Преследование: статья УК РФ и состав преступления

Российский закон не содержит отдельной нормы, наказывающей за преследование. Поэтому привлечь человека к ответственности можно только, если вместе с преследованием он совершает какие-то ещё противоправные действия. Часто преступник угрожает насилием или убийством. В этом случае его действия будут квалифицированы по статье 119 УК РФ. Отягчающим обстоятельством будет наличие мотивов расовой, национальной и иной розни.

При нарушении им неприкосновенности жилища потерпевшего, применяется 139-я статья УК РФ.

Также распространено преследование с целью вступления в сексуальные отношения. В этом случае уголовная ответственность по 133 статье наступает за принуждение к действиям сексуального характера. Отягчающим обстоятельством будет признан несовершеннолетний возраст жертвы.

Среди других преступлений, которым часто сопутствует преследование:

• Разбой (статья 162 УК РФ).
• Вымогательство (статья 163 УК РФ).
• Похищение человека (статья 126 УК РФ).

Таким образом, закон рассматривает преследование в качестве сопутствующего преступления, дополняющего более тяжкие. Отдельной статьи УК РФ за преследование нет.

Как защититься от травли и преследования

Есть ряд обязательных мер, которые стоит предпринять в случае преследования и угроз:

• Сообщить о преследовании родным и друзьям. Они будут свидетелями в дальнейшем при привлечении преступника к ответственности.
• Выходя из дома, стоит попросить родственников о сопровождении. Также нужно избегать безлюдных мест, тёмных переулков.
• Проверить систему безопасности жилья, исключив проникновение злоумышленника в него.
• Принять меры безопасности в отношении близких, особенно детей, так как они также могут стать жертвами преступника.
• Купить средства самообороны.
• Подать заявление в полицию.

Если полиция заявление не принимает, несмотря на продолжающиеся угрозы и факты преследования, нужно обращаться в другие инстанции.

Обращение в полицию

Заявление лучше подавать письменно, хотя и устный вариант допускается. Стиль изложения должен быть деловым. Важно чётко и последовательно изложить суть произошедшего.

Обязательно нужно указать в документе:

• Данные руководителя отделения полиции, на имя которого составляется заявление.
• Данные заявителя.
• Место, время, обстоятельства совершённого правонарушения. Все подробности, которые помогут наказать виновного.
• Требования о привлечении преследователя к ответственности.

Для квалификации преступления всегда важно наличие подробной информации. Поэтому стоит уделить внимание описанию деталей, не упустив ничего, что может быть использовано для квалификации преследования человека по статье УК РФ.

Как подать заявление?

Подать заявление может любой человек, вне зависимости от его гражданства, обратившись в отделение полиции. Дежурный или иной сотрудник предоставит бумагу и ручку и примет заявление. Также он поможет его составить, если у заявителя возникнут сложности.

Заявление должно быть зарегистрировано. Присвоенный ему номер вносится в специальный журнал.

Когда человек не может обратиться в полицию, он имеет право отправить заявление почтой либо продиктовать его по телефону.

Сроки рассмотрения обращения

На рассмотрение заявления о преследовании закон отводит трое суток. Но иногда необходимо проведение экспертизы. В этом случае срок может быть увеличен до месяца.

Если последний день рассмотрения попадает на праздники или выходные, то полицейские должны завершить работу за день до этой даты.

Последствия для преследователя

После регистрации заявления полицейские начинают разыскивать правонарушителя. После его допроса определяют степень его вменяемости. Обычно специальную экспертизу проводят только при наличии подозрений о психических заболеваниях правонарушителя.

В остальных случаях сразу решается вопрос о возбуждении уголовного дела. Если для этого действий правонарушителя недостаточно, то с ним проводят профилактическую беседу. Обычно этого хватает, чтобы он прекратил преследовать потерпевшего.

Виды преследования

Поскольку уголовной статьи за преследование нет, то для классификации его видов применяется 20 статья УПК РФ. Она определяет виды проведения процесса по расследованию дела и наказанию преступника:

• По частному обвинению.
• Частно-публичному.
• Публичному.

В случае частного обвинения дело возбуждается за клевету, нанесение побоев или причинение лёгкого вреда здоровью.

Дело возбуждают на основании заявления жертвы или её законного представителя, который выступает частным обвинителем. Он обычно выполняет всю работу полиции. Поэтому важно наличие у обвинителя юридических знаний.

Прекратить дело по соглашению сторон можно до момента удаления судьи в совещательную комнату.

В случае частно-публичного обвинения дело должно быть квалифицировано по статьям за нанесение побоев из мотивов национальной и иной розни, сексуальное насилие, проникновение в жилище, нарушение частной жизни и разглашение личных данных, нарушение авторских прав и угрозу убийством.

В этом случае дело не прекратят из-за примирения сторон, а все следственные действия будут проведены правоохранителями. То же самое произойдёт и в случае публичного обвинения. В этот разряд попадают все действия преступника, которые не квалифицированы во 2 и 3 пунктах 20 статьи УПК РФ.

Если жертва зависит от преследователя или по иным причинам не может подать заявление, то прокурор имеет право возбудить дело без такого заявления. В случае частно-публичного и публичного обвинения такая практика весьма распространена.

Есть вопрос к юристу? Спросите прямо сейчас, позвоните и получите бесплатную консультацию от ведущих юристов вашего города. Мы ответим на ваши вопросы быстро и постараемся помочь именно с вашим конкретным случаем.

Телефон в Москве и Московской области:
+7 (495) 266-02-45

Телефон в Санкт-Петербурге и Ленинградская области:
+7 (812) 603-78-25

Бесплатная горячая линия по всей России:
8 (800) 301-39-20

Что касается частного обвинения, то нужно учитывать важный нюанс примирения сторон. Если потерпевший несовершеннолетний и он согласен на примирение, то необходимо ещё и согласие его законных представителей.

Относительно недавно некоторые статьи УК были декриминализированы. Теперь за побои (116-я статья) назначают административный штраф и уголовное дело не заводят.

Организация органами уголовного преследования

При проведении следствия по частно-публичному и публичному обвинениям, все действия, согласно УПК, должны производить следователь, дознаватель и прокурор.

Для самого правонарушителя процесс начинается с момента его задержания или назначения меры пресечения. В случае частного обвинения – с момента вынесения мировым судьёй постановления о его привлечении к делу в качестве обвиняемого. В остальных видах обвинения – с выдачи ему обвинительного акта.

• После привлечения обвиняемого к делу, проводятся следственные мероприятия (обыски и т.п.). Весь процесс можно разделить на три этапа:
• Процессуальный этап. Дело ещё не открыто, полиция собирает сведения, которые подтвердят обвинение потерпевшего.
• Досудебное производство. Это весь комплекс действий от момента получения заявления до передачи дела в суд.
• Судебное разбирательство. На этом этапе обвинитель представляет суду все доводы в пользу виновности преследователя. Суд выносит решение, квалифицируя ответственность обвиняемого на основании закона.

Все эти этапы тесно связаны между собой. Действия правоохранителей на каждом из них определяет итог следствия и решения по делу.

Особенности уголовного преследования несовершеннолетних

К уголовной ответственности несовершеннолетних можно привлечь с 16 лет, а по некоторым особо тяжким преступлениям, с 14 лет.

Но при назначении им наказания в не тяжких преступлениях судья может ограничиться мерами воспитательного характера.

Для решения о мере наказания важно учитывать:

• Воспитание.
• Влияние старших.
• Условия жизни.
• Психическое развитие подростка.

Несовершеннолетие является смягчающим обстоятельством, поэтому для преступлений средней тяжести допускается ответственность в виде принудительного помещения в специальное воспитательное учреждение.

Функции прокурора при организации процесса уголовного преследования

Перед прокурорами стоят следующие обязанности:

• Проверить соответствие закону действий полиции и иных органов, проводивших предварительное следствие.
• Координировать действия разных правоохранительных органов.
• Участвовать в судебном заседании и опротестовать решение суда, если оно противоречит закону.
• Возбудить уголовное дело.

Сегодня среди юристов много споров об объёме полномочий прокурора. Одни считают, что они должны ограничиваться только участием в судебном процессе, другие говорят, что нужно сохранить нынешнее положение вещей, когда прокурор также может участвовать в следственных действиях.

Функции следователя при организации процесса уголовного преследования

Главная задача следователя выяснить все обстоятельства дела, определить отягчающие и смягчающие обстоятельства в отношении подозреваемого.

Конкретно в его задачи входит:

• Обвинение.
• Защита.
• Разрешение дела.

Обвинение может быть выдвинуто только после сбора всех доказательств вины человека. Пока он находится в качестве подозреваемого, обвинение к нему не применяется.

Проводя расследование, следователь должен учитывать право подозреваемого на защиту. Он должен собрать и проанализировать все доказательства, которые смягчают его вину.

Если обвинение не подтверждено, следователь должен прекратить дело.

Для разрешения дела он должен ответить на вопросы:

• Было ли совершено правонарушение.
• Определена ли вина подозреваемого.
• Какова степень его вины и какое наказание должно за это применяться.

Следователь должен выполнять свои обязанности в полной мере. В частности, он должен провести все следственные действия, важные для установления фактов по делу. Он может вызывать на допрос, требовать от организаций предоставить нужные документы и привлекать к делу экспертов. Также он должен следить за соответствием решения о прекращении дела законодательству.

Функции дознавателя при организации уголовного преследования

Дознаватель участвует в предварительном следствии под руководством следственных органов. Он обязан исполнять указания следователя и прокурора, даже если считает их неправомерными. В дальнейшем он имеет право их обжаловать.

При этом дознаватель не участвует в оперативно-розыскных мероприятиях.

Его работа заключается:

• В приёме и рассмотрении информации о запланированном и совершённом правонарушении.
• В оформлении постановления в возбуждении дела или отказе в этом, на основании конкретных доводов.
• В требовании участия специалистов в проверке поступившей информации.
• В осуществлении дознания.
• В применении мер процессуального воздействия.
• В исследовании и обнаружении факторов, повлиявших на совершение преступления.

УПК определяет полную, краткую и особую формы дознания. На проведение некоторых действий дознавателя нужна санкция прокурора. На дознание в целом по уголовному делу отводится 30 дней, но в некоторых случаях срок может быть увеличен до полугода.

Если в ходе этих действий получены данные, доказывающие вину, то дознаватель должен оформить документ, уведомляющий о наличии подозрений в отношении конкретного лица. Копию этого документа он должен вручить самому подозреваемому, а о получении им такого постановления составляется отдельный протокол.

Статья 40 УК РФ: физическое или психическое принуждение

Чем грозит осуществление морального давления на человека

Статья 40 УК РФ регламентирует ответственность за принуждение человека на совершение каких-либо незаконных действий или бездействий. Выделение этой проблемы в отдельную статью очень важно, так как она даёт понять, как правильно определить степень вины подозреваемого.

Описание статьи

Особенность статьи заключается в том, что при наличии принуждения в уголовном праве возможно применение разных мер наказания согласно Уголовному кодексу РФ.

Это зависит от возможности управлять своими деяниями лицом, в отношении которого применяется давление:

• человек не управляет своими действиями или, наоборот, бездействием;
• человек мог управлять своими действиями.

Если гражданин во время понуждения, не мог управлять своими поступками, то это деяние считается ненаказуемым. Если же он, несмотря на физическое или моральное давление, мог влиять на совершаемое деяние, то в отношении данного лица применяются меры уголовного воздействия.

Психологическое давление на ребёнка регулирует статья 110 и 151 УК РФ, в которых отражены наказания за доведение до самоубийства, а также если ребёнок склоняется к употреблению наркотиков, алкоголя, склонение к занятию проституцией, бродяжничеством.

Комментарий к статье 40 УК РФ

Принуждение – это любое действие на человека с целью лишения его волеизъявления. Принудить человека совершить противоправное деяние возможно только при сильном прессинге.

Принуждение может проявляться следующими способами:

1. Физическим.
2. Психическим.

Физическое принуждение проявляется в виде истязаний, побоев, даче психотропных препаратов. Принуждение психического характера может проявляться в угрозах, запугиваниях самого лица, а также могут быть угрозы причинения физических или нравственных страданий родственникам.

Наличие физического принуждения является основанием, исключающим преступление, в следующих случаях:

• физическое воздействие имеет непреодолимый характер;
• физическое понуждение имеет направленность;
• есть наличность физического принуждения;
• принуждение реальное.

Под непреодолимостью понимается такое действие на гражданина, которое полностью лишает человека своего волеизъявления. Это обстоятельство приводит к тому, что человек не оказывает сопротивления принуждающему. Реальность принуждения проявляется в том, что существует реальный объект насилия, а не какой-то вымышленный персонаж.

Направленность означает, что понуждение осуществляется путём воздействия на право неприкосновенности тела человека, из-за чего человек не в состоянии руководить своими поступками.

Наличность давления характеризуется тем, что имеется временной интервал воздействия на человека, и при этом действие продолжается.

Психическое принуждение в уголовном праве – это действие на психику человека. При этом человек в полной мере не контролирует свои поступки. Особое место занимает воздействие путём применения гипноза. Моральное давление на человека статья УК РФ относит к преодолимым факторам. Но, пример, гипноз полностью лишает человека действовать самостоятельно и поэтому исключает уголовное наказание.

Например, угроза увольнения с работы относится к преодолимой силе, так как человек может выбирать, как ему поступить – выполнить требования принуждающего лица или сообщить о факте психологического принуждения правоохранительным органам.

Преодолимое принуждение не влечёт ответственности при тех обстоятельствах, когда были условия крайней необходимости. Условия исключения ответственности описаны в комментарии к ст. 39 УК РФ.

Судебная практика показывает, что статья не применяется самостоятельно, как правило, вид и размер наказания определяется совокупностью различных статей.

Заключение

Если в отношении лица был факт принуждения к совершению противоправных действий, и преступление было совершено, то необходимо выполнить следующие мероприятия:

1. Обратиться в правоохранительные органы для дачи показаний.
2. Обратиться к квалифицированному юристу.

Физическое и психологическое насилие статья УК РФ раскрывает в полном объёме, но на практике сложно определить непреодолимое или преодолимое принуждение имело место.

Правовую оценку и правомерность применения тех или иных санкций в отношении лица, подвергшемуся принуждению, может дать только квалифицированный юрист.

Ответственность за моральное давление на человека

Наверняка вы когда-либо слышали о том, что люди, к которым применялось физическое или психическое насилие, были доведены до такого состояния, что совершали жуткие преступления. К сожалению, любого человека можно сломать, превратить его в орудие достижения преступных целей. Для этого преступники используют методы воздействия, в результате которых воля и сознание жертвы лишают его возможности адекватно воспринимать совершаемые действия и принимать решения.

Далее мы рассмотрим, что представляет собой физическое или психическое принуждение, как это оценивается уголовным законодательством, а также изучим правовую природу этого явления.

Дорогие читатели! Наши статьи рассказывают о типовых способах решения юридических вопросов, но каждый случай носит уникальный характер.

Если вы хотите узнать, как решить именно Вашу проблему – обращайтесь в форму онлайн-консультанта справа или звоните по телефону
+7 () 450-39-61
8 () 302-33-28

Это быстро и бесплатно !

Законодательное регулирование

В статье 40 Уголовного кодекса Российской Федерации (УК РФ) сказано, что причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам не считается преступлением, если лицо совершало это, находясь под физическим или психическим принуждением, в результате чего утратило контроль над своими действиями. Рассматриваются такие правонарушения в порядке статьи 39 УК РФ, то есть аналогично преступлениям, совершенным в состоянии крайней необходимости. Однако указанные статьи не описывают, что понимается под физическим или психическим принуждением.

Так, если на человека воздействуют посредством побоев, пыток, нанесения телесных повреждений (увечий), истязания, при этом целью таких действий является склонение к совершению общественно опасного деяния, то это физическое принуждение. Если же лицу угрожают, унижают, причиняют болезненные нравственные и моральные страдания, заставляют употреблять наркотические и психотропные вещества, вводят в состояние гипноза, то это пример психического принуждения. Оба способа лишают возможности руководить своими действиями, появляется фактор непреодолимости силы воздействия на человека.

Примечание. Несмотря на то, что гипноз не является официально подтвержденным способом воздействия на сознание человека, при оценке обстоятельств дела факт введения лица в гипнотическое состояние учитывается.

Оба вида принуждения смягчают уголовную ответственность. Исключить же ее возможно только в результате психического принуждения, когда лицо действует в состоянии крайней необходимости.

Критерии психического принуждения

Так как квалификация психического принуждения как обстоятельства, исключающего преступность деяния, на практике вызывает гораздо больше затруднений, чем случаи физического воздействия, попробуем разобраться с критериями психического принуждения:

1. Наличность. Принуждение считается начатым с момента начала самого преступного деяния. Их нельзя разрывать во времени и рассматривать отдельно друг от друга, они имеют правовое значение исключительно во взаимосвязи друг с другом. Окончанием преступления является достижение поставленного преступного результата, а также момент, когда принуждаемое лицо узнает о том, что воздействие на него завершено.
2. Действительность (или реальность) принуждения. Воздействие на лицо должно происходить в реальном мире, быть действительным, а не плодом воображения человека. Суть любого преступления, вне зависимости от того, совершается оно под принуждением или нет, состоит в причинении вреда общественным отношениям, а вред, что очевидно, наносится только в условиях реального времени и места.
3. Критерий общественной опасности как бы вытекает из предыдущего. Общественная опасность преступления — важнейший материальный признак, дающий представление о том, как и в какой степени охраняемые законом общественные отношения подвергаются угрозе, опасности. Для психического принуждения характерна как сама опасность процесса принуждения, так и наступающих последствий. Поэтому ситуации, когда принуждающий субъект оказывает психическое воздействие с целью совершения непреступных действий, не могут быть рассмотрены с позиции обстоятельств, исключающих преступность деяния. Главное — это факт использования принуждаемого лица в качестве «орудия».
4. Преодолимость. Под преодолимостью в общем смысле мы понимаем способность преодолевать какие-то затруднения, условия, сопротивляться чему-либо. В уголовном законодательстве говорится о том, что только физическое принуждение может быть непреодолимым, а всякому психическому и моральному воздействию можно противостоять. Лицо всегда должно соотносить свои действия с правилами о крайней необходимости, осознавать их опасность и руководить ими (если речь идет о вменяемых). При этом такое ограничение кажется весьма странным.

Важно! Обратите внимание на «двойную» общественную опасность: для охраняемых общественных отношений и принуждаемого лица.

Преодолимость или полная блокировка воли?

Четвертым критерием психического принуждения является преодолимость. В литературе уже давно ведутся дискуссии о непреодолимости психического (морального) принуждения, ведь бывают ситуации, при которых человек подвергается такому давлению, что его сознание и воля начинают разрушаться. Нельзя отрицать случаи полной «блокировки» воли, в результате которой пострадавшие сходят с ума. Однако такие жизненные обстоятельства являются скорее исключением, нежели правилом, поэтому можно смело говорить о том, что ни один вид принуждения не лишает лица возможности проявить свою волю.

Поэтому выясним, когда же воля полностью блокируется:

1. Принуждение лишает человека свободы и зачастую связано с исполнением должностных обязанностей.
2. Человек теряет сознание: здесь речь идет не о буквальной потере сознания, а о его утрате вследствие приема алкоголя, из-за чего оно меняется настолько, что лицо утрачивает способность действовать согласно собственной воле.
3. Если человека используют как предмет, например, его сбрасывают на другого человека, выкидывают навстречу движущемуся транспортному средству и т.п.
4. Воздействие психотропных и наркотических веществ.

Именно эти случаи говорят о том, что у человека не было выбора и он является заложником обстоятельств, не обладающим возможностью дать отпор преступнику.

Ответственность

О наступлении ответственности также говорится в статье 40 УК РФ. Привлечение к ответственности возможно согласно статье 39 кодекса, то есть по правилам крайней необходимости. Это значит, что лицо будет признано виновным, если вред причиненный будет больше вреда предотвращенного. То есть, рассматривая возможность привлечения к ответственности, необходимо понимать соразмерность или несоразмерность деяния.

В таких ситуациях факт физического или психического принуждения рассматривается как условие, смягчающее ответственность. К ней будет также привлечено и то лицо, которое оказывало подобное воздействие, а признак подстрекательства квалифицируется в качестве отягчающего обстоятельства.

Заключение

Стать жертвой физического или психического принуждения одинаково опасно как для того, к кому оно применяется, так и для окружающих. Уголовное законодательство защищает лиц, ставших «орудием» совершения преступления, снимая с них полностью или смягчая ответственность. При этом, квалифицируя деяние, необходимо всегда правильно оценивать все обстоятельства дела и отграничивать институт принуждения от института крайней необходимости, чтобы не допустить причинения вреда охраняемым законом интересам в результате неверной оценки.

Не нашли ответа на свой вопрос?
Узнайте, как решить именно Вашу проблему – позвоните прямо сейчас:

+7 () 450-39-61
8 () 302-33-28

Это быстро и бесплатно !

Моральная мотивация (Стэнфордская энциклопедия философии)

Основному феномену моральной мотивации можно дать более подробное описание. систематическое изображение следующим образом, с использованием « P » для означает какое-то лицо или отдельное лицо и «φ» и ‘Ψ’ каждый означает какое-то действие:

Когда P решает, что φ было бы морально правильным, она обычно мотивированы на φ; P позже станет убежденный, что было бы неправильно использовать φ и правильно использовать ψ, она обычно перестает быть мотивированной к φ и становится мотивирован на ψ.

Это изображение нацелено на то, чтобы отразить особенности нашего общего опыта. В качестве наблюдения показывают, что люди обычно чувствуют желание делать то, что они судить, что это правильно делать; более того, их мотивация обычно меняется чтобы соответствовать или «отслеживать» изменения в их моральных суждениях. Если человек считает правильным сдержать обещание, а не помогать нуждающийся незнакомец, она обычно будет чувствовать себя тронутой, по крайней мере, для некоторых степень, чтобы действовать так, чтобы выполнить обещание. Если она придет, чтобы измениться помышляя о приоритете своего обещания, она обычно не больше не будет перемещен, чтобы выполнить обещание, и вместо этого будет перемещен в оказать помощь.

Прежде чем мы обратимся ко многим вопросам, которые предшествующее описание оставляет открытыми, и которые лежат в основе дебатов о природе моральной мотивации следует отметить два важных момента. Первый, изображение ничего не говорит о силе моральных мотивация. Несмотря на все, что он нам говорит, мотивация все или часть люди чувствуют, что делать то, что они считают правильным, может быть чрезвычайно слабым. Общий опыт подсказывает, что моральная мотивация на самом деле довольно надежный, но с одной оговоркой, о которой будет сказано позже, философские взгляды на моральную мотивацию обычно следуют изображение, не занимающее никакой позиции относительно точной силы моральных мотивация.Во-вторых, изображение отражает широко распространенное предположение, тот, который составляет часть фона для дебатов о природе моральной мотивации, а именно, что моральная мотивация поразительно регулярное и надежное явление . На протяжении всей общественной жизни в обоих наши личные отношения и наши публичные взаимодействия, мы принимаем это за при условии, что моральные суждения надежно, если не обязательно, мотивируют, что они эффективно влияют на то, как люди чувствуют и действуют, и направляют их. Тем не менее, это предположение не является полностью бесспорным; действительно, у некоторых есть выразил серьезные сомнения относительно того, является ли моральная мотивация такой же регулярный и надежный, как мы обычно предполагаем (Copp 1997, 50).

Базовый феномен моральной мотивации кажется относительно просто. Трудная философская задача становится одной из пытаясь понять и объяснить более полно и точно характер моральной мотивации. В разделах 2 и 3 исследуются два подхода к задание. Хотя подход, обсуждаемый в разделе 3, был преобладающий подход, который будет кратко рассмотрен в разделе 2 дает поучительный контраст, а также дает полезный первый взгляд на как идеи о моральной мотивации могут влиять на более широкие метаэтические вопросы.В разделе 4 рассматриваются более общие соображения. о моральной мотивации и метаэтике, а в разделе 5 рассматривается предполагаемые последствия для философских теорий о моральной мотивации из недавних работ в области эмпирической психологии.

Когда мы судим, что действие правильное или неправильное, или что состояние дела хорошие или плохие, мы, кажется, представляем мир как определенным образом. Мы, кажется, выражаем моральное убеждение, приписывая конкретное моральное свойство или нормативная характеристика действия или состояние дел.Принимая очевидную репрезентативную форму морального суждениями, мы можем попытаться объяснить моральную мотивацию обращаясь к природе объектов недвижимости , которые фигурируют в нашем моральные суждения. Возможно, нас надежно мотивирует наша моральная суждения, по крайней мере, когда эти суждения примерно верны, потому что моральные свойства, такие как правота и добродетель сами мотивируют нас, когда мы их воспринимаем.

J.L. Mackie (1977) широко критикует эту картину морального свойства в его расширенном аргументе против объективности этики.Маки утверждает, что нашел что-то подобное в работах многих исторические личности, включая Канта и Сиджвика, но его самые ясные Изложение картины происходит в его замечаниях о Платоне. Маки пишет: «В теории Платона Формы, и в особенности Форма Добра — это вечные, внементальные реальности. Они очень центральный структурный элемент в ткани мира. Но это считал также, что простое знание или «видение» их не просто скажите мужчинам, что им делать, но они гарантируют, что они это сделают, отвергая любые противоположные наклонности.Короли-философы в Республика , думает Платон, можно доверять с неограниченной властью потому что их образование дало им знание Форм. Знакомство с формами добра, справедливости, красоты и остальное они сделают только с помощью этого знания, без дальнейших мотивация, побуждайте к достижению и продвижению этих идеалов » (Mackie 1977, 23–24).

Определенные черты платоновской картины моральной мотивации — или по крайней мере, описание этого Маки — заслуживает внимания.Во-первых, как истолковывает взгляд Платона Макки, моральная мотивация прямо и полностью проистекает из осознания присутствия морального сами свойства. Осознание этих свойств перемещает агента действовать, и делать это без помощи какого-либо дополнительного источника мотивации; их мотивационная сила не зависит от желания или расположения личность сама. Во-вторых, осознание моральных качеств не только мотивирует сам по себе: он обеспечивает преобладающей мотивации . однажды агент задерживает их, их мотивационная сила преодолевает любые противоположные желания или склонности.

Утверждая, как он это делает, платоновская теория форм изображает, какими должны быть объективные ценности, Маки, в эффект, подписывается (и приписывает Платону) представление, называемое наличие интернализма . Согласно интернализму существования, необходимая связь существует между наличием определенного нормативного статуса а также мотивация. ^[1] Состояние дел не может быть хорошим, например, если только опасение не могло мотивировать, хотя не мотивируйте чрезмерно.Если человек что-то понимает и не может быть перемещен, тогда при прочих равных , это нехорошо. Как Маки описывает точку зрения Платона, объективные ценности обеспечивают преобладающая мотивация, и поэтому точка зрения отражает особенно сильную форма существования интернализма. Согласно этой форме существования интернализм, положение дел не будет хорошим или ценным если только опасения не дадут основную мотивацию. В как ни странно интерналистский характер платонической картины Маки согласовывает его с современными взглядами, которые также принимают формы существование интернализма, при этом считая, что способность к мотивации фактически зависит от уже существующего желания.Учитывайте мнение о причинах наиболее заметно ассоциируется с Бернардом Уильямсом (1981). В соответствии с что называется интернализмом о причинах или причин интернализм , обязательно, если у человека есть причина действие, он должен быть в состоянии сделать это действие. На По мнению Уильямса, чтобы быть мотивированным, человек должен иметь некоторую мотивирующую установку в ее нынешнем «мотивационном задавать.» Грубо говоря, если соображение не мотивировать человека с учетом его текущих желаний или мотивационного набора, это не может быть причиной для ее действий.И взгляды Уильямса, и Платон Маки постулирует необходимую связь между нормативными статус и мотивация, но первая точка зрения делает нормативный статус зависят, в том смысле, что последняя точка зрения категорически отвергает, от субъективные мотивы человека.

Обсуждение Маки является первой иллюстрацией того, как объяснения моральной мотивации использовались для защиты или опровержения более широкие позиции в метаэтике. По словам Маки, мотивирующие сила объективных ценностей, если бы такие ценности были, должна быть именно так, как это изображал Платон.«Формы Платона дают драматический картина того, какими должны быть объективные ценности. Форма Добро таково, что знание о нем дает знающему как направление и главный мотив; что-то хорошее оба говорит человеку, который знает это, преследовать это и заставляет его преследовать это. Объективного блага будет добиваться каждый, кто знаком с это не из-за какого-либо случайного факта, что этот человек или каждый человек, устроен так, что желает этого, но только потому, что конец должен быть каким-то образом встроен в него »(Маки 1977, 40).Маки утверждает, что моральные предложения, которые мы произносим, ​​когда выносить моральные суждения на самом деле высказывать предположения именно о таких «Объективно предписывающие» свойства; в результате наши моральные суждения могут быть верными или ложными. Итак, мораль когнитивизм — точка зрения, согласно которой моральные суждения и убеждения, и предложения, которые их выражают, могут быть истинными или ложными — обеспечивает правильное объяснение моральной семантики, наших моральных суждений подлый. Учитывая, что наш моральный дискурс когнитивист , он похоже, предполагают правильность морального реализма , точка зрения, грубо говоря, моральные суждения и убеждения поддаются оценке по истине, и некоторые из них буквально правда. ^[2] Но моральный дискурс страдает от того, что называется «предположением. неудача », согласно Маки: моральный дискурс предполагает объективно предписывающие свойства, но их нет; такой свойства должны быть «странными сущностями» в отличие от что-нибудь еще в мире. Разговоры о морали, Маки, очевидно думает, скорее как разговор о единорогах. Наш «единорог» говорить »выражает предложения (по крайней мере, при условии, что средневековая легенда) о конных существах, которых можно приручить только девственницами, чьи спиральные рога обладают магической силой.Но таких нет существа, и поэтому наш разговор о единорогах систематически ошибочен, хотя мало кто из нас больше подвержен этой ошибке. Отрицая существование моральных свойств, Маки отвергает моральный реализм, сочетая когнитивистская моральная семантика с теорией ошибок . В соответствии теории ошибок, «хотя большинство людей, высказывая моральные суждения неявно утверждают… указывают на что-то объективно предписывающие, все эти утверждения ложны »(Mackie 1977, 35). ^[3]

Хотя современные философы разделились во взглядах на Моральный скептицизм Маки, они в основном согласились отвергнуть его чрезвычайно сильные утверждения о том, какая моральная мотивация, и объективные моральные свойства, фигурирующие в наших моральных суждениях, должно быть похоже.Они единодушно отвергли предположение, что понимание требований морали приведет к мотивация действовать соответственно. И большинство из них отвергли попытки объяснять моральную мотивацию, обращаясь к побуждающей силе, исходящей от моральных качеств и действий и положений дел, которые создать их. Одним частичным исключением из этого последнего требования может быть Стоит отметить. Кристин Корсгаард (1996) поддержала идею что-то вроде объективно предписывающих сущностей, хотя эти сущности, по ее мнению, не являются моральными качествами.Korsgaard акции Скептицизм Маки по поводу объективных ценностей, который он описывает как фигуру моральных реалистических взглядов философов, таких как Платон. Тем не менее, замечает она, Маки ошибается, а реалист право относительно того, могут ли какие-либо существующие сущности соответствовать двойственному критерии предоставления агенту, который знает о них, «как направление и мотив ». Она настаивает, что это «самый знакомый факт человеческой жизни, что в мире есть сущности, которые могут скажите нам, что делать, и заставьте нас это сделать.Они люди, а остальные животные »(Korsgaard 1996, 166). Большинство философов, даже те сочувствует моральной философии Канта и философии Корсгаарда. бренд кантианства, найдите идею, что люди (и животные, не являющиеся людьми) имеют ценность и могут в этом отношении «сказать нам, что делать» и «Заставить нас сделать это» довольно неуловимо. Но Корсгаард претензии являются частью большой, чрезвычайно богатой картины этики, которая не может быть исследована здесь, и справедливая оценка ее утверждений требуют внимания к этой более широкой картине.Важный момент для настоящими целями, заключается в том, чтобы по крайней мере некоторые философы, Корсгаард и возможно, других привлекают идеи, вытекающие из моральных устоев Канта. философии, сохраняют некоторую привлекательность к идее, что моральная мотивация и нормативность находят свой источник в изначально нормативных или «Объективно предписывающие» субъекты.

Существуют ли какие-либо свойства или объекты с чем-либо вроде силы, описанные Маки, ошибочно предполагать, что реалисты и объективисты должны быть привержены своему существованию.Нет реалисту или объективисту нужно думать, что моральные свойства или факты об их воплощении, будет, когда будет задержано, будет достаточно, чтобы мотивировать всех людей независимо от их обстоятельств, в том числе их когнитивный и мотивационный состав. И реалистам обязательно нужно не принимать точку зрения, которую Макки приписывает Платону, что видение объективной ценности гарантируют, что человек будет действовать, «исключая любые противоположные наклон »(Mackie 1977,23). Человек может понять мораль факт, например, но страдают от временной иррациональности или слабости воли; у нее могут быть такие временные дефекты, но более неизгладимый мотивационный макияж, который мешает или побеждает мотивирующая сила моральных фактов.Любое правдоподобное объяснение морального мотивация будет и должна признавать эти источники мотивационного неудача; и любой правдоподобный анализ моральных качеств должен учитывать их. Даже те реалисты или объективисты, которые утверждают, что все рациональных и мотивационно здоровых человек будут быть движимыми моральными фактами, не обязательно думать, что они будут в первую очередь безнадежно мотивированы. Как уже отмечалось, независимо от их взглядов на более широкие метаэтические вопросы, современные философы не занимают никакой позиции по точная сила моральной мотивации — с квалификацией (упоминалось ранее), что они, по-видимому, повсеместно отвергают идея о том, что моральная мотивация обычно преобладает.

Философы чаще всего пытались объяснить моральную мотивацию, а не апеллируя к особым силам моральных свойств, но апеллируя к природе моральных суждений . Возможно моральный суждения таковы, что никто не может искренне судить о поступке с моральной точки зрения в порядке или положение хорошее, а остальные целиком неподвижен. Попытки понять моральную мотивацию с точки зрения мотивации с помощью моральных суждений необходимо ответить на два основных вопроса. Во-первых, что есть характер связи между моральным суждением и мотивация — мотивируют ли моральные суждения обязательно или они мотивируют только условно ? Во-вторых, может моральный суждения мотивируют сами по себе или могут мотивировать только посредничество желания или другого условного состояния? Конечно, философы ответили на эти вопросы по-разному.

3.1 Юмизм против антигумизма

Давайте сначала рассмотрим второй вопрос. Теперь один способ, которым моральные суждения могут мотивировать и даже мотивировать сами по себе, было бы, если бы моральные суждения не были репрезентативными. Предположим, что моральные суждения не приписывают свойства и не выражают моральное представления о том, какие вещи обладают этими свойствами. Предположим вместо этого, как моральный некогнитивизм утверждает, что моральные суждения выражают желаний или других условных состояний — какие философы иногда называют «за отношение».”Тогда было бы понятно, как моральные суждения связаны с мотивацией. Они просто выражают мотивирующее состояние, которое у человека уже есть; сделать (искренним) моральное суждение уже должно быть мотивировано, по крайней мере, до некоторой степени. Настоящая загадка относительно того, как моральные суждения могут мотивировать те, кто утверждает, что моральные суждения выражают моральных убеждения , для связи между убеждениями, когнитивный состояние и мотивация неясны.

Как философы решают загадку, это центральный вопрос морали. психологии, а именно: то, что называется теорией Юма мотивации верно.Согласно точке зрения Юма, вера недостаточен для мотивации, которая всегда требует, помимо вера, наличие желания или собственного состояния. Моральная мотивация таким образом, не может возникнуть только из моральных убеждений, но должен также зависеть от ранее существовавшее желание или другое условное или внутренне мотивирующее штат. Было бы справедливо сказать, что юмизм продолжает оставаться преобладающий вид. Его придерживались как те, кто принимает, так и те, кто отвергают когнитивизм и моральный реализм, так что не только считался решающим в решении более широких вопросов метаэтики.В точки зрения придерживаются, например, некогнитивисты-антиреалисты, но также моралистами, такими как Майкл Смит (1994) и Питер Рэйлтон (1986a). Ряд выдающихся философов, в том числе Томас Нагель (1970), Джон Макдауэлл (1979), Марк Платтс (1980), Дэвид МакНотон (1988), Джонатан Дэнси (1993), Томас Скэнлон (1998) и Расс Шафер-Ландау (2003) отвергли картину Юма, однако, утверждая, что на самом деле моральная мотивация не зависит от существование желания: моральная вера может сама порождать мотивация.

Как именно и при каких условиях моральная вера может сама себя мотивировать — предмет споров среди антиюмовцев. Некоторые считают, что моральной веры достаточно, чтобы мотивировать напрямую. Просто веря, что это правильно, скажем, сдержать обещание, по крайней мере, до некоторой степени действовать так, чтобы сдержать обещание. Другие считают, что моральные убеждения порождают желания, которые затем мотивируют в сочетании с моральные убеждения, которые их породили. Полагая, что это правильно сдержать обещание вызывает желание сделать это, и эти познавательные и Конативные государства совместно побуждают верующего, по крайней мере до некоторой степени, к действовать так, чтобы сдержать обещание.Некоторые теоретики добродетели предлагают довольно уточненная версия последней идеи, утверждая, что только конкретная тип морального убеждения — привязанный к идеальной или полной концепции ситуации в свете более широкого понимания того, как жить — обязательно порождает в человеке мотивацию делать поскольку моральное убеждение такого типа указывает, что она должна (Little 1997; Макдауэлл 1978). Добродетельный человек имеет не просто моральные убеждения, но комплекс моральных убеждений и мировоззрения, который надежно подтолкнет ее к вести себя морально.Сторонники различных антиюмовских взглядов охотно признать, что люди часто не могут быть перемещены, и действовать так, как они верят, что они должны. Однако согласно любой из этих точек зрения отсутствие мотивации возникает из-за когнитивной недостаточности.

Как уже отмечалось, многие считают базовую картину Юма наиболее правдоподобно. Прежде чем приступить к рассмотрению некоторых соображений, которые следует в пользу этого, мы должны отметить тот факт, что юмизм не Сам по себе придерживается какого-либо конкретного взгляда на виды желаний отвечает за моральную мотивацию.Юм вполне мог бы принять точку зрения что никакое конкретное желание не связано с моральной мотивацией. На Напротив, меняющиеся желания, если они случайно присутствуют, могут человек делать то, что, по ее мнению, она должна делать, в том числе желание чтобы ее соседи уважали ее, чтобы продвигать ее интересы в некоторых способом, или способствовать благополучию тех, кто для нее важен. Привлекательный просто для некоторого случайного желания или другого может быть неадекватным, однако, объяснить основной феномен моральной мотивации.В конце концов, что нужно объяснять, многие утверждают, что это не просто то, как мы можем при случае или даже часто, иметь мотивацию поступать так, как мы думаем, что мы должны: что нужно объяснить, так это то, насколько мы надежно мотивированы делать то, что мы думаем, что должны. Это включает объяснение, почему мотивация надежно сдвигает , чтобы отслеживать изменения в наших моральных убеждениях. Как мы увидим, те, кто принимает картину Юма, иногда предложили обратить внимание на конкретные желания или глубокие черты психологии человека для объяснения моральной мотивации.

Один аргумент в пользу картины Юма утверждает, что если верования были достаточными, чтобы мотивировать, тогда мы могли бы ожидать людей с такими же убеждения должны быть мотивированы таким же образом. На самом деле, однако, тогда как некоторые люди мотивированы своей моральной верой, например, что внести свой вклад в помощь голодающим — это обязанность выписать чек в Oxfam, другие вообще не чувствуют такой склонности. Но антихумисты утверждают что они могут объяснить эти различия, показав либо то, что дифференциальная мотивация на самом деле связана с другими различиями в убеждениях или мотивам, которые конкурируют с желаниями, порожденными моральные убеждения (Шафер-Ландау 2003, 129–130).

Второй аргумент в пользу юмизма апеллирует к точке зрения о причины, связанные с Williams (1981), кратко обсуждались ранее. Напомним, что согласно интернализму о причинах или причинах интернализм, обязательно так, что если у человека есть причина совершить действие, тогда он должен быть мотивирован к совершению это действие. В более конкретной версии представления у человека есть причина совершить действие, только если у него есть желание выполнить это действия или достижения какой-либо цели, требующей выполнения этого действия.Если интернализм о причинах верен, тогда, когда человек правильно оценивает себя как основание для совершения действия, он уже должно быть уже существующее желание. Антихумисты иногда отвергают причины интернализма, а также теория мотивации Юма. Но даже допуская, что причины интернализма верны, они верят в это Второй аргумент не может подорвать их позицию. Кажется возможно, что не все наши моральные суждения включают суждение (правильно или нет), что у нас есть причина для действий.Индивидуальный может, например, рассудить, что было бы правильно выполнить обещание не считая, что у нее есть причина что-либо делать. Что может объясни это? Возможно, например, она не задумывается о связь между тем, что правильно делать, и тем, что у человека есть основания делать; или, возможно, она ошибочно считает, что истины о моральном праве действие не влечет за собой истину о том, что у человека есть причина делать. Если человек может судить о действии правильно, не судя, что у него есть причина для совершения действия, даже если действие право влечет за собой повод для действия, а причины влекут за собой желания, моральные убеждения не обязательно связаны с уже существующими желаниями (Shafer-Landau 2003, 128–129). ^[4]

Возможно, самый изощренный аргумент в пользу теории Юма. мотивации обращается к соображениям философии разума и моральной психологии, в частности, о принципиальных различиях между вера и желание, которые, казалось бы, могут рассчитывать против антигумизм. ^[5] Утверждается, что вера и желание как концептуальный вопрос различаются то, что было названо их «направлением соответствия» (Анскомб 1963). Они отличаются таким образом, казалось бы, что вера утверждает не может повлечь за собой состояния желания.В то время как убеждения стремятся соответствовать миру, желания стремятся изменить мир. То есть, тогда как убеждения направление соответствия «разум-мир», желания имеют Направление посадки «мир к разуму». Для психического состояния считается убеждением, оно должно хотя бы в какой-то мере соответствовать свидетельствам что имеет отношение к истинности или ложности его пропозиционального содержания; что факты противоречат убеждению, которое противоречит этому. По сравнению, факты, противоречащие пропозициональному содержанию желания — факт что мир сейчас не такой, как хотелось бы — не нужно считать против этого желания.Именно потому, что желания стремятся не отвечать на мир, но чтобы мир отвечал им (чтобы мир соответствовал их пропозициональное содержание или то, что желания являются желаниями), они вполне могут сохраняться, даже когда мир отказывается сотрудничать. Если предположить, что вышеизложенные утверждения о вере и желании верны, то утверждается, что по крайней мере некоторые версии антигумизма потребуют то, что несвязно, а именно психические состояния с несовместимыми направлениями соответствия: психические состояния, которые могут быть одновременно репрезентативными в способ, которым являются убеждения, и мотивация так же, как и желания.Но антиюмисты утверждают, что их представление о моральной мотивации через моральная вера не требует непоследовательности. Чтобы увидеть это, нам нужно просто рассмотреть возможность того, что психическое состояние могло иметь противоположные направления подгонки, пока в каждом направлении соответствует, психическое состояние было направлено на разные суждения: добродетельный агент «верит» (верование направление соответствия), скажем, , что положение дел S должно быть улучшено и «Желает» (желает направление соответствия) , чтобы S был доставлен около (Little 1997, г. 64). ^[6]

Сторонники антихумизма предлагали различные соображения — некоторые положительные, другие отрицательные — чтобы поддержать их отказ от юминизма. На отрицательная сторона, они пытаются победить соображения, которые считались благоприятными теория Юма, как мы уже видели в ходе исследования некоторые из этих соображений. С положительной стороны, антиюмисты иногда обращаются к феноменологии моральной мотивации, аргументируя что он поддерживает их точку зрения. Спросите агента, у которого сильное искушение сделать в противном случае, почему он в конечном итоге поступил так, как он считал требуемой морали и он не будет сообщать о своих желаниях в момент действия; скорее он объяснит, что, по его мнению, действие было правильным do (Шафер-Ландау 2003, 123).Наш собственный опыт и опыт другие говорят нам, что, хотя наши действия часто возникают из желания, иногда они возникают из наших оценочных убеждений. В качестве дальнейшая поддержка этих утверждений о феноменологии морального мотивации, Шафер-Ландау апеллировал к неморальным делам, в которых мотивация, кажется, следует из веры. Рассмотрим человека, который убеждает себя, что у нее есть желание, которого ей на самом деле не хватает, например, желание стать юристом. Она поступает в юридическую школу только для того, чтобы найти сама не заинтересована в своей курсовой работе и бросила школу, после лета, проведенного плотником, раскрывает свою любовь к плотницкие работы (Шафер-Ландау 2003, 125).Что наиболее правдоподобно объясняет поступление человека в юридический институт и ее нерешительность усилия в течение того первого года, казалось бы, ее ошибочное мнение что она хотела стать юристом. Учитывая, что многие из наших вариантов будет включать в себя утомительные, даже болезненные, опыты — опыты, которые наверняка никто из нас не желает ради самих себя — юмист должен объяснить нам нашу готовность упорствовать в таком выборе. Похоже, что юм будет вынужден апеллировать к какому-то дальнейшему желанию, которое мы таким образом стремимся удовлетворить, например случай с отчислением из юридической школы, желание стать юристом.Но такое объяснение будет неправдоподобным в тех случаях, когда мы заблуждаются относительно наших желаний. Нет веских причин принять основанное на желании объяснение наших действий, Шафер-Ландау аргументирует более простое объяснение с точки зрения нашего верования.

Однако юмисты настаивают на том, что в этом нет ничего однозначного. попытки объяснить моральную мотивацию и действия с точки зрения убеждений; просто вспомните аргумент в пользу юмизма, основанный на различиях в «Направление соответствия» между верой и желанием.Оставив это аргументация одной стороны, однако, ни феноменология морального мотивация и случаи, когда люди ошибаются в своих желания поддерживают антиюмовский взгляд. Тот факт, что человек может цитируют убеждение, а не желание, объясняя, почему она сделала то, что признана правильной, но ничего не говорит о том, что ее моральные убеждения непосредственно побудило ее к действию или вызвало желание, которое двигало ее играть. Индивидуальные самоотчеты заведомо ненадежны и могут вряд ли решим столь фундаментальный вопрос о моральной психологии.Что касается случаи, когда люди (якобы) ошибаются относительно своих желания, здравый смысл подсказывает, что у юмовца больше прямое объяснение. Юм может возразить, что закон бросивший школу действительно хотел стать юристом или, по крайней мере, поступить в юридический институт; она просто не понимала, что учится закон вроде бы. Как только она испытала это, она потеряла желание продолжить учебу. С другой стороны, возможно, она действительно не желание стать юристом, хотя она сказала себе, что сделала.Тем не менее, она была вынуждена поступить в юридический институт не по своей простой вере, а по более глубоким, возможно, не полностью осознанным желанием, таким как желание доставить удовольствие своим родителям или иметь престиж или платить будучи юристом. Антихумисты не дали нам повода отдавать предпочтение их объяснение над альтернативами Юма. Конечно, антиюмовцам не нужно думать о феноменологии, как они предполагают быть, улаживает спор, но юмисты будут настаивать на том, что это даже не склонны отдавать предпочтение антиюмовской позиции.

Вышеизложенное обсуждение, конечно, не охватывает все аргументы. это было предложено в давних дебатах между юмистами и антиюмовы, лишь некоторые из тех, которые, очевидно, нашел наиболее убедительным. Могут ли и как разрешиться дебаты остается неопределенным отчасти потому, что характер спора довольно непонятно. Это концептуальный спор, который нужно разрешить, например, анализом понятий веры и желания? Возможно, хотя аргументы, апеллирующие к соображениям в философия разума и моральная психология пока доказали меньше, чем полностью убедительно.Является ли спор скорее эмпирическим? В склонность апеллировать к здравому смыслу и феноменологии морального действия, казалось бы, выдают некоторое искушение рассматривать проблему как хотя бы частично эмпирически, хотя, возможно, эти призывы служат лишь для проверки концептуальных утверждений. Обращается к нашим опыт в любом случае может быть таким же хорошим и таким же безрезультатно, на него ссылаются сторонники дискуссии. в в контексте отражения критики мнения, что добродетель знания, Литтл (1997) предполагает, что спор в основном теоретические, подразумевающие большие и сложные вопросы о природе свободы воли, нормативности и ответственности.Так ли это или нет, Мало что может быть правильным в предположении, что спор не будет разрешается путем обращения только к местным аргументам того рода, что у нас есть считается. Насколько правдоподобным кажется любая сторона, в конце концов, о правдоподобности более крупных теорий, в которых эти взгляды соответственно цифра.

3.2 Интернационализм против экстернализма

Независимо от того, что можно сделать вывод о том, моральные суждения или убеждения мотивировать самостоятельно или только с помощью некоторых ранее существовавших государства, остается вопрос о точном характере связи между моральным суждением и мотивацией.Мотивируют ли моральные суждения обязательно или они мотивируют только условно ? Если второе, то как мы можем объяснить, почему контингент связь между моральным суждением и мотивацией столь же сильна и как кажется надежным?

Основное разделение мнений относительно характера связи между моральным суждением и мотивацией — между этими философами кто принимает и те, кто отвергает диссертацию, известную как мотивационная Интернационализм .Этот тезис является формой суждения Интернационализм . Традиционно интернализм суждения характеризуется как утверждение, что мотивация является внутренней по отношению к моральным суждение в том смысле, что само моральное суждение мотивирует без потребность в сопутствующем желании («сильный интернализм») или что существует необходимая связь между моральным суждением и мотивация («слабый интернализм»). В настоящее время охарактеризованный в литературе, интернализм суждения делает концептуальное утверждение, что существует необходимая связь между искренними моральное суждение и либо оправдывающие причины, либо мотивы: обязательно, если человек искренне считает, что он должен φ, то он имеет причину или мотив для φ.Интернализм суждения должен быть отличается от тезиса о существовании интернализма, который мы рассматривал ранее. Напомним, что согласно наличие интернализма, существует необходимая связь между наличием определенного нормативный статус и мотивация. ^[7] Возмещение может быть причиной или быть правомерным, например, только если это способно мотивировать. В то время как суждение интернализм устанавливает необходимое условие для суждения определенного рода, интернализм существования устанавливает необходимое условие для являясь актом или государством, или соображением определенного нормативного Добрый.

Мотивационный интернализм суждения, далее «Интернализм» утверждает, что человек не может искренне моральное суждение, не будучи мотивированным по крайней мере для некоторых степень соблюдать ее суждение. Интернационализм может предполагать более слабый или более сильные формы. По мнению Маки Платона, это мнение что обязательно человек, который выносит искреннее моральное суждение, будет в первую очередь мотивированы исполнить ее решение. Таким образом, какими должны быть объективные моральные свойства, предполагает довольно крайний форма существования интернализма, который был бы связан с довольно крайняя форма внутреннего суждения.Современные философы-моралисты меня больше не привлекало столь сильное утверждение, когда моральная мотивация привязан к моральному суждению, чем когда моральная мотивация привязаны к моральным свойствам. Вместо этого они приняли более слабые формы интернализма, которые позволяют, даже если человек, который делает искреннее моральное суждение почувствует мотивацию к соблюдать его, что мотивация может быть преодолена противоречивыми желания и побежденный различными психическими заболеваниями, такими как подавленность и слабость воли (Svavarsdottir 1999, sec.1).

Как уже должно быть очевидно, те, кто принимает ту или иную форму мотивационного суждения интернализма есть готовое объяснение надежность моральной мотивации, в том числе надежность мотивационный сдвиг, чтобы отслеживать изменения в моральном суждении. В самом деле, один из аргументов в пользу интернализма состоит в том, что только если мы принимаем это можем ли мы правдоподобно объяснить, почему изменения в моральной мотивации надежно следить за изменениями в моральном суждении (Smith 1994, 71–76). Предположим, Джонс и Томсон обсуждают моральные допустимость прерывания беременности.Джонс склонен считать, что аборт морально неправильно. Известно, что она присоединялась к линии протеста за пределами местной клиники абортов и попытаться отговорить женщин от аборты. Томсон, напротив, считает, что аборт морально допустимо. Предположим, что после обстоятельного обсуждения Томсон убеждает Джонса, что более правдоподобные аргументы подтверждают допустимость прерывания беременности. Что люди разумно предсказывают в условия будущего поведения Джонса? Они разумно предсказывают, среди прочего, что она больше не будет склонна присоединяться к линии протеста и что она воздержится от своих попыток препятствовать другие женщины от абортов.Но это предсказание точно на ожидании того, что, по крайней мере, поскольку Джонс является хорошим и волевой человек — не подавленный, апатичный или страдающий от слабости воли — то, к чему ее побуждают, было изменилось в ответ на изменение ее морального суждения, что справедливо какой интернализм заставляет нас ожидать. Если интернализм верен, тогда мы можем легко объяснить мотивационные изменения. Надежный связь между моральным суждением и мотивацией, в конечном счете, лучшая объясняется внутренне как следствие самого содержания или природы морального само суждение (Smith 1994, 72).Те, кто принимает интернализм, будут конечно, в конечном итоге мы обязаны объяснить природу морального суждения, которые объясняют и фиксируют необходимую связь, которая предположительно существует между моральным суждением и мотивация. ^[8]

Тезис, прямо противоположный интернализму мотивационного суждения, мотивационный экстернализм , или просто экстернализм , отрицает, что это концептуальная банальность, которая неизбежно суждения мотивируют. Согласно экстернализму, любая связь, которая существует между моральным суждением и мотивацией чисто условно, хотя может оказаться, что он опирается на глубокие черты человеческого природа. ^[9] Моральная мотивация возникает, когда моральное суждение сочетается с желанием, и содержание решения связано с содержанием желание, чтобы рационализировать действие. Приведенный выше аргумент в в пользу интернализма фактически отрицает, что экстернализм может адекватно объяснить основной феномен моральной мотивации и, в частности, кажущееся надежным смещение моральной мотивации в соответствии с изменениями в моральном суждении. Но почему думают, что экстернализм будет объяснительно неадекватный? Если у нас есть интерналистский тезис о необходимых связь между моральным суждением и мотивацией, кажется, мы имеем, поскольку это была вся история: если человек выносит моральное суждение, она is, ceteris paribus , мотивированный; если она не мотивирована, она вообще не выносил искреннего и компетентного морального суждения, несмотря на кажущееся обратное.Потому что экстерналист отрицает наличие необходимой связи между моральным суждением и мотивации, экстерналистский тезис оставляет нам необходимость в самостоятельное объяснение моральной мотивации. Интерналист утверждает что любое такое объяснение не даст результатов — назовите это «Интернистический вызов» экстернализму.

Согласно одной важной версии интерналистского вызова, предложенный Майклом Смитом, экстерналист должен был бы объяснить связь между моральным суждением и мотивацией внешне как следствие не содержания моральных суждений, а скорее «Содержание мотивационных диспозиций, которыми обладают хорошие и волевой »(Смит 1994, 72).Но это якобы заставляет экстерналиста придерживаться неприемлемой картины морального мотивация. Интерналист скажет, что агент, которого заставляют делать правильное дело движется к тому, чтобы делать то же самое, что и содержание ее морального суждения; она мотивирована делать то же самое она считает, что права (73). Лицо, которое считает его правильным выполнять действие, которое способствует благополучию другого, например, приобретает и движется непроизводным желанием или заботой о продвижении своего благосостояние. Напротив, экстерналист должен сказать, что агент перемещен делать то, что она считает правильным из-за содержания мотивационного склонности к тому, чтобы быть хорошим человеком.Тогда возникает вопрос каковы могут быть эти диспозиции. Напомним, что когда человек меняется суждение, меняется ее мотивация. Если такие мотивационные переключение следует объяснять с точки зрения мотивационных предрасположенностей хорошего человека, а не с точки зрения содержания его морального суждения, то единственное расположение, которое могло бы объяснить будет мотивацией поступать правильно , что бы это ни было оказывается (75). По мнению Смита, такой взгляд неправдоподобно относится к моральная мотивация как производная; это проистекает из желания сделать правильная вещь вместе с текущим моральным суждением человека о том, что нужно делать.Человек желает продвигать чужой товар, , а не без производных, потому что она судит это правильно продвигать его добро и поэтому желает именно этого, но потому что она хочет делать то, что правильно, а это просто так продвигая его добро. Но хороший человек, утверждает Смит, заботится без производных о справедливости, равенстве и благополучии любимые. Беспредельно заботиться только о том, что делать считает правильным, быть мотивированным таким образом, а не другими вещи, это «фетиш или моральный порок» (75).Смит предлагает что, считая хорошего человека мотивированным делать то, во что он верит морально правильно, что бы это ни было, экстерналистская картина «Отчуждает ее от тех целей, в которых мораль должным образом цели »(76).

Экстерналисты ответили на этот вызов, указав, что тот факт, что хороший человек мотивирован делать то, что он считает правильным, делает не препятствовать тому, чтобы она также была мотивирована недействительными прямыми забота, например, о благополучии близких. У них также есть утверждал, что нет ничего фетишистского в предположении, что хорошее человек мотивационно настроен поступать правильно, и что в в любом случае, альтернативные экстерналистские объяснения надежного связь между моральным суждением и мотивацией (Копп 1997, 49–50).Человек мог, например, просто быть расположена к желанию немедленно сделать то, что она считает правильным делать или что она считает ценным, а не избавляться поступать правильно, чем бы оно ни оказалось (Copp 1997, 50–51). Сигрун Сваварсдоттир (1999) утверждала, что Смит ошибается, когда утверждает, что единственный вариант для экстерналистов объяснение мотивационного сдвига — это апелляция к желанию правильно, но она думает, что что-то близкое к мнению Смита отвергает дает только правильную экстерналистскую картину морального мотивация.По ее мнению, хорошего человека следует понимать как озабочены тем, чтобы делать то, что морально ценно или требуется, где это Следует понимать, что забота включает в себя то, что честно, справедливо, внимательный, справедливый и т. д. То, что хороший человек такой мотивационная предрасположенность не означает, как полагает Смит, что ее волнует только одно, а именно: делать то, что, по ее мнению, верно. Это также не означает, что она предпринимает действия, задумываясь об этом. просто как правильный поступок. Напротив, он совместим с экстерналистской картиной, которую хороший человек часто просто непосредственно реагировать на потребность другого человека в утешении или облегчении.Более того, экстерналистский взгляд на хорошего человека как мотивированный желанием быть моральным, не предполагает введения чужая (или отчуждающая) мысль — «это правильно делать »- в ее сознание, чтобы объяснить моральные мотивация. Скорее, сформировав моральное суждение, что она должна φ, желание быть нравственным играет в хорошем человеке роль в осуществление «психологического перехода» от его оценки право на φ на желание на φ (Svavarsdottir 1999, 201). В заключение, Сваварсдоттир утверждает, что хотя желание поступать морально правильно действие, скажем, помощь другому нуждающемуся, может сначала проистекать из желания быть моральным, оно может действовать независимо от последнего желания, так что ее желание помочь не просто инструментальное желание (Сваварсдоттир 1999, 205–206, 213–214).

Действительно, экстерналисты хотят настаивать на том, что некоторые Конативное состояние должно работать в движении от правильного суждения к φ к желанию или перемещению к φ. В конце концов, экстерналист напомнит нам, это движение не происходит в всех агентов морали; некоторые из них будут правильно судить о φ без перехода к φ. Экстерналисты обычно воспринимают это как точка зрения здравого смысла, что существуют большие различия в влияние моральных суждений на чувства, размышления, и действия (Svavarsdottir 1999, 161).

Споры между интерналистами и экстерналистами часто сосредоточены на фигура «аморалиста» — человека, очевидно выносит моральные суждения, оставаясь при этом совершенно неподвижным, чтобы соблюдать их. Были предприняты различные попытки решить проблему аморалист, и эти усилия привели к развитию многочисленных версии интернализма мотивационного суждения. Как правило, интерналисты настаивали на том, что аморалист концептуально невозможен. В стандартные стратегии, применяемые интерналистами, чтобы справиться с гипотетическими аморалист должен определить содержание моральных суждений, которые приводят к тому, что ни один агент (или, во всяком случае, никакой агент рациональный ) умел грамотно использовать моральные концепции и искренне суждение, оставаясь неизменным.Интернационалисты допускают эту моральную мотивация не должна быть преобладающей; конкурирующие желания могут быть сильнее и так может выиграть. Они также допускают, что моральная мотивация отказоустойчивый; человек может судить об этом правильно по φ, но не переместился в φ из-за подавленности или слабости воли. Случаи Однако если отбросить иррациональность, человек, который выглядит , вынесение морального суждения, оставаясь равнодушным, должно действительно не владеют моральными понятиями или говорят неискренне. в в последнем случае она считает поступок «правильным» только в Смысл «кавычек» (Р.М. Заяц, 1963), как когда нераскаявшийся преступник, добивающийся меньшего наказания, говорит судье в раскаяния тон, что он знает, что он сделал было «неправильно».

Экстерналисты, конечно, утверждают, что аморалист не концептуальная невозможность. В конце концов, если мы можем представить из аморалистами, как мы, конечно, можем, то они концептуально не невозможно (Шафер-Ландау 2003, 146). Вопреки тому, что интерналисты утверждают, что люди могут искренне и грамотно применять моральные концепции без какой-либо конкретной мотивации.Хотя некоторые аморалисты могут использовать моральные термины только в кавычках, не во всех случаях мотивационная неудача может быть объяснена как случаи иррациональности, концептуальная некомпетентность или неискренность.

На этом этапе диалектики интерналисты и экстерналисты склонны приводить дополнительные аргументы в попытке преодолеть то, что кажется тупик. Например, экстерналисты могут пригласить нас рассмотреть случаи в который человек считает правильным по φ, полагая, что это будет на самом деле невозможно добиться успеха в выполнении φ, или в случаях, когда она считает, что выполнение φ заметно повлияет на ее благополучие или помешать ей получить то, чего она очень желает.Не кажется правдоподобным, что в таких случаях человек мог счесть правильным φ, а не переместиться на φ? В более общем смысле, экстерналисты утверждают, что интерналисты не могут понять исторический противник морали — скептик, который спрашивает: «Зачем быть нравственным?» Внешние специалисты также могут предложить аргументы направлена ​​на то, чтобы переложить бремя на интерналиста, чтобы установить, что интернализм — это концептуальная банальность (Svavarsdottir 1999, 2006).

Для более полного рассмотрения разнообразных случаев, когда связь между моральным суждением и мотивацией не удается, интерналисты предложили более квалифицированные версии интернализма.Эти более квалифицированные версии интернализма утверждают, что необходимые связь между моральным суждением и мотивацией сохраняется только при определенные условия. Что касается этих условий, существует множество мнения были продвинуты. Например, Смит (1994) выдвинул версия интернализма, или то, что он называет «практичностью требование », утверждая, что необходимое соединение между моральным суждением и мотивацией, по крайней мере, в «добре и волевой человек ». Связь между моральным суждением и он утверждает, что мотивация сохраняется в человеке, который «практически рациональный.Другие предположили, что это держится в человеке, который «психологически нормальный» (Dreier 1990) или в человеке кто является «морально восприимчивым» (Bjorklund et al. 2012: 126-128).

Но проблемы остаются. А как насчет человека, который выработал определенную мораль? решения в прошлом и всегда побуждались действовать в соответствии с с этим суждением, но который перестает быть мотивированным, продолжая выносить суждение? Возможно, она считает, что она морально должна работать активно помогать больным и бедным.Спустя 20 лет она приходит к выводу, что она сделала достаточно, и перестает быть мотивированным к действию по ее мнению, но она продолжает считать, что она морально должна активно работать, чтобы помочь больным и бедным. Не кажется ли вероятно, что она компетентна в моральных концепциях, что она искренне говорит, что использует моральные термины в их обычном смысле, а не смысл «кавычек»? Но ей не нужно быть апатичным, депрессивным или иным психически больным.

Подобные случаи побудили некоторых отойти от идеи, что необходимая связь между моральным суждением и мотивацией сохраняется с уважение к каждому индивидуальному моральному суждению.Те, кто продвигает формы что Bjorklund et al. (2012) (см. Также Бьорнссон и др., 2015) называют «Отсроченный интернализм» считают, что необходимая связь между моральным суждением и мотивацией может быть более слабым.

Отсроченный интернализм :
Обязательно, если человек считает, что он морально должен φ, то она либо (по крайней мере, в некоторой степени) мотивирована на ф, либо релевантно связанные моральные суждения сопровождаются мотивацией. (Бьорклунд и др. 2012: 128)

Итак, в приведенном выше примере наш гуманитарный работник, который перестал быть мотивирована, но все же считает, что она морально должна, чтобы соответствующие моральные суждения, которые сопровождались мотивация, а именно ее собственные прошлые суждения.Другие утверждают, что аморалист понятен только в условиях, в которых моральный мотивация обычно сохраняется, и это привело некоторых к обнаружению соответствующие связанные моральные суждения в агентском сообществе. Тресан (2009a и 2009b), например, рассматривает возможность «Коммунальная» версия отсроченного интернализма, учитывающая убеждения человека нравственны только тогда, когда в сообщества верующих, убеждения с таким содержанием мотивируют. (И см. Blackburn 2001, 63.)

По мере того, как версии интернализма становятся все более квалифицированными, можно склонен задаться вопросом, есть ли больше различий между интернализмом и экстернализмом.Можно было бы задаться вопросом имеет ли кто-либо преимущество в объяснении надежности моральных мотивация. И если это так, то может быть привлечено то, что кажется более простой историей, которую экстерналист должен рассказать о связь между моральным суждением и мотивацией.

Экстерналисты утверждают, что они могут полностью и адекватно объяснить сильная, но в конечном итоге случайная связь между моральным суждением и мотивация, предлагая различные объяснения того, как моральные суждения надежно мотивировать.Как мы видели, Сваварсдоттир пытается объяснить моральная мотивация, апеллируя к определенному конативному состоянию, а именно, желание делать то, что морально ценно или требуется — желание, короче быть моральным. Питер Рейлтон обращается к концерну люди обычно должны быть в состоянии оправдать свой выбор и поведение с более беспристрастной точки зрения. Но он также, очевидно, думает, что играют роль более обычные мотивы людей; по крайней мере, это предложил, когда он заметил, что если мы действительно хотим, чтобы люди принимали морали серьезно, «мы должны спросить, как мы можем изменить способы мы живем так, чтобы нравственное поведение было более рациональным, учитывая концы, которые у нас есть на самом деле »(Railton 1986a, 203).В соответствии с Дэвид Бринк, экстернализм делает мотивационную силу нашей моральной суждения «вопрос случайного психологического факта, в зависимости от как по содержанию моральных взглядов людей, так и по их отношению и желания »(Brink 1989, 49). Тем не менее, эти отношения и желания могут быть широко распространены и уходить корнями в основные черты человеческого природа. Предположим, как утверждал философ Дэвид Юм, что Сочувствие — глубокая и широко распространенная черта человеческой психологии. Затем, замечает Бринк, хотя это может быть случайным фактом, что большинство у людей будет какое-то желание соблюдать то, что они считают моралью требует, это также будет глубокий факт о них.«Моральный мотивация, с такой точки зрения, может быть широко распространенной и предсказуемой, даже если он не является ни необходимым, ни универсальным, ни преобладающим »(Brink 1989, 49; Бойд 1998, сек. 4.7).

Философы, поддерживающие экстернализм, обычно также поддерживают юманизм, хотя важно помнить, что многие интерналисты, в том числе большинство некогнитивистов и экспрессивистов о моральном суждении, также принять теорию мотивации Юма. Действительно, некоторые утверждают, что базовое наблюдение, которое поддерживает экстернализм, также поддерживает Теория Юма: большое разнообразие мотивационного воздействия морального суждения предполагают не только то, что они мотивируют случайно, но и то, что они делают это через некое конативное состояние.Тем не менее, экстерналистов не нужно Юмовцы. Шафер-Ландау, отвергающий как юмизм, так и интернализм, считает, что моральные убеждения действительно мотивация — они могут мотивировать сами по себе. Но против интернализм, они не обязательно мотивируют. По сути мотивирующие убеждения могут не мотивировать в условиях экстремальных истощение, серьезная депрессия или подавляющие противоположные импульсы (Шафер-Ландау 2003, 147–148). Дело в том, что Шафер-Ландау трактует несостоятельность моральной мотивации в таких условиях, как поддерживая форму экстернализма, тогда как Смит рассматривает оспоримость в тех же условиях, которые совместимы с формой интернализма, предполагает некоторые разногласия среди философов относительно того, когда именно мнение следует классифицировать как форму интернализма или экстернализм. ^[10]

Философское мышление о феномене моральной мотивации давно пересекались и влияли на текущие усилия по решению основополагающие вопросы этики. Особое значение имело использование представлений о природе моральной мотивации для поддержки антиреализм в этике — точка зрения, противоречащая претензий моралистов, нет моральных фактов, нет правды о что мораль требует, запрещает или разрешает, за исключением, возможно, некоторых минималистский смысл.Мы уже видели один пример того, как идеи о моральная мотивация может иметь отношение к более широким метаэтическим взглядам в Критика этического объективизма Маки. Как отмечалось ранее, Маки защищает когнитивистский антиреализм , форму антиреализм, сочетающий когнитивизм с теорией ошибок. В соответствии когнитивистскому антиреализму, хотя этические предложения выражают предложения об объективно предписывающих свойствах — с Встроенная функция, к которой следует стремиться — таких свойств нет существовать; и из-за несостоятельности этой предпосылки мы систематически по ошибке в наших моральных суждениях.

Развитие метаэтических теорий примерно за последние восемьдесят некоторые годы, возможно, наиболее глубоко сформировались благодаря использованию определенные тезисы о моральной мотивации для поддержки некогнитивистов Антиреализм . Некогнитивист антиреализм, вроде когнитивистский антиреализм, отвергает существование прочных моральных свойства и моральные факты. Но в отличие от последней точки зрения, она отвергает когнитивизм в пользу некогнитивизма , который, как традиционно изображается точка зрения, согласно которой моральные суждения выражают отношения, а не убеждения или предложения, и, следовательно, они не правда оцениваемый. ^[11]

Шафер-Ландау (2003) предлагает формулировку того, что он называет Аргумент некогнитивистов , который помогает объяснить, как тезисы, которые использовались в попытках понять моральную мотивацию были использованы для поддержки некогнитивистского антиреализма:

1. Обязательно, если кто-то искренне судит о правильности действия, то он в какой-то мере мотивированы действовать в соответствии с этим приговором. ( Интернационализм мотивационного суждения )
2. Взятые сами по себе убеждения не мотивируют и не порождают любые мотивационно действенные состояния.( Мотивационный Юмизм )
3. Следовательно, моральные суждения — это не убеждения. ( Мораль Некогнитивизм ) ^[12]

Поскольку моральный реализм включает в себя утверждение когнитивистов о том, что моральный суждения — это убеждения, вывод аргумента некогнитивизма влечет за собой ложность морального реализма.

Современные философы, которые стремились защитить версии морального реализм или объективизм должны были прийти к согласию с этой основной линией аргументации, даже если они не всегда участвовали в этом явным образом.Таким образом, аргумент некогнитивизма предоставляет нам полезный инструмент. для определения конкурирующих позиций в метаэтике. Мы можем классифицировать отрицательная позиция философов в отношении того, какие предпосылки аргумент некогнитивизма, который они принимают, или отклонить. ^[13] Некоторые отвергли предпосылку 1, часто продолжая защищать формы натуралистический моральный реализм , охватывающий экстернализм (например, Railton 1986; Boyd 1988; Brink 1989). Согласно последним взглядам, моральные свойства — это своего рода естественная собственность, а моральные факты естественные факты.Суждения об этих фактах выражают предположения, и поэтому они могут быть верными или ложными, но эти суждения не обязательно мотивировать. Мотивируют ли нас наши моральные суждения, определяется случайные факты о нашей психологии и наших основных моральных верования. Некоторые отвергли посылку 2 (McDowell 1978, 1979), а некоторые тех, кто отверг посылку 2, присоединились к версии морального конструктивизма или рационализма (например, Darwall 1983; Scanlon 1998). Последние мнения принимают самые разные формы, но они обычно рассматривают моральные принципы как требования рациональности или причина, или как результат гипотетического соглашения между разумными, подходящим образом расположенным лицам.Моральные причины — это соображения, которые мотивируют, по крайней мере, когда мы должным образом размышляем о них, но их мотивирующая сила не зависит от предыдущего желания. Некоторые отвергли обе предпосылки 1 и 2, защищающие формы ненатуралистической морали реализм (Шафер-Ландау, 2003). С этой точки зрения моральные качества не тождественны естественным или описательным свойствам, хотя они могут полностью состоять из них. Моральные суждения по сути своей мотивация — они могут мотивировать при отсутствии ранее существовавшего желание, но они не обязательно мотивируют.Наконец, у некоторых есть принял обе посылки 1 и 2, по крайней мере, должным образом уточненные, утверждая, что мы можем видеть, что они оба совместимы с моральными когнитивизм и, далее, моральный реализм (Smith 1994). За Например, Смит понимает суть суждений о правильном действие как нормативные основания для действия. По его словам, нормативные доводы даются фактами о том, что мы, соответственно, идеализированы, хотят сами желать; и наличие таких фактов означает, что некоторые желания необходимы рационально.Если мы верим чтобы мы имели нормативное основание для φ, то рационально должно соответствовать φ, и, полагая, что у нас есть нормативное основание для φ, мы обязательно, поскольку мы рациональны, перейдем к φ. Концепция правильности — это концепция того, что мы хотели бы, если бы мы полностью рациональные, желают самих себя желать в нашем реальном мире. когда мы считаем, что было бы правильно выбрать φ, тогда мы будем, поскольку мы рациональны, мотивированы к φ.

В последнее время некоторые (например, Tresan 2006, 2009a, 2009b) утверждали, что при понимании того, что Bjorklund et al.(2012) звонок «Неконституционный» интернализм мотивационного суждения совместим не только со смитианским рационализмом, но и с большим разнообразием когнитивистских метаэтических теорий. «Неконституционный интернализм »(или то, что Трезан называет« интернализмом СМ ») точка зрения, согласно которой согласно нашей концепции морального убеждения, ментальное состояние считается моральным убеждением, только если оно сопровождается мотивация. Обязательно, если p — моральное убеждение, то p сопровождается по мотивации. Согласно Тресану, как только мы узнаем эту форму интернализма, мы видим, что он совместим практически с любой версией когнитивизм, а также ряд метаэтических взглядов, включая формы этического натурализма (2006: 68).Это контрастирует с попытками сочетают интернализм и когнитивизм на том основании, что природа моральная вера такова, что гарантирует мотивацию (по крайней мере, определенных условиях) либо из-за содержания моральных убеждений (Smith 1994) или потому, что моральные убеждения сами по себе мотивирующие состояния (Dancy 1993). (См. Bjorklund et al.2011).

Работа в области экспериментальной психологии также может формировать то, как мы понимаем и ответьте на наши вопросы о моральной мотивации. Ряд философов недавно принесли психологическую работу по вопросам метаэтики и, в частности, по вопросу моральной мотивации.Такие утверждалось, что работа влияет на природу мотивации как правило, для дебатов между интерналистами и экстерналистов и правдоподобия различных философских отчеты о природе моральной мотивации.

Schroeder et al. зарисовать то, что они описывают как карикатуры на четырех возможные теории моральной мотивации, которые они называют инструменталист, когнитивист, сентименталист и персоналист, и утверждают, что «теории морально достойной мотивации, которые лучше всего подходят нынешняя научная картина — это те, которые гораздо больше обязаны Юму или Аристотеля, чем Канта » (72). ^[14] По словам инструменталиста, «люди мотивированы, когда они формируют представления о том, как удовлетворить ранее существовавшие [внутренние] желаний »(74), которые, в свою очередь, приводят к формированию неискреннее желание предпринять определенные действия, направленные на удовлетворение их внутренние желания. Когда у человека есть внутреннее желание, D и приходит к убеждению, что φ-ing удовлетворит D, она приходит к желанию (не внутренне) к φ. С точки зрения инструменталистов, обычно называемые «юмовскими», специфически моральный характер мотивация проистекает из внутреннего желания делать то, что каждый считает нужным верно.В отличие от инструменталиста, когнитивист считает, что моральная мотивация начинается не с желаний, а с убеждений о какие действия правильные. Такие убеждения мотивируют независимо от существовавшие ранее внутренние желания. Морально достойное действие возникает не из желания, по крайней мере, не в первую очередь, а из моральных суждений (76). Сентименталист считает, что центральную роль играют эмоции. в моральной мотивации, и чтобы действие было результатом морального мотивация, определенные эмоции должны вызывать это действие.Правильный вид эмоции — это такие вещи, как сострадание или сочувствие (77). Наконец, персоналист видит источник моральной мотивации в морально хорошем характер, а точнее, в добродетелях. «Хороший персонаж предполагает познание добра, желание добра само по себе, давние эмоциональные наклонности, которые способствуют хорошему действию, и давние привычки реагировать на свои знания, желания и эмоции добрыми действиями »(77). Моральное действие начинается, когда чувствительность человека к моральным образцам и моральной эвристике (например, ложь, как правило, плохая) приводит ее к выводу, что действие было бы хорошо, что задействует ее давние эмоциональные предрасположенности и привычки, что приводит к моральной мотивации.

Согласно Шредеру и др., Каждая из этих точек зрения «предполагает обязательства относительно природы психологических состояний, такие как убеждения, желания, выбор, эмоции и т. д. вместе с обязательства в отношении функциональных и причинно-следственных ролей, которые они играют » (79). Потому что эти обязательства не только философские, но и эмпирические, они продолжают резюмировать эмпирические работа — «учебник нейробиологии» — на нейрофизиологии мотивации и оценить последствия наука за эти четыре философских взгляда на моральную мотивацию.

Они утверждают, что инструменталистская точка зрения хорошо себя чувствует, учитывая нейробиология, как и персоналистский подход. Напротив, когнитивистское понимание моральной мотивации сталкивается с проблемами «поскольку наше моральное поведение, похоже, не находится под контролем одни только когнитивные состояния независимо от желания »(106). В точка зрения сентименталиста также сталкивается с трудностями «Потому что эмоциональная система, хотя и тесно связана с система, лежащая в основе добровольных действий, тем не менее окажется отличным от него, если только эмоции сами не построены частично из желания »(106).Schroeder et al. признать, что наш текущий понимание нейробиологии неполное, и что ответы могут подвергаться критике, которую они делают (106). Тем не менее они предполагают, что внимание к нейробиологии «может послужить сдерживать будущие теоретические рассуждения о структуре моральных агентство… »(107).

Roskies (2003) пытается сделать выводы об особом виде интернализм о моральной мотивации, сосредоточив внимание на эмпирических доказательствах взяты у пациентов с повреждением вентромедиальной (ВМ) коры.Больше именно она возражает против точки зрения, согласно которой моральная вера влечет за собой моральные мотивация — взгляд, который она называет «мотив-интернализм», который — это точка зрения, названная «сильным интернализмом» в разделе 3.2. она описывает это, мотив-интернализм — это точка зрения, что «Мотивация является неотъемлемой частью морального вера или суждение »(52). Человек, искренне верящий, что она должна быть F таким образом мотивирована в некоторой степени к F. экстерналист, напротив, считает, что моральная вера не влечет за собой моральная мотивация; человек может считать, что он должен F, в то время как без какой-либо мотивации Ф.Роскис объясняет, что интерналист Заявление включает в себя необходимость, внутреннюю сущность и конкретность. В соответствии с мотив-интерналист, это необходимая истина, что мотивация сопровождает моральные убеждения или суждения, и поэтому это правда «Любого агента, способного к моральным убеждениям» (52). В внутренняя сущность мотива-интернализма состоит в идее, что связь между моральными убеждениями или суждениями и мотивацией сохраняется из-за содержания моральных убеждений, а не из-за что-то не связанное с содержанием этого убеждения.Что касается специфичность , мотив-интернализм рассматривает моральные убеждения как отличается от других видов верований, которые по сути мотивирующий (52).

По словам Роскиса, «мотив-интерналист» сталкивается с дилемма: либо ее интерналистский тезис слишком слаб, философски неинтересно, или достаточно сильно, чтобы быть философски интересно, но также «явно ложно» (51). Перед первым рогом дилеммы интерналистский тезис слишком слаб и поэтому философски неинтересен.Роскис иллюстрирует это рог дилеммы с точки зрения Смита, что существует необходимая связь между моральным суждением и мотивацией, за исключением случаев, когда агент не может быть практически рациональным. Этот тезис требует уточнения. того, что значит быть практически рациональным, но если быть практически рациональное означает желание действовать как лучший судья, утверждает она, тогда тезис тривиален. Это не сильное утверждение о необходимом связь между моральным суждением и мотивацией, но всего лишь дефинициональное утверждение о практической рациональности.Более того, это не хватает конкретики, потому что это применимо также и к тому, что оценивает агент быть неморально лучшим. Другая версия мотива-интернализма также сделайте диссертацию тривиальной (53–55).

С другой стороны дилеммы интерналистское заявление философски интересно, но неверно. Здесь Роскис утверждает, что лица с повреждением коры ВМ являются «ходячими» контрпример »интернализму. Как описывает их Роскис, такие пациенты «кажутся когнитивно нормальными по широкому спектру стандартные психологические тесты, в том числе измеряющие интеллект и способности к рассуждению », однако все они« кажутся особенно трудно действовать в соответствии с социальными нравами несмотря на то, что они сохранили способность правильно судить в таких ситуации »(56).Состояние этих пациентов было называется «приобретенная социопатия». В соответствии с Роски, пациенты с ВМ способны «морально рассуждать по нормальному уровень »и их моральные требования« согласуются с нормальные », но они не могут действовать надежно, как нормальные люди. и, что еще важнее, «похоже, не хватает соответствующей мотивационной эмоциональные реакции »(57). Пациенты с VM не проявляют кожно-проводящий ответ (SCR) на эмоционально заряженные стимулы, которые нормальные люди демонстрируют, что Роски считает доказательством отсутствие мотивации.Пациенты с ВМ якобы представляют контрпример к мотиву-интернализму, потому что они владеют моральными терминами и кажется, что выносит искренние моральные суждения, но без какой-либо мотивации действовать в соответствии с ними (59).

Были выдвинуты различные аргументы против предполагаемых результатов эмпирические данные о мотивационном интернализме. Некоторые утверждали, что Пациентам с ВМ не хватает моральных представлений (Kennett and Fine 2007), что пациенты выносят моральные суждения только в том, что Р. М. Хэйр (1963) назвал Смысл «кавычек» (Kennett and Fine 2007), что VM пациенты на самом деле мотивированы, когда выносят моральные суждения (Kennett and Fine 2007), что доказательства, представленные для утверждения, что Пациенты с ВМ выносят моральные суждения, не испытывая эмоций «Не является решающим» (Prinz 2015), что у нас есть причины сомневаются в том, что пациенты с ВМ имеют моральные убеждения (Cholbi 2006), и что ВМ пациенты имеют ограниченную свободу действий и поэтому не судебные решения, требующие свободы воли (Gerrans and Kennett 2010).В разных Таким образом, эти ответы ставят под сомнение их концептуальную целостность относиться к случаям больных ВМ как к случаям аморализма. Поскольку разногласия касаются концептуальной последовательности аморализма, это не уверены, как обращение к эмпирической литературе помогает продвинуться дебаты. Конечно, Роски (вслед за Prinz (2015) см. ниже) утверждают, что интернализм на самом деле является скорее психологическим чем концептуальный тезис, и в этом случае эта критика концептуальная согласованность лечения случаев ВМ как случаев аморализм больше не применим.

Отвечает ли Роски (2006 и 2007) на многие из этих возражения успешны, есть основания сомневаться, что данные Цитирования Роскиса достаточно, чтобы подорвать интернализм. Сама Роскис признает, что некоторые версии интернализма (хотя некоторые она считает проблематичным или пока недостаточно разработанным) может быть согласуется с данными о пациентах с VM. (2003: 62–63) Schroeder и другие. (2010: 95) отмечают, что исследования показывают, что у психопатов есть «Снижение способности отличать моральное от общепринятого нарушений », что привело некоторых к выводу, что они «Нарушение моральных представлений» (2010: 96, со ссылкой на Николса 2004).Если у них действительно нарушены моральные представления, то они не представляют проблемы для интерналист. Однако в случае пациентов с ВМ они отмечают, что «утверждалось, что люди, проявляющие приобретенную социопатию вовсе не проявляют моральных недостатков, но их недостатки в неморальные аспекты жизни лишь иногда проявляются в моральных ситуации. » Они указывают, что потребуются дальнейшие исследования, чтобы решить вопрос о том, представляют ли пациенты ВМ угрозу чему Schroeder et al. называют когнитивизмом, а Роски — мотивом-интернализмом. (2010: 97).В любом случае, как лучше всего объяснить существующие данные о больных ВМ. Пациенты с ВМ, получившие травмы в раннем возрасте проявляют социопатическое поведение, в том числе агрессивное, тогда как VM пациенты, получившие травмы в более позднем возрасте, этого не делают. В споре в том, не проявляют ли последние пациенты насилия, например, потому что их моральные суждения в некоторой степени мотивируют или ненасильственное поведение — это функция привычки (98). Наконец, как Роски (2007: 205) тщательно объясняет: «доказательства неубедительны. потому что лучше всего разработанные тесты познания и поведения ВМ пациентов еще не сделали ».

Принц (2015) утверждал, в отличие от Роскиса, что эмпирические доказательства поддерживают интернализм. Сначала он утверждает, что «интернализм можно понимать как психологический тезис »(61), а не как концептуальной или априорной истины, а затем предлагает несколько эмпирических аргументы в его поддержку. Первые апелляции к точке зрения под названием «Сентиментализм».

1. Моральные суждения состоят из эмоциональных установок.
2. Эмоциональные установки мотивируют.
3. Следовательно, моральные суждения мотивируют.(70)

Спорный шаг в аргументе — это первая посылка. Prinz говорит, что посылка 1 — это утверждение сентиментализма, точка зрения, что «Моральные суждения состоят из чувств, направленных на то, что что мы морализируем »(70). Он утверждает, что этот тезис поддерживает различные эмпирические прогнозы, подтверждаемые исследованиями. Первый, нейровизуализационные исследования морального познания доказывают, что «Люди входят в эмоциональное состояние, когда судебные решения »(71). Во-вторых, исследования показывают, что индуцированные эмоции влияние на моральное суждение, и «разные эмоции различные эффекты »(72).Например, вызывая отвращение, люди должны более строго судить о сценарии, связанном с моральной несправедливостью. Индуцированное счастье увеличивает позитивные моральные суждения, но не негативные, тогда как гнев усиливает негативные моральные суждения, но не позитивные моральные суждения (72). Наконец, люди с разной эмоциональной диспозиции различаются моральными суждениями. Например, «Психопаты, у которых есть дефицит нескольких отрицательных эмоций, но без отвращения, проявлять нечувствительность к преступлениям против личности, но не известны сексуальными отклонениями »(73), тогда как те, кто Болезнь Хантингтона не вызывает отвращения и проявляет паттерны сексуальной девиации (72).Эти выводы, утверждает Принц, «Подкрепить утверждение о том, что эмоции являются компонентами морального суждения. Эмоции возникают, когда люди выносят моральные суждения. используется в качестве информации при сообщении о силе моральных устоев, и эмоциональный дефицит приводит к соответствующему дефициту морального чувствительность »(73). По словам Принца, учитывая это свидетельство, и учитывая десятилетия исследований, которые связывают эмоции с поведением, тем самым подтверждая посылку 2, этот аргумент убедительно подтверждает интернализм.

К чему приходят утверждения сентименталистов, гораздо менее ясно, чем Принц позволяет.Иногда он говорит, что моральные суждения «состоят из эмоционального отношения, иногда что они «Компоненты» моральных суждений. Непонятно, однако, что доказательства обеспечивают адекватную поддержку сентиментализм, в отличие от мнения, что эмоции (условно) сопровождать моральное суждение. Эти эмоции будут сопровождать моральное суждение Это неудивительно, учитывая важность нравственности для благополучия человека.

Принц предлагает четыре дополнительных аргумента, только два из которых кратко рассмотрены здесь.Первые аргументы на основании экспериментальных данных это, кажется, показывает, что люди обычно «рассматривают эмоции как необходимо для моральных устоев »(75). Например, испытуемых в одном исследовании попросили оценить моральные отношения двух лиц. Человек А курит марихуану, не чувствует себя виноватым, не имеет негативного отношения к другим, но тем не менее, говорит, что считает курение марихуаны морально неправильным. Человек B курит марихуану, чувствует за это чувство вины, имеет отрицательные чувства к тем, кто делает, но тем не менее говорит, что думает, что курение марихуаны не является моральным нарушением.Большинство респондентов пришел к выводу, что первый курильщик на самом деле не думает о курении марихуана морально неправильна, в то время как второй действительно думает, что это морально неправильно, несмотря на его утверждения об обратном. Принц говорит, что «Большинство рассматривают эмоции как необходимые и достаточные для моральная атрибуция », что предполагает, что« обычные люди привержены своего рода сентиментализму ». Это самое большее покажите нам, что думают обычные люди; это не поддержит сентиментализм как метафизический тезис, «что он является частью суть моральных суждений, которые они могут мотивировать »(64).Принц предполагает, что дополнительные исследования могут «установить более последовательная концептуальная связь между эмоциями и моральными суждениями » (76). Однако в настоящее время исследований, которые цитирует Принц, недостаточно, чтобы оказывают большую поддержку интернализму.

Второй из других аргументов Принца апеллирует к исследованиям, показывающим что люди иногда мотивированы действовать морально, даже если это не быть инструментально рациональным. Он предполагает, что «Простейшее объяснение состоит в том, что моральные суждения имеют мотивационные сила, не зависящая от неморальной мотивации »(77).Но экстерналисты, по крайней мере, так же хорошо подготовлены, чтобы объяснить доказательства апеллируя к аккультурации и общему желанию помочь другим или делать правильные вещи.

Эмпирические исследования моральной мотивации, конечно, очень важны. интерес сам по себе. Но многие сомневаются в актуальности таких исследование того, что интерналисты считают концептуальным утверждением, утверждением о необходимой связи между моральным суждением и моральным мотивация. Даже если предположить, что эмпирические исследования могут помочь разрешить тупик между интерналистами и экстерналистами, существующие исследования далеки от этого.

типов давления со стороны сверстников — подходящее воспитание

Давление со стороны сверстников — это неизбежное влияние, через которое обычно проходят подростки. Ниже перечислены некоторые из хорошо известных фактов и разновидностей давления со стороны сверстников.

«Уродливая реальность заключается в том, что давление со стороны сверстников достигает своей максимальной интенсивности как раз в том возрасте, когда дети, как правило, наиболее бесчувственны и жестоки». — Уолт Мюллер, президент CPYU

Давление со стороны сверстников — часть повседневной жизни человека. Давление со стороны сверстников, которое часто наблюдается среди подростков, может влиять на жизнь людей независимо от их возраста и пола.Интенсивность давления со стороны сверстников обычно зависит от возраста и зрелости. Основными причинами давления со стороны сверстников являются растущий разрыв в общении между родителями и детьми, сильное желание быть приемлемым членом группы и очень впечатлительный ум, который не умеет различать, что правильно и что неправильно.

Разновидности давления со стороны сверстников

Разговорное давление со стороны сверстников

Хотите написать для нас? Что ж, мы ищем хороших писателей, которые хотят распространять информацию.Свяжитесь с нами, и мы поговорим …

Давайте работать вместе!

Здесь мы видим, как сверстники вербально влияют на подростка, заставляя его вести себя так, как они себя ведут. Например: можно увидеть, как сверстник говорит подростку: «Почему вы тратите время на изучение математики?» До экзаменов еще много времени. Почему бы тебе не выйти с нами покурить? Так будет веселее! »

Подросток, который в противном случае продолжил бы свой собственный образ жизни, слушает своих сверстников и начинает верить, что образ жизни, который ведут его сверстники, более привлекателен.Иногда он может видеть обратную сторону влияния своих сверстников, но он настроен на то, чтобы стать приемлемым членом в своей группе сверстников, кем-то, над кем никогда не будут смеяться или дразнить.

Скрытое давление со стороны сверстников

Здесь мы видим, как подростки попадают под влияние сверстников без какого-либо провоцирующего вербального общения между ними. Если подросток постоянно наблюдает за своими сверстниками, ведущими определенный образ жизни, на его разум влияет и он начинает предполагать, что его сверстники живут лучше, чем он, и что нет ничего плохого в том, чтобы что-то делать, если все это делают.Здесь здравый смысл и здравый смысл часто оказываются неудачными. Например: подросток может начать злоупотреблять психоактивными веществами или курить, если увидит, что все его друзья бесстрашно это делают.

Отрицательное давление со стороны сверстников

Умы подростков подобны мягкой глине, которые принимают форму самых ярких личностей вокруг них. Впечатление часто бывает негативным. Известно, что подростки выбирают неправильный жизненный путь, злоупотребляя психоактивными веществами, злоупотребляя алкоголем и курением, воровством и воровством в магазинах и т. Д.Такие ситуации часто приводят к судимости и потере возможности сделать яркую академическую карьеру. Ситуация негативного давления со стороны сверстников, когда сверстники «осмеливаются» на подростка на что-то опасное, часто приводит к смерти.

Положительное давление сверстников

Давление со стороны сверстников не всегда отрицательное. Иногда это прививает новые увлечения, спортивный дух, сознание здоровья или неутомимую решимость добиться успеха в жизни среди подростков. Положительное давление со стороны сверстников также можно увидеть в ситуациях, когда подросток начинает впитывать качества человека, которого он никогда не встречал напрямую, например, от поклонения идолу.

Давление со стороны взрослых

Подтип давления со стороны сверстников, наблюдается среди работающих профессионалов. Взрослый ум не так легко впечатлить, как ум подростка. Однако часто можно увидеть, как взрослые обращаются к алкоголю или курению после того, как их сверстники предполагают, что это лучшее средство для избавления от личного стресса и стресса, связанного с работой. Точно так же известно, что взрослые становятся коррумпированными после того, как видят, что их старшие на работе берут взятку. Часто молодые люди, которые начинают новую карьеру, совершают ошибки, чрезмерно тратя на дорогостоящие продукты, такие как мобильные телефоны, или пользуются огромной ссудой для покупки нового автомобиля из-за устного или негласного давления со стороны сверстников, чтобы они походили на своих профессиональных коллег.В такие моменты нужно мыслить рационально и делать сознательный выбор между добром и злом. Материалистическое чувство вполне естественно. Однако лучше всего приобретать активы после тщательного планирования своих финансов.

Один из лучших способов уменьшить или избавиться от давления со стороны сверстников — это научить своих детей в очень раннем возрасте принимать рациональные решения самостоятельно. Когда человек сможет определить негативные последствия влияния своих сверстников, только тогда он сможет защитить себя.Родители должны сделать так, чтобы их дети чувствовали себя особенными и уникальными. Ребенка нужно дать понять, что его уникальные качества делают его тем человеком, который он есть, и от него не требуется вести себя как кто-либо из его сверстников. Родители могут поддерживать новые позитивные дружеские отношения и защищать своих детей от негативных. Наконец, преодоление разрыва в общении между родителями и подростками — самый эффективный инструмент против давления со стороны сверстников.

Что такое давление со стороны сверстников? (с иллюстрациями)

Фраза «все это делают» находится в центре концепции давления со стороны сверстников.Это социальное влияние, оказываемое на человека, чтобы заставить этого человека действовать или верить так же, как и большая группа. Это влияние может быть отрицательным или положительным и может существовать как в больших, так и в малых группах. Большинство людей тем или иным образом переживают это в течение своей жизни.

Социальное поведение

Люди — существа социальные по своей природе, и поэтому неудивительно, что некоторая часть их самооценки возникает благодаря одобрению других. Этот инстинкт является причиной того, что одобрение сверстников и страх неодобрения являются такой мощной силой в жизни многих людей.Это тот же инстинкт, который заставляет людей одеваться дома так, а на работе — иначе, или отвечать «хорошо», когда незнакомец спрашивает «как дела?» даже если это не обязательно правда. В этом есть практический аспект; он помогает обществу эффективно функционировать и поощряет общий уровень самодисциплины, упрощающий повседневное взаимодействие.

Положительное влияние сверстников

Несмотря на наиболее частые ассоциации с этим термином, давление со стороны сверстников не всегда бывает негативным. Студент, чьи друзья преуспевают в учебе, может быть вынужден усерднее учиться и получать хорошие оценки.Игроки в спортивной команде могут чувствовать побуждение играть усерднее, чтобы помочь команде победить. Этот тип влияния также может быть использован для того, чтобы заставить друга отказаться от наркотиков, или чтобы помочь взрослому приобрести хорошую привычку или отказаться от плохой. Учебные группы, классные проекты и даже книжные клубы — примеры позитивных групп сверстников, которые побуждают людей совершенствоваться.

Отрицательное влияние

Для некоторых людей стремление к общественному признанию настолько важно, что это превращается в зависимость; чтобы удовлетворить эту жажду, они могут зайти так далеко, что откажутся от своих представлений о добре и зле. Группы детей могут присоединяться к издевательствам над новичками в школе.Подростки и молодые люди могут чувствовать себя вынужденными употреблять наркотики или алкоголь, вести беспорядочную половую жизнь или вступать в банды, поощряющие преступное поведение. Взрослые взрослые иногда могут чувствовать давление, чтобы скрыть незаконную деятельность в компании, в которой они работают, или оказаться в долгах, потому что они не могут подавить соблазн купить дом или машину, которые они не могут себе позволить, в попытке «сохранить» вверх с Джонсов «.

Дети

При обсуждении давления со стороны сверстников дети и подростки часто оказываются в центре внимания. Из-за отсутствия зрелости и рассудительности дети особенно уязвимы для такого рода влияний, и им часто трудно сопротивляться присоединению к групповой деятельности, даже когда их собственный здравый смысл предостерегает от этого.Точно так же сами лидеры группы могут легко увлечься своей властью над остальными, что побудит их побудить группу к действиям, которые ни один член группы не стал бы рассматривать самостоятельно. Многие подростки поглощаются различными кликами и группами, проводя меньше времени со своими семьями, что ослабляет ранее сильное семейное влияние. Это подвергает их большему риску.

Борьба с отрицательным давлением

Школы и другие организации пытаются рассказать детям об опасностях негативного давления со стороны сверстников. Они учат детей вставать и быть самими собой и поощряют их вежливо отказываться от поступков, которые, по их мнению, являются неправильными. Точно так же может быть полезно побудить детей принять благотворное влияние позитивных групп сверстников.

Проактивное воспитание

Вовлечение родителей также может помочь свести на нет вредное давление со стороны сверстников.Родители могут предпринять ряд шагов, включая работу по налаживанию более тесных отношений со своими детьми, знакомство как с друзьями детей, так и с родителями этих друзей, знание, где находятся их дети и с кем они, а также обеспечение структуры и дисциплины в дом.

Самосознание

Нет никаких сомнений в том, что некоторые люди более уязвимы для давления со стороны сверстников, чем другие, и что некоторые люди более уязвимы для него на одном этапе жизни, чем на другом. Самосознание лежит в основе управления этим типом давления.Хотя давление со стороны сверстников иногда бывает довольно явным, оно может быть настолько тонким, что человек может даже не заметить, что оно влияет на его или ее поведение. По этой причине при принятии важных решений просто руководствоваться интуитивным чутьем — рискованно. Вместо этого люди должны серьезно задуматься над тем, почему их тянет к тому или иному действию, и является ли реальная мотивация просто тем, что все остальные делают то же самое. Так сказать, «плыть по течению» — это не всегда плохо, но поскольку каждый человек по-прежнему несет ответственность за последствия, важно быть мыслящим участником принятия решения.