Значение слова эмоции: Недопустимое название — Викисловарь
определение и синонимы слова эмоции в словаре русский языка
ПРОИЗНОШЕНИЕ СЛОВА ЭМОЦИИ
ЧТО ОЗНАЧАЕТ СЛОВО ЭМОЦИИ
Эмоция
Эмо́ция — информационный процесс средней продолжительности, отражающий субъективное оценочное отношение к существующим или возможным ситуациям. Эмоции отличают от других видов эмоциональных процессов: аффектов, чувств и настроений. Эмоции, как и многие другие психические явления, изучены слабо и понимаются разными авторами по-разному, поэтому вышеприведённое определение нельзя считать ни точным, ни общепринятым.Значение слова эмоции в словаре русский языка
ЭМОЦИИ мн. разговорное Внешнее проявление чувств.
СЛОВА, РИФМУЮЩИЕСЯ СО СЛОВОМ ЭМОЦИИ
Синонимы и антонимы слова эмоции в словаре русский языка
ПЕРЕВОД СЛОВА ЭМОЦИИ
Переводы слова эмоции с русский языка на другие языки, представленные в этом разделе, были выполнены с помощью автоматического перевода, в котором главным элементом перевода является слово «эмоции» на русский языке.Переводчик с русский языка на
китайский1,325 миллионов дикторов
Переводчик с русский языка на
испанский язык emociones570 миллионов дикторов
Переводчик с русский языка на
510 миллионов дикторов
Переводчик с русский языка на
хинди язык भावनाओं380 миллионов дикторов
Переводчик с русский языка на
арабский язык
العواطف 280 миллионов дикторов
русский эмоции
278 миллионов дикторов
Переводчик с русский языка на
португальский язык
emoções 270 миллионов дикторов
Переводчик с русский языка на
бенгальский язык আবেগ260 миллионов дикторов
Переводчик с русский языка на
французский язык
émotions 220 миллионов дикторов
Переводчик с русский языка на
малайский язык Emosi190 миллионов дикторов
Переводчик с русский языка на
немецкий язык
Emotionen 180 миллионов дикторов
Переводчик с русский языка на
японский язык 喜怒哀楽130 миллионов дикторов
Переводчик с русский языка на
корейский язык 감정85 миллионов дикторов
Переводчик с русский языка на
яванский язык emosi85 миллионов дикторов
Переводчик с русский языка на
вьетнамский язык cảm xúc80 миллионов дикторов
Переводчик с русский языка на
тамильский язык75 миллионов дикторов
Переводчик с русский языка на
маратхи язык भावना75 миллионов дикторов
Переводчик с русский языка на
турецкий язык70 миллионов дикторов
Переводчик с русский языка на
итальянский язык emozioni65 миллионов дикторов
Переводчик с русский языка на
польский50 миллионов дикторов
Переводчик с русский языка на
украинский язык емоції40 миллионов дикторов
Переводчик с русский языка на
30 миллионов дикторов
Переводчик с русский языка на
греческий язык συναισθήματα15 миллионов дикторов
Переводчик с русский языка на
африкаанс язык emosies14 миллионов дикторов
Переводчик с русский языка на
шведский язык känslor10 миллионов дикторов
Переводчик с русский языка на
норвежский язык følelser5 миллионов дикторов
ТЕНДЕНЦИИ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ТЕРМИНА «ЭМОЦИИ»
На показанной выше карте показана частотность использования термина «эмоции» в разных странах.
Примеры использования в литературе на русский языке, цитаты и новости о слове эмоции
КНИГИ НА РУССКИЙ ЯЗЫКЕ, ИМЕЮЩЕЕ ОТНОШЕНИЕ К СЛОВУ
«ЭМОЦИИ» Поиск случаев использования слова эмоции в следующих библиографических источниках. Книги, относящиеся к слову эмоции, и краткие выдержки из этих книг для получения представления о контексте использования этого слова в литературе на русский языке.1
Эмоции и чувства. 2-е изд.: переработанное и дополненноеАльтруистические эмоции. Эти переживания возникают на основе потребНОСТИ В СОДЕЙСТВИИ, ПОМОЩИ, ПОКРОВИТЕЛЬСТВЕ ДРУГИМ ЛЮДЯМ, В ЖЕЛЗНИИ приносить людям радость И счастье. Альтруистические эмоции …
Ильин Евгений Павлович, 2013
2
Освободи свои эмоции: раскодируй прошлое для счастья в будущем Боль, дискомфорт, депрессия, проблемы на профессиональном поприще и личном фронте? Такой «букет» неприятностей современная жизнь .
..
Кирилл Нечаев, Нечаев К А, 2011
3
Энергоинформационная медицина по Коновалову: исцеляющие эмоцииВ книге Учителя заложена божественная космическая энергия Сотворения. Она покажет вам путь к очищению и исцелению. Эта книга …
4
Эмоции и воляЭмоции. Следующая форма переживания чувств кажется очень знакомой. Речь идет об эмоциях (от лат. emovere – возбуждать, волновать). Мы нередко считаем, что эмоции и чувства – это одно и то же. Эмоции, в строгом …
Евгений Рогов, 2013
5
Органы чувств, эмоции и прилагательные русского языка: … В единой концепции сознания 11 эмоций эмоции связываются именно с упомянутыми наиболее древними 11 низкодифференцированньтми уровнями организации поведения (см.
сопоставимые в этом аспекте взгляды в: [Анохин …
Марина Колбенева, Юрий Александров, 2014
6
Эмоции на 100%. Для тех, кто не любит врачей и лекарстваЭмоции тесно связаны с мотивацией (влечением, побуждением), или, как говорил физиолог И. П. Павлов, с «рефлексом цели». Но если одни эмоции способствуют достижению цели, то другие могут мешать осуществлению …
Анатолий Никифоров, 2015
7
Один на один с биржей: Эмоции под контролемГлава Эмоции в торговле на бирже 9.1. Эмоции в трейдинге. Как сберечь свои нервы Сами по себе эмоции в чистом виде для трейдинга малоинтересны. А вот эмоциональная реакция на изменение курса относительно открытой …
Алексей Ратон, 2012
8
Актерский тренинг по системе Станиславского.
Интеллект. …Глава 6 Тренинг эмоций Логика и последовательность, которые дает хорошо развитый интеллект, чрезвычайно нужны и важны на любом этапе творческого процесса. «Особенно они были бы нам нужны на практике, — писал …
Эльвира Сарабьян, 2014
9
Эмоции Сьерра-Невада (Emotions of Sierra Nevada): Альбом с …Альбом с рассказами и фотографиями из похода и восхождения на вершину горы Муласен, Испания, Андалусия (Album with stories and photos from hiking and climbing to the top of the mountain Mulhacen, Spain, Andalusia) Андрей …
Андрей Сальников (Andrey Salnikov), 2014
10
Психология эмоций — Страница 15 Психология эмоций как наука едва достигла своего совершеннолетия. Странно, что эта столь очевидно актуальная тема более века, то есть фактически весь срок существования психологии, оставалась вне основного русла ее .
..
Кэррол Э Изард, 1999
НОВОСТИ, В КОТОРЫХ ВСТРЕЧАЕТСЯ ТЕРМИН «ЭМОЦИИ»
Здесь показано, как национальная и международная пресса использует термин эмоции в контексте приведенных ниже новостных статей.Фотомессенджер Microsoft Twist будет передавать эмоции
По словам Дженнифер Шен, главы компании Twist, многие подобные приложения позволяют передавать эмоции при помощи стикеров, смайликов и … «РИА «VistaNews», Окт 15»
Почему музыка так сильно влияет на наши эмоции
«Почему музыка оказывает прямое воздействие на наши эмоции? … Музыка выражает наши эмоции гораздо мощнее, чем способны выразить слова.
«BBC Russian, Окт 15»
Ученые выяснили, как эмоции влияют на здоровье человека
Таким образом, научные деятели пришли к выводу, что негативные эмоции и депрессия оказывают вредное воздействие на здоровье. Кроме того … «Дейта.RU, Окт 15»
Алексей Поникаровский: «Юдина перехлестнули эмоции …
Нападающий СКА Алексей Поникаровский выразил мнение, что защитника питерцев Дмитрия Юдина перехлестнули эмоции в моменте, за который он … «СПОРТ — ЭКСПРЕСС, Сен 15»
Исследователи научились предсказывать эмоции людей
Ученые обнаружили, что у человека, испытывающего негативные эмоции от просмотра неприятных картинок, мозг работает по определенному .
.. «Газета.Ru, Авг 15»
Лошади выражают некоторые эмоции как люди
Однако теперь учёные доказали, что в вопросе выражения эмоций на своём лице люди очень похожи на лошадей, или лошади на людей. Животные … «Вести.Ru, Авг 15»
Братья Запашные показали в Петербурге шоу «Эмоции и…»
Петербургские гастроли цирка братьев Запашных продлятся два месяца. В эти минуты на площадке «Сибур-Арена» народные артисты представляют … «Новости Петербурга News SPB, Май 15»
Разработано устройство, способное передавать эмоции от …
Человеческие эмоции можно передавать по воздуху, без какого-либо физического контакта, утверждает ABC. К такому выводу пришла группа ученых из .
.. «Inopressa, Апр 15»
Счастье пахнет: через пот могут передаваться позитивные эмоции
Люди могут передавать другим положительные эмоции благодаря запаху собственного пота. Об этом свидетельствуют результаты нового … «Вести.Ru, Апр 15»
Домашние любимцы различают эмоции человека даже на …
Собаки действительно все понимают: исследование показало, что они прекрасно различают эмоции человека по его лицу — во всяком случае, … «Русская планета, Фев 15»
Истинное значение слов, называющих эмоции, теряется во время перевода
В мире, как оказалось, не существует универсального понятия «страха» и разные народы понимают эту эмоцию по-своему.
Разные народы по-разному понимают эмоции / argumentua.com
Значение слов может теряться во время перевода.
На это указывает исследование, которое выявило, что народы с разными языками по-разному понимают такие термины, как «злость» и «любовь».
К примеру, если понятие «любви» тесно связано с понятиями «нравиться» и «хотеть» в индоевропейских языках, то в австронезийской группе, к которой относятся гавайский и яванский языки, оно связано с «жалостью».
Читайте такжеУченые расшифровали язык орангутанов
«Даже если мы можем сказать, что в сотнях языков существует слово, которое означает злость, эти слова на самом деле могут и не означать одно и то же», — сказал The Guardian соавтор исследования из Университета Северной Каролины Джошуа Конрад Джексон.
В результатах своей работы Джексон и его коллеги указали, что проанализировали 24 эмоциональных понятия, такие как злость, любовь, гордость, в 2474 языках. Исследование включало изучение 2400 неэмоциональных понятий, таких как «ссора», чтобы глубже понять значение и контекст эмоциональных слов.
Как оказалось, гавайское слово pu’iwa означает как «страх», так и «неожиданность», что указывает на тесную связь между этими понятиями.
Другие языки из той же группы могут иметь это же слово для обозначения «страха» или «неожиданности». Однако, в других языках может и не быть таких совпадений, что указывает на то, что страх и неожиданность – не связанные понятия для их носителей.
Команда обнаружила, что эмоциональные понятия среди всех языковых групп демонстрируют тенденцию сочетаться на основе позитивного или негативного или пассивного либо энергичного характера. Более того, определенные эмоции, такие как горе и сожаление, часто были связаны между собой в нескольких различных языковых группах. Чем ближе языковые группы расположены географически, тем больше сходства в значении их слов.
Читайте такжеУченые из Шотландии создавшего «искусственный язык», чтобы пробовать плохое виски
Однако, отличия все равно есть. К примеру, связь между «страхом» и «неожиданностью», как австронезийских языках, не наблюдается в тай-кадайских языках, распространенных на юго-востоке Азии. У них «неожиданность» связана с понятиями «хотеть» и «надеяться».
Джексон считает, что исследование указывает на отсутствие универсальной концепции эмоций у человечества.
«Люди по всему миру могли переживать ускорение сердцебиения перед лицом угрозы. Однако, существует большое количество способов передачи значения этого опыта, поведения, которое мы связываем с опытом, а также способов вербально передать этот опыт другим людям как эмоцию», — сказал исследователь, добавив, что все это, вероятно, формируется под влиянием культуры.
Читайте такжеОбезьяна может приказать другой заткнут рот: язык животных оказался достаточно сложным
«Мы в своей работе не хотим сказать, что нужно выбросить все словари с переводами. Мы лишь говорим, что не надо воспринимать их слишком серьезно», — добавил он.
Компьютер научился понимать человеческие эмоции — Российская газета
Современные голосовые помощники давно научились распознавать фразы, которые им говорят люди. Ученые пошли дальше — они научили суперкомпьютер Watson понимать переносные значения слов.
В интервью Independent руководитель подразделения IBM «Данные и искусственный интеллект» Роб Томас заявил, что язык не только является средством передачи информации, он позволяет выражать чувства и эмоции. Компьютеры будущего просто обязаны понимать все подтексты речи при взаимодействии с человеком.
Уже в недалеком будущем искусственный интеллект сможет общаться с нами как живой человек Фото: EPA
«Большая проблема для искусственного интеллекта (ИИ) — это понимание контекста и понимание значения слов-омонимов. Наряду с юмором это те нюансы, которые пока не даются ИИ и не позволяют создать систему, которая смогла бы с нами общаться как живой человек», — считает ИТ-эксперт Александр Баулин.
Инженеры называют свое обновление «продвинутым анализом эмоций». Суперкомпьютер способен полноценно поддерживать разговор с человеком на сложные темы. В частности, он понимает такие идиомы, как «на седьмом небе от счастья», «метать молнии».
Машинное понимание переносного смысла слов будет востребовано в различных сферах.
Так, машинный перевод станет более «очеловеченным», смысл текстов будет точнее, появятся более широкие возможности для переноса значения крылатых выражений из одного языка в другой. «Тексты станут более близки к языку естественного общения», — полагает Игорь Дикшев, генеральный директор компании R-Labs.
Различные сервисы тоже выиграют. Общение с чат-ботами станет эффективнее, например, за счет более точного понимания контекста вопроса и, как следствие, четкого закрытия потребности пользователя. С помощью понимания переносного значения слов можно более глубоко анализировать настроение общественности в социальных сетях. Появится инструмент для выявления «токсичных» авторов, скрытых лидеров мнений, отмечает эксперт.
Watson получил широкую известность в 2011 году, когда обыграл человека в Jeopardy! — игру, в которой требуется ответить на вопросы из области общих знаний. Сейчас ресурсы суперкомпьютера используются для лечения рака, прогноза погоды и других задач.
Сила слов — Deutschland #NoFilter — Contemporary information from and about Germany
18 марта 2020 года, я беспомощно сижу за ноутбуком.
Бушует коронавирус, мир катится в пропасть, никто не знает точно, что нас ожидает в ближайшие дни, недели и месяцы. А моя задача – дописать этот текст, что мне кажется совершенно неважным сейчас. Но я продолжаю писать его, текст, работу над которым я начала еще до начала пандемии, размышляя о том, почему язык может вызывать такие эмоции, такие дискуссии. Давайте же еще раз оглянемся назад с надеждой, что мы выйдем из корона-кризиса другими, нежели вошли в него.Ошеломительное начало
Мы в редакции словаря очень хорошо помним первую рабочую неделю в январе, потому что она отнюдь не была такой спокойной, как мы рассчитывали. Та неделя началась для нас с сообщения турецкой газеты о том, что в Дуден внесли слово inschallah. Мы не поверили своим глазам, ведь нам об этом ничего не было известно. Так что мы начали смотреть, с какого конкретно момента слово находится в Дудене. Многочисленные пресс-службы, газеты и массмедиа взялись за эту тему и были удивлены не меньше нас, когда увидели результат: inschallah было включено в самый известный немецкий словарь еще в 1941 (!) году.
Какую роль сыграл Карл Май?
Конечно же, релевантность слова и в те времена была определяющим фактором при принятии решения о его включении в словарь. Помимо этого, редакция учитывала частотность использования и орфографические сложности. А последние, вне всякого сомнения, имели место. А как же обстоит дело с частотностью? Архив издательства Дуден не пережил Вторую мировую войну, поэтому нам пришлось обратиться к другим источникам. Данные различных интернет-ресурсов по 1940-м годам гласили: на страницах цифрового корпуса немецкого языка (DWDS) очевидно снижение частотности употребления по сравнению с 1910-ми и 1920-ми годами, очередное увеличение приходится на 1940 год. Это подтверждает и N-грамма Google. Однако результат 1860-х годов так и не был достигнут. В чем причина? Мы точно не знаем, но, вполне возможно, свою роль сыграли ход Второй мировой войны, подготовка к Северо-Африканской кампании, которые также могли оживить интерес к творчеству Карла Мая. В его работах не раз встречается inschallah.
Что же это нам дает?Во-первых, как бы банально это ни звучало: сообщение оказалось ложным. Во-вторых, нас поразил резонансный потенциал, который был у этого (ложного) сообщения. С обеих сторон, от одобряющих и протестующих, поступило много комментариев к этому сообщению. В одних редакцию Дудена хвалили, в других обвиняли. Достаточно будет одного примера: «конечно же, inschallah не немецкое слово, потому что оно не употребляется носителями немецкого языка и употребляться НИКОГДА не будет. Мы – страна христианского Запада и останемся ей».
Как мы учимся
Второй важной темой этой январской недели стала статья о слове „schwul“[1] в словаре. Три молодых человека раскритиковали третье из указанных нами значений («вызывающий досаду, злость, неприязнь, плохой, неинтересный») и пример «die Klassenfahrt war voll schwul» («поездка с классом была отстойной»), который пометили как выходящий из обихода молодежный жаргон. Они посчитали, что раз уж мы решили дать и такое значение слова, то ни в коем случае не стоило иллюстрировать его примером, ведь из-за этого его станут чаще использовать.
На этой почве разгорелась широкая общественная дискуссия, отчасти по инициативе газеты BILD. В конечном итоге мы поработали над нашим призывом в статье к политкорректному использованию слова, чтобы сделать его более очевидным. Пример, однако, решили оставить, ведь для нас важно проиллюстрировать по возможности все значения слова примерами его употребления. Так, не без некоторых волнений, появился еще один пример общественной дискуссии о статье в Дуден, в ходе который обе стороны многому научились. Пусть путь, по которому мы пойдем в будущее вместе со своими пользователями, будет именно таким! Громкие обвинения никогда никому не помогали.Желаем Вам успешно преодолеть ближайшие недели!
[1] Основное значение немецкого слова «schwul» — лицо нетрадиционной ориентации, гомосексуалист.
Разговорный час – колонка о языке
В колонке «Разговорный час», которая выходит каждые две недели, мы рассматриваем язык как культурное и общественное явление.
Как он развивается, как относятся к нему авторы колонки, и как язык влияет на общество? Разные колумнисты — профессионалы и не только — на протяжении шести следующих друг за другом публикаций отвечают на эти вопросы.Фото: © MIKA Fotografie
Автор
Катрин Кункель-Рацум, родилась в Потсдаме в 1959 году, изучала германистику и историю в Лейпциге, где получила докторскую степень по германистике. С 1997 года является членом редколлегии Duden, руководство которой она взяла на себя в 2016 году. Таким образом, она отвечает за всю программу словаря и грамматики. Кроме того, она входит в Совет по вопросам орфографии немецкого языка, который занимается развитием орфографии и издает рекомендации для государственных учреждений. С 2020 года она также является членом консультативного совета программы «Поддержка переводов немецкой литературы на иностранные языки».
Катрин Кункель-Рацум живет в Берлине.
Перевод: Анастасия Дубина, редактура: Виталия Кузина
Copyright: Text: Goethe-Institut, Kathrin Kunkel-Razum. Dieser Text ist lizenziert unter einer Creative Commons Namensnennung – Weitergabe unter gleichen Bedingungen 3.0 Deutschland Lizenz.
март 2020
У вас появились вопросы по этой статье? Напишите нам!
Какими словами мы выражаем свои эмоции
Надеюсь, для вас не секрет, что русский язык – это прекрасный способ передачи эмоций, если, конечно, ваш словарный запас это сделать позволяет.
Какими словами мы выражаем свои эмоции
Уроки русского
ссылка для скачивания Мы провели эксперимент, спросив людей на улице, какими словами они обычно выражают удивление.
Результат оказался плачевным:» ничесебе, вот это да, вау…»
А мы-то ждали совсем другого результата, такого , например:
Я поражен, это выше моего понимания.
Я потрясена и совершенно сбита с толку.
Я в недоумении, это шок для меня.
Вы оглушили меня этой информацией, она как гром среди ясного дня.
Да, литературный язык в бытовом разговоре –явление сейчас настолько редкое, что скоро попадет в красную книгу или книгу рекордов
Хотя, конечно, психологи приводят любопытную статистику общения, утверждая, что словами передается лишь 7 % значения, 38% передается интонацией и ритмом, а львиная доля значения того, что вы говорите, 55 % передается мимикой, пантомимикой и жестикуляцией.
И все же, давайте, уточним. Для чего необходимо пополнять свой словарный запас. Да потому что разные слова имеют разные экспрессивные возможности. И выразить в разговоре любые эмоции можно, не размахивая при этом руками. Сравните, например, реплики:
— Что за неудачные шутки?
— Что за глупые шутки?
— Что за идиотские шутки?
— Что за дурацкие шутки?
Во всех репликах передается похожее чувство (возмущение), но оттенки его совершенно различны.
Многие слова не только называют понятия, но и отражают отношение к ним говорящего. Например, слова с ярким оценочным значением, так называемые слова-«характеристики»: брюзга, пустомеля, подхалим, разгильдяй . А также слова, содержащие оценку факта или действия: безответственный, допотопный, дерзать, вдохновить, напакостить .
Многозначные слова, получающие яркую эмоциональную окраску при метафорическом употреблении. Так, о человеке говорят: шляпа, тряпка, тюфяк, дуб, слон, ворона.
Также, например, можно сказать «не люблю», а можно — ненавижу, презираю, питаю отвращение. Во всех этих случаях лексическое значение слова осложняется экспрессией.
А как у вас со словарным запасом? И вообще, сколько слов вы используете обычно в своей бытовой речи?Списки слов читаем здесь
Слова, выражающие злость:
рассерженный, раздраженный, ожесточенный, недовольный, взбешенный, сердитый, неистовый, враждебный, разгневанный, возмущенный, разъяренный.
Слова, выражающие удивление:
пораженный, изумленный, поставленный в тупик, сбитый с толку, смущенный, потрясенный, озадаченный, ошеломленный, в недоумении, в шоке, оглушенный.
Слова, выражающие растерянность:
сконфуженный, озабоченный, разочарованный, смущенный, стесненный, расстроенный, опозоренный, пораженный, возбужденный, застенчивый, униженный, нервный, ошеломленный, робкий.
Слова, выражающие страх:
напуганный, взволнованный, встревоженный, озабоченный, угрожающий, испуганный, ужаснувшийся, беспокоившийся, остолбеневший, панический, дрожащий, запуганный, тревожный, обеспокоенный.
Слова, выражающие отвращение:
оскверненный, отвратительный, неприязненный, отталкивающий, тошнотворный.
Слова, выражающие унижение:
преданный, пораженный, расплющенный, униженный, приниженный, глупый, беспомощный, неадекватный, неспособный, худший, оскорбленный, надоедливый, бессильный, недооцененный, непригодный, недостойный, бесполезный.
Слова, выражающие одиночество:
покинутый, одинокий, скучающий, осиротелый, несчастный, опустошенный, исключенный, заброшенный, оставленный, игнорируемый, изолированный, обманутый, унылый, потерянный, отвергнутый, презренный, униженный.
Слова, выражающие грусть:
унылый, удрученный, подавленный, печальный, мрачный, суровый, угнетенный, угрюмый, гнетущий, безрадостный, приниженный, грустный, невеселый, жалкий, замкнутый, огорченный, скорбный, обеспокоенный, изнуренный.
Что такое эмоциональный интеллект и как он определяет нашу жизнь
Что такое эмоциональный интеллект
В середине 1990-х западный мир взорвал психологический бестселлер журналиста Дэниела Гоулмана «Эмоциональный интеллект: Почему он значит больше, чем IQ». Через факты о человеческом мозге, историю эмоций и антропологию Гоулман попытался дать свою версию преуспевающего человека, используя исследования американских ученых. В тот момент они активно искали ингредиент успешности, анализируя достижения разных людей в детском и взрослом возрасте, их когнитивные и социальные навыки. Безусловно, происхождение, наследственность и вложенные в образование силы влияют на состоятельность человека во взрослом возрасте, но на преуспевании в жизни — особенно если это касается людей без врожденных привилегий — сказывается уникальное сочетание интеллектуальных способностей и эмоциональной чувствительности, когда собственные чувства и желания человек использует не деструктивно, а для достижения долгосрочных целей.
Какими бы ни были университетский диплом, родительская семья и первые годы счастливой жизни, именно умение человека управлять своими чувствами и замечать чувства других скажется на его способности заводить долгосрочные отношения в личной жизни и бизнесе, приобретать влияние, обращать на себя внимание, возглавлять коллектив, дружить и заводить семью.
Эмоциональный интеллект в широком понимании — это признание за собой и другими как позитивных, так и негативных чувств, умение отделять личные ощущения от голых фактов, а также навык чувствовать настроение, темперамент, интонации и намерения в общении с другими людьми, независимо от того давние они знакомые или вы видите их в первый раз в жизни. Важная часть эмоционального интеллекта — умение распознавать и честно описывать собственные эмоции, способность не поддаваться панике и отринуть «плохие эмоции» (гнев, ревность, раздражение, зависть, злость) и широкое распространение эмоционально окрашенного языка с Я-сообщениями. Люди, способные артикулировать свои чувства («Мне обидно, что наш отпуск проходит так буднично» вместо «Почему ты снова ничего не придумаешь?» — первый осязаемый признак), осознать их источник и спокойно обсудить дальнейшие действия, не переходя на личности, встречаются не очень часто.
И время, проведенное с ними, для большинства оказывается очень качественным общением.
Обычно психологи подразделяют эмоциональный интеллект на навыки четырех категорий. Первый — умение ясно и внятно общаться с другими, объяснить ожидания, активно слушать, влиять и вдохновлять, работать в команде или возглавлять ее и улаживать конфликты. Второй — общая эмпатия и комфортное самоощущение в большой группе людей: независимо от того, экстраверт вы или интроверт, вы чувствуете эмоциональные сигналы других и редко сталкиваетесь с недопониманием. Третий признак — знание своих слабых и сильных сторон и спокойное сосуществование с ними, а также хорошее знание личных эмоций и их влияния на вашу жизнь. И последнее — умение управлять эмоциями, ограничивать их разрушительное влияние на себя, способность выполнять взятые на себя обязательства, поддерживать долгосрочные отношения и меняться в соответствии со средой.
Сам по себе эмоциональный интеллект способен держать человека на плаву, но лучшие результаты в карьере приносит в сочетании с глубокими знаниями и сильной мотивацией.
Действительно, высокий коэффициент интеллекта помогает поступить в университет или попасть на долгожданную работу, но именно развитый эмоциональный интеллект влияет на подверженность стрессу, помогает завести отношения на новом месте или приспособиться к турбулентной рабочей ситуации. Саморегуляция, умение слышать и ставить себя на место другого, способность управлять настроением дополняет практические навыки и умения во всех сферах, где требуется общение. Очевидно, что в век, когда большинство неприятных задач уже поручено или будет в ближайшее время передано машинам, таких сфер подавляющее большинство.
© JakeOlimb; erhui1979 / istockphoto.com
На что влияет эмоциональный интеллект и почему без него не обойтись
Как часто вы сталкивались с невероятно талантливым и при этом необязательным человеком, который не соблюдает договоренности? Приходилось ли вам бывать на его месте? Вас перебивали неуместными замечаниями или своим вмешательством только усложняли конфликт? Случалось ли, что из-за неозвученных ожиданий ваши отношения становились только хуже и никто не мог определить, в чем причина? Все эти ситуации отражают проблемы с эмоциональным интеллектом: когда непонимание намерений и настроения, эмоционального состояния и мотивации делает простое общение напряженным, негативным или даже грубым.
На что в первую очередь влияет эмоциональный интеллект?
Чувствуя эйфорию или подавленность, беспричинное беспокойство или вполне конкретную озабоченность, человек с высоким EQ понимает, что происходит с ним и как это называется. Он в состоянии отличить тревогу от злости или паники, а спонтанную нежную радость — от сильной эмоциональной близости. Давая себе отчет в своих чувствах, он способен отстраниться от них и не углубляться в разрушительные и бесплотные мысли. Например, не примет легкое увлечение за большую любовь, а любопытную перспективу — за главную цель жизни. Исходя из эмоций он будет строить долгосрочные планы, где перепады настроения или новые события в жизни в целом не сильно изменят вектор его развития. Это совершенно не означает унылую жизнь, без впечатлений, в которой нельзя подвергнуться порыву. Скорее, это глубокое знание, как реагировать на конкретные эмоции. Например, не продолжать бесплодный спор, когда все участники конфликта находятся на взводе.
Не взваливать на себя слишком много обязанностей в состоянии эйфории. Не бояться признаться себе в неприглядных чувствах и взять за них ответственность. Не причинять другим добро без их запроса. Такие «не» берутся из личного негативного опыта и часто автоматически настраиваются после нескольких промахов — просто требуется время, чтобы уловить связь между нашими чувствами и последующими действиями.
Понимая свои чувства, легко собой управлять — от осознанного питания до рабочего графика и планирования рабочего времени. Высокий EQ сказывается на том, что мы берем ответственность за нашу жизнь и итоговый результат всех отношений — рабочих и личных — и не ищем виноватых. Вместо перекладывания вины на коллег, которые подвели, или вторую половину, которая не поняла нас правильно, люди с высоким EQ склонны задавать себе вопросы, на каком этапе недопонимание усугубилось, что именно они могли бы сделать лучше, — и используют эти знания в следующей аналогичной ситуации.
Самоконтроль способствует тому, что мы не позволяем негативным эмоциям — гневу, тревоге, усталости — сказаться на окружающих и следим за собственной репутацией: данное слово, обещание и договоренности соблюдаются нами на постоянной основе вне форс-мажоров. Результаты оцениваются по усилиям и собственным действиям, а не через анализ ошибок других. А новые условия и жизненные ситуации не повергают в тревожное состояние: человек с высоким EQ будет искать в трудностях возможность их решения и личного роста или перехода на другую работу и к другим отношениям. Конечно, это не значит, что нужно превращаться в робота, у которого упорядочены все импульсы и реакции. Скорее, эмоциональный интеллект означает здравую оценку своих возможностей и достоинств, признание за людьми права вести себя как им хочется и умение решать конфликтные ситуации при столкновении интересов, не становясь их заложниками на многие месяцы.
Эмоциональный интеллект тесно связан с мотивацией и проактивным поведением — умением адекватно реагировать на перемены, объединять (а не разобщать) людей, представлять чужие интересы, делегировать власть и внушать людям веру в лучшее.
Человек с высоким EQ легко обучаем и относится к временным трудностям без упаднического настроя, руководствуясь принципом «не попробуем — не узнаем». Он хорошо анализирует свои и чужие ошибки, не самонадеян и потому умеет влиять на настроение группы, не запугивая и не давая легковесных обещаний.
Во-первых, эмоциональный интеллект влияет на желание оправдать свои и чужие ожидания и более ответственно относиться к данным гарантиям. Во-вторых, потребность обсуждать взаимные ожидания на работе или в семье дает возможность высказать опасения, отчего «серых зон» в большой задаче со временем становится меньше. В-третьих, эмоциональный интеллект почти всегда связан с рациональным распределением ресурсов и инициативностью: вместо прокрастинации проактивный человек выберет обучение или помощь другому, обустройство общего пространства, дополнительные навыки или свободное время. Вы наверняка замечали, что в любом коллективе есть человек, которому нужно немного больше, чем другим, и он охотно делится этим — у него есть идеи, как провести вечер, он растит цветы в офисе или приносит угощения, без жалоб помогает другим и берет на воспитание стажеров.
Всё это так или иначе пример мотивации на рабочем месте. В личной жизни все работает примерно так же. Мы знаем людей, которые всегда позвонят первыми, выберут новое место для общего ужина, закажут групповую поездку, пригласят на свидание, никогда не забудут о дне рождения, — все это тоже признаки эмоционального интеллекта.
В широком смысле эмоциональный интеллект влияет на способность понимать, что чувствуют и думают другие. Это может включать в себя много информации разного рода: как знания по социальной психологии о групповом поведении или отношениях в паре, так и конкретные умения успокоить и вывести из ступора паникующего человека, знания правильных формулировок и способов отвлечь внимание. В целом эмпатия — это настроенность на других в любом их состоянии, принятие их настроения, понимание языка и считывание невербальных знаков. Первое, на что влияет эмоциональный интеллект, — на умение опознавать эмоции других и делать из этого выводы.
Правило не кричать на плачущего ребенка или не вести долгие споры с агрессивно настроенными людьми — базовое правило эмпатии, которое помогает сократить напрасно потраченные усилия. Менеджер, который слышит подчиненных и дает им инструменты для роста и развития, проявляет себя как эмпатичный лидер, потому что чувствует запросы других и помогает им реализовать свой потенциал. С эмпатией связано и ощущение справедливости — отсутствие предубеждений и предпочтений, умение использовать навыки всех участников процесса для общего блага. И, конечно, человек с развитым эмоциональным интеллектом обычно хорошо понимает то, о чем не говорят: уважает слабые места, помнит о травмах, не сталкивает конфликтующие стороны, видит иерархию и умеет с ней считаться.
Все вышеперечисленные зоны влияния эмоционального интеллекта подводят к главному: совокупность этих качеств помогает нам лучше понимать людей, не питать по отношению к ним неоправданных ожиданий, не требовать от себя и других больше, чем в наших силах, не становиться заложниками эмоций, не поддаваться групповому влиянию.
Люди с высоким EQ чаще всего работают над риторическими приемами или уже хорошо владеют техникой убеждения. Они умеют вербально обозначить приоритеты, не ждут, что их эмоции будут угаданы, и редко скатываются в пассивно-агрессивное поведение.
Эмоциональный интеллект помогает объединять людей и инициировать перемены в семье или группе, не вызывая ни у кого негативных чувств, видеть плюсы всех по отдельности, когда требуется достижение общих целей, обмениваться опытом и обучать друг друга. Коллективы с такими людьми — это почти всегда питательная среда, где легко вырасти и получить много смежных навыков, а заодно закрепить уверенность в себе. И, конечно, эмоциональный интеллект необходим, если требуется подойти к конфликту осознанно, разрешить его без взаимного обвинения и невыгодного компромисса. Вместо тревоги и страха сдать позиции. Человек с высоким EQ выберет искренний разговор между конфликтующими сторонами, не будет избегать роли посредника, а поможет высказать взаимные претензии и выработать стратегию дальнейших действий.
Как улучшить эмоциональный интеллект: 5 действенных шагов
В отличие от многих врожденных талантов — вроде математических способностей или музыкального слуха, — эмоциональный интеллект как навык социальный можно совершенствовать всю жизнь. В рабочем коллективе, паре, в отношениях с родителями, друзьями и детьми мы можем постоянно работать над эмпатией и навыками коммуникации, что обязательно скажется на качестве наших отношений, настроении и образе жизни.
© Vijay Patel; erhui1979 / istockphoto.com
— Шаг первый —
Ставить себя на место другого человека
Для начала неплохо бы изучить человека, на место которого мы хотим себя поставить. Плачущий маленький ребенок чаще всего устал или голоден. Раздраженная соседка могла не выспаться из-за стройки под окном.
Недовольный коллега переживает трудное расставание. На маму свалилось слишком много новой работы. Жена устала, разрываясь между домом и работой. У босса похмелье, он хмурый и дает резкие комментарии. У лучшего друга депрессия больше года. Подвыпивший незнакомец на улице хочет пообщаться. Подчиненный в панике провалил третий проект подряд. Анализируя, с кем и в каком состоянии мы говорим, мы лучше понимаем, что они сейчас чувствуют и почему поступают именно так. Совершенно не нужно оставлять людям возможность ошибаться без последствий — в некоторых ситуациях просто необходимо обрисовать грани допустимого. Но знать, что происходит в жизни тех, с кем мы сталкиваемся каждый день, обязательно нужно, чтобы наши взаимные ожидания и требования были справедливыми. Поставьте себя на место женщины, которой нужно проехать полгорода с детской коляской, или мужчины, который не был в отпуске два с лишним года, или ребенка, которому никогда не отказывают. И вам будет гораздо проще понять, что они чувствуют в настоящий момент.
— Шаг второй —
Называть эмоции: свои и чужие
Большинство людей не умеют называть свои эмоции и считают это лишним навыком. Тем временем гнев сильно отличается от обиды и разочарования, и анализировать свои и чужие эмоции необходимо, чтобы знать собственные слабые места. Один из лучших способов — пополнить эмоциональный словарь новыми описаниями эмоций: отделить тревогу от раздражения, усталость — от апатии. Лучше всего это делать в сочетании с дневником настроения: вести ежедневно дневник меняющегося настроения и записывать эмоции во время и после событий — встреч, разговоров, культурных мероприятий и новых знакомств. Так вы, во-первых, увидите, какие события дня и каким образом на вас влияют (положительно или отрицательно), во-вторых, разберетесь в клубке противоречивых чувств, которые у вас вызывают разные ситуации и люди. Когда вы поймете, какие негативные эмоции доминируют в жизни, будет проще найти им выход: неслучайно от гнева советуют активные виды спорта и пробежки, а тревогу не советуют заедать сладким.
Когда вы научитесь называть и определять свои эмоции, будет гораздо проще определять чужие — по вербальным и невербальным сигналам. И навсегда отделите эмоции, имеющие отношение к вам, от случайных: не нужно осмысливать поведение раздраженного в общественном транспорте человека, а вот постоянные претензии партнера стоит принять во внимание.
— Шаг третий —
Расширять кругозор
Часто проблемы с эмоциональным интеллектом связаны с тем, что мы потонули в своем информационном пузыре. Уже сейчас доказано, что знание нескольких иностранных языков помогает человеку лучше усваивать информацию о многообразии мира. Необходимо расширять кругозор — читать художественные книги и мемуары, смотреть игровое и документальное кино, интересоваться наукой, путешествовать, заниматься самообразованием, — чтобы понимать, насколько люди разнятся талантами и устремлениями и как проблематично для жизни и карьеры мерить всех одной мерой. В мировой литературе и кино обнаружатся скромники и карьеристы, аферисты и идеалисты, и у каждого из них будет своя захватывающая история.
Понимать сложный и неупорядоченный мир, в котором каждый может найти то, что ему нужно, — важный шаг для урегулирования конфликтов, выстраивания гармоничных отношений и управленческого роста. Книги, фильмы, выставки, поездки и новые навыки — не просто эрудиция, но и способ лучше понимать других.
— Шаг четвертый —
Думать на два шага вперед
Эмоциональный интеллект имеет отношение к долгосрочному планированию: выстраиванию приоритетов и целей, стратегическому распределению ресурсов и тактике ближайших действий. В построении отношений с окружающими всегда стоит разделять людей на тех, с кем мы проводим большую часть времени, и тех, кто не имеет на нашу жизнь влияния. Все силы эмоционального интеллекта стоит употребить на то, чтобы общение с ближним кругом было наполненным и интересным. Тратьте свое время на тех, у кого вы многому учитесь, кто превосходит вас в личных и профессиональных качествах, окружайте себя неравнодушными и гармоничными людьми, и общение с ними принесет плоды.
Подумайте, как попасть в такой коллектив или собрать такой, если вы за него отвечаете. Подумайте, какая жизнь вам важна и комфортна и какие действия вас к ней приведут. Адаптируйте бюджет под свои цели и учитесь экономить. Откладывайте деньги на продуманную покупку. Помогайте другим, обсудив это и придя к договоренности. Смотрите на конфликт и препятствия как на промежуточный этап, преодолев который перед вами откроются новые возможности. Тщательно проговаривайте все рабочие и личные обязательства заранее и не давайте напрасных обещаний, равно как не формируйте необоснованных ожиданий. Эмоциональный интеллект помогает соизмерить душевные силы и уловить настроение того, кто может и хочет вам помочь продвинуться дальше в ваших планах. Если окружение и намеченные цели не соответствуют вашему нынешнему состоянию, никогда не поздно переиграть и получить то, к чему вы стремитесь.
— Шаг пятый —
Пройти тренинг или психотерапию
Очень часто для глубоких изменений трудно найти ресурсы и знания, чтобы совершить резкий качественный скачок в понимании себя и других.
В таком случае психологический тренинг или психотерапия могут быть очень полезным инструментом на пути познания себя. Тренинг рекомендуется психологически здоровым людям, без проблем с аппетитом и сном, в устойчивом позитивном состоянии для достижения карьерных и личных целей с персональным коучем по мотивации. Тренинги показаны тому, кто устал от рабочей рутины или неблагополучной личной ситуации и у кого достаточно внутренних сил на значительную работу над собой.
Психотерапия — более глубокое и долгосрочное предприятие, требующее переоценки себя, своих достижений, окружения и образа жизни. Часто она сопровождается приобретением новых привычек, расставанием с токсичным окружением, сменой работы и даже места жительства, и ни один хороший терапевт не подскажет, в какой пункт назначения терапия вас приведет. И тренинги, и терапия направлены на расширение эмоционального интеллекта, развитие способности определять и контролировать эмоции, работать со страхами и негативными установками и преодолевать негативные паттерны через принципиально новый набор действий.
Не ссориться, когда хочется. Выслушать, когда тянет поговорить. Прийти на помощь, когда попросили об этом. Видеть большую картину за рамками привычного. Всему этому учат хорошие тренинги и психотерапия, когда попадают на благодатную почву — человека, готового работать над собой.
Эмоциональные слова, такие как «любовь», означают разные вещи на разных языках
Люди могут похвастаться богатым набором слов, чтобы выразить то, что мы чувствуем. Некоторые из них трудно перевести с одного языка на другой: немцы используют « Weltschmerz » для обозначения чувства меланхолии, вызванного состоянием мира. А коренные жители Папуа-Новой Гвинеи байнинг говорят « авумбук », чтобы описать социальное похмелье, которое оставляет людей немотивированными и вялыми в течение нескольких дней после отъезда ночных гостей.Другие термины кажутся довольно распространенными — например, «страх» переводится как « takot » на тагальском и « ótti » на исландском.
Эти сходства и различия поднимают вопрос: пересекает ли то, как мы переживаем эмоции, культурные границы?
Ученые давно задались вопросом, имеют ли человеческие эмоции общие корни или они различаются в разных культурах. Ранние данные свидетельствовали о том, что точно так же, как основные цвета порождают все остальные оттенки, существует основной набор основных эмоций, из которого возникают все остальные чувства.В 1970-х годах, например, исследователи сообщили, что люди из изолированной культурной группы в Папуа-Новой Гвинее могли правильно идентифицировать эмоциональные выражения на сфотографированных западных лицах с вероятностью выше случайной. «В основном это было воспринято как доказательство того, что люди во всем мире одинаково понимают эмоции», — говорит Кристен Линдквист, доцент кафедры психологии и неврологии Университета Северной Каролины в Чапел-Хилл.
Но более поздние исследования поставили под сомнение эту идею.Работа в различных областях — психологии, неврологии и антропологии — предоставила доказательства того, что то, как люди выражают и переживают эмоции, может сильно зависеть от нашего культурного воспитания.
Однако многие из этих исследований имеют ограничения. По словам Джошуа Джексона, докторанта психологии в Чапел-Хилл, большинство из них либо смотрели только на сравнение двух культур, либо сосредоточивались на крупных промышленно развитых странах. «На самом деле у нас не было возможности проверить [универсальность эмоций] в соответствующем масштабе.
Чтобы изучить вопрос об общих эмоциях, Джексон, Линдквист и их коллеги объединились с исследователями из Института истории человечества им. Макса Планка в Йене, Германия, в одном из крупнейших на сегодняшний день исследований кросс-культурного выражения эмоций. Их работа, которая была опубликована сегодня в журналах Science , , опиралась на словарь 2474 языков. Это выявило большую изменчивость в способах словесного выражения эмоций, а также некоторые общие черты.«Психологи уже давно спорят, являются ли эмоции универсальными или вариабельными в разных культурах», — говорит Джексон. «Я думаю, что этот документ показывает, что обе стороны имеют некоторые достоинства».
Чтобы изучить изменчивость эмоционального выражения, исследователи использовали вычислительные инструменты для создания массивной базы данных колексификаций, случаев, когда одно слово имеет несколько значений. Примеры включают « рука, », что означает и руку, и руку на русском языке, и «смешной», что означает одновременно и странный, и юмористический на английском языке.Предыдущие исследования неэмоциональных слов показали, что сколексированные слова, как правило, имеют общие свойства — слова, описывающие «море» и «вода», с большей вероятностью являются парными, чем слова, обозначающие «солнце» и «вода», — предполагая, что носители языка воспринимают сходства в них.
Затем команда использовала свою базу данных для создания сетей колексифицированных слов среди 20 языковых семей (групп языков, имеющих общие корни) для сравнения словарного запаса, связанного с эмоциями, во всем мире.Это выявило значительные различия в концептуализации эмоций в разных культурах — в три раза больше, чем в терминах, используемых для описания цвета.
Например, в некоторых языках слова для «удивления», как правило, группировались со словами для обозначения страха, в то время как в других одно и то же понятие сочеталось с более приятными состояниями, такими как счастье. Путем дальнейшего анализа исследователи также обнаружили, что это разнообразие частично зависело от географической близости языковых семей — чем ближе они были, тем больше общего у них было.«Это говорит о том, что исторические контакты культур, будь то через торговлю, миграцию или завоевание, позволяли этим культурам взаимодействовать и, возможно, передавать и заимствовать понятия эмоций друг у друга», — говорит Линдквист.
С другой стороны, исследователи также обнаружили некоторые общие черты. Языковые семьи, как правило, различают эмоции в зависимости от их валентности (насколько они приятны или неприятны) и активации (уровень возбуждения, который они вызывают).Например, слова, выражающие радость, вряд ли будут сгруппированы вместе со словами сожаления. Однако были исключения: в некоторых австронезийских языках понятие любви, типично положительной эмоции, сочеталось с жалостью, типично отрицательной эмоцией.
«Это важное исследование, — говорит Уильям Крофт, профессор лингвистики Университета Нью-Мексико, который не участвовал в работе. «Возможно, это первый раз, когда анализ значений слов был проведен в таком масштабе.«Одна из новинок этого проекта заключается в том, что результаты показывают как универсальные, так и культурно-специфические закономерности», — добавляет Крофтс. Однако он отмечает, что, поскольку некоторые из этих семей охватывают большое количество языков в обширной географической области, будет важно дополнительно изучить лежащие в их основе культурные факторы.
Еще одно ограничение исследования заключается в несовершенстве переводов, говорит Асифа Маджид, профессор психологии Йоркского университета в Англии, написавшая сопроводительный комментарий.Это особенно актуально, когда речь идет о словах для обозначения эмоций, которые может быть трудно выразить словами — лингвисты могут получить только приблизительный перевод таких терминов, документируя списки слов в полевых условиях.
Тем не менее, эти результаты поднимают интересный вопрос о кросс-культурных различиях в человеческих эмоциях, добавляет Маджид. «Где мы находим вариации, только в языке или они отражают что-то более глубокое в том, как люди испытывают эмоции?»
Значения слов, обозначающих эмоции, не универсальны, показало исследование | Умные новости
Достаточно сложно говорить о наших чувствах.Теперь попробуйте сделать это на разных языках.В мае 1993 года тринидадско-немецкий исполнитель евродэнса Хаддауэй задал миру важный вопрос: «Что такое любовь?»
Хаддауэй задал свой вопрос по-английски, но получил разные ответы — отчасти, возможно, потому, что слушатели могли ответить на многих других языках.
Проанализировав слова почти из 2500 языков, исследователи обнаружили, что термины, описывающие эмоции, такие как гнев и счастье, могут иметь очень разные значения в зависимости от культуры и географического положения, в которых они произошли.
Исследование, опубликованное на этой неделе в журнале Science , , показывает, что, хотя некоторые общие темы существуют в генеалогическом древе лингвистики, кажущиеся эквивалентными идеи развились вдали друг от друга, частично сформированные различными способами, которыми люди вокруг миру выразить свои чувства.
«Мы ходим, предполагая, что опыт всех остальных такой же, как и наш, потому что мы называем его одним и тем же словом, и это говорит о том, что это может быть не так», — автор исследования Кристен Линдквист, психолог и нейробиолог из Университета Севера. Каролина в Чапел-Хилл, рассказывает Амина Хан из Los Angeles Times .
Чтобы выявить универсальные темы для разных языков или их отсутствие, Линдквист и ее коллеги составили базу данных из 100 000 слов из 2474 разговорных языков, охватывающих 20 основных языковых семей. Затем исследователи отсортировали эти слова по тысячам концептуальных категорий, в том числе 24, основанных на общих эмоциях, таких как любовь, тревога и гордость.
Многие слова — как эмоциональные, так и неэмоциональные — попали в несколько категорий, общая причуда терминологии, называемая колексификацией, когда одно слово может охватывать более одного понятия.(Рассмотрите, например, английское «draw», которое может означать «тянуть» или «изобразить линиями», или китайское 天 ( tiān ), которое может означать «небо» или «день».)
Наметив колексификацию в эмоциональных терминах, команда смогла определить чувства, которые носители данного языка считают схожими. С самого начала возникли некоторые широкие — и несколько неудивительные — темы. В общем, концепции сгруппированы по тому, насколько они приятны или пассивны. Слова с веселым значением, например, почти никогда не имели двойственного значения, которое было бы пессимистичным, в то время как термины, обозначающие высокий уровень активности, редко имели второе определение, обозначающее низкую энергию.
Но когда команда увеличила масштаб, обнаружились явные различия.
«Удивление», например, часто связано со «страхом» в австронезийских языках, таких как гавайский, но более тесно связано с «хочу» и «надежда» в языках тай-кадай, на которых говорят в Юго-Восточной Азии, сообщает Никола Дэвис для Guardian. .
Существовали также различные оттенки гнева, который часто ассоциируется с «беспокойством» в индоевропейских языках, включая английский, но, по словам Хана, больше отклоняется к «горю» или «сожалению» в австроазиатских языках, таких как вьетнамский.
То, что появилось, утверждают исследователи, было бросающимся в глаза отсутствием эмоциональной универсальности в разных культурах.
«Повсеместно люди испытывают учащенное сердцебиение, когда им угрожают», — говорит Дэвис автор исследования Джошуа Конрад Джексон, психолог из Университета Северной Каролины в Чапел-Хилл. «Однако существуют различия в том, как мы придаем смысл этому опыту, в поведении, которое мы связываем с этим опытом, и в том, как мы словесно передаем опыт другим людям в виде эмоции.
Большая часть этой изменчивости проистекает из истории языков и культурного контекста, которые редко передаются стандартными переводческими словарями, говорит Анхелес Карререс, эксперт по переводу из Кембриджского университета, не участвовавший в исследовании, в интервью. с Дэвисом.
Возможно, это причина, по которой эти инструменты не должны быть окончательным вариантом при изучении иностранного языка, а также скромное предостережение против использования английского языка в качестве языка по умолчанию при анализе эмоциональных понятий, отмечает Анна Вежбицкая. , лингвист из Австралийского национального университета, не участвовавший в исследовании, в интервью Хану.
Возможно, эти различия наиболее очевидны при рассмотрении множества слов со значениями настолько специфическими, что они существуют только в том языке, в котором они возникли, Асифа Маджид, когнитивист из Йоркского университета в Англии, написавшая соответствующий комментарий к бумаге, — рассказывает Хан.
Эти слова непереводимы: они сделаны на заказ лингвистически.
Рассмотрим, в быстрой последовательности, немецкое backpfeifengesicht — лицо, остро нуждающееся в кулаке — и хинди jijivisha , или сильное, вечное желание жить и продолжать жить, согласно Mental Floss .Теперь это довольно эмоциональные американские горки.
Коммуникация Эмоции Язык лингвистика неврология ПсихологияРекомендуемые видео
определение эмоций по The Free Dictionary
«Наш естественный способ думать об этих более грубых эмоциях, горе, страхе, ярости, любви, состоит в том, что умственное восприятие какого-либо факта возбуждает умственную привязанность, называемую эмоцией, и что это последнее состояние ума дает начало телесному выражению.
УМ, ЭМОЦИИ, ВООБРАЖЕНИЕ И СВЯЗАННЫЕ СВОЙСТВА КАЧЕСТВ. — Поэтому, надеюсь, вы немного меня любите, — ответил Атос взволнованным тоном. Делафилд преодолел внезапное волнение, вызванное удивлением, и заговорил. рядом с ней, чтобы молча созерцать ее, она сказала каким-то взволнованным голосом после долгой паузы: — «Вот он идет», — пробормотала она, и было слышно, что губы ее пересохли от волнения. — И мне приходится обнимать его за шею и смотреть ему в лицо, как это делала Мариан. Мы вместе пообедали в клубе, приехали домой на извозчике и — словом, все было сделано самым прозаичным образом. ; Я никак не мог понять, почему Джон Бартин нарушил естественный и установленный порядок вещей, чтобы устроить эффектную демонстрацию эмоций, по-видимому, для собственного развлечения.В толпе прошел шорох, и она опять стихла, так что Пьер отчетливо услышал приятный человеческий голос государя, с умилением говорящего: То опираясь на сетку бака, то на гака, я с жадностью пожирал мягкую пену, которая белело море, насколько хватало глаз; и сколько раз я разделял волнение большинства членов экипажа, когда какой-нибудь капризный кит поднимал над волнами свою черную спину! Любовь родителей к своим детям — единственное чувство, которое вполне бескорыстно.
Разозлившись на жену за то, что случилось то, что он ожидал, а именно то, что в момент прибытия, когда его сердце билось от волнения и беспокойства, чтобы узнать, как поживает его брат, он должен был присматривать за ней, вместо того чтобы броситься прямо к брату, Левин провел ее в отведенную им комнату. Ей это удалось, и волнение только пронеслось по ее лицу, как дух рыдания; но у Розамонды сложилось впечатление, что миссисКак эмоции и значение родного языка влияют на обработку второго языка у взрослых учащихся Обработка у взрослых учащихся.ПЛОС ОДИН 10(12): e0144576. https://doi.org/10.1371/journal.pone.0144576
Редактор: Нильс О. Шиллер, Лейденский университет, НИДЕРЛАНДЫ
Поступила в редакцию: 25 октября 2014 г.; Принято: 22 ноября 2015 г.; Опубликовано: 10 декабря 2015 г.
Авторское право: © 2015 Sianipar et al. Это статья с открытым доступом, распространяемая в соответствии с лицензией Creative Commons Attribution License, которая разрешает неограниченное использование, распространение и воспроизведение на любом носителе при условии указания автора и источника
Доступность данных: Все соответствующие данные находятся в пределах файл набора данных S1 статьи.
Финансирование: Эта работа была поддержана Министерством образования и культуры Индонезии, номер: 2566.12/E4.4/2011 (http://dikti.go.id/) для Agnes Sianipar. Спонсоры не участвовали в разработке исследования, сборе и анализе данных, принятии решения о публикации или подготовке рукописи.
Конкурирующие интересы: Авторы заявили об отсутствии конкурирующих интересов.
Введение
Важность знания иностранного языка для различных сторон жизни (социальной, культурной и профессиональной, и это лишь некоторые из них) побуждает многих взрослых изучать новый язык в более позднем возрасте.Способность общаться эффективно и надлежащим образом в качестве говорящего на иностранном языке требует знания словарного запаса, который содержит как концептуальное/семантическое, так и коннотативное/аффективное значение слов, используемых собеседниками [1]. Однако до сих пор большинство лонгитюдных исследований усвоения L2 у взрослых были сосредоточены только на развитии сопоставлений между словоформами L2 и их семантическими значениями.
Эти исследования показали, что изучение иностранных слов сопровождается быстрыми изменениями репрезентативных структур и реакций мозга взрослых (ЭЭГ), а также точности и времени реакции (ВР).Тем не менее, как и когда взрослый учащийся второго языка дополнительно усваивает эмоциональные свойства значения слова во время изучения второго языка и погружения, остается открытым вопросом. Эта тема, связывающая эмоции с познанием у учащихся L2, исследуется в настоящем исследовании.
Аффективный прайминг у одноязычных и двуязычных
При рассмотрении таких слов, как «счастливый», «акула» и «книга», становится ясно, что лексические репрезентации связаны не только с семантическим значением (концептом), но также имеют аффективное значение (т.г., валентность или возбуждение). Де Хауэр и Херманс [2] концептуализировали аффективное значение слова как аффективный тег (например, положительный, отрицательный), связанный с концептуальным/семантическим узлом в семантической сети. Таким образом, семантическое значение слова «солнце» (т.
е. представление предмета солнце ) связано с его аффективным значением (оно имеет положительную валентность), и эти два представления составляют разные, но интегрированные аспекты значения слова.
Аффективные сети между словесными концептами изучались с помощью так называемой техники «аффективного прайминга» [3].При последовательном аффективном прайминге манипулируют аффективной конгруэнтностью между праймом и целью. Эффект аффективного прайминга достигается, когда аффективные реакции на цели (например, решение о том, является ли цель положительной или отрицательной) после аффективно конгруэнтных простых чисел имеют более короткую задержку и более высокую точность, чем следующие за аффективно неконгруэнтными простыми числами. Механизм, лежащий в основе аффективного прайминга, все еще обсуждается [4]. Некоторые исследователи утверждают, что эффекты аффективного прайминга возникают через механизм распространяющейся активации, который аналогичен основному механизму последовательного семантического прайминга для изучения организации семантической памяти [5].
Активация репрезентации с положительной меткой должна распространяться на другие репрезентации с положительной меткой, но может подавлять репрезентации с отрицательной меткой [2]. Аффективный прайминг использовался для исследования взаимосвязи между познанием и эмоциями на репрезентативном уровне [6]. Эффекты аффективной конгруэнтности обычно рассматривались как указание на то, что аффективные представления (например, валентность или возбуждение) обрабатываются автоматически.
Однако исследования RT, которые систематически манипулировали как семантическим, так и аффективным соответствием в языке (сравнительный подход), привели к противоречивым результатам.Сторбек и Робинсон [7] обнаружили эффекты семантического прайминга в задачах на лексическое и оценочное решение, которые не модулировались аффективной конгруэнтностью. Напротив, Ферре и Санчес-Касас [8] манипулировали семантическим сходством между простыми числами и целями в лексическом решении, ортогонально аффективной конгруэнтности, и заметили, что семантическая связанность модулируется аффективной конгруэнтностью и целевой валентностью, в то время как оба эффекта прайминга также были значимы для их.
Мы отмечаем, что стимулы в исследовании Сторбека и Робинсона не были взяты из доступных аффективных норм английских слов, что могло бы объяснить расхождение результатов между двумя исследованиями.
Кастнер и др. [9] манипулировали семантической ассоциативностью вместо семантического сходства и аффективной конгруэнтности простых чисел и целей. В их исследовании семантическое и аффективное праймирование интерактивно модулировало RT контрольных участников. Аффективное праймирование было больше для несвязанных комбинаций основной-цель, а семантическое прайминг было больше для неконгруэнтных комбинаций основной-цель. Обратите внимание, что Castner et al. использовались негативные и нейтральные элементы. Выводы Castner et al. [9] и Ферре и Санчес-Касас [8] предполагают, что в родном языке семантическая и аффективная репрезентации слов связаны и могут взаимодействовать.Эти результаты согласуются с предыдущими исследованиями, показывающими, что аффективное соответствие простых чисел и целей модулирует процесс семантической категоризации целей [10] или что семантическая связь простых чисел и целей из разных аффективных категорий мешает лексическому решению целей [11].
Они поднимают вопрос, в какой степени их аффективная конгруэнтность мешает лексическим решениям семантически связанных или не связанных пар первичных целей. Например, аффективное прайминг может быть снижено, когда существует конкуренция между семантическим родством и аффективной конгруэнтностью прайма и цели; напротив, аффективное праймирование может усиливаться, когда праймы и мишени семантически связаны и аффективно конгруэнтны [4].Следовательно, хотя семантическая ассоциативность и аффективная конгруэнтность между простыми и целевыми значениями относятся к разным аспектам системы концептуального значения, они также связаны таким образом, что обмен противоречивой информацией может привести к уменьшению эффекта семантического праймирования при несоответствии. ситуация.
Эти и многие другие исследования были проведены для понимания взаимосвязи между репрезентациями аффективных и семантических значений в L1. Их выводы поднимают вопрос о том, может ли взаимодействие семантических и аффективных репрезентативных сетей происходить в разных языках.
В частности, в то время как при овладении родным языком семантика и аффект, по-видимому, проходят параллельное развитие, которое тесно связано, эта связь может быть слабее или даже отсутствовать у поздних билингвов и может быть чувствительной к уровню владения L2 и воздействию L2 [12].
Altarriba и Canary [13] исследовали взаимосвязь между когнитивными и аффективными процессами в семантических сетях L1 и L2 с точки зрения воздействия возбуждения на обработку текстов. В исследовании внутриязыкового семантического прайминга с говорящими на 1-м и свободном 2-м языках они проверили, в какой степени лексическое решение сильно возбуждающей цели было замедлено конгруэнтностью возбуждения и родством предшествующего прайма.Облегчение возникало для целей L1 и L2, которым предшествовали сильно и умеренно возбуждающие праймы, но не для целей, которым предшествовали невозбуждающие праймы. Также были получены различия L1 и L2 в воздействии возбуждения на целевые слова. Однако, хотя это показывает, что семантические сети в L1 и L2 регулируются конгруэнтностью возбуждения между простыми словами и целями, дизайн Алтаррибы и Канарейки не позволял им отделить эффект возбуждения от семантической связанности, потому что их несвязанные простые слова всегда были невозбуждающими словами.
.Следовательно, взаимосвязь возбуждающих и невозбуждающих слов не была полностью решена с помощью этого дизайна.
Настоящее исследование: связь аффективных процессов L2 с изучением слов L2
L2 часто изучают в более позднем возрасте в относительно нейтральной обстановке в классе. Это сильно отличается от раннего обучения L1, где эмоции являются неотъемлемой частью коммуникативной ситуации. Тем не менее, несколько исследований показывают, что эмоциональная валентность играет роль в двуязычной обработке и обучении L2.Например, исследование Harris, Ayçiçegi и Gleason [14] показало, что различные типы эмоциональных стимулов модулируют реакцию кожной проводимости (SCR) говорящих с преобладанием L2 на вербальные стимулы L1 и L2. Эмоциональный эффект был сильнее в L1, когда стимулы были отрицательными и представлены в виде детских выговоров. Однако в целом эмоциональные эффекты также присутствовали при SCR на стимулы L2. Эти результаты свидетельствуют о том, что как возраст приобретения, так и владение/воздействие L2 влияют на степень, в которой эмоции влияют на чувствительность говорящих на L2 как к слуховым, так и к визуальным словесным стимулам.
Во многих последующих исследованиях изучалась степень снижения эмоциональности в L2. Тем не менее, в большинстве этих исследований одновременно не контролировалось возможное смешение эффектов возраста приобретения и уровня воздействия L2 / уровня владения L2. Например, Дегнер, Дойчева и Вентура [15] сообщили об эффекте фасилитации валентности у высококвалифицированных говорящих на иностранном языке с высоким уровнем погружения и частотой использования иностранного языка. Это открытие предполагает, что эмоциональные ассоциации репрезентаций L2 действительно могут быть привязаны к опыту билингвов с L2.Однако участники этого исследования различались по возрасту освоения L2: некоторые люди уже начали изучать свой L2 в возрасте до 8 лет. Кроме того, ни одно из доступных исследований не прояснило, возникает ли эффект валентности слов уже в самом ранние этапы обучения. Таким образом, мы провели лонгитюдное исследование в классе с участием согласованной группы взрослых учащихся L2, чтобы прояснить временной ход и взаимодействие развивающихся значений и эффектов эмоциональной валентности в новом языке.
Наше межъязыковое прайминг-исследование преследовало три цели: (1) определить поведенческие и нейронные корреляты взаимосвязанности слов, наполненных эмоциями, из разных языков, тем самым расширив предыдущие исследования взаимосвязи между когнитивными и аффективными процессами в семантике L1 и L2. сети [13,15]; (2) оценить, когда возникают эффекты валентности слов L2 во время обучения L2 и обработки L2; (3) Точно определить взаимодействие семантического и аффективного значения в обучении и обработке L2 с помощью ERP.
Мы применили сравнительный подход Сторбека и Робинсона [7], чтобы отделить влияние семантических и аффективных свойств слов L1 на семантическую и аффективную обработку L2. Этот подход также может прояснить, модулируют ли уже аффективные свойства слов L2 нервные и поведенческие реакции на ранней стадии обучения L2 в парадигме лонгитюдного обучения, используемой Маклафлином, Остерхаутом и Кимом [16]. Когда слова L1 служат в качестве простых слов, они могут активировать не только семантические, но и аффективные значения целей L1, что предполагает интеграцию семантических и аффективных значений слов.
Для целей L2 такой процесс семантической интеграции может отсутствовать, когда семантические и аффективные значения еще не связаны, или когда аффективные значения еще не доступны. Обе ситуации могут возникнуть на самых ранних стадиях изучения языка 2, когда учащиеся иностранного языка только что столкнулись и выучили словоформы языка 2 и их семантическое значение. Однако в условиях погружения слова L2 будут использоваться чаще, что позволит установить более богатые представления знаний, включая эмоциональную валентность, которые будут связаны со словоформами и семантическим значением.Этот вопрос является конкретным случаем, изучаемым в настоящем исследовании.
В нашем лонгитюдном исследовании изучалось развитие семантического и аффективного значения L2 на самых ранних этапах обучения в течение 6 месяцев. Мы объединили семантическую и аффективную парадигмы прайминга и использовали задачу лексического решения (LDT), используемую в большинстве исследований прайминга. LDT помог избежать любого релевантного для задачи влияния на концептуальные или аффективные реакции на цели, учитывая, что задача не подчеркивает связанность концептуальных или аффективных значений простых чисел и целей [7,9,17].
Мы записали потенциалы, связанные с событиями, чтобы обеспечить относительно прямые онлайн-измерения скорости обучения слов L2 [16]. Кроме того, мы проанализировали RT и показатели точности, а также показатели чувствительности (например, d -простые баллы), чтобы проверить чувствительность нашей парадигмы при обнаружении изменений в чувствительности учащегося между сеансами.
При анализе ERP каждой сессии мы рассматривали компоненты ERP, связанные с различными этапами обработки текста [18], которые также чувствительны к семантическому и/или аффективному значению слов.Ранними компонентами, которые мы рассматривали, были N1/P1 (50–100 мс), связанные с процессом раннего восприятия [19–22], и P2/N2 (150–300 мс), связанные с процессом ориентации внимания на семантические признаки и доступность значения. в обучении [23,24]. Компонентами поздней задержки были N400 (300–600 мс), связанные с семантической/контекстной интеграцией [18, 25], и LPC (500–800 мс), связанные с процессом эмоциональной оценки или устойчивым вниманием к эмоциональному конфликту [26, 27].
].
Мы сделали следующие прогнозы в отношении обучающего аспекта обработки L2.В нашем исследовании в качестве целей использовались положительные и нейтральные слова L2. Предыдущие результаты исследований L1 предполагают, что положительные слова реагируют быстрее [28] и точнее [29,30], чем нейтральные и отрицательные слова. У билингвов положительные слова также лучше кодируются в памяти по сравнению как с отрицательными, так и с нейтральными словами, независимо от преобладания языка [31]. Поэтому мы предсказали, что по сравнению с нейтральными словами L2 положительные слова L2 будут давать более быстрые RT и более высокие показатели точности, и что этот эффект проявится к концу языкового курса (третье занятие).Различные нейронные корреляты должны возникать для нейтральных и положительных целей L2 в ходе обучения L2, а также должны отражаться в различиях амплитуд в ранних и поздних компонентах ERP, начиная с третьего сеанса. Интуитивно можно было бы ожидать, что формы L2, изученные в классе с низкой частотой использования, изначально не смогут активировать семантические/концептуальные и валентные ассоциации.
Однако мы предсказывали возникновение эффекта валентности на третьем сеансе (в конце языкового курса) и далее, исходя из предположения, что эмоциональные ассоциации возникают в контексте усвоения L2-стимулов [32], а также зависят от частоты их использования. использование слов L2 [15].Если эффект валентности тем не менее возникнет уже в первом сеансе, это будет указанием на то, что , начиная с самой ранней стадии , L2-формы могут активировать семантические концепты и их валентные ассоциации, которые ранее были связаны только с L1-формами. Доказательства этого предсказания подчеркивают важность валентности как определяющего аспекта концептуального представления, связанного с обоими языками билингва.
Кроме того, в свете данных о взаимодействии семантического и аффективного прайминга в исследованиях L1 и точки зрения на взаимосвязанное семантическое концептуальное развитие и аффективную лингвистическую обусловленность при изучении языка [12], мы ожидали взаимодействия семантического и аффективного прайминга в поздних компонентах ERP.
это увеличивается между сеансами с дополнительным воздействием L2.Согласно последней гипотезе, семантические и аффективные представления слов L2 становятся более тесно связанными, когда учащиеся погружаются в среду L2, что позволяет эмоциональным и контекстуальным процессам проявлять все более сильные аффективные интерференционные эффекты на семантическую обработку.
Материалы и метод
Участники
Мы пригласили 32 правшей, носителей немецкого языка, которые пришли пройти 5-недельный курс голландского языка в Университете Радбауд в Неймегене (средний возраст: 19.6, диапазон: 18–25, 8 мужчин/24 женщины) в рамках подготовки к экзамену на знание голландского языка в рамках вступительных требований для поступления в университет. Перед тем, как быть принятым в качестве участника, каждый человек был проверен, чтобы убедиться, что у него / нее нет опыта работы с голландским языком, прежде чем приехать на учебу в Нидерланды. Онлайн-измерения (записи RT и ERP) проводились в течение 4 сеансов.
Сессия 1 проходила между 5–12 днями после прибытия (одна неделя после прохождения курса), сессия 2 между 26–33 днями после прибытия (последняя неделя курса), сессия 3 между 79–90 днями после прибытия (период иммерсии). ) и сеанс 4 между 156–171 днями после прибытия (период погружения).В первой сессии приняли участие 32 участника, во второй — 31 участник, в третьей — 29 участников, в четвертой — 24 участника. При анализе учитывались измерения только 24 участников (средний возраст: 19,5 лет, диапазон 18–25 лет, 6 мужчин), которые посетили все 4 сеанса. Все эти 24 участника сдали тест Staatexamen NT2 (Государственный экзамен по голландскому языку как иностранному) и были приняты в качестве студентов Университета Радбауд в Неймегене в конце Сессии 3. Все участники получили денежную или кредитную компенсацию.
Заявление об этике
Это исследование было одобрено Комитетом по этике факультета социальных наук (ECSW) Университета Радбауд в Неймегене (ECG2012-3008-043: Verwerving van een vreemde taal) 30 августа 2012 г.
Все участники предоставили письменное информированное согласие на участие. в этом исследовании.
Стимулирующие материалы и конструкция
Стимул-материалы состояли из 320 пар основных целей с немецкими словами на родном языке участника (немецком) в качестве простых чисел.Целями были 40 слов на недавно выученном языке (голландском), для которых манипулировали отношениями первичной цели в отношении семантической связанности и эмоциональной конгруэнтности (в результате 2 x 2 x 40 = 160 целевых слов). Корпус D-ANEW использовался в качестве источника базы данных для получения рейтингов уровней валентности, возбуждения и образности голландских слов, следуя Jasmin и Casasanto [33]. D-ANEW представляет собой корпус из 1031 нидерландского переводного эквивалента аффективных норм для английских слов [34]. Мы выбрали голландские целевые стимулы, проверив весь словарный запас голландского языка, который участники должны были выучить из Контакта! учебник в первые две недели языкового курса.
Затем мы выбрали целевые слова на основе тех выученных слов, которые также были включены в корпус D-ANEW. Как упоминалось ранее, мы выбрали как положительные, так и нейтральные голландские цели. Кроме того, мы создали дополнительные 160 орфографически и фонологически допустимых нидерландских не-слов из другого списка голландских слов, изменив одну или две их буквы. Целевые слова и не-слова на голландском языке были представлены заглавными буквами. Выбранные положительные и нейтральные целевые слова различались по длине, валентности и уровню возбуждения (все p с ≤ .001). Тем не менее, две группы не показали существенной разницы в визуализируемости и уровнях частоты SUBTLEX-NL [35] (все p с > 0,1).
Все немецкие простые числа в этом исследовании были получены из Berlin Affective Word List–Reloaded/BAWL-R [36]. На протяжении всего эксперимента немецкие существительные писались с заглавной буквы, за которой следовали строчные буквы, а немецкие прилагательные и глаголы писались строчными буквами.
Немецкие стимулы были разделены на три разные группы простых чисел в зависимости от их эмоциональной валентности.Всего было 160 отрицательных простых чисел, 80 нейтральных простых чисел и 80 положительных простых чисел. Отрицательные, положительные и нейтральные праймы значительно различались по своей валентности и уровням возбуждения (все p с < 0,001). Уровни возбуждения между положительными и нейтральными праймами были незначительными ( p > 0,1). Кроме того, простые числа были совмещены по своей способности к изображению и уровням частоты SUBTLEX-DE [37] (все p с > 0,1). Стимулы с их характеристиками представлены в таблице S1.
Каждое слово target появлялось 4 раза в каждом сеансе и для каждого испытания, его появлению предшествовал один из трех валентных вариантов простых чисел L2, которые были назначены на основе четырех типов отношений между основным и целевым значением. Простые числа и цели были (1) семантически связаны и аффективно конгруэнтны; (2) семантически связанные, но аффективно неконгруэнтные; (3) семантически не связанные, но аффективно конгруэнтные; и (4) семантически несвязанные и аффективно неконгруэнтные (контроль) (табл.
1).Каждой цели псевдослова также предшествовало простое число L1 из одной из трех основных категорий валентности.
Было проведено дополнительное рейтинговое исследование с участием 22 говорящих на немецком и нидерландском языках из Университета Радбауд в Неймегене, которые никогда не участвовали в основном исследовании. Участников попросили оценить ассоциативность между простыми числами и целями по шкале Лайкерта от 1 до 7, где 7 — это индекс для «наиболее связанных пар». Участники оценили семантически связанные пары основных целей как значительно более связанные (средний ассоциативный = 5.6, SD = 0,7), чем семантически несвязанные пары (среднее значение неассоциированных = 1,4, SD = 0,6, t (159) = -28,94, p < 0,001). Семантически связанные и эмоционально конгруэнтные пары основных целей существенно не отличались по своим рейтингам ассоциативности (средний связанный и конгруэнтный = 5,7, SD = 0,8) от семантически связанных, но неконгруэнтных пар основных целей (средний связанный и неконгруэнтный = 5,5, SD = 0,8).
6, t (79) = -1,11, p = 0,14). Оценки ассоциативности между семантически неассоциированными и аффективно конгруэнтными парами основных целей (среднее неассоциированное и конгруэнтное = 1.43, SD = 0,41) и семантически неассоциированные и неконгруэнтные пары основных целей (среднее значение неассоциированных и неконгруэнтных = 1,38, SD = 0,39, t (79) = 0,12, p = 0,54) также не были статистически разные.
Перед сбором данных все пары основных целевых слов сначала были разделены на 4 подсписка, в которых каждое целевое слово появлялось только один раз. Каждый подсписок состоял из 40 различных целевых слов и 40 различных целевых не слов. Для каждого участника каждый подсписок был рандомизирован, а затем объединен с тремя другими подсписками для формирования индивидуального списка стимулов.Таким образом, участникам были представлены различные порядки субрандомизированных стимулов, в которых целевое слово повторялось в другом условии основного-целевого отношения после как минимум 80 испытаний.
Каждое целевое не-слово появлялось только один раз в каждом списке стимулов.
Процедура
После наложения электродов участников усадили перед экраном компьютера в тускло освещенной кабине. Расстояние просмотра составляло примерно 1 метр. Стимулы предъявлялись индивидуально в центре экрана в режиме последовательного визуального представления.Испытания начинались с фиксации креста (продолжительность 500 мс), за которым следовал пустой экран в течение 300 мс, после чего на 250 мс появлялся штрих. После того, как прайм исчез, появился пустой экран на 350 мс, после чего появилась цель. Таким образом, асинхронность начала стимула (СОА) составила 600 мс. Целевое слово остается на экране до тех пор, пока участник не ответит (или максимум 3000 мс), а интервал между попытками длился 1500 мс. Используя кнопку, участников просили оценить, является ли цель голландским словом или нет, нажимая левую кнопку для «не слова» или правую кнопку для «слова».Им было предложено совершать движения глазами после того, как они отреагировали на цель или между испытаниями.
Испытания были сгруппированы в 3 блока. Каждый блок длился около 8 минут, а между ними у участников были короткие перерывы.
Записи ЭЭГ
Регистрировали ЭЭГ с 25 активных Ag/AgCl-электродов (Acticap), расположенных по расширенной 10–20-электродной системе. Дополнительный электрод был помещен на правый сосцевидный отросток, а другой электрод на левый сосцевидный отросток в качестве эталона.Пять электродов располагали над срединными участками Fz, FCz, Cz, Pz и Oz. Десять дополнительных пар электродов были размещены над боковыми участками: FP1/FP2, F3/F4, FC5/FC6, FC1/FC2, T7/T8, C3/C4, CP5/CP6, CP1/CP2, P7/P8 и O1/. О2. Вертикальные движения глаз контролировали с помощью двух дополнительных электродов на подглазничном и супраорбитальном гребнях ниже и выше левого глаза соответственно. Горизонтальные движения глаз контролировались еще двумя электродами; каждый был помещен приблизительно в левый и правый внешние углы глаза.Заземляющий электрод располагался на лбу. Импеданс электрода поддерживали ниже 20 кОм.
Записи ЭЭГ и ЭОГ усиливали с помощью усилителя постоянного тока BrainAmp (Brain Products, Германия) с использованием фильтра нижних частот 125 Гц, частоты дискретизации 500 Гц, постоянной времени 10 Гц и сохраняли для последующего автономного анализа с помощью BrainVision. Программное обеспечение Analyzer 2.0 (Brain Products, Германия).
Для автономного анализа данные ЭЭГ были повторно сопоставлены со средним значением обоих сосцевидных отростков. Сигналы с ЭОГ-электродов преобразовывались в биполярные горизонтальные и вертикальные сигналы ЭОГ.Данные подвергались цифровой фильтрации с частотой 0,1 Гц (высокий проход) и 30 Гц (низкий проход) фильтром Баттерворта. Для устранения линейного шума был применен дополнительный режекторный фильтр с частотой 50 Гц. Связанный канал глаза был создан в автономном режиме путем повторной ссылки левой вертикальной ЭОГ на левую горизонтальную ЭОГ. Глазные артефакты корректировали с помощью алгоритма Граттона-Коулза [38]. Затем непрерывная ЭЭГ была сегментирована на эпохи 1000 мс от начала стимула для праймов и 1000 мс от начала стимула для целей с коррекцией базовой линии на 200 мс.
Обнаружение артефактов было выполнено с использованием критерия средней амплитуды ± 75 мкВ, и все сегменты, затронутые остаточными артефактами, были полуавтоматически отклонены. В течение четырех сеансов было включено 20 участников, в то время как четыре участника были исключены из анализа ERP из-за наличия артефактов более 20% (финальное N = 20). Сегменты без артефактов усреднялись по условиям и участникам. Количество испытаний (были включены только испытания с правильными ответами) для каждого условия в среднем составляло 18 (SD = 1.9).
Для статистического анализа мы провели повторные измерения ANOVA с использованием шести квадрантов следующим образом: левый передний (F3, FC1, FC5), правый передний (F4, FC2, FC6), левый центральный (C3, CP1, CP5), правый центральный (C4 , CP2, CP6), левое заднее (P3, P7, O1) и правое заднее (P4, P8, O2). Отдельные ANOVA будут проводиться для оценки эффекта на средней линии (Fz, Cz, Pz). Статистический анализ состоял из трех частей. Во-первых, мы оценили чувствительность участников к уровням валентности первичных стимулов во временном окне позднего заднего комплекса/LPC (430–550 мс после первичного набора) в течение сеансов.
Этот анализ ERP рассматривал степень, в которой внимание наших участников было спонтанно направлено на эмоциональное содержание простых чисел L1 во время молчаливого чтения [39]. Во-вторых, мы исследовали влияние N400 (350–550 мс) на лексический статус целей (слова или не слова) в разных сеансах. Результаты ERP лексики простых и целевых чисел представлены в тексте S2, приложенном к этой статье.
В-третьих, мы исследовали, в какой степени на ERP для обработки слов L2-целей влияла аффективная конгруэнтность и семантическая связь между простыми числами L1 и целями L2 в нескольких временных окнах (на основе визуальных осмотров): 80–150 мс (N1 /P1), 150–300 мс (P2/N2), 350–550 мс (N400) и 550–700 мс (LPC).Для каждого временного окна был проведен повторный анализ ANOVA, включающий 4 (сессия) x 2 (аффективная конгруэнтность) x 2 (семантическая связанность) x 2 (целевая валентность) x 6 (квадрант) в качестве внутрисубъектных факторов для изучения влияния на L2. целевая обработка по квадрантам, в то время как отдельное повторное измерение ANOVA, которое включает 4 (сессия) x 2 (аффективная конгруэнтность) x 2 (семантическая связанность) x 2 (целевая валентность), поскольку внутрисубъектные факторы дополнительно проводились для среднего анализа для каждого временное окно.
Во всех дисперсионных анализах к степеням свободы применялась поправка Хюина-Фельдта, чтобы скорректировать нарушения предположения о сферичности. Сообщается о нескорректированных степенях свободы и скорректированных p -значениях.
Результаты
Прежде чем мы проанализировали данные ERP четырех сессий, мы провели ряд предварительных анализов, чтобы проверить уровень чувствительности, точность и RT участников каждой сессии. Для этих различных зависимых от поведения переменных были проведены повторные измерения ANOVA.Учитывая ограничения по объему, они указаны в тексте S1, связанном с этой статьей. Мы представим здесь краткий обзор этих результатов, прежде чем углубляться в наш анализ ERP.
Влияние грунтовки L1-L2 на показатели точности
A 4 (сессия) x 2 (семантическая связанность) x 2 (аффективная конгруэнтность) x 2 (целевая валентность) повторные измерения Дисперсионный анализ показателей точности по 24 субъектам выявил значительный основной эффект семантической связанности ( F (1, 23) = 4,51, р = .
045, η p 2 = 0,16), что указывает на то, что при оценке лексичности целей L2 после несвязанных простых чисел L1 возникало больше ошибок (средняя точность = 94,17%, SD = 2,83), чем при оценке лексичности целей L2 (средняя точность = 94,74%, SD = 2,48). Не было значительного основного влияния аффективной конгруэнтности или других значительных эффектов взаимодействия на показатели точности (все 90 003 p 90 004 с > 0,1).
Запуск L1-L2 влияет на время реакции
A повторные измерения ANOVA с теми же факторами, что и раньше, выявили значительный основной эффект семантического родства ( F (1, 23) = 5.69, p = 0,03, η p 2 = 0,2), показывая несколько более короткие RT для целей L2 после связанных простых чисел L1 (среднее = 588 мс, SD = 60 мс), чем после не связанных простых чисел L1 (среднее = 593 мс, SD = 62 мс). Основной эффект аффективной конгруэнтности ( F (1, 23) = 6,76, p = 0,02, η p 2 = 0,23) также был значительным, отражая, что RT для целей L2 после конгруэнтных простых чисел L1 (среднее = 588 мс, SD = 62 мс) были значительно короче, чем следующие неконгруэнтные простые числа L1 (среднее = 592 мс, SD = 60 мс).
Однако эффекты взаимодействия семантической связанности по аффективной конгруэнтности и семантической связанности и/или аффективной конгруэнтности по сеансу не были значительными (все p с > 0,1).
Событийные потенциалы / ERP
Значения F и размер эффекта наших результатов ERP представлены в Таблице 2 (N1/P1 и P2/N2) и Таблице 3 (N400 и LPC). Средние значения и стандартные отклонения для наблюдаемых эффектов представлены в таблице 4 (временное окно N1/P1), таблице 5 (временное окно P2/N2), таблице 6 (временное окно N400) и таблице 7 (временное окно LPC). окно).
N1/P1 (80–150 мс).
Повторные измерения ANOVA для амплитуд ERP во временном окне 80–150 мс после начала стимула показали значительные основные эффекты семантического родства. Цели L2, которым предшествовали семантически связанные простые числа L1, вызывали больше отрицательных волн движения, чем те, которым предшествовали несвязанные простые числа L1. Влияние целевой валентности также было значительным.
Положительные цели L2 вызвали больше отрицательных волн по сравнению с нейтральными целями L2.
Повторное измерение ANOVA по квадрантам показало значительное взаимодействие между семантическим родством и квадрантом.Апостериорные сравнения показали, что эффекты семантического родства были значительными во всех квадрантах. Также было получено значительное взаимодействие аффективной конгруэнтности и квадранта. Апостериорные сравнения показали, что цели L2, которым предшествовали аффективно конгруэнтные простые числа L1, вызывали более негативную волну, чем те, которым предшествовали аффективно неконгруэнтные простые числа L1 в правом заднем квадранте. Наконец, взаимодействие целевой валентности и квадранта было значительным. Апостериорные сравнения показали, что эффект целевой валентности был значительным во всех квадрантах, кроме левого заднего (рис. 1).На рис. 2–5 показаны ERP эффекта целевой валентности на каждом сеансе.
Подводя итог, можно сказать, что во временном окне N1/P1 наблюдались сильные общие эффекты семантической связанности, как в качестве основного эффекта, так и во взаимодействии с квадрантом.
Кроме того, были эффекты целевой валентности, опять же в качестве основного эффекта и при взаимодействии с квадрантом. Наконец, мы наблюдали взаимодействие между аффективной конгруэнтностью и квадрантом (подробности см. в таблицах 2 и 4).
P2/N2 (150–300 мс).
Повторные измерения ANOVA по квадрантам и срединным областям показали значительные основные эффекты семантического родства.Цели L2, которым предшествовали семантически несвязанные простые числа L1, вызывали больше положительных волн, чем те, которым предшествовали семантически связанные простые числа L1. Взаимодействие между семантическим родством и квадрантом также было значительным. Апостериорные сравнения показали, что эффект семантического прайминга был значительным во всех квадрантах. Более того, взаимодействие сеанса и семантической родственности также было значительным. Апостериорные повторные измерения ANOVA по амплитудам квадрантных и срединных электродов не показали каких-либо значительных эффектов семантической связанности в сеансе 1.
Однако в сеансе 2 мишени L2, которым предшествовали семантически несвязанные простые числа L1, вызывали значительно больше положительных амплитуд, чем те, которым предшествовали связанные простые числа L1. В сеансе 3 этот эффект семантической связанности на амплитуды ERP был значительным только в квадрантах, где цели L2, которым предшествовали семантически несвязанные простые числа L1, также вызывали больше положительных волн, чем те, которым предшествовали связанные простые числа L1. В сеансе 4 эффект семантического родства был значительным только в области средней линии.
Подводя итог, можно сказать, что во временном окне P2/N2 были обнаружены эффекты семантической связанности, как в качестве основного эффекта, так и во взаимодействии с квадрантом и сеансом. Эффекты проявлялись особенно в сеансах 2 и 3, а также в сеансе 4 (средняя линия) (подробности см. в таблицах 2 и 5).
N400 (350–550 мс).
Повторные измерения ANOVA показали значительное влияние сеанса во временном окне 350–550 мс.
Во всех условиях Сессия 2 вызвала больше положительных волн, чем Сессия 1.Однако амплитуды существенно не различались между сеансами 2 и 3, а также между сеансами 3 и 4. Кроме того, дисперсионный анализ выявил значительные основные эффекты валентности мишени, при этом положительные мишени L2 вызывали больше положительных волн, чем нейтральные мишени L2 (рис. 1). .
Квадрантный ANOVA выявил значительный трехсторонний эффект взаимодействия сеанса, аффективной конгруэнтности и семантической родственности, в то время как срединный ANOVA эффект трехстороннего взаимодействия был лишь незначительно значимым.Для сеансов 1–3 апостериорные 2 (аффективная конгруэнтность) x 2 (семантическая связанность) повторные измерения ANOVA по амплитудам от квадрантных электродов не показали значительных основных эффектов аффективной конгруэнтности или семантической связанности, а также не показали значительного эффекта взаимодействия аффективной конгруэнтности и семантическое родство (рис. 6–8). Однако апостериорный ANOVA для сеанса 4 (рис.
9) показал значительное взаимодействие между аффективной конгруэнтностью и семантическим родством, в то время как основные эффекты не были значительными.
Дополнительные апостериорные парные сравнения показали значительный эффект семантического родства для целей L2, которым предшествуют аффективно конгруэнтные штрихи L1 (рис. 10). Было выявлено больше положительных волн, когда простые числа также были связаны с целями, чем когда простые числа не были связаны с целями (рис. 10). Однако амплитуда ERP, вызванная мишенями L2, которым предшествуют аффективно неконгруэнтные простые числа L1, не была значительно модулирована семантическим родством. Кроме того, более апостериорные сравнения показали, что цели L2, которым предшествовали семантически связанные простые числа L1, вызывали более положительные идущие волны, когда простые числа были конгруэнтны, чем когда простые числа были неконгруэнтны целям (рис. 11).Напротив, для целей L2, которым предшествовали семантически несвязанные простые числа L1, цели вызывали больше положительных волн, когда штрихи также были неконгруэнтны, чем когда они были конгруэнтны целям (рис.
11).
Рис. 11. Топография скальпа эффектов аффективного прайминга (после вычитания амплитуд ERP для конгруэнтных пар из амплитуд для неконгруэнтных пар) во временных окнах N400 и LPC для каждого сеанса.
https://doi.org/10.1371/журнал.pone.0144576.g011
Кроме того, квадрантный дисперсионный анализ выявил значительное трехстороннее взаимодействие сеанса, семантической связанности и целевой валентности. Апостериорные повторные измерения ANOVA не выявили значительных основных эффектов или эффектов взаимодействия в сеансе 1; однако в сеансе 2 уже имел место основной эффект целевой валентности, хотя основной эффект семантической связанности и взаимодействие между семантической связанностью и целевой валентностью не были значительными. В сеансе 3 апостериорный дисперсионный анализ не выявил каких-либо существенных основных эффектов, но взаимодействие между семантическим родством и целевой валентностью было значительным.Более апостериорные попарные сравнения показали, что цели L2, которым предшествуют семантически связанные простые числа L1, давали больше положительных волн, когда цели были положительными, чем когда они были нейтральными.
Однако апостериорный ANOVA не выявил значительного эффекта валентности цели для целей L2, которым предшествуют семантически несвязанные простые числа L1. В сеансе 4 основной эффект семантического родства и эффект взаимодействия семантического родства по целевой валентности не были значительными. Апостериорный дисперсионный анализ также показал, что основной эффект валентности мишеней был значительным, при этом положительные мишени вызывали больше положительных волн по сравнению с нейтральными мишенями.
Из квадрантного дисперсионного анализа также было выявлено значительное взаимодействие между аффективной конгруэнтностью и целевой валентностью. Апостериорные сравнения показали, что положительные цели L2 вызывали больше положительных волн, чем нейтральные цели L2.
Подводя итог, можно сказать, что в окне N400 в сеансах и между ними возникло множество значительных эффектов. Наблюдался общий основной эффект целевой валентности (см. рис. 1, где показано влияние целевой валентности на N400 между сеансами) и взаимодействие целевой валентности с аффективной конгруэнтностью.
Значимые взаимодействия целевой валентности, семантического родства и сеанса постоянно получали в течение четырех сеансов. Наконец, наблюдались взаимодействия семантического родства, аффективной конгруэнтности и сеанса, которые были особенно сильными в сеансе 4 (подробности см. в таблицах 3 и 6).
LPC (550–700 мс).
Повторные измерения ANOVA показали значительное влияние сеанса. Апостериорные сравнения показали, что сессия 2 вызвала больше положительных волн по сравнению с сессией 1.Амплитуды ССП во 2-й и 3-й сессии существенно не различались. Однако разница между амплитудами ССП в сеансах 3 и 4 была значительной. Были также существенные основные эффекты Target Valence, в которых положительные цели L2 давали больше положительных волн, чем нейтральные цели L2 (рис. 1).
Более того, дисперсионный анализ выявил значительное трехстороннее взаимодействие сеанса, аффективной конгруэнтности и семантической связанности. В сеансах 1 и 2 апостериорные ANOVA не выявили значительных основных эффектов или эффектов взаимодействия (рис.
6 и 7).На сеансе 3 (рис. 8) наблюдались лишь незначительно значимые эффекты взаимодействия аффективной конгруэнтности и семантической родственности. В сеансе 4 (рис. 9) также не было значительных основных эффектов, но взаимодействие аффективной конгруэнтности и семантической родственности достигло значимости. Апостериорные попарные сравнения показали эффекты аффективной конгруэнтности только для целей L2, которым предшествовали семантически не связанные между собой простые числа L1, в то время как цели, которым предшествовали аффективно неконгруэнтные простые числа, вызывали более положительные волны, чем те, которым предшествовали аффективно конгруэнтные простые числа (рис. 11).Дополнительные апостериорные сравнения показали, что эффекты семантического родства возникали только для целей L2, которым предшествовали аффективно неконгруэнтные простые числа L1, при этом цели L2, которым предшествовали семантически не связанные простые числа, вызывали более сильные положительные волны, чем те, которым предшествовали семантически связанные простые числа (рис.
10).
Эффект взаимодействия между сеансом, семантическим родством и целевой валентностью также был значительным. Апостериорные ANOVA не выявили существенных основных эффектов или эффектов взаимодействия в сеансе 1.На сеансе 2 наблюдался только основной эффект валентности мишени, когда положительные мишени L2 вызывали больше положительных волн, чем нейтральные мишени L2. Взаимодействие семантического родства и целевой валентности не было значительным. В сеансе 3 не было значительного основного эффекта семантической связанности, хотя основной эффект целевой валентности был значительным. В этой сессии положительные цели L2 также вызывали больше положительных волн, чем нейтральные цели L2. Взаимодействие между семантическим родством и целевой валентностью было значительным.Апостериорные попарные сравнения показали, что положительные цели L2 вызывали больше положительных волн, чем нейтральные цели L2, только когда им предшествовали семантически связанные простые числа L1. Однако апостериорные ANOVA для сеанса 4 не выявили значительных основных эффектов или эффектов взаимодействия.
Подводя итог, можно сказать, что во временном окне LPC произошло несколько эффектов. Помимо основного эффекта целевой валентности, имелись постоянные значимые взаимодействия целевой валентности, семантической связанности и сеанса, которые были особенно сильными на сеансах 2 и 3.Наконец, наблюдались взаимодействия семантического родства, аффективной конгруэнтности и сеанса, которые были особенно связаны с сеансом 4 (подробности см. в таблицах 3 и 7).
Обсуждение
Мы исследовали, как семантические свойства L1 влияют на развитие эмоционально нагруженных слов L2 во время обучения L2. Изучающие немецкий (L1) голландский (L2) участвовали в предварительном исследовании L1-L2 с лексическим решением, которое длилось четыре сессии. Занятия начались во время 5-недельного курса голландского языка, который учащиеся прошли после прибытия в Нидерланды, и продолжались до 6 месяцев после их прибытия, когда они были погружены в повседневную голландскую жизнь.Сосредоточившись на изучении положительных и нейтральных слов L2, мы манипулировали как семантической связью, так и аффективной конгруэнтностью между простыми числами L1 и целями L2.
Мы установили эффективность обучения L2 на основе показателей точности и RT (см. текст S1).
Теперь мы обобщим и обсудим (особенно) результаты ЭЭГ, относящиеся к трем целям, указанным во введении: (1) определить семантическую и аффективную взаимосвязь между словами L1 и L2; (2) оценить эффекты валентности целевых слов L2 во время обучения L2; (3) Точно определить взаимодействие семантического и аффективного значения в обучении и обработке L2.
Семантическая и аффективная взаимосвязь между словами Я1 и Я2
Во-первых, мы наблюдали в целом небольшой, но значительный эффект семантического прайминга в показателях точности и RT между сеансами (свертывание сеансов с 1 по 4). Эти эффекты семантического прайминга были более заметными на ЭЭГ, где мы наблюдали основной эффект семантического родства, который модулировал временное окно N1/P1 (80–150 мс). В последующем временном окне P2 (150–300 мс) эффект семантического прайминга также модулировал амплитуды ERP, как в качестве основного эффекта, так и во взаимодействии с сеансом.
Этот семантический эффект в ранних временных окнах согласуется с данными исследований прайминга L1, которые говорят в пользу быстрого взаимодействия сублексической и лексико-семантической обработки [40–42], предположительно из-за нисходящей обратной связи [43] от семантическая активация прайма L1. Другими словами, во всех сеансах наблюдалось постоянное влияние семантического родства на лексическую обработку L2 и семантическую доступность уже на ранней стадии целевой обработки [24,44]. Что касается взаимодействия между сеансом и семантическим родством в нашем лонгитюдном исследовании, мишени L2 после родственных праймов L1 неизменно демонстрировали снижение амплитуд P2, начиная со 2-го сеанса и далее.Это открытие может быть связано со снижением требований к семантической обработке [24] по сравнению с целями, следующими за неродственными простыми числами L1. Эти результаты свидетельствуют о взаимосвязанности лексических и семантических сетей в нейтральных и эмоциональных словах L1 и L2 на ранних этапах обучения L2.
Что касается аффективного прайминга , испытуемые быстрее реагировали на конгруэнтные цели на разных сеансах, хотя не было значительного влияния аффективного прайминга на показатели точности.Важно отметить, что наблюдался постоянный эффект валентности цели: точность положительных целей была постоянно выше, чем нейтральной цели на протяжении сеансов, что указывает на то, что эмоциональность слов L2 достоверно влияла на доступность к представлениям L2, хотя не было различий в RT. Что касается ЭЭГ, мы обнаружили аффективный праймирующий эффект на правый задний компонент P1, показывающий более сниженную амплитуду P1 цели для конгруэнтных пар, чем для неконгруэнтных простых чисел. Усиление амплитуды P1 в парадигме аффективного прайминга может отражать выделение большего количества ресурсов раннего внимания в случае отрицательно валентных праймов с высоким уровнем возбуждения (по сравнению с праймами с низким уровнем возбуждения, позитивными и/или нейтральными) для привлечения внимания [45].
Таким образом, привлекательная сила отрицательных простых чисел L1, использованная в этом исследовании, по-видимому, усиливала раннее восприятие целевых слов. В целом, наши результаты показывают, что учащиеся L2 чувствительны к конгруэнтности и неконгруэнтности в аффективных коннотациях основных и целевых слов очень рано в обучении L2 и сохраняют эмоциональное качество своих слов L2 в своей лексической памяти на протяжении всех сеансов. Эти результаты свидетельствуют о взаимосвязанности аффективных репрезентаций слов L1 и L2.
Эффекты валентности целевых слов L2 во время обучения L2
Общность эффектов аффективного прайминга была подкреплена значительными основными эффектами целевой валентности L2 во время сеансов на временных окнах N1/P1 (80–150 мс), N400 (350–550 мс) и LPC (550–700 мс). ). Эти результаты показали, что учащиеся L2 действительно обращали внимание на аффективные аспекты целей L2 после 1 недели обучения L2. Это свидетельствует о раннем начале обработки, специфичной для валентности L2, у взрослых учащихся.
Наши данные о процессинге ранней валентности в L2 согласуются с доступной литературой по L1. Несколько исследований L1 предполагают, что информация о валентности в вербальных стимулах может быть извлечена уже на очень ранней стадии обработки текста, даже до 100 мс [19,21,22]. Согласно Skrandies [20], ранний эффект валентности в L1 неудивителен, поскольку чтение — это быстрый процесс и, таким образом, влияние таких семантических признаков, как валентность, могло уже проявиться на стадии первичного зрительного анализа или ранней перцептивной стадии.Возможно, нельзя было ожидать, что такой быстрый процесс извлечения эмоциональной информации произойдет в L2. Однако в настоящем исследовании мы включили слова L1 в качестве простых слов, которые являются доминирующим языком учащихся. Наши результаты по эффектам аффективного прайминга (см. Таблицу 6) позволяют предположить, что прайминг L1 модулировал временной ход активации аффективных коннотаций слов [18] в L2, что приводило к активации аффективной репрезентации слов L2 на очень ранней стадии целевого воздействия.
обработка. Таким образом, наши результаты расширяют доказательства раннего эффекта валентности в обработке текстов от L1 до L2 посредством прайминга у учащихся L2.
Соединение семантического и аффективного значения в обучении и обработке L2
В отличие от Castner et al. [9], мы не обнаружили взаимной модуляции эффектов аффективной конгруэнтности и семантической родственности в показателях точности или RT. Поэтому мы рассмотрели ERP, так как эта мера будет более чувствительна к временному ходу и их различиям на последовательных этапах обработки текста. Действительно, здесь взаимодействуют семантические и аффективные свойства L1 и L2, на что указывает взаимодействие между сеансом, аффективной конгруэнтностью и семантическим родством.Однако только на сеансе 4 межъязыковое семантическое и аффективное прайминг модулировало два поздних компонента ERP (N400 и LPC) в целом. Важно отметить, что эти результаты предполагают связанные с обучением изменения в связи между семантическими и аффективными представлениями, установленные, когда учащиеся уже были погружены в среду L2, чтобы следовать университетским курсам в своем L2.
Что касается N400, то для неконгруэнтных и неродственных пар был более положительный N400 по сравнению с конгруэнтно-неродственными парами.Тем не менее, был еще больший эффект облегчения из-за аффективной конгруэнтности в родственных парах, при этом конгруэнтные и родственные пары демонстрировали пониженный N400 по сравнению с неконгруэнтно-родственными парами. Эффект семантического прайминга был очевиден в конгруэнтных парах: для конгруэнтных и связанных пар было более положительное значение N400, чем для конгруэнтных неродственных пар. Этот вывод указывает на то, что учащиеся были чувствительны к различиям в значениях L1 и L2 как семантического, так и аффективного характера после 5 месяцев жизни в среде L2.
Мишени, не соответствующие праймам в любом из этих аспектов, было труднее обрабатывать: ингибирующие эффекты несвязанных праймов L1 значительно ослаблялись , когда они также были неконгруэнтны по отношению к аффективным коннотациям мишеней L2. Это открытие предполагает, что отрицательные штрихи L1 не всегда могут подавлять обработку положительных и нейтральных слов, как утверждается в предыдущем исследовании прайминга L1 [46].
Очевидно, наши результаты прайминга L1-L2 показывают, что отрицательные штрихи L1 не запрещают семантическую интеграцию слов L2, если их значения не имеют никакой ассоциативности со значениями слов L2.Противоречивая аффективная информация приводит к обратному аффективному прайминговому эффекту L1-L2 на фазе семантической интеграции, когда семантический аспект значений слов также не связан с праймом в одном состоянии, но связан с другим.
Кроме того, положительные и нейтральные простые числа L1 могут быть нелегко интегрированы со словами L2 с конгруэнтным эмоциональным качеством, особенно когда эти простые числа не имеют никаких смысловых ассоциаций с целями. С другой стороны, эффект N400 аффективно конгруэнтных простых чисел L1 был значительно больше, когда они были связаны, а не не связаны с целями L2.Кроме того, ожидалось, что эффект семантического прайминга N400 будет обратным для аффективно неконгруэнтных пар, потому что мы предсказали, что штрихи, которые не совпадают по одному измерению с целевым, будут мешать целевой обработке.
Однако мы отмечаем, что эффект семантического прайминга отсутствовал в неконгруэнтных парах: не было обнаружено различий между амплитудами N400 для несвязанных и связанных пар (см. рис. 12). Одно из объяснений этого незначительного обратного эффекта N400 заключается в том, что негативный аспект праймов активирует компенсаторный механизм, который препятствует распространению активации на родственные понятия [11,39,46].
Что касается LPC, цели L2, следующие за неконгруэнтными штрихами L1, вызывали более положительную амплитуду LPC, когда штрих и цели были не связаны, а не связаны. LPC для целей, следующих за неродственными простыми числами L1, также был более положительным, когда простые числа и цели были неконгруэнтными, а не конгруэнтными. Поскольку амплитуда индексов LPC увеличивает внимание и глубину оценочной обработки стимулов в парадигме аффективного прайминга [26, 27, 47], этот поздний положительный компонент ERP может демонстрировать большую амплитуду, когда праймы и цели неконгруэнтны, что позволяет предположить, что больше проявлялось мотивированное внимание за счет усиленной обработки целевой оценки.
Таким образом, наши результаты показывают, что эффекты LPC на мишени L2 были модулированы как аффективным несоответствием между праймами L1 и мишенями L2, так и их семантическим родством. Более положительная амплитуда LPC для пар неконгруэнтно-неродственных, чем для пар неконгруэнтно-родственных и конгруэнтно-неродственных, предполагает повышенное вовлечение внимания для обработки положительных и нейтральных целей L2 после отрицательных праймов L1 без связи с целями. Обратите внимание, что наши эффекты взаимодействия LPC соответствуют выводам Castner et al.[9], которые продемонстрировали эффект семантического облегчения внутриязыкового прайминга L1 в неконгруэнтных парах и эффект аффективного облегчения в несвязанных парах. Наше лонгитюдное исследование показывает взаимодействие между семантическим и аффективным праймингом L1-L2 во временных окнах N400 и LPC, которое стало сильнее в более поздний период погружения, когда учащиеся L2 были сильно подвержены социальной среде L2.
Ограничения исследования
Как и в любом исследовании, нам необходимо учитывать потенциальные ограничения нашего обобщения выводов.
Прежде всего, мы исследовали немцев, изучающих голландский язык, чтобы увидеть, как ранние эффекты валентности и аффективной конгруэнтности возникнут в этих сходных языках, в которых существует ряд родственных по форме и значению слов (так называемых родственных слов) [48]. В Европе существует много других подобных языковых пар, например, датский и норвежский, итальянский и испанский. Мы исследовали общую связь семантических и аффективных представлений в L1 и L2, которая, вероятно, не зависит от специфики переводческих пар.Поэтому мы не думаем, что выбор этой комбинации языков ограничивает наши выводы. Кроме того, участники, представители немецких студентов колледжей в Нидерландах, также поделились своим культурным опытом с голландскими студентами колледжей [49]. Культурные различия также могут способствовать различиям в валентных качествах семантических репрезентаций. В целом, для будущих исследований было бы интересно, во-первых, прояснить природу аффективных свойств родственных слов, а во-вторых, рассмотреть взаимодействие семантического и аффективного прайминга при изучении языка учащимися из культур и языков, которые очень отличаются друг от друга.
, например, китайцы, изучающие голландский язык.
Второй вопрос, который следует учитывать, заключается в том, что значительное взаимодействие сеанса, аффективной конгруэнтности и семантической родственности было обнаружено только в анализе ERP. Поскольку ERP часто считаются более чувствительными, чем поведенческие меры, отсутствие значительного эффекта взаимодействия в RT может отражать проблему с питанием. Будущие исследования должны принять это во внимание, когда они уточняют и расширяют результаты нашего исследования.
Третий вопрос касается взаимосвязи между валентностью и свойствами возбуждения слов.Когда мы готовили наши стимульные материалы, оказалось, что невозможно сопоставить отрицательные, нейтральные и положительные слова с точки зрения возбуждающих свойств. Как следствие, наши отрицательные немецкие праймы L1 всегда были выше по значению возбуждения, чем наши положительные и нейтральные немецкие праймы L1. Таким образом, вклад возбуждения в настоящие результаты нельзя исключать.
Это методологический момент, применимый к нескольким исследованиям в этой области [9,50,51]. Возможно, уровни общего возбуждения материалов эмоциональных стимулов, используемых в разных исследованиях, неодинаковы и взаимодействуют с эффектами конгруэнтности валентности при аффективном прайминге [50].Если бы это было так, то это объясняло бы разные или даже противоположные результаты, о которых сообщают исследования.
В-четвертых, сложность этой области вынудила нас включить в наше исследование только положительные и нейтральные цели, тогда как некоторые другие исследования были сосредоточены на отрицательных и нейтральных [9] или отрицательных и положительных элементах [7,8]. Кроме того, мы ограничили наше исследование праймированием L1-L2 и не включили праймирование в противоположном направлении. Возможно, даже вероятно, что прайминг от L2 к L1 даст другой образец результатов.Понятно, что эти ограничения накладывают определенные ограничения на выводы и обобщаемость исследований, в том числе и наших.
Заключение
Мы обнаружили различные эффекты семантического и аффективного прайминга на поведенческие и ERP-меры обработки текстов L2 на разных этапах обучения L2. Невзаимодействующие семантические и аффективные эффекты прайминга на ранних стадиях обучения указывают на существование отдельных репрезентаций семантических и аффективных аспектов значения слова, которые сами по себе являются общими для L1 и L2.Уже на самой ранней стадии обучения L2 наблюдалось валентно-специфическое влияние на ранние и поздние ССП. Поскольку исследования, подобные нашему, также показывают, что на обработку двуязычного языка влияет валентность слов, этот вывод необходимо учитывать в таких моделях, как BIA+ [52, 53], пересмотренная иерархическая модель [54] или ингибиторный контроль [55, 56]. Было обнаружено, что сочетание межъязыковой аффективной и семантической обработки возникает более постепенно, в зависимости от сеанса. Полученное аффективно-семантическое взаимодействие во время сеансов в рамках временных окон N400 и LPC указывает на связанные с обучением изменения в связи семантической и аффективной обработки при обучении L2.
В целом, наши результаты ERP отражают развивающуюся интерактивную сеть репрезентаций лексических значений у несбалансированных учащихся L2. Таким образом, применяемый лонгитюдный и электрофизиологический подход к изучению слов L2 предоставляет новый и полезный инструмент для понимания того, когда и как новый язык начинает обрабатываться не только семантически, но и эмоционально во время стандартной учебной практики в классе.
Истинные значения слов, обозначающих эмоции, теряются при переводе, показало исследование | Язык
Подлинное значение слов может быть утеряно при переводе, согласно исследованию, которое показало, что люди по-разному понимают такие термины, как «гнев» или «любовь» в разных языках.
Например, в то время как понятие «любовь» тесно связано с «нравится» и «хочу» в индоевропейских языках, оно тесно связано с «жалостью» в австронезийских языках — семействе, включающем гавайский и яванский языки.
«Даже если мы можем сказать, что в сотнях языков есть слово для обозначения гнева, на самом деле эти слова могут означать не одно и то же», — сказал Джошуа Конрад Джексон, соавтор исследования из Университета Северной Каролины Чапел-Хилл.
В статье для журнала Science Джексон и его коллеги сообщают, как они провели анализ 24 эмоциональных понятий, таких как гнев, любовь и гордость, на 2474 языках.В исследование также было включено более 2400 неэмоциональных понятий, таких как «ссора», которые использовались для дальнейшего изучения значений и контекста эмоциональных слов.
Затем команда провела анализ, основанный на множественных значениях слов.
Гавайское слово « pu’iwa» относится как к «страху», так и к «удивлению», что предполагает сильную связь между этими двумя понятиями. В других языках той же семьи может быть одно и то же слово для обозначения «страха» или «удивления» и третьего слова, например «неизвестно», что повышает вероятность связи между этими двумя понятиями эмоций в этой языковой семье.Однако в других языках таких совпадений может не быть, что позволяет предположить, что страх и удивление не связаны между собой для этих носителей.
Группа обнаружила, что концепции эмоций во всех языковых семьях, как правило, группируются вместе в зависимости от того, были ли они положительными или отрицательными, пассивными или энергичными.
Более того, обычно обнаруживалось, что определенные эмоции, такие как горе и сожаление, связаны в нескольких разных языковых семьях, при этом географически более близкие языковые семьи демонстрируют большее сходство в значениях.
Тем не менее, были варианты. Например, связь между «страхом» и «удивлением» в австронезийских языках, таких как гавайский, не очевидна в языках тай-кадай, на которых говорят в Юго-Восточной Азии и за ее пределами, где «удивление» более тесно связано с «хочу» и «надеюсь». ».
Джексон сказал, что исследование показало, что не может быть универсальных концепций эмоций. «Люди могут испытывать учащенное сердцебиение, когда им угрожают. Однако существует вариабельность в том, как мы придаем смысл этому опыту, в поведении, которое мы связываем с этим опытом, и в том, как мы вербально передаем опыт другим людям в виде эмоции», — сказал он, добавив, что такие реакции появляются формироваться культурой.
Однако исследование основано на некотором парадоксе.
«Наши результаты свидетельствуют о том, что единого понятия «страх» не существует, но мы не могли бы провести анализ, не начав с понятия «страх» и не сравнив способ его выражения и колексификации в разных языках». — сказал Джексон.
Но команда говорит, что словари все же лучше, чем ничего. «Мы говорим в этой статье не о том, чтобы выбросить переводные словари; вместо этого мы говорим, что не можем воспринимать их слишком серьезно», — сказал Джексон.
Доктор Анхелес Карререс, эксперт по переводу из Кембриджского университета, сказал, что словари часто дают ложное представление об эквивалентности, отметив, что даже физические объекты, такие как луна, могут называться по-разному — например, как мужские или женские — отражая разные взгляды на мир. тот же объект. История, добавляет она, также может формировать значение терминов. «Слово «нация» печально известно множеством различных, часто противоречивых ассоциаций, которые оно может вызвать, в зависимости от истории страны или сообщества.
Майя Конколевска, внештатный переводчик с польского и английского языков и сотрудник Фонда Стивена Спендера, сказала, что, по ее мнению, эмоции, которые мы испытываем, связаны с опытом наших предков.
«Мне всегда трудно перевести слово «уязвимый» на польский язык, потому что прямого эквивалента нет», — сказала она. «Когда я слушаю рассказы моей бабушки о ее детстве во время Второй мировой войны, я задаюсь вопросом, не было ли в польской истории места для уязвимости.”
Являясь частью многоязычной семьи, Конколевска считает, что тонкие различия в значении одного и того же слова в разных языках важны и полезны. «Мое любимое английское слово «ошеломленный» — мне нравится это чувство, но я могу чувствовать его только по-английски, потому что в польском его нет», — сказала она.
«Мой литовский партнер говорит, что когда он умеренно зол, он может быть ‘сердитым’ по-английски, но когда он действительно зол, он ‘ piktas ‘ по-литовски, потому что, по его мнению, акцент и произношение литовского слова несет гораздо больше гнева, чем произнесение этого на английском языке.
”
Эта статья была изменена 20 декабря 2019 года.Гавайский и яванский языки принадлежат к семейству австронезийских языков, а не, как мы сказали, к вьетнамскому языку и языку мон, на котором говорят в некоторых частях Мьянмы.
Что такое эмоциональный интеллект? Определение эмоционального интеллекта, Эмоциональный интеллект Значение
Определение: Эмоциональный интеллект относится к способности человека управлять своими эмоциями и контролировать их, а также обладает способностью контролировать эмоции других людей.Другими словами, они также могут влиять на эмоции других людей.Описание: Эмоциональный интеллект — очень важный навык лидера. Говорят, что он состоит из пяти основных элементов, таких как самосознание, саморегуляция, мотивация, эмпатия и социальные навыки.
Давайте подробно разберем каждый из них. Что такое самосознание? Если вы осознаете, через что вы проходите, вы будете в лучшем положении, чтобы понимать других и влиять на людей вокруг вас.
Это также означает, что вы осознаете свои сильные и слабые стороны. Когда вы испытываете гнев, задержите этот момент и подумайте, что вас так разозлило. Ведение дневника всегда помогает.
Что такое саморегулирование? Саморегуляция — это следующий шаг, когда вы думаете, прежде чем говорить. Это важный аспект, где вы можете регулировать себя. Это повлияет на других скорее положительно, чем отрицательно. Возьмите на себя ответственность в случае, если вы совершите ошибку, и постарайтесь сохранять спокойствие в любой ситуации.
Что такое мотивация? Когда вы мотивированы на выполнение ряда задач, вы сможете лучше влиять на других. Работайте последовательно над своими целями. Покажите своим сотрудникам, как выполняется работа, и подайте личный пример. Даже если вы столкнулись с проблемой, постарайтесь найти в этой ситуации что-то хорошее.
Что такое эмпатия? Когда вы можете поставить себя на место другого и подумать о ситуации, это называется эмпатией. Каждый успешный лид должен уметь сопереживать другим, если вы хотите заслужить их уважение.
Что такое социальные навыки? Последний аспект — социальные навыки, и это один из важных аспектов. Социальные навыки — это все, что нужно для того, чтобы донести свою точку зрения. Они способны строить отношения с другими, что делает отношения более комфортными.
Значение эмоций | Институт истории человечества им. Макса Планка
Ученые из Университета Северной Каролины в Чапел-Хилл и Института истории человечества им. Макса Планка сравнили 2474 разговорных языка и обнаружили, что семантика эмоций формировалась как в результате культурной, так и биологической эволюции.
Слова для обозначения эмоций, такие как «гнев» и «страх», различаются по значению в разных языковых семьях. Сравнивая колексификации — случаи, когда одно слово обозначает несколько семантически связанных понятий — слов для эмоций в 2474 разговорных языках, исследователи обнаружили различия в концептуализации эмоций и свидетельство универсальной структуры в сетях колексификации.
Сравнение универсальных сетей колексификации понятий эмоций с австронезийскими и индоевропейскими языковыми семьями
© Т.Х. Генри
Сравнение универсальных сетей колексификации понятий эмоций с австронезийскими и индоевропейскими языковыми семьями
© Т. Х. Генри
Среди богатого словарного запаса многих языков для передачи эмоций многие слова, по-видимому, обозначают схожие эмоциональные состояния. Например, английское слово love часто переводится на турецкий как sevgi и на венгерский как szerelem ; но остается неясным, имеет ли понятие «любовь» одинаковое значение для носителей всех трех языков.В текущем исследовании, опубликованном в журнале Science , исследователи из Университета Северной Каролины в Чапел-Хилл, Института истории человечества им. Макса Планка и Австралийского национального университета используют новый метод сравнительной лингвистики для изучения значения концепций эмоций.
вокруг света.
Колексификационные сети обнаруживают большое разнообразие культурного влияния на семантику эмоций
Создав базу данных из 2474 языков из 20 основных языковых семей, исследователи построили сети объединенных понятий эмоций и сравнили их в разных языках и языковых семьях.Эти сети колексификации эмоций значительно различались, предполагая, что слова для эмоций могут различаться по значению в разных языках, даже если они часто приравниваются в словарях перевода. В австронезийских языках, например, «удивление» тесно связано со «страхом», тогда как в языках тай-кадай «удивление» ассоциируется с понятиями «надежда» и «желание».
Глобальное распространение языков, в которых «удивление» и «страх» выражаются одним и тем же словом.
© Дж.-М. Список
Глобальное распространение языков, в которых «удивление» и «страх» выражаются одним и тем же словом.
© Ж.
-М. Список
«Эмоция «удивление» особенно полезна для понимания этого исследования, — говорит ведущий автор Джошуа Конрад Джексон. «Учитывая, что в одной языковой семье это слово вызывает негативные ассоциации, а в другой — позитивные, вы можете себе представить, как носители этих разных языков могут реагировать на людей, выпрыгивающих из-за мебели или из темной комнаты и кричащих «сюрприз!»»
.Колексификационная сеть, включающая «удивление» и «страх».
© Ж.-М. Список
Колексификационная сеть, включающая «удивление» и «страх».
© Ж.-М. Список
Хотя исследователи наблюдали большие различия в глобальной семантике эмоций, анализ показал, что эти различия частично объясняются географическим происхождением языковых семей. Языковые семьи с более похожими сетями были ближе географически, что позволяет предположить, что различия в семантике эмоций не случайны, а связаны с моделями торговли, миграции, завоеваний и общего происхождения в языковых семьях.
Универсальная структура в сетях колексификации
Несмотря на широкое разнообразие семантики эмоций, исследователи обнаружили доказательства универсальной структуры, ограничивающей концепты эмоций, образующие сети колексификации. Валентность — приятность или неприятность эмоции — и активация — физиологическое возбуждение, связанное с переживанием эмоции — являются самыми сильными предикторами членства в сети. «Способность валентности и активации предсказывать структуру семантики эмоций в разных языковых семьях предполагает, что это общие психофизиологические параметры, общие для всех людей», — говорит старший автор Кристен Линдквист.
В то время как ученые, философы и художники будут продолжать спорить о значении эмоций, это исследование предоставляет доказательства роли как культурной, так и биологической эволюции в формировании семантики эмоций и создает новый метод исследования и новые показатели для измерения семантики. расстояния. «Мы надеемся, что будущие исследования будут использовать эту методологию и изучать конкретные процессы, которые создают культурные и географические различия в том, как люди понимают и испытывают эмоции», — говорит Джексон.
Глобальная база данных семантики понятий
В центре анализа в этом исследовании была «CLICS» — база данных колексификаций, включающая 2474 языка со всего мира. «Четыре года назад в базе данных CLICS были данные о колексификации примерно 300 языков», — говорит Йохан-Маттис Лист, автор статьи, руководивший созданием CLICS. «Но наши новые методы стандартизации позволили нам быстро увеличить объем данных за последние годы.
«В этом проекте CLICS использовался для изучения значения эмоций по всему миру, — добавляет Джексон, — но в будущих проектах CLICS можно будет использовать для изучения значения практически любого набора понятий».
.