Как задавить человека морально: Как морально можно уничтожить человека, если он обижает людей, которые намного слабее его?

Содержание

Два способа, как интеллигентно поставить человека на место

Психолог рассказал, как правильно реагировать на хамство и грубость в ваш адрес.

“Пора бы тебе сбросить пару килограммов”; “Это платье тебя полнит”,“Ты сама постоянно в телефоне зависаешь, а мне замечания делаешь”. Эти и прочие высказывания в духе “сам догадайся” — это агрессия. Казалось бы, вас никто не ругает и просто дает советы “из лучших побуждений”, но внутри всё равно появляется ступор и обида.

Вот два способа, как обезвредить агрессора и сохранить свои нервы.

Попроси совета

Итак, вы распознали агрессию. В этот момент скажите себе: “Остановись. Это просто манипуляция”. Далее вам нужно согласиться с собеседником. Скажите что-то вроде: “Хм, действительно, нужно об этом подумать”. Без шуток. Так у вас получится нейтрализовать агрессию и ваш оппонент подумает, что его слова наконец-то имеют вес. Затем примените следующую технику — попросите совета. Данная техника отлично работает с начальством и коллегами, особенно мужского пола. Тут вам надо показать, что вы искренне желаете подробнее узнать мнения нападающего.

Вам необходимо произнести имя и отчество агрессора (можно просто имя).
Присоединитесь через фразу: “Мы вместе с вами/тобой…”
Для того чтобы повысить значимость собеседника, скажите: “Мне очень важно знать твое мнение. Как ты считаешь? (Что бы ты сделал на моем месте? Что мне следует изменить? Что порекомендуешь? и т.д.)”

Готово! Теперь ваш собеседник сам готов рассказать, что не так, и вы выйдите с ним на конструктивный разговор.

Переключите внимание

Повторяйте эту технику снова и снова и вы увидите, что агрессору просто не захочется больше с вами связываться.

Вы замечаете манипуляцию: вам естественно становится неприятно, но ни в коем случае не подавайте виду! Вот что вам необходимо сделать.

Вам нужно согласиться, тем самым наводя туман. Это поможет обезоружить нападающего. Говорить нужно загадочно и обязательно тянуть слова. Можете сделать задумчивый вид и отвести взгляд, а мимикой и телом отыгрывать проговариваемую фразу. Агрессор в этот момент сбивается с толку, и злость исчезает.

Вы можете ответить: “Хммм, интересная мысль” или “Может быть что-то в этом есть, что ты говоришь”, или ”Какая неожиданная мысль, надо будет об этом подумать.”

После протянутой фразы вам нужно отвлечься на что угодно: это может быть, например, телефон, или вам нужно срочно припудрить носик или сходить в уборную. Далее предложите вашему собеседнику: “Может, перекусим? Тебе чай налить или кофе? А может окно открыть, тебе не душно?”

Таким поведением вы деликатно уводите весь негатив в сторону от себя. Да, агрессор может повторить фразу: “Ты меня услышала? Я тебе сказала, что ты поправилась”. Просто включайте заезженную пластинку и повторяй шаги заново. Готово! Поверьте, на третий заход обидчик уже не пойдет.

Читайте еще: шесть маминых фраз, которые помогут во взрослой жизни.

«Семь секунд, чтобы убить человека». Репортаж с фронта о жизни под огнем

Жанна Безпятчук
BBC Украина

17 апреля 2021

На Донбассе стреляют снайперы и летают дроны. Все замерло в тревожном ожидании.

Жители прифронтовых сел и городков снова сомневаются, есть ли у них шанс на мирную жизнь.

ВВС News Украина побывала на крайних позициях военных и в поселках на линии фронта.

«Может, не нужна нам эта картошка?»

«Пока Северный поток-2 не достроят, войны не будет. А дальше Путин может пойти», — рассуждает 72-летняя Неля Малимонова из села Гранитное Донецкой области. Она хорошо ориентируется в международных новостях.

Женщина стоит во дворе своего дома на холме над оврагом. Рядом течет река Кальмиус. А на противоположном холме — уже неподконтрольная территория. От двора женщины до линии разграничения — около 300 метров. А до границы, где скопились российские войска, около 60 километров.

Неля считает, что Владимиру Зеленскому нужно жестче защищать интересы Украины. Как это делает Владимир Путин, когда речь идет о России.

Она работала учительницей, сейчас на пенсии. После смерти мужа осталась одна. Дети — далеко. Во время активной фазы войны два года жила без электричества. Сейчас Неля готовится переехать в дом милосердия, который волонтеры общественной организации «Международный центр поддержки» создали в Гранитном.

Говорит, что еще одну зиму в холодном доме не выдержит. Холод, одиночество и бедность беспокоят ее так же, как и возможность военного вторжения России.

«Не хочу, чтобы была война. Она ни к чему», — говорит Неля.

Підпис до фото,

Неля живет на линии разграничения в Гранитном

По ее словам, Гранитное — село особенное для Украины. Почему? «У нас на кладбище маленькие дети похоронены. Трое. Погибли в войну», — объясняет она.

Местные сомневаются, начинать ли весенние работы в огороде.

«Мы с мамой сажали картошку. Она мне говорит: доченька, а может, не нужна нам эта картошка? Если будет война, зачем нам огород?» — рассказывает местный социальный работник Наталья.

Она помогает Неле и другим пожилым людям в Гранитном. «Я не раз хотела уехать, но в самый разгар войны ухаживала за лежачей бабушкой. Как ты ее бросишь? Это же живой человек. Дочь коровы держит. Тоже не бросишь. А потом дали свет — так и остались» — говорит Наталья.

«Войны я уже не боюсь. Я живу в таком месте, что уже ничего не боюсь», — признает она.

Неля Малимонова и Наталья все-таки засадили свои огороды в Гранитном — посадили картофель и овощи.

Боевой госпиталь на границе

«На переднем крае ситуация существенно не изменилась. Сказать, что было значительно тише в течение последнего года, я не могу», — рассказал ВВС командир одной из бригад, удерживающей участок фронта в Донецкой области. Он попросил не указывать его имя.

На Донбассе в этом месяце погибли по меньшей мере десять украинских военнослужащих. По подсчетам ВВС, с начала года украинская армия уже потеряла 33 своих бойца.

Підпис до фото,

Снайпер следит, когда военный появится в таком отверстии на позиции. Чтобы это произошло, могут устроить провокационную стрельбу. Боец вынужден тогда выглянуть

Из мирных жителей с начала перемирия, которое заключили в июле прошлого года, 12 человек погибли, 36 получили ранения.

«Точно знаю, что Россия перемещает мобильный военный госпиталь ближе к границе со стороны Донецкой области. Это свидетельствует о том, что они готовятся к каким-то активным действиям, потому что рассчитывают потенциально на потери», — подчеркнул офицер. Для него это самый тревожный сигнал из всех данных разведки о скоплении тактических батальонных групп РФ на украинской границе.

Обострение побуждает Украину готовиться к разным сценариям. Включая полномасштабное военное вторжение со стороны РФ.

Правда, Россия отмечает, что имеет полное право свободно перемещать свои войска на своей территории. Она объясняет свою необычную военную активность на границе с Украиной учениями НАТО Defender Europe 2021, которые проходят в 12 странах Европы, в частности в Польше и Балтии.

Підпис до фото,

Книги вперемешку с гильзами в разрушенной школе

Впрочем, какой-то чрезвычайной военной активности с украинской стороны не наблюдается. Во время поездки вдоль линии фронта ВВС видела одну колонну военной техники за пределами 25-километровой зоны отведения тяжелых вооружений.

Возле Кураховского военкомата небольшие очереди мужчин в штатском. По их словам, их вызывают для воинского учета. Это нужно делать раз в год. Те, с кем мы общались, связывают вызовы в военкомат с угрозой со стороны России. Впрочем, военные отрицают эту связь.

Бензопилы, снайперы и дроны

Украинские военные на передовой сейчас особенно опасаются двух вещей — снайперов и вражеских беспилотников, сбрасывающих гранаты. К этому прибавляются обстрелы из стрелкового оружия, РПГ, пулеметов, 82-миллиметровых минометов.

Офицеры и солдаты, несущие службу на крайних позициях, хорошо различают звуки вражеских дронов и наблюдательных беспилотников ОБСЕ. Иногда это вопрос жизни и смерти — из-за гранат, которые дроны противника могут сбрасывать на военные позиции. Нам самим пришлось прятаться в окопы при приближении беспилотника.

«Если у него семнадцатый ВОГ, то дальность броска гранаты достигает 12 метров», — комментировали военные пролет беспилотника.

Підпис до фото,

Украинские военные рассказали, что постоянно забывают убрать этого игрушечного осла из руин рядом с передовой позицией

Один из них пообещал в шутку накрыть гранату своим телом, если она полетит в окоп.

Позже выяснили, что это был дрон ОБСЕ. Но немного дальше заметили еще один. Тот принадлежал противнику украинской армии. Впрочем, чаще всего гранаты сюда попадают не с помощью дронов — а в результате обычных обстрелов. На этих позициях украинские военные вслушиваются не только в звуки дрона и оружия. Очень часто звуком окопной войны является бензопила.

Армейцы на крайней позиции объясняют — противник заготавливает древесину для отопления блиндажей. А вот к чему еще готовятся по ту сторону линии разграничения — неизвестно. И этот вопрос, без преувеличения, все больше интересует весь мир.

Підпис до фото,

Украинский военный на позиции. Когда-то это был школьный спортивный зал

Можно ли рассмотреть признаки возможного военного вторжения или возобновления военных действий на переднем крае фронта, откуда до границы с Россией еще несколько десятков, а то и полсотни километров?

«Находясь на этой позиции, мы слышим передвижение тяжелой техники. Как они укрепляют блиндажи. Перемещение здесь нельзя увидеть, потому что противник в окопах находится», — объясняет пресс-офицер Операции объединённых сил Евгений Алхимов.

«Есть ли признаки того, что может быть большая война? Основной признак — это скопление войск. В любом случае мы готовы к этому», — говорит он.

Это типичный ответ всех военных, с которыми мы общались: они уверяют, что готовы к любому развитию событий в ближайшие месяцы.

Пока же одну из наибольших угроз на фронте представляют профессиональные снайперы, работающие со стороны пророссийских сепаратистов.

«Они могут по два дня оставаться на одном месте, ожидая, когда в конкретное окно блиндажа посмотрит украинский военный. Далее им достаточно всего нескольких секунд, чтобы убить человека», — объясняет Евгений Алхимов.

«Убили одного парня, который подошел поменять аккумуляторы в тепловизоре. Это произошло за семь секунд».

Пока война на Донбассе проявляется так. Смогут ли Неля и Наталья из Гранитного спокойно собрать скромный урожай на своих огородах в этом году?

На фронте и рядом с ним все очень надеются, что так и будет. Здесь не боятся звуков оружия. Потому что знают, что такое настоящая война.

Хотите получать самые важные новости в мессенджер? Подписывайтесь на наш Telegram или Viber!

Что делать, если вас хотят морально уничтожить

Добрый день, уважаемые коллеги.

Меня спросили: «Что делать, если человек постоянно делает вам гадости и пытается морально сломить? Как заставить недоброжелателя отстать раз и навсегда?» Допустим, бывшая пассия мужа постоянно пакостит, или конкуренты ставят палки в колеса, или свекровь прессует невестку…

Правило №1 – найдите в себе силы достучаться до здравого смысла этого человека, не устраивая скандал. Бесполезно скандалить, спокойно объясняете, что у вас своя жизнь, у него своя жизнь. И вы будете проживать вашу жизнь так, как вы считаете нужным. Вы просите этого человека вам не пакостить, не обесценивать вас, не контролировать каждый ваш шаг и не давать вам идиотских советов. Не влезать, в конце концов, в душу и не плевать туда.

Правило №2 – полностью разрывайте отношения с этим человеком, если разговоры не помогли. Иначе вы будете умирать: душевно, физически, морально деградировать рядом с этим человеком. Он вас добьет, догнобит.

Вы должны понимать что есть определенная категория людей, которые счастливы от того, что вам хреново. Они получают удовольствие от того, что вы плачете. Которые буквально расцветают после того, как им удалось сожрать вашу энергию, доведя вас до ручки. Они вампиры, они живут вашей энергией. Переделать таких людей невозможно. Не вижу смысла подыхать рядом с ними.

Этими людьми могут оказаться даже: папа, мама, брат, сестра или еще кто-то. Это тяжело признать, но все-таки придется выбирать. Потому что либо вы вместе деградируете и в конце концов заканчиваете жизнь несчастным существом где-нибудь в канаве, так ничего и не добившись в жизни. Либо вы рвете к чертовой матери эти отношения и в этот момент вы начинаете жить. Я не шучу. После разрыва вы почувствуете, что начинаете жить. А дальше вы окружите себя людьми, которые вас слышат, видят, понимают, и не поддаются желанию ненавидеть. Они даже если как-то поскандалили, то потом они извиняются. Вот какими людьми себя надо окружать, понимаете.

Я не хочу эту статью превращать в лекцию. Общая идея и ответ на вопрос «что делать?»: да, мы должны сделать все возможное, чтобы не разрывая отношений, объяснить тому, кто гнобит, что этого делать не надо, что мы тоже личности, мы тоже хотим жить мы тоже обладаем своей точкой зрения, что он делает нам хуже и что он делает нам больно. И мы спокойно пытаемся ему это втолковать и может быть нам удастся это донести. Но если не получается, если уже вы пробовали не один раз… Как-то у меня была ситуация, когда я это делал 9,5 лет. И через 9,5 лет до меня дошло, что либо мне пипец, либо разрыв.

Надеюсь, вы не будете такими идиотами, как я. Может быть, вы все-таки не будете ждать 9 лет, может до вас дойдет быстрее. Пока мы сами себе не станем другом, у нас и друзей-то настоящих не будет. Поэтому вы нормальные социальные люди, вы очень часто заботитесь о друзьях, о кошечках, о собачках, но очень часто в этой заботе обо всем мире вы забываете позаботиться о себе. Давайте начнем для начала уважать себя и свою целостность и создадим себе комфортную жизнь, оградив себя от всяких *удаков.

Надеюсь, этот ролик пошел вам на пользу.

Спасибо и удачи в делах.

ЗАПИСАТЬСЯ НА СЕМИНАР В МОСКВЕ

(Visited 4 797 times, 1 visits today)

Владимир Туров

Руководитель юридической компании «Туров и партнеры», практикующий и ведущий специалист по налоговому планированию, построению индивидуальных налоговых схем и холдингов, оптимизации финансовых потоков.

Как морально уничтожить человека?

Полное собрание материалов по теме: как морально уничтожить человека? от специалистов своего дела.

Возникали когда-нибудь мысли, как морально убить человека? Думаю, об этом думали все. Начиная с малых лет, когда личность сталкивается с социальной средой, начинает испытывать давление. Сверстники проверяют друг друга на прочность, постепенно перенося подобное поведение во взрослую жизнь. Кто-то оставляет эти детские шалости в прошлом. Но есть люди, которым нравится унижать других. Как дать им отпор и навсегда отбить желание упражняться на вас?

Как морально убить человека, сохраняя достоинство

Допустим, наглец публично высказывается, оскорбительно, язвит, отпускает неуместные шуточки, всячески издевается. Дружный хохот его дружков, окружающих любого может вывести из равновесия. Но… данную ситуацию легко можно повернуть против обидчика. Чего он ждет от вас? По-русски говоря, облома. Чтобы показать свое превосходство, такие люди самоутверждаются за счет других. Это своего рода поединок: чей дух сильнее? Теперь перечислю ряд советов, как морально убить человека в такой ситуации:

Сохраняйте невозмутимость. Спокойное, ироничное отношение к нападкам отрезвляет обидчика, интригует наблюдателей.
На оскорбительные вопросы вроде “Ну как там… то-то?” можно просто сказать: я же не знаю, тебе это известно лучше..

Все гадости можно обернуть против нападающего, спокойно иронизируя над его словами без грязи, оскорблений. Не опускайтесь до уровня своего оппонента.
Наблюдатели быстро потеряют интерес к инциденту или даже посмеются над неуклюжими попытками вас унизить.
Видя ваше духовное превосходство, внутреннюю силу, насмешник быстро отступит в поисках более слабой жертвы.

Бывают ситуации, когда мы переживаем вероломное предательство. Большинство сразу же думает о мести, мысленно смакуя детали, представляя, как поступит в ответ. Но гораздо сильнее можно морально убить человека, сохраняя достоинство, душевное благородство. Поверьте, склоки, планы мести, различные гадости в ответ унижают вас, делая мелочным. Позже будет самому неприятно, может даже стыдно.

Гораздо мудрее поступить разумно, взвешенно. Клевету опровергнуть. Скрытые происки сделать публичными. Обернуть низость обидчика против него самого. Хуже всего — общественное осуждение. Однако сто раз подумайте, наказывая так других: может, люди достойны второго шанса?

Лучший способ морально убить человека — показать ему его низость так, чтобы тот ее четко осознал. Муки совести, душевное унижение, осуждение окружающих заставят серьезно подумать над собственным поведением. Возможно, даже исправиться. Желаю всем быть достойными, мудрыми, сильными людьми, способными дать отпор любому наглецу!

Автор: Администратор сайта | 23.06.2014

Из этой полезной статьи Вы узнаете о том, как унизить человека умными словами, не пуская в ход кулаки.
Грех обижать хорошего человека, помните об этом.
За любое унижение невинного Вам придется расплачиваться наказанием свыше.
Но нередки случаи, когда Вас размазывают по стенке, произнося фразы непристойного содержания.
Конечно же, Вы можете ответить обидчику тем же или вдарить по зубам со всего размаху.
Но это не совсем деликатный метод, друзья мои.

Намного сложнее унизить человека, не положив его на лопатки, а подобрав такие фразы, чтобы они в моральном смысле уничтожили его.
Вот этим мы и займемся.

Фразы, унижающие человека за оскорбление достоинства

Если Ваше достоинство поставили под сомнение- не важно кто Вы- мужчина или женщина, попробуйте ответить этими фразеологизмами:

1). Оскорбить женщину может лишь моральный импотент или существо, опущенное жизнью.
2). Ты сейчас бросаешь оскорбления потому, что упорно скрываешь свою собственную несостоятельность.
3). Мое достоинство не на высоте, но оно и не на дне. А Вы выдаете в себе слабую и морально убогую личность.
4). Ваши оскорбления звучат как беспомощная попытка доказать свое превосходство.

Этими фразами Вы унижаете человека осторожно и деликатно. Интеллигентно опуская его, Вы сами не уподобляетесь злому обидчику.

Фразы, морально убивающие человека за унижения

Сразу хочу предупредить, что их использовать следует с глубокой осторожностью. Все дело в том, что Вы наделены способностью запрограммировать человека на негативные последствия. Его платой за причиненную Вам обиду станет неблагополучное событие, которое произойдет в тесной связи со словесным “пророчеством”.
Не совсем ясно?
Сейчас все поймете.

Примеры фраз, морально убивающие и фатально программирующие обидчика на “вечную память”:

5). Я ничего тебе не отвечу. Но ты потом поймешь, что все несчастья ты нажил с этого дня.
6). Очередь к онкологу очень длинная, и ты встанешь в конец. (Произнесите эти слова только в случае жестокого унижения).
7). За все в этой жизни придется расплачиваться. Не забывай этот день, чтобы потом не думать за что Бог тебя наказал.
8). С этого момента в твоей жизни начнутся несчастья. Я не пугаю, а знаю об этом.

Немного пофантазировав, Вы можете изрядно дополнить предложенный список.
Только не перегибайте палку и не программируйте неплохого человека на худой фатализм.
Вполне возможно, что Вас унизила достаточно мнительная и слабая личность, которая начнет угасать после всего произнесенного.

Теперь Вы знаете о том, как морально унизить человека умными фразами.
Да и сами не забывайте о том, что за слово придется также платить, как и за скверное дело.

Материал подготовил я- Эдвин Востряковский.

Поделитесь страницей в социальных сетях

Здравствуйте, дорогие читатели блога! Человек всегда стремился к власти. Многим нравится управлять окружающими, подавлять их желания, вселять страх, чтобы те становились покладистыми. Многие из нас знают, как манипулировать поведением людей при помощи положительных эмоций, но «темная сторона» манит не меньше.

Даже если человек не собирается использовать эти приемы, то вряд ли пройдет мимо статьи «Как психологически задавить человека». Тяга к разрушению настолько же естественна, как и благие пути человечества.

Многие правители выстраивали свою политику как раз на том, что делали население покладистым, вселяя страх. Общество становится слабым и подавленным, а значит им можно управлять.

Сегодня вы узнаете какие методы давления существуют, несколько тактик, используемых в КГБ и других спецслужбах, я предложу вам несколько книг, если вы захотите углубить познания, а также дам пару полезных советов для тех, кто собирается использовать все эти приемы. В общем, скучно не будет.

Стратегии

Существует много направлений в области психологического давления на врага и мне бы хотелось рассказать об основных направлениях.

Физически-психологическое влияние

Первая стратегия заключает в себе физическое воздействие, а уж потом психическое. Это один из самых неблагоприятных способов, в некоторых проявлениях его использование противозаконно, но тем не менее применяется на практике, а значит я не могу о нем не упомянуть.

Сначала по отношению к человеку проявляется физическое воздействие. К примеру, в драке. После того, как он почувствовал превосходство соперника, его начинают «ломать» психологически. Уже не так важно, что конкретно говорит человек, он все глубже подавляет собеседника, вызывает в нем панический страх и делает покладистым.

Это один из самых неблагоприятных приемов, так как «жертва» заинтересована только в одном – избавиться от манипулятора любыми доступными для этого средствами. Он может уволиться с работы, чтобы не контактировать с агрессором, попытаться воздействовать на него при помощи правоохранительных органов или каким-то иным способом задействовать третьих лиц.

Это конфликт, доведенный до предела, после которого любые последующие манипуляции агрессора – временны. На первый план у «жертвы» выходят инстинкты самосохранения. Он обязательно найдет способ избавиться от обидчика в максимально короткий срок.

Моральное подавление

В том случае, если агрессор выбирает направление морального подавления, он всячески пытается принизить достоинство своего оппонента: играет на комплексах и ошибках, старается спровоцировать чувство вины, понизить самооценку человека, внушить ему, что тот слаб и беззащитен.

Как правило, агрессор в довольно грубых формах указывает на несовершенство своего собеседника, использует провокационные и неуместные вопросы, особенно, если эти двое находятся на публике: «Твоя мать до сих пор пьет?», «Со вчерашним отчетом ты облажался также сильно, как и с предыдущим?».

Игра на страхах

Эта стратегия не так жестока, как первые две, но приносит не меньший урон личности и его психологическому здоровью. Агрессор может довольно в мягкой форме внушать собеседнику страх, связанный с реальными или мнимыми угрозами: «Ты сейчас идешь к начальству? Слышал у шефа сегодня плохое настроение – кричит на всех подряд».

Человек невольно начинает настраивать себя на неудачи, теряет уверенность и самооценку, производительность его труда падает, а жизнь превращается в сплошные стрессы. Этот метод может использоваться дольше, чем предыдущие два, однако, психика любого человека настроена на распознавание подобных критических ситуаций, а значит, в последствии он будет невольно или направленно избегать общения с агрессором.

Книги

Если вы хотите узнать чуть больше, о методах психологического давления, чтобы не стать жертвой или самому применять некоторые технологии, прежде чем я перейду к полезным рекомендациям предложу вам несколько книг на эту тему.

Первая из них относится к серии «Легендарные бестселлеры». Речь идет о книге «Психология влияния» Роберта Чалдини: какие средства существуют, обязательство и последовательность, взаимный обмен, авторитет и расположение. В этом руководстве собраны более мягкие приемы, нежели я описывала в этой статье. От них читатель получит значительно больше пользы, а почему – я расскажу чуть позже.

Еще одна книга, которая может помочь вам решить все проблемы и при этом не обзывать другого человека или вызывать его на эмоции молчанием – «Как перехитрить кого угодно: практическое руководство» Уильяма Паундстоуна. Скачать обе эти книги вы можете на ЛитРес.

Пара советов от психолога

Нам не всегда удается распознать агрессора и манипулятивные техники, которые он применяет. Однако, каждый человек обладает врожденными инстинктами идентификации подобных ситуаций. Долгое пребывание в стрессовой, конфликтной атмосфере действует разрушающе и человек стремится избавиться от этого давления.

Нельзя забывать, что в подобных случаях предсказать поведение конкретной личности практически невозможно. Как бы вы не планировали, он может поступить совсем иначе. Это зависит от множества свойств психики, которые невозможно спрогнозировать. Поведение может быть не рациональным и не поддающимся логике.

Стремитесь использовать положительные способы воздействия и коммуникации, чтобы избежать непредвиденных ситуаций. Не забывайте также подписываться на мой блог. До новых встреч.

Оценка 3.5 проголосовавших: 34

Как морально убить человека, оставаясь спокойным

Как морально убить человека, сохраняя достоинство

Сохраняйте невозмутимость. Спокойное, ироничное отношение к нападкам отрезвляет обидчика, интригует наблюдателей.
На оскорбительные вопросы вроде «Ну как там… то-то?» можно просто сказать: я же не знаю, тебе это известно лучше..
Все гадости можно обернуть против нападающего, спокойно иронизируя над его словами без грязи, оскорблений. Не опускайтесь до уровня своего оппонента.
Наблюдатели быстро потеряют интерес к инциденту или даже посмеются над неуклюжими попытками вас унизить.
Видя ваше духовное превосходство, внутреннюю силу, насмешник быстро отступит в поисках более слабой жертвы.

Буллинг (оскорбление/унижение других) — Европейский портал информации здравоохранения

Поведение детей школьного возраста в отношении здоровья (HBSC)

Показателей: 155

Дата обновления: 6 июля 2020 г.

Скачиваний: 1971

Более подробная информация:

Совокупная серия данных, лежащих в основе

международного отчета ВОЗ по результатам обследований поведения детей школьного возраста в отношении здоровья, проведенных в 2016 и 2018 гг. Группы HBSC представили дезагрегированные данные по Бельгии, Соединенному Королевству и Дании. Данные по Бельгии представлены как Бельгия (Фландрия – на фламандском языке) и Бельгия (Валлония – на французском языке). Данные по Соединенному Королевству представлены как Англия, Шотландия и Уэльс. Данные по Гренландии представлены отдельно от данных по Дании.

Представлены усредненные данные HBSC, основанные на использовании равного весового коэффициента для всех регионов, независимо от различий в размере полученной выборки или численности населения страны. Помечены страны, где отмечалось значимое гендерное различие в распространенности.

Исследовательская сеть HBSC — это международный альянс научных работников, сотрудничающих в рамках проведения обследования школьников из различных стран: Поведение детей школьного возраста в отношении здоровья (HBSC). HBSC занимается сбором данных о здоровье и благополучии, социальных условиях и поведении 11-, 13- и 15-летних мальчиков и девочек раз в четыре года. Эти годы знаменуют собой период роста самостоятельности, что может повлиять на их здоровье и поведение в контексте здоровья. Исследование HBSC как таковое является продуктом деятельности ориентированных на изучение определенной тематики групп, сообща разрабатывающих концептуальные основы исследования, определяющих вопросы, подлежащие научному изучению, устанавливающих методы работы и параметры количественной оценки и осуществляющих анализ данных и распространение результатов.

Сеть HBSC способствует обеспечению все большей прозрачности в своей работе при сохранении прав интеллектуальной собственности. Возможность внешнего использования данных обеспечивается путем согласования этого вопроса с Международным координатором и ведущими исследователями. Информацию о запросах относительно более подробных данных можно получить на сайте www.hbsc.org.

СПОСОБНЫ ЛИ ВЫ УБИТЬ ЧЕЛОВЕКА ?

Выберите изображение, которое больше всего вам по душе (потратьте на это не больше 5 секунд).

Попробуйте задачку: Загадка про попутчиков. А кого ты подвезешь?

Тест на неординарность мышления

Тест “Кофейные зерна”. Проверьте себя на внимательность!

Загадка на логику: Что делает седьмая сестра?

73% людей отвечают не верно

Домик из рюмок

ПРАВИЛЬНЫЙ ОТВЕТ НИЖЕ (НЕ СПЕШИТЕ СМОТРЕТЬ):

Ответ:

1 — Вы достаточно жестоки,но при этом и осторожны. Вашими поступками всегда руководит совесть. В случае самообороны, Вы, пожалуй, сможете убить, чтобы защитить себя.

2 — Вы действительно безжалостны. Вас не мучают сомнения совести. Вы сделаете практически все, чтобы претворить в жизнь свои желания. Правильнее будет сказать, что обычно личное и финансовое благополучие для Вас важнее благополучия и здоровья других людей.
Вы способны на убийство.

3 — В вашем случае все просто — вы не способны на убийство. Разве что по неосторожности.

4 — Вы обладаете высоким интеллектом. Интеллектуальный уровень некоторых представителей вашего типа может достигать 145 пунктов IQ, что признается порогом гениальности (интеллект одного из серийных убийц, Эдмунда Кемпера, признан равным 150 пунктам IQ, сейчас он весьма успешно работает в сотрудничестве с полицией и помогает им в вычислении преступников). Вы можете убить человека, но только в состоянии аффекта.

5 — Вас нельзя считать жестоким. Ваше отношение к жизни определяется порядочностью и гуманными принципами. На убийство Вы, в принципе, не способны.

6 — Вы можете Совершить преступление для получения удовольствия. Убийство может стать способом удовлетворения ваших нужд, вы видите жертву как объект, необходимый для того, чтобы доставить наслаждение.

7 — Материальная и личная выгода являются основными мотивами убийства для вас. В основном ваш тип состоит из женщин, причем убивают они преимущественно с помощью яда или же сильнодействующих препаратов, которые в больших дозах вызывают смерть. Однако среди таких преступников довольно часто встречаются и мужчины, которые для убийств могут использовать другие способы.

Вы не являетесь жертвой своего влечения — Моральная революция

Вы когда-нибудь замечали, что вас привлекают не те люди? Или вы попадаете в отношения, в которых на самом деле не хотите вступать, но влечение настолько сильно. Многие скажут: «Вы не можете помочь тем, кто вас привлекает» (будь то красивый придурок, более тихая девушка из соседки или даже кто-то из вашего пола). Проблема с предложением «вы не можете помочь тем, кто вас привлекает», ставит вас и вашу волю как раба или жертву влечения или импульсы.Привлечение — это не самый высокий уровень принятия решений, ваши ценности. Влечение — это не плохо, просто не самое главное.

К сожалению, большинство из нас неправильно понимают влечение как нечто встроенное в нас. Что-то неизменное и такое же уникальное и определенное для нас, как наша личность. Влечение просто означает, что есть что-то, что интригует или привлекает вас к определенному человеку. Это просто информация, говорящая нам о том, что мы ценим то, чем, по нашему мнению, обладает этот человек.Худшее, что мы можем сделать (но как нас учили), — это то, что влечение в первую очередь сексуальное, а не ценностное.

Вот как мы можем это выяснить. Когда вы видите кого-то, кто вас привлекает, потрясающе, время возможности. Спросите себя: «Что меня привлекает в этом человеке? Что мне нравится в нем / ней? » Это его уверенность? Это ее доброта? Является ли он для меня действительно хорошим заботливым папой, которым я хотел бы быть или хотел бы иметь, когда рос? Представляет ли ее дикая нахальная сторона большое приключение, которое я мог бы устроить с ней? Означает ли их мягкость утешение и принятие, в которых я так нуждаюсь внутри? Есть ли у них какое-то помазание, которым я страстно увлечен (и я немного влюблен в него)? Моя жизнь немного сумасшедшая, и она кажется приземленной, как моя мама, которая была заботливой, подарочной и полезной?

Иногда у них есть эти невероятные характеристики (или, по крайней мере, мы думаем, что они у них есть), которые мы действительно ценим или к которым стремимся.Иногда это то, что нам хотелось бы иметь внутри. Вы когда-нибудь замечали, как притягиваются противоположности?

Кроме того, у некоторых людей есть действительно харизматичные личности или сильные стороны. Я знаю много людей, у которых есть сила ухаживать. Их сила в том, чтобы приносить энергию и веселье, когда они знакомятся с новыми людьми, ломают лед и помогают людям почувствовать связь. Это прекрасный подарок команде. Эти люди будут быстро привлекать к себе окружающих, но это часто можно принять за сексуальность или флирт. Был там?

Так разве влечение — это плохо? Черт возьми нет! Это красивая вещь.Это искра, и она кажется волшебной. Меня очень привлекает моя жена — не только характером, но и физически. Влечение — это хорошо, но не самое лучшее, помнишь? Когда я встретил свою жену, я понял, что меня привлекает в ней: она любила смеяться (я тоже и хочу больше веселья в моей жизни) , она была очень верна своим друзьям ( Я ценил верность, я не нужно бояться быть совершенной и хорошо выступать) , все в ее церкви любили ее (она хорошо живет с окружающими и убирает беспорядки, когда это необходимо) , она любила Иисуса и ходила с Ним, даже когда это было не так » t easy (так что я знаю, что это внутреннее решение, а не ситуативное) , она хорошо одета, но не раскрывает (она заботится о стиле, но также о чистоте) , она сова, которая рано встала, чтобы поговорить со мной (так что она знает и готова пожертвовать собой, а не просто заставить меня прийти к ней) , она была страстной, но способной к обучению (так что я знаю, что она не будет пустяком и не застрянет у нее на пути, пока мы растем вместе) , и ….она выглядела очень хорошо (потому что это часть Божьего плана, который должен быть включен вашим супругом) . Когда я посмотрел на все причины, по которым она меня привлекла (есть еще кое-что, но я спасу вас), я обнаружил, что все они были ориентированы на ценности, а не на потребности. То, что я увидел в ней, было основано на характере и ценностях, которые я знал, что хочу от жены, пока я был одинок и в здоровом месте.

«Да, да, вам хорошо, но что, если меня по-прежнему будут привлекать люди, которыми я не хочу быть? Что, если это стильный придурок или красивая королева селфи, которой все равно, чего я хочу? » Мы все были там, так что вот несколько простых шагов, чтобы начать ослаблять хватку влечения в вашем сердце и ментальном пространстве.

1 — Вместо того, чтобы называть это «влечением» (которое обычно имеет романтический или сексуальный подтекст), назовите его «влечением». Мне действительно нравятся такие парни. Меня действительно тянет к этой девушке. Он начинает забирать из него сексуальную энергию, чтобы вы могли увидеть, соблюдаются ли ваши ценности.

2- Спросите себя, что вас привлекает к ним. Это их уверенность? Их стиль? Приключение?

3 — Назовите его так, как оно есть. Это духовное увлечение? Любовь к доброте? Подавление уверенности? Хороший папа влюблен? Мужественная влюбленность? Красивое увлечение? Теперь вы можете видеть, что это ваше желание и ценность, а также характеристика, которую вы можете искать вне этого человека.

4 — Найдите других безопасных людей, у которых есть эта характеристика, и взаимодействуйте с ними. У нас нет соблазна пить воду из пруда, когда мы рядом с краном, но вы не можете сказать то же самое, когда приедете из пустыни.

5 — Если вы чувствуете, что чего-то не хватает, попросите Бога помочь вам в этом расти. «Боже, я хочу быть веселее». или «Боже, я на самом деле не чувствую себя мужчиной, я чувствую себя фальшивкой или не отвечаю. Вы можете показать мне, что значит быть мужчиной? » «Боже, я люблю ее любовь к Слову.Ты поможешь мне так полюбить это? »

Что, если бы я сделал все это, и все сводилось бы к тому, что я считаю их сексуальными? Потрясающие. У вас есть сексуальное влечение, которое работает, и вы нашли того, кто вам нравится. Помните, что физическое влечение — это лишь небольшая часть отношений. Если это было определяющим фактором, что произойдет, если вы выйдете замуж и ваше сексуальное влечение исчезнет? Или вы видите кого-то еще, который вам нравится, но не вашего супруга? Если вам нужна помощь в управлении своим сексуальным влечением, у нас есть для вас еще один блог.

Притяжение — это просто индикатор того, что что-то внутри вас втянуто — оно не должно определять ваше будущее и выбор. Вы можете праздновать то, что цените, но можете перестать позволять этому управлять вашей жизнью.

Моральная сторона убийства — Гарвардское правосудие

Краткий обзор прочитанного: Один из известных способов подумать о том, что нужно делать, — это спросить, что принесет наибольшее счастье наибольшему количеству людей.Этот образ мыслей о морали наиболее ярко выражен в философии Джереми Бентама (1748-1832). В своем «Введении в принципы морали и законодательства» (1780) Бентам утверждает, что принцип полезности должен быть основой морали и закона, и под полезностью он понимает все, что способствует удовольствию и предотвращает боль. Является ли принцип полезности правильным руководством по всем вопросам, что хорошо, а что плохо?

Глава I. Принцип полезности.

I. Природа поставила человечество во власть двух суверенных хозяев — боли и удовольствия. Только они должны указывать на то, что мы должны делать, а также определять, что мы будем делать. С одной стороны, мерило правильного и неправильного, с другой — цепь причин и следствий привязаны к своему трону. Они управляют нами во всем, что мы делаем, во всем, что мы говорим, во всем, что мы думаем: каждое усилие, которое мы можем сделать, чтобы избавиться от нашего подчинения, будет служить лишь тому, чтобы продемонстрировать и подтвердить его. На словах человек может притвориться, что отрекается от своей империи, но на самом деле он все время будет ей подчиняться.Принцип полезности признает это подчинение и принимает его за основу этой системы, цель которой — укрепить ткань счастья руками разума и закона. Системы, которые пытаются поставить под сомнение это, имеют дело со звуками вместо смысла, по прихоти вместо разума, во тьме вместо света.

Но хватит метафор и декламации: моральная наука не должна улучшаться такими средствами.

II. Принцип полезности является основой настоящей работы: поэтому будет уместно вначале дать явное и определенное объяснение того, что под этим подразумевается.Под принципом полезности подразумевается тот принцип, который одобряет или не одобряет любое действие вообще. в соответствии с тенденцией он, кажется, должен увеличивать или уменьшать счастье стороны, интересы которой подвергаются сомнению: или, другими словами, что то же самое, другими словами, способствовать или противодействовать этому счастью. Я говорю о каждом действии вообще, и, следовательно, не только о каждом действии частного лица, но и о каждой мере правительства.

III. Под полезностью понимается то свойство любого объекта, посредством которого оно имеет тенденцию производить выгоду, выгоду, удовольствие, добро или счастье (все это в данном случае сводится к одному и тому же) или (что опять же к тому же) к предотвращение причинения вреда, боли, зла или несчастья стороне, чьи интересы учитываются: если эта сторона будет сообществом в целом, то счастье сообщества: если конкретный человек, то счастье этого человека.

IV. Интерес общества — одно из самых общих выражений, которое может встречаться в фразеологии морали: неудивительно, что его значение часто теряется. Когда это имеет значение, это так. Сообщество — это фиктивный орган, состоящий из отдельных лиц, которые считаются его членами. В таком случае интерес сообщества состоит в том, что это такое? — сумма интересов нескольких членов, составляющих его.

V. Бесполезно говорить об интересах общества, не понимая, в чем состоит интерес отдельного человека.Говорят, что что-то продвигает интерес или служит интересу человека, когда оно имеет тенденцию прибавлять к общей сумме его удовольствий или, что то же самое, уменьшать общую сумму его страданий. .

VI. Тогда можно сказать, что действие соответствует тогдашнему принципу полезности или, для краткости, полезности (то есть по отношению к сообществу в целом), когда у него есть тенденция к увеличению счастья сообщества больше, чем у любого другого. он должен его уменьшить.

VII. Можно сказать, что мера управления (которая представляет собой не что иное, как особый вид действий, совершаемых определенным лицом или людьми) соответствует или продиктована принципом полезности, тогда как подобным образом она имеет тенденцию к увеличению счастья. сообщества больше, чем что бы то ни было, чтобы уменьшить его.

VIII. Когда человек предполагает, что действие или, в частности, мера управления соответствует принципу полезности, для целей дискурса может быть удобно вообразить своего рода закон или указ, называемый законом или диктат полезности: и говорить о рассматриваемом действии как о соответствии такому закону или предписанию.

IX. О человеке можно сказать, что он сторонник принципа полезности, когда одобрение или неодобрение, которое он прилагает к какому-либо действию или какой-либо мере, определяется и соразмерно с тенденцией, которая, по его мнению, должна увеличивать или уменьшать счастье сообщества: или, другими словами, его соответствие или несоответствие законам или предписаниям полезности.

X. О действии, которое соответствует принципу полезности, всегда можно сказать, что либо оно должно быть выполнено, либо, по крайней мере, это не действие, которое не следует делать.Можно также сказать, что это нужно делать правильно; по крайней мере, что это не неправильно, это должно быть сделано: что это правильное действие; по крайней мере, это не неправильное действие. При таком толковании слова «должно», «правильно», «неправильно» и другие с этой печатью имеют значение; в противном случае они не имеют никакого значения.

XI. Оспаривалась ли когда-нибудь формально правильность этого принципа? Может показаться, что это сделали те, кто не знал, что они имели в виду. Поддается ли он каким-либо прямым доказательствам? должно казаться, что нет: поскольку то, что используется для доказательства всего остального, само по себе не может быть доказано: цепь доказательств должна где-то начинаться.Дать такое доказательство так же невозможно, как и напрасно.

XII. Не то чтобы было или когда-либо было то человеческое существо, дышащее, каким бы глупым или извращенным оно ни было, которое во многих, а может быть, и в большинстве случаев своей жизни не обращало на него внимания. В силу естественного строения человеческого тела в большинстве случаев в своей жизни люди в целом принимают этот принцип, не задумываясь о нем: если не для упорядочивания своих собственных действий, но для того, чтобы испытать свои собственные действия, а также у других мужчин.В то же время было не так много, возможно, даже самых умных людей, которые были бы расположены принять его чисто и безоговорочно. Есть даже немногие, кто не воспользовался тем или иным случаем, чтобы поссориться с этим, либо из-за того, что они не всегда понимали, как его применять, либо из-за каких-то предрассудков, которые они боялись исследовать или не могли вынести. расстаться. Ибо таков материал, из которого состоит человек: в принципе и на практике, на правильном и неправильном пути, самым редким из всех человеческих качеств является постоянство.

XIII. Когда человек пытается бороться с принципом полезности, он основывается на доводах, которые он сам не осознает, из самого этого принципа. Его аргументы, если они что-то доказывают, доказывают не то, что принцип неверен, а то, что, согласно его предположениям, он применяется неправильно. Может ли человек сдвинуть землю? Да; но сначала он должен найти другую землю, на которой стоит стоять.

XIV. Опровергнуть ее аргументами правильность невозможно; но из-за причин, которые были упомянуты, или из-за некоторого заблуждения или частичного взгляда на это, человек может оказаться не в восторге от этого.В таком случае, если он считает, что выяснение своего мнения по этому вопросу стоит усилий, пусть он предпримет следующие шаги, и в конце концов, возможно, он сможет прийти к тому, чтобы смириться с этим.

1. Пусть он сам решит, захочет ли он полностью отказаться от этого принципа; если да, то пусть он подумает, к чему сводятся все его рассуждения (особенно в вопросах политики)?
2. Если бы он захотел, позвольте ему решить с самим собой, будет ли он судить и действовать без каких-либо принципов, или есть какие-то другие, по которым он будет судить о поступке?
3.Если есть, позвольте ему исследовать и удостовериться, действительно ли принцип, который, по его мнению, он обнаружил, является каким-либо отдельным понятным принципом; или не будет ли это просто принцип в словах, своего рода фраза, которая в сущности выражает не больше и не меньше, чем простое отвержение его собственных необоснованных чувств; то есть, что в другом человеке он мог бы назвать капризом?
4. Если он склонен думать, что его собственное одобрение или неодобрение, приложенное к идее действия, без учета его последствий, является достаточным основанием для его суждения и действия, позвольте ему спросить себя, действительно ли его мнение должно быть эталоном добра и зла по отношению к любому другому человеку, или же чувства каждого человека имеют такую же привилегию быть эталоном для себя?
5.В первом случае позвольте ему спросить себя, не является ли его принцип деспотичным и враждебным всему остальному человечеству?
6. Во втором случае, не является ли он анархическим, и не существует ли при таком уровне такого количества различных стандартов правильного и неправильного, как существует мужчин? и не может ли даже для того же человека то же самое, что правильно сегодня, (без малейшего изменения в своей природе) быть неправильным завтра? и не является ли одно и то же правильным и неправильным в одном и том же месте в одно и то же время? и в любом случае, все ли аргументы не окончены? и могут ли они (на основе такого принципа), когда двое мужчин сказали: «Мне это нравится» и «Мне это не нравится», что-то еще сказать?
7.Если бы он сказал себе: «Нет»: для этого мнение, которое он предлагает в качестве эталона, должно быть основано на размышлении, позвольте ему сказать, на каких именно деталях должна повернуться рефлексия? если по частным обстоятельствам, имеющим отношение к полезности действия, то пусть он скажет, не является ли это отказом от своего собственного принципа и заимствованием помощи у того самого принципа, против которого он его устанавливает; или, если не по этим частным обстоятельствам, по каким другие подробности?
8. Если он должен усугублять вопрос и частично принимать свой собственный принцип, а частично — принцип полезности, пусть он скажет, насколько он его усвоит?
9.Когда он определится с собой, где он остановится, тогда позвольте ему спросить себя, как он оправдывает для себя принятие этого до сих пор? и почему он не пойдет дальше?
10. Признание любого другого принципа, кроме принципа полезности, в качестве правильного принципа, принципа, которому мужчина вправе следовать; допуская (что неверно), что слово «право» может иметь значение безотносительно к полезности, пусть он скажет, существует ли такая вещь, как мотив, который может быть у человека, чтобы следовать его требованиям: если есть, пусть он скажите, что это за мотив, и как его отличить от тех, которые навязывают диктат полезности: если нет, то, наконец, позвольте ему сказать, для чего этот другой принцип может быть полезен?

Глава IV.Ценность множества удовольствия или боли, как ее измерить.

I. Удовольствия и избегание боли — это цели, которые имеет в виду законодатель; поэтому ему надлежит понять их ценность. Удовольствия и страдания — это инструменты, с которыми он должен работать: поэтому ему надлежит понять их силу, то есть, другими словами, их ценность.

II. Для человека, рассматриваемого им самим, ценность удовольствия или боли, рассматриваемая сама по себе, будет больше или меньше в соответствии с четырьмя следующими обстоятельствами:
1.Его интенсивность.
2. Его продолжительность.
3. Его достоверность или неопределенность.
4. Его близость или удаленность.

III. Это обстоятельства, которые следует учитывать при оценке удовольствия или боли, рассматриваемых каждое из них отдельно. Но когда ценность любого удовольствия или боли рассматривается с целью оценить тенденцию любого действия, которым оно вызвано, есть два других обстоятельства, которые необходимо принять во внимание;
это,
5. Его плодовитость или вероятность того, что оно будет сопровождаться ощущениями того же рода: то есть удовольствиями, если это удовольствие: болью, если это боль.
6. Его чистота или вероятность того, что за ним не последуют ощущения противоположного типа: то есть боли, если это удовольствие: удовольствия, если это боль.

Эти два последних, однако, едва ли можно рассматривать строго как свойства удовольствия или самой боли; поэтому их нельзя строго принимать во внимание при оценке ценности того удовольствия или этой боли. Строго говоря, они должны рассматриваться как свойства только действия или другого события, в результате которого было произведено такое удовольствие или боль; и, соответственно, должны приниматься во внимание только тенденции такого действия или такого события.

IV. Для ряда лиц, в отношении каждого из которых рассматривается ценность удовольствия или боли, она будет больше или меньше в зависимости от семи обстоятельств: а именно шести предыдущих; а именно,
1. Его интенсивность.
2. Его продолжительность.
3. Его достоверность или неопределенность.
4. Его близость или удаленность.
5. Плодовитость.
6. Его чистота.
И еще один; а именно:
7. Его протяженность; то есть количество лиц, на которых распространяется; или (другими словами) на кого это влияет.

V. Чтобы точно учесть общую тенденцию любого действия, затрагивающего интересы сообщества, действуйте следующим образом. Начните с любого человека из тех, чьи интересы, как представляется, наиболее непосредственно затрагиваются этим: и примите учет,
1. Ценности каждого различимого удовольствия, которое, кажется, доставляется им в первую очередь.
2. Из стоимости каждой боли, которая, кажется, вызвана ею в первую очередь.
3. О ценности каждого удовольствия, которое, кажется, доставляется им после первого.Это составляет плодовитость первого удовольствия и нечистоту первой боли.
4. Ценности каждой боли, которая кажется причиненной ею после первой. Это составляет плодородие первой боли и нечистоту первого удовольствия.
5. Суммируйте все ценности всех удовольствий с одной стороны и всех страданий с другой. Баланс, если он находится на стороне удовольствия, придаст правильную направленность действия в целом с учетом интересов этого отдельного человека; если на стороне боли, то ее плохая тенденция в целом.
6. Принять во внимание количество лиц, чьи интересы кажутся заинтересованными; и повторите описанный выше процесс для каждого. Просуммируйте числа, выражающие степени хорошей тенденции, которую имеет действие по отношению к каждому индивиду, в отношении кого эта тенденция в целом является хорошей: проделайте то же самое в отношении каждого индивидуума, в отношении кого его склонность в целом хорошая: сделайте то же самое в отношении каждого отдельного человека, в отношении которого эта тенденция в целом дурна.Возьмите баланс, который, если на стороне удовольствия, даст общую хорошую тенденцию действия по отношению к общему количеству или сообществу вовлеченных индивидуумов; если на стороне боли, то общая злая тенденция по отношению к тому же сообществу.

VI. Не следует ожидать, что этот процесс должен строго соблюдаться перед каждым моральным приговором или каждой законодательной или судебной операцией. Однако его можно всегда держать в поле зрения: и насколько близко к нему приближается процесс, фактически осуществляемый в этих случаях, настолько близко он будет приближаться к характеру точного.

VII. Тот же процесс в равной степени применим к удовольствию и боли, в какой бы форме они ни появлялись, и по какому бы наименованию они ни различались: к удовольствию, назовем ли оно добром (которое собственно является причиной или инструментом удовольствия) или прибылью (которая далека от истины). удовольствия или причины или инструмента отдаленного удовольствия), или удобства, или преимущества, выгоды, вознаграждения, счастья и т. недостаток, потеря, несчастье и так далее.

VIII. Это не роман и необоснованность, равно как и бесполезная теория. Во всем этом нет ничего, кроме того, чему вполне соответствует практика человечества, где бы у него ни было ясное представление о своих интересах. В чем ценность объекта собственности, например, земельного участка? Из-за всевозможных удовольствий, которые он дает человеку, и, что то же самое, всех видов боли, которые он позволяет ему предотвратить. Но общепринято считать, что стоимость такого объекта собственности повышается или понижается в зависимости от продолжительности или краткости времени, в течение которого человек находится в нем: от уверенности или неуверенности в том, что он вступит во владение, а также от близости или отдаленности времени. при этом, если вообще, он должен вступить во владение.Что касается интенсивности удовольствий, которые человек может получить от этого, об этом никогда не думают, потому что это зависит от того, как каждый конкретный человек может использовать это; которые не могут быть оценены до тех пор, пока не будут представлены конкретные удовольствия, которые он может получить от этого, или особые страдания, которые он может исключить с помощью этого. По той же причине он не думает и о плодовитости или чистоте этих удовольствий. Так много удовольствия и боли, счастья и несчастья в целом.Теперь мы подошли к рассмотрению нескольких конкретных видов боли и удовольствия.

Должен ли беспилотный автомобиль убить ребенка или бабушку? Зависит от того, откуда вы.

В 2014 году исследователи из MIT Media Lab разработали эксперимент под названием Moral Machine. Идея заключалась в том, чтобы создать платформу, похожую на игру, которая будет способствовать принятию людьми решений о том, как беспилотные автомобили должны отдавать предпочтение жизням в различных вариациях «проблемы с тележкой». При этом полученные данные позволят понять коллективные этические приоритеты различных культур.

Исследователи так и не смогли предсказать вирусный прием эксперимента. Через четыре года после запуска платформы миллионы людей в 233 странах и территориях зарегистрировали 40 миллионов решений, что сделало это одним из крупнейших исследований, когда-либо проводившихся по глобальным моральным предпочтениям.

Новая статья, опубликованная в журнале Nature , представляет анализ этих данных и показывает, насколько межкультурные этики расходятся в зависимости от культуры, экономики и географического положения.

Классическая проблема с тележкой состоит в следующем: вы видите, как троллейбус несется по рельсам, собираясь сбить и убить пять человек.У вас есть доступ к рычагу, который может переключить тележку на другую колею, где другой человек встретит безвременную кончину. Должны ли вы потянуть за рычаг и покончить с одной жизнью, чтобы сэкономить пять?

The Moral Machine воспользовалась этой идеей, чтобы протестировать девять различных сравнений, показывающих поляризацию людей: если беспилотный автомобиль ставит людей выше домашних животных, пассажиров выше пешеходов, больше жизней меньше, чем меньше, женщины выше мужчин, молодые старше старых, приспособленность к болезненному состоянию, более высокий социальный статус над более низким, законопослушные над законопослушными? И наконец, должна ли машина свернуть (действовать) или оставаться на курсе (бездействие)?

Пример вопроса участникам Moral Machine.

Moral Machine

Однако вместо того, чтобы проводить однозначные сравнения, эксперимент представил участникам различные комбинации, например, должен ли беспилотный автомобиль двигаться прямо вперед, чтобы убить трех пожилых пешеходов, или свернуть на баррикаду, чтобы убить троих. молодые пассажиры.

Исследователи обнаружили, что предпочтения стран сильно различаются, но они также сильно коррелируют с культурой и экономикой. Например, участники из коллективистских культур, таких как Китай и Япония, с меньшей вероятностью будут жалеть молодых по сравнению со старыми — возможно, предположили исследователи, из-за большего внимания к пожилым людям.

Точно так же участники из более бедных стран с более слабыми институтами более терпимы к пешеходам, переходящим дорогу на законных основаниях. А участники из стран с высоким уровнем экономического неравенства демонстрируют больший разрыв между отношением к людям с высоким и низким социальным статусом.

В том, что сводится к основному вопросу о проблеме с тележками, исследователи обнаружили, что огромное количество людей, подвергшихся опасности, не всегда было доминирующим фактором при выборе группы, которую следует пощадить.Результаты показали, что участники из индивидуалистических культур, таких как Великобритания и США, уделяли больше внимания сохранению большего количества жизней с учетом всех других вариантов — возможно, по мнению авторов, из-за большего акцента на ценности каждого человека.

Страны, находящиеся в непосредственной близости друг от друга, также продемонстрировали более близкие моральные предпочтения с тремя доминирующими кластерами на Западе, Востоке и Юге.

Исследователи признали, что результаты могут быть искажены, учитывая, что участники исследования были выбраны самостоятельно и, следовательно, с большей вероятностью будут подключены к Интернету, имеют высокий социальный статус и техническую подкованность.Но те, кто заинтересован в вождении беспилотных автомобилей, вероятно, также будут обладать этими характеристиками.

Исследование имеет интересные последствия для стран, в настоящее время тестирующих беспилотные автомобили, поскольку эти предпочтения могут сыграть роль в формировании конструкции и регулирования таких транспортных средств. Например, автопроизводители могут обнаружить, что китайские потребители охотнее садятся в автомобиль, защищающий себя от пешеходов.

Но авторы исследования подчеркнули, что результаты не предназначены для того, чтобы диктовать, как разные страны должны действовать.Фактически, в некоторых случаях авторы считали, что технологи и политики должны отвергать коллективное общественное мнение. Эдмонд Авад, автор статьи, привел в качестве примера сравнение социального статуса. «Кажется тревожным, что люди сочли нормальным в значительной степени отдавать предпочтение более высокому статусу, чем более низкому статусу», — сказал он. «Важно сказать:« Эй, мы могли бы это количественно оценить »вместо того, чтобы говорить:« О, может, нам стоит это использовать »». Результаты, по его словам, должны использоваться отраслью и правительством в качестве основы для понимания того, как общественность будет реагировать на этику различных дизайнерских и политических решений.

Авад надеется, что результаты также помогут технологам глубже задуматься об этике ИИ за пределами беспилотных автомобилей. «Мы использовали проблему с тележкой, потому что это очень хороший способ собрать эти данные, но мы надеемся, что обсуждение этики не останется в рамках этой темы», — сказал он. «Обсуждение должно перейти к анализу рисков — о том, кто подвергается большему или меньшему риску — вместо того, чтобы говорить, кто умрет или нет, а также о том, как возникает предвзятость». Как эти результаты могут привести к более этичному дизайну и регулированию ИИ, он надеется изучить больше в будущем.

«За последние два, три года больше людей заговорили об этике ИИ», — сказал Авад. «Все больше людей начинают осознавать, что ИИ может иметь различные этические последствия для разных групп людей. Тот факт, что мы видим людей, занимающихся этим, — я думаю, это многообещающе ».

Самооборона (Стэнфордская энциклопедия философии)

1. Обоснование ответственности

1.1 Ответственность против менее злых оправданий

Согласно общепринятому мнению, моральная неправомерность убийства и ранения основывается на наличии у людей строгих моральных прав против такого обращения.Если причинение вреда в целях защиты хотя бы иногда допустимо с моральной точки зрения, необходимо объяснить, как применение силы может соответствовать этим правам. В литературе распространены два основных типа оправдания.

Согласно первому, право человека не причинять вреда, хотя и является весомым, не является абсолютным и может быть допустимо нарушено, если это необходимо для достижения достаточно важного блага. Это известно как оправдание «меньшее зло» . Для иллюстрации рассмотрим тележку :

Троллейбус : сбежавшая тележка со смертельным исходом приближается к пяти невиновным людям.Прохожий, инженер, может отклонить тележку от пятерки по боковому пути. Отклоненная тележка убьет Уоркмена. (Thomson 1985. На основании дела Foot 1967)

Несмотря на то, что они чувствительны к результатам, оправдания меньшего зла не являются прямыми консеквенциалистскими разрешениями. Важно отметить, что потерпевшая сторона сохраняет за собой право не быть убитой, и это имеет значительную нормативную силу. Это объясняет, почему оправдание получается только тогда, когда существует существенное несоответствие между причиненным вредом и достигнутым благом, а не просто тогда, когда вред является в целом чистой выгодой.Сохранение права также объясняет широко распространенную интуицию о том, что тем, кому причинен вред на почве меньшего зла, полагается компенсация. Более спорно, некоторые утверждают, что тем, кто подвергается меньшему злу вреда, разрешается насильственное сопротивление в защите своих прав (мы вернемся к этому вопросу в §5)

Напротив, в таких случаях, как Убийство , применяется второй тип оправдания. Разрешение убить Атакующего нельзя объяснить тем, что его право отвергается высшим благом, поскольку его убийство не спасает больше жизней.Более того, у Атакующего нет права жаловаться на причинение вреда или требования о компенсации ex post (и у него определенно нет разрешения на отпор). Вместо этого разрешение на убийство Атакующего объясняется отсутствием у него из право не быть убитым при данных обстоятельствах. Это известно как оправдание ответственности за причинение вреда.

Существуют разногласия относительно того, что именно означает быть ответственным за причинение вреда. Некоторые теоретики понимают ответственность как потерю обычных прав.Другие утверждают, что наши права уже определены таким образом, чтобы компенсировать ответственность: злоумышленник не теряет своего права, когда он нападает на жертву; скорее, он никогда не имел права не быть убитым при таких обстоятельствах (Draper 2016: 92). Мы также можем подумать, что ответственность не ограничивается случаями утраты прав, а скорее определяет расходы, которые мы не имеем права нести в целом. Обязанность человека платить налоги, например, похоже, не зависит от того, что она утратила свое обычное право удерживать весь свой доход (Tadros 2016a: 110–118).С этой более широкой точки зрения, каждый несет ответственность за причинение вреда постольку, поскольку у него есть обязанность нести его, независимо от того, как возникла эта обязанность (дополнительные обсуждения характера ответственности см. В Dempsey 2016; Renzo 2017; Lang 2014, 2017; Ferzan 2016).

1.2 Основания ответственности

Один из ключевых вопросов в литературе по защитному ущербу касается условий, при которых лицо несет ответственность. Полезно различать две области дебатов. Первый фокусируется на релевантности (если таковые имеются) фактов об агентстве , людей, таких как их убеждения, свидетельства, намерения, виновность и степень моральной ответственности.Второй фокусируется на релевантности (если таковая имеется) причинно-следственных отношений между человеком и угрозой причинения вреда. В этом подразделе мы обсудим некоторые из основных позиций по агентским условиям ответственности. Для простоты изложения мы сосредоточимся на очевидных причинно-следственных связях, в которых один человек представляет прямую угрозу для других. Мы рассмотрим дискуссию о причинно-следственных связях в п. 1.3.

1.2.1 Счет виновности

Отчет о виновности гласит, что лицо несет ответственность за представление несправедливой угрозы только в том случае, если оно виновно (или иным образом открыто для моральной критики) за это (Ferzan 2005, 2012).Эта учетная запись получает интуитивно правильный результат в Убийство : Злоумышленник несет ответственность за защитный ущерб, поскольку он действует на основе преступного намерения убить Жертву. Однако другие дела дают более противоречивые результаты:

Добросовестный водитель : Водитель, который всегда осторожно водит машину и поддерживает свой автомобиль в хорошем состоянии, безошибочно теряет контроль над своей машиной. Она ударит и убьет Жертву, если Жертва не взорвет машину и водителя гранатой (McMahan 2005a: 393–394).(Водитель обычно описывается как (минимально) морально ответственный угрожающий .)

Ray Gun : Falling Person беспомощно уносится ветром в колодец, на дне которого находится Жертва. Падающий человек раздавит Жертву до смерти, если Жертва не испарит ее из лучевого пистолета. Если он не испарит ее, Falling Person переживет ее падение (Nozick 1974: 34). (Падающий обычно описывается как невиновный или невиновный угрожающий .)

Согласно обвинительному заключению, Драйвер не несет ответственности, поскольку она действует допустимо, учитывая ее показания, несмотря на риск, который она представляет, и поэтому не виновна. Falling Person не несет ответственности, потому что она не действует и, следовательно, не может действовать виновно. Тем не менее, многие считают неправдоподобно ограничивающим, что жертва не может убивать в целях самообороны в таких случаях. Исходя из предположения, что убийство одного человека в защиту другого допустимо только в том случае, если первый несет ответственность, кажется, что требуется более либеральный подход к ответственности (мы рассматриваем возражения против этого предположения в § 2).

1.2.2 Причинно-следственный счет

Причинно-следственный счет ответственности наиболее тесно связан с Джудит Джарвис Томсон. Он утверждает, что существует единственное объяснение допустимости причинения вреда как виновным угрозам, таким как Нападающий, так и невиновным угрозам, таким как Падающий человек, а именно, что каждый из них нарушит право Жертвы не пострадать, если Жертва не причинит им вреда (Thomson 1991). . Хотя большинство людей признают, что Атакующий угрожает нарушить право Жертвы, утверждение о том, что Падающий Человек также угрожает нарушить право Жертвы, является спорным.

Томсон утверждает, что это следует из того факта, что Falling Person в Ray Gun не имеет права убивать жертву. По словам Томсона, это влечет за собой обязанность Falling Person не убивать жертву. Falling Person не выполнит эту обязанность — и тем самым нарушит права жертвы — на всякий случай, если она убьет жертву . Поскольку она угрожает нарушить право Жертвы не быть убитой, Падающий не имеет права не быть убитым. Следовательно, Жертва может убить Падающего Человека, чтобы спасти свою жизнь, даже при условии, что Падающий Человек морально невиновен.

Причинно-следственная связь отражает интуитивную допустимость использования защитной силы против падающего человека в Ray Gun . Это также позволяет убивать морально ответственных (но невиновных) угрожающих, таких как Драйвер. Но этот более широкий объем защитных разрешений обеспечивается, по крайней мере, в конструкции Томсона, путем одобрения противоречивого мнения о том, что не нужно проявлять свободу воли, чтобы нарушить право. Достаточно просто вызвать смерть жертвы, когда у человека нет на это права.Он также утверждает, что человек может быть обязан воздерживаться от чего-либо, даже если он не может удержаться. Некоторые комментаторы утверждают, что мнение Томсона неправдоподобно влечет за собой, что падающие камни могут нарушать права (McMahan 1994: 276, 2005a: 388; Otsuka 1994: 80; Zohar 1993: 608; Rodin 2002: 85–87). Камни не имеют права убивать. Таким образом (кажется) Томсон должен думать о камнях под своим долгом не убивать. Если это так, они тоже должны не выполнить эту обязанность и, следовательно, нарушить права, когда они убивают.

Кажется, у Томсона есть хоть какая-то возможность сопротивляться этому ходу (Камм 1992: 47).Те, кто считает, что Падающий Человек имеет право не быть убитым, должны верить, что, в отличие от камня, Падающий Человек является моральным агентом, предполагая, что только моральные агенты имеют права. Ограниченный моральными агентами, взгляд Томсона избегает навешивания ярлыков на нарушителей прав. Более того, правдоподобно, что человек может не выполнить свой долг, не проявляя свободы воли, а также правдоподобно, что он может не выполнить свой долг, даже если он не может его выполнить. Например, если я забываю встретиться с вами за обедом, несмотря на обещание сделать это, я не выполняю свой долг, чтобы сдержать свое обещание, даже если мое забвение не является результатом моей свободы воли, и я не могу контролировать свое забвение.

Однако из-за того, что Томсон полагается на причинные роли, ей трудно запретить причинение вреда хотя бы некоторым невинным людям, которым она сама считает недопустимым причинение вреда. Вероятно, кто-то, кто злонамеренно блокирует спасение жертвы от пожара, может нанести защитный ущерб. Если Томсон разрешает это, она также должна разрешить причинение вреда человеку, который невинно блокирует побег (Frowe 2014a: 25–26). Если злонамеренный обструктор играет правильную причинную роль для нарушения прав жертвы, а нарушение прав не требует вмешательства, тогда как невиновные, так и злонамеренные обструкторы должны нести ответственность за причинение вреда в целях защиты.Тем не менее, Томсон, в соответствии с интуицией большинства людей, открыто отвергает допустимость нанесения вреда невинным препятствующим действиям в целях защиты (Thomson 1991: 290).

1.2.3 Счет ответственности

Счет ответственности утверждает, что лицо несет ответственность за создание несправедливой угрозы только в том случае, если оно несет моральную ответственность за это (McMahan 1994, 2005a; Otsuka 1994; 2016). Майкл Оцука предполагает, что угроза несет моральную ответственность, если ей

(1) в здравом уме, (2) контролирует свои действия и (3) осознает опасность того, что делает.(Оцука 2016: 52)

Человек может нести моральную ответственность за угрозу, не будучи виновным. Например, рассмотрим случаи ошибочной защиты:

Ошибка : Домовладелец видит в новостях, что опасный убийца сбежал из местной тюрьмы. Жертва, невиновный близнец убийцы, разбивается в своей машине возле дома домовладельца. Не зная о побеге своего брата, Жертва звонит в дверь, намереваясь попросить воспользоваться телефоном. Домовладелец принимает Жертву за своего брата-убийцу и целится в Жертву из дробовика.(МакМахан 2005a: 387)

Жертва не сделала ничего, чтобы лишиться своих прав против причинения вреда: он не представляет угрозы для домовладельца и не имеет намерения казаться угрожающим. Однако, согласно свидетельствам домовладельца, Жертва представляет для нее смертельную угрозу. Жертва эпистемически неотличима от подлинной угрозы. Учитывая это, Домовладелец не виноват и не заслуживает порицания за то, что она угрожает Жертве. Тем не менее, кажется правдоподобным, что домовладелец несет моральную ответственность за объективно несправедливую угрозу для жертвы.Защитники учетной записи ответственности считают, что это делает домовладельца ответственным за причинение вреда в целях защиты, что объясняет, почему Жертве (или третьей стороне) разрешено убить ее в целях защиты.

Еще более спорно то, что Джефф МакМахан утверждает, что Драйвер в Добросовестный водитель несет моральную ответственность, хотя и не виновен, за угрозу, которую она представляет для жертвы. Водитель знает, что вождение — это рискованное занятие, и, тем не менее, решил этим заняться. Хотя управление автомобилем разрешено в соответствии с ее показаниями — у нее нет оснований полагать, что она потеряет контроль над автомобилем — тем не менее это недопустимо по сравнению с фактами , учитывая, что вождение в этом случае поставит под угрозу жизнь жертвы.МакМахан утверждает, что знание Драйвером опасности вождения в сочетании с неправильностью этого случая вождения делает ее уязвимой для защиты. (МакМахан 2005a: 394).

Сторонники концепции ответственности часто обосновывают эти вердикты определенной концепцией распределительной справедливости, согласно которой справедливость требует, чтобы люди несли издержки своей собственной рискованной деятельности (McMahan 2005a; Otsuka 1994; см. Также Montague 1981; Draper 2009, стр. 2016; Гордон-Солмон 2018).С этой точки зрения мы должны относиться к таким агентам, как водитель и домовладелец, как к вовлеченным в моральные авантюры. Если игра заканчивается неудачно и агент в конечном итоге угрожает причинить вред невиновному человеку, будет более справедливым, если игрок понесет вред, а не жертвы, потому что они несут ответственность за то, что теперь вред должен понести кто-то ( даже если игра была оправдана согласно показаниям агента). Следовательно, агент, который рискнул, теряет свое право не пострадать ради своей жертвы.МакМахан также утверждает, что если два или более человека несут ответственность за угрозу несправедливого вреда, будет справедливо поручить наиболее ответственному лицу нести полных издержек по предотвращению этого вреда, если защитные расходы не могут быть разделены между ними. С этой точки зрения ответственность имеет важное сравнительное измерение, и небольшие различия в ответственности могут иметь решающее значение для ответственности (McMahan 2011a: 551).

В отличие от таких агентов, как Домовладелец и Водитель, Falling Person не несет правдоподобной моральной ответственности за угрозу, которую она представляет, поскольку ее беспомощно снесло в колодец ветром.Несмотря на ее очевидную причинно-следственную связь с угрозой для жизни Жертвы, счет ответственности гласит, что она не может быть убита Жертвой в целях защиты. Майкл Оцука поддерживает этот вывод, утверждая, что, поскольку падающий человек несет моральную ответственность за то, что жизнь жертвы находится в опасности, не больше, чем сторонний наблюдатель, она имеет такой же моральный статус, как и невиновный наблюдатель. Если убийство прохожих недопустимо, то убийство падающего человека также недопустимо (Otsuka 1994). Счет ответственности дает такой же ограничительный вердикт в отношении лиц, которые угрожают в результате временного заблуждения или психического заболевания.Поскольку угрожающие не несут моральной ответственности за свои действия, они сохраняют свои обычные права против причинения вреда, даже если в противном случае они убьют других невинных людей. Таким образом, учет ответственности позволяет убивать более узкий круг угроз, чем счет причинной связи, но более широкий круг, чем учет виновности.

А теперь перейдем к вопросу об ответственности. Одна проблема связана с такими случаями, как Сотовый телефон :

Сотовый телефон : Без ведома вызывающего абонента террорист подделал мобильный телефон вызывающего абонента таким образом, что, когда вызывающий абонент в следующий раз позвонит по телефону, он взорвет бомбу, которая убьет Жертву.

МакМахан утверждает, что вызывающий абонент не может быть убит, потому что, в отличие от водителя, у вызывающего абонента нет никаких оснований подозревать, что его использование подвергнет опасности невиновного человека. Поскольку вызывающий абонент сознательно не рискует причинить вред Жертве, он не несет моральной ответственности за создание угрозы. Но, несмотря на предположение МакМахана о том, что существует различие между случаями типа Driver и Caller, это больше похоже на различие в степени (McMahan 2005a: 397). Совершенно очевидно, что это не невозможно , что телефон подстроен.Разница скорее в том, что, по свидетельствам Каллера, шансы на то, что они сфальсифицированы, ничтожны, тогда как свидетельства Драйвер предполагают, что у нее несколько больший (но все же очень маленький) шанс причинить вред невиновному человеку. Таким образом, представление Макмэхэна о моральной ответственности основывается на идее о том, что небольшие различия в предсказуемости очень важны с моральной точки зрения. Водитель может быть убит, чтобы спасти жертву; Звонящего нет.

В более общем плане некоторых беспокоит, что учет ответственности опирается на слишком тонкое понятие моральной ответственности.Согласно этому возражению, простое участие в предсказуемо рискованной деятельности и причудливое невезение недостаточно с моральной точки зрения, чтобы преодолеть серьезное ограничение на убийство (Lazar 2009; см. Также Burri 2020). Этот момент кажется особенно убедительным в тех случаях, когда человек доказывает, что ему требуется , а не просто разрешено применять силу (Christie 2015: 75; Tadros 2011: 232–234). В качестве иллюстрации рассмотрим вариант ошибки Mistake , в которой близнец жертвы является печально известным детоубийцей, и, таким образом, свидетельство домовладельца состоит в том, что жертва убьет своего ребенка, если она не применит силу.Правдоподобно, что от родителей требуется защищать своих детей от потенциальных убийц. Конечно, на самом деле Жертва не является детоубийцей. Но в этом случае неочевидно, что мы можем указать на моральную авантюру домовладельца, чтобы объяснить, почему справедливо, что она теряет свое право не пострадать. Азартные игры, как правило, необязательны: именно тот факт, что игроки выбирают для участия в них, даже если они могли бы поступить иначе, делает справедливым для игроков нести расходы, когда их азартные игры заканчиваются неудачно.Напротив, кажется несправедливым, что домовладелец лишается своих прав, делая то, что, согласно ее свидетельствам, от нее морально требуется делать (противоположную точку зрения см. В Quong 2020: 52–54).

Можно также оспорить конкретные вердикты, которые, по мнению сторонников концепции ответственности, помогают подтвердить свою версию. Утверждение о том, что Драйвер несет ответственность, оказалось особенно спорным. Одно возражение состоит в том, что нет очевидной асимметрии между Водителем и Жертвой с точки зрения ответственности и справедливости.Напротив, оба агента несут моральную ответственность за тот факт, что смертельную цену должен нести кто-то, предполагая, что Пешеход мог предвидеть, что ей может угрожать неконтролируемая машина во время прогулки по дороге. Учитывая это, почему мы должны заключить, что Драйвер должен нести полную стоимость, а не, скажем, подбрасывать монету? (Лазарь 2009: 715; см. Также Ферзан 2012: 676–683). Другое возражение гласит, что Драйвер не несет ответственности, потому что на самом деле он не угрожает правам жертвы. Джонатан Куонг утверждает, что мы должны различать такие случаи, как «Водитель» и «Домовладелец».Хотя в каждом случае задействован агент, который действует допустимо в соответствии со своими доказательствами, между ними существует важное моральное различие. Куонг утверждает, что, учитывая общие преимущества осмотрительного вождения, практика осмотрительного вождения является морально оправданной, несмотря на связанные с ней риски. Эта оценка формирует наши моральные права, так что нам не хватает прав, которые другие люди воздерживаются от разумного вождения. Таким образом, относительная допустимость действий водителя не зависит от ее ошибочного предположения о том, что Жертва не имеет права не подвергаться опасности с ее стороны.В отличие от этого, утверждает Куонг, относительная допустимость свидетельства того, что Жертва подвергает опасности угрозу домовладельца, не зависит ли от ее ошибочного предположения о том, что Жертва может быть убита. Домовладелец обращается с Жертвой так, как будто у него нет прав, которыми он на самом деле обладает, и, таким образом, не может предоставить Жертве моральную заботу, которой он владеет. Куонг утверждает, что именно этот факт о том, как домовладелец обращается с жертвой, обосновывает ответственность домовладельца за причинение вреда в целях защиты (Quong 2012: 68; 2020: Chs. 2 & 6).

Как показывают эти различные проблемы, можно согласиться с центральным принципом учетной записи ответственности о том, что ответственность основана на моральной ответственности за несправедливые угрозы, в то же время не соглашаясь с правильным пониманием моральной ответственности, является ли ответственность за причинение защитного вреда вопросом справедливости распределения. , и / или объем наших личных неимущественных прав против причинения вреда.

1.3 Ответственность и причинно-следственная связь

1.3.1 Объем ответственности

Один вопрос заключается в том, может ли агент нести ответственность только за нанесение вреда, который предотвращает угрозы, которым он причинно способствует («местная точка зрения»), или же его ответственность может вместо этого распространяться на (по крайней мере, некоторый) ущерб, который предотвращает угрозы, независимо от других. («глобальный» взгляд).

Локальное представление отслеживает идею о том, что отдельные лица должны нести ответственность только за те угрозы, за которые они (в некотором смысле) несут ответственность.Но есть случаи, которые ставят под сомнение эту интуицию. Рассмотрим:

Одновременные наемные убийцы : Эвелин нанимает киллера, чтобы убить Уэйна. Фред также нанял киллера, чтобы убить Уэйна. Оба киллера прибывают одновременно. Из-за того, где они находятся, единственное средство защиты Уэйна — использовать Фреда как щит против киллера Эвелин (убивая Фреда) и Эвелин как щит против киллера Фреда (убивая Эвелин). (По материалам Tadros 2011: 192.)

Местное мнение подразумевает, что использование Уэйном оборонительных сил недопустимо, потому что он смертельно использует Эвелин и Фреда для предотвращения угроз, за которые ни один из них не несет причинной ответственности.Но это кажется очень противоречащим интуиции, поскольку поддерживает более глобальный взгляд (Tadros 2011: Ch.12)

Однако важная проблема для глобальной точки зрения заключается в том, может ли она установить принципиальный предел диапазона угроз, за которые может нести ответственность человек. В одновременных убийцах две угрозы совпадают и качественно схожи. Но если мы отвергаем идею о том, что агенты могут нести ответственность только за предотвращение угроз, которым они причинно способствуют, тогда трудно понять, почему агенты не несут потенциально ответственности в отношении всех видов угроз, далеких в пространстве и времени (McMahan 2005a). : 763.Для защиты этого значения см. Øverland 2011). Интуитивно кажется, что нам нужно представление, которое является глобальным, но не слишком глобальным, но средняя позиция может оказаться неприемлемой.

1.3.2 Причинная локализация

Иногда агент сам не представляет прямой угрозы, а вместо этого способствует угрозам, исходящим от других. В какой степени позиция агента в причинно-следственной цепочке морально значима для ответственности при равенстве других факторов?

Один из вариантов апеллирует к идее, что существует значимая с моральной точки зрения разница между причинением вреда и предоставлением возможности другим причинить вред.Применительно к вопросу защитного ущерба одно из предположений состоит в том, что ответственность (или, по крайней мере, ответственность за убийство ) возлагается только на непосредственных угроз и не передается «вниз по цепочке» участникам (Rodin 2008: 50, n.14; Haque 2017: 71–72). Но это мнение кажется довольно ограничительным:

Стрелы : Энди стреляет в жертву смертоносными отравленными стрелами. Аннабель делает стрелы и передает их Аннике. Анника окунает стрелы в яд и передает их Энди. Жертва может защитить себя только смертельным выстрелом в Аннику или Аннабель (на основе случая в Frowe 2014a: 167)

Если ответственность (или ответственность быть убитым ) распространяется только на прямых угроз, то похоже, что Анника и Аннабель не несут ответственности, и поэтому Жертве не разрешается защищаться.Но это выглядит нелогично: Анника и Аннабель морально равны Энди. Чтобы справиться с подобными случаями, защитники идеи «запрета передачи» должны добавить освобождение. Например, они могут оговорить, что ответственность передается только в том случае, если причинно удаленные агенты (в некотором смысле) работают вместе, с причинно ближайшими агентами, чтобы представлять угрозу (Rodin 2011b: 449; Haque 2017: 66). Однако до сих пор ведутся споры о том, успешны ли эти модификации (см. Frowe 2014a: 167–172; 2019, готовится к печати; Haque 2019).

Более скромное мнение гласит, что как косвенные, так и прямые угрозы могут нести одинаковую ответственность, но что условия ответственности более требовательны в случае косвенных угроз. Одно из оправданий этой асимметрии апеллирует к идее, что причинение вреда труднее оправдать, чем позволить другим причинить вред (Draper 2016: 143–144; Hosein 2019: 193–195). Для иллюстрации рассмотрим:

Gun 1 : Плохой Парень угрожает убить Жертву, если Жертва не выстрелит и не убьет невиновного человека.

Пистолет 2 : Пистолет Плохого Парня заперт в сейфе. Плохой Парень угрожает убить Жертву, если Жертва не даст Плохому Парню код от сейфа. Если Жертва откажется от кода, Плохой Парень использует пистолет, чтобы убить невиновного человека. (На основе дела Draper 2016: 143).

Многие считают интуитивно понятным, что для Жертвы недопустимо причинять смерть невиновному человеку в первом случае, но допустимо во втором (или, по крайней мере, между ними существует значительная моральная разница) (Draper 2016 : 143–144).Если мы объединим эту предполагаемую асимметрию с предположением, что агенты, которые имеют право причинить вред, обладают иммунитетом от ответственности (мы обсуждаем это предположение в § 5), то из этого следует, что существуют случаи, в которых косвенный источник угрозы не несет ответственности за создание угрозы. , хотя она понесла бы ответственность, если бы сама представляла эту угрозу. (Обратите внимание, что эта асимметрия совместима с точкой зрения, что факторы, способствующие и прямые угрозы, которым не хватает оправданий, несут равную ответственность [Frowe 2019: 629]).Конечно, эта точка зрения зависит от правдоподобия основного утверждения о наличии соответствующей моральной асимметрии между причинением вреда и возможностью причинения вреда (обсуждение см. В Rickless 2011; Hanna 2015; Tadros 2018; Barry & Øverland 2016: Chs.5–6; Hurka 2005: 47–50).

Если мы думаем, что различие между прямыми и косвенными угрозами отмечает морально значимую точку в причинно-следственной цепочке, возникает дополнительный вопрос: можем ли мы также провести морально значимое различие внутри класса косвенных угроз.Например, одна из возможностей состоит в том, что ответственность косвенных угроз зависит от степени их удаленности от угрозы (см. Обсуждение в Tadros 2016a: 126–130).

1.3.3 Причинно-следственные связи

Еще один вопрос заключается в том, влияет ли причинный вклад человека в угрозу размер или градусов на его ответственность. Утвердительный ответ кажется довольно интуитивным. Например, несколько авторов утверждают, что вклад гражданского населения в несправедливые войны слишком незначителен по причинно-следственной связи, чтобы вызвать ответственность (или, по крайней мере, ответственность за оборонительные убийства ) (Fabre 2009a: 60–61; McMahan 2009: 225). что (i) отдельные лица могут причинно способствовать возникновению угроз в большей или меньшей степени, и (ii) ущерб, которому несет ответственность лицо, зависит от степени их воздействия.

Большая часть дебатов принимает (i) как должное и сосредотачивается на правдоподобности (ii). Некоторые авторы оспаривают (ii), выделяя случаи, в которых интуитивно допустимо убийство интуитивно «мелкомасштабных» участников (Frowe 2014a: 78, 175). Например:

Ванна : Плохой парень хочет утопить жертву в ванне и предлагает своим помощникам вознаграждение в размере 20 долларов. Плохой парень удерживает жертву, а 110 помощников наливают в ванну по литру воды. 100 литров достаточно, чтобы убить жертву.(Для аналогичного случая см. Draper 2016: 82)

Каждый Помощник вносит крошечную порцию воды, которая убивает Жертву, и вклад каждого Помощника не имеет значения, убита ли Жертва (угроза чрезмерно определена). Тем не менее, кажется правдоподобным, что Жертве разрешено убить (по крайней мере) одного Помощника, если это необходимо для побега.

Совсем недавно внимание обратилось на то, является ли (i) оправданным. Здесь возникает двоякая задача. Во-первых, мы можем усомниться в последовательности взгляда на то, что причинный вклад выражен в степенях (Sartorio 2020).Во-вторых, даже если мы сможем идентифицировать метафизически респектабельное объяснение скалярного причинного вклада, неясно, будет ли оно обладать моральным значением, способным определять ответственность (Tadros 2018; Beebee & Kaiserman 2020). Однако работа над метафизикой скалярной причинности переживает своего рода возрождение. Так что, возможно, нам не следует слишком скептически относиться к перспективам подтверждения интуиции о том, что моральная ответственность и ответственность (в некотором роде) чувствительны к причинным порогам (для обсуждения см. Kaiserman 2017, 2018; Beebee & Kaiserman 2020; Bernstein 2017).

1.3.4 Ответственность без причинно-следственной связи?

Предыдущие дискуссии касаются различных способов, которыми причинные связи могут иметь отношение к ответственности. Но, более радикально, мы могли бы оспорить предположение, что любая причинная связь с угрозой необходима для ответственности. Назовите это предположение причинным требованием . Здесь мы изложили три проблемы для выполнения этого требования.

Первый случай — безуспешных попыток . Рассмотрим следующий случай:

Расстрельная команда : Жертва — военнопленный, который должен быть неправомерно казнен отрядом из пяти стрелков.Настоящие пули есть только в одной винтовке, но ни один из стрелков не знает, какие это. Без их ведома у Жертвы есть пистолет. Упреждающее убийство любого из стрелков отпугнет остальных и позволит Жертве сбежать. (По материалам Christie 2020: 380)

Если причинно-следственная связь необходима для ответственности, ответственность может нести только стрелок с настоящими патронами. Но это кажется нелогичным. Если Жертва может сбежать, только убив одного из причинно неэффективных стрелков, трудно поверить, что это будет намного труднее оправдать, чем убийство причинно эффективного стрелка (Christie 2020: 382).Это говорит о том, что всего попыток создать угрозу может быть достаточно для ответственности за причинение вреда, по крайней мере, если покушение является виновным (Tadros 2016a: 121–124).

Вторая проблема причинного требования касается пропусков . Рассмотрим:

Река : Джимми случайно падает в реку и вскоре утонет. Салли легко может вытащить Джимми в безопасное место, но она воздерживается, потому что не хочет намочить туфли. Джимми может бросить камень в Салли, заставив ее упасть в воду и позволив Джимми ускользнуть в безопасное место, используя тело Салли.Если он это сделает, один из пальцев Салли съедят пираньи.

Предположим, Салли изначально не требовалось спасать Джимми ценой одного из своих пальцев. Однако некоторые авторы утверждают, что невыполнение Салли своего долга по спасению Джимми ценой небольшой для нее самой делает ее морально ответственной за его нынешнее затруднительное положение. Эта ответственность заставляет ее нести значительно большие расходы ради Джимми (например, потерю пальца), и Джимми (а также третьи стороны) могут возложить на нее расходы по спасению (Barry & Øverland 2016: Ch.3; Барри 2018: 649; Tadros 2014a: 365). Напротив, ответственность за невыполнение пошлины ограничивается стоимостью, требуемой первоначальной пошлиной, см. Haque 2017: 70–71).

Третье семейство вызовов причинному требованию сосредоточено на моральном значении определенных отношений между причинным и не причинным агентом s (Базарган 2013; Тадрос 2014b). Согласно одной точке зрения, непричинное соучастие может повлечь за собой ответственность агента. Рассмотрим:

Redundant Lookout : банда совершает ограбление банка.Один из членов банды — Боб — должен действовать как дозорный (хотя банда все равно продолжила бы ограбление в отсутствие дозорного). Однако Боб сразу же засыпает. Во время ограбления банда угрожает убить Свидетеля. Прохожий замечает ситуацию и понимает, что единственный способ спасти Свидетеля — застрелить Боба, что заставит грабителей сбежать. (По материалам Bazargan 2013: 182–183)

Хотя Боб причинно не способствует возникновению угрозы для Свидетеля, он, тем не менее, кажется законной целью защиты.Как утверждает Саба Базарган (опираясь на Куц 2000), Боб морально связан с угрозой Свидетелю, потому что Боб разделяет намерений участия с другими членами банды: намерение «внести свой вклад» в совместный акт ограбления банка. С этой точки зрения агент может быть ответственным за причинение вреда для предотвращения угроз, исходящих от других членов кооперативного проекта, в котором он намеренно участвует, даже если его участие не является причинно эффективным (Bazargan 2013: 184.)

Одно примечательное следствие непричинных дел состоит в том, что они могут быть использованы в поддержку версии обвинения в ответственности (см.2.1). Как мы видели, основная претензия к обвинению в виновности заключается в том, что он слишком ограничительный, что делает слишком многих угрожающих невиновными. Это возражение предполагает, что виновность не является необходимой для ответственности. Тем не менее, случаи покушений, опускателей и заговорщиков можно рассматривать как доказательство того, что виновность может быть достаточной для ответственности (см. Соответствующее обсуждение в Ferzan 2005, 2012: 689–696; McMahan 2005b: 751–768).

2. Обоснования, связанные с агентом

Как ясно из вышеизложенного, никакая оценка ответственности, вероятно, не будет соответствовать всем нашим до-теоретическим интуитивным представлениям о том, когда мы можем использовать защитную силу.Конечно, мы должны иногда пересматривать нашу интуицию, чтобы соответствовать лучшей теории. Но некоторые теоретики предполагают, что мы можем устранить несоответствия, постулируя дополнительное оправдание защитного вреда. С этой точки зрения, тот факт, что человек не несет ответственности за причинение вреда в целях защиты (и причинение ему вреда — не меньшее зло), не влечет за собой недопустимость причинения ему вреда. Напротив, защитная сила может быть допустимой в силу того, что защитник имеет относительную прерогативу агента отдавать предпочтение своим собственным интересам (или интересам других лиц, с которыми они особенно связаны).

Понятие прерогативы агента по отношению к агенту традиционно использовалось для объяснения того, почему отдельным лицам разрешается воздерживаться от помощи другим, когда это обходится дорого, а не допустимости причинения вреда другим (Scheffler 1982: 23). Тем не менее, как отмечают критики, трудно понять, как можно таким образом ограничить утверждение о том, что можно придавать своим собственным интересам дополнительный вес (Kagan 1989: 20). Конечно, если причинение вреда с моральной точки зрения хуже, чем допускать причинение вреда, это усложнит оправдание причинения вреда по сравнению с отказом от спасения.Но это не поддерживает точку зрения о том, что прерогативы имеют отношение к непредоставлению помощи, но не имеют отношения к причинению вреда.

Первоначально это было задумано как возражение против идеи прерогатив, но несколько теоретиков защитного вреда разделяют этот вывод, утверждая, что прерогативы (или связанное с ними понятие ассоциативных обязанностей) играют важную роль в объяснении объема допустимых само- и других действий. защиты (Levine 1984; Davis 1984; Quong 2009; 2020: Ch.3; Fabre 2009b; 2012: 61; Lazar 2013).По словам этих авторов, дополнительный вес, который мы можем придавать нашим собственным интересам или интересам других, позволяет нам нарушать права других, чтобы не пострадать. Джонатан Куонг утверждает, что прерогативы обеспечивают независимое оправдание причинения вреда в дополнение к ответственности и оправданию меньшего зла (Quong 2009; 2020: 70). Сет Лазар, напротив, утверждает, что дополнительный вес, который мы должны придавать интересам особых других, в свете наших ассоциативных обязанностей по отношению к ним, влияет на то, что считается меньшим злом, когда мы действуем в защиту других (Lazar 2013).

Одним из важных преимуществ этих представлений является то, что они могут учитывать допустимость причинения вреда таким угрозам, как Падающий Человек, Водитель и Звонящий, не полагаясь на утверждение, что они могут быть убиты. Важно отметить, что, поскольку у каждого из нас есть эти прерогативы, не несущим ответственности угрожающим разрешено использовать контрзащиту против защитников. Например, Falling Person и Victim имеют симметричные права защиты в этом представлении. Более того, тем, кому нанесен допустимый вред на основании прерогативы агента или ассоциативного долга, также может причитаться компенсация.

Однако главная проблема этих взглядов состоит в том, чтобы наложить моральные ограничения на разрешение причинения вреда лицам, не несущим ответственности. Почему, например, моя личная прерогатива не позволяет мне съесть ребенка, если это необходимо, чтобы избежать голода или смертельно растоптать невинных препятствий? Если кто-то может убить не несущего ответственности человека, чтобы спастись, это выглядит так, как будто многие невинные прохожие станут законными целями наряду с невинными угрозами. Сторонники разрешений, связанных с агентом, защищают дополнительные принципы, которые ограничивают круг лиц, не несущих ответственности, которым может быть допущен вред (Quong 2009; 2016; 2020: 80–92; Lazar 2015).Но их вердикты, тем не менее, во многих случаях пересматриваются.

3. Соразмерность

Даже когда агрессор склонен к причинению защитного вреда, все еще существуют важные ограничения на то, что с ним можно сделать. Рассмотрим:

Пощечина : Анджела злится на Викторию за то, что она пролила томатный сок на ковер Анджелы, и собирается дать ей пощечину. Единственный способ защитить себя Виктория — убить Анжелу из ее огнемета.

Анжела представляет собой неоправданную угрозу для Виктории, но, очевидно, для Виктории было бы морально неправильно защищаться.Использование огнемета будет непропорционально . Ограничение соразмерности гласит, что плохие эффекты защитных действий не должны быть чрезмерными по сравнению с достигнутыми хорошими. Несмотря на кажущуюся простоту и интуитивность, все быстро становится сложным, когда мы пытаемся определить факторы, относящиеся к суждениям о соразмерности.

3.1 Узкая и широкая пропорциональность

Соразмерность использования защитной силы зависит от статуса человека, которому она навязывается.Рассмотрим:

Граната : Энди атакует Виктора. Виктор может защитить себя, бросив гранату, которая причинит вред как Энди, так и невиновному прохожему Билли.

Чтобы оценить соразмерность защитных действий Виктора, мы не можем просто сравнивать величину угрозы, с которой сталкивается Виктор, с общим размером ущерба, который Виктор нанесет. Соразмерность также во многом зависит от того, как вред распределяется между Энди и Билли. Как убедительно предположил МакМахан, допустимость применения Виктором силы зависит от двух различных оценок соразмерности. Узкая пропорциональность оценивает вред, причиненный лицам, которым, как и Энди, может быть причинен определенный вред. Идея состоит в том, что люди несут ответственность за причинение вреда не simpliciter , а определенному ущербу. Таким образом, узкая соразмерность рассматривает верхний предел лишения лица права на защиту от вреда. Напротив, широкая пропорциональность оценивает вред, причиненный таким лицам, не несущим ответственности, как Билли. Здесь основное внимание уделяется тому, достаточно ли пользы, достигнутой защитой, для оправдания , превышающего права человека на защиту от вреда.Таким образом, широкая соразмерность устанавливает верхний предел для оправдания ущерба меньшим злом (McMahan 2009: 19–20).

Поскольку узко несоразмерный вред — это ущерб, превышающий ответственность человека, несколько авторов утверждали, что вред ответственным лицам должен подлежать как узкой, так и широкой оценке соразмерности. С этой точки зрения, могут существовать «комбинированные оправдания» причинения вреда человеку, в которых часть причиненного вреда оправдана с точки зрения их ответственности (и поэтому является узко пропорциональной), а оставшаяся часть оправдана как меньшее зло (и поэтому широко пропорциональна) (McMahan 2014a: 438–442; Bazargan 2014; Tadros 2011: Ch.11. О скептицизме см. Steinhoff 2019).

Поскольку узкая и широкая оценки соразмерности отслеживают очень разные виды оправдания вреда (ответственность и меньшее зло), эти две оценки резко различаются по своей вседозволенности. Например, интуитивно кажется очевидным, что Виктор соразмерно нанесет Энди больше вреда, чем Энди угрожает причинить Виктору. Напротив, для того, чтобы причинить вред Билли соразмерно, добро, которое Виктор таким образом достигает, должно значительно превышать нанесенный вред.Аналогичная асимметрия применяется, когда мы рассматриваем соразмерность и чисел лиц, пострадавших в результате защиты. Например, убийство одного невиновного человека кажется (широко) соразмерным, только если это спасет значительно большее количество невинных жизней (вспомните Trolley из §1.1). Напротив, если один невиновный человек подвергается смертельному нападению со стороны банды, это кажется (в узком смысле) пропорциональным убийству большого (возможно, очень большого) числа нападающих, чтобы защитить жертву.

Эта последняя интуиция привлекла значительное внимание. Хотя это кажется интуитивно пропорциональным убийству нескольких виновных в убийстве злоумышленников, многие считают неприемлемым, что нет ограничения на число, которое может быть убито. Этот вывод кажется особенно трудным для понимания в случае злоумышленников, которые, хотя и несут ответственность, не полностью виновны. Но есть значительные теоретические трудности в обосновании такого ограничения. Если, если рассматривать по отдельности, каждый из нескольких злоумышленников соответствует условиям ответственности за убийство, то трудно понять, как убийства в целях защиты, которые являются (узко) пропорциональными, могут каким-то образом стать несоразмерными при объединении.Как говорит Фрэнсис Камм:

Один сравнивает проступок, которого следует избегать, с тем, что должно было бы быть сделано с каждым правонарушителем по отдельности, и если нет нарушения соразмерности в каком-либо отдельном сравнении, тогда нет нарушения tout суд. (Камм 2011: 133–134)

Эта проблема породила ряд творческих и сложных решений (подробное обсуждение см. В Tomlin 2020). Одна из стратегий гласит, что оправдание ответственности за убийство нескольких агрессоров может быть отменено серьезностью убийства (Родин 2011a: 99; 2017).Соответствующие точки зрения апеллируют к идее о том, что убийство ответственных лиц оставляет «остаточную несправедливость» (McMahan 2011b: 155–156), или к понятию комбинированных оправданий (см. Выше) для решения загадки (Bazargan 2014). Более радикальный подход отрицает фактическую ответственность каждого из множества агрессоров (Gordon-Solmon 2017) или устанавливает ограничение соразмерности sui generis (McMahan 2017).

3.2 Пропорциональность и виновность

Некоторые теоретики утверждают, что суждения узкой соразмерности должны учитывать виновность ответственного лица (McMahan 2005a: 394; Bazargan 2014; Rodin 2011a: 82–84).С этой точки зрения, человек может нести ответственность за определенный ущерб для защиты за то, что он представляет угрозу, если он делает это полностью виновно, но за некоторый меньший ущерб в той степени, в которой у него есть уважительное оправдание. Например, принуждение или опьянение могут предоставить агенту частичное оправдание для представления угрозы, в то время как агент, который угрожает на основе ложных, но разумных убеждений, может быть полностью невиновен.

Однако Джонатан Куонг недавно утверждал, что такая точка зрения приводит к противоречивым результатам.Рассмотрим:

Ограбления : Дэйв решает жестоко ограбить другого человека и не имеет за это оправдания, уменьшающего ответственность. Эрик угрожает сделать то же самое с другим человеком, но его частично оправдывают некоторые легкие принуждения со стороны других.

Нападения : В качестве шутки друзья Фрэнка дали ему три алкогольных напитка, которые Фрэнк считал безалкогольными. Фрэнк слегка пьян. Он угрожает незаконным нападением на мужчину в баре.Гэри трезв, но он угрожает незаконным нападением на человека в баре с такой же силой, что и Фрэнк. (Квонг 2020: 116)

Куонг утверждает, что нелогично думать, что существует некоторый вред, который будет соразмерен нанесению Дэйву, но не Эрику, или Гэри, но не Фрэнку. Напротив, степень ответственности человека определяется важностью права, которому он угрожает, а не уровнем его вины.

3.3 Пропорциональность и режимы деятельности

В дополнение к вопросам , кто пострадал и , сколько , было также высказано предположение, что суждения о соразмерности также чувствительны к способу причинения вреда («способ действия»).Например, сторонники консеквенциализма обычно поддерживают по крайней мере некоторые из следующих утверждений:

Причинение вреда оправдать труднее, чем позволить причинить вред.
Умышленное причинение вреда оправдать сложнее, чем причинение вреда в качестве непреднамеренного побочного эффекта.
Причинение вреда человеку способом, который использует этого человека как средство, оправдать труднее, чем причинение вреда тем способом, который не использует его как средство.
Прямое причинение вреда оправдать труднее, чем позволить другим людям причинить вред.
Причинение вреда труднее оправдать, чем предотвратить его предотвращение.

Если какая-либо из этих моральных асимметрий правдоподобна, то кажется естественным взвесить их в оценках соразмерности (Rodin, 2011; McMahan 2014b). С этой точки зрения, причинение вреда одним способом действия может быть пропорциональным, но непропорциональным — причинить одинаковый уровень вреда одному и тому же лицу (лицам) другим способом.

Один интересный вопрос заключается в том, применяются ли по-разному способы действия при оценке узкой и широкой пропорциональности.Например, можно утверждать, что, если человек несет ответственность за причинение вреда, то с моральной точки зрения не имеет значения, как этот вред причинен. С другой стороны, мы могли бы подумать, что узкие оценки соразмерности должны учитывать по крайней мере некоторые из этих моральных различий. Например, можно утверждать, что агент несет ответственность за определенный уровень вреда, который не позволяет им представлять угрозу, но несет ответственность за меньший вред, связанный с использованием его в качестве средства (McMahan 2009: 219–221). С этой точки зрения люди несут ответственность не просто за определенный уровень вреда, а скорее за определенный уровень ущерба , нанесенный определенным образом (Gordon-Solmon 2019).

3.4 Товары соразмерности

Здесь мы рассматриваем некоторые вопросы о соответствующих положительных эффектах защитных действий, которые имеют отношение к оценке соразмерности.

3.4.1 Альтернативные издержки

В типичных случаях соответствующие положительные эффекты кажутся очевидными: предотвращение (или смягчение) угрозы причинения вреда жертве (жертвам). Но в других случаях можно предположить, что дополнительные товары могут быть допустимы. Рассмотрим:

Прерванное спасение: Валери собирается спасти Билли, когда на нее неправомерно нападает Аманда.Атака Аманды сломает Валери палец, что помешает Валери спасти Билли. Валери может остановить атаку Аманды, только нанеся ей серьезный вред (для аналогичного случая см. Draper 2016: 110)

Использование Валери оборонительной силы имеет два хороших эффекта. Это предотвращает угрозу для ее пальца и предотвращает упущенную выгоду из-за того, что не спасет Билли (об упущенных возможностях и защитном ущербе см. McMahan 2014: 4–6; Draper 2016: 109–115; Oberman 2019: 199–202). Кажется правдоподобным, что предотвращение альтернативных издержек может способствовать соразмерному ущербу для Аманды: Валери может нанести Аманде больше вреда, чем если бы на карту был поставлен только ее палец.Сложный вопрос сколько дополнительных вреда. Может ли Аманда получить смертельный вред, учитывая, что ее нападение подвергает опасности жизнь Билли? Это будет зависеть, среди прочего, от того, существуют ли различия между ответственностью за причинение вреда и ответственностью за предотвращение спасения людей.

3.4.2 Зло и зло

Жертва несправедливого нападения страдает от двух различных зол: вреда, причиненного , и неправильного, нанесенного (Камм 2014: 75–76). Первый основан на благополучии жертвы , второй — на ее моральном статусе .Одно из предложений состоит в том, что ценность избегания ошибок должна отражаться в оценках соразмерности (Uniacke 2011: 260). Например, возможно, допустимо причинение большего вреда невиновным в ходе спасения жертв пожара, начатого поджигателем, по сравнению с пожаром, начавшимся от удара молнии.

Даже если мы скептически относимся к тому, что избегание зла позволяет причинить дополнительный вред невиновным, можно, тем не менее, утверждать, что допустимо причинять больший вред ответственным лицам, которые угрожают более серьезными нарушениями, но равным ущербом.(Quong 2020: 107–114) Для иллюстрации рассмотрим:

Небрежный побочный эффект : Энтони идет пешком и по неосторожности заставляет камни падать на невинную Вайолет внизу, что наносит ей вред до степени H .

Небрежно Полезно : Аниш по неосторожности формирует ложное убеждение, что Ваня необоснованно толкнул валун в невиновного человека. Ваня на самом деле никому не представляет угрозы. Аниш толкает Ваню перед валуном, пытаясь остановить (что он считает) ее несправедливую угрозу, которая нанесет Ваню вред до степени H .(На основе аналогичных случаев в Quong 2020: 98–99)

И Аниш, и Энтони угрожают одинаковым количеством вреда невиновному человеку. Но если мы с пониманием относимся к идее, что причинение вреда невиновному человеку является более серьезным злом, чем непреднамеренное причинение вреда невиновному человеку в качестве побочного эффекта, то мы также можем сделать вывод, что Аниш может нанести больший защитный вред, чем Энтони.

Серьезность нарушения прав также может зависеть от наличия особых отношений .Например, кажется большим злом пострадать от кого-то, у кого есть особая обязанность защищать нас (например, у одного из родителей или полицейского), по сравнению с кем-то, кто не выполняет эту обязанность (Gardner 2013: 105–108). Если это так, то эта дополнительная противоправность может поддерживать более разрешительное суждение о узкой соразмерности.

4. Необходимость

Даже если применение силы удовлетворяет требованию соразмерности, оно, тем не менее, может быть морально недопустимым. Например, если Жертва может предотвратить смертельную угрозу, только убив Атакующего или сломав ему руку, было бы неправильно убивать Атакующего.Хотя и пропорционально, в этом случае убийство будет ненужным . В стандартном понимании ограничение необходимости требует от защитников сравнения доступных средств предотвращения угрозы, ранжирования их в соответствии с некоторыми соответствующими моральными критериями и использования только тех средств, которые одобрены этим рейтингом.

По каким критериям мы должны ранжировать имеющиеся средства защиты? Одно интуитивное предложение состоит в том, что мы должны ранжировать варианты защиты по степени их вредоносности. С этой точки зрения необходимость требует от защитников использования наименее вредных средств предотвращения угрозы.Однако это предложение требует модификации. Рассмотрим Ledge :

Выступ : Жертва может спасти свою жизнь, либо (а) столкнув своего виновного нападавшего, Злодея, с уступа, сломав ему ногу, либо (б) спрыгнув с уступа, сломав себе руку.

Если Жертва может сломать ногу оппоненту и допустима только необходимая защита, то перелом ноги оппонента должен быть необходим. Но (мы предполагаем) сломанная нога более вредна, чем сломанная рука.Как же тогда толчок Злодея может быть необходим для спасения жизни Жертвы, учитывая доступную альтернативу Жертвы прыжка ценой перелома собственной руки? Одно влиятельное предложение (которое мы затронули в §3.1) состоит в том, что вред, которому несет ответственность человек, меньше, чем вред, которому человек не несет ответственности. Поскольку Злодей может нанести защитный ущерб, мы можем не учитывать интересы Злодея по сравнению с интересами Жертвы (а также интересами сторонних наблюдателей) (Lazar 2012: 7; McMahan 2016: 185).С этой точки зрения, необходимость требует, чтобы защитники использовали защитный вариант, который причиняет наименьших морально дисконтированных повреждений.

Чтобы быть правдоподобным, ограничение необходимости должно быть ограничено сравнением альтернатив, которые действительно доступны защищающемуся. Даже если умело нанесенный удар карате может безвредно привести Злодея в бессознательное состояние, это не делает ненужным причинение вреда Злодею, если Жертва не является экспертом в карате, даже если в некотором смысле Жертва физически может нанести такой удар.Также кажется правдоподобным, что «доступность» следует понимать с точки зрения показаний защитника. Скрытый люк может предложить Жертве возможность убежать от Атакующего без использования силы защиты. Но если у Жертвы нет доказательств наличия этой лазейки, наличие этого менее вредного средства не может сделать применение силы ненужным (обсуждение см. В Steinhoff 2019: 174–181).

Необходимость также зависит от разной вероятности успеха различных вариантов защиты. Представьте, что в Murder жертва может убить атакующего, у которого есть.9 шанс спасти жизнь жертвы или сломать руку атакующему, что имеет шанс 0,1 на спасение жизни жертвы. Мы, вероятно, подумаем, что убийство Злоумышленника считается необходимым, несмотря на вероятность того, что гораздо меньший вред может спасти жизнь жертвы. Но наша интуиция может измениться, если мы увеличим шансы на успех меньшего вреда. Если перелом руки Атакующего имеет шанс 0,7 спасти жизнь жертвы, возможно, убийство Атакующего не удовлетворяет ограничению необходимости.

4.1 Ответственность и необходимость

Взаимосвязь между необходимостью и ответственностью оспаривается.Рассмотрим Jump и Poison :

Прыжок : Стрелок стреляет в жертву, пытаясь убить ее. Он преследует жертву до края обрыва. Без ведома Стрелка, у Жертвы есть парашют, который он может использовать, чтобы спрыгнуть в безопасное место с небольшим риском для себя. У жертвы также есть пистолет, из которого он может стрелять в Стрелка.

Яд : Противник медленно отравлял жертву в течение нескольких недель. Жертва уже выпила смертельную дозу яда (противоядия от которой нет) и непременно умрет, несмотря ни на что.

Интернационалисты утверждают, что человек может нести ответственность только за наименее опасные средства предотвращения угрозы. С этой точки зрения ответственность имеет ограничение внутренней необходимости (McMahan 2009: 9). Поскольку жертва может избежать вреда, используя парашют в Jump , причинение вреда Стрелку не требуется для предотвращения угрозы Стрелка. Таким образом, Стрелок не несет ответственности за причинение вреда при защите. В Poison наносить вред Противнику не нужно, потому что это бессмысленно. Ничего нельзя сделать, чтобы предотвратить угрозу Противника для Жертвы, и поэтому Противник не может нести ответственность за защитный ущерб.

Преимущество интернализма в том, что он улавливает интуитивную ошибочность ненужной силы. Недостатком является то, что это означает, что даже виновные злоумышленники могут нанести вред своим жертвам в качестве контрзащиты, если их жертвы используют против них ненужную силу. Если Стрелок в Jump не несет ответственности за защитный урон, то любой вред, который он получает, несправедлив. Таким образом, именно Жертва, похоже, может пострадать, если она будет защищаться, а не прыгать.

Джефф МакМахан и Кайла Дрейпер утверждают, что интернализм позволяет избежать этого вывода, потому что Стрелок несет большую моральную ответственность, чем Жертва, за то, что кому-то — либо он сам, либо Жертва — должен быть причинен вред (McMahan 2011a: 551; Draper 2016: 108).Но неясно, , почему Gunman несет большую ответственность за этот факт, поскольку именно ответственный выбор жертвы делает нанесение ущерба неизбежным. Стрелок может быть более виноват в попытке убить Жертву, чем Жертва за попытку убить Стрелка. Но это не означает, что Стрелок несет большую ответственность, чем Жертва, за угрозу, которую Жертва представляет для Стрелка. Другая возможность — провести различие между ответственностью за причинение вреда и правом на защиту. Мы можем подумать, что Стрелок имеет право не быть убитым, поскольку в его убийстве нет необходимости, но что его ответственность за первоначальную угрозу для Жертвы делает недопустимым для него вредную защиту, если Жертва решительно ответит на эту угрозу.(Подробнее об этом разделении см. McMahan 2013; Frowe 2015.)

Стандартная точка зрения экстерналиста гласит, что ответственность человека определяется фактами о нем и тем, что он сделал, а не какими-либо фактами о вариантах защиты, доступных защитникам. Поскольку и Стрелок, и Противник по вине представляют собой несправедливые угрозы для Жертвы, каждый из них должен защищаться. Это говорит о том, что Жертва тоже не ошибается, убивая их, и что ни один из них не может убивать Жертву в целях самозащиты.

Пропорциональный означает экстернализм. , напротив, проводит различие между Стрелком и Противником (Frowe 2014a: 105).С этой точки зрения, можно нести ответственность за причинение вреда, который не является наименее опасным средством предотвращения угрозы, при условии, что ущерб является a средством предотвращения угрозы и соразмерен обеспеченному благу. Убийство Стрелка — это средство предотвратить угрозу, которую он представляет, и соразмерно спасению жизни Жертвы. Таким образом, с этой точки зрения стрелок может нанести защитный ущерб. Напротив, поскольку нанесение вреда Противнику не может предотвратить угрозу, которую он представляет, он не несет ответственности за причинение вреда.

Экстерналистские взгляды пытаются уловить интуицию, что даже ответственным людям несправедливо причиняют вред, если им сознательно причиняют ненужный вред.Экстерналисты могут признать только то, что излишняя сила безлично неправильна, и что причинение вреда Стрелку считается недопустимым в свете этой безличной несправедливости. Этот подтекст выглядит особенно тревожным, когда речь идет о необоснованном причинении вреда невиновным угрозам, таким как домовладелец из Mistake , который угрожает Жертве только потому, что она обоснованно считает, что Жертва представляет для нее смертельную несправедливую угрозу. Если Жертва может спасти свою жизнь, просто отойдя в сторону, а не убивая домовладельца, он, кажется, ошибается, если вместо этого решает убить домовладельца, чтобы спасти свою жизнь.У домовладельца, похоже, есть законная жалоба на жертву. Мы также можем подумать, что она (или ее бенефициары) имеют право на компенсацию.

Частичный аккаунт отвечает на этот вызов, сочетая экстерналистский взгляд на то, когда человек теряет свое обычное право не пострадать, с заявлением о наших гуманитарных правах (Firth and Quong 2012; Quong 2020: 145–149). Согласно этой версии, люди, ответственные за несправедливые угрозы, лишь частично лишаются своих прав против причинения вреда.Даже виновные в угрозах сохраняют за собой гуманитарное право не пострадать серьезно, когда другие могут избежать причинения им вреда за небольшую плату для себя. Это гуманитарное право основано на наших неотложных потребностях и не может быть потеряно. Таким образом, с этой точки зрения, Стрелок и Противник лишь частично могут причинить вред, поскольку Жертва может избежать нанесения вреда каждому за небольшую плату или бесплатно для себя. Тот факт, что причинение им вреда нарушит их гуманитарные права, объясняет, почему такой ненужный вред причиняет им вред.

4.2 Сфера необходимости

Требование необходимости включает сравнение и ранжирование вариантов. Но какой набор вариантов следует сравнивать? Стандартное предположение состоит в том, что требование необходимости определяет доступные средства спасения конкретных жертв от конкретных угроз (McMahan 2013: 2). Это предположение недавно было оспорено (Oberman 2020; Tadros 2016b; Frowe готовится к печати: 8). Рассмотрим выбор тележки и выбор :

Выбор тележки : Тележка Автомобиль летит со смертельным исходом в сторону пяти человек и может быть летально направлен на Уоркмена.Тележка B летит к пяти разным людям и может быть отведена по пустому второстепенному пути. Прохожий успевает отвести только одну тележку. (Frowe выходит: 8)

Выбор : Злоумышленник пытается несправедливо убить Алису. Защитник может предотвратить это, только убив Атакующего. Злодей пытается убить Вики. Защитник может предотвратить это, издав громкий шум, который отпугнет Злодея. У Защитника есть время спасти либо Алису, либо Вики, но не обоих. (Обсуждение подобных случаев см. Оберман 2020)

Интуитивно непозволительно для Постороннего перенаправить Троллейбус A в Троллейбус Выбор , убив Workman.И эта недопустимость, кажется, основана на том факте, что причинение вреда Уоркману не является необходимым для обеспечения блага — спасения пяти жизней. Если это так, то стандартное представление о масштабах необходимости ошибочно. Необходимость не рассматривает только средства достижения одной и той же цели, но также чувствительна к вариантам достижения морально эквивалентных или лучших целей (Oberman 2020). Это, в свою очередь, дает нам основания сомневаться в допустимости убийства Атакующего в Choice . Killing Attacker необходимо для спасения Алисы .Но для спасения жизни не нужен .

4.3 Распределение вреда между ответственными

Учитывать Множественные угрозы :

Множественные угрозы : Жертва одновременно, но независимо, атакована Злоумышленником и Злодеем, которые несут одинаковую ответственность. Каждый пытается убить Жертву. Жертва может отключить атакующего, нанеся ему 10 единиц урона. Это также отпугнет Злодея. Жертва также может отключить Злодея, нанеся ему 20 единиц урона.Это также отпугнет атакующего. (По материалам Tomlin 2019: 7)

Как мы видели в §3.1, ответственность обычно трактуется как индивидуальные отношения между угрозой и ее жертвой (McMahan 2017: 5; Rodin 2011a: 99; Kamm 2011: 134–135). При таком подходе мы спрашиваем, должен ли злоумышленник пострадать, а не Жертва, а затем отдельно, должен ли злодей страдать, а не Жертва. Это предполагает, что мы можем судить о необходимости нанести вред Атакующему независимо от необходимости нанести вред Злодею, и наоборот.Но в Multiple Threats жертве нужно нанести вред только атакующему или злодею , чтобы спастись. Причинение вреда обоим нарушает ограничение необходимости, но мы можем увидеть это, только выйдя за рамки однозначных отношений между Жертвой и каждым угрожающим. Более того, похоже, что необходимость диктует, кому из двух следует причинить вред: жертва должна отключить атакующего, поскольку это менее вредно, чем отключение злодея, и достигает той же цели спасения жертвы (Tomlin 2019; см. Также Draper 2016: 114–115) .Если, как утверждает МакМахан, необходимость является внутренней по отношению к ответственности, ответственность также не может быть связана с этими индивидуальными отношениями. Скорее, ответственность должна включать сравнения между угрозами.

4.4 Ответственность за варианты защиты

Еще одна трудность с оценкой необходимости возникает, когда защищающийся несет ответственность за диапазон доступных вариантов защиты. Рассмотрим повреждений :

Повреждение : злодей ошибочно пытается убить жертву. Жертва может защитить себя, оглушив Злодея без смертельного исхода с помощью электрошокера или застрелив Злодея из пистолета.Жертва уничтожает свой электрошокер. Теперь он может предотвратить атаку, только убив Злодея.

Кажется маловероятным, что защитник удовлетворяет потребность, если он сознательно лишает себя менее вредных средств защиты, по крайней мере, если они делают это во время атаки. Мы можем подумать, что предыдущий выбор также исключает удовлетворение необходимости. Например, представьте, что Жертва знала о высокой вероятности того, что Злодей попытается убить его сегодня, и решила оставить свой электрошокер дома. Если Жертва нарушает необходимость, убивая Злодея с помощью Урона , он, вероятно, также делает это, убивая Злодея после того, как намеренно оставил электрошокер дома (Шварц 2020: 3).Конечно, этот вердикт становится менее правдоподобным, поскольку мы увеличиваем затраты защитника на поддержание защитных вариантов.

Даниэль Шварц предполагает, что даже если смертельная защита жертвы в Damage нарушает необходимость, это не влечет за собой недопустимость действий жертвы. Шварц утверждает, что смерть Злодея может быть истолкована как меньшее зло по сравнению со смертью Жертвы. Он предлагает различать чрезмерного вреда (который не является необходимым, но обеспечивает ценную цель) и беспричинного вреда (который не приносит ничего ценного).В общем, чрезмерный вред, который является частью защитного действия, утверждает Шварц, менее опасен, чем бессмысленный вред, который Злодей угрожает причинить Жертве. Таким образом, у Жертвы может быть менее злое оправдание причинения чрезмерного вреда Злодею, чтобы не дать Злодею причинить ей беспричинный вред (Schwartz 2020: 9–11).

4.5 Провокаторы

Случаи провокации также вызывают вопросы о том, как ответственность защитника за необходимость применения силы влияет на допустимость защиты.Рассмотрим Provoke :

Провокация : Враг хочет ударить соперника. Враг оскорбляет мать Соперника, намереваясь заставить Соперника напасть на него. Соперник готовится ударить врага. Враг может предотвратить это, только ударив Соперника в порядке самообороны.

Кимберли Ферзан утверждает, что, хотя для Соперника недопустимо наносить удары по Врагу, и Враг не несет ответственности за причинение вреда, для Врага также недопустимо защищаться, ударив соперника (Ферзан 2013: 615). Поскольку Enemy необоснованно спроектировал ситуацию, в которой сила против Rival необходима для предотвращения угрозы самому себе, Enemy не имеет прав на защиту от предсказанного ответа Rival (Ferzan 2013: 616).

По мнению Ферзана, Враг не может защищаться от ударов, поскольку именно это, по его прогнозам, будет делать Соперник. Но Враг сохраняет свои права на защиту от вреда, превышающего тот, который он ожидает от соперника. Как отмечает Лиза Хехт, принятие этого типа ограничения соразмерности для провокаторов создает парадоксальную асимметрию между провокаторами и обычными угрозами (Hecht 2019: 171–173). По словам Ферзана, провокатор, предвидящий смертельную реакцию на оскорбление, не имеет права защищаться от смертельного вреда.Напротив, угрожающий, чей удар вызывает смертельную реакцию, имеет право защищаться от смертельного вреда. И все же угроза совершает гораздо более серьезный проступок, чем провокатор. Поэтому кажется странным, что провокатор в большей степени утрачивает свои права на защиту.

5. Защита от обоснованных угроз

Когда агрессору угрожает опасность, ему, как правило, морально запрещается использовать контрзащиту, чтобы помешать оправданному использованию своей жертвой оборонительной силы.Более того, третьи стороны могут вмешиваться только от имени жертвы. Мы могли бы подумать, что этот результат верен в более общем плане: если одна сторона имеет право причинять вред другой, из этого следует, что другая сторона не имеет оснований в ответ с применением силы защиты. Эта точка зрения исключает предположительно

парадоксальный результат, заключающийся в том, что каждый из двух людей оправдан в попытке вызвать смерть другого, сохраняя при этом себя в живых. (Waldron 2000: 715)

Однако, как мы видели, оправдание ответственности — не единственное возможное оправдание причинения вреда.Иногда агенты могут нарушать права других, чтобы не пострадать, либо потому, что это меньшее зло, либо (что более спорно) потому, что агент имеет оправдание, связанное с агентом. В этих случаях жертва сталкивается с угрозой причинения вреда, за который она не несет ответственности. Разрешено ли этим жертвам защищаться?

Рассмотрим вариант тележки :

Защитная тележка : сбежавшая тележка со смертельным исходом приближается к пяти невинным людям.Инженер собирается отвести тележку от пятерки к Уоркману, который погибнет. Уоркман может предотвратить диверсию, бросив гранату, которая разрушит выключатель, но также убьет инженера. Пятеро попадут под тележку. (Frowe 2018: 475, пересмотр дела в Quong 2016: 826)

Предположим, что у Инженера есть менее злое оправдание для убийства Уоркмена. Разрешено ли Воркману защищаться от инженера? Многие люди интуитивно догадываются, что это так. Таким образом, эти случаи ставят под сомнение мнение о том, что защитные разрешения обязательно асимметричны.

Дебаты о причинении вреда обоснованным угрозам сосредоточены на двух ключевых вопросах (полезное обсуждение см. В Mapel 2010). Во-первых, каков моральный статус и оправданных угроз: могут ли они применить оборонительную силу? Во-вторых, является ли нанесение ущерба оправданным угрозам в целях защиты морально разрешенным с учетом всех обстоятельств?

Некоторые авторы утверждают, что оправданные угрозы несут ответственность (Steinhoff 2008; 2019: Ch.3; Rodin 2011a: 86–87; Hosein 2014; Draper, 2016: 67–68).С этой точки зрения наличие угрозы несправедливого вреда является достаточным основанием для ответственности; тот факт, что угроза оправдана, не имеет значения. Одним из источников поддержки этой идеи является то, что люди, чьи права нарушаются по закону, обычно считаются имеющими право на компенсацию за причиненный им вред (Steinhoff 2008: 223–224; Gardner 2011: 42). Однако не все требования о компенсации за причиненный вред включают требование о предотвращении этого вреда. Например, домовладельцы имеют право на компенсацию, когда их дома сносятся, чтобы освободить место для новой дороги, но из этого не следует, что они могут силой предотвратить снос своих домов.

Некоторые авторы отрицают ответственность таких агентов, как Инженер, утверждая, что «оправдание отменяет ответственность» (McMahan 2005a: 399; 2008; 2014; Frowe 2018: 476; Quong 2016: 826). Это требование часто обосновывается апелляцией к более глубокому объяснению основ ответственности. Например, МакМахан утверждает, что если мы примем точку зрения, что

распределение ответственности следует за распределением вреда в соответствии с требованиями правосудия (McMahan 2008: 234)

следует, что

нет причин, по которым правосудие потребовало бы, чтобы неизбежный вред был распределен между [оправданными угрозами], (2008: 234)

и поэтому эти угрожающие освобождаются от ответственности.Точно так же Куонг (2016, 2020) считает, что если ответственность основана на обращении с другими так, как будто они лишены прав, то оправданные угрозы не несут ответственности (поскольку их действия оправданы вопреки правам их жертвы)

Что касается вопроса о допустимости, те, кто считает, что Инженер может быть убит, обычно считают, что Уоркман может убить Инженера в целях самозащиты, даже если это препятствует спасению пятерых (Steinhoff 2008: 221). Мнения тех, кто отрицает ответственность инженера, разделились.Сторонники прерогатив, связанных с агентом, такие как Куонг, считают, что Уоркману разрешено убить инженера, по крайней мере, когда это не помешает спасти пятерых (Quong 2016: 827). Напротив, МакМахан утверждает, что убийство Инженера недопустимо, хотя Уоркман может безвредно предотвратить спасение пятерых, чтобы спасти свою жизнь (например, удаленно заблокировав переключатель, который отклоняет тележку) (McMahan 2014: 111).

Более сильная точка зрения гласит, что Уоркман не может даже безвредно предотвратить спасение пятерых и не может убить Инженера, чтобы спастись, даже после того, как пятеро будут спасены (Frowe 2018: 476–478).Фроу утверждает, что для защиты других от агентов обычно требуется действовать, руководствуясь меньшим злом. Если мораль требует от Инженера отклонить тележку, она также не может позволить Уоркману предотвратить отклонение тележки. А поскольку Инженер не подлежит убийству, и убийство ее — не меньшее зло, Уоркману запрещено убивать Инженера, чтобы спасти свою жизнь.

6. Защита других

6.1 Самооборона против защиты других

Какая связь между моралью самообороны и моралью защиты других? Согласно одной естественной точке зрения, эти двое имеют одну и ту же основную причину, так что допустимость защиты другого идет «рука об руку» с допустимостью самообороны (Thomson 1991: 306).Это кажется наиболее вероятным в случае ответственных злоумышленников. Поскольку оправдание причинения вреда такому человеку основывается на «полностью безличном» факте, что они утратили свое обычное право на защиту от вреда, кажется правдоподобным, что любое подходящее лицо может действовать в соответствии с этим оправданием (Thomson 1991: 308).

Однако, как объяснено в § 2, некоторые авторы отрицают, что все оправдания защитного ущерба безличны (или «нейтральны по отношению к агенту») в этом смысле. Сторонники разрешений, связанных с агентом, считают, что некоторые оправдания применимы только к защите себя (или других лиц, с которыми они связаны).Если эта точка зрения верна, то допустимость самообороны и защиты других часто оказывается несостоятельной. Например, человеку может быть разрешено убить невиновного человека, чтобы защитить свою жизнь (и, возможно, также разрешено убивать его близких, чтобы спасти ее), но недопустимо для третьих лиц делать это (в зависимости от того, агент-относительные обоснования могут быть перенесены, см. Базарган-Форвард 2018; Лазар 2015.

6.2 Другая защита как обязанность по спасению

Самозащита обычно считается морально необязательной: жертвам разрешается воздерживаться от использования силы защиты.Напротив, мы можем подумать, что защита других предположительно необходима с моральной точки зрения (по крайней мере, если затраты на это не являются чрезмерными).

Это утверждение наиболее интуитивно понятно, когда речь идет о защите невинных жертв от виновных злоумышленников (Fabre 2007). Но это спорно, когда защита других требует нанесения вреда невинным людям как меньшему злу. Вспомните тележку , в которой Инженер может без риска для себя спасти пятерых, смертельно направив тележку к Уоркману. Сравнительно мало внимания было уделено тому, требуется ли от инженера морально (а не только разрешается) спасать пятерых.Те, кто задумывается над этим вопросом, обычно утверждают, что экономия — это чрезмерно, потому что Инженера нельзя морально заставить убить Уоркмана (Thomson 1985: 1406; Alexander 2005: 618; Walen & Wasserman 2012: 554).

Однако, если убийство Уоркмена действительно оправдано как меньшее зло, это означает, что Инженер может предотвратить серьезный вред другим без риска для себя и без несоразмерных затрат на кого-либо. Если мы обычно обязаны помогать, когда эти условия выполняются, то переключение на Workman также должно быть моральным требованием.Задача состоит в том, чтобы объяснить, почему действия по оправданию меньшего зла следует исключить из более общей обязанности по спасению (Frowe 2018: 465–466).

6.3 Другое — защита и согласие

Некоторые теоретики утверждают, что защита других подчиняется дополнительному моральному требованию: бенефициар защиты должен дать согласие на защиту (или, что более правдоподобно, бенефициар не должен законно отказывать ) (Fabre 2009b: 159–160; Finlay 2010: 292; Парри 2017: 358).

Есть разные способы понять причины требования согласия. С одной точки зрения, право использовать оборонительную силу изначально распространяется только на жертву агрессии. Чтобы третьи стороны могли применить силу против агрессора, это право должно быть «передано» жертвой (Fabre 2009b: 158). Альтернативный подход фокусируется на благополучии жертвы, а не на ее правах (Parry 2017: 370–376). С этой точки зрения требование согласия основано на антипатерналистской идее о том, что мы не можем действовать «во благо» другого человека, если он отказывается получать пользу (о патернализме см. Dworkin 2002 [2020]).Если жертва на законных основаниях отказывается от защитной помощи, то защитники не могут оправдать причинение вреда агрессору апелляцией к выгоде, которую он принесет жертве.

Требование согласия основывается на идее о том, что жертвы занимают привилегированное положение в рамках этики защитного вреда: на карту поставлены их права и интересы, поэтому они сами решают, защищаются ли они. Одно важное возражение отрицает тот факт, что жертвы имеют исключительный контроль над тем, могут ли другие действовать исходя из оправдания причинения вреда агрессорам.Например, можно утверждать, что жизнь и интересы жертв являются нейтрально ценными для агентов, и поэтому любой агент может действовать, чтобы сохранить эту ценность, независимо от воли жертвы (Lazar 2016: 217). Правдоподобность этого возражения будет зависеть от его последствий в других случаях получения выгоды без согласия. В качестве альтернативы можно утверждать, что у нас есть моральные причины для предотвращения противоправных нападений, которые отличаются от моральных причин для защиты жизни и благополучия жертвы. Возможно, проступок является безлично плохим (Parfit 2017: 354–357; см. Также Kamm 2014: 75–76) или плохим для нарушителя (Tadros 2016c: 1-2, 164; Brownlee 2019).В любом случае, скептик согласия может сказать жертве: «Дело не в , а в !» Успех этих возражений будет зависеть от того, достаточно ли сильны эти альтернативные моральные причины для защиты жертв, чтобы оправдать причинение вреда и убийство (о скептицизме см. Parry 2017: 379–382; Oberman 2020: 447–452).

Одна интересная загадка, связанная с требованием согласия, заключается в том, как оно применяется в случаях, когда нескольким жертвам угрожают, и одни жертвы отказываются, а другие нет.Один очевидный ответ — принять мажоритарную интерпретацию требования согласия. Но такой взгляд порождает противоречивые результаты. Рассмотрим следующий пример:

Жестокое обращение: Ваш сосед-алкоголик безжалостно избивает своих пятерых взрослых детей. Вы можете спасти детей, нанеся вред соседу в обороне. Четверо детей явно и грамотно отказываются от защиты, а один соглашается. Вы обязаны в этом случае подчиняться пожеланиям большинства? (адаптировано из Altman & Wellman 2008: 244)

Многие интуитивно считают, что защита допустима, несмотря на отказ большинства.Это отражает более общую идею о том, что основные права людей ограничивают власть большинства. Обсуждение такого рода дел привело многих к выводу, что требование согласия налагает лишь минимальное ограничение в случаях с несколькими потерпевшими: если некоторые членов (ов) группы потерпевших действительно не отказываются (а), требование согласия выполнено. (Altman & Wellman 2008: 243–245; McMahan 2010: 52; Frowe 2014b: 109).

Этот скептицизм недавно был подвергнут сомнению в пользу более надежной интерпретации требования (Parry 2017).С этой точки зрения, если жертва законно отказывается от защитной помощи, мы должны исключить пользу спасения для этой жертвы при оценке соразмерности применения силы. Защита группы допустима только в том случае, если выгоды для не отказывающих жертв достаточны для того, чтобы сделать защиту соразмерной. Следовательно, это известно как «Требование пропорционального согласия» (PCR).

PCR фиксирует суждение о том, что другая защита допустима в Abuse . Поскольку было бы соразмерно причинить вред отцу, чтобы защитить только одну жертву, это допустимо при условии согласия одной жертвы.Однако в других случаях оправдание защиты группы действительно требует обращения к благу многих жертв (и, возможно, каждой жертвы). Рассмотрим:

Лифт : Пятеро жертв едут в лифте. Агрессор начинает распиливать трос лифта, чтобы убить Жертв. Спасатель может убить Агрессора, бросив гранату, тем самым спасая Жертв. Однако взрыв гранаты убьет невиновного наблюдателя в качестве побочного эффекта (Parry 2017: 385).

Предположим, что в качестве побочного эффекта спасения пяти невинных людей допустимо убить одного невиновного человека, но не четырех. В Elevator, допустимость использования защитной силы включает апелляцию к благу каждого члена группы жертв. Однако, поскольку четыре члена отказались от вмешательства от их имени, PCR считает, что этот отказ делает вмешательство недопустимым. Блага единственного согласного члена группы недостаточно, чтобы оправдать убийство невиновного прохожего в качестве побочного эффекта.Действительно, в этом случае PCR считает, что защита допустима только в том случае, если каждая жертва соглашается (или не отказывает на законных основаниях).

Одно важное беспокойство для PCR заключается в том, уязвима ли она для того же возражения, которое преследовало мажоритарную точку зрения. Если нежелательно предоставлять большинству право вето на защиту согласного меньшинства, то еще более нежелательным представляется предоставление меньшинству несогласных жертв права вето на защиту гораздо большего числа жертв.

7. Неопределенность

В этой статье из соображений экономии мы сосредоточили внимание прежде всего на моральных принципах, которые определяют объективную (или относительную к фактам) допустимость защитного вреда. Конечно, это оставляет открытыми вопросы о том, как защитные агенты должны действовать в свете своих доказательств и в условиях неопределенности. В то время как большая часть дебатов также сосредоточена на вопросах объективной допустимости, появляется все больше литературы, исследующей субъективную (или связанную с доказательствами) этику защитного вреда (и несеквенциалистские моральные принципы в целом) (см., Например, Tomlin 2019 ; Haque 2017; Bolinger 2017, 2021, готовится к печати; Frowe 2010; Lazar 2018, 2019a, 2019b; van der Vossen 2016).

Дилемма тележки: вы бы убили одного человека, чтобы спасти пятерых?

Представьте, что вы стоите у трамвайных путей. Вдалеке вы замечаете сбежавшую тележку, несущуюся по рельсам к пяти рабочим, которые не слышат ее приближения. Даже если они его заметят, они не смогут вовремя уйти с дороги.

Пока надвигается эта катастрофа, вы смотрите вниз и видите рычаг, соединенный с гусеницами. Вы понимаете, что если вы потянете за рычаг, трамвай свернет на второй ряд путей от пяти ничего не подозревающих рабочих.

Тем не менее, по этой боковой дорожке одинокий рабочий, столь же не обращающий внимания, как и его коллеги.

Итак, вы бы потянули за рычаг, который приведет к одной смерти, но спасет пятерых?

Это суть классического мысленного эксперимента, известного как дилемма тележки, разработанного философом Филиппы Фут в 1967 году и адаптированного Джудит Джарвис Томсон в 1985 году.

Дилемма тележки позволяет нам продумать последствия действия и определить, определяется ли его моральная ценность исключительно его результатом.

Дилемма тележки с тех пор зарекомендовала себя как удивительно гибкий инструмент для исследования нашей моральной интуиции и был адаптирован для применения в различных других сценариях, таких как война, пытки, дроны, аборт и эвтаназия.

Варианты

Теперь рассмотрим второй вариант этой дилеммы.

Представьте, что вы стоите на мосту над трамвайными путями. Вы можете видеть, как сбежавшая тележка мчится к пятерым ничего не подозревающим рабочим, но нет рычага, который бы ее отклонил.

Однако на мосту рядом с вами стоит крупный мужчина. Вы уверены, что его тело остановит трамвай.

Итак, вы бы вытолкнули человека на рельсы, пожертвовав им, чтобы остановить трамвай и тем самым спасти пятерых других?

Исход этого сценария идентичен сценарию с рычагом, переводящим тележку на другой путь: один человек умирает; живут пять человек. Интересно то, что, хотя большинство людей бросило бы рычаг, очень немногие одобрили бы столкновение толстяка с пешеходного моста.

Томпсон и другие философы предложили нам другие варианты дилеммы тележки, которые также пугающе интересны. Некоторые даже не включают тележек.

Представьте, что вы врач и у вас есть пять пациентов, которым, чтобы выжить, нужна трансплантация. Каждому из двух требуется одно легкое, двум другим нужна почка, а пятому — сердце.

В соседней палате находится еще один человек, выздоравливающий после перелома ноги. Но, кроме сращивающих костей, они совершенно здоровы.Итак, вы бы убили здорового пациента и извлекли бы его органы, чтобы спасти пятерых других?

Опять же, последствия такие же, как и у первой дилеммы, но большинство людей полностью отвергло бы идею убийства здорового пациента.

^{Несоответствие или есть другие факторы, кроме последствий?}
Действия, умыслы и последствия
Если все вышеперечисленные дилеммы имеют одинаковые последствия, но большинство людей захотят только нажать на рычаг, но не толкнуть толстого человека или убить здорового пациента, означает ли это, что наши моральные интуиции не всегда надежны, логичны или последовательны?
Может быть, есть еще один фактор, помимо последствий, который влияет на нашу моральную интуицию?
Foot утверждал, что существует различие между убийством и возможностью умереть.Первый активен, а второй пассивен.
В первой дилемме с тележкой человек, дергающий за рычаг, спасает жизни пяти рабочих и позволяет одному человеку умереть. В конце концов, нажатие на рычаг не наносит прямого вреда человеку, находящемуся на боковой полосе.
Но в сценарии с пешеходным мостом толкание толстяка за борт является преднамеренным актом убийства.
Иногда это называют принципом двойного эффекта, который гласит, что допустимо косвенное причинение вреда (как побочный или «двойной» эффект), если действие способствует еще большему благу.Однако недопустимо напрямую причинять вред, даже в погоне за большим благом.
Томпсон предложил иную точку зрения. Она утверждала, что моральные теории, которые судят о допустимости действия только на основании его последствий, такие как консеквенциализм или утилитаризм, не могут объяснить, почему одни действия, вызывающие убийства, допустимы, а другие — нет.
Если мы посчитаем, что все имеют равные права, то мы поступили бы неправильно, пожертвовав одним, даже если бы намеревались спасти пятерых.
Исследования, проведенные нейробиологами, изучали, какие части мозга были активированы, когда люди рассматривали первые два варианта дилеммы тележки.
Они отметили, что первая версия активирует наш логический, рациональный ум, и поэтому, если мы решили нажать на рычаг, это произошло потому, что мы намеревались спасти большее количество жизней.
Однако, когда мы думаем о том, чтобы оттолкнуть постороннего, наши эмоциональные рассуждения включаются, и поэтому мы, , по-другому воспринимаем убийство одного, чтобы спасти пятерых.
Приводят ли наши эмоции в данном случае к правильному действию? Должны ли мы не жертвовать одним, даже если это спасет пятерых?
Дилеммы реального мира
Дилемма троллейбуса и ее варианты демонстрируют, что большинство людей одобряют некоторые действия, которые причиняют вред, однако другие действия с таким же результатом не считаются допустимыми.
Не все решают дилеммы одинаково, и даже когда люди соглашаются, они могут по-разному обосновать свои действия.
Эти мысленные эксперименты использовались для стимулирования дискуссии о разнице между убийством и позволением умереть, и даже в той или иной форме появлялись в массовой культуре, например в фильме «Глаз в небе».
^{В «Око в небе» военные и политические лидеры должны решить, допустимо ли причинить вред или убить одного невиновного человека, чтобы потенциально спасти множество жизней. Бликер Стрит Медиа}
Лаура Д’Олимпио, старший преподаватель философии, Университет Нотр-Дам, Австралия
Эта статья изначально была опубликована на сайте The Conversation.Прочтите оригинальную статью.
Убить одного человека, чтобы спасти пятерых?
Философы любят проводить мысленные эксперименты. Часто они связаны с довольно причудливыми ситуациями, и критики задаются вопросом, насколько эти мысленные эксперименты актуальны для реального мира. Но цель экспериментов — помочь нам прояснить наше мышление, доведя его до предела. «Дилемма троллейбуса» — одно из самых известных из этих философских представлений.
Основная проблема тележки
Версия этой моральной дилеммы была впервые выдвинута в 1967 году британским философом-моралистом Филипой Фут, известным как один из тех, кто возродил этику добродетели.
Вот основная дилемма: трамвай едет по рельсам и выходит из-под контроля. Если он продолжит свой курс без контроля и отклонения, он наедет на пятерых человек, привязанных к гусеницам. У вас есть возможность переключить его на другую трассу, просто потянув за рычаг. Однако если вы сделаете это, трамвай убьет человека, который случайно окажется на другом пути. Что вы должны сделать?
Утилитарный ответ
Для многих утилитаристов проблема очевидна.Наш долг — способствовать наибольшему счастью как можно большему числу людей. Пять спасенных жизней лучше, чем одна спасенная жизнь. Поэтому правильнее всего дернуть за рычаг.
Утилитаризм — это форма консеквенциализма. Он судит о действиях по их последствиям. Но многие думают, что мы должны учитывать и другие аспекты действий. В случае дилеммы троллейбуса многих беспокоит тот факт, что, если они потянут за рычаг, они будут активно участвовать в убийстве невиновного человека.Согласно нашей нормальной моральной интуиции, это неправильно, и мы должны немного прислушаться к своей нормальной моральной интуиции.
Так называемые «утилитаристы правил» вполне могут согласиться с этой точкой зрения. Они считают, что мы не должны судить о каждом действии по его последствиям. Вместо этого мы должны установить набор моральных правил, которым нужно следовать, которые будут способствовать наибольшему счастью наибольшего числа людей в долгосрочной перспективе. И тогда мы должны следовать этим правилам, даже если в определенных случаях это может не привести к лучшим последствиям.
Но так называемые «утилитаристы действия» судят о каждом действии по его последствиям; так что они просто сделают математику и потянут за рычаг. Более того, они будут утверждать, что нет существенной разницы между причинением смерти путем нажатия на рычаг и не предотвращением смерти путем отказа от нажатия на рычаг. В любом случае ответственность за последствия в равной степени лежит на человеке.
Те, кто считает правильным отклонить трамвай, часто апеллируют к тому, что философы называют доктриной двойного эффекта.Проще говоря, эта доктрина утверждает, что с моральной точки зрения допустимо делать что-то, что причиняет серьезный вред в ходе продвижения большего блага, если рассматриваемый вред не является предполагаемым следствием действия, а, скорее, является непреднамеренным побочным эффектом. . Тот факт, что причиненный вред предсказуем, не имеет значения. Важно то, намерен ли это агент.
Доктрина двойного эффекта играет важную роль в теории справедливой войны. Его часто использовали для оправдания определенных военных действий, которые наносят «побочный ущерб».«Примером таких действий может быть бомбардировка склада боеприпасов, которая не только разрушает военную цель, но и приводит к гибели ряда мирных жителей.
Исследования показывают, что большинство людей сегодня, по крайней мере, в современных западных обществах, говорят, что они бы потянули за рычаг. Однако они по-разному реагируют на изменение ситуации.
Толстяк на мосту Вариация
Ситуация такая же, как и раньше: сбежавший трамвай грозит убить пять человек.Очень тяжелый мужчина сидит на стене моста, перекинутого через рельсы. Вы можете остановить поезд, столкнув его с моста на рельсы перед поездом. Он умрет, но пятеро будут спасены. (Вы не можете сами прыгнуть перед трамваем, потому что вы недостаточно велики, чтобы его остановить.)
С простой утилитарной точки зрения дилемма остается прежней — жертвовать ли одной жизнью, чтобы спасти пять? — и ответ тот же: да. Интересно, однако, что многие люди, которые потянули бы за рычаг в первом сценарии, не стали бы толкать человека во втором сценарии.Это вызывает два вопроса:
Моральный вопрос: если тянуть за рычаг правильно, почему толкать человека было неправильно?
Один из аргументов в пользу другого подхода к этим случаям состоит в том, что доктрина двойного эффекта больше не применяется, если человек сталкивает человека с моста. Его смерть больше не является неприятным побочным эффектом вашего решения отклонить трамвай; его смерть — это то самое средство, которым останавливается трамвай. Поэтому в данном случае вряд ли можно сказать, что когда вы столкнули его с моста, вы не намеревались стать причиной его смерти.
Тесно связанный аргумент основан на моральном принципе, прославленном великим немецким философом Иммануилом Кантом (1724–1804). Согласно Канту, мы всегда должны рассматривать людей как самоцель, а не просто как средство для достижения наших собственных целей. Это широко известно, и достаточно разумно, как «принцип цели». Совершенно очевидно, что если вы столкнете человека с моста, чтобы остановить трамвай, вы используете его исключительно как средство. Относиться к нему как к цели означало бы уважать тот факт, что он является свободным, рациональным существом, объяснять ему ситуацию и предлагать ему пожертвовать собой, чтобы спасти жизни тех, кто привязан к следу.Конечно, нет гарантии, что его переубедят. А до того, как дискуссия зашла очень далеко, трамвай, наверное, уже прошел бы под мостом!
Психологический вопрос: почему люди будут тянуть за рычаг, но не толкать человека?
Психологов интересует не установление того, что правильно, а что нет, а понимание того, почему люди гораздо более неохотно подталкивают человека к смерти, чем вызывают его смерть, дергая за рычаг. Психолог из Йельского университета Пол Блум предполагает, что причина кроется в том, что мы, причиняя смерть мужчине, фактически касаясь его, вызывают в нас гораздо более сильную эмоциональную реакцию.В каждой культуре существует какое-то табу на убийство. Нежелание убить невинного человека собственными руками глубоко укоренилось в большинстве людей. Этот вывод, кажется, подтверждается реакцией людей на другой вариант основной дилеммы.
Толстяк, стоящий на люке Вариация
Здесь ситуация такая же, как и раньше, но вместо того, чтобы сидеть на стене, толстяк стоит на люке, встроенном в мост. И снова вы можете остановить поезд и спасти пять жизней, просто потянув за рычаг.Но в этом случае нажатие на рычаг не отклонит поезд. Вместо этого он откроет люк, в результате чего человек упадет через него на рельсы перед поездом.
Вообще говоря, люди не так готовы потянуть за этот рычаг, как они готовы потянуть за рычаг, который отклоняет поезд. Но гораздо больше людей готовы остановить поезд таким образом, чем готовы столкнуть человека с моста.
Толстый злодей на мосту Вариация
Предположим теперь, что человек на мосту — это тот самый человек, который привязал пятерых невинных людей к рельсам.Хотели бы вы подтолкнуть этого человека к смерти, чтобы спасти пятерых? Большинство говорит, что будет, и такой курс действий кажется довольно легко оправданным. Учитывая, что он умышленно пытается убить невинных людей, его собственная смерть кажется многим полностью заслуженной. Однако ситуация усложняется, если этот мужчина просто совершил другие плохие поступки. Предположим, что в прошлом он совершил убийство или изнасилование и не понес наказания за эти преступления. Оправдывает ли это нарушение принципа целей Канта и использование его в качестве простого средства?
Близкий родственник на вариации трека
Вот еще один вариант, который следует рассмотреть.Вернитесь к исходному сценарию — вы можете потянуть за рычаг, чтобы отклонить поезд, чтобы было спасено пять жизней и один человек был убит, — но на этот раз убитым будет ваша мать или ваш брат. Что бы вы сделали в этом случае? И что было бы правильнее сделать?
Строгому утилитаристу, возможно, придется здесь стиснуть зубы и быть готовым вызвать смерть своих самых близких и родных. В конце концов, один из основных принципов утилитаризма состоит в том, что счастье каждого учитывается одинаково.Как сказал Джереми Бентам, один из основоположников современного утилитаризма: «Каждый имеет значение для одного; никто больше, чем один. Прости, мама!
Но это определенно не то, что сделали бы большинство людей. Большинство может оплакивать смерть пятерых невиновных, но они не могут заставить себя вызвать смерть любимого человека, чтобы спасти жизни незнакомцев. Это наиболее понятно с психологической точки зрения. Как в ходе эволюции, так и в процессе воспитания люди настроены больше всего заботиться о тех, кто их окружает.Но законно ли с моральной точки зрения отдавать предпочтение своей семье?
Именно здесь многие люди считают строгий утилитаризм неразумным и нереалистичным. Не только будет , мы, естественно, склонны отдавать предпочтение нашей собственной семье над чужими, но многие думают, что мы должны делать . Ибо верность — это добродетель, а верность семье — это примерно такая же основная форма верности, как и есть. Таким образом, в глазах многих людей жертвовать семьей ради незнакомцев противоречит как нашим естественным инстинктам, так и нашим самым фундаментальным моральным интуициям.
«Моральная нерелевантность морального принуждения»
Элинор Мейсон утверждает, что принуждение, являющееся результатом вмешательства другого агента, подрывает добровольность действий принуждения таким образом, который не возникает в случаях принуждения или случайности (Mason 2012: 196 ). Добровольность — необходимое условие ответственности, которое включает, помимо прочего, ответственность за наказание, критику или компенсацию. ^{Footnote 15} Таким образом, Мейсон заключает, что принужденные агенты несут меньшую ответственность за свои действия и их плохие последствия, чем агенты, которые в остальном сталкиваются с идентичным выбором в результате принуждения или случайности (Mason 2012: 184).
Мейсон стремится объяснить два интуитивно правдоподобных утверждения. Во-первых, принуждение обычно несет ответственность за вред, причиненный его принуждением. Во-вторых, принуждение обычно не так ответственно (Mason 2012: 202). Первое утверждение относительно легко объяснимо: принуждение несет ответственность, потому что оно ответственно создало ситуацию, в которой совершаются вредные действия. Труднее объяснить, почему насильники не несут ответственности, учитывая их преднамеренное совершение вредных действий, которые способствуют несправедливым планам насильников.
Мейсон формулирует свой рассказ о принуждении как анализ знаменитого дела Бернарда Уильямса «Джим и индейцы»:
Индейцы : Джим встречается с капитаном, который собирается несправедливо убить двадцать пленных индейцев. Капитан говорит Джиму, что если Джим убьет одного индейца, Педро, капитан отпустит остальных девятнадцати.
Хотя Мейсон не описывает это как таковое, индейцев — это случай морального принуждения. Капитан манипулирует фактами, чтобы, чтобы избежать морально худшего исхода, Джим должен облегчить капитану конец несправедливого убийства Педро.По словам Мэйсона, Джим «делает то, что должен», когда принимает предложение Капитана (Mason 2012: 186). ^{Footnote 16} Для простоты изложения я предполагаю, что Мейсон также допустил бы, что если Coerced Trolley действительно является случаем морального принуждения, это влечет за собой то, что Наблюдатель должен отвлечься, поскольку моральное принуждение только для того, чтобы установить довести доводы принужденного до такой степени, чтобы они согласились.
Мейсон утверждает, что Джим подчиняется принуждению капитана, тем самым отталкивает от его смертоносных действий.Отчуждение, утверждает Мейсон, — это « ощущение того, что человек не контролирует свои действия — это может быть связано или не быть связано с фактом о том, есть ли у него контроль». (Mason 2012: 195) Когда над кем-то доминируют, его действия не являются добровольными, и, следовательно, он не несет за них ответственности. Действие человека из не является добровольным — он по-прежнему является агентом, — а скорее не — добровольно. Мейсон утверждает, что простое ограничение возможностей не делает действие недобровольным. Скорее, важно ощущение, что кто-то другой выбирает за нас.Как она утверждает, «тот факт, что наши причины (а не слепые силы) устанавливает другой агент, имеет решающее значение […] Компатибилисты согласны с ключевым моментом, проиллюстрированным примерами Франкфурта, в то время как определение причинной истории вселенной не мешает моральная ответственность, определяемая другим агентом, делает ». (Mason 2012: 196) Обратите внимание, что преднамеренная установка причин принуждения является ключевой для Мэйсона. Отчуждение создается тем фактом, что принуждающий «обращается с принуждаемым как с объектом, поскольку он рассматривал его реакцию как фактор, которым нужно манипулировать» (Mason 2012: 196).Это предотвращает рассмотрение таких дел, как Тележка для принуждения , как принуждение. Несмотря на то, что причины действия свидетеля в Duress Trolley вызваны проступками Злодея, Злодей никак не обращается со сторонним наблюдателем, не говоря уже о том, чтобы заставить его что-то сделать, манипулируя ее реакцией на доводы. Скорее, Наблюдатель действует вопреки планам Злодея, срывая его конец.
В качестве подтверждения моральной значимости этого различия, Мейсон указывает, что уместно возмущаться принуждением, но не слепыми силами, точно так же, как можно уместно возмущаться преднамеренным, но не случайным ударом.Мейсон утверждает, что «таким образом, часть нашей концепции моральной ответственности подрывается вмешательством других агентов». (Mason 2012: 196) Другие агенты, обладая собственной волей, могут «занять место« я »в самоопределении» (Mason 2012: 196). Но слепые силы не могут, а значит, и не могут доминировать над агентом, подрывая добровольность (Mason 2012: 196).
Если Мейсон прав, это подрывает моральную безразличность, согласно которой выбор между вредом в результате принуждения, принуждения или случайности не имеет отношения к степени агентской ответственности агента за вред, который он причиняет или допускает. , ни о ее ответственности.В дальнейшем я утверждаю, что мы должны отвергнуть версию Мэйсона о добровольности. Затем я предлагаю альтернативное объяснение того, почему принуждение не несет ответственности за причиненный им вред.
Негодование и добровольность
Принуждение уместно испытывать негодование по поводу того, что диапазон ее допустимых возможностей был необоснованно ограничен принуждением, так что она обязана спасти пятерых или обязана убить жертву. Но и для Наблюдателя вполне уместно испытывать негодование в тележке Duress Trolley .Здесь Бестендер тоже поступает несправедливо, будучи необоснованно вынужденным сделать себя полезной для пятерых и убить Жертву. И все же это дело не удовлетворяет критериям Мэйсона о подрыве добровольности. Злодей не намеренно манипулирует доводами Наблюдателя, рассматривая его отзывчивость к доводам как свойство, которое можно использовать в своих целях. Злодей вообще не делает никаких принудительных предложений, и убийство Жертвы не способствует его цели. Напротив, отвлечение мешает злодею убить пятерых.
Учитывая, что обида уместна в каждом случае, уместность обиды в делах о принуждении не поддерживает точку зрения Мэйсона о том, что способность к самоопределению и, следовательно, добровольность своих действий особенно подрываются принуждением — преднамеренной установкой. своих причин. Пренебрегая категорией ненасильственных проступков (то есть принуждения), Мейсон упускает из виду гораздо более прямое объяснение того, когда возмущение уместно и почему. Соответствующее негодование позволяет отслеживать, обижены ли мы, а не уменьшалась ли свобода воли.Вот почему обида неуместна в случае слепых сил, таких как Trolley . Таким образом, обида указывает не на особые отношения доминирования или агентского вмешательства, а только на факт обиды. Таким образом, тот факт, что человек может должным образом испытывать негодование по поводу того, что его намеренно поставили в положение, не означает, что его действия менее произвольны, чем когда это положение возникает из-за случайности или принуждения.
Конечно, согласно обсуждению в разд.4.1. Наблюдатель имеет право испытывать большее негодование в тележке Coerced Trolley , чем в тележке Duress Trolley . В Coerced Trolley , Прохожий терпит дальнейшее зло, требуя, чтобы Злодей рассматривал себя как средство. Однако, учитывая, что в обоих случаях противоправные действия Злодея делают недопустимым для Постороннего делать что-либо, кроме убийства Жертвы, я сомневаюсь, что действия Злоумышленника менее добровольны в одном случае, чем в другом, если мы считаем все остальное равным.Добровольность действий, по-видимому, является функцией его приверженности достижению цели в сочетании с (верой в) набором (допустимых) альтернатив. ^{Footnote 17} Поскольку Наблюдатель в равной степени привержен делу спасения пятерых во всех трех случаях и считает, что у нее нет допустимых альтернатив, каждая утечка кажется в равной степени приписываемой ее агентству.
Изложение Мэйсона подразумевает, что чем больше действие человека отражает чью-то волю, тем меньше оно должно отражать чью-то собственную волю, и, таким образом, чем больше он отчуждается от действия и тем менее добровольным становится действие.Это похоже на ошибку. Отражение воли — это не нулевой результат. Я могу полностью и добровольно выполнить действие, которое кто-то другой хочет, чтобы я выполнял. Я могу полностью и добровольно выполнить действие, даже если я выполняю его просто потому, что кто-то другой хочет, чтобы я это сделал. Я мог бы пойти к врачу исключительно для того, чтобы развеять необоснованные опасения моего партнера, рассматривая его просьбу о моем посещении как причину, не зависящую от содержания. Но я бы не стал действовать добровольно, даже если мои действия в значительной степени отражают волю моего партнера, и я буду полностью нести ответственность за свои действия.Точно так же тот факт, что переадресация тележки свидетелем не является частью плана Злодея в тележке Duress Trolley , не означает, что отведение более четко отражает волю наблюдателя, чем переадресация в тележке с принудительной подачей .
Таким образом, я полагаю, что доминирование — принуждение к действию ради достижения чужой цели — не влияет на добровольность, как предполагает Мейсон. Поскольку в каждом случае у Наблюдателя нет морально допустимой альтернативы отвлечению тележки, убийство Посторонним наблюдателем жертвы не должно быть более добровольным в тележке Duress Trolley или Trolley , чем в тележке Coerced Trolley.
Подотчетность
Если мы отвергаем мнение о том, что действия принуждения обязательно недобровольны, как мы можем объяснить отсутствие ответственности принуждения, то есть их иммунитет от наказания, обвинения, требований компенсации и так далее? Я полагаю, что в случаях морального принуждения отсутствие ответственности принуждения за эти издержки объясняется тем, что они действуют с объективным моральным оправданием. В конце концов, мы с Мэйсоном согласны с тем, что моральное принуждение работает, манипулируя фактами, так что принуждение должно согласиться, то есть регулируя баланс моральных причин так, что Джим должен стрелять в Педро, а тележку следует летально направить в сторону. Потерпевший.То, что они действуют с объективным обоснованием, объясняет, почему принужденные лица не несут ответственности ни за ex post , ни за ex ante за нанесенный ими вред (McMahan 2008; Frowe 2018).
Отсутствие ответственности, понимаемое как отсутствие ответственности за расходы, критику или обвинение, не является отличительной чертой дел о принуждении. Наблюдатель не несет ответственности за какие-либо расходы по делу о троллейбусе, поскольку в каждом из них она действует с объективным моральным обоснованием.При прочих равных условиях она в равной степени несет агентскую ответственность за причиняемый ею вред независимо от того, действует ли она в результате принуждения, принуждения или случайности, и может нести полную агентскую ответственность за свои действия.

Как задавить человека морально: Как морально можно уничтожить человека, если он обижает людей, которые намного слабее его?

Два способа, как интеллигентно поставить человека на место

Психолог рассказал, как правильно реагировать на хамство и грубость в ваш адрес.

«Семь секунд, чтобы убить человека». Репортаж с фронта о жизни под огнем

«Может, не нужна нам эта картошка?»

Боевой госпиталь на границе

Бензопилы, снайперы и дроны

Что делать, если вас хотят морально уничтожить

Владимир Туров

Как морально уничтожить человека?

Как морально убить человека, сохраняя достоинство

Фразы, унижающие человека за оскорбление достоинства

Фразы, морально убивающие человека за унижения

Рекомендовано к чтению

Поделитесь страницей в социальных сетях

Стратегии

Физически-психологическое влияние

Моральное подавление

Игра на страхах

Книги

Пара советов от психолога

Как морально убить человека, оставаясь спокойным

Как морально убить человека, сохраняя достоинство

Буллинг (оскорбление/унижение других) — Европейский портал информации здравоохранения

СПОСОБНЫ ЛИ ВЫ УБИТЬ ЧЕЛОВЕКА ?

Вы не являетесь жертвой своего влечения — Моральная революция

Моральная сторона убийства — Гарвардское правосудие

Должен ли беспилотный автомобиль убить ребенка или бабушку? Зависит от того, откуда вы.

Самооборона (Стэнфордская энциклопедия философии)

1. Обоснование ответственности

1.1 Ответственность против менее злых оправданий

1.2 Основания ответственности

1.2.1 Счет виновности

1.2.2 Причинно-следственный счет

1.2.3 Счет ответственности

1.3 Ответственность и причинно-следственная связь

1.3.1 Объем ответственности

1.3.2 Причинная локализация

1.3.3 Причинно-следственные связи

1.3.4 Ответственность без причинно-следственной связи?

2. Обоснования, связанные с агентом

3. Соразмерность

3.1 Узкая и широкая пропорциональность

3.2 Пропорциональность и виновность

3.3 Пропорциональность и режимы деятельности

3.4 Товары соразмерности

3.4.1 Альтернативные издержки

3.4.2 Зло и зло

4. Необходимость

4.1 Ответственность и необходимость

4.2 Сфера необходимости

4.3 Распределение вреда между ответственными

4.4 Ответственность за варианты защиты

4.5 Провокаторы

5. Защита от обоснованных угроз

6. Защита других

6.1 Самооборона против защиты других

6.2 Другая защита как обязанность по спасению

6.3 Другое — защита и согласие

7. Неопределенность

Дилемма тележки: вы бы убили одного человека, чтобы спасти пятерых?

Убить одного человека, чтобы спасти пятерых?

Основная проблема тележки

Утилитарный ответ

Толстяк на мосту Вариация

Толстяк, стоящий на люке Вариация

Толстый злодей на мосту Вариация

Близкий родственник на вариации трека

«Моральная нерелевантность морального принуждения»

Негодование и добровольность

Подотчетность

Previous

Панические ат...

Next

Ласковый мужч...

Leave a ReplyCancel