Сравнительный анализ и основные отличия обыденной и научной психологии

библиотека
материалов

Содержание слайдов

Номер слайда 1

федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Армавирский государственный педагогический университет»Сравнительный анализ и основные отличия обыденной и научной психологии. Подготовила: Магистрант Лапина Жанна Владимировна

Номер слайда 2

Ю. Б. Гиппенрейтер выделила пять таких отличий. Первое: житейские психологические знания характеризуются конкретностью, ограниченностью задач, ситуаций и лиц, на которые они распространяются. Научная же психология, как и всякая наука, стремится к обобщениям. Для этого она использует научные понятия. В научных понятиях отражаются наиболее существенные свойства предметов и явлений, общие связи и соотношения.

Номер слайда 3

Второе отличие житейских психологических знаний состоит в том, что они носят интуитивный характер. Это связано с особым способом их получения: они приобретаются путем практических проб и прилаживания. В отличие от этого научные психологические знания рациональны и вполне осознанны. Обычный путь состоит в выдвижении словесно формулируемых  гипотез и проверке логически вытекающих из них следствий.

Номер слайда 4

Третье отличие состоит в способах  передачи знаний и даже в самой возможности их передачи. Передается ли житейский опыт от старшего поколения к младшему?В то же время в науке знания аккумулируются и передаются с большим, если можно так выразиться, КПД. Накопление и передача научных знаний возможна благодаря тому, что эти знания кристаллизуются в понятиях и законах. Они фиксируются в научной литературе и передаются с помощью вербальных средств, т.е. речи и языка.

Номер слайда 5

Четвертое различие состоит в методах получения знаний в сферах житейской и научной психологии. В житейской психологии мы вынуждены ограничиваться наблюдениями и размышлениями. В научной психологии к этим методам добавляется эксперимент

Номер слайда 6

Пятое отличие, это, прежде всего преимущество научной психологии состоит в том, что она располагает  обширным, разнообразным уникальным фактическим материалом, недоступным во всем своем объеме  ни одному носителю житейской психологии

Номер слайда 7

Литература. Гиппенрейтер Ю. Б. Введение в общую психологию. Курс лекций. –– М.: «Че. Ро», при участии издательства «Юрайт», 2002- с.12

Вопрос 2 Отличие научной психологии от житейской

1. Житейские психологические знания конкретны и приурочены к определенным людям или ситуациям

Научная психология стремится к обобщениям и использует научные понятия

2. Житейские знания носят интуитивный характер

Научные знания – рациональный и осознанный

3. Житейская психология – основной метод наблюдения

В научной – эксперимент

4. В научной психологии накоплен обширный фактический материал, недоступный одному носителю житейских знаний.

Вопрос 3 Связь психологии с другими научными дисциплинами. Принципы психологии

Между психологией и другими науками существует двусторонняя связь

: в одних случаях психология использует достижения других наук для решения своих проблем, а в других — науки используют психологические знания для объяснения или решения определенных вопросов. Межпредметные связи психологии и других наук способствуют их взаимному развитию и применению на практике.

Психология в разработке вопросов опирается на данные биологии, в частности анатомии и физиологии, на учение о высшей нервной деятельности. В свою очередь, данные психологии широко используются в медицине, в частности в психиатрии.

Педагогика широко использует психологические закономерности обучения и воспитания. Отдельные отрасли психологии (педагогическая и возрастная психология частности) связаны с разделами теории и методики педагогики, дидактики, методиками преподавания отдельных учебных предметов. Одной из актуальных психолого-педагогических проблем современности является формирование мышления в процессе обучения, которое бы обеспечивало ученику возможность самостоятельно усваивать информацию, которая постоянно обновления устанавливается, гарантировало развитие способностей субъекта продуктивной интелектуальнои деятельности. Продуктивный характер взаимосвязи психологии и педагогики проявляется в том, что создаются условия для опережение реальной педагогической практики, открываются новые пути для поиска эффективных современных технологий обучения и воспитание. Одновременно психология базируется на данных педагогики при изучении психологии формирования личности. Тесным является взаимосвязь психологии с литературой, языкознания, историей, искусством, кибернетикой и другими науками.

Принцип отражения. Раскрывает понимание сущности психического и его основных функций, уровней в развитии психики человека. Своеобразие психики человека – особой формы отражения, обусловлено многими обстоятельствами: особенности самой объективной реальности, воспринимаемой как органами чувств, так и с помощь речи; состояние головного мозга; физического и психического здоровья человека; содержание и состояние его психики.

Принцип детерминизма. Объясняет причины развития психики, ее истока. Психика человека обусловлена и выступает результатом взаимодействия факторов биологического, природного, социального характеров. Вместе с тем психика не просто продукт, а результат взаимодействия и воздействия на человека социальных, биологических и природных факторов. Таким образом, психика способна изменяться и развиваться.

Принцип активности. Ориентирует исследователя при изучении психических явлений учитывать, что внешние и другие обстоятельства отражаются в сознании человека сознательно, целенаправленно, а не только зеркально.

Принцип развития. Раскрывает истоки человеческой психики, как динамического феномена. Психика может быть правильно понята, если рассматривается как результат социального взаимодействия, взаимодействия человека с социальной и природной средой как результат его деятельности и общения с другими людьми, результат его обучения и воспитания.

Принцип взаимосвязи, единства. Выделение двух граней проявления психического: субъективное (что и как мыслит, переживает, оценивает человек) и объективное (реальное поведение, действия и поступки человека, материализованные и объективированные результаты его деяний) дает основание утверждать, что наиболее адекватное понимание психического возможно на основе систем его субъективных и объективных проявлений.

Принцип целостного, системного подхода. Предполагает понимание и изучение взаимосвязанных и взаимообусловленных психических феноменов, ориентируя специалиста на осознание психики как целостного интегрального явления.

Принцип относительной самостоятельности. Не противоречит предыдущему принципу, а указывает на то, что всякое психическое явление имеет своеобразие, как своих физиологических основ, так и свои закономерности формирования, функционирования и развития.

Принцип личностного подхода, учета групповых, общественных интересов, ценностей. Изучение психики адекватно лишь при учете в совокупности личностных и групповых особенностей людей: их потребностей, интересов, жизненного и профессионального опыта, способностей, учета психотипических и индивидуально-психологических особенностей людей.

Принцип единства. Ориентирует специалистов на содержательный, аксиологический анализ психики людей с учетом конкретных исторических условий их жизни и деятельности.

Чем отличается научная психология от житейской

Предметом психологии являются такие категории, как сознание, особенности личности, проявление человека в деятельности. Причем знания в этой области могут формироваться на разных уровнях. Рассмотрим, чем отличается научная психология от житейской.

• Общие сведения
• Сравнение

Общие сведения

Для начала выясним, что понимается под упомянутыми терминами. Так, научной называют психологию, в которой применяется, соответственно, научный подход. В свою очередь, житейская психология основана на бытовом опыте людей.

Следует отметить, что речь идет о двух взаимосвязанных направлениях, каждое из которых играет свою важную роль: житейское знание поставляет материал для научного исследования, а полученные результаты используются для решения многих обыденных проблем.

к содержанию ↑

Сравнение

Рассмотрим, как происходит получение знаний в каждом случае. С этой позиции меньшими возможностями обладает житейская психология. Она располагает небольшим количеством методов. Знания здесь формируются через случайные наблюдения, личные переживания. Зачастую они приобретаются интуитивно и не подвергаются тщательному мысленному анализу. Именно житейская психология изобилует стереотипами (полный человек обязательно добрый), шаблонами. Кроме того, определенную ситуацию каждый ее участник или наблюдатель воспринимает по-своему, акцентируя внимание на важных для себя моментах, что свидетельствует о субъективности житейской психологии.

В отношении научной психологии имеется своя специфика. Наблюдение здесь является целенаправленным. Мышление принимает особую форму. В обширном арсенале методов присутствует эксперимент, проводятся тесты, интерпретируются рисунки людей. Отличие научной психологии от житейской состоит в рациональном подходе, предполагающем выдвижение осмысленных положений. Научная психология разумно объясняет различные явления, делает важные прогнозы. Знания в данном случае объективны. Например, чтобы вникнуть в суть состояния аффекта, необязательно его переживать, достаточно прочитать информацию на эту тему.

Если житейские знания зачастую связаны с конкретными лицами и ситуациями, то научной психологии свойственны обобщения. Она занимается выявлением закономерностей, которые наблюдаются в жизни и поведении многих людей, рассмотрением типичных условий и ситуаций. Материал этой отрасли не только обширен и разнообразен, но и строго упорядочен. Знания здесь выражены в понятиях, развернутых теориях, законах.

Психологическая наука разбивается на ряд направлений, каждое из которых имеет свою специализацию. К примеру, раздельно изучаются трудовые отношения, возрастные особенности, аспекты педагогики. Житейская психология не является систематизированной. Однако не следует преуменьшать ее значение. Знания, сконцентрированные в метких пословицах, поговорках, искусно выполненных художественных произведениях, несут в себе мудрость и заставляют размышлять о многих важных вещах.

Проанализируем, в чем разница между научной и житейской психологией с точки зрения передачи и распространения знаний. Здесь следует отметить, что материал научной психологии представлен в словах и знакомиться с ним можно, например, читая соответствующую литературу или слушая лекции в учебных заведениях. Что касается житейских знаний, то часть их также распространяется посредством речи, особенно устной. Но в этом случае многое невозможно выразить словами, и каждый человек для приобретения ценного опыта проходит свой путь со всеми неудачами и победами.

Житейская и научная психология их отличия и взаимоотношения кратко

Здравствуйте, уважаемые читатели!
Мы рады приветствовать Вас на образовательном сервисе и надеемся, что сможем ответить на все волнующие Вас вопросы. Вы заглянули на наш сайт с целью выяснить, в чем заключается суть житейской и научной психологии? В чем их отличия и взаимоотношения?
 
Хочется сразу отметить, что предмет психология очень сложный и для наиболее глубокого понимания его необходимо, в первую очередь, разобраться с тем, что лежит в основе, то есть является фундаментом. Рассмотрим для начала основное понятие «ПСИХОЛОГИЯ».
 
ПСИХОЛОГИЯ – это наука, которая изучает закономерности возникновения, развития, а также функционирования психики человека, а также группы людей. После того, как мы определили, что изучает наука психология, мы можем перейти к рассмотрению этого вопроса более конкретно.
 
Стоит отметить, что основные понятия, с которыми мы столкнемся по ходу рассуждения на данную тематику: МЕТОД, ПСИХОЛОГИЯ, НАУКА, ЖИТЕЙСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ, НАУЧНАЯ ПСИХОЛОГИЯ.  
 
Для начала необходимо, что следует понимать под терминами «житейская психология», «научная психология». Житейская психология – это психологические знания, которые накапливаются и используются человеком в повседневной, рутинной жизни. Они обычно конкретны и формируются у человека в процессе его личной жизни в результате наблюдений, самонаблюдений и размышлений. А научная психология опирается на эмпирические, а если быть конкретно на научные факты, то есть факты, получаемые опытным путем. Это отличает психологию как науку от философского познания человека с помощью рассуждений и логических умозаключений.
 
Стоит также рассмотреть основные отличия и взаимоотношения этих двух понятий. Первое отличие заключается в том, что житейские знания, конкретны; они приурочены к конкретным ситуациям, конкретным людям, конкретным задачам. Второе значительное отличие житейских психологических знаний состоит в том, что они носят интуитивный характер. Это связано с особым способом их получения: они приобретаются путем практических проб. Подобный способ особенно отчетливо виден у детей. 
 
На наш урок подошел к завершению. Полагаю, что этот урок прошел для Вас информативно и интересно. Если же что-то осталось непонятным из этой темы, Вы всегда можете задать свой вопрос у нас на сайте в более конкретной форме.
Желаем удачи и успехов в учебе!

общая характеристика психологии как науки

Фундаментальным условием существования человека является определенное сознательное представление им окружающего мира и своего места в нем. Изучение таких представлений, связанных с теми или иными свойствами психики, способами поведения людей, необходимо для правильной организации жизни любого общества, хотя и не является в обыденной практике самостоятельной, специальной задачей. Не случайно в древних учениях о человеке его познание сочеталось с разработкой культурных норм общественной и личной жизни. Знание конкретных психологических закономерностей позволяло людям понимать друг друга, управлять собственным поведением.

В истории культуры – философских, морально-этических текстах, художественном творчестве – содержится немало замечательных примеров детального описания индивидуальных психологических особенностей, их тонкого понимания и анализа.

Возможные примеры.

1. Классическим для европейской культуры стало эмпирическое описание человеческой индивидуальности в труде одного из мыслителей Древней Греции Феофраста «Характеры» (Л., 1974): в совокупности повседневных поступков людей определяются их типичные психологические портреты, в основе которых лежат особенные черты характера и общения с другими людьми.

2. Собрание житейских психологических наблюдений в восточной классике – «Цзацзуань» (досл. «смесь», «заметки о разном», см. Цзацзуань. Изречения китайских писателей IX-XIX вв. 2 изд. М., 1975): лаконично и остроумно выделены типичные ситуации, вызывающие различные эмоциональные состояния.

Интерес к старинным описаниям индивидуальных характеров понятен и сегодня, ведь их обладатели хорошо узнаваемы в повседневности, несмотря на смену исторических эпох и условий жизни. Показательно, что житейское знание о характере (и темпераменте) обобщалось в виде достаточно строгой системы, классификации при создании которой «сотрудничали» – через века – представители самых различных специальностей.

Типичный пример. Классификация темпераментов, предложенная еще в Древнем Риме врачом Гиппократом, включает следующие типы: жизнерадостный и общительный сангвиник, задумчивый, медлительный флегматик, храбрый, вспыльчивый холерик, печальный меланхолик. Первоначально, ее основанием служили не психологические особенности, а преобладание в теле человека одной из четырех жидкостей: крови (сангва), слизи (флегма), желчи и черной желчи (холе и меланхоле). В последствие типы получили психологическую интерпретацию благодаря, в частности, работам Канта и Стендаля, философа и беллетриста, которые разными способами и на разных эмпирических примерах определили эти удобные формы описания индивидуальностей. Интересно, что эта классификация и в нашем веке получила новые обоснования в работах физиологов и психологов (И.П.Павлов, Г.Айзенк).

Особое место в становлении психологии принадлежит философии. Действительно, решение вопроса о том, почему мир устроен так, а не иначе, выделение оснований познания действительности всегда было связано с изучением того, кому этот мир представлен, «с познанием самого себя». Такое понятие как «душа», «сознание», «Я» первоначально не были психологическими и их разработка – от древности до наших дней – была усвоением условий познания вообще. Душа как предмет познания, т. е. «наука о душе» возникла в учении Аристотеля. В трактате «О душе» (см.: Аристотель. Собр. соч. в 4 т. М., 1976, т.I.) он систематизировал имеющиеся представления, ввел различия, необходимые для построения нашей науки, выделил основные психические процессы. Многие философы прошлого, как и современные, были авторами оригинальных психологических концепций, описаний законов психической жизни – восприятия, мышления, эмоциональных состояний. Вместе с тем, философское представление человека является обобщенным и особенности конкретного, индивидуального человека не становятся в философии предметом специального изучения.

Психологическое знание включено во многие сферы человеческой практики – педагогику, медицину, художественное творчество. И все же эти области справедливо считаются «вне» или «до-научными». Появление психологии как специальной научной дисциплины связано с формированием собственного понятийного аппарата и методических процедур.

Типичный пример. Годом рождения научной психологии считают 1879 г. В этом году были открыты сначала лаборатория, а затем институт психологии в Лейпциге, основателем которого был В.Вундт (1832-1920). Согласно Вундту, предметом изучения психологии является сознание, а именно, состояния сознания, связи и отношения между ними, законы, которым они подчиняются. Вундт строил психологию как экспериментальную науку по образцу современных ему естественных научных дисциплин – физики, химии, биологии. В экспериментальном инструментарии центральное место занимал прибор, хорошо знакомый начинающим музыкантам – метроном. Ощущение – это состояние сознания, которое возникает у человека, когда он слышит один удар метронома (восприятие двух ударов соответствует уже более сложному элементу сознания – представлению). Если сравнить представление о сознании человека в житейской донаучной психологии, в философии и ту психическую реальность, которую можно изучать с помощью данного простого прибора, то на лицо разительный контраст: богатство духовного опыта, тончайшие оттенки человеческих переживаний сводятся к элементарным состояниям. Между тем, используя метроном, Вундт выделил ряд основных свойств сознания, в том числе его чувствительные элементы, изучил его структуру и объем. Современная психология далеко ушла от механизма Вундта, однако принцип научного абстрагирования и упрощения предмета исследования не потерял своей актуальности.

Основное отличие научной психологии от житейской заключается в том, что для последней поле исследовательской деятельности практически бесконечно, то с появлением научной дисциплины происходит резкое сужение, ограничение, зафиксированное в специальном языке. Научный психолог теряет для изучения (не всегда безвозвратно) целые пласты житейского опыт, однако вводимые ограничения создают новые преимущества. Так, у Вундта точное предметное определение сложного для изучения объекта связано с умением операционально, с помощью простых методических процедур в специальной экспериментальной ситуации выделять его элементы, воспроизводить их в заданных условиях, измерить (и, следовательно, привлекать количественные методы для обработки полученных данных), выявлять связи этих элементов и в конечном счете, устанавливать закономерности, которым они подчиняются.

С ограничением предмета и появлением специальных методов его исследования связаны и остальные, также существенные различия научной и житейской психологий: 1) откуда и каким путем приобретаются психологические знания; 2) в каких формах они сохраняются и 3) благодаря чему передаются, воспроизводятся.

1. Опытом житейской психологии является индивидуальный опыт со всеми его нюансами. Приобретается он случайным образом, и психологические знания, необходимые человеку для жизни, извлекаются из него, как правило, интуитивно и несистематически. Научная психология базируется на опыте, который с самого начала является абстрагированным от многих деталей, понятийно оформленным. Отличны и пути, методы познания – целенаправленного, систематизированного, инструментально оснащенного. Для научного психолога удачная догадка становится гипотезой, допускающей экспериментальную проверку. Конечно, эксперимент возможен и в житейской психологии, и люди часто прибегают к этому эффективному средству получения необходимой информации (не ожидая подходящего случая, а активно организуя его). Однако научно-психологические эксперименты отличаются не только большей строгостью своих гипотез, но и условиями проведения. В современной психологии эти условия нередко отделены от жизненной конкретности и даже могут искажать ее.

Отличаются и результаты экспериментов: ученым нередко приходится отказываться от собственных обыденных представлений, «не веря своим глазам».

Следует обратить внимание на то, что в первых научных описаниях психических явлений исследователи привлекали свой личный опыт. Однако главная ценность этих описаний состоит не только в их проницательности и детальности, а в том, что они оказались удачными обобщенными схемами для постановки научно-исследовательских задач.

Типичный пример. Об одном из первых «учебников психологии», написанном учеником Вундта, американским психологом и философом У.Джемсом (1842-1910) широко представлен материал житейского (в том числе авторского) психологического опыта, а также общие модели его научного понимания, актуальные до сих пор.

2. Обширный опыт житейской психологии сохраняется и существует в соответствии с теми видами практики, из которых он получил и которые он обнаруживает. Он может быть упорядочен в традициях и обрядах, народной мудрости, афоризмах, однако основания таких систематизаций остаются конкретными, ситуативными. Если ситуативные выводы противоречат один другому (например, едва ли найдется пословица, к которой нельзя подобрать другую, обратную по значению), то житейскую мудрость это не смущает, ей нет нужды стремиться к единообразию.

Научная психология систематизирует знания в форме логических непротиворечивых положений, аксиом и гипотез. Знания направленно аккумулируются, служат базой расширения и углубления найденных закономерностей, и происходит это именно благодаря наличию специального предметного языка.

Не следует понимать точное определение предмета научной психологии как ограничение ее исследовательских возможностей. Например, научная психология активно вторгается в житейский опыт, справедливо претендуя на новое освоение общественного фактического материала. Закономерны, поэтому постоянные требования точно пользоваться имеющимся понятийным аппаратам (и только им), это защищает опыт от «засорения» житейскими ассоциациями.

Типичный пример. Закономерна научная строгость выдающего русского физиолога и психолога И.П.Павлова, запрещавшего своим сотрудникам говорить и подопытных животных: собака «думала, вспоминала, почувствовала». Правильное исследование поведения животных предполагает интерпретацию результатов только в терминах научной теории, в данном случае – разработанной в павловской школе рефлекторной теории высшей нервной деятельности.

3. Обыденные психологические знания, казалось бы, легко доступны. Советы бывалых людей, отточенные афоризмы мыслителей содержат сгустки житейского опыта. Однако воспользоваться этим опытом не просто: обыденные знания не фиксируют реальные условия, в которых они были получены, а эти условия являются решающими при попытке использовать известное другим человеком и в новой ситуации. Поэтому так часто ошибки отцов повторяются их детьми. Собственный опыт, соразмеренный со своими возможностями и специфическими условиями, приходится переживать и накапливать заново.

Иное дело – опыт научной психологии. Хотя он и не столь обширен как житейский, зато содержит информацию об условиях, необходимых и достаточных для воспроизведения тех или иных явлений. Полученные знания упорядочены в научных теориях и передаются путем усвоения обобщенных, логически связанных положений, которые служат основанием для выдвижения новых гипотез. Благодаря развитию экспериментального подхода научный опыт содержит факты, недоступные житейской психологии.

Итак, научная психология является системой теоретических (понятийных), методических и экспериментальных средств познания и исследования психических явлений (донаучных), она представляет собой переход от неограниченного и разнородного описания этих явлений и их точному предметному определению, к возможности методической регистрации, экспериментального установления причинных связей и закономерностей, обеспечения преемственности своих результатов. «Психология и очень старая, и совсем еще молодая наука, – пишет один из основателей советской психологии С.Л. Рубинштейн (1889-1960) – она имеет за собой 1000-летнее прошлое, и, тем не менее, она вся еще в будущем. Ее существование как самостоятельной научной дисциплины исчисляется лишь десятилетиями, но ее основная проблематика занимает ее философскую мысль с тех пор, пока существует философия. Годам экспериментального исследования предшествовали столетия философских размышлений, с одной стороны, и тысячелетия практического познания людей – с другой» (Рубинштейн С. Л. М., 1940, с.37). Вслед за Рубинштейном, становление и развитие психологической науки можно представить в виде пирамиды – символа поступательного, прогрессивного движения: тысячелетия практического опыта, столетия философских размышлений, десятилетия экспериментальной науки.

5.3. Житейская и научная психология о человеке

Перечень всех учебных материалов Государство и право Демография История Международные отношения Педагогика Политические науки Психология Религиоведение Социология

5.3. Житейская и научная психология о человеке   Обыденная жизнь человека пронизана множеством психологических связей и отношений, которые создают основу для возникновения так называемой житейской психологии.   Основу житейской психологии составляют совместная деятельность, общение и реальные взаимоотношения людей. Источником житейской психологии всегда являются те люди, с которыми мы непосредственно соприкасаемся.   Содержание житейской психологии находит своё воплощение в народных обрядах, традициях, поверьях, в устном народном творчестве, в сказках, пословицах, поговорках, притчах, легендах, песнях и т.п.   Житейская психология пронизывает все виды искусства. Для многих людей произведения живописи, литературные и музыкальные произведения, театральные постановки являются важным, а иногда, и основным способом познания внутреннего мира человека.   Различия житейской и научной психологии.   В психологических работах выделяют целый ряд различий научной и житейской психологии. Приведем основные из них.   1. Различия в объекте научной и житейской психологии, т.е. различия в том, кто и что становится источником психологических знаний. Объектом житейской психологии выступают конкретные люди, с которыми мы непосредственно соприкасаемся в повседневной жизни.   Объект научной психологии исторически изменялся и включает в себя многообразные проявления человеческой психики.   2. Различие в уровне обобщенности знаний. Знания житейской психологии приурочены к конкретным людям и конкретным ситуациям, они мало обобщены и ситуативны; зачастую выражаются образно и метафорически. Знания научной психологии отличаются обобщенностью, фиксируют факты и закономерности поведения, общения, взаимодействия людей и их внутренней жизни. Они выражены в понятиях, отражающих существенные и постоянные свойства человеческой психики.   3. Различия в способах получения знаний. Житейские знания по психологии человека приобретаются путем непосредственного наблюдения за другими людьми и самонаблюдения. Научная психология для получения новых знаний использует целый арсенал методов: целенаправленное наблюдение, эксперимент, тесты и т.д. Материал, получаемый в научной психологии, обобщен, систематизирован, представлен в логически непротиворечивых концепциях и теориях.   4. Различия путей и способов передачи знаний житейской и научной психологии. В житейской психологии передача знаний осуществляется путём транслирования от одного человека другому, чаще от старших к младшим. Научно-психологические знания выверены и упорядочены в научных теориях, описаны в научных трудах. Существуют социально отработанные и закрепленные способы и формы пополнения, сохранения, воспроизводства и передачи научно-психологических знаний: исследовательские институты, учебные заведения, научная литература и др.   Сопоставление возможностей житейской и научной психологии показывает существенные преимущества последней для человековедческих профессий. Но вместе с тем, недопустимо пренебрежительное отношение к житейской психологии. Обобщенныйи научно выраженный опыт совместной жизнедеятельности людей обретает свою значимость лишь тогда, когда он “пропущен” через внутренний опыт, когда он превратился в личное достояние.

Психология житейская и психология научная. В чём разница?

Условно можно выделить два  подхода к рассмотрению психологии: научно-практический и житейский. Научно-практической психологией занимаются специалисты – психологи.  Продукт научно-практической психологии – исследование проблемы с  последующими рекомендациями по их решению, воздействие или взаимодействие с целью решения психологической проблемы. Житейская психология формируется на основе повседневного общения людей. В житейской психологии есть специалисты. Они всегда готовы вас выслушать, посочувствовать и  дать совет. В чём же основные отличия научной психологии от житейской?

 Во-первых, опытом житейской психологии является индивидуальный опыт. Он приобретается в конкретной ситуации, стихийно, носит эмоциональную окраску. Психологические знания, необходимые человеку для жизни, извлекаются из него интуитивно. Научная психология базируется на опыте понятийно оформленном. Она ищет и находит понятия, которые  позволяют увидеть общие закономерности развития личности и её индивидуальные особенности. Отличны пути и методы познания. В житейской психологии мы вынуждены ограничиваться наблюдениями и размышлениями. В научной психологии основной метод получения знаний – это эксперимент.

Второе отличие – это сохранение опыта. Обширный опыт житейской психологии  может быть упорядочен в традициях и обрядах, народной мудрости, афоризмах, однако основания таких систематизаций остаются конкретными, ситуативными. Если конкретные  выводы противоречат один другому (например, едва ли найдется пословица, к которой нельзя подобрать другую, обратную по значению), то житейскую мудрость это не смущает, она безразлична к логике. В научной психологии знания – это логическая система аксиом и проверенных гипотез. Знания направленно аккумулируются, служат базой расширения и углубления найденных закономерностей.

Третье отличие между житейской и научной психологией состоит в возможности передачи, воспроизведения опыта. Обыденные психологические знания, казалось бы, легкодоступны. Советы бывалых людей, афоризмы полны житейского опыта.  Однако воспользоваться этими знаниями непросто, так как   они не отражают условий, в которых эти знания были получены, а эти условия являются решающими при попытке использовать уже известное другим человеком и в новой ситуации.
Вечная проблема «отцов и детей» состоит в том, что дети часто  повторяют ошибки отцов. Собственный опыт приходится переживать и накапливать заново. 

Опыт научной психологии предполагает полный учёт условий,  что  обеспечивает накопление знаний. К. Бернар говорил :  «Мы пигмеи, стоящие на плечах гигантов». Пигмеи, может быть гораздо меньше ростом, но видят гораздо дальше, чем великаны, потому что стоят на их плечах.

Таким образом, научная психология существенно отличается от житейской, при этом их соотношение проявляется в следующем:
-житейские знания более конкретны, приобретаются интуитивно, научная психология имеет некоторое обобщение, позволяющее увидеть  закономерности развития личности;
-результатом житейского опыта является ситуативно-контекстное утверждение, не стремящееся к однообразию,  научная психология систематизирует знания в форме логических положений, гипотез и аксиом;
— житейская психология в отличие от научной имеет малые возможности для передачи информации, так как не содержит учёта условий, в которых приобретаются знания.

Статус психологии как науки: особенности и внутренние проблемы. Выход из нынешнего тупика к концептуальной интеграции

Исключительное положение психологии среди наук и ее ключевые проблемы можно проследить благодаря особенностям ее феноменов исследования и концептуальным и методологическим проблемам, которые они влекут за собой.

Опыт: элементарен для всех эмпирических наук

Опыт является элементарным для всех эмпирических наук, которые по определению основаны на опыте (от греческого empeiria, что означает опыт).Основатель психологии Вильгельм Вундт уже подчеркивал, что каждый конкретный опыт всегда имеет два аспекта: данное объективное содержание и его субъективное восприятие индивидами — таким образом, объекты опыта сами по себе и субъекты, испытывающие их. Это влечет за собой два основных способа трактовки опыта в науках (Wundt 1896a).

Естественные науки исследуют объективное содержание, опосредованное опытом, которое может быть получено путем вычитания из конкретного опыта субъективных аспектов, всегда содержащихся в нем.Следовательно, естествоиспытатели рассматривают объекты опыта в их свойствах как задуманные независимо от субъектов, испытывающих их, используя перспективу опосредованного опыта (mittelbare Erfahrung; Wundt 1896a). Поэтому естествоиспытатели разрабатывают теории, подходы и технологии, которые помогают минимизировать участие человеческих перцептивных и концептуальных способностей в исследовательских процессах и отфильтровывать их влияние на результаты исследований. Этому подходу способствуют особенности естественнонаучных исследуемых явлений (в частности, неживого мира), в которых можно выделить общие законы, неизменные отношения и естественные константы, которые остаются неизменными во времени и пространстве и которые можно измерить. и математически формализованы (Uher 2020b).

Психологи, в свою очередь, исследуют испытывающих субъектов, их понимание и интерпретацию их экспериментального содержания и то, как это опосредует их конкретный опыт «реальности». Это включает в себя перспективу непосредственного опыта (unmittelbare Erfahrung) с непосредственным указанием на отсутствие других явлений, опосредующих их восприятие (Wundt 1896a). Непосредственный опыт включает связанные процессы, при этом каждый процесс имеет объективное содержание, но в то же время является также субъективным процессом.Внутренний опыт, подчеркивал Вундт, не является особой частью опыта, а, скорее, составляет целостность всего непосредственного опыта; таким образом, внутренний и внешний опыт не составляют отдельные каналы информации, как это часто предполагается (Uher 2016a). То есть психология имеет дело со всем опытом в его непосредственной субъективной реальности. Внутреннее отношение к воспринимающему и переживающему субъекту — ссылка на объект — поэтому является фундаментальной категорией в психологии. Субъекты — это чувствующие и думающие существа, способные к преднамеренным действиям, преследующие цели и ценности.Это влечет за собой свободу действий, волю, ценностную ориентацию и телеологию. Как следствие, подчеркнул Вундт, исследования этих явлений могут определять только закономерные обобщения, допускающие исключения и сингулярности (Fahrenberg 2019). Учитывая это, бессмысленно использовать соотношение теорий и законов в качестве показателей научности (например, в Simonton 2015; Zagaria et al.2020).

Конструкции: концепции в науке и повседневной психологии

Процессный и преходящий характер непосредственного опыта (и многих видов поведения) ставит дополнительные проблемы, потому что из процессуальных сущностей в любой момент существует только часть (Whitehead 1929).Следовательно, экспериментальные феномены могут быть постигнуты только путем обобщения и абстрагирования от их событий с течением времени, что приводит к концепциям, убеждениям и знаниям о них , которые сами по себе также являются психическими феноменами, но отличаются от тех, о которых они говорят (отражены в терминах переживаний). cing по сравнению с опытом CE ; Erleben против Erfahrung; Uher 2015b, 2016a). Абстрактные концепции, поскольку они построены теоретически, называются конструкциями (Kelly 1963).Все люди неявно развивают конструкции (посредством похищения, см. Ниже) для описания и объяснения закономерностей, которые они наблюдают в себе и своем мире. Они используют конструкции, чтобы предвидеть неизвестное будущее и выбирать между альтернативными действиями и ответами (Kelly 1963; Valsiner 2012).

Конструкции о переживаниях, опыте и поведении составляют важную часть наших повседневных знаний и языка. Это влечет за собой сложности, потому что психологи не могут просто отложить эту повседневную психологию в сторону, чтобы заниматься своей наукой, тем более что они изучают явления, которые находятся в центре повседневного знания и в значительной степени доступны только через (повседневный) язык.Следовательно, психологи не могут изобретать научные термины и концепции, которые совершенно не связаны с терминами повседневной психологии, как это могут сделать естествоиспытатели (Uher 2015b). Но это также влечет за собой, что для того, чтобы сначала очертить свои изучаемые феномены, психологам не нужно разрабатывать научные определения, потому что повседневная психология уже предоставляет некоторые термины, имплицитные концепции и понимание — даже если они двусмысленные, противоречивые, циклические, перекрывающиеся, зависимые от контекста и предвзятые. Это может объяснить распространение терминов и понятий и отсутствие четких определений ключевых явлений в научной психологии.

Конструкции и методы на основе языка влекут за собой дополнительные проблемы. Конструирование конструкций позволило ученым превратить абстрактные идеи в сущности, тем самым сделав их концептуально доступными для эмпирического исследования. Но это определение вводит психологов в заблуждение, игнорируя их сконструированную природу (Slaney and Garcia, 2015), приписывая конструктам онтологический статус (например, «черты» как психофизические механизмы; Uher 2013). Поскольку исследования многих психологических феноменов тесно связаны с языком, психологи должны отличать свои изучаемые феномены от терминов, понятий и методов, используемых для их исследования, на что указывают термины психический ical и психический ологический (от греческого -λογία , -logia для совокупности знаний) — дифференциации, которые обычно не проводятся в англоязычных публикациях, доминирующих в современной психологии (Lewin 1936; Uher 2016a).

Исключительное положение психологии среди наук и философии

Понятия опосредованного и непосредственного опыта проливают свет на особые взаимоотношения психологии с другими науками и философией. Вундт задумал естественных наук (Naturwissenschaften; например, физика, физиология) как вспомогательные к психологии и психологии, в свою очередь, как дополнительные к естественным наукам, «в том смысле, что только вместе они могут исчерпать доступные нам эмпирические знания. «(Фаренберг 2019; Вундт 1896b, стр.102). Изучая универсальные формы непосредственного опыта и закономерности их взаимосвязей, психология также является основой интеллектуальных наук (Geisteswissenschaften, обычно (неправильно) переводимых как гуманитарные науки; например, филология, лингвистика, право), которые исследуют действия и эффекты, возникающие из непосредственного опыта людей (Fahrenberg 2019). Психология также обеспечивает основу для культурных и социальных наук (Kultur- und Sozialwissenschaften; e.г., социология; антропология), которые исследуют продукты и процессы, возникающие в результате социальных и социальных взаимодействий между испытуемыми субъектами, которые являются мыслящими и намеренными агентами, преследующими ценности, цели и задачи. Более того, поскольку психология рассматривает субъективное и объективное как два фундаментальных условия, лежащих в основе теоретического размышления и практического действия, и стремится определить их взаимосвязь, Вундт считал психологию также подготовительной эмпирической наукой для философии (особенно эпистемологии и этики; Fahrenberg 2019).

Исключительное положение психологии на пересечении различных наук и философии отражается в чрезвычайно разнородных исследовательских явлениях, исследуемых в ее разнообразных дисциплинах, охватывающих все области человеческой жизни. Некоторыми примерами являются ощущения и восприятие людьми физических явлений (например, психофизика, экологическая психология, инженерная психология), биологических и патологических явлений, связанных с опытом и поведением (например, биопсихология, нейропсихология, клиническая психология), индивидуальный опыт и поведение во взаимосвязи. другим и в обществе (например,g., социальная психология, психология личности, культурная психология, психолингвистика, экономическая психология), а также в различные периоды и области жизни (например, психология развития, педагогическая психология, профессиональная психология). Никакая другая наука не исследует такое разнообразие исследуемых явлений. Их исследование требует множества эпистемологий, методологий и методов, которые включают экспериментальные и технологические исследования (например, нейровизуализация, электромиография, регистрация жизни, видеоанализ), интерпретационные и социальные исследования (например, нейровизуализация, электромиография).g., текстов, повествований, мультимедиа), а также исследования, включающие самоотчет и самонаблюдение (например, интервью, анкеты, управляемый вводный опрос).

Все это показывает, что психология не может быть единой наукой. Адекватное исследование стольких различных видов явлений и их взаимосвязей с самым неуловимым из всех — непосредственным опытом — по своей сути требует множества эпистемологий, парадигм, теорий, методологий и методов, дополняющих те, которые разработаны для естественных наук, которые также необходимы .Их систематическая интеграция в рамках одной дисциплины, вызванная совместным проявлением этих феноменов у отдельного человека в качестве основной единицы анализа, делает психологию фактически самой сложной наукой из всех.

Идиографические и номотетические стратегии генерации знаний

Непосредственный опыт, учитывая его субъективный, процессный, контекстно-зависимый и, следовательно, постоянно меняющийся характер, всегда уникален и беспрецедентен. Изучение таких частных случаев по своей сути требует идиографических стратегий, в которых локальные явления отдельных случаев моделируются в их динамических контекстах для создания из них обобщенного знания посредством абдукции.В случае похищения ученые делают выводы из наблюдений удивительных фактов в обратном направлении к возможной теории, которая, если бы она была верна, могла бы объяснить наблюдаемые факты (Peirce 1901; CP 7.218). Похищение ведет к созданию новых общих знаний, в которых теория и данные циклически связаны в открытый цикл, что позволяет в дальнейшем обобщать, расширять и дифференцировать новые созданные знания. Обобщая то, что было когда-то, а также в другое время, идиографические подходы формируют основу номотетических подходов, которые направлены на выявление общих общих для всех частностей класса и на вывод теорий или законов для объяснения этих общих положений. .Этот подход Вундтиана к номотетическим исследованиям, поскольку он основан на в каждом конкретном случае , позволяет создавать обобщенные знания о психических процессах и функционировании, тем самым создавая мост между индивидуальным и теоретическим развитием (Lamiell 2003; Robinson 2011; Salvatore and Valsiner 2010).

Но вера в превосходство естественнонаучных принципов заставила многих психологов интерпретировать номотетические стратегии исключительно в терминах методологии Гальтона, в которой многие случаи агрегированы и статистически проанализированы на уровне выборки .Это ограничивает исследования проверкой гипотез на уровне группы и развитием теории индуктивным обобщением, которые не информативны в отношении отдельных случаев и не могут выявить, что действительно является общим для всех (Lamiell 2003; Robinson 2011). Это влечет за собой многочисленные заблуждения, такие как широко распространенное мнение, что межиндивидуальные структуры идентичны и даже отражают внутрииндивидуальные структуры (Molenaar 2004; Uher 2015d). Номотетическая методология Гальтона превратила большую часть современной психологии в науку, исследующую не индивидов, а популяции.То есть слепое следование принципам естествознания не продвинулось вперед, а, напротив, существенно затруднило развитие психологии как науки.

5.2: научные и повседневные рассуждения

Каждый день люди предлагают утверждения, как если бы они были фактами, например: «Сегодня похоже на дождь» или «Собаки очень лояльны». Эти выводы представляют собой гипотезу о мире: наилучшие предположения о том, как устроен мир. Ученые также делают выводы, заявляя о таких вещах, как: «Вероятность дождя сегодня составляет 80%» или «Собаки, как правило, защищают своих товарищей-людей.«Вы заметите, что в двух примерах научных заявлений используется менее определенный язык и они с большей вероятностью связаны с вероятностями. Понимание сходства и различий между научными и повседневными (ненаучными) утверждениями важно для нашей способности точно оценивать достоверность различных утверждений.

И научные, и повседневные рассуждения используют индукцию : делать общие выводы из конкретных наблюдений. Например, мнение человека о том, что зубрежка перед тестом повышает успеваемость, может быть основано на его воспоминаниях о сдаче экзамена после ночного занятия.Точно так же вывод исследователя против может быть основан на исследованиях, сравнивающих результаты тестов людей, которые изучали материал разными способами (например, зубрежка по сравнению с учебными сессиями, распределенными по времени). В этих сценариях как научные, так и повседневные выводы делаются из ограниченной выборки потенциальных наблюдений.

Процесс индукции сам по себе не кажется достаточно подходящим для предоставления достоверной информации, учитывая противоречивые результаты.Что должен делать студент, который хочет хорошо сдать экзамены? Один источник информации побуждает ее заниматься зубрежкой, в то время как другой предполагает, что лучшая стратегия — это разделение времени на учебу. Чтобы принять наилучшее решение с использованием имеющейся информации, нам необходимо понимать разницу между личным мнением и научными утверждениями, что требует понимания науки и природы научного мышления.

Рисунок \ (\ PageIndex {1} \): Характеристики хороших научных теорий

Существуют общепризнанные особенности, которые отличают научное мышление, а также теории и данные, генерируемые им, от повседневного мышления.Краткий список некоторых часто цитируемых особенностей научных теорий и данных показан на рисунке \ (\ PageIndex {1} \).

Еще одна особенность современной науки, не включенная в этот список, но преобладающая в мышлении и теоретизировании ученых, — это фальсифицируемость, особенность, которая настолько проникла в научную практику, что требует дополнительных разъяснений. В начале двадцатого века Карл Поппер (1902–1994) предположил, что науку можно отличить от псевдонауки (или просто повседневных рассуждений), потому что научные утверждения могут быть сфальсифицированы .То есть предположительно можно доказать, что утверждение не соответствует действительности. Например, человек может утверждать, что «все люди правши». Это утверждение может быть проверено и, в конечном итоге, отвергнуто, потому что может быть доказано, что оно ложное: есть люди, которые левши. Простое практическое правило — не запутаться, используя термин « фальсифицируемый », но понимать, что — более или менее — он означает «проверяемый».

С другой стороны, некоторые утверждения нельзя проверить и опровергнуть. Представьте, например, что маг утверждает, что может научить людей перемещать объекты с помощью своего разума.Уловка, как он объясняет, состоит в том, чтобы искренне поверить в способность работать. Когда его ученики не могут сдвинуть с места стулья мысленно, фокусник ругает: «Очевидно, вы не верите». Заявление мага не может считаться опровергнутым, поскольку его невозможно опровергнуть. Это ненаучно.

Поппера особенно раздражали ненаучные утверждения, потому что он считал их угрозой для науки психологии. В частности, он был недоволен объяснениями психического заболевания Фрейдом.Фрейд считал, что когда человек страдает психическим заболеванием, это часто происходит из-за проблем, возникших в детстве. Например, представьте себе человека, который вырастает одержимым перфекционистом. Если бы ее воспитывали неряшливые, расслабленные родители, Фрейд мог бы утверждать, что ее взрослое совершенство — это реакция на ее ранний семейный опыт — попытка поддерживать порядок и рутину вместо хаоса. В качестве альтернативы представьте, что того же человека воспитывают суровые и порядочные родители. В этом случае Фрейд мог бы возразить, что ее взрослая опрятность — это просто ее усвоение родительского образа жизни.Как видите, согласно логике Фрейда, возможны оба противоположных сценария; независимо от того, что это за расстройство, теория Фрейда могла объяснить его детское происхождение, не отвечая, таким образом, принципу фальсифицируемости.

Поппер возражал против заявлений, которые нельзя было сфальсифицировать. Он утверждал, что они блокируют научный прогресс: нет возможности продвигать, уточнять или опровергать знания, основанные на таких утверждениях. Решение Поппера было действенным: Если наука покажет все возможности, которые не соответствуют действительности, нам останется только то, что является правдой. То есть нам необходимо заранее сформулировать те доказательства, которые опровергают нашу гипотезу и заставят нас отказаться от нее.

Это может показаться нелогичным. Например, если ученый хочет всесторонне понять, почему происходят автомобильные аварии, она,
, будет систематически проверять все потенциальные причины: употребление алкоголя, превышение скорости, использование мобильного телефона, возня с радио, ношение сандалий, прием пищи, общение с человеком. пассажир и т. д. Полное понимание могло быть достигнуто только после того, как были изучены все возможные объяснения и были либо опровергнуты, либо нет.После завершения всех испытаний доказательства будут оценены по критериям фальсификации, и останутся только реальные причины несчастных случаев. Ученый может отклонить определенные утверждения (например, сандалии приводят к автомобильным авариям) и оставить только те, которые подтверждены исследованиями (например, использование мобильного телефона во время вождения увеличивает риск). Может показаться абсурдным, что ученому нужно исследовать так много альтернативных объяснений, но именно так мы исключаем неверные утверждения. Конечно, многие объяснения сложны и связаны с множеством причин — как автомобильные аварии, так и психологические явления.

Рисунок \ (\ PageIndex {1} \): Карл Поппер был влиятельным мыслителем в области научной теории и рассуждений. [«Карл Поппер в 1990 году» Люсинды Дуглас-Мензис / Wikimedia Commons; никаких известных ограничений авторского права не существует.]

---

ПРОВЕРЬТЕ СЕБЯ 1: МОЖНО ЛИ ЭТО БЫТЬ ФАЛЬСИФИЦИРОВАНО?

Какая из следующих гипотез может быть опровергнута? Обязательно подумайте о том, какие данные можно собрать, чтобы продемонстрировать, что утверждение не соответствует действительности.

A. Шоколад вкуснее макаронных изделий.
B. Мы живем в самое жестокое время в истории.
C. Время может идти как вперед, так и назад.
D. Есть планеты, кроме Земли, на которых есть вода.

[См. Ответ в конце этого модуля.]

---

Хотя идея фальсификации остается центральной для развития научных данных и теорий, в наши дни она не используется строго так, как первоначально предполагал Поппер. Начнем с того, что ученых интересует не только демонстрация того, чем не является. Ученые также заинтересованы в предоставлении описаний и объяснений того, как вещи являются . Мы хотим описать разные причины и различные условия, при которых они возникают. Мы хотим узнать, когда маленькие дети начинают говорить полными предложениями, например, или становятся ли люди счастливее в выходные, или как упражнения влияют на депрессию. Эти исследования требуют от нас сделать выводы на основе ограниченных выборок данных. В некоторых случаях эти данные, кажется, соответствуют нашим гипотезам, а в других — нет.Вот тут-то и появляются интерпретация и вероятность.

Введение в психологию

Определение психологии

Психология — это научное исследование психических процессов и поведения человека.

Цели обучения

Определите основные отрасли психологии

Ключевые выводы

Ключевые моменты

• Психология — это академическая и прикладная дисциплина, которая стремится понять поведение, психические функции и эмоциональные процессы людей.
• Психологи исследуют, как психические и эмоциональные факторы влияют на индивидуальное развитие и поведение, и как на сами эти факторы могут влиять физиологические и биологические процессы.
• Клинические психологи специализируются на диагностике и лечении психических заболеваний; они обычно работают напрямую с клиентами, используя различные формы терапевтического лечения.
• Психологи-исследователи используют научные методы для изучения широкого круга тем, связанных с психическим здоровьем и поведением.

Ключевые термины

• психосоциальный : Имеет как психологические, так и социальные элементы.
• когнитивный : Часть психического функционирования, которая имеет дело с логикой и воспоминаниями, в отличие от аффективного функционирования, которое имеет дело с эмоциями.
• социокультурный : Относится как к обществу, так и к культуре.

Психология — это академическое и прикладное исследование психических функций и поведения. Слово «психология» происходит от двух специфических греческих слов — psyche, , что означает «душа», «жизнь» или «разум», и logia, , что означает «изучение.«Проще говоря, психология — это изучение разума.
Общая цель психологии — понять поведение, психические функции и эмоциональные процессы людей.
Эта область в конечном итоге направлена ​​на благо общества, отчасти благодаря тому, что она направлена ​​на лучшее понимание психического здоровья и психических заболеваний.

Большинство психологов можно отнести к социальным, поведенческим или когнитивным специалистам. Психологи изучают множество различных областей, включая биологические основы, психическое благополучие, изменения и развитие с течением времени, личность и других, а также потенциальные дисфункции.
Они исследуют, как психологические факторы взаимодействуют с биологическими и социокультурными факторами, влияя на индивидуальное развитие. Психологи пытаются понять не только роль психических функций в индивидуальном и социальном поведении, но также физиологические и биологические процессы, лежащие в основе когнитивных функций и поведения.

Биология, психология и общество формируют нашу жизнь : Психология стремится понять, как психологические факторы взаимодействуют с социокультурными и биологическими факторами, чтобы влиять на индивидуальное развитие.

Психология исследует такие понятия, как восприятие, познание, внимание, эмоции, феноменология, мотивация, функционирование мозга, личность, поведение, устойчивость, бессознательный разум и межличностные отношения. Полученные знания затем применяются в различных сферах человеческой деятельности, включая проблемы повседневной жизни людей и лечение психических заболеваний. Психология была описана как «центральная наука», потому что психологические исследования связаны с социальными науками, естественными науками, медициной и гуманитарными науками (такими как философия).

Клиническая и неклиническая психология

Клиническая психология специализируется на диагностике и лечении психических расстройств и психических заболеваний. Психологи, работающие в клинической сфере (например, терапевты или консультанты), работают с клиентами, которые борются с психическим заболеванием, для оценки, диагностики и применения различных форм терапевтического лечения. Во многом это лечение основано на клинических исследованиях.

В то время как клинические психологи обычно работают напрямую с клиентами, неклинические психологи уделяют больше внимания исследованиям.Психологи-исследователи используют научные методы для изучения взаимосвязей между различными психосоциальными переменными и изучения широкого круга тем, связанных с психическими процессами и поведением. Исследователи и другие неклинические психологи часто работают на факультетах психологии университетов или преподают в других академических учреждениях (например, в медицинских школах или больницах). Некоторые из них работают в промышленных и организационных условиях, в медицинских учреждениях, в средствах массовой информации, в спорте или в судебно-медицинской экспертизе и других областях, связанных с законом.

Ранние корни психологии

Психология возникла как научная дисциплина в 19 веке, но ее корни уходят в античную философию.

Цели обучения

Опишите философские корни того, что позже станет областью психологии

Ключевые выводы

Ключевые моменты

• Ранние греческие философы, такие как Сократ, Платон и Аристотель, исследовали такие темы, как удовольствие, боль, знания, мотивация, рациональность и психические заболевания — темы, которые сегодня часто обсуждаются в психологии.
• В 17 веке французский математик и философ Рене Декарт предположил, что тело и разум — отдельные сущности. Эта концепция получила название дуализма.
• Английские философы Томас Гоббс и Джон Локк не соглашались с концепцией дуализма, утверждая вместо этого, что ощущения, образы, мысли и чувства — это физические процессы, происходящие в мозгу.
• Психология стала осознанной областью экспериментального исследования в 1879 году, когда немецкий ученый Вильгельм Вундт основал первую лабораторию, посвященную исключительно психологическим исследованиям.
• Эдвард Б. Титченер расширил идеи Вундта и основал теорию структурализма, которая пыталась понять разум как сумму различных основных частей.
• Функционализм, основанный Уильямом Джеймсом в конце 19 века, предложил альтернативу структурализму, сосредоточившись в основном на функциях разума.

Ключевые термины

• дуализм : В психологии вера в то, что разум и тело — отдельные сущности.
• монизм : В психологии вера в то, что разум и тело неразрывно связаны, а не являются отдельными сущностями.
• психонейроиммунология : Изучение взаимодействия между поведенческими, нервными, эндокринными и иммунными функциями.

Многие культуры на протяжении всей истории размышляли о природе разума, сердца, души, духа и мозга. Философский интерес к поведению и разуму восходит к древним цивилизациям Египта, Греции, Китая и Индии. Психология была в значительной степени отраслью философии до середины 1800-х годов, когда она стала независимой и научной дисциплиной в Германии и Соединенных Штатах.Эти философские корни сыграли большую роль в развитии этой области.

Ранняя философия

Примерно с 600 по 300 год до нашей эры греческие философы исследовали широкий круг тем, относящихся к тому, что мы сейчас считаем психологией. Сократ и его последователи Платон и Аристотель писали на такие темы, как удовольствие, боль, знание, мотивация и рациональность. Они выдвинули теорию о том, являются ли человеческие черты врожденными или являются продуктом опыта, что по-прежнему является предметом дискуссий в психологии сегодня.Они также рассматривали истоки психических заболеваний, причем и Сократ, и Платон уделяли основное внимание психологическим силам как корню этих болезней.

Платон и Аристотель : Платон, Аристотель и другие древнегреческие философы исследовали широкий круг вопросов, относящихся к тому, что мы сейчас считаем психологией.

17 век

Рене Декарт, французский математик и философ 1600-х годов, выдвинул теорию о том, что тело и разум — отдельные сущности, и эта концепция стала известна как дуализм.Согласно дуализму, тело — это физическая сущность, поведение которой поддается измерению с научной точки зрения, в то время как ум — это духовная сущность, которую невозможно измерить, потому что она выходит за пределы материального мира. Декарт считал, что эти двое взаимодействуют только через крошечную структуру в основании мозга, называемую шишковидной железой.

Томас Гоббс и Джон Локк были английскими философами 17 века, которые не соглашались с концепцией дуализма. Они утверждали, что весь человеческий опыт — это физические процессы, происходящие в мозгу и нервной системе.Таким образом, их аргумент состоял в том, что ощущения, образы, мысли и чувства — все это допустимые объекты исследования. Поскольку эта точка зрения утверждает, что разум и тело — одно и то же, позже она стала известна как монизм. Сегодня большинство психологов отвергают жесткую дуалистическую позицию: многолетние исследования показывают, что физические и психические аспекты человеческого опыта глубоко взаимосвязаны. Области психонейроиммунологии и поведенческой медицины явно сосредоточены на этой взаимосвязи.

Психология как самостоятельная дисциплина

Первое использование термина «психология» часто приписывается немецкому философу-схоласту Рудольфу Гёкелю, опубликовавшему в 1590 году «Психологию » Psychologia hoc est de hominis perfectione, anima, ortu .Однако этот термин, похоже, использовался более чем шестью десятилетиями ранее хорватским гуманистом Марко Маруличем в названии своего латинского трактата « Psichiologia de ratione animae humanae». Этот термин не вошел в широкое употребление до тех пор, пока немецкий философ-идеалист Кристиан Вольф не использовал его в своих Psychologia empirica и Psychologiarationalis (1732–1734). В Англии термин «психология» обогнал «ментальную философию» в середине XIX века.

Вильгельм Вундт

Конец 19 века ознаменовал начало психологии как научного направления.Психология как самостоятельная область экспериментальных исследований началась в 1879 году, когда немецкий ученый Вильгельм Вундт основал первую лабораторию, посвященную исключительно психологическим исследованиям в Лейпциге. Часто считающийся отцом психологии, Вундт был первым человеком, назвавшим себя психологом, и написал первый учебник по психологии, озаглавленный « Принципы психологии» Физиологическая Психология.

Вундт считал, что изучение сознательных мыслей будет ключом к пониманию разума.Его подход к изучению психики был новаторским в том смысле, что он был основан на систематических и строгих наблюдениях, заложив основу для современных психологических экспериментов. Он систематически изучал такие темы, как продолжительность концентрации внимания, время реакции, видение, эмоции и восприятие времени. Основным методом исследования Вундта была «интроспекция», которая включает в себя обучение людей тому, как концентрироваться и сообщать о своем сознательном опыте, когда они реагируют на стимулы. Этот подход до сих пор используется в современных исследованиях нейробиологии; однако многие ученые критикуют использование интроспекции за отсутствие объективности.

Вильгельм Вундт

Многие считают Вильгельма Вундта основоположником психологии. Он заложил основу того, что впоследствии стало теорией структурализма.

Структурализм

Эдвард Б. Титченер, английский профессор и ученик Вундта, расширил идеи Вундта и использовал их для основания теории структурализма. Эта теория попыталась понять разум как сумму различных основных частей и сосредоточилась на трех вещах: (1) отдельные элементы сознания; (2) как эти элементы организованы в более сложные переживания; и (3) как эти ментальные явления соотносятся с физическими событиями.

Титченер попытался классифицировать структуры разума во многом так же, как элементы природы классифицируются в периодической таблице — что неудивительно, учитывая, что исследователи добились больших успехов в области химии в его время. Он считал, что если можно определить и классифицировать основные компоненты разума, то можно будет определить структуру психических процессов и высшее мышление. Как и Вундт, Титченер использовал интроспекцию, чтобы попытаться определить различные компоненты сознания; однако в его методе использовались очень строгие руководящие принципы для проведения интроспективного анализа.

Структурализм подвергался критике за то, что предмет его интереса — сознательный опыт — нелегко изучить с помощью контролируемых экспериментов. Его зависимость от самоанализа, несмотря на жесткие руководящие принципы Титченера, подверглась критике за недостаточную надежность. Критики утверждали, что самоанализ невозможен и что самоанализ может дать разные результаты в зависимости от предмета.

Функционализм

По мере того как структурализм изо всех сил пытался выжить при проверке научного метода, были предприняты поиски новых подходов к изучению разума.Одной из важных альтернатив был функционализм, основанный Уильямом Джеймсом в конце 19 века. Основанный на заботе структурализма об анатомии разума, функционализм привел к большему вниманию к функциям разума, а позже и к бихевиоризму.

Функционализм рассматривает психическую жизнь и поведение с точки зрения активной адаптации к окружающей среде человека. Подход Джеймса к психологии был менее озабочен составом разума и больше интересовался изучением способов, которыми разум приспосабливается к изменяющимся ситуациям и окружающей среде.В функционализме мозг, как полагают, эволюционировал с целью повышения шансов на выживание своего носителя, действуя как информационный процессор: его роль, по сути, заключается в выполнении функций, подобных тому, как это делает компьютер.

Психология 101 — Вундт и Джеймс: структурализм и функционализм : Здесь противопоставляются основы структурализма и функционализма. Опора структурализма на самоанализ в конечном итоге оказалась ненаучной.Акцент функционализма на научном изучении адаптивных функций поведения и психических процессов продвинул изучение психологии как науки.

Текущие проблемы и дискуссии в психологии

Споры и разногласия в психологии длились десятилетия и продолжают меняться с течением времени.

Цели обучения

Анализировать текущие проблемы и дискуссии, происходящие в современной психологии

Ключевые выводы

Ключевые моменты

• Психологи продолжают обсуждать противоречивые вопросы в своей области, многие из которых можно увидеть в недавних изменениях в 5-м издании «Диагностического и статистического руководства по психическим расстройствам » (DSM-5).
• Одна из продолжающихся дискуссий в психологии касается того, как определить понятия «нормальный », и «здоровый»; то, что полезно для одного человека, может быть вредным для другого, и на восприятие нормальности в значительной степени влияют социальные нормы.
• Психологи часто спорят о том, влияет ли человеческое поведение в большей степени на биологические факторы или факторы окружающей среды — эти дебаты называются «природа или воспитание».
• Текущие дебаты, связанные с изменениями в DSM-5, включают разногласия по поводу диагнозов расстройства аутистического спектра, гендерной дисфории, депрессивных расстройств и пограничного расстройства личности.
• Электросудорожная терапия (ЭСТ), хотя и улучшает симптомы тяжелых психических заболеваний, продолжает оставаться спорной формой лечения из-за ее побочных эффектов.

Ключевые термины

• аутизм : бионеврологическое расстройство, наблюдаемое в раннем детстве с симптомами аномального самовосприятия, характеризующееся отсутствием реакции на других людей и ограниченными способностями или желанием общаться и общаться.
• депатологизация : Акт деклассификации чего-либо как болезни или недуга.
• неврологический : Работа с мозгом или исследование мозга.

Психологические дебаты длились десятилетия и продолжают меняться с течением времени. С выпуском в 2013 году 5-го издания «Диагностического и статистического руководства по психическим расстройствам » (DSM-5) в 2013 году психологи продолжают обсуждать спорные вопросы в своей области.

Определение «нормального» и «здорового»

Одна из продолжающихся дискуссий в психологии — как определить понятия «нормальный », и «здоровый».Психологи часто полагаются на эти термины при оценке, диагностике, лечении и консультировании людей, которые испытывают проблемы с психическим здоровьем; однако эти термины могут быть интерпретированы. То, что является нормальным или здоровым поведением для одного человека, может быть нездоровым или неэффективным для другого. Поведение может быть нормальным для человека (внутриличностная нормальность), если оно согласуется с наиболее распространенным поведением этого человека, даже если такое поведение приводит к негативным последствиям.

«Нормальный» также используется для описания того, когда чье-либо поведение соответствует наиболее распространенному или принятому в обществе поведению (известному как соответствие норме).Определения нормальности различаются в зависимости от человека, времени, места и ситуации и в значительной степени определяются культурными и социальными стандартами и нормами. Эти стандарты и нормы меняются со временем, и вместе с ними меняются представления о нормальности. Критики утверждают, что восприятие нормальности по своей сути зависит от оценочных суждений, предубеждений и предположений и может иметь социальные разветвления. Например, если кого-то считают «нормальным» или «ненормальным», это может привести к его включению, исключению или стигматизации со стороны общества в целом.В 2011 году Британское психологическое общество утверждало, что DSM-5 должен рассматривать психические расстройства в спектре наряду с нормой:

«[Мы рекомендуем] пересмотреть способ понимания психического расстройства, начав с признания неопровержимых доказательств того, что он находится в спектре« нормального »опыта и что психосоциальные факторы, такие как бедность, безработица и травмы, являются наиболее значительными. убедительно доказанные причинные факторы ».

Дебаты о природе и воспитании

Одна из центральных дискуссий в психологии касается происхождения человеческого поведения.Вызвано ли поведение биологическими факторами, присутствующими в человеческом теле (природе), или оно вызвано взаимодействием между человеком и его или ее окружающей средой (воспитание)?

Строгие приверженцы философии природы часто используют генетический код в качестве подтверждения своей теории. Однако хорошо известно, что взаимодействие с окружающей средой может спровоцировать изменения в структуре и химии мозга, а ситуации экстремального стресса могут вызвать такие проблемы, как депрессия. Психологи сегодня обычно считают, что на поведение человека влияет сочетание биологических факторов и факторов окружающей среды.

Изменения (и противоречия внутри) DSM-5

Расстройство аутистического спектра

Многие из текущих дебатов в психологии можно увидеть в недавних изменениях в DSM-5.
Одно из основных изменений относится к категории расстройств аутистического спектра, диагноз которой больше не используется. Скорее, все дети классифицируются по термину «расстройство аутистического спектра» (РАС) и получают оценку «легкая, умеренная или тяжелая».

Аутизм — это неврологическое заболевание, которое в последние годы становится все более распространенным и затрагивает около 20 на 1000 детей в США в 2012 году.Неясно, вызван ли этот рост изменениями в фактической заболеваемости аутизмом или изменениями в частоте сообщений. Расстройства аутистического спектра характеризуются нарушением социального взаимодействия, нарушением вербальной и невербальной коммуникации, а также ограниченным или повторяющимся поведением. В течение многих лет исследователи пытались найти причину аутизма, и все, от вакцин до материнской депрессии, упоминалось, но так и не было доказано. В то время как основным лечением аутизма является анализ поведения (ABA) или другие методы поведенческой терапии, многие люди ищут альтернативные методы лечения, такие как диета или добавки.

Разногласия по поводу диагноза и его лечения включают актуальность оценки тяжести расстройства, а также необходимость включения детей с разной степенью тяжести РАС в общеобразовательную популяцию. Также существуют разногласия по поводу использования ABA для лечения РАС. В этом лечении используются индивидуальные для ребенка подкрепления (например, наклейки, похвала, конфеты, пузыри и дополнительное игровое время), чтобы вознаграждать и мотивировать аутичных детей, когда они демонстрируют желаемое поведение, такое как сидение на стуле по запросу, вербализация приветствия, или зрительный контакт.Наказания, такие как тайм-аут или резкое «Нет!» от терапевта или родителей, может использоваться для предотвращения нежелательного поведения, такого как щипание, царапание и выдергивание волос. Хотя было показано, что он эффективен в изменении поведения людей с РАС, некоторые утверждают, что лечение служит для патологизации и дальнейшей маргинализации людей с аутизмом, пытаясь «нормализовать» аутичное поведение.

Число сообщений об аутизме растет : число сообщений о случаях аутизма на 1000 детей в США резко возросло с 1996 по 2007 год.Неизвестно, насколько этот рост связан с изменениями в фактической заболеваемости аутизмом (в отличие от изменений в частоте сообщений).

Гендерная дисфория

Еще одно недавнее изменение в DSM-5 — переименование «расстройства гендерной идентичности» в «гендерная дисфория». Это изменение должным образом разделяет взрослых, детей и подростков по стадиям развития и было перемещено из категории сексуальных расстройств в отдельную категорию. Одним из основных последствий этого изменения является снижение стигмы за счет изменения языка с «расстройства» на «дисфорию», что служит шагом к депатологизации людей, которые идентифицируют себя как трансгендеры или лица другого пола.В то же время трансгендеры, обращающиеся за хирургическим или гормональным лечением, исторически были вынуждены полагаться на диагноз расстройства половой идентичности, чтобы получить доступ к соответствующему лечению, каким бы стигматизирующим ни был этот диагноз. Неясно, какое влияние это изменение языка окажет на способность людей получить доступ к соответствующей медицинской помощи.

Депрессивные расстройства

В рамках депрессивных расстройств DSM-5 исключения по поводу тяжелой утраты больше не существует; это означает, что людям, находящимся в тяжелом депрессивном состоянии из-за горя , можно поставить диагноз клинической депрессии.В соответствии с новыми руководящими принципами, определенные реакции на горе могут быть обозначены как патологические расстройства, а не восприниматься как нормальный человеческий опыт

Пограничное расстройство личности

В 2003 году Ассоциация по развитию лечения и исследований расстройств личности (TARA APD) провела кампанию по изменению названия и обозначения пограничного расстройства личности (ПРЛ), утверждая, что ПРЛ в его нынешнем виде «сбивает с толку, не передает никакой релевантной или описательной информации, и усиливает существующую стигму.Вместо этого было предложено название «расстройство эмоциональной регуляции» или «расстройство эмоциональной дисрегуляции». Также была дискуссия об изменении пограничного расстройства личности, диагноза оси II (расстройства личности и умственная отсталость), на диагноз оси I (клинические расстройства). Однако название, диагностические критерии и описание ПРЛ во многом не изменились по сравнению с предыдущим DSM-IV-TR.

Электросудорожная терапия

Электросудорожная терапия (ЭСТ) — это противоречивый подход к лечению тяжелых психических заболеваний, который включает в себя индукцию небольших припадков в головном мозге с помощью электрических импульсов.Большая часть противоречий связана с его ранним использованием в 1940-х годах и ссылками на популярную культуру, такими как фильм «» Пролетая над гнездом кукушки «». С течением времени ЭСТ значительно улучшилась и обычно используется в качестве последнего средства лечения тяжелых расстройств, таких как большая депрессия, шизофрения или биполярная мания, которые не поддаются лечению другими формами. Около 70 процентов пациентов — женщины. Споры по поводу ЭСТ по-прежнему возникают из-за его побочных эффектов на память и общее познание после лечения, а также из-за его обсуждаемого уровня эффективности.В то время как некоторые исследования показали, что ЭСТ резко улучшает симптомы с, возможно, меньшим количеством побочных эффектов, чем некоторые лекарства, другие исследования указывают на высокую частоту рецидивов. Неизвестно, почему лечение эффективно во многих случаях тяжелых психических расстройств.

границ | «Подход реального мира» и его проблемы: критика термина «экологическая обоснованность»

Введение

Популярная цель психологической науки — понять человеческое познание и поведение в «реальном мире».Напротив, исследователи традиционно проводили эксперименты в специализированных исследовательских учреждениях, также известных как «лаборатория психолога» (Danziger, 1994; Hatfield, 2002). На протяжении истории психологии критики часто задавались вопросом, допускают ли лабораторные эксперименты психологии обобщение результатов за пределами лабораторных условий, в которых эти результаты обычно получаются. В ответ многие исследователи выступили за более «экологически обоснованные» эксперименты, в отличие от так называемых «обычных» лабораторных методов (Neisser, 1976; Aanstoos, 1991; Kingstone et al., 2008; Шамай-Цури и Мендельсон, 2019; Осборн-Кроули, 2020). В последние годы несколько технологических достижений (например, виртуальная реальность, носимые айтрекеры, мобильные устройства ЭЭГ, fNIRS, биосенсоры и т. Д.) Побудили исследователей еще больше подчеркнуть важность изучения человеческого познания и поведения в «реальном мире», поскольку новые технологии помогут исследователям преодолеть некоторые присущие лабораторным экспериментам ограничения (Schilbach, 2015; Shamay-Tsoory and Mendelsohn, 2019; Sonkusare et al., 2019).

В этой статье мы будем утверждать, что общее стремление исследователей понять человеческое познание и поведение в «реальном мире» путем проведения более «экологически обоснованных» экспериментов (далее именуемых «подходом реального мира») не без проблем. В частности, мы будем утверждать, что популярный термин «экологическая обоснованность», который в наши дни широко используется исследователями для обсуждения того, похожи ли экспериментальные исследования на «реальный мир» и обобщаются ли они, окутан как концептуальной, так и методологической путаницей.Поскольку мы сами заинтересованы в когнитивном и поведенческом функционировании в контексте повседневного опыта людей и проводим эксперименты в различных «лабораторных» и «реальных» средах, мы увидели, как некритическое использование термина «экологическая значимость» может привести к к довольно вводящим в заблуждение и контрпродуктивным дискуссиям. Это касается не только того, как эта концепция используется во многих научных статьях и учебниках, но также при презентациях и обсуждениях экспериментальных исследований на конференциях, в процессе обзора и при разговоре со студентами о дизайне экспериментов и анализе доказательств.

Хотя использование термина экологическая обоснованность ранее подвергалось критике со стороны некоторых ученых (Hammond, 1998; Schmuckler, 2001; ср. Araujo et al., 2007; Dunlosky et al., 2009), мы думаем, что эта критика в значительной степени была упускается из виду. Следовательно, необходимо будет рассмотреть некоторые из тех же вопросов. Эта статья имеет троекратный вклад. Во-первых, мы расширяем критику термина «экологическая значимость» и применяем его к сфере общественного внимания. Во-вторых, мы тщательно исследуем некоторые из допущений, которыми руководствуются современные рамки экологической обоснованности, особенно те, которые касаются искусственности – естественности и простоты – сложности.Наконец, наша статья предназначена для обучения нового поколения студентов и исследователей историческим корням и концептуальным вопросам термина «экологическая значимость». Эта статья состоит из четырех частей. Во-первых, мы представим краткую историю так называемой дилеммы «реальный мир или лаборатория» и обсудим несколько определений и интерпретаций термина экологическая значимость. Во-вторых, мы исследуем исторические корни концепции экологической достоверности и опишем, как первоначальное значение этого понятия значительно изменилось.В-третьих, мы внимательно исследуем преобладающие предположения, которые, кажется, определяют, как исследователи в настоящее время используют термин экологическая достоверность. Наконец, мы применим наш концептуальный анализ к конкретной области исследования, а именно к области социального внимания. В последние годы в этой области уделяется особое внимание вопросам экологической достоверности и обобщаемости. Таким образом, сфера общественного внимания представляет собой примерный случай для объяснения того, как некритическое использование терминов «экологическая значимость» и «реальный мир» может привести к вводящим в заблуждение и контрпродуктивным выводам.

Краткая история дилеммы «Реальный мир или лаборатория»

Популярная история психологии (или более широкой «когнитивной науки») гласит, что «психология стала наукой, поднявшись с« кресла »спекуляций и неконтролируемых наблюдений и войдя в лабораторию для проведения контролируемых наблюдений и измерений» ( Hatfield, 2002, с. 208). «Лаборатория психолога», специальная комната, оснащенная всевозможными лабораторными принадлежностями и сложным оборудованием, считается знаменитым средством передвижения психологии в научную жизнь (Danziger, 1994; Goodwin, 2015).Однако, несмотря на давнюю традицию лабораторных экспериментов психологов (историю и обсуждение см. Gillis and Schneider, 1966), также было много критических голосов, заявивших, что лабораторные эксперименты психологии слишком ограничены по объему для изучения того, как люди функционируют в повседневной жизни. . Например, Брунсвик (1943, стр. 262) однажды написал, что экспериментальная психология ограничивается «узкими проблемами искусственно изолированных проксимальных или периферийных технических аспектов медиации, которые не являются репрезентативными для более широких моделей жизни». Баркер (1968, стр. 3) писал, что «невозможно создать в лаборатории частоту, продолжительность, масштабы и величину некоторых важных человеческих условий». Neisser (1976, стр. 34) писал, что «современные исследования когнитивных процессов обычно используют абстрактный, прерывистый и лишь отчасти реальный стимулирующий материал». Бронфенбреннер (1977, стр. 513) писал, что «многие из этих экспериментов включают ситуации, которые являются незнакомыми, искусственными и недолговечными и требуют необычного поведения, которое трудно обобщить на другие условия.” Kingstone et al. (2008, стр. 355) заявил, что «исследования, проведенные в лабораториях, и полученные ими результаты в принципе и на практике вряд ли будут иметь отношение к более сложным ситуациям, с которыми люди сталкиваются в повседневной жизни e, » и Шамай-Цури и Мендельсон (2019, стр. 1) заявили, что « традиционных экспериментальных психологических подходов в основном сосредоточены на исследовании поведения людей как изолированных агентов, находящихся в искусственной, сенсорной и социально неблагополучной среде, что ограничивает наше понимание естественных когнитивных способностей. , эмоциональные и социальные явления.”

По мнению этих ученых, психологическая наука сталкивается с мрачным затруднительным положением: открытия и результаты, основанные на строго контролируемых и систематически разработанных лабораторных экспериментах, могут быть не великим открытием, а всего лишь «простым лабораторным любопытством» (Гибсон, 1970, стр. 426–427). Как Андерсон и др. (1999, стр. 3) сформулировал это: «Распространенным трюизмом было то, что лабораторные исследования … хорошо показывают, вызывает ли какое-либо манипулирование независимой переменной изменения в зависимой переменной, но многие ученые предполагают, что эти результаты не делайте обобщений на «реальный мир». Общее беспокойство вызывает то, что из-за «искусственности» и «простоты» лаборатории некоторые (если не многие) лабораторные эксперименты неадекватно отражают «естественность» и «сложность» психологических явлений в повседневной жизни. (см. рисунок 1). Эта проблема стала известна психологам как дилемма «реального мира или лаборатории» (Hammond and Stewart, 2001). В основе дилеммы «реального мира или лаборатории» психологии лежит пагубный методологический выбор: «Должна ли она [психологическая наука] преследовать цель обобщения, требуя обобщения исследования на« реальную жизнь »(также известную как« реальная жизнь »). -world »), или следует стремиться к обобщению, придерживаясь своей традиционной парадигмы лабораторных исследований?» (Хаммонд и Стюарт, 2001, стр.7).

Рисунок 1. Примеры исторических и современных лабораторных помещений и полевых экспериментов. (A) Лабораторный зал начала 20 века. Участник сидит перед «дисковым тахистоскопом», устройством для отображения визуальных изображений (адаптировано из Hilton, 1920). (B) Изображение полевого эксперимента Дж. Дж. Гибсона. Наблюдатели должны были оценить размер объекта на расстоянии (адаптировано из Гибсона, 1950). (C) Лаборатория айтрекинга 21 века.Участник сидит перед установленным на башне айтрекером SMI Hi-Speed ​​ (на основе Valtakari et al., 2019). (D) Носимый айтрекер (едва видимый) используется для измерения поведения взгляда, когда участники идут по коридорам с толпами людей (Hessels et al., 2020). Заявление об авторских правах — Панели (A, B) . Все фотографии используются в соответствии с положениями Закона США об авторском праве 107 «Добросовестное использование» и статьи 15a Закона об авторском праве Нидерландов в некоммерческих целях для исследований, образования и научных комментариев.Фотография из книги У. Хилтона: Прикладная психология: движущая сила мысли (исходная дата публикации — 1920 г.). Получено 1 апреля 2020 г. с сайта http://www.gutenberg.org/files/33076/33076-h/33076-h.htm. Фотография из книги Дж. Дж. Гибсона: Восприятие визуального мира (исходная дата публикации 1950, рис. 74, стр. 184) была взята из копии библиотеки Утрехтского университета. (C, D) Фотографии принадлежат авторам, и люди, изображенные на изображениях, дали согласие на публикацию.

Хотя психологическая наука состоит из множества специализированных областей исследований, цель понимания человеческого познания и поведения в «реальном мире» стала целью, получившей признание критиков, психологов и когнитивистов всех мастей. Действительно, примеры дилеммы «реальный мир или лаборатория» можно найти не только в различных «прикладных» областях психологии, таких как эргономика (Hoc, 2001), клиническая (нейро) психология (Wilson, 1993; Parsons, 2015), педагогическая психология (Dunlosky et al., 2009), спортивной психологии (Davids, 1988), маркетинга и психологии потребителей (Smith et al., 1998) и психологии вождения (Rogers et al., 2005), но также и в так называемых «базовых» областях. психологических наук, таких как изучение восприятия (Brunswik, 1956; Gibson, 1979/2014), внимания (Simons and Levin, 1998; Peelen and Kastner, 2014), памяти (Banaji and Crowder, 1989; Neisser, 1991; Cohen and Conway, 2007), социальное познание (Schilbach et al., 2013; Schilbach, 2015; Shamay-Tsoory and Mendelsohn, 2019; Osborne-Crowley, 2020), принятие суждений и решений (Koehler, 1996) и развитие ребенка. (Левкович, 2001; Шмуклер, 2001; Адольф, 2019).

«Реальный подход»: призыв к экологической обоснованности

В последние десятилетия исследователи часто обсуждали, как они могут преодолеть некоторые ограничения лабораторных экспериментов. Возможно, самый большой общий знаменатель того, что мы называем «подходом реального мира», — это сильный акцент на «экологической обоснованности». В последние десятилетия термин экологическая валидность появлялся всякий раз, когда исследователи сталкивались с потенциальными ограничениями лабораторных экспериментов. (см. e.г., Дженкинс, 1974; Neisser, 1976; Банаджи и Краудер, 1989; Aanstoos, 1991; Келер, 1996; Smilek et al., 2006; Риско и др., 2012; Шильбах, 2015; Каруана и др., 2017; Шамай-Цури и Мендельсон, 2019; Осборн-Кроули, 2020). Как сказал Нейссер (1976, с. 33):

«Понятие экологической справедливости стало привычным для психологов. Это напоминает им, что искусственная ситуация, созданная для эксперимента, может кардинально отличаться от повседневного мира. Когда это так, результаты могут не иметь отношения к явлениям, которые действительно хотелось бы объяснить.”

Основная проблема, согласно Нейссеру и многим другим, состоит в том, что эксперименты в психологической науке обычно «не имеют экологической обоснованности» (Neisser, 1976, стр. 7; Smilek et al., 2006; Shamay-Tsoory and Mendelsohn, 2019; Sonkusare et al., 2019). Анстоос (1991, с. 77) даже назвал эту проблему «кризисом экологической значимости ». Чтобы противостоять этой проблеме, многие исследователи призывали к исследованиям с «большей» или «большей» экологической достоверностью.Например, Келер (1996, стр. 1) выступал за «более экологически обоснованную программу исследований», Шильбах (2015, стр. 130) приводил доводы в пользу «включения более экологически приемлемых условий», и Smilek et al. . (2006, стр. 104) предположил, что «чтобы результаты можно было обобщить на реальные сценарии, нам нужно использовать задачи с большей экологической достоверностью». Очевидно, что экологическая обоснованность рассматривается как важная черта экспериментальных исследований исследователями, которые придерживаются подхода «реального мира».Однако, по нашему мнению, и мы не одиноки в этом отношении (см. Также Hammond, 1998; Araujo et al., 2007; Dunlosky et al., 2009), это понятие экологической значимости вызвало значительную путаницу. Чтобы предвосхитить некоторую нашу критику экологической обоснованности, мы покажем, что эта концепция в значительной степени оторвалась от своего первоначального происхождения (ср. Brunswik, 1949) и теперь принимает различные интерпретации, основанные на сомнительных предположениях (историю см. В Hammond , 1998). Хуже всего то, что эта концепция часто используется как тупое оружие для критики и отклонения экспериментов, даже несмотря на то, что исследователи редко четко указывают, какое определение экологической достоверности они используют или по какому набору критериев они оценивают экологическую значимость исследования (как указывалось ранее. по Hammond, 1998; Schmuckler, 2001; Dunlosky et al., 2009).

Большой зонтик экологической значимости

В прошлые десятилетия концепция экологической значимости была связана с различными аспектами психологических исследований, например, с экологической обоснованностью стимулов (Neisser, 1976; Risko et al., 2012; Jack and Schyns, 2017), экологической обоснованностью. задач (Smilek et al., 2006; Krakauer et al., 2017), экологическая обоснованность условий (Schilbach, 2015; Blanco-Elorrieta, Pylkkänen, 2018), экологическая обоснованность исследовательских условий (Bronfenbrenner, 1977; Schmuckler, 2001), экологическая обоснованность результатов (Eaton and Clore, 1975; Greenwald, 1976; Silverstein, Stang, 1976), экологическая обоснованность теорий (Neisser, 1976), экологическая обоснованность исследовательских проектов (Rogers et al., 2005), экологическая обоснованность методов (Banaji and Crowder, 1989), экологическая валидность явлений (Johnston et al., 2014), экологическая валидность данных (Aspland and Gardner, 2003) и экологическая валидность парадигм. (Macdonald, Tatler, 2013; Schilbach et al., 2013). Однако, несмотря на популярное использование этого термина, конкретные определения и требования экологической обоснованности не всегда ясны.

Более пристальный взгляд на литературу показывает, что исследователи используют разные определения и интерпретации.Давайте рассмотрим несколько примеров из литературы, в которой исследователи более четко определили экологическую значимость. Например, Эшкрафт и Радванский (2009, стр. 511) определили экологическую значимость как: «Горячо обсуждаемый принцип, согласно которому исследования должны напоминать ситуации и требования к задачам, характерные для реального мира, а не полагаться на искусственные лабораторные условия и задачи. так что результаты будут распространены на реальный мир, то есть будут иметь экологическую ценность. Другое влиятельное определение экологической значимости было дано Бронфенбреннером (1977), который определил экологическую значимость как , «степень, в которой окружающая среда, испытанная участниками научного исследования, обладает свойствами, которые, как предполагается или предполагается, имеют исследователь. (стр. 516). По мнению Бронфенбреннера, экологическая значимость исследования не должна зависеть от того, насколько контекст исследования напоминает или проводится в «реальной» среде.Вместо этого теоретические соображения должны направлять методологические решения о том, какой тип исследовательского контекста является наиболее подходящим с учетом направленности исследования. Например, если кто-то интересуется поведенческими реакциями детей, когда они попадают в «странную ситуацию», тогда лабораторная комната может быть адекватно подходящей для этой конкретной цели исследования. Однако если кто-то интересуется, как дети ведут себя в своей домашней среде, то лабораторный кабинет может быть не самым подходящим контекстом для исследования.Как заметил Бронфенбреннер (1977, с. 516): «В частности, что касается маленьких детей, результаты показывают, что странность лабораторной ситуации имеет тенденцию к увеличению тревожности и других негативных переживаний, а также к уменьшению проявлений социальной компетентности. ”

Экологическая валидность также используется как синоним (или рассматривается как необходимый компонент) «внешней валидности» (Берковиц и Доннерштейн, 1982; Мук, 1983; Хок, 2001). Понятие внешней достоверности обычно относится к тому, можно ли обобщить данный результат или вывод исследования, обычно полученные при одном наборе условий и с одной группой участников, на других людей, задачи и ситуации (Campbell, 1957).Например, в литературе по нейропсихологической оценке и реабилитации экологическая значимость в первую очередь концептуализировалась как «… — степень, в которой клинические тесты когнитивного функционирования предсказывают функциональное нарушение» (Хиггинсон и др., 2000, стр. 185). . В этой области было много дискуссий о том, точно ли нейропсихологические тесты, используемые клиницистами, позволяют прогнозировать когнитивные и поведенческие нарушения в повседневной жизни (Heinrichs, 1990; Wilson, 1993).Одна из основных проблем заключается в том, что тестовые материалы либо слишком абстрактны, либо слишком общие, чтобы адекватно представить проблемы, с которыми люди с когнитивными и неврологическими нарушениями сталкиваются в повседневной жизни, например, при приготовлении пищи или покупке еды в супермаркете. В ответ были предприняты различные усилия для повышения экологической достоверности нейропсихологических тестов, например, путем разработки показателей эффективности, актуальных для повседневных задач и действий (Shallice and Burgess, 1991; Alderman et al., 2003), комбинируя и коррелируя результаты тестов с поведенческими наблюдениями и самоотчетами (Wilson, 1993; Higginson et al., 2000), а также используя приложения Virtual Reality (VR) для создания тестовых ситуаций, в которых когнитивные способности пациента могут быть выражены функциональные нарушения (Parsons, 2015; Parsons et al., 2017).

Исторические корни экологической ценности

Как мы видели, определения и интерпретации экологической значимости могут различаться не только среди исследователей, но и в разных подполях психологии.Таким образом, не всегда ясно, как следует интерпретировать эту концепцию. Интересно, что термин экологическая значимость имел очень точное значение, когда он был впервые введен в психологическую науку Брунсвиком (1949, 1952, 1955, 1956). Брунсвик ввел термин «экологическая значимость» для описания корреляции между проксимальным сенсорным сигналом (например, стимуляцией сетчатки) и дистальной объектной переменной (например, объектом в окружающей среде). В терминологии Брунсвика экологическая значимость означает меру (коэффициент корреляции), которая описывает вероятностную взаимосвязь между дистальным и проксимальным слоями системы организм-среда.Согласно Брунсвику (1955): «Корреляция между экологическими переменными, одна из которых может выступать в качестве вероятностного сигнала для другой, может быть обозначена как« экологическая значимость »» (стр. 199). Брунсвик (1952) считал психологию прежде всего наукой об отношениях организм-среда, в которой «организм должен справляться со средой, полной неопределенностей» (стр. 22). В «модели линзы» Брунсвика (Brunswik, 1952) экологическая значимость перцептивных сигналов указывает на потенциальную полезность этих сигналов для организма в достижении его поведенческих целей.Обратите внимание, что концепция экологической достоверности Брунсвика сильно отличается от того, как этот термин обычно используется в настоящее время, а именно для обсуждения и оценки того, похожи ли некоторые лабораторные эксперименты и обобщаются ли они на «реальный мир» (см. Neisser, 1976; Smilek et al. ., 2006; Ashcraft, Radvansky, 2009; Шамай-Цури, Мендельсон, 2019).

Размывание и искажение определения экологической обоснованности Брунсвика было задокументировано несколькими учеными (например, Hammond, 1998; Araujo et al., 2007; Holleman et al., В печати). Как пояснил Хаммонд (1998), первоначальное определение экологической достоверности, представленное Брунсвиком (1949, 1952), было объединено с «репрезентативным планом» экспериментов Брунсвика (Brunswik, 1955, 1956). Репрезентативный дизайн представлял собой методологическую программу Брунсвик для психологической науки, направленную на достижение обобщения результатов. Чтобы добиться этого, исследователи должны не только проводить надлежащий отбор образцов на стороне субъектов, отбирая образцы субъектов, которые являются репрезентативными для определенной «целевой группы» (например,ж., дети, пациенты), но исследователи должны также выбирать стимулы, задачи и ситуации, которые являются репрезентативными для конкретной «целевой экологии». Таким образом, эксперимент может рассматриваться как образец этой «целевой экологии». теории выборки, исследователи могут затем определить, можно ли обобщить результаты для предполагаемых условий. Короче говоря, репрезентативный план требует, чтобы исследователи сначала указали условия, в отношении которых они намереваются обобщить свои выводы, а затем указать, как эти условия представлены в экспериментальной схеме (Brunswik, 1956).Для более глубокого обсуждения репрезентативного дизайна см. Hammond and Stewart (2001); Dhami et al. (2004) и Хогарт (2005).

Системный подход к экологической обоснованности?

Текущее отсутствие терминологической точности в отношении экологической обоснованности, мягко говоря, проблематично. Кажется, что в литературе нет согласованного определения или каких-либо способов классификации для определения или оценки экологической достоверности исследования. Похоже, это противоречит относительной легкости, с которой исследователи обычно используют эту концепцию для обсуждения ограничений и недостатков лабораторных экспериментов.При этом исследователи редко дают понять, как они определили экологическую (не) достоверность исследования. Как указал Шмуклер (2001, стр. 419): «Одним из следствий этой проблемы является то, что в большинстве экспериментальных ситуаций могут возникать опасения по поводу экологической обоснованности». Чтобы преодолеть эти проблемы, несколько ученых подчеркнули необходимость более систематического подхода к экологической обоснованности (Lewkowicz, 2001; Schmuckler, 2001; Kingstone et al., 2008; Risko et al., 2012). Например, Левкович (2001, стр.443) писал, что: «Отсутствует независимое, объективное и рабочее определение концепции экологической достоверности, которое позволяет количественно оценить стимул или событие как более или менее экологически обоснованное». Согласно Schmuckler (2001), экологическая значимость может быть оценена по крайней мере по трем параметрам: (1) природа стимулов ; (2) характер задачи, поведения или реакции ; (3) характер исследовательского контекста . Исследователи в первую очередь обсуждали эти измерения с точки зрения их искусственности-естественности (например,г., Hoc, 2001; Шмуклер, 2001; Риско и др., 2012; Шамай-Цури и Мендельсон, 2019; Sonkusare et al., 2019), и их простота – сложность (например, Kingstone et al., 2008; Peelen, Kastner, 2014; Lappi, 2015). Таким образом, можно построить общую структуру, в которой стимулы, задачи, поведение и контексты исследования могут оцениваться по континууму искусственность – естественность и простота – сложность (см. Также Risko et al., 2012; Lappi, 2015; Shamay-Tsoory. и Мендельсон, 2019; Осборн-Кроули, 2020).С одной стороны, лаборатория, отличающаяся своей искусственностью и простотой. Другой крайностью является «реальный мир», характеризующийся своей естественностью и сложностью. В соответствии с этой многомерной структурой исследователи могут определить общую экологическую значимость исследования путем объединения (например, усреднения или суммирования) основных компонентов экологической достоверности (т. Е. Стимулов, задач / поведения, исследовательского контекста) с точки зрения их относительной искусственности-естественности и простота – сложность. Однако, хотя многие исследователи концептуализировали экологическую ценность наряду с этими измерениями, мы думаем, что необходимо рассмотреть несколько проблем.Поскольку размеры этой схемы предположительно важны для определения экологической обоснованности экспериментальных исследований, тогда возникает вопрос о том, как исследователи могут судить об искусственности – естественности и простоте – сложности конкретных экспериментов. Этот вопрос будет рассмотрен в следующих разделах.

Искусственность — Естественность

Контраст между «искусственностью» и «естественностью» является особенно заметным предметом обсуждения в дилемме «реальный мир или лаборатория», и когда исследователи говорят об экологической значимости экспериментальных исследовательских практик (Hoc, 2001; Kingstone et al. ., 2008; Шамай-Цури и Мендельсон, 2019). Согласно Hoc (2001, стр. 282–283), «искусственные» ситуации — это «те, которые специально предназначены для исследования» , а «естественные» ситуации — это «целевые ситуации, которые должны быть поняты исследователями» . Важно отметить, что Хок (2001) отмечает, что это различие проводится с точки зрения исследователя. Однако это различие искусственности и естественности также следует рассматривать с точки зрения субъекта. Например, по данным Sonkusare et al.(2019): «натуралистические парадигмы могут быть эвристически определены как те, которые используют богатые мультимодальные динамические стимулы, которые представляют наш повседневный жизненный опыт, такие как видеоклипы, телевизионная реклама, новости и устные повествования, или которые воплощают относительно неограниченные взаимодействия с другими агентами, игровыми средами или виртуальными реальностями » (стр. 700). Более того, исследователи давно признали, что искусственность возникает, когда экспериментальные методы, используемые исследователями, вмешиваются в естественность психологических явлений, которые они стремятся изучить.Следовательно, всегда существует неизбежный компромисс между степенью искусственности, навязанной экспериментальными условиями, и естественностью явлений, исследуемых научными исследованиями (Brunswik, 1956; Barker, 1968; Banaji and Crowder, 1989; Kingstone et al., 2008). ; Risko et al., 2012; Caruana et al., 2017). Однако, как ранее отмечал Виноград (1988), остается трудным провести «черту, где заканчивается искусственность и начинается экологическая значимость … для реальных событий» (стр.18).

Интересно, что дискуссии о естественности и искусственности экспериментальных методов имеют давнюю историю в психологической науке. К концу XIX века Торндайк (1899) и Миллс (1899) уже яростно спорили о том, какой методологии следует отдавать предпочтение для изучения поведения кошек. Миллс отклонил работу Торндайка из-за искусственности экспериментальных методов, использованных Торндайком (см. Рис. 2), тогда как Торндайк считал этологический подход, одобренный Миллсом, как собрание некритических наблюдений и анекдотов.Миллс (1899, стр. 264) писал, что: «Др. Торндайк … произвел впечатление, что я не проводил экспериментов или «решающих экспериментов» … Я могу заметить, что лаборатория в обычном понимании не очень подходит для проведения психологических экспериментов на животных ». Позиция Миллса заключалась в следующем: «кошек, помещенных в маленькие вольеры, от … нельзя ожидать естественного поведения. Таким образом, ничего из их нормального поведения нельзя определить по их поведению в сильно искусственной, ненормальной среде » (Goodwin, 2015, стр.200). В ответ на вопрос Миллса Торндайк (1899, стр. 414) ответил: «Профессор Миллс не спорит в конкретных терминах, не критикует конкретную непригодность в ситуациях, которые я придумал для животных. Он просто называет их неестественными ». Торндайк явно не согласился с обвинением Миллса в искусственности его экспериментов по изучению поведения кошек, потому что Миллс не определил, что в первую очередь следует считать естественным поведением.

Рисунок 2. «Пазл», изобретенный Торндайком (1899, 2017) для изучения обучающего поведения кошек. Голодную кошку помещают в ящик, который можно открыть, если кошка нажмет на защелку. В награду за еду («положительное подкрепление») кошка получит, если поймет, как выбраться из коробки. Торндайк обнаружил, что после нескольких испытаний время, необходимое кошке, чтобы выбраться из ящика, уменьшается. Эксперименты с коробками-головоломками остаются популярными сегодня для изучения когнитивных способностей животных, например, см. Richter et al.(2016) для исследования с осьминогами. Заявление об авторских правах — Изображение создано и принадлежит автору IH и основано на книге Э. Л. Торндайка: Animal Intelligence (исходная дата публикации, 1911 г., рис. 1, стр. 30).

Мы думаем, что эта историческая дискуссия между Торндайком и Миллсом проливает свет, потому что она характеризует суть дискуссии об экологической значимости в наши дни. А именно, что именно Миллс считал «естественным» или «нормальным» поведением? И как Миллс определил, что эксперименты Торндайка не смогли уловить «естественное» поведение кошек? Следуя точке зрения Торндайка по этому поводу, мы думаем, что исследователи не могут легко определить естественность-искусственность любой конкретной экспериментальной схемы, по крайней мере, не без уточнения того, что влечет за собой эти приписывания.Как отмечает Данлоски и др. (2009, стр. 431) ранее отмечалось: «Натуралистическая обстановка ничего не гарантирует, особенно учитывая, что« натуралистичность »никогда не раскрывается — что это значит?». Действительно, наш обзор литературы также показывает, что историческая дискуссия между Торндайком и Миллсом ни в коем случае не является дискуссией о прошлом. Фактически, мы регулярно сталкиваемся с дискуссиями об «искусственности» и «естественности» экспериментальных установок, предъявлении стимулов, поведении участников или конкретных задачах и процедурах, используемых в экспериментах — не только в литературе, но и среди наших коллеги и рецензенты.Мы должны часто спрашивать о деталях, потому что такие замечания обычно остаются неопределенными для тех, кто их разбрасывает.

Простота — сложность

Современные рамки экологической обоснованности также постулируют, что лаборатория и «реальный мир» обратно пропорциональны с точки зрения их простоты и сложности. Многие исследователи сетуют на то, что лабораторные эксперименты имеют «редукционистскую» тенденцию упрощать сложность изучаемых психологических явлений (например,г., Neisser, 1976; Kingstone et al., 2008; Шамай-Цури и Мендельсон, 2019; Sonkusare et al., 2019). Например, Sonkusare et al. (2019, стр. 699) заявил, что «экологическая обоснованность этих абстрактных лабораторных экспериментов спорна, поскольку во многих отношениях они не похожи на сложность и динамику стимулов и поведения в реальной жизни». Но что именно подразумевается под сложностью? Рассмотрим несколько примеров из литературы. В области социального внимания исследователи часто использовали схематические изображения, фотографии и видео людей и социальных сцен в качестве стимулов для изучения когнитивных, поведенческих и физиологических процессов восприятия лица, отслеживания взгляда и совместного внимания (Langton et al., 2000; Frischen et al., 2007; Пьюс и Бертенталь, 2015). Однако в последние годы ведутся серьезные споры о том, что такие стимулы не являются «экологически обоснованными», поскольку «не отражают сложность реальных социальных ситуаций» (Бирмингем и др., 2012, стр. 30). Хотя мы согласны с тем, что просмотр фотографического изображения лица человека отличается от взгляда на живого и дышащего человека, чем эти ситуации различаются по сложности? Означают ли эти ученые, что смотреть на «живого» человека сложнее, чем на изображение этого человека? Или они означают, что первое является более сложным, чем второе, с точки зрения исследователя, который хочет понять когнитивные, поведенческие и физиологические процессы восприятия лица и социального внимания?

Возьмем другой пример. Пятна Габора часто используются психологами-экспериментаторами в качестве стимулов для изучения «зрительной обработки низкого уровня» (см. Рис. 3).Экспериментальные психологи используют пластыри Габора в качестве визуальных стимулов, потому что они предлагают высокую степень экспериментального контроля над различными параметрами стимула (например, шириной полосы пространственных частот, ориентацией, контрастом, размером, местоположением). Пятна Габора могут быть описаны с математической точностью (например, ”синусоидальных решеток с гауссовым окном”, Fredericksen et al., 1997, стр. 1), и их пространственные свойства считаются хорошим представлением профилей восприимчивого поля в первичная зрительная кора.Хотя пластыри Габора могут считаться « простыми » для исследователей, изучающих связь между зрительной обработкой низкого уровня и нейронной активностью с точки зрения настройки ориентации и функций гемодинамического ответа, они также указывают на еще не объясненную « сложность » многих возможные отношения между другими когнитивными процессами и паттернами нейронной активности в головном мозге. С другой стороны, наивный участник (который, вероятно, понятия не имеет о том, что исследователи обнаружили о низкоуровневой визуальной обработке) может описать эти пятна Габора как размытые, своего рода полосатые, похожие на зебру круги, и подумать, что они невероятно скучны. наблюдать за многими испытаниями, спокойно лежа в сканере МРТ.

Рисунок 3. Являются ли пятна Габора простыми или сложными по сравнению с изображением зебр? (A) Нашивка Габора. (B) Фотография зебр. Уникальные полосатые узоры зебры делают их наиболее знакомыми людям, в то время как вопрос, почему у зебр такие красивые полосы, остается предметом многочисленных дискуссий среди биологов, см., Например, Каро и Станкович (2015) и Ларисон и др. (2015). Заявление об авторских правах — изображения используются в соответствии с положением о «добросовестном использовании» U.S. Закон об авторском праве 107 и статья 15a Закона об авторском праве Нидерландов для некоммерческих целей исследований, образования и научных комментариев. Изображение патча Габора было адаптировано из Todorović (2016, 30 мая). Получено 1 апреля 2020 г. с сайта http://neuroanatody.com/2016/05/whats-in-a-gabor-patch/). Фотография зебр была сделана Аджаем Лалу и опубликована владельцем для некоммерческих целей через Pixabay . Получено 1 апреля 2020 г. с сайта https://pixabay.com/nl/users/ajaylalu-1897335/.

Наша точка зрения заключается в том, что простота и сложность в глазах смотрящего. Кто должен сказать, что проще или сложнее? Физики, информатики, теоретики информации и эволюционные биологи разработали различные определения и меры сложности (например, физическая сложность, вычислительная сложность, эффективная сложность, алгоритмическая сложность, статистическая сложность, структурная сложность, функциональная сложность и т. Д.), Которые обычно выражаются в виде строго математические термины (Edmonds, 1995; Gell-Mann, 1995; Adami, 2002).Но какие определения и меры сложности используются психологами и учеными-когнитивистами? Исследователи в области психологии, похоже, более свободно использовали термин сложность, например, для описания широкого спектра биологических, поведенческих, когнитивных, социальных и культурных явлений, которые обычно содержат много многих (т. Е. Много частей, много частей). переменные, много степеней свободы). Исследователи могут называть различные явления «сложными», потому что они просто (пока) не поняты, например, в «мозг слишком сложен для нашего понимания» (Эдмондс, 1995, стр.4). Тем не менее, такие интуитивные представления о сложности, независимо от того, вызваны ли они незнанием или используются для описания размера, количества или разнообразия чего-либо (Edmonds, 1995), не очень полезны для оценки простоты-сложности стимулов, задач и ситуации, и такие понятия не предоставляют никакой формулы, с помощью которой можно суммировать эти компоненты для определения общей экологической значимости данного исследования. Согласно Gell-Mann (1995, p. 16):

.

«Как меры чего-то вроде сложности для объекта в реальном мире, все такие величины в некоторой степени зависят от контекста или даже субъективны.Они зависят от грубой зернистости (уровня детализации) описания объекта, от предшествующего знания и понимания мира, которое предполагается, от используемого языка, от метода кодирования, используемого для преобразования с этого языка в строку бит, и на конкретном идеализированном компьютере, выбранном в качестве стандарта ».

«Реальный мир» или «лаборатория»: ложная дилемма психологии?

Мы обсудили несколько проблем, связанных с тем, как исследователи использовали термин «экологическая значимость».Короче говоря, концепция экологической обоснованности значительно изменилась за последние несколько десятилетий с тех пор, как она была введена Брунсвиком (1949). Он утратил большую часть своей прежней теоретической и методологической сплоченности (историю см. Hammond, 1998), а определения и требования экологической обоснованности, используемые сегодня исследователями, редко бывают явными. Таким образом, некоторые эксперименты могут быть расценены одним исследователем как «экологически обоснованные», в то время как другие могут быть случайно отклонены как «экологически недействительные».Более пристальный взгляд на литературу показывает, что многие исследователи, похоже, предполагают, что все понимают, что подразумевается под этим термином, в то время как на самом деле концепция экологической достоверности определяется редко. Таким образом, концепция экологической достоверности в настоящее время в основном используется для того, чтобы делать размахивающие руками заявления о том, похожи ли некоторые (лабораторные) эксперименты на « реальную жизнь », или же некоторые результаты, полученные в лаборатории, могут или не могут быть обобщены на « реальную жизнь ». -world. ‘

По нашему мнению, современные рамки экологической достоверности в конечном итоге не позволяют предоставить исследователям послушную исследовательскую программу.Похоже, что исследователи в первую очередь основывают свои суждения об экологической значимости своих собственных конкретных теоретических допущений и соображений о так называемой искусственности – естественности и простоте – сложности экспериментальных ситуаций, как правило, в отсутствие более формального набора критериев. Таким образом, хотя мы, безусловно, симпатизируем «призыву к экологической обоснованности», поскольку он побудил исследователей критически относиться к ограничениям экспериментальных методов, мы также считаем, что некритическое использование термина экологическая обоснованность вызвало большую путаницу. а в некоторых случаях даже было контрпродуктивным.Возможно, наиболее проблематичное последствие использования термина «экологическая значимость» в качестве простой замены «реального мира» было ранее указано Хаммондом (1998). Он прокомментировал это:

«Конечно, не существует такого понятия, как« реальный мир ». Ему не было присвоено ни свойств, ни определения; он используется просто из-за отсутствия теории задач или других условий и, таким образом, не предлагает ответственной системы координат для обобщения ».

По мнению Хаммонда, стремление понять когнитивное и поведенческое функционирование в «реальном мире» в основном бессмысленно, если сначала не дать определение этому понятию «реальный мир».Таким образом, исследователи заперли себя «на рогах ложной дилеммы» (Хаммонд и Стюарт, 2001, стр. 7). Таким образом, чтобы разумно говорить о том, можно ли обобщить некоторые результаты на конкретные ситуации, выходящие за рамки экспериментальных условий, в которых эти результаты были получены, исследователям сначала необходимо указать диапазон и распределение переменных и условий, в которых их результаты должны быть быть применимыми. Поскольку понятию « реальный мир » явно не хватает специфичности, эта фраза неизбежно мешает исследователям определять диапазон и граничные условия когнитивного и поведенческого функционирования в любом данном исследовательском контексте, и, таким образом, не позволяет понять контекст, зависящий от контекста. -общие принципы познания и поведения (см. также Kruglanski, 1975; Simons et al., 2017).

Природа окружающей среды?

Вместо того, чтобы пытаться понять когнитивное и поведенческое функционирование в «реальном мире», мы полностью согласны с Хаммондом (1998) в том, что задача исследователей состоит в том, чтобы всегда указывать и описывать конкретный контекст поведения, которым они интересуются. В конечном итоге настоящая задача исследователей состоит в том, чтобы разработать теорию того, как конкретные средовые контексты связаны с различными формами когнитивного и поведенческого функционирования.Но что составляет психологическую теорию окружающей среды? Исследователи в области психологии обычно занимаются природой организма, однако природе окружающей среды и ее связи с когнитивными и поведенческими функциями уделяется значительно меньше внимания с теоретической точки зрения (Barker, 1966; Heft, 2013). Интересно, что было несколько ученых, посвятивших себя именно этому вопросу, и чьи теории познания и поведения включали ясный взгляд на природу окружающей среды.

Согласно Толману и Брунсвику (1935), природа окружающей среды, как она кажется организму, полна неопределенностей. Организм воспринимает окружающую среду как набор ближайших «сигналов» и «знаков» (то есть источников информации), которые являются «местными представителями» различных удаленных объектов и событий в окружающей среде организма. Чтобы функционировать более или менее эффективно, организму необходимо накапливать, комбинировать и заменять информацию, которую он получает из доступных «сигналов» и «знаков», чтобы он мог адекватно регулировать свои средства для достижения своих поведенческих целей (например,g., в поисках пищи или убежища). Однако, поскольку окружающая среда по своей природе вероятностна и предсказуема лишь частично, организму постоянно необходимо корректировать свои предположения о состоянии окружающей среды на основе доступных источников информации. Другой пример приводится Баркером (1968), чья концепция «поведенческих настроек» (см. Также Heft, 2001) является ключевой в описании того, как окружающая среда формирует частоту и проявление человеческого познания и поведения. Для настроек поведения важно то, что они являются продуктом коллективных действий группы людей.Их географическое положение может быть указано (например, супермаркет, кинотеатр и т. Д.), И у них есть четкие временные и физические границы (например, часы работы, дверь для входа и выхода из здания). Параметры поведения « независимы » от субъективного опыта человека, однако то, что происходит внутри любой настройки поведения, характеризуется высокой степенью взаимозависимости и эквивалентности действий между людьми (например, большинство людей, которые находятся в супермаркете, покупают продукты, а люди в кинотеатрах смотрят фильмы).Другой «классический» пример теории окружающей среды можно найти в книге Дж. Дж. Гибсона The Ecological Approach to Visual Perception (1979/2014). Согласно Гибсону, существует сильная взаимность и взаимодействие между организмом и окружающей его средой. Он ввел понятие «аффорданс», чтобы объяснить, как неотъемлемое «значение» вещей (то есть функциональное значение для человека) может непосредственно восприниматься индивидуальным воспринимающим и как эта «информация» формирует возможности для потенциальных действий и переживаний.Например, по достаточно твердой и гладкой поверхности можно ходить, бегать или танцевать, в то время как шероховатая поверхность, загроможденная препятствиями, не допускает таких действий (Heft, 2001). Короче говоря, аффорданс — это свойство системы организм-среда. Они представляют собой функциональные качества объекта, события или места в окружающей среде, относящиеся к воспринимающему, и они зависят от конкретных характеристик окружающей среды и их отношений с функциональными возможностями конкретного человека (более подробные обсуждения см. В e.г., Хефт, 2001; Стоффреген, 2003).

Чтобы описать и конкретизировать среду и ее отношение к когнитивному и поведенческому функционированию, мы можем обратиться к этим ученым, которые направят нас в более конкретном направлении. Хотя мы особо не рекомендуем ни одну из этих точек зрения, мы думаем, что они проливают свет, потому что эти ученые мотивируют нас задавать такие вопросы, как: Каков конкретный функциональный контекст когнитивных и поведенческих процессов, которые нас интересуют? Каковы релевантные переменные и условия в этом контексте, учитывая фокус исследования и уровень анализа? Что мы знаем или предполагаем знать о диапазоне и распределении этих переменных и условий? И как эти переменные и условия могут быть представлены в экспериментальных планах для изучения конкретных моделей когнитивного и поведенческого функционирования? Чтобы ответить на некоторые из этих вопросов, несколько исследователей подчеркнули важность наблюдения за тем, как люди ведут себя в повседневных ситуациях, до экспериментов.Например, Kingstone et al. (2008) выступал за подход под названием Когнитивная этология , который предлагает исследователям сначала понаблюдать за тем, как люди ведут себя в повседневных ситуациях, прежде чем отправиться в лабораторию. Аналогичным образом Адольф (2019) предлагает исследователям начать с подробного описания интересующего их поведения, чтобы сначала определить «существенные инварианты» этого поведения (стр. 187).

Поле социального внимания: вдали от реального мира и в сторону специфики о контексте

Чтобы проиллюстрировать, как некоторые из изложенных выше идей могут быть полезны для исследователей, мы применим эти идеи к интересующей нас теме исследования: социальное внимание.Область социального внимания, как кратко обсуждалось ранее, в первую очередь сосредоточена на том, как на внимание влияют социально значимые объекты, события и ситуации, в первую очередь взаимодействия с другими социальными агентами. В последние десятилетия широко утверждалось, что экспериментальные схемы, используемые исследователями в этой области, нуждаются в большей «экологической обоснованности», чтобы адекватно изучить соответствующие характеристики социального внимания в «реальном мире» (Risko et al., 2012 , 2016; Schilbach et al., 2013; Каруана и др., 2017; Макдональд и Татлер, 2018; Шамай-Цури и Мендельсон, 2019). В свете этих опасений несколько исследователей предложили изучить «социальное внимание в реальном мире» (Risko et al., 2016, стр. 1) и «социальное взаимодействие в реальном мире» (Macdonald and Tatler, 2018). , p. 1; см. также Shamay-Tsoory, Mendelsohn, 2019). Один из примеров этого приводится Макдональдом и Татлером (2018). В этом исследовании Макдональд и Татлер (2018) изучали, как социальные роли, данные участникам, влияют на их социальное поведение взгляда во время совместной задачи: совместного выпекания торта.Участникам либо не давали явных социальных ролей, либо им давали роль «повара» или «собирателя». Макдональд и Татлер (2018) показали, что независимо от того, были назначены социальные роли или нет, участники не очень часто смотрели на своих партнеров по выпечке торта при выполнении задания. Сравнив свои результаты с другими так называемыми «исследованиями взаимодействия в реальном мире» (например, Laidlaw et al., 2011; Wu et al., 2013), авторы заявили, что: «мы не можем делать обобщения относительно конкретных количество взглядов партнера во время любого конкретного взаимодействия в реальном мире » (Macdonald and Tatler, 2018, p.2171). Мы думаем, что это утверждение ясно иллюстрирует, как использование ярлыков «реальный мир» и «реальная жизнь» может привести к вводящим в заблуждение и потенциально контрпродуктивным выводам, поскольку, по-видимому, подразумевает, что «взаимодействия в реальном мире» охватывают четко определенную категорию поведения. . Однако, как утверждалось ранее, эти так называемые «взаимодействия в реальном мире» являются , а не четко определенной категорией поведения. Вместо этого утверждения об обобщаемости необходимо рассматривать в более ограниченном и тщательно определенном контексте (см.Брунсвик, 1956; Simons et al., 2017). Это сделало бы более ясным, о чем говорят исследователи, вместо того, чтобы относить исследования к большому зонту «реального мира». Например, если цель состоит в том, чтобы изучить, как различные контексты влияют на когнитивные и поведенческие процессы социального внимания. и ситуаций, исследователям необходимо определить социальное поведение взгляда как функцию этих различных контекстов и ситуаций.

Таким образом, вместо того, чтобы изучать социальное внимание «реального мира» в контексте социальных взаимодействий «реального мира», исследователи должны сначала попытаться описать и понять внимание к выпечке торта (Macdonald and Tatler, 2018), разделение еды внимание (Wu et al., 2013), внимание зала ожидания (Laidlaw et al., 2011), внимание при ходьбе по кампусу (Foulsham et al., 2011), внимание к построению блоков Lego (Macdonald and Tatler, 2013), игра слов внимание к играм (Ho et al., 2015), внимание интервьюируемого (Freeth et al., 2013) и внимание к гаражным продажам (Rubo and Gamer, 2018). Поступая таким образом, мы можем начать понимать общие и контекстно-зависимые аспекты процессов внимания, что позволяет создать более сложную теорию социального внимания. Эти примеры не только демонстрируют широкий спектр поведенческих задач и контекстов, которые можно изучать в связи с социальным вниманием, они также показывают, что некритические ссылки на «экологическую значимость» a.к.а. «Реальность» не очень полезна для определения соответствующих характеристик конкретных поведенческих контекстов.

Есть также хорошие примеры, когда исследователи более подробно описывают конкретные характеристики социальных ситуаций, которые их интересуют. Исследователи в области социального внимания, например, пытались разгадать различные функции поведения взгляда. Одной из важных функций пристального взгляда является получение визуальной информации из мира, однако в социальном контексте взгляд может также передавать другим важную информацию, которая может быть использована для инициирования и облегчения социального взаимодействия (см.г., Gobel et al., 2015; Риско и др., 2016). В серии экспериментов исследователи систематически меняли вопрос о том, возможно ли социальное взаимодействие между двумя людьми и в какой степени, и измеряли, как модулируется взгляд в зависимости от социального контекста (Laidlaw et al., 2011; Gobel et al. , 2015; Gregory and Antolin, 2019; Holleman et al., 2020). В других исследованиях исследователи четко указывали на требования, предъявляемые к задачам, и социальные контексты, которые вызывают определенные модели поведения взгляда, например, в контексте личного взаимодействия и разговорного обмена (Ho et al., 2015; Hessels et al., 2019). Мы думаем, что, если исследователи попытаются более четко описать задачи, требования и социальные контексты по отношению к взгляду, это может оказаться прочной основой для более сложной теории социального внимания, однако такая работа остается сложной задачей ( недавний обзор см. в Hessels, в печати).

Заключение

Мы утверждали, что «подход реального мира» и его призыв к экологической обоснованности имеют несколько проблем. Само понятие экологической значимости редко определяется, и исследователи различаются его интерпретациями.Мы считаем, что ссылки на экологическую обоснованность и «реальный мир» могут стать излишними, если исследователи четко укажут и опишут конкретные контексты поведения, в которых они заинтересованы. Это будет более конструктивный способ раскрыть контекстно-зависимые и контекстно-общие принципы познания и поведения. В заключение, мы надеемся, что редакторы и рецензенты защитят журналы от публикации статей, в которых такие термины, как «экологическая достоверность» и «реальный мир» используются без уточнения.

Взносы авторов

GH и RH составили рукопись. RH, IH и CK редактировали и исправляли рукопись.

Финансирование

GH и RH были поддержаны Консорциумом индивидуального развития (CID). CID финансируется через программу Gravitation Министерства образования, культуры и науки Нидерландов и NWO (грант № 024.001.003 предоставлен автору CK).

Конфликт интересов

Авторы заявляют, что исследование проводилось при отсутствии каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могут быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

Список литературы

Aanstoos, C.M. (1991). Экспериментальная психология и вызовы реальной жизни. г. Psychol. 1:77. DOI: 10.1037 / 0003-066x.46.1.77

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Адольф, К. Э. (2019). «Экологическая значимость: принятие лаборатории за реальную жизнь», в Моя самая большая ошибка исследования: Приключения и злоключения в психологических исследованиях , изд. Р. Штернберг (Нью-Йорк, Нью-Йорк: Сейдж), 187–190. DOI: 10.4135 / 9781071802601.n58

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Олдерман Н., Берджесс П. В., Найт К. и Хенман К. (2003). Экологическая валидность упрощенной версии теста на многократные покупки. J. Int. Neuropsychol. Soc. 9, 31–44. DOI: 10,1017 / s1355617703

6

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Андерсон, К. А., Линдси, Дж. Дж., И Бушман, Б. Дж. (1999). Исследования в психологической лаборатории: правда или банальность? Curr.Прямой. Psychol. Sci. 8, 3–9. DOI: 10.1111 / 1467-8721.00002

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Араухо Д., Давидс К. и Пассос П. (2007). Экологическая обоснованность, репрезентативный дизайн и соответствие между экспериментальными ограничениями задачи и поведенческой установкой: комментарий Роджерса. Кадар и Косталл (2005). Ecol. Psychol. 19, 69–78. DOI: 10.1080 / 10407410709336951

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Эшкрафт, М., Радванский, Г.(2009). Познание , 5-е изд. Верхняя Сэдл-Ривер, Нью-Джерси: Pearson Education, Inc.

Google Scholar

Аспленд, Х., и Гарднер, Ф. (2003). Меры наблюдения за взаимодействием родителей и детей: вводный обзор. Child Adolesc. Психическое здоровье 8, 136–143. DOI: 10.1111 / 1475-3588.00061

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Банаджи М. Р. и Краудер Р. Г. (1989). Банкротство повседневной памяти. г. Psychol. 44: 1185.DOI: 10.1037 / 0003-066x.44.9.1185

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Баркер Р. Г. (1966). «О природе окружающей среды», в Психология Эгона Брунсвика , изд. К. Р. Хэммонд (Нью-Йорк: Холт, Райнхарт и Уинстон).

Google Scholar

Баркер Р. Г. (1968). Экологическая психология: концепции и методы изучения среды человеческого поведения. Стэнфорд, Калифорния: Издательство Стэнфордского университета.

Google Scholar

Берковиц, Л.и Доннерштейн Э. (1982). Внешняя обоснованность более чем поверхностна: некоторые ответы на критику лабораторных экспериментов. г. Psychol. 37: 245. DOI: 10.1037 / 0003-066x.37.3.245

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Бирмингем, Э., Ристич, Дж., И Кингстон, А. (2012). «Изучение социального внимания: случай увеличения сложности стимулов в лаборатории», в Когнитивная неврология, развитие и психопатология: типичные и атипичные траектории развития внимания , ред. Дж.А. Барак, Дж. Т. Эннс и Н. А. Фокс (Oxford University Press), 251–276. DOI: 10.1093 / acprof: oso / 9780195315455.003.0010

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Blanco-Elorrieta, E., and Pylkkänen, L. (2018). Экологическая обоснованность в исследовании двуязычия и двуязычие преимущества. Trends Cogn. Sci. 22, 1117–1126. DOI: 10.1016 / j.tics.2018.10.001

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Бронфенбреннер, У. (1977). К экспериментальной экологии человеческого развития. г. Psychol. 32: 513. DOI: 10.1037 / 0003-066x.32.7.513

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Брунсвик, Э. (1952). Концептуальные основы психологии. Чикаго: Издательство Чикагского университета.

Google Scholar

Брунсвик Э. (1956). Восприятие и репрезентативный дизайн психологических экспериментов. Беркли: Калифорнийский университет Press.

Google Scholar

Каруана, Н., МакАртур, Г., Вулгар, А., Брок, Дж. (2017). Моделирование социальных взаимодействий для экспериментального исследования совместного внимания. Neurosci. Biobehav. Ред. 74, 115–125. DOI: 10.1016 / j.neubiorev.2016.12.022

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Коэн, Г., Конвей, М. А. (2007). Память в реальном мире. Abingdon: Psychology Press.

Google Scholar

Данцигер, К. (1994). Конструирование предмета: исторические истоки психологических исследований. Кембридж: Издательство Кембриджского университета.

Google Scholar

Дэвидс, К. (1988). Экологическая обоснованность в понимании спортивных результатов: некоторые проблемы определения. Квест 40, 126–136. DOI: 10.1080 / 00336297.1988.10483894

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Дами М.К., Хертвиг ​​Р. и Хоффраге У. (2004). Роль представительного дизайна в экологическом подходе к познанию. Psychol. Бык. 130: 959. DOI: 10.1037 / 0033-2909.130.6.959

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Данлоски, Дж., Боттироли, С., и Хартвиг, М. (2009). «Грехи, совершенные во имя экологической обоснованности: призыв к репрезентативному дизайну в образовательной науке», в «Справочник метапознания в образовании », ред. Д. Дж. Хакер, Дж. Данлоски и А. К. Грессер (Абингдон: Рутледж), 442–452.

Google Scholar

Итон, У. О., и Клор, Г. Л. (1975). Межрасовая имитация в летнем лагере. J. Pers. Soc. Psychol. 32: 1099. DOI: 10.1037 / 0022-3514.32.6.1099

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Эдмондс, Б. (1995). «Что такое сложность? — философия сложности как таковая в применении к некоторым примерам эволюции», в The Evolution of Complexity , Ed. Дж. Т. Боннер (Дордрехт: Клувер).

Google Scholar

Фоулшем Т., Уокер Э. и Кингстон А. (2011). Где, что и когда распределения взгляда в лаборатории и окружающей среде. Vis. Res. 51, 1920–1931. DOI: 10.1016 / j.visres.2011.07.002

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Фредериксен Р., Бекс П. Дж. И Верстратен Ф. А. (1997). Насколько велик патч Gabor и почему это должно нас волновать? JOSA A 14, 1–12.

PubMed Аннотация | Google Scholar

Фрит М., Фоулшем Т. и Кингстон А. (2013). Что влияет на социальное внимание? Социальное присутствие, зрительный контакт и аутичные черты. PLoS One 8: e53286.DOI: 10.1371 / journal.pone.0053286

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Фришен А., Бейлисс А. П. и Типпер С. П. (2007). Сигнал пристального внимания: визуальное внимание, социальное познание и индивидуальные различия. Psychol. Бык. 133: 694. DOI: 10.1037 / 0033-2909.133.4.694

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гелл-Манн, М. (1995). Что такое сложность? Замечания о простоте и сложности от лауреата Нобелевской премии автора «Кварк и Ягуар». Сложность 1, 16–19. DOI: 10.1002 / cplx.6130010105

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Гибсон, Дж. Дж. (1950). Восприятие визуального мира. Кембридж: Компания Houghton Mifflin.

Google Scholar

Гибсон, Дж. Дж. (1970). О связи между галлюцинацией и восприятием. Леонардо 3, 425–427.

Google Scholar

Гибсон, Дж. Дж. (2014). Экологический подход к визуальному восприятию: классическое издание. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Психология Пресс. (Исходная дата публикации 1979 г.).

Google Scholar

Гиллис Дж. И Шнайдер К. (1966). «Исторические предпосылки репрезентативного дизайна», в Психология Эгона Брунсвика , изд. К. Р. Хаммонд (Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Холт, Райнхарт и Уинстон, Инк.), 204–236.

Google Scholar

Гудвин, К. Дж. (2015). История современной психологии , 5 изд. Хобокен, Нью-Джерси: Джон Уайли и сыновья.

Google Scholar

Гринвальд А.Г. (1976). Внутрисубъектные дизайны: использовать или не использовать? Psychol. Бык. 83: 314. DOI: 10.1037 / 0033-2909.83.2.314

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Грегори, Н. Дж., И Антолин, Дж. В. (2019). Снижает ли социальное присутствие или возможность взаимодействия социальное внимание в социальных сетях в Интернете? Представляем парадигму «живой лаборатории». Q. J. Exp. Psychol. 72, 779–791. DOI: 10.1177 / 1747021818772812

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хаммонд, К.Р. и Стюарт Т. Р. (2001). The Essential Brunswik: начинания, исследования, приложения. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.

Google Scholar

Хэтфилд, Г. (2002). Психология, философия и когнитивная наука: размышления об истории и философии экспериментальной психологии. Mind Lang. 17, 207–232. DOI: 10.1111 / 1468-0017.00196

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хефт, Х. (2001). Экологическая психология в контексте: Джеймс Гибсон, Роджер Баркер и наследие радикального эмпиризма Уильяма Джеймса. Хоув: Психология Пресс.

Google Scholar

Heinrichs, R. W. (1990). Текущие и новые применения нейропсихологической оценки: проблемы валидности и полезности. Prof. Psychol. 21: 171. DOI: 10.1037 / 0735-7028.21.3.171

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Hessels, R. S. (в печати). Как пристальный взгляд на лица способствует общению лицом к лицу? Обзор и перспектива. Psychonom. Бык. Ред. doi: 10.31219 / osf.io / 8zta5

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Hessels, R. S., Holleman, G. A., Kingstone, A., Hooge, I. T. C., and Kemner, C. (2019). Распределение взгляда при личном общении зависит в первую очередь от структуры задачи и социального контекста, а не от стимулов. Познание 184, 28–43. DOI: 10.1016 / j.cognition.2018.12.005

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Hessels, R. S., van Doorn, A. J., Benjamins, J.С., Холлеман, Г. А., Хоуге, И. Т. К. (2020). Управление взглядом в зависимости от задачи в навигации по толпе людей. Attent. Восприятие. Психофизика. doi: 10.3758 / s13414-019-01952-9 [В Интернете перед печатью]

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хиггинсон, К. И., Арнетт, П. А., и Восс, В. Д. (2000). Экологическая валидность клинических тестов памяти и внимания при рассеянном склерозе. Arch. Clin. Neuropsychol. 15, 185–204. DOI: 10.1016 / s0887-6177 (99) 00004-9

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хо, С., Фоулшем Т. и Кингстон А. (2015). Говорить и слушать глазами: сигнализация взглядом во время диадических взаимодействий. PLoS One 10: e0136905. DOI: 10.1371 / journal.pone.0136905

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Холлеман, Г. А., Хессельс, Р. С., Кемнер, К., и Хоуг, И. Т. К. (2020). Подразумевает социальное взаимодействие и его влияние на поведение взгляда в глаза. PLoS One 15: e0229203. DOI: 10.1371 / journal.pone.0229203

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Холлеман, Г.A., Hooge, I. T. C., Kemner, C., and Hessels, R. S. (в печати). Реальность «реальной» нейробиологии: комментарий к Шамай-Цури и Мендельсону. Перспектива. Psychol. Sci.

Google Scholar

Джонстон П., Молинье Р. и Янг А. В. (2014). N170 наблюдал «в дикой природе»: сильные связанные с событиями потенциалы лиц в загроможденных динамических визуальных сценах. Soc. Cogn. Оказывать воздействие. Neurosci. 10, 938–944. DOI: 10.1093 / сканирование / nsu136

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Келер, Дж.Дж. (1996). Ошибка базовой ставки пересмотрена: описательные, нормативные и методологические проблемы. Behav. Brain Sci. 19, 1–17. DOI: 10.1017 / s0140525x00041157

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Кракауэр Дж. У., Газанфар А. А., Гомес-Марин А., Макивер М. А. и Поппель Д. (2017). Нейробиологии необходимо поведение: исправление редукционистской предвзятости. Нейрон 93, 480–490. DOI: 10.1016 / j.neuron.2016.12.041

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Кругланский, А.W. (1975). Два значения внешней недействительности. Hum. Relat. 28, 653–659. DOI: 10.1177 / 001872677502800704

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Лэйдлоу, К. Э., Фоулшем, Т., Кун, Г., и Кингстон, А. (2011). Возможные социальные взаимодействия важны для общественного внимания. Proc. Natl. Акад. Sci. США 108, 5548–5553. DOI: 10.1073 / pnas.1017022108

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Ларисон, Б., Харриган, Р. Дж., Томассен, Х. А., Рубенштейн, Д. И., Чан-Голстон, А. М., Ли, Э. и др. (2015). Как у зебры появились полосы: проблема со слишком многими решениями. R. Soc. Открытая наука 2: 140452. DOI: 10.1098 / RSOS.140452

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Левкович, Д. Дж. (2001). Концепция экологической справедливости: каковы ее ограничения и плохо ли быть недействительным? Младенчество 2, 437–450. DOI: 10.1207 / s15327078in0204_03

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Миллс, W.(1899). Природа интеллекта животных и методы его исследования. Psychol. Ред. 6: 262. DOI: 10.1037 / h0074808

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Neisser, U. (1976). Познание и реальность: принципы и последствия когнитивной психологии. Сан-Франциско, Калифорния: У. Х. Фриман и компания.

Google Scholar

Осборн-Кроули, К. (2020). Социальное познание в реальном мире: воссоединение изучения социального познания с социальной реальностью. Rev. Gen. Psychol. 1–15. DOI: 10.4324 / 9781315648156-1

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Парсонс, Т. Д. (2015). Виртуальная реальность для повышения экологической достоверности и экспериментального контроля в клинической, аффективной и социальной неврологии. Фронт. Гм. Neurosci. 9: 660. DOI: 10.3389 / fnhum.2015.00660

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Парсонс, Т. Д., Карлью, А. Р., Магтото, Дж., И Стоунсифер, К.(2017). Потенциал функциональной виртуальной среды для экологически обоснованных измерений управляющей функции в экспериментальной и клинической нейропсихологии. Neuropsychol. Rehabil. 27, 777–807. DOI: 10.1080 / 09602011.2015.1109524

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Пьюс, А., Бертенталь, Б.И. (2015). Многоликость социального внимания: поведенческие и нейронные меры , ред. А. Пьюс и Б. И. Бертенталь (Швейцария: Springer).

Google Scholar

Риско, Э. Ф., Лэйдлоу, К., Фрит, М., Фоулшем, Т., и Кингстон, А. (2012). Социальное внимание с реальными стимулами по сравнению с стимулами катушки: к эмпирическому подходу к проблемам экологической значимости. Фронт. Гм. Neurosci. 6: 143. DOI: 10.3389 / fnhum.2012.00143

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Риско, Э. Ф., Ричардсон, Д. К., Кингстон, А. (2016). Разрушение четвертой стены когнитивной науки: социальное внимание реального мира и двойная функция взгляда. Curr. Прямой. Psychol. Sci. 25, 70–74. DOI: 10.1177 / 0963721415617806

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Роджерс, С. Д., Кадар, Э. Э., и Косталл, А. (2005). Шаблоны взгляда при визуальном контроле движения по прямой и торможения в зависимости от скорости и опыта. Ecol. Psychol. 17, 19–38. DOI: 10.1207 / s15326969eco1701_2

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Рубо, М., и Геймер, М. (2018). «Виртуальная реальность как прокси для реального социального внимания?», — доклад , представленный на Труды симпозиума ACM 2018 по исследованиям и приложениям отслеживания взгляда. Нью-Йорк, Нью-Йорк.

Google Scholar

Шильбах, Л. (2015). С глазу на глаз, лицом к лицу и мозг к мозгу: новые подходы к изучению поведенческой динамики и нейронных механизмов социальных взаимодействий. Curr. Opin. Behav. Sci. 3, 130–135. DOI: 10.1016 / j.cobeha.2015.03.006

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Schilbach, L., Timmermans, B., Reddy, V., Costall, A., Bente, G., Schlicht, T., et al. (2013). К неврологии от второго лица. Behav. Brain Sci. 36, 393–414. DOI: 10.1017 / s0140525x12000660

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Шмуклер М.А. (2001). Что такое экологическая справедливость? Анализ размеров. Младенчество 2, 419–436. DOI: 10.1207 / s15327078in0204_02

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Шамай-Цури, С. Г., Мендельсон, А. (2019). Реальная нейробиология: экологический подход к исследованиям мозга и поведения. Перспектива.Psychol. Sci. 14, 841–859. DOI: 10.1177 / 17456856350

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Сильверштейн, К. Х., Стэнг, Д. Дж. (1976). Сидячая позиция и взаимодействие в триадах: полевое исследование. Социометрия 39, 166–170.

Google Scholar

Саймонс Д. Дж. И Левин Д. Т. (1998). Неспособность обнаружить изменения в людях во время взаимодействия в реальном мире. Psychonom. Бык. Ред. 5, 644–649. DOI: 10.3758 / bf03208840

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Саймонс Д. Дж., Шода Ю. и Линдси Д. С. (2017). Ограничения общности (COG): предлагаемое дополнение ко всем эмпирическим работам. Перспектива. Psychol. Sci. 12, 1123–1128. DOI: 10.1177 / 17456

708630

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Смайлек Д., Бирмингем Э., Камерон Д., Бишоф В. и Кингстон А. (2006). Когнитивная этология и исследование внимания в реальных сценах. Brain Res. 1080, 101–119. DOI: 10.1016 / j.brainres.2005.12.090

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Смит, П. В., Файнберг, Р. А., и Бернс, Д. Дж. (1998). Изучение классических принципов кондиционирования в экологически обоснованном рекламном контексте. J. Рынок. Теор. Практик. 6, 63–72. DOI: 10.1080 / 10696679.1998.11501789

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Торндайк, Э. (1899). Ответ на вопрос «Природа интеллекта животных и методы его исследования». Psychol. Ред. 6, 412–420. DOI: 10,1037 / h0073289

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Торндайк, Э. (2017). Разведка животных: экспериментальные исследования. Абингдон: Рутледж.

Google Scholar

Толман, Э. К., и Брунсвик, Э. (1935). Организм и причинная структура окружающей среды. Psychol. Ред. 42:43. DOI: 10,1037 / h0062156

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Валтакари, Н.В., Хоуге И. Т., Бенджаминс Дж. С. и Кейзер А. (2019). Подход с отслеживанием взгляда к автономной реакции сенсорного меридиана (ASMR): физиология и природа покалывания по отношению к зрачку. PLoS One 14: e226692. DOI: 10.1371 / journal.pone.0226692

PubMed Аннотация | CrossRef Полный текст | Google Scholar

Уилсон, Б.А. (1993). Экологическая валидность нейропсихологической оценки: прогнозируют ли нейропсихологические показатели результативность повседневной деятельности? заявл.Не допустить. Psychol. 2, 209–215. DOI: 10.1016 / s0962-1849 (05) 80091-5

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Виноград Э. (1988). «Преемственность между экологическим и лабораторным подходами к памяти», в Emory Symposia in Cognition, 2. Пересмотренное воспоминание: экологические и традиционные подходы к изучению памяти , ред. У. Нейссер и Э. Виноград (Кембридж: Cambridge University Press), 11 –20. DOI: 10.1017 / cbo9780511664014.003

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Критика экологической обоснованности термина

Front Psychol.2020; 11: 721.

Гийс А. Холлеман

¹ Кафедра экспериментальной психологии, Институт Гельмгольца, Утрехтский университет, Утрехт, Нидерланды

² Кафедра психологии развития, Утрехтский университет, г.

¹ Кафедра экспериментальной психологии, Институт Гельмгольца, Утрехтский университет, Утрехт, Нидерланды

Шанталь Кемнер

¹ Кафедра экспериментальной психологии, Институт Гельмгольца, Утрехтский университет,

003000, Утрехтский университет, 9112 Психология, Утрехтский университет, Утрехт, Нидерланды

³ Центр мозга, Университетский медицинский центр Утрехта, Утрехт, Нидерланды

Рой С.Hessels

¹ Кафедра экспериментальной психологии, Институт Гельмгольца, Утрехтский университет, Утрехт, Нидерланды

² Кафедра психологии развития, Утрехтский университет, Утрехт, Нидерланды

¹ tch Департамент экспериментальной психологии Утрехтского института психологии Университет, Утрехт, Нидерланды

² Кафедра психологии развития, Утрехтский университет, Утрехт, Нидерланды

³ Центр мозга, Университетский медицинский центр Утрехт, Утрехт, Нидерланды

Под редакцией: Маттиас Гамериан Университет Юлиуса Максимилиана , Германия

Рецензент: Йони Перцов, Еврейский университет Иерусалима, Израиль; Никола Жан Грегори, Борнмутский университет, Соединенное Королевство

Эта статья была отправлена ​​в Cognitive Science, раздел журнала Frontiers in Psychology

Поступила в редакцию 24 января 2020 г .; Принята в печать 25 марта 2020 г.

Авторские права © 2020 Holleman, Hooge, Kemner and Hessels.

Это статья в открытом доступе, распространяемая в соответствии с условиями лицензии Creative Commons Attribution License (CC BY). Использование, распространение или воспроизведение на других форумах разрешено при условии указания автора (авторов) и правообладателя (ов) и ссылки на оригинальную публикацию в этом журнале в соответствии с принятой академической практикой. Запрещается использование, распространение или воспроизведение без соблюдения этих условий.

Эта статья цитируется в других статьях в PMC.

Abstract

Популярная цель психологической науки — понять человеческое познание и поведение в «реальном мире». В отличие от этого, исследователи обычно проводят свои исследования в экспериментальных исследовательских условиях, также известных как «лаборатория психолога». Критики часто задаются вопросом. допускают ли лабораторные эксперименты психологии обобщаемые результаты. Это известно как дилемма «реального мира или лаборатории». Чтобы преодолеть разрыв между лабораторией и жизнью, многие исследователи призвали к экспериментам с большей «экологической достоверностью», чтобы эксперименты были более похожи и обобщались на «реальный мир».Однако исследователи редко объясняют, что они имеют в виду под этим термином, и как можно добиться большей экологической значимости. На наш взгляд, популярная концепция экологической обоснованности плохо сформирована, лишена конкретики и не решает проблемы обобщаемости. Чтобы выйти за рамки дилеммы « реальный мир или лаборатория », мы считаем, что исследователи в области психологической науки всегда должны указывать конкретный контекст когнитивного и поведенческого функционирования, в котором они заинтересованы, вместо того, чтобы выступать за то, чтобы эксперименты были более « экологически обоснованными ». ‘чтобы обобщить’ реальный мир.Мы считаем, что это будет более конструктивный способ раскрыть контекстно-зависимые и контекстно-общие принципы познания и поведения.

Ключевые слова: экологическая валидность, эксперименты, подход из реального мира, обобщаемость, определения

Введение

Популярной целью психологической науки является понимание человеческого познания и поведения в «реальном мире». В отличие от исследователей, у исследователей есть такая цель. традиционно проводились эксперименты в специализированных исследовательских учреждениях, а.к.а. «лаборатория психолога» (Danziger, 1994; Hatfield, 2002). На протяжении истории психологии критики часто задавались вопросом, допускают ли лабораторные эксперименты психологии обобщение результатов за пределами лабораторных условий, в которых эти результаты обычно получаются. В ответ многие исследователи выступили за более «экологически обоснованные» эксперименты, в отличие от так называемых «обычных» лабораторных методов (Neisser, 1976; Aanstoos, 1991; Kingstone et al., 2008; Шамай-Цури и Мендельсон, 2019; Осборн-Кроули, 2020). В последние годы несколько технологических достижений (например, виртуальная реальность, носимые айтрекеры, мобильные устройства ЭЭГ, fNIRS, биосенсоры и т. Д.) Побудили исследователей еще больше подчеркнуть важность изучения человеческого познания и поведения в «реальном мире», поскольку новые технологии помогут исследователям преодолеть некоторые присущие лабораторным экспериментам ограничения (Schilbach, 2015; Shamay-Tsoory and Mendelsohn, 2019; Sonkusare et al., 2019).

В этой статье мы будем утверждать, что общее стремление исследователей понять человеческое познание и поведение в «реальном мире» путем проведения более «экологически обоснованных» экспериментов (далее именуемых «подходом реального мира») ) не без проблем. В частности, мы будем утверждать, что популярный термин «экологическая обоснованность», который в наши дни широко используется исследователями для обсуждения того, похожи ли экспериментальные исследования на «реальный мир» и обобщаются ли они, окутан как концептуальной, так и методологической путаницей.Поскольку мы сами заинтересованы в когнитивном и поведенческом функционировании в контексте повседневного опыта людей и проводим эксперименты в различных «лабораторных» и «реальных» средах, мы увидели, как некритическое использование термина «экологическая значимость» может привести к к довольно вводящим в заблуждение и контрпродуктивным дискуссиям. Это касается не только того, как эта концепция используется во многих научных статьях и учебниках, но также при презентациях и обсуждениях экспериментальных исследований на конференциях, в процессе обзора и при разговоре со студентами о дизайне экспериментов и анализе доказательств.

Хотя использование термина экологическая обоснованность ранее подвергалось критике со стороны некоторых ученых (Hammond, 1998; Schmuckler, 2001; ср. Araujo et al., 2007; Dunlosky et al., 2009), мы думаем, что эта критика в значительной степени были упущены из виду. Следовательно, необходимо будет рассмотреть некоторые из тех же вопросов. Эта статья имеет троекратный вклад. Во-первых, мы расширяем критику термина «экологическая значимость» и применяем его к сфере общественного внимания. Во-вторых, мы тщательно исследуем некоторые из допущений, которыми руководствуются современные рамки экологической обоснованности, особенно те, которые касаются искусственности – естественности и простоты – сложности.Наконец, наша статья предназначена для обучения нового поколения студентов и исследователей историческим корням и концептуальным вопросам термина «экологическая значимость». Эта статья состоит из четырех частей. Во-первых, мы представим краткую историю так называемой дилеммы «реальный мир или лаборатория» и обсудим несколько определений и интерпретаций термина экологическая значимость. Во-вторых, мы исследуем исторические корни концепции экологической достоверности и опишем, как первоначальное значение этого понятия значительно изменилось.В-третьих, мы внимательно исследуем преобладающие предположения, которые, кажется, определяют, как исследователи в настоящее время используют термин экологическая достоверность. Наконец, мы применим наш концептуальный анализ к конкретной области исследования, а именно к области социального внимания. В последние годы в этой области уделяется особое внимание вопросам экологической достоверности и обобщаемости. Таким образом, сфера общественного внимания представляет собой примерный случай для объяснения того, как некритическое использование терминов «экологическая значимость» и «реальный мир» может привести к вводящим в заблуждение и контрпродуктивным выводам.

Краткая история дилеммы «Реальный мир или лаборатория»

Популярная история психологии (или более широких «когнитивных наук») гласит, что «психология стала наукой, поднявшись с« кресла » домыслы и неконтролируемое наблюдение, а также вход в лабораторию для проведения контролируемых наблюдений и измерений » (Hatfield, 2002, стр. 208). «Лаборатория психолога», специальная комната, оснащенная всевозможными лабораторными принадлежностями и сложным оборудованием, считается знаменитым средством передвижения психологии в научную жизнь (Danziger, 1994; Goodwin, 2015).Однако, несмотря на давнюю традицию лабораторных экспериментов психологов (историю и обсуждение см. Gillis and Schneider, 1966), также было много критических голосов, заявивших, что лабораторные эксперименты психологии слишком ограничены по объему для изучения того, как люди функционируют в повседневной жизни. . Например, Брунсвик (1943, стр. 262) однажды написал, что экспериментальная психология ограничивалась «узкими проблемами искусственно изолированными проксимальными или периферийными техническими особенностями медиации, которые не являются репрезентативными для более широких моделей жизни». Баркер (1968, стр. 3) писал, что «невозможно определить в лаборатории частоту, продолжительность, объем и величину некоторых важных человеческих условий». Нейссер (1976, стр. 34) писал, что «современные исследования когнитивных процессов обычно используют абстрактный, прерывистый и лишь отчасти реальный стимулирующий материал». Бронфенбреннер (1977, стр. 513) писал, что «многие из этих экспериментов включают ситуации, которые являются незнакомыми, искусственными и недолговечными и требуют необычного поведения, которое трудно обобщить на другие условия.” Kingstone et al. (2008, стр. 355) заявил, что «исследования, проведенные в лабораториях, и полученные ими результаты в принципе и на практике вряд ли будут иметь отношение к более сложным ситуациям, с которыми люди сталкиваются в повседневной жизни. e, » и Шамай-Цури и Мендельсон (2019, стр. 1) заявили, что « традиционных экспериментальных психологических подходов в основном сосредоточены на исследовании поведения людей как изолированных агентов, находящихся в искусственной, сенсорной и социально неблагополучной среде, что ограничивает наше понимание естественных когнитивных способностей. , эмоциональные и социальные явления.

По мнению этих ученых, психологическая наука столкнулась с мрачным затруднительным положением: открытия и результаты, основанные на строго контролируемых и систематически разработанных лабораторных экспериментах, могут быть не великим открытием, а всего лишь «простым лабораторным любопытством» (Гибсон, 1970 С. 426–427). Как Андерсон и др. (1999, стр. 3) сформулировал это так: «Распространенным трюизмом было то, что лабораторные исследования … хорошо показывают, вызывает ли какое-либо манипулирование независимой переменной изменения в зависимой переменной, но многие ученые полагают, что эти результаты не делайте обобщений на «реальный мир». Общее беспокойство вызывает то, что из-за «искусственности» и «простоты» лаборатории некоторые (если не многие) лабораторные эксперименты неадекватно отражают «естественность» и «сложность» психологических явлений в повседневной жизни. (видеть ). Эта проблема стала известна психологам как дилемма «реального мира или лаборатории» (Hammond and Stewart, 2001). В основе дилеммы «реального мира или лаборатории» психологии лежит пагубный методологический выбор: «Должна ли она [психологическая наука] преследовать цель обобщения, требуя обобщения исследования на« реальную жизнь »(также известную как« настоящая жизнь »). -world »), или следует стремиться к обобщению, придерживаясь своей традиционной парадигмы лабораторных исследований?» (Хаммонд и Стюарт, 2001, стр.7).

Примеры исторических и современных лабораторных помещений и полевых экспериментов. (A) Лабораторный зал начала 20 века. Участник сидит перед «дисковым тахистоскопом», устройством для отображения визуальных изображений (адаптировано из Hilton, 1920). (B) Изображение полевого эксперимента Дж. Дж. Гибсона. Наблюдатели должны были оценить размер объекта на расстоянии (адаптировано из Гибсона, 1950). (C) Лаборатория айтрекинга 21 века.Участник сидит перед установленным на башне айтрекером SMI Hi-Speed ​​ (на основе Valtakari et al., 2019). (D) Носимый ай-трекер (едва видимый) используется для измерения поведения взгляда, когда участники идут по коридорам с толпами людей (Hessels et al., 2020). Заявление об авторских правах — Панели (A, B) . Все фотографии используются в соответствии с положениями Закона США об авторском праве 107 «Добросовестное использование» и статьи 15a Закона об авторском праве Нидерландов в некоммерческих целях для исследований, образования и научных комментариев.Фотография из книги У. Хилтона: Прикладная психология: движущая сила мысли (дата первоначальной публикации — 1920 г.). Получено 1 апреля 2020 г. с сайта http://www.gutenberg.org/files/33076/33076-h/33076-h.htm. Фотография из книги Дж. Дж. Гибсона: «Восприятие визуального мира» (исходная дата публикации 1950 г., рис. 74, стр. 184) была взята из копии библиотеки Утрехтского университета. (C, D) Фотографии принадлежат авторам, и люди, изображенные на изображениях, дали согласие на публикацию.

Хотя психологическая наука состоит из множества специализированных областей исследований, цель понимания человеческого познания и поведения в «реальном мире» стала целью, получившей признание критиков, психологов и когнитивистов всех мастей. Действительно, примеры дилеммы «реальный мир или лаборатория» можно найти не только в различных «прикладных» областях психологии, таких как эргономика (Hoc, 2001), клиническая (нейро) психология (Wilson, 1993; Parsons, 2015), педагогическая психология (Dunlosky et al., 2009), спортивной психологии (Davids, 1988), маркетинга и психологии потребителей (Smith et al., 1998) и психологии вождения (Rogers et al., 2005), но также и в так называемых «базовых» областях. психологических наук, таких как изучение восприятия (Brunswik, 1956; Gibson, 1979/2014), внимания (Simons and Levin, 1998; Peelen and Kastner, 2014), памяти (Banaji and Crowder, 1989; Neisser, 1991; Cohen and Conway, 2007), социальное познание (Schilbach et al., 2013; Schilbach, 2015; Shamay-Tsoory and Mendelsohn, 2019; Osborne-Crowley, 2020), принятие суждений и решений (Koehler, 1996) и развитие ребенка. (Левкович, 2001; Шмуклер, 2001; Адольф, 2019).

«Реальный подход»: призыв к экологической достоверности

В последние десятилетия исследователи часто обсуждали, как они могут преодолеть некоторые ограничения лабораторных экспериментов. Возможно, самый большой общий знаменатель того, что мы называем «подходом реального мира», — это сильный акцент на «экологической обоснованности». В последние десятилетия термин экологическая валидность появлялся всякий раз, когда исследователи сталкивались с потенциальными ограничениями лабораторных экспериментов. (см. e.г., Дженкинс, 1974; Neisser, 1976; Банаджи и Краудер, 1989; Aanstoos, 1991; Келер, 1996; Smilek et al., 2006; Риско и др., 2012; Шильбах, 2015; Каруана и др., 2017; Шамай-Цури и Мендельсон, 2019; Осборн-Кроули, 2020). Как сказал Нейссер (1976, стр. 33):

«Концепция экологической обоснованности стала известной психологам. Это напоминает им, что искусственная ситуация, созданная для эксперимента, может кардинально отличаться от повседневного мира. Когда это так, результаты могут не иметь отношения к явлениям, которые действительно хотелось бы объяснить.

Основная проблема, по мнению Нейссера и многих других, заключается в том, что эксперименты в психологической науке обычно «не имеют экологической обоснованности» (Neisser, 1976, стр. 7; Smilek et al., 2006; Shamay-Tsoory and Mendelsohn, 2019; Sonkusare et al., 2019). Анстус (Aanstoos, 1991, p. 77) даже назвал эту проблему «кризисом экологической значимости». Чтобы противостоять этой проблеме, многие исследователи призывали к исследованиям с «большей» или «большей» экологической достоверностью. Например, Келер (1996, стр.1) выступал за «более экологически обоснованную исследовательскую программу», Schilbach (2015, стр. 130) выступал за «включение более экологически приемлемых условий», и Smilek et al. (2006, стр. 104) предположил, что «чтобы результаты можно было обобщить на реальные сценарии, нам нужно использовать задачи с большей экологической достоверностью». Очевидно, экологическая обоснованность рассматривается как важная черта экспериментальных исследований исследователями, которые придерживаются подхода «реального мира».Однако, по нашему мнению, и мы не одиноки в этом отношении (см. Также Hammond, 1998; Araujo et al., 2007; Dunlosky et al., 2009), это понятие экологической значимости вызвало значительную путаницу. Чтобы предвосхитить некоторую нашу критику экологической обоснованности, мы покажем, что эта концепция в значительной степени оторвалась от своего первоначального происхождения (ср. Brunswik, 1949) и теперь принимает различные интерпретации, основанные на сомнительных предположениях (историю см. В Hammond , 1998). Хуже всего то, что эта концепция часто используется как тупое оружие для критики и отклонения экспериментов, даже несмотря на то, что исследователи редко четко указывают, какое определение экологической достоверности они используют или по какому набору критериев они оценивают экологическую значимость исследования (как указывалось ранее. по Hammond, 1998; Schmuckler, 2001; Dunlosky et al., 2009).

Большой зонтик экологической достоверности

В прошлые десятилетия концепция экологической значимости была связана с различными аспектами психологических исследований, например, с экологической достоверностью стимулов (Neisser, 1976; Risko et al., 2012; Jack and Schyns, 2017), экологическая обоснованность задач (Smilek et al., 2006; Krakauer et al., 2017), экологическая обоснованность условий (Schilbach, 2015; Blanco-Elorrieta, Pylkkänen, 2018), экологическая обоснованность условия исследования (Bronfenbrenner, 1977; Schmuckler, 2001), экологическая обоснованность результатов (Eaton and Clore, 1975; Greenwald, 1976; Silverstein, Stang, 1976), экологическая обоснованность теорий (Neisser, 1976), экологическая обоснованность планы исследований (Rogers et al., 2005), экологическая обоснованность методов (Banaji and Crowder, 1989), экологическая валидность явлений (Johnston et al., 2014), экологическая валидность данных (Aspland and Gardner, 2003) и экологическая валидность парадигм. (Macdonald, Tatler, 2013; Schilbach et al., 2013). Однако, несмотря на популярное использование этого термина, конкретные определения и требования экологической обоснованности не всегда ясны.

Более пристальный взгляд на литературу позволяет предположить, что исследователи используют разные определения и интерпретации.Давайте рассмотрим несколько примеров из литературы, в которой исследователи более четко определили экологическую значимость. Например, Эшкрафт и Радванский (2009, стр. 511) определили экологическую значимость как: «Горячо обсуждаемый принцип, согласно которому исследования должны напоминать ситуации и требования к задачам, характерные для реального мира, а не полагаться на искусственные лабораторные условия и задачи. так что результаты будут распространены на реальный мир, то есть будут иметь экологическую ценность. Другое влиятельное определение экологической значимости было дано Бронфенбреннером (1977), который определил экологическую значимость как , «степень, в которой окружающая среда, в которой участвуют субъекты научного исследования, обладает свойствами, которые, как предполагается или предполагается, имеют исследователь. » (стр. 516). По мнению Бронфенбреннера, экологическая значимость исследования не должна зависеть от того, насколько контекст исследования напоминает или проводится в «реальной» среде.Вместо этого теоретические соображения должны направлять методологические решения о том, какой тип исследовательского контекста является наиболее подходящим с учетом направленности исследования. Например, если кто-то интересуется поведенческими реакциями детей, когда они попадают в «странную ситуацию», тогда лабораторная комната может быть адекватно подходящей для этой конкретной цели исследования. Однако если кто-то интересуется, как дети ведут себя в своей домашней среде, то лабораторный кабинет может быть не самым подходящим контекстом для исследования.Как заметил Бронфенбреннер (1977, стр. 516): «Конкретно, что касается маленьких детей, результаты показывают, что странность лабораторной ситуации имеет тенденцию увеличивать тревогу и другие состояния негативных переживаний и уменьшать проявления социальной компетентности. ”

Экологическая валидность также используется как синоним (или рассматривается как необходимый компонент) «внешней валидности» (Berkowitz and Donnerstein, 1982; Mook, 1983; Hoc, 2001). Понятие внешней достоверности обычно относится к тому, можно ли обобщить данный результат или вывод исследования, обычно полученные при одном наборе условий и с одной группой участников, на других людей, задачи и ситуации (Campbell, 1957).Например, в литературе по нейропсихологической оценке и реабилитации экологическая значимость в первую очередь концептуализировалась как «… степень, в которой клинические тесты когнитивного функционирования предсказывают функциональное нарушение» (Хиггинсон и др., 2000, стр. 185) . В этой области было много дискуссий о том, точно ли нейропсихологические тесты, используемые клиницистами, позволяют прогнозировать когнитивные и поведенческие нарушения в повседневной жизни (Heinrichs, 1990; Wilson, 1993).Одна из основных проблем заключается в том, что тестовые материалы либо слишком абстрактны, либо слишком общие, чтобы адекватно представить проблемы, с которыми люди с когнитивными и неврологическими нарушениями сталкиваются в повседневной жизни, например, при приготовлении пищи или покупке еды в супермаркете. В ответ были предприняты различные усилия для повышения экологической достоверности нейропсихологических тестов, например, путем разработки показателей эффективности, актуальных для повседневных задач и действий (Shallice and Burgess, 1991; Alderman et al., 2003), комбинируя и соотнося результаты тестов с поведенческими наблюдениями и самоотчетами (Wilson, 1993; Higginson et al., 2000), и используя приложения Virtual Reality (VR) для создания тестовых ситуаций, в которых когнитивные способности пациента могут быть выражены функциональные нарушения (Parsons, 2015; Parsons et al., 2017).

Исторические корни экологической достоверности

Как мы видели, определения и интерпретации экологической значимости могут различаться не только среди исследователей, но и в разных областях психологии.Таким образом, не всегда ясно, как следует интерпретировать эту концепцию. Интересно, что термин экологическая значимость имел очень точное значение, когда он был впервые введен в психологическую науку Брунсвиком (1949, 1952, 1955, 1956). Брунсвик ввел термин «экологическая значимость» для описания корреляции между проксимальным сенсорным сигналом (например, стимуляцией сетчатки) и дистальной объектной переменной (например, объектом в окружающей среде). В терминологии Брунсвика экологическая значимость означает меру (коэффициент корреляции), которая описывает вероятностную взаимосвязь между дистальным и проксимальным слоями системы организм-среда.Согласно Брунсвику (1955): «Корреляция между экологическими переменными, одна из которых может выступать в качестве вероятностного ориентира для другой, может, таким образом, быть обозначена как« экологическая значимость »» (стр. 199). Брунсвик (1952) считал психологию прежде всего наукой об отношениях организм-среда, в которой «организм должен справляться с окружающей средой, полной неопределенностей» (стр. 22). В «модели линзы» Брунсвика (Brunswik, 1952) экологическая значимость перцептивных сигналов указывает на потенциальную полезность этих сигналов для организма в достижении его поведенческих целей.Обратите внимание, что концепция экологической достоверности Брунсвика сильно отличается от того, как этот термин обычно используется в настоящее время, а именно для обсуждения и оценки того, похожи ли некоторые лабораторные эксперименты и обобщаются ли они на «реальный мир» (см. Neisser, 1976; Smilek et al. ., 2006; Ashcraft, Radvansky, 2009; Шамай-Цури, Мендельсон, 2019).

Размывание и искажение определения экологической обоснованности Брунсвика было задокументировано несколькими учеными (например, Hammond, 1998; Araujo et al., 2007; Holleman et al., В печати). Как пояснил Хаммонд (1998), первоначальное определение экологической достоверности, представленное Брунсвиком (1949, 1952), было объединено с «репрезентативным планом» экспериментов Брунсвика (Brunswik, 1955, 1956). Репрезентативный дизайн представлял собой методологическую программу Брунсвик для психологической науки, направленную на достижение обобщения результатов. Чтобы добиться этого, исследователи должны не только проводить надлежащий отбор образцов на стороне субъектов, отбирая образцы субъектов, которые являются репрезентативными для определенной «целевой группы» (например,ж., дети, пациенты), но исследователи должны также выбирать стимулы, задачи и ситуации, которые являются репрезентативными для конкретной «целевой экологии». Таким образом, эксперимент может рассматриваться как образец этой «целевой экологии». теории выборки, исследователи могут затем определить, можно ли обобщить результаты для предполагаемых условий. Короче говоря, репрезентативный план требует, чтобы исследователи сначала указали условия, в отношении которых они намереваются обобщить свои выводы, а затем указать, как эти условия представлены в экспериментальной схеме (Brunswik, 1956).Для более глубокого обсуждения репрезентативного дизайна см. Hammond and Stewart (2001); Dhami et al. (2004) и Хогарт (2005).

Системный подход к экологической обоснованности?

Текущее отсутствие терминологической точности в отношении экологической обоснованности, мягко говоря, проблематично. Кажется, что в литературе нет согласованного определения или каких-либо способов классификации для определения или оценки экологической достоверности исследования. Похоже, это противоречит относительной легкости, с которой исследователи обычно используют эту концепцию для обсуждения ограничений и недостатков лабораторных экспериментов.При этом исследователи редко дают понять, как они определили экологическую (не) достоверность исследования. Как указал Шмуклер (2001, стр. 419): «Одним из следствий этой проблемы является то, что в большинстве экспериментальных ситуаций могут возникать опасения по поводу экологической обоснованности». Чтобы преодолеть эти проблемы, несколько ученых подчеркнули необходимость более систематического подхода к экологической обоснованности (Lewkowicz, 2001; Schmuckler, 2001; Kingstone et al., 2008; Risko et al., 2012). Например, Левкович (2001, стр.443) писал, что: «Отсутствует независимое, объективное и рабочее определение концепции экологической достоверности, которое позволяет количественно оценить стимул или событие как более или менее экологически обоснованное». Согласно Schmuckler (2001), экологическая значимость может быть оценена по крайней мере по трем параметрам: (1) природа стимулов ; (2) характер задачи, поведения или реакции ; (3) характер исследовательского контекста . Исследователи в первую очередь обсуждали эти измерения с точки зрения их искусственности-естественности (например,г., Hoc, 2001; Шмуклер, 2001; Риско и др., 2012; Шамай-Цури и Мендельсон, 2019; Sonkusare et al., 2019), и их простота – сложность (например, Kingstone et al., 2008; Peelen, Kastner, 2014; Lappi, 2015). Таким образом, можно построить общую структуру, в которой стимулы, задачи, поведение и контексты исследования могут оцениваться по континууму искусственность – естественность и простота – сложность (см. Также Risko et al., 2012; Lappi, 2015; Shamay-Tsoory. и Мендельсон, 2019; Осборн-Кроули, 2020).С одной стороны, лаборатория, отличающаяся своей искусственностью и простотой. Другой крайностью является «реальный мир», характеризующийся своей естественностью и сложностью. В соответствии с этой многомерной структурой исследователи могут определить общую экологическую значимость исследования путем объединения (например, усреднения или суммирования) основных компонентов экологической достоверности (т. Е. Стимулов, задач / поведения, исследовательского контекста) с точки зрения их относительной искусственности-естественности и простота – сложность. Однако, хотя многие исследователи концептуализировали экологическую ценность наряду с этими измерениями, мы думаем, что необходимо рассмотреть несколько проблем.Поскольку размеры этой схемы предположительно важны для определения экологической обоснованности экспериментальных исследований, тогда возникает вопрос о том, как исследователи могут судить об искусственности – естественности и простоте – сложности конкретных экспериментов. Этот вопрос будет рассмотрен в следующих разделах.

Искусственность — естественность

Контраст между «искусственностью» и «естественностью» является особенно заметным предметом обсуждения в дилемме «реальный мир или лаборатория» и когда исследователи говорят об экологической значимости экспериментальных исследовательских практик (Hoc , 2001; Kingstone et al., 2008; Шамай-Цури и Мендельсон, 2019). Согласно Hoc (2001, стр. 282–283), «искусственные» ситуации — это «те, которые специально созданы для исследования» , а «естественные» ситуации — это «целевые ситуации, которые должны быть поняты исследователями» . Важно отметить, что Хок (2001) отмечает, что это различие проводится с точки зрения исследователя. Однако это различие искусственности и естественности также следует рассматривать с точки зрения субъекта. Например, по данным Sonkusare et al.(2019): «натуралистические парадигмы могут быть эвристически определены как те, которые используют богатые мультимодальные динамические стимулы, которые представляют наш повседневный жизненный опыт, такие как видеоклипы, телевизионная реклама, новости и устные повествования, или которые воплощают относительно неограниченные взаимодействия с другими агентами, игровыми средами или виртуальными реальностями » (стр. 700). Более того, исследователи давно признали, что искусственность возникает, когда экспериментальные методы, используемые исследователями, вмешиваются в естественность психологических явлений, которые они стремятся изучить.Следовательно, всегда существует неизбежный компромисс между степенью искусственности, навязанной экспериментальными условиями, и естественностью явлений, исследуемых научными исследованиями (Brunswik, 1956; Barker, 1968; Banaji and Crowder, 1989; Kingstone et al., 2008). ; Risko et al., 2012; Caruana et al., 2017). Однако, как ранее отмечал Виноград (1988), по-прежнему трудно провести «черту, где заканчивается искусственность и начинается экологическая значимость … для реальных событий». (стр.18).

Интересно, что дискуссии о естественности и искусственности экспериментальных методов имеют давнюю историю в психологической науке. К концу XIX века Торндайк (1899) и Миллс (1899) уже яростно спорили о том, какой методологии следует отдавать предпочтение для изучения поведения кошек. Миллс отклонил работу Торндайка из-за искусственности экспериментальных методов, использованных Торндайком (см.), В то время как Торндайк рассматривал этологический подход, одобренный Миллсом, как собрание некритических наблюдений и анекдотов.Миллс (1899, стр. 264) писал, что: «Др. Торндайк … произвел впечатление, что я не проводил экспериментов или «решающих экспериментов» … Я могу заметить, что лаборатория в обычном понимании не очень подходит для проведения психологических экспериментов на животных ». Позиция Миллса заключалась в следующем: «нельзя ожидать, что кошки, помещенные в небольшие вольеры … , будут вести себя естественно. Таким образом, ничего из их нормального поведения нельзя определить по их поведению в сильно искусственной, ненормальной среде » (Goodwin, 2015, стр.200). В ответ на вопрос Миллса Торндайк (1899, стр. 414) ответил: «Профессор Миллс не спорит в конкретных терминах, не критикует конкретную непригодность в ситуациях, которые я придумал для животных. Он просто называет их неестественными ». Торндайк явно не согласился с обвинением Миллса в искусственности его экспериментов по изучению поведения кошек, потому что Миллс не определил, что в первую очередь следует считать естественным поведением.

«Пазл», изобретенный Торндайком (1899, 2017) для изучения обучающего поведения кошек.Голодную кошку помещают в ящик, который можно открыть, если кошка нажмет на защелку. В награду за еду («положительное подкрепление») кошка получит, если поймет, как выбраться из коробки. Торндайк обнаружил, что после нескольких испытаний время, необходимое кошке, чтобы выбраться из ящика, уменьшается. Эксперименты с коробками-головоломками остаются популярными сегодня для изучения когнитивных способностей животных, например, см. Richter et al. (2016) для исследования с осьминогами. Заявление об авторских правах — Изображение создано и принадлежит автору IH и основано на E.Книга Л. Торндайка: Animal Intelligence (Исходная дата публикации, 1911 г., рис. 1, стр. 30).

Мы думаем, что эта историческая дискуссия между Торндайком и Миллсом проливает свет, потому что она характеризует суть дискуссии об экологической значимости в наши дни. А именно, что именно Миллс считал «естественным» или «нормальным» поведением? И как Миллс определил, что эксперименты Торндайка не смогли уловить «естественное» поведение кошек? Следуя точке зрения Торндайка по этому поводу, мы думаем, что исследователи не могут легко определить естественность-искусственность любой конкретной экспериментальной схемы, по крайней мере, не без уточнения того, что влечет за собой эти приписывания.Как отмечает Данлоски и др. (2009, стр. 431) ранее отмечалось: «Натуралистический сеттинг ничего не гарантирует, особенно учитывая, что« натуралистический »никогда не раскрывается — что это значит?». Действительно, наш обзор литературы также показывает, что историческая дискуссия между Торндайком и Миллсом ни в коем случае не является обсуждением прошлого. Фактически, мы регулярно сталкиваемся с дискуссиями об «искусственности» и «естественности» экспериментальных установок, предъявлении стимулов, поведении участников или конкретных задачах и процедурах, используемых в экспериментах — не только в литературе, но и среди наших коллеги и рецензенты.Мы должны часто спрашивать о деталях, потому что такие замечания обычно остаются неопределенными для тех, кто их разбрасывает.

Простота — сложность

Современные рамки экологической обоснованности также постулируют, что лаборатория и «реальный мир» обратно пропорциональны с точки зрения их простоты и сложности. Многие исследователи сетуют на то, что лабораторные эксперименты имеют «редукционистскую» тенденцию упрощать сложность изучаемых психологических явлений (например,г., Neisser, 1976; Kingstone et al., 2008; Шамай-Цури и Мендельсон, 2019; Sonkusare et al., 2019). Например, Sonkusare et al. (2019, стр. 699) заявил, что «экологическая обоснованность этих абстрактных лабораторных экспериментов спорна, поскольку во многих отношениях они не похожи на сложность и динамику стимулов и поведения в реальной жизни». Но что именно подразумевается под сложностью? Рассмотрим несколько примеров из литературы. В области социального внимания исследователи часто использовали схематические изображения, фотографии и видео людей и социальных сцен в качестве стимулов для изучения когнитивных, поведенческих и физиологических процессов восприятия лица, отслеживания взгляда и совместного внимания (Langton et al., 2000; Frischen et al., 2007; Пьюс и Бертенталь, 2015). Однако в последние годы ведутся серьезные споры о том, что такие стимулы не являются «экологически обоснованными», потому что они не «отражают сложность реальных социальных ситуаций» (Birmingham et al., 2012, p. 30). Хотя мы согласны с тем, что просмотр фотографического изображения лица человека отличается от взгляда на живого и дышащего человека, чем эти ситуации различаются по сложности? Означают ли эти ученые, что смотреть на «живого» человека сложнее, чем на изображение этого человека? Или они означают, что первое является более сложным, чем второе, с точки зрения исследователя, который хочет понять когнитивные, поведенческие и физиологические процессы восприятия лица и социального внимания?

Возьмем другой пример. Пятна Габора часто используются психологами-экспериментаторами в качестве стимулов для изучения «зрительной обработки низкого уровня» (см.).Экспериментальные психологи используют пластыри Габора в качестве визуальных стимулов, потому что они предлагают высокую степень экспериментального контроля над различными параметрами стимула (например, шириной полосы пространственных частот, ориентацией, контрастом, размером, местоположением). Патчи Габора могут быть описаны с математической точностью (например, «синусоидальные решетки с гауссовым окном», Fredericksen et al., 1997, стр. 1), и их пространственные свойства считаются хорошим представлением профилей рецептивного поля в первичной зрительной коре.Хотя пластыри Габора могут считаться « простыми » для исследователей, изучающих связь между зрительной обработкой низкого уровня и нейронной активностью с точки зрения настройки ориентации и функций гемодинамического ответа, они также указывают на еще не объясненную « сложность » многих возможные отношения между другими когнитивными процессами и паттернами нейронной активности в головном мозге. С другой стороны, наивный участник (который, вероятно, понятия не имеет о том, что исследователи обнаружили о низкоуровневой визуальной обработке) может описать эти пятна Габора как размытые, своего рода полосатые, похожие на зебру круги, и подумать, что они невероятно скучны. наблюдать за многими испытаниями, спокойно лежа в сканере МРТ.

Являются ли нашивки Габора простыми или сложными по сравнению с изображением зебр? (A) Нашивка Габора. (B) Фотография зебр. Уникальные полосатые узоры зебры делают их наиболее знакомыми людям, в то время как вопрос, почему у зебр такие красивые полосы, остается предметом многочисленных дискуссий среди биологов, см., Например, Каро и Станкович (2015) и Ларисон и др. (2015). Заявление об авторских правах — изображения используются в соответствии с положениями Закона США об авторском праве 107 «Добросовестное использование» и статьи 15a Закона об авторском праве Нидерландов в некоммерческих целях для исследований, образования и научных комментариев.Изображение патча Габора было адаптировано из Todorović (2016, 30 мая). Получено 1 апреля 2020 г. с сайта http://neuroanatody.com/2016/05/whats-in-a-gabor-patch/). Фотография зебр была сделана Аджаем Лалу и опубликована владельцем для некоммерческих целей через Pixabay . Получено 1 апреля 2020 г. с сайта https://pixabay.com/nl/users/ajaylalu-1897335/.

Наша точка зрения заключается в том, что простота и сложность в глазах смотрящего. Кто должен сказать, что проще или сложнее? Физики, информатики, теоретики информации и эволюционные биологи разработали различные определения и меры сложности (например,g., физическая сложность, вычислительная сложность, эффективная сложность, алгоритмическая сложность, статистическая сложность, структурная сложность, функциональная сложность и т. д.), обычно выражаемые в строго математических терминах (Edmonds, 1995; Gell-Mann, 1995; Adami, 2002). Но какие определения и меры сложности используются психологами и учеными-когнитивистами? Исследователи в области психологии, похоже, более свободно использовали термин сложность, например, для описания широкого спектра биологических, поведенческих, когнитивных, социальных и культурных явлений, которые обычно содержат множество многих (т.е., много частей, много переменных, много степеней свободы). Исследователи могут называть различные явления «сложными», потому что они просто (пока) не поняты, как в «мозг слишком сложен для нашего понимания» (Эдмондс, 1995, стр. 4). Тем не менее, такие интуитивные представления о сложности, независимо от того, вызваны ли они незнанием или используются для описания размера, количества или разнообразия чего-либо (Edmonds, 1995), не очень полезны для оценки простоты-сложности стимулов, задач и ситуации, и такие понятия не предоставляют никакой формулы, с помощью которой можно суммировать эти компоненты для определения общей экологической значимости данного исследования.Согласно Gell-Mann (1995, p. 16):

«Как меры чего-то вроде сложности для сущности в реальном мире, все такие величины в некоторой степени зависят от контекста или даже субъективны. Они зависят от грубой зернистости (уровня детализации) описания объекта, от предшествующего знания и понимания мира, которое предполагается, от используемого языка, от метода кодирования, используемого для преобразования с этого языка в строку бит, и на конкретном идеализированном компьютере, выбранном в качестве стандарта.»

« Реальный мир »или« лаборатория »: ложная дилемма психологии?

Мы обсудили несколько проблем, связанных с тем, как исследователи использовали термин «экологическая значимость». Короче говоря, концепция экологической обоснованности значительно изменилась за последние несколько десятилетий с тех пор, как она была введена Брунсвиком (1949). Он утратил большую часть своей прежней теоретической и методологической сплоченности (историю см. Hammond, 1998), а определения и требования экологической обоснованности, используемые сегодня исследователями, редко бывают явными.Таким образом, некоторые эксперименты могут быть расценены одним исследователем как «экологически обоснованные», в то время как другие могут быть случайно отклонены как «экологически недействительные». Более пристальный взгляд на литературу показывает, что многие исследователи, похоже, предполагают, что все понимают, что подразумевается под этим термином, в то время как на самом деле концепция экологической достоверности определяется редко. Таким образом, концепция экологической достоверности в настоящее время в основном используется для того, чтобы делать размахивающие руками заявления о том, похожи ли некоторые (лабораторные) эксперименты на « реальную жизнь » или некоторые результаты, полученные в лаборатории, могут или не могут быть обобщены на « реальную жизнь ». -Мир.’

По нашему мнению, современные рамки экологической достоверности в конечном итоге не обеспечивают исследователей управляемой исследовательской программой. Похоже, что исследователи в первую очередь основывают свои суждения об экологической значимости своих собственных конкретных теоретических допущений и соображений о так называемой искусственности – естественности и простоте – сложности экспериментальных ситуаций, как правило, в отсутствие более формального набора критериев. Таким образом, хотя мы, безусловно, симпатизируем «призыву к экологической обоснованности», поскольку он побудил исследователей критически относиться к ограничениям экспериментальных методов, мы также считаем, что некритическое использование термина экологическая обоснованность вызвало большую путаницу. а в некоторых случаях даже было контрпродуктивным.Возможно, наиболее проблематичное последствие использования термина «экологическая значимость» в качестве простой замены «реального мира» было ранее указано Хаммондом (1998). Он прокомментировал это:

«Конечно, не существует такой вещи, как« реальный мир ». Ему не было присвоено ни свойств, ни определения; он используется просто из-за отсутствия теории задач или других условий и, таким образом, не предлагает ответственной системы координат для обобщения ».

По мнению Хаммонда, стремление понять когнитивное и поведенческое функционирование в «реальном мире» в основном бессмысленно, если сначала не дать определение этому понятию «реальный мир».Таким образом, исследователи заперли себя «на рогах ложной дилеммы» (Хаммонд и Стюарт, 2001, стр. 7). Таким образом, чтобы разумно говорить о том, можно ли обобщить некоторые результаты на конкретные ситуации, выходящие за рамки экспериментальных условий, в которых эти результаты были получены, исследователям сначала необходимо указать диапазон и распределение переменных и условий, в которых их результаты должны быть быть применимыми. Поскольку понятию « реальный мир » явно не хватает специфичности, эта фраза неизбежно мешает исследователям определять диапазон и граничные условия когнитивного и поведенческого функционирования в любом данном исследовательском контексте, и, таким образом, не позволяет понять контекст, зависящий от контекста. -общие принципы познания и поведения (см. также Kruglanski, 1975; Simons et al., 2017).

Природа окружающей среды?

Вместо того, чтобы пытаться понять когнитивное и поведенческое функционирование в «реальном мире», мы полностью согласны с Хаммондом (1998), что задача исследователей состоит в том, чтобы всегда указывать и описывать конкретный контекст поведения, которым они интересуются. В конечном итоге настоящая задача исследователей состоит в том, чтобы разработать теорию того, как конкретные средовые контексты связаны с различными формами когнитивного и поведенческого функционирования.Но что составляет психологическую теорию окружающей среды? Исследователи в области психологии обычно занимаются природой организма, однако природе окружающей среды и ее связи с когнитивными и поведенческими функциями уделяется значительно меньше внимания с теоретической точки зрения (Barker, 1966; Heft, 2013). Интересно, что было несколько ученых, посвятивших себя именно этому вопросу, и чьи теории познания и поведения включали ясный взгляд на природу окружающей среды.

Согласно Толману и Брунсвику (1935), природа окружающей среды, как она кажется организму, полна неопределенностей. Организм воспринимает окружающую среду как набор ближайших «сигналов» и «знаков» (то есть источников информации), которые являются «местными представителями» различных удаленных объектов и событий в окружающей среде организма. Чтобы функционировать более или менее эффективно, организму необходимо накапливать, комбинировать и заменять информацию, которую он получает из доступных «сигналов» и «знаков», чтобы он мог адекватно регулировать свои средства для достижения своих поведенческих целей (например,g., в поисках пищи или убежища). Однако, поскольку окружающая среда по своей природе вероятностна и предсказуема лишь частично, организму постоянно необходимо корректировать свои предположения о состоянии окружающей среды на основе доступных источников информации. Другой пример приводится Баркером (1968), чья концепция «поведенческих настроек» (см. Также Heft, 2001) является ключевой в описании того, как окружающая среда формирует частоту и проявление человеческого познания и поведения. Для настроек поведения важно то, что они являются продуктом коллективных действий группы людей.Их географическое положение может быть указано (например, супермаркет, кинотеатр и т. Д.), И у них есть четкие временные и физические границы (например, часы работы, дверь для входа и выхода из здания). Параметры поведения « независимы » от субъективного опыта человека, однако то, что происходит внутри любой настройки поведения, характеризуется высокой степенью взаимозависимости и эквивалентности действий между людьми (например, большинство людей, которые находятся в супермаркете, покупают продукты, а люди в кинотеатрах смотрят фильмы).Другой «классический» пример теории окружающей среды можно найти в книге Дж. Дж. Гибсона Экологический подход к визуальному восприятию (1979/2014). Согласно Гибсону, существует сильная взаимность и взаимодействие между организмом и окружающей его средой. Он ввел понятие «аффорданс», чтобы объяснить, как неотъемлемое «значение» вещей (то есть функциональное значение для человека) может непосредственно восприниматься индивидуальным воспринимающим и как эта «информация» формирует возможности для потенциальных действий и переживаний.Например, по достаточно твердой и гладкой поверхности можно ходить, бегать или танцевать, в то время как шероховатая поверхность, загроможденная препятствиями, не допускает таких действий (Heft, 2001). Короче говоря, аффорданс — это свойство системы организм-среда. Они представляют собой функциональные качества объекта, события или места в окружающей среде, относящиеся к воспринимающему, и они зависят от конкретных характеристик окружающей среды и их отношений с функциональными возможностями конкретного человека (более подробные обсуждения см. В e.г., Хефт, 2001; Стоффреген, 2003).

Чтобы описать и конкретизировать среду и ее отношение к когнитивным и поведенческим функциям, мы можем обратиться к этим ученым, чтобы направить нас в более конкретном направлении. Хотя мы особо не рекомендуем ни одну из этих точек зрения, мы думаем, что они проливают свет, потому что эти ученые мотивируют нас задавать такие вопросы, как: Каков конкретный функциональный контекст когнитивных и поведенческих процессов, которые нас интересуют? Каковы релевантные переменные и условия в этом контексте, учитывая фокус исследования и уровень анализа? Что мы знаем или предполагаем знать о диапазоне и распределении этих переменных и условий? И как эти переменные и условия могут быть представлены в экспериментальных планах для изучения конкретных моделей когнитивного и поведенческого функционирования? Чтобы ответить на некоторые из этих вопросов, несколько исследователей подчеркнули важность наблюдения за тем, как люди ведут себя в повседневных ситуациях, до экспериментов.Например, Kingstone et al. (2008) выступали за подход под названием Когнитивная этология , который предлагает исследователям сначала понаблюдать за тем, как люди ведут себя в повседневных ситуациях, прежде чем отправиться в лабораторию. Аналогичным образом Адольф (2019) предлагает исследователям начать с подробного описания интересующего их поведения, чтобы сначала определить «существенные инварианты» этого поведения (стр. 187).

Область социального внимания: вдали от реального мира и в сторону специфики о контексте

Чтобы проиллюстрировать, как некоторые из идей, изложенных выше, могут быть полезны для исследователей, мы применим эти идеи к теме исследования, которая нас интересует: социальные внимание.Область социального внимания, как кратко обсуждалось ранее, в первую очередь сосредоточена на том, как на внимание влияют социально значимые объекты, события и ситуации, в первую очередь взаимодействия с другими социальными агентами. В последние десятилетия широко утверждалось, что экспериментальные схемы, используемые исследователями в этой области, нуждаются в большей «экологической обоснованности», чтобы адекватно изучить соответствующие характеристики социального внимания в «реальном мире» (Risko et al., 2012 , 2016; Schilbach et al., 2013; Каруана и др., 2017; Макдональд и Татлер, 2018; Шамай-Цури и Мендельсон, 2019). В свете этих опасений несколько исследователей предложили изучить «социальное внимание в реальном мире», (Risko et al., 2016, стр. 1) и «социальное взаимодействие в реальном мире», (Macdonald and Tatler, 2018). , p. 1; см. также Shamay-Tsoory, Mendelsohn, 2019). Один из примеров этого приводится Макдональдом и Татлером (2018). В этом исследовании Макдональд и Татлер (2018) изучали, как социальные роли, данные участникам, влияют на их социальное поведение взгляда во время совместной задачи: совместного выпекания торта.Участникам либо не давали явных социальных ролей, либо им давали роль «повара» или «собирателя». Макдональд и Татлер (2018) показали, что независимо от того, были назначены социальные роли или нет, участники не очень часто смотрели на своих партнеров по выпечке торта при выполнении задания. Сравнив свои результаты с другими так называемыми «исследованиями взаимодействия в реальном мире» (например, Laidlaw et al., 2011; Wu et al., 2013), авторы заявили, что: «мы не можем делать обобщения относительно конкретных количество взглядов партнера во время любого конкретного взаимодействия в реальном мире » (Macdonald and Tatler, 2018, p.2171). Мы думаем, что это утверждение ясно иллюстрирует, как использование ярлыков «реальный мир» и «реальная жизнь» может привести к вводящим в заблуждение и потенциально контрпродуктивным выводам, поскольку, по-видимому, подразумевает, что «взаимодействия в реальном мире» охватывают четко определенную категорию поведения. . Однако, как утверждалось ранее, эти так называемые «взаимодействия в реальном мире» являются , а не четко определенной категорией поведения. Вместо этого утверждения об обобщаемости необходимо рассматривать в более ограниченном и тщательно определенном контексте (см.Брунсвик, 1956; Simons et al., 2017). Это сделало бы более ясным, о чем говорят исследователи, вместо того, чтобы относить исследования к большому зонту «реального мира». Например, если цель состоит в том, чтобы изучить, как различные контексты влияют на когнитивные и поведенческие процессы социального внимания. и ситуаций, исследователям необходимо определить социальное поведение взгляда как функцию этих различных контекстов и ситуаций.

Таким образом, вместо того, чтобы изучать социальное внимание «реального мира» в контексте социальных взаимодействий «реального мира», исследователи должны сначала попытаться описать и понять внимание, уделяемое выпечке торта (Macdonald and Tatler, 2018), внимание к еде (Wu et al., 2013), внимание зала ожидания (Laidlaw et al., 2011), внимание при ходьбе по кампусу (Foulsham et al., 2011), внимание к построению блоков Lego (Macdonald and Tatler, 2013), игра слов внимание к играм (Ho et al., 2015), внимание интервьюируемого (Freeth et al., 2013) и внимание к гаражным продажам (Rubo and Gamer, 2018). Поступая таким образом, мы можем начать понимать общие и контекстно-зависимые аспекты процессов внимания, что позволяет создать более сложную теорию социального внимания. Эти примеры не только демонстрируют широкий спектр поведенческих задач и контекстов, которые можно изучать в связи с социальным вниманием, они также показывают, что некритические ссылки на «экологическую значимость» a.к.а. «Реальность» не очень полезна для определения соответствующих характеристик конкретных поведенческих контекстов.

Есть также хорошие примеры, когда исследователи более подробно описывают конкретные характеристики социальных ситуаций, которые их интересуют. Исследователи в области социального внимания, например, пытались разгадать различные функции поведения взгляда. Одной из важных функций пристального взгляда является получение визуальной информации из мира, однако в социальном контексте взгляд может также передавать другим важную информацию, которая может быть использована для инициирования и облегчения социального взаимодействия (см.г., Gobel et al., 2015; Риско и др., 2016). В серии экспериментов исследователи систематически меняли вопрос о том, возможно ли социальное взаимодействие между двумя людьми и в какой степени, и измеряли, как модулируется взгляд в зависимости от социального контекста (Laidlaw et al., 2011; Gobel et al. , 2015; Gregory and Antolin, 2019; Holleman et al., 2020). В других исследованиях исследователи четко указывали на требования, предъявляемые к задачам, и социальные контексты, которые вызывают определенные модели поведения взгляда, например, в контексте личного взаимодействия и разговорного обмена (Ho et al., 2015; Hessels et al., 2019). Мы думаем, что, если исследователи попытаются более четко описать задачи, требования и социальные контексты по отношению к взгляду, это может оказаться прочной основой для более сложной теории социального внимания, однако такая работа остается сложной задачей ( недавний обзор см. в Hessels, в печати).

Заключение

Мы утверждали, что «реальный подход» и его призыв к экологической обоснованности имеют несколько проблем. Само понятие экологической значимости редко определяется, и исследователи различаются его интерпретациями.Мы считаем, что ссылки на экологическую обоснованность и «реальный мир» могут стать излишними, если исследователи четко укажут и опишут конкретные контексты поведения, в которых они заинтересованы. Это будет более конструктивный способ раскрыть контекстно-зависимые и контекстно-общие принципы познания и поведения. В заключение, мы надеемся, что редакторы и рецензенты защитят журналы от публикации статей, в которых такие термины, как «экологическая достоверность» и «реальный мир» используются без уточнения.

Вклад авторов

GH и RH подготовили рукопись. RH, IH и CK редактировали и исправляли рукопись.

Конфликт интересов

Авторы заявляют, что исследование проводилось в отсутствие каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могли бы быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

Сноски

Финансирование. GH и RH были поддержаны Консорциумом индивидуального развития (CID). CID финансируется через программу Gravitation Министерства образования, культуры и науки Нидерландов и NWO (грант №024.001.003 присуждается автору СК).

Ссылки

• Aanstoos C.M. (1991). Экспериментальная психология и вызовы реальной жизни. Am. Psychol. 1:77 10.1037 / 0003-066x.46.1.77 [CrossRef] [Google Scholar]
• Адами К. (2002). Что такое сложность? Биологические исследования 24 1085–1094. [PubMed] [Google Scholar]
• Адольф К. Э. (2019). «Экологическая значимость: принятие лаборатории за реальную жизнь», в Моя самая большая исследовательская ошибка: приключения и злоключения в психологических исследованиях , изд.Штернберг Р. (Нью-Йорк, Нью-Йорк: Сейдж;), 187–190. 10.4135 / 9781071802601.n58 [CrossRef] [Google Scholar]
• Олдерман Н., Берджесс П. У., Найт К., Хенман К. (2003). Экологическая валидность упрощенной версии теста на многократные покупки. J. Int. Neuropsychol. Soc. 9 31–44. 10,1017 / с 1355617703

  6 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

• Андерсон К. А., Линдси Дж. Дж., Бушман Б. Дж. (1999). Исследования в психологической лаборатории: правда или банальность? Curr.Прямой. Psychol. Sci. 8 3–9. 10.1111 / 1467-8721.00002 [CrossRef] [Google Scholar]
• Араухо Д., Дэвидс К., Пассос П. (2007). Экологическая обоснованность, репрезентативный дизайн и соответствие между экспериментальными ограничениями задачи и поведенческой установкой: комментарий Роджерса. Кадар и Косталл (2005). Ecol. Psychol. 19 69–78. 10.1080 / 10407410709336951 [CrossRef] [Google Scholar]
• Эшкрафт М., Радванский Г. (2009). Познание , 5-е изд. Река Аппер Сэдл, Нью-Джерси: Pearson Education, Inc.[Google Scholar]
• Аспленд Х., Гарднер Ф. (2003). Меры наблюдения за взаимодействием родителей и детей: вводный обзор. Child Adolesc. Психическое здоровье 8 136–143. 10.1111 / 1475-3588.00061 [CrossRef] [Google Scholar]
• Банаджи М. Р., Краудер Р. Г. (1989). Банкротство повседневной памяти. Am. Psychol. 44: 1185 10.1037 / 0003-066x.44.9.1185 [CrossRef] [Google Scholar]
• Баркер Р. Г. (1966). «О природе окружающей среды», в Психология Эгона Брунсвика , изд.Хаммонд К. Р. (Нью-Йорк: Холт, Райнхарт и Уинстон;). [Google Scholar]
• Баркер Р. Г. (1968). Экологическая психология: концепции и методы изучения среды человеческого поведения. Стэнфорд, Калифорния: Издательство Стэнфордского университета. [Google Scholar]
• Берковиц Л., Доннерштейн Э. (1982). Внешняя обоснованность более чем поверхностна: некоторые ответы на критику лабораторных экспериментов. Am. Psychol. 37: 245 10.1037 / 0003-066x.37.3.245 [CrossRef] [Google Scholar]
• Birmingham E., Ристич Дж., Кингстон А. (2012). «Изучение социального внимания: пример увеличения сложности стимулов в лаборатории», в Когнитивная неврология, развитие и психопатология: типичные и атипичные траектории развития внимания , ред. Бурак Дж. А., Эннс Дж. Т., Фокс Н. А. (Издательство Оксфордского университета :), 251–276. 10.1093 / acprof: oso / 9780195315455.003.0010 [CrossRef] [Google Scholar]
• Blanco-Elorrieta E., Pylkkänen L. (2018). Экологическая обоснованность в исследовании двуязычия и двуязычие преимущества. Trends Cogn. Sci. 22 1117–1126. 10.1016 / j.tics.2018.10.001 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Бронфенбреннер У. (1977). К экспериментальной экологии человеческого развития. Am. Psychol. 32: 513 10.1037 / 0003-066x.32.7.513 [CrossRef] [Google Scholar]
• Брунсвик Э. (1943). Органические достижения и экологическая вероятность. Psychol. Сборка 50: 255 10.1037 / h0060889 [CrossRef] [Google Scholar]
• Брунсвик Э. (1949). Замечания о функционализме в восприятии. J. Pers. 18 56–65. 10.1111 / j.1467-6494.1949.tb01233.x [CrossRef] [Google Scholar]
• Брунсвик Э. (1952). Концептуальные основы психологии. Чикаго: Издательство Чикагского университета. [Google Scholar]
• Брунсвик Э. (1955). Репрезентативный дизайн и вероятностная теория в функциональной психологии. Psychol. Сборка 62: 193. 10,1037 / ч 0047470 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Брунсвик Э. (1956). Восприятие и репрезентативный дизайн психологических экспериментов. Беркли: Калифорнийский университет Press. [Google Scholar]
• Кэмпбелл Д. Т. (1957). Факторы, влияющие на достоверность экспериментов в социальных сетях. Psychol. Бык. 54: 297. 10,1037 / ч0040950 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Каро Т., Станкович Т. (2015). Соответствие полосам зебры: комментарий к Ларисону и др. (2015). R. Soc. Open Sci. 2: 150323. 10.1098 / rsos.150323 [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Каруана Н., МакАртур Г., Вулгар А., Брок Дж. (2017). Моделирование социальных взаимодействий для экспериментального исследования совместного внимания. Neurosci. Biobehav. Сборка 74 115–125. 10.1016 / j.neubiorev.2016.12.022 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Коэн Г., Конвей М. А. (2007). Память в реальном мире. Абингдон: Психология Пресс. [Google Scholar]
• Данцигер К. (1994). Конструирование предмета: исторические истоки психологических исследований. Кембридж: Издательство Кембриджского университета.[Google Scholar]
• Дэвидс К. (1988). Экологическая обоснованность в понимании спортивных результатов: некоторые проблемы определения. Квест 40 126–136. 10.1080 / 00336297.1988.10483894 [CrossRef] [Google Scholar]
• Дами М. К., Хертвиг ​​Р., Хоффраге У. (2004). Роль представительного дизайна в экологическом подходе к познанию. Psychol. Бык. 130: 959. 10.1037 / 0033-2909.130.6.959 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Данлоски Дж., Боттироли С., Хартвиг ​​М.(2009). «Грехи, совершенные во имя экологической обоснованности: призыв к репрезентативному дизайну в образовательной науке», в справочнике по метапознанию в образовании , ред. Хакер Д. Дж., Данлоски Дж., Грессер А. К. (Абингдон: Рутледж;), 442–452. [Google Scholar]
• Итон У. О., Клор Г. Л. (1975). Межрасовая имитация в летнем лагере. J. Pers. Soc. Psychol. 32: 1099 10.1037 / 0022-3514.32.6.1099 [CrossRef] [Google Scholar]
• Эдмондс Б. (1995). «Что такое сложность? — философия сложности как таковая в применении к некоторым примерам эволюции», в книге The Evolution of Complexity , Ed.Боннер Дж. Т. (Дордрехт: Kluwer;). [Google Scholar]
• Фоулшем Т., Уокер Э., Кингстон А. (2011). Где, что и когда распределения взгляда в лаборатории и окружающей среде. Vis. Res. 51 1920–1931 гг. 10.1016 / j.visres.2011.07.002 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Фредериксен Р., Бекс П. Дж., Верстратен Ф. А. (1997). Насколько велик патч Gabor и почему это должно нас волновать? JOSA A 14 1–12. [PubMed] [Google Scholar]
• Freeth M., Foulsham T., Кингстон А. (2013). Что влияет на социальное внимание? Социальное присутствие, зрительный контакт и аутичные черты. PLoS One 8: e53286. 10.1371 / journal.pone.0053286 [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Фришен А., Бейлисс А. П., Типпер С. П. (2007). Сигнал пристального внимания: визуальное внимание, социальное познание и индивидуальные различия. Psychol. Бык. 133: 694. 10.1037 / 0033-2909.133.4.694 [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Gell-Mann M.(1995). Что такое сложность? Замечания о простоте и сложности от лауреата Нобелевской премии автора «Кварк и Ягуар». Сложность 1 16–19. 10.1002 / cplx.6130010105 [CrossRef] [Google Scholar]
• Гибсон Дж. Дж. (1950). Восприятие визуального мира. Кембридж: Компания Houghton Mifflin. [Google Scholar]
• Гибсон Дж. Дж. (1970). О связи между галлюцинацией и восприятием. Леонардо 3 425–427. [Google Scholar]
• Гибсон Дж.J. (2014). Экологический подход к визуальному восприятию: классическое издание. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Психология Пресс. (Исходная дата публикации 1979 г.). [Google Scholar]
• Gillis J., Schneider C. (1966). «Исторические предпосылки репрезентативного дизайна», в Психология Эгона Брунсвика , изд. Хаммонд К. Р. (Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Холт, Райнхарт и Уинстон, Инк .;), 204–236. [Google Scholar]
• Гобел М. С., Ким Х. С., Ричардсон Д. С. (2015). Двойная функция общественного взгляда. Познание 136 359–364. 10.1016 / j.cognition.2014.11.040 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Гудвин К. Дж. (2015). История современной психологии , 5 изд. Хобокен, Нью-Джерси: Джон Уайли и сыновья. [Google Scholar]
• Гринвальд А.Г. (1976). Внутрисубъектные дизайны: использовать или не использовать? Psychol. Бык. 83: 314 10.1037 / 0033-2909.83.2.314 [CrossRef] [Google Scholar]
• Грегори Н. Дж., Антолин Дж. В. (2019). Снижает ли социальное присутствие или возможность взаимодействия социальное внимание в социальных сетях в Интернете? Представляем парадигму «живой лаборатории». Q. J. Exp. Psychol. 72 779–791. 10.1177 / 1747021818772812 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Хаммонд К. Р. (1998). Экологическая ценность: тогда и сейчас. Доступно в Интернете по адресу: http://www.brunswik.org/notes/essay2.html (по состоянию на 1 апреля 2020 г.). [Google Scholar]
• Хаммонд К. Р., Стюарт Т. Р. (2001). Essential Brunswik: начинания, исследования, приложения. Нью-Йорк, Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета. [Google Scholar]
• Hatfield G.(2002). Психология, философия и когнитивная наука: размышления об истории и философии экспериментальной психологии. Mind Lang. 17 207–232. 10.1111 / 1468-0017.00196 [CrossRef] [Google Scholar]
• Heft H. (2001). Экологическая психология в контексте: Джеймс Гибсон, Роджер Баркер и наследие радикального эмпиризма Уильяма Джеймса. Хоув: Psychology Press. [Google Scholar]
• Хефт Х. (2013). Экологический подход к психологии. Rev. Gen. Psychol. 17 162–167. 10.1037 / a0032928 [CrossRef] [Google Scholar]
• Heinrichs R. W. (1990). Текущие и новые применения нейропсихологической оценки: проблемы валидности и полезности. Prof. Psychol. 21: 171 10.1037 / 0735-7028.21.3.171 [CrossRef] [Google Scholar]
• Hessels R. S. (в печати). Как пристальный взгляд на лица способствует общению лицом к лицу? Обзор и перспектива. Psychonom. Бык. Сборка 10.31219 / osf.io / 8zta5 [CrossRef] [Google Scholar]
• Hessels R.С., Холлеман Г. А., Кингстон А., Хуге И. Т. К., Кемнер К. (2019). Распределение взгляда при личном общении зависит в первую очередь от структуры задачи и социального контекста, а не от стимулов. Познание 184 28–43. 10.1016 / j.cognition.2018.12.005 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Хессельс Р. С., ван Дорн А. Дж., Бенджамин Дж. С., Холлеман Г. А., Хоуг И. Т. С. (2020). Управление взглядом в зависимости от задачи в навигации по толпе людей. Attent. Восприятие. Психофизика. 10.3758 / s13414-019-01952-9 [Интернет перед печатью] [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Хиггинсон К. И., Арнетт П. А., Восс В. Д. (2000). Экологическая валидность клинических тестов памяти и внимания при рассеянном склерозе. Arch. Clin. Neuropsychol. 15 185–204. 10.1016 / s0887-6177 (99) 00004-9 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Хилтон У. (1920). Прикладная психология: движущая сила мысли. Общество прикладной психологии Доступно в Интернете по адресу: http: // www.gutenberg.org/files/33076/33076-h/33076-h.htm (по состоянию на 1 апреля 2020 г.). [Google Scholar]
• Хо С., Фоулшем Т., Кингстон А. (2015). Говорить и слушать глазами: сигнализация взглядом во время диадических взаимодействий. PLoS One 10: e0136905. 10.1371 / journal.pone.0136905 [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Hoc J.-M. (2001). К экологической значимости исследований в области когнитивной эргономики. Теор. Проблемы Ergon. Sci. 2 278–288. 10.1371 / журнал.pone.0184488 [CrossRef] [Google Scholar]
• Хогарт Р. М. (2005). Проблема репрезентативного дизайна в психологии и экономике. J. Econ. Методол. 12 253–263. 10.1177 / 02611399663 [CrossRef] [Google Scholar]
• Холлеман Г. А., Хессельс Р. С., Кемнер К., Хооге И. Т. С. (2020). Подразумевает социальное взаимодействие и его влияние на поведение взгляда в глаза. PLoS One 15: e0229203. 10.1371 / journal.pone.0229203 [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Холлеман Г.A., Hooge I. T. C., Kemner C., Hessels R. S. (в печати). Реальность «реальной» нейробиологии: комментарий к Шамай-Цури и Мендельсону. Перспектива. Psychol. Sci. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [Google Scholar]
• Джек Р. Э., Шинс П. Г. (2017). К социальной психофизике общения по лицу. Annu. Rev. Psychol. 68 269–297. 10.1146 / annurev-psycho-010416-044242 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Дженкинс Дж. Дж. (1974). Помните старую теорию памяти? Что ж, забудь об этом. Am. Psychol. 29: 785 10.1037 / h0037399 [CrossRef] [Google Scholar]
• Джонстон П., Молинье Р., Янг А. В. (2014). N170 наблюдал «в дикой природе»: сильные связанные с событиями потенциалы лиц в загроможденных динамических визуальных сценах. Soc. Cogn. Оказывать воздействие. Neurosci. 10 938–944. 10.1093 / сканирование / nsu136 [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Kingstone A., Smilek D., Eastwood J. D. (2008). Когнитивная этология: новый подход к изучению человеческого познания. руб. J. Psychol. 99 317–340. 10.1348 / 000712607×251243 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Келер Дж. Дж. (1996). Ошибка базовой ставки пересмотрена: описательные, нормативные и методологические проблемы. Behav. Brain Sci. 19 1–17. 10.1017 / s0140525x00041157 [CrossRef] [Google Scholar]
• Кракауэр Дж. У., Газанфар А. А., Гомес-Марин А., Макивер М. А., Поппель Д. (2017). Нейробиологии необходимо поведение: исправление редукционистской предвзятости. Нейрон 93 480–490.10.1016 / j.neuron.2016.12.041 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Круглански А. В. (1975). Два значения внешней недействительности. Гм. Relat. 28 год 653–659. 10.1177 / 001872677502800704 [CrossRef] [Google Scholar]
• Лэйдлоу К. Э., Фоулшем Т., Кун Г., Кингстон А. (2011). Возможные социальные взаимодействия важны для общественного внимания. Proc. Natl. Акад. Sci. США 108 5548–5553. 10.1073 / pnas.1017022108 [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Langton S.Р., Ватт Р. Дж., Брюс В. (2000). Это есть у глаз? Подсказки к направлению общественного внимания. Trends Cogn. Sci. 4 50–59. 10.1016 / с 1364-6613 (99) 01436-9 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Лаппи О. (2015). Отслеживание взгляда в дикой природе: хорошее, плохое и уродливое. J. Eye Mov. Res. 8: 1. 10.1016 / j.dcn.2019.100710 [CrossRef] [Google Scholar]
• Ларисон Б., Харриган Р. Дж., Томассен Х. А., Рубенштейн Д. И., Чан-Голстон А. М., Ли Э. и др. (2015).Как у зебры появились полосы: проблема со слишком многими решениями. R. Soc. Открытая наука 2: 140452. 10.1098 / rsos.140452 [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Левкович Д. Дж. (2001). Концепция экологической справедливости: каковы ее ограничения и плохо ли быть недействительным? Младенчество 2 437–450. 10.1207 / s15327078in0204_03 [CrossRef] [Google Scholar]
• Макдональд Р. Г., Татлер Б. В. (2013). Делайте, как говорят глаза: взгляд и язык в реальном социальном взаимодействии. J. Vis. 13 1–12. 10.1167 / 13.4.6 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Макдональд Р. Г., Татлер Б. В. (2018). Взгляд в реальном социальном взаимодействии: исследование двойного отслеживания взгляда. Q. J. Exp. Psychol. 71 2162–2173. 10.1177 / 1747021817739221 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Миллс У. (1899). Природа интеллекта животных и методы его исследования. Psychol. Сборка 6: 262 10.1037 / h0074808 [CrossRef] [Google Scholar]
• Мук Д.Г. (1983). В защиту внешней недействительности. Am. Psychol. 38: 379 10.1037 / 0003-066x.38.4.379 [CrossRef] [Google Scholar]
• Neisser U. (1976). Познание и реальность: принципы и последствия когнитивной психологии. Сан-Франциско, Калифорния: У. Х. Фриман и компания. [Google Scholar]
• Neisser U. (1991). Случай неуместной ностальгии. Am. Psychol. 46: 34–36. 10.1037 / 0003-066x.46.1.34 [CrossRef] [Google Scholar]
• Осборн-Кроули К.(2020). Социальное познание в реальном мире: воссоединение изучения социального познания с социальной реальностью. Rev. Gen. Psychol. 1–15. 10.4324 / 9781315648156-1 [CrossRef] [Google Scholar]
• Парсонс Т. Д. (2015). Виртуальная реальность для повышения экологической достоверности и экспериментального контроля в клинической, аффективной и социальной неврологии. Фронт. Гм. Neurosci. 9: 660. 10.3389 / fnhum.2015.00660 [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Парсонс Т.Д., Карлью А. Р., Магтото Дж., Stonecipher K. (2017). Потенциал функциональной виртуальной среды для экологически обоснованных измерений управляющей функции в экспериментальной и клинической нейропсихологии. Neuropsychol. Rehabil. 27 777–807. 10.1080 / 09602011.2015.1109524 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Пилен М. В., Кастнер С. (2014). Внимание в реальном мире: к пониманию его нейронной основы. Trends Cogn. Sci. 18 242–250. 10.1016 / j.tics.2014.02.004 [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Пьюс А., Бертенталь Б. И. (2015). Многоликость социального внимания: поведенческие и нейронные меры , ред. Пьюс А., Бертенталь Б. И. (Швейцария: Springer;). [Google Scholar]
• Рихтер Дж. Н., Хохнер Б., Куба М. Дж. (2016). Тянуть или толкать? Осьминоги решают головоломку. PLoS One 11: e0152048. 10.1371 / journal.pone.0152048 [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Risko E.Ф., Лэйдлоу К., Фрит М., Фоулшем Т., Кингстон А. (2012). Социальное внимание с реальными стимулами по сравнению с стимулами катушки: к эмпирическому подходу к проблемам экологической значимости. Фронт. Гм. Neurosci. 6: 143. 10.3389 / fnhum.2012.00143 [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Риско Э. Ф., Ричардсон Д. К., Кингстон А. (2016). Разрушение четвертой стены когнитивной науки: социальное внимание реального мира и двойная функция взгляда. Curr. Прямой. Psychol.Sci. 25 70–74. 10.1177 / 0963721415617806 [CrossRef] [Google Scholar]
• Роджерс С. Д., Кадар Э. Э., Косталл А. (2005). Шаблоны взгляда при визуальном контроле движения по прямой и торможения в зависимости от скорости и опыта. Ecol. Psychol. 17 19–38. 10.1207 / s15326969eco1701_2 [CrossRef] [Google Scholar]
• Рубо М., Геймер М. (2018). «Виртуальная реальность как прокси для реального социального внимания?» — доклад , представленный на Трудах симпозиума ACM 2018 по исследованиям и приложениям отслеживания взгляда. Нью-Йорк, штат Нью-Йорк. [Google Scholar]
• Schilbach L. (2015). С глазу на глаз, лицом к лицу и мозг к мозгу: новые подходы к изучению поведенческой динамики и нейронных механизмов социальных взаимодействий. Curr. Opin. Behav. Sci. 3 130–135. 10.1016 / j.cobeha.2015.03.006 [CrossRef] [Google Scholar]
• Schilbach L., Timmermans B., Reddy V., Costall A., Bente G., Schlicht T., et al. (2013). К неврологии от второго лица. Behav. Brain Sci. 36 393–414.10.1017 / с0140525×12000660 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Шмуклер М. А. (2001). Что такое экологическая справедливость? Анализ размеров. Младенчество 2 419–436. 10.1207 / s15327078in0204_02 [CrossRef] [Google Scholar]
• Shallice T., Burgess P. W. (1991). Недостатки в применении стратегии после повреждения лобной доли у человека. Мозг 114 727–741. 10.1093 / мозг / 114.2.727 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Шамай-Цури С. Г., Мендельсон А.(2019). Реальная нейробиология: экологический подход к исследованиям мозга и поведения. Перспектива. Psychol. Sci. 14 841–859. 10.1177 / 17456856350 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Сильверстейн К. Х., Стэнг Д. Дж. (1976). Сидячая позиция и взаимодействие в триадах: полевое исследование. Социометрия 39 166–170. [Google Scholar]
• Саймонс Д. Дж., Левин Д. Т. (1998). Неспособность обнаружить изменения в людях во время взаимодействия в реальном мире. Psychonom. Бык.Сборка 5 644–649. 10.3758 / bf03208840 [CrossRef] [Google Scholar]
• Саймонс Д. Дж., Шода Ю., Линдси Д. С. (2017). Ограничения общности (COG): предлагаемое дополнение ко всем эмпирическим работам. Перспектива. Psychol. Sci. 12 1123–1128. 10.1177 / 17456
• 708630 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Smilek D., Birmingham E., Cameron D., Bischof W., Kingstone A. (2006). Когнитивная этология и исследование внимания в реальных сценах. Brain Res. 1080 101–119.10.1016 / j.brainres.2005.12.090 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Смит П. В., Фейнберг Р. А., Бернс Д. Дж. (1998). Изучение классических принципов кондиционирования в экологически обоснованном рекламном контексте. J. Рынок. Теор. Практик. 6 63–72. 10.1080 / 10696679.1998.11501789 [CrossRef] [Google Scholar]
• Сонкусаре С., Брейкспир М., Го К. (2019). Натуралистические стимулы в нейробиологии: приветствуются критиками. Trends Cogn. Sci. 23 699–714. 10.1016 / j.tics.2019.05.004 [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Стоффреген Т. А. (2003). Денежные средства как свойства системы животное-среда. Ecol. Psychol. 15 115–134. 10.1016 / j.humov.2019.01.002 [CrossRef] [Google Scholar]
• Торндайк Э. (1899). Ответ на вопрос «Природа интеллекта животных и методы его исследования». Psychol. Сборка 6 412–420. 10.1037 / h0073289 [CrossRef] [Google Scholar]
• Торндайк Э. (2017). Разведка животных: экспериментальные исследования. Абингдон: Рутледж. [Google Scholar]
• Тодорович А. (2016) Что в патче Габора? Vol. 2016 Доступно в Интернете по адресу: http://neuroanatody.com/2016/05/whats-in-a-gabor-patch/ (по состоянию на 1 апреля 2020 г.). [Google Scholar]
• Толман Э. К., Брунсвик Э. (1935). Организм и причинная структура окружающей среды. Psychol. Сборка 42:43 10.1037 / h0062156 [CrossRef] [Google Scholar]
• Валтакари Н. В., Хоуге И. Т. К., Бенджаминс Дж. С., Кейзер А.(2019). Подход с отслеживанием взгляда к автономной реакции сенсорного меридиана (ASMR): физиология и природа покалывания по отношению к зрачку. PLoS One 14: e226692. 10.1371 / journal.pone.0226692 [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Уилсон Б. А. (1993). Экологическая валидность нейропсихологической оценки: прогнозируют ли нейропсихологические показатели результативность повседневной деятельности? Заявл. Не допустить. Psychol. 2 209–215. 10.1016 / s0962-1849 (05) 80091-5 [CrossRef] [Google Scholar]
• Виноград Э.(1988). «Преемственность между экологическим и лабораторным подходами к памяти», в «Симпозиумы Эмори по познанию», 2. Пересмотренное воспоминание: экологические и традиционные подходы к изучению памяти редакторы Нейссер У., Виноград Э. (Кембридж: Издательство Кембриджского университета;), 11–20. 10.1017 / cbo9780511664014.003 [CrossRef] [Google Scholar]
• Wu D. W.-L., Bischof W. F., Kingstone A. (2013). Взгляд во время еды: важность социального контекста для социального внимания. Sci. Rep. 3: 2356. 10.1038 / srep02356 [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

Специальностей по психологии | Государственный университет Алабамы

Клинические психологи

Клинические психологи оценивают и лечат психические, эмоциональные и поведенческие расстройства. Они варьируются от краткосрочных кризисов, таких как трудности, возникающие в результате подростковых конфликтов, до более тяжелых хронических состояний, таких как шизофрения. Некоторые клинические психологи занимаются исключительно конкретными проблемами, такими как фобии или клиническая депрессия.Другие сосредоточены на конкретных группах населения — например, на молодежи; семьи или пары; группы этнических меньшинств; геи, лесбиянки, бисексуалы и трансгендеры; или пожилые люди. Они также консультируются с врачами по поводу физических проблем, имеющих глубинные психологические причины.

Когнитивные и перцептивные психологи

Когнитивные и перцептивные психологи изучают человеческое восприятие, мышление и память. Когнитивным психологам интересны такие вопросы, как то, как разум представляет реальность, как люди учатся и как люди понимают и производят язык.Когнитивные психологи также изучают рассуждения, суждения и принятие решений. Когнитивные и перцептивные психологи часто сотрудничают с поведенческими нейробиологами, чтобы понять биологические основы восприятия или познания, или, например, с исследователями в других областях психологии, чтобы лучше понять когнитивные искажения в мышлении людей с депрессией.

Психологи сообщества

Психологи сообщества работают над укреплением способности сообществ, условий, организаций и более широких социальных систем удовлетворять потребности людей.Они помогают людям получать доступ к ресурсам и сотрудничать с другими, чтобы улучшить свою жизнь и сообщества. Вместо того, чтобы помогать людям справляться с негативными обстоятельствами (например, травмами, бедностью), общественные психологи помогают людям изменять эти обстоятельства, предотвращать проблемы и укреплять сообщества. Примеры общественного психологического вмешательства включают улучшение поддержки жертв урагана, партнерство с соседями для предотвращения преступности, сотрудничество со школами для предотвращения издевательств и помощь в изменении политики для улучшения результатов в отношении здоровья.Психологи сообщества сочетают исследования и практику, сотрудничая с различными гражданами для планирования и реализации изменений в сообществе, продвижения социальной справедливости и использования исследований для информирования и оценки этой работы.

Психологи-консультанты

Психологи-консультанты помогают людям осознать свои сильные стороны и ресурсы, позволяющие справляться с повседневными проблемами и серьезными невзгодами. Они проводят консультации / психотерапию, обучают и проводят научные исследования с людьми всех возрастов, семей и организаций (например,г., школы, больницы, предприятия). Психологи-консультанты помогают людям понять проблемы карьеры и работы и принять соответствующие меры, они обращают внимание на то, как проблемы и люди различаются на протяжении всей жизни, и они с большим уважением относятся к влиянию различий между людьми (таких как раса, пол, сексуальная ориентация, религия). , инвалидность) на психологическое благополучие. Они считают, что на поведение влияют многие факторы, в том числе качества человека (например, психологические, физические или духовные факторы) и факторы окружающей среды человека (например,g., семья, общество и культурные группы).

Психологи развития

Психологи развития изучают психологическое развитие человека, которое происходит на протяжении всей жизни. До недавнего времени основное внимание уделялось детству и юношеству, наиболее формирующимся годам. Но по мере того, как продолжительность жизни в этой стране приближается к 80 годам, психологи, занимающиеся вопросами развития, проявляют все больший интерес к проблемам старения, особенно к изучению и разработке способов помочь пожилым людям оставаться максимально независимыми.

Педагоги-психологи

Педагоги-психологи сосредотачиваются на том, насколько эффективно происходит преподавание и обучение. Они учитывают множество факторов, таких как человеческие способности, мотивация студентов и влияние на класс различных рас, этнических групп и культур, составляющих Америку.

Инженерные психологи

Инженерные психологи проводят исследования о том, как люди лучше всего работают с машинами.Например, как можно спроектировать компьютер, чтобы предотвратить усталость и напряжение глаз у людей? Какое расположение сборочной линии делает производство наиболее эффективным? Что такое разумная рабочая нагрузка? Большинство инженерных психологов работают в промышленности, но некоторые наняты государством, особенно Министерством обороны. Их часто называют специалистами по человеческому фактору.

Психологи-экологи

Психологи-экологи изучают динамику взаимодействия человека и окружающей среды.Они определяют термин «окружающая среда» очень широко, включая все естественное на планете, а также искусственную среду, социальную среду, культурные группы и информационную среду. Они исследуют поведение, развивающееся в различных масштабах и в результате различных процессов (например, локализации, глобализации). Они имеют широкую и многопрофильную направленность. Они признают необходимость ориентироваться на проблемы, при необходимости координируя свои действия с исследователями и практиками в других областях психологии, в смежных дисциплинах (например,g., социология, антропология, биология, экология), а также в областях дизайна (например, региональное, городское и общественное планирование; ландшафтная архитектура; архитектура и инженерия). Психологи-экологи исследуют такие вопросы, как управление ресурсами общей собственности, влияние экологического стресса на эффективность и благополучие человека, характеристики восстановительной среды и обработку человеческой информации. Они также способствуют природоохранному поведению, помогая людям выработать устойчивые поведенческие реакции на возникающие биофизические ограничения.

Психологи-эволюционисты

Психологи-эволюционисты изучают, как эволюционные принципы, такие как мутация, адаптация и избирательная приспособленность, влияют на человеческое мышление, чувства и поведение. Из-за того, что они сосредоточены на генетически сформированном поведении, которое влияет на шансы организма на выживание, эволюционные психологи изучают совокупление, агрессию, вспомогательное поведение и общение. Эволюционных психологов особенно интересуют парадоксы и проблемы эволюции.Например, некоторые формы поведения, которые были в высшей степени адаптивными в нашем эволюционном прошлом, могут больше не быть адаптивными в современном мире.

Экспериментальные психологи

Экспериментальные психологи интересуются широким спектром психологических явлений, включая когнитивные процессы, сравнительную психологию (межвидовые сравнения), а также обучение и обусловливание. Они изучают как людей, так и животных на предмет их способности обнаруживать, что происходит в конкретной среде, а также получать и поддерживать реакцию на происходящее.Экспериментальные психологи работают с эмпирическим методом (сбор данных) и манипулированием переменными в лаборатории как способом понимания определенных явлений и развития научных знаний. Помимо работы в академических условиях, психологи-экспериментаторы работают в таких разных местах, как производственные предприятия, зоопарки и инженерные фирмы.

Судебные психологи

Судебные психологи применяют психологические принципы к юридическим вопросам.Их опыт часто необходим в судебной системе. Они могут, например, помочь судье решить, какой родитель должен иметь опеку над ребенком, или оценить умственную дееспособность обвиняемого, чтобы предстать перед судом. Судебные психологи также проводят исследования поведения присяжных или свидетельских показаний. Некоторые судебные психологи имеют подготовку как в области психологии, так и в области права.

Психологи здоровья

Психологи здоровья специализируются на том, как биологические, психологические и социальные факторы влияют на здоровье и болезнь.Они изучают, как пациенты переносят болезнь, почему некоторые люди не следуют советам врачей, и изучают наиболее эффективные способы контроля боли или изменения вредных привычек, связанных со здоровьем. Они также разрабатывают стратегии здравоохранения, способствующие эмоциональному и физическому благополучию. Психологи здоровья объединяются с другими профессионалами в области здравоохранения в независимой практике и в больницах, чтобы предоставить пациентам полную медицинскую помощь. Они рассказывают специалистам в области здравоохранения о психологических проблемах, возникающих в результате боли и стресса, вызванных болезнью, и о симптомах, которые могут казаться физическими по своей природе, но на самом деле имеют психологические причины.Они также исследуют проблемы, которые затрагивают большой сегмент общества, и разрабатывают и реализуют программы для решения этих проблем. Примеры включают подростковая беременность, злоупотребление психоактивными веществами, рискованное сексуальное поведение, курение, отсутствие физических упражнений и плохое питание.

Промышленные / организационные психологи

Промышленные / организационные психологи (I / O) применяют психологические принципы и методы исследования на рабочем месте в интересах повышения производительности, здоровья и качества трудовой жизни.Многие работают специалистами по персоналу, помогая организациям с подбором персонала, обучением и развитием сотрудников. Они могут предоставить работодателям возможность пройти тестирование и другие действующие процедуры отбора при найме на работу и продвижении по службе. Другие работают консультантами по вопросам управления в таких областях, как стратегическое планирование, управление качеством и преодоление организационных изменений.

Нейропсихологи

Нейропсихологи (и поведенческие нейропсихологи) исследуют взаимосвязь между системами мозга и поведением.Например, поведенческие нейропсихологи могут изучать, как мозг создает и сохраняет воспоминания или как различные заболевания и травмы мозга влияют на эмоции, восприятие и поведение. Они разрабатывают задачи для изучения нормальных функций мозга с помощью методов визуализации, таких как позитронно-эмиссионная томография (ПЭТ), однофотонная эмиссионная компьютерная томография (ОФЭКТ) и функциональная магнитно-резонансная томография (фМРТ). Клинические нейропсихологи также оценивают и лечат людей. А в связи с резким увеличением числа выживших после черепно-мозговой травмы нейропсихологи работают с медицинскими бригадами, чтобы помочь людям с черепно-мозговой травмой возобновить продуктивную жизнь.

Психологи-количественники и психологи-измерители

Психологи-количественные и измерительные психологи сосредотачиваются на методах и техниках планирования экспериментов и анализа психологических данных. Некоторые разрабатывают новые методы проведения анализов; другие создают исследовательские стратегии для оценки эффекта социальных и образовательных программ и психологического лечения. Они разрабатывают и оценивают математические модели для психологических тестов. Они также предлагают методы оценки качества и справедливости тестов.

Психологи-реабилитологи

Психологи-реабилитологи работают с пострадавшими от инсульта и несчастных случаев, людьми с задержкой умственного развития и людьми с отклонениями в развитии, вызванными такими состояниями, как церебральный паралич, эпилепсия и аутизм. Они помогают клиентам адаптироваться к их ситуации и улучшать свою жизнь, и они часто работают с другими специалистами в области здравоохранения. Они занимаются вопросами личной адаптации, межличностных отношений, рабочего мира и управления болью.Психологи-реабилитологи также участвуют в программах общественного здравоохранения по предотвращению инвалидности, в том числе вызванной насилием и злоупотреблением психоактивными веществами. И они дают показания в суде в качестве свидетелей-экспертов о причинах и последствиях инвалидности и о нуждах человека в реабилитации.

Школьные психологи

Школьные психологи занимаются предоставлением комплексных психологических услуг детям, подросткам и семьям в школах и других прикладных учреждениях.Они оценивают и консультируют учащихся, консультируются с родителями и школьным персоналом и при необходимости проводят поведенческие вмешательства. В большинстве школьных округов психологи работают полный рабочий день.

Социальные психологи

Социальные психологи изучают, как психическая жизнь и поведение человека формируются в результате взаимодействия с другими людьми. Их интересуют все аспекты межличностных отношений, включая как индивидуальные, так и групповые влияния, и ищут способы улучшить такие взаимодействия.Например, их исследования помогают нам понять, как люди формируют отношение к другим, и, когда это вредно, как в случае предрассудков, дают представление о способах их изменения. Социальные психологи работают в самых разных условиях: от академических учреждений (где они преподают и проводят исследования) до рекламных агентств (где они изучают отношения и предпочтения потребителей), до предприятий и государственных учреждений (где они помогают с множеством проблем в сфере здравоохранения). организация и управление).

Спортивные психологи

Спортивные психологи помогают спортсменам сосредоточиться на целях соревнований, стать более мотивированными и научиться справляться с тревогой и страхом неудачи, которые часто сопровождают соревнования. Эта область растет, поскольку все виды спорта становятся более конкурентоспособными и привлекают детей младшего возраста.

Источник: Американская психологическая ассоциация

.

Вернуться на главную страницу кафедры психологии

Что такое прикладная психология? Карьера в области прикладной психологии

Прикладная психология — это изучение и способность решать проблемы человеческого поведения, такие как проблемы со здоровьем, рабочие места или образование.В прикладной психологии есть различные области специализации, включая клиническую психологию, консультационные услуги, медицинскую психологию и судебную психологию. В этой статье мы рассмотрим основы степени прикладной психологии, разницу между базовой психологией и прикладной психологией, карьеру, которую вы можете продолжить с этой степенью, и то, как вы можете получить специальность в прикладной психологии.

Почему стоит выбрать степень по прикладной психологии

При выборе специальности в колледже важно учитывать вашу способность получить работу по специальности после его окончания.Одна из областей, в которой прогнозируется рост спроса на работу, — это психология. Хотя степень психолога может стать основой для карьеры в области консультирования, терапии или клинической психологии, она также дает вам навыки, которые вы можете применить в других областях, включая:

• Образование
• Маркетинг
• Управление человеческими ресурсами
• Разрешение конфликтов
• Уголовное правосудие и исправительные учреждения
• Социальные услуги
• Технологии

По данным Бюро статистики труда, большинство выпускников программы бакалавриата по психологии работают в отраслях, не связанных с психологией, таких как продажи, бизнес и образование. ^[ii] На самом деле, степень бакалавра психологии может научить вас тому, что может быть полезно в любой профессии, например, четкому письму и систематизации сложных мыслей. Некоторые студенты получают степень бакалавра психологии, а затем получают степень магистра в другой области.

Степень бакалавра прикладной психологии обычно посвящена тому, как применить психологическую теорию и методы на практическом, повседневном уровне. Цель состоит в том, чтобы подготовить профессионалов, которые могут повысить производительность, укрепить групповую динамику и построить прочные отношения с клиентами в любом контексте.

Что вы узнаете со степенью прикладной психологии

Навыки и концепции, которые вы изучаете, вероятно, будут включать:

• Разрешение конфликтов
• Исследования, в том числе статистические
• Управление динамикой группы
• Понимание поведения, включая поведение потребителей
• Человеческое развитие

В этой программе вы также разовьете свои профессиональные навыки письма и презентации на высоком уровне.

Базовая и прикладная психология

Базовая психология отличается от прикладной психологии тем, что в ней основное внимание уделяется теории и фундаментальному пониманию, а не практическим решениям проблем. Прикладная психология фокусируется на практическом применении этих теорий, чтобы лучше служить своему сообществу. Одно из ключевых различий между базовой психологией и прикладной психологией заключается в том, что прикладная психология использует информацию, собранную базовой психологией, для разработки методов лечения или программ для решения проблем, с которыми сталкиваются люди.

Карьера в прикладной психологии

Поскольку эта квалификация очень разносторонняя, результаты карьерного роста сильно различаются. Вот несколько примеров карьерного роста, доступных для выпускников факультетов прикладной психологии с нужным опытом:

Карьерный путь	Средняя зарплата	2014-2024 Темпы роста
Специалист по кадрам	57 420 долл. США	5%
Менеджер социальных служб	$ 62 740	10%
Аналитик по маркетинговым исследованиям	61 290 долл. США	19%
Менеджер по продажам	$ 110 660	5%
Сотрудник по условно-досрочному освобождению или условно-досрочному освобождению	$ 49 060	4%

Источник

GMercyU: ваш путь к успеху

Заинтересованы в получении степени бакалавра психологии? Узнайте больше о программах бакалавриата или бакалавра психологии, предлагаемых в GMercyU! Впереди успешная карьера.

.