Вопрос 6. Понятие и сущность морали. Соотношение морали и права.

Мораль в отличии от этики фиксирует обычаи и представления о добре и зле, существующие в конкретном об-ве или человеку. В широком смысле, мораль-это сис-ма этических ценностей, которая признаётся человеком. Является важнейшей составляющей культуры, один из основных способов регулирования поведения чел-ка. Будучи предметом этики, мораль выступает как единство морального сознания, моральных отношений, как результат морального поведения и тем самым выраж. собой идеальный образец должного.

Мораль-это одна из форм общ. сознания, в которой отражаются идеи, представления, принципы и правила поведения людей в об-ве (сис-ма ценностей).

Мораль и моральные нормы явл. одной из первых форм общ. сознания.

Выделяют несколько этапов:

-нравы архаичного периода

-мораль античности

-мораль феодального об-ва

-мораль возрождения и протестантская

-мораль нового, новейшего времени

Первые моральные нормы носили запретительный характер. В архаичный период «нельзя убить себе подобного». Это норма внутривидового регулирования. Первоначальное формирование морали занимало большой промежуток времени, и весь период до раннего рабовладения наз. предмораль. Потом появляются нормы разрешительного характера. Запретительные нормы регулировали наиболее важные для чел-ка и об-ва ситуациях: избыточная охота, собирательство. От этой формы до нас дошли фольклорные произведения. Т.к. в то время люди обладали не развитым языком и сознанием, то на помощь призывались силы природы. Нормы запреты переходят в правовые, происходит соединение норм морали и права. Мораль в её современном понимании начинает складываться в период распада родоплеменного строя и начала формирования классового об-ва. Это связано с осознанием человеком своего собственного Я.

Нравственность-формирующаяся внутри каждой личности представление о добре и зле, которые могут не совпадать с моралью об-ва, в которых живет человек, имеет материальное воплощение в виде поступков. Именно в нравственности проявл. проблема морального выбора между добром и злом(это св-во личности, представление его о добре и зле)

Соотношение морали и права

Мораль и право – основные социальные регуляторы поведения человека. Они имеют и общие черты, и различаются, и находятся в определённом взаимодействии, а иногда и противодействии.

Общие черты. Они определяются тем, что:

1. Во-первых, и мораль, и право относятся к социальным нормам поведения.

2. Являются основными регуляторами поведения.

3. Имеют общую цель – регулировать поведение людей во избежание межличностных и внутрисоциальных конфликтов.

4. Базируются на справедливости как высшем нравственном принципе.

5. Именно они выступают мерой свободы индивида, определяют границы этой самой свободы

Различия: мораль формируется раньше права, раньше правового сознания и государственной организации общества. Хотя многие учёные высказывают позицию о том, что мораль в чистом виде возникает примерно в одну историческую эпоху, что и право.

Кроме того, в пределах одной страны, одного общества может существовать только одна правовая система. Мораль же в этом смысле более неоднородна, более разнообразна. В обществе может существовать несколько моральных систем, в зависимости от социальных групп, классов. Но мы не должны забывать, что существует так называемая «господствующая мораль», которая касается всех.

Нормы морали формируются как нормативное выражение сложившихся в данной социальной среде (обществе) взглядом, представлений о добре и зле, справедливости, чести и долге и других категорий этики. При этом процесс формирования моральных систем идём спонтанно, в недрах общественного сознания.

По-другому происходит с формированием правовых систем. Этот процесс неоднороден и достаточно сложен, но, тем не менее, право в единстве своей формы предстаёт как результат официальной деятельности государства, то есть фактически является выражением его воли.

Мораль живёт в общественном сознании, которая и является его формой. И в этом плане трудно различить мораль как нормативный социальный регулятор, в отличие от права, где эту границу можно провести достаточно чётко. Эту границу мы проводим именно как между самим правом как системой норм и правосознанием. То есть право по сравнению с моралью имеет более чёткие формы выражения и закрепления вовне.

Различие с точки зрения внутренней организации. Мы говорим о том, что мораль не обладает такой логически стройной и достаточно жёсткой структурой, как система права.

Ещё одно различие – по средствам и методам обеспечения реализации соответствующих норм. Если, как известно, право обеспечивается возможностью государственно-принудительной реализации, то нормы морали гарантируются силой общественного мнения.

Мораль и право взаимодействуют. По большому счёту, если говорить в идеологическом смысле, то право является формой осуществления господствующей морали. В то же время мы должны чётко признать, что мораль признаёт противоправное поведение безнравственным.

Между тем не исключены и противоречия между нормами морали и между нормами права. В определённых ситуациях нормы морали успевают сосредоточить и сформировать общественное время ранее, чем закрепляется это в нормах права, либо наоборот, законодатель вводит такое положение, которое определяет последующее развитие норм морали.

 

Читайте также:

 

понятия, общее и отличия — Студопедия

Этика – система правил поведения, регулирующих общественную жизнь.

Этика – система универсальных и специфических нравственных требований и норм поведения, реализуемых в общественной жизни.

Этика – исследование сущности, целей и причин нравственности.

Мораль – совокупность норм и ценностей, регулирующих взаимоотношения в обществе.

Мораль – свод незакрепленных письменно правил и норм поведения в обществе.

Моральный переводиться как нравственный, тк нравственность – это совокупность качественных характеристик. Под этикой понимали соотв область знания, а под моралью изучаемый ею предмет.

Гегель под моралью понимал субъективный аспект поступков, а под нравственностью, сами поступки, их объективную сущность.

В соотв с такой языковой традицией под нравственностью часто понимают высокие основополагающие позиции. Под моралью наоборот конкретные исторические очень изменчивые нормы поведения.

Мораль – совокупность норм поведения человека. В содержание входят: нравственность, взгляды, чувства, жизненные ориентации и принципы, цели и мотивы поступков.

Основания на к-рых держится мораль:

1) традиции, обычаи, нравы, которые сложились в данном обществе, в среде данного класса, социальной группы.

2) Опирается на силу общественного мнения, которое с помощью одобрения одних поступков и осуждения других регулирует поведение личности, приучает ее соблюдать моральные нормы. Орудиями общественного мнения являются, с одной стороны, честь, доброе имя, общественное признание, которые становятся следствием добросовестного выполнения человеком своих обязанностей, неуклонного соблюдения им моральных норм данного общества; с другой стороны, стыд, пристыжение человека, нарушившего нормы морали.

3) мораль основывается на сознательности, на понимании ею необходимости согласования личных и общественных интересов, добровольность поведения.

Соотношение понятий этика и мораль.

«этика» и «мораль» близки по смыслу, взаимозаменяемы и нередко взаимо дополняемы (мы часто используем морально-этические нормы).

первое размежевание понятий этики и морали было связано с различением, с одной стороны, доктринально и (или) дисциплинарно оформленных жизнеучений (получивших имя этики), а с другой – совокупности особых регулятивных норм и принципов, составляющих содержание этических учений и стихийно сложившихся и функционирующих в реальных социумах (мораль).

Соотношение этики и морали в их исторической динамике можно интерпретировать двумя прямо противоположными способами, в зависимости от принятой методологической установки: либо этику рассматривать как составной элемент совокупного морального сознания, его высший (рациональный) слой, т.е. как самосознание морали, как моральную («практическую») философию, – либо мораль рассматривать как «предмет» или «объект» этических изысканий и построений. Оба этих истолкования мирно сосуществуют в современной моральной философии.

Этика против морали — разница и сравнение — 2020

Этика и мораль относятся к «правильному» и «неправильному» поведению. Хотя они иногда используются взаимозаменяемо, они различны: этика относится к правилам, предоставляемым внешним источником, например, кодексам поведения на рабочих местах или принципам в религиях. Мораль относится к собственным принципам человека относительно правильного и неправильного.

Сравнительная таблица

Сравнительная таблица этики и морали

	Этика	нравы
Кто они такие?	Правила поведения признаются в отношении определенного класса человеческих действий или определенной группы или культуры.	Принципы или привычки в отношении правильного или неправильного поведения. В то время как мораль также предписывает, что нужно и чего нельзя делать, мораль в конечном счете является личным компасом добра и зла.
Откуда они?	Социальная система — Внешняя	Индивидуальный — Внутренний
Почему мы это делаем?	Потому что общество говорит, что это правильно.	Потому что мы верим, что что-то правильно или неправильно.
гибкость	Этика зависит от других для определения. Они имеют тенденцию быть последовательными в определенном контексте, но могут варьироваться в зависимости от контекста.	Обычно соответствует, хотя может измениться, если изменятся убеждения человека.
Серый»	Человек, строго следующий этическим принципам, может вообще не иметь морали. Точно так же можно нарушать этические принципы в рамках данной системы правил, чтобы поддерживать моральную целостность.	Моральная личность, хотя, возможно, связана более высоким заветом, может следовать этическим кодексам, как это применимо к системе. «Сделай это в форме»
происхождения	Греческое слово «этос» означает «характер»	Латинское слово «mos», означа

Соотношение понятий «этика», «мораль», «нравственность».

Подробности

Категория: Профессиональная этика юриста

Слова «нравственность», «мораль», «этика» близки по смыслу. Но возникли они в трех разных языках. Выше было сказано, что слово «этика» происходит от греч. ethos – нрав, характер, обычай.  

 

 Наряду с ними в ряде языков возникают свои собственные слова, обозначающие ту же самую реальность, которая обобщается в терминах «этика» и «мораль». Например, «нравственность» – русское слово, происходящее от корня «нрав». Оно впервые попало в словарь русского языка в XVIII столетии и стало употребляться наряду со словами «этика» и «мораль» как их синоним.

В первоначальном значении «этика», «мораль», «нравствен­ность» – разные слова, но один термин. Со временем ситуация меняется. В процессе развития культуры, в частности, по мере выявления своеобразия этики как области знания за разными словами начинает закрепляться разный смысл: под этикой главным образом подразумевается соответствующая ветвь знания, наука, а под моралью (нравственностью) – изучаемый ею предмет. 

Если подходить к значению понятий «мораль» и «нравственность» с научной позиции, под моралью следует понимать субъективные оценки индивидами своей деятельности; нормы поведения людей. Нравственность выступает как объективные оценки поступков людей; высшие ценности. 
                Нравственность – один из самых важных и существенных факторов общественной жизни, общественного развития и исторического прогресса,  заключающийся в добровольном согласовании чувств, стремлений и действий членов общества с чувствами, стремлениями и действиями сограждан, их интересом и достоинством, с интересом и достоинством всего общества в целом. 
                В этике существует понятие нравственного закона, означающего предписание делать добро и не делать зла.

Можно выделить также куль­турно-языковую традицию, которая понимает под нравственнос­тью высокие основополагающие принципы, а под моралью – исторически изменчивые нормы поведения; в этом случае, например, заповеди бога именуются нравственными, а наставления школьного учителя – моральными.

 

В целом попытки закрепить за словами «этика», «мораль», «нравственность» различный содержательный смысл и соответст­венно придать им различный понятийно-терминологический статуе не вышли за рамки академических опытов. В общекультурной лексике все три слова продолжают употребляться как взаимозаме­няемые. Например, в живом русском языке то, что именуется этическими нормами, с таким же правом может именоваться моральными нормами или нравственными нормами. В языке, претендующем на научную строгость, существенный смысл при­дается главным образом разграничению понятий этики и морали (нравственности), но и оно не до конца выдерживается. Так, иногда этику как область знания называют моральной (нравствен­ной) философией, а для обозначения определенных моральных (нравственных) феноменов используют термин этика (професси­ональная этика, этика бизнеса).

«Этика»  — наука, область знания,  а «мора­ль» или «нравственность», изучаются этикой, это ее предмет.

Этика как учение о морали. Структура и функции морали Этика как учение о морали

Cлова «этика», «мораль», «нравственность» часто употребляются как синонимы, и этому способствует перевод слов «этос» и «моралис» с греческого и латинского как «обычай», «уклад», «порядок», «нрав». Однако в философии сложилась традиция различения этих понятий. Термины «мораль», «нравственность» здесь означают определенную сферу общественной и личной жизни, сферу культуры, а под «этикой» понимается исследование, изучение морали и ее обоснование. Таким образом, мораль, или нравственность, является предметом изучения этики, подобно тому, как право представляет собой предмет юридической науки, а язык – языкознания. Иногда этику и определяют как науку о морали. Однако не всякое учение является научным, ибо научность – это высшая форма знания, предполагающая его истинность, систематичность, доказательность и проверяемость. Поэтому точнее этику определить именно как учение о морали. При этом важно подчеркнуть, что этика не просто учение о морали, но и моральное учение, ибо в зависимости от того или иного понимания морали формируется и само моральное состояние субъекта. Этическое учение как бы создает, формирует свой предмет, наделяет его определенными характеристиками. Этика может полагать, что мораль дана человеку свыше, Богом, либо утверждать ее природное, эволюционное происхождение, либо вскрывать и анализировать ее общественно-историческую природу. И все эти концептуальные представления о своем предмете будут одновременно являться и разными состояниями морали, разными системами ценностей и требований к человеческому поведению. Поэтому некоторые ученые даже определяют этику как самосознающий моральный опыт, то есть как теоретическую рефлексию морального сознания о самом себе. Но что же представляет собой мораль как предмет этики? В первом приближении мораль можно определить как совокупность правил и норм поведения, которыми люди руководствуются в своей жизни. Эти нормы выражают отношения людей друг к другу, коллективу, обществу в целом. При этом важнейшую черту морального отношения составляет оценка общественных явлений и человеческого поведения с точки зрения добра и зла, справедливости или несправедливости. С помощью нравственных оценок эти отношения и поведение людей как бы проверяются на их соответствие высшим нравственным ценностям, нравственно-идеальному порядку. К сфере морали относят также сами отношения и нормы поведения людей, получившие устойчивый общеобязательный характер и образующие общественные нравы. Не менее важно для морали и наличие у человека качеств и склонностей, делающих его способным к нравственной жизни, – «добродетелей». Это такие устойчивые черты характера и ценностные установки, которые отражают наличие у человека потребностей в духовных ценностях, внутреннее уважение им нравственного миропорядка, способность жить по совести, вести себя культурно и ответственно. Отсюда можно сделать вывод о том, что к сфере морали относятся достаточно разнородные явления: правила и нормы поведения, оценки и ценности, идеалы, свойства и способности человеческого характера, само поведение людей. Итак, мораль представляет собой сложную сферу духовной жизни человека и общества, сферу духовной культуры и является предметом изучения этики. Этика же является учением о морали, о нравственном освоении человеком действительности. Этика не создает морали, не придумывает нормы, принципы, правила доведения, оценки и идеалы, а изучает, теоретически обобщает, систематизирует и стремится обосновать одни нормы и ценности и раскритиковать и опровергнуть другие. Для этого она с необходимостью должна раскрыть источник происхождения моральных ценностей, общую природу морали, ее специфику и роль в жизни человека, выявить закономерности функционирования и развития. Тем самым этические знания становятся важным фактором формирования духовной культуры общества и нравственного миропонимания личности. И хотя, как уже отмечалось, не этика формирует моральный облик человека, она как бы заранее предполагает нравственную развитость тех, к кому обращается, – без этических знаний нравственная позиция личности оказывается либо несовершенна, либо уязвима. Структура морали Определение основных компонентов и характера их взаимосвязи очень важно для анализа любого явления. Сказанное в полной мере относится и к характеристике морали. Учитывая, что мораль представляет собой сложное и многогранное явление, в процессе ее анализа неизбежны различные подходы, неодинаковые точки зрения. Вместе с тем большинство современных ученых исходит из признания в морали двух относительно самостоятельных сфер: морального сознания и нравственной практики, в процессе которой и реализуются нравственные идеи, чувства. Чем же характеризуются эти сферы? Моральное сознание представляет собой специфический синтез представлений, чувств, в котором особым образом выражаются основополагающие стороны человеческого существования – отношения индивида с другими людьми, с обществом и природой в целом. Специфика морального сознания выражается в соответствующих понятиях: добро и зло, справедливость, совесть, достоинство и др., в устремленности к высшим ценностям. В зависимости от носителя моральное сознание подразделяется на индивидуальное и общественное. Исходной точкой исследования морального сознания является конкретная личность, поскольку сама мораль обращена прежде всего к индивиду. Поэтому необходимо в первую очередь рассмотреть внутренний мир отдельного человека. Со времен античности в человеческой душе выделяли три части: разумную, волевую и чувственную. В соответствии с этим мы можем указать три базовых компонента индивидуального морального сознания. Первый из них – понятия, представления о добре и зле, долге, совести, о высших ценностях и др. Все это образует так называемую рациональную часть индивидуального морального сознания. Еще Сократ и Платон подчеркивали важную роль разума в нравственной жизни человека. Именно разум вырабатывает стратегию нравственного поведения, анализирует ту или иную ситуацию, тактику конкретных действий. И в повседневном общении понятия «разумный человек» и «человек нравственный» нередко рассматриваются как синонимы. Заблуждения, просчеты разума могут привести к печальным последствиям. Разум в определенных ситуациях может «обуздывать» страсти. Однако всегда ли нам приятен человек, который живет одним рассудком? Не является ли такой человек олицетворением холодности и даже равнодушия? Кроме того, стоит обратить внимание и на то, что нередко встречаются ситуации, когда одного разума недостаточно, он «дает сбои». Здесь на помощь разуму приходят нравственные чувства (чувство совести, чувство долга, чувство справедливости и т. д.) – второй компонент индивидуального морального сознания. Роль чувств в нравственной жизни человека также велика. В них аккумулируется его нравственный опыт. Именно чувства «улавливают» те оттенки поступков, ситуаций, которые «холодный» рассудок просто не замечает. Они же являются мощным стимулятором тех или иных действий, «переводят» намерения в конкретные поступки. Таким образом, для полноценной нравственной жизни важно гармоническое взаимодействие разума и чувств. Впрочем, они и не существуют изолированно друг от друга и вместе образуют моральные убеждения личности. В жизни нам нередко приходится сталкиваться с людьми, у которых, казалось бы, имеются вполне достойные убеждения. Однако в реальной жизни они практически не реализуются, оставаясь «прекраснодушными мечтаниями». Классический пример тому – гоголевский Манилов. Подобные случаи побуждают нас вспомнить о третьем компоненте морального сознания – воле, которая проявляется в стойкости, решительности, в определенном психическом настрое и готовности совершить конкретные поступки. Итак, мы рассмотрели три исходных компонента морального сознания. Следует, однако, заметить, что иногда исследователи, характеризуя структуру морального сознания, выделяют и иные ее компоненты – веру в торжество добра, справедливости, в существование высших нравственных ценностей, интуицию как прозрение в понимании сущности моральных явлений, нравственные потребности и др. Правда, эти проявления нравственной жизни можно свести к различным сочетаниям первых трех компонентов. Общеизвестно, что человек может существовать и, следовательно, развивать свои нравственные качества, реализовывать свою свободу, свои нравственные убеждения не иначе как в обществе. Редкие случаи воспитания малолетних детей дикими животными убедительно свидетельствуют об этом. Индивидуальное моральное сознание формируется во взаимодействии с общественным моральным сознанием, носителем которого является общество в целом. Хотя, видимо, следует признать, что различные социальные группы вносят неодинаковый вклад в его развитие. Между индивидуальным и общественным моральным сознанием существует весьма сложное взаимодействие, взаимообогащение, которое осуществляется в повседневном моральном творчестве, в утверждении тех или иных нравов, привычек, обычаев. Общественное моральное сознание нельзя свести к некой арифметической сумме. Не все проявления индивидуальной нравственной жизни становятся достоянием общественного морального сознания, и наоборот, в индивидуальном моральном сознании не может закрепляться весь сложный мир нравственных ценностей. К тому же общественное моральное сознание в значительно большей мере использует опыт нравственных исканий предшествующих поколений, которые уже на ранних этапах человеческой истории в различных памятниках культуры зафиксировали исходные моральные принципы, чтобы и общество, и личность окончательно не «заблудились» в периоды смут и потрясений. Общественное моральное сознание не является аморфным образованием, а имеет свою структуру. Наиболее простой ее вариант включает обыденное моральное и теоретическое моральное сознание. Первое стихийно возникает (в зачаточном виде) еще в первобытном обществе. Второе складывается в значительной мере целенаправленно с отделением умственного труда от физического, с появлением профессий, представители которых рассматривали различные проблемы нравственной жизни, занимались обучением и воспитанием молодежи (священнослужители, философы, учителя и т. д.). В теоретическом моральном сознании центральное место занимает нравственная философия (этика). По своей сути обыденное моральное сознание представляет собой наши повседневные суждения по различным проблемам морали и соответствующие оценки, нравственные чувства. Его понятия отличаются размытостью, нечеткостью, противоречивостью и в значительной мере связаны с практическими, непосредственными нуждами людей (к примеру, добро нередко отождествляется с пользой). Теоретическое моральное сознание в большей степени нацелено на коренные вопросы человеческого бытия, характеризуется большей четкостью, последовательностью, рациональностью и системностью. Между обыденным и теоретическим сознанием практически невозможно провести четкую грань: они находятся в теснейшем взаимодействии. Необходимо учитывать, что в нравственной жизни значительную роль играют нравственные чувства, вера, которые пронизывают все уровни морального сознания. Мораль существует не только в виде сознания. Нравственные чувства и представления проявляются в самых разнообразных действиях, в которых и выражается отношение человека к другим людям, к обществу в целом, наконец, к самому себе. Иными словами, можно считать, что нравственные отношения представляют собой нравственную практику. Какова же специфика нравственных отношений? Во-первых, очевидно, что в процессе этих отношений воплощаются нравственные ценности, жизнь человека как бы соотносится с высшими ценностями. Во-вторых, нравственные отношения возникают не стихийно (как, например, нередко бывает с хозяйственными отношениями, которые часто осуществляются, так сказать, механически, без должного осмысления), а целенаправленно, сознательно, свободно. Можно без особых раздумий покупать товары, получать заработную плату (конечно, без раздумий в смысле определения их места в общественной жизни), но вряд ли можно стихийно быть добрым, ответственным, справедливым. Последнее требует соотношения конкретных поступков, ситуаций с высшими нравственными ценностями. В-третьих, нравственные отношения не существуют, как правило, в чистом виде, сами по себе, а являются компонентом, стороной отношений хозяйственных, политических, религиозных и т. д. Добро, например, реализуется в процессе самых разнообразных действий (какая-либо помощь, совет, поддержка и др.), а не в виде праздных мечтаний. В этом плане нравственные отношения в значительной степени зависят от характера отношений личности и общества, которые существуют в данной исторической эпохе, в конкретной стране, от политического устройства, основ экономической жизни. На нравственные отношения накладывают отпечаток особенности культуры, той или иной религии (например, нравственная жизнь мусульманина и христианина в деталях, конечно, не будет одинаковой), нации. Устойчиво повторяющиеся компоненты нравственных отношений (отношение к труду, родителей к детям, отношения мужчин и женщин, дружба и др.) фиксируются в различных традициях, обрядах, обычаях и т. д., которые, как правило, приобретают национальную, историческую окрашенность (например, говорят о немецкой пунктуальности, восточном гостеприимстве и др.). Между моральным сознанием и нравственными отношениями имеется теснейшая взаимосвязь. Можно сказать, они не могут существовать друг без друга. С одной стороны, в нравственных отношениях реализуются нравственные чувства и представления. С другой стороны, сами эти чувства и представления могут быть просто «сотрясением воздуха», если не будут реализованы в определенных отношениях, не пройдут в них своеобразную «обкатку». Функции морали Для понимания сущности морали немаловажную роль играет выявление тех функций, которые она выполняет. В процессе становления морали, ее выделения в относительно самостоятельную область культуры сложился ряд определенных функций, присущих ей в настоящее время. По мнению одного из российских исследователей Л.А. Попова, основные функции морали сводятся к 1. В качестве исходной выступает оценочная функция. Однако, как известно, она характерна не только для морали, но и для искусства, религии, права, политики и др. В чем же состоит специфика оценочной функции морали? Прежде всего оценка производится через призму особых понятий морального сознания: добро и зло, справедливость, долг, совесть и т. д. В моральном сознании сущее сопоставляется с должным. Моральные оценки имеют универсальный характер и распространяются фактически на все действия человека. Этого нельзя сказать о праве. (Можно ли, например, с позиций Уголовного кодекса осудить бестактность, грубость, неуважительное отношение к кому-либо? Думается, что нет.) Точно так же не везде уместны политические оценки. Определенные ограничения существуют лишь там, где действия осуществляются под давлением, угрозой, под влиянием аффекта (страха, ревности). Наконец, необходимо отметить, что моральная оценка опирается на моральные убеждения индивида и авторитет общественного мнения. 2. Познавательная функция. Она не имеет такого значения, такой интенсивности, как оценочная, но теснейшим образом с ней переплетается. В частности, когда индивид оценивает свои собственные или чужие поступки, он неизбежно получает известное (неполное, конечно) представление о внутреннем мире, как своем собственном, так и других людей. Когда мораль дает оценку общему состоянию нравов, она в определенной мере открывает нам, насколько действия государства соответствуют высшим общественным ценностям. Кроме того, следует иметь в виду, что нравственные качества являются необходимым условием всякого познания, особенно научного. Ученый, страдающий необъективностью, склонный к обману, к чрезмерной зависти, корыстолюбию, может исказить (под различными предлогами) результаты опыта, обмануть других или (под действием чрезмерной одержимости к славе, корысти и т. д.) самого себя. Конечно, необходимо помнить, что познавательная функция морали реализуется несколько иначе, нежели познание в науке. В ней значительно большую роль играют чувства, вера, интуиция. В научном же познании доминирует разум. 3. Мировоззренческая функция. Как уже отмечалось, мораль не может быть сведена к простым нормам. Она должна обосновывать, «оправдывать» эти нормы, указывать, во имя чего они должны выполняться, т. е. моральное сознание неизбежно выходит на высшие ценности, на вопросы, касающиеся смысла жизни. Для решения таких вопросов очень важно выявить место человека в мире. Однако сделать это невозможно без представления (пусть даже наивного, как было в прошлом) о мире в целом. Представление о мире в целом (мировоззрение) невозможно составить, опираясь лишь на выводы науки, ибо они неполны. Научная картина мира и мировоззрение – это не одно и то же. Мировоззрение формируется не только на основе знания, но и включает сложную гамму чувств, представляет собой своеобразный образ мира. В моральном сознании (прежде всего в нравственной философии) мировоззрение формируется через призму специфических понятий: мир рассматривается добрым или злым или, в лучшем случае, нейтральным по отношению к человеку, упорядоченным или хаотичным и т. д. От характера представления мира зависит решение вопроса о смысле жизни и счастье человека, понимание природы добра и зла, справедливости и т. д. 4. Воспитательная функция. Это одна из важнейших функций морали. Без процесса воспитания – непрерывного, интенсивного и целенаправленного – невозможно существование общества, невозможно и становление отдельной человеческой личности. Однако необходимо подчеркнуть, что основу воспитания составляет воспитание нравственное, которое и формирует духовный стержень личности. 5. Регулятивная функция. Она является своеобразным синтезом всех других функций, ибо, в конечном счете, задача морали состоит в направлении помыслов и действий отдельного человека. Вместе с тем поведение человека регулирует не только мораль, но и право, религия, искусство, политическое сознание и др. Однако именно мораль дает человеку наиболее важные, глубинные ориентиры. Именно моральные ценности являются центром духовного мира личности и оказывают большое воздействие на ее политические позиции, на оценку тех или иных религиозных учений или произведений искусства. Специфика регулятивной функции морали заключается в следующем. Во-первых, мораль регулирует практически все сферы жизнедеятельности человека (чего нельзя сказать о праве, эстетическом сознании, политике). Во-вторых, мораль предъявляет к человеку максимальные требования, требует четко следовать нравственному идеалу. В-третьих, регулятивная функция морали осуществляется с опорой на авторитет общественного мнения и моральные убеждения (прежде всего совесть) человека. В заключение следует сказать, что мораль не всесильна, о чем свидетельствуют, в частности, многочисленные преступления. 2 Этические проблемы деловой жизни. Деловая этика как научная дисциплина. Соотношение универсальной и деловой этики В современном обществе существуют две основные позиции относительно деловой этики: 1) позиция делового прагматизма (деловой макиавеллизм) – в деловой жизни этика не нужна, роль деловой жизни исключительно экономическая. Прагматики стараются избегать разговоров о морали, этических идеалах, социальных обязанностях, поскольку в результате появляются «излишние», не относящиеся к делу проблемы. Для предпринимателей, стоящих на позиции делового макиавеллизма, основной целью является максимизация прибыли любыми доступными средствами. Крайним случаем неэтичного поведения бизнесмена является нарушение закона. 2) позиция соблюдения этических норм – это более цивилизованный подход, так как деловая организация является компонентом общества и, утверждая этические нормы у себя, она в тоже время способствует их распространению и в макросреде (социуме). А чем благополучнее этическая атмосфера в обществе, тем благоприятнее обстановка и для деловой жизни. Неэтичное поведение рано или поздно обернется прямыми экономическими убытками или социальными, нравственными издержками как для предприятия, так и для социальной среды. Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском гугл на сайте:

BBC — Этика — Введение в этику: консеквенциализм

О консеквенциализме

Консеквенциализм: этика, ориентированная на результат

Интернет-энциклопедия философии дает ясное и простое определение консеквенциализма:

Из всего, что человек может сделать в любой момент, морально правильное действие имеет наилучшие общие последствия.

Интернет-энциклопедия философии: консеквенциализм

Консеквенциализм основан на двух принципах:

• Правильность действия или неправильность зависит только от результатов этого действия
• Чем больше хороших последствий приводит к действию, тем лучше или правильнее это действие.

Это дает нам руководство, когда мы сталкиваемся с моральной дилеммой:

• Человек должен выбрать действие, которое максимизирует хорошие последствия

И это общее руководство о том, как жить:

• Люди должны жить так, чтобы добиваться максимальных результатов

Различные формы консеквенциализма различаются по поводу того, что хорошо, что следует максимизировать.

• Утилитаризм гласит, что люди должны максимизировать человеческое благосостояние или благополучие (что они раньше называли «полезностью» — отсюда и название).
• Гедонизм утверждает, что люди должны максимизировать человеческое удовольствие.
• Другие формы консеквенциализма используют более тонкий подход; например, заявив, что люди должны максимально удовлетворять свои полностью информированные и рациональные предпочтения.

На практике люди не оценивают этические последствия каждого отдельного действия (это называется «консеквенциализм действия»), потому что у них нет времени.

Вместо этого они используют этические правила, которые основаны на рассмотрении общих последствий конкретных типов действий. Это называется «консеквенциализм правил».

• Так, например, согласно консеквенциализму правил мы считаем ложь неправильной, потому что мы знаем, что в целом ложь приводит к плохим последствиям.

Этика, ориентированная на результат, дает важный вывод для этического мышления:

• Никакое действие не является ошибочным по своей сути — даже убийство — это зависит от результата действия

Этот надуманный пример может прояснить ситуацию:

• Предположим, что, убив X, совершенно невиновного человека, мы можем спасти жизни еще 10 невинных людей
• Консеквенциалист сказал бы, что убийство X оправдано, потому что это приведет к смерти только 1 человека, а не 10 человек
• Сторонник, не придерживающийся консеквенциализма, сказал бы , что убивать людей и отказываться убивать X изначально неправильно, даже если не убийство X приводит к смерти на 9 человек больше, чем убийство X

Утилитаризм

На оценку каждого решения уйдет слишком много времени.Фото: Лиз Фаголи ©

Классическая форма этики, ориентированной на результат, называется утилитаризмом.

Это говорит о том, что этически правильный выбор в данной ситуации — это тот, который приносит наибольшее счастье и наименьшее несчастье для наибольшего числа людей.

Апелляция к этике, ориентированной на результат

Этика, ориентированная на результат, играет очень большую роль в повседневной жизни, потому что она проста и отвечает здравому смыслу:

• Кажется разумным основывать этику на достижении счастья и уменьшении количества несчастий
• Кажется разумным основывать этику на последствиях того, что мы делаем, поскольку обычно мы принимаем решения о том, что делать, учитывая, какие результаты будут получены
• Это кажется простым для понимания и основанным на здравом смысле

Консеквенциализм закона

Консультационизм закона

Консультационизм законов рассматривает каждый моральный выбор по-новому.Учит:

• Определенное действие морально хорошо, только если оно приносит больше общего блага, чем любое другое действие.

Хорошие аргументы в пользу консеквенциализма

Гибкая система

• Консультационизм закона является гибким и может учитывать любой набор обстоятельств, даже исключительных.

Плохие моменты действия консеквенциализма

Непрактично для использования в реальной жизни

• Хотя это звучит привлекательно в теории, эту систему очень сложно применить к моральным решениям в реальной жизни, потому что:
  • каждое моральное решение — это совершенно отдельный случай, который необходимо полностью оценить
  • человек должны изучить последствия своих действий, прежде чем они смогут сделать этически обоснованный выбор
  • Проведение таких исследований часто невыполнимо и слишком дорого
  • время, затраченное на такое исследование, приводит к медленному принятию решения, которое само по себе может иметь плохие последствия, а плохие последствия задержки могут перевесить хорошие последствия принятия идеального решения.
• , но там, где необходимо сделать очень серьезный моральный выбор, или в необычных обстоятельствах, люди могут хорошо подумать о последствиях определенного морального выбора таким образом.

Плохо для общества

• некоторые люди утверждают, что если бы все приняли консеквенциализм, это имело бы плохие последствия для общества в целом
• это потому, что было бы трудно предсказать моральные решения, которые примут другие люди, и это привело бы к большой неуверенности в том, как они будут себя вести.
• некоторые философы также думают, что это приведет к краху взаимного доверия в обществе, так как многие будут опасаться, что предубеждение или предубеждение по отношению к семье или другим группам окажут более сильное влияние на моральные решения, чем если бы люди использовали общие моральные правила, основанные на консеквенциализме
• , к счастью, непрактичность консеквенциализма действий как общего морального процесса означает, что нам не нужно сильно беспокоиться об этом

Консеквенциализм правил

Консеквенциализм правил

Консеквенциализм правил основывает моральных правил на их последствиях.Это снимает многие проблемы консеквенциализма действий.

Как учит консеквенциализм:

• Хорошие поступки или плохие зависит от правил морали
• Моральные правила выбираются исключительно исходя из их последствий

Итак, когда у человека есть моральный выбор, он может спросить себя, есть ли подходящее правило для применения, а затем применить его.

Правила, которые следует принять, — это правила, которые дали бы наилучшие результаты, если бы они были приняты большинством людей.

Философы выражают это с большей точностью:

• действие является правильным тогда и только тогда, когда оно является результатом интернализации набора правил, которые максимизировали бы благо, если бы подавляющее большинство агентов усвоили этот набор правил

А вот еще версия:

Действие является морально правильным тогда и только тогда, когда оно не нарушает набор правил поведения, общее признание которых в сообществе имело бы наилучшие последствия, то есть по крайней мере так же хорошо, как любой конкурирующий набор правил или никаких правил все.

Интернет-энциклопедия философии: консеквенциализм

Положительные моменты консеквенциализма правил

Практичный и эффективный

• Консеквенциализм правил позволяет обойти практические проблемы консеквенциализма действий, потому что для вывода правил была проделана тяжелая работа; людям, как правило, не нужно проводить сложное исследование, прежде чем они смогут принять меры
• И поскольку люди могут сократить свое моральное принятие решений, они с гораздо большей вероятностью примут решения быстро и своевременно

Плохие точки консеквенциализма правил

Менее гибкий

• Поскольку консеквенциализм правил использует общие правила, он не всегда дает лучший результат в отдельных случаях
• Однако сторонники его утверждают, что он дает больше хороших результатов, рассматриваемых в течение длительного периода, чем действующий консеквенциализм.
• Один из способов решения этой проблемы — и тот, который люди используют все время в повседневной жизни — это применение основных правил вместе с набором вариантов, охватывающих широкий спектр ситуаций.Сами эти варианты выводятся таким же образом, как и общие правила
.

Другие формы консеквенциализма

Негативный консеквенциализм

Отрицательный консеквенциализм — это противоположность обычного консеквенциализма. Хорошие действия — это те, которые приносят наименьший вред.

• Человек должен выбрать действие, которое причиняет наименьший вред наибольшему количеству людей.

Против консеквенциализма

Против консеквенциализма

Консеквенциализм имеет как практические, так и философские проблемы:

Трудно предсказать будущие последствия

• Трудно предсказать будущие последствия поступка
  • Почти в каждом случае максимум, что мы можем сделать, это предсказать вероятность определенных последствий после действия
  • , и поскольку мое поведение основано на моей оценке последствий, следует ли оценивать правильность или неправильность поступка на основании того, что, как я думал, должно было произойти, или того, что произошло на самом деле?

Очень сложно измерить и сравнить «доброту» последствий

• человек не согласны с тем, что следует оценивать при расчете хороших последствий
  • это счастье, удовольствие, удовлетворение желания или что-то еще?
• Трудно измерить и сравнить «доброту» этих последствий
  • как, например, измерить счастье?
  • как сравнить большое количество счастья, которое длится несколько минут, с легким удовлетворением, которое длится годами?
  • как вы измеряете любое «субъективное» качество?
• Выбор разных периодов времени может иметь разные последствия
  • Например, использование дешевой энергии может дать хорошие краткосрочные экономические результаты, но в долгосрочной перспективе это может привести к плохим результатам для глобального климата

Легко склониться в пользу определенных групп

• Выбор разных групп людей может иметь разные последствия
  • Действие, которое дает хороший результат для группы X, может в то же время дать плохой результат для группы Y или для общества в целом
  • , поэтому этический выбор, который делают люди, вероятно, будет различным в зависимости от того, какую группу они используют для своих моральных расчетов.
• наиболее распространенное решение этой проблемы — посмотреть на последствия для большой группы, такой как «общество в целом»
• в качестве альтернативы специалисты по этике могут попытаться взглянуть на вещи с точки зрения «идеального», полностью информированного и абсолютно нейтрального наблюдателя.

Он игнорирует вещи, которые мы считаем этически значимыми

• Этика, ориентированная на результат, интересует только последствия действия
• намерения лица, совершающего действие, не имеют значения
  • Итак, действие с хорошими результатами, совершенное тем, кто намеревался причинить вред, так же хорошо, как если бы оно было совершено кем-то, кто намеревался сделать добро
• Прошлые действия лица, совершающего действие, не имеют отношения
• характер лица, совершающего действие, не имеет значения
• справедливость последствий не имеет прямого отношения

И это те вещи, которые, по мнению многих, имеют отношение к этическим суждениям.

Однако в поддержку консеквенциализма можно утверждать, что многие из вещей, перечисленных выше действительно влияют на хорошие или плохие последствия действия, особенно при формулировании этических правил, и поэтому они включаются в консеквенциалистское этическое мышление; но только через заднюю дверь, а не напрямую.

Без учета «справедливости» результата

Мы не можем предсказать каждый исход события ©

Простые формы консеквенциализма говорят, что лучшее действие — это то, которое приносит наибольшее количество счастья.

Это игнорирует способ, которым это счастье распространяется, и поэтому, похоже, одобряет действия, которые делают большинство людей счастливыми, а некоторых — очень несчастными, или которые делают некоторых людей экстатически счастливыми и оставляют большинство в лучшем случае нейтральными.

Это также умаляет ценность людей и их собственные интересы и проекты, кроме тех случаев, когда они соответствуют интересам группы.

Это может противоречить правам человека

Рассмотрим ситуацию:

Миллиардеру нужна пересадка органа.Он говорит, что если ему дадут следующий подходящий орган, он профинансирует 1000 замен тазобедренного сустава в год в течение 10 лет. Предоставление ему следующего доступного органа означает, что мистер Икс, который был первым в списке, умрет, но это также означает, что тысячи людей будут очень довольны своими новыми бедрами.

Консеквенциализм может использоваться для аргументации того, что права человека г-на X (и его счастье и счастье его семьи) должны игнорироваться, чтобы повысить общее благосостояние людей.

Моральный характер (Стэнфордская энциклопедия философии)

Английское слово «характер» происходит от греческого charaktêr, , который первоначально использовался как знак отпечатано на монете.Позже и в более общем смысле «Характер» стал означать отличительный знак, с помощью которого вещь отличалась от других, а затем в первую очередь означать совокупность качеств, отличающих одного человека от другого. В современном обиходе акцент на самобытности или индивидуальности имеет тенденцию сливать «характер» с «личностью». Мы можем сказать, например, когда думаем о человеке идиосинкразические манеры, социальные жесты или привычки в одежде, которые «У него есть личность» или что «он довольно персонаж.”

Однако, как следует из введения выше, философский использование слова «персонаж» имеет другое лингвистическое история. В начале книги II Никомахова г. Этика , Аристотель говорит нам, что есть два разных типа человеческое превосходство, превосходство мысли и превосходство персонаж. Его фраза о превосходстве характера — êthikai aretai — мы обычно переводим как «Моральные добродетели» или «моральные качества». Греческое êthikos (этический) является родственным прилагательным. с êthos (персонаж).Когда мы говорим о моральной добродетели или превосходный характер, акцент делается не только на самобытность или индивидуальность, но от сочетания качеств которые делают человека достойным этического восхищения. является.

В этой статье речь пойдет о «моральном облике» в греческом языке. чувство наличия или отсутствия моральной добродетели. Если кому-то недостает добродетели, она может иметь любой из нескольких моральных пороков, или она может быть охарактеризована состояние где-то посередине между добродетелью и пороком, такое как воздержание или недержание мочи.

2.1 Почему характер имеет значение

Взгляды Сократа, Платона, Аристотеля и стоики являются отправной точкой для большинства других философских обсуждение характера. Хотя эти древние моралисты расходились во мнениях некоторые вопросы о добродетели, имеет смысл начать с некоторых моментов сходство. Эти точки сходства покажут, почему греческий моралисты считали важным обсуждать характер.

Многие диалоги Платона (особенно ранние или так называемые «Сократические» диалоги) исследуют природу добродетели и характер добродетельного человека.Часто они начинают с того, что Сократ попросите своих собеседников объяснить, что такое конкретная добродетель. В ответить, собеседники обычно предлагают поведенческие описания добродетели. Например, в начале Платона Laches персонаж Laches предполагает, что храбрость состоит из стоять на земле в битве. В Charmides , Чармид предполагает, что воздержание состоит в том, чтобы действовать спокойно. в Республика , Цефал предполагает, что справедливость заключается в предоставлении вернуть то, что позаимствовал.В каждом из этих случаев у Платона есть Сократ. ответить таким же образом. В республике Сократ объясняет, что вернуть то, что было взято взаймы, не может быть справедливостью, потому что там бывают случаи, когда было бы глупо отдавать то, что взяли взаймы, а праведник признает, что это глупо. Если человек из у кого вы одолжили меч сходит с ума, это было бы глупо для вас чтобы вернуть меч, потому что вы тогда ставите себя и других в Опасность. Подразумевается, что справедливый человек может распознать, когда это разумно вернуть то, что он занял.Точно так же, как Сократ в Laches объясняется, что стойкость в бою не может быть мужества, потому что иногда стоять твердо в бою просто глупо выносливость, которая подвергает себя и других ненужному риску. В смелый человек умеет распознать, когда разумно выдержать земля в битве, а когда нет.

Проблема, с которой сталкивается человек, пытаясь дать чисто поведенческий объяснение добродетели объясняет, почему греческие моралисты обращаются к персонажам чтобы объяснить, что такое добродетель.Может быть правда, что большинство из нас может признать, что было бы глупо рисковать своими жизнями и жизнями другие, чтобы получить тривиальную выгоду, и что большинство из нас может видеть, что несправедливо причинять вред другим, чтобы сохранить власть и богатство для себя комфорт. Нам не нужно быть добродетельными, чтобы распознавать эти вещи. Но греческие моралисты считают, что для этого нужен человек с хорошими моральными качествами. регулярно и надежно определять, какие действия уместно и разумно в пугающих ситуациях, и это требует кого-то с хорошими моральными качествами, чтобы регулярно и надежность как и когда обеспечить себе товары и ресурсы и другие.Вот почему Аристотель утверждает в Никомахова этика II.9, что нелегко определить в правилах, какие действия заслуживают моральной похвалы и порицания, и что эти вопросы требуют суждения добродетельный человек.

2.2 Добродетель и счастье

Большинство греческих моралистов думают, что, если мы рациональны, мы стремимся к жизнь хорошо ( eu zên ) или счастье ( эвдемония ). Жить хорошо или счастье — наша конечная цель что концепция счастья служит для организации наших различных подчиненные цели, указывая на относительную важность наших целей и указав, как они должны вписаться в некоторые рациональные общая схема.Итак, стоики отождествляют счастье с «живым». когерентно »( homologoumenôs zên ), и Аристотель говорит, что счастье «идеально» или «Полный» ( teleios ) и что-то отчетливо человек. Когда мы живем хорошо, наша жизнь достойна подражания и хвалить. Согласно греческим моралистам, что мы счастливы, говорят что-то о нас и о том, чего мы достигли, а не просто о удачные обстоятельства, в которых мы оказались. Так они спорят что счастье не может состоять просто во «внешних благах» или «блага удачи», поскольку эти блага находятся вне нашего собственный выбор и решение.Каким бы ни было счастье, его нужно учитывать того факта, что счастливая жизнь — это жизнь, которую ведут рациональные агенты, которые действуют и которые не просто жертвы своих обстоятельств.

Греческие моралисты заключают, что счастливая жизнь должна приносить место проявлению добродетели, поскольку добродетельные черты характера стабильны и долговечны и являются продуктом не удачи, а обучения или выращивание. Более того, добродетельные черты характера — это превосходство. человека в том, что они являются лучшим упражнением разума, это активность, характерная для человека.Таким образом, греческий философы утверждают, что добродетельная деятельность завершает или совершенствует человеческое жизнь.

2.3 Некоторые греческие разногласия по поводу добродетели

Хотя греческие философы соглашаются, что счастье требует добродетели а значит, счастливый человек должен обладать добродетельными чертами характера такие как мудрость, храбрость, воздержание и справедливость, они расходятся во мнениях о как понять эти черты. Как объяснено в разделе 2.1 выше, в некоторых диалогах Платона критикуется точка зрения, что добродетели просто склонность действовать определенным образом.Храбрость требует большего чем противостоять угрозам себе и другим. Храбрость также требует понимания того, когда противостоять этим угрозам разумно и уместно, и это требует действий с признания. Это привело греческих моралистов к выводу, что добродетельные черты у характера есть два аспекта: (а) поведенческий аспект — действие определенные виды действий и (б) психологический аспект — наличие правильных мотивов, целей, проблем и перспектив. Греческий философы в основном расходятся во мнениях о том, что включает в себя (б).Особенно, они расходятся во мнениях относительно роли, которую играют добродетельные черты характера когнитивные состояния (например, знания и убеждения) с одной стороны и аффективные состояния (например, желания, чувства и эмоции) с другой. Сократ и стоики утверждали, что только когнитивные состояния необходимо для добродетели, тогда как Платон и Аристотель утверждали, что оба когнитивные и аффективные состояния были необходимы.

Сократ (469–399 до н. Э.)

В «Протагоре » Платона Сократ, кажется, идентифицирует счастья с удовольствием и объяснять различные добродетели как инструментальные средства для получения удовольствия.С этой точки зрения (позже восстановлено Эпикур, 341–271 до н. Э.), Добродетельный характер — это чисто вопрос знания того, что приносит нам больше удовольствия, а чем меньше. В Протагоре Сократ признает, что большинство люди возражают против этой точки зрения. «Многие» полагают, что имея добродетельный характер требует большего, чем знания, потому что знание не гарантирует, что человек будет действовать исходя из своих знаний и делать добродетельное действие. Кого-то могут одолеть гнев, страх, похоть и другие желания и действовать против того, что, по его мнению, принесет ему больше скорее удовольствие, чем меньше.Другими словами, у него может быть недержание мочи или безвольный. Сократ отвечает, что такие случаи следует понимать. иначе. Когда, например, трусливый человек убегает с боя вместо того, чтобы подвергать свою жизнь опасности, даже если он может казаться чем более приятное действие, он на самом деле просто игнорирует большее получать удовольствие, вступая в бой и действуя смело. В Другими словами, согласно Сократу, недержание мочи невозможно.

Платон (428–347 до н. Э.)

«Многие» обеспокоены неадекватностью знаний обеспечение добродетельного действия предполагает, что добродетельный характер включает не только познавательный элемент, но и некоторый аффективный элемент.И то и другое Платон и Аристотель утверждают, что добродетельный характер требует своеобразное сочетание когнитивных и аффективных элементов. в Республика , Платон разделяет душу на три части и дает каждому свое желание (рациональное, аппетитное или энергичный). Как типы нерационального желания, аппетитного и энергичного желания могут вступать в противоречие с нашими рациональными желаниями о том, что способствует к нашему общему благу, и иногда они побуждают нас действовать так, как мы признать, что противоречит нашему большему благу.Когда это произойдет, мы недержание мочи. Итак, чтобы быть добродетельными, мы оба должны понимать, что вносит свой вклад в наше общее благо и способствует нашему бодрости и аппетиту желания воспитаны должным образом, чтобы они соглашались с руководством обеспечивается рациональной частью души. Платон описывает воспитание нерациональных частей души во II и III книгах Республика . Потенциально добродетельный человек в молодости учится любить и получать удовольствие от добродетельных действий, но нужно ждать, пока в конце жизни, чтобы развить понимание, которое объясняет, почему он любит хорошо.Как только он узнал, что такое хорошее, его осознанная любовь добра объясняет, почему он действует так, как он, и почему его действия добродетельный.

2,4 Аристотель (384–322 до н. Э.)

Аристотель принимает платоновское разделение души на два основных частей (рациональных и нерациональных) и соглашается, что обе части способствовать добродетельному характеру. Из всех греческих моралистов, Аристотель дает наиболее психологически проницательный взгляд на добродетельный характер. Поскольку многие современные философские трактовки характер (см. разделы 3 и 4 ниже) обязаны Анализ Аристотеля, лучше всего обсудить его позицию в деталь.

Аристотелевское определение хороших моральных качеств

Аристотель определяет добродетельный характер в Никомахова этика II.6:

Таким образом, совершенство [характера] — это состояние выбора, лежащий в злобе по отношению к нам, это определяется разумом и способ, которым человек практической мудрости ( phronimos ) определил бы это. Теперь это средство между двумя пороками, которое зависит от избытка и того, что зависит от дефекта.(1106b36–1107a3)

Называя превосходство характера состоянием, Аристотель имел в виду, что это ни чувство, ни способность, ни простая тенденция вести себя в конкретные способы. Скорее, это стабильное состояние, в котором мы находимся, когда состоятельны в отношении чувств и действий. Мы хорошо живем в отношение к нашим чувствам и действиям, когда мы промежуточное состояние по отношению к ним. Если, с другой стороны, у нас есть порочный характер, мы плохо относимся к чувствам и действия, и мы не достигаем среднего в их отношении.

Так что попасть в среднее непросто. «Любой может рассердиться — это легко — или дарить, или тратить деньги; но сделать это с нужного человека, в нужной степени, в нужное время, с нужным цель и правильный путь, это не для всех, и легко.» Вот почему добро достойно похвалы ( epaineton ) и штраф ( калон ) ( Никомахова этика 1109a26–30).

Добродетель как среднее состояние

Аристотель подчеркивает, что среднее состояние не является средним арифметическим, но одно относительно ситуации.Различные особые достоинства проиллюстрируйте, что имел в виду Аристотель. Каждая добродетель установлена ​​над или озабочен конкретными чувствами или действиями. Добродетель кротости или хороший характер, например, связан с гневом. Аристотель думает что мягкий человек должен злиться на некоторые вещи (например, несправедливость и другие формы плохого обращения) и должны быть готовы постоять за себя и тех, кто ему небезразличен. Не делать этого в Воззрения Аристотеля, указывают на морально несовершенный характер бессмысленный человек.Также было бы неуместно обижаться и злиться, если злиться не на что. Что ответ указывал бы на морально чрезмерный характер вспыльчивый человек. Реакции мягкого человека соответствуют ситуация. Иногда уместен сильный гнев; в другие времена спокойная отстраненность есть.

Психологическое единство добродетельной личности и разобщенность неблагих условий

Эмоциональные реакции добродетельного человека уместны к ситуации указывает на то, что ее эмоциональные реакции находятся в гармонии с ее правильными рассуждениями о том, что делать.Аристотель говорит, что нерациональная часть души добродетельного человека «говорит с тот же голос »( homophônei , Nicomachean Этика 1102b28) как рациональную часть. Что добродетельный душа человека единая и не раздираемая конфликтами отличает состояние добродетели от различных недобродетельных состояний, таких как как воздержание ( enkrateia ), недержание ( akrasia ), и тиски ( какия ) в целом.

Аристотель, кажется, думает, что в сущности любой неблагочестивый человек страдает внутренним сомнением или конфликтом, даже если на поверхности быть таким же психологически единым, как добродетельные люди.Хотя порочный человек может показаться целеустремленным в своем презрении к справедливости и стремления к материальным благам и власти, она должна искать чужая компания, чтобы забыть или игнорировать ее собственные действия. Аристотель похоже, имеет это в виду, когда говорит о порочных людях в Никомахова этика IX.4, что они расходятся с самими собой и себя не любите. С другой стороны, добродетельные люди наслаждаются кто они есть, и получают удовольствие от добродетельных поступков.

Подобно морально порочному человеку, континент и страдающие недержанием мочи внутренне противоречивы, но они больше осознают свою внутреннюю смятение, чем морально порочный человек.Воздержание — это, по сути, вид самообладания: континентальный человек осознает, что ему следует делать и делает это, но для этого она должна бороться с натиском непокорные чувства. Человек, страдающий недержанием, также каким-то образом знает что ей следует делать, но она не может этого сделать из-за непокорности чувства.

Позиция Аристотеля о недержании мочи, кажется, объединяет оба Элементы Сократа и Платона. Вспомните, что Сократ объяснил очевидно несдержанное поведение в результате незнания того, что ведет к хорошему.Он думал, что все желают добра и стремится к этому в своих действиях, никто не выберет курс намеренно действия, как полагают, в целом принесут меньше пользы. Платон, с другой стороны стороны, утверждал, что недержание мочи может возникнуть, когда человек нерациональные желания побуждают его действовать способами, не одобряемыми его рациональное стремление к большему благу. Аристотель, кажется, согласен с Сократ, что когнитивное состояние страдающего недержанием мочи дефектный на момент недержания мочи, но он тоже соглашается с Платоном, что нерациональные желания человека вызывают недержание мочи.Возможно, именно это имел в виду Аристотель, когда пишет что «позиция, которую Сократ стремился установить, на самом деле кажется результат; ибо это не то, что считается собственно знанием что страсть побеждает … но познание восприятия » ( Никомахова этика , 1147b14–17).

Нравственное воспитание и функции человека

Потому что Аристотель думает, что добродетель — это единое, неконфликтное состояние. где эмоциональные реакции и рациональные оценки говорят об одном и том же голосом, он, как и Платон, считает, что воспитание наших эмоциональных ответы имеют решающее значение для развития добродетельного характера.Если наш эмоциональные реакции воспитаны должным образом, мы научимся принимать удовольствие или боль в правильных вещах. Как и Платон, считает Аристотель что мы можем воспринимать человеческие удовольствия и старания как признак его состояние характера.

Чтобы объяснить, каковы удовольствия добродетельного человека, Аристотель возвращается к идее, что добродетель — это превосходное состояние человек. Добродетель — это состояние, которое делает человека хорошим и делает он хорошо выполняет свою функцию ( Никомахова этика 1106a15–24).Его функция (его эргон или характеристика деятельность) является рациональной деятельностью, поэтому, когда мы полностью хорошо развитые рациональные силы, когда мы осознаем свою природу как рациональную существа, мы хорошие (добродетельные) люди и живем хорошо (мы счастлив) ( Никомахова этика , I.7).

Согласно Аристотелю, люди могут рассуждать способами, которые нечеловеческие животные не могут. Они могут обдумывать, что им делать, какие жизней, чтобы жить, о том, какими людьми быть.Они могут искать причины действовать или жить так, а не иначе. Другими словами, они могут заниматься практическими рассуждениями. Они также могут подумать о природа мира и почему он, кажется, ведет себя именно так. Они могут рассмотреть научные и метафизические истины о Вселенной. Этот состоит в том, чтобы заниматься теоретическими рассуждениями («созерцание» или theôria ). Среди ученых нет согласия относительно можно ли и как отличить эти типы рассуждений. (За обсуждение теоретического и практического разума у ​​Аристотеля, см. соответствующая запись на Этика Аристотеля.) Но как мы увидим, когда будем обсуждать аристотелевскую Политика , мы можем предположить, для целей этого обсуждения, что теоретическая и практическая рациональная деятельность как минимум взаимосвязаны типы рациональной деятельности, каждый из которых предполагает выполнение способность думать, знать и рассматривать истины, которые один понял.

Как полностью реализовать эти способности? Не становясь знатоком каждого вид деятельности, в котором размышления и суждения на основе причина требуется.Ибо тогда нужно было бы овладеть всеми видами культурная, научная и философская деятельность. Скорее, Идея Аристотеля заключается в том, что человек развивает эти способности. в той степени, в какой он наслаждается и ценит выполнение своих реализованных рациональные силы в самых разных и даже кажущихся несвязанная деятельность. Когда это происходит, его упражнения в способности — постоянный источник самоуважения и удовольствия. Он начинает любить свою жизнь и себя и теперь искренне любит себя ( Никомахова этика 1168b28–1169a3).

В Никомахова этика ) IX.8 Аристотель разъясняет мотивы и рассуждения добродетельных людей, противопоставляя искреннюю любовь к себе дефектный тип, заслуживающий упрека. Люди с упреком Самолюбие больше всего хочет иметь большую долю денег, почестей и телесные удовольствия (ср. Никомахова этика I.5). Потому что один человек не может иметь большую долю, не отказывая в этих благах другим, это товары, за которые идут споры и борьба. Этот конкурентный подход к этим внешним товарам приводит к разного рода морально порочное поведение, например, чрезмерное ( pleonexia ), агрессия, расточительная роскошь, несдержанность, хвастовство и тщеславие.В отличие от упрекающих себялюбителей, настоящие любители себя будут получать удовольствие от правильных вещей (они будут пользуются своими совещательными и директивными полномочиями а не накопление богатства или власти). В результате они будет избегать многих действий и будет непривлекательным для многих удовольствия от общих пороков. Потому что у них правильное отношение к внешним товарам, они будут готовы пожертвовать такими товарами, если поступая так, они добиваются того, что хорошо. Они признают, что когда все концентрируются на том, что хорошо, их действия продвигают общее благо ( Никомахова этика 1169a6).Добродетельный рассуждения человека отражают его правильное представление о том, как жить (у него phronêsis или практическая мудрость) и его забота о штрафах: он видит, что его собственное благо включено в благо общества ( Никомахова этика 1169a3–6).

Потребность в отношениях и сообществе

Поскольку благо отдельного человека входит в состав блага сообщества, полное осознание рационального полномочия — это не то, чего он может достичь или сохранить в одиночку.это трудно, говорит Аристотель в Никомахова этика IX.9, для одинокому человеку быть постоянно активным, но с другие. Чтобы полностью реализовать свои возможности, нам нужна как минимум группа компаньоны, которые разделяют наши интересы и с которыми мы можем сотрудничать достичь наших взаимно признанных целей. В таком кооперативе деятельности, мы являемся частью более крупного предприятия, поэтому, когда другие действовать, как если бы мы тоже действовали. Таким образом, эти действия расширяют наше представление о том, кто «мы» есть, и они делают использование наших сил более продолжительное и стабильное.Примеры перечислены Аристотель включал моряков на корабль, солдат в экспедицию, члены семей, деловые отношения, религиозные объединения, граждане политического сообщества и коллеги, занимающиеся созерцательная деятельность. Как объясняет Аристотель в книге Риторика II.4, если мы и наши партнеры по сотрудничеству ответственно выполняем свои обязанности, каждый разовьет чувство дружбы к другим участникам. В Таким образом, успешная совместная деятельность трансформирует людей желания и мотивации.Хотя мы, возможно, начали деятельность для корыстные причины, психологический результат состоит в том, что мы приходим к любить наших партнеров по сотрудничеству и заботиться об их благе ради них самих. Это изменение, указывает Аристотель, вызвано происходят в нас. Это не выбрано. Как только узы дружбы образуются, это для нас естественно проявлять социальные добродетели, описанные Аристотелем в Никомахова этика IV.6–8, которые включают щедрость, дружелюбие и кротость.

Аристотель считает, что, помимо дружбы, более широкие социальные отношения необходимы для полноценного развития нашего рационального полномочия.Он говорит в Никомахова этика I.7, что мы природа политические существа, чьи возможности полностью реализованы в особый вид политического сообщества (полис , город-государство). Идеальное политическое сообщество Аристотеля возглавляют граждане, которые признать ценность полноценной активной жизни и чьей целью является сделать жизнь своих сограждан наилучшей, тем самым содействие общему благу ( Политика 1278b19–26, ср. 1280b8–12). Когда граждане обсуждают и принимают законы о образовательная, служебная и экономическая политика сообщества, их цель — определить и продвигать условия, при которых граждане могут в полной мере развивать свои мыслительные способности и способность принимать решения полномочия ( Политика 1332b12–41).

Таким образом, Аристотель рекомендует в Политиках VII-VIII, чтобы город обеспечить систему государственного образования для всех граждан, рекомендация, радикальная для его времени. Он представляет, что молодой люди научатся не просто читать и писать, но и ценить красоту окружающего мира и получить некоторое представление о как устроена вселенная. Если образование будет успешным, молодые люди будут хотят использовать свои силы в принятии решений, суждении и различении. Тогда они смогут занять свое место в качестве лица, принимающие решения в собрании граждан и судебной системе, и из-за жеребьевки и системы ротации офисов, как в конечном итоге занимающие государственные должности.Экономическая политика города поддерживает цель политических и образовательных учреждений. Так как Аристотель видит, что гражданам нужны материальные ресурсы, если они хотят полноценно участвовать в общественной жизни, он рекомендует государству раздать земельные участки всем. Однако, по его мнению, нет необходимости установить экономическое равенство, пока существующее неравенство недостаточно большой, чтобы способствовать формированию элитных групп или вызвать оправданный гнев или зависть. Эти различные политики — образовательный, политический, экономический — сделать возможным для смысла справедливости в городе, поскольку они служат подтверждением того, что все граждане ценятся как равные практические совещатели и политики.

Критика Аристотелем девиантных политических государств принимает связанная строка: состояния, которые поощряют потребление и накопление внешних благ ради самих себя или государства, которые поощряют войну и военное превосходство как самоцель, ошибочно принимают характер лучшая человеческая жизнь. Граждане таких государств вырастут любить больше всего нечто иное, чем осуществление реализованных человеческих рациональных способностей, и в результате они будут подвержены таким традиционным порокам, как несправедливость, недостаток щедрости и невоздержанность.

Чтобы хорошо жить, необходимы активные политические обсуждения и политика объясняет, почему Аристотель исключает естественных рабов, женщин, и работники физического труда из гражданства, и помогает прояснить его точку зрения что граждане должны быть собственниками частной собственности. У Аристотеля вид, естественные рабы не обладают способностью к размышлению и принятие решений, необходимых для хорошей жизни. У женщин есть совещательная способность, но не «авторитетная». Рабочие заняты производством предметов первой необходимости.Oни обладают полномочиями принимать решения, но их исполнение ограничено рабочий должен выжить, потому что он должен соответствовать требованиям его условия труда. Кроме того, ручная работа часто бывает скучной и повторяющиеся, мало требующие от рациональных сил рабочих. Как владельцы частной собственности, граждане не подвержены этим проблемы. При частной собственности у человека есть запас ресурсы, которые находятся под его контролем; его решение определяет, что с этим случается. Таким образом, он может получать удовольствие от щедрых действий. — от помощи своим друзьям, гостям и товарищам.

Для более подробного обсуждения связи между Аристотелевскими этические и политические взгляды см. Irwin (1985, 1996, 2007), Kraut (2002) и Шофилд (2006). Об обсуждениях Аристотелем дружбу, см. Cooper (1980).

Резюме

Платон и Аристотель сходятся во мнении, что превосходный нравственный облик требует большего чем сократовское понимание добра. Они думают, что добродетель требует гармонии между когнитивными и аффективными элементами человек. Аристотель пытается объяснить, в чем состоит эта гармония, с помощью изучение психологических основ нравственности.Он думает что добродетельному человеку свойственны нестереотипные себялюбие, которое он понимает как любовь к упражнениям в полной мере. реализованная рациональная деятельность. Но эта любовь к себе не индивидуальна достижение. Его развитие и сохранение требуют а) дружбы в котором люди желают добра других для других ради и (б) политическое сообщество, в котором граждане равны и аналогичные, и где политические и экономические договоренности способствуют условия, в которых процветают любовь к себе и дружба.

2,5 Стоические взгляды на персонажей

Стоическая школа философии просуществовала около пяти веков, начиная с его основание около 300 г. до н.э. до II века н.э. Подобно Сократу, Платон и Аристотель, философы-стоики расходились по некоторым вопросам о добродетелях, но они, казалось, также имели общую сердцевину просмотров. В этом разделе статьи о персонажах кратко обсуждается их общие взгляды.

Философы-стоики придерживаются взгляда на характер, близкого к Сократа, но они достигают этого по соглашению с Аристотелем.Стоики полагают, что хорошая жизнь для людей — это жизнь в гармония с природой. Они согласны с Аристотелем в том, что человек сущность бытия — это жизнь по разуму. Итак, чтобы узнать, что согласуется с природой, они смотрят на развитие человека разумные силы существа. Они думают, что когда человек начинает использовать разум инструментально, чтобы удовлетворить и организовать свои желания и аппетит, он начинает ценить упражнение разума как таковое. Он понимает, что поведение, которое демонстрирует рациональный порядок, гораздо больше ценнее любого из природных преимуществ (например, здоровье, дружба, общность), преследуемая его индивидуальными действиями.Человек в конце концов, как утверждал Аристотель, должно быть стабильным контроль, и отнять у нас тяжело. Стоики заключают, что человеческое добро состоит в отличной рациональной деятельности, так как человек может направлять свои действия по рациональному выбору, какие бы несчастья он ни мог встреча. Добродетельный человек становится мудрецом ( софос ), который обладает знанием о добре и действует на его основании. Его действия сообщаются его понимание преимуществ совершенствования своей рациональности путем действуя в согласии с рациональным порядком природы.Подобно Сократу, стоический взгляд на добродетель фокусируется на когнитивное состояние: это его знание рационального порядка Вселенная и его желание соответствовать тому рациональному порядку, который ведет ему действовать так, как он делает.

Чтобы быть добродетельным, не нужно развивать другие способности, кроме когнитивные способности, по утверждению стоиков против Платона и Аристотеля что в душе действительно нет нерациональной части. Хотя Стоики признают, что существуют такие страсти, как гнев, страх и т. Д., они относятся к ним как к ошибочным суждениям о добре и зле.Поскольку мудрец или добродетельный человек мудр и не ошибается суждения о хорошем, страстей у него нет. Так что если мудрец потеряет естественные преимущества в несчастье, он не испытывает к ним эмоций. Скорее он считает их «равнодушными». ( адиафора ). Тогда можно задаться вопросом, как мудрец действительно может называться добродетельными. Ведь если он заботится о здоровье и благополучии себя и других как равнодушных, зачем ему действовать, чтобы обезопасить или защищать свое благополучие или благополучие других, как предположительно добродетельный человек было бы? Стоики отвечают, что естественные преимущества все еще преследуются, но только чтобы достичь согласия с природой и полностью осознать свое рациональные силы.Они «предпочитаемые равнодушные».

В отличие от Платона и Аристотеля, стоики не считали добродетель развиты и поддерживаются любым конкретным сообществом. Предоставляется, социальные отношения и сообщество среди предпочтительных равнодушными в том смысле, что их следует предпочесть противоположным условия вражды, войны и вражды. Но они не нужны для чьего-либо счастья. Если мы их потеряем, это не потеря настоящее добро. Итак, стоик Эпиктет (ок. 55–135), освобожденный раб, утверждал, что смерть членов семьи не является реальной потерей и это не хуже, чем разбить чашу.Сообщество, которое Материя для стоиков была космической. Когда люди достигают совершенства рациональности, они согласуются с рациональным порядком вселенной, управляемой по божественной причине. Это показывает, что все мы, добродетельные или нет, управляются одним законом и принадлежат к одному универсальному сообществу. Как рационально существ, мы признаем это, потому что понимаем, что разделяем разум с другие люди. Стоик Марк Аврелий (121–180), римлянин император, устанавливает связи таким образом: «Если это так [то есть эта причина является общей], тогда также причина, которая предписывает то, что должно быть сделано или оставлено невыполненным — обычное дело.Если это так, закон также общие; если это так, мы граждане; если это так, мы участники одной конституции; если это так, то Вселенная — это своего рода Содружества »(Марк Аврелий, Медитации , iv.4). Стоики пришли к выводу, что как разумные существа у нас нет причина не распространять нашу озабоченность за пределы нашей семьи, друзей и непосредственное сообщество наших сограждан мирового сообщества.

Стоики стали олицетворять образ жизни, согласно которому кто-то может стремиться к благополучию других, будь то друг или незнакомец, не заботясь о материальном вознаграждении или мирском успехе.Так как их взгляд на добродетель не зависел ни от каких социальных или политической структуры, их послание обращалось ко всем люди, греческие или негреческие, рабские или свободные, богатые или бедные.

Для более подробного обсуждения греческих взглядов на персонажей см. Dent (1975), Ирвин (1989, 1996) и Шерман (1989).

После публикации книги Анскомба «Современная мораль Философия »в 1958 г. (см. Введение выше), она стала рутина, чтобы сказать, что добродетель и моральный облик игнорировались темы в развитии западной моральной философии с Греки.Вместо того, чтобы думать о том, что значит процветать и жить Что ж, философы-моралисты, как утверждают, сосредоточились на другом совокупность понятий: обязанность, долг и закон.

Анскомб и другие предположили, как такой шаг мог место. Вышеупомянутые стоические идеи могли повлиять на ранние Христиане, такие как апостол Павел, развили идею естественного закона, который применяется ко всем людям. Когда христианство стало более распространенным, естественный закон можно понять с точки зрения указаний Бога в Библия.Еще позже, после европейских политических революций в 17 ^-м и 18 ^-м вв. интеллектуальная комната для секуляризованных версий одной и той же идеи удерживать: долг или обязанность понимались как повиновение моральным законы или принципы, которые исходят не от Бога, но разработаны люди. Морально правильное действие — это действие в соответствии с моральными принципами. закон (законы) или принципы. С такой точки зрения, где основное внимание уделяется послушание моральному закону, добродетели и нравственность вторичны к действию в соответствии с законом.Тот, кто действует правильно, может развить постоянные привычки или предрасположенность к этому, а затем эти привычки составляют добродетели или хороший характер.

В этом разделе статьи о моральных качествах дается краткое резюме некоторых важных событий как в этом «Современный» подход к моральным качествам и тому, что кажется быть возрождением дохристианского интереса греков к психологической основы характера.

3.1 Ранние теоретики естественного права

В трудах ранних теоретиков естественного права греческие взгляды на добродетель иногда подвергалась резкой критике.Гуго Гроций (1583–1645), например, возражали против подхода Аристотеля. к добродетели и особенно к его попыткам найти средство с точки зрения что понимать справедливость. — Неважно, — жаловался Гроций, — что побуждает кого-то действовать несправедливо — единственное, что имеет значение в том, что несправедливое действие нарушает права других. Гроций признал, что у человека могут развиться эмоциональные привычки, поддерживающие правильные действия, но он думал, что это вопрос контроля разума страсти и эмоции, чтобы они не мешали правильным действиям.Причина должна контролировать страсти указывает на то, что желаемое состояние для одной части нас, чтобы управлять другой, а не для обеих частей, в Слова Аристотеля, чтобы говорить одним голосом. С этой точки зрения, моральный облик — состояние, близкое к тому, что считали греки самообладание или воздержание, чем то, что они считали добродетелью.

Хотя теоретики естественного права склонны приравнивать добродетель к воздержания, они все же признали, что существует область морального жизнь, в которой имели значение мотив и характер.Это была область «Несовершенный долг» (в отличие от «совершенного долг »). При совершенном долге то, что причитается, является конкретным и юридически обеспечено политическим обществом или судами; но действие в нельзя принуждать к согласию с несовершенным долгом, и то, что причитается несовершенный долг неточен. Щедрость — пример последнее, справедливость первого. В случае щедрости есть долг быть щедрым, но закон не может быть принужден к щедрый, и когда и как проявляется щедрость, не совсем уточняемый.Но в случае щедрости мотив агента подсчитывает. Потому что если я дам деньги бедному человеку, с которым встречаюсь на улице и делаю так, потому что я хочу, чтобы другие думали обо мне хорошо, я не действовал щедро и выполнил свой несовершенный долг. Когда я щедро даю, я должен делать это из заботы о благе человека, которому я даю деньги.

Для более подробного обсуждения Гроция и теоретиков естественного права, и о современных разработках, на которые напал Анскомб, см. Schneewind (1990, 1998).Для обсуждения настойчивости аристотелевского этика в ранний современный период и ответ Шневинду, см. Фреде (2013).

3.2 Кант

Тенденции найти место мотиву и характеру в области несовершенный долг, и усвоить добродетель с воздержанием, снова всплывет в сочинения нескольких философов-моралистов 17, ^, и 18 ^-е вв. Иммануил Кант (1724–1804 гг.) показательный случай. В «Метафизике морали » Кант разделяет моральная философия на две области: справедливость или закон в одной рукой ( Доктрина права ), а также этики или добродетели на другой (Доктрина Добродетели ).Обязанности, формирующие предмета Доктрины права подобны естественным совершенные обязанности теоретиков права: они точны, обязаны уточняемые другие, и может быть исполнено по закону. Они требуют, чтобы мы предпринимать или отказываться от определенных действий. Прочие обязанности (составляющие предмет вопрос Доктрины добродетели ) являются обязанностями по принятию определенных заканчивается. Многие из них несовершенны, поскольку не указывают, как когда или для кого (в случае обязанностей перед другими) они должны быть достигнуто.Примеры — это долг не позволять талантам ржаветь или обязанность не отказывать в помощи другим. Потому что нас нельзя заставить принимать цели, но должны делать это по свободному выбору, эти обязанности не имеющий исковую силу. Они требуют внутреннего, а не внешнего законодательства, поэтому мы должны навязать их себе. Потому что, согласно Канту, мы всегда борется против импульсов и предрасположенностей, которые противостоят морального закона, нам нужна сила воли и самообладание, чтобы выполнять наши несовершенные обязанности. Это самообладание Кант называет мужеством.

То, что добродетель является для Канта формой воздержания, также подтверждается его отношение к другим качествам, таким как благодарность и сочувствие. Несмотря на то что Кант считает, что ни от кого нельзя требовать чувств, некоторые чувства тем не менее связаны с нравственными целями, которые мы принимаем. Если мы примем чужое счастье как конец, мы не получим злого удовольствия в их падении. Напротив, мы естественно будем испытывать благодарность за их доброжелательность и сочувствие к их счастью. Эти чувства облегчат нам выполнение наших обязанностей и являются признаком того, что мы к этому готовы.Кант сочувственно отмечает, что «это один из импульсов, которые природа вложила в нас, чтобы делать то, что одного лишь представления долга не достичь »(Кант, Метафизика морали , Ак. 457).

Таким образом, для Канта важно, чтобы мы выполняли обязанности добродетели с правильно воспитанные эмоции. Но поступать так — это не значит развивать наши природа так, чтобы две части нас, разум и страсть, были объединены и говорите тем же голосом. Скорее, если мы будем выполнять свои обязанности добродетель в правильном духе, одна часть нас, разум, сохраняет контроль с другой стороны, страсть.Кант пишет, что добродетель «содержит положительный приказ мужчине, а именно: задействовать все свои способности и склонности под его (разумом) контролем и таким образом управлять сам … потому что, если разум не держит бразды правления в собственными руками мужские чувства и наклонности играют хозяином над ним »(Кант, Метафизика морали, , Ак. 408).

Более подробное обсуждение взглядов Канта на добродетель см. О’Нил (1996).

Однако есть и другие философы, которых интересует добродетель или хороший характер приобретает поворот, больше напоминающий греков.Этот возрождение греческих идей можно увидеть в философах, которые проявляют интерес к психологическим основам хорошего характера.

3,3 Юма

Дэвид Юм (1711–1776) явно отдает предпочтение древняя этика (Hume, Inquiries , 318), утверждающая, что мораль единственная наука, в которой древние не превосходят moderns (Hume, , запросы , 330). Как некоторые из греков моралистов, считал Юм, мораль должна корениться в наших страстях. природа.Ибо мораль побуждает нас к действию, тогда как только разум, Юм думал, нет. Его предпочтение древней этике наиболее очевидно. видно в его сосредоточении на природе добродетелей и в его усилиях по объясните, как добродетели возникают из наших чувств и желаний.

Юм делит добродетели на два типа: искусственные и естественные. Искусственные добродетели включают справедливость, выполнение обещаний и верность законное правительство. Природные добродетели включают мужество, великодушие, амбиции, дружба, щедрость, верность и благодарность, среди многих другие.В то время как каждое проявление естественных добродетелей обычно производит хорошие результаты, благо искусственных добродетелей косвенно, так как возникает только в результате общепринятой практики проявляя эти добродетели.

Обсуждение справедливости Юмом показывает, как искусственное добродетели возникают из наших чувств и желаний. Юм отмечает, что следование правилам справедливости не всегда дает хорошие результаты. Рассмотрим судей, которые «воздают распутным труд трудолюбивые; и передать в руки порочных средства причинение вреда себе и другим »(Хьюм, , Трактат , 579).Юм считает, что по мере того, как люди осознают, что стабильность владения выгодны каждому индивидуально, они же реализуют эта стабильность невозможна, если все не воздерживаются от нарушение чужого имущества. Поскольку это осознание становится более широко распространенный и эффективный в поведении людей, возникает условность уважать собственность других. Это перенаправление своекорыстие, которому помогает наша естественная склонность сочувствовать чувства других, которым выгодна стабильность владения, дает подняться до нашего одобрения справедливости.Таким образом, утверждает Юм, добродетель Соблюдение законов возникает естественным образом из наших чувств и желаний.

Приверженность Юма греческой этике проявляется еще больше. ясно в его обсуждении естественных добродетелей. Из них один важная группа (состоящая из отваги, великодушия, амбиций и другие) основывается на самооценке или может даже являться ее формой: «[Мы] ненавидим то, что мы называем героической добродетелью, и восхищаемся характер величия и возвышенности ума — не что иное, как устойчивая и устоявшаяся гордость и чувство собственного достоинства или в значительной степени этой страсти.Смелость … и все другие блестящие достоинства в них явно присутствует сильная смесь чувства собственного достоинства, и черпают значительную часть своих заслуг в этом происхождении »(Юм, Трактат , 599–600). Но эти добродетели основаны на Самоуважение должно сдерживаться второй группой, в которую входят щедрость, сострадание, верность и дружба; иначе черты как отвага, «годятся только для того, чтобы сделать тирана и публично грабитель »(Хьюм, , Трактат , 603). Эта вторая группа добродетели основаны на широко распространенных чувствах доброй воли, привязанности, и забота о других.

Юм признает, что его вторая группа естественных добродетелей обязана своим долгам. со стоической точки зрения, что добродетельный человек должен заботиться о благополучие всех людей, будь они близкими или чужими; и описывая первую группу естественных добродетелей, Юм обращается к Сократ как человек, достигший своего рода внутреннего спокойствия и самооценка. Вдобавок его общий подход к естественным добродетелям, что одни основаны на чувстве собственного достоинства, другие — на дружеских чувствах и добрая воля, напоминает исследование Аристотеля психологические основы добродетели.

Юм считает, что самооценку мы развиваем благодаря тому, что делаем хорошо, если то, что мы делаем хорошо, выражает в нас что-то особенное и прочное, и он, кажется, признает, что реализованные мыслительные способности среди самых прочных наших качеств. Когда мы получаем возможность размышляя, мы приходим, чтобы развить чувство собственного достоинства и наслаждаться тем, кто мы есть, как добродетельный человек Аристотеля, которому больше всего нравится упражнение его развитые совещательные способности. Более того, признание Юма что самооценка должна сдерживаться доброжелательностью, отражается в Аргумент Аристотеля о том, что развитие и сохранение правильная любовь к себе требует дружбы, в которой люди заботятся для других, для других.

Помимо изучения этих психологических основ добродетели, Юм, кажется, отводит им роль, напоминающую Аристотелевская точка зрения, что добродетель — это состояние, в котором разум и страсть говорите тем же голосом. Вместо того, чтобы делать добродетель и хороший характер подчиняться требованиям разума, как мы видели в естественном теоретиков права, а у Канта Юм, кажется, дает добродетель и добро комната персонажей, чтобы направлять и ограничивать обсуждения агентов, чтобы как повлиять на то, что они считают лучшим делать.Поступая так, Юм каким-то образом показывает, насколько хороший характер отличается от воздержание.

Счет Юма о том, как мы определяем, что правильно, а что неправильно освещает ролевые игры персонажа. Когда Юма «Рассудительный зритель» определяет, что правильно, а что нет, она придерживается какой-то «устойчивой и общей» точки зрения и «Освобождает» себя от своих настоящих чувств и интересов. Похоже, что тот, кто развил удовольствие в размышления и размышления, и чья самооценка основанный на этом удовольствии, с большей вероятностью возьмется за точку зрения взгляд рассудительного зрителя и внести тонкие исправления в ответ это может быть необходимо, чтобы освободиться от своей собственная точка зрения и конкретные увлечения.Тот, чья самооценка основанный на удовольствии, полученном при размышлении, будет настроен на более широкий осложнений и будет обладать более широкими возможностями воображения, необходимыми для правильное обсуждение с устойчивой и общей точки зрения. Взгляд Юма на связь между страстью и размышлением таков: напоминает аристотелевский взгляд на то, что кто-то с должным себялюбие также будет практически мудрым в том смысле, что его любовь к себе дать ему возможность правильно оценивать практические ситуации и определять правильно то, что лучше делать.

Более подробное обсуждение взглядов Юма на добродетели см. Байер (1991). О долге Юма перед греческой этикой см. Homiak. (2000).

3.4 Маркс и Милль

Другой иллюстрацией использования греческих взглядов на персонажей может быть: найдено в трудах Карла Маркса (1818–1883) и Джона Стюарта Милл (1806–1873). Хотя Маркс больше всего известен своими ядовитыми критику капитализма и Милля за его изложение и защиту либеральный утилитаризм, эти философы здесь рассматриваются вместе потому что их подход к характеру в решающих моментах глубоко Аристотелевский.И Маркс, и Милль соглашаются с пониманием Аристотеля, что добродетель и хороший характер основаны на самооценке и уверенность в себе, которая возникает из удовлетворения, полученного полностью осознанное выражение рациональных сил, характерных для человека существа. Они также принимают признание Аристотеля, что для создания и сохранения такой самооценки необходимо, чтобы люди являются частью определенных социально-политических структур. Аристотель подчеркнул необходимость особого типа политического сообщества.Маркса уделял внимание небольшим демократическим рабочим местам. В центре внимания Милля, все еще разные, были о политическом равенстве и равенстве в семье.

Экономические и философские рукописи Маркса начала г. 1844 год известен обсуждением того, как организация труда при капитализме отчуждает рабочих и поощряет их принимать ценности капиталистического общества. Рабочие, приверженные капиталистической ценности характеризуются прежде всего корыстным отношением. Oни больше всего заинтересованы в собственном материальном продвижении, они не доверяют, казалось бы, благим намерениям других, и они видят другие в первую очередь как конкуренты за ограниченные позиции.Учитывая эти отношения, они склонны к ряду пороков, в том числе к трусости, невоздержанность и отсутствие великодушия.

Обсуждение Марксом отчужденного труда подсказывает, как работа может быть реорганизован, чтобы устранить отчуждение, подорвать приверженность традиционные капиталистические ценности и цели, и характеристика добродетельной личности Аристотеля. Ключ к этому трансформация заключается в реорганизации характера работы таким образом, чтобы рабочие могут выражать то, что Маркс называет их «видовым существом» или те черты личности, которые характерны для человека.Очень как и Аристотель, Маркс, кажется, имел в виду способность рассуждать, и в частности его способность выбирать, принимать решения, различение и суждение. Если работа будет реорганизована, чтобы работники чтобы выразить свои рациональные способности, тогда каждый работник будет выполнять задания которые интересны и сложны в умственном плане (ни один работник не выполнит строго однообразные, рутинные, неквалифицированные задания). Кроме того, рабочие будет участвовать в обсуждении целей, которые должны быть достигнуты работу, которую они выполняют, и способы ее достижения.И, наконец, эти обсуждения будут организованы демократическим путем, чтобы мнения честно учитывается каждый рабочий. Когда эти условия ставится на место, труд больше не «делится» между квалифицированные и неквалифицированные или между управленческими и неуправленческими. Маркса предполагает, что если работа будет реорганизована таким образом, это будет способствовать чувство солидарности и товарищества среди рабочих и в конечном итоге между этими работниками и теми, кто находится в аналогичных ситуациях в других местах. За тот факт, что рабочие могут выражать свои характерные человеческие способности в действия в сочетании с эгалитарными условиями на рабочем месте могут расстраивать чувства соперничества и поощрять уважение, удаляя основания за неполноценность и превосходство.Затем рабочие приходят, чтобы продемонстрировать некоторые из более традиционные добродетели, такие как щедрость и доверчивость, и избегать некоторых из более традиционных пороков, таких как трусость, скупость и баловство.

Что взгляды Маркса кажутся производными от взглядов Аристотеля в не удивительно, поскольку, в отличие от Юма, чье знание Аристотель не полностью известен, Маркс явно опирался на Работы Аристотеля. Для дальнейшего обсуждения степени, в которой Маркс опирался на Аристотеля, см. DeGolyer (1985).

Джон Стюарт Милль (1806–1873 гг.) Защищал версию либерального утилитаризм, но ученые расходятся во мнениях о том, какой утилитаризм то был. Мы можем с уверенностью сказать, что как утилитар Милль считал, что человеческое поведение должно способствовать счастью или благополучию пострадавшие. Но был ли Милль утилитарным актом, который думал, что правильные действия — это те, которые приносят столько счастья, сколько возможно на конкретный случай, учитывая альтернативы, доступные для агент? Или он был утилитарным правилом, считавшим, что правильное поведение было ли поведение разрешено правилами, которые, когда было общеизвестно, общепринято или соблюдается, принесет максимум счастья или благополучия? Или он был утилитарным мотивом, считавшим, что нужно действовать как человек с мотивами или добродетелями, наиболее производящими счастье, должен действовать? (Для обсуждения этих вопросов интерпретации см. соответствующая запись на Моральная и политическая философия Милля.) Хотя эта статья поможет избежать этих интерпретирующих препятствий и сосредоточимся на обсуждении Миллем природы счастья и некоторых институциональных структур, которые могут способствовать счастья, эти вопросы толкования будут иметь отношение к окончательная оценка мельницы в Разделе 4 ниже.

В своем эссе On Liberty Mill утверждает, что его версия утилитаризм опирается на подходящую концепцию счастья людям как «прогрессивным» существам (Mill 1975, 12).И в Утилитаризм он предполагает, что эта концепция сосредоточена на «высшие удовольствия», которые помогают различать людей от животных (Mill 1979, 7–11). Эти высшие удовольствия получаются быть действиями и занятиями, которые осуществляют то, что в Взгляды Аристотеля — это наши способности к практическому размышлению. — выбора, суждения, принятия решений и различения. В г. Liberty , Милль пишет: «Тот, кто позволяет миру… выбрать свой план жизни, так как ему не нужны никакие другие способности, кроме обезьяноподобный подражания.Тот, кто выбирает для себя план использует все свои способности. Он должен использовать наблюдение, чтобы видеть, рассуждать и суждение, чтобы предвидеть, деятельность по сбору материалов для принятия решения, различение, чтобы решить, и когда он решит, твердость и самоконтроль, чтобы придерживаться своего осознанного решения »(Mill 1975, 56). Когда человек развивает свои способности к практическому размышлению и приходит к получать удовольствие от упражнений, он приобретает чувство собственного достоинства, которое является основой добродетельная и хорошо прожитая жизнь.

Для дальнейшего обсуждения взглядов Милля на счастье см. Brink. (1992).

Милль утверждал, что общества с серьезным неравенством, предотвращая людей от развития их совещательных способностей, нездоровый характер людей и препятствуют их способность жить добродетельной жизнью. Например, утверждал Милль, глубоко несогласие со взглядами своего времени, что общества, систематически подчиненные женщины причиняют вред и мужчинам, и женщинам, делая почти невозможным для мужчин и женщин строить отношения подлинная близость и понимание.В г. Женщины , Милль писал, что семья, сложившаяся в его время, была «школой деспотизма», которая учила тех, кто извлекли выгоду из этого пороки эгоизма, потворства своим слабостям и несправедливость. Среди мужчин рабочего класса тот факт, что жены были чрезмерно зависимые от мужей внушенные подлостью и дикость. В главе IV Подчинение женщин Милл идет настолько, чтобы утверждать, что «[несмотря на эгоистические наклонности, самопоклонение, несправедливое предпочтение себя, существующие среди человечества, имеют свой источник и корень и получают свою главную пищу из нынешней конституции отношений между людьми и женщины »(Милл 1988, 86).Женщины, которые юридически и социально подчиненные мужчинам становятся кроткими, покорными, самоотверженными и манипулятивный. Короче говоря, люди свидетельствуют о пороках рабовладельца, в то время как женщины свидетельствуют о пороках раба. Для нравственной жизни и чтобы стать возможными психологически здоровые отношения, Милль призвал измененные брачные отношения, подкрепленные изменениями в законе, которые способствовать развитию и осуществлению женских совещательных силы наряду с мужскими. Только при таких условиях женщины могли и мужчины приобретают чувство реального самоуважения, а не чувство ложная неполноценность и превосходство.

Как и Аристотель, Милль признавал способность политических институтов преобразовывать желания и цели людей и улучшать их морально. В главе III документа «Соображения относительно представителя» Правительство , Милль одобрительно пишет о демократическом учреждения древних Афин. Он считал, что, участвуя в эти учреждения афиняне были призваны возвыситься над своими индивидуальные пристрастия и считать общее благо. От сотрудничая с другими в управлении своим сообществом, писал он, каждый гражданин «заставлен чувствовать себя одним из публики, и все их интересы должны быть его интересами »(Милл 1991, 79).

И, как и Маркс, Милль осознавал морально тревожные последствия жизнь ограничивается рутинным и неквалифицированным трудом. В Принципах Политическая экономия , он рекомендовал отношения экономического зависимость между капиталистами и рабочими должна быть устранена в пользу кооперативы либо рабочих с капиталистами, либо только рабочих. В этих ассоциациях члены должны были быть примерно равными владельцами инструменты, сырье и капитал. Они работали как квалифицированные мастера по добровольным правилам.Они выбрали и сняли свои собственные менеджеры. Поднимая достоинство труда, Милль думал, что кооперативы могли бы преобразовать «повседневную в школу социальных симпатий и практических интеллекта »и приближают людей к социальной справедливости можно вообразить (Mill 1900, т. 2, 295).

3,5 T. H. Зеленый

Т. Х. Грин (1836–1882) начинал как ученик и преподаватель классика, прежде чем обратиться к философии. Он знал Платона и Греческие тексты Аристотеля хорошо.Развивая свой взгляд на добра человека в Книге III его Пролегомен к этике , Грин считает, что его собственные взгляды предвосхищают Платон, Аристотель и особенно в трактовке счастья Аристотелем человеческое добро и особые достоинства. Грин стремится показать, что благо человека состоит в его «самоудовлетворении» или «Самореализация». Для осознания себя требуется, чтобы полностью развить свои способности как рационального агента. А это требует стремясь к благу других ради самих себя.Зеленая мысль Аристотель был прав относительно природы добродетельного человека. мотив. В «Пролегомене » 263 он отмечает точку зрения Аристотеля. что добродетельный человек действует tou kalou heneka (ради штрафа), и он признает, что такие действия требуют, чтобы агент заботится о благе общества. Итак благо агента связано с благом других.

Чтобы проиллюстрировать свое чтение Аристотеля, Грин обсуждает два из Достоинства Аристотеля: смелость и умеренность.Он отмечает, что оба добродетели кажутся более ограниченными по объему, чем здравый смысл предлагать. Обсуждая смелость, Аристотель ограничивает смелость встречей страх перед смертельной угрозой при защите своего города ( Никомахова этика 1115a25–29). Человек, которому грозит смерть утоплением или болезнью не смело. Смелость ограничена столкнуться со смертью в битве за свой город, потому что цель таких действий на общее благо и является лучшей формой смерти. Грин использует эти указывает в рассуждениях Аристотеля, чтобы показать, что Аристотель точка зрения основана на общем принципе, который может расширить обстоятельства мужество, приемлемое для Грин.По мнению Грина, смелость вопрос о столкновении с опасностью смерти «на службе у высшее общественное дело, которое может вообразить агент »(1969, 260).

Грин объясняет Аристотелевские ограничения на воздержание в Подобный способ. Не всякая форма сдерживания считается воздержанием для Аристотель. Оно ограничивается сдерживанием аппетитных удовольствий. желания еды, питья и секса, удовольствия, с которыми мы делимся животные, не относящиеся к человеку. Несдержанный человек подобен гурману, который молился, чтобы его горло стало длиннее, чем у журавля: он заинтересован в ощущениях и не ценит выполнение своих рациональные возможности.Грин признает, что Аристотелю нужно проверить эти аппетитные желания, потому что невоздержание представляет опасность для общее благо. Он пишет: «Такой чек нужно держать на похоти плоти, которые могли бы помешать им проявить то, что греческое знал как высокомерие — своего рода самоутверждение и посягательство на права других … которое рассматривалось как противоположность гражданскому духу »(1969, 263).

Грин был прав в том, что греки ожидали его взглядов. Он видел, как и Аристотель, чтобы жить хорошо, необходимо развитые рациональные способности, и люди, которые осознали свои силы и сформировали добродетельные черты характера на общее благо, которое является частью их собственного блага.Как Аристотель, Грин считал, что такое развитие требует участия одного из участников. в особом политическом сообществе — таком, «где свободное сочетание уважающих друг друга граждан »принять равные закон и общее благо (1969, 263).

Для дальнейшего обсуждения интерпретации Грина и использования Взгляды Аристотеля см. Irwin (2009).

3,6 Ролза

Как указано во введении к этой записи, обновленный философский интерес к вопросам добродетели и характера был косвенно результат публикации в 1971 году книги Джона Ролза Теория справедливости .В отличие от многих его современники, сосредоточившиеся на метаэтических вопросах и значении моральных терминов Ролз (1921–2002) продвигал моральные и политические философия в практическом направлении и стимулировала современных философов изучить психологическое обоснование хороших моральных качеств. Рано в части II книги A Theory of Justice Ролз делает то, что он называет «совершенно очевидный» момент — что социальная система формирует желания и стремления его граждан. Это определяет «частично, какими людьми они хотят быть какими они являются »(1999a, 229).Эти точки, Заявления Ролза всегда были признаны.

Как именно институты формируют наши желания и цели и влияют на них людей мы становимся? Институты, представляющие интерес для Ролза, — это те которые составляют «базовую структуру» общества. Эти институты, которые делают возможным социальное сотрудничество и продуктивный. Они включают политическую конституцию, структуру экономика, узаконенные формы собственности, семья в некоторых форма и другие. Ролз защищает два принципа справедливости: правила для основной структуры его справедливого общества: (1) равное принцип свобод, согласно которому у каждого человека одинаковые права к полностью адекватной схеме основных свобод.(2) и второй принцип, который определяет два условия, которые должны быть выполнены в чтобы социально-экономическое неравенство было допустимым. Эти условия — справедливое равенство возможностей, а разница принцип.

Рассмотрим обсуждение Ролза гарантии равных свобод. согласно первому принципу справедливости. Этот принцип охватывает два типа свобод, личных свобод и политических свобод. Под этим В принципе, каждый человек имеет право на свободы обоих видов в качестве основное право.Но Ролз идет дальше, утверждая, что политические свободы должна быть гарантирована их «справедливая стоимость» (1999a, 243). Этот означает, что шансы занимать пост и оказывать политическое влияние не должны зависеть от социально-экономического положения. В противном случае, «Политическая власть быстро накапливается и становится неравной» (1999а, 199). Чтобы сохранить справедливую стоимость, Ролз не следует Стратегия Аристотеля по превращению политического участия в требование всех граждан. Тем не менее он разделяет с Аристотелем точку зрения что гарантия справедливой стоимости направлена ​​на продвижение и поддержание общего статуса граждан как равных граждан (1999a, 205–206).Более того, Ролз соглашается с Миллем в том, что политическая участие способствует нравственному развитию граждан. В качестве отмечалось в разделе 3.4 выше, восхваляя афинскую демократию, Милль пишет, что когда гражданин участвует в общественном обсуждении, «Он призван… взвесить не свои интересы, руководствоваться в случае противоречивых требований иным правилом, чем его частные пристрастия; применять на каждом шагу принципы и максимы которые имеют по причине своего существования общее благо…. Его заставляют чувствовать себя одним из публики, и все, что их интерес быть его интересом »(1991, 79).Гарантия политическая свобода укрепляет чувство граждан ценят и расширяют свои моральные устои.

В части III Ролз обращается к вопросу о том, как люди приобретают желание действовать справедливо, и делать это по правильным причинам, когда они жили в справедливых учреждениях и пользовались ими (1999a, 399). Отчет Ролза обязан взглядам Аристотеля в несколько путей. Во-первых, Ролз, как и Аристотель, считает, что если правильно институтов, то отношение и поведение, связанные желание действовать справедливо возникнет естественным образом в результате психологические наклонности, с которыми люди сталкиваются в обычной жизни.За, при прочих равных условиях человеческая психология использование реализованных способностей (см. Ролз обсуждение того, что он называет принципом Аристотеля), чтобы насладиться реализация чужих сил (см. его обсуждение «Эффект компаньона» принципу Аристотеля), и формируют узы привязанности и дружбы с людьми и учреждениями, которые продвигать хорошее. Во-вторых, и снова, как Аристотель, Ролз утверждает, что если гражданам повезло жить в сообществе, предоставляет основные товары, необходимые им для реализации своих полномочий, а также предлагает им возможности развивать и использовать свои способности в общих деятельности с другими, тогда у них разовьется устойчивое чувство собственная ценность, основанная на их собственных достижениях и статусе как равные граждане, а не занимающие более привилегированное положение другим.С устойчивым чувством собственной ценности и разумным надеясь достичь своих целей, граждане захотят действовать справедливо для правильные причины. Они не будут склонны к злобе, ревности и враждебности. зависть, «один из пороков ненависти к человечеству» (1999a, 466).

Возможно лишь краткое обсуждение этих совпадений. Вот. Рассмотрим сначала разделы 72–75 книги A Theory of Правосудие , где Ролз описывает то, что он называет тремя стадиями нравственное развитие, регулируемое тремя психологическими законами.Эти законы объяснять, как люди приходят к новым, непроизводным, конечным целям поскольку они приобретают узы любви, дружбы, привязанности и доверия. В качестве Аристотель признавал, что эти связи возникают у людей как они приходят к пониманию очевидного намерения других действовать во имя их добро, и наслаждаться тем, что они и другие могут делать.

На первом этапе нравственного развития при условии, что семья учреждения справедливы, дети полюбят своих родителей в результате своих родителей, ясно демонстрирующих, что их дети пользовались и ценили.На втором этапе в предположении, что кооперативные ассоциации устроены справедливо и заведомо таковы, члены достаточно успешных кооперативных ассоциаций («Социальные союзы» Ролза) любят и ценят их партнеры по сотрудничеству. Это происходит, когда участники делают свое дело ответственно, каждый вносит свой вклад в достижение взаимно признанной цели, и где все участники демонстрируют соответствующие способности. Под этими условия, участники приходят, чтобы насладиться своим участием, чтобы получать удовольствие от демонстрации навыков и способностей других, а также формировать узы дружбы и доверия со своими партнерами по сотрудничеству.Так как мероприятия дополняют друг друга, люди могут видеть себя в что делают другие. Таким образом, люди понимают, что они собой представляют. делать стоит. Их самолюбие, говоря языком Аристотеля, становится групповым достижением.

Наконец, на третьем этапе люди начинают понимать, как учреждения, регулируемые принципами справедливости, продвигают свое благо и благо своих сограждан, они привязываются к этим принципов и развивать желание применять и действовать в соответствии с их.Как и основные институты идеала Аристотеля полис , учреждения, регулируемые двумя принципы справедливости имеют своей целью продвижение граждан хорошо, обеспечивая социальные основы самооценки людей (Основное благо Ролза — «самоуважение»). В предоставление равных свобод в соответствии с первым принципом справедливость позволяет гражданам создавать ассоциации, в которых их общие цели и идеалы могут быть достигнуты. Как мы видели, эти ассоциации необходимы для самоуважения и поддерживается.Гарантия справедливой стоимости политической свободы, наряду со справедливым равенством возможностей при втором принцип справедливости, предотвращать чрезмерное накопление собственности и богатство и поддерживать равные возможности образования для всех, что позволяет все с одинаковой мотивацией и способностью иметь примерно равные перспективы культуры и достижений (1999а, 63). Вместе взятые, эти два принципа гарантируют, что у людей есть разумные надежды на достижения своих целей. Наконец, принцип различия служит для обеспечить каждому достойный уровень жизни, независимо от того, кто социальное положение граждан, природные таланты или удача.Принцип различия, пишет Ролз, соответствует «идее нежелания иметь большие преимущества, если только это не пользу для менее обеспеченных »(1999a, 90). В этих различными способами, сочетание этих двух принципов составляет публично признание того, что каждый гражданин имеет равную ценность.

По мнению Ролза, когда эти просто институты созданы, аспекты общественного разделения труда можно преодолеть. Никто, он пишет: «нужно рабски зависеть от других и заставлять выбирать между монотонными и рутинными занятиями, которые убивают к человеческому мышлению и чувствительности »(1999a, 464).Здесь Ролз отмечает те же проблемы со многими видами оплачиваемого труда, которые так беспокоили Аристотель. Оплачиваемый труд часто ограничивает возможность работника использовать ее. полномочия по принятию решений и требует, чтобы она соответствовала указаниям другие. Конечно, Ролз не предлагает решать эти проблемы как Аристотель сделал. Но он считает, что их нужно решать, и что просто общество может решить их, возможно, приняв предложение Милля (см. Раздел 3.4 выше), чтобы реорганизовать рабочие места, чтобы они стали кооперативы, управляемые рабочими (2001, 178).

Для дальнейшего обсуждения взглядов Ролза на то, как институты формируют наших персонажей, см. Freeman (2007, гл. 6) и Edmundson (2017, гл. 3).

Маркс, Милль и Ролз предлагают, как предшествующие обстоятельства — Маркс по экономическим структурам; Мельница оплачиваемая работа, политическая жизнь и семейные отношения; Ролз институты регулируются двумя принципами справедливости. Но эти понимание влияния институтов на характер, кажется, поднимает другие, более тревожные вопросы: является ли наш персонаж результатом социальные и политические институты вне нашего контроля, тогда, возможно, мы совершенно не контролируют наших персонажей, и стать порядочным — это не реальная возможность.

Среди современных философов Сьюзен Вульф — одна из тех, кто устраните эти опасения. В ней Свобода в пределах разума Волк утверждает, что почти любое морально проблемное воспитание может быть принудительный и может сделать человека неспособным видеть то, что он должен морально сделать или сделать его неспособным действовать в соответствии с этим признанием. В качестве примеров Вольф цитирует простых граждан нацистской Германии, белых детей рабов владельцы в 1850-х годах, и люди, воспитанные в традиционных половые роли.Вольф считает, что не существует метода определения того, какие воспитание и влияние соответствуют способности видеть, что нужно делать и действовать соответственно, и поэтому она думает, что всегда есть риск того, что мы несем меньшую ответственность за свои действия, чем мы может надеяться.

Такой скептицизм может быть неуместным. Ибо если хороший характер основан на естественные психологические реакции, которые большинство людей (включая людей, воспитанных на расистских и сексистских убеждениях) опыт без труда, то большинство людей должны уметь стать лучше и нести ответственность за действия, которые выражают (или могут выражают) свой характер.

Тем не менее, это не означает, что изменить характер человека легко, прямолинейно или быстро достигается. Если персонаж сформирован или искажены структурами политической, экономической и семейной жизни, тогда для смены персонажа может потребоваться доступ к соответствующие трансформирующие силы, которые могут отсутствовать. В современном общества, например, многие взрослые все еще работают над отчуждением рабочих мест, которые не дают возможности реализовать человеческие силы и испытайте удовольствие от самовыражения.В частности, женщины, из-за неравного внутреннего распорядка почти полная ответственность по уходу за детьми и половую сегрегацию на рабочем месте, часто терпят низкооплачиваемая, тупиковая работа, которая поощряет чувство ненависти к себе. В семья, в которой экономическая и, следовательно, психологическая власть неравна между мужчинами и женщинами любовь, как признавал Милль, может навредить обоим стороны. Таким образом, многие женщины и мужчины сегодня не в состоянии полностью развить психологические способности Аристотеля, Маркса, Милля и Ролз считал основой добродетельного характера.

Эти соображения показывают, почему характер стал центральной проблемой. не только в этике, но и в феминистской философии, политической философия, философия образования и философия литературы. Если для развития хороших моральных качеств необходимо быть членами сообщества в котором граждане могут полностью реализовать свои человеческие способности и связи дружба, тогда нужно спросить, как образовательный, экономический, политические и социальные институты должны быть построены так, чтобы возможно развитие.Некоторые современные философы сейчас решение этих проблем. Например, Марта Нуссбаум использует Аристотелевские добродетели, чтобы обрисовать демократический идеал в (1990b). В (1996) Эндрю Мейсон исследует, как это делают капиталистические рыночные силы. трудно добродетелям процветать. В (1987) Джон Элстер интерпретирует Маркс, предлагая концепцию хорошей жизни, которая состоит в активном самореализации, которой могут способствовать или блокировать экономические и политические институты. В (1993) Джон Бернард Мерфи реконструирует Взгляды Аристотеля на практическое обсуждение и принятие решений показать, как они могут дать теорию производительного труда, которая поможет нам увидеть, что не так с работой в современном мире и как реорганизовать это.Розалинда Херстхаус применяет аристотелевский взгляд на эмоции к исследованию расистских отношений в (2001). В (2010) Марсия Хомяк развивает взгляды Аристотеля и Милля на преобразующей способности институтов исследовать возможности добродетельной жизни в несовершенном мире. Лоуренс Томас (1989) использует рассуждения Аристотеля о любви к себе и дружба, чтобы утверждать, что дружба помогает развиваться и поддерживать хорошее моральный характер. И если кому-то интересно понять, что природа морального облика и степень, в которой он может быть изменены, можно найти полезные примеры как хороших, так и плохих моральных персонаж литературных писателей.Для философского обсуждения использование персонажей литературными писателями, см. Taylor (1996) и Нуссбаум (1990а).

Наконец, было бы полезно отметить, что это краткое обсуждение история философских взглядов на характер указывает на то, что персонаж играл или может сыграть важную роль во множестве западных этические традиции, от греческих взглядов на добродетель до кантианства и от утилитаризма к марксизму. Итак, провокационное заявление Анскомба с чего началась эта запись — что две основные традиции в современном моральная теория (кантианство и утилитаризм) игнорировала вопросы добродетель и характер в ущерб им — не кажется в целом правда.Тем не менее, некоторые из рассмотренных здесь взглядов кажутся уделять больше внимания характеру и добродетелям, чем другие. Это Непросто точно объяснить, в чем состоит эта известность. Хотя полное рассмотрение этих вопросов выходит за рамки настоящего эссе, предварительное указание на то, как они могут быть решены, может быть при условии. Для дальнейшего обсуждения этих вопросов см. Трианоски. (1990), Watson (1990), Homiak (1997) и Hursthouse (2001).

Как указано в этой записи, взгляды Канта действительно играют роль добродетели, ибо для Канта важно, чтобы мы исполняли свои несовершенные обязанности с правильным духом.Добродетельный человек правильно воспитал склонности к ощущениям, которые помогают ей выполнять ее несовершенные обязанности. Эти чувства поддерживают ее понимание того, что правильные и являются признаком того, что она настроена выполнять свои обязанности. Потому что Кант рассматривает эмоции как непокорные и постоянно нуждающиеся. контроля разума добродетель сводится к своего рода самообладанию или воздержание. Можно выразить это мнение, сказав, что для Канта добродетельный характер подчинен требованиям практических причина.

С другой стороны, точку зрения Аристотеля обычно считают парадигмальный пример «этики добродетели», этической теории который отдает приоритет добродетельному характеру. Чтобы увидеть, что это может значит, вспомните, что добродетельная личность Аристотеля — подлинная любящий себя, которому больше всего нравится упражнение в своих способностях мыслить и знать. Это удовольствие помогает ей на практике определять, что действия уместны при каких обстоятельствах и непривлекательный к удовольствиям, связанным с обычными пороками.Ее правильно культивируемые эмоциональные наклонности не рассматриваются как непокорные аспекты ее существа, которые необходимо контролировать причина. Скорее, ее практические решения основываются на она получает удовольствие от своих рациональных способностей. Можно поставить эту точку говоря, что, по мнению Аристотеля, практическое обсуждение подчиненный персонажу.

Тогда можно спросить у других этических взглядов, принимают ли они практические намерение быть подчиненным персонажу или наоборот.Как это запись указывает, что Юм, кажется, встает на сторону Аристотеля и дает приоритет характера над практическим размышлением. Он предлагает, чтобы кто-то с природными добродетелями, основанными на самооценке, будет иметь более широкое воображение, необходимое для правильного обдумывания точка зрения рассудительного зрителя. Является ли персонаж подчинение разуму для Милля может зависеть от того, какие Можно показать, что Милль поддерживает утилитаризм. Если он мотивационно-утилитарный, который считает, что нужно действовать как человек с мотивы или добродетели, наиболее производящие счастье, будут действовать, тогда можно было бы привести доводы в пользу того, что он отдавал приоритет характера над практическими причина.Если, с другой стороны, он утилитарно действует или действует по правилам, он казалось бы, придает персонажу роль, подчиненную разуму. Эти краткие замечания показывают, что вопрос о том, является ли этическое теоретик отдает приоритет характеру может быть определен только тщательный анализ различных критических элементов этого взгляд философа.

5.1 Вызов ситуационизма

Этот раздел начнется с краткого обсуждения некоторых недавних философская работа над персонажем, основанная на результатах экспериментальных социальная психология.Эта философская работа ставит под сомнение концепции характера и добродетели, которые особенно волнуют древнегреческим моралистам и современным философам, чьи работа происходит из древних взглядов. Философов впечатлило это традиция экспериментальной социальной психологии — что часто названный «ситуационизмом» — отрицали, что черты характеры стабильны, последовательны или оценочно интегрированы в способ, который предлагают древние или современные философы. Древний моралисты полагали, что добродетели, по описанию Джона Дорис, « устойчивых черт: если у человека есть стойкие черты, они можно с уверенностью ожидать, что они будут демонстрировать характерное для широкий спектр ситуаций, связанных с особенностями, даже если некоторые или все эти ситуации не оптимально способствуют такому поведению » (2002, 18).Дорис и другие утверждают, что черты характера в этом смысл. Они нестабильны или непротиворечивы и ошибочно используются для объясните, почему люди поступают именно так. Скорее, эти философы утверждают, и, как показывает экспериментальная традиция, большая часть человеческого поведения объясняется, казалось бы, банальными особенностями ситуаций, в которых люди находят себя. Следовательно, уместность метки «Ситуационист» для философов, придерживающихся этих взглядов. Варианты этой точки зрения см. В Harman (1999, 2000), Doris (2002), и Вранас (2005).

Подробное обсуждение этой работы выходит за рамки данной статьи. Однако сделаем несколько итоговых замечаний. (Для подробного обсуждение, см. записи на эмпирические подходы к нравственности, раздел 1, и моральная психология: эмпирические подходы, раздел 4.)

Скептицизм по поводу сильных черт характера исходит от некоторых известных эксперименты в социальной психологии. Например, в одном эксперименте люди, которые нашли цент в телефонной будке, с гораздо большей вероятностью помогли сообщник, который уронил несколько бумаг, чем те, кто не нашел ни копейки.В другом эксперименте участвовали студенты семинарии, которые согласились рассказать о важности помощи тем, кто в ней нуждается. На пути к в здании, где должна была состояться их беседа, они столкнулись с конфедерат упал и застонал. Те, кому сказали, что они уже поздно, были гораздо реже, чем те, кому сказали у них было свободное время. Эти эксперименты призваны показать, что незначительные факторы, не имеющие морального значения (нахождение копейки, спешка) сильно коррелируют с поведением людей при оказании помощи.

Пожалуй, самым поразительным для здравого взгляда на характер являются результаты экспериментов, проведенных Стэнли Милгрэмом в 1960-х годах. В этих экспериментирует с подавляющим большинством испытуемых, хотя вежливо твердо запрошенные экспериментатором, были готовы управлять тем, что они думали, что это были все более серьезные удары током до крика «жертва.» Эти эксперименты проводятся, чтобы показать, что если у субъектов действительно были склонности к состраданию, эти склонности не могут относятся к тому типу, которого требуют устойчивые черты.

Философы, находящиеся под влиянием экспериментальной традиции в социальной сфере. психологии заключают, что у людей нет широко обоснованных, стабильных, постоянные черты характера, которые интересовали древних и современным моралистам, или современным философам, работающим с какая-то версия этих взглядов. Скорее, психологические исследования принято, чтобы показать, что люди обычно имеют только узкие, «Местные» черты, которые не объединяются с другими чертами в более широкая модель поведения. Людям полезно в хорошем настроении, говорят, но бесполезны, когда спешат, или дома честно, но нечестно на работе.Этот скептицизм по поводу устойчивых черт, таким образом, создает вызов современным философам, особенно тем, кто работает с какая-то версия древних воззрений, чтобы раскрыть характер что согласуется с эмпирическими результатами.

5.2 Некоторые ответы на ситуационизм

Эти интерпретации экспериментов в социальной психологии имеют бросали вызов и психологи, и философы, особенно философы, работающие в традициях этики добродетели (см. вход на этика добродетели), которые утверждают, что критикуемые ситуационистами черты характера мало общего с концепцией характера, связанной с античные и современные моралисты.Возражающие говорят, что ситуационисты полагаться на понимание черт характера как изолированных и часто неотражающая предрасположенность к стереотипному поведению. Oни ошибочно полагают, что черты могут быть определены из одного типа поведение, стереотипно связанное с этой чертой.

Снова рассмотрим таксофон и семинарские занятия. Это может показаться очевидно, что на все призывы о помощи невозможно ответить, и это может кажется сомнительным, что любой рефлексивный человек думает, что так нужно.Этот предполагает, что для того, чтобы быть полезным человеком, нужно подумать о том, что важнее всего в жизни, потому что звонки о помощи могут оправданно остаться без ответа, если человек считает, что отвечающий будет мешать ей делать что-то еще, что она считает высшее моральное значение. Поэтому не следует ожидать, что помогает быть полностью последовательным, учитывая сложные ситуации, в которых люди найти себя. Некоторые философы, обсуждаемые в этой записи, такие как теоретики естественного права (в разделе 3.1) и Канта (в раздел 3.2), может подчеркнуть это, напомнив нам о различии между идеальными и несовершенными обязанностями. В отличие от совершенных обязанностей, которые требовать, чтобы мы предприняли определенные действия или отказались от них, обязанность помогать другие нуждающиеся несовершенные в том, как, когда и кому мы помогаем, не может быть точно определен и поэтому находится в пределах индивидуального усмотрение. Общая точка зрения, по которой большинство древних и современных моралисты согласятся, что быть полезным нельзя понять в изоляция от других ценностей, целей и черт личности.(Обсуждение того, как можно объединить ценности, см. В Wolf 2007.)

Или рассмотрим эксперименты Милгрэма. В ходе экспериментов многие из испытуемые протестовали, даже продолжая подчиняться команды экспериментатора. В постэкспериментальных интервью с субъектов, Милгрэм отметил, что многие были полностью убеждены в неправильность того, что они делали. Но наличие конфликта нужно не указывает на отсутствие или потерю характера. На традиционном концепция персонажа, рассмотренная в этой статье, многие из Подопытных Милгрэма лучше всего описать как больных недержанием мочи.Они имеют характер, но он ни добродетельный, ни порочный. Многие из нас, кажется, попадают в эту категорию. Мы часто понимаем, что делать правильно, но тем не менее мы этого не делаем.

Короче говоря, возражающие говорят, что ситуационисты полагаются на упрощенный вид персонажа. Они считают, что поведение часто достаточно, чтобы указать на наличие черты характера, и они игнорировать другие психологические аспекты характера (как когнитивные и аффективный), что для большинства философов, обсуждаемых в этом вступление, сформировать более или менее последовательный и интегрированный набор убеждений и желания.В частности, возражают противники, ситуационисты игнорировать роль практических размышлений (или, в случае добродетельных характер, практическая мудрость).

Варианты этих ответов ситуационистам см. У Куппермана. (2001), Камтекар (2004), Рэдклифф (2007), Сабини и Сильвер (2005), Sreenivasan (2013) и ср. фон Райт (1963, 136–154).

5.3 Некоторые эмпирические подходы к взглядам Аристотеля на характер

Некоторые недавние философские работы о характере призваны удовлетворить скептицизм непосредственно к ситуационистскому вызову, развивая теория добродетели, основанная на психологических исследованиях, которые совместимы с наличием устойчивых признаков.В этом разделе приводится краткое Резюме двух таких подходов к добродетели.

Для обширного и детального обсуждения см. Miller (2013, 2014) и Раздел 2 записи о эмпирические подходы к нравственности, Раздел 2.

Один из подходов основан на «когнитивно-аффективной личности. система »(так называемая модель CAPS), разработанная социальные и когнитивные психологи. Вместо того, чтобы искать эмпирические доказательства устойчивых черт в поведенческих закономерностях в разных типов ситуаций, модель CAPS (и философов, впечатленных этой модели) акцентируют внимание на важности того, как агенты понимают ситуации, в которых они находятся.Модель рассматривает структуру личности как организация отношений между «когнитивно-эмоциональными единицы». Эти единицы представляют собой группы склонностей чувствовать, желание, вера и план, которые после активации вызывают различные мысли, чувства и поведение, которые необходимо сформировать. Философы, обосновавшие их понимание добродетели в этой психологической теории расширить модель CAPS, чтобы охватить устойчивые добродетельные черты характера. Эти качества рассматриваются как устойчивые склонности, которые включают соответствующие кластеры мышления (практический разум), желание и чувство, проявляющееся в кросс-ситуационном поведении.

Для подробного обсуждения модели CAPS и ее возможной ценности см. философов, см. Miller (2003, 2014), Russell (2009) и Snow (2010).

Другие философы не находят расширения модели CAPS. особенно полезно, поскольку, похоже, это не уводит нас от того, что мы здравомыслящее признание как добродетель. Мы готовы начать с идея, что быть добродетельным — это не только склонность к действию, но и чувствовать, отвечать и рассуждать. И не просто рассуждать, а чтобы разум хорошо.Чтобы этот подход был полезен, нам нужно немного учесть в чем состоит отличное практическое рассуждение.

Некоторые философы стремятся дать то, что нужно, глядя на психологические исследования удовольствия. Они предполагают, что добродетели аналогично (некоторым) навыкам, в том смысле, что приучение в развитии и действии от добродетельного характера — это своего рода интеллектуальное привыкание, типичное для развития и упражнений (некоторые) сложные навыки. Эмпирические исследования удовольствия показывают, что при прочих равных, мы наслаждаемся упражнениями на развитые способностей, и чем сложнее способность, тем больше нам нравится ее упражнение.Если приобретение и проявление добродетели аналогично развитие и упражнение комплексных способностей, мы можем, этот подход предлагает, объясняет различные основные положения о добродетельной деятельности — например, что, как и (некоторые) навыки, добродетельная деятельность воспринимается как самоцель, как удовольствие само по себе, и таким образом, ценится само по себе. Для обсуждения добродетели как подобной сложным навыкам см. Annas (2011), Bloomfield (2014), Stichter (2007, 2011) и ср. Шерман (1989).

Тем не менее, ситуационисты могут ответить, что для того, чтобы подчеркнуть роль опыт практического мышления — сделать хорошие моральные качества идеал, которого могут достичь очень немногие из нас.По некоторым представлениям о моральное знание, такое как предложенное Платоном в Республика , приобретение знаний, необходимых для добродетели, требует более 50 лет психологической и интеллектуальной подготовки. И дальше Точка зрения Аристотеля, как указано в этой записи в разделе 2.4 выше, полная реализация наших рациональных способностей, которая требуется ведь хорошие моральные качества — это не то, чего мы можем достичь на нашем своя. Развитие и сохранение хороших моральных качеств требует политические институты, способствующие созданию условий, при которых Самолюбие и дружба процветают.Ситуационист может задаться вопросом, как могут быть полезны традиционные представления о хорошем характере, если добродетельный характер — долгий и трудный процесс, ставший возможным благодаря социальные институты, которые еще не существуют. Ситуационист может взять эти проблемы как подтверждение его точки зрения, что нам лучше думать с точки зрения местных черт, а не устойчивых черт.

В заключение уместно вспомнить обсуждение в разделе 4, над. С одной стороны, с точки зрения характера, такого как Аристотеля, который полагается на обычные способности переживать удовольствия от самовыражения и ответных дружеских чувств к усилиям других помочь, почти каждый способен становится лучше .С другой стороны, если Аристотель и другие (такие как Маркс, Милль, Т. Х. Грин и Ролз) правы, что характер формируется институтами политической, экономической и семейной жизни, а затем для того, чтобы стать хорошим , потребуется доступ к соответствующие учреждения. Однако это не означает, что становление хорошее вне досягаемости. Здесь может быть полезно вспомнить Описание Ролзом «реалистичной утопии» в Закон народов когда, следуя Руссо в The Social Контракт , он пишет, что просто учреждения принимают «мужчин как они есть »и« законы, какими они могут быть.»(Ролз, 1999b, 7) Наша психологическая природа и институты, способствующие хорошие качества характера, по его мнению и по мнению другие, обсуждаемые в этой статье, совпадают.

Зачем быть нравственным? | Философский разговор

На этой неделе мы задаем вопрос: зачем быть моральным? Но что это за вопрос? Нравственность — это хорошо. Безнравственность — это плохо. Человек должен всегда делать хорошие дела и никогда не делать плохих. Не все согласны?

Ну, судя по поведению людей, не обязательно.Но мы также должны быть осторожны, чтобы не путать «должно» и «есть». Люди ведут себя аморально. Но они не должны. Это знают все — по крайней мере, в глубине души.

Это означает, что аморальное поведение иррационально, неискренне, лицемерно или что-то в этом роде. Разве не может быть ситуаций, в которых человек полностью взвешивает все «за» и «против» и искренне и рационально решает, что самое лучшее, что он должен делать с учетом всех обстоятельств, — это именно то, что запрещает мораль? Другими словами, как мы относимся к ситуациям, в которых мораль говорит вам делать одно, а личный интерес говорит вам делать что-то другое?

Многие люди психологически склонны ставить свои личные интересы превыше всего, включая мораль.Для таких людей, когда мораль и личные интересы вступают в противоречие, мораль проигрывает. Но с рациональной точки зрения так должно быть. С рациональной точки зрения мораль всегда должна быть выше личных интересов.

Но представьте, что есть открытое, неохраняемое банковское хранилище с огромным количеством денег, смотрящее вам в глаза. Вы действительно могли бы использовать эти деньги. И есть железная гарантия, что если вы ее возьмете, никто никогда не узнает. Где рациональность в том, чтобы не брать деньги?

Если вы возьмете деньги, вы моральный скептик, тот, кто считает, что нет никаких фактов о том, что хорошо, а что плохо.Конечно, это даст нам свободу делать все, что мы хотим, не беспокоясь о морали. Но отрицать наличие объективного правильного и неправильного кажется довольно отчаянным.

На самом деле можно много сказать в пользу морального скептицизма. Но ради нашей аргументации я готов оговорить, что было бы морально неправильно брать деньги в ситуации, которую мы только что вообразили. Я даже готов оговорить, что это объективный и неизбежный факт. Итак: является ли сам факт того, что что-то объективно морально правильно или морально неправильно, автоматически дает вам повод сделать это или не делать этого?

Этот вопрос предполагает, что единственное, что у нас когда-либо есть причина делать, — это преследовать собственные интересы.Но, конечно же, в рациональности есть нечто большее, чем расчеты голого личного интереса. Например: когда я иду к своему врачу и он видит, что у меня болезнь, которую можно вылечить определенным лекарством, он дает мне это лекарство. Почему он это делает? Потому что он заботится о моем благополучии и хочет меня вылечить. Он действует в моих интересах, а не в своих интересах — по крайней мере, не исключительно. И он действует рационально. Итак, нет — вести себя рационально — это не просто действовать в собственных интересах.

Итак, теперь мы придумали различие между двумя разными типами причин: эгоистические или эгоистические причины и причины альтруизма или отношения к другим.Причины эгоизма коренятся в соображениях голого личного интереса. Причины, касающиеся других, коренятся в нашей заботе о других. Мораль не всегда может давать нам эгоистичные причины делать то, что она приказывает, но она дает нам другие причины для этого. Задача решена.

Или нет: как нам уравновесить собственные соображения и другие причины, когда эти два противоречия? Кто сказал, что альтруистические причины всегда важнее эгоистичных? Многие люди считают, что моральные соображения всегда преобладают над эгоистичными заботами.Но почему они? Есть также люди, которым просто наплевать на благополучие других. Они могут быть в высшей степени эгоистичными, но действительно ли это иррационально? Если вы можете быть полностью эгоистичным и при этом оставаться рациональным, разве соображения относительно других, от которых зависит мораль, не перебьют вас?

Подключайтесь, чтобы услышать, что наш гость, Джеймс Стерба из Университета Нотр, и аудитория молодых философов на 16-й ежегодной конференции бакалавров философии Тихоокеанского университета говорят по этим и другим вопросам.

5 примеров компаний с совестью

Знаете ли вы, что 92% потребителей поколения миллениума с большей вероятностью будут покупать товары у этичных компаний? Или что 82% этих потребителей считают, что этичные бренды превосходят аналогичные компании, не соблюдающие этические принципы?

Это всего лишь два вывода недавнего исследования Aflac (PDF) о потенциальном влиянии этической коммерции и корпоративной благотворительности на бизнес. Подлинность бренда как никогда важна для успеха бизнеса, и компании, посвятившие себя общему благу, а не только своей прибыли, добились значительного увеличения поддержки и доходов.

В этой статье мы узнаем, что такое этичный маркетинг, и посмотрим, как пять различных брендов доказали свою приверженность этичному маркетингу. Следующие ниже примеры демонстрируют принципы этичного маркетинга в действии, а также объясняют, почему отстаивание добрых дел так эффективно для современных брендов.

Что такое этичный маркетинг?

Прежде чем мы погрузимся в примеры, давайте уделим немного времени, чтобы прояснить, что означает этический маркетинг.

Изображение предоставлено Всемирной организацией справедливой торговли

Этический маркетинг относится к процессу, с помощью которого компании продают свои товары и услуги, уделяя особое внимание не только тому, как их продукты приносят пользу клиентам, но и тому, как они приносят пользу социально ответственным или экологическим причинам.

Другими словами, этичный маркетинг — это не стратегия; это философия. Он включает в себя все: от обеспечения честности и достоверности рекламы до построения прочных отношений с потребителями на основе набора общих ценностей. Компании, специализирующиеся на этичном маркетинге, оценивают свои решения с точки зрения бизнеса (то есть принесет ли конкретная маркетинговая инициатива желаемую отдачу), а также с моральной точки зрения (то есть является ли решение «правильным» или морально обоснованным).

Разобравшись с этим, давайте перейдем к хорошему.

Пример этичного маркетинга №1: TOMS

Моя жена любит балетки TOMS. Они милые, удобные и, что самое главное, социально сознательные.

TOMS занимается не только корпоративной филантропией, чтобы быстро заработать; это основная часть ценностей и бренда компании.

Компания TOMS была основана Блейком Микоски в 2006 году после поездки в Аргентину. Во время своего визита Микоски воочию увидел, как людям, живущим в бедных районах Аргентины, приходилось жить без обуви, а об этой проблеме многие из нас, вероятно, не задумываются.Вдохновленный поездкой, Микоски решил основать свою компанию с учетом интересов.

С 2006 года обувной бизнес ТОМС подарил нуждающимся детям по всему миру более 60 миллионов (!) Пар обуви. Как будто этого было недостаточно, отдел очков TOMS предоставил более 400 000 пар очков людям с ослабленным зрением, которые не имеют доступа к офтальмологической помощи.

Компания еще больше диверсифицировала свою деятельность, включив в нее инициативы по чистой воде через кофейный бизнес, а ее линия сумок помогла поддержать проекты по расширению доступа к родильным комплектам для беременных женщин в развивающихся странах, а также обучению акушерок.На сегодняшний день компания TOMS помогла более чем 25 000 женщинам безопасно родить ребенка.

Как TOMS использует этический маркетинг?

TOMS демонстрирует свою социальную и экологическую благотворительность практически во всех аспектах своего бренда. Это не только позволяет потенциальным клиентам сразу узнать, с какой компанией они имеют дело, но и последовательно укрепляет ценности бренда TOMS по всем каналам.

Взгляните на домашнюю страницу TOMS. Прямо под каруселью компания сообщает вам, что за каждый приобретенный вами продукт TOMS поможет нуждающемуся:

Миссия

TOMS настолько важна для брендинга компании, что веб-сайту уделяется почти такое же внимание, как и продаваемой продукции.Фактически, практически невозможно перемещаться по сайту TOMS, не увидев дополнительных примеров того, как TOMS помогает людям во всем мире.

Это не типичная циничная попытка извлечь выгоду из пустых жестов или тактики продаж; тот же принцип используется брендами, использующими медийную рекламу. Подобно тому, как многие медийные объявления предназначены для повышения узнаваемости бренда и привлечения внимания потребителей, благотворительная миссия TOMS постоянно усиливается на его веб-сайте и в рекламных материалах.В результате практически невозможно думать о TOMS как о бренде, не думая о различных информационных проектах компании и корпоративных благотворительных инициативах.

Пример этичного маркетинга № 2: Everlane

Производство одежды — одна из самых неоднозначных отраслей в мире. В течение последних 20 лет или около того гораздо больше внимания уделялось тому, как и где производится наша одежда, особенно в свете трагедий, таких как пожар, прорвавший фабрику по производству одежды в Бангладеш в 2012 году, в результате чего погибли 117 человек — фабрика которая поставляла одежду американским розничным торговцам, включая Walmart и Sears.

В свете повышения осведомленности об использовании потогонных цехов в последние годы резко вырос спрос на одежду, производимую с соблюдением этических норм, и эта тенденция привела к появлению десятков компаний, которые хотят изменить то, как мы производим и рассматриваем одежду, включая Everlane.

Компания Everlane, основанная в 2010 году Майклом Прейсманом, твердо придерживается этических принципов производства. Вся одежда Everlane производится на фабриках, которые соответствуют самым строгим стандартам качества — не только в отношении самой одежды, но и в отношении обращения с рабочими.Everlane сотрудничает только с производителями, которые демонстрируют твердую приверженность делу благополучия своих рабочих, и этим компания гордится своими маркетинговыми материалами.

Как Everlane использует этичный маркетинг?

Как и другие этичные бренды, страница «О компании» Everlane рассказывает об истории бренда, в том числе о том, как компания отстаивает права и благополучие работников, производящих ее одежду. Что действительно интересно в Everlane, так это его приверженность радикальной прозрачности.

Рабочий склада Everlane шьет одежду на фабрике футболок
Mola, Inc. в Лос-Анджелесе, Калифорния. Изображение взято с Everlane.

Everlane не ограничивается тем, чтобы просто сказать вам, что его одежда производится и продается с соблюдением этических норм; компания также предоставляет покупателям подробную разбивку стоимости каждой стильной минималистской одежды. Сюда входит подробная информация о стоимости материалов, рабочей силы, транспортировки и логистики, акцизных сборов и пошлин и даже оборудования, такого как молнии и пуговицы.

Например, производство куртки Elements стоит 60 долларов, и вы можете точно увидеть, насколько каждый из производственных и логистических элементов влияет на розничную цену:

Обычно стоимость производства большей части одежды, производимой серийно, строго охраняется. Это происходит не только потому, что разбивка таких затрат позволит выявить потенциальную маржу прибыли бренда по конкретному товару, но и потому, что они подчеркивают крайне низкую оплату труда и условия, в которых живут многие люди, работающие в производстве одежды.

Смело раскрывая, сколько именно стоит каждый предмет одежды, Everlane может предложить своим клиентам тот вид прозрачности, который хотят потребители, при этом наслаждаясь значительной кармой, которую предлагает такой вид радикальной прозрачности.

Пример этичного маркетинга № 3:

доктора Броннера

Потребительский спрос на чистящие средства, произведенные с соблюдением этических норм, в последние годы усилился, и, хотя на рынке доступны буквально сотни марок мыла, немногие из них столь же уникальны или запоминаются, как Dr.Bronner’s, самый продаваемый бренд органического жидкого мыла в Америке.

Если вы когда-нибудь покупали или видели бутылку мыла доктора Броннера, вы уже знаете, что эта компания немного отличается от других производителей мыла. Начнем с того, что на уникальной упаковке продукта изображены увлекательные «Космические принципы» компании, философская статья из 30 000 слов, о которой говорил основатель компании и самопровозглашенный доктор Эмануэль Броннер, путешествуя по лекциям по Соединенным Штатам в конце 1940-х годов.Броннер предлагал свое теперь известное жидкое мыло с перечной мятой в качестве подарка людям, посещавшим его лекции, но ему не потребовалось много времени, чтобы понять, что большинство людей приходят на его выступления только за бесплатным образцом мыла.

Не только Эмануэль Броннер продемонстрировал приверженность социальной и экологической активности. Внук Броннера, Дэвид, был арестован в 2012 году за публичную уборку конопли из запертой клетки за пределами Белого дома, трюк, организованный в знак протеста против того, что, по мнению Дэвида Броннера, было чрезмерным надзором федерального правительства над производством конопли в Соединенных Штатах.

Изображение из Mother Jones

За годы, прошедшие после инцидента с клеткой, Дэвид Броннер был чрезвычайно активен во многих областях социальной и экологической справедливости, включая борьбу за усиление надзора за маркировкой продуктов, содержащих генетически модифицированные ингредиенты.

Как д-р Броннер использует этический маркетинг?

Dr. Bronner’s — уникальный бренд из-за эксцентричности его основателя. Действительно, трудно представить, насколько разные модели Dr.Бренд Броннера был бы без «Азбуки морали», о которой Броннер читал лекцию вскоре после Второй мировой войны.

В результате неортодоксального основания компании Dr. Bronner’s имеет уникальные возможности для использования в маркетинге своей истории этичного производства. Во многих смыслах фирменная упаковка продукта служит прекрасным введением в философию компании; Я часто замечаю, что читаю Моральные азбуки, когда принимаю душ.

Конечно, приверженность компании тому, что она называет «конструктивным капитализмом», выходит далеко за рамки ее необычной упаковки и заявления о миссии.Компания доктора Броннера известна как Benefit Corporation (или B-Corp), обозначение, которое гласит, что такие компании должны быть коммерческими операциями, которые оказывают «положительное влияние на общество и окружающую среду в соответствии с юридически определенными целями».

В этом преуспевает компания Dr. Bronner’s. Компания стремится к нескольким осязаемым целям, включая повышение осведомленности о важнейших вопросах экологической и социальной справедливости, использование, по возможности, ингредиентов справедливой торговли, сертифицированных Министерством сельского хозяйства США, и справедливых структур компенсации, которые ограничивают оплату руководящих работников в пять раз по сравнению с более низкими уровнями. сотрудники.(Для небольшой перспективы, генеральный директор Dunkin ’Donuts Найджел Трэвис сказал в 2015 году, что платить рабочим минимальную заработную плату в 15 долларов в час было« абсолютно возмутительно », несмотря на то, что он лично« зарабатывает »примерно 4889 долларов в час.)

Пример этичного маркетинга № 4: Кофе с сознанием

Кофе — серьезный бизнес, и я не говорю о глупых шутках типа «не беспокой меня, пока я не выпил первую чашку». В глобальном масштабе кофейная промышленность напрямую поддерживает средства к существованию более чем 120 миллионов беднейших людей в мире, и лишь немногие отрасли, вероятно, испытают такие потрясения, вызванные изменением климата, как производство кофе в сельском хозяйстве; в тревожных новостях для постоянно потребляемых кофеином, буквально половина земель, выращиваемых для выращивания кофе в мире, может быть потеряна к 2050 году, если с изменением климата не бороться агрессивно.

Изображение через Глобальное сельское хозяйство

С этой целью многие компании стремятся улучшить условия для фермеров и производителей кофе по всему миру, и одним из лучших является Conscious Coffees. Компания Conscious Coffees со штаб-квартирой в Боулдере, штат Колорадо, была основана в 1996 году Марком и Мелиссой Гленн, которые позже в этом году продали бизнес нынешнему владельцу Крейгу Ламберти.

С момента своего основания Conscious Coffees неустанно работала над улучшением своих производственных линий, чтобы принести пользу производителям, фермерам и поставщикам по всей Южной Америке.Как и Dr. Bronner’s, Conscious Coffees является сертифицированной B-корпорацией и за свою работу заработал оценку воздействия на сообщество среди 10% всех сертифицированных B-корпораций по всему миру.

Как сознательный кофе использует этичный маркетинг?

Все о Conscious Coffees, от названия до логотипа, усиливает миссию компании и этическую философию производства — настолько, что Conscious Coffees не столько использует этический маркетинг, сколько воплощает принцип как бренд.

Производители, связанные с Conscious Coffees, готовят кофейные зерна.
Изображение предоставлено Conscious Coffees.

В дополнение к своей твердой приверженности этичным производственным процессам и справедливой торговле, Conscious Coffees участвует в широком спектре общественных инициатив.

Его программа обеспечения средств к существованию CAFE дает возможность людям в Сальвадоре, Гватемале, Мексике и Никарагуа владеть и управлять своим собственным кофейным бизнесом посредством учебных семинаров, постоянного руководства и поддержки. Компания регулярно жертвует кофе местной программе Community Cycles — проекту, которым руководят энтузиасты велоспорта со всего региона Боулдер, которые помогают другим велосипедистам в ремонте, обслуживании и ремонте старых и подержанных велосипедов.Команда экспертов по кофе Conscious Coffees предлагает технические консультации и поддержку производителям и фермерам в рамках финансируемой USAID инициативы «Фермер-фермеру», которая помогает производителям кофе в Южной Америке изучить новые методы, которые могут помочь им максимизировать урожайность и участвовать в ярмарке -экономическая практика торговли с североамериканскими поставщиками.

Велосипедисты на мероприятии Community Cycles. Изображение с
Conscious Coffees.

Conscious Coffees — прекрасный пример бренда, который не только использует этические методы маркетинга, но и воплощает их во всем, что делает.

Пример этичного маркетинга № 5: Farmer Direct Co-op

Вы когда-нибудь смотрели на Netflix документальные фильмы о продуктах питания о промышленном сельском хозяйстве? Если это так, то вы уже знаете, что сельское хозяйство — не только одна из самых тяжелых работ в Северной Америке, но и одна из самых неэтичных отраслей. От корпоративного усиления семейных ферм огромными корпорациями до ужасающей жестокости и страданий, причиняемых домашнему скоту, сельское хозяйство очень далеко от буколических пасторальных сцен, представленных нам на упаковке многих продуктов питания в наших местных супермаркетах.

Вот что делает Farmer Direct Co-op в центральной Канаде таким захватывающим. Кооператив Farmer Direct, полностью принадлежащий рабочим, занимается фермерством с миссией. Сеть кооператива, состоящая из более чем 60 частных и управляемых ферм на юге Альберты, Манитобы и Саскачевана, твердо привержена принципам устойчивого развития сельского хозяйства и ответственного отношения к окружающей среде. Кооператив связан с несколькими организациями, специализирующимися на устойчивом сельском хозяйстве, включая Институт Рога изобилия и Проект Fair World Project.

Что касается того, что фактически продает Farmer Direct, вся продукция кооператива сертифицирована как органическая и включает такие продукты, как бобы, горох и овес, которые продаются в магазинах Whole Foods по всей Северной Америке.

Как фермер напрямую использует этический маркетинг?

Как и все вышеперечисленные примеры, этичный маркетинг лежит в основе деятельности Farmer Direct. В дополнение к яркому и активному присутствию в социальных сетях (через которые Farmer Direct предлагает ряд советов по здоровому питанию, рецепты и другой интересный контент), Farmer Direct ведет активный блог и информационный бюллетень, которые служат дополнительными возможностями для помощи людям. принимать более обоснованные решения в отношении еды и вести более сознательный образ жизни как потребители.

Возможно, что немного необычно для сельскохозяйственной организации, Farmer Direct также поддерживает на удивление хороший профиль в Pinterest, который всегда приятно видеть рядом с основными Facebook и Twitter.

Миссия

Farmer Direct может быть немного сложнее, чем у других компаний, представленных в этом посте. Не потому, что они не пытаются что-то продать (а они это делают) или потому, что нет спроса на органические, подлинно выращенные продукты (они есть), а потому, что они хотят изменить то, как люди думают о еде и о том, откуда мы едим.Это гораздо более долгосрочная цель, к тому же действительно амбициозная. Промышленное сельское хозяйство изменило то, как мы едим, и не в лучшую сторону.

Изображение предоставлено Продовольственной и сельскохозяйственной организацией Объединенных Наций
Организация Объединенных Наций

Еще один элемент этичного маркетинга Farmer Direct, о котором стоит упомянуть, — это его решительная приверженность действительно устойчивому сельскому хозяйству с экологической точки зрения. Многие фермы подчеркивают свою экологическую сертификацию или свои красивые пастбища, на которых их домашний скот может свободно передвигаться и бродить, но Farmer Direct хочет повысить осведомленность о том, как такие факторы, как эрозия верхнего слоя почвы, могут разрушать сельские фермерские сообщества и даже отдельные фермы.

Бизнесы могут делать добро и преуспевать

Несмотря на то, что все компании, представленные в этом посте, отличаются друг от друга, все они имеют общую характеристику: приверженность возвращению и защите прав и средств к существованию некоторых из наиболее уязвимых людей в мире. Эти компании восприняли этический маркетинг не как дешевую уловку, которую они могут использовать для увеличения продаж, а как основную часть своей миссии и ценностей как организаций.

Этический маркетинг опирается на долгосрочную стратегию непрерывного образования, проведения кампаний и активности.Речь идет о том, чтобы помочь потребителям сделать лучший и осознанный выбор в отношении продуктов, которые они покупают, и магазинов, которые они посещают. Речь идет об изменении нашего представления о том, как предоставляются товары, о людях, которые производят и продают то, что мы покупаем каждый день, и о сообществах, которые для выживания полагаются на честную и этичную торговлю. Речь идет о культивировании лояльности к бренду за счет согласования ваших организационных ценностей с ценностями ваших идеальных клиентов.

Надеюсь, эти примеры дали вам некоторые идеи о том, как вы можете развивать и внедрять благотворительные принципы в свою собственную организацию.Не каждая компания подойдет для этичного маркетинга — в конце концов, нет сантехников, работающих по принципу справедливой торговли, — но те, кто подходят, могут найти, что сосредоточение внимания на людях, а не только на прибыли, может быть разумным вложением.

Моральный релятивизм (Стэнфордская энциклопедия философии)

Хотя моральный релятивизм не стал важной темой в философии или где-либо еще до двадцатого века, он происхождение. В классическом греческом мире и историк Геродот, и софист Протагор, казалось, поддерживал некоторую форму релятивизма ( последний привлек внимание Платона в Theaetetus ).Это Следует также отметить, что древний китайский философ-даос Чжуан-цзы (иногда пишется как Чжуан-цзы) выдвинул необъективиста точка зрения, которую иногда интерпретируют как своего рода релятивизм.

Среди древнегреческих философов нравственное разнообразие было широко распространено. признаны, но более распространенной необъективистской реакцией была моральная скептицизм, мнение об отсутствии морального знания (позиция пирронский скептик Секст Эмпирик), а не моральный релятивизм, мнение, что моральная истина или оправдание относятся к культуре или общество.Этот образец продолжался на протяжении большей части истории западных философия. Конечно, время от времени возникали дискуссии о моральных разногласия — например, у Мишеля де Монтеня Очерки или в диалоге Дэвида Хьюма, прикрепленного к An Справка об основах морали . Эти обсуждения относился к моральной объективности, но моральный релятивизм как тезис явно отличаться от морального скептицизма обычно не было в фокус. До двадцатого века философы-моралисты не обычно чувствуют себя обязанными защищать позицию о моральном релятивизме.

Тем не менее, возросшее осознание морального разнообразия (особенно между западными и незападными культурами) со стороны европейцев в Современная эпоха является важным предшественником современного беспокойства с моральным релятивизмом. В это время преобладала точка зрения среди Европейцы и их колониальные потомки считали, что их моральные ценности выше моральных ценностей других культур. Мало кто думал, что все морально значения имели равную или относительную достоверность, или что-то в этом роде. В Главный импульс для такой позиции исходил от культурной антропологии.Антропологи были очарованы разнообразием культур, и они провели подробные эмпирические исследования их, особенно «Примитивные», незападные. С начала антропологи приняли предположение о европейском или западном превосходство. Но это предположение начало оспариваться в двадцатого века, особенно некоторыми социологами в США Состояния. Раннее несогласие исходило от социолога Уильяма Грэма. Самнер, предложивший версию морального релятивизма в своей книге 1906 г. Народные пути .Но самый важный вызов возник из-за антрополог Франц Боас. Он и его ученики — в в частности, Рут Бенедикт, Мелвилл Дж. Херсковиц и Маргарет Мид — четко сформулированные влиятельные формы морали релятивизм в первой половине ХХ века. В 1947 г. повод для обсуждения в Организации Объединенных Наций универсальных прав человека, Американская антропологическая ассоциация выступила с заявлением, в котором что моральные ценности связаны с культурами и что нет способа показывая, что ценности одной культуры лучше, чем ценности еще один.Антропологи никогда не были единодушны в утверждении этого, а в последнее время защита прав человека со стороны некоторых антропологи смягчили релятивистскую ориентацию дисциплина. Тем не менее выдающиеся антропологи, такие как Ричард А. Шведер и покойный Клиффорд Гирц защищали релятивистскую позиции за последние годы.

Важным ранним мостом от антропологии к философии был основанный Эдвардом Вестермарком (1906–18 и 1932), социальный ученый, написавший антропологические и философские труды, защищающие формы эмпирического, а также метаэтического морального релятивизма.в во второй половине 20-го века философы-моралисты начали посвящать значительное внимание к моральному релятивизму, а некоторые — особенно Ричард Б. Брандт (1954) и Джон Лэдд (1957) — довольно серьезно эмпирические усилия антропологии понять морали различных культур, до такой степени сами эмпирические исследования (предвкушение недавнего акцента по экспериментальной философии, которая будет обсуждаться в раздел 3). За последние несколько десятилетий все больше внимания уделяется моральному релятивизму, и теперь огромная литература по этому вопросу (приведенная ниже библиография очень ограниченное).Большинство этих дискуссий относится к сфере «Чистая метаэтика», но не все. Например, есть значительная работа по моральному релятивизму в связи с правами человека (с которым некоторые формы релятивизма явно противоречат), политический либерализм (иногда союзнический, а иногда в отличие от релятивизма) и феминистской философии (где релятивизм критиковали и защищали перед феминистками проблемы). Также ведутся дискуссии о моральном релятивизме в прикладной сфере. такие области, как медицинская этика.

В целом термин «релятивизм» относится ко многим разные идеи. Например, в антропологии это иногда означает: среди прочего, весьма спорное понятия, антропологи должны стремиться быть беспристрастными и непредвзятыми в своих эмпирические исследования. Однако в моральной философии «Релятивизм» обычно подразумевает эмпирическую метаэтическая, или нормативная позиция. Эмпирическая позиция обычно:

Описательный моральный релятивизм ( DMR ).Как с точки зрения эмпирического факта существуют глубокие и широко распространенные моральные разногласий в разных обществах, и эти разногласия гораздо важнее любых соглашений быть.

Иногда подчеркивается моральное разнообразие, а не строгие правила. несогласие. DMR часто считают созданным антропологией и другими эмпирическими дисциплинами. Однако это не так бесспорный: эмпирический, а также философские возражения имеют был поднят против него.Следовательно, это один из центральных пунктов дискуссии.

Метаэтическая позиция обычно касается истины или оправдания. моральных суждений, и было дано несколько иное определения. Метаэтические релятивисты обычно полагают, что многие фундаментальные моральные разногласия не могут быть разрешены рационально, и На этом основании они утверждают, что моральным суждениям недостает морального авторитета или нормативная сила, которую моральные объективисты обычно отстаивают от этих суждений можно иметь. Следовательно, метаэтический релятивизм отчасти является отрицательным тезисом. это оспаривает утверждения моральных объективистов.Однако часто включает также положительный тезис, а именно, что моральные суждения тем не менее обладают моральным авторитетом или нормативной силой, а не абсолютно или универсально (как утверждают объективисты), но относительно некоторой группы такие люди, как общество или культура. Обычно это делается с помощью уважение к истине или оправданию (или к обоим), и следующие определение будет полезным ориентиром:

Метаэтический моральный релятивизм ( MMR ). В Истина или ложность моральных суждений или их оправдание не являются абсолютное или универсальное, но относительное к традициям, убеждениям, или практики группы лиц.

Что касается ценности истины, это означает, что моральное суждение такое поскольку фраза «Полигамия морально неправильна» может относиться к одному общество, но ложное по отношению к другому. Это не правда или ложь, попросту говоря. Аналогичным образом, в отношении оправдания данное решение может быть оправдано в одном обществе, но не в другом. С одной стороны, этот последний пункт бесспорен: люди в одном обществе могут иметь им доступны разные доказательства, чем у людей в другом общество. Но у сторонников MMR обычно есть что-то посильнее. и более провокационный: что стандарты оправдания в два общества могут отличаться друг от друга, и что нет рациональная основа для разрешения этих различий.Вот почему оправдание моральных суждений скорее относительное, чем абсолютное.

В последние годы появилось множество различных формулировки релятивизма (обсуждение некоторых из них см. Krausz 2011 и López de Sa 2011). Важно отметить несколько различия, которые могут быть сделаны при формулировании различных метаэтических релятивистские позиции. Во-первых, иногда проводится различие между содержательный релятивизм, мнение о том, что предложения могут иметь разные содержание (значения) в различных рамках, и релятивизм истины, считают, что предложения имеют одинаковое содержание в разных рамках, но их истинностная ценность может варьироваться в зависимости от этих систем (для обсуждения об этом различии с точки зрения морального релятивизма см. Prinz 2007: 180-3).В следующих обсуждениях релятивизм истины обычно предполагается. Во-вторых, иногда говорят, что правда или оправдание моральных суждений могут относиться как к отдельному человеку, так и группа лиц. В этой статье предполагается, что последнее, как в определение MMR , если не указано иное. В-третьих, чтобы какая правда или оправдание относительны, могут быть лица, моральные суждения или лица, о которых суждения сделал. Иногда это называют релятивизмом оценщика и агента. соответственно.Релятивизм оценщика предполагает, что мы делаем или должны делать моральные суждения на основе наших собственных стандартов, в то время как агент релятивизм подразумевает, что соответствующие стандарты — это стандарты людей, которых мы судим (конечно, в некоторых случаях они могут совпадают). Релятивизм оценщика — более распространенная позиция, и она обычно предполагается в последующем обсуждении. В заключение, MMR может быть предложено как лучшее объяснение того, что люди уже верите, или это может быть выдвинуто как позиция, которую люди должны принять, независимо от того, во что они сейчас верят.Будет повод чтобы обсудить оба утверждения ниже, хотя последнее, вероятно, более общий.

Метаэтические моральные релятивистские позиции обычно противопоставляются моральный объективизм. Скажем так, моральный объективизм утверждает, что моральные суждения обычно истинны или ложны в абсолютном или универсальное чувство, что некоторые из них верны, и что люди иногда оправданы в принятии истинных моральных суждений (и отказе от ложных единицы) на основании доказательств, доступных любому разумному и хорошо информированный человек.Есть разные способы бросить вызов моральным объективизм. Моральный скептицизм говорит, что мы никогда не оправдываемся в принятие или отклонение моральных суждений. Другие взгляды — по-разному называется моральный некогнитивизм, экспрессивизм, антиреализм, нигилизм, и т. д. — утверждают, что моральные суждения не имеют истинной ценности, по крайней мере за пределы истинности, подразумеваемой минималистским утверждением, что для утверждения что S истинно — это просто утверждение S (связанная точка зрения, ошибка теория утверждает, что моральные суждения всегда ложны). MMR это часто отличают от всех этих взглядов: вместо отрицания истинность или оправдание, он утверждает относительные формы эти.Однако метаэтические моральные релятивистские взгляды иногда рассматриваются как связанные с позициями, которые говорят, что моральные суждения не имеют ценность истины, поскольку релятивистские взгляды утверждают, что моральные суждения лишены истинностной ценности в абсолютном или универсальном смысле. Это иногда просто вопрос терминологии, но не всегда. Если сказано, что моральным суждениям недостает истинной ценности (за пределами требований минимализма), тогда не может быть относительной истинностной ценности в том смысле, что моральная релятивисты обычно стремятся (хотя можно утверждать, что в смысле, в котором еще может быть оправдание).Как будет видно ниже ведутся дебаты о связи между MMR и некогнитивистские или экспрессивистские позиции.

Большинство аргументов в пользу MMR основаны на DMR и утверждение о том, что невозможно предположить фундаментальные моральные разногласия всегда можно разрешить рационально. Иногда говорят что некоторые моральные разногласия безупречны, что означает, что ни партия совершила ошибку (см. Kölbel 2004). Например, Харман (1996), Принц (2007) и Вонг (1984 и 2006) все подчеркивали важность моральных разногласий в отстаивании MMR , и такие аргументы будут более подробно рассмотрены в следующих разделы.Однако некоторые аргументы в пользу MMR имеют довольно другой подход, и здесь следует отметить два из них.

Во-первых, MMR может быть защищен как следствие общий релятивистский тезис о том, что истинность или оправдание все постановления не являются абсолютными или универсальными, а относятся к некоторая группа лиц. Например, эта общая позиция может быть утверждается на том основании, что в каждом обществе есть свои концептуальные рамки и что концептуальные рамки несоизмеримы с одним еще один.Следовательно, мы можем говорить об истине или оправдании только относительно термины (см. обсуждение несоизмеримости летом 2015 г. архивная версия записи на релятивизм (раздел 4.2)). Можно подумать, что недостатком этой позиции является то, что это может быть выдвинуто только как истинное или оправданное относительно некоторых концептуальная основа (обычно предполагается, что эта структура является нашей собственный), и многие считают это неправдоподобным с точки зрения здравого смысла суждения и суждения в естественных науках.Однако это один проспект MMR . Но большинство сторонников MMR сосредотачиваются на отличительные черты морали и отвергают общий релятивизм. В на самом деле, они часто противопоставляют мораль и науку в вопросах истины и оправдания. Например, Harman (2000b), Prinz (2007) и Вонг (1996 и 2006) все связывают моральный релятивизм с натурализма, позиция, которая обычно предполагает объективность природные науки.

Во-вторых, метаэтическая моральная релятивистская позиция может быть защищена акцентирование внимания на других аспектах морали, кроме несогласия.Например, Рован (2011 и 2013) утверждал, что релятивизм лучше понимается не как ответ на несогласие, а как ответ на альтернативные концептуальные схемы, изображающие разные миры, нормативно изолированы друг от друга. В связи с этим носители истины в одном мире логически не связаны с носители истины в ином мире (поэтому не может быть строгих несогласие), и все же невозможно охватить оба мира (так что они альтернативы). Рован утверждает, что в области морали, но не в области естественных наук, могут быть разные миры в этом смысле.Следовательно, моральное суждение может быть верным для обитатель одного мира, но не обитатель другого. An значение этого взгляда, по ее словам, состоит в том, что обучение и преподавание в разных моральных мирах может быть невозможно.

В частично аналогичной точке зрения Веллеман (2013) утверждал, что на основании этнографических и исторических данных, что разные сообщества создавать доступные типы действий по-разному. Более того, причины для действия всегда зависят от точки зрения конкретного сообщества, поскольку они возникают из стремления к взаимному интерпретируемость, необходимая для социальной жизни внутри сообщества.Следовательно, нет никаких перспективных причин. Не может быть прямое несогласие между этими сообществами, потому что они не имеют общих наборов типов действий. Тем не менее общины могут обращаются к основным темам морали, но несовместимыми способами их разные точки зрения. Таким образом, мораль может иметь только местные период действия.

И Рован, и Веллеман подчеркивают моральное разнообразие, а не моральное разнообразие. несогласие. Они утверждают, что разногласия не могут быть рационально решено, но нет никаких оснований для доказательства этого, среди различных несовместимых альтернатив одна рационально превосходит еще один.

Кроме того, стоит отметить, что MMR иногда оправдано существенным обращением к особому анализу моральных суждений в сочетании с утверждением о моральных несогласие. Например, Принц (2007) утверждает, что то, что он называет «Моральный сентиментализм» подразумевает форму MMR , как только мы признать моральные разногласия. Согласно моральному сентиментализму, действие является морально правильным (неправильным) тогда и только тогда, когда какой-либо наблюдатель действие имеет чувство одобрения (неодобрения) в отношении Это.Принц защищает свою позицию на основе метаэтического аргумента. что это наиболее правдоподобный отчет в свете эмпирических исследований связывание моральных суждений и эмоций. Поскольку у людей часто бывает противоречивые мнения об одном и том же действии, суждение формы «Действие X правильно» может быть правдой (если кто одобряет X ), и « X неправ» также может быть истина (когда выражается человеком, который не одобряет X ). На Согласно этой точке зрения, истинность таких моральных суждений зависит от настроения людей, которые их создают.Моральный сентиментализм — это важная особенность этого аргумента, и многие философы отрицали бы, что моральная правота и неправота зависят от наших чувств в этом путь. Но большинство аргументов в пользу MMR не основаны на моральных принципах. сентиментализм.

В другом примере Харман (2000a) утверждает, что моральное суждение о том, что человек должен сделать X («внутренний решение ») означает, что у человека есть мотивирующие причины сделать X , и что у человека могут быть такие причины только в том случае, если он или она неявно заключила соглашение с другими о том, что делать.Следовательно, моральные суждения такого рода действительны только для групп лица, заключившие такие соглашения. Действие может быть правильным родственником к одному соглашению и неверно по отношению к другому (это объединяет агент и оценочный релятивизм, поскольку Харман предполагает, что человек, производящий приговор и лицо, которому оно адресовано, являются стороны договора).

Релятивизм Хармана представлен как тезис о логической форме, но релятивистский подтекст возникает только потому, что предполагается, что соответствующие мотивирующие причины не универсальны и, вероятно, возникли из соглашения, которое заключили некоторые, но не все люди.В этом В смысле, моральное несогласие — важная черта аргументации. Но основное внимание уделяется интерналистской идее, что внутренние суждения подразумевают мотивирующие причины, причины, которые не предоставляются просто рациональны, но требуют определенных желаний или намерений, которые человек может иметь или не иметь. Интернационализм в этом смысле — спорная точка зрения, и многие скажут, что моральное суждение применимо к человеку, независимо от того, или нет, у этого человека есть мотивация следовать за ним (см. «Психологическая: моральная мотивация» в статье о моральная эпистемология).Однако интернализм не является стандартной чертой большинства аргументов в пользу моральный релятивизм, и на самом деле некоторые релятивисты критикуют интернализм (например, см. Wong 2006: ch.7)

Стоит отметить, что интернализм является одним из проявлений более общая точка зрения, подчеркивающая руководящий характер моральные суждения. Хотя Харман и другие (например, Dreier 1990 и 2006) утверждали, что одна из форм морального релятивизма обеспечивает лучшее объяснение интернализма, более распространенным аргументом было то, что руководящий характер моральных суждений лучше всего объясняется некогнитивистское или экспрессивистское учение, согласно которому моральные суждениям недостает истинностной ценности (по крайней мере, за пределами утверждения минимализм).Фактически, некоторые утверждали, что позиция экспрессивистов избегает морального релятивизма и превосходит его, потому что он учитывает руководящий характер моральных суждений без принятия проблемы, с которыми, как считается, связан моральный релятивизм (например, см. Blackburn 1998: ch. 9 и 1999, и Хорган и Тиммонс 2006). От напротив, другие придерживались таких позиций, как некогнитивизм и экспрессивизм привержены форме морального релятивизм (например, см. Bloomfield 2003, Foot 2002b и Шафер-Ландау 2003: глава 1).Для оценки этой дискуссии см. Miller 2011, и за обсуждение некогнитивизма и связанных с ним позиции, см. запись на моральный когнитивизм vs. некогнитивизм.

Наконец, термин «моральный релятивизм» иногда связано с нормативной позицией относительно того, как мы должны думать о лицах, с которыми мы не согласны морально, или вести себя по отношению к ним. Обычно позиция формулируется в терминах толерантности. В в частности, говорится, что мы не должны вмешиваться в действия люди, основанные на моральных суждениях, которые мы отвергаем, когда разногласия нет или не могут быть разрешены рационально.Это мысль особенно применительно к отношениям между нашим обществом и теми общества, с которыми у нас есть существенные моральные разногласия. поскольку толерантность в таком понимании — это нормативный тезис о том, что мы нравственно следует делать, это лучше всего рассматривать, а не как форму морального релятивизма как таковой , но как тезис, который часто считается подразумевается релятивистскими позициями, такими как DMR и MMR . Несмотря на популярность этой мысли, большинство философов считают ее верной. ошиблись.Главный вопрос в том, какие философские отношения, если таковые имеются, находится между моральным релятивизмом и терпимостью.

В оставшейся части этой записи будет обсуждаться DMR , утверждение что маловероятно, что фундаментальные моральные разногласия могут быть рационально решены, аргументы и возражения против MMR , смешанные позиции, сочетающие моральный релятивизм и моральный объективизм, и взаимосвязь между моральным релятивизмом и терпимостью. Но сначала необходимо некоторое рассмотрение недавних вкладов экспериментальная философия к этим дискуссиям.

Экспериментальная философия — это подход к философии, который явно опирается на экспериментальные знания, установленные наукой, для решения философские вопросы (см. запись на экспериментальная моральная философия). Есть три важных способа, которыми экспериментальная философия сыграла важную роль в обсуждении моральный релятивизм. Они касаются степени морального несогласие или моральное разнообразие среди людей (то есть DMR ), степень приверженности народной морали объективисту или релятивистское понимание моральных суждений (то есть взглядов простых людей в отношении MMR ), и степень, в которой принятие морального релятивизма влияет на моральные установки, такие как толерантность (то есть способы, которыми мнения относительно MMR причинно влияют на то, имеют ли люди толерантное отношение).

Первый из них имеет долгую историю дискуссий о моральных релятивизм и фактически может считаться одним из самых ранних примеров экспериментальной моральной философии. Как было показано в разделе 1, на протяжении более чем столетия работы антропологи и другие социологи внесли свой вклад в развитие мысли о моральном релятивизме, как с целью предоставить эмпирические доказательства обширных межкультурных разногласий и разнообразие в отношении морали, и предлагая понятие, что моральное коды верны только по отношению к культуре как лучшее объяснение этот.То есть эти ученые предоставили эмпирические основания для принимая DMR , и они предложили некоторую форму MMR — разумный вывод из этих данных (хотя эти позиции не всегда четко выделялись). Важнее, работа, цитируемая в разделе 1 Брандтом (1954) и Ladd (1957), включая оба эмпирических исследования морального ценности коренных американцев и философские размышления о значение этих исследований по отношению к моральному релятивизму важные примеры философов-моралистов, занимающихся эмпирическими исследование в поддержку философских целей.Их эмпирическая работа не немедленно вдохновить других философов заняться подобными исследование. Экспериментальная философия в этом смысле — эксперименты или прочее. эмпирические исследования философов — не стали виден почти полвека спустя. В наши дни философы иногда проводят эксперименты, чтобы исследовать степень морального несогласие (например, см. исследование стран Западной и Восточной Азии значения, указанные в Doris and Plakias 2008). Что было намного больше обычным явлением в последние десятилетия было цитирование философами эмпирические исследования антропологов для установления фактов о моральных несогласие или разнообразие (например, см. Prinz 2007, Velleman 2013, и Вонг 1984 и 2006 гг.).Подробнее об этих проблемах см. В Раздел 4.

Вторая проблема: насколько обычные люди принимают некоторые форма морального объективизма или какая-то форма MMR (или какая-то другая необъективистская позиция), была предметом значительных экспериментальные исследования последних лет. Это исследование иногда проводились психологами (или другими учеными), иногда философов, и все чаще они оба работают вместе (ибо обзоры этой литературы см. Quintelier et.al. 2012 и Саркисян в ближайшее время). В прошлом философы с самыми разными метаэтические обязательства иногда утверждали, что в повседневной моральной практики люди неявно предполагают, что моральный объективизм в некоторых смысл правильный (например, см. Blackburn 1984: 180 и Jackson 1998: 137). Напротив, иногда некоторые философы утверждали что у обычных людей иногда есть отношения, которые противоречат объективизм. Например, Вонг утверждал, что в некоторых моральных разногласия люди допускают, что человек с противоречивыми моральными решение является разумным при принятии решения в той мере, в какой эти люди не уверены, что их собственная позиция однозначно верна — что он называет «моральной амбивалентностью» (см. Wong 2006: ch.1). Так кто правильно, философы, утверждающие, что обычные люди принимают форму объективизм (народный моральный объективизм) или философы, которые думают, что обычные люди хотя бы иногда принимают что-то более близкое MMR (народный моральный релятивизм)?

Недавние эмпирические исследования показывают, что обе позиции имеют некоторые заслуга: метаэтические взгляды обычных людей довольно сложны. А общепринятый метод измерения того, являются ли люди объективистами или релятивистов о моральных убеждениях — это дать им разногласия между двумя сторонами относительно веры и спросить их если бы верной могла быть только одна сторона.Ответ, что только один может быть правильным, указывает на приверженность объективизму, а ответ что более чем один может быть правильным, предполагает приверженность релятивизму (или какая-то необъективистская позиция). Несколько исследований с использованием этого методологии предоставили доказательства того, что, хотя многие люди объективисты в отношении морали, значительное число не являются объективистами (например, см. Nichols 2004). Более того, некоторые исследования показали интересные корреляции с этими различиями, корреляции, которые могут частично объясните их.Например, объективисты с большей вероятностью приписывают морали религиозное обоснование, чем необъективисты, и необъективисты более склонны рассматривать альтернативные причин, чем объективистов (см. Goodwin and Darley 2010). К тому же, те, кто более открыт для опыта, с большей вероятностью будут необъективистами, чем те, кто ими не является (см. Feltz and Cokely 2008 г.).

Другие исследования показали разные виды сложности. Людей больше могут быть объективистами в отношении некоторых моральных проблем (например, грабежа) чем они касаются других моральных проблем (например, абортов).Эти различия также имеют корреляции, которые могут частично объяснять: рассмотрение вопроса как объективного коррелирует с силой веры и восприятие консенсуса по этому вопросу (см. Goodwin and Darley 2008 и 2010). Более того, люди с большей вероятностью будут объективистами в отношении некоторых проблемы, чем другие, даже если им разрешено определять сами по себе, которые считаются моральными проблемами (см. et. al. 2013).

Наконец, более вероятно, что люди дают объективистский ответы, когда они думают, что стороны в моральном разногласии разделяют ту же культуру, чем когда думают, что несогласные партии принадлежат к совершенно другой культуре.Это может означать, что многие из тех, кто дает объективистские ответы, молчаливо предполагают своего рода объективность при предположении, что несогласные стороны иметь общую моральную основу, но не в обстоятельствах, в которых это разные моральные рамки (см. Саркисян и др., 2011).

Короче говоря, эмпирическая работа о народных метаэтических воззрениях предполагает что существует значительное разнообразие в степени, в которой обстоятельства, при которых люди выражают моральные объективистские взгляды или моральные необъективистские взгляды, такие как MMR .Это может быть принято чтобы указать, что некоторые люди являются объективистами, а некоторые нет. Но это может также использоваться, чтобы показать, что некоторые люди «метаэтические плюралисты »: они объективисты в некоторых моральных вопросах, но они являются релятивистами по другим моральным вопросам (см. et. al. 2013). То есть, возможно, некоторые люди неявно отрицают общее предположение среди философов, что все моральные убеждения должны быть тот же метаэтический анализ.

Могут возникнуть различные вопросы о значении этого экспериментальная работа.Например, некоторые критики могут задаться вопросом, к чему насколько результаты этих экспериментов указывают на метаэтические обязательства всех людей. В одном исследовании испытуемые в возрасте от 17 до 29 лет были менее объективистами, чем старшие и младшие предметы (см. Биб и Сакрис, в других Интернет-ресурсах). поскольку почти все предметы в описанных выше исследованиях были колледжами студентов, это может поставить под сомнение репрезентативность выводов эти исследования относятся к населению в целом. Более того, почти все испытуемые были студентами колледжей в Соединенных Штатах, и это может вызвать опасения относительно того, насколько репрезентативны их взгляды людей во всем мире (чтобы частично решить эту проблему, субъекты в одном из шести исследований, описанных в Sarkissian et.al. 2011 г. были студентами в Сингапуре).

В любом случае, некоторые философы могут задаться вопросом о философском Актуальность данного экспериментального исследования. В ответ он сказал, что влияют на критерии успеха в метаэтике. Например, это иногда предполагали, что большинство людей являются моральными объективистами, а чем моральные релятивисты, и что метаэтическая позиция, такая как моральная реализм завоевывает доверие, потому что соответствует народной морали так понял (см. Smith 1991). Только что процитированные исследования бросить вызов фактической посылке этого метаэтического критерия.Другая ответ заключается в том, что некоторые сложности, выявленные в этих исследованиях, может привести философов к более серьезному рассмотрению философских жизнеспособность плюралистической или смешанной метаэтической позиции в соответствии с что, например, моральный объективизм в некоторых отношениях верен, но MMR верен в других отношениях (в этой связи см. Gill 2008 и Sinnott-Armstrong 2009). Подробнее по этому вопросу в Раздел 7.

Последняя область, в которой экспериментальная философия внесла свой вклад. обсуждение морального релятивизма относится к отношениям между релятивизм и моральные установки, такие как терпимость.Иногда бывает утверждал, что некоторые формы морального релятивизма дают основание для допуск (см. раздел 8). Но нравственны релятивисты более терпимы, чем моральные объективисты? Некоторые Недавние психологические исследования показывают, что ответ может быть «да». В лицо различного отношения к какой-то проблеме, люди были более могут проявить нетерпимость, если они сочли этот вопрос скорее моральным чем неморальные (см. Райт и др., 2008), и они с большей вероятностью быть нетерпимыми, когда они считали, что моральная проблема объективно а не необъективно обоснованным (см. Wright et.al. 2014). В В этих исследованиях непереносимость измерялась готовность взаимодействовать или помогать людям с разными взглядами (среди прочего).

Эти исследования показывают, что существует некоторая корреляция между принятие морального объективизма и толерантности. Для тех, у кого есть утверждал, что моральный релятивизм обеспечивает рациональную основу для терпимости, это можно рассматривать как неудивительный результат. Конечно, психологические отношения не показывают, что существует логическая отношения.Но некоторая поддержка может быть получена из того факта, что люди ведут себя рационально для этой позиции. В кроме того, утверждалось, что преимущество морального релятивизма что, даже если это не дает повода для толерантности, принятие этого делает людей более терпимыми (см. Prinz 2007: 208). Эти исследования подтвердили бы эту эмпирическую Запрос.

Большинство дискуссий о моральном релятивизме начинаются и уходят корнями в следующее: DMR . Хотя этого недостаточно для установления MMR , наиболее распространенные доводы в пользу MMR будут подорваны, если DMR (или какой-то описательный тезис о значительных моральных несогласие или разнообразие) были неверными.Более того, если DMR были отклонены, вероятно, что MMR будет иметь мало сторонники. Следовательно, важно рассмотреть, действительно ли DMR правильный. Защитники DMR обычно берут быть прочно закрепленным культурной антропологией и другими эмпирически основанные дисциплины, и многие считают, что это очевидно для любой с элементарным пониманием истории и культуры мир. Примеры моральных практик, которые резко расходятся с моральными взглядами, распространенными в Соединенных Штатах, не трудно через: многоженство, браки по расчету, самоубийство в качестве требования чести или вдовство, суровые наказания за богохульство или прелюбодеяние, женский пол обрезание или калечащие операции на половых органах (как это еще называют), и т. на (обзор некоторой литературы см. в Prinz 2007: 187-95).В более общем плане Вонг (1984) утверждал, что по крайней мере В мире можно найти два разных подхода к морали: мораль, ориентированная на добродетель, которая подчеркивает пользу общества, и мораль, ориентированная на права, которая подчеркивает ценность личности свобода.

Хотя очевидно, что есть некоторые моральные разногласия, это другое дело сказать, что эти разногласия глубокие и широко распространенные, и что они намного важнее любых соглашений может быть.Философы выдвинули два возражения против этого. утверждение: априори аргументы, что DMR не может быть правда, и апостериори аргументы, что DMR вероятно не соответствует действительности или, по крайней мере, не соответствует действительности.

Априорные возражения утверждают, что мы можем знать, что DMR ложный на основе философских соображений, без обращения к эмпирическим данным. Один аргумент, выраженный в общей форме Дональд Дэвидсон (1984) утверждает, что несогласие предполагает значительное согласие (см. запись на Дональд Дэвидсон).По словам Дэвидсона, методологическое ограничение на перевод языка другое общество состоит в том, что мы должны думать, что они согласны с нами по большинству имеет значение. Например, предположим, что мы полагаем, что существует множество разногласия между нами и другим обществом по поводу деревьев. Поскольку разногласий накапливались, мы разумно начали бы думать, что у нас неправильно перевел слово на языке другого общества как «Дерево»: более вероятно, что (то, что мы считаем) их ложные представления о деревьях — это на самом деле представления о другом.От обобщения, следует, что не могло быть обширных разногласия по поводу деревьев между нашим и другим обществом. Из Конечно, могут быть разногласия. Но эти разногласия предполагает существенные договоренности в других отношениях. Дэвидсон (2004a и 2004b) и другие (например, Cooper 1978 и Myers 2004) утверждали, что этот аргумент применим к моральным концепциям. Если они верно, тогда не может быть обширных разногласий по поводу морали, и соглашения важнее разногласий. DMR не может быть правдой.

Аргумент Дэвидсона противоречив. Один ответ заключается в том, что даже если он были убедительными в некоторых случаях, он не имел силы в отношении моральные концепции. «Дерево» — обычное описательное понятие. на основе прямого наблюдения. В связи с этим неправильный перевод кажется скорее, чем существенное несогласие. Но как насчет концепций о том, что забавно, интересно или захватывающе? Это нужно сделать человеческими реакциями на мир, и можно сказать, что наши знание человеческой природы предполагает, что некоторые реакции сильно различаются.А утверждают, что есть много разногласий по поводу того, что люди находят забавно — о том, что заставляет их смеяться — не сразу вызвать подозрение в неправильном переводе. Если бы моральные концепции были больше похоже на «забавный», чем на «дерево», поскольку некоторые поверьте, тогда аргумент Дэвидсона может не подорвать DMR , даже если это было убедительно в других случаи. Дэвидсон, однако, полагал, что этот аргумент применим во всех Совет, оценки, а также эмпирические убеждения. Другой ответ его аргумент состоит в том, чтобы утверждать, что даже если это применимо к оценки, это применимо только к очень простым и оставит место для существенных разногласий помимо этих (если бы это было случае, то Дэвидсон установил бы только то, что я называю смешанным положение в разделе 7).Некоторые критические ответы на критику релятивизма Дэвидсоном: см. Gowans 2004: 144-6, Prinz 2007: 195-9 и Rovane 2013: 247-62.

Другое возражение a priori против DMR было предложено Филиппа Фут (1978a и 1978b) в ответ на эмотивизм. Как только есть общие критерии «грубости», такие, что не только она утверждала, что все можно считать грубым, есть общие такие критерии моральных понятий, что не все может быть моральным добродетель или обязанность.Например, существуют существенные ограничения на что можно считать отвагой. Следовательно, есть существенные ограничения до степени моральных разногласий.

Один ответ на этот аргумент, истолкованный как возражение против DMR , заключается в том, что перед ним стоит дилемма. С одной стороны, если «Мужество» понимается в широком смысле, как противостояние трудность в достижении некоторого воспринимаемого блага, то, вероятно, почти все ценит смелость. Однако это оставляет место для самых разных концепции мужества.И воины, и пацифисты могут это ценить, но они могут считать смелыми самые разные действия. Этот оказывает меньшее давление на DMR , пункт Foot позже уступил некоторым степень (см. раздел 7)). На с другой стороны, если храбрость определяется узко, например, как добродетель воина, который сталкивается с угрозой смерти в битве (как предполагал Аристотель), тогда может быть небольшие разногласия по поводу масштабов концепции, но значительные разногласия по поводу того, следует ли ценить мужество, определенное таким образом (пацифисты сказали бы нет).Сторонник DMR может сказать, что это тоже серьезное моральное разногласие. На фоне этого может быть сказал, что наше понимание человеческой природы и культуры показывает, что каждый ценит мужество, понимаемое в довольно значительных пределы. Это более эмпирический момент в соответствии с возражениями последний абзац этого раздела.

Некоторые версии априорного подхода подчеркивают ограничения, налагаемые «более тонкими» моральными концепциями, такими как добро, правильность или сама мораль (например, см. Garcia 1988).Еще раз, защитник DMR может сказать, что если эти концепции имеют достаточно содержания, чтобы исключить существенные разногласия в их применение, то вполне вероятно, что многие общества не применяют их вообще — форма морального разногласия сама по себе. Другая ответом было бы спорить, вслед за Р. Заяц (1981), что формальный анализ, например, с точки зрения предписаний, правдоподобно по отношению к более тонким моральным концепциям, и что это соответствует значительным моральным разногласиям.Однако a критиков априори ставят под сомнение адекватность любого такого анализа. Многие из этот спор касается приемлемости формального по сравнению с материальным определения морали (см. запись на определение морали).

Второй подход к отказу от DMR фокусируется на интерпретация эмпирических данных, которые якобы подтверждают это Тезис. Некоторые возражения указывают на препятствия, с которыми сталкивается любая попытка эмпирически понимать человеческие культуры. Например, можно сказать, что предполагаемые доказательства неполны или неточны, потому что наблюдатели предвзяты.В подтверждение этого можно утверждать, что антропологи часто имели предубеждения, основанные на дисциплинарных парадигмах или политические идеологии, которые привели их к искажению или неверному толкованию эмпирические данные. Или можно сказать, что даже самые объективные наблюдателям было бы трудно точно понять общественное фактические моральные ценности из-за таких явлений, как самообман и слабость воли. Эти опасения указывают на существенные проблемы в методология социальных наук.Однако, даже если они действительны, они бы только поставили под сомнение, был ли DMR установлено: они не обязательно дадут нам повод думать, что это ложный. Конечно, это будет серьезным возражением для того, кто утверждает, что DMR установлен или полагается на DMR , чтобы спорить для MMR .

Другое возражение, более непосредственно относящееся к DMR , состоит в том, что антропологи молчаливо и ошибочно предположили, что культуры довольно дискретные, однородные и статические объекты — скорее как формы на картине Пита Мондриана или шахматной доске.По факту, согласно этому утверждению, культуры обычно довольно неоднородны и сложны внутренне, с множеством несогласных. Более того, они часто взаимодействуют, а иногда и влияют друг на друга, и они могут измениться со временем. С этой точки зрения мир культур ближе к анимированной картине Джексона Поллока, чем к однозначная конфигурация, предложенная первым изображением. Если эти утверждения были правильными, тогда было бы труднее узнать моральные ценности разных культур и, следовательно, знать, нужно ли DMR правда.Как и раньше, это не показывает, что это ложь. (на самом деле, вопрос о неоднородности может указывать на обратное). Однако позже мы увидим, что эти утверждения также создают проблемы. до MMR .

Другие критики пытаются установить, что эмпирические данные, приведенные в поддержка DMR толком не показывает, что есть существенные моральных разногласий и согласуется со значительными моральными соглашение. Известное утверждение состоит в том, что предполагаемые моральные разногласия может возникнуть в результате применения общей моральной ценности (о которой нет разногласия) при разных обстоятельствах или при тех же обстоятельствах когда есть фактические разногласия относительно того, что эти обстоятельства находятся.В любом случае, настоящих моральных разногласий в этих случаях нет. Например, все могут согласиться с важностью продвижения человеческого благосостояние (и даже о природе благосостояния человека). Но это может быть по-разному продвигаются в разных или по-разному понимаются, обстоятельства. Другое утверждение заключается в том, что моральные разногласия могут быть объясняется религиозными разногласиями: это только потому, что сделаны религиозные предположения (например, о душе), которые есть моральные разногласия. И снова очевидная моральная несогласие — это на самом деле несогласие иного рода — здесь, о природе души.Нет никаких настоящих моральных разногласий. Конечно, эти возможности следует признать наилучшими объяснение спорных разногласий как возражение на номер DMR .

Наконец, некоторые возражения утверждают, что сторонники DMR терпят неудачу. признать, что существуют значительные эмпирические доказательства значительное моральное согласие в разных обществах. Было предложено несколько видов соглашения. Например, проверка смены ролей, подразумеваемая Золотым правилом («Делай другим как бы вы хотели, чтобы они поступали с вами »). Западные традиции: его версия также одобрена в г. Аналитики Конфуция, некоторые традиционные буддийские тексты и в другом месте (см. Wattles 1996).Другая форма этого утверждения утверждает что основные моральные запреты на ложь, воровство, прелюбодеяние, убийства людей и т. д. встречаются во многих различных иначе различные общества. Еще одно утверждение заключается в том, что международное движение за права человека указывает на существенные моральные соглашение (см. Donnelly 2013: ch. 4). На основании свидетельств этого добрые, некоторые, такие как Сиссела Бок (1995) и Майкл Уолзер (1994), имеют предположил, что существует универсальная минимальная мораль, независимо от того, могут быть моральные различия.В том же духе Ханс Кюнг (1996) и другие утверждали, что существует общая «глобальная этика »в основных мировых религиозных традициях, касающихся уважение к человеческой жизни, справедливость распределения, правдивость и моральное равенство мужчин и женщин. Эти утверждения, которые имеют получили повышенную поддержку в последние годы, должны быть подвергнуты такой же критический анализ, как и те, которые предлагаются в поддержку DMR . Однако, если бы они были правы, они бы поставили под сомнение DMR .В конечном итоге могут быть существенные соглашения, а также разногласия в моральных ценностях людей. Если это в таком случае это усложнило бы эмпирический фон метаэтических дебатов, и это может указывать на необходимость более тонких альтернативы стандартным позициям.

Философы в целом согласны с тем, что, даже если DMR были правдой без квалификации прямо не следует, что MMR правда. В частности, если моральные разногласия могут быть разрешены рационально по большей части, то аргументы, основанные на несогласии MMR будет подорвано, и будет мало стимулов чтобы поддержать позицию.Такая разрешимость, по крайней мере в принципе, есть какой моральный объективизм заставляет нас ожидать. Один из главных моментов разногласий между сторонниками MMR и их объективистами критика касается возможности рационального решения моральных разногласия. Можно подумать, что защитник MMR необходимо убедительно показать, что моральные разногласия, выявленные в DMR нельзя решить рационально, или, опять же, моральный объективист должен убедительно показать, что они могут быть.Ни разумное ожидание. Действительно, неясно, что будет считаться убедительно аргументируя любой вывод. В центре дискуссии касается того, чего можно ожидать. Приверженцы MMR попытаться показать, почему рациональное решение маловероятно, в то время как их объективистские критики пытаются показать, почему в значительной степени это вероятно, или, по крайней мере, не маловероятно.

Моральные объективисты могут допустить, что есть особые случаи, когда моральные разногласия нельзя разрешить рационально, например, по учет нечеткости или неопределенности используемых понятий.Их главное утверждение состоит в том, что обычно существует рациональная основа для преодоления разногласия (не то чтобы люди на самом деле соглашались). Объективисты утверждают, что, как правило, по крайней мере одна сторона в моральном несогласие принимает моральное суждение на основании некоторых фактов или логической ошибки, и что выявления таких ошибок будет достаточно рационально разрешить разногласие. Они предлагают настоящие моральные разногласия, которые обычно существуют, могут быть разрешены в этом мода. Кроме того, объективисты иногда предлагают анализ того, почему люди делают такие ошибки.Например, на людей могут влиять страсть, предрассудки, идеология, корысть и тому подобное. В общем, объективисты думают постольку, поскольку люди игнорируют эти влияния, и разумны и хорошо осведомлены, как правило, есть основания для разрешение их моральных разногласий. (Они также могут сказать, что по крайней мере некоторые соглашения о моральных истинах отражают тот факт, что с уважением к вопросам, относящимся к этим истинам, люди обычно разумные и хорошо осведомленные.)

Сторонники MMR могут допустить, что моральные разногласия иногда рационально разрешаются.В частности, они могут предоставить это часто случается, когда стороны морального спора разделяют моральные фреймворк. Характерным релятивистским утверждением является то, что общая моральные основы часто отсутствуют, особенно в моральных разногласиях между одним обществом и другим, и что различия в моральных фреймворки обычно нельзя объяснить простым предположением, что общество или другое делает фактические или логические ошибки. Эти моральные разногласия в конечном итоге коренятся в принципиально разных моральной ориентации, и обычно нет причин думать, что эти различия возникают из-за того, что в соответствующих отношениях одна сторона менее рассудителен или информирован, чем другой.Они безупречны разногласия. Этот вывод может основываться на наблюдении, что он не очевидно, что ошибки лежат в основе этих несогласие. Но это также может зависеть от теории, разработанной для Объясните такие наблюдения, что рамки несоизмеримы: У них недостаточно общего, ни с точки зрения общих концепций. или общие стандарты, чтобы разрешить их разногласия, и нет беспристрастная третья точка зрения, доступная любому разумному и хорошо информированный человек, которого можно было бы задействовать для разрешения конфликт.

На этот аргумент можно дать различные объективистские ответы. Один уже рассмотренный подход Дэвидсона, исключающий возможность несоизмеримых моральных рамок. Другой ответ эта несоизмеримость не исключает возможности рационального разрешение различий между моральными рамками. Например, Аласдер Макинтайр (1988: глава 18 и 1994) утверждал, что в некоторых обстоятельства, это можно понять с помощью упражнения в воображение, что противоречивая и несоизмеримая моральная традиция рационально выше собственной традиции.Однако наиболее распространенные объективистский ответ состоит в том, чтобы утверждать, что некие определенные моральные рамки рационально превосходит все остальные. Например, можно утверждать: Следуя Канту, этот чистый практический разум предполагает фундаментальную моральную принцип, такой как категорический императив (см. моральную философию Канта), или, вслед за Аристотелем, можно утверждать, что человеческий природа такова, что такие добродетели, как храбрость, воздержание и справедливость необходимы для любого правдоподобного представления о хорошей жизни (см. разделы на человеческое добро и аргумент функции в статье об этике Аристотеля и в статье о этика добродетели).Если бы такой аргумент был веским, он мог бы стать убедительным ответ на утверждение релятивистов о том, что конфликты между моральными рамки не могут быть рационально решены.

Сторонники MMR не впечатлены этими ответами. Oни может сказать, что счет Дэвидсона не может гарантировать достаточно общих основание для разрешения конфликтов между моральными рамками (или для обеспечения того, чтобы на самом деле существует только одна структура), и подход Макинтайра скорее всего, сработает в лучшем случае только в некоторых случаях.И они обычно считают споры о кантианских и аристотелевских аргументах столь же трудны разрешить рационально, поскольку конфликты между моральными рамками первоначально использовались релятивисты. Они могут добавить, что моральный объективисты расходятся во мнениях относительно того, какая объективистская теория правильно является еще одним указанием на сложность решения фундаментальные моральные конфликты.

Совершенно иной объективистский вызов состоит в том, что позиция Сторонник MMR непоследователен.Аргумент релятивистов что мы должны отвергнуть моральный объективизм, потому что мало перспектива рационального разрешения фундаментальных моральных разногласий. Однако можно отметить, что релятивист должен признать, что нет больше перспективы рационального разрешения разногласий по поводу MMR . Из соображений справедливости он или она должны допустить, что Нет объективной правды в отношении MMR .

Против этого известного возражения есть два одинаково знакомых ответы.Один из них — признать возражение и утверждать, что MMR верен и оправдан в некоторых метаэтических рамках, но не другие: это не объективная правда, что разумные и у хорошо информированного человека есть причина согласиться. Может показаться, что это много, но для того, кто является релятивистом насквозь, или по крайней мере, является релятивистом в отношении метаэтических утверждений, это было бы единственный вариант. Другой ответ — оспорить утверждение о том, что паритет рассуждений в двух случаях.Для этого потребуется показать, что спор о неразрешимости моральных разногласий ( метаэтические дебаты) можно рационально разрешить таким образом, чтобы фундаментальные моральные разногласия (предметные нормативные дебаты) сами не могут. Например, метаэтические дебаты могут быть рационально решен в пользу релятивистского, а предметный нормативные дебаты не могут быть разрешены.

Даже если бы было установлено, что существуют глубокие и широко распространенные моральные разногласий, которые нельзя разрешить рационально, и что эти разногласия более значительны, чем любые договоренности быть, из этого не сразу следует, что MMR является правильным.Другие могут быть сделаны необъективистские выводы. В частности, противники объективизм может служить аргументом в пользу морального скептицизма, что мы не можем знать моральное истины или точки зрения, согласно которой моральные суждения лишены истинностной ценности (понимаемых подразумевает отказ от относительной истинностной ценности). Следовательно, сторонники MMR сталкиваются с двумя очень разными группами критиков: разными видами моральных объективистов и различных моральных необъективистов. В защитнику MMR необходимо установить, что MMR является превосходит все эти позиции, и это потребует сравнительного оценка их достоинств и недостатков.это выходящие за рамки данной статьи рассмотреть альтернативные позиции (см. записи на моральный когнитивизм vs. некогнитивизм, моральный антиреализм, моральная эпистемология, моральный реализм и моральный скептицизм). Что может быть рассматриваются проблемы, с которыми сталкивается сторонник MMR и что можно сказать в ответ на них.

Можно подумать, что MMR относительно истинности приведет к тому, что моральное суждение, такое как «самоубийство — это морально правильно »(S) может быть как истинным, так и ложным — истинным, когда действителен для одной группы и ложен, если недействителен для другой.Но это кажется несостоятельной: большинство людей согласятся, что ничто не может быть одновременно истинным и ложным. Конечно, некоторые люди могут быть оправдано в утверждении S и других лиц, имеющих право отрицать это, поскольку у этих двух групп могут быть разные доказательства. Но это другое важно сказать, что S одновременно истинно и ложно.

Стандартный релятивистский ответ — сказать, что моральная истина относительна. в каком-то смысле. С этой точки зрения S не является истинным или ложным. абсолютно говоря, но это может быть верно относительно — X и false-relative-to- Y (где X и Y относятся к моральные кодексы разных обществ).Это означает, что самоубийство право лиц в обществе, регулируемом X , но это не право лиц в обществе, регулируемом Y ; и релятивист может утверждать, в этом соединении нет противоречия правильно понял.

Можно возразить, что понятие относительной истины не соответствует действительности. уловить смысл, в котором «правильно» и «неправильно» являются нормативными терминами о том, что должно быть в отличие от того, что кейс. Утверждение «самоубийство морально правильно» является нормативным в этом смысле, но утверждение «самоубийство морально право лиц в обществе, где действует моральный кодекс X »не нормативный, но описательный: он говорит нам, какие люди код X думать, и поэтому каждый может согласиться с этим, независимо от их собственного морального кодекса, если на самом деле это то, что морально код X говорит (см. Boghossian 2011a и 2011b).В ответ это могло быть сказал, что есть выражения релятивистских моральных утверждений, которые являются нормативными. Например, «самоубийство морально правильно для нас », говорят члены группы, на которую ссылается «Нас» — это не просто описание того, во что они верят: это говорит им, что им морально разрешено делать (в этом смысле руководство к действию).

Такие релятивистские формулировки могут также вызвать родственные и очень общее возражение. Релятивизм часто представляет собой толкование моральных разногласий: считается лучшим объяснение рационально неразрешимой или безупречной морали разногласия.Однако если рассматривать моральную истину как относительную, разногласия, кажется, исчезают. Например, кто-то принимает X , который подтверждает S говорит, что самоубийство подходит для лица, принимающие X , а те, кто принимает Y , кто отрицает S утверждает, что самоубийство недопустимо для людей, принимающих Г . Вполне возможно, что они оба верны и, следовательно, они не противоречат друг другу (скорее, как два человека в оба места могут быть правильными, когда говорят, что солнце сияет, а другой говорит, что это не так, или как два человека в разных страны могут быть правы, когда говорят, что что-то незаконно и другой говорит, что это не так).Релятивистское объяснение растворяет несогласие. Но тогда почему это проявилось как разногласие в первое место? Объективист может сказать, что это потому, что люди думают это предполагает, что моральная истина абсолютна, а не относительна. Если это были правы, релятивист не мог утверждать, что MMR фиксирует то, во что люди уже верят. Утверждение должно быть что они должны в это поверить, и аргумент в пользу релятивизма должны быть сформулированы в этих терминах. Например, релятивист может утверждать, что MMR является наиболее вероятной позицией для принять постольку, поскольку моральные суждения часто дают практически противоречивые директивы и ни одно из суждений не может быть доказано как рационально превосходящее к другому.

Еще одно распространенное возражение, хотя, вероятно, в большей степени за пределами философии чем внутри, это то, что MMR не может объяснить тот факт, что некоторые практики, такие как холокост в Германии или рабство в США явно объективно ошибаются. Эта точка обычно выражается возмущенным тоном, часто с предположением, что релятивисты представляют угрозу цивилизованному обществу (или что-то в этом роде Сортировать). Сторонники MMR могут ответить, что это просто напрашивается вопрос, и в каком-то смысле они правы.Однако это возражение может отражать более сложную эпистемологию, например, что мы у нас больше причин принять эти объективистские интуиции, чем у нас принять любой аргумент в пользу MMR . Этот вернет нас к аргументам последнего раздела. Другая релятивистский ответ будет заключаться в том, что рассматриваемые практики, хотя и широко признанные, но ошибались в соответствии с фундаментальными стандартов общества (например, были аргументы против рабство, представленное в США до гражданской войны).Этот не покажет, что практика объективно неверна, но может уменьшить силу критики. Однако, хотя этот ответ может быть правдоподобным в некоторых случаях, не очевидно, что это всегда будет убедительно.

Этот последний ответ подчеркивает тот факт, что сторонник MMR нуждается в четкой спецификации того, к чему истина родственник. Например, если S истинно относительно морального кодекс общества, означает ли это, что он верен по отношению к тому, что люди в обществе думают, что моральный кодекс говорит о том, что фундаментальные нормы морального кодекса на самом деле подразумевают? Это может быть не тем же.Часто предполагается, что истины могут быть неоткрыты или что люди могут ошибаться в них. Как только что было отмечено, моральный релятивист могли бы понять это, предположив, что это фундаментальный стандарты морального кодекса, которые являются авторитетными для людей в общество, которое принимает этот кодекс. Следовательно, то, что морально истинно по отношению к моральному кодексу общества, независимо от того, фундаментальные стандарты кодекса действительно того требуют. Этим критерий, могут быть моральные истины, которые неизвестны людям в общество, которое принимает кодекс, или эти люди могут ошибаться в мыслях что-то есть моральная истина.

Аналогичный момент возникает из того факта, что иногда думают, что быть преимуществом MMR , что он поддерживает существенное понятие интерсубъективной истины или оправдания: он избегает недостатков моральный объективизм, с одной стороны, и моральный скептицизм и теории, которые полностью игнорируют моральную ценность истины, с другой стороны, потому что он утверждает, что моральные суждения не имеют истины в абсолютный смысл, но в них есть истина относительно морального кодекса общества (и аналогично для обоснования).Это считается преимуществом потому что, несмотря на предполагаемые трудности с моральными объективизм, мораль широко рассматривается как «не просто субъективно », и MMR может это уловить. Однако это предполагаемое преимущество поднимает важный вопрос для релятивизма: почему предположим, что моральные суждения имеют истинную ценность по отношению к обществу как против вообще отсутствия истинности? Если релятивист утверждает, что множество фундаментальных стандартов является авторитетным для людей в обществе, это можно спросить, почему они обладают такой властью.Этот вопрос может возникнуть в вполне практичные способы. Например, предположим, что диссидент бросает вызов некоторым основополагающих стандартов своего общества. Этот человек обязательно неправильно?

На эти вопросы можно дать разные ответы. Например, это может можно сказать, что стандарты, которые являются авторитетными в обществе, те, которые разумные и хорошо информированные члены общества будут обычно принимаю. Может показаться, что это создает основу для нормативного орган власти. Однако, если бы был выбран этот подход, можно спросить, почему эта власть принадлежит только разумным и хорошо информированным членам Общество.Почему не более широкая группа? Почему не все разумно и хорошо информированные люди?

Другой ответ — сказать, что стандарты, которые авторитетными для общества являются те, которым люди согласились следовать в результате переговоров или переговоров (как показано выше, Харман утверждал, что мы должны понимать некоторые моральные суждения в эти условия). Опять же, может показаться, что эти стандарты орган власти. Тем не менее, можно спросить, действительно ли у них есть авторитет или возможно, есть ли у них правильный вид.Например, предположим, что соглашение было достигнуто в обстоятельствах, когда несколько членов общество обладало огромной властью над другими (в реальном мире большинство вероятный сценарий). Те, у кого меньше власти, могли быть благоразумными соглашение, но не очевидно, что такое соглашение создать подлинный нормативный авторитет — точка диссидентства оспаривание стандартов вполне может сделать. Более того, если все моральные ценности понимаются таким образом, как мы объясняем авторитет утверждение, что люди должны следовать набору ценностей, потому что они согласился на это? Должно быть предварительное согласие делать то, на что мы согласны делать?

Сопутствующее возражение касается спецификации общества на какое моральное оправдание или истина считаются относительными.люди обычно принадлежат к разным группам, определяемым по разным критериям: культура, религия, политическая территория, этническая принадлежность, раса, пол и т. д. Более того, хотя иногда утверждается, что ценности группы определены одним из этих критериев имеют полномочия для членов группы, такие утверждения часто оспариваются. Спецификация соответствующая группа сама по себе является морально значимым вопросом, и там кажется не объективной картой мира, которая показывает его деление в социальные группы, которым правда или оправдание моральных суждения относительны.Сторонник MMR нуждается в правдоподобном способ определения группы лиц, которым нравственная истина или оправдания относительны.

Более того, люди обычно не только принадлежат к нескольким группы, как определено вышеупомянутыми критериями, значения, которые авторитет в каждой группе, к которой принадлежит человек, не всегда может быть тем же. Если я принадлежу к религии и национальности и их ценностям в отношении абортов диаметрально противоположны, то какое значение правильно для меня? Возникает вопрос, есть ли основания для разрешение конфликта в соответствии с MMR (две группы могут иметь противоречивые фундаментальные стандарты) и будет ли в этом обстоятельство MMR повлечет за собой наличие подлинного морального дилемма (это означает, что аборт — это правильно и неправильно для меня).Этот точка не обязательно возражение, но защитник MMR придется столкнуться с этими проблемами и выработать убедительную позицию относительно них.

Тот факт, что социальные группы определяются по разным критериям, и что люди обычно принадлежат к более чем одной социальной группе, может быть как повод для перехода от релятивизма к одной из форм субъективизма. То есть вместо того, чтобы сказать, что истина или оправдание морали суждения относительно группы, мы должны сказать, что это относительно каждого индивидуальный (как отмечалось выше, релятивизм иногда определяется как включающий обе позиции).Эта редакция может решить только что обсужденные проблемы, но он отказался бы от понятия интерсубъективности в отношении правда или оправдание — что для многих сторонников MMR это главное преимущество должности. Более того, сторонник этого субъективистское мнение должно было бы объяснить, в каком смысле моральные ценности имеют нормативный авторитет для человека, а не просто принято. Тот факт, что мы иногда думаем, что наши моральные ценности ошибочно считается, что мы считаем, что у них есть авторитет, который не состоит в простом факте, что мы принимаем их.

Другой набор опасений возникает из предполагаемых фактов о сходства и взаимодействия между разными обществами по отношению к мораль. Люди в одном обществе иногда выносят моральные суждения о люди в другом обществе на основе моральных норм, к которым они привыкли быть авторитетным для обоих обществ. Кроме того, конфликты между общества иногда разрешаются, потому что одно общество меняет свои моральные мировоззрение и разделяет по крайней мере некоторые моральные ценности другое общество.В более общем плане иногда люди в одном обществе думают они учатся на моральных ценностях другого общества: они приходят к считают, что моральные ценности другого общества лучше в некоторых уважает свои собственные (ранее принятые) ценности. Мондриан образ мира, разделенного на отдельные общества, каждое со своими собственными отличительных моральных ценностей, затрудняет учет этих соображения. Если это изображение будет признано нереалистичным, и заменен тем, который признает большее моральное совпадение и взаимодействие среди обществ (вспомните образ Поллока), затем сторонник MMR должен дать правдоподобное объяснение этой динамики.Этот связано с проблемой авторитета, поднятой ранее: соображения предполагают, что люди иногда признают моральные авторитет, выходящий за рамки их собственного общества, и релятивист нуждается в чтобы показать, почему это имеет смысл или почему люди ошибаются в этом подтверждение.

Обсуждения морального релятивизма часто предполагают (как обычно предполагается, здесь до сих пор), что моральный релятивизм является правильным объяснением все моральные суждения или ни одного. Но, возможно, это правильный счет одних моральных суждений, но не других, или, что более расплывчато, лучших учет морали по отношению к этим вопросам признал бы как релятивистские и объективистские элементы.Такая смешанная позиция могла бы быть мотивированы некоторыми из уже поднятых философских вопросов (вспомните также предложение в разделе о экспериментальная философия, которой могут быть некоторые люди «Метаэтические плюралисты»). На эмпирическом уровне это могло быть думал, что существует много существенных моральных разногласий, но также некоторые поразительные моральные соглашения в разных обществах. На метаэтическом плане, можно предположить, что, хотя многие разногласия вряд ли будут разрешены рационально, другие разногласия могут быть (и возможно, что межкультурные соглашения мы находим рациональную основу).Первый пункт приведет к более слабому форма DMR Второй пункт, более важный, подразумевают модифицированную форму MMR (см. предложения в последнем абзац раздела 4). Этот подход имеет привлекли некоторую поддержку, что интересно, с обеих сторон дискуссии: релятивисты, принявшие объективное ограничение, и (более обычно) объективисты, допустившие релятивистские Габаритные размеры. Вот несколько ярких примеров этих смешанных метаэтические взгляды.

Дэвид Копп (1995) утверждает, что это правда, что что-то морально неправильно, только если это неправильно по отношению к оправданному моральному кодексу какое-то общество, и код оправдан в обществе, только если общество было бы рационально необходимо выбрать его. С какого кода это будет рационально требовать выбора, частично зависит от неморальных ценности общества, и поскольку эти ценности отличаются от одного общества для другого, что-то может быть морально неправильным для одного общества, но не для еще один.Копп называет эту позицию формой морального релятивизма. Однако, он считает, что этот релятивизм значительно смягчается тем фактом, что тот код, который общество рационально должно выбрать также зависит от основных потребностей общества. Копп считает, что все общества имеют те же основные потребности. Например, у каждого общества есть потребность сохранить население и систему сотрудничества из одного поколения к следующему. Более того, поскольку удовлетворение этих основных потребностей является наиболее основополагающий фактор в определении рациональности выбора кода, Копп считает, что содержание всех оправданных моральных кодексов будет довольно похожи.Например, любой такой код потребует, чтобы люди основные потребности в таких вещах, как физическое выживание, самоуважение и поощрять дружбу (они не включены в другие категории)

Простой пример относительной морали

Либеральный атеист: Неверно осуждать гомосексуализм как греховный и противоестественный!

Консервативный: Почему это неправильно? Моя церковь говорит, что это правильно.

Либеральный атеист: Отсталый культурный фон вашей церкви исказил ваше восприятие.Ясно, что осуждение образа жизни людей является этически неправильным и аморальным с абсолютной точки зрения.

Консерватор: А как насчет осуждения моего мнения? А как насчет моего права на свободу слова?

Либеральный атеист: Послушайте, совершенно неправильно придерживаться таких фанатичных мнений, как ваше.

Консерватор: А откуда у вас убеждения? Может быть, это ваша культура?

Либеральный атеист: Может быть.Но мои убеждения верны!

Консервативный: Могу утверждать, что мои тоже. Что автоматически делает вашу культуру более правильной? Разве все культуры не «равны» в соответствии с вашей многокультурной терпимостью и политкорректностью?

Либеральный атеист: Fine. У вас есть право на собственное толкование, но вы ошибаетесь.

Консерватор: 2 миллиарда коммунистов говорят, что я прав. Большинство христианских групп говорят, что я прав. Мусульмане говорят, что я тоже прав.Эти две группы добавляют еще около 2 миллиардов. И большинство традиционных обществ по всему миру, даже сегодня. Это несколько десятков к твоему. Ваша культура кажется необычной и, следовательно, неправильной.

Либеральный атеист: Моя культура намного превосходит эти отсталые!

Консерватор: Значит, вы утверждаете, что, основываясь на вашем мнении и ни на чем другом, вы правы, а я ошибаюсь?

Либеральный атеист: Я знаю, что вы ошибаетесь.

Консервативный: Как?

Либеральный атеист: Потому что моя совесть мне так говорит. Я чувствую, что ваши фанатичные взгляды ошибочны!

Консерватор: Ну, совесть мне говорит об обратном. Я тоже это чувствую. Какие критерии делают ваше мнение или «чувство» более правильным или неопровержимым, чем мое? Позвольте мне просто спросить вас, разве вы не такой же человек, как я? Как вы утверждаете, всего лишь продукт случайной эволюции?

Либеральный атеист: Да.

Консерватор: Тогда что отличает вас от меня… Вы — высшая форма жизни с превосходной ДНК, Мистер Магнето ?

Либеральный атеист: Избавьтесь от сарказма! Вы почерпнули свою так называемую мораль из устаревшей книги религиозных мифов и лжи.

Консервативный: А где вы берете свой? Из собственного чтения и разговоров с единомышленниками?

Либеральный атеист: Да. От обсуждения и взвешивания вопросов, основанных на натуралистических и атеистических принципах, а не на разглагольствованиях некоторых древних аферистов, которым вы были догматически внушены в детстве во время «промывания мозгов» в Воскресной школе.

Консерватор: Натуралист и атеист? То есть культура, в которой вы выросли, была внушена и воспринята догматами?

Либеральный атеист: Ну … Это логичный и прогрессивный образ мышления, который …

Консервативный: Так почему ваша культура автоматически более правильная, чем моя? По какому абсолютному стандарту вы судите о наших культурах?

Либеральный атеист: Гм… Это правильно, потому что… Из-за достижений в этической теории…

Консервативный: И это, как видите, проблема в отсутствии абсолютного стандарта, по которому можно судить.По крайней мере, религиозные фанатики вроде меня могут утверждать, что бездумно подчиняются бесконечному Богу, избравшему правила, независимо от постоянно меняющейся культуры или человеческого мнения того времени. Мы не можем изменить установленные Им правила морали, равно как и не можем нарушить законы физики, которые Он также установил. Наши мнения или культурные убеждения не имеют права голоса в изменении этих абсолютных законов.

Либеральный атеист: Это тиранично.

Консерватор: Что касается вас, вы не имеете права судить, что мораль вашей культуры мнения лучше, чем мнения христиан, мусульман, традиционных обществ или… меня! Стандарты относительной морали со временем менялись, в соответствии с существующими культурными нормами.Я спрашиваю вас, разве в прошлом гомосексуализм не считался пародией?

Либеральный атеист: Да, но это потому, что они были непросвещенными! Они также считали женщин и негров нижестоящими.

Консерваторы: Я согласен, что они были неправы, проводя дискриминацию по признаку пола или расы. Итак, культурные мнения прошлого ошибочны, а ваши культурные мнения сегодня правильны?

Либеральный атеист: Да, именно так! Мы наконец достигли стадии, когда мы можем быть этически справедливыми и беспристрастными.Совершенно необъятный!

Консерватор: Но разве это не в высшей степени высокомерное предположение? Разве не так думали о себе древние культуры?

Либеральный атеист: Но они явно ошибались…

Консерватор: Я имею в виду, мы еще не прошли весь путь по шкале личных свобод. Мы предоставили женщинам, черным и геям равные права, но как насчет других людей, которых все еще отвергает общество в целом? Позвольте спросить, как насчет инцеста? Почему вы продолжаете дискриминировать инцестуозные отношения, если вы так «просвещены» и «любите свободу»?

Либеральный атеист: Насколько вы необразованны и невежественны? Инцест приводит к врожденным дефектам из-за близкородственных генов! Мы считаем инцест морально неправильным по гуманитарным причинам.

Консерватор: А, но похоже, что вы, , здесь необразованный и невежественный. Исследования показывают, что у детей, рожденных от кровосмесительных отношений, вероятность иметь врожденные дефекты примерно так же, как у детей, рожденных от 40-летних женщин. Собираетесь ли вы запретить женщинам среднего возраста иметь детей по «гуманитарным» причинам?

Либеральный атеист: Что ж … Проблема эмоционального злоупотребления властью, если это происходит между родителем и ребенком …

Консерватор: Я опущу и этот аргумент, и предыдущий о врожденных дефектах.А как насчет двух взрослых братьев и сестер одного пола одного возраста, вовлеченных в инцест, хм? Можете ли вы осудить это по каким-либо веским основаниям? Это позволяет избежать проблем с беременностью или злоупотреблением властью.

Либеральный атеист: Полагаю, что не могу. Тогда позвольте им поступить по-своему, если они одновременно зрелые и целеустремленные личности.

Консерватор: И все же даже либералы сопротивляются идее инцеста, даже если у них нет гуманистических оснований для ее отрицания. Разве здесь не дискриминация сексуального выбора?

Либеральный атеист: Ладно, ладно.Современное общество еще не совсем справедливо и беспристрастно — но со временем станет! В то время как религиозная догма, подобная вашей, статична и упряма со своей так называемой «абсолютной» моралью, переданной каким-то воображаемым существом какому-то шарлатану тысячи лет назад! По крайней мере, мы можем развиваться — ваши древние верования со временем умрут.

Консерватор: Хорошо, я вам скажу, что абсолютная мораль религии неспособна «развиваться». Но разве это плохо? Можете ли вы сказать мне, по вашим меркам, что плохого в зоофилии? Разве общество не «прогрессирует» до такой степени, что однажды секс с животными станет незыблемым правом человека? И культура будущего осудит сегодняшнюю культуру за преследование зоофилов.

Liberal Atheist: Ваш аргумент полностью ошибочен, поскольку животные не могут принимать осознанные решения — так же, как и ребенок. Что, вы собираетесь в следующий раз поддерживать педофилию?

Консервативный: Но это только уровень исследований… Что, если в будущем они обнаружат, что собаки, шимпанзе или дельфины достаточно разумны, чтобы дать согласие на секс с людьми таким образом, который не контролируется исключительно инстинктами? Сознательное решение? Тогда не будет ли неправильно отказать им в свободном выборе заниматься сексом с людьми, желающими заниматься сексом?

Либеральный атеист: Ты чокнутый.Больно и противно.

Консерватор: И вашу культуру будут считать отсталой и непросвещенной. Между тем, даже через тысячу лет религиозные верующие, подобные мне, все равно будут говорить: «Нельзя заниматься сексом с животными, потому что так говорит Бог!» Для нас не имеет значения, на что похожа преобладающая культура, насколько она осуждает или атакует нас — скотство будет в наших глазах столь же отвратительным, как и в течение трех тысяч лет. И мы не дадим Лунной летучей мыши понять, что о нас говорит повседневная культура.Так же, как мы этого не делаем сейчас.

Либеральный атеист: Cuh! Я это вижу, фанатик, фанатик.

Консерватор: Ваша культура мимолетна, ваши мнения ограничены. И мои тоже — так что ни один из нас не имеет абсолютного преимущества перед другим. Но воля Бога вечна, а Его мнения бесконечны. Они такие же вчера, сегодня и завтра. И даже если это всего лишь мое мнение, по стандартам относительной морали никто не может сказать, что я определенно неправ.Меньше всего вас.

——————-

См. Также эту сатиру для логического вывода об относительной морали.

С переулка Разнообразия:

Нравится:

Нравится Загрузка …

Связанные

Теги: абсолютная мораль, атеизм, атеист, этика, относительная мораль

Эта запись была опубликована 4 февраля 08 в 9:01 в разделах «Апология христианства» («Христианская апологетика»), «Дебаты атеистов», «Либеральные ценности», «Слова».