А вы скрываете «негативные» эмоции?

Вы когда-нибудь чувствовали, что должны скрывать свои негативные эмоции? Как будто вас заставляют круглые сутки и любой ценой поддерживать образ «счастливого человека»?

Это может показаться нелогичным, но позитивность может быть токсичной.

«Все ценное в жизни достигается через преодоление сопутствующего негативного опыта», — говорит американский писатель и консультант по личному развитию Марк Мэнсон.

«Любая попытка избежать негатива, подавить или заглушить, приводит к обратной реакции. Избегание страдания — форма страдания. Отрицание провала — это провал», — продолжает он.

Но токсичная позитивность требует от вас именно этого — заставить себя притвориться оптимистом и заглушить негативные эмоции, и не важно, каким бы ложным ни был ваш оптимизм.

Психолог Антонио Роделлар — специалист по тревожным расстройствам и клиническому гипнозу — говорит, что негативный эмоции (психолог предпочитает называть их «нерегулируемыми») нужно признавать.

«В палитру эмоций входят нерегулируемые чувства, такие как печаль, разочарование, гнев, беспокойство или зависть», — напоминает он.

«Нельзя игнорировать то, что как людям нам присущ весь спектр этих эмоций, которые полезны и дают нам информацию о том, что происходит вокруг и в нашем организме. Игнорировать их нельзя», — добавляет Роделлар.

Британская терапевт, психолог и писательница Салли Бейкер согласна: «Проблема токсичного позитива в том, что он требует от нас заглушить часть широкого спектра эмоций, которые мы можем испытывать в сложной ситуации».

Автор фото, Getty Images

Принятие своих эмоций делает нас сильнее, говорит Салли Бейкер

«Если вы позволяете себе испытывать только положительные эмоции — вы себе лжете», — говорит она.

«Когда вы оказываетесь в трудной ситуации, подавление всех «негативных» чувств, которые появляются, вас просто вымотает. И, что еще хуже, у вас не получится выработать к ним устойчивость», — говорит Бейкер.

«Это изолирует нас от самих себя, от наших истинных эмоций. Мы прячемся за позитивностью, чтобы люди не увидели нас в дурном свете», — резюмирует она.

Позитив — обычный и токсичный

Чтобы понять, что такое токсичная позитивность, мы должны отличать ее от позитивного мышления. Звучит похоже, но это совсем разные вещи.

«Позитивное мышление популяризировал психолог Мартин Селигман, изучавший депрессию. Он нашел новый подход к ряду проблем, ситуаций и патологий», — говорит Роделлар.

В 1990-х годах Селигман, занимавший тогда пост президента Американской психологической ассоциации, заявил на конференции, что психология должна сделать новый шаг в изучении с научной точки зрения всего, что делает людей счастливыми.

В своей знаменитой книге 1995 года «Ребенок-оптимист» американский психолог объяснил, что люди не рождаются пессимистами, а становятся ими из-за своего жизненного опыта. Он утверждает, что мы можем бороться с этим пессимизмом и преобразить наши негативные мысли в более позитивные.

Отлично! Так что, если мне грустно, все, что мне нужно сделать, это сосредоточиться на том, чтобы быть счастливым, верно? Не совсем так. Это было бы кратчайшим путем в ловушку токсичной позитивности.

Негативные эмоции нельзя игнорировать — вы должны сначала признать и принять их.

Фокус в том, чтобы умерять свой позитивизм и избегать крайностей.

Автор фото, Getty Images

Вы не всегда будете чувствовать себя хорошо, и это нормально

«Концепция позитивной психологии со временем исказилась, — говорит Роделлар. — Сосредотачиваться на положительных аспектах разных происходящих в жизни ситуаций бывает полезно, в том числе и с терапевтической точки зрения. Проблема в том, что если этим увлечься, то это может привести к снижению способности противостоять негативными ситуациями», — говорит психолог.

«Правильно примененное позитивное мышление очень полезно, но оно неизбежно формирует фрагментарное восприятие реальности и чувство беспомощности. Отрицать вредные и болезненные ситуации — все равно, что смотреть на мир одним глазом», — считает Роделлар.

Как понять, что вы в ловушке токсичной позитивности

• Вы скрываете или маскируете свои истинные чувства.
• Вы пытаетесь «не зацикливаться» на проблеме, игнорируя свои эмоции.
• Вы чувствуете себя виноватым за то, что чувствуете.
• Вы стараетесь минимизировать негативный опыт других, говоря вещи, которые позволяют вам почувствовать себя хорошо.
• Вы пытаетесь рационализировать ситуацию («могло быть и хуже») вместо того, чтобы признать свой эмоциональный опыт.
• Вы стыдите или указываете пальцем на других, если они выражают разочарование или другие «отрицательные» чувства.
• Вы игнорируете то, что вас беспокоит («как есть, так и есть»).

Источники: Тамара Квинтеро (специалист по травмам, гипнотерапии и личному росту), Джейми Лонг (специалист по отношениям, расстройствам пищевого поведения и беспокойства).

Как это на нас влияет?

Подавление или игнорирование «отрицательных» эмоций может плохо влиять на здоровье.

«Все эмоции, которые мы подавляем, соматизируются [психологический стресс проявляется в виде физических симптомов] и проявляются через организм, часто как болезнь. Когда мы отрицаем эмоцию, она находит другой путь наружу», — говорит Роделлар.

Бейкер согласна: «Подавление эмоций влияет на ваше здоровье. Если вы скрываете свои проблемы за фасадом токсичного позитива, они будут появляться в вашем теле альтернативными способами — от проблем с кожей до синдрома раздраженного кишечника».

«Когда мы игнорируем свои отрицательные эмоции, наше тело начинает пытаться привлечь внимание к этой проблеме. Подавление эмоций изматывает нас физически и психологически. Это вредно для здоровья и в долгосрочной перспективе не работает», — говорит терапевт.

Еще одно последствие, говорит Роделлар, заключается в том, что «когда мы сосредотачиваемся только на положительных эмоциях, мы получаем более наивные, инфантильные версии ситуаций, которые происходят с нами в жизни, и мы становимся более уязвимыми в тяжелые моменты».

Автор фото, Getty Images

Честны ли вы с собой?

Эксперт по психопедагогике и нейропсихологии Тереза Гутиеррес считает, что у токсичной позитивности «есть и более серьезные психологические и психиатрические последствия, чем депрессия».

«Мир эмоций девиртуализируется, и это может привести к тому, что человек не живет реальной жизнью — это отражается на нашем психическом здоровье. Такое количество позитива вредно для всех. Если нет разочарований и неудач, мы не научимся развиваться в нашей жизни», — говорит она.

Если с вами не все в порядке — это нормально

В моде ли токсичный позитив? Бейкер считает, что да, и объясняет это распространением соцсетей, «которые заставляют нас сравнивать нашу жизнь с другими идеальными жизнями, которые мы видим в интернете».

«В социальных сетях есть постоянная тенденция показывать самую совершенную версию себя, это выматывает и это не реальность», — говорит Бейкер.

«Если бы мы были более честными, мы бы не стеснялись испытывать любые эмоции. Мы люди, мы должны позволять себе испытывать весь спектр эмоций. Если с вами не все в порядке — это нормально. Мы не можем постоянно быть позитивными», — полагает она.

Гутиеррес считает, что «в последние годы» токсичная позитивность стала более распространена, особенно во время пандемии.

«Мы живем в нетипичные и странные времена, многие люди страдают. Тревога, неопределенность, фрустрация, страх… Все это обычные чувства. Но мы слишком увлекаемся токсичным позитивом, а это опасно», — говорит она.

Автор фото, Getty Images

«Все будет хорошо» — приятная мысль, но не очень ценный совет

Роделлар считает, что «люди пытаются найти короткий путь к психическому здоровью, почувствовать себя лучше немедленно, как будто это данное им природой право».

«Приятно думать, что все будет хорошо. Но это не значит, что процесс достижения цели должен быть приятным легким. Более реалистично сказать себе «и это пройдет», когда у вас в жизни трудный период», — говорит психолог.

«Эмоции подобны волнам: она разгоняются, набирая силу, и замедляются, становясь пеной и исчезая. Проблемы начинаются, когда мы не хотим чувствовать то, что чувствуем, тогда мы теряем устойчивость к следующей волне», — объясняет Роделлар.

Признавать и не игнорировать

Психологи, с которыми проконсультировалась Би-би-си, согласны, что принимать в идеале нужно все эмоции, не подавляя тех, которые нам не нравятся.

Автор фото, Getty Images

Мы всегда «должны» чувствовать себя хорошо, но это нездоровое давление

Дело не в том, чтобы отказаться от позитивного мышления, однако необходимо признавать то, как мы себя чувствуем в каждый момент, даже если нам неприятно.

«Будьте более честными с собой, не бойтесь сказать, что вам грустно, что вы в депрессии, что вы беспокоитесь. Важно признавать, когда вам плохо, и понимать, что это происходит и будет происходить, — говорит Бейкер. — Просто проживайте свои эмоции и извлеките уроки из них, чтобы стать более устойчивым» (страдающим клинической депрессией этот совет не подойдет, клиническая депрессия без лечения может усугубиться).

Профессор психологии Мичиганского университета Стефани Престон уверена, что лучший способ проверить свои эмоции — «просто к ним прислушаться».

«Когда кто-то делится с вами негативными чувствами, не спешите ободрять его или пытаться заставить его думать позитивнее, рассказывая, что «все будет хорошо». Вместо этого постарайтесь подумать о том, что его беспокоит или пугает. Постарайтесь послушать», — советует эксперт.

«Пребывать эмоциональном расстройстве — это и так изоляция, а когда люди пытаются заглушить эти чувства, особенно если это ваши родные и близкие, это очень больно. Если прислушаться к тому, кому больно, то это может привести к большим переменам в их жизни», — говорит Престон.

Возможно, это будет полезно и вам. Существуют свидетельства, что проявлять альтруизм полезно для здоровья, отмечает Престон.

Автор фото, Getty Images

Прислушаться к другу важнее, чем пытаться ободрить его

А что, если ты чувствуешь себя подавленным?

«Самое важное — практиковать сознательность», — говорит Роделлар.

«Признайте ситуацию и свои чувства. Не отрицайте, что что-то не так, не смотрите в другую сторону, и в то же время не зацикливайтесь на негативных эмоциях», — добавляет психолог.

«Эмоции — это информация, которую мы должны прочитать и понять, чтобы правильнее взглянуть на ситуацию и увидеть, какие уроки можно из нее извлечь, что можно изменить в будущем», — говорит Роделлар.

Как воплотить этот совет на практике? Вот типичные фразы, характерные для парадигмы токсичной позитивности и альтернативы им.

Токсичный позитив

• «Не думай так, будь позитивнее!»
• «Не волнуйся, будь счастлив»
• «Поражение — не наш вариант!»
• «Здесь только позитив!»
• «Могло быть и хуже!»

Валидация эмоций

• «Расскажи, что ты чувствуешь, я слушаю»
• «Я вижу, что тебе нехорошо. Как помочь?»
• «Неудача — это часть успеха»
• «Я здесь, можешь на меня положиться»
• «Мне жаль, что ты через это проходишь»

Источник: The Psychology Group

«Мы должны сами нести ответственность за свое счастье, добиваясь его с помощью конструктивной психологии», — призывает Роделлар.

«Это нормально думать, что стакан наполовину полон, но нужно принимать и ситуации, когда он наполовину пуст, и с этой точки брать на себя ответственность за то, как мы строим свою жизнь», — добавляет он.

«Все наши эмоции — настоящие и реальные, и все они имеют ценность», — соглашается с ним Бейкер.

Каково это – жить, не испытывая эмоций?

• Дэвид Робсон
• BBC Future

2 сентября 2015

Автор фото, Getty

Есть на свете люди, которым неведомы радость, печаль, любовь… Иногда это связано с нарушением мозговой деятельности, получившим в современной науке название «алекситимия». Корреспондент BBC Future попытался выяснить, какие трудности возникают у тех, кто живет с таким нарушением, и какие преимущества оно дает.

Калеб рассказывает мне о рождении сына, которому сейчас восемь месяцев.

«Вы слышали, наверное, как родители рассказывают о тех чувствах любви и радости, которые их охватили при виде своего новорожденного малыша?», — спрашивает он.

«Ну так вот, — продолжает мой собеседник после драматической паузы, — я ничего подобного не почувствовал».

Собственная свадьба тоже мало его тронула. Пытаясь объяснить свое тогдашнее состояние, он приводит метафору бродвейского шоу: в зале сидит публика; она эмоционально вовлечена в театральное действо; а за кулисами тем временем дежурят рабочие сцены, которые, оставаясь безучастными к спектаклю на чувственном уровне, участвуют лишь в техническом его осуществлении.

На собственной свадебной церемонии Калеб, в отличие от большинства участников этого волнующего события, прилива чувств не испытывал.

«Я исполнял свою роль чисто механически», — говорит Калеб (свою фамилию он попросил не называть).

Даже когда его невеста направлялась к алтарю, единственное, что он почувствовал, — это приливающую к щекам кровь и тяжесть в ногах; в сердце же он не чувствовал ни радости, ни счастья, ни любви…

Калеб признается мне, что вообще никогда не испытывает эмоций — ни позитивных, ни негативных.

Мы познакомились на интернет-форуме для людей с так называемой алекситимией — это своего рода эмоциональный дальтонизм, который лишает человека способности различать и выражать разнообразные чувственно-эмоциональные нюансы.

Автор фото, Getty

Безэмоциональному человеку поведение других, эмоциональных людей может казаться неадекватным

Из тех, кто страдает этим нарушением, около половины — аутисты. Однако Калеб и многие другие «алексы» кроме безэмоциональности не проявляют никаких других аутических черт, таких как компульсивное (навязчивое) поведение, например.

Что значит «влюбиться» для того, кто в принципе неспособен почувствовать к другому любовь или даже симпатию?

Глубокое изучение «эмоционального дальтонизма» может пролить свет на целый ряд сопутствующих заболеваний, таких как анорексия, шизофрения, синдром раздраженного кишечника.

Истории, рассказываемые на форуме членами алекс-коммюнити, заставляют нас заново переосмыслить эмоциональные переживания, которые, казалось бы, мы все так хорошо знаем.

Взять, например, влюбленность. Вот как может влюбиться человек, которому неведомы даже такие базовые чувства, как нежность и симпатия? Ведь именно они и зажигают в нас искорку любви…

Многослойность эмоционально-чувственной сферы

Понять, что такое «эмоциональная немота», можно на наглядном примере матрешки, многослойной игрушки, состоящей из нескольких вложенных в нее куколок, каждая следующая затейливее предыдущей.

В основе эмоционально-чувственной сферы человека лежат телесные ощущения — например, когда мы видим возлюбленного, мы чувствуем, как подпрыгивает сердце; а когда испытываем гнев, часто ощущаем желудочные спазмы.

Наш мозг приписывает каждому из этих ощущений определенную ценность — тогда вы знаете, позитивное оно или негативное, сильное или слабое.

Так аморфные ощущения обретают форму, и у эмоции появляется некий осознанный образ.

Эмоции могут иметь множество нюансов и подчас совмещают разноокрашенные переживания (например, светлая грусть).

Для описания наших эмоциональных состояний мы рано или поздно находим подходящие слова — мы способны вербально описать наше состояние отчаяния или радости, например, и мы можем также объяснить, что нас привело в то или иное эмоциональное состояние.

В 1972 году, когда алекситимия впервые была научно описана, предполагалось, что проблема возникает именно на этом последнем, лингвистическом этапе; предполагалось, что страдающие алекситимией люди на глубинном уровне чувствуют как все и что они неспособны лишь описать свое эмоциональное состояние словами.

Ученые предположили, что это может быть вызвано нарушением нормальной коммуникации между двумя полушариями мозга, которое препятствует передаче сигналов из эмоциональных центров, находящихся преимущественно в правом полушарии, левополушарным центрам, отвечающим за речь.

Такая трансмиссия необходима нам для того, чтобы вербализировать то, что мы чувствуем, объясняет Катарина Гёрлих-Добре из Рейн-Вестфальского технического университета города Ахен, что в северной Германии.

В этом можно было убедиться, когда врачи впервые попробовали лечить эпилепсию, удаляя соединяющие две доли волокна; такое хирургическое вмешательство сокращало количество эпилептических приступов, однако перенесшие операцию пациенты становились «эмоционально немыми».

Еще одно важное, хоть и менее сенсационное, открытие, сделанное самой Гёрлих-Добре благодаря томографии, состоит в том, что у людей с алекситимией нейронные связи имеют аномальную плотность.

Автор фото, SPL

Когда хирургическим путем удаляются соединяющие два полушария волокна, пациенты становятся эмоционально немыми и неспособными выражать свои чувства

Возможно, предположила исследовательница, это создает дополнительные шумы при трансмиссии (что-то вроде помех в плохо настроенном радиоприемнике), и связь с эмоциональными зонами, соответственно, нарушается.

Сегодня ученые уже знают, что существует много разных типов алекситимии.

Одни «алексы» с трудом выражают свои эмоции и чувства, тогда как другие (как Калеб) даже не осознают их.

Ричард Лейн из Университета штата Аризона предлагает в качестве аналогии феномен потери зрения у людей, получивших травму визуальной зоны коры головного мозга; сами глаза не пострадали; тем не менее способность различать зрительные образы утрачивается.

Подобным же образом поврежденная нейронная цепочка, участвующая в обработке эмоциональных сигналов, может мешать чувствам грусти, радости или гнева достигать сознания (если продолжить метафору многослойной матрешки, то проблема возникает на уровне второй «куклы»: тело реагирует нормально, но интеграции ощущений не происходит, и, соответственно, не может сформироваться эмоциональная мысль).

«Возможно, что эмоция активизируется, и тело на нее отвечает, но человек своих эмоций просто не осознает», — говорит Лейн.

Проведенные недавно исследования с применением магнитно-резонансного сканирования (томография), выявили признаки более базисной проблемы перцепции в некоторых типах алекситимии.

Гёрлих-Добре, к примеру, обнаружила недостаток серого вещества в центрах поясной коры, отвечающих за самосознание, и предположила, что это блокирует сознательное представление эмоций.

А ее коллега Андре Алеман из Университетского центра медицинских исследований в Гроненгене, Нидерланды, обнаружил дефицит в зонах головного мозга, связанных со вниманием, в моменты, когда страдающие алекситимией люди смотрят на эмоционально заряженные картинки. У него сложилось впечатление, будто эмоции их мозг просто-напросто отказывался регистрировать.

«Мне кажется, это вполне соотносится с теорией Лейна, — говорит Алеман (первоначально он полагал, что причины у этого явления иные). — Мы вынуждены признать их (Лейна и его коллег — прим. переводчика) правоту».

Вот как сам Калеб описывает свой разрыв в сознании, который препятствует нормальной передаче эмоциональных сигналов в левую долю мозга.

Он вспоминает, как работал однажды в школьном театре. Целую неделю перед спектаклем пытался он записать нужные звуковые эффекты, но свести всё вместе никак не удавалось.

В конце концов ответственный потерял терпение и набросился на него с упреками.

Автор фото, SPL

Вопреки стереотипу, не все аутисты страдают от эмоциональных или социальных проблем

«Тело мое отреагировало странным образом, — вспоминает Калеб. — Я почувствовал напряжение; сильно забилось сердце, но ум оставался безучастным… За этим было любопытно наблюдать с исследовательской точки зрения. А потом я совершенно забыл эту ситуацию».

Кажется, что никакое событие не может поколебать такое твердое равнодушие. «Чем насыщеннее эмоция, тем ярче, по идее, она должна окрашивать мое мышление, — говорит Калеб. — Но на самом деле мышление у меня более ясное и более склонное к анализу».

Есть одно небольшое преимущество: Калебу проще переносить медицинские процедуры — просто потому, что он не связывает с подобным опытом никаких негативных эмоций и не испытывает страха или тревоги.

«Я спокойно переношу всякие неприятные моменты, поскольку знаю, что в памяти у меня отсутствуют [негативные] эмоциональные ассоциации, — признается мой собеседник. — Но это значит, что позитивные воспоминания из памяти тоже вымываются».

Короткое замыкание в мозгу

Впрочем, компенсация эта несущественная — алекситимия связана, по всей видимости, с разными другими заболеваниями, в том числе с шизофренией и расстройствами пищевого поведения. Потому, наверное, что именно благодаря эмоциям мы обычно начинаем лучше заботиться о своем физическом и ментальном здоровье.

Более точное определение алекситимии помогло бы лучше понять природу сопутствующих расстройств, а также больше узнать о различиях между разными видами аутизма.

Джефри Бёрд из лондонского Королевского колледжа отмечает, что, вопреки стереотипам, половина аутистов вполне способна к восприятию других людей на эмоциональном плане и к адекватным эмоциональным реакциям, а те, которые испытывают трудности с социализацией, обычно страдают алекситимией.

Поэтому он полагает, что разграничение этих двух видов расстройств приведет к более адекватному уходу и лечению.

Пока же остающееся недопонимание в этой области часто мешает аутистам получать ту помощь, которая им действительно требуется.

«Я работал с одной женщиной-аутистом, которая хотела стать помощником по уходу за больными, — говорит Бёрд. — Но ей отказали — под предлогом, что она якобы не способна на эмпатию. Однако проведенное нами исследование показывает, что у многих аутистов нет проблем с эмоциями.»

Дальнейшая работа в этом направлении могла бы также прояснить загадочную связь с соматическими заболеваниями, такими как хронические боли и синдром раздраженного кишечника, которые у больных алекситимией встречаются необычно часто.

Лейн предполагает, что причина состоит в своего рода «коротком замыкании» в мозгу, которое является следствием «эмоционального дальтонизма». По его словам, осознанное восприятие эмоций помогает затушить физические ощущения, связанные с той или иной эмоцией.

Автор фото, Getty

Стараясь найти связь со своими эмоциями, «алексы» часто проходят свой жизненный путь в одиночестве

«Если ты можешь осознанно обрабатывать эмоцию, позволяя ей расти и развиваться, если ты подключаешь фронтальные зоны мозга, то задействуются механизмы, модулирующие процессы в теле сверху вниз», — говорит Лейн. Однако без эмоционального выхода ум может застрять в физических ощущениях, что приведет к усилению реакций.

По словам Гёрлих-Добре, «они («алексы») гиперчувствительны к ощущениям в теле и не могут ни на чем другом фокусироваться, что возможно является одной из причин хронических болей, которые они испытывают».

Некоторые исследования действительно показали, что «алексы» необычно чувствительны к ощущениям в теле, хотя результаты других экспериментов эти выводы опровергают.

Описания физических ощущений часто доминируют в рассказах Калеба о трудных моментах в его жизни, таких как расставание с семьей.

«Вообще я не скучаю по людям, мне кажется. Если я уезжаю и долго кого-то не вижу, жизнь у меня идет по принципу «С глаз долой, из сердца вон», — признается он. — Но если пару дней со мною рядом нет моих жены и ребенка, то я физически ощущаю давление или стресс».

Восстановление связи с потерянными чувствами

Есть надежда на то, что в конце концов врачи установят причины алекситимии и помогут своим пациентам избежать эффекта «снежного кома» при ее воздействии на организм.

Калеб полагает, что его заболевание возникло при рождении и могло быть вызвано генетическими факторами. Особенности воспитания и эмоциональная отзывчивость родителей тоже могут играть здесь определенную роль.

Но есть люди, которые становятся «алексами» в результате психологической травмы, нарушающей их способность обрабатывать некоторые или даже все эмоции.

Лейн представил меня одному из своих пациентов, Патрику Дасту, который в детстве подвергался насилию со стороны отца-алкоголика, так что в какой-то момент даже возникла угроза его жизни.

«Однажды вечером, когда он вернулся домой, они с мамой в очередной раз поругались. И тогда он сказал: «Вот пойду схожу сейчас за своим ружьем и застрелю вас всех». Мы побежали к соседям и из их дома вызвали полицию».

С тех пор прошло несколько десятилетий, а для него все это время было проблематично понимать и интерпретировать свои эмоции, особенно страх и гнев, которые он до сих пор испытывает по отношению к своим родителям.

Даст подозревает, что в результате у него развилась фибромиалгия — диффузная мышечно-скелетная хроническая боль и слабость всего тела — а также расстройство пищевого поведения.

Вначале под руководством Лейна, а позже и самостоятельно Даст вспомнил свои давние переживания и вновь соединился с эмоциями, которые он прежде всегда старался упрятать поглубже. В результате этого его фибралгические боли уменьшились.

«Я обнаружил огромный гнев, который испытывал сам того не осознавая, — объясняет Патрик. — Это самое важное, что я сделал в своей жизни». Он только что закончил работу над книгой, в которой описал этот процесс. Чтобы лучше социализироваться, Калеб тоже посетил психотерапевта, специализирующегося на когнитивном поведении, и теперь через осознанное решение он может лучше анализировать собственные физические ощущения и соотносить их с эмоциями других людей.

Хотя этот процесс и остается во многом исследовательским экзерсисом, он позволяет Калебу осознавать чувства его жены и понимать, почему она поступает так, а не иначе.

Автор фото, Getty

Принимая осознанное решение любить, «алексы» могут принести в отношения стабильность

Однако далеко не каждый больной алекситимией обладает такой решимостью и упорством. И не всякому удается найти себе спутника жизни, который был бы готов принять связанные с этим заболеванием допущения.

«Со стороны моей жены требуется большое понимание… Она осознает, что я понимаю любовь и другие вещи несколько иначе», — говорит Калеб.

Зато он эмоционально стабилен и не подвержен перепадам настроения. «Компенсация состоит в том, что мои отношения с женой — это для меня осознанный выбор», — объясняет Калеб.

Он действует не по прихоти, а на основе осознанного намерения любить и заботиться о ней. В последние восемь месяцев это было особенно важно.

«Если мы переживаем какую-то сложную ситуацию — к примеру, ребенок не спит всю ночь и плачет, — на мое отношение это никак не повлияет, потому что у меня связь основана не на эмоциях».

Калеб не испытал эйфории по поводу своей свадьбы или рождения ребенка, но он большую часть жизни провел глядя внутрь, пытаясь прочувствовать и понять ощущения, которые испытывает он сам и окружающие его люди.

Он один из самых заботливых и осознанных людей, которых я когда-либо имел удовольствие интервьюировать — человек, который знает себя и свои ограничения насквозь.

Завершая разговор, он подчеркивает, что «эмоциональный дальтонизм» не делает человека злым или эгоистичным.

«Трудно поверить, но жить полностью отделенным от эмоций и воображения возможно, хотя это как раз то основное, что делает нас людьми, — говорит он. — Но это вовсе не значит, что такой человек бессердечен или что он псих».

5 сложных эмоций, которые вводят детей в ступор

В психологии принято делить эмоции на базовые и сложные. «Спасибо, — скажет нервный родитель, — это знание очень помогает, когда ребёнок бросает в меня самодельные бомбы». Пусть от снарядов эти сведения не защищают, но только сперва. Понимание природы своих чувств помогает человеку их регулировать, даже если ему всего четыре года. Мы составили список сложных детских эмоций и рассказываем, что с ними делать родителям.

Полезная рассылка «Мела» два раза в неделю: во вторник и пятницу

Чем базовые эмоции отличаются от сложных

У психологов и физиологов пока нет единой и всеми принятой системы классификации наших чувств. А пока учёные спорят, мы можем преспокойно пользоваться их старыми наработками и известными концепциями.

Наиболее популярная из них делит эмоции на два вида: базовые и сложные. Основоположник классификации — американский психолог Пол Экман. В 1972 году он выделил пять базовых эмоций: гнев, отвращение, страх, счастье, печаль. В начале 90-х он добавил к ним шестую — удивление. Потом, правда, он взялся расширять этот список, но отталкиваться удобнее от этих шести позиций.

Почему именно эти эмоции базовые? Считается, что они не обусловлены социально, они заложены в нас как в вид. Почти в любой культуре вы распознаете их по характерному выражению лица (искривлённая верхняя губа, сморщенная переносица — понятно, что человек демонстрирует отвращение). Сложные эмоции получаются из базовых, но возникают уже не автоматически, а включают в себя некую когнитивную обработку. Они требуют рефлексии, самооценки и могут учитывать и мнение бабушки, и общую культурную ситуацию.

Как рано ребёнок сталкивается со сложными эмоциями

Логично предположить, что сложные эмоции — это спектр переживаний взрослых. Ну какой может быть социальный анализ в детсадовском возрасте? Однако нет — дети очень рано развивают способность ощущать сложный комплекс чувств. Это установили исследователи из Университета Бригама Янга. Оказалось, что уже двухлетние дети демонстрируют, например, гордость, а начиная с четырёх, по словам исследователей, уже можно обсуждать с ребёнком и прочие сложные эмоции: он точно будет знать, о чём вы говорите.

Обычно родители гораздо раньше исследователей обнаруживают в своих детях гордость, застенчивость и другие интересные переживания — правда, на родительские дневники не принято ставить ссылки. Зато точно задокументировано, что с 5–11 лет дети успешно понимают, что эмоции поддаются регуляции.

Однако не стоит забывать, что возможность управлять аффектами даёт префронтальная кора. Именно она помогает направлять внимание, подключать знания о мире и тем самым налаживать своё поведение. Кора достигнет зрелости уже после того, как вы отпразднуете 20-летний юбилей ребёнка. То есть детям просто не хватает инструментов, чтобы эффективно разруливать ситуацию с метанием бомб.

Это значит, что если мы будем достаточно терпеливы, то спустя 15–20 лет не пропадёт наш скорбный труд. Имеет смысл говорить и обсуждать с детьми эмоции, но обязательно делать скидку на незрелую кору.

Чтобы эмоциональное развитие проходило как по нотам, ребёнку необходимо:

• узнать, что такое эмоции;
• понять, откуда и почему они взялись;
• признать свои чувства и чувства других;
• разработать эффективные (ну, более-менее) способы управлять ими.

Попав в неловкую ситуацию, ребёнок благодаря детскому эгоцентризму видит свой промах так, будто его поместили на все первые полосы газет. Родитель может помочь взглянуть на этот опыт со стороны. Спросите, как он себя ощущает, когда другие забывают строчку из стихотворения на концерте. Расскажите о похожем случае из вашей жизни, однако с осторожностью: ребёнок не должен почувствовать, будто вы ставите себя в пример историей о том, как вы здорово выкрутились, потеряв ключи от офиса.

Здесь важно не создать у ребёнка впечатление, что его чувства недостаточно серьёзны: для него это реальная проблема. Но и перегибать палку тоже было бы странно, поэтому не драматизируйте. Лучшее, что можно сделать, — похвалить ребёнка за то, как он с этим справляется. «Это и впрямь очень огорчает — забыть формулу прямо у доски. Но мне понравилось, как ты с этим справился: придумал свою. Это смело — продолжать действовать под взглядом Марьиванны».

Она формируется, когда человек ощущает некую несправедливость в отношении себя и одновременно испытывает гнев. Ребёнок может обидеться на то, что его коварно убеждают есть овощи, дают ему не ту шапку или его не позвали на праздник, на который позвали сестру. Ужасный, нечестный мир!

Обсуждать что-то с обиженным человеком непросто. Он обычно хлопает дверью и отказывается идти на переговоры. Но если вам всё же удастся побеседовать, начните стандартно: признайте чувства человека. Он имеет право на такие эмоции, и зелёные овощи в тарелке — это действительно неприятно.

Когда ребёнок отойдёт от проклятий в адрес угнетателя, спросите, насколько приятно зависеть от поведения других

Ведь обиженный человек будто даёт пульт управления своими чувствами другим. Так себе ситуация. Обида заставляет нас прятаться и бездействовать: всё несправедливо, я всех ненавижу. Спросите, как можно было бы улучшить ситуацию, что можно сделать, чтобы всё зависело от самого ребёнка. Если человек начнёт мыслить в рациональном ключе, можно считать, вы на верном пути.

Падающее в лужу мороженое и проигрыш в игре «Весёлые старты» — это серьёзные удары судьбы. Психологи считают, что родительское отношение к разочарованиям влияет на то, как ребёнок будет воспринимать неизбежные неудачи. Если мы начинаем скорбеть и терять надежду вместе с ребёнком, мы возлагаем на детские плечи двойное бремя. К собственной горечи примешивается осознание, что они нас подвели.

Хороший способ — рассматривать детские разочарования как полезный опыт, который готовит их ко взрослой жизни (и встрече выпускников).

Важно не пытаться избавить ребёнка от разочарований, не прикрыть все острые углы, а помочь их пережить

Итак, если крошка сын пришёл с опущенной головой (или, наоборот, в истерике), непременно посочувствуйте и признайте чувства. Когда страсти утихнут, можно обсудить, что именно можно извлечь из этого опыта. Как ты себя чувствовал, когда понял, что фея ненастоящая? Как ситуация должна была разворачиваться, на твой взгляд? Что можно сделать по-другому?

Вообще, было бы полезно учить ребёнка формировать правильные ожидания. «Мы пойдём в парк, и там будут весёлые-превесёлые качельки» — опасный ход. А что, если качельки окажутся не очень весёлыми? Что, если они не понравятся? Или на них будет километровая очередь? В общем, обсуждать возможности, надежды и совершенно точную информацию — тоже хорошая практика. Мороженое будет точно, но никогда не знаешь, потечёт оно тебе на платье или нет.

Зависть тесно связана с ревностью и стыдом, это ощущение недовольства, которое в нас будят чьи-то достоинства, привилегии или игрушки. Она заставляет чувствовать себя хуже других: чёрт, у него красная машинка, а у меня всего лишь жёлтая!

В основе зависти (да и ревности) лежит тревога и ощущение угрозы. Если все бегут и обнимают младшую сестру, может, я плохой? Заметив признаки зависти у ребёнка, объясните, что это нормальное чувство. Вы что-то похожее испытываете, разглядывая ленту в соцсетях. Если ребёнок готов делиться, было бы здорово поблагодарить его за искренность, обнять, пожалеть — в общем, помочь справиться с тяжёлым состоянием, успокоиться. После этого было бы неплохо проанализировать количество внимания, которое получает ребёнок.

Возможно, ему нужно больше времени, общения или хотя бы направленных на него взглядов?

Важно заверить человека, что он любим, несмотря на цвет его машинки. Собственно с завистью можно бороться только одним способом — растить у человека самооценку. Говорить о том, как он важен и ценен. Ну и полезно объяснить, что у всех бывают периоды, когда он получает больше внимания и больше машинок: если он совсем маленький, или болеет, или готовится к важному выступлению, или мучается от тревоги.

Если человек чувствует, что сейчас даст маху, он стремится снять с себя ответственность: начинает обвинять других, мстить или делать вид, что его в комнате вообще нет. Это помогает избежать неодобрения взрослых и хотя бы как-то сохранить самооценку и вид знатока.

Лучшая стратегия с провинившимся ребёнком такова. Во-первых, имеет смысл не выходить из себя. С любящим и принимающим родителем у него гораздо меньше причин врать и придумывать, что это зайка смыл папье-маше в унитаз. Во-вторых, вспомните о мышлении роста (теория американского психолога Кэрол Дуэк). Ошибки — это инструмент обучения, способ в чём-то прокачаться. Признайте факт ошибки: да, засорять канализацию — это явный промах. Примите чувства ребёнка (и свои тоже: «Это действительно тяжело нам обоим»).

В-третьих, подумайте, что полезного вы из этого извлекли. Например, знание об устройстве клейстера и канализации и умение поговорить с незнакомым эксцентричным сантехником.

Как справляться со сложными эмоциями?

• Правило четырёх секунд. Это время, за которое можно сделать вдох и выдох. Каждый раз, когда закипает возмущение, гнев или даже тревога, важно сделать глубокий вдох и выдох. Это первый шаг к управлению эмоциями. Когда такая практика станет привычной, контролировать автоматические реакции станет намного легче. Попробуйте освоить упражнение сами, а потом покажите или расскажите о нём подростку.
• Мозг как дом. Такое упражнение рекомендует использовать нейропсихолог Дэниел Сигел. Представьте, что мозг — это дом, в котором есть два этажа. На верхнем этаже живут мыслители, а на нижнем — чувствующие персонажи. Идеально, когда этажи гармонично сотрудничают друг с другом. Нарисуйте такой дом с ребёнком и обсуждайте сложные эмоциональные состояния на наглядных примерах.

Е.П. Ильин. Эмоции и чувства: Psychology OnLine.Net

Предисловие

Каждый взрослый человек знает, что такое эмоции, так как неоднократно их испытывал с самого раннего детства. Однако когда просят описать какую-нибудь эмоцию, объяснить, что это такое, как правило, человек испытывает большие затруднения. Переживания, ощущения, сопровождающие эмоции, с трудом поддаются формальному описанию.

Несмотря на это об эмоциях написано очень много как в художественной, так ив научной литературе, они вызывают интерес у философов, физиологов, психологов, клиницистов. Достаточно сослаться на систематические обзоры экспериментально го их изучения в работах Р. Вудвортса (1950), Д. Линдсли (1960), П. Фресса (1975),
Я. Рейковского (1979), К. Изарда (2000), переведенных на русский язык, а также отечественных авторов: П. М. Якобсона (1958), В. К. Вилюнаса (1973), Б. И. Додонова (1987), П. В. Симонова (1962,1975, 1981,1987), Л. И. Куликова (1997). Однако и до сих пор проблема эмоций остается загадочной и во многом неясной.

Приступить к написанию этой книги меня побудили несколько обстоятельств, но главным образом то, что, обсуждая вопросы о воле (произвольном управлении) и мотивации (Ильин, 2000а, б), я лишь мимоходом касался роли в этих процессах эмоций человека (при рассмотрении таких мотивационных образований, как влечение, желание, интерес, потребность, или при обсуждении вопроса о положительной и отрицательной мотивации, о соотношении волевой и эмоциональной регуляции). Речь об эмоциях в этих книгах шла вскользь, мимоходом. Образно говоря, я в этих книгах не вольно загнал эмоции в «тещину комнату» хрущевской квартиры, оставив всю остальную жилую площадь воле и мотивации. А между тем роль эмоций в управлении поведением человека велика, и не случайно практически все авторы, пишущие об эмоциях, отмечают их мотивирующую роль, связывают эмоции с потребностями и их удовлетворением (Фрейд, 1894; Вилюнас, 1990; Додонов, 1987; Изард, 1980; Леонтьев, 1982; Фресс, 1975; Рейковский, 1979, Симонов и др.). Больше того, некоторые авторы отдают эмоциям приоритет в обыденной жизни человека. Так, А. М. Эткинд (1983) пишет: «…в обыденной жизни он (человек. — Е. И.) не столько рассуждает, сколько чувствует, и не столько объясняет, сколько оценивает. Собственно когнитивные процессы, свободные от эмоциональных компонентов, занимают в обыденной жизни скромное место. По-видимому, в реальных процессах деятельности и во вплетенных в нее механизмах межличностного восприятия и самовосприятия «холодные» попытки объяснения и понимания имеют меньшее значение, чем «горячие» акты оценок и переживаний. Когда же процессы когнитивного анализа и имеют место, то находятся под сильным и непрерывным влиянием эмоциональных факторов, вносящих свой вклад в их ход и результат» (с. 107).

Таким образом, обсуждение в данной книге вопроса об эмоциях и чувствах является как бы продолжением двух предыдущих книг Эмоции и чувства, выполняя различные функции, участвуют в управлении поведением человека в качестве непроизвольного компонента, вмешиваясь в него как на стадии осознания потребности и оценки ситуации, так и на стадии принятия решения и оценке достигнутого результата. Поэтому понимание механизмов управления поведением требует понимания и эмоциональной сферы человека, ее роли в этом управлении.:

Принимая решение о написании данной книги, я понимал, что столкнусь с большими трудностями, о которых писал швейцарский психолог Э. Клапаред еще в 1928 году: «Психология аффективных процессов — наиболее запутанная часть психологии. Именно здесь между отдельными психологами существуют наибольшие расхождения. Они не находят согласия ни в фактах, ни в словах. Некоторые называют чувствами то, что другие называют эмоциями. Некоторые считают чувства простыми, конечными, неразложимыми явлениями, всегда подобными самим себе и изменяющимися только количественно. Другие же в противоположность этому полагают, что диапазон чувств содержит в себе бесконечность нюансов и что чувство всегда представляет собой часть более сложной целостности… Простым перечислением фундаментальных разногласий можно было бы заполнить целые страницы» (Психология эмоций, 1984, с. 93). Однако настоящее понимание того, в какое дело я ввязался, понимание безумства затеянного пришло лишь по ходу написания этой книги, когда порой я чувствовал бессилие в наведении в своих мыслях (после прочитанного у разных авторов) хоть какой-то системы в понимании сути эмоциональных явлений, их классификации и прочем.

Я начал понимать скепсис и раздражение ряда ученых по поводу проблемы эмоций, например, У. Джемса, который в конце XIX века писал: «Что касается «научной психологии» чувствований, то, должно быть, я испортил себе вкус, знакомясь в слишком большом количестве с классическими произведениями на эту тему, но только я предпочел бы читать словесные описания размеров скал в Нью-Гемпшире, чем снова перечитывать эти психологические произведения. В них нет никакого плодотворного руководящего начала, никакой основной точки зрения. Эмоции различаются и оттеняются в них до бесконечности, но вы не найдете в этих работах никаких логических обобщений. А между тем вся прелесть истинно научного труда заключается в постоянном углублении логического анализа» (1991, с. 274). У. Джемс сетует на то, что «во многих немецких руководствах по психологии главы об эмоциях представляют собой просто словари синонимов. Но для плодотворной разработки того, что уже само по себе очевидно, есть известные границы, и в результате множества трудов в указанном направлении чисто описательная литература по этому вопросу, начиная с Декарта и до наших дней, представляет самый скучный отдел психологии» (с. 273).

Не случайно русский психолог Н. Н. Ланге писал в то время, что «Чувство занимает в психологии место Сандрильоны, нелюбимой, гонимой и вечно обобранной в пользу старших сестер — «ума» и «воли». Ему приходится обыкновенно ютиться на задворках психологической науки, тогда как воля, а особенно ум (познание) занимают все парадные комнаты. Если собрать все научные исследования о чувствах, то получится список столь бедный, что его далеко превзойдет литература любого вопроса из области познавательных процессов, даже очень мелкого… Причин этой общей «нелюбви» много. Здесь, вероятно, играет некоторую роль и общий характер современной культуры, по преимуществу технической и внешней, и то, что рассуждения старых психологов о чувствах отталкивают нас своей риторичностью и морализациями, и то, что эта область вообще трудно поддается точным и научным методам исследования и, наконец, то, что для психолога, как и ученого вообще, область ума и познания обыкновенно ближе и доступнее, чем область эмоций. Может быть, дело было бы иначе, если бы в разработке психологической науки женщины приняли болыцее участие, чем доныне» (1996, с. 255).

Представитель бихевиоризма Дж. Уотсон (Watson, 1930) считал, что эмоции нельзя исследовать научно, а Е. Даффи (Duffy, 1934, 1941) писал, что термин «эмоция » удобен для обозначения некоторых специфических форм изменения поведения, которые не поддаются объяснению, и что он мешает точным исследованиям, поэтому от этого термина следует отказаться. С тех пор многое изменилось. Не оправдалось предсказание М. Мейера (Meyer, 1933) о том, что эмоции постепенно исчезнут из сферы психологии, но сбылось пожелание Н. Н. Ланге — и профессия психолога теперь в основном стала женской. Появилось очень большое количество работ, посвященных эмоциям и чувствам, особенно в зарубежной психологической литературе. Однако и до сих пор вопрос, поставленный в заголовке статьи У. Джемса «Что такое эмоция?», остается актуальным как для психологов, так и для физиологов. В последние десятилетия заметна тенденция к эмпирическому изучению отдельных эмоциональных реакций без попыток теоретического осмысления, а подчас и к принципиальному отказу от этого. Например, Дж. Мандлер (1975) доказывает бесполезность поиска определения эмоций и создания теории эмоций. Он полагает, что накопление результатов эмпирических исследований автоматически приведет к решению всех тех вопросов, ради которых и строится теория эмоций. Б. Райм (В. Rime, 1984) пишет, что современное состояние изучения эмоций представляет разрозненные знания, непригодные для решения конкретных проблем. В руководстве Human physiology (1983) утверждается, что дать эмоциям точное научное определение невозможно. Это подтверждает и анализ определений эмоций, даваемых в отечественной литературе (Левченко и Бергфельд, 1999). Существующие теории эмоций в основном касаются лишь частных аспектов проблемы.

А. Н. Леонтьев (1971) справедливо считает, что трудности, которые обнаруживаются при изучении этой проблемы, объясняются главным образом тем, что эмоции рассматриваются без достаточно четкой дифференциации их на различные подклассы, отличающиеся друг от друга как генетически, так и функционально. В предисловии к пятому тому «Экспериментальной психологии» А. Н. Леонтьев (1975) пишет: «Совершенно очевидно… что, например, внезапная вспышка гнева имеет иную природу, чем, допустим, чувство любви к Родине, и что никакого континуума они не образуют » (с. 7). По этому же поводу пишут и Ф. Тайсон и Р. Тайсон (1998): «Различные теории аффектов зачастую несовместимы друг с другом и запутывают читателя, потому что каждый автор пытается по-своему определить релевантные концепции и феномены, одни более явно, чем другие. Вдобавок термины «аффект», «эмоция», «чувство» нередко используются как взаимозаменяемые, что отнюдь не добавляет ясности концепции аффектов» (с. 173). Добавлю к этому, что нередко за чувства принимаются нравственные качества, самооценки, ощущения. Не случайно некоторые исследователи эмоций считают, что проблема находится в кризисном состоянии (Васильев, 1992). Подтверждением этому служит и то обстоятельство, что в отечественной психологии за последние четверть века практически не обсуждаются теоретические вопросы, связанные с эмоциональной сферой человека, не делаются попытки навести хоть какой-то порядок в используемом понятийном аппарате (появившаяся статья А. Ш. Тхостова и Т. Г. Колымба, 1998 не только не проясняет затронутые в ней 12 Предисловие вопросы, но и еще больше их запутывает; например, авторы рассматривают эмоцию как знак, не учитывая, что в психологической литературе говорится о знаке эмоций; своеобразно понимание авторами различий между аффектом и эмоцией, о чем я скажу в соответствующем разделе книги и т. д.).

Несмотря на большое число публикаций по проблеме эмоций даже в солидных монографиях и учебниках для психологов многие аспекты эмоциональной сферы человека, имеющие большое практическое значение для педагогики, психологии труда и спорта, даже не обозначаются. В результате проблема эмоций и чувств оказывается представленной в ущербном виде.

Не претендуя на полное и законченное раскрытие данной темы (осуществить это практически невозможно, поэтому ряда вопросов я не касался, например влияния эмоций на интеллектуальную и физическую деятельность, а по некоторым дал только краткий обзор работ, как, например, о стрессе), я постарался дать не столько углубленное рассмотрение отдельных вопросов (хотя оно и не исключалось), сколько панорамное и систематическое освещение проблемы. Главной задачей было попытаться навести хоть какой-то порядок в «эмоциональном хозяйстве», т. е. с одной стороны, развести, а с другой стороны, сгруппировать эмоциональные явления по определенным классам, разделам, а заодно и отсечь те психологические феномены, которые не имеют отношения к эмоциональной сфере, но которые почему-то у разных авторов в ней присутствуют.

В связи с этим одной из задумок данной книги было разработать подходы к созданию дифференциально-психологической концепции структуры эмоциональной сферы человека. Можно возразить, что такая концепция существует в виде ставшей популярной теории дифференциальных эмоций С. Томкинса и К. Изарда. Однако эта теория, с одной стороны, по названию представляется слишком узкой, не охватывающей все эмоциональные явления, образующие мотивационную сферу человека, а с другой стороны, по содержанию слишком широкой и неадекватной своему названию, так как в ее рамках рассматриваются не только эмоции, но и другие эмоциональные образования, эмоциями не являющиеся: эмоциональный тон ощущений (удовольствие — отвращение), чувства (любовь, зависть и др.), эмоциональные свойства и особенности личности (например, тревожность). Мне представляется, что эмоциональная сфера личности — это многогранное образование, в которое, кроме эмоций, входят многие другие эмоциональные явления: эмоциональный тон, эмоциональные состояния эмоции), эмоциональные свойства личности, акцентуированная выраженность которых позволяет говорить об эмоциональных типах личности, эмоциональные устойчивые отношения (чувства), и каждое из них имеет достаточно отчетливые дифференцирующие признаки.

Таким образом, эта книга не только об эмоциях и чувствах, в ней говорится об эмоциональной сфере человека как более емком понятии, включающем и многие другие эмоциональные явления.

Я постарался широко представить в этой книге исследования отечественных авторов, тем более что обобщения их публикаций отсутствуют, из-за чего, после публикации в нашей стране книги К. Изарда возник некоторый перекос в оценке значимости наших и зарубежных ученых в изучении проблемы эмоций, естественно, в пользу последних. Наконец, одной из задач являлось собрать и систематизировать методики изучения эмоциональных явлений, большинство из которых широкой психологической аудитории мало известны и трудно доступны.

Эмоции в жизни человека | Интерактивный портал службы занятости населения Мурманской области

ЭМОЦИИ  В  ЖИЗНИ ЧЕЛОВЕКА

*    *    *

Ф.И.Тютчев писал: «Живя, умей всё пережить: и печаль, и радость, и тревогу…»
 
 Так ли это? А нельзя ли обойтись без эмоций? 
И вообще, что такое эмоции, и какими они бывают? Полезны они или вредны?
 
Понятие эмоций.
               
            От эмоций во многом зависит наше отношение к людям, событиям, оценка собственных действий и поступков. Неспособность или нежелание понять эмоциональное состояние  друг друга приводит к психологической несовместимости людей. Люди сумели разгадать загадку грома и молнии, проникли в микромир, вычислили  расстояние до звезд, совершили множество открытий, но до сих пор не могут утверждать, что полностью постигли самих себя.
            Вам, наверное, приходилось видеть ритуальный танец какого-нибудь племени древних воинов перед предстоящей схваткой с врагом или перед охотой. Боевая песня и танец, во время которого воспроизводились движения и жесты, призванные напугать и поразить противника, взбадривали воинов. Они вдохновляли их, прибавляли сил и отваги. Опыт подсказывал воинам, что песня и танец нужны также, как барабанный бой, боевой клич, устрашающая татуировка. Они создают нужное для победы эмоциональное состояние.
            Но, если одни эмоции способствуют достижению цели, то другие могут мешать осуществлению желаний, делая человека пассивным, беспомощным, растерянным. Например, во время морских трагедий главной причиной гибели людей является чувство обреченности, ужас перед стихией, т.е. люди погибали от страха!
 
            Что же представляют из себя эмоции?  Слово “эмоция” происходит от латинского  “emovere” , что означает “волновать”, “возбуждать”. Со временем значение этого слова изменилось и сейчас можно сказать, что эмоции — это обобщенные чувственные реакции, возникающие в ответ на разнообразные по характеру сигналы из внешней среды и внутренних органов. По другому определению эмоции — это реакции человека на внешние и внутренние раздражители, имеющие ярко выраженную субъективную окраску, связанные с удовлетворением или неудовлетворением потребностей организма.
            Оба определения имеют равное право на существование, потому что эмоции характеризуются чрезвычайно широким диапазоном разнообразных форм и оттенков.   Радость и печаль, наслаждение и отвращение, гнев и страх, тоска и удовлетворенность, тревога и отчаяние — все это различные эмоциональные состояния.
            Эмоции тесно связаны с мотивацией (влечением, побуждением). Мотивации рассматриваются как состояния организма, которые стимулируют человека активно искать или избегать те или иные раздражители, конкретные ситуации. Каждой мотивации способствуют определенные эмоции. Они условно делятся на простые и сложные.
 
            Простые, элементарные эмоции возникают как результат обобщения испытываемых ощущений. Именно благодаря эмоциям организм быстро оценивает характер воздействия на него, руководствуясь древним и универсальным критерием всего живого — стремлением выжить. Если надетые утром туфли оказались тесны и растерли вам ногу, вы испытываете боль и стремитесь снять их, как только представится возможность. Если у вас разболелся зуб, вы принимаете обезболивающее лекарство или спешите к врачу. Пример элементарных и крайне неприятных эмоций – те, которые сопровождают боль. К ним также могут быть отнесены эмоциональные состояния, возникающие под влиянием голода, жажды, опасности, сексуальных желаний и т.п.
            Человеку элементарные эмоции свойственны с раннего детства. По сути дела, первый плач ребенка можно рассматривать как начало его эмоциональной жизни. Кроме плача и крика, с пятой недели у малыша появляется улыбка — мимическая реакция, указывающая, что ему приятно. Если в течении первого года жизни ребенку свойственны лишь простые эмоции, то в дальнейшем его эмоциональные реакции приобретают взаимосвязь с нормами социального поведения. Повышается устойчивость и сила эмоций, характер их усложняется.
 
            Со временем происходит формирование свойственных только человеку сложных, высших эмоций или чувств.
            Чувства условно делятся на этические, интеллектуальные и эстетические.
            Этические чувства формируются у человека в процессе воспитания. К ним относятся чувство долга, товарищества, дружбы, раскаяния и т.д.
            Интеллектуальные чувства можно рассматривать как двигатель прогресса общества. Тяга к знаниям, желание познать как можно больше, раскрыть еще не разгаданные тайны жизни и неорганического мира свойственны людям. “Если бы мне жить сто жизней, они не насытили бы всей жажды познания, которая сжигает меня”, — говорил Валерий Брюсов.
            Эстетические чувства занимают особое место. В их основе лежит способность к восприятию гармонии и красоты.
            Все многоцветье эмоций психологи, кроме того, делят на настроения, страсти и аффекты.
            Настроение — эмоциональное состояние, которое обычно не бывает чрезмерно ярким, но зато характеризуется относительной устойчивостью.    
            Страсть — сильное и глубокое длительное  эмоциональное состояние. Страсть подчиняет себе основную направленность мыслей и поступков человека.
            Аффекты — обычно кратковременные, но предельно яркие, бурные эмоциональные вспышки (восторг, гнев, ярость, ужас), состояния эмоционального возбуждения высшей степени.
            И. Кант сравнивал аффект с водой, прорвавшей плотину, тогда как страсть, по его мнению, действует как поток, который все глубже и глубже прокапывает свое ложе.
 
            Понимание языка эмоций помогает нам найти верный тон в общении с окружающими. Наиболее полно и ярко эмоции выражаются изменениями человеческого лица. Недаром немецкий писатель Г. Лихтенберг заметил, что “самая занимательная для нас поверхность на Земле —  это человеческое лицо”.  Именно на лице другого человека прочитываем мы радость  и печаль, задумчивость и гнев, любовь и ненависть. Из каких же элементов складывается “язык эмоций”, как он усваивается человеком? Этим вопросам были посвящены многочисленные исследования. Выяснилось, что наибольшее значение для выражения эмоций имеют глаза и рот.
 
            На точность определения эмоций по внешним проявлениям влияет состояние того, кто оценивает. Обнаружилось, что люди имеют тенденцию приписывать другому те переживания, которыми они сами охвачены. Важно отметить, что люди различаются по тонкости опознания эмоций. Был проведен эксперимент, в процессе которого испытуемых просили назвать чувство, которое переживает человек на фотографии. Те, кто умели особенно тонко “читать” лица, рассматривая фотографию, уподобляли свою собственную мимику выражению лица изображенного. Они старались как бы стать на место другого, почувствовать то же, что и он. Важно отметить, что люди могут весьма существенно отличаться друг от друга не только по характеру переживаемых эмоций, по их силе, но и по способности сочувствовать, сопереживать. Эта способность получила название ЭМПАТИЯ. По словам американского психолога Карла Роджерса, “быть в состоянии эмпатии означает воспринимать внутренний мир другого точно, с сохранением эмоциональных и смысловых оттенков. Как будто становишься этим другим, но без потери ощущения “как будто”. Так, ощущаешь радость или боль другого, как он их ощущает, и воспринимаешь их причины, как он их воспринимает. Быть эмпатичным трудно. Это означает быть ответственным, активным, сильным и в то же время — тонким и чутким”.
 
            Примечательно, что великий Леонардо да Винчи в своем “Трактате о живописи” рекомендовал художникам всегда иметь при себе альбом для графических набросков встречающихся интересных лиц людей; при этом он советовал обращать внимание на их эмоциональные переживания – радость, печаль и т.д. и накапливать таким путем наглядный материал о человеческом лице, о человеческой мимике, который в дальнейшем может быть полезен при написании больших полотен. Сам Леонардо да Винчи очень внимательно изучал мимику, жесты и другие выразительные движения человека. Вероятно, все это каким-то образом повлияло на создание такого великого шедевра искусства — портрета Монны Лизы (Джоконды), улыбка которой и поныне восхищает и заставляет спорить и задуматься.
 
            Попробуйте сами передать мимикой и движениями тела любую эмоцию (страх, ревность, удивление …) и вы увидите, что это совсем нелегко сделать. Но, учась передавать эмоциональное состояние, мы легче сможем понять другого человека! 
 

*     *     *

 
            На этом мы не завершаем разговор об эмоциях. Через месяц мы поговорим о существующих классификациях фундаментальных и производных эмоций…

Зачем человеку эмоции? //Психологическая газета

Эмоции – это часть нашей жизни, отказываясь от них, мы обделяем себя. Что влияет на нашу эмоциональную жизнь? В чем ценность эмоциональных переживаний? Эти и другие вопросы мы обсудили с профессором Альфридом Лэнгле, автором экзистенциально-аналитической теории эмоций, которая представлена в его монографии «Что движет человеком?»

Вся наша жизнь сопровождается эмоциями — мы удивляемся, радуемся, тревожимся, грустим. Кто-то привык проявлять свои эмоции, кто-то склонен держать их под контролем, но главное что мы способны их переживать. Невозможно почувствовать настоящую радость без ощущения радости, осознать потерю близкого человека без боли утраты. Через свои эмоции мы проживаем жизнь и если с ними что-то не так, мы теряем способность быть в этом мире по-настоящему.

— Что же такое эмоции и почему они так важны для человека?

— Эмоции – это чувства, внутренние движения, в которых мы переживаем поток нашей жизни. Чувства дают нам понять, каковы на самом деле наши отношения с жизнью, они связывают нас с бытием. Переживая красивый закат или вкусный обед, мы чувствуем приятные эмоции, показывающие, что мы находимся в хороших отношениях с жизнью. Напротив, страдая от утраты или от болезни, у нас возникают негативные эмоции или аффекты, свидетельствующие, что мы в плохих отношениях со своим бытием.

— А в чем заключается разница между эмоциями и аффектами?

— Терминология не является общепринятой в психологии. В экзистенциальном анализе мы разводим их следующим образом, аффект вызван конкретным опытом, конкретным переживанием,  а эмоции приходят изнутри. Например, гнев или агрессия, возникают из-за какого-то внешнего стимула, так захватывающий фильм вызывает аффекты, а мое внутреннее спокойствие – это эмоция, которая приходит из моей собственной души, как радость или любовь. В то же время, эротические чувства являются аффектами, и хорошо, когда аффекты и эмоции встречаются, когда мы любим кого-то и одновременно испытываем эротические чувства к этому человеку.

— Являются ли аффекты и эмоции врожденными?

— Сама способность испытывать аффекты или эмоции является врожденной, это как способность говорить.  Но мы учимся говорить только в рамках определенной культуры, точно также мы учимся эмоциям в той среде, в которой живем, и наши приобретенные навыки накладываются на эту врожденную способность.

— Возможно ли контролировать свои эмоции?

— Да, конечно. Но нам нужно дифференцированно к этому подходить, так как под контролем находится далеко не все. Мы не можем контролировать саму эмоцию, когда она уже возникла и заранее предугадать ее характер. Но мы можем контролировать то, как мы с ней обходимся, по крайне мере, этому  можно научиться.  Ребенок не владеет этой способностью, но в процессе развития он приобретает необходимые навыки обхождения с эмоциями. Но, все же, мы не можем контролировать какое именно чувство, возникнет в той или иной ситуации. И в некоторых случаях эмоции могут быть очень беспокоящими. Например, я иду на вечеринку и ожидаю каких-то приятных эмоций, но вместо этого, сижу там и чувствую себя одиноким, неполноценным, непривлекательным. Я не могу по собственному желанию изменить вектор своих эмоций, они свободны и возникают сами по себе. Но в моих силах контролировать, как я с ними обхожусь, я могу либо не обращать на них внимание, либо позволять им происходить.

— Эмоции – это наши друзья или враги?

— Эмоции как наши глаза. Глаза – это наши друзья или враги? Иногда глазам приходится видеть вещи, которые нам не нравятся. И в таких случаях мы можем сказать, что они – наши враги. В другой раз наши глаза видят приятные вещи и тогда они являются нашими друзьями. Но в действительности глаза и не друзья, и не враги, они нейтральны. Так и наши эмоции имеют нейтральный характер. Эмоции – это форма  восприятия. А способность воспринимать необходима нам так же, как способность видеть. И нам хуже живется без глаз или без эмоций.

— Что происходит с человеком, когда он блокирует свои эмоции?

— Этот человек чувствует себя отделенным от жизни.  Такая жизнь утрачивает глубину и перестает быть наполненной. Хотя в утрате эмоций есть и свое преимущество, без них человек меньше страдает. То, что причиняет боль перестает беспокоить, человек уже этого не чувствует. И это является главной причиной, по которой люди утрачивают свои эмоции. Они защищаются от переживаний, которые ранят их настолько сильно, что это становится невыносимым. И поэтому, они автоматически исцеляют себя, блокируя собственные эмоции.

— Получается, что человек перестает «быть». Блокирование эмоций связано с психологической смертью человека?

— Иногда это выглядит именно так, но во многих случаях, люди, отказавшись от своих эмоций, могут быть вполне социально успешными. Но с их внутренней жизнью все обстоит иначе, они больше не могут полноценно быть в отношениях с собой и с другими. Они становятся холодными, а для партнера это выглядит так, как будто человек эмоционально умер. Это типичная ситуация, при которой возникают психосоматические расстройства, потому что человек утрачивает чувствительность к собственному психологическому и соматическому состоянию. В некоторых случаях это приводит к перегрузке, слишком большому стрессу, который и вызывает подобные симптомы.

— В чем заключается разница между эмоциями и чувствами?

— Мы используем слово чувства, как более общий термин, который включает в себя эмоции и аффекты.

— Некоторые люди очень жизнерадостные, некоторые сдержанные. Существует ли понятие эмоциональной нормы?

— С позиции экзистенциальной психологии, нормальная эмоциональная жизнь – это такая жизнь, которая соответствует мне. При этом у человека есть ощущение собственной свободы, по отношению к своим эмоциям и он чувствует, что они адекватны его реальному состоянию. В противоположном случае, мы говорим о болезненности эмоциональных проявлений. Например, когда человек находится в кругу друзей и все вокруг смеются, но ему грустно, так как происходящее напоминает ему какой-то неприятный эпизод из детства. В этой ситуации человек не открыт реальности и не может пережить то, что в действительности происходит вокруг, он фиксируется на своих эмоциях. При здоровой же эмоциональной жизни человек позволяет эмоциям свободно течь в соответствии с реальностью.

— Как, на ваш взгляд, эмоции связаны с интуицией?

— Интуиция – это тоже своего рода эмоция, благодаря которой в сознании возникают некоторые содержания. В настоящее время интуицию часто называют эмоциональным интеллектом.

— Можно ли полагаться на эмоции при принятии своих решений? И какую роль в этом играет интуиция?

— Все зависит от того, как человек хочет жить. Если он хочет проживать полноценную жизнь, то очень важно доверять своим эмоциям при принятии решений. Если человек предпочитает жить как робот, для того, чтобы функционировать, то эмоции будут ему только мешать.  С экзистенциальной точки зрения, правильнее полагаться на эмоции, принимая решения, потому что мы рассматриваем их, как одну из способностей восприятия. У нас есть не только пять чувств и интеллект для восприятия каких-то содержаний, мы также располагаем эмоциями для переживания действительности. Точно так же, как через глаза мы чувствуем электромагнитные волны, через эмоции мы обнаруживаем качество реальности. Например, взаимоотношения могут быть теплыми или холодными, и эти качества отражаются в эмоциях. Включение эмоций расширяет наши возможности, мы больше узнаем о реальности благодаря нашим чувствам, в отличие от ситуации, в которой мы опираемся только на мышление. Поэтому ориентироваться на эмоции при принятии решений просто жизненно необходимо. Более того, деятельность, которая является результатом таких решений приносит больше удовлетворения.

Что касается интуиции, то это особого рода чувство, которое дает информацию о чем-то, чего еще нет. Это восприятие чего-то не существующего, но возможного, это предвосхищение реальности и эмоциональный взгляд на развитие ситуации, которая наиболее вероятна. Поэтому, если мы учитываем нашу интуицию при принятии решений, они становятся более адекватными реальности. Я знаю многих умных и влиятельных людей, которые занимаются экономикой, это и финансовые аналитики, и директора банков, и брокеры. Они признаются, что часто опираются на свою интуицию при принятии решений,  и примерно в 4 из 5 случаев она их не подводит. Когда же решение принимается на основании рациональных выводов — в 3 из 5 случаев оно оказывается неверным.

— Обычно эмоции сопровождаются мимикой и жестами. Почему же нам бывает трудно понять другого человека?

— Иногда может быть трудно понять других людей, но во многих случаях это совсем не сложно. Мы понимаем когда человек жестами говорит нам «да» или «нет». Если человек машет рукой, то другой понимает, что его зовут подойти ближе. Эти простые жесты являются общими практически для всех. Но в некоторых странах они очень специфичны и могут вызывать непонимание у людей из других культур.  Например, в Персии, когда хозяин жестом предлагает гостям съесть еще что-нибудь и европейский гость это легко принимает, то тем самым он обижает хозяина.  Гость должен отказаться три раза, иначе у хозяина возникает чувство, что гость использует его. Он начинает думать, что к нему пришли не столько для того, чтобы пообщаться, а сколько для того, чтобы поесть. Точно также, когда я протягиваю русской женщине руку для рукопожатия, этот жест ей кажется странным. В тоже время, если я не протягиваю руку, то как австриец чувствую, что веду себя невежливо.

— Почему важно понимать состояние другого человека?

— Когда я понимаю состояние другого, его грусть или радость, то это позволяет мне быть ближе к нему. И если другой человек чувствует тепло от того, что его понимают, то это очень ему помогает, поддерживает его, дает ему силы и углубляет взаимоотношения. Без понимания эмоционального состояния другого взаимоотношения становятся затрудненными, слабыми и запутанными.

— Могут ли эмоции быть опасными для здоровья?

— Я бы не согласился с тем, что эмоции могут быть опасными для здоровья. Но способы, которыми мы обходимся с нашими эмоциями, могут быть опасными, как например, непринятие человеком своих эмоций. Я уже говорил, сама по себе эмоция – это всего лишь форма восприятия, а восприятие в свою очередь, является связью с реальностью. Как может восприятие быть опасным, если оно соответствует реальности? Напротив, если мы не способны воспринимать реальность, это гораздо хуже, потому что мир воздействует на нас вне зависимости от того воспринимаем мы его или нет. Поэтому, я бы сказал, что эмоции никогда не угрожают нашему здоровью и только неправильное обхождение с ними может быть опасным, что, к сожалению, происходит довольно часто. В результате у нас может возникнуть депрессия или тревога, которая является свидетельством того, что мы находимся в плохих отношениях с реальностью. Так называемые, патологические чувства в действительности являются сигналами о том, что что-то в нашей жизни находится под угрозой, что нам не следует продолжать жить также, как мы жили до этого.

— Всегда ли мы можем удержать эмоции под контролем? Почему иногда говорят о слишком эмоциональном человеке, что он вышел из себя?

— Да, мы действительно можем оказаться в ситуации, когда утрачиваем контроль над нашими эмоциями или аффектами. В эволюционном смысле это имеет позитивное значение, потому что часто эмоции оказываются более спасительными для нашей жизни, чем мышление и контролируемое поведение. Во всех ситуациях, когда мы сталкиваемся со слишком мощным стрессом, мы очень медленно приходим к результату, если опираемся только на рациональные выводы. Необходимо провести слишком большую работу по обработке информации, чтобы прийти к представлению о том, какое поведение будет в данной ситуации адекватным. Во всех подобных случаях срабатывает защитная система нашей психики и у нас возникают защитные реакции. Тогда, источником нашего поведения в этих ситуациях являются эмоции или аффекты, которые мы не контролируем. Или другой пример, я встречаю давнего знакомого на улице и в этой ситуации мне не хочется контролировать свои чувства, я хочу испытывать радость и воодушевление. Если бы все свое поведение мы могли бы контролировать, то наша жизнь была бы стерильной и бесплодной. Но конечно, умение жить, состоит и в том, чтобы грамотно обходиться с эмоциями. Необходимо научиться тому, чтобы у человека всегда было маленькое пространство согласиться или не согласиться с теми чувствами, которые он испытывает, так чтобы жить в соответствии с ними. Например, когда я вижу своего друга на улице, я ощущаю чувство радости и даю свое внутренне согласие на то, что происходит. Я говорю: «О, это очень сильное чувство, я удивлен, но готов с удовольствием пережить его, я даю этому чувству право быть». Но в других ситуациях, когда меня переполняют какие-то агрессивные реакции, я также могу использовать эту крохотную возможность принять решение относительно моих чувств и спросить себя —  согласен ли я с этой агрессией или нет. Мастерство состоит в том, чтобы прожить эмоцию с внутренним согласием, или, в тех случаях, когда внутреннего согласия нет — удержать ее. 

— А как, на ваш взгляд, переживание ценностей связано с эмоциональной жизнью человека?

— Мы принимаем ценности как раз посредством своих эмоций. В экзистенциальном подходе ценности рассматриваются, как то, что вызывает у человека положительные эмоции. То, что вызывает негативные чувства не является ценностью. Но почему переживание ценностей связано с эмоциями? Потому что ценности – это то, чем питается жизнь, а эмоция представляет собой восприятие качества той или иной вещи, идеи, реальности. Таким образом, эмоция говорит мне обладает ли необходимым качеством тот или иной объект, чтобы служить питанием для моей жизни.

Завершая наше интервью, мне бы хотелось дать короткое определение эмоций. С экзистенциальной точки зрения, эмоции – это органы восприятия того, что является важным для человеческого бытия.

Альфрид ЛЭНГЛЕ – д-р медицины и философии, психотерапевт, глава школы экзистенциального анализа и логотерапии, президент интернациональнго общества логотерапии и экзистенциального анализа.

Беседовала экзистенциальный психолог Галина Тимонова

Emotion | Введение в психологию

Цели обучения

К концу этого раздела вы сможете:

• Объясните основные теории эмоций
• Опишите роль, которую лимбические структуры играют в эмоциональной обработке.
• Понимать повсеместную природу создания и распознавания эмоционального выражения

В повседневной жизни мы испытываем множество эмоций.Эмоция — это субъективное состояние бытия, которое мы часто называем своими чувствами. Слова «эмоция» и «настроение» иногда используются как синонимы, но психологи используют эти слова для обозначения двух разных вещей. Обычно слово «эмоция» указывает на относительно интенсивное субъективное, аффективное состояние, которое возникает в ответ на что-то, что мы переживаем ([ссылка]). Часто считается, что эмоции переживаются сознательно и преднамеренно. С другой стороны, настроение относится к длительному, менее интенсивному аффективному состоянию, которое не возникает в ответ на что-то, что мы переживаем.Состояния настроения могут не распознаваться сознательно и не несут в себе интенциональности, связанной с эмоциями (Beedie, Terry, Lane, & Devonport, 2011). Здесь мы сосредоточимся на эмоциях, а вы узнаете больше о настроении в главе, посвященной психологическим расстройствам.

Малыши могут быстро проходить через эмоции, будучи (а) чрезвычайно счастливыми в один момент и (б) очень грустными в следующий. (кредит А: модификация работы Керри Чешика; кредит Б: модификация работы Керри Чешик)

Мы можем быть на высоте радости или в глубине отчаяния или.Мы можем злиться, когда нас предают, бояться, когда нам угрожают, и удивляться, когда происходит что-то неожиданное. В этом разделе будут описаны некоторые из наиболее известных теорий, объясняющих наши эмоциональные переживания, и дается понимание биологических основ эмоций. Этот раздел завершается обсуждением повсеместной природы выражения эмоций на лице и нашей способности распознавать эти выражения у других.

ТЕОРИИ ЭМОЦИИ

Наши эмоциональные состояния представляют собой комбинацию физиологического возбуждения, психологической оценки и субъективных переживаний.Вместе они известны как компоненты эмоций. Эти оценки основаны на нашем опыте, происхождении и культуре. Поэтому у разных людей могут быть разные эмоциональные переживания, даже когда они сталкиваются с похожими обстоятельствами. Со временем было предложено несколько различных теорий эмоций, показанных в [ссылка], чтобы объяснить, как различные компоненты эмоций взаимодействуют друг с другом.

Теория эмоций Джеймса-Ланге утверждает, что эмоции возникают в результате физиологического возбуждения.Вспомните, что вы узнали о симпатической нервной системе и нашей реакции «бей или беги» при угрозе. Если бы вы столкнулись с какой-либо угрозой в вашем окружении, например с ядовитой змеей на заднем дворе, ваша симпатическая нервная система инициировала бы значительное физиологическое возбуждение, которое заставило бы ваше сердце учащенно биться и увеличило частоту дыхания. Согласно теории эмоций Джеймса-Ланге, вы испытаете чувство страха только после того, как произойдет это физиологическое возбуждение.Кроме того, разные модели возбуждения будут связаны с разными чувствами.

Другие теоретики, однако, сомневались в том, что физиологическое возбуждение, возникающее при различных типах эмоций, достаточно отчетливо, чтобы приводить к большому разнообразию эмоций, которые мы испытываем. Таким образом, была разработана теория эмоций Кэннон-Барда. Согласно этой точке зрения, физиологическое возбуждение и эмоциональное переживание происходят одновременно, но независимо (Lang, 1994). Итак, когда вы видите ядовитую змею, вы чувствуете страх в то же самое время, когда ваше тело начинает реагировать на борьбу или бегство.Эта эмоциональная реакция будет отдельной и независимой от физиологического возбуждения, даже если они возникают одновременно.

Теории Джеймса-Ланге и Кэннон-Барда получили эмпирическую поддержку в различных исследовательских парадигмах. Например, Хвалис, Динер и Галлахер (1988) провели исследование эмоциональных переживаний людей, перенесших травмы спинного мозга. Они сообщили, что люди, которые были неспособны получать автономную обратную связь из-за своих травм, по-прежнему испытывали эмоции; тем не менее, люди, менее осознающие вегетативное возбуждение, имели тенденцию испытывать менее сильные эмоции.Совсем недавно исследование, посвященное гипотезе лицевой обратной связи, показало, что подавление выражения эмоций на лице снижает интенсивность некоторых эмоций, испытываемых участниками (Davis, Senghas, & Ochsner, 2009). В обоих этих примерах ни одна из теорий не подтверждается полностью, потому что физиологическое возбуждение не кажется необходимым для эмоционального переживания, но это возбуждение, по-видимому, участвует в повышении интенсивности эмоционального переживания.

Двухфакторная теория эмоций Шахтера-Зингера — это еще один вариант теорий эмоций, который учитывает как физиологическое возбуждение, так и эмоциональные переживания.Согласно этой теории, эмоции состоят из двух факторов: физиологического и когнитивного. Другими словами, физиологическое возбуждение интерпретируется в контексте, чтобы произвести эмоциональное переживание. Возвращаясь к нашему примеру с ядовитой змеей на вашем заднем дворе, двухфакторная теория утверждает, что змея вызывает активацию симпатической нервной системы, которая в данном контексте обозначается как страх, а наш опыт — это страх.

Этот рисунок иллюстрирует основные утверждения двухфакторных теорий эмоций Джеймса-Ланге, Кэннона-Барда и Шехтера-Зингера.(кредит «змейка»: модификация работы «tableatny» / Flickr; кредит «лицо»: модификация работы Кори Занкера)

Важно отметить, что Шехтер и Сингер считали, что физиологическое возбуждение очень похоже для разных типов эмоций, которые мы испытываем, и поэтому когнитивная оценка ситуации имеет решающее значение для реальных переживаемых эмоций. Фактически, можно было бы ошибочно отнести возбуждение к эмоциональному переживанию, если бы обстоятельства были правильными (Schachter & Singer, 1962).

Чтобы проверить свою идею, Шахтер и Зингер провели хитрый эксперимент. Участники-мужчины были случайным образом распределены в одну из нескольких групп. Некоторым из участников вводили адреналин, который вызывал телесные изменения, имитирующие реакцию симпатической нервной системы «бей или беги»; однако только некоторым из этих мужчин было сказано ожидать этих реакций как побочных эффектов инъекции. Другим мужчинам, которым вводили адреналин, сказали, что либо у инъекции не будет побочных эффектов, либо возникнет побочный эффект, не связанный с симпатической реакцией, например зуд в ногах или головная боль.Получив эти инъекции, участники ждали в комнате с кем-то еще, кого они считали еще одним объектом исследования. На самом деле другой человек был сообщником исследователя. Конфедерация демонстрировала сценарии эйфорического или гневного поведения (Schachter & Singer, 1962).

Когда тех испытуемых, которым сказали, что они должны ожидать появления симптомов физиологического возбуждения, спросили о любых эмоциональных изменениях, которые они испытали, связанных с эйфорией или гневом (в зависимости от того, как их соратник вёл себя), они не ответили ни на что.Однако мужчины, которые не ожидали физиологического возбуждения в результате инъекции, с большей вероятностью сообщали, что они испытали эйфорию или гнев в результате поведения назначенного им сообщника. В то время как все, кто получил инъекцию адреналина, испытали одно и то же физиологическое возбуждение, только те, кто не ожидал возбуждения, использовали контекст, чтобы интерпретировать возбуждение как изменение эмоционального состояния (Schachter & Singer, 1962).

Сильные эмоциональные реакции связаны с сильным физиологическим возбуждением.Это заставило некоторых предположить, что признаки физиологического возбуждения, в том числе учащенное сердцебиение, частота дыхания и потоотделение, могут служить инструментом для определения того, говорит ли кто-то правду или нет. Предполагается, что большинство из нас проявят признаки физиологического возбуждения, если будут вести себя нечестно с кем-то. Полиграф или тест на детекторе лжи измеряет физиологическое возбуждение человека, отвечая на ряд вопросов. Кто-то, обученный чтению этих тестов, будет искать ответы на вопросы, связанные с повышенным уровнем возбуждения, как потенциальные признаки того, что респондент мог быть нечестным в этих ответах.Хотя полиграфы все еще широко используются, их достоверность и точность весьма сомнительны, поскольку нет никаких доказательств того, что ложь связана с каким-либо конкретным паттерном физиологического возбуждения (Saxe & Ben-Shakhar, 1999).

Взаимосвязь между нашим переживанием эмоций и нашей когнитивной обработкой их, а также порядок, в котором они происходят, остается темой исследований и дискуссий. Лазарус (1991) разработал когнитивно-опосредованную теорию, согласно которой наши эмоции определяются нашей оценкой стимула.Эта оценка является посредником между стимулом и эмоциональной реакцией, и она является немедленной и часто неосознаваемой. В отличие от модели Шахтера-Зингера, оценка предшествует когнитивному ярлыку. Вы узнаете больше о концепции оценки Lazarus, когда изучите стресс, здоровье и образ жизни.

Два других важных взгляда вытекают из работ Роберта Зайонка и Жозефа Леду. Зайонц утверждал, что некоторые эмоции возникают отдельно от нашей когнитивной интерпретации или до нее, например, чувство страха в ответ на неожиданный громкий звук (Зайонц, 1998).Он также верил в то, что мы могли бы небрежно назвать интуитивным чувством, — что мы можем испытать мгновенное и необъяснимое приязнь или неприязнь к кому-то или чему-то (Zajonc, 1980). Леду также считает, что некоторые эмоции не требуют познания: некоторые эмоции полностью обходят контекстную интерпретацию. Его исследования в области нейробиологии эмоций продемонстрировали основную роль миндалины в возникновении страха (Cunha, Monfils, & LeDoux, 2010; LeDoux 1996, 2002). Стимул страха обрабатывается мозгом одним из двух путей: от таламуса (где он воспринимается) непосредственно к миндалине или от таламуса через кору, а затем к миндалине.Первый путь быстрый, а второй позволяет больше обрабатывать детали стимула. В следующем разделе мы более подробно рассмотрим нейробиологию эмоциональных реакций.

БИОЛОГИЯ ЭМОЦИЙ

Ранее вы узнали о лимбической системе, которая представляет собой область мозга, отвечающую за эмоции и память ([ссылка]). Лимбическая система включает гипоталамус, таламус, миндалину и гиппокамп. Гипоталамус играет роль в активации симпатической нервной системы, которая является частью любой эмоциональной реакции.Таламус служит сенсорным ретрансляционным центром, нейроны которого проецируются как в миндалину, так и в более высокие области коры для дальнейшей обработки. Миндалевидное тело играет роль в обработке эмоциональной информации и отправке этой информации в корковые структуры (Fossati, 2012). Гиппокамп объединяет эмоциональные переживания с познанием (Femenía, Gómez-Galán, Lindskog, & Magara, 2012).

Лимбическая система, которая включает гипоталамус, таламус, миндалевидное тело и гиппокамп, участвует в обеспечении эмоциональной реакции и памяти.

Ссылка на обучение

Пройдите через этот интерактивный трехмерный тренажер мозга Open Colleges, чтобы освежить знания о частях мозга и их функциях. Чтобы начать, нажмите кнопку «Начать изучение». Чтобы получить доступ к лимбической системе, щелкните значок «плюс» в правом меню (набор из трех вкладок).

Миндалевидное тело

Миндалевидное тело привлекло большое внимание исследователей, заинтересованных в понимании биологической основы эмоций, особенно страха и беспокойства (Blackford & Pine, 2012; Goosens & Maren, 2002; Maren, Phan, & Liberzon, 2013).Миндалевидное тело состоит из различных субъядер, включая базолатеральный комплекс и центральное ядро ​​([ссылка]). Базолатеральный комплекс имеет плотные связи с множеством сенсорных областей мозга. Это очень важно для классической подготовки и для придания эмоциональной ценности учебным процессам и памяти. Центральное ядро ​​играет роль во внимании и связано с гипоталамусом и различными областями ствола мозга, регулируя деятельность вегетативной нервной и эндокринной систем (Pessoa, 2010).

Анатомия базолатерального комплекса и центрального ядра миндалины проиллюстрирована на этой диаграмме.

Исследования на животных продемонстрировали повышенную активацию миндалевидного тела у крысят, у которых есть запаховые сигналы в сочетании с поражением электрическим током, когда их мать отсутствует. Это приводит к отвращению к сигналу запаха, который предполагает, что крысы научились бояться сигнала запаха. Интересно, что когда мать присутствовала, крысы фактически отдавали предпочтение запаху, несмотря на то, что он ассоциировался с поражением электрическим током.Это предпочтение было связано с отсутствием увеличения активации миндалины. Это предполагает различное влияние на миндалевидное тело со стороны контекста , (присутствие или отсутствие матери) определяет, научились ли детеныши бояться запаха или привлекаться к нему (Moriceau & Sullivan, 2006).

Raineki, Cortés, Belnoue и Sullivan (2012) продемонстрировали, что у крыс отрицательный опыт ранней жизни может изменить функцию миндалины и привести к формированию подростковых моделей поведения, имитирующих человеческие расстройства настроения.В этом исследовании крысят в течение 8–12 дней после рождения получали либо жестокое, либо обычное лечение. Было две формы жестокого обращения. Первая форма жестокого обращения заключалась в неудовлетворительном постельном состоянии. У крысы-матери было недостаточно подстилки в клетке, чтобы построить нормальное гнездо, в результате чего она проводила больше времени вдали от своих детенышей, пытаясь построить гнездо, и меньше времени кормила детенышей. Вторая форма жестокого обращения заключалась в задаче ассоциативного обучения, которая включала сочетание запахов и электрического раздражителя в отсутствие матери, как описано выше.Контрольная группа находилась в клетке с достаточным количеством подстилок и не беспокоилась со своими матерями в течение того же периода времени. У крысят, подвергшихся жестокому обращению, гораздо больше шансов проявлять симптомы депрессии в подростковом возрасте по сравнению с контрольной группой. Такое депрессивное поведение было связано с повышенной активацией миндалины.

Исследования на людях также предполагают связь между миндалевидным телом и психологическими расстройствами настроения или тревогой. Изменения в структуре и функции миндалины были продемонстрированы у подростков, которые либо относятся к группе риска, либо у которых были диагностированы различные расстройства настроения и / или тревожные расстройства (Miguel-Hidalgo, 2013; Qin et al., 2013). Также было высказано предположение, что функциональные различия миндалевидного тела могут служить биомаркером для дифференциации людей, страдающих биполярным расстройством, от людей, страдающих большим депрессивным расстройством (Fournier, Keener, Almeida, Kronhaus, & Phillips, 2013).

Гиппокамп

Как упоминалось ранее, гиппокамп также участвует в эмоциональной обработке. Как и в случае с миндалевидным телом, исследования показали, что структура и функция гиппокампа связаны с различными расстройствами настроения и тревожными расстройствами.У лиц, страдающих посттравматическим стрессовым расстройством (ПТСР), наблюдается заметное уменьшение объема нескольких частей гиппокампа, что может быть результатом снижения уровней нейрогенеза и ветвления дендритов (генерация новых нейронов и генерация новых дендритов в существующих нейронах, соответственно. ) (Wang et al., 2010). Хотя невозможно сделать причинно-следственную связь с подобными корреляционными исследованиями, исследования продемонстрировали улучшения в поведении и увеличение объема гиппокампа после фармакологической или когнитивно-поведенческой терапии у людей, страдающих посттравматическим стрессовым расстройством (Bremner & Vermetten, 2004; Levy-Gigi, Szabó, Келемен и Кери, 2013 г.).

Ссылка на обучение

Посмотрите это видео об исследовании, которое демонстрирует, как объем гиппокампа может изменяться в зависимости от травматических переживаний.

ВЫРАЖЕНИЕ НА ЛИЦЕ И РАСПОЗНАВАНИЕ ЭМОЦИЙ

Культура может влиять на то, как люди проявляют эмоции. Правило культурного проявления — это один из набора культурных специфических стандартов, которые регулируют типы и частоту проявления эмоций, которые являются приемлемыми (Malatesta & Haviland, 1982).Следовательно, у людей с разным культурным происхождением могут быть очень разные культурные правила отображения эмоций. Например, исследования показали, что люди из США выражают отрицательные эмоции, такие как страх, гнев и отвращение, как в одиночку, так и в присутствии других, в то время как японцы делают это только в одиночестве (Matsumoto, 1990). Кроме того, люди из культур, которые склонны подчеркивать социальную сплоченность, с большей вероятностью будут участвовать в подавлении эмоциональной реакции, чтобы они могли оценить, какая реакция наиболее уместна в данном контексте (Matsumoto, Yoo, & Nakagawa, 2008).

Эмоциональность может быть связана с другими отличительными культурными особенностями. Например, в эмоциональной обработке могут быть гендерные различия. Хотя исследования гендерных различий в эмоциональном проявлении неоднозначны, есть некоторые свидетельства того, что мужчины и женщины могут по-разному регулировать эмоции (McRae, Ochsner, Mauss, Gabrieli, & Gross, 2008).

Несмотря на разные правила отображения эмоций, наша способность распознавать и воспроизводить эмоции на лице кажется универсальной.Фактически, даже врожденно слепые люди производят такое же выражение эмоций на лице, несмотря на то, что у них никогда не было возможности наблюдать эти выражения эмоций на лице других людей. Это, казалось бы, наводит на мысль, что паттерн активности лицевых мышц, участвующих в формировании эмоциональных выражений, универсален, и действительно, эта идея была предложена в конце 19 века в книге Чарльза Дарвина Выражение эмоций у человека и животных (1872). . На самом деле, есть веские доказательства семи универсальных эмоций, каждая из которых связана с разными выражениями лица.К ним относятся: счастье, удивление, печаль, испуг, отвращение, презрение и гнев ([ссылка]) (Ekman & Keltner, 1997).

Показаны семь универсальных выражений эмоций на лице. (кредит: модификация работы Кори Занкера)

Улыбка делает вас счастливым? Или счастье заставляет тебя улыбаться? Гипотеза лицевой обратной связи утверждает, что выражения лица способны влиять на наши эмоции, а это означает, что улыбка может сделать вас счастливее (Buck, 1980; Soussignan, 2001; Strack, Martin, & Stepper, 1988).Недавние исследования показали, как ботокс, который парализует лицевые мышцы и ограничивает выражение лица, может влиять на эмоции. Хавас, Гленберг, Гутовски, Лукарелли и Дэвидсон (2010) обнаружили, что люди, находящиеся в депрессивном состоянии, меньше сообщали о депрессии после паралича их хмурых мышц инъекциями ботокса.

Конечно, эмоции отображаются не только через выражение лица. Мы также используем тон нашего голоса, различное поведение и язык тела для передачи информации о наших эмоциональных состояниях.Язык тела — это выражение эмоций в виде положения тела или движения. Исследования показывают, что мы весьма чувствительны к эмоциональной информации, передаваемой через язык тела, даже если мы не осознаем ее (de Gelder, 2006; Tamietto et al., 2009).

Соедините понятия: расстройство аутистического спектра и выражение эмоций

Расстройство аутистического спектра (РАС) — это набор расстройств нервного развития, характеризующихся повторяющимся поведением, коммуникативными и социальными проблемами.Дети с расстройствами аутистического спектра испытывают трудности с распознаванием эмоционального состояния других, и исследования показали, что это может быть связано с неспособностью различать различные невербальные выражения эмоций (например, выражения лица) друг от друга (Hobson, 1986). Кроме того, есть данные, позволяющие предположить, что аутичным людям также трудно выражать эмоции тоном голоса и выражением лица (Macdonald et al., 1989). Трудности с распознаванием и выражением эмоций могут способствовать нарушению социального взаимодействия и общения, которые характерны для аутизма; поэтому были изучены различные терапевтические подходы для решения этих трудностей.Различные учебные программы, когнитивно-поведенческая терапия и фармакологические методы лечения показали определенные перспективы в оказании помощи аутичным людям в обработке эмоционально значимой информации (Bauminger, 2002; Golan & Baron-Cohen, 2006; Guastella et al., 2010).

Сводка

Эмоции — это субъективные переживания, состоящие из физиологического возбуждения и когнитивной оценки. Были выдвинуты различные теории, объясняющие наши эмоциональные переживания. Теория Джеймса-Ланге утверждает, что эмоции возникают в результате физиологического возбуждения.Теория Кэннона-Барда утверждает, что эмоциональные переживания возникают одновременно с физиологическим возбуждением и независимо от него. Двухфакторная теория Шехтера-Зингера предполагает, что физиологическое возбуждение получает когнитивные ярлыки в зависимости от соответствующего контекста и что эти два фактора вместе приводят к эмоциональному переживанию.

Лимбическая система — это эмоциональный контур мозга, который включает миндалевидное тело и гиппокамп. Обе эти структуры играют роль в нормальной эмоциональной обработке, а также в психологическом настроении и тревожных расстройствах.Повышенная активность миндалины связана с обучением страху, и это наблюдается у людей, которые подвержены риску или страдают от расстройств настроения. Было показано, что объем гиппокампа уменьшается у людей, страдающих посттравматическим стрессовым расстройством.

Способность вызывать и распознавать выражения эмоций на лице кажется универсальной, независимо от культурного происхождения. Однако существуют культурные правила демонстрации, которые влияют на то, как часто и при каких обстоятельствах могут выражаться различные эмоции.Тон голоса и язык тела также служат средством, с помощью которого мы передаем информацию о наших эмоциональных состояниях.

Вопросы для самопроверки

1. Представьте, что вы обнаружили ядовитую змею, которая ползет по вашей ноге сразу после приема лекарства, предотвращающего активацию симпатической нервной системы. Что теория Джеймса-Ланге предсказывает о вашем опыте?

2. Почему мы не можем сделать причинно-следственных связей относительно взаимосвязи между объемом гиппокампа и посттравматическим стрессовым расстройством?

Персональный вопрос заявки

3.Подумайте о случаях в вашей жизни, когда вы были в абсолютном приподнятом настроении (например, возможно, баскетбольная команда вашей школы только что выиграла в соревновании по мячу на чемпионате страны) и очень боялись (например, вы собирались выступить в классе публичных выступлений перед комнату, полную 100 незнакомцев). Как бы вы описали физическое проявление вашего возбуждения? Были ли заметные различия в физиологическом возбуждении, связанном с каждым эмоциональным состоянием?

ответы

1.Теория Джеймса-Ланге предсказывала, что я не буду чувствовать страх, потому что у меня не было физиологического возбуждения, необходимого для того, чтобы вызвать это эмоциональное состояние.

2. Существующее исследование носит корреляционный характер. Возможно, уменьшение объема гиппокампа предрасполагает людей к развитию посттравматического стрессового расстройства или уменьшение объема может быть результатом посттравматического стрессового расстройства. Причинно-следственные связи могут быть сделаны только при проведении эксперимента.

Глоссарий

базолатеральный комплекс часть головного мозга с плотными связями с различными сенсорными областями мозга; очень важен для классической обработки и придания эмоциональной ценности памяти

язык тела эмоциональное выражение посредством положения тела или движения

Теория эмоций Кэннона-Барда Психологическое возбуждение и эмоциональное переживание происходят одновременно

центральное ядро ​​ Часть мозга, отвечающая за внимание и связанная с гипоталамусом и различными областями ствола мозга для регулирования активности вегетативной нервной и эндокринной систем

когнитивно-опосредованная теория наши эмоции определяются нашей оценкой стимула

компонентов эмоции физиологическое возбуждение, психологическая оценка и субъективный опыт

Правило демонстрации культуры Один из культурных стандартов, регулирующих типы и частоту приемлемых эмоций

эмоция субъективное состояние, часто описываемое как чувства

Гипотеза лицевой обратной связи Мимика может влиять на наши эмоции

Теория эмоций Джеймса-Ланге Эмоции возникают из физиологического возбуждения

Полиграф Тест на детекторе лжи, который измеряет физиологическое возбуждение людей, когда они отвечают на ряд вопросов

Двухфакторная теория эмоций Шахтера-Зингера Эмоции состоят из двух факторов: физиологического и когнитивного

В чем разница между чувством и эмоцией?

Источник: Pixabay

[Статья изменена 1 мая 2020 г.]

Сегодня эмоциями настолько пренебрегают, что большинство людей не обращает внимания на глубокие потоки, которые движут ими, сдерживают и сбивают с пути.

Если я говорю: «Я благодарен», я мог бы иметь в виду одно из трех: что я в настоящее время чувствую благодарность за что-то, что я в целом благодарен за это, или что я благодарный человек.

Точно так же, если я говорю: «Я горжусь», я мог бы иметь в виду, что в настоящее время я чем-то горжусь, что я в целом горжусь этим или что я горжусь человеком.

Давайте назовем первый случай (чувство гордости в настоящее время чем-то) эмоциональным переживанием, второй случай (чувство гордости в целом) эмоцией или чувством, а третий случай (гордость) — чертой.

Очень часто путают или объединяют эти три случая, особенно первый и второй. Но в то время как эмоциональные переживания кратковременны и эпизодичны, эмоции — которые могут возникать или не возникать в результате нарастающих эмоциональных переживаний — могут длиться многие годы и за это время предрасполагают к различным эмоциональным переживаниям, а также к мыслям, убеждениям. , желания и действия.

Например, любовь может порождать не только любовные чувства, но и радость, горе, гнев, тоску и ревность, среди прочего.

Точно так же очень часто путают эмоции и чувства. Эмоциональное переживание в силу того, что оно является сознательным переживанием, обязательно является чувством, как и физические ощущения, такие как голод или боль (хотя не все сознательные переживания также являются чувствами, например, не верой или видением, предположительно потому, что им не хватает ощущения). соматическое или телесное измерение).

Напротив, эмоция, будучи в некотором смысле латентной, может когда-либо ощущаться, sensu stricto , только через эмоциональные переживания, которые она вызывает, даже если она также может быть обнаружена через связанные с ней мысли, убеждения, желания и т. Д. и действия.

Несмотря на эти сознательные и бессознательные проявления, эмоции не обязательно должны быть сознательными, и некоторые эмоции, такие как ненависть к матери или любовь к лучшему другу, могут быть раскрыты, не говоря уже о признании, только после нескольких лет психотерапии.

Если эмоция остается бессознательной, это часто происходит из-за подавления или какой-либо другой формы самообмана. Конечно, самообман также может иметь место на уровне эмоционального опыта, если он неприемлем или неприемлем, например, из-за неправильного определения типа или интенсивности эмоционального опыта или неверного определения его объекта или причины. Таким образом, зависть часто истолковывается как негодование, а Schadenfreude (удовольствие, полученное от несчастья других) как симпатия.Боязнь призраков или «темноты» почти наверняка является страхом смерти, поскольку люди, которые смирились со смертью, вряд ли боятся таких вещей.

Помимо этого, можно утверждать, что даже самые чистые эмоции по своей природе обманчивы, поскольку в нашем опыте они придают вес одному или некоторым вещам над другими. В этом смысле эмоции — это не объективные или нейтральные восприятия, а субъективные «способы видения», которые отражают наши потребности и заботы.

Нил Бертон — автор книги Небеса и ад: Психология эмоций и других книг.

11.1 Переживание эмоций — Введение в психологию — 1-е канадское издание

Цели обучения

1. Объясните биологическое переживание эмоций.
2. Обобщите психологические теории эмоций.
3. Приведите примеры того, как передаются эмоции.

Самыми фундаментальными эмоциями, известными как базовые эмоции, являются эмоции гнева, отвращения, страха, счастья, печали и удивления .Основные эмоции имеют долгую историю эволюции человека, и они в значительной степени развились для того, чтобы помочь нам быстро принимать решения о стимулах и быстро определять правильное поведение (LeDoux, 2000). Основные эмоции в значительной степени определяются одной из старейших частей нашего мозга, лимбической системой, включая миндалевидное тело, гипоталамус и таламус. Поскольку они в первую очередь детерминированы эволюцией, основные эмоции переживаются и проявляются во многих культурах одинаково (Ekman, 1992; Elfenbein & Ambady, 2002; Fridland, Ekman & Oster, 1987), и люди довольно точно оценивают их. выражения лиц людей из разных культур.Просмотрите «Видеоклип: Основные эмоции», чтобы увидеть демонстрацию основных эмоций.

Смотрите: «Распознавайте основные эмоции» [YouTube]: http://www.youtube.com/watch?v=haW6E7qsW2c

Не все наши эмоции исходят из старых частей нашего мозга; мы также интерпретируем наш опыт, чтобы создать более сложный набор эмоциональных переживаний. Например, миндалина может ощущать страх, когда чувствует, что тело падает, но этот страх можно интерпретировать совершенно иначе (возможно, даже как возбуждение), когда мы падаем на американских горках, чем когда мы падаем с неба в самолет, потерявший мощность.Когнитивные интерпретации , сопровождающие эмоции , известные как когнитивная оценка , позволяют нам испытать гораздо больший и более сложный набор из вторичных эмоций , как показано на рисунке 11.2, «Вторичные эмоции». Хотя они в значительной степени когнитивны, наши переживания вторичных эмоций частично определяются возбуждением (на вертикальной оси рисунка 11.2, «Вторичные эмоции») и частично их валентностью , — то есть тем, являются ли они приятные или неприятные ощущения (по горизонтальной оси рисунка 11.2, «Вторичные эмоции»),

Когда вам удастся достичь важной цели, вы можете потратить некоторое время, наслаждаясь своими вторичными эмоциями, возможно, переживанием радости, удовлетворения и удовлетворенности. Но когда ваш близкий друг выигрывает приз, который, по вашему мнению, вы заслужили, вы также можете испытать множество вторичных эмоций (в данном случае отрицательные) — например, чувство гнева, печали, обиды и стыда.Вы можете обдумывать событие в течение недель или даже месяцев, испытывая эти негативные эмоции каждый раз, когда думаете о нем (Martin & Tesser, 2006).

Различие между первичными и вторичными эмоциями проводится параллельно с двумя мозговыми путями: быстрым и медленным (Damasio, 2000; LeDoux, 2000; Ochsner, Bunge, Gross, & Gabrieli, 2002). Таламус действует как главный привратник в этом процессе (Рисунок 11.3, «Медленные и быстрые эмоциональные пути»). Например, наша реакция на базовую эмоцию страха в первую очередь определяется быстрым прохождением через лимбическую систему.Когда на шоссе перед нами выезжает машина, активируется таламус и немедленно посылает сигнал миндалине. Быстро приближаем ногу к педали тормоза. Вторичные эмоции в большей степени определяются медленным прохождением через лобные доли коры головного мозга. Когда мы завидуем потере партнера сопернику или вспоминаем нашу победу в большом теннисном матче, процесс усложняется. Информация перемещается из таламуса в лобные доли для когнитивного анализа и интеграции, а затем оттуда в миндалину.Мы испытываем возбуждение эмоций, но оно сопровождается более сложной когнитивной оценкой, вызывающей более утонченные эмоции и поведенческие реакции.

Хотя эмоции могут казаться вам более легкомысленными или менее важными по сравнению с нашими более рациональными когнитивными процессами, и эмоции, и познания могут помочь нам принимать эффективные решения.В некоторых случаях мы принимаем меры после рациональной обработки затрат и преимуществ различных вариантов выбора, но в других случаях мы полагаемся на свои эмоции. Эмоции становятся особенно важными при принятии решений, когда альтернативы между многими сложными и противоречивыми альтернативами представляют нам высокую степень неопределенности и двусмысленности, что затрудняет полный когнитивный анализ. В этих случаях мы часто полагаемся на свои эмоции при принятии решений, и эти решения во многих случаях могут быть более точными, чем решения, полученные в результате когнитивной обработки (Damasio, 1994; Dijksterhuis, Bos, Nordgren, & van Baaren, 2006; Nordgren & Dijksterhuis, 2009; Wilson & Schooler, 1991).

Теории эмоций Кэннон-Барда и Джеймса-Ланге

Вспомните на мгновение ситуацию, в которой вы испытали сильную эмоциональную реакцию. Возможно, вы проснулись посреди ночи в панике, потому что услышали шум, который заставил вас подумать, что кто-то ворвался в ваш дом или квартиру. Или, может быть, вы спокойно ехали по улице в своем районе, когда перед вами внезапно выехала другая машина, вынудив вас нажать на тормоз, чтобы избежать аварии.Я уверен, что вы помните, что ваша эмоциональная реакция была по большей части физической. Возможно, вы помните, как краснели, колотилось сердце, тошнило в животе или у вас возникли проблемы с дыханием. Вы испытывали физиологическую часть эмоции — возбуждение — и я уверен, что у вас были подобные чувства в других ситуациях, возможно, когда вы были влюблены, сердиты, смущены, разочарованы или очень грустны.

Если вы вспомните сильное эмоциональное переживание, вы можете задаться вопросом о порядке событий, которые произошли.Конечно, вы испытали возбуждение, но было ли возбуждение до, после или одновременно с переживанием эмоции? Психологи предложили три различные теории эмоций, которые различаются предполагаемой ролью возбуждения в эмоции (рис. 11.4, «Три теории эмоций»).

Если ваш опыт похож на мой, когда вы размышляли о возбуждении, которое вы испытали в сильных эмоциональных ситуациях, вы, вероятно, думали что-то вроде: «Я боялся, и мое сердце начало биться как сумасшедшее». По крайней мере, некоторые психологи согласны с такой интерпретацией. Согласно теории эмоций, предложенной Уолтером Кэнноном и Филипом Бардом, переживание эмоции (в данном случае «я боюсь») происходит одновременно с переживанием возбуждения («мое сердце быстро бьется»). Согласно теории эмоций Кэннон-Бард , переживание эмоции сопровождается физиологическим возбуждением .Таким образом, согласно этой модели эмоций, когда мы осознаем опасность, частота сердечных сокращений также увеличивается.

Хотя идея о том, что переживание эмоции происходит вместе с сопутствующим возбуждением, кажется интуитивно понятной для наших повседневных переживаний, психологи Уильям Джеймс и Карл Ланге имели другое представление о роли возбуждения. Согласно теории эмоций Джеймса-Ланге , наше переживание эмоции является результатом возбуждения, которое мы испытываем .Этот подход предполагает, что возбуждение и эмоция не независимы, а скорее, что эмоция зависит от возбуждения. Страх не возникает вместе с учащенным сердцебиением, но возникает из-за учащенного сердцебиения . Как выразился Уильям Джеймс: «Нам жаль, потому что мы плачем, злимся, потому что мы ударяем, боимся, потому что мы дрожим» (Джеймс, 1884, стр. 190). Фундаментальный аспект теории Джеймса-Ланге состоит в том, что разные модели возбуждения могут вызывать разные эмоциональные переживания.

Существуют исследования, подтверждающие каждую из этих теорий.Работа быстрого эмоционального пути (рис. 11.4, «Медленный и быстрый эмоциональный путь») поддерживает идею о том, что возбуждение и эмоции происходят вместе. Эмоциональные контуры в лимбической системе активируются при переживании эмоционального стимула, и эти контуры быстро вызывают соответствующие физические реакции (LeDoux, 2000). Этот процесс происходит так быстро, что нам может казаться, что эмоции совпадают с нашим физическим возбуждением.

С другой стороны, как и предсказывает теория Джеймса-Ланге, без возбуждения наши переживания эмоций слабее.Пациенты с травмами позвоночника, которые уменьшают ощущение возбуждения, также сообщают об уменьшении эмоциональных реакций (Hohmann, 1966). Существует также, по крайней мере, некоторая поддержка идеи о том, что разные эмоции вызываются разными моделями возбуждения. Люди, которые смотрят на испуганные лица, демонстрируют большую активацию миндалевидного тела, чем те, кто смотрит сердитые или радостные лица (Whalen et al., 2001; Witvliet & Vrana, 1995), мы испытываем красное лицо и краснеем, когда мы смущены, но не когда испытываем другие эмоции. (Лири, Бритт, Катлип и Темплтон, 1992), и когда мы испытываем сострадание, выделяются разные гормоны, чем когда мы испытываем другие эмоции (Oatley, Keltner, & Jenkins, 2006).

Двухфакторная теория эмоций

В то время как теория Джеймса-Ланге предполагает, что каждая эмоция имеет свой образец возбуждения, двухфакторная теория эмоции использует противоположный подход, утверждая, что возбуждение, которое мы испытываем, в основном одинаково для всех эмоций, и что все Эмоции (включая основные эмоции) различаются только нашей когнитивной оценкой источника возбуждения. Двухфакторная теория эмоций утверждает, что переживание эмоции определяется интенсивностью переживаемого нами возбуждения, но что когнитивная оценка ситуации определяет, какой будет эмоция .Поскольку необходимо и возбуждение, и оценка, мы можем сказать, что у эмоций есть два фактора: фактор возбуждения и когнитивный фактор (Schachter & Singer, 1962):

эмоция = возбуждение + познание

В некоторых случаях человеку, который испытывает высокий уровень возбуждения, может быть трудно точно определить, какие эмоции он или она испытывает. То есть человек может быть уверен, что он или она чувствует возбуждение, но значение возбуждения (когнитивный фактор) может быть менее ясным.Некоторые романтические отношения, например, имеют очень высокий уровень возбуждения, и партнеры, в качестве альтернативы, испытывают экстремальные взлеты и падения в отношениях. Сегодня они безумно любят друг друга, а на следующий день вступают в огромную борьбу. В ситуациях, которые сопровождаются сильным возбуждением, люди могут не знать, какие эмоции они испытывают. Например, в отношениях с высоким возбуждением партнеры могут быть не уверены, является ли эмоция, которую они испытывают, любовью, ненавистью или и тем, и другим одновременно. Тенденция людей неправильно обозначать источник возбуждения, которое они испытывают , известна как неправильная атрибуция возбуждения .