы. Очевидно, что мы можем контролировать сгибание рук; если вы хотите, чтобы ваша рука двигалась, она двигается.Как только тело получает команду от разума двигаться, оно действует чисто механически: духи животных проходят через ваши нервы к руке, а затем вызывают сокращение вашего бицепса, надувая его. Но как материальное тело получает команду от нематериального разума? В картезианском мировоззрении не существовало общепринятого ответа на этот вопрос. Вместо этого были предложены как минимум два основных решения — интеракционизм и параллелизм .
Согласно интеракционизму , разум и тело причинно влияют друг на друга.Кажется интуитивно верным, что эти двое на самом деле влияют друг на друга. В конце концов, это то, что мы, кажется, испытываем в повседневной жизни. Для Декарта это взаимодействие происходило в шишковидной железе: именно здесь воля разума якобы была переведена в движение материальных частиц. Предполагалось, что движения этой крошечной железы в полостях мозга должны соответствующим образом направлять поток духов животных. Но современники Декарта и даже он сам пришли к выводу, что это не объясняет, как нематериальный разум может влиять на материальное тело.Поскольку, согласно их дуализму, эти две сущности должны быть совершенно разными субстанциями — мыслящей и протяженной, механика их возможного взаимодействия оставалась загадкой.
Противоположная точка зрения, названная параллелизмом , предполагает, что мир разума и мир материи существуют параллельно друг другу, и между ними нет фактического причинного взаимодействия. Они просто работают в чистой гармонии друг с другом, как два синхронизированных часа, которые показывают одно и то же время и выглядят так, как будто между ними существует координация, в то время как на самом деле они просто предварительно запрограммированы, чтобы показывать правильное время.Но как два разных вещества могут действовать синхронно? Согласно одной из версий параллелизма, эта гармония между двумя веществами была предустановлена Богом, как время на двух разных часах, установленное часовщиком. Одна из проблем с параллелизмом, которая сделала его преследуемой теорией, заключалась в том, что он, по-видимому, отрицал существование свободы воли, поскольку предполагал, что и материя, и разум заранее запрограммированы.
Поскольку обе эти точки зрения имели серьезные недостатки, не существовало принятого картезианского ответа на проблему кажущегося взаимодействия тела и разума.Однако это не отговорило картезианцев от их дуализма. Некоторые механики, такие как французский врач Жюльен Оффре де Ламетри, были готовы подвергнуть сомнению дуализм Декарта и согласиться с возможностью того, что сам разум был механическим. Аргумент Ла Меттри в пользу механического разума был прост. Как могли на психические процессы, такие как разум и язык, повлиять физические причины, такие как лихорадка или опьянение, если сам разум не был физическим механизмом? Но механический взгляд на сознание не был принят до двадцатого века, когда появление компьютеров и моделирования нейронных сетей позволило представить, как разум может быть продуктом материальных процессов.В контексте картезианской мозаики дуализм разума и тела оставался одним из центральных элементов наряду с идеями механицизма и действия посредством контакта. Они считали, что все материальные явления можно объяснить в терминах материальных частей, взаимодействующих посредством реального контакта.
Но возможно ли объяснить все явления с помощью этого механистического подхода? Хотя многие материальные объекты, такие как часы, и аналогичные части человеческого тела, такие как бьющееся сердце и движущиеся руки, можно легко объяснить как механизмы, действующие посредством действия посредством контакта, не совсем ясно, поддаются ли все материальные процессы такому механистическому объяснению. .Например, как можно механистически объяснить такие явления, как гравитация или магнетизм ? В конце концов, кажется, что два магнита притягивают или отталкивают друг друга, не касаясь друг друга. Чтобы оценить картезианское объяснение гравитации и магнетизма, нам нужно лучше понять картезианскую физику и космологию.
Декартова физика и космология
В свое время работы Декарта сформировали целостную систему мышления. Среди современных философов Декарт хорошо известен своими эпистемологическими и метафизическими трудами, но его сложные и гениальные физические и космологические теории, которые были не менее важной частью его системы, известны только историкам и философам науки.Главной из его физических теорий являются его законы движения, впервые изложенные в 1644 году в его Принципах философии .
Напомним, что единственная способность материальных объектов — занимать пространство, то есть расширяться, и что взаимодействия между протяженными субстанциями обязательно происходят при контакте. Из принципа действия посредством контакта мы можем вывести первый закон движения Декарта . В законе говорится:
Каждая крупица материи сохраняет состояние покоя или движения, если только она не сталкивается с какой-либо другой частицей материи.
Метафора бильярдных шаров наиболее подходит для понимания первого закона Декарта. Бильярдный шар будет стоять на столе до тех пор, пока его не ударит в каком-то направлении другой бильярдный шар. После удара шар продолжит движение, пока не коснется другого бильярдного шара или края стола. Согласно Декарту, тот же принцип применим ко всей материи: каждая частица материи стоит на месте или продолжает движение, пока не соприкоснется с какой-либо другой частицей материи.
Второй закон движения Декарта основан на первом.В нем указано:
Каждая крупица материи, рассматриваемая сама по себе, имеет тенденцию продолжать движение только по прямым линиям.
Закон предполагает, что беспрепятственное движение материального объекта всегда будет прямолинейным. Например, бильярдный шар продолжает двигаться по прямой, пока не достигнет препятствия. Когда он наконец достигает препятствия, он меняет направление, но затем продолжает движение по другой прямой. Сравните это с камнем на перевязи. Когда вы поворачиваете камень, он движется по круговой траектории, потому что ему мешает стропа, т.е.е. он не рассматривается сам по себе. В этом суть второго закона Декарта.
Возникает вопрос: а как насчет тех многочисленных примеров непрямолинейного движения, с которыми мы сталкиваемся каждый день? Для картезианцев Луна была сделана из того же вещества, что и предметы на Земле, но двигалась вокруг нее примерно по круговой траектории. А как насчет параболического движения снаряда? В любом случае, кажется, нет никаких препятствий, и все же движение далеко от прямолинейного. Чтобы ответить на этот вопрос, нам нужно оценить картезианское понимание гравитации.
Если протяженность является атрибутом материи, то, согласно Декарту, протяженность не может существовать независимо от материальных вещей. Таким образом, для картезианцев не существует такого понятия, как пустое пространство. Скорее, картезианцы приняли принцип plenism (от plenum (лат.), Что означает «полный»), согласно которому мир полон и не содержит пустоты. В этом смысле кажущаяся пустой спальня — без кровати, стола, стула, комода или плакатов Тейлор Свифт — на самом деле не пуста; он по-прежнему полон невидимой материи, такой как воздух.На самом деле, согласно картезианцам, вся Вселенная заполнена материей. Итак, кажущееся пустое пространство между Луной и Землей, планетами и звездами на самом деле не ничто, это целая куча невидимой материи. Аргументация Декарта в пользу этой позиции состоит в том, что пространство не является отдельной субстанцией; это атрибут материи. Но атрибут (свойство, качество) не может существовать без некой вещи , атрибутом которой он является. Например, покраснение не может существовать само по себе, не связанное ни с чем красным; он обязательно предполагает что-то красное.Точно так же протяженность или пространство не могут существовать без чего-либо материального, потому что протяженность — это просто атрибут материи.
Поскольку вселенная полна, то есть она полнота; идеал беспрепятственного прямолинейного движения, описанный вторым законом Декарта, становится маловероятным. На практике все движения оказываются сменой позиций, то есть все движения, по сути, являются круговыми . Представьте себе два сценария с участием частиц. Во-первых, пустое место действительно существует.Если частица движется в этом сценарии, она может двигаться по прямой в какое-то пустое пространство и оставит на своем месте новое пустое пространство. Однако во втором сценарии пустого места не существует. Если частица движется в этой камере, она может быть заблокирована всеми частицами вокруг нее. Эта частица также не может покинуть какое-либо пустое пространство после выхода из своего первоначального местоположения. Его единственный вариант — обменять местами с окружающими его частицами. Ни одна частица не может пройти через другую, поскольку обе они вытянуты, поэтому они немного танцуют, вращаясь друг вокруг друга, пока не займут свои новые места.Для картезианцев движение по прямой — это то, что делал бы кусочек материи, если бы ему не препятствовали. Но мир, будучи наполненным, означает, что материя всегда преграждена, и что фактическое движение всегда заканчивается круговым смещением.
Идея о том, что любое движение в конечном итоге является круговым, является основным принципом, лежащим в основе так называемой теории вихрей картезианцев. Среди многих явлений эта теория объясняет гравитацию, вращение лун и планет и даже движение комет.Одним словом, теория вихрей гласит, что все планеты находятся в центре своего собственного водоворота из видимой и невидимой материи, каждая из которых, в свою очередь, несет в себе еще больший вихрь с центром на Солнце. Но сложность теории требует более внимательного изучения.
Согласно картезианцам, каждая звезда, как и наше Солнце, вращается вокруг своей оси. Эта революция создает вокруг звезды водоворот невидимых частиц. По мере того как эти частицы переносятся вокруг звезды в этом гигантском водовороте или вихре, они постепенно расслаиваются на полосы, некоторые из которых позже формируются в планеты, которые также переносятся вихрем вокруг звезды.Но поскольку каждая из этих планет также может вращаться вокруг своей оси, она создает свой собственный меньший вихрь. Этот меньший вихрь может переносить спутники планеты, как картезианцы объясняют вращение Луны вокруг Земли или спутники Юпитера вокруг Юпитера. Идея вихрей для картезианцев потенциально может быть распространена за пределы солнечных систем; могут быть даже более сильные вихри, несущие отдельные звездные вихри. В общем, для картезианцев вся вселенная подобна огромному водовороту, несущему более мелкие водовороты, которые несут еще более мелкие водовороты, до бесконечности.
Эта теория вихрей дает простое механистическое объяснение гравитации. Картезианцы признали, что Земля находится в центре вихря, его края или периферия простираются сразу за пределы Луны. Итак, между поверхностью Земли и обратной стороной Луны слой за слоем находятся невидимые частицы материи. Что же происходит со всем этим, когда Земля вращается вокруг своей оси? Каждая крупица материи уносится от центра вихря или убегает от него. То есть вращающаяся Земля создает центробежную силу .Фактически, самый внутренний слой невидимых частиц постоянно выталкивается к периферии вихря. Но внутренние слои не могут оставлять пустот по мере удаления от центра, поскольку, согласно картезианцам, пустого пространства нет. Поскольку за пределами земного вихря нет пустого пространства, частицы, летящие от Земли из-за центробежной силы, в конечном итоге накапливаются на периферии вихря и, таким образом, создают внутреннее давление. Таким образом, картезианцы рассуждали, что только легчайшие частицы материи действительно достигают края вихря.Между тем, внутреннее давление толкает более тяжелые частицы вещества к центру вихря. Согласно картезианцам, это внутреннее давление — сила тяжести. По сути, картезианцы описали гравитацию механистически в терминах внутреннего давления, вызванного смещением тяжелой материи, которое само является результатом центробежной силы, создаваемой вращающейся планетой в центре вихря.
В качестве аналогии рассмотрим ведро с водой с горстью песка. Когда вы начинаете помешивать воду внутри ведра, вы замечаете, что песчинки переносятся вокруг ведра созданным вами водоворотом.Вначале по ведру рассыпают песчинки. Однако постепенно они начинают собираться в центре водоворота, вытесняясь более мелкими частицами воды по периферии. Это похоже на то, что происходит в любом декартовом вихре.
Конечно, не вся материя движется вперед и назад через приливы и отливы вихря. Очень заметно, что Луна, кажется, сохраняет среднее расстояние от центра земного вихря, вращаясь вокруг него. Декарт объяснил, что Луна находится в положении относительного равновесия между центробежной силой, создаваемой вращающейся Землей, и внутренним давлением, создаваемым скоплением материи на периферии вихря.Он распространил ту же логику на постоянное расстояние Земли от Солнца.
Другой природный феномен, кажется, бросает вызов механистическому мировоззрению картезианцев. Это магнетизма . Физики семнадцатого и восемнадцатого веков наблюдали и экспериментировали с магнитными материалами, такими как магнитные камни, в течение довольно долгого времени. Обычно они помещали железные опилки вокруг магнитного камня, чтобы выявить его магнитные эффекты. На первый взгляд кажется, что магниты воздействуют на железо бесконтактно на расстоянии.Но как картезианцы объяснили это явление?
Декартово объяснение магнетизма начинается с идеи, что существует множество параллельных пор, проходящих между северным и южным полюсами любого магнита. Возьмем, к примеру, Землю. Представьте себе параллельные туннели, проходящие прямо через Землю, но туннели настолько крошечные, что невидимы невооруженным глазом. Каждый из этих туннелей или пор имеет форму штопора, и через них постоянно проходит поток невидимых, а также частиц в форме штопора.Поток частиц движется в обоих направлениях: прямо с севера на южный полюс, затем наружу и вокруг Земли обратно вверх, чтобы снова войти с Северного полюса, и наоборот.
картезианцы приняли непрерывный поток этих частиц в форме штопора как механистическую причину магнитных эффектов. Если бы Декарт взял, например, магнитный камень и заметил, что он определенным образом поворачивается, чтобы выровняться с Землей, он бы утверждал, что магнитный камень ведет себя как магнит, потому что он имеет те же поры в форме штопора, что и Земля.Для картезианцев выравнивание магнитного камня с Землей на самом деле является вращением магнитного камня до тех пор, пока частицы в форме штопора не смогут плавно течь как через Землю, так и через магнитный камень.
Декарт объяснил многочисленные наблюдения магнитных явлений этой механистической идеей. Возьмем в качестве примера притяжение, а затем отталкивание двух магнитов. По мнению Декарта, два магнита с противоположными полюсами будут притягивать друг друга по нескольким причинам.Во-первых, поскольку магниты уже испускали частицы штопора в одном и том же направлении, их потокам частиц штопора было достаточно легко слиться друг с другом. Во-вторых, как только оба магнита разделяют один и тот же поток частиц штопора, эти частицы вытесняют любые частицы воздуха между магнитами, быстро сдвигая магниты еще ближе друг к другу.
Те же полюса двух магнитов отталкивали друг от друга по нескольким причинам. Сначала встречные потоки частиц штопора толкали магниты в противоположных направлениях, как два шланга, извергающие воду друг на друга.Во-вторых, Декарт предположил, что поры, проходящие через каждый магнит, также содержат односторонние клапаны или створки, которые открываются, если частицы штопора проходят через поры в правильном направлении, но закрываются в противном случае. Магниты отталкивались, когда частицы штопора встречались с закрытым клапаном и отталкивали магнит.
Таким образом, картезианцы приняли следующие физические и космологические теории: они приняли первые Декарта и второй законов движения Декарта, которые утверждают, что материя поддерживает состояние покоя или движения, если она не сталкивается с какой-либо другой частицей материи, и что он движется по прямой, когда ему ничто не мешает.Картезианцы приняли метафизический принцип пленизма , согласно которому пространство является второстепенным атрибутом материи и, как следствие, не существует такой вещи, как пустое пространство. Поскольку Вселенная заполнена или заполнена, беспрепятственное движение становится нереальным, а это означает, что любое движение на практике является круговым движением . Наконец, мы обсудили, что декартовы взгляды на гравитацию и магнетизм обязательно были механистическими, составляя продукты вихрей и частиц штопора соответственно.
Декартов метод
До этого момента мы рассмотрели множество метафизических предположений и приняли теории картезианского мировоззрения. Остается только взглянуть на методы, которые картезианцы использовали для оценки своих теорий.
Мы впервые обсудили переход картезианцев от аристотелевско-средневекового (AM) метода к гипотетико-дедуктивному методу (HD) в главе 4, но давайте быстро вернемся к нему. Две важные идеи следуют или выводятся из картезианской веры в то, что главным атрибутом материи является протяженность.Во-первых, любое явление может быть произведено бесконечным количеством различных комбинаций битов расширенной материи. Этот первый вывод открывает дверь к возможности апостериорных объяснений. Во-вторых, все другие атрибуты или качества материи, такие как цвет, вкус или вес, являются вторичными атрибутами, которые возникают в результате разного расположения кусочков материи. Этот второй вывод подразумевает, что мир намного сложнее, чем кажется при наблюдениях. Обе эти идеи, принципы апостериорного объяснения и сложности, были приняты как часть картезианского мировоззрения, которое удовлетворяло требованиям метода AM.Принятие картезианского мировоззрения привело к изменению метода оценки теорий. Согласно третьему закону научных изменений, метод HD становится применимым, потому что он является дедуктивным следствием принципов апостериорных объяснений и сложности.
Хотя картезианцы действительно отвергли метод AM как универсальный метод науки, в некоторых случаях они продолжали использовать метод интуиции. В частности, картезианцы продолжали ожидать интуитивных истин для формальных наук, таких как логика и математика, и для определения их общих метафизических принципов.Например, существование ума принимается, потому что интуитивно доказано, что оно истинно с помощью слова Декарта «Я думаю, следовательно, я существую». Точно так же принимается принцип, согласно которому материя является протяженностью, потому что он также казался интуитивно верным.
В картезианском мировоззрении метод интуиции может раскрыть лишь определенное количество вещей: он может лишь помочь раскрыть самые общие характеристики разума и материи, включая принципы логики, математики и метафизики. Но когда дело дошло до объяснения более конкретных явлений, казалось, что метод интуиции неприменим.Вместо этого при оценке объяснений конкретных явлений использовались требования метода HD.
Таким образом, любая гипотеза о внутренней структуре того или иного процесса потребовала бы подтвержденного нового предсказания. Опять же, это связано с тем, что любое явление можно объяснить, выдвинув гипотезы о самых разных внутренних структурах. Например, картезианские теории гравитации или магнетизма с их не очень интуитивными вихрями и штопорными частицами вряд ли будут удовлетворять требованиям метода интуитивной истины.Вместо этого их принятие в картезианском мировоззрении зависело от способности этих теорий успешно предсказывать наблюдаемые явления.
Но требование подтвержденных новых предсказаний было лишь одним из требований того времени. Существовали дополнительные требования, которым должны были удовлетворять теории в различных областях. Эти различные требования связаны с исходными предпосылками их мировоззрений. Рассмотрим три из них.
Из главы 7 мы знаем, что аристотелисты признавали, что каждая неискусственная вещь имеет свою собственную природу — какое-то непременное качество, которое делает вещь такой, какая она есть.Это убеждение сформировало одно из требований метода AM, а именно требование, чтобы любое подлинное объяснение раскрыло природу вещи.
картезианцев, однако, приняли другое фундаментальное предположение о мире. Вместо этого они признали, что каждая материальная вещь по сути сродни механизму, хотя часто и очень сложному. Таким образом, они требовали, чтобы любое подлинное объяснение было механическим. То есть картезианцы использовали метод только с механическими объяснениями .Следовательно, даже те явления, которые кажутся немеханическими и предполагают возможность действия на расстоянии, в действительности будут считаться механическими.
Скажем, картезианец дома один наблюдает, как дверь захлопывается. Она не заметила механизма, с помощью которого закрылась дверь — не было ни других людей, ни порыва ветра. Тем не менее, как хороший картезианец, она согласится только с тем, что дверь закрылась из-за какого-то механического процесса, чтобы не подорвать фундаментальные допущения своего мировоззрения.
Есть важное предостережение относительно декартовых требований к механическим объяснениям: они требуют только механических объяснений материальных процессов. Как дуалисты, картезианцы имели бы другой метод для мыслительных процессов или мыслей. Поскольку мысль является основным атрибутом разума и поскольку фундаментальная наука о мышлении — это логика, то для картезианцев любое объяснение психических процессов должно быть логичным и рациональным.
Кроме того, аристотелисты четко различали естественных вещей и искусственных вещей.Естественным для аристотелистов была вещь, имеющая внутренний источник изменений. Все, что создано не людьми, было бы естественным, поскольку оно имело бы определенную природу, которая была бы внутренним источником изменений для этого объекта. Например, тяжесть камня будет его внутренним источником изменений, которые естественным образом направят камень к центру Вселенной. Точно так же тенденция желудя превратиться в дуб будет его внутренним источником изменений. С другой стороны, искусственные вещи руководствуются чем-то внешним по отношению к ним и не имеют внутреннего источника изменений.Корабль движется из порта в порт по командам капитана и действиям экипажа. Часы показывают правильное время, потому что они были сконструированы их создателем. Аристотелицы строго разделяли естественные и искусственные вещи. Поскольку у этих двух есть очень разные источники изменений, объяснения естественных и искусственных вещей должны быть очень разными. Это причина того, почему аристотелевцы не думали, что результаты экспериментов могут раскрыть что-либо о природе изучаемого предмета.Эксперименты по определению предполагают искусственную установку. Но поскольку задача состоит в том, чтобы раскрыть природу вещи, изучение этой вещи в искусственных условиях, по мнению аристотелевцев, не имело бы никакого смысла. Конечно, можно запереть птицу в клетке, но это ничего не скажет вам о природе птицы. Таким образом, согласно аристотелевцам, надлежащий способ изучения природных явлений — это только наблюдения.
Напротив, картезианцы отвергали различие между естественными и искусственными вещами и, следовательно, очень интересовались экспериментами.Для них вся материя — это просто комбинация кусочков взаимодействующей материи. Следовательно, и искусственные, и естественные вещи подчиняются одному и тому же набору законов. Поскольку одна из целей науки состоит в том, чтобы объяснить механизм, с помощью которого взаимодействуют эти частицы материи, теперь разрешено полагаться на эксперименты при обнаружении этих механизмов. Другими словами, картезианцы использовали экспериментальный метод , который утверждает, что при оценке теории допустимо полагаться на результаты как экспериментов, так и наблюдений.
Еще одно важное различие, заключенное в аристотелевско-средневековом мировоззрении, заключалось в том, что между количественными и качественными изменениями. Изменение считалось качественным, если оно касалось качеств вещи. Например, когда кто-то учится читать и писать, он приобретает новое качество. Точно так же, когда гусеница превращается в бабочку, она приобретает множество новых качеств, таких как способность летать. Напротив, изменение считается количественным, если оно касается числа, формы или размера, т.е.е. что-то выразимое в числах. Но поскольку математику можно применить только к явлениям, поддающимся количественной оценке, аристотелевцы также считали, что математику нельзя применять к случаям качественных изменений. Это подводит аристотелистов к нематематическому методу: если теория об определенных качественных изменениях использует некоторую математику, это неприемлемо. Это объясняет, почему в аристотелевской мозаике математика была разрешена только в тех областях науки, которые имели дело с количественными явлениями, и практически не имела места в их биологии, физиологии или гуморальной теории.
картезианцы отвергли строгое различие между количественным и качественным изменением. Опять же, картезианцы признали, что вся материя — это просто комбинация кусочков взаимодействующих частей. Итак, любой пример качественного изменения — это на самом деле перестановка этих частей — перестановка, которую можно измерить и выразить количественно. Пока качественные изменения неотличимы от количественных, математика в принципе может использоваться для описания любого материального процесса.То есть картезианцы признали, что математика теперь имеет универсальное применение, и соответственно использовали математический метод .
Давайте резюмируем этот раздел о методах, используемых в картезианском мировоззрении. Прежде всего, картезианцы перешли от использования метода AM к использованию метода HD, что потребовало подтвержденных новых предсказаний для принятия любых утверждений о внутренней механической структуре мира. Они продолжали использовать метод интуиции, но более ограниченным образом, чем аристотелевцы — только для оценки фундаментальных принципов логики, математики и метафизики.Картезианцы также требовали, чтобы все объяснения материальных процессов были механистическими, чтобы результаты экспериментов учитывались при оценке теорий и чтобы математика применялась повсеместно.
Сводка
В следующей таблице сравниваются некоторые ключевые метафизические предположения аристотелевско-средневекового и картезианского мировоззрений, которые мы обсуждали до сих пор:
Мы вернемся к аристотелевско-средневековому и картезианскому мировоззрению в следующих двух главах и обсудим некоторые из их других метафизических допущений.
У вас есть теология, философия или мировоззрение?
Мало у кого есть что-либо приближающееся к четко сформулированной философии — по крайней мере, в том виде, в каком ее воплощают великие философы. Я подозреваю, что еще меньше людей имеют тщательно построенную теологию. Но у каждого есть мировоззрение, осознаем мы это или нет. Это то, во что мы верим. Не обязательно то, что мы исповедуем.
Проще говоря, наше мировоззрение содержит идеи, которые на самом деле контролируют нашу жизнь — часто даже не осознавая этого.Именно они мотивируют и влияют на каждую нашу мысль, каждое наше решение, каждое наше движение. Мировоззрение влияет на то, как мы относимся к другим людям, что мы чувствуем и что делаем под давлением. Они информируют, как мы тратим деньги и как проводим время. Суть мировоззрения лежит глубоко во внутренних тайниках нашего человеческого «я». Мировоззрение включает в себя разум, но это, прежде всего, обязательство, вопрос души и духа.
Мировоззрение привело нас к тому, чтобы стать духовными лидерами. что требует нашей обязанности изучать, формулировать, уточнять, сообщать и сознательно и последовательно поддерживать осведомленность о наших убеждениях.Независимо от того, являетесь ли вы служителем церкви, капелланом или директором некоммерческой организации, ваше мировоззрение будет влиять на ваш подход к лидерству, риски, на которые вы готовы пойти, ваше пастырское вмешательство и то, как вы принимаете решения по бюджету. Чем больше вы можете определить элементы своего мировоззрения, тем более интегрированным вы становитесь, служа другим в служении. Понимание элементов мировоззрения может помочь вам определить, какой следующий правильный вопрос вам следует задать лицу, ищущему опеку.Такие вопросы, как : «Расскажите мне больше о том, как эта вера выглядит в повседневной жизни», может привести к более глубоким отношениям и предоставить вам значительный набор инструментов духовного лидерства.
К элементам мировоззрения, убеждениям об определенных аспектах реальности относятся: эпистемология: представления о природе и источниках знания; | Основные вопросы о мировоззрении можно увидеть сквозь призму любой ориентации слева Есть ли физический мир, духовный мир, оба или ни один? |
Люди, которым мы служим и будем служить в будущем, могут не использовать слова теология, философия или мировоззрение, но мировоззрения подобны мозжечкам: они есть у всех, и мы не можем жить без них, хотя и не все. знает , как это назвать.Продолжайте готовиться к этим будущим разговорам!
Кому нужен взгляд на мир?
Жан-Пьер Мелвиль, 1961 год. Леон Морен, священник — сильный претендент на звание лучшего философского фильма из когда-либо созданных. Это не тонкий фильм, грубо нарушающий известное изречение: показывать, а не рассказывать. Действие происходит в Провансе 1940-х годов под итальянской, а затем немецкой оккупацией. В центре сюжета — продолжительный разговор между Барни, молодой коммунистической вдовой с полуеврейским ребенком, и столь же молодым священником-иезуитом Леоном.Они встречаются, когда Барни бросается на исповедь и заявляет, что религия — это опиум для масс. Леон не только не возмущается, но серьезно относится к ее критике. Остальная часть фильма посвящена их перемотке вперед и назад.
Для Леона истинная вера — это вопрос действий здесь и сейчас, и церковные институты становятся на пути Евангелия. Он не коммунист, но его видение веры не имеет ничего общего с ультрареакционным католицизмом, пропагандируемым во Франции Виши или франкистской Испании.Он спасает евреев и поддерживает Сопротивление, и фильм заканчивается тем, что он уезжает из города, чтобы служить сельским крестьянам. Триумф Léon Morin заключается в его способности показать, что философская и теологическая приверженность — это не просто беспристрастный спор, победа лучшего разума. Это в равной степени касается тех факторов, которые обычно считаются врагами разума: страсть, эмоции, влечение. Барни и Леон часами спорят, но философские убеждения и политическая приверженность, как и религиозная вера, столь же важны для сердца, как и для разума.Они никогда не делают ничего, кроме рукопожатия, но безошибочно эротическое измерение их отношений не противоречит их философским разговорам и даже не отделяется от них. Коммунизм и католицизм — это не просто тщательно продуманные теоретические положения; это мировоззрение, в котором их партизаны живут и умирают.
Это не станет сюрпризом для философа Раймона Гёсса. Гойсс, американец, преподающий философию в Кембридже, открывает свою последнюю книгу Кому нужен взгляд на мир? , в память о Бела Криглер, его учителе в католической школе-интернате в Пенсильвании, созданной венгерскими беженцами и для них после революции 1956 года.Несмотря на то, что Криглер бежал от советского вторжения, он, как и Морен, не был антикоммунистом. Гойс нежно и трогательно описывает, как его учитель внушал ему идею не только о том, что коммунизм был единственным серьезным противником католицизма, но и о том, что церкви необходимо ответить на вызов, брошенный марксизмом, чтобы обновить свои идеологические и социальные структуры.
Католицизм и коммунизм, для целей Гойсса, образцовые «мировоззрения». Его встреча с Криглером дает фундаментальный урок о том, что мировоззрение — это не просто теоретическое или даже этическое воззрение, но и идентичность: я не просто считаю, что марксистская политическая экономия верна, я коммунист. С точки зрения человека мировоззрение — это повествовательная дуга его жизни: это то, что определяет мою единственную и объективную «цель» или «смысл».
Но есть второе мировоззрение, которое явно безлично . Здесь мировоззрение обозначает единую всеобъемлющую картину мира — «взгляд из ниоткуда» на космос и все, что в нем содержится. (Если позаимствовать широко цитируемую характеристику философии американского философа середины двадцатого века Уилфреда Селларса, мировоззрение — это картина того, «как вещи в самом широком смысле этого слова соединяются вместе в самом широком смысле этого слова.Хотя эти два чувства кажутся разными, их тесная связь, пожалуй, наиболее очевидна в религиях, которые пытаются описать вселенную и то, как она возникла, богов, место людей в космосе и, в конечном счете, то, как мы должны жить. Этот двойственный взгляд — на космическую тотальность и на индивидуальную жизнь — является краеугольным камнем мировоззрения в более общем плане: попытка одновременно уловить истинную природу вещей и обеспечить систематическое руководство для того, как организовать общество и жить индивидуально.
●
Согласно легенде, на «Западе» мировоззрение впервые стало хотя бы частично отдельным от религии в V веке до н. Э. В греческих городах-государствах, окружающих Эгейское море. Там философы, которых мы теперь называем досократиками, начали разрабатывать теории всего. Вселенная была сделана из воды, а возможно, воздух или огонь были основой реальности. Или, возможно, мир удерживался космической гармонией или двумя силами любви и борьбы. Платон и Аристотель, благодаря которым мы многое знаем о том, что мы делаем в отношении их предшественников, сделали решающий шаг в интеграции космологии с этикой и политикой.Прогресс истории привел греческую философию в контакт с монотеизмом, породив великие богословские системы средневековья. Наконец, в семнадцатом веке научная революция изменила сверхъестественные атрибуты религии в пользу полностью рационального взгляда на космос и наше место в нем. Только в восемнадцатом веке идея мира стала явным объектом размышлений. Действительно, термин «мировоззрение» — это перевод кантовского, а затем и Гегелевского, Weltanschauung. Наряду с этим рефлексивным поворотом пришло осознание того, что существует множество конкурирующих мировоззрений, различающихся в зависимости от времени и места, религии, культуры и языка. К девятнадцатому веку стремление к мировоззрению стало, по крайней мере, в некоторых кругах, подозрительным. Тотальный образ космоса, теоретический взгляд из ниоткуда и полный объективный набор правил того, как жить, были невозможны и нежелательны. Ницше, который рассматривал реальность как вопрос конкурирующих точек зрения, а мораль как продукт борьбы за власть, связан с подобным скептицизмом в отношении достижения всеобъемлющих мировоззрений.
В общем, в этой трехтысячелетней истории есть что критиковать, будь то портрет Ницше или представление о том, что либо древнегреческие философы, либо деятели научной революции считали свое мышление находящимся в напряжении. с религиями своего времени. Но эта история, как правило, менее важна из-за ее точности или правдивости, чем из-за ее стойкости как повествования о человеческой мысли, составляющей негласный фон для проекта Гойсса. Гойсс, черпая вдохновение из Ницше, предлагает избавиться от метафизического багажа мировоззрений на космическом, социальном и индивидуальном уровне.
Стандартный философский вопрос, который следует здесь задать: каков аргумент в пользу этого? Это хорошо? Но в данном случае это наименее интересные вопросы. Гойсс не первый, кто утверждает, что наши концепции и идеи являются результатом исторически обусловленных процессов и имеют тенденцию отражать самооценку сильных мира сего, тем самым узаконивая и поддерживая их гегемонию. Это хорошо знакомое направление мышления, хотя оно эффективно используется здесь, с Ницше как звездным вдохновителем, поддерживаемым Гегелем, Марксом и Фуко.В других случаях аргумент столь же неоригинален, но более неубедителен, как, например, когда Гойсс в самом начале своей книги апеллирует к теоремам Гёделя о неполноте. Конечно, не очевидно, что невозможность создания полной аксиоматической системы для арифметики должна исключать проект синоптического мировоззрения. У Гёделя вполне могут быть уроки, выходящие далеко за пределы математической и логической сфер, но идея о том, что математическая и политическая неполнота — это одно и то же, — не более чем хитрый трюк, который давно приобрел статус клише.(Это всего лишь один шаг от ленивых апелляций к квантовой неопределенности, чтобы отстаивать какую-то форму релятивизма.)
Но аргументы — это еще не все. Фактически, стремясь к строгости аргументации, академические философы иногда жестоко обращаются со своими читателями, полностью лишая их удовольствия. Это не проблема Гойсса. Даже когда он не очень убедителен, его приятно читать. Одно из удовольствий, характерных для Кому нужен взгляд на мир? — это ощущение несвоевременности, что документ прибыл из мира, который прекратил свое существование, хотя, возможно, не так давно.Это начинается с воскрешения отца Криглера, но полностью реализовано в стиле Гойсса, общая нить которого, несмотря на большую неоднородность, является своего рода анахронизмом.
Большинство ссылок в Кому нужен взгляд на мир? относится к источникам на французском и немецком языках, которые Гойсс выбирает для перевода только тогда, когда это абсолютно необходимо для аргументации. Есть непереведенные фрагменты французского, немецкого и греческого языков, хотя аргумент на самом деле не требует, чтобы у нас был оригинал цитаты Фуко или чтобы произведения Ницше упоминались только по немецким названиям, не говоря уже о том, чтобы строка из первую хоровую оду Антигона оставить непереведенной.Иногда он пишет предложения вроде: «Все мы знакомы с критикой Марксом утопического общественного мышления». Эта тенденция завершается введением нескольких строф древневерхненемецкой поэзии следующим образом: «Любой даже с минимальным знанием немецкой литературы тут же вспомнит начало одного из старейших записанных произведений на прямом предке современного языка, Hildebrandtslied ».
Нельзя отрицать, что такое заявление может оттолкнуть, учитывая, что в нем, кажется, говорится: «Эта книга не для вас.«Но я не жалуюсь на претенциозность или элитарность. Для читателя, знающего греческий язык или историю средневековой немецкой литературы, эти краткие погружения в оригинал являются своего рода лестным удовлетворением. Для тех, кто этого не делает, они не столь важны, чтобы затемнять общий смысл, но они служат сигналом чего-то вроде: «Здесь есть нечто большее, чем сумма слов и предложений — за каждым намеком — целая история мысли».
Я не хочу утверждать, что это переживание приятного невежества является универсальным, поэтому, возможно, личный анекдот поможет прояснить ситуацию.Я впервые прочитал Хайдеггера в то время, когда еще не знал полного греческого алфавита. Произведения Хайдеггера усеяны греческими словами и небольшими фразами, большинство из которых ничего не значили, а многие из них я даже не мог произнести. Это было небольшим препятствием для понимания, но неизвестные буквы обладали особенно соблазнительной силой. Эта книга не просто приводила аргументы в пользу истории Бытия, она влекла меня к новому образу мышления и речи. Это предвещало возможность инициации.Аргументативная ясность — это хорошо, но ее стремление не должно происходить за счет эротического или духовного заряда, которым могут обладать лучшие философские тексты.
В общем, Гойсс остается приверженцем философского удовольствия так же, как и сторонники мировоззрения. Для Барни и Леона Морена — а также для учителя Гёсса Криглера — это не только то, что коммунизм и католицизм верны, но и то, что погружение в них, изучение деталей, приверженность их заповедям приносит глубокое удовлетворение.Ясно, что эта радость присутствует и в антиуниверсализирующем, несистемном, анти-мировоззренческом подходе Гойсса к философии. (По иронии судьбы, Гойс, как известно, скупердяй только в интервью, заходит так далеко, что полностью отвергает ценность философии и заявляет, что единственная причина, по которой он это делает, — это то, что она оплачивает счета. Прочитав его, этого не узнаешь.)
Пока все хорошо. Однако дела обстоят не так хорошо, если мы обратимся к другой стороне разрыва между формой и содержанием, где несвоевременность стиля находит отражение в самых основных проблемах, приводящих к аргументам против мировоззрений.Там, где стилистический и формальный анахронизм доставляет удовольствие, философский анахронизм доставляет гораздо меньше удовольствия.
●
Позвольте мне немного отступить, чтобы сделать это явным. Гойсс спрашивает, кому нужно мировоззрение. Это предполагает, что они есть у людей. Но у кого даже уже есть мировоззрение? Шестьдесят лет назад Криглеру было разумно провозгласить коммунизм и католицизм двумя главными соперниками в осмыслении мира и способах его изменения. Это все еще? Оглядываясь на семьдесят лет назад, мы можем увидеть огромную мощь этого соревнования, проявляющуюся в микрокосме эротически заряженной философской встречи Леона и Барни.Можем ли мы сделать это сейчас?
К 1980-м годам стало обычным явлением провозглашать приход постмодернизма, эпоху, отмеченную фрагментацией, распадом единых согласованных политических проектов, потерей «великих нарративов» для осмысления мира. Был ли этот распад традиционных религиозных, философских и политических рамок хорошим или плохим — это другой вопрос, по которому было и до сих пор мало согласия. Чуть позже прозвучало объявление, что мы подошли к концу истории.Распад советской империи сопровождался на Западе оптимизмом в отношении того, что мы преодолели потребность в обобщении мировоззрений. Триумф либерализма означал бы единый гармоничный мир, объединенный силой свободного рынка. Название одной типичной книги, восхваляющей приход однополярной американской гегемонии, радостно провозглашало, что мир плоский.
Важно отметить, что это видение глобального либерализма не является мировоззрением в том смысле, в каком были коммунизм и католицизм. Гойсс это понимает.Лучше всего избегать такого грандиозного мировоззрения, как католицизм или ортодоксальный марксизм, но либерализм просто ниже презрения, он настолько интеллектуально несущественен, что не стоит тратить время или силы на споры. Когда Гойсс цитирует отречение отца Криглера от либерализма как «неуклюжую и совершенно нефилософскую кучу мусора, состоящего из ограниченных предрассудков, кусочков выдвижения желаемого за действительное и случайных наблюдений», он явно не просто кричит своему бывшему учителю. Однако совсем не ясно, что его отказ от универсализирующего мировоззрения не обрушится именно на такую форму эклектики.Несмотря на его репутацию одного из самых беспощадных критиков политического либерализма, в чувствительности Гойсса есть более чем след либерализма. Либерализм, пожалуй, единственная политическая позиция, которая не только допускает, но и процветает за счет отсутствия приверженности, а это означает, что довольно легко ускользнуть от нее врасплох. Критика может быть источником жизненной силы радикальной политики, но слишком много ее превратит даже самопровозглашенного антикапиталиста в де-факто либерала.
Самым сильным явным противником анти-мировоззрения либерализма является набор более или менее шовинистических национализмов, апеллирующих к чувству общности, традиции, расового, языкового и часто религиозного единства, с опасными последствиями для тех, кто этого не делает. принадлежать.Но очень немногие, если вообще есть, бросают серьезный вызов превосходству интегрированного планетарного рынка. Моди в Индии, Эрдоган в Турции и Нетаньяху в Израиле успешно овладели искусством синтеза этнорелигиозного превосходства с неолиберальной ортодоксией.
Здесь резонирует атака Гойсса на мировоззрение. В частности, он замечает — с характерной яркостью, — что «возможно, это те, чье сообщество больно, особенно находится под угрозой, умирает или находится в резком упадке в конце периода большой жизненной силы, и им нужно мировоззрение.«Принятие все более воинственных форм национализма — это способ реагировать на — обычно путем поиска подходящего козла отпущения или обращения к мифическому прошлому — на угрозы, которые либеральная экономическая ортодоксия представляет для традиционных ценностей, обычаев и образа жизни. Самый эффективный аргумент в Кому нужен взгляд на мир ? это не аргумент, а образ. Мировоззрение, пишет Гойсс, необходимо не так, как вода необходима для жизни, а как героин необходим наркоману.Нам нужна вера — в Иисуса, в International e — так, как «наркоману нужна» его следующая доза. Наша потребность в мировоззрении — это потребность, порожденная слабостью перед лицом несправедливых и эксплуататорских социальных условий, утешение нашего бессилия. При всей своей случайности такая потребность вполне реальна. Маркс, который это признавал, предварял свою знаменитую характеристику религии как опиума для народа более примирительным заявлением: «Религия — это вздох угнетенного существа, сердце бессердечного мира и душа бездушных условий.(Подходя к метафоре с другой стороны, мы находим воспоминание Лу Рида о перестрелке как истинно религиозный опыт.)
В преддверии конца истории возник ряд мировоззрений, которые составили конкуренцию традиционной церкви и партии. Феминизм, третий мир, власть черных, исламизм, теология освобождения, новые левые, освобождение геев. На первый взгляд это может показаться плохим кандидатом на полноценное мировоззрение. Если взять только первые два примера, феминизм может показаться по существу частичным взглядом на половину человечества, а «третий мир», как следует из названия, сосредоточен на освобождении определенной части мира.Но такой образ мышления допускает ошибку как в отношении природы «новых социальных движений», так и, что не менее важно, в отношении природы мировоззрений. Вспомните двойственную природу мировоззрений: во-первых, они обеспечивают основу для интерпретации не только части, но и всего мира, а во-вторых, они придают идентичность тому, кто их принимает. Очевидно, что, например, «феминистка» может быть сильной политической идентичностью. И, отнюдь не только местный, частичный взгляд, феминизм в своих самых сильных проявлениях требует, чтобы для достижения освобождения женщин мы должны переориентировать мир в целом.
Но хотя этот новый набор мировоззрений — по крайней мере, по сравнению с сочетанием коммунизма и католицизма Гойсса — предлагает как целостность, так и идентичность, они не требуют уникальности . То есть феминизм может что-то сказать о мире в целом, и действительно, феминистская точка зрения может быть незаменима для понимания мира в целом. (Вспомните, например, изречение Евы Кософски Седжвик о том, что «понимание практически любого аспекта современной западной культуры должно быть не просто неполным, но и поврежденным в своей центральной сущности до такой степени, что оно не включает критический анализ современного гомо / гетеросексуальное определение.Но этот вид тотализирующего импульса не нужно — и не следует — ошибочно принимать за утверждение, что феминистское мировоззрение является единственно ценным.
Этот осторожный оптимизм в отношении мировоззрения не следует принимать за наивность. За последние полвека теология освобождения и Власть черных были жестоко подавлены; обещание прогрессивного исламизма (подумайте, Али Шариати, а не Хомейни или Сайид Кутб) одновременно подавлялось и становилось глубоко реакционным, часто в одних и тех же местах; неприсоединившиеся страны вернулись в лоно мирового рынка; освобождение геев и феминизм распроданы.Но эти мировоззрения вместе с возрожденным социализмом — не просто реликвии. Многие из них — тлеющие угли, ожидающие повторного загорания. И даже если они иногда заявляют о полноте и превосходстве — «Это — правильный взгляд , — решение » — они работают, в лучшие времена, если не в полной гармонии, то в продуктивном напряжении. То же самое может быть справедливо и для той пары, с которой мы начали, коммунизма и католицизма.
Я не хочу выступать за поверхностный либерализм, отстаивающий разнообразие мнений ради самого разнообразия.Разумеется, одни из этих способов мышления и действий лучше, чем другие. Но, тем не менее, верно, что именно столкновение мировоззрений отчасти является причиной их жизнеспособности. Когда мировоззрение закрыто, оно становится склеротическим; когда ему приходится бороться с соперниками, он часто вынужден обновляться и пересматривать себя. Коммунизм и католицизм — это два примера тотальных систем, которые часто использовали себя не только для того, чтобы предложить взгляд на тотальность и придать идентичность, но и для того, чтобы исключить любых конкурентов.Таким образом, претензия на уникальность может быть тем, что обрекает мировоззрение на догматизм и склероз. Мелвилл, осознавший это, предлагает скрытый упрек в Леон Морен, священник . Но как только мы осознаем возможность омоложения мировоззрений путем тесного контакта друг с другом, отпадет необходимость отказываться от стремления охватить весь мир сразу.
философских основ христианского мировоззрения, второе изд. — Магазин Biola Apologetics
Что реально? Что есть правда? Что мы можем знать? Во что мы должны верить? Что делать и почему? Есть ли Бог? Можем ли мы его узнать? Имеют ли христианские доктрины смысл? Можем ли мы верить в Бога перед лицом зла?
Это фундаментальные вопросы, на которые любой думающий человек хочет получить ответы.Это вопросы, к которым обращается философия. И ответы, которые мы даем на подобные вопросы, служат фундаментом для построения любого мировоззрения.
Теперь обновленное и расширенное во втором издании «Философские основы христианского мировоззрения» Дж. П. Морленда и Уильяма Лейна Крейга предлагает всестороннее введение в философию с христианской точки зрения. В своем широком диапазоне они стремятся познакомить читателей с основными разделами философии, включая эпистемологию, метафизику, философию науки, этику и философию религии.Они делают это с характерной ясностью и проницательностью. Аргументы четко изложены, а конкурирующие теории представлены справедливо и точно.
Они утверждают, что философия помогает христианам в задачах апологетики, полемики и систематического богословия. Он отражает то, что мы созданы по образу Божьему, помогает нам распространить библейское учение на области, прямо не упомянутые в Писании, способствует духовной дисциплине обучения, усиливает смелость и самооценку христианского сообщества и является необходимым условием для важная задача интеграции веры и обучения.
Это живое и подробное введение в философию для всех, кто хочет познать реальность. Это второе издание теперь включает расширенные аргументы, обновленную библиографию и новые главы об искуплении и проблеме разума и тела.
Издатель: IVP Academic, 2017 ISBN-13: 978-0830851874 Формат: Твердый переплет Количество страниц: 676
Используйте стрелки влево / вправо для навигации по слайд-шоу или смахивайте влево / вправо при использовании мобильного устройства
Греческое мировоззрение (космология: идеи)
Греческий философы-ученые поставили перед собой задачу вообразить Вселенная как совокупность физических объектов.Ученик Платона Аристотель стал доминировать в мышлении в этой области. Где Платоники мыслили в терминах идеализированной математики двумерного пространства. окружности, аристотелиане представляли реальные трехмерные сферы.
Аристотель учил, что вращающиеся сферы несут Луну, Солнце, планеты и звезды вокруг неподвижной Земли. Земля была уникальна своим центральным положение и его материальный состав.Все зарождение и разложение произошло в «подлунной» области, ниже Луны и над Землей. Этот регион состоял из четырех элементов: земли, воды, воздуха и Пожар. За пределами Луны находилась неизменная и совершенная небесная область. Он состоял из таинственного пятого элемента.
греческий философы оценили расстояние до Луны и даже пытались вычислить размер всей вселенной.Они считали это конечным. Внешний сфера звезд несла их в ночном движении вокруг Земли.
естественное место для землистого материала находился в центре вселенной. Земной материал имеет тенденцию двигаться в свое естественное место, к центру мира. Пламя двинулось вверх чтобы достичь своего естественного места на вершине подлунной области.
Там могли не быть других миров, разбросанных по всей этой вселенной, потому что их земные природа вынудила бы их переместиться к их естественному месту в центр.
С земля в его центре, а сфера звезд — его внешняя граница, аристотелевский Космос состоял немногим больше, чем наша солнечная система.
Продолжение греческой традиции Платона и Аристотеля можно найти в работе Клавдия Птолемея. Он систематизировал сотни лет греческой геометрической космологии с помощью строгие доказательства и доказательства.
Мировоззрение исламской философии — Оксфордская стипендия
Страница из
НАПЕЧАТАНО ИЗ ОНЛАЙН-СТИПЕНДИИ ОКСФОРДА (Оксфорд.Universitypressscholarship.com). (c) Авторские права Oxford University Press, 2021. Все права защищены. Отдельный пользователь может распечатать одну главу монографии в формате PDF в OSO для личного использования. дата: 11 августа 2021 г.
- Глава:
- (стр.29) 2 Мировоззрение исламской философии
- Источник:
- Сердце исламской философии
- Автор (ы):
Уильям К. Читтик (Веб-страница автора)
- Издатель:
- Oxford University Press
DOI: 10.1093 / 0195139135.003.0002
Несмотря на мнение тех, кто определял исламскую традицию в узких терминах, большинство мусульманских приверженцев эллинистической философии сочли ее полностью совместимой с их религией. Они рассматривали первый принцип исламской веры — таухид или утверждение божественного единства — как универсальную истину, лежащую в основе любого здравого понимания природы вещей. Тем не менее, тем, кто хочет понять свое мировоззрение, необходимо отказаться от сциентизма, который управляет современной мыслью, и взглянуть на Вселенную так, как они ее видели.Сначала они установили свою точку зрения, концептуализировав качества, наполняющие вселенную и душу, но их цель в этом заключалась в том, чтобы соответствовать Первому Реальному, совершенствуя свое понимание и свой характер. Они объединили интеллектуальные дисциплины в одно великое видение, уходящее корнями в вуджуд, термин, который обычно переводится как «существование», но Баба Афдал правильно объясняет как «бытие» (bûd), так и «обнаружение» или «восприятие» (yâft). . Основываясь как на понимании, так и на опыте вуджуда, философы занимались как онтологией, так и эпистемологией и сделали соответствующие выводы для психологии (познание души и интеллекта), космологии (нисхождение кажущейся реальности из Первого Реального и ее реинтеграция в нее). источник) и этика (разнообразие человеческих душ и нормативные принципы, которые направляют людей к актуализации добродетели).
Ключевые слова: Арабский, космология, эпистемология, этика, греческий, интеллект, интеллект, ислам, онтология, философия, духовная психология
Для получения доступа к полному тексту книг в рамках службы для получения стипендииOxford Online требуется подписка или покупка. Однако публичные пользователи могут свободно искать на сайте и просматривать аннотации и ключевые слова для каждой книги и главы.
Пожалуйста, подпишитесь или войдите для доступа к полному тексту.
Если вы считаете, что у вас должен быть доступ к этой книге, обратитесь к своему библиотекарю.
Для устранения неполадок, пожалуйста, проверьте наш FAQs , и если вы не можете найти там ответ, пожалуйста свяжитесь с нами .