Состояние жертвы. Что делать и кто виноват? Психология жертвы

Почему мы время от времени превращаемся в несчастное существо, глухое к голосу разума и способное только обвинять себя и других? Психология поведения жертвы

Что такое жертва?

Состояние жертвы – это ощущение безнадежности и беспросветности, которое затягивает и может длиться довольно долго. Оно становится оправданием для бездействия, для сваливания ответственности на других и для постоянных жалоб и нытья. «У меня все плохо и ничего хорошего не будет, ничего никуда не сдвинется» – если вы поймали себя на подобном настроении, скорее всего, вы попали в состояние жертвы.

Его не следует путать с искренним проживанием своих негативных эмоций, когда человек мыслит примерно в следующем ключе: «Да, мне сейчас плохо, и я должен это пережить, чтобы двигаться дальше».

Особенности состояния жертвы

Самообвинение. Жертва ищет причину, чтобы обвинить себя. В отличие от взятия ответственности, это пассивное отношение к происходящему и агрессия по отношению к себе. Человек ругает себя, но менять ничего не настроен. «Он ушел от меня, и это я была виновата, я неправильно себя вела, я дурочка! Я навсегда такой останусь, что мне делать?!»

Обвинение других: «Если бы не он…», «А он первый начал», «Это она сделала меня зависимым и слабым».

Перекладывание ответственности – это близко к обвинению других, но может происходить в более мягкой форме и касаться не только окружающих людей. Можно быть жертвой обстоятельств: «если бы не погода, я обязательно отправился бы на пробежку».

Попытка взять на себя чужую ответственность.

Это потом даст возможность обвинить себя, если что-то не получилось. Например, сделать за коллег работу, а потом не справиться и сокрушаться, что всех подвел. Или считать себя ответственным за проблемы близких людей.

Я не достойна. «Я недостаточно хорош, чтобы иметь…» – а дальше можно подставить что угодно – желание, мечту, деньги. Это позиция жертвы. И в данном случае она связана с нестабильной самооценкой.

Глухота к доводам, закрытость. Из жертвы очень трудно услышать тех, кто предлагает переключиться, сложно понять, что находишься в каком-то неадекватном состоянии. Человек, который погряз в состоянии жертвы и не осознает этого, может просто закрыться от любых доводов. Ему гораздо проще услышать обвиняющие голоса или голоса тех, кто предлагает ситуативную помощь и спасение. Это подводит нас к понятию «треугольник Карпмана» или игре «преследователь-жертва-спаситель».

Игра «спаситель-жертва-преследователь»

Это одна из самых распространенных психологических игр, в которые играют люди. В ней есть место для трех ролей, причем часто исполнители не задерживаются подолгу в одном амплуа, а постоянно меняются местами. То есть синдром жертвы в психологии не значит, что человек не может в какой-то момент стать преследователем или даже спасителем.

Как это работает?

Классический треугольник – пьющий муж (преследователь) вечером приходит домой и начинает обижать жену (жертву), которая может позвонить в полицию или пожаловаться соседям. Они, в свою очередь, могут сыграть роль спасателей. Утром все поменяются местами: жена превратится в преследователя и начнет ругать мужа, тот станет жертвой, потом жена может переключиться на роль спасателя и начать помогать ему бросить пить, соседи начнут скандал из-за того, что им надоело слушать разборки семейной пары, то есть сами превратятся в преследователей для них обоих… И все это может продолжаться бесконечно.

В менее жестких версиях (без полиции и алкоголя) подобные игры имеют место каждый день. К примеру, мама может расстроиться из-за несделанных уроков сына, впасть в состояние жертвы, («Как ты меня разочаровал!») пожаловаться мужу, который станет ее спасителем – и преследователем для сына, начав его отчитывать. А потом, если муж покажется матери слишком строгим, она превратится в спасателя для ребенка. И так далее…

Почему психологи считают это играми? Дело в том, что каждый из участников отыгрывает свою роль снова и снова, плюс имеет определенные скрытые выгоды от ситуации. Описанные выше сюжеты могут повторяться годами, практически не меняясь. Муж будет пить и бить жену, та – терпеть и жаловаться, соседи – вызывать полицию и жалеть несчастную женщину. Но никто из них не захочет взять на себя ответственность за свои действия или просто выйти из ситуации: развестись, например.

В чем выгода позиции жертвы?

В состоянии жертвы мы застреваем не зря. В нем есть множество выгод, которые обычно неочевидны, но достаточно важны для нас. Они-то и держат нас в ситуации.

Любая проблемная ситуация всегда обрастает каким-то количеством вторичных выгод. По сути, ее невыгодно менять. Это очень глубоко скрыто на уровне подсознания. Но если мы видим свои выгоды, выйти из негативного состояния становится проще.

В случае жертвы «бонусы» обычно примерно одни и те же. Человек может получить внимание к себе и своим бедам, почувствовать себя особенным и значительным, описывая и обдумывая свои несчастья. Если он боится принимать решения, то безответственность этого состояния позволит ему оставаться в бездействии неопределенно долгое время.

Откуда берется состояние жертвы?

Треугольник жертва—преследователь—спасатель – одна из самых распространенных социальных и психологических игр. Обычно мы получаем ее опыт еще в детстве – очень мало кому достаются осознанные родители, которые не играют в подобные игры или хотя бы отчасти осознают их. Но опыт взрослой жизни так же служит для «закрепления материала» и вырваться из этого круга довольно сложно. Хотя бы потому, что большинство из нас зависит от мнения окружающих, которые всячески поддерживают игру.

У кого не бывает состояния жертвы

Если вы читаете эту статью и подумали – «это точно не про меня!» – значит, она точно про вас. Нет ни одного человека, который полностью свободен от состояний жертвы. И если появляется иллюзия, что вот: «Все, я наконец-то свободен» – это знак, что жертва тут как тут. У меня, у вас, у всех людей мира время от времени бывает желание сбросить ответственность, обвинить, проявить слабость. Это естественно и ничего смертельного в этом нет. Важно осознавать свои состояния так быстро, как это возможно в данный момент, и работать с ними.

Как взаимодействовать с жертвой внутри себя?

Как избавиться от состояния жертвы? Важнее всего – не пытаться ее как можно скорее убрать и уничтожить, не ругать себя за нее. Жестко сопротивляться ей бесполезно. Когда мы активно боремся с чем-то, яростно отрицаем, мы только даем этому еще больше силы. Поэтому нужно стараться убрать негатив по отношению к этому своему состоянию и просто постепенно перестраивать мышление – при помощи практик, осознанности, работы над собой.

Вадим Куркин

Психология жертвы: как называется, как избавиться от синдрома в отношениях с мужчинами, как бороться с комплексом, особенности жертвенной роли, виктимность человека

Виктимность – это склонность оказываться в положении жертвы. Жертва в психологии – это понятие, которое никаким образом не оправдывает насильника, но повышает вероятность столкнуться с преступлением. Рассмотрим, что представляет собой психология жертвы, и как не примерить на себя эту роль.

Особенности психологии жертвы

Комплекс жертвы в психологии описывается многими авторами. Нередко можно столкнуться и с понятием «виктимблейминг», когда жертву обвиняют в том, что с ней произошло. Не все знают, как называется синдром жертвы в психологии. Чаще психологи говорят о виктимности и виктимном поведении, повышающем вероятность столкнуться с насилием. Однако речь идет не о том, что человек мечтает о нападении или является мазохистом, а скорее о неумении увидеть и почувствовать опасность, противостоять ей.

Из-за инфантильности, неуверенности в себе человек не способен понять, в какой момент ему угрожает опасность. Встречаются и такие случаи, когда он сознательно не оказывает отпор насильнику, потому что слишком боится или считает это бесполезным. Неуверенные в себе люди могут легко прощать и забывать даже серьезные обиды и покушения на свою жизнь. Они считают себя неудачниками, которые просто не заслуживают другого отношения.

Очень часто говорят о психологии жертвы в отношениях с мужчиной. Женщины чаще сталкиваются с насилием. Специалисты находят здесь связь и с обществом, воспитанием, характером. К сожалению, все чаще женщинам прививается мысль, что только страдание делает женщину женщиной. Через него она очищается, приобретает мудрость и зарабатывает то самое женское счастье. Она должна бороться за свою любовь и «спасать» заблудшую душу своего избранника. Подобная психология нередко встречается в фильмах и даже детских сказках. В результате у девушки формируются комплексы спасателя и жертвы одновременно.

Психология жертвы в отношениях опасна и совершенно непродуктивна. Это приводит к тому, что женщина сознательно терпит плохое отношение к себе, надеясь своей любовью перевоспитать мужчину. Но при этом из раза в раз выбирает садистов, которые не будут меняться, видя безответность и беззащитность.

Синдром жертвы в психологии: кто обычно становится жертвой?

Столкнуться с преступлением может каждый, но есть люди, которые чаще страдают от насильников и преступников по ряду причин. Определенный набор черт увеличивает шанс попасть в трудну

Психология Жертвы. В поисках сильного плеча женщины находят тирана | Психология жизни | Здоровье

Родом из детства

Всякая история жизни начинается с детства. И та позиция, которую будет стремиться занять во взрослой жизни человек, тоже формируется и закладывается в детстве. Если ребенок однажды заметил, что стоит захлюпать носиком, как тебе простят шалости, что стоит пожаловаться на хулиганов, как взрослые тут же придут на помощь, вполне вероятно, что, став взрослым, он займет позицию Жертвы. Позиция Жертвы многим, ее занимающим, кажется выгодной:

● всегда найдется Защитник, который поможет, приголубит и спасет;

● приятно возводить себя в ранг мученицы;

● все жалеют, и вряд ли кто обидит;

● можно не работать и не прикладывать усилий к личностному и профессиональному росту.

Девушка, занявшая позицию жертвы, подобно лиане обвивает сильного и успешного человека, высасывая не только его материальные, но и духовные ресурсы. Причем она интуитивно чувствует, когда силы либо желание помогать у защитника исчерпываются, и предусмотрительно перебирается к следующему благодетелю. Ведь ее девиз: «Не противостоять обстоятельствам – а сдаваться, правда, на максимально выгодных условиях!». Но так ли это выгодно на самом деле?

Опасная позиция

Вот что теряет человек, прочно обосновавшийся на позиции Жертвы:

● уважение других людей;

● способность самостоятельно принимать решения и действовать;

● позитивный взгляд на мир и окружающих;

● надежду на перемены к лучшему;

● веру в успех;

● самодостаточность и чувство собственного достоинства.

Есть и другие значительные минусы у позиции Жертвы. Возьмем хотя бы теорию о том, что Жертвой насилия, скорее всего, станет взрослый или ребенок уже с характером жертвы. Мужчина-тиран скорее выберет себе в жены затюканную девушку, а маньяк скорее нападет на забитого, неуверенного в себе человека. Так что девушка в короткой юбке, яркая, сильная, наглая имеет меньше шансов быть атакованной, чем девушка в мешковатом одеянии, с согнутыми плечами и понурой головой, которая всем своим видом извиняется перед миром за то, что вообще живет. Ведь там, где есть жертва, там обязательно появится не только Спаситель, но и – Преследователь.

Стать сильной

Тем, кто часто играет роль жертвы, стоит задуматься о своем поведении.

● Начать стоит с внешности. Жертвы обычно наплевательски к ней относятся. Вспомните, когда вы последний раз были у парикмахера? А обновляли свой гардероб?

● Украсьте не только себя, но и место своего обитания. Генеральная уборка с выносом хлама точно не помешает! Сделайте хорошей привычкой приводить жилище в порядок не реже раза в неделю.

● Создайте для себя список «Что бы я хотела сделать?», записывайте в него все свои планы и мечты. Примите список за план действий и начинайте потихоньку осуществлять.

● Не позволяйте дурному настроению вернуть вас в привычную колею! Как только заметили грусть, перебивайте это состояние чем угодно: прогулкой, спортом, интересным фильмом или музыкой, в конце концов – подойдет даже вкусное блюдо, приготовленное своими руками (пока будете готовить – гарантированно отвлечетесь от грустных мыслей!).

● Прежде чем принимать чью-то помощь, задумайтесь, а что страшного случится, если я попробую справиться сама?

● Найдите себе дело по душе – и постарайтесь сделать так, чтобы со временем оно приносило вам заработок. Очень важно получать вознаграждение за то, что вы делаете. Да и человек, зарабатывающий самостоятельно хотя бы на минимальные потребности, уже не жертва!

Психология жертвы ребенка и последствия для жертв насилия

Психология жертвы сложна и отражает конфигурацию насилия, которому они подвергались в детстве. Все дети ставшие жертвами насилия переживают последствия этого уже во взрослой жизни. Отпечаток, оставленный насилием, остается внутренним клеймом травмы полученной в детстве.

При рождении ребенок генетически запрограммирован на использование своих многочисленных способностей, включая такие чувства как зрение, слух и прикосновение, жажда, голод, тошнота и физическая боль, память, интуиция, совесть, страх, счастье, эмоциональная боль, радость, гнев, удовлетворение, печаль и сексуальное возбуждение, интеллект для изучения, понимания и взаимодействия с окружающим миром.

Если какая-либо из способностей не функционирует по мере развития, это приведет к сильным нарушениям в развитии и может проявляться уже во взрослой жизни как низкая самооценка, зависимость от мнения окружающих, страхах, психических расстройствах.

Дети, самая незащищенная социальная группа, и часто они становится объектами психологического, физического и сексуального насилия. 

Люди, испытавшие насилие в детстве начинают видеть мир глазами жертвы. Они бессознательно чувствуют свою слабость, ощущают себя бессильными и не могут противостоять окружающему миру и людям.

Опасность для ребенка стать жертвой насилия

Согласно М. Селигман и его теории выученной беспомощности, которая говорит о том, что состояние беспомощности возникает в ситуациях, когда человеку кажется, что внешние обстоятельства не зависят от него, и с ними ничего нельзя делать, чтобы их предотвратить или изменить.

Согласно теории М. Селигмана беспомощность вызывают не сами события, а опыт человека, полученный в прошлом. Если ребенок в детстве становится жертвой насилия, то это НЕГАТИВНО повлияет на его развитие.

В результате у ребенка, ставшего жертвой насилия, в будущем могут развиться нарушения, которые будут затрагивать все уровни его психического и физического развития. Травма, полученная в детстве, приводит к устойчивым личностным изменениям. У травмированных детей формируются особые жизненные сценарии, касаемо семейных отношений, межличностного общения и т.д.

Последствия для ребенка ставшего жертвой насилия

В будущем у травмированных детей может развиться необоснованное чувство тревоги, низкая самооценка, чувство вины, плач без причины, депрессия, соматические заболевания, личностные и эмоциональные нарушения. Также у таких детей наблюдается задержка физического и психического развития.  

Также домашнее насилие также может повлиять на социальное развитие детей, в результате чего они становятся изолированными от общества, у них нет друзей. Психология жертвы описывает почему и как влияет насилие на психику ребенка.

Учитывая серьезные последствия насилия в семье для детей, некоторые специалисты утверждают, что подверженность насилию в семье представляет собой форму жестокого обращения с детьми. Но другие утверждают, что не все дети затронуты одинаково и что, по сути, многие дети учатся справляться с насилием. Таким образом, свидетельство о злоупотреблениях следует рассматривать как потенциальный фактор риска плохого обращения с детьми, а не убедительные доказательства.

Домашнее насилие является одним из наиболее распространенных преступлений и одним из самых заниженных в плане статистики. Это преступление, которое заслуживает освещения в средствах массовой информации.

Напомните своим детям, что они ни в чем не виноваты. Убедитесь, что они знают, что вы заботитесь о них. Дети обязаны знать, что их любят, что у них есть кто-то, кто защитит их.

Игорь Фомичев, клинический психолог,

эксперт в «Центр специальных исследований и экспертиз».

Психология жертвы, не обвиняйте жертву, статья Офера Цура, доктора философии.

Офер Цур, доктор философии

В этот документ внесены некоторые незначительные изменения и дополнения по сравнению с исходной статьей: Зур, О. Переосмысление «Не вините жертву»: Психология жертвы.
Журнал парной терапии , 4 (3/4), 15-36. Авторские права и разрешение на публикацию публикации Haworth Press, Inc.

Аннотация

Ученые и клиницисты в значительной степени игнорируют психологию жертв и динамику виктимности.Если в прошлые годы была тенденция обвинять жертв, то в последнее время ситуация изменилась. В настоящее время политически некорректно исследовать роль жертв в системах насилия, поскольку изучение психологии жертв стало синонимом обвинения жертвы. Избегая обвинений, эта статья исследует семейные и культурные корни жертвы, характеристики жертв, их отношения с преступниками и предлагает типологию жертв. По мере того, как мы переходим от обвинения к более сложному пониманию насильственных систем, сохранения этих систем в нашей культуре и роли, которую жертвы играют в этих системах, мы предоставляем себе лучшие инструменты для прогнозирования и предотвращения дальнейшей виктимизации.

Эта статья исследует редко исследуемую политически чувствительную тему природы жертвы. В то время как психология преступников и свидетелей, а также динамика посттравматического стрессового расстройства (ПТСР) были тщательно изучены (Ochberg & Willis, 1991; Viano, 1990; Walker, 1979), психология жертвы как личностного и культурного феномена еще не изучена. .

Иерархия, неравенство и насилие всегда были частью человеческих социальных структур. Всегда были правители и управляемые, лидеры и последователи, удачливые и нуждающиеся, сильные и слабые.Различные культуры по-разному относились к неравенству в статусе, власти, богатстве и способностях. Буддисты подчеркивают аспект кармы и судьбы, тогда как на современном Западе основное внимание уделяется свободе и выбору, а также индивидуальному контролю судьбы. В этом западном мировоззрении неравенство и различия часто связаны с несправедливостью и виктимизацией.

Традиционно в нашем взгляде на виктимизацию на современном Западе преобладали два основных подхода. В первом подходе палец обвиняет жертву (Brownmiller, 1975; Ryan, 1971; Sundberg, Barbaree, & Marshall, 1991; Walker, 1979).Это может быть избитая жена, изнасилованная женщина, цветное лицо или экономически неблагополучный человек. Второй подход рассматривает мужчин как единоличную ответственность за насилие, будь то солдаты на полях сражений, политики в правительстве или мужья в случаях домашнего насилия (Hughes, 1993; Keen, 1991; Zur & Glendinnning, 1987). Эти два подхода к обвинению не только не смогли разрешить насилие и страдания, но фактически, как объясняется в этой статье, имели тенденцию увековечивать и усугублять их.

Это расследование пытается описать сложную взаимосвязь между разнообразными и взаимодополняющими ролями, которые преступники и жертвы в целом и мужчины и женщины в частности принимают на себя в динамике насилия. Он не пытается обвинить, а скорее применяет системный анализ для улучшения нашего понимания динамики и происхождения жертвы и различных типов жертв. Он концентрируется на взрослых жертвах и на моделях виктимности, установленных в раннем возрасте, а не на последствиях единственной травмы.Он фокусируется на интимном насилии, а не на случайных инцидентах между сторонами, не имеющими прошлых отношений друг с другом.

Вероятным ответом на эту статью могло бы быть мнение, что целью является обвинение жертв. С самого начала я хотел бы заявить, что цель этой статьи — помочь жертвам и жертвам прекратить их оскорбительные отношения. Обвинение контрпродуктивно, но политически корректное отношение к отказу от обвинения, когда оно создает атмосферу, запрещающую исследование роли жертв в системах насилия, также опасно.Страх обвинения сохраняет и увековечивает системы злоупотреблений и виктимизации. Я надеюсь, что эта статья будет полезна жертвам и преступникам, а также профессионалам, которые помогают тем, кто участвует в насильственных системах.

Начало страницы

Подход обвинения

Гражданские права и феминистские движения пролили свет на крайнюю несправедливость возложения на бедных, жертв изнасилования или инцеста, меньшинства или инвалидов ответственными за их несчастья (Ryan, 1971).Наиболее очевидными проявлениями такого подхода «винить жертву» являются случаи изнасилования. Женщин-жертв слишком часто обвиняют в том, что они провокационные, соблазнительные, наводящие на размышления, предлагают, дразнят или просто «просят об этом» (Brownmiller, 1975; Keen, 1991; Russel, 1984). Мужчины в этом мифе рассматриваются как беспомощно похотливые, сексуально неудовлетворенные существа, отвечающие сексуально провокационным женщинам. Точно так же в случаях домашнего насилия женщин обвиняли в мазохизме, утаивании и, опять же, в том, что они «просят об этом» или «заслуживают этого» (Sundberg, Barbaree, & Marshall, 1991; Walker, 1979; Yollo & Bogard, 1988).Афро-американцы считаются ленивыми и неспособными, если они не имеют работы (Ryan, 1971), девочки, ставшие жертвами сексуального насилия, обвиняются в соблазнительности, а матери дочерей, подвергшихся сексуальному насилию, считаются сексуально холодными, эмоционально холодными и в целом не поддерживают своих мужей (Caplan & Hall-McCorquodale, 1985).

Второй подход также концентрируется на обвинении; однако в этом полностью виноваты мужчины. Такой подход продвигается брендом феминизма, который возлагает ответственность за все зло в мире на патриархальную систему, в которой доминируют мужчины.Будь то войны и политика, домашнее насилие и сексуальное насилие, токсичные свалки и корпорации или ядерное оружие и военно-промышленный комплекс, в виноватых указывается на мужчин. В основе этого подхода лежит разделение между агрессивным и жестоким характером мужчин и присущей женщинам добродетелью (более подробное обсуждение см. В Keen, 1991; Sykes, 1992; Zur, 1989, и Zur & Glendinning, 1987).

Начало страницы

Переосмысление вины

Мэрион Бэрри, бывший мэр Вашингтона Д.С., которого поймали с поличным за курением крэка, обвинил в этом ту «суку», которая «подставила меня», а позже настаивал на том, что его прокуратура имела расовые мотивы. Г-жа Роуз Чиполлоне обвинила табачную промышленность в смертельном раке легких, который у нее развился после непрерывного курения в течение 40 лет. Мужчина, который прыгнул перед движущимся поездом в Нью-Йорке, в результате чего ему ампутировали две ноги, подал в суд на инженера и метро за халатность.

Не только люди хотят претендовать на статус жертвы; правовая и политическая системы также продвигают и законодательно закрепляют его.Мэрион Бэрри шлепнула только по запястью. Суды присудили г-же Чиполлоне 400 000 долларов в качестве возмещения убытков от производителя сигарет, а человек, который сознательно и добровольно прыгнул под поезд метро Нью-Йорка, получил 650 000 долларов в качестве компенсации.

Виктимизация — явление не недавнее и не сугубо североамериканское. Тем не менее американская культура предоставила уникальную и все более плодородную почву для культивирования виктимизации. Американский упор на свободу и выбор также подразумевает, что мы отвечаем за свою судьбу.Будь то трудясь, чтобы получить вперед, потянув себя вверх свои бутстрэпами или социальной и политической активностью, мы считаем, что мы не только можем, но на самом деле должны взять полный контроль над нашей индивидуальной и общественной судьбой.

В отличие от буддистов, принимающих зло, неравенство и иерархию, в западной культуре и особенно в североамериканской культуре сложились представления о свободе выбора человека, аморальной природе социального неравенства и неотъемлемом праве каждого человека стремиться к счастью.В рамках этой культурной психологии, и особенно в психотерапии, лежит вера в присущую людям способность изменять себя и свое окружение. С насилием и жертвой, такими как зло и неравенство, необходимо бороться и искоренять. Соответственно, когда происходит насилие и страдают жертвы, или когда существует неравенство, это интерпретируется не как действие Бога или проявление кармы, а как неудача, которую необходимо исправить. Такой взгляд на «неудачу» легко ведет к обвинениям и обвинениям.

американцев, в отличие от жителей Дальнего Востока, Ближнего Востока или русских, ожидают, что все будет хорошо.Конституционное обещание всем американцам о том, что они имеют право на поиски счастья, порождает ожидание, что американцы должны чувствовать себя счастливыми. Отсутствие ощущения счастья указывает на какую-то неудачу Жертва говорит: «Это определенно не моя вина».

Культура виктимизации тесно связана с тем, что Амитаи Этциони (1987), социолог из Джорджтаунского университета, назвал «индустрией прав». Эта «индустрия» — собирательный термин для тех, кто борется за права групп, например женщин. , насилие над детьми, представителями меньшинств, бездомных, подопытных животных, жертв СПИДа или нелегальных иммигрантов.

Понятия «права» и «жертвы» часто тесно связаны. Борьба за «право» означает, что в праве было отказано. Хотя это и не всегда так, многие притязания на права предъявляют моральные претензии к кому-то еще, как, например, в битве между курильщиками и некурящих и очень часто между мужчинами и женщинами. Слишком часто бороться за право означает претендовать на статус жертвы. Как ни странно, движение за права часто преследует одну группу, освобождая другую. То, что кажется благородным, оправданным и давно назревшим актом защиты жертвы, легко может обернуться обвинением и войной.Когда это происходит, конфликты, несправедливость и преследования увековечиваются, а возможность разрешения и исцеления уничтожается.

Подобно движению за права, движение восстановления. За последнее десятилетие мы стали свидетелями взрыва программ «12 шагов», направленных на бесконечно растущий список зависимостей. Многие из программ «12 шагов» помогают своим членам справиться с выздоровлением и избавляют от чувства вины и чувства жертвы. Однако в рамках движения за выздоровление некоторые программы, такие как ACA (Взрослые дети алкоголиков) и CODA (Анонимные созависимые), могут легко увековечить у членов чувство виктимизации вместо усиления их чувства самообладания и личной власти (Kaminer, 1992. ; Таврис, 1993).Идентифицировать себя в первую очередь и в течение длительного периода времени как взрослого ребенка алкоголика — значит принять постоянную идентичность раненой жертвы. Хотя осознание изначальной семейной дисфункции и ее влияния на человека часто необходимо для исцеления, это только первый шаг. Пребывание в группах ACA на неопределенный срок не только удерживает людей в образе жертвы, но также мешает им вырасти до места расширения возможностей и выбора. В то время как такие программы, как AA, NA, GA и OA, занимаются определенными зависимостями, движение совместной зависимости до смехотворности предполагает, что 96% населения являются жертвами болезни, которую они называют «созависимостью» (Schaef, 1986). .

Мы стали нацией жертв, где все перепрыгивают друг через друга, публично соревнуются за статус жертвы, и где каждый определяется как своего рода выживший. Многие выздоравливающие люди бесстыдно сравнивают свои индивидуальные саги о жестоком обращении в семьях алкоголиков или сексуальных домогательствах на работе с опытом переживших Холокост во время Второй мировой войны, которые пережили зверства концентрационных лагерей (Герман, 1992). Сегодня модно быть жертвой. Такие знаменитости, как Опра Уинфри, Китти Дукакис, Элизабет Тейлор и Майкл Рейган, возглавляют эту новейшую тенденцию.Шоу Опры, Джеральдо и Донахью насыщены жертвами из всех слоев общества, гордо признающимися в своих преследованиях на национальном телевидении (Hughes, 1993; Kaminer, 1992; Sykes, 1992; Tavris, 1993).

Подход «обвинение — жертва» не ограничивается движением за права или восстановление. Это также лежит в основе подхода правовой системы, которая пытается реагировать на несправедливость и нарушения путем выявления и судебного преследования виновных и выплаты компенсации жертвам (Sykes, 1992; Hughes, 1993).Недостатком этого правового подхода является упор на упрощенное, линейное, краткосрочное и чистое правосудие. Он связан с различением двух противоположных полюсов: правильное от неправильного, виновный от невиновного или осуждение от оправдательного приговора, и нечувствителен к ситуациям, когда ответственность разделяют как ответчик, так и истец.

Заявляя о статусе жертвы и перекладывая всю вину на других, человек может достичь морального превосходства, одновременно отказываясь от ответственности за свое поведение и его последствия.Жертвы «просто» ищут справедливости и справедливости. Если они прибегают к насилию, то только в крайнем случае, в порядке самообороны. Позиция жертвы — мощная. Жертва всегда морально права, не несет ответственности и не несет ответственности и всегда имеет право на сочувствие.

В основе подхода обвинения лежит система ведения войны, в основе которой лежит исход моральных или юридических битв, а не разрешение конфликта и предотвращение насилия в будущем. Таким образом, он не уменьшает патологию и не защищает жертву.Отправка жестокого мужа в тюрьму останавливает избиения и может дать жене чувство справедливости и мести. Это не поможет мужу справиться с его агрессивным поведением и не научит жену более тонкой роли в жестоких отношениях. Подтвердив статус жены как жертвы, юридическое решение может увековечить дальнейшее насилие. С одной стороны, заключенный муж может покинуть тюрьму с большей яростью и склонностями к насилию, чем когда он был в заключении, а с другой стороны, жена может просто найти себе другого жестокого мужчину.Независимо от того, были ли обвинены, осуждены или заключены в тюрьму их жестокие мужья, женщины, подвергшиеся жестокому обращению в детстве, скорее всего, будут вступать в жестокие отношения, если не произойдет какое-либо исцеление (Viano, 1990). Надежда для жертв заключается не в принципах обвинения и правовой системе. Надежда появляется, когда жертвы приобретают более высокую самооценку, учатся различать любовь и насилие и когда они чувствуют, что имеют право на любовные отношения.

Тогда возникает вопрос: если работники психиатрической службы преданы делу исцеления и профилактики, почему подход обвинения так широко распространен? Ответ заключается в понимании того, что работники психиатрической службы не только отражают общую культуру виктимизации, но также придерживаются негласного политкорректного правила, согласно которому НЕ следует исследовать роль жертвы в насильственных системах.

Начало страницы

Переосмысление «не вините жертву»

В ответ на десятилетия расового угнетения движение за гражданские права возглавило усилия, чтобы перестать обвинять жертв. Вызвав понятную негативную реакцию, Уильям Райан написал свою книгу « Обвиняя жертву » (1971). В нем он утверждает, что обвинение жертвы — это метод сохранения статус-кво в интересах группы, находящейся у власти. Вывод был ясен: «Не вините жертву.Несмотря на то, что это сообщение актуально в историческом контексте, оно также привело к тому, что в последующие десятилетия замолчали любое исследование жертвы, непреднамеренно увековечив дальнейшую виктимизацию.

Теории виктимологии и исследования сосредоточены в основном на домашнем насилии, влиянии травм на жертв (включая исследования посттравматического стрессового расстройства), преступников и прохожих, а также на лечении. Очень немногие авторы предостерегали от нереалистичного и, в конечном счете, покровительственного изображения жертв преступлений как совершенно невинных (Viano, 1990), в то время как большинство ученых вообще избегали этой области, опасаясь обвинений в «обвинении жертвы».«Не обвинять жертву было переведено в: не исследуй роль жертвы.

Сексуальное принуждение преследует женщин на протяжении многих тысячелетий, аналогично тому, как доминирующие культуры порабощают, эксплуатируют и уничтожают более слабые (Brownmiller, 1992, Herman, 1992). Феминистские движения и движения за гражданские права сыграли важную роль в попытке исправить эту вопиющую несправедливость, борясь за равные права и достоинство для всех людей. В то время как феминистские и гражданские принципы прав являются undebatably только, некоторые из них несли принципы нелогичные крайности.Есть те, кто считает виновным женщину, которая сознательно встречалась с мужчиной, который ранее ее изнасиловал, наравне с девушкой, ставшей жертвой изнасилования ребенка.

Хотя очевидно, что жестокое обращение с женщинами со стороны мужчин не может быть оправдано ни при каких обстоятельствах, тем не менее важно различать относительные степени ответственности. Придерживаться идеологии жертв, согласно которой жертвы всегда и полностью невиновны, абсурдно. Еще предстоит широко понять, что освобождение всех женщин или любой жертвы от любой и всей ответственности за предсказание, предотвращение или даже бессознательное призывы к насилию означает превращение их в беспомощных, недееспособных существ и, по сути, их повторную виктимизацию.

В своей популярной книге The Battered Woman, Walker (1979) использует теорию «выученной беспомощности» Селигмана (1975), чтобы объяснить, почему женщины не оставляют своих отношений, где они издевались. Этот популярный подход подразумевает, что женщины, вступающие в жестокие отношения, как и экспериментальные собаки, не имеют абсолютно никакого выбора, права голоса и контроля над установлением и сохранением этих оскорбительных отношений. На самом деле эти две ситуации не так просто сравнивать. Нет сомнений в том, что большинство подвергшихся насилию женщин не понимают, что у них есть какие-либо жизнеспособные и безопасные варианты, такие как приюты, консультации по вопросам изнасилования или юридические услуги, специально предназначенные для женщин, подвергшихся насилию.Такое восприятие происходит из их часто реалистичного страха за свою жизнь и жизнь своих детей, мрачных экономических реалий, а также из-за высокой терпимости социальных, полицейских и правовых систем к избиению жен (Gelles & Straus, 1988; Walker, 1979). Использование модели Селигмана в ситуации избиения не только унизительно и унизительно для женщин, но и ставит их в совершенно беспомощную роль жертвы.

Любой анализ, который предполагает, что женщины делают выбор, вносят свой вклад в свое несчастье и что они не единственные жертвы, не являются полностью невинными и беспомощными, рассматривается как обвинение жертвы, предательство женщин и союз с патриархальным обществом и сексистскими мужчинами (Caplan & Hall-McCorquodale, 1985; Cook & Frantz-Cook, 1984; Herman, 1992; Sundberg, Barbaree, & Marshall, 1991; Walker, 1979; Yollo & Bogard, 1988).

Специалисты по психическому здоровью полностью осведомлены о широком спектре саморазрушающего поведения, такого как игра в русскую рулетку или игру с курицей, вождение в нетрезвом виде, курение, злоупотребление наркотиками, навязчивые азартные игры, членовредительство и, конечно же, самоубийства. Они осознают, что некоторые люди более подвержены нападкам, что некоторые постоянно попадают в неприятности и что некоторые из них легче становятся жертвами, чем другие. Несмотря на это осознание, психология жертв — это во многом пустое поле.

Чтобы лучше понять динамику систем насилия, мы должны сначала освободиться от пут политически корректного мышления.Мы должны осмелиться выявить культурные и психологические силы, ведущие к насилию, и исследовать взаимодополняющие роли, которые нарушители, оскорбленные лица и прохожие играют в таких системах.

Начало страницы

О жертвах и жертвах

Семья всегда считалась одним из важнейших институтов во многих культурах, в идеале обеспечивающим своих членов их основными потребностями в безопасности, еде, привязанности, близости и социализации. Фактически, конфликты в семьях неизбежны, а насилие слишком часто повсеместно.В своем смелом анализе насилия и жестокого обращения в семье Геллес и Страус (1988) утверждают: «Вы с большей вероятностью подвергнетесь физическому насилию, избиению и убийству в собственном доме от рук любимого человека, чем где-либо еще или кем-либо еще в нашем обществе »и заключают, что« домашнее насилие — не исключение, которого мы опасаемся; это слишком часто правило, по которому мы живем »(стр. 18-19).

С самого раннего возраста нас учат не доверять незнакомцам, не брать у них конфеты и не следовать за ними к их машинам.В пакетах из-под молока и в пакетах с продуктами есть фотографии пропавших без вести детей, которые были похищены. Средства массовой информации насыщают нас рассказами о невинных жертвах, которые были изнасилованы, ограблены и убиты неизвестными людьми. Все больше и больше американцев вооружаются, забаррикадируют свои дома и избегают посещать места из-за опасений насильственных преступлений. Распространено мнение, что жертва и обидчики незнакомы друг с другом, но можно утверждать иное.

В то время как средства массовой информации, наши учителя и пакеты с молоком говорят нам, что опасность находится «где-то там», на самом деле дом и окрестности — это те места, где можно получить травму.Статистика убийств проливает дополнительный свет на отношения между жертвами и жертвами. Это показывает, что по крайней мере 88% жертв убийств в США имели постоянные активные отношения со своими убийцами. Отношения варьировались от интимных или близких друзей (28%) до родственников (24%), а также знакомых и любовников (36%). Только 12% случаев касались совершенно незнакомых людей (Jain, 1990; Wolfgang & Ferracuti, 1967). ФБР. сообщает, что ежегодно похищают 1,5 миллиона детей. Агентство также утверждает, что большинство этих детей (80-90%) похищены родителями в результате спора об опеке, а не посторонними лицами (Gelles & Straus, 1988).

На политической арене очень похожая картина. Вражда возрастает с уменьшением близости и увеличением сходства между враждующими сторонами. Гражданская война и освободительные войны часто бывают более жестокими, чем войны между народами, а споры между странами, имеющими общую границу, как сообщается, более кровопролитны и с меньшей вероятностью будут разрешены ненасильственными средствами, что и международные войны между странами, не имеющими общих границ. граница (Кин, 1986; Зур, 1991).

Правовые, социологические и клинические данные неоднократно показывали, что, хотя большинство насильников подвергались жестокому обращению в детстве, не все подвергшиеся насилию дети становятся насильниками.В случаях домашнего насилия исследования показали, что как преступники, так и жертвы, вероятно, происходят из среды, в которой они подвергались или были свидетелями постоянного насилия (Gelles & Straus, 1988; Viano, 1990). Судя по всему, грань между жертвами и преступниками не так ясна. Человек, подвергшийся жестокому обращению, вероятно, подвергнется жестокому обращению или подвергнется насилию снова. Быть жертвой в молодости, несомненно, увеличивает вероятность того, что в более позднем возрасте человек станет жертвой, жертвой или и тем, и другим.

Итак, преступники и жертвы с большей вероятностью будут тесно связаны друг с другом, чем быть незнакомцами.Оскорбленные и насильники также могут быть воплощены в одном и том же человеке, в том, кто изначально был оскорблен, а затем стал нарушителем.

Начало страницы

Психология жертв

Чтобы понять психологию жертв, мы должны понимать основные характеристики жертвы или то, что отличает жертву от не пострадавших. Независимо от того, является ли травма домашним насилием, сексуальным домогательством или ситуацией с заложником, возникает вопрос: что отличает тех, кто преодолевает травму и живет осмысленно, от тех, кто долго страдает от острого посттравматического стрессового расстройства? Например, что отличает женщин, которые бросают жестоких мужей, от тех, кто этого не делает? Или что отличает ветеранов Вьетнама, которые сегодня живут осмысленной жизнью, от тех, кто стал наркоманом или живет в горах как вооруженные борцы за выживание? Разница между потерпевшими и не пострадавшими, которые действуют в одном социальном, политическом, экономическом и правовом контексте, заключается не во внешних факторах, как это часто утверждается, а, как описано ниже, в том, как они видят себя, окружающий мир. , и их отношение к травме.

В следующем разделе дается первое исчерпывающее описание психологии жертвы. В нем описываются основные характеристики жертв, их отношения с обидчиками, истоки виктимности и типология жертв.

1. Характеристики потерпевших

Локус контроля жертвы, вероятно, будет внешним и стабильным. Внешний локус ориентации на контроль — это убеждение в том, что то, что происходит с человеком, зависит от событий, находящихся вне его контроля, а не от того, что он делает.Стабильность в этом контексте относится к последовательности неконтролируемых чувств жертвы по сравнению с верой в то, что исход событий обусловлен удачей или случайными событиями (Rotter, 1971). Точно так же жертвы испытывают чувство собственной неэффективности, неспособности повлиять на свое окружение или свою жизнь. В соответствии с вышеупомянутыми характеристиками, жертвы, скорее всего, будут приписывать результат своего поведения ситуативным или внешним силам, а не внутренним силам диспозиции.Низкая самооценка, чувство стыда, вины, беспомощности, безнадежности и внутреннее чувство плохого — неотъемлемые элементы психологии тех, кто считает себя жертвами. Согласно теории социального обмена (Worchel, 1984) и поведенческой психологии, Действия жертвы, очевидно и неожиданно, приносят достаточно вознаграждения и преимуществ, чтобы поддерживать поведение жертвы. Это означает, что до тех пор, пока цена за то, чтобы быть жертвой, меньше, чем ее выгода, или когда поведение жертвы вознаграждается, человек будет поддерживать такое поведение.Хотя издержки и страдания жертв очевидны, выгоды гораздо более тонкие и, по большей части, неосознаваемые. Они могут включать в себя право на сочувствие и жалость, отсутствие ответственности и подотчетности, праведность или даже облегчение, поскольку плохое «я» наказывается.

2. Диада жертва-жертва

Соалкоголики сочетаются с алкоголиками, насильники — с жертвами насилия, мазохисты — с садистами, а преследователи — с жертвами. Во всех этих диадах роли взаимозависимы и дополняют друг друга.Сила этих ролей наиболее ярко проявилась в отношениях с алкоголиком и со-алкоголиком, а также в интимных агрессивных отношениях. Когда алкоголик прекращает пить, отношения нередко заканчиваются, а со-алкоголик находит другого «мокрого» алкоголика. Вывод простой; потребность соалкоголика контролировать, быть компетентным, ответственным, «морально правым» партнером перевешивает трудности жизни с алкоголиком. Точно так же и в отношениях с насилием, если женщина в прошлом подвергалась жестокому обращению со стороны отца, отчима или бывших мужей, и исцеления не произошло, ее, скорее всего, привлекут жестокие мужчины.Пока она связывает любовь с насилием, ее не будут привлекать не жестокие мужчины.

У жертв есть дополнительные потребности в отношениях с жертвами. Эти потребности часто проявляются в контрпереносном анализе во время психодинамической психотерапии. Терапевты, работающие с жертвами, часто испытывают агрессивные, жестокие или оскорбительные чувства. Эти чувства, которые вызывает у клинициста жертва-пациент, и которые никогда не должны использоваться, демонстрируют способность, воплощенную в бессознательном облике жертвы, вызывать виктимизацию.

Личность жертвы и (в основном бессознательные) потребности связаны с низкой самооценкой, чувством стыда и вины, низким чувством эффективности, убежденностью в том, что они не контролируют ситуацию, и, возможно, с желанием быть наказанным. Взрослых, сохраняющих в первую очередь идентичность жертвы, не будет привлекать партнер, не склонный к насилию, не потому, что они мазохисты по своей природе, а из-за культурных и семейных влияний, которые определенным образом их сформировали, как это описано в следующем разделе.

3.Изготовление жертвы

Жертвы рождаются или рождаются? Этот вопрос связан с дискуссией о природе и воспитании и о диалектическом балансе между судьбой и выбором. Основное предположение этой статьи — отсутствие гена виктимности. На нашу жизнь больше всего влияют два типа сил: социальные / политические и семейные. Социальные и политические реалии могут систематически преследовать определенные группы, такие как женщины, меньшинства и инвалиды. Семейная среда в раннем детстве оказывает влияние на подготовку людей к принятию или отказу от роли жертвы.Единичное событие, такое как ограбление, война, авиакатастрофа или изнасилование, не превращает человека в жертву. Чтобы поднять жертву, требуется определенная последовательность в окружающей среде (Sykes, 1992).

Как «американская мечта», правовая система, «движение за права», движение за выздоровление и особенно группы взаимозависимости внесли свой вклад в развитие нации жертв, так же как и политики, адвокаты и военные. генералы часто оправдывают свои действия обвинениями. Внешняя политика США основана на заявлениях о «самообороне» и обвинениях.Америка вступила в войну во Вьетнаме и выдержала 40 лет холодной войны, чтобы не «стать жертвой» распространения коммунизма. Позже Америка почувствовала себя жертвой и угрозой со стороны крошечного острова Гранада, Норьега в Панаме и Садама Хусейна в Ираке, а в последнее время — так называемого военного лорда Сомали Адида.

В этом политическом климате обвинения жертвы путь людей к тому, чтобы стать жертвой, часто начинается дома с жестокого обращения или отказа. Те, кто подвергался насилию в детстве, усваивают стыд, вину и низкую самооценку.Они учатся связывать любовь с насилием, близость с насилием, а заботу с предательством. Они усваивают сообщение о том, что они не достойны любви. Чтобы понять свой мир или защитить свой идеальный взгляд на родителей, они считают, что насилие вызвано их собственной плохостью, и что они должны этого заслужить.

Жертвы насилия в детстве могут стать виктимизаторами, жертвами или и тем, и другим. Боль и ярость от жестокого обращения и предательства могут обратиться внутрь или на другого человека.При внешней поддержке или внутренней устойчивости они не могут стать ни тем, ни другим (см. Рисунок 1). Когда гнев обращается внутрь себя, человек может стать либо саморазрушающим (нанесение себе увечий, суицидальное и другое саморазрушающее поведение), либо уничтоженным другими (жертва). Для этих людей разрушение себя или других является последним средством сохранения чувства могущества.

Дети, подвергшиеся насилию, в детстве получали неоднократное подкрепление, чтобы они действовали как жертвы. Часто это был единственный способ получить признание со стороны родителей.Выявление и имитация родительских ролей жертвы или виктимизаторов может привести к соответствующему поведению. Если мальчик идентифицирует себя с жестоким отцом, мы можем ожидать, что он попытается повторить жестокое поведение. Точно так же девочка, которая наблюдает, как ее мать подвергается насилию, сама более склонна к такому поведению (Gelles & Straus, 1988). Нередко человек берет на себя обе роли и становится обидчиком, а также жертвой.

Социальная легитимность насилия и виктимизации в нашей культуре выходит далеко за рамки семейных битв.Телевизионные программы, видеоигры, фильмы, школьные игровые площадки, районы, а также национальная и международная политика — все это узаконивает использование насилия для разрешения конфликтов. Будь то воскресные утренние мультфильмы, интерактивная видеоигра с насилием или вооруженное вторжение на чужую землю, ясно звучит сигнал о том, что использование силы как средства для достижения цели приемлемо. Когда культурно-насильственные послания дополняют семейные, у детей может не быть другой системы взглядов, и они, скорее всего, попадут в роль жертв, виктимизаторов или и того, и другого.

4. Типология жертв

Основное предположение правовой системы состоит в том, что одна сторона в споре виновна и несет 100% ответственность за преступление, а другая сторона полностью невиновна. Хотя в некоторых случаях ответственность ясна, в большинстве случаев ситуация более сложная.

Ниже приводится попытка, частично основанная на первоначальной формулировке Мендельсона (1974), классифицировать жертв в соответствии с их относительной степенью ответственности и способности контролировать или влиять на ситуации.Эти категории также позволяют судить о степени вины или ответственности, от полной невиновности / отсутствия вины до 100% ответственности / полной вины.

4а. Невиновная — невиновная жертва:

В эту категорию входят потерпевшие, которые не несут ответственность за преступление с виновными. Это невинные жертвы, от которых мы не можем ожидать, что они смогут предотвратить преступление, предвидя его или предотвращая его.

Примеры:
• Дети, подвергшиеся сексуальному или физическому насилию или оставленные без присмотра.
• Жертвы изнасилования или убийства, когда преступление было непредвиденным, неспровоцированным и совершено совершенно незнакомыми людьми.
• Взрослые с тяжелыми психическими заболеваниями или инвалидами, пострадавшие или подвергшиеся эксплуатации.
• Те, кто терпит преступление в бессознательном состоянии.
• Жертвы случайной или беспорядочной стрельбы.
• Жертвы неожиданного стихийного бедствия: жертвы землетрясения в неземлетрясной зоне.
• Жертвы корпоративной жадности, например, тех, которые увековечены корпорациями, которые продают генетически модифицированные продукты, вызывающие рак, или коррумпированные банковские методы, которые обманывают людей их сбережений или домов.

4б. Жертвы с незначительной виной:

в его категорию входят жертвы, которые с некоторой мыслью, планированием, осведомленностью, информацией или сознанием могли ожидать опасности и избежать или минимизировать нанесенный себе вред. Они «могли или должны были знать лучше».

Примеры:
• Взрослые жертвы повторного домашнего насилия, если имеются приюты (после того, как установлены закономерности, и это уже не является непредсказуемым).
• Жертвы супружеского изнасилования после нескольких первых эпизодов (когда закономерность установлена, и это уже не является неожиданностью)
• Женщины, которые были изнасилованы после того, как они решили напиться (второстепенная ответственность заключается в том, что они решили стать полностью беспомощными и потерявшими сознание, полностью отданными на милость других, в ситуации, которая потенциально может быть опасной).
• Взрослые, которые стали жертвами из-за того, что оказались в неправильном месте и в неподходящее время, где с некоторой осведомленностью, подготовкой и осторожностью они могли бы предотвратить нападение.
• евреев, пострадавших во время Холокоста (конечно, не несут ответственности за зло нацистов, но они могли бы больше сопротивляться, меньше сотрудничать и не пойти на бойню, как ягнята. Они могли бы лучше понять ситуацию и уйти в раз, как и многие из них (40%)).

4с.Жертвы, которые несут равную ответственность с преступниками:

В эту категорию входят жертвы, которые несут равную с правонарушителем ответственность за причиненный им вред. Это люди, которые осознают и осознают ситуацию и решили стать ее частью. Их не застали врасплох, и здравый смысл мог предвидеть нанесенный ущерб.

Примеры:
• Мужчина, заразившийся венерическим заболеванием от проститутки.
• Жертвы, которые ищут, бросают вызов, дразнят или соблазняют преступника.
• Готовые участники куриной игры, двойное самоубийство или двойное самоубийство.
• Соалкоголики, со-наркоманы после начальной фазы их отношений (после того, как было четко установлено, что партнер является наркоманом).

4д. Жертвы, которые виноваты чуть больше, чем преступник.

В эту категорию входят жертвы, которые являются активными участниками взаимодействия, при котором они могут пострадать. В то время как они ищут опасный контакт, преступник может легко выйти из ситуации, в отличие от тех, кто находится в категории № 5, и следовать за ним.В отличие от предыдущих категорий №3, преступник несет меньшую ответственность за ущерб, чем жертва.

Примеры:
• Пьяные люди, которые беспокоят трезвых прохожих и получают травмы.
• членов культа, которые решили вступить в секту во взрослом возрасте, а затем подверглись промыванию мозгов и причинению вреда. (т.е. Джонстаун, Уэйко).
• Жестокий муж, убитый своей избитой женой (он несет основную ответственность, но, как говорится в этой статье, насилие следует рассматривать также как взаимодействие и некоторую ответственность, разделяемую парой).
• Граждане, которые пассивно участвуют в жестоких действиях своей страны и получают травмы от армий других стран (т. Е. Политически неактивных немецких гражданских лиц, которые не боролись с нацистским режимом и были убиты атаками армии союзников)

4д. Жертвы, которые несут исключительную ответственность за свою виктимизацию:

В эту категорию входят жертвы, которые инициировали контакт и совершили действие, которое может привести к травмам. В этих случаях тот, кто причиняет ущерб, не виновен и действует исключительно в целях самообороны или в соответствии с ожиданиями со своей позиции.Эта категория предназначена для взрослых в здравом уме и клинически здравом уме.

Примеры:
• Насильники, убитые совершенно чужими жертвами в целях самообороны.
• Раненых или убитых наемников.
• Люди, которые курят и заболевают раком легких.
• Самоубийство психически нездоровых. (Психически здоровые и дееспособные люди могут выбрать рационально спланированное самоубийство, за которое они несут полную ответственность)

Вышеупомянутые категории представляют собой попытку различить многие ситуации жертвы.Они представляют собой противоречивую, неубедительную и неполную сетку для определения вины или ответственности. Демографические, культурные и личные переменные, хотя и не учитываются в вышеуказанных категориях, тем не менее имеют решающее значение для оценки вины и ответственности. При оценке степени ответственности необходимо также учитывать следующие параметры: этническая принадлежность (меньшинства более склонны к виктимизации, чем большинство), пол (женщины более склонны к виктимизации, чем мужчины), социально-экономические статус (плохой vs.богатый), физические характеристики (менее привлекательный, слабый против более привлекательного, сильного), психический статус (психически больной, дисфункциональный или здоровый, функциональный), семейное происхождение (злоупотребление, пренебрежение vs. любимое, воспитанное) , культурных ценностей (культуры, способствующие насилию, по сравнению с культурами, способствующими гармонии).

Начало страницы

От порицания к исцелению

Насилие порождает насилие, точно так же обвинение порождает вину.Обвинение мужчин, женщин, меньшинств, богатых или бедных поддерживает гонку за статус жертвы. Человек или группа могут выиграть битву, стать жертвой года, но проиграть войну. Виновное поведение и отсутствие ответственности жертв — это именно те причины, по которым они могут продолжать получать травмы, травмы и жестокое обращение. Совершенно очевидно, что подход обвинения неэффективен ни для решения проблем насилия, ни для защиты жертвы от дальнейшей виктимизации, ни для защиты будущих поколений от продолжения цикла жестокого обращения.

Альтернативный подход — подход системного анализа (Bateson, 1979; Laszlo, 1976). Применительно к виктимизации системный анализ касается того, как развивается динамика виктимизации, как она перерастает в насилие и что может повлиять на их переход к ненасильственному разрешению. Кто прав или кто виноват — не вопрос такого подхода. Вместо этого он предлагает способы вмешаться и, мы надеемся, остановить модели насилия.

Применяя системный анализ к виктимизации, возникают следующие допущения:

• Виктимизация, как и насилие, не запрограммирована генетически.
• Виктимизация, как обсуждается в этой статье, происходит в контексте отношений и определенной среды или культуры. Следовательно, поведение каждого участника необходимо понимать в контексте взаимоотношений и их правового, экономического, политического и социального контекста.
• Участники в динамике жертвы-обидчики-свидетели принимают на себя (в основном бессознательно взаимозависимые и взаимодополняющие роли.
• Вмешательство или изменение в системе может быть инициировано в любое время любым участником.Любое изменение поведения одного из участников может повлиять на поведение других и может привести к другому результату.
• Взаимодействие в среде виктимизатора-жертвы может привести к насилию или другим вариантам, таким как ненасильственное или мирное урегулирование. Ненасильственные варианты изменят роли жертвы и обидчика и могут включать прекращение отношений.
• Культуры могут продвигать системы жертва-виктимизатор, насилие или обвинение, или они могут способствовать уважительным отношениям между своими членами, которые, в свою очередь, берут на себя твердое обязательство разрешать конфликты ненасильственным путем.

Рассмотрение различных ролей в системах потерпевших, таких как обидчик, обиженный и посторонние, как взаимозависимые, является краеугольным камнем этого подхода. Хотя психология насильников (Beasley & Stoltenberg, 1992; Viano, 1990) и прохожих (Lantane & Darley, 1970) была тщательно изучена, системный анализ также требует взглянуть на роль жертвы, которую обычно игнорируют.

Виктимизация — это сложное явление, и любое расследование или терапия должны включать несколько подходов или точек зрения.Перед любым вмешательством, когда терапевты работают в системе жертвы, следует изучить пять типов соображений, все одинаково важные. Во-первых, необходимо изучить характер взаимодействия между виктимизаторами, жертвами и окружающей средой (включая посторонних). Чрезвычайно важно, чтобы никто не обвинял или не указывал пальцем на обидчика или жертву. Во-вторых, нужно подходить к отдельной жертве с сочувствием и пытаться понять нынешнее саморазрушительное поведение в свете прошлого и эволюции жертвы.В-третьих, необходимо оценить уровень сознания, вменяемости и способности жертвы планировать и контролировать поведение. В-четвертых, необходимо принимать во внимание культурные и субкультурные факторы, присутствующие с детства, такие как раса, экономический статус и пол. Наконец, необходимо учитывать культурный контекст, раскрываемый через правовую, образовательную и политическую системы, средства массовой информации и популярные тенденции.

Применяя эти клинические рекомендации к случаю домашнего насилия (когда муж является обидчиком), терапевты должны сначала понять взаимодействие между мужем и женой и то, как их поведение способствует поддержанию и эскалации насилия.Терапевт не должен винить ни мужа, подвергшегося насилию, ни жену, подвергшуюся насилию, а должен сосредоточиться на деструктивной системе, которую они разработали и поддерживают. Далее, поведение как жертвы, так и обидчика необходимо понимать с сочувствием в контексте их семейной истории. Особое внимание следует уделять истории жестокого обращения и отказа. Впоследствии необходимо оценить умственные, интеллектуальные, физические и экономические ресурсы женщины (при необходимости следует обеспечить соответствующую защиту и / или немедленно).Затем терапевт должен попытаться понять, как пол, раса и другие факторы, такие как инвалидность, применимы к системе насилия в паре. Наконец, терапевт должен знать и понимать, как культура и субкультура, в которых действует пара (включая систему уголовного правосудия, экономические и общественные ресурсы и т. Д.), Вносят свой вклад, вступают в сговор и закрепляют свою систему насилия.

Только с пониманием вышеперечисленных компонентов и использованием теории систем (часто в сочетании с другими теоретическими направлениями) терапевт может эффективно вмешиваться.Независимо от того, работает ли терапевт с отдельными людьми или со всей системой, самая непосредственная задача — предотвратить любое неминуемое насилие. Долгосрочная цель должна заключаться в том, чтобы помочь пациенту, будь то жертва, обидчик или случайный прохожий, взять на себя новую роль и новое поведение. Конечная задача терапии — помочь всем участникам жить своей жизнью осмысленно и с большим достоинством.

В случаях, когда приходится работать с жертвой индивидуально, нужно пройти тонкую грань между сочувствием и сговором.Не обвиняя, цель терапевта — переместить жертву от обвинения к ответственности, от беспомощности к ответственности и от безнадежности к расширению возможностей. Жертвы никогда не должны брать на себя полную ответственность за свои страдания; однако они должны понять, как они способствуют собственной виктимизации. Обретая целостное чувство собственного достоинства, жертвам необходимо помочь почувствовать себя лучше, повысить их самооценку и преодолеть наследие жестокого обращения с ними в детстве.Терапия должна позволить жертвам разорвать опасную и болезненную связь между любовью и насилием, помогая им осознать, что они заслуживают уважения и достоинства, как и любой другой человек.

Понимая типы, происхождение и режим работы жертв, терапевты и не терапевты смогут распознавать, предотвращать и вмешиваться в насильственные системы, позволяя всем участникам жить лучше. Чтобы это произошло, жертвы должны преодолеть свои чувства беспомощности, безнадежности и низкой самооценки.Они не должны сосредотачиваться на обвинении и избегать морального самодовольства. Они должны верить в то, что они принимают участие в том, что с ними происходит, и преодолевать свои модели жертвы. Процесс исцеления должен дать им возможность стать сознательными участниками развития своей жизни, которая может стать достойной и значимой.

Начало страницы

Список литературы

Бейтсон, Г. (1979). Разум в природе. Нью-Йорк: Даттон

Beasley, R & Stoltenberg, C.Д. (1992). Личностные характеристики обидчиков мужского пола. Профессиональная психология: исследования и практика , 23 (4), 310-317.

Браунмиллер, С. (1975). Против нашей воли: мужчины, женщины и изнасилование . Нью-Йорк: Саймон и Шустер.

Каплан, Л. П. и Холл-Маккоркодейл, И. (1985). Mother Blaming в крупных клинических журналах. Американский журнал ортопсихиатрии , 55 (3), 345-353.

Кук Д. и Франц-Кук А. (1984). Систематический подход к избиению жены. Журнал супружеской и семейной терапии , 10, 83-93.

Etzioni, A. (1987). Отзывчивое общество . Сан-Франциско: Jossey Bass Inc.

Геллес, Р. Дж. И Штраус, М.А. (1988). Интимное насилие . Нью-Йорк: Саймон и Шустер.

Герман Дж. Л. (1992). Травма и выздоровление . Нью-Йорк: Basic Books

Хьюз Р. (1993). Культура жалобы: Изнашивание Америки . Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.

Джайн Р. С. (1990). Семейное насилие в отношениях жертвы и правонарушителя. In Viano, E. (Ed.), Справочник по виктимологии , (стр. 107-111), Нью-Йорк: Garland Pub., Inc.

Каминер, В. (1992). Я дисфункциональный, ты дисфункциональный . Нью-Йорк: Аддисон-Уэсли Паб. Ко.

Кин, С. (1991). Пожар в чреве: О том, что он мужчина . Нью-Йорк: книги Bantam

Кин, С. (1986). Лица врага . Нью-Йорк: Харпер и Роу.

Лантейн Б. и Дарли Дж. М. (1970). Наблюдатель без ответа: Почему он не помогает? Энглвуд Клиффс, Нью-Джерси: Прентис-Холл.

Э. Ласло (1976). Системный взгляд на мир . Нью-Йорк: Джордж Бразиллер.

Мендельсон Б. (1974). Зарождение доктрины виктимологии. В Драпкин, Л. и Виано, Э. (ред.), Виктимология. Лексингтон: Книги Лексингтона.

Ochberg, F. M. и Willis, D. J. (Eds.) (1991). Психотерапия с пострадавшими. Психотерапия (специальный выпуск) 28 (1).

Роттер, Дж. Б. (1971, июнь). Внешний и внутренний контроль. Психология сегодня, стр 37-42, 58-59.

Рассел, Д. Э. Х. (1984). Сексуальная эксплуатация: изнасилование, сексуальное насилие над детьми и домогательства на рабочем месте . Беверли-Хиллз, Калифорния: Sage Publications, Inc.

Райан У. (1971). Обвинение жертвы . Нью-Йорк: старинные книги.

Сандберг, С. Л., Барбари, Х. Э. и Маршалл, (1991). Обвинение жертвы и растормаживание сексуального возбуждения до эпизодов изнасилования. Насилие и жертвы , 16, 103-120.

Селигман, М. Э. П. (1975). Беспомощность: депрессия, развитие и смерть . Сан-Франциско: В. Х. Фриман.

Schaef, A. W. (1986). Взаимозависимость: неправильно понят-плохо обращаются . Нью-Йорк: Харпер и Роу.

Сайкс, К. Дж. (1992). Нация жертв: Упадок американского характера . Нью-Йорк: пресса святого Мартина.

Таврис, К. (1993, январь). Остерегайтесь машины, пережившей инцест. Нью-Йорк Таймс , Книжное обозрение, стр. 1,16-18.

Виано, Э. (Ред.). (1990). Справочник по виктимологии . Нью-Йорк: Garland Pub. Inc.

Уокер, Э. (1979). Избитая женщина . Нью-Йорк: Харпер и Роу.

Вольфганг, М. Э. и Ферракути, Ф. (1967). Субкультура насилия . Нью-Йорк: Барнс и Ноубл.

Worchel, S. (1984). Более темная сторона помощи. В E. Staub et al. (Ред.). Развитие и поддержание просоциального поведения .Нью-Йорк: Пленум.

Йолло, К. и Богард, М. (ред.). (1988). Феминистские взгляды на жестокое обращение с женами . Беверли-Хиллз, Калифорния: Sage Publications, Inc.

Зур О. (1989). Мифы о войне. J. of Humanistic Psychology , 29, 297-327.

Зур О. (1991). Любовь к ненависти: исследование вражды. История европейских идей , 13, 345-369.

Зур, О. и Глендиннинг, К. (1987). Мужчины / женщины — Война / мир: системный подход. В Macy, M. (Ed.), Решение проблемного мира , (стр.107-121) Боулдер, Колорадо: Earthview Press, Inc.

Начало страницы

Преподавание психологии в старших классах: Приписывание ответственности: обвинение жертвы — Урок

Это задание принадлежит Дагу Бернштейну из Университета Иллинойса. Получил на одном из
Среднего Запада на конференциях по преподаванию психологии в 1990-е годы. Первая часть урока принадлежит ему. Вторая часть — это мой взгляд на преподавание атрибуции.

Я часто использую это задание в начале раздела социальной психологии, прежде чем студенты прочитают об атрибуции.Но с годами, независимо от того, когда это происходит, у большинства студентов все еще остается реакция, о которой говорит Бернштейн. Обычно большинство моих студентов винят жену.

Процесс:
1) Я рассказываю студентам, что у меня есть история, которую нужно прочитать, и прошу их иметь чистый лист бумаги и письменный стол. Потом они ответят на пару вопросов.
2) Я прочитал рассказ (объясняя, что разбойник — старый термин для обозначения грабителя) и резко закончил рассказ
3) Я задаю вопрос, кто виноват — ранжируйте шесть персонажей от наиболее к наименее ответственным
3a) НЕТ ГОВОРИТ ЕЩЕ
4) Из-за проблем с памятью я обычно ставлю это на доску:
-Жена
-муж
-L1
-L2
-Капитан парохода
-Маршрутизатор
5) Затем я спрашиваю, кто первым поставил капитана ФБ, затем L1, L2, муж, затем жена.Здесь поднимается много рук
6) Затем я спрашиваю, кто сказал, что разбойник несет наибольшую ответственность — несколько раздач
7) Затем я прошу объяснить объяснения тем, кто сказал, что жена была наиболее ответственна. В зависимости от класса я получу действительно четкие ответы, но не всегда. Я пытаюсь уточнить, не
ли они 8) Затем я спрашиваю тех, кто сказал, что разбойник был самым ответственным, почему остальной класс был неправ. Это действительно усиливает эмоции у тех, кто чувствует необходимость отстаивать свою позицию, и может вызвать отличную дискуссию.

На этом этапе некоторые или большинство студентов это поймут.Я пытаюсь добавить другие контексты, такие как обвинение людей в бедности или обвинение жертв изнасилования. Я использую этот второй с большой осторожностью, потому что со многими из них случился подобный опыт. В прошлом это вызывало жаркие дискуссии.

Установление ответственности: обвинение жертвы Защитная атрибуция относится к склонности обвинять жертв ради собственного несчастья (Weiten & Lloyd, 1994). Чтобы рассматривать жертв как-то «попросив об этом» позволяет наблюдателям сохранять веру в «справедливое мир », в котором люди получают то, что заслуживают, и заслуживают то, что получают (Лернер И Миллер, 1978).Защитная атрибуция также позволяет людям поддерживать утешительные иллюзия, что они сами вряд ли постигнут подобную катастрофу. Это упражнение было разработано Блойдом (1990) и основано на следующая история, взятая из Dolgoff and Feldstein (1984): Жили-были муж и жена вместе жили в части города, отделенной рекой от мест работы, покупки и развлечения. Мужу приходилось работать по ночам. Каждый вечер он уходил его жена и сели на паром на работу, вернувшись утром.Жена вскоре устала от такой договоренности. Беспокойная и одинокая, она каждый вечер садилась на следующий паром в город и развивалась. отношения с рядом влюбленных. Тревожный чтобы сохранить брак, она всегда возвращалась домой раньше мужа. По факту, ее отношения всегда были ограниченными. Когда они угрожали стать слишком сильными, она провоцирует ссору со своим нынешним возлюбленным и заводит новые отношения. Однажды ночью она вызвала такую ​​ссору с мужчиной, которого мы назовем Любовником I. Он захлопнул дверь перед ее носом, и она начала обратно на паром.Вдруг она поняла, что забыла принести деньги за ее обратный билет. Она проглотила свою гордость и вернулась в квартиру Любовника 1. брать плату за проезд. В конце концов, ей нужно было вернуться домой. Но любовник 1 был мстительным и злится из-за ссоры. Он захлопнул дверь перед бывшим любовником, оставив у нее нет денег. Она вспомнила, что предыдущий любовник, которого мы назовем Любовником 2, жила всего в нескольких дверях. Конечно, он заплатит ей за проезд на пароме. Однако, Любовник 2 все еще был так обижен их старой ссорой, что тоже отказал ей в деньгах.Теперь час был поздний, и женщина отчаялся. Она бросилась к парому и умоляла паром капитан. Он знал ее как постоянного клиента. Она спросила, может ли он позволить ей ездить бесплатно и если бы она могла заплатить следующей ночью. Но капитан настаивал, что правила есть правила, и что он не может позволить ей ехать, не заплатив за проезд. Скоро наступит рассвет, и ее муж будет возвращаться с работы. В женщина вспомнила, что примерно в миле дальше был свободный мост.Но дорога к мосту был опасный, часто посещаемый разбойниками. Тем не менее, ей нужно было вернуться домой, поэтому она пошла по дороге. По дороге из кустов ступил разбойник и потребовал у нее денег. Она сказала ему, что у нее их нет. Он схватил ее. В последующем драка, разбойник зарезал женщину, и она умерла. На этом наша история заканчивается. Там были шесть персонажей: муж, жена, Любовник I, Любовник II, капитан парома и разбойник. Мы хотели бы, чтобы вы перечислили в порядке убывания ответственности за смерть, все персонажи.Другими словами, первым указывается наиболее ответственный; следующий по ответственности, второй; и так далее. Обычно около половины студентов в первую очередь перечисляют разбойника. и половина будет первой перечислять жену (хотя другие персонажи рассказа иногда возлагали главную ответственность за смерть жены). Другими словами, студенты так же склонны обвинять жертву в ее собственном убийстве, как и они винить виновного в преступлении. Если жена была достаточно глупа, чтобы ходить опасно говорят, на улицах одна ночью, тогда, возможно, ее судьба была только тем, чего она заслуживала.Более того, поведение разбойника полностью соответствовало его правилам. роль «профессионального преступника»; но жертва, взяв череду любовников и обманув мужа, явно вышла за рамки своей роли жены. Интересный вариант этого упражнения — переписать рассказ таким образом, что жертва — вдова, которая работает по ночам, чтобы прокормить своих детей, и должна приходите домой вовремя, чтобы сменить няню. При этом подавляющее большинство студентов возложит основную ответственность за убийство на разбойника, а не на жертва — несмотря на то, что поведение преступника идентично в обоих рассказы.Блойд, Дж. Р. (1990). Обвинение жертвы. Представлено на седьмой ежегодной конференции учителей в Средней Америке психологии, Университет Южной Индианы, Эвансвилл, Индиана. Долгофф, Р., & Фельдштейн, Д. (1984). Понимание социального обеспечения (2-е изд.). Нью-Йорк: Лонгман. Лернер, М.Дж., & Миллер, Д.Т. (1978). Вера в справедливый мир: фундаментальное заблуждение. Нью-Йорк: Пленум.
Weiten, W., & Ллойд, М.А. (1994). Психология в применении к современной жизни: адаптация в 90-е (4-е изд.). Пасифик Гроув, Калифорния: Брукс / Коул.

Продолжение
Просто мировая гипотеза — идеи, которые заставляют нас лучше относиться к миру, чтобы держать нас в относительном состоянии низкого беспокойства и отрицания. Мы хотим верить, что плохие вещи случаются только с плохими людьми, поэтому нам удобно думать, что мы сами хорошие люди, поэтому плохие вещи вряд ли случатся с нами, например Я не попаду в аварию во время вождения автомобиля с ограниченными возможностями или при отправке текстовых сообщений; Я не забеременею или не заболею во время секса, потому что это происходит только с шлюхами; и т.п.

После долгого обсуждения я представляю идею атрибуции. Я использую приведенную ниже таблицу, чтобы получить общее представление о внутренних и внешних атрибуциях / объяснениях их собственного поведения и поведения других людей.

Затем я делюсь этими примерами и рассматриваю их как класс:

In помимо внутреннего и внешнего, есть еще стабильные и нестабильные — для наших целей, нас это не касается, хотя вы столкнетесь с этим в колледж.

Примеры может включать:

Если вы провалили тест, вы могли бы сказать: «Я не справляюсь с тестами», что является внутренним и стабильным
ИЛИ
Вы может сказать: «У меня был плохой день, и я устал», что является внутренним и временный / нестабильный — может потребовать больших усилий позже
ИЛИ
“I потерпел неудачу, потому что я просто не такой умный »внутренний и стабильный — человек менее вероятно изучу позже

Пояснения спортивных команд, которые мы поддерживаем, и почему они добились успеха или проиграли (особенно хорошо во время плей-офф для основных видов спорта или во время мартовского безумия)

Наши объяснения (белых) того, почему мы не поступили в колледж (или не получили стипендия)

Наша объяснения того, почему люди нашего пола или этнической группы добиваются успеха (или не)

ИЛИ

Родители объяснения проблем своего ребенка в классе по сравнению с другими детьми

Внешнее Атрибуция
За проигранную игру:

• они могли бы обсудить, как поле могло быть скользким или судьи плохо отзывались.

• Можно и поговорить о солнце в их глазах

• было слишком много шум или слишком мало.

Внешняя атрибуция за победу в игре будет
«Команда играла как один».

Внутренняя атрибуция проигрыша в игре может быть
«Я недостаточно сильно ударил по мячу»
«Я мог бы лучше сыграть в защите»

Фундаментальный Ошибка атрибуции (FAE) — затем я рассмотрю эту концепцию вместе с классом.Мы склонны недооценивать влияние ситуационных факторов при понимании / объяснении поведения людей. Осведомленность может помочь нам уменьшить эту ошибку.

****** Если у вас есть дополнительные идеи или альтернативные идеи о том, как преподавать атрибуцию, пожалуйста, дайте мне знать. Если вам есть чем поделиться, давайте сделаем вас приглашенным блоггером.

отправлено Чаком Шеллхорном

Психология обмана

Психология обмана

Увлекательное исследование психологии мошенничества.«Психология мошенничества: провокация и совершение ошибок суждения» была подготовлена ​​для Управления добросовестной торговли Великобритании Школой психологии Университета Эксетера.

Вот некоторые сведения, которые вы, возможно, знаете:

Апелляция к доверию и авторитету: люди склонны подчиняться властям, поэтому мошенники используют, а жертвы попадают в ловушку сигналов, которые делают предложение похожим на законное, сделанное надежным официальным учреждением или устоявшимся авторитетным бизнесом.

Висцеральные триггеры: мошенничество использует основные человеческие желания и потребности, такие как жадность, страх, избегание физической боли или желание понравиться, чтобы вызвать интуитивные реакции и снизить мотивацию людей обрабатывать содержание мошеннического сообщения. глубоко. Например, мошенники используют триггеры, которые заставляют потенциальных жертв сосредоточиться на предлагаемых огромных призах или преимуществах.

Сигналы дефицита. Мошенничество часто персонализируется, чтобы создать впечатление, что предложение уникально для получателя.Они также подчеркивают безотлагательность реагирования, чтобы снизить мотивацию потенциальной жертвы к объективной обработке мошеннического контента.

Вызывание поведенческой приверженности. Мошенники просят своих потенциальных жертв сделать небольшие шаги, чтобы вовлечь их, и тем самым заставить жертв чувствовать себя обязанными продолжать отправлять деньги.

Непропорциональное соотношение между размером предполагаемого вознаграждения и стоимостью попытки его получить. Жертвы мошенничества вынуждены сосредотачиваться на предполагаемом большом выигрыше или вознаграждении по сравнению с относительно небольшой суммой денег, которую они должны отправить, чтобы получить свою непредвиденную прибыль; явление, называемое «фантомной фиксацией».Высокоценное вознаграждение (часто меняющее жизнь в медицинском, финансовом, эмоциональном или физическом плане), которое, по мнению жертв мошенничества, они могут получить, ответив, по сравнению с этим деньги, которые они должны заплатить, выглядят довольно небольшими.

Отсутствие контроля над эмоциями. По сравнению с лицами, не являющимися жертвами мошенничества, жертвы мошенничества сообщают, что они менее способны регулировать эмоции, связанные с предложениями обмана, и сопротивляться им. Они кажутся чрезмерно открытыми для убеждения или, возможно, чрезмерно неразборчивыми в отношении того, кому они позволяют убедить их. Это создает дополнительную уязвимость для тех, кто социально изолирован, потому что социальные сети часто побуждают нас регулировать свои эмоции, хотя иначе мы бы этого не сделали.

И кое-что меня удивило:

… поразительно, как некоторые жертвы мошенничества сохраняли свое решение ответить конфиденциально и избегали разговоров об этом с членами семьи или друзьями. Как будто какой-то частью своего разума они знали, что то, что они делают, было неразумно, и боялись подтверждения того, что другой человек мог бы предложить. Действительно, до некоторой степени они скрывают свою реакцию на мошенничество от своих более рациональных сторонников.

Еще один противоречащий интуиции вывод заключается в том, что жертвы мошенничества часто обладают базовыми знаниями в области мошеннического контента выше среднего.Например, похоже, что люди, имеющие опыт участия в законных розыгрышах призов и лотереях, с большей вероятностью попадут на мошенничество в этой области, чем люди с меньшими знаниями и опытом в этой области. Это также относится к тем, кто имеет некоторое представление об инвестициях. Такое знание
может увеличить, а не уменьшить риск стать жертвой.

… жертвы мошенничества сообщают, что они прикладывают больше когнитивных усилий для анализа мошеннического контента, чем те, кто не является жертвами. Это противоречит интуитивному предположению, что люди становятся жертвами мошенничества, потому что они вкладывают слишком мало когнитивной энергии в исследование своего контента и, таким образом, упускают из виду потенциальную информацию, которая может выдать мошенничество.Однако это может свидетельствовать о том, что жертва «вовлекается» в мошенничество, в то время как среди не пострадавших много людей, которые отказываются от мошенничества, не обращая на них внимания.

По теме: психология мошенничества.

Теги: минусы, психология безопасности, мошенничество, доверие

Отправлено 17 июня 2009 г., 14:05 • 38 комментариев

Менталитет жертвы заключит вас в тюрьму, а затем уничтожит

Недавно Кэндис Оуэнс, ведущая популярного канала YouTube Red Pill Black и директор по связям с общественностью консервативного аналитического центра Turning Point USA, попала в заголовки газет после того, как ее одобрили Канье Уэста за ее взгляды на менталитет жертвы.Ее точку зрения можно лучше всего выразить этими двумя твитами:

Самым противоречивым поступком, который я когда-либо делал, было решение думать мозгом, а не оттенком кожи.

— Кэндис Оуэнс (@RealCandaceO) 9 октября 2017 г.

Крайне правый? Позвольте мне уточнить: я считаю, что черное сообщество может сделать это без подачек. Я считаю, что демократы привязали нас к нашему прошлому, чтобы не допустить нашего будущего. И я не перестану бороться, пока это не увидят все черные американцы.
Я не совсем прав — я свободен. pic.twitter.com/wtqCuYPtM2

— Кэндис Оуэнс (@RealCandaceO) 21 апреля 2018 г.

Помимо расового неравенства и преувеличений, Оуэнс затрагивает важную тему: опасный, психологически деструктивный менталитет жертвы. Такой образ мышления порождает коварную веру в то, что никто не имеет права распоряжаться собственной жизнью и что в жизни человека есть непреодолимые препятствия, создающие трагедию, в которой он не виноват. Жертва может чувствовать себя беспомощной в продвижении перемен и перед лицом невзгод.

Начиная с Марка Аврелия и привнесенного в общественное сознание психологами, такими как Карл Юнг, а позднее Джорданом Петерсоном, этот менталитет, утверждает Юнг, проистекает из природы собственности. Он утверждает, что жертвы не видят, что они могут быть причиной их дилемм, поэтому они не видят, что они являются решением. Как следствие, жертва видит мир как причину своих страданий, поэтому мир должен измениться, чтобы страдания прекратились. Если вы чувствуете себя слабым, неспособным способствовать переменам или просто пешкой в ​​плохо сформулированном заговоре, призванном помешать вам добиться успеха, вы начинаете чувствовать, что оказались в ловушке на горизонте событий черной дыры.Неудивительно, что вглядывание в бездну одновременно пугает и заставляет человека полностью терять перспективу. Это само определение экзистенциального кризиса. Юнг резюмирует это так:

«Часто бывает трагедией видеть, как человек грубо портит свою жизнь и жизни других, но при этом совершенно неспособен увидеть, насколько вся трагедия исходит из него самого, и как он постоянно ее подпитывает и поддерживает. Не сознательно, конечно, потому что сознательно он оплакивает и проклинает неверный мир, уходящий все дальше и дальше вдаль.Скорее, это бессознательный фактор, который порождает иллюзии, скрывающие его мир. А то, что крутится, — это кокон, который в конце концов полностью его окутает ». Карл Юнг, Собрание сочинений К.Г. Юнг : стр. 4014.

Это явление хорошо известно врачам. Обычно этот менталитет возникает из попытки мириться с невыносимым, часто возникающим из-за некоторых плохих переживаний — иногда ужасных переживаний — и связывания их вместе, как если бы в жизни человека существовала некая форма, неподконтрольная человеку.Это несложно; наш мозг запрограммирован на негатив как на механизм выживания. Люди, достигшие кризиса, имеют тенденцию к катастрофам, формируя ошибочный жизненный рассказ, в соответствии с которым выделенные обстоятельства являются правилом, а не исключением из него. Важно отметить, что основная мысль, проходящая через умы этих людей, заключается в том, что они практически не контролируют свою жизнь.

Этот образ мышления может достигать почти конспиративного уровня. Жизнь — это просто , происходящее с ними , а не то, что они могут контролировать.Клиент чувствует себя преследуемым жизнью, обреченным на боль, разочарование, бедность или неудачу. На более глубоком уровне есть еще один конфликт. Человек, который отказывается взять на себя ответственность за своих собственных демонов, проецирует этих демонов на других, чтобы избежать интеграции и принятия их как части себя. Короче говоря, они навязывают свои отрицательные качества другим, потому что легче злиться на мир, чем совершать ужасное путешествие внутрь себя. Эта внешняя направленность и отсутствие саморефлексии способствует психологическому подавлению менталитета жертвы.

Нет никаких сомнений в том, что это глубокое чувство отсутствия контроля над собственным жизненным повествованием — это добровольная тюрьма, самоисполняющееся пророчество. В этом состоянии обычно происходит один из двух результатов: человек взорвется или они взорвутся. Те, кто взрывается, впадают в депрессию или саморазрушительные модели поведения, чтобы отчуждать себя, что часто приводит к нигилизму. Те, кто взрывается, будут стремиться контролировать мир вокруг себя в максимально возможной степени, ища внешнюю значимость, чтобы разобраться в мире и уменьшить беспокойство по поводу отсутствия контроля.Совместите сверхнормативную бдительность с предвзятостью подтверждения (мир — зло, и другие люди контролируют мою судьбу), и нетрудно понять, почему люди завершают смертельную триаду последним компонентом: спасением в идеологии.

Когда вы ищете зло в мире, совершаемое теми, кто находится вне вашего контроля, оно поглощает вас как экзистенциальную угрозу. Возможно, вы найдете группу единомышленников, которые разделяют этот страх, который позволяет вам облегчить чувство безнадежности, которое вы испытываете, участвуя в крестовом походе за изменение внешнего мира [1] .Теперь ваша жизнь имеет смысл, теперь у вас есть личность, цель и другие люди, которые постоянно подтверждают ваше существование. Естественно, те, кто пытается разрушить идентичность жертвы, будут встречены с крайней враждебностью. Юнг утверждает, что неспособность взять на себя ответственность за свою собственную тень и вместо этого спроецировать на мир делает человека восприимчивым к коллективной идеологии, которая предлагает им силу, которой им не хватает. Проблема со строгой приверженностью радикальной идеологии, утверждает Джордан Петерсон, будь то фашизм, коммунизм, иллюминаты или радикальная социальная справедливость, заключается в том, что она подрывает ваш интеллектуальный потенциал.Вы больше не можете рассматривать каждое жизненное препятствие и поступающую информацию по отдельности, они удовлетворяются заранее созданным универсальным фильтром, который индивидуум использует для уменьшения беспокойства.

Вот где в игру вступает возмущение, наблюдаемое в университетских городках. Тот, кто не научился справляться со своими когнитивными искажениями или не усвоил эмоциональную регуляцию, поглощенный этой идентичностью жертвы, часто ведет себя так, чтобы заставить людей отступить, подчиниться или перевернуться. Примером, который вы, возможно, видели, является эмоциональная реакция коленного рефлекса и язвительное обличение в адрес тех, кто не согласен или оскорбляет («вы меня обижаете, вы ужасный человек»).Возможно, вы были свидетелями менее изощренной версии этого среди детей, когда у них случилась истерика («ты не дашь мне Х, я тебя ненавижу)». Защитный механизм, который увековечивает цикл менталитета жертвы, резюмирован институтом Зура:

«Позиция жертвы — мощная. Жертва всегда морально права, не несет ответственности и не несет ответственности и всегда имеет право на сочувствие ». — Институт Зура

Потенциально, как утверждает Джонатан Хайдт, этот менталитет, возможно, развился от воспитания детей с вертолета, которое стремится не допустить, чтобы дети подвергались тяжелым испытаниям.Мне нравится использовать термин «эффект ваты», который может привести к воспитанию детей, которые никогда не узнают, как справляться с эмоциональной болью или проблемами, и по мере взросления они обнаруживают, что плохо подготовлены к тому, чтобы справляться со сложным опытом зрелого возраста. Как психолог, вы учитесь через разоблачение и тренировку, чтобы не позволить этому возмущению изменить вашу реакцию. Напротив, явное возмущение, которое заставляет большинство людей замкнуться, говорит вам, что именно происходит с этим человеком, к которому вы затем относитесь с сочувствием и уважением, чтобы помочь справиться с болью.Это был урок, усвоенный на горьком опыте теми, кто использовал такую ​​тактику, чтобы закрыть Джордана Петерсона. Горячий совет: если вы хотите запугать кого-то с его платформы эмоциональным возмущением, не выбирайте психолога.

Совершенная буря менталитета жертвы, усиленная мегафоном радикальной идеологии социальной справедливости, является ярким недавним примером психологического феномена, который ведет людей в очень темные места. Возьмите ингредиенты эмоциональной боли и негативных переживаний, добавьте щепотку когнитивного диссонанса и проекции для защиты эго, немного предвзятости подтверждения и ложку когнитивных искажений, завернутых в красивую идеологию «один размер подходит всем», и вы получите создал тюрьму для разума, ведущую только в одно место: разочарование, гнев, депрессия и тревожный человек, не имеющий средств для побега.

В недавней статье Quillette , написанной левой писательницей-феминисткой Меган Мерфи, описывается неизбежный вывод из менталитета жертвы в сочетании со строгой радикальной идеологией. Как только кто-то решает бороться с заговором, направленным на то, чтобы заглушить голоса жертв и наказать тех, кто продолжает этот заговор, возникает очевидная и неизбежная гонка на дно бочки, и тех, кто остается позади, разводят и заводят. Эта коленная реакция «самозащиты» является очевидным результатом ощущения реальной угрозы со стороны враждебных идей, и мозг, вооруженный верой в то, что люди, которые не согласны с вами или бросают вызов вашему мировоззрению, враждебно настроены, реагирует очень физически и психологическая реакция, включая искреннюю эмоциональную боль, чувство безнадежности и страха.

В этом есть смысл; что вы ожидаете, что кто-то сделает, когда кто-то страдает, напуган или чувствует угрозу? К несчастью для отдельных страдающих, они никогда не смогут контролировать мир в достаточной степени, чтобы устранить эту экзистенциальную тревогу / угрозу. Заговор и личность жертвы зависят от внешней угрозы; как таковая она вечна по своей природе; независимо от внесенных изменений, информация будет отфильтрована, чтобы соответствовать повествованию, факты станут вопросом веры, а не доказательством, что приведет к полному заключению в самовоспроизводящейся, глубоко опасной психологической тюрьме.

Ключ к освобождению из этой добровольной тюрьмы лежит в индивидууме и его когнитивной реструктуризации, поведенческих изменениях и эмоциональной регуляции. Речь идет не об отрицании прошлых или настоящих ужасных поступков, и не о «позитивном мышлении» или «счастье» — оба эти понятия являются очень спорными в рамках клинической психологии. Вместо этого решение заключается в том, чтобы осмыслить свой жизненный рассказ, став его основным действующим лицом, а не соглашаться на второстепенную роль. Более того, это знакомство со своей тенью и понимание того, как проекция может служить указателями для внутреннего поиска, чтобы стать целостным.В этом направлении Джордан Петерсон популяризировал то, что известно многим клиницистам: метафора в терапии интуитивна. Метафоры могут быть надежным и действенным способом помочь клиенту преодолевать сложные жизненные препятствия. По моему опыту, люди сильно реагируют на абстрактные метафоры, которые помогают осмыслить их личный опыт таким образом, который имеет смысл, говоря повествовательно.