Мораль и нравственность — Доклад

Мораль и нравственность

Мораль – один из основных способов нормативной регуляции действий человека. Она охватывает нравственные взгляды, жизненные ориентации, цели и мотивы поступков и отношений, проводя границу между добром и злом, честью и бесчестием, справедливостью и несправедливостью, милосердием и жестокостью и т. д.

То есть мораль – это набор правил поведения, в основе которых лежит подразделение всех человеческих поступков на справедливые и несправедливые. Всегда, когда говорят о морали, имеют в виду две категории – добро и зло, с точки зрения которых и определяют, правильно поступил человек или нет. Мораль направлена на единообразие регуляции отношений и снижение конфликтности в обществе.

Мораль контролирует отношение человека:

• к другим людям;
• к животным;
• к природе.

Какие поступки можно назвать моральными?

Моральный поступок – это поведение, которое направлено на помощь кому или чему-либо, строится в соответствии с позицией добра и справедливости, не нарушает права других людей.

Когда ученик переходит дорогу по зебре, то этот поступок нельзя назвать моральным, но он является таковым, если тот же ученик помогает перейти дорогу пожилому человеку, которому трудно это сделать одному.

Мораль и нравственность

Наряду с моралью часто используют понятие нравственности. Существуют различные точки зрения по вопросу соотношения данных терминов. Некоторые ученые говорят о том, что мораль и нравственность – слова-синонимы и означают одно и то же. Другие выделяют сходства и различия морали и нравственности.

Нравственность – внутренние (духовные и душевные) качества человека, основанные на идеалах добра, справедливости, долга, чести и т.п., которые проявляются в отношении к людям и природе. Человек высокой нравственности.

Главное отличие указанных понятий состоит в том, что мораль – это некие абстрактные мысли, идеи о том, что такое добро и зло, а нравственность – это действительные поступки людей, совершаемые ими в жизни.

Когда мы стараемся осмыслить это понятие, то, прежде всего, отмечаем, что в понятии нравственности особым образом, если не сказать удачно, соединились знания человеческой цивилизации об идеале и реальности: идеал притягивает к себе реальность, заставляя её меняться по нравственным принципам.

Мораль и поведение (Реферат) — TopRef.ru

СОДЕРЖАНИЕ

1. Мораль и нравственность, происхождение идеалов

2. Мораль, обычай, право

3. Исторические типы морали

   • Страх

   • Стыд и гордость

   • Честь как регулятор поведения

   • Понятие достоинства и принцип гуманизма

4. «Золотое правило» нравственности

5. Особенности нравственного сознания и поведения

6. Структура нравственного сознания

   • Частные требования и оценки, моральная норма

   • Моральные качества и нравственный идеал

   • Нравственные принципы

   • Представления о смысле жизни

Трудно найти благородного человека: не везде он рождается.

Но где рождается такой мудрый, там процветает счастливый род.

Будда Шакья-Муни

МОРАЛЬ

Само слово «мораль» происходит от латинского mores — обычаи, нравы. Мораль — это особая, культурно-нормативная форма внебиологической регуляции человеческих отношений. Различают моральное сознание, моральные отношения, мо­ральные поступки.

Термины «мораль» и «нравственность» обычно использу­ют в качестве синонимов. Однако само наличие двух терми­нов, обозначающих одно явление, указывает на существова­ние двух смысловых оттенков в понятии морали. С одной стороны, мораль — это регулятор человеческих отношений, это нравы, «естественные» стремления человека, массовые привычки, получившие общественное одобрение. С другой сто­роны, мораль — это противостояние природе активного воле­вого субъекта, осознающего свою автономность, это личност­ное измерение общества.

Гегель эти два аспекта морали превратил в две ступени ее развития.

Нравственность для него — это обычаи, бессозна­тельно усвоенные индивидом. В нравственности совпадают должное (предписания) и сущее — фактическое поведение людей. Мораль, по Гегелю, это как бы критическая оценка нравственности (обычаев, нравов). В морали свободная лич­ность сознательно ищет всеобщего закона, лежащего в основе нравов. Веления морали начинают расходиться с повседнев­ным порядком, «сущим». Однако мораль как выражение субъективной воли опять объективируется, переходит в нрав­ственность, понимаемую как воплощение морального закона в семейных отношениях, в гражданском обществе, в государ­стве. «Нравственность государства» Гегель считал третьей, последней фазой развития объективного духа — это «сила ра­зума, осуществляющего себя как волю». Это синтез свободы как проявления духа и ее социально-культурной объективации.

Моральные запреты, нравственные нормы складывались внутри человеческого рода еще до возникновения религии. Зигмунд Фрейд считал, что человека от животного отличает только одно главенствующее свойство – совесть. В природном царстве нет таких особей, которые испытывают раскаяние. Человек только тогда и выделился из естественного царства, когда испытал муки сожаления о содеянном. Но угрызения совести невозможны, если у человека нет нравственных абсолютов. Стало быть, они возникли у истоков истории, а не явились в готовом виде.

Есть и другая версия, толкующая происхождение идеалов. Считают, что причиной тому стал общественный договор. Люди обратили внимание на то, что многие поступки наказуемы. Если ты украл что-то у соседа, он может поступить с тобой так же. Экономист Адам Смит разработал концепцию, в которой показал индивидуальный интерес человека как фактор экономического прогресса. В книге «Теория нравственных эмоций» он пытался доказать, что развитие рынка и бизнеса должно идти параллельно с развитием морали и права.

Мораль, обычай, право

Поведение, опирающееся на моральные нормы, и поведе­ние, опирающееся на обычай, на первый взгляд, сходны. В самом деле, и мораль, и обычай регулируют человеческие вза­имоотношения. И мораль, и обычай не институализированы, то есть моральные предписания и обычаи не исходят от како­го-то особого учреждения, которое добивалось бы принуди­тельного их исполнения.

И мораль, и обычай определяют то, что мы называем нрава­ми, — привычные, широко распространенные в определенном сообществе формы поведения. Но между поведением на основе обычая и моральным поведением есть существенные различия.

Обычай — это устойчивые, стереотипные способы массово­го поведения, сложившиеся исторически. Обычай, как прави­ло, требует буквального исполнения, он не нуждается в инди­видуальной интерпретации, в отличие от морали. Обычай может требовать от представителей различных социальных групп ис­полнения различных действий. Требования же морали одина­ковы для всех. Так, например, по обычаю древних ацтеков пить вино разрешалось только старикам. Молодой же человек, на­рушивший обычай, должен был быть наказан. Наказания так­же не были одинаковыми для всех за одинаковый проступок. Чем выше социальное положение провинившегося, тем тяже­лее было наказание. Обычай находится в большей зависимости от общественного мнения, нежели мораль: нарушение обычая вызывает общественное осуждение. Нарушение моральной нор­мы могло пройти незаметно для окружающих. С этой особенностью обычая связана его большая, по сравнению с моралью, внешняя оформленность. Обычай не затрагивает человеческой души, он, в известной степени, «деятельность напоказ». Обы­чай не ставит перед человеком перспективной задачи личного совершенствования, что характерно для морального сознания. Требования морали («должное») часто расходятся с повседнев­ной человеческой жизнью («сущим»).

Для совершенствования морального поступка порой надо преодолевать рутину повсед­невности, выходить за рамки привычного, обычного, повторя­ющегося, идти наперекор общественному мнению. Обычай же есть сгущение стереотипности, повторяемости жизненных событий, это объективизация общественного мне­ния, коллективной ответственности. Обычай носит внеличностный характер, в нем совпадают должное и сущее. Обычай так же нормативен, как и мораль, но обоснование этой нормативности иное — «так должно поступать, потому что так поступают все».

Правовое требование обосновывает свою принудительность ссылкой на государственную волю, закрепленную в законах, соблюдение правовых норм предполагает меры государствен­ного принуждения. Субъект нравственности — личность, а высшая правовая инстанция — совесть; субъект обычая — че­ловеческое сообщество, группа, высшая инстанция — обще­ственное мнение. Субъект права — государство, высшая ин­станция — суд. Но право, как и обычай, тесно связано с моралью. Известно, что незнание закона не избавляет от от­ветственности. Это обусловлено тем, что в основе правовых норм лежат так называемые нормы нравственности, известные всем: «не убий», «не укради», «не лжесвидетельствуй». Обы­чай также включает в себя подобные запреты. Право обладает наибольшей принудительной силой, поскольку обеспечивает исполнение норм, являющихся основой общественной безопас­ности. По словам русского философа Вл.Соловьева, право не рассчитывает на личное совершенствование, не требует нрав­ственного выбора. Право есть принудительное требование ми­нимального добра, право имеет дело не с «идеальным совер­шенством некоторых, а с реальной безопасностью всех».

Юрист и социолог Б.Н.Кистяковский, один из авторов изве­стного сборника «Вехи», писал об обратном влиянии права на нравственность. Право не есть только «этический минимум», право не есть только принуждение. Право — это « единственная социально-дисциплинирующая система». Игнорируя ценность права, русская интеллигенция, писал он, оказывается крайне неустойчивой в своих нравственных принципах. «Главное и существенное содержание права составляет свобода. Правда, это свобода внешняя, относительная, обусловленная общественной средой. Но внутренняя, более безотносительная, духовная сво­бода возможна только при существовании свободы внешней, и последняя есть самая лучшая школа для первой».

Реферат на тему: Мораль

У вас нет времени на реферат или вам не удаётся написать реферат? Напишите мне в whatsapp — согласуем сроки и я вам помогу!

В статье «Как научиться правильно писать реферат», я написала о правилах и советах написания лучших рефератов, прочитайте пожалуйста.

Собрала для вас похожие темы рефератов, посмотрите, почитайте:

1. Реферат на тему: Россия
2. Реферат на тему: Чрезвычайные ситуации техногенного характера
3. Реферат на тему: Дмитрий Донской
4. Реферат на тему: Черные дыры

Введение

До появления концепции единого, трансцендентального, личностного и нормативного Бога, которая укоренилась в современных мировых религиях, существовала проблема нравственной относительности, и это не случайно. Абсолютные ценности не могут существовать в политеистическом мировоззрении, поскольку каждый Бог представляет свои интересы и нравственность, которая зависит от каждого Бога, становится относительной. Более того, в понятии многобожия боги смертны; конечность богов не позволяет исходящим из них ценностям быть объективными. Высшими ценностями являются ценности греков, не религиозные, а интеллектуальные; соответственно, понятие морали основано на разуме, на понимании самого человека, что делает мораль элитарной и относительной. Греческие философы фактически отделяют мораль и религию.

Нравственное сознание является одной из форм общественного сознания, которое, как и другие формы, является отражением социального бытия. Она содержит исторически меняющиеся нравственные отношения, которые представляют собой субъективную сторону нравственности. Нравственное сознание основано на категории нравственности.

Мораль — это термин, который является синонимом морали, хотя в этической теории эти термины интерпретируются по-разному. Например, нравственность считается формой сознания, а нравственность — сферой морали, нравственности и практической деятельности.

В нынешних условиях социального развития, когда человечество сталкивается с глобальными проблемами, угрожающими его существованию, обоснование и признание приоритета общечеловеческих ценностей становится особенно актуальным. Современный мир необычайно переплетен и взаимозависим, поэтому сейчас, прежде всего, следует подчеркнуть универсальные вечные ценности. В этих условиях роль нравственности как формы общественного сознания и универсального регулятора деятельности явно возрастает. Моральные требования сохраняют преемственность, связанную с простыми и понятными формами человеческих отношений, такими как: не воровать, не убивать, чтить родителей, выполнять обещания, помогать нуждающимся и т.д. А трусость, предательство, жадность, жестокость, клевета и лицемерие всегда осуждались.

Нравственное сознание изучается в одной из философских дисциплин этики. Этика (от греч. — нравственность, обычай, привычка) — это теория нравственности, наука о нравственности, которая исследует человеческие взаимоотношения, смысл жизни, понятие счастья, добра и зла, нравственные ценности, причины нравственности. Даже древние философы рассматривали этику как практическую философию, потому что она пыталась оправдать мысли о том, что правильно, в виде нравственных принципов и норм, как идеалы и духовные потребности. Этика рассматривалась как практическая философия, которая пытается ответить на вопрос: Что должен делать человек в данной ситуации? Термин «этика» был введен Аристотелем.

Гуманолог А. Швейцер писал: «Обычная этика ищет компромиссов. Это должно определить, сколько я должен жертвовать своей жизнью и счастьем и сколько я должен держать за счет жизни и счастья других жизней. Таким образом, создается обычная, прикладная этика… Она признает только то, что хорошо для сохранения и развития жизни. Любое уничтожение жизни или нанесение ей ущерба при любых обстоятельствах называется злом.

Понятие морали

Мораль возникла раньше других форм общественного сознания, даже в первобытном обществе, и выступала регулятором поведения людей во всех сферах общественной жизни: в повседневной жизни, на работе, в личных отношениях. Она имеет универсальную ценность, распространяется на всех членов коллектива и фиксирует в себе все то, что является общим, что составляет ценностную основу общества, которая формирует отношения между людьми. Мораль поддерживала социальные основы жизни, формы коммуникации.

Это набор стандартов и правил поведения, разработанных обществом. Правила морали обязательны для всех, они не допускают исключений для кого бы то ни было, потому что они отражают основные условия жизни людей, их духовные потребности.

Моральность отражает отношение человека к обществу, отношение человека к человеку и требования общества к человеку. В нем представлены правила поведения людей, определяющие их обязательства друг перед другом и перед обществом.

Нравственное сознание пронизывает все сферы человеческой деятельности. Можно провести различие между профессиональной, бытовой и семейной моралью. В то же время моральные требования имеют идеологическую основу, они связаны с пониманием того, как должен вести себя человек. Нравственное поведение должно соответствовать соответствующим идеалам и принципам, в соответствии с которыми понятия добра и зла, чести и достоинства имеют здесь большое значение.

Нравственные концепции разрабатываются обществом и могут меняться по мере их развития и изменения.

По определению, мораль — это совокупность неписаных поведенческих норм, которые устанавливаются в этом обществе и регулируют отношения между людьми. Важно подчеркнуть, что в конкретном обществе, потому что в другом обществе или в другую эпоху эти нормы могут быть совершенно иными. Моральное суждение всегда исходит от незнакомых людей: от конкретных людей, коллег, соседей и, наконец, от толпы. Как отметил английский писатель Джером К. Джером, «самая тяжелая ноша — это мысль о том, что о нас скажут люди». В отличие от морали, мораль подразумевает, что у человека есть внутренний регулятор морали. Так что можно утверждать, что нравственность — это личная нравственность, самоуважение.

Некоторые богословы и философы, такие как Иммануил Кант, считали, что у человека есть врожденные представления о добре и зле, т.е. внутренний нравственный закон. Однако жизненный опыт не подтверждает этот тезис. Как еще можно объяснить тот факт, что люди разных национальностей и вероисповеданий иногда имеют совершенно разные нравственные нормы? Ребенок рождается безразличным ко всем нравственно-нравственным институтам и приобретает их в процессе воспитания. Следовательно, детей нужно учить нравственности так же, как мы учим их всему остальному — науке, музыке. И это учение морали требует постоянного внимания и совершенствования.

Очень интересно с точки зрения происхождения нравственных исследований ученых — этологов. Когда этиологи начали изучать поведение животных, они вскоре обнаружили, что те научные объяснения, которые приближаются к животному царству, применимы ко всему человечеству. Вернее, не сами объяснения, а общие принципы решения различных проблем — от агрессии, эгоизма и альтруизма до культуры, этики и морали. Хотя диапазон очень широк, исследования, лежащие в основе этих объяснений, имеют все характеристики научного подхода, т. е. формулирование гипотез, которые нуждаются в тщательной проверке.

Соответственно, желательно дать здесь этиологическое определение морали. Мораль — это проявление ряда врожденных и в процессе социализации приобретенных моделей поведения и образов мышления (шаблонов), направленных на сохранение и адаптацию человечества (как вида) к изменяющимся условиям существования. Что следует подчеркнуть в связи с этим определением?

Хотя этимологически мораль, этика и нравственность — это одно и то же понятие, выраженное сначала греческим, затем латинским и, наконец, славянским корнем (привычка, обычай, нравственность), здесь подчеркиваются два направления. Во-первых, это личная нравственность (далее — нравственность), которая представляет собой определенную форму определенной общественной нравственности в сознании определенного человека (определенную «… поведение и образ мыслей» в сознании определенного человека, которые выражаются в нравственных качествах этого человека, т. е. милосердии, милосердии, чести, совести и т.д. и т.п.). Вторая — социальная нравственность — определенный набор (совокупность) «моделей поведения и образов мышления (шаблонов)», которые существуют в определенное время в определенном обществе. Следует подчеркнуть, что хотя мораль и нравственность являются взаимосвязанными понятиями, они являются многоуровневыми нормативными регуляторами только тогда, когда нравственность действует на уровне отдельного человека, а нравственность — на уровне групп людей. Вышеуказанное соединение можно объяснить аналогом: Мораль и нравственность напоминают матрицу и отпечаток, который создается под влиянием этой матрицы.

Нравственные функции

Основной функцией нравственности является регулирование отношений всех членов общества и социальных групп. У каждого человека есть определенные потребности (материальные и духовные) и интересы, удовлетворение которых может противоречить нуждам и интересам других людей или общества в целом. По «закону джунглей» эти противоречия могут быть разрешены путем утверждения более сильных. Но такое урегулирование конфликта может привести к исчезновению человечества. В связи с этим возник вопрос о необходимости утверждения метода разрешения конфликта. Человек должен был сочетать свои интересы с интересами общества, должен был подчиняться коллективу. Если он не следовал нормам и правилам поведения племени, он должен был оставить его, а это означало смерть.

Поэтому внедрение нравственных норм было важным этапом в развитии человечества, и это связано с необходимостью самосохранения.

В процессе нравственного развития были разработаны и переданы из поколения в поколение определенные принципы и правила поведения, их соблюдение было обязательным, а их несоблюдение наказывалось. В первобытном обществе мораль и право были одними и теми же понятиями, а карательная система была жесткой.

При разделении общества на классы мораль приобретает классовый характер, и каждый класс имеет свое представление о нормах и правилах поведения, которые определяются социальными и экономическими интересами.

Нравственные нормы, которые отражаются в категориях добра, зла, вины, совести, чести, достоинства, ответственности, имеют конкретное историческое содержание, определяемое уровнем развития общества.

Понятие морали диалектически изменчиво и должно рассматриваться в контексте социальной практики, причем те категории, которые определяют нравственные принципы человечества и в то же время сами по себе определяются социальным действием. Ф. Энгельс был прав, что «понятия добра и зла настолько изменились от человека к человеку, от возраста к возрасту, что зачастую они прямо противоречат друг другу». Содержание нравственности определяется интересами определенных социальных классов; в то же время необходимо отметить, что нравственные нормы отражают как общечеловеческие нравственные ценности, так и принципы. Такие принципы и нормы, как гуманизм, сострадание, коллективизм, честь, долг, верность, ответственность, щедрость, благодарность и доброта имеют универсальное значение. Нравственные нормы такого рода являются основными правилами каждого общества.

Но идея морального долга человека со временем значительно меняется. В каждом обществе, на определенном этапе его развития, существует определенная нравственность. Например, в эпоху рабовладельческого общества послушных и верных рабов включали в высокую нравственную оценку, а в эпоху крепостничества послушных крепостных ценили в России, в то время как душевное состояние угнетенных не учитывали.

В нравственном сознании есть две основные основы: эмоциональная и интеллектуальная. Эмоциональное начало выражается в форме мировоззрения и восприятия мира — это моральные чувства, которые представляют собой личное отношение к различным сторонам жизни. Интеллектуальное начало выражается в виде мировоззрения нравственных норм, принципов, идеалов, осознания потребностей, идей добра, зла, справедливости, совести. Связь и взаимосвязь этих начал в нравственном сознании может быть различной в разные исторические периоды и в мировоззрении разных людей. Нравственное сознание соответствует своему реальному времени.

Нравственный идеал занимает важное место в структуре нравственного сознания. Это высший критерий моральной оценки. Условием формирования нравственного идеала у людей является уже имеющийся у них уровень нравственной культуры, представляющий собой степень овладения нравственными ценностями при определенных условиях и в определенных направлениях для создания таких ценностей на практике.

Моральный идеал является абстрактным по форме, поскольку моральные принципы существуют в виде понятий и категорий, которые составляют основу суждений об оценке. Формирование нравственного сознания и нравственного поведения людей связано с их воспитанием в духе нравственного идеала. Следует отметить, что задачами нравственного воспитания являются формирование единства нравственного сознания и нравственного поведения, формирование нравственных убеждений. нравственное развитие людей становится особенно важным в связи с потребностями современного общества. нравственная функция нравственного сознания.

Понимание общечеловеческих ценностей возможно только тогда, когда личность нравственно, т.е. социально развита, когда она возвышается до уровня понимания социальной справедливости. Этот принцип не может быть поглощен человеком только через интеллект, но он должен быть также передан через чувство человека.

Человеческие чувства как элемент морального сознания тесно связаны с поведением. Они являются основой личного отношения человека ко всем социальным явлениям.

Нравственное сознание отражает социальные явления и действия людей по отношению к их ценности. Ценность относится к нравственному значению человека или коллектива, к определенным действиям и ценностям (нормам, принципам, идеям добра и зла, справедливости). Некоторые значения могут исчезнуть в оценивающем сознании, а другие могут появиться. То, что было моральным в прошлом, может быть аморальным в современной жизни. Нравственность — это не догма, она развивается в соответствии с ходом исторического процесса.

В человеческой жизни бывают ситуации, когда нужно сделать моральный выбор, выбор между многими ценностями. Мы говорим о свободе выбора, а свобода понимается в смысле индивидуальной независимости от аморальных желаний, которые наносят ущерб интересам других. Нравственные ограничения свободы являются объективной необходимостью существования человечества.

Категория свободы связана с понятием ответственности и справедливости. Для современного общества не существует справедливости без свободы, так же как не существует свободы без справедливости и ответственности, поэтому существует необходимость в свободе от насилия, принуждения и лжи.

Моральное сознание связано с другими формами общественного сознания, оно влияет на них, и прежде всего такая связь прослеживается с правовым, политическим, эстетическим и религиозным сознанием. Нравственное сознание и правовое сознание наиболее тесно взаимодействуют. Отношения в обществе регулируются как правом, так и моралью. Однако, когда правовые принципы закреплены в законах и действуют как принудительные меры государства, нормы морали основываются на общественном мнении, традициях и обычаях. Закон выражает форму правового устройства общества, а закон связан с моралью. В то же время история знает много примеров, когда вполне законные действия и поступки были аморальны, а люди, нарушившие закон, наоборот, были нравственными образцами для подражания. В идеале закон должен быть утвержден всеобщей нравственностью, но процесс разработки законов сталкивается со многими трудностями, как объективными, так и субъективными. Сложности субъективного характера связаны с тем, что закон разрабатывается определенными людьми, которые не всегда могут быть последовательно объективными. Более того, закон отражает интересы определенных социальных групп, поэтому он может вступать в противоречие с общественной нравственностью.

Особенность нравственного сознания заключается в том, что оно отражает спонтанно сформировавшиеся нормы, суждения и принципы, подкрепленные обычаями и традициями. Выполнение моральных требований к человеку оценивается обществом; это не связано с официальными полномочиями некоторых его представителей. Человек может оценивать свои действия и события на основе нравственных норм, чтобы он действовал как субъект с достаточно развитым нравственным сознанием. Следует отметить, что моральные нормы не должны быть догматическими в том смысле, что нравственность может правильно оценивать как нестандартные действия, так и явления; нравственность не должна ограничивать свободу индивидуального развития. Человеческое нравственное сознание может опережать свое время, а борьба с несправедливым миром очень часто ведется не только по экономическим причинам, но и из-за морального недовольства сложившейся ситуацией, из-за желания изменить и улучшить мир на основе принципов добра и справедливости.

В разные эпохи у разных народов было много нравственных понятий, от десяти заповедей Библии до «морального кодекса строителей коммунизма». Однако следует отметить, что термины «нравственность» и «нравственность» относятся в основном к соблюдению седьмой библейской заповеди — не прелюбодействуй. Помните, если кто-то был написан о ком-то с характерной «моральной стабильностью», это означало: «Меня не заметили в клеветнических отношениях».

Несоблюдение других заповедей — не убивать, не воровать, не лжесвидетельствовать о себе — приравнивается к преступлению и приводит не к моральному осуждению, а к наказанию преступного характера. Разница между преступлением и отклонением от моральных принципов очень существенна и заключается в том, что при совершении преступления всегда есть потерпевшая сторона — юридическое или физическое лицо. Нет жертвы — нет преступления. Человек свободен делать что угодно, но при условии, что он не причинит прямого вреда интересам других людей. В частности, нельзя безнаказанно нападать на собственность, здоровье, жизнь, свободу и достоинство другого человека.

И вернемся к этиологическим определениям морали. Сегодня уже не секрет, что происхождение и оригинальность той или иной нравственности обусловлены временем и местом, но прежде всего тем, что человек является «социальным животным» и может выживать только в группе. Как пишет Дольник: «Человек, исходя из своей естественной истории, очень слабо вооруженное животное; он даже не может кусаться (в отличие от обезьян), и это именно то, что он не может делать». Более того, дети долгое время растут в человеке, как никто другой, и их выживание возможно только в стабильной группе. Этологи давно разделили весь животный мир на два типа: Групповые животные (проживающие в стаде, стаи, муравейнике и т.д.) и отдельные животные (проживающие на отдельной территории). Что делает такое разделение?

Признание того, что особи одного и того же вида, которые могут выживать только в коллективе, должны иметь что-то такое, что позволит им поддерживать эту группу в течение нескольких поколений и, при необходимости (например, за счет изменения внешних условий — климата, ландшафта и т.д.), быстро и нестабильно изменять структуру отношений внутри группы. Когда этиологи ответили на вопрос о животном мире, ответ был очевиден: эволюция (естественный отбор) и инстинктивное поведение. Если в естественном отборе это более или менее понятно (выживают и размножаются только те, кто нашел «правильный ответ» на вопросы, задаваемые природой (и передали его генетически своему потомству)), то в инстинктивном поведении все гораздо интереснее. Ученые пришли к выводу, что животные уже обладают так называемой «естественной (общей биологической) нравственностью» (!), которая (понятно в директивном порядке) требует различных запретов и табу. Например, в территориальной стычке ядовитые змеи соревнуются друг с другом, тянут, толкают, но никогда не кусают и даже не показывают свое смертоносное оружие.

Аналогичные запреты были отмечены этологами в отношении нападений на самок, молодых животных других людей, оппонента, принявшего «покорное отношение», спаривания с прямым родственником и т.д. Это не означает, что животное не может нарушить свою «естественную нравственность», потому что в противном случае вид с такими «сильными заповедями» будет плохо приспособлен к окружающей среде и, вероятно, рискует остаться один на один с «неправильным ответом природе» в гипотетической ситуации. В то же время следует отметить, что одним из способов нарушения запретов является разделение вида на «свой» и «чужой». В случае первого запреты очень строгие, в случае второго — более слабые или даже вообще отсутствуют.

Получается, что мораль — это врожденная субстанция, которая генетически передается потомкам. Однако не следует забывать, что этиологическое определение морали, как и любая теория, имеет как своих приверженцев, так и своих оппонентов.

Заключение

И. Кант писал: … «После долгих размышлений на эту тему (нравственность) я пришел к выводу, что правило — делать самое совершенное, что только возможно для вас — является первым формальным основанием каждой обязанности действовать, как и позиция — не делать того, что было бы препятствием для наибольшего возможного совершенства с вашей стороны — есть также формальное основание для обязанности не делать. И точно так же, как ничто не следует из первых формальных принципов наших суждений о том, что истинно, если не приведено первых существенных причин, так и ни один особый долг не следует из этих двух правил добра, если с ними не связаны недоказанные существенные принципы практического знания (поведения?).

Моральный дух может быть двойным или отсутствовать. Но процитируем далее Канта, которому он говорит: «Подобно тому, как существуют неразрывные представления о том, что истинно, то есть о том, что присутствует в предметах знания, рассматриваемых как таковые, существует и неразрывное чувство добра (оно никогда не присутствует в вещах как таковых, а всегда существует только по отношению к воспринимающему существу)». Таким образом, если то или иное действие прямо представлено как добро, не скрывая в себе никакого другого блага, которое можно увидеть в нем расчленением и на основании которого это действие называется совершенным, то необходимость этого действия — это непроверенный материальный принцип долга», — мы понимаем, что нравственность — это не только нормы и правила, но и некие невидимые механизмы, которые обращают общество и не дают ему погибнуть.

Список литературы

1. И. Кант. Исследование «Четкие принципы естественного богословия и морали», Москва, 1981 год.
2. Й. Бен-Шломо Введение в философию иудаизма, М., 2002.
3. Философия Шишкина К.М. Учебник, Москва, 1993.
4. Калихман Г.А. Этюд о морали и нравственности // Журнал «Человек и общество», апрель 2001.
5. Вязовский А.К. О морали, Москва, 2005.
6. Ф. Ницше К генеалогия морали. Полемический состав, Москва, 2002.
7. Дробницкий О.Г. Концепция морали: историко-критический очерк. М.: Наука, 1974.

Религия и нравственность

Волгоградский государственный  социально-педагогический университет

Факультет дошкольного  и начального образования

Кафедра теории и истории культуры

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Реферат:

Тема: Религия и нравственность

 

 

 

 

 

 

Выполнила:

студентка 6 курса группы Д-62

Семенова Н.А.

Проверил:

доктор философских наук, профессор

Щеглова Л.В.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

г. Волгоград, 2013

 

Содержание

Введение……………………………………………………………………………….5 
1. Отношение к религии и нравственности………….…………………………….10 
2. Религия и нравственность в секулярном мире. …………………………………11 
Заключение. …………………………………………………………………………16Список литературы………………………………………………………………….18

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение

Возможна ли нравственность, независимая от религии? Следует  понимать, что вопрос этот ставится не только с точки зрения сущего, но и с точки зрения должного. В истории уже не раз предпринимались  попытки обосновать смысл человеческой жизни и вытекающие отсюда моральные  или нравственные нормы с нерелигиозных  и даже атеистических позиций. Но настоящий смысл заданного вопроса  заключается в том, нравственна  ли такая нравственность? Можно ли, пребывая вне религии, отличать действительное добро от действительного зла  и жить в согласии с этим различением?

Один из возможных ответов  на этот вопрос состоит в том, что  между нравственностью и правильно  понятой религией вообще нет принципиальной разницы, поскольку сутью религии, её основой и является мораль или  нравственность. Последняя образует то, что можно назвать подлинной или чистой религией, «религию в пределах только разума». Добро и вера в его победу над злом могут восприниматься как ценности, которые вообще не нуждаются в каких-то «внешних» силах, во внешней легитимации. Это на самом деле сильнейший ход мысли, представляющийся убедительным и исполненным очевидности, тем более что он сам постоянно апеллирует к внутренней очевидности на основе разума. Действительно, как представляется, зачем умножать сущности? Добро или совесть – это, как говорил Мераб Мамардашвили, «плодотворные тавтологии», порождающие самих себя, ни к чему не сводимые и ниоткуда не вытекающие. Добро есть добро, совесть есть совесть. Такая установка, словно срезая «бритвой Оккама» все инородное морали понятой как автономная сфера, по сути, выдвигает новую религию – религию нравственности. Тогда любая историческая религия имеет право на существование лишь постольку, поскольку несёт в себе вечные моральные ценности. Поэтому в религии нравственности все исторические веры должны совпасть как в своей подлинной основе и сути. Вместо веры в Бога предлагается вера в добро или моральный закон, вставшие на место Бога, понятые как Бог.

Нам представляется, что  эта установка на религию нравственности объединяла таких мыслителей, как  великий русский писатель Лев  Толстой и великий немецкий философ  Иммануил Кант. Невозможно удовлетворительно говорить об идеях трактата Толстого «Религия и нравственность», не затрагивая в целом его понимание соотношения данных феноменов, не прибегая к другим его сочинениям на тему морали и веры. С другой стороны, как нам представляется, установку Толстого на эмансипацию религии от всего неморального, не имеющего отношения к добру как самодостаточному феномену в истории европейской культуры ярче всего выразил И. Кант. Тем более, что Толстой в последний период своего творчества с особым пиететом относился к нравственной философии Канта и к его философии религии. «Наряду с Буддой, Конфуцием, Сократом, Христом, Магометом, Руссо, Сковородой Кант для него — учитель человечности. Мысли Канта включает он в знаменитый “Круг чтения” и дважды издает их в виде отдельного сборника… В последние годы жизни одна из любимых книг Толстого — “Религия в пределах только разума”. В дневниках то и дело встречаются записи: “Читал Канта, восхищался”, “Очень хорошо”, “Очень близко” и т. д. Все это по поводу кантовской философии религии. Толстому импонирует ее нравственный пафос».

Вообще вопрос «возможна  ли нравственность, независимая от религии?», несмотря на внешне невинную академическую форму, звучит остро, вызывающе. Похоже, он возникает не из отвлечённого теоретического интереса. За ним стоит очевидный общественный подтекст. Он возникает в моменты  каких-то серьёзных общественных переломов  и связанных с ними духовных поисков.

 

 

1. Отношение к религии и нравственности.

Для начала я хотела бы дать определения религии и нравственности.

Религия — особая форма осознания мира, обусловленная верой в сверхъестественное, включающая в себя свод моральных норм и типов поведения, обрядов, культовых действий и объединение людей в организации (церковь, религиозную общину).

Другие определения религии: одна из форм общественного сознания; совокупность духовных представлений, основывающихся на вере в сверхъестественные силы и существа (богов, духов), которые являются предметом поклонения.

Религия не только представляет собою веру в существование высших сил, но устанавливает особые отношения  к этим силам: она есть, следовательно, известная деятельность воли, направленная к этим силам. 
Религиозная система представления мира (мировоззрение) опирается на веру или мистический опыт и связана с отношением к нематериальным надчеловеческим сущностям. Особую важность для религии представляют такие понятия, как добро и зло, нравственность, цель и смысл жизни и т. д. 
Основы религиозных представлений большинства мировых религий записаны людьми в священных текстах, которые, по убеждению верующих, либо продиктованы или вдохновлены непосредственно Богом или богами, либо написаны людьми, достигшими с точки зрения данной религии высшего уровня духовного развития, великими учителями, особо просветлёнными или посвящёнными, святыми и т. п.

Нравственность — термин, чаще всего употребляющийся в речи и литературе как синоним морали, иногда — этики. В более узком значении нравственность — это внутренняя установка индивида действовать согласно своей совести и свободной воле — в отличие от морали, которая, наряду с законом, является внешним требованием к поведению индивида.

Несмотря на убеждение  в существовании Творца американские просветители весьма сдержанно относились к каноническому христианскому  догмату о сотворении мира. Пересмотру подвергались позиция церкви, её требования к верующим, особенно в нравственном плане. Деизм вследствие этого выступил как своеобразная критика религии. «Для меня нестерпимы извращения христианства, но не подлинные наставления  самого Иисуса», — пишет Б. Франклин. Он замечает, что церковные догмы всегда казались ему неразумными. Не сомневаясь в бытии Бога, он признает лишь несколько принципов, характеризующих, по его мнению, сущность всякой, а точнее, естественной религии. Это — то, что Бог существует и создал мир, которым управляет с помощью провидения, что самое угодное служение Богу — делать людям добро, что душа бессмертна, и добродетель будет вознаграждена, а порок наказан здесь или в загробном мире.  
Нравственные принципы, как видим, содержатся внутри религиозных заповедей. Да и вообще при ближайшем рассмотрении оказывается, что религиозные догматы сводятся к нравственным постулатам и что, сомневаясь в божественности Христа, Франклин убежден, что «его (Христа — Авт. ) учение о нравственности и его религия — лучшее из того, что мир когда-либо знал или может узнать». Франклин признается в том, что хочет разработать учение о нравственном совершенствовании, и в числе его принципов — такие, как воздержание, трудолюбие, искренность, справедливость, чистота, спокойствие, бережливость, решительность, порядок, умеренность и др. Протестантская этика, во многом стимулировавшая развитие частной инициативы и предприимчивости, проглядывает в них достаточно отчетливо. 

Франклин отрицает за человеком  свободу воли, что соответствует  механистическому подходу, в русле  которого развиваются его научные  исследования, зато он признает нормальным стремление человека к счастью и  удовольствию. Оценивая этот момент учения Франклина, некоторые авторы называют его этические взгляды эвдемонистическими; правильнее, однако, было бы говорить об этике разумного эгоизма, характеризующего Просвещение в целом. 

Мысли Франклина о веротерпимости разделяют почти все американские философы; им близки и его выступления  против сверхъестественных чудес, и  его идеи относительно естественной религии. Так, по мнению Т. Пейна, каждая национальная церковь, каждая религия претендует на особую божественную миссию, хочет быть исключительной, но каждая основывает свое вероучение на непонятном для человека откровении. Его же вера основывается не на религиозных догматах какой-то определенной церкви, а лишь на доводах разума: «Мой собственный ум — моя церковь». В работе «Век Разума» Пейн заявляет, что верит в равенство людей и полагает, что «религиозные обязанности состоят в справедливости поступков, милосердии и стремлении сделать наших собратьев счастливыми». Христос для Пейна — не божественная, а прежде всего нравственная личность: «Он был добродетельным и привлекательным человеком. Нравственность, которую он проповедовал и практиковал, была в высшей степени благородной… и его система не была никем превзойдена».  
Д.Аллен призывает даже в религиозных делах апеллировать к одному только разуму: «…насколько нашими умами владеют предрассудки и предубеждения, — пишет он, — настолько разум исключается из нашей теории и практики. .. Напротив, если мы хотим судить правильно, нам надлежит сообразоваться с разумом». — «Поэтому разум должен быть мерилом, при помощи которого мы оцениваем притязания на откровение». Ни в коем случае нельзя исходить из предположения о порочности человеческого разума (по сравнению с божественным), так как разум дан человеку Богом и предназначен он для оценки традиций отцов, для проникновения и в суть религиозных заповедей, и в тайны природы. Не откровение, а разум — основной инструмент человеческого познания.  
Своеобразное толкование Аллен дает свободе: хотя божественное провидение поддерживает Вселенную, но Бог позволяет «наделенным разумом деятельным существам действовать, пользуясь предоставленной им свободой, в определенных ограниченных сферах, иначе это не могло бы именоваться человеческой деятельностью, а именовалось бы деятельностью Бога». И несмотря на то что все поступки человека как будто предопределены, так как знание о них должно заранее содержаться в божественном разуме, никакого фатализма, по мнению Аллена, нет, так как «наоборот, поступки людей неизбежно обусловливают его (Бога — Авт. ) знание. В самом деле, если бы эти поступки в действительности не были совершены во времени, вечный разум не мог бы знать о них, так как Бог не мог бы принимать ложь за истину; поэтому вечное знание Бога основано на самом факте совершения этих поступков». 

Аллен уделяет большое  внимание проблеме свободы и прекрасно  понимает, что только свобода делает человека ответственным за все свои поступки: «Свобода наших действий, сделавшая возможными добродетель  и порок в человеческой природе, была внушена нашей душе одновременно с применением разума и знанием  о моральном добре и зле. И  хотя наши рассуждения по этому важному вопросу могут быть чрезмерно окрашены фатализмом… интуитивное знание реальности нашей свободы не может быть обманом…». Аллен, как мы видим, расходится здесь со своим единомышленником Франклином, но вполне солидарен с ним в критике религиозных догм, в том числе и относительно двоякой—божественной и человеческой — природы Христа. В учении Христа Аллен ценит нравственность, придавая ей вообще исключительно важное значение для человеческой жизни и утверждая, что добродетель и порок — единственные вещи в мире, способные пережить смерть вместе с душой. Нравственные же поступки основываются на разуме. Внимание американских просветителей к нравственным и религиозным проблемам, борьба за свободу совести вполне объяснимы, поскольку формированию нового исторического субъекта с характерными именно для него мировоззренческими установками придавалось исключительное значение как раз в силу возникновения нового образа жизни и способа хозяйствования, появления новых человеческих отношений. В решении этих проблем американцы были бескомпромиссно нацелены на будущее и, разрушая своими сомнениями непогрешимость положений Ветхого и Нового Заветов, ориентировали человека на самостоятельность и ответственность. Этому было посвящено и все их учение. Опереться на собственный ум и здравый смысл, «поверить» разумом все события жизни и феномены духовной сферы, развить науки, построить государства на принципах гуманизма — таковы были главные их требования. В этом отношении они — подлинные просветители, настоящие представители и защитники Века Просвещения. В значительной мере именно этим личностям обязана самим своим существованием западная демократия.  

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2. Религия и нравственность в секулярном мире

Русская религиозно-философская  мысль свято верила в то, что  «если Бога нет, то все дозволено». Иначе говоря, светская нравственность без религиозных святынь полагалась безосновной, а потому невозможной. В такой постановке проблемы сказывается  известный максимализм русского национального характера. Именно в российской социальности и в русском душевном строе оказывается слабо выражено среднее звено — величины и ценности относительные, гуманистически-секулярные, а не абсолютные, предельные и сакральные. Недаром русские философы часто повторяли мысль о том, что в России легче встретить святого, чем просто порядочного человека.

Справедлива сама дифференциация морали и нравственности или в  другом варианте нравственности и нравов, а в англоязычной версии moral и morals. Согласно выражению Гегеля, афиняне до Сократа были людьми нравственными, но не моральными. Во-первых, если нравственность традиционна, обычна, наивна и непосредственна в том смысле, что она не осознает своих оснований и предпосылок, то мораль рефлексивна, т.к. конституируется идеей добра, его осмысленной дефиницией, знанием о том, что такое добро в себе, независимо от степени его эмпирической и практической реализации.

Во-вторых, нравственность организована релятивизацией добра, его относительным групповым характером. Нравы никогда не универсальны и не всеобщи не по сфере своего бытования, а по принципу построения. Нравственность класса, сословия, этноса, религиозного сообщества и т.д. построена по критерию свои-чужие. То, что в отношении своих является злом и преступлением, по отношению к чужим может оказаться подвигом и заслугою. Мораль универсальна и всеобща не в отношении ее распространения, а в смысле полагаемого ею абсолютного, не конъюктурного различия между добром и злом. Добро морали абсолютно, безусловно и субстанциально, а преступление против морали не может быть перетолковано в добродетель никакими прагматическими аргументами. Моральное поведение и по отношению к другу, и по отношению к врагу идентично.

В-третьих, нравственность древнее  морали. Без неких нравственных обычаев, устоев, традиций, норм и ритуалов практически  невозможна никакая, даже самая архаичная социальность. Мораль возникает позже нравственности как продукт тонкой философской рефлексии и изощренной религиозной духовности. Она является составляющей далеко не всякой культуры. Но возникнув позднее нравственности, мораль не вытесняет и не заменяет ее. Они продолжают дальнейшее сосуществование, не совпадая, а напротив, противореча друг другу порой до такой степени, что можно говорить об аморальной нравственности. «Нет такой мерзости, которая не признавалась бы где-нибудь и когда-нибудь за добро», — писал В.С. Соловьев, подчеркивая эту аморальную омерзительность добра некоторых видов нравственности. Мораль не всегда оказывается основанием нравственности, она может быть и ее антиподом. Ведь нравственность отражает историю человеческих представлений о том, что такое добро и историю его социального институирования. Но история мнений о добре и его учреждений не совпадает с его бытием, интерпретированным в духе метафизического монизма и средневекового реализма. Добро нравственности множественно и изменчиво, а добро морали едино и неизменно как всякий абсолют.

Светская этическая мысль  может полагать, что добро существует исключительно в одной форме  — в форме человеческих нравственных представлений и соответствующих  социальных учреждений. Тогда все  исторические виды нравственности оказываются  одинаково истинными, впрочем, как  и одинаково ложными. Ибо их невозможно сопоставлять ни с какой онтологией добра, независимого от релятивизма и множественности человеческих заблуждений по его поводу.

Теория морали И. Канта — Готовый реферат

Содержание:

Введение

Этика — одна из древнейших философских дисциплин, объектом изучения которой являются мораль и этика.  С трехсотых лет до нашей эры, когда этика была впервые обозначена как особая область изучения, по сей день интерес к ее пониманию не ослабевает. В разное время к проблемам этики обращались такие философы, как Аристотель, Спиноза, Кант, Маркс.  

Среди философских трактатов по этике выделяются труды И. Канта. Этика Канта во многих отношениях была вершиной современной моральной философии. Среди классиков немецкой философии наибольшее внимание Кант уделял морали (и именно ее специфике), а его этическая концепция, последовательно развиваемая в ряде специальных работ, была наиболее развитой, систематической и полной. Кант поставил ряд критических проблем, связанных с определением понятия морали. Одна из заслуг Канта в том, что он отделил вопросы о существовании Бога, души, свободы — вопросы теоретического разума — от вопроса практического разума: что мне делать? Практическая философия Канта оказала огромное влияние на следующие поколения философов (А. и В. Гумбольдты, А. Шопенгауэры, Ф. Шеллинг, Ф. Гелдерлин и др.).

Изучение этики Канта продолжало развиваться с 1920-х годов. Есть много разных оценок этики Канта. С точки зрения метафизики наиболее ценными являются идеи Канта о свободе и автономии этики.  

Современные исследования кантовской этики — это попытка дать новые способы ее переосмысления и новые подходы к реконструкции критической этики. Критическая этика Канта имеет своей отправной точкой осознание практики, в которой воплощено рациональное человеческое поведение. Подобно тому, как теоретическая философия проясняет вопрос о возможности истины и научного знания, вся практическая философия посвящена человеческой практике, и рассмотрение взаимосвязи между реальной свободой и моральным законом является одной из существенных проблем понимания кантовской практической философии. Согласно Канту, единство критической философии с кантианской философией морали следует искать в фундаментальном положении человека в мире и в понимании его единства и поведения, раздвигающего границы познания.  Действительно, нравственное поведение требует не только осознания долга, но и практического выполнения долга.    

Связь этики Канта с его теоретической философией, генезис его этических идей, формирование его мысли в рамках доктрины свободы и этики, обязательства (центральная категория его морали) — эти проблемы находятся в центре внимания. внимание при изучении его этической концепции.

Этика долга

Единственное, что изначально предопределено в человеке, — это его стремление к счастью; самые фундаментальные потребности и интересы людей в конечном итоге сводятся к блаженству. Но даже если эту фундаментальную человеческую природу можно выделить из существующей психологии людей и предписать человеку некий «истинный» интерес и стремление в отличие от его непосредственных, фактических наклонностей и желаний, то все равно в данном случае мораль сведется к некоему «разумному эгоизму». Кант рассуждает здесь прежде всего как моралист с точки зрения самого морального сознания, последовательно руководствуясь собственной логикой.  В этом случае он защищает чистоту морального мотива. Принцип счастья, говорит Кант, «относит мотивы к морали, которая, скорее, подрывает и разрушает весь ее возвышенный характер, смешивая в одном классе импульсы к добродетели и импульсы к пороку и обучая только одному — как лучше вычислить, конкретное различие между другими полностью стирается. «Если мораль основана на стремлении человека к счастью, то импульс к действию, даже правильный, будет отягощен чужеродными, «гетерономными »мотивами, не свойственными самой морали — надеждой на успех, обретением блаженства в этом или потусторонний мир и, наконец, вознаграждая добродетель, чтобы получить внутреннее удовлетворение от осознания правильности своих действий. Истинная моральная установка человека должна состоять в том, чтобы не ожидать награды в том или ином мире, а выполнять свой долг независимо от любые надежды, даже если стремление к счастью — неистребимое естественное желание человека.           

Нравственность, по Канту, нельзя рассматривать только как способ достижения какого-то результата.  При таком толковании мораль превращается в чисто техническую, прагматическую задачу, в вопрос «благоразумия», умения и умения эффективно достигать поставленных целей. Такие принципы действия, конечно, имеют место в жизни человека; Кант называет их условными, гипотетическими императивами: если вы хотите добиться такого-то результата, вы должны это сделать. Но все дело в том, что такие правила, определяя средства (методы, методы, способы, приемы) достижения желаемой цели, оставляют в стороне вопрос определения самих целей. Ведь моральные требования к человеку нельзя свести к каким-то техническим предписаниям, указывающим только, как можно наиболее эффективно достичь преследуемой цели. Во-первых, не всякую цель можно признать моральной; Успешное действие может иметь и антиморальную направленность. Во-вторых, даже во имя хорошей цели могут использоваться средства, причем действенные, которые могут быть аморальными. Таким образом, гипотетический императив, будучи руководством к действию технического порядка, еще ничего не говорит о моральном характере действия.  Целесообразность не всегда совпадает с требованием морали — это проблема, которая возникает в данном случае. Ее решение сводится к следующему: в жизни люди преследуют разные цели, но вывести из них мораль все же невозможно — особые, частные, «эмпирические» цели. Напротив, эта мораль признает одних законными и осуждает других. Следовательно, не понятие цели оправдывает моральное обязательство, а наоборот, эмпирические цели могут быть оправданы или отвергнуты с точки зрения морали. Поэтому поставленная цель уже предполагает моральные принципы. Например, идея высшего блага в мире… следует из морали, а не является ее основой.                       

Кант является сторонником приоритета обязательства над ценностью в морали, в этом он видит специфику морали, кроме того, он первым в истории этики обратил внимание на универсальность нравственных требований, на то, что они, в своем обязательном смысле, применяются ко всем людям, в конечном счете, ко всему человечеству в целом. Кант обращает особое внимание на то, что в морали человек сам должен осознавать необходимость (обязанность) определенных действий и сам заставлять себя к этому.  В этом он видит специфику морали, отличающую ее от законности (просто выполнение требований, предъявляемых к человеку, внешнее подчинение). Мораль не выводится Кантом из анализа человеческого существования, истории, общества, а просто постулируется как нечто изначально заданное разумом и как своего рода особое измерение мира. Отождествление Канта морали и свободы (как способности человека устанавливать себе законы) подразумевает его формализм в понимании морали. Согласно Канту, «безусловная добрая воля, принцип которой должен быть категорическим императивом, неопределенным по отношению ко всем объектам, будет содержать только форму воли вообще и, более того, как автономию»; это «единственный закон», не имеющий другого содержания. Он считает, что только один возможный вывод, рецепт к действию, принцип всегда следует из чисто формального закона при решении любой конкретной моральной проблемы.                  

Канта мораль наиболее тесно переплетается с законом. Если долг заставил человека сделать выбор не в пользу ближнего, то для Канта это свидетельствует о его нравственности.  На самом деле здесь проявляется только абстрактный гуманизм — ведь на самом деле это далеко не всегда так, то есть далеко не всегда «любовь к дальнему» моральнее «любви к ближнему». Кант прав в том, что моральный императив требует оказания людям помощи, в которой они нуждаются, но вовсе не заставляет их любить их за это. «Было бы совершенно нелепо сказать: нужно любить других людей. Вы должны были сказать: у вас есть все основания любить ближнего, и это верно даже для ваших врагов. «И действительно, чувство долга, кажется, исключает чувство любви, потому что невозможно любить по долгу. Но Кант ошибается, полагая, что они никогда не могут совпадать, поскольку истинное человечество предполагает любовь ко всем людям, а затем и к обоим. сострадание и сострадание будут адекватны долгу. «Очень мало людей, которые действуют в соответствии с принципами, что, однако, очень хорошо, так как легко может случиться, что в этих принципах есть ошибка, а затем причиненный вред чем дальше будет распространяться этот принцип, тем более общим будет принцип и тем непреклоннее человек, которым он руководствуется.  Гораздо больше людей действует из благих намерений, и это прекрасно. Но Кант принижает ценность такого блага. намерения: это скорее инстинкты, которые не следует переоценивать, хотя их следует хвалить, потому что больше всего на свете есть люди, которые неизменно имеют «перед глазами свое любимое «я» как единственную точку приложения своих усилий» и буду стремиться к тому, чтобы все вращалось вокруг личных интересов.               

В этике Кант развивает учение об автономии морали: утверждая свободу, человек действует как творец своего собственного морального мира, он предписывает себе закон действия. Кант провозглашает нравственное отношение, природа и законы которого существенно отличаются от тех, что преобладают в периоды спокойного и размеренного постепенного развития, отличаются радикальностью предъявляемых требований: «эти законы действуют безоговорочно, независимо от результата их исполнения. Более того, они даже заставляют полностью отвлечься от него: «Людям достаточно, чтобы они выполняли свой долг, что бы ни происходило с земной жизнью, и даже если в ней, может быть, счастье и достоинство никогда не совпадали».  В отличие от обычных правил поведения, долг по сути является абсолютным требованием, которому необходимо безоговорочно следовать. В атмосфере громких требований прав человека и его свобод Кант со своим категорическим императивом напомнил об ответственности, требовании всегда действовать так, чтобы максима поступка в то же время могла стать принципом универсального законодательства. Действие не «по долгу», а «из чувства долга» — вот что имеет истинно нравственную ценность. По-настоящему нравственен человек только тогда, когда он выполняет свой долг не ради какой-то внешней цели, а ради самого долга. Ни одно из мгновенно спонтанных чувств — доброжелательность, сочувствие, сострадание, сочувствие, участие — само по себе не является истинной добродетелью. Ведь эти эмоциональные импульсы могут подтолкнуть человека не только на путь добра, но и на совершение зла. Кант признает мотивы филантропии моральными при условии, что они не просто выражают душевные наклонности человека, но находятся под контролем долга, определяются моральным законом как их объективным критерием.  Единственным моральным мотивом будет только тот, который «строго напоминает нам о нашей недостойности», в котором нет ничего, «что льстило бы людям», поощряло бы в них «самомнение» и «самодовольство».            

Поведение, закон которого совпадает с законом природы, не имеет, по Канту, ничего общего с нравственным законом. Чего нет в естественном законе, так это внутреннего принуждения. Кант называет моральную способность «свободного самопринуждения» добродетелью и действием. исходя из такого менталитета (из уважения к закону), — поступок добродетельный (этический). «Добродетель — это стойкость максимы человека при соблюдении его долга — любая стойкость распознается через препятствия, которые она может преодолеть, поскольку добродетель такие препятствия являются естественными склонностями, которые могут вступить в противоречие с моральным намерением… каждый долг содержит понятие принуждение со стороны закона, этический долг содержит такое принуждение, для которого возможно только национальное законодательство».      

Канта заботит чисто интеллектуальный «строгий образ мышления», который подчиняет эмпирические суждения и действия «принципу исключения между добром и злом». Он пишет: «Для доктрины морали в целом очень важно не допускать, насколько это возможно, какой-либо моральной середины ни в действиях, ни в человеческих характерах, поскольку при такой двойственности все максимы рискуют потерять свое уверенность и стабильность ». Согласно Канту, из двух добродетелей, если они противоречат друг другу, на самом деле может быть только одна добродетель — та, которая составляет долг. Либо долг не может противоречить долгу, либо он не является истинным долгом и может относиться к сфере морали только как отрицательный, аморальный. Речь идет о диктатуре долга, которая может привести к обострению «раздробленности» человека вопреки его целостности, вопреки человечности. Но Кант знает о естественной диалектике, которая разрушает диктат долга, под которым он подразумевает «склонность рассуждать вопреки строгим законам долга и подвергать сомнению их силу, по крайней мере их чистоту и строгость, а также, где это возможно, чтобы привести их в большее соответствие с нашими желаниями и тенденциями, то есть фундаментально подорвать их и лишить их достоинства, которое, в конце концов, не может быть одобрено даже обычным практическим разумом.  « Кант также знает« другую диалектику, которая возникает в обычном моральном сознании, затем он развивает свою культуру и возвращается к практической философии, чтобы избавиться от двусмысленности, касающейся моральных принципов».      

Для Канта нравственный принцип сводится только к субъективному сознанию долга. Долг есть долг — чистый долг, его следует выполнять исключительно из уважения к нему. Обосновывая это требование, Кант апеллирует к совести. Действительно, совесть человека — лучший судья в вопросах морали, высшая способность находить моральную истину и вырабатывать правильное решение и истинно моральную точку зрения, если она не только субъективна, но и сочетается со знанием объективной истины.. Но у Канта, как видно из «Критики чистого разума», совесть появляется именно там, где умолкает голос разума, где мышление не может справиться с когнитивными проблемами. Итак, совесть Канта уже по своему внешнему виду обязательно субъективна. В учении Канта понятие совести неразрывно связано с дуализмом его философской системы, которая пронизывает всю человеческую жизнь и которую он подчеркивает, разграничивая антропологию и антропономию.  Но этот дуализм не умаляет важности нормативно-критических принципов для реального человеческого поведения, а мотивы совести являются необходимым компонентом характеристик личности. Активный практический разум, рассматриваемый Кантом в доктрине добродетели, несет в себе сознание «внутреннего судейского места», которым является совесть. Это сознание выражается в изначальных нравственных наклонностях и выводах разума, в идеальных целях, часто основанных на религиозной вере, и, наконец, в разумном возбуждении, то есть в моральном принципе или основании разума, сформулированном Кантом еще в 1788 году. в его «Критике практического разума» и легко в основе «Метафизики морали». В кантианской доктрине, помимо эстетической и разумной потребности человека в совести, имеет значение и сфера религиозного опыта, своего рода «религиозно сознательное» отношение. Мы говорим о начальных влечениях морали, в которых влечения, побуждение к действию, само действие требует воли, а не без совести; временные стадии выражения этих наклонностей, а также формы их реализации (смутные, отчетливые и религиозно верующие) придают учению о совести законченный вид.  Доктрина совести — это, по сути, учение о добре, имеющем универсальное значение; это действие, воля и сознание нравственного человека.                   

Принцип «уважения к моральному закону» лежит в основе кантовской этики, поскольку он раскрывает измерение гуманного поведения. Только человек, по Канту, может выразить это уважение, которое является априорным чувством; осознание этого уважения тождественно осознанию законного долга и имеет характер необходимой универсальности. Уважение к закону — единственная движущая сила морального долга. Человек, по Канту, не просто разумное существо, он призван побуждаться разумом к нравственному поведению, которое выражается в уважении к моральному закону. Казалось бы, о личном стремлении к счастью не может быть и речи. Но противоречие между долгом и стремлением к счастью только кажущееся. Кант преодолевает это, утверждая, что счастье отдельного человека и блаженство всего человечества достижимы только тогда, когда их поведение подчиняется моральному закону.  Смысл жизни в связи между добродетелью и блаженством. Только такая обязанность, которая способствует счастью человека и человечества, имеет этическую ценность. Кантовское учение о долге, таким образом, касается достоинства человека и счастья человечества. Долг — это «мост» между личным счастьем и общественным благом, точка их оптимальной связи.           

Мораль и религия

Кант видит пропасть между тем, что должно быть в соответствии с безусловным нравственным законом, и тем, что есть на самом деле. Идеал добра неосуществим в рамках эмпирического существования в человеческой жизни. Человек смертен. В отличие от «Критики чистого разума», где существование Бога и бессмертной души признается недоказуемым, Кант в своем этическом учении постулирует существование Бога и бессмертной души по образу и подобию Бога — ради придание объективности нравственному закону. Здесь возникает противоречие: Бог и бессмертная душа происходят от морали, а сама мораль обусловлена ​​Богом и бессмертной душой.  Вообще Кант связывает мораль с верой человека в Бога. Кант считает, что религия должна быть моральной, то есть основанной на морали и признавать внутреннюю ценность и самозаконность морали. Инструменты на абсолютно справедливом творце, который создает всеправедный потусторонний порядок, где добродетели и пороки в конечном итоге будут вознаграждены согласно к их достоинствам существует необходимый постулат практического разума. без чего мораль для людей психологически невозможна. Однако в одной из своих более поздних работ «Религия только в рамках разума» Кант разъясняет связь между моралью и религией. Надежда на окончательное осознание совершенного мироустройства, являясь психологически необходимым следствием морального менталитета, искажает чистоту морального мотива. Сама мораль — ее объективные моральные законы — «не нуждается в представлении о другом существе» над человеком; «Нравственности не нужна религия». Другими словами, мораль должна выводиться совершенно независимо и независимо от религии; оно, как говорит Кант, «страдает от самого себя».  У морали есть свои специфические мотивы, не сводимые к соображениям земной или религиозной практичности. Мораль — это скорее общечеловеческое, чем божественное суждение.                

Нравственность существенно отличается от религии ; Конечно, Бог — гарантия совпадения счастья и долга (в потустороннем мире), но для Канта важно, чтобы нравственное чувство было полностью автономным, рождалось не от веры, а само по себе. В 60-е годы Кант приходит к убеждению, что нужно верить в Бога, но его существование трудно доказать, а может быть, и нет необходимости; теоретические и религиозные принципы не совпадают с моральными. В своей работе «О единственно возможном доказательстве существования Бога» (1763) он пишет: необходимо, нужно убедиться в существовании Бога, но вовсе не обязательно это доказывать. Если человек совершает какой-либо нравственный поступок из страха перед наградой за могилой, то, согласно Канту, на самом деле это аморально, поскольку тогда он подчиняется Богу, как подчиняется деспоту; «Тогда это вовсе не грех, а политическая неосторожность».  Отсутствие корыстного благоразумия и непрактичное благоразумие являются источником нравственности. Моральный императив (так немецкий философ в те годы называет моральные требования) ценен сам по себе и поэтому безусловен: «Цель с моральным императивом по сути не определена, действие определяется не целью, а восходит к свободному. выбор, но цель может быть любой. Таким образом, моральный императив действует абсолютно независимо от цели. « Мораль указывает, следовательно, на внутреннюю абсолютную человеческую самооценку; она выходит за границы когнитивных отношений, не входит в компетенцию теоретического разума. В первые годы Кант приходит к выводу о несовместимости морали и счастье: их синтез хорошо, но это только идеал, и, «поскольку такого не может быть достигнуто за счет людей», «она основана на вере в божественной помощи,» это идеал, который не может быть достигнуто. Это, как рождается знаменитая моральная кантианская антиномия.                      

По Канту, есть много хороших моральных качеств, моральных чувств, которые можно даже оценить как благородные, хотя в собственном смысле слова они не относятся к настоящим добродетелям.  Например, чувства сострадания или доброжелательности прекрасны, но при этом слепы и слабы. 

«Напротив, если доброжелательность по отношению ко всему человечеству стала для вас принципом, которому вы всегда подчиняете свои действия, тогда любовь к нуждающимся остается, но теперь, с определенной более высокой точки зрения, она помещена в истинное отношение к совокупности ваших обязательств ». Ведь невозможно, чтобы наши сердца были наполнены нежной симпатией ко всем, иначе добродетельный человек, вечно проливая слезы, превратился бы в доброго бездельника; готовность помочь, сострадание, доброта к одним превращается в несправедливость по отношению к другим людям. Вот почему, согласно Канту, «истинная добродетель может опираться только на принципы, и чем они шире, тем более возвышенной и благородной становится добродетель». Именно эти общие принципы Канта и являются истинной добродетелью, а сострадание, услужливость и т. д. Заслуживают названия только адаптированной (так сказать, облегченной) добродетели.  Так рождается антиномия чувств и разума, счастья и долга.     

Невозможно замкнуть все многообразие проблем, поставленных Кантом в этике, на деятельности чистого разума. Поэтому в последние годы появилась тенденция рассматривать физические, социальные, терминологические аспекты его практической философии. В частности, большое внимание уделяется анализу проблемы деятельности, условий реализации свободы.  

Свобода, нравственность, мораль  

Свобода — это «нерв философии Канта», «это один из краеугольных камней морали и религии, а также ключ к систематическому построению чистого разума и умозрительного разума» — так метафизически ориентированные кантологи характеризуют значение философии. проблема свободы в философии Канта. Кант не избегает языка метафизики при рассмотрении концепции свободы. По сути, он не раскрывает содержания ее безусловности, ограничиваясь утверждениями о негативной свободе, то есть «свободе от…», хотя трактует понятие «свобода» так, как будто знание о ней достигнуто.  Разум не может объяснить, как возможна эта свобода. В «Критике чистого разума» Кант показал только то, как мы можем думать о нем, не впадая в противоречие. он оставил доказательство его реальности по практическим соображениям. Признавая естественное несовершенство человека, Кант в то же время видел в нем разумное существо, которое с помощью собственного разума и морального императива могло ограничивать и преодолевать свои собственные желания. «У людей достаточно ума для самообладания и нравственного поведения».         

Кант как дуалист знает только два уровня причинности — в рамках природы и свободы, причем на первом она понимается механически, на втором — метафизически, и поскольку человеческая свобода исключена из естественного, в той мере, в какой природа, тело и дух абсолютно отделены друг от друга, поэтому идеи и гипотезы о них никогда не могут быть различимы при правильном различении Канта. Как возможна свобода рационального существа в мире, где правит необходимость, то есть правила необходимой, а не свободной причинности? Кант называет концепцию свободы «ключом к объяснению автономии воли».  Идея универсальной воли развивается категорическим императивом, но требует третьей связи между утверждаемой ею человеческой волей и универсальным моральным законом. Это третье звено — понятие свободы. Благодаря Идеи свободы Кант раскрыл особенность природы человеческого разума — его «вину», несущую фатальное несоответствие между требованиями природы и уровнем ее возможностей. Все попытки решить осмысленные жизненные вопросы — это метафизическая лестница человеческого существования, погруженная в трагическую ситуацию. Кант видит выход в поисках путей к новой метафизике. Именно с этой целью его позитивная критика стала попыткой представить спекулятивную философию как «предшественницу» морали, как путь к практической философии. Кантовская философия отвергает спекулятивную метафизику, но только для того, чтобы открыть двери «этизованной» метафизике, она «ограничивает притязания спекулятивного разума, позволяя практическому разуму развиваться до бесконечности;… короче говоря, открывает новый путь для метафизики. .. ».                           

В ранних набросках своей моральной философии Кант исходил из сложной концепции практики, выраженной тремя различными видами практических ценностей: умением, благоразумием и мудростью. Соответственно, каждый из них лежит в основе классификации видов человеческой деятельности — технической, прагматической, моральной. На основе такого понимания практики Кант делит типы добра на проблемные, прагматические и моральные, поскольку разница между гипотетическими, практическими и категориальными императивами проистекает из этой триады. Согласно Канту, умение требует прагматического измерения практики; это своего рода «тактический» навык, направленный на собственную выгоду. Мудрость уже направлена ​​на выполнение морального закона. «Императив нравственности содержит ограничивающие условия всех императивов благоразумия». Здесь возникает возможность конфликта между благоразумным и мудрым поступком, и только в моральном измерении человек может обрести полную свободу и интенсивность.          

Кантовская концепция свободы допускает неоднозначную интерпретацию и может пониматься, во-первых, как «позитивная свобода», в которой человек свободен только тогда, когда его действия определяются нравственным законом, и, во-вторых, как «нейтральная свобода», которая принимает место в случаях, когда человек выбирает правильные или неправильные действия именно тогда, когда он предпочитает действие, противоречащее долгу. Для теории Канта оба эти аспекта свободы очень значимы, поскольку, с одной стороны, только обусловленность действия категорическим императивом, то есть чисто рациональное действие, согласуется с истинной природой ноуменальных сущностей, и т. д. с другой стороны, необходимость оставить возможность моральной ответственности для людей, действующих вопреки закону морали, что делает концепцию нейтральной свободы существенной. Однако эти две концепции свободы несовместимы, когда субъект действует вопреки велению долга, он будет свободен в нейтральном смысле и несвободен в позитивном.          

Такое толкование проблемы свободы лишь частично может быть основано на этике Канта, разграничивая понятия воли и произвола. Более того, если в ранних произведениях понятие воли использовалось для обозначения как воли, так и произвола, то в более поздних произведениях воля является чисто практическим основанием, источником объективного закона морали, а произвол способствует выбору между директивами воли и чувственности.. Используя концепцию воли в двух различных значениях, таких как воля и как произвол, Кант утверждает, что обе эти явно противоположные концепции полностью согласованы и, следовательно, человек теоретически имеет свободу выбора. Проблема воли и произвола связана с попыткой Канта объяснить изначальное зло в человеческой природе, не отрицая свободы человека. Склонность ко злу, хотя и основана на свободе, является проявлением произвола. Действительно, Кант приходит к антиномии человеческой вины из-за «естественной склонности человека ко злу». Это противоречие воспроизводит дуализм кантовского учения о свободе.  В «Критике чистого разума» свобода вместе с бессмертием души и существованием Бога приписывается области, лежащей за пределами знания, то есть вне как чувств, так и разума. Моральный разум — это ум особого вида, ум практического, некогнитивного стремления, к которому чувства не имеют никакого отношения. В результате возникает антиномия чувств и морального разума, счастья и долга.          

В «Лекциях по этике» Кант начинает различать действие от намерения, которое следует рассматривать как зародыш последующего фундаментального различия между бытием и тем, что должно быть: «свободные действия хороши: 1) по их последствиям (в зависимости от их степени)., они физически хороши; 2) по намерению (по степени) — нравственно хорошие… в морально свободных действиях есть добро, которое оценивается не по поступку, а по намерению. Иначе мораль была бы меньше физической. » Кант отделяет сферу свободной нравственности от природы, потому что это не причинное действие, которое имеет значение здесь, следовательно, не действие вообще (поскольку последнее не бывает без причины), но намерение, мотив, должное.  Это знаменует путь для Канта к тщательной разработке принципа свободы, поскольку свобода — это осуществление свободного выбора и свободного действия, независимо от требований нынешней, разумно воспринимаемой реальности.    

В конечном итоге не чувство, не природа, а разум — особый, не знающий об этом разум определяет нравственные поступки человека. А источником моральных действий субъекта является свобода как один из определяющих аспектов морального разума. Свобода, существование Бога и бессмертие души — три ипостаси морали, которые в «критике чистого разума» становятся ориентирами, ограничивающими познание: первая из них — свобода. Подчинение человека природе, пишет Кант, всегда нелегко, но неизбежно. «Гораздо более жестоким и неестественным, чем это бремя необходимости, является подчинение одного человека воле другого. Для того, кто привык к свободе, нет большего несчастья, чем подчиниться силе подобного ему существа, которое может заставить его отказаться от своей воли и делать то, что он хочет.  « Потребность в свободе настолько велика, что, если выбирать между смертью и рабством, большинство, по мнению Канта, предпочтет смерть. В конце концов, воля каждого человека является продуктом только его собственных стремлений, наклонностей и согласуется с собственные представления о благополучии. «В подчинении другому есть не только что-то чрезвычайно опасное, но и что-то отвратительное и противоречивое, указывающее в то же время на его незаконность… Животное, которое подчиняется человеку, конечно, чувствует его несчастье, если этот человек недобрый, но, по мнению Канта, это чувствуется не в каждый момент, и животное ничего не знает о своем существовании в целом. Человек, который «зависит от другого, уже не человек; он утратил это звание, он не что иное, как принадлежность другого человека ». Таким образом, Кант приходит к выводу о свободе как такой важной характеристике специфически человеческого существа, которая возвышает ее над всем животным миром. Свобода — это сфера не внешнего, а внутреннего чувства; это можно назвать чувством человеческого достоинства и человеческой автономии.  Пока что свобода не признается разумной областью, но она уже объявлена ​​выше животного царства и является атрибутом разума и особым разумом.                 

Как свобода и нравственность возможно ? Человек, говорит Кант, принадлежит одновременно двум мирам. Один — это мир природы, явления эмпирического существования, пространство и время, внешняя необходимость; другой — ноуменальный мир вне пространства, времени и всего сущего, умопостигаемый мир, постижимый только в категориях практического разума, мир свободы. Соответственно, все мыслимые законы подразделяются Кантом на «законы природы» и «законы свободы» или морали. Для Канта свобода означает не беспричинность, а способность разумного существа установить для себя закон как необходимый и универсальный. Когда человек навязывает себе закон, но в то же время закон, который может быть в то же время универсальным законом, применимым ко всему человечеству (знаменитый кантианский «категорический императив»), тогда он свободен. Это мораль, тождественная свободе.  Субъективный и автономный характер морали проявляется в том факте, что этот закон определяется свободным, собственным усмотрением индивида, которое, в свою очередь, не предопределено никакими естественными детерминантами, ничем иным, кроме самого человеческого разума; в том же, что этот закон не может быть простым выражением личного произвола, а может быть только универсальным, проявляются его объективность и необходимость — объективность не эмпирическая, а ноуменальный, трансцендентальный план, необходимость, выводящая человека за пределы живой мир. Кант предполагает, что свобода не предшествует морали как ее изначальному условию, но является выражением специфической природы морального долга.                  

Кантовская философия истории с идеей прогресса, его учение о вечном мире, государства и права тесно связаны с вопросом о свободе. Кант видел значение идеала общественного развития «в торжестве универсальных форм права», в преодолении антагонизма этики и политики на пути вечного мира.  Настоящим воплощением этого идеала может стать кантовский лозунг «Дисциплинируй, взращивай, цивилизуй».        

У Канта неоднозначность понимания свободы личности в теоретической и этической части доктрины по сравнению с его политической теорией порождает противоречие между позицией кантовской этики, которая утверждает, что человек является самоцелью, и политической. теория, где человек рассматривается как зависимый от внешних факторов, таких как владение собственностью. Кант разрешил ограничивать политические права женщин, детей, а также так называемых «пассивных граждан». Это показывает социально ограниченное понимание Кантом демократических свобод личности. Но в то же время в кантианской политической теории есть четко выраженное представление о том, где именно следует искать пути улучшения правопорядка. Кант осудил деспотизм, «отцовское правление, при котором подданные, как и несовершеннолетние, не умеют различать то, что им полезно, а что вредно (для них это решает глава государства) — такое правило является величайшим деспотизмом. . Власть должна быть не «отцовской», а внутренней, объединяющей дееспособных граждан. Вот главный пафос творчества Канта.          

Это область истории, которая подвергает моральный подход проверке на его законность и последовательность. В истории человечества Канта действуют эгоистические мотивы, они движут действиями людей и осознают историю. Целые нации в отношениях друг с другом «ведут себя» так же, как отдельные личности, то есть в истории человечества не все происходит по моральным законам. Эта точка зрения в «Идеи всеобщей истории в мировом гражданском плане»: «Отдельные личности и даже целые народы… каждый в соответствии со своим пониманием и часто в ущерб другим преследует свои собственные цели», то есть, согласно Канту, история аморальна, и подход к ней должен быть лишен морализаторства. Нравственный закон в истории бессилен, здесь царит закон «природы», который Кант в данном случае приравнивает к «эгоистической природе человека, вопреки требованиям морали». «Человек — животное, живущее среди других представителей своего вида, ему нужен хозяин.  Дело в том, что он обязательно злоупотребляет своей свободой по отношению к своим соседям; и хотя он, как разумное существо, хочет иметь закон, который определял бы границы для всех, но его жадные животные наклонности побуждают его там, где ему это нужно, делать для себя исключение… Невозможно понять, как он создает для себя главу общественного правосудия, которое само по себе было бы справедливым. В конце концов, каждый наделенный властью всегда будет злоупотреблять своей свободой, когда над ним нет никого, кто бы распорядился им в соответствии с законами… Из такой кривой пропасти, как та, из которой сделан человек, ничего прямого можно сделать. Только подход к этой идее нам доверила природа».          

По Канту, люди, создающие свою историю, сами ничего не знают о ее перспективе, о «тайном плане природы», который осуществляется помимо разумных, в том числе добрых, человеческих намерений посредством морального зла. Кант придерживается идеи исторически конструктивной роли зла.  В «Идеи всеобщей истории» его история окончательно разрешается установлением моральных принципов, в которых Кант видит «оправдание природы», использующей морально сомнительные средства для благих целей: каждая личная воля направлена ​​на общее Цель человечества — достичь полноты и совершенства в развитии через хаос, антагонизмы, раздоры, амбиции, корысть, жажду власти, гнев, зависть, через страсть к разрушению, через бессмысленный хор человеческих дел. «Всегда удивительно, что старшее поколение работает в поте лица своих, как будто исключительно ради будущих поколений, а именно для того, чтобы подготовить для них этап, на котором можно было бы построить здание, предопределенное природа, и чтобы только последующие поколения имели счастье жить в этом здании, над которым работала длинная череда предшественников (хотя, конечно, ненамеренно), лишенных возможности наслаждаться приготовленным ими счастьем. Но каким бы загадочным ни казался такой приказ, он необходим… ». «Когда-нибудь, не очень скоро, человечество наконец достигнет состояния, когда все его естественные наклонности смогут полностью развиться и его цель на земле будет выполнена».      

В социальной сфере Кант представляет идею рассудка просветителя о медленных изменениях к лучшему вместо «революции в образе мышления». Он уклоняется от строгих моральных оценок социального прогресса, добро и зло вытесняются из него и заменяются категориями лучшего или худшего, абсолютное противопоставление этических концепций «размывается» постепенным улучшением, «бесконечным движением вперед от плохого к лучшему». » Он считает, что индивидуальный и коллективный эгоизм в конечном итоге приносит обществу не ущерб, а внутреннее соперничество между людьми — положительное, благоприятное условие для улучшения личности и прогресса общества, приближающегося к «универсальному всемирному гражданскому государству». В этом случае Кант оставляет в стороне этический подход и прибегает к социально-нравственной оценке «будущего великого государственного объединения».   

Среди наклонностей человека Кант выделяет умение «общаться с себе подобными». Он сводит общение к негативной форме, к антагонизму между изолированными друг от друга индивидами, такое «общение» напрямую следует из присущего человеку «свойства необщительности», из сильного желания уединиться, изолироваться, из желания «примириться» все только в собственном понимании »; такой человек неизбежно ждет сопротивления отовсюду, так как он знает от себя, что сам склонен противостоять другим.  « Развитие у индивидов таких наклонностей, как амбиции, жажда власти, жадность ведет, по Канту, к расцвету талантов, просвещению:« вся культура и искусство, украшающие человечество, лучший социальный порядок — все это плоды необщительности. « Добро с этой точки зрения появляется в истории как побочный продукт морального зла:« Моральное зло имеет свойство, неотделимое от его природы, что с точки зрения его целей (особенно по отношению к другим, придерживающимся того же образа мышления). ) оно внутренне противоречиво и саморазрушительно и, таким образом, хотя и медленно, но уступает место моральному принципу добра ». Кант утверждает, что от необузданного эгоизма и разгула своенравия через прогресс к дисциплине и просвещению все еще возможно постепенно прийти к цели, поставленной перед человечеством, и «патологически вынужденное согласие на жизнь в обществе, в конечном итоге воплотить в нравственное целое». Цивилизация построена на плюрализме эгоистических устремлений, но, вообще говоря, к добру они не ведут.  Таким образом, в этом случае Кант вынужден отложить решение моральной проблемы для чувственного мира на «бескрайнюю дистанцию».        

Заключение

Кант смог выделить, если не полностью объяснить, ряд специфических черт морали. Мораль — это не психология человека как таковая, она не сводится ни к каким элементарным стремлениям, чувствам, побуждениям, мотивам, присущим всем людям, ни к каким-либо особым уникальным переживаниям, эмоциям, мотивам, отличным от всех других психических параметров человека. человек. Нравственность, конечно, может принимать форму определенных психологических явлений в сознании человека, но только через воспитание, через подчинение элементов чувств и импульсов особой логике морального долга. В целом мораль не сводится к «внутренней механике» психических импульсов и переживаний человека, но носит нормативный характер, то есть вменяет человеку определенные действия и сами мотивы для них в соответствии с их содержанием, а не в соответствии с их психологическому облику, эмоциональной окраске, настроению и т. д.

Это, прежде всего, объективный и обязательный характер нравственных требований по отношению к индивидуальному сознанию. Путем методологического разграничения «логики чувств» и «логики морали» Канту удалось раскрыть сущность морального конфликта в сфере индивидуального сознания в конфликте между долгом и склонностями, влечениями, желаниями и непосредственными стремлениями.. Согласно Канту, долг — это односторонняя и прочная целостность, реальная альтернатива моральной мягкости и противопоставляется последней как принципиальный компромисс. Одно из исторических заслуг Канта в развитии концепции морали состоит в указании им фундаментальной универсальности моральных требований, которая отличает мораль от многих других подобных социальных норм (обычаев, традиций). Кант обращал внимание на роль личного самосознания и самопринятия в нравственности, на специфику моральной свободы, на связь этой свободы с особенностями морального долга. Свобода рассматривается им как одна из специфических сторон морального разума.         

Парадокс этики Канта состоит в том, что, хотя моральное действие направлено на реализацию естественного и морального совершенства, достичь его в этом мире невозможно. Кант пытался очертить и разрешить парадоксы своей этики, не обращаясь к идее Бога. Он видит в морали духовный источник радикального преобразования и обновления человека и общества.  

Постановка Кантом проблемы автономии этики, рассмотрение этического идеала, размышления о практической природе морали и т. д. признаны неоценимым вкладом в философию.

Список литературы

1. Кант И. Трактаты и письма, М.: Наука, 2009 — 709 с.
2. Кант И. Сочинения в шести томах, Москва: 2002 — 2005, т. 1, 2, 3, 4, 6.
3. Т.Б. Длугач «И. Кант: от ранних произведений до «Критики чистого разума», М.: Наука, 2006 — 136 с. 
4. И.С. Андреев, Б.Т. Григорян «Философия Канта и современный идеализм», М.: Наука, 2005 — 272 с.
5. Дробницкий О.Г. «Понятие морали», М.: Наука, 2001 — 388 с.
6. «Кант и философия в России», М. : Наука, 2003 — 271 с.
7. Философский словарь, под. изд. И. Т. Фролова, М.: Политиздат, 2002 — 590 с.  
8. «Философия» изд. В.П. Кохановский, Ростов-на-Дону: Книга, 2007 — 576 с. 

Власть и мораль — Философия, Реферат

1.1 Понятия власти и морали Термин «власть» многозначен. В политологии — исключительная функция политической системы управлять в пределах своей специфической области. Осуществление власти понимается как односторонняя функция командования с опорой на моральную, идеологическую, вооруженную или иную материальную силу. Устойчивость власти и властных структур определяется идеологическими и моральными факторами, в этом случае власть приобретает легитимный характер. В случае применения насилия вся система власти оказывается неустойчивой, но специфической функцией политической системы на уровне государства являются различные формы принуждения. В политологии широко представлены следующие подходы к рассмотрению власти: биологический, антропологический, психологический, социологический и философский. Биологический подход рассматривает власть как естественное состояние в обществе, предопределяемое самой природой. Власть имеет предпосылки и корни в биологической структуре, общей у человека и животных. Основа власти заключена в природе человека как биологического существа. Антропологический подход имеет некоторые общие черты с биологическим подходом. В биологическом подходе — распространение власти на все живое, в антропологическом — на все социальные образования. Действия, опирающиеся на власть и авторитет, признаются политическими, и на этом основании говорится о существовании политической власти во всяком обществе. При этом подходе носителями политической власти являются вожди, советы старейшин, собрания общины и т.д. Психологический подход исследует власть под углом зрения восприятия ее человеком. Субъективное восприятие основывается на качествах носителя власти, или вытекает из особенностей психологической природы человека. Власть понимается как общественное и как психологическое явление. В качестве общественного явления она подчиняется объективным законам и исходит из процесса общественного развития. Как психологическое явление власть существует в сфере переживаний и восприятий личности. Восприятие власти зависит от сложных черт личности людей, над которыми власть осуществляется. Социологический подход состоит в сведении власти к политическому влиянию одной социальной группы на другую. В его рамках выделяются следующие направления исследований: 1) бихевиористское — власть является особым типом поведения, основанным на возможности изменения поведения других людей; 2) телеологическое — власть толкуется как достижение определенных целей; 3) инструменталистское — власть трактуется как возможность использования определенных средств, в том числе насилия; 4) структуралистическое — характеризует власть как особого рода отношение между управляющим и управляемым; 5) функционалистское — рассматривает власть под углом зрения осуществляемых ею функций; 6) конфликтологическое — определяет власть с точки зрения форм и методов разрешения политических конфликтов. Философский подход включает и объединяет в себе вышеуказанные подходы. С его позиций власть — способность и возможность субъекта осуществлять свою волю, оказывать воздействие на деятельность людей с помощью авторитета, права, насилия и др. В рамках философского подхода наиболее полно раскрываются и основные методы осуществления власти: организация, убеждение, воспитание, контроль и принуждение. Философский подход включает в себя следующие положения: — власть — категория общественная, это волевое отношение между людьми; — истоки власти лежат в системе его экономических отношений; — политическая власть — особая разновидность власти, один из самых важных элементов; — сущность политической власти образует господствующая воля того или иного класса или социальной группы; — ядром политической власти служит власть государственная, определенным образом организованная и закрепленная в правовых и иных социальных нормах. Для власти необходимо рассмотрение проблемы морали. «Мораль» (лат. «moralitas», «moralis») — «нрав», «характер», «склад души», «привычка». В толковом словаре В. Даля «мораль» — нравоучение, правило для воли, совести человека; «нравственный» — духовный, душевный, согласный с совестью, с законами правды. Из приведенных пояснений видно, термины «мораль» и «нравственность» во многом сходны. Малое различие в том, что «мораль» — более обобщенное понятие, а «нравственность» все же касается отдельных индивидов; здесь различие в акцентах, не в существе содержания. По определению А.А. Гусейнова, мораль — форма общественного сознания и вид общественных отношений, направленных на утверждение самоценности личности, равенства всех людей в их стремлении к счастливой и достойной жизни, выражающих идеал человечности, гуманистическую перспективу истории. Основные понятия морали:»добро» и «зло», «справедливость» и др. В истории общества менялось содержание категорий морали. Люди по-разному понимали, что такое «добро» или «счастье». Однако оставалось несомненным, что высшими ценностями являются добро, совесть, справедливость, честь, долг, счастье человека. Опираясь на соответствующие представления, люди вырабатывали правила поведения, отношения к обществу. Ряд таких правил сформулирован в религии. Одна из древних заповедей гласит: чего в другом не любишь, того сам не делай. В философской литературе мораль — форма общественного сознания, она регулирует поведение человека во всех сферах общественной жизни, поддерживая и санкционируя определенные общественные устои, строй жизни. Принципы морали не допускают исключений, они отражают глубинные слои бытия человека, его сущностные потребности. Мораль принадлежит к основным типам нормативной регуляции действий человека: право, обычаи, традиции, пересекается с ними и отличается от них. Моральные нормы воспроизводятся силой массовых привычек. Моральный авторитет не связан с официальными полномочиями, реальной властью и общественным положением, но является авторитетом духовным. Нормы морали получают идейное выражение в общих представлениях о том, как поступать. Мораль отражает целостную систему воззрений на социальную жизнь, содержащих в себе то или иное понимание сущности общества, истории, человека и его бытия. Поэтому господствующие в данный момент нравы и обычаи могут быть оценены моралью с точки зрения ее общих принципов, и моральное воззрение может находиться в критическом отношении к принятому образу жизни. В этих положениях зафиксировано то, что свойственно морали наряду с другими формами общественного сознания. Она не имеет официально принятых письменных установлений, ее нормы могут быть выражены в письменной форме, но складываются стихийно, отшлифовываются в общении людей и передаются устно из поколения в поколение. К специфике морали относится то, что регуляция поведения человека в обществе опирается не на государственное принуждение, а на общественное мнение, обычаи и традиции. Преимущественный субъект права — государство, высшая инстанция — суд; мораль не имеет специализированных учреждений, хотя при необходимости люди обращаются к нравственным оценкам, высказываемым в коллективной социальной структуре. 1.2 Отношения философов к проблеме власти и морали Платон является первым философом, изложившим в философском контексте вопросы политики и государственного устройства общества. В работе «Государство» он дает широкую панораму социальной структуры. Центральная проблема — вопрос о справедливости. Платон размышляет о том, что такое справедливость. «… Подлинный правитель имеет в виду не то, что пригодно ему, а то, что пригодно подвластному, так что всякий понимающий это человек вместо того, чтобы хлопотать о пользе другого, предпочел бы, чтобы другие позаботились о его пользе». Справедливость свойственна же не только отдельному человеку, но и целому государству. В политической философии Платона основное место занимает идеальное государство. В нем все слои общества чувствуют себя счастливыми, царствует справедливость. Он убежден, что богатство и бедность портят людей, выступал за единое государство. Платон считает, что в идеальном государстве должно быть четыре добродетели: мудрость, мужество, рассудительность и справедливость. Мудрость — принятие правителями здравых решений, мужество — сохранение определенного мнения в любых ситуациях. Мужество воспитывается с детства под воздействием законов. Рассудительность — «это власть над определенными удовольствиями и вожделениями…». Нельзя не обратить внимания на взаимоотношения правителей и народа в государстве. В идеальном государстве все граждане. Однако народ правителей называет «спасителями» и «помощниками», а правители народ называют «плательщиками» и «кормильцами», Учение Платона всегда находилось в центре внимания философов, занимавшихся философией политики. И здесь следует вспомнить Аристотеля. Платон исходит из единства государства, а Аристотель считает, что государство, стремящееся к единству, перестанет быть государством, ибо по природе оно — множество. Аристотель в работе «Политика», анализирует философские проблемы политического устройства общества. Он считает, что государство — общение, организуемое для блага граждан. Общение, состоящее из нескольких семей, — селение, а «общество, состоящее из нескольких селений, — вполне завершенное государство, достигшее самодовлеющего состояния и возникшее ради потребностей жизни, но существующее ради достижения благой жизни». Государство — продукт естественного возникновения. По утверждению Аристотеля, во всяком живом существе можно усмотреть две формы власти: господскую и политическую. «Душа властвует над телом, как господин, а разум над нашими стремлениями — как государственный муж». Одни люди по природе своей свободны, другие — рабы, им полезно и справедливо быть рабами. Аристотель не допускает равенства в управлении. Государство — совокупность граждан. Гражданами считает тех, «кто участвует в суде и народном собрании». Но гражданство зависит от государственного устройства. Но во всех государствах важно прекрасно подчиняться и властвовать.

Свобода и нравственность (эссе)

Симонова Маргарита Михайловна¹, Вахтель Юрий Маркович^2
1Финансовый университет при Правительстве Российской Федерации, кандидат социологических наук, доцент кафедры управление персоналом и психология
², пенсионер

Simonova Margaritay Mikhailovna¹, Vahtel Yuri Markovich^2
1Financial University under the Government of the Russian Federation, PhD in Social Science, Associate Professor of Human Resource Management and Psychology
², retired

Библиографическая ссылка на статью:
Симонова М. М., Вахтель Ю.М. Свобода и нравственность (эссе) // Гуманитарные научные исследования. 2016. № 10 [Электронный ресурс]. URL: https://human.snauka.ru/2016/10/16848 (дата обращения: 05.01.2022).

Вопрос о свободе и нравственности с одной  с одной стороны актуален, так как в обществе есть дефицит как одного, так и другого. С другой стороны актуальность этой темы осталась в прошлом веке. Сейчас в центре внимания в обществе иные темы. А разговоры в любой группе людей о нравственности вызывает раздражение, людей сейчас волнуют другие вопросы [2]. Сейчас в общественном сознании на первом месте стоит другая ценность – польза, прибыль. С одной стороны условием для нравственного поступка должна быть свобода, с другой стороны свобода – условие и для безнравственного поступка. Свобода не может быть без границ, но с другой стороны  понимание границы своей свободы у разных индивидов разные, например, у преступника и у его жертвы.

Что такое свобода? Она рождается во время преодоления зависимости. Новый вид зависимости человечеством воспринимается как свобода. С одной стороны в первобытном обществе царила свобода. Не было судов, полиции, тюрем, это была свобода коллективизма, с другой стороны, человек был несвободен от деспотизма коллектива, от традиций, примет, обрядов, стихийных сил природы, которым он поклонялся. Осознание своей несвободы, разложение первобытной общины, создание государства все это было и обретением свободы  зависимости от природы, от голода, но это было появление новой зависимости. В Древней Греции уничтожение тирании привело к тирании агоры. Греки городились своей свободой как преимуществом перед персами. История Античной Греции и Рима полна  примеров гражданской доблести, в окружающих монархиях этого не было. Но зато там было больше стабильности и порядка. Греки определяли свободу как возможность достичь своей цели без посторонней помощи.

Античная этика определяет личную свободу как признак гражданина.

Принятия христианства переживалось первыми христианами как освобождение от пут греховного, растленного мира.   Человек является одновременно и зверочеловеком  и богочеловеком. Человек испорчен первородным грехом. Робкая душа человека соблазняется дьяволом, и отсюда происходят дурные поступки, очнувшись, она стремится к Богу. Во время молитвы человек осознает себя рабом Божьим, и при отпущении грехов переживает свободу как  свободу от греха. В этом смысле если человек уходит в монастырь, то он уходит в царство свободы от светского мира, полного греха.  Христианство рождает понятие духовной свободы.

В эпоху Возрождения происходит эмансипация личности от средневекового мировоззрения, это было наступление свободы от религиозных догматов и от христианской морали.  И пришло время разгула низменных страстей. Возрождение стало временем вереницы убийств, насилий, грабежей наемных отрядов в ходе многочисленных войн. Свобода обернулась несвободой, зависимостью от жажды наживы и власти власть имущих. И в это время наблюдается необыкновенный расцвет науки, искусства и литературы. Уроки Возрождения ставят перед нами проблему соотношения внешней и внутренней свободы. Свободен ли олигарх со своим ощущением , что ему все доступно , что деньги его всегда спасут? Свободен ли гражданин, выступивший против нечестных выборов, и оказавшийся в тюрьме? Как соотносятся внешняя и внутренняя свободы ?

Нравственность связана с ограничением свободы инстинктов. В первобытном обществе не было права, но рождаются нравственные законы, они возникают как  выводы из опыта человеческой жизни. Так были запрещены половые общения между матерью и сыном, между отцом и дочерью, братом и сестрой. Люди убедились , что это ведет в вырождению рода, были запрещена близость мужчины и женщины перед охотой или военным походом. Эти примеры показывают , что нравственные принципы связаны с благом всего человеческого коллектива.

С появлением морали общество поднимается на следующую ступень своего развития. Нарушается прямая связь между желанием и действием. Между ними становится нравственный закон не как традиция, а как ограничение разумом. Древние греки открыли такие явления как добро, добродетель,  мужество, честь. По представлению греков эти качества и составляют подлинную природу человека. Греческая мысль ставит проблему соотношения удовольствия и добродетели. Для греческих философов смысл жизни , высшая моральная добродетель – это мудрость, как всезнание, которая рождает невозмутимость , атараксию, душевный покой. Это проявилось в скульптуре Эллады в период классики.

В христианстве высшей моральной ценностей является любовь и служение Богу, соблюдение Его заповедей, нищелюбие, любовь к человеку так как каждый человек носит образ Божий.

Мораль является феноменом духовной культуры общества, она регулирует взаимоотношения людей между людьми в той области, где не действует право. У каждого человека есть моральные чувства. Это, в первую очередь, стыд, как неловкость перед другими, это появляется в античности. И совесть как внутренний суд над самим собой. Совесть появляется в христианской культуре.  У нравственно неразвитого человека моральные чувства остаются на поверхности его сознания, как внешние ограничения его воли, и он  всегда жертвует ими  в условиях безнаказанности ради выгоды, страсти. У нравственно развитого человека моральные чувства входят в ядро его системы ценностей. В таком случае нравственные принципы влияют на мотивы деятельности человека.

Нравственность − это внутренняя установка личности, которая ставит границы допустимого в поступках человека, определяет недопустимое.

Человек совершает нравственные и безнравственные поступки, последние происходят, когда в силу слабоволия или в силу других причин человек не может остановить свой эгоизм, безнравственный поступок всегда является моральным преступлением по отношению к другому человеку. Преодоление своего эгоизма – «  по Канту, − это поступок, совершенный вопреки естественной склонности, т.е. направленный против самого себя» [1]

Установка на нравственность формирует долг, как потребность сделать что-то, даже вопреки твоим интересам и даже вопреки инстинкту жизни.

Выполнение нравственного долга реализует требование совести. Совесть − эта нравственное чувство, требующее справедливости. Невыполнение долга, поступок вопреки своей совести делает человека духовно несвободным, несвободным от самого себя. Но человек должен жить так, чтобы чувствовать себя свободным даже в условиях внешней несвободы. Внешняя свобода является условием совершения нравственного поступка. Духовная свобода источник совершения нравственного внутреннего поступка. Это поступок души. В христианской этике простить человека – это подвиг. Когда человек принимает решение бороться со своими пороками, это нравственный поступок. Нравственный поступок происходит в ситуации выбора. Этот выбор исходит от нравственных принципов человека и тем не менее  в морали человек подчинен своему собственному и тем не менее всеобщему законодательству. Свобода нравственного выбора –  это  осознание необходимости делать только так, и никак иначе.

Может быть, поступок один более нравственным, а другой чуть менее нравственным. Поступок может быть только нравственным или безнравственным. Если  человек хочет стать лучше, прилагает к этому усилие, то он нравственно развивается, он судит себя не своими успехами, а соответствием своих поступков нравственным принципам, которые он разделяет, Наступает момент, когда у него появляются нравственные требования к окружающим его людям. Человек становится благородным, когда все его мысли и поступки целиком соответствуют принципам морали. Но его принципиальность будет ограничивать свободу его окружающих людей. Если  его назовут принципиальным, то это будет ему приговором в нашем мире.

Здесь мы делаем допущение, что мораль статична, но на самом деле  она развивается вместе с развитием общества. Поэтому в каждой моральной системе есть устаревающие принципы и новые, которые постепенно становятся господствующими. В XIX веке были нравственные принципы народников и убийство Александра II было нравственным поступком в их системе ценностей. Мораль бинарна, не в теории, а в общественном сознании, как единство старого и нового в каждый отдельный момент.

В наши дни с  одной стороны делать карьеру  имеет негативный моральный смысл, но это только в коллективисткой системе ценностей, которую разделяют меньшинство. С другой стороны,  новой системе ценностей делать карьеру означает быть деловым, амбициозным, креативным человеком. С одной стороны покупать в одном месте и продавать дороже в другом месте всегда называлось спекуляцией, с другой стороны сейчас это значит делать бизнес. В каждом из нас сосуществуют две системы нравственных ценностей: ценности прошлой культуры коллективизма и ценности современного индивидуализма.

Мы живем в то время, когда одна идеология увяла, ростки новой еще не видны. Будущего не видно. Все красивые идеи изношены, испачканы корыстью. В наше время существует полная исчерпанность идей. Для молодежи нет звезды, вселенской идеи, которая могла бы вдохновить молодежь на социальное творчество. Мы не свободны, мы находимся в зависимости от рекламодателей и СМИ. Ежедневно нам внушают, что самое главное в жизни – это приобретать и наслаждаться. И в атмосфере  этой отравленной стадной морали долг нравственно развитого человека ощутить себя свободным от массовой культуры. Преодоление стадности и есть одна из целей духовной жизни современного интеллигента.

Библиографический список

1. Кант И. Собрание сочинени1 в 6 т. т 4 с 274
2. Симонова М.М, Вахтель Ю.М. Педагогические проблемы учебной мотивации студентов//Научный вестник МГИИТ. -2013.-№3.

---

Количество просмотров публикации: Please wait

Все статьи автора «son»

три уровня абстракции

три уровня абстракции

ЭТИКА

Глава первая: ВВЕДЕНИЕ

Раздел 3 Три уровня абстракции

Три уровня абстракция: теории, принципы, суждения

Разница между нормативной этикой и метаэтикой подчеркивает что-то о как этика, так и философия в целом: существуют разные уровни абстракции в нашем отражении.

Вебстера словарь дает следующее определение абстракции:

«рассматривать отдельно от приложение к конкретному экземпляру или связь с ним»

Другими словами, реферат и частности, следует понимать в терминах друг друга. Возможно, лучше всего начните с примера:

«Я чувствую грустно сейчас.»

«Печальные чувства часто следуют трагедии.»

В первом утверждение, говорящий не делает абстракцию. Это утверждение довольно конкретный, конкретный и особенный. Относится к конкретному лицу, т. определенное чувство и определенное время.

Во втором утверждение, говорящий абстрагируется от опыта. Можно было бы спросить вопрос: от чего он абстрагируется? И ответ ясен: он/она абстрагироваться от себя (он не говорит о чувствах конкретного человека), он абстрагируется от конкретного времени, абстрагируется от определенное чувство или конкретное возникновение чувства.Он говорит о печальные чувства — вообще; о людях — вообще; а по поводу узора чувства и события — в целом.

Ну и в этике обычно перемещаются между различными уровнями абстракции. Мы можем сделать очень конкретные или конкретные заявления, такие как: это было неправильно для этого человека лгать Конгресс. Это суждение, а не принцип и уж точно не теория.

Итак, полезно различать три уровня абстракции в этика:

1. Теории
2. Принципы
3. Решения

Наименее абстрактные этические суждения . На уровне суждения мы смотрим на конкретные действия, решения, чувства, стремления и т. д. и оценивать их. Это, я думаю, тот Наиболее распространенный тип этического опыта. Здесь мы скажем, например, что «проезд на красный свет был морально допустимым для Джона в прошлый вторник ночь, потому что ….», или «Это было правильно, что Мэри забрала машину своей мамы, когда она это сделала, так как…» (Помните различие между морально допустимым и морально обязательно.)

Этический суждения почти всегда смотрят над ними в поисках руководства. Обычно мы пытаемся выяснить, что делать в конкретных обстоятельствах апеллируя к этическим принципам . Например, мы можем подумать: «Это важно быть честным. Хорошо, тогда я не буду жульничать на предстоящем экзамене. » Принципы – это правила поведения. Однако это не просто правила. Они не то же самое как этикет, или благоразумие *. Это общие утверждения о действиях, которые люди должны или должны совершать. избегать. Принципы во многом совпадают — большинство культур и большинство людей согласны с тем, что, например, важно говорить правду, быть добрым, уважать других, избегать пагубных манипуляций, соответствовать свои обязанности перед другими и т.

Многие профессии имеют подробные этические кодексы поведения. AMA (Американская медицинская Ассоциация), АПА (Американская психологическая ассоциация), среди многих других, имеют письменные документы, определяющие этические принципы, которые все врачи или все психологи, должны следовать. В этих документах вы найдете заявления о принципах, которыми следует руководствоваться в поведении.

Когда люди ссылаются на «свою мораль», обычно они ссылаются на свои принципы — моральные нормы, по которым они живут.Принципы обычно не являются убеждениями или обязательства, которые «я компенсирую для себя». Они далеко, далеко, гораздо чаще унаследовал. Мы узнаем их от наших старших, от наших лидеров, от наших родителей, от текстов и авторов, влияющих на нас, от наших служителей и т.д.

Но так же, как мы обращаться к принципам, когда мы пытаемся выяснить, что мы должны делать в частности обстоятельства, мы смотрим на теорий от до законный, уточненный и критический анализ принципы.Это наиболее абстрактные, и они включают в себя метаэтические отражение. Вскоре мы внимательно рассмотрим некоторые этические теории.

* Благоразумие: навык; проницательность; использование разума для управления ресурсами и рисками. Хотя это может быть правдой, что люди должны быть благоразумными, что у человека есть моральное обязательство к своей семье и иждивенцам быть осмотрительным с деньгами, благоразумие часто относится к выбору, который имеет мало общего с этикой.Некоторые специалисты по этике (например, Кант) утверждают, что наши этические обязательства требуют, чтобы мы иногда действовали в противоречии с благоразумие. Вот краткое объяснение одной из версий позиции, согласно которой этика не более чем благоразумие:

Окончательный изложение теории общественного договора можно найти в главах с 13 по 15 Гоббса Левиафан . Вкратце, Гоббс утверждает, что изначальное состояние природы состояние постоянной войны, которой хотели бы рациональные и целеустремленные люди в конец.Эти люди затем установят фундаментальные законы морали, чтобы сохранить мир. В основе теории Гоббса лежит представление о том, что люди психологически мотивированы исключительно корыстными интересами. Гоббс утверждал, что для чисто эгоистичных соображений, агенту лучше жить в мире с моральными правила, чем один без моральных правил. Без моральных правил мы подчиняемся капризы чужих корыстных интересов. Наше имущество, наши семьи и даже наша жизнь находится в постоянном риске.Следовательно, только эгоизм будет мотивировать каждого агент принять базовый набор правил, который позволит создать цивилизованное сообщество. Неудивительно, что эти правила будут включать запреты на ложь, воровство и и убийство. Однако эти правила обеспечат безопасность каждого агента только в том случае, если правила соблюдаются. Будучи эгоистичными существами, каждый из нас имущество соседей после того, как их охрана была снята. Тогда каждый агент будет находиться в риск от своего соседа. Поэтому исключительно из эгоистичных соображений мы изобретаем средство соблюдения этих правил: мы создаем полицейское агентство, которое наказывает нас, если мы нарушать эти правила.Подобно утилитаризму правил, теория общественного договора Гоббса представляет собой трехуровневую моральную систему. Конкретные действия, такие как кража моего соседа садовая мебель неверны, так как они нарушают правило против кражи. То правило против воровства, в свою очередь, является морально обязательным, поскольку в моих интересах жить в мире, который соблюдает это правило.

Из Интернет-энциклопедия Философия , Социальное Запись теории контрактов.

Перейдите к следующему разделу главы, нажав здесь>> раздел.

Авторские права Стивена О. Салливана и Филипа А. Пекорино, 2002 г. Все права сдержанный.

Предостережение веб-серфера: это классные заметки, предназначенные комментировать чтение и усиливать обсуждение в классе. Их следует читать как таковой. Они не предназначены для публикации или общего распространения.

 

Абстрактная мораль для абстрактного порядка Марио Дж. Риццо :: SSRN

25 страниц Опубликовано: 10 июля 2015 г.

Дата написания: 7 июля 2015 г.

Аннотация

В первой части этой статьи излагается концепция «рынка» как абстрактного и сложного возникающего порядка, который является незапланированным и не имеет конкретных целей.Я обращаюсь к основным классическим либеральным мыслителям, чтобы разработать эту картину, чтобы подчеркнуть роль, которую такое описание играет в либеральном случае рыночного порядка. Во второй части в общих чертах описываются виды правил, необходимых для поддержания рынка. Эти правила можно обоснованно назвать «абстрактными». Третья часть связывает абстрактные моральные и правовые нормы с психологической структурой, известной как теория концептуального уровня. Эта структура полезно связывает степень абстракции или уровень, на котором проблема истолковывается, с оценкой и суждениями агентов, включая судей, стороны в процессе и широкую общественность.Я утверждаю, что благодеяние (щедрость) — это конкретная добродетель, а справедливость — абстрактная. При конкретном истолковании моральной или правовой проблемы существует тенденция оценивать и решать на основе конкретной добродетели, а не абстрактной. Четвертая и последняя часть иллюстрирует общие вопросы, обсуждая два соответствующих юридических примера: власть полиции и договорную доктрину недобросовестности. Я также иллюстрирую взаимодействие между особыми интересами и благожелательным отношением людей, побуждаемых низким уровнем понимания проблемы.

Ключевые слова: спонтанный порядок, возникновение, сложность, контракт, этика, Хайек, Спенсер

JEL Классификация: B31, D63, K00, K12

Рекомендуемое цитирование: Рекомендуемая ссылка

Философия морали – обзор

Десятилетия нашего недовольства

Многие представители как моральной философии, так и психологии оплакивают неспособность господствующей теории и исследований затронуть проблемы повседневной жизни.Ведущие моральные философии мало говорят о том, как вести личные отношения или о тонкостях межличностных взаимодействий. Их фокус более фундаментальный и концептуальный, более общий и абстрактный. Действительно, попытка спустить эти точки зрения на землю (или поднять их наверх) кажется более сложной, чем моральные трудности, которые они должны решать. Их принципы признают равную сущность нашей человечности, но упускают из виду специфический набор личных качеств, с которыми мы себя отождествляем.Таким образом, они способствуют уважению личности, которое не учитывает нашу личность или не заботится о ней.

Этот последний недостаток наиболее серьезен в психологии, где межличностные связи, мотивирующие эмоции и эмпирические структуры являются ключевыми. Основные описания моральной компетентности сосредоточены на взаимном уважении и заботе посредством рассуждений и когнитивных размышлений, в первую очередь проявляющихся в способности объяснять и оправдывать наши моральные позиции. Гораздо меньше исследований касаются того, как вызвать сострадательные чувства или участвовать во взаимно приятных межличностных «переговорах».На самом деле основные подходы Пиаже и Кольберга следуют философскому костюму с буквой Т. Они изображают целостные когнитивные структуры рассуждений — теории в голове, а не чувствительное принятие решений посредством личного взаимодействия в полевых условиях. Утверждая, что они наблюдают «социальное взаимодействие» и решение межличностных проблем или дилемм, их описания полностью игнорируют фактическую динамику обсуждения и диалога, не говоря уже о внутренних потрясениях и общих драмах. Их испытуемые даже не наблюдают за решением проблем или взаимодействием с другими и не спрашивают, «как» такие процессы.

В моральной философии вышеуказанная неудовлетворенность породила целые области прикладной и практической этики, которые предпочитают тематические исследования теоретическим системам и принципам. В моральной психологии эта неудовлетворенность переориентировала эмпирические исследования на конкретные черты, навыки и эмоции в этических отношениях, а не на когнитивных структурах. Эмпатия, забота и межличностные переговоры являются наиболее заметными (Gilligan, 1982).

Предыдущая жалоба странна в одном отношении.Как правило, единые теории в любой области явно предназначены для предоставления фундаментальных объяснений, а не для решения или предсказания отдельных случаев. В этике никогда не пытались ответить на такие вопросы, как «Должен ли я оказать такому неряшливому человеку такую ​​большую услугу?» но вместо этого: «Каковы критерии, по которым мы можем отличить действительные моральные убеждения и обоснования от недействительных?» Более того, основные философские теоретики явно сопротивлялись их применению для решения практических проблем, пытаясь ограничить их академическими кругами и дискуссиями.Критика их неприменимости или неспособности теоретиков применить их во многом похожа на критику применения за то, что оно прикладное или практическое.

Еще в другом смысле теоретики этики заявляют, что имеют дело с практической логикой и предписаниями. Они часто представляют свою работу как саму этику — изучение и обучение. Выбор ограничить область фундаментальной объяснительной теорией — очень странный и искаженный выбор, достойный оспаривания. Это в большей степени относится к когнитивно-моральной психологии, где практические компетенции предположительно измеряются по их естественной эффективности в жизненном контексте.

Таким образом, важно преобразовать фундаментальную единую теорию в просто один из видов этической теории, который не должен доминировать. Действительно, «теории вообще» в отличие от «теоретизации» могут быть не тем, в чем больше всего нуждается этика. Фундаментальное объяснение лучше всего было бы отодвинуть на задний план этики как очень специализированное метаисследование, моделируемое, возможно, неуместно на основе теории в физике.

Но есть и другая сторона. Глубокое этическое понимание имеет решающее значение при принятии самых серьезных и трудных этических решений и при ведении трудных разговоров о них.Типичное отсутствие такого понимания и отражения часто проявляется в срыве переговоров. Глубина и широта такого понимания играют ведущую роль в развитии зрелого характера и чувства нравственной идентичности. Действительно, достижение нравственной мудрости в любой степени требует уровня фундаментального и глобального понимания, мало чем отличающегося от того, к которому стремится фундаментальная теория этики. (И это так, даже если фундаментализм рассматривается нарративно как всего лишь одна история, которую нужно рассказать, не особенно более привилегированную или достоверную, чем другие.) Таким образом, возможно, нам следует сделать паузу и подумать о том, как плоды даже самых абстрактных объяснительных теорий и моделей могут быть использованы на практике, прежде чем мы поместим их на подобающее им созерцательное место.

В конце концов, основные этические теории не достигли бы такого правдоподобия, если бы они не заимствовали щедро здравый смысл и опыт, вероятно, усиливая их. Правда, их рудиментарные поиски святого Грааля — Закона, открывающего тайну справедливости и добра, — рисуют их в детских позах с нравственно мудрой точки зрения.А нравственная мудрость, безусловно, фокусируется на искусной жизни в узких кругах социальных отношений, где теория кажется наиболее раздутой. Но, как показала истинно прикладная этика (этика, применяющая общие принципы), можно найти больше указаний для практики, чем ожидалось, если искусно использовать принципы в качестве точек зрения, а не правил, включая конкретные линзы, из которых вытекают когнитивные ориентации и установки. По меткому выражению Кольберга, рассмотрение общего принципа дает человеку моральную точку зрения — когнитивную перспективу для рассмотрения того, что представляют собой люди, в чем заключается их ценность, как она выражает себя и как ее можно оценить.Конечно, приложения к общим контекстам, таким как государственная политика или профессиональный этос, позволяют нам различать, что «в духе» определенной этики, а что нет, точно так же, как это делают хорошие законы. И этот дух хорошо применим к «основному человеческому» элементу уважения даже при обращении к своим близким — при обращении к своим детям или супругам и признании, несмотря на некоторую видимость, своей личностью, с отношениями к незнакомцам в социальных ролях, которые независимо от вас.

Другая причина того, что структурная теория в психологии поднимает больше проблем, чем формалистическая философия, заключается в том, что первая опирается на вторую, накладывая общую структуру на более общую структуру.В то время как исследовательская цель психологии была прикладной или социально-интеракционистской по своей природе, ее методы не могут сосредоточиться на этическом процессе или общении. Здесь мы должны ожидать, что в данных мы найдем сценарии, а не структуры. Моральные интервью следует кодировать так: «Субъекты сначала думают то-то, потом то-то, потом они чувствуют что-то другое, а потом испытывают искушение сказать что угодно». Из описательных сценариев сразу должны возникнуть предписывающие: «Компетентно сначала сделать x здесь, затем, если A реагирует с x, мы затем делаем y или, возможно, z в надежде достичь z + 1.Вместо этого данные реконструируются как когнитивные структуры или схемы, которые затем необходимо перевести для применения, чтобы оценить их правдоподобие. Эти два длинных и концептуально ненадежных дополнительных шага не имеют смысла в эмпирическом упражнении.

Хуже того, критики установили последовательную связь между принципиальной ориентацией в этих структурированных отчетах и ​​аморальными последствиями для практики. Структура справедливости выражается в бессердечном пренебрежении, пренебрежении и наказании во многих личных встречах.Справедливое отношение отвергает многие из наших самых искренних забот как лишенные моральных достоинств, как «незаконные притязания на незаслуженные награды» (Gilligan, 1982). (Ключевой кантианский критерий адекватности не зря называется «безличностью».) Такая ситуация морально порочна и невыносима. Сознательная нечувствительность к личному контексту и деталям — смертельный недостаток.

Альтруизм и моральная психология: рефераты

Джон Дорис (философия, Вашингтонский университет, Сент-Луис)

Как (не) создавать человека

ВЫДЕРЖКА: Во многих моральных философиях человек характеризуются как отражающие совещательные — сущности, типичными сознательное и согласованное мышление, которое влияет на контроль поведенческих результатов.В социальной и когнитивной психологии количество работа на автомат обработка предполагают что это философское представление о лицах эмпирически неадекватно ; много человеческое поведение есть результат процессов, которые не сознательны , не контролируемый , и очень часто оценочно неконгруэнтный с предполагаемыми избавлениями рефлексивного обдумывания. эмпирически Адекватное представление о людях, таким образом, снизит значение рефлексивного размышления; вместо этого человеческая этическая самобытность, отмеченная морально почетным «человек» можно найти в нарративе транзакциях с помощью которых люди, живущие в группах, создают и поддерживают согласованно утвержденные системы ценностей.

Саймон Гехтер (экономика, Ноттингемский университет)

Измерение норм сотрудничества в различных обществах

ВЫДЕРЖКА: Доказано, что альтруистическое наказание эффективно высокий уровень сотрудничества.В своем выступлении я покажу, что есть сильные межсоциальные различия в отношении того, как на самом деле применяется наказание. Я сообщу результаты экспериментов, которые мы провели с более чем 900 предметов в шести разных городах Восточной и Западной Европы. Мы нашли что в некоторых тематических пулах очень высок уровень злобного наказания который предназначен для высоких вкладчиков в группе. Мы также выявили ожидания и показать, что существуют существенно разные ожидания в разных обществах, в частности о злобном наказании.Мы заключаем, что альтруистическое наказание является общественно полезным только в том случае, если оно направлено на только безбилетники, и если это то, что люди ожидают. Наши результаты также показывают эта злость — это социальное предпочтение, требующее дальнейшего изучения.

Никола Найт (культура и познание, Университет штата Мичиган / CPNSS, LSE)

Психология нормативного суждения и Пояснение

ВЫДЕРЖКА: В этой статье я представлю некоторые предварительные данные, касающиеся к психологическим установкам людей по отношению к нормативным нарушениям.Я вижу «отношения» как составленные из суждений (отрицательных, положительных, или нейтральное) вместе с обоснованиями, предлагаемыми в поддержку этого решения. Используя широкий спектр нормативных нарушений, я опишу, как некоторые из они, как правило, вызывают сходные виды оправданий и, таким образом, группируются вместе. Я утверждаю, что это обеспечивает потенциальное решение классической антропологической проблемы. проблема, как описать и объяснить то, что кажется безграничным и бесконечным нормативная изменчивость внутри и между культурами.Во второй части разговор, я расширю тему причин норм. В то время как некоторые из обычно предлагаемые обоснования нормативного суждения могут оказаться недостаточными критериев убеждения, которого придерживаются некоторые, частота и распространенность этих действий противоречит их психологической и социальной значимости, и, таким образом, необходимо учитывать, если кто-то хочет понять психологию норм. Я предложу несколько спекулятивных идей о тенденции оправдывать свои суждения.

Эми Плурд (археология, Университетский колледж Лондона)

Роль престижа и престижных товаров в становлении возвеличивающего поведения: некоторые сведения о том, как моральные нормы меняются со временем

ВЫДЕРЖКА: Одна из главных задач археологии состояла в том, чтобы объяснить как и почему социальная структура человеческих обществ менялась в прошлом от небольших политически эгалитарных групп до гораздо более крупных, взаимозависимых и иерархически ранжированы. Хотя основное внимание в теории уделялось развитие социальных институтов, лежащих в основе политической структуры, моральных нормы должны быть глубоко вовлечены в эти процессы. например, этн. наблюдения в нескольких эгалитарных группах задокументировали существование сильные социальные нормы против стремления к высокому статусу через возвеличивание поведение. Напротив, в обществах с умеренным уровнем ранжирования является эффективным средством для достижения более высокого статуса и политического авторитета.Учитывая, что социальное ранжирование возникло относительно поздно в эволюции человека, траектории, вполне вероятно, что прежние типы норм были заменены последним как часть развития социального неравенства — но как? Один из наиболее загадочных аспектов появления институционализированных социальное неравенство касается того, почему люди, живущие в эгалитарных системах, добровольно принять, хотя бы частично, авторитет потенциального лидера. Многие ученые сосредоточились на стратегиях «убеждения», которые элиты могли использовать для привлечения последователей и заключения союзов; из этих, часто упоминается демонстрация и распространение престижных товаров.восхищение и стремление к таким товарам, обычно испытываемым в современных обществах является неявным источником успеха этой стратегии. Но это желание требует объяснение, учитывая, что престижные товары появляются в разное время в разных группы. Вслед за «Информационными товарами» Генриха и Гила-Уайта. теории происхождения престижа, я предполагаю, что престижные товары изначально эволюционировали, чтобы служить сигналами навыков и знаний в ответ на увеличение уровни конкуренции за престиж.Когда-то существовавшие престижные товары могли затем играть роль в формирующейся иерархии, если ранние лидеры были выбраны/приняты из числа лиц с высоким авторитетом. Я предполагаю, что связь между лидеры и престижные товары привели к расширению их сигнального содержания до включают повышенный социальный статус и власть и, таким образом, новую роль в статусе переговоров, и я бы сказал, что это способствовало изменению моральных норм, регулирующих возвеличивающее поведение.

Питер Ричерсон (Наука и политика в области окружающей среды, Калифорнийский университет в Дэвисе)

Теория моральной эволюции Дарвина в современном обличии

ВЫДЕРЖКА: Дарвин конкретизировал довольно полную теорию эволюции человеческой морали в «Происхождении человека».Он включал групповой отбор в племенной уровень создает ряд моральных инстинктов, таких как сочувствие и патриотизм, которые дорого обходились отдельным лицам, но благоприятствовали успеху племен. Он считал, что основные нравственные чувства развились в первобытном времена и что у всех живых людей были одни и те же основные чувства. Он считал ибо такой нравственный прогресс, как он думал, произошел с первобытных времен к таким вещам, как учение лучших людей, а также законы и обычаи, усиленные общественным мнением.Современная теория коэволюции генов и культур поддерживает картина удивительно похожа на картину Дарвина. Культурные различия более восприимчивы к групповому отбору, чем к генам, что объясняет, почему у людей есть социальные системы гораздо крупнее и более склонны к сотрудничеству, чем наши близкие родственники, и почему они регулируются системой формальных моральных правил. Палеоантропологические свидетельства предполагает, что социальные «инстинкты» человека развились 50 000 лет назад, как раз перед тем, как люди распространились из Африки на людей остальной мир с Homo sapiens.С этого времени усилия лучшим людям часто удавалось создать обычаи и законы, мирные и продуктивные общества возможны в гораздо большем масштабе, чем родовое племя. Нравственный прогресс человека медленный и ненадежный, потому что (а) многоуровневый отбор оставляет нам заметный осадок эгоизма и кумовство в нашей социальной психологии и (б) моральные интуиции, такие как симпатия поощряют расширение моральных сообществ, но они вступают в противоречие с теми, как патриотизм, который, как правило, отдает предпочтение небольшим сообществам культурно схожих другие.

Стивен Стич (философия, Университет Рутгерса)

Является ли моральное/традиционное различие мифом?

АННОТАЦИЯ: В моральной философии есть богатая литература по «определению морали», в котором обсуждается, как такие понятия, как моральное высказывание и моральное правило лучше всего охарактеризованы или определены. В 1970-х годах явно под влиянием этой литературы психолог развития Эллиот Туриэль предложил определение морали, которое он использовал для разработки экспериментального парадигмы, которая стала известна как «моральная / конвенциональная задача».Результаты экспериментов с использованием морально-конвенциональной задачи были очень впечатляет, и в последние годы выводы, сделанные из тех экспериментов Туриэлем и другими, оказали большое влияние на эмпирически ориентированных философов. кто интересуется природой морали. Тем не менее, это мое утверждение что все важные выводы, сделанные из экспериментов с использованием морального / общепринятая задача ошибочна, и что философы и психологи те, кто полагаются на эти выводы, совершают серьезную ошибку.

Доклад состоит из трех частей. В первой части я набросаю немного истории Философские дебаты по поводу определения морали. Эта литература особенно полезно для выяснения того, какие претензии могут быть сделаны для определения морали. Во второй части я предлагаю обзор работы в традиции Туриэля и выводов, которые были сделаны из этой работы. В третьей части я соберу экспериментальные доказательства — некоторые ранее опубликованные и некоторые новые — что, я утверждаю, сильно предполагает, что все философски влиятельные выводы, взятые из работы с использованием моральной/конвенциональной задачи, являются ложными.

Дэвид Слоан Уилсон (биология, SUNY Binghamton)

Экология альтруизма в повседневной жизни

ВЫДЕРЖКА: На поведенческом уровне альтруизм — это социальная стратегия, в одних социальных средах и терпит неудачу в других, что приводит к «распределению и изобилие», похожие на виды в экологических сообществах. Я использую эту экологическую и эволюционную перспективу для изучения выражения альтруизм в повседневной жизни американцев с использованием метода, включающего выборку индивидуальный опыт в случайное время в течение дня. Альтруисты обычно прибыли как личности, но только потому, что они обычно окружены поддерживающая социальная среда. Альтруисты испытывают больший стресс, чем неальтруисты во враждебной социальной среде. Неальтруисты более изменчивы, чем альтруисты. отражая тот факт, что альтруизм может потерпеть неудачу как социальная стратегия для ряда разных причин. Альтруизм также может быть мотивирован различными способами. с измеримыми различиями между религиозными и нерелигиозными альтруистами и даже между религиозными конфессиями.В общем опыт выборки метод дает возможность изучать людей в повседневной жизни так же, как биологи проводят полевые исследования нечеловеческих видов.

ТОМ УОКЕР (ЦЕНТР ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ ЭТИКИ, Кильский университет)

Два способа создать альтруиста

ВЫДЕРЖКА: Альтруизм (по крайней мере, в психологическом смысле) требует конечные желания, касающиеся благополучия других, то есть желания ради блага других, если этого хотят ради самого себя, а не как средство для какой-то другой цели. Из-за этого становится ясно, как такие высшие желания, которые могут быть произведены, имеет важное значение, если мы хотим иметь полное описание психологии альтруизма. Но, я поспорю, он может сделать больше чем это — более полное понимание того, откуда приходят предельные желания также поможет разрешить давний спор между психологическими эгоизм и более плюралистические теории мотивации. С этой целью я рассмотрю две модели того, как могут быть созданы альтруистические предельные желания.На одном модель (модель, которая, кажется, лежит в основе некоторых важных вкладов в дебаты об альтруизме/эгоизме) разум содержит системы, единственной целью которых является производить альтруизм. Однако я утверждаю, что такого рода система не нужна. В самом деле, как только мы поймем, как конечные желания может быть произведено то, что на первый взгляд может показаться эгоистической системой. (при правильных условиях) порождают альтруистические высшие желания. Как эти условия — это те, в которых время от времени оказывается почти каждый, и учитывая, что есть веские основания полагать, что задействованные системы те, которыми мы обладаем, кажется, что мы вполне можем быть способны к альтруизму после все.

Оксфордский справочник по этической теории

Аннотация

Оксфордский справочник по этической теории — это справочник по этической теории, состоящий из статей ведущих философов-моралистов. Этические теории всегда имели центральное значение для философии и остаются таковыми: этическая теория является сегодня одной из наиболее активных областей философских исследований и преподавания.Курсы этики преподаются в колледжах и университетах всех уровней, и этическая теория является организующим принципом для всех них. Книга разделена на две части, зеркально отражающие поле. Первая часть посвящена метаэтической теории, которая занимается теоретическими вопросами морали и морального суждения, включая вопросы о моральном языке, эпистемологии моральных убеждений, истинности моральных утверждений и так далее. Вторая часть посвящена нормативной теории, которая занимается общими моральными вопросами, включая правдоподобие различных этических теорий и абстрактных принципов поведения.Примерами таких теорий являются консеквенциализм и теория добродетели. Двадцать пять участников охватывают область всесторонним и очень доступным способом, достигая при этом трех целей: изложение основных идей, критика других подходов и выдвижение четкой точки зрения.

Ключевые слова: философия, метаэтическая теория, мораль, моральное суждение, моральный язык, эпистемология, моральная вера, правда, моральные претензии, нормативная теория, поведение, консеквенциализм, теория добродетели

Библиографическая информация

Издатель:

Издательство Оксфордского университета

Дата публикации в печати:

июнь 2007 г.

ISBN:

9780195325911

Опубликовано онлайн:

сен 2009

DOI:

10. 1093/oxfordhb/9780195325911.001.0001

Что такое моральные принципы и когда они полезны?

Этот пост является ответом на Как моральные принципы делают нас немыми Джереми Э. Шерман, доктор философии, MPP

Две недели назад я сказал: «Я никогда не встречал морального принципа, которому мог бы доверять». Один читатель ответил:

Обобщения и абстракции действительно коварны, но они нужны нам для направленности и эффективности.Попытка решить каждую вещь как конкретную ситуацию, о которой никогда раньше не думали, не сделает нас умнее. Но осознавать, когда мы обобщаем… Я думаю, это хорошо.

Другой читатель напомнил мне, что суды руководствуются моральными принципами.

Другой дразнил меня: Я бы не стал так сильно цепляться за этот моральный принцип. Иногда моральные принципы причиняют вред; иногда они делают добро.

Я был уверен в своем заявлении, пока оно не вступило в противоречие с этими резонансными контраргументами. Они заставили меня увидеть, что я противоречив и непоследователен в отношении моральных принципов. Дразнить было правильно. Я выступал за моральный принцип, согласно которому не следует доверять моральным принципам. Это лицемерно.

Часть меня ненавидит обнаруживать непоследовательность в моих мыслях. Признание одного требует больше размышлений, а это тяжелая работа и может заставить меня сделать вывод, что я не знаю, о чем говорю. Однако последние десять лет я пытался заменить свою реакцию избегания несоответствий реакцией притяжения.Я считаю, что с практикой становится легче из-за изменения выплат. В наши дни просмотр моих несоответствий вполне надежно вознаграждается пониманием. Внутренний конфликт порождает жар, но если вы превзойдете его и проанализируете, то часто сможете генерировать свет.

Это главный вывод философа Гегеля, который сказал (слишком многословно), что прогресс достигается, когда две противоположные идеи — тезис и антитезис — приводят к пониманию или синтезу более высокого уровня.

Я бы не стал утверждать, что знаю, насколько хорошо я сталкиваюсь со своими противоречиями, или утверждать, что искоренил многие или большинство из них.Я считаю свой разум щедрым источником несоответствий. Обман вечен. Как бы я ни стремился к истине, она никогда меня не поймает.

Но вернемся к этой конкретной непоследовательности, к лицемерию утверждения, что надо жить по нравственному принципу, а не жить по нравственному принципу. Если вы следили за моими статьями, то, возможно, помните эту мысль: любой внутренне противоречивый (лицемерный) моральный принцип на самом деле представляет собой замаскированную моральную дилемму. Моральную дилемму здесь можно сформулировать как повторяющийся вопрос в нашей жизни: «Должен ли я применять здесь моральный принцип?» Как писал поддразнивающий читатель, «иногда моральные принципы приносят вред, иногда они приносят пользу»

Итак, когда мы должны доверять моральным принципам, а когда нет?

У моральных дилемм никогда нет однозначного ответа, но в этой и еще одной статье на эту тему я хочу предложить взгляд на моральные принципы, которые, как я думаю, помогают уменьшить количество ошибок, повышая наши шансы на их применение, когда они помогают, а не когда они вредят. .

Я начну с того, что может показаться вам слишком широким определением «морального принципа». Во-первых, я должен уточнить, что я не имею в виду ничего высокопарного под словом «мораль». Этот термин охватывает все «следует» вопросы. Каждый раз, когда мы спрашиваем, «что следует делать, будь то какая-то важная проблема, такая как климатический кризис или война в Ираке, или какой-то практический вопрос, например, какую машину купить. большие и маленькие проблемы, или социальные и личные проблемы.

Мое широкое определение морального принципа — это любое правило принятия решений, любое соображение, которое определяет, как вы будете интерпретировать ситуацию и реагировать на нее. Если кто-то спросит вас, почему вы сделали определенный выбор, что бы вы ни ответили в качестве причины, это ваш моральный принцип.

Что странно в этом определении, так это то, что оно не говорит о том, насколько абстрактен принцип. Мы обычно думаем, что моральные принципы находятся в более высоких сферах, таких как «не навреди», или «почитай отца и мать», или «поступай по отношению к другим», и здесь я предлагаю определение, которое охватило бы любое объяснение выбор: «Почему я ем мясо? Оно вкусное»; «Почему бы мне не переработать? У меня нет времени». и даже «Почему я на тебя сержусь? Просто так.»

Мое определение не говорит об уровне абстракции, но я буду говорить об этом. Моя следующая статья объясняет, что логики, философы, биологи и математики выяснили об уровнях абстракции — насколько далеко в детали или в абстракцию можно приближать зум-объектив. Понимание происхождения, эволюции и природы уровней является ключом к повышению шансов выбрать правильный моральный принцип для работы, правильный уровень анализа, на котором можно найти правило принятия решений.

Что моральный стресс в истории сестринского дела может предложить о будущем здравоохранения | Журнал этики

Аннотация

Понятие морального дистресса было определено в 1984 году как (а) психологический дистресс, связанный с (б) нахождением в ситуации, в которой человек не может действовать (в) исходя из того, что он считает правильным. Существенная литература по этому вопросу разработана, прежде всего по этике медсестер. Вышеупомянутые элементы дистресса применяются здесь к областям клинического и организационного значения: (а) дистресс от причинения интимной боли во время ухода за умирающим, (б) ограничения, вытекающие из непосредственных и фоновых проблем организаций здравоохранения, и (в) изменение взгляды на терапевтические технологии, основанные на глобальных экологических перспективах.Хотя моральный стресс в клинических условиях может усиливаться, защитники сестринского дела разрабатывают позитивные способы справиться с ним, которые могут помочь клиницистам в целом.

Введение

После своего первого применения в уходе за больными более 30 лет назад концепция морального стресса оказалась применимой к растущему кругу проблемных ситуаций. В этом эссе излагается несколько мотивов развития концепции этики медсестер, а затем рассматриваются некоторые современные приложения этой концепции.Начиная с ухода за умирающим у постели больного, он устанавливает моральные страдания в более широком контексте, заканчивая некоторыми морально проблематичными глобальными экологическими проблемами, которые службам здравоохранения необходимо будет решать в течение следующих десятилетий.

Создание концепции

[1].Я отвечал на истории студентов, рассказанные во время обсуждения в классе биоэтических дилемм, таких как надлежащий уход за умирающими пациентами, ограничения на жизнеобеспечение, а также общение и принятие решений с пациентами и их семьями. Некоторые из студентов были старшими медсестрами. Некоторые с сожалением вспоминали случаи в больницах, когда им приходилось выполнять неудобные или болезненные процедуры на пациентах, когда, по их опыту, лечебные усилия были тщетны. Распространенной точкой вспышки было отсасывание пациентов с респираторами, которые неделями находились в отделениях интенсивной терапии и не собирались доживать до выписки.Точно так же предоставление интенсивной терапии недоношенным детям с ожидаемо плохими исходами беспокоило некоторых неонатальных медсестер [2].

Хотя в то время стандартные тексты по биоэтике подчеркивали когнитивные моральные рассуждения и апеллировали к абстрактным моральным теориям [3], этические интересы медсестер были искренними. Таким образом, я думал, что важно обратиться к эмоциональной стороне моральных проблем. Поступая таким образом, я разделяю озабоченность педагогов, заботящихся о нравственном развитии клинических специалистов [4-7].Медсестры были профессионально обеспокоены ролью эмоций в сострадательном уходе за пациентами [8-11]. А феминистская моральная теория выдвигала на первый план эмоциональные факторы в этических теориях, основанных на заботе, сострадании и сопереживании [12, 13].

Как первоначально было задумано в Практика медсестер , авторитет медсестер как профессионалов в организациях также был важен для развития концепции морального стресса. Феминистская этика подчеркивала равное моральное положение женщин с мужчинами, а медсестры в традиционно женской профессии опирались на более чем 80-летнюю борьбу за создание полностью автономной профессии с существенным контролем над своей работой [1, 14, 15]. .Стремление к равенству побуждало медсестер отстаивать свои профессиональные суждения и противостоять другим, когда у них возникали возражения [16, 17].

В ситуациях, когда у медсестер возникали этические проблемы, возникали вторичные этические вопросы, обычно подпадающие под рубрику «организационная этика» [18, 19]. Напористые медсестры, желающие авторитетно говорить об этических проблемах, своевременно сталкивались с вопросами и проблемами [20]. Примеры включают: Должна ли медсестра выражать сомнения в целесообразности курса терапии? К кому ему или ей следует обратиться в первую очередь — к семье? Лечащий врач? Другие медсестры? Супервайзер по уходу? Если этические вопросы повторяются, должен ли он или она задавать настойчивые вопросы? Какова репутация медсестры как профессионала, если она поднимает этические вопросы в клиническом контексте [21]? Когда медицинский заказ настолько проблематичен, что этичная медсестра должна отказаться от сотрудничества [22, 23]?

Развитие идеи

Определение морального вреда .Разрослась разнообразная литература о моральном неблагополучии [24, 25], в которой справедливо отмечается расплывчатость понятия и его соотношения с аналогичными понятиями [26-32]. Возникли важные вопросы, которые отражают три аспекта определения:

1. Из чего проистекает сила морального страдания? Почему его называют «моральным», а не просто психологическим дистрессом? Действительно ли мы говорим о чем-то больше похожем на совесть, вину, стыд или сожаление [27, 33]?
2. Действительно ли когда-либо «невозможно» действовать? Разве это не зависит от восприятия медсестры [26, 30, 34]? Или существуют институциональные факторы, которые ограничивают этические действия клиницистов?
3. Медсестры действительно «знают», что нужно делать, или это просто их мнение или твердое убеждение [26]? Изменились ли со временем моральные суждения о мудрости и целях заботы?

Увеличение и распространение .Беглый обзор PubMed показывает, что за последние три года, закончившиеся в 2016 году, было опубликовано больше статей о моральных страданиях, чем за предыдущие три десятилетия, а библиометрический анализ статей, опубликованных о моральных страданиях в период с 1984 по 2013 год, выявил резкое ежегодное увеличение количества статей о моральных страданиях. публикации по теме после 2011 г. [28]. Эта концепция распространяется на другие области, включая фармацию, социальную работу, психиатрию, ветеринарную помощь, администрацию, долгосрочный уход, донорство органов, хирургию, паллиативную помощь и управляемую помощь [28, 35, 36].

Рост количества публикаций может просто отражать естественное распространение идеи или тенденции академического интереса. Но масштаб публикаций может также отражать увеличение частоты, интенсивности или степени дистресса среди медицинских работников [28]. Здесь я серьезно отнесусь к этой возможности, а в оставшейся части статьи обсужу некоторые размышления о нарастании бедствия. Даже если окажется, что литература вводит в заблуждение, стоит задуматься о потенциальных причинах увеличения дистресса, поскольку обсуждение может предложить направления исследований, которые окажутся плодотворными в снижении уровня дистресса.

Факторы, способствующие распространению и увеличению морального неблагополучия

Если моральное страдание действительно увеличивается и распространяется на другие области, можно было бы предложить несколько правдоподобных объяснений. Обозначенные здесь темы вырастают из парадигматического случая морального стресса в Практике медсестер — когда медицинский работник должен выполнять неудобные процедуры на пациенте во время чрезмерно продолжительной терминальной помощи. Каждая тема подчеркивает одну из трех граней морального страдания, описанных в предыдущем разделе, — природу страдания, возможность действия и объем знаний.

Характер бедствия . Большинство людей, в том числе подготовленные специалисты, работающие с умирающими и близкими к смерти, реагируют с чувством [37, 38]. Пациенту, умирающему в больнице, редко удается легко перейти от службы спасения с возможностью выздоровления к «только комфортному уходу». Поэтому, когда пациент, персонал и семья проходят через испытание от нарастающего дискомфорта до бесполезной помощи, часто возникают стрессовые этические разногласия. В таких обстоятельствах медсестры, проводящие неудобные процедуры, могут испытывать дистресс [32].Следовательно, по-прежнему будет необходим сострадательный ответ на чувства клиницистов, какой бы ни была частота других фоновых проблем организаций здравоохранения.

Препятствия моральному поведению в организациях здравоохранения . Если моральный дистресс растет и распространяется среди медицинских работников, одним из простых объяснений может быть то, что многие больницы оказывают помощь на более высоком уровне, чем в 1980-х годах. Более того, морально неблагополучные медсестры часто выявляют проблемные инциденты в организациях, в которых они работают [39].Их взгляды заслуживают уважения, и, как показывают некоторые исследования, частота дистресса положительно коррелирует с организационными проблемами [2, 28, 39, 40]. К таким проблемам относятся нехватка персонала, негибкая политика, сложная документация, неуклюжие смены персонала, плохая коммуникация, чрезмерно сложная технология, ошибки и другие организационные и ресурсные проблемы [24, 25, 28, 41]. Некоторые из этих проблем являются локальными для учреждения, в котором работают медсестры; другие связаны с общими проблемами системы служб здравоохранения.Основные черты, такие как собственность крупных организаций, управление, ориентированное на получение прибыли, а также сложное кодирование и ведение учета, оказывают давление на профессиональную автономию различных профессий.

Поиск решений . В исследованиях существует консенсус в отношении того, что моральный дистресс встречается слишком часто и что необходимо что-то делать для его облегчения [42-44]. На одном конце спектра предлагаемые решения сосредоточены на чувствах отдельных медсестер и направлены на то, чтобы утешить и исцелить их [45].С другой стороны, решения направлены на актуальное содержание дистресса и, таким образом, включают организационные и политические меры, направленные на снижение частоты этически проблематичных инцидентов [41, 46-49]. Многие предложения сочетают в себе элементы обоих. Один из подходов заключается в поддержке сестринского персонала в обсуждении этических вопросов. Некоторые предлагают поощрять медсестер быть более стойкими и смелыми в высказываниях [44]; другие рекомендуют улучшать этическое мышление медсестер посредством образования [50]. На другом уровне в больницах созданы комитеты, такие как консультационные службы морального стресса, в которых проблемы могут подробно обсуждаться [51-53].Другие подходы включают вовлечение персонала в улучшение междисциплинарных коммуникаций и изменение организационной культуры [54, 55]. С институциональной поддержкой или без нее клиницисты, которые выявляют тревожные организационные проблемы, могут отстаивать творческие идеи об улучшении своих организаций и системы здравоохранения либо в больницах и клиниках, либо публично и в профессиональных кругах [14, 25, 41, 56, 57].

Взгляд в будущее: большие проблемы и возможные решения

На третьем, более концептуальном уровне — более глубоком, широком и сложном для обсуждения в клинических условиях — восприятие глобальной ситуации человеческой жизни на Земле меняется так, как я расскажу ниже.Хотя на данный момент я не могу показать, что эти опасения начали влиять на то, как клинические специалисты относятся к своей работе или проблемам в ней, я готов утверждать, что эти опасения должны влиять на этические суждения о клинической помощи. Хорошей отправной точкой для представления этих общих проблем является стоимость лечения.

Изменение моральных суждений о расходах на здравоохранение . В настоящее время сходятся две основные проблемы, связанные с затратами на здравоохранение. Во-первых, финансирование и доступность здравоохранения были предметом общественного беспокойства на протяжении столетия.Многие теперь считают здравоохранение чрезмерно дорогим, а расходы на здравоохранение составляют непропорциональную долю ВВП [40, 58-60]. Во-вторых, озабоченность по поводу вклада медицинских материалов в токсичные отходы и других экологических последствий медицинского обслуживания растет уже около двух десятилетий. Медицинские работники и организации все чаще участвуют в программах экологизации, чтобы уменьшить ущерб окружающей среде, наносимый здравоохранением [61-63].

Ускорение глобальных изменений увеличивает вес этих финансовых и экологических проблем [64].Уровни потребления в развитых странах становятся все более устойчивыми на ограниченной земле [65-68]. В ближайшие десятилетия потребление материалов и энергии на душу населения в США должно быть уменьшено до земных масштабов [66, 68, 69-71]. Поскольку здравоохранение в США уже составляет значительную долю ВВП, если экономика должна быть сокращена, то же самое должно произойти и со здравоохранением [72, 73]. Он должен быть материально менее амбициозным, более скромным, простым и управляемым [74].

Изменение климата .Изменение климата становится одним из самых, если не самым значительным долгосрочным риском для здоровья человека и биоразнообразия [75–78]. Основные медицинские работники выразили серьезную обеспокоенность последствиями изменения климата для здоровья [79–83]. И многие организации здравоохранения начали включать чистую энергию, энергоэффективность и другие методы смягчения последствий изменения климата в свои программы по озеленению и проекты зданий [84, 85]. Некоторые медицинские работники начинают понимать, что для того, чтобы здравоохранение могло адаптироваться к изменениям долгосрочных рисков для здоровья, обусловленным экологическими факторами, службам здравоохранения необходимо адаптироваться к потенциальному глобальному ухудшению состояния здоровья населения, климатическим беженцам, стихийным бедствиям и перебоям в цепи поставок [73, 86].

Философские направления . По мере того, как экологические методы проникают в больницы, принципы, полученные из философии окружающей среды, рассматриваются как все более применимые к здоровью и здравоохранению [87-93]. Доминирующим посылом экологической философии является то, что все люди биологически взаимосвязаны в великой паутине жизни [94-97]. Это чувство взаимосвязи начинает бросать вызов твердой приверженности индивидуальной автономии, наблюдаемой в традиционной биоэтике [3, 73, 98]. Технологически обширная и интенсивная помощь умирающим, как я заметил выше, является эмоционально сложной задачей для клиницистов.Это также дорого и, следовательно, экологически дорого [68, 99]. Таким образом, технологическое продление жизни человека теряет смысл перед лицом долгосрочной потребности поддерживать человеческую и нечеловеческую биосферу. Возможно, некоторые из непосредственных моральных страданий из-за технологической смерти отражают изменение моральной точки зрения. Вполне вероятно, что те, кто видит вещи в таком свете, к своему огорчению, будут более негативно оценивать чрезмерное обращение, чем окружающие.

Заключение

Как указывается в литературе, моральный дистресс может распространяться на медицину и другие профессии [28, 35, 36, 100-103].Это может отражать то, что различные медицинские работники все чаще оказываются в моральных ограничениях, подобных тем, с которыми сталкиваются медсестры. Изучая литературу о моральных страданиях медсестер, врачи и другие клиницисты могут узнать от медсестер что-то полезное о том, как справляться с аналогичными проблемами, с которыми они могут столкнуться сейчас и в будущем.

Нынешние представления медсестер о моральных страданиях более позитивны, чем моя формулировка этой концепции в 1984 году. В нем подчеркивается, что лекарство от моральных страданий состоит в том, чтобы вместе с другими решать как большие, так и малые проблемы.На недавнем симпозиуме медсестер было предложено заменить моральный дистресс моральной устойчивостью [44]. Цель перефразировки состоит в том, чтобы превратить осознание клиницистами проблем в мужество, совместное высказывание и настойчивые действия для решения фоновых проблем, которые способствуют неудачам в здравоохранении.

Тем не менее, мы должны учитывать, что можем стать еще более огорченными, когда осознаем, что решение этических проблем здравоохранения теперь безотлагательно включает в себя глобальную социальную и экологическую защиту.

Каталожные номера

1. Джеметон А. Сестринская практика: этические вопросы. Энглвуд Клиффс, Нью-Джерси: Прентис-Холл; 1984:6.

2. Уилкинсон Дж.М. Моральный дистресс: опыт родильницы. J Obstet Gynecol Neonatal Nurs. 1989;18(6):513-519.

3. Бошан Т.Л., Чайлдресс Дж.Ф. Принципы биомедицинской этики.  2-е изд. Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета; 1983.

4. Бартлетт Дж.Л., Томас-Райт Дж., Пью Х. Когда можно плакать? Симулятор конца жизни. J Nurs Educ . 2014;53(11):659-662.
5. Брунеро С., Ламонт С., Коутс М. Обзор обучения эмпатии в сестринском деле. Нурс Инк . 2010;17(1):65-74.
6. Кроули М.А. Актуальность этики заботы Ноддингса для нравственного воспитания медсестер. J Нурс образования. 1994;33(2):74-80.
7. Мартимианакис М.А., Михалек Б., Лам Дж., Картмилл С., Тейлор Дж.С., Хафферти Ф.В. Гуманизм, скрытая учебная программа и реформа образования: обзорный обзор и тематический анализ.акад. мед. 2015;90(доп.11):S5-S13.

8. Хохшильд АР. Управляемое сердце: коммерциализация человеческих чувств. Беркли, Калифорния: University of California Press; 2012.

9. Sinclair S, Norris JM, McConnell SJ, et al. Сострадание: предварительный обзор медицинской литературы. BMC Palliat Care . 2016;15:6. https://bmcpalliatcare.biomedcentral.com/articles/10.1186/s12904-016-0080-0.По состоянию на 1 мая 2017 г.

10. Райли Р., Вайс М.С. Качественный тематический обзор: эмоциональный труд в медицинских учреждениях. J Ад Нурс. 2016;72(1):6-17.

11. Wiechula R, Conroy T, Kitson AL, Marshall RJ, Whitaker N, Rasmussen P. Общий обзор доказательств: какие факторы влияют на отношения заботы между медсестрой и пациентом? Дж Ад Нурс .2016;72(4):723-734.

12. Ноддингс Н.  Забота: женский подход к этике и нравственному воспитанию . Беркли, Калифорния: Издательство Калифорнийского университета; 1984.

13. Тонг Р.  Феминистские подходы к биоэтике: теоретические размышления и практическое применение . Боулдер, Колорадо: Westview Press; 1997.

14. Тоббелл Д.А. «Решение вопроса о сестринском деле»: политика реформы образования медсестер в Америке 1960-х гг. Nurs Hist Rev . 2014;22:37-60.

15. Д’Антонио П.  Американское сестринское дело: история знаний, авторитета и смысла работы . Балтимор, Мэриленд: Издательство Университета Джона Хопкинса; 2010.

16. Бубак Д. Тренинг уверенности в себе для предотвращения словесных оскорблений в операционной. АОРН Дж. 2004;79(1):148-150.
17. Вальчак М.Б., Абсолон ПЛ.Основы эффективного общения в онкологическом сестринском деле: уверенность в себе, управление конфликтами, делегирование полномочий и мотивация. J Nurses Staff Dev. 2001;17(3):159-162.

18. Хиршман АО. Выход, голос и лояльность: ответы на спад в фирмах, организациях и государствах . Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета; 1970.

19. Сухонен Р., Столт М., Виртанен Х., Лейно-Килпи Х.Организационная этика: обзор литературы. Этика медсестер . 2011;18(3):285-303.

20. Пуртило РБ, Доэрти РФ. Этические аспекты медицинских профессий . 5-е изд. Сент-Луис, Миссури: Elsevier/Saunders; 2011.

21. Лейшон С. Расширение прав и возможностей практикующих врачей: нереальные ожидания от образования медсестер? Дж Ад Нурс . 2002;40(4):466-474.

22. Berlinger N. Положения о совести, поставщики медицинских услуг и родители.
    Google Scholar
    В: Кроули М., изд. От рождения до смерти и от скамейки до клиники: информационный справочник по биоэтике Центра Гастингса для журналистов, политиков и участников кампаний . Гаррисон, Нью-Йорк: Гастингс-центр; 2008:35-40.

23. Форд Н.Дж., Фрейзер К.Д., Марк П.Б. Отказ от военной службы по соображениям совести: призыв к медицинскому руководству.Нурс Лидерш (Тор Онт). 2010;23(3):46-55.
24. О И, Гастманс С. Моральный дистресс, испытываемый медсестрами: количественный обзор литературы. Нурская этика. 2015;22(1):15-31.
25. Родни П.А. Что мы знаем о моральном страдании. Ам Дж Нурс . 2017;117(2 доп.1):S7-S10.

26. Джонстон М.Дж., Хатчинсон А.«Моральный дистресс» — пора ли отказаться от ошибочной концепции ухода за больными? Сестринская этика.  2015;22(1):5–14.

27. Фурье С. Моральный дистресс и моральный конфликт в клинической этике. Биоэтика. 2015;29(2):91-97.
28. Ламиани Г., Борги Л., Архентеро П. Когда медицинские работники не могут поступить правильно: систематический обзор морального дистресса и его коррелятов.J Health Psychol. 2017;22(1):51-67.
29. Маккарти Дж., Дэди Р. Пересмотрено моральное неблагополучие. Нурская этика. 2008;15(2):254-262.
30. Томас Т.А., Маккалоу Л.Б. Философская таксономия этически значимого морального страдания. J Мед Филос. 2015;40(1):102-120.
31. Питер Э.Гостевая редакционная статья: три рекомендации на будущее в области изучения морального бедствия. Нурская этика. 2015;22(1):3-4.
32. Лященко Ю. Искусственная личность: этика медсестер в медицинском мире. Нурская этика. 1995;2(3):185-196.
33. Ханна ДР. Моральный дистресс: состояние науки. Res Theory Nurs Pract .2004;19(1):73-93.
34. Маккарти Дж., Гастманс С. Моральный дистресс: обзор литературы по этике медсестер, основанной на аргументах. Этика медсестер . 2015;22(1):131-152.
35. Поли Б.М., Варко С., Сторч Дж. Обрамление вопросов: моральный дистресс в здравоохранении. Форум HEC . 2012;24(1):1-11.

36. Верриндер Дж. М., Остини Р., Филлипс С. Дж. Различия в моральных суждениях по вопросам этики животных и людей между студентами университетов, изучающими программы, связанные с животными, медициной и искусством. PLoS One . 2016;11(3):e0149308. http://journals.plos.org/plosone/article?id=10.1371/journal.pone.0149308. По состоянию на 28 апреля 2017 г.

37. 2018;

    Беккер Э.  Отрицание смерти . Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Free Press; 1997.

38. Кюблер-Росс Э.  О смерти и умирании . Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Макмиллан; 1969.

39. Корли М.С., Элсвик Р.К., Горман М., Клор Т. Разработка и оценка шкалы морального неблагополучия. Дж Ад Нурс . 2001;33(2):250-256.

40. Голдхилл Д. Реальные затраты на американское здравоохранение.  Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Vintage Books; 2016.

41. Остин В. Моральный дистресс и современное тяжелое положение медицинских работников. Форум HEC. 2012;24(1):27-38.

42. Harrison KL, Dzeng E, Ritchie CS, et al. Борьба с выгоранием клиницистов паллиативной помощи в организациях: потребность в рабочей силе, этический императив [опубликовано в Интернете до печати 11 февраля 2017 г.]. J Болевой симптом Управление . дои: 10.1016/j.jpainsymman.2017.01.007.

43. Кеннеди MS. Смягчение последствий морального стресса. Ам Дж Нурс . 2017;117(2):7.

44. Раштон Ч., Шуновер-Шоффнер К., Кеннеди М.С. Резюме: преобразование морального стресса в моральную устойчивость в сестринском деле. Ам Дж Нурс. 2017;117(2):52-56.
45. Раштон Ч., Батчеллер Дж., Шредер К., Донохью П.Выгорание и устойчивость среди медсестер, практикующих в условиях высокой интенсивности. Am J Crit Care . 2015;24(5):412-420.
46. Ругер Дж.П. Этика американского здравоохранения 1: этические подходы к политике здравоохранения. Am J Общественное здравоохранение. 2008;98(10):1751-1756.
47. Ругер Дж.П. Этика в американском здравоохранении 2: этические рамки для реформы системы здравоохранения.Am J Общественное здравоохранение. 2008;98(10):1756-1763.

48. Кон Л.Т., Корриган Дж.М., Дональдсон М.С., ред.; Комитет по качеству здравоохранения в Америке. Человеку свойственно ошибаться: создание более безопасной системы здравоохранения . Вашингтон, округ Колумбия: Издательство Национальной академии; 2000.

49. Комитет по Инициативе Фонда Роберта Вуда Джонсона о будущем сестринского дела; Институт медицины. Будущее сестринского дела: ведущие изменения, укрепление здоровья .Вашингтон, округ Колумбия: Издательство национальных академий; 2011.

50. Ланг КР. Профессиональные недуги морального неблагополучия и удержания медсестер: является ли этическое образование противоядием? Ам Дж. Биоэт . 2008;8(4):19-21.

51. Маршалл М.Ф., Эпштейн Э.Г. Разработка и оценка ресурсов для решения проблемы морального стресса и морального остатка  [видеозапись]. Миннеаполис, Миннесота: Университет Миннесоты; 2016. https://mediasite.ahc.umn.edu/Mediasite/Catalog/catalogs/development-and-evaluation-of-resources-to-address-moral-distress-and-residue-2016. По состоянию на 29 января 2017 г.

52. Эпштейн Э.Г., Дельгадо С. Понимание и преодоление морального стресса. J Выдает Нурс . 2010;15(3).
    http://www.nursingworld.org/MainMenuCategories/EthicsStandards/Resources/Courage-and-Distress/Understanding-Moral-Distress.html. По состоянию на 1 февраля 2017 г.

53. Хамрик А.Б., Эпштейн Э.Г.Общесистемная служба консультирования по вопросам морального стресса: разработка и оценка [опубликовано в Интернете до печати 9 января 2017 г.]. Форум HEC . doi:10.1007/s10730-016-9315-y..
54. Павлиш С., Браун-Зальцман К., Со Л., Вонг Дж. ПОДДЕРЖКА: модель, основанная на фактических данных, для лидеров, помогающих справиться с моральным стрессом. Дж. Нурс, адм. 2016;46(6):313-320.

55. Левин-Арифф Дж., Грох Д.Х. Создание этичной среды . Балтимор, Мэриленд: Уильямс и Уилкинс; 1990.

56. Йонсен А.Р., Джеметон А.Л. Социальная и политическая ответственность врачей. J Мед Филос. 1977;2(4):376-400.
57. Варко С., Поли Б., Уэбстер Г., Сторч Дж. Моральный дистресс: напряженность как трамплин для действий. Форум HEC.2012;24(1):51-62.
58. Боденхеймер Т. Высокие и растущие расходы на здравоохранение. Часть 1: поиск объяснения. Энн Интерн Мед. 2005;142(10):847-854.

59. Убель ПО. Ценообразование на жизнь: почему пришло время нормировать здравоохранение. Кембридж, Массачусетс: MIT Press; 2000.

60. Всемирная организация здравоохранения. Доклад о состоянии здравоохранения в мире, 2000 г.: Системы здравоохранения: повышение эффективности .Женева, Швейцария: Всемирная организация здравоохранения; 2000 г. http://www.who.int/whr/2000/en/whr00_en.pdf?ua=1. По состоянию на 28 апреля 2017 г.

61. Экельман М.Дж., Шерман Дж. Воздействие системы здравоохранения США на окружающую среду и влияние на здоровье населения. ПЛОС Один . 2016;11(6):e0157014. http://journals.plos.org/plosone/article?id=10.1371/journal.pone.0157014 По состоянию на 1 февраля 2017 г.

    .

62. Практика GreenHealth. Сравнительный отчет по устойчивому развитию за 2016 г. . Рестон, Вирджиния: Практика Greenhealth; 2016.

63. Макгейн Ф., Нейлор С. Экологическая устойчивость в больницах — систематический обзор и программа исследований. Политика J Health Serv Res. 2014;19(4):245-252.
64. Гаффни О, Штеффен В. Уравнение антропоцена. Антропоцен Преп.2017;4(1):53-61.

65. Офулс В.  Неумеренное величие: почему цивилизации терпят неудачу . Северный Чарльстон, Южная Каролина: Независимое издательство CreateSpace; 2012.

66. Медоуз Д.Х., Рандерс Дж., Медоуз Д.  Пределы роста: 30-летнее обновление . Узел Уайт-Ривер, VT: Chelsea Green Publishing; 2004.

67. Дюрнинг АТ. Сколько хватит? Общество потребления и будущее Земли .Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: В.В. Нортон; 1992.

68. Wackernagel M, Rees WE. Наш экологический след: снижение воздействия человека на Землю . Остров Габриола, Британская Колумбия, Канада: Издательство Нового Общества; 1996.

69. Андерсон К., Боуз А. Помимо «опасного» изменения климата: сценарии выбросов для нового мира. Philos Trans A Math Phys Eng Sci. 2011;369(1934):20-44.
70. Дейли HE, изд. На пути к устойчивой экономике . Сан-Франциско, Калифорния: W.H. Фримен; 1973..

71. Виктор П.А. Рост, снижение роста и изменение климата: анализ сценариев. Экол Экон . 2012;84:206-212.

72. Бенатар С, Польша Б. Уроки для здоровья из понимания экологических кризисов. Int J Health Serv . 2016;46(4):825-842.

73. Пирс Дж., Джеймсон А. Этика экологически ответственного здравоохранения . Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета; 2004.

74. Каллахан Д.  Установление ограничений: медицинские цели в стареющем обществе . Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Саймон и Шустер; 1987.

75. Штеффен В., Ричардсон К., Рокстрём Дж. и др. Планетарные границы: направление человеческого развития на меняющейся планете. Наука . 2015;347(6223):1259855. дои: 10.1126/наука.1259855.

76. МакМайкл Эй Джей. Глобализация, изменение климата и здоровье человека. N Engl J Med. 2013;368(14):1335-1343.
77. МакМайкл ЭйДжей, дорогой КБ. Изменение климата: жара, здоровье и более длинные горизонты. Proc Natl Acad Sci U S A. 2010;107(21):9483-9484.
78. Ковац Р.С., Кэмпбелл-Лендрам Д., Мэттис Ф.Изменение климата и здоровье человека: оценка предотвратимых смертей и болезней. Анальный риск. 2005;25(6):1409-1418.
79. Адлонг В., Дитч Э. Сестринское дело и изменение климата: новая связь. Коллегианский. 2015;22(1):19-24.
80. Фрумкин Х., Хесс Дж., Любер Дж., Малилай Дж., МакГихин М. Изменение климата: реакция общественного здравоохранения.Am J Общественное здравоохранение. 2008;98(3):435-445.
81. Пирсон Д., Уолпол С., Барна С. Вызовы профессионализму: социальная ответственность и глобальные экологические изменения. Мед Уч. 2015;37(9):825-830.
82. Сейр Л., Рази Н., Карпентер Х., Хьюз Н.Л. Изменение климата и здоровье человека: роль медицинских сестер в решении этой проблемы. Нурс Адм Q . 2010;34(4):334-342.

83. Crimmins AJ, Balbus JL, Gamble CB и др. ред.; Программа исследования глобальных изменений США. Влияние изменения климата на здоровье человека в США: научная оценка . Вашингтон, округ Колумбия: Программа исследования глобальных изменений США; 2016 г. https://health3016.globalchange.gov/. По состоянию на 28 апреля 2017 г.

84. Чарльзворт К.Е., Джеймисон М.Новые источники ценности для здоровья и ухода в мире с ограниченным выбросом углерода [опубликовано в Интернете до печати 17 января 2017 г.]. J Общественное здравоохранение (Oxf) . doi:10.1093/pubmed/fdw146.

85. Диллон VS, Каур Д. Зеленая больница и изменение климата: их взаимосвязь и путь вперед. J Clin Diagn Res. 2015;9(12):LE01-LE05.
86. Бальбус Дж., Берри П., Бреттл М. и др.Повышение устойчивости и климатической устойчивости медицинских учреждений: сравнение инициатив и наборов инструментов. Преподобный Панам Салуд Публика. 2016;40(3):174-180.
87. Дуайер Дж. Как соединить биоэтику и экологическую этику: здоровье, устойчивость и справедливость. Биоэтика. 2009;23(9):497-502.
88. Гроуз Дж., Ричардсон Дж.Может ли сценарий устойчивости и здоровья создать реалистичную проблему для студентов-медсестер и спровоцировать изменения в практике? Оценка тренировочного вмешательства. Нурс Health Sci. 2016;18(2):256-261.
89. Хэнкок Т. Здравоохранение в антропоцене: вызовы и возможности. Здоровьес Q. 2016;19(3):17-22.

90. Морено Д.Д.Вслед за Катриной: провалилась ли «биоэтика»? Ам Дж. Биоэт . 2005;5(5):18-19.

91. Поттер VR. Биоэтика: мост в будущее . Энглвуд Клиффс, Нью-Джерси: Прентис-Холл; 1971.

92. Резник БД. Здоровье человека и окружающая среда: в гармонии или конфликте? Медицинский анал . 2009;17(3):261-276.
     

93. Уайтхаус Пи Джей. Возрождение биоэтики: расширение оригинальных формулировок Ван Ренсселера Поттера. Ам Дж. Биоэт . 2003;3(4):W26-W31.

94. Бойден С.В. Биоистория: взаимодействие между человеческим обществом и биосферой, прошлое и настоящее . Парк-Ридж, Нью-Джерси: Издательство Парфенон; 1992.

95. Лихтенберг Дж.  Дальние незнакомцы: этика, психология и глобальная бедность . Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Издательство Кембриджского университета; 2014.

96. Маргулис Л., Саган Д. Микрокосмос: четыре миллиарда лет эволюции от наших микробных предков . Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Summit Books; 1986.

97. Сингер П.  Один мир: этика глобализации . Нью-Хейвен, Коннектикут: Издательство Йельского университета; 2002.

98. Майлз С.  Биоэтика и кризис глобальной экологии  [видеозапись]. Миннеаполис, Миннесота: Университет Миннесоты; 2017.
    https://mediasite.ahc.umn.edu/Mediasite/Play/735bf29a837b43b1907d9304400b18f81d?catalog=3cf8b3b4-f2e3-4d7a-bc0f-5651c135ade7.По состоянию на 23 февраля 2017 г.

99. Скитовский А.А. «Высокая цена смерти»: о чем говорят данные? Милбанк Q . 2005;83(4):825-841.
     

100. Эстбери Дж. Л., Галлахер, Коннектикут. Разработка и проверка анкеты для измерения морального стресса у внебольничных фармацевтов. Int J Клин Фарм. 2017;39(1):156-164.
101. Дзенг Э., Колаянни А., Роланд М. и др.Моральный дистресс среди американских врачей-стажеров в связи с бесполезным лечением в конце жизни: качественное исследование. J Gen Intern Med. 2016;31(1):93-99.

102. Франко Р.С., Франко К.А., Кусьма С.З., Северо М., Феррейра М.А. Участвовать или не участвовать в непрофессиональном поведении — вот в чем вопрос? Med Teach . 2017;39(2):212-219.

103. Резник БД. Моральный дистресс в научных исследованиях.Ам Дж. Биоэт. 2016;16(12):13-15.

Цитата

AMA J Этика. 2017;19(6):617-628.

ДОИ

10.1001/journalofethics.2017.19.6.mhst1-1706.

Благодарности

Я хотел бы поблагодарить сотрудников редакции AMA Journal of Ethics за их внимание к деталям и ясность аргументации при редактировании этой рукописи.

Точки зрения, выраженные в этой статье, принадлежат авторам и не обязательно отражают взгляды и политику АМА.

Информация об авторе

• Эндрю Джеймсон, доктор философии , почетный профессор Колледжа общественного здравоохранения Медицинского центра Университета Небраски в Омахе. Он также работает на аффилированном факультете Центра биоэтики Миннесотского университета.Он работает философом в области здравоохранения с 1972 года и в настоящее время изучает экологические аспекты здравоохранения и риски для здоровья и цивилизации от изменения климата.

.