3. Идеалистическое мировоззрение

Идеализм (фр. idéalisme, через лат. idealis от др.-греч. ἰδέα – идея) – термин для обозначения широкого спектра философских концепций и мировоззрений, в основе которых лежит утверждение о первичности сознания по отношению к материи (см. основной вопрос философии). Во многих историко-философских трудах проводится дихотомия, считающая противопоставление идеализма материализму сущностью философии. Идеализм утверждает первичность идеального духовного по отношению к материальному. Термин «идеализм» появился в XVIII веке. Впервые его употребил Лейбниц, говоря о философии Платона.  Выделяется две основные ветви идеализма: объективный идеализм и субъективный идеализм. Объективный идеализм – совокупное определение философских школ, подразумевающих существование независящей от воли и разума субъекта реальности внематериальной модальности. Основные признаки:

—       отрицает существование мира в виде совокупности результатов познавательной деятельности органов чувств и суждений a priori. При этом признает их существование, но дополняет к ним еще и объективно обусловленный элемент человеческого бытия; —       считает первоосновой мира некое всеобщее сверхиндивидуальное духовное начало («идея», «мировой разум» и т. п.). Как правило, объективный идеализм лежит в основе многих религиозных учений (Иудаизм, Христианство, Буддизм), философии античных философов (Пифагор, Платон). Субъективный идеализм – группа направлений в философии, представители которых отрицают существование независимой от воли и сознания субъекта реальности. Философы этих направлений либо считают, что мир, в котором живёт и действует субъект, есть совокупность ощущений, переживаний, настроений, действий этого субъекта, либо, как минимум, полагают, что эта совокупность является неотъемлемой частью мира. Радикальной формой субъективного идеализма является солипсизм, в котором реальным признается только мыслящий субъект, а всё остальное объявляется существующим лишь в его сознании. Родоначальником субъективного идеализма в западной философии является Джордж Беркли Формулировку, которую можно считать предшественницей учения о двух философских направлениях, приводит Чужеземец из Элеи в диалоге Платона «Софист». Философы XVII-XVIII веков постоянно оперировали термином «идея», но термин «идеализм» у них встречался редко (он отсутствует у Локка, Юма, Гельвеция). В работе 1699 году Джон Локк написал о «фантазии идеистов». Считается, что впервые этот термин был употреблён в статье Лейбница 1702 года «Ответ на размышления Бейля». Философ писал: «Все, что есть хорошего в гипотезах Эпикура и Платона — величайших материалистов и величайших идеалистов, объединяется здесь», то есть в доктрине предустановленной гармонии Лейбница. По словам Дидро, относящимся к Беркли: «Идеалистами называют философов, которые, признавая известным только свое существование и существование ощущений, сменяющихся внутри нас, не допускают ничего другого. Экстравагантная система, которую, на мой взгляд, могли бы создать только слепые!». Кант в «Критике чистого разума» определил, что «идеализм (я имею в виду материальный идеализм) есть теория, провозглашающая существование предметов в пространстве вне нас или только сомнительным и недоказуемым» (проблематический идеализм Декарта), «или ложным и невозможным» (догматический идеализм Беркли).

Такой идеализм Кант опровергал, противопоставляя ему свое учение – трансцендентальный (формальный) идеализм, согласно которому «все предметы возможного для нас опыта суть не что иное, как явления, то есть только представления, которые в том виде, как они представляются нами, а именно как протяженные сущности или ряды изменений, не имеют существования сами по себе, вне нашей мысли». Шеллинг в 1800 году дал своему труду заглавие «Система трансцендентального идеализма» и определил его цель так — «расширить трансцендентальный идеализм до тех пределов, которые позволят ему стать тем, чем он действительно должен быть, а именно системой всего знания». По определению Гегеля в «Науке логики»:

«Философский идеализм состоит только в том, что конечное не признается истинно сущим». По его мнению, всякая философия, заслуживающая своего имени, есть идеализм, и «при рассмотрении той или иной философии важно знать прежде всего то, насколько последовательно она проводит этот принцип», а зависит это «прежде всего от того, остается ли самостоятельно существовать наряду с для-себя-бытием еще и конечное наличное бытие, а затем и от того, положен ли в бесконечном уже сам момент «для-одного» — отношение идеального к себе как к идеальному». Гегель писал: «субъективный идеализм, высказывается ли он и устанавливается как бессознательный идеализм сознания вообще или сознательно как принцип, относится лишь к той форме представления, согласно которой то или иное содержание есть мое содержание», такой идеализм он называл формальным. В своих трудах Гегель говорил об идеализме Мальбранша, лейбницевском идеализме, трансцендентальном идеализме (системе Канта), субъективном идеализме (системе Фихте) и объективном идеализме (системе Шеллинга). Маркс, пересказывая учение Б.Бауэра, писал в «Святом семействе»: «истиной материализма является противоположность материализма – абсолютный, то есть исключительный, необузданный идеализм». По словам Маркса в «Тезисах о Фейербахе», так как в предшествующем материализме действительность бралась только как объект, созерцание, «деятельная сторона, в противоположность материализму, развивалась идеализмом, но только абстрактно, так как идеализм, конечно, не знает действительной, чувственной деятельности как таковой». По определению Ф. Энгельса в работе 1886 года «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии», принятому в советской философии как непререкаемая догма: «Те [философы], которые утверждали, что дух существовал прежде природы, и которые, следовательно, в конечном счете, так или иначе признавали сотворение мира … составили идеалистический лагерь. Те же, которые первичным считали природу, примкнули к различным школам материализма. Ничего другого первоначально и не означают выражения: идеализм и материализм, и только в этом смысле они здесь и употребляются». Неточность Энгельса здесь в том, что зависимость природы от духа он отождествлял с предшествованием во времени, хотя далеко не во всех системах это так. В официальной советской «Истории философии» (изданной в 1957—1965 годах) говорилось: «Предметом истории философии как науки является история развития философской мысли на различных ступенях развития общества, прежде всего история зарождения, формирования, развития основных философских направлений – материализма и идеализма, их взаимной борьбы. … При этом, как правило (за редким исключением), материализм выражает мировоззрение передовых, прогрессивных сил общества, а идеализм, хотя и не всегда, представляет мировоззрение отживающих, консервативных и реакционных сил общества». Тем самым, советские историки философии обязаны были находить и находили борьбу материализма и идеализма начиная с древнего Египта и Вавилона и вплоть до современности. Все последователи Канта естественным образом рассматривали себя в качестве идеалистов. Представители школы абсолютного идеализма, сложившейся в британской философии во второй половине XIX века (Брэдли, Мак-Таггарт, Коллингвуд), рассматривали себя как последователей Гегеля. Философы второй половины XX века редко использовали термин «идеализм» не только для самоидентификации, но как критерий изучения. Зато широко распространился термин «идеология». Идеализм имеет различные, но связанные между собою значения, которые могут быть расположены в последовательный ряд по мере углубления понятия.

В самом обыкновенном и поверхностном смысле под идеализмом разумеют наклонность к более высокой, чем следует, оценке лиц и жизненных явлений, то есть к идеализации действительности; так идеалистом называют, напр., человека, который верит в доброту и честность всех своих ближних и старается все их поступки объяснять достойными или, по крайней мере, невинными побуждениями; в этом значении идеализм есть почти синоним оптимизма. Далее идеализмом называется преобладание у кого-либо общих интересов над частными, умственных и нравственных — над материальными. Сродный с этим, но более глубокий смысл получает идеализм, когда им обозначается сознательное пренебрежение реальными практическими условиями жизни вследствие веры в могущество и торжество высших начал нравственного или духовного порядка. Указанные три вида принадлежат к идеализму психологическому, выражающему известное душевное настроение и субъективное отношение в действительности практической.

1. Философия. Учебник для студентов вузов и колледжей. Сост. Т.Х. Габитов. – Алматы: 2003, с.6 –12.

2. Абишев К. Философия. Учебник. Алматы: 2001, с. 7-11.

3. Немировская Л.З. Философия. Курс лекций. М.,1995, с.4-18.

4. Спиркин А.Г. Философия. Учебник. М.,2000, с. 4-77.

5. Основы современной философии. С. — П., 1997, с.4-8.

6. Барулин В.С. Социальная философия / В.С. Барулин. – М. : Аспект-Пресс, 1999. – 560 с.

7. Вольф, Р.П. О философии / Р.П. Вольф. – М. : Наука, 1996. – 416 с.

8. Идеалистическая диалектика в ХХ столетии. (Критика мировоззренческих основ немарксисской диалектики). – М. : Политиздат, 1987. – 333 с.

9. Кукушкина, Е.И. Мировоззрение, познание, практика / Е.И. Кукушкина, Л.Б. Логунова. – М. : Политиздат, 1989. – 303 с.

10. Левин, Г.Д. Методологические принципы диалога материалистов с верующими / Г.Д. Левин // Вопросы философии. – 2008. – № 10. – С. 78-91.

11. Марксистско-ленинское мировоззрение : сущность, пути формирования. – Минск : УНИВЕРСИТЕТСКОЕ, 1986. – 352 с.

12. Мотрошилова, Н.В. История философии : Запад-Россия-Восток / Н.В. Мотрошилова. – М. : Знание, 1995. – 448 с.

13. Скибицкий, М.М. Мировоззрение, естествознание, теология / М.М. Скибицкий. – М. : Политиздат, 1986. – 224 с.

Литература

Идеалист и материализм — sha_yulin — LiveJournal

Мне тут задали вопрос:

«В короткой передаче про десоветизацию Борис Витальевич говорил, что «учитывая советскую идеологию советским человеком может быть только идеалист».

Из треда «Про сванидзат» на тупичке я так понял (со слов некоторых камрадов) что коммунизм подразумевает материалистическое мировоззрение.
И вот отсюда возникает вопрос: может ли коммунист быть идеалистом?»

Что бы ответить на него, важно понимать разницу между идеализмом человека и идеалистическим мировоззрением (то есть — восприятием мира).

В чём разница?

Мировоззрение — это то, как человек видит мир, его устройство и своё место в этом мире.

Идеалистическая картина мира подразумевает, что ты веришь в высшие сущности, что управляют нашим миром. В такие сущности, которые (как вариант) актом творения создали мир, которые всемогущи и всеведущи и могут определять нашу жизнь.
То есть мир не развивается по физическим и общественным законам, которые мы можем постигнуть и использовать для переустройства мира, а по воле или произволу высших сущностей, рабами, избранниками или жертвами которых мы являемся.

Коммунист не может придерживаться такого мировоззрения. Да и советскому человеку оно мало подходит.

Идеализм человека, в отличии от идеалистического мировоззрения — это следование человека не столько материальным интересам, сколько «абстрактным» идеалам и ценностям.
Это могут быть идеалы гуманизма, равенства, справедливости, патриотизма и так далее.

То есть человек старается соответствовать положительным примерам, быть таким, какими видит «лучших людей».

По этому коммунист — это идеалист, который придерживается материалистического мировоззрения, материалистического взгляда на мир. То есть «идеальное» у него не вне человека, в окружающем мире, а внутри человека.

Кстати, бывает и обратная картина — материалист, придерживающийся идеалистического мировоззрения )))

Например, верующий купчина, разоривший партнёра и жертвующий на храм «во искупление греха», грабитель и насильник, покупающий индульгенцию.
Таких вариантов множество — меркантильная, сугубо материалистичная в своей жизни мразь, верующая в высшие силы и сверяющаяся с гороскопами.

ПС: Есть и идеалисты, придерживающиеся идеалистического мировоззрения, вроде христианских подвижников. Есть и материалисты, для которых ничего идеального нет нигде, ни внутри, ни вне человека.
Но этот текст не о них — они заслуживают отдельной темы.

ИДЕАЛИСТИЧЕСКИЙ ВЗГЛЯД НА ИСТОРИЮ | Издательский дом «Юр-ВАК»

Аннотация:

Предметом статьи является идеалистический подход к истории, то есть теория и методология построения образа прошлого как части общей мировоззренческой картины мира. С идеалистических позиций история предстает как наука не столько изучающая прошлое, сколько создающая его. Научная история рассматривается как один из способов создания прошлого. Объясняется ее доминирование в сегодняшнем историческом дискурсе, выявляется ее связь с памятью, теорией и фактами. Главным фактором исторического развития, по мнению автора, являются идеи, которые создаются человеческим со- знанием. Идея, созданная конкретным индивидуумом, отрываясь от него и становясь достоянием других людей, приобретает силу объективной идеи, направляющей исторические действия. Создавая прошлое, историк пытается восстановить предыдущие состояния реальности. Историк имеет только опосредованную связь с событиями прошлого, и эта связь проходит через одно или несколько сознаний свидетелей, поэтому она идеальна. Теория — это система идей, объясняющая объективный реальный и субъективный идеальный мир и создающая их образы. Самой крупной теоретической системой является мировоззрение человека. Теория истории — это представление историка о прошлом. Это основные идеи, которые определяют способ восприятия исторического материала, его обработку и интерпретацию, создание образа прошлого. В заключении анализируются преимущества и недостатки идеалистического подхода к истории.

Образец цитирования:

Герасимов Г.И., (2019), ИДЕАЛИСТИЧЕСКИЙ ВЗГЛЯД НА ИСТОРИЮ. История и современное мировоззрение, 1: 12-20.

Список литературы:

Реймон А. Избранное: Введение в философию истории. М.: ПЕР СЭ; СПб.: Университетская книга, 2000. 543 с.
Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1979. 423 с.
Бродель Ф. История и общественные науки. Историческая длительность. / Философия и методология истории: сб. статей / под ред. И.С. Кона. М.: Прогресс, 1977. 334 с.
Герасимов Г.И. Идеалистический подход к истории // Исторический журнал: научные исследования. 2017. № 5. С. 21-36.
Герасимов Г.И. Идеи как основа ноосферы и человеческой истории // Ноосферные исследования. 2017. Вып. 2 (18). С. 50-62. [Электронный ресурс]. Режим доступа: URL: http://glonoos.com/wpcontent/uploads/Gerasimov_NI_2017_2. pdf;
Герасимов Г.И. Взгляд на исторический источник с позиций идеализма // История. Историки. Источники. 2018. № 1. [Электронный ресурс]. Режим доступа: URL: history2014.esrae.ru/18-162 (дата обращения 10.03.2019).
Герасимов Г.И. История и мировоззрение // Социально-политические науки. 2017. № 4. С. 160-163.
Герасимов Г.И. История, создающая прошлое // Социально-политические науки. 2017. № 6. С. 140-144.
Герасимов Г.И. Мировоззренческие основы истории России (середина XIX — начало XX вв.). Тула: Третий путь, 2019. 528 с.
Герасимов Г.И. Прошлое как объект истории // Genesis: исторические исследования. 2017. № 10. С. 1-19.
Герасимов Г.И. Субъект истории и источник исторического развития // История. Историки. Источники. № 4. [Электронный ресурс]. Режим доступа: URL: http://history2014. esrae.ru/17-153) (дата обращения 10.03.2019).
Дройзен И.Г. Историка. Лекции об энциклопедии и методологии истории. СПб.: Владимир Даль, 2004. 582 с.
Коллингвуд Р.Дж. Идея истории. Автобиография. М.: Наука, 1980. 485 с.
Лавров П.Л. Философия и социология. Избранные произведения. В 2 т. Т. 2. М.: Мысль, 1965. 703 с.
Лосев А.Ф. Философия. Мифология. Культура. М.: Политиздат, 1991. 524 с.
Мифы народов мира. Энциклопедия / ред. С.А.Токарев. В 2 т. Т. 1: А-К. М.: Сов. энциклопедия. 1980. 671 с.
Рикёр П. История и истина. СПб.: Алетейя, 2002. 399 с.
Поппер К. Нищета историцизма. М.: Прогресс, 1993.188 с.
Реконструкция // Большой энциклопедический словарь. М.: Большая Российская энциклопедия, 2000. 1456 с.
Репина Л.П. Историческая наука в предметном поле / История и историки в прошлом и настоящем. М.: ИВИ РАН, 2013. 400 с.
Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. СПб.: Питер Ком, 1999. 720с.
Савельева И.М., Полетаев А.В. Теория исторического знания. СПб.: Алетейя; М.: ГУ ВШЭ, 2008. 523 с.
Соколов Б.Г. Гипертекст истории. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2001. 193 с.
Стёпин В.С. Теоретическое знание. М.: Прогресс-Традиция, 2000. 743 с.
Тош Д. Стремление к истине. Как овладеть мастерством историка. М.: Весь Мир, 2000. 296 с.
Уайт X. Метаистория. Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2002. 528 с. Февр Л. Суд совести истории и историка / Бои за историю. М.: Наука, 1991. 629 с.
Фейерабенд П. Избранные труды по методологии науки. М.: Прогресс, 1986. 543 с.
Хюбнер К. Критика научного разума. М.: ИФРАН, 1994. 322 с.
Шпанн О. Философия истории. СПб., 2005. С.389.
Юдин Э.Г. Методология науки. Системность. Деятельность. М.: Эдиториал УРСС, 1997. 444с.

Ключевые слова:

идеализм в истории, создание прошлого, движущие силы истории, конструирование прошлого, мировоз- зрение, историческая истина, теория истории, исторический факт.

Субъективно — идеалистическое мировоззрение Протагора

Идеализм – противоположное материализму направление в философии, утверждающее первичность духовного, идеального начала над материей, природой, веществом. Все идеалисты едины в том, что материальное не обладает самостоятельным, независимым от идеального первоначала бытием. Материя рассматривается как инобытие первичного духовного начала. Идеалисты полагают, что материя возникает лишь как отражение идеального начала или как результат его деятельности. Однако, когда встаёт вопрос о природе этого первичного идеального начала, среди идеалистов начинаются разногласия, разделившие идеализм на два направления: объективный идеализм и субъективный идеализм. Субъективные идеалисты считают, что идеальным первоначалом, которому всё существующее обязано своим бытием, является сознание каждого человека (субъекта). Это приводит к отрицанию объективного характера всей реальности. Все объекты реальности существуют лишь в нашем сознании и творятся им, — полагают субъективные идеалисты. Последовательной формой субъективного идеализма является солипсизм (лат. solus ipse – только сам), утверждающий единственность существования воспринимающего субъекта. Всё остальное объявляется результатом деятельности, активности человеческого сознания. Ближе всего к солипсизму подходит философия Д. Беркли. В большинстве случаев в философии встречаются и получают распространение умеренные формы субъективного идеализма, не отрицающие напрямую существование внешней реальности. Субъективный идеализм основывается на действительной трудности достоверного доказательства независимых от чувственного восприятия субъекта объектов реальности. И. Кант называл это «скандалом в философии». Однако последовательный субъективный идеализм невозможно провести на практике, и в этом заключается доказательство его несостоятельности. Ведущими представителями субъективного идеализма были древнегреческие софисты и скептики (Протагор, Пиррон, Секст Эмпирик), Д. Беркли, Д. Юм, И. Кант, И. Фихте. В постклассической философии элементы субъективного идеализма широко распространены в позитивизме, прагматизме, экзистенциализме и других направлениях современной философии.

Протагор, родился в Абдерах между 491-481 гг. и умер в конце V в. до н.э. Путешествуя по всей Греции, он несколько раз останавливался в Афинах, где имел огромный успех. Его высоко ценили политики (Перикл даже поручил ему подготовку законопроектов для новой колонии в Фуриях в 444 г. до н.э.).

Древнегреческий философ Протагор выдвинул тезис: “Человек есть мера всех вещей, существующих, что они существуют, и несуществующих, что они не существуют”. Например, дует один и тот же ветер, но кто-то мерзнет при этом, а кто-то нет. Так разве можно сказать, что ветер холодный или теплый сам по себе?

Логик А. М. Анисов комментирует: «Это очень удобная философия, поскольку позволяет оправдать все, что угодно. Раз человек есть мера всех вещей, то он выступает и мерилом истины и лжи. Отсюда тезис софистов о том, что каждое высказывание можно с равным успехом как обосновать, так и опровергнуть. Некоторые софисты готовы были доходить до абсурда»

Это один вывод из тезиса Протагора. Однако, возможны и другие оценки тезиса, вполне позитивные. В самом деле, всю информацию, поступающую извне, человек пропускает через себя, через свое тело, личность, душу, разум. Естественно, что он волей-неволей выступает этаким мерилом-фильтром.

Тезис Протагора и указывает на это свойство человека, на то, что человек при оценке-взгляде на вещи не может выпрыгнуть из самого себя, из своей «шкуры», быть стопроцентно беспристрастным, объективным, что в свои мысли-суждения он всегда вносит частицу себя, своей субъективности (и как индивидуум, и как представитель той или иной общности, и как представитель всего рода человеческого).

Лучше об этой изначальной, неустранимой субъективности знать заранее, чем обманывать себя и других. Тезис Протагора защищает нас от всяких пророков, ясновидцев, лжемудрецов, которые объявляют себя носителями-хранителями истины-правды.

Давно подмечена зависимость оценки мира, других людей от того, каков сам человек. Л. Фейербах, например, говорил: «Мир жалок лишь для жалкого человека, мир пуст лишь для пустого человека». Человек представляет мир таким, каков он сам.

Если он представляет мир полным зла, то скорее всего сам таков или считает себя жертвой, пребывает в состоянии постоянной душевной дисгармонии (тревоги, беспокойства, недовольства).

Наука: Наука и техника: Lenta.ru

Современная философия считает трудную проблему сознания (почему существует нечто, означающее «быть чем-то», и почему у субъекта появляются определенные состояния сознания) «последним рубежом» своей дисциплины. В то время как дуалисты или идеалисты пытаются вывести грандиозные теории, помещающие сознание за пределы объективной реальности, материалисты просто предлагают подождать, когда наука найдет объяснение этому феномену. Специальный корреспондент «Ленты.ру» Михаил Карпов поговорил с известным австралийским материалистом Дэниэлом Столджаром и попытался узнать, что представляет собой современный материализм, почему политики врут и плюют на факты и стоит ли думать о том, откуда произошел объективный физический мир.

Дэниэл Столджар

«Лента.ру»: Что представляет собой современный материализм, физикализм? Помимо утверждения, что все материально?

Столджар: Ключевая часть вашего вопроса — «помимо того, что все материально». Если мы начнем с утверждения о том, что все имеет физическую природу, то вам нужно определить, что вы имеете в виду, говоря «все», и что вы имеете в виду, говоря о «материальном». И решением именно этих вопросов занимается современный материализм.

Это мировоззрение. Это мировоззрение обо всем, что существует. Нет ничего существующего, что не относится к материализму. Согласно ему, мир состоит из фундаментальных элементов — точно так же, как вы можете приготовить пирог, используя определенные элементы, или построить дом — и все эти фундаментальные элементы имеют физическую природу. В современной философии под словом «материальный» обычно подразумевается некий субъект, который можно описать с точки зрения физики как дисциплины.

Это очень сильно отличается от того, каким материализм был во времена начала научной революции, и, конечно же, от того, каким он был во времена греческой философии. Материализм — очень-очень старая доктрина. И для тех философов она была привязана не к физике, а к описанию того, что считалось базовыми физическими объектами в то время. Этими базовыми, фундаментальными объектами считались машины, столы, камни и так далее. Но современный материализм отошел от этого — в частности, потому, что эти утверждения эмпирически неверны.

То есть современный материализм, можно сказать, утверждает, что «все относится к объективной реальности»?

Объективность — сложное слово, как и слово «материальный». Объективность в философии обычно означает, что нечто может быть объяснено с разных точек зрения. Математические суждения объективны, поскольку разные люди разного происхождения, принадлежащие к разным культурам — возможно, даже к инопланетным, могут понимать математические формулировки. Но когда кто-то говорит о чем-то материальном, он зачастую не подразумевает то же, что мы называем этим словом, — то есть о связанном с его природой, с ним самим.

Так что, хотя между объективностью и материальностью есть связь, это не одно и то же. Вы правы в том, что когда некто признает правоту физикализма и утверждение, согласно которому все материально, он так же считает, что все объективно. Но это предмет для другой дискуссии.

А если мы не знаем каких-либо объективных качеств или законов, они все равно будут объективными?

Да, это так. Физикализм сам по себе не зависит от того, что мы знаем. Он просто говорит о природе мира. Он говорит, что могут быть вещи, которые мы знаем, и могут быть вещи, которых мы не знаем. Но вещи, которые мы не знаем, будут материальными, а раз они материальны — значит, объективны, просто они нам пока неизвестны.

Если говорить о лекции, посвященной гипотезе о незнании, которую вы прочитали… Лекции дуалистов всегда захватывающие, они снабжают их красочными слайдами, и сами они пышут энтузиазмом. Но ваша лекция — полная противоположность. Вы говорили о том, что существует объективный мир, в нем существуют факты, которых мы пока не знаем… И все. Она мгновенно опускала слушателей с небес на землю. Почему дуализм настолько увлекателен, а материализм — нет?

Дуализм – философское учение, исходящее из признания равноправности и несводимости друг к другу двух основных начал универсума – материального и духовного, физического и психического, тела и души. В философии сознания дуализм охватывает набор представлений о взаимосвязи между сознанием и материей, между субъектом и объектом, и противопоставляется другим положениям, таким как физикализм и энактивизм, проблема разума и тела.

Я бы так не сказал. Я не считаю дуализм таким уж увлекательным. Но я понимаю, что вы имеете в виду. В дуализме есть определенный элемент спекуляции. Эти люди любят предлагать исчерпывающие толкования природы мира и не стесняются выдвигать абсолютно грандиозные гипотезы о ней. Та философия, которой занимаюсь я, другая. Она чрезвычайно скептично относится к таким грандиозным гипотезам. Так что это действительно один из аспектов лекции, на которой вы присутствовали.

Но, знаете, есть аспект, в котором позиция дуалистов намного более консервативная, чем та, о которой я говорил вчера, — с интеллектуальной точки зрения. И причина заключается в том, что дуалисты ограничиваются рамками тех знаний, которые есть сейчас. Они считают, что есть материальный мир, который мы понимаем полностью, и есть ментальный, который мы понимаем даже лучше, поскольку мы осознаем его на основе собственного опыта.

Так вот, в картине мира дуалистов подразумевается, что у нас есть полное понимание всех релевантных вещей, о которых мы говорим. В то же время гипотеза о незнании, которую я продвигаю, говорит о том, что так мыслить нельзя. Мы должны размышлять о себе как о созданиях, имеющих лишь частичное знание об окружающем мире, и нам предстоит еще многое узнать.

Позиция дуалистов совершенно иная. Даже если рассматривать панпсихизм, очень популярный сейчас… Я знаю, что все говорят о нем как о чрезвычайно радикальной идее, но в действительности, мне кажется, она чрезвычайно консервативная.

Все люди боятся смерти, потому что не знают, что будет потом. Страшнее всего принять мысль о том, что дальше не будет ничего — поскольку мы не можем осознать, что представляет собой «ничто», так как никто не может говорить о «ничто» с позиции опыта. Мне кажется, дуализм происходит от боязни этого «ничто».

Думаю, в какой-то мере это так. Шопенгауэр говорил, что именно это и породило веру в бога — страх смерти, неспособность признать, что все мы смертны. И, таким образом, мы выработали мировоззрение, согласно которому есть бог, который заботится о нас после смерти, и так далее. И вы правы, один из корней дуализма уходит в эти идеи.

Но другой корень уходит в психологию человеческих существ, в то, как мы разделяем ментальные и психологические категории. Ведь это культурные парадигмы, встречающиеся во всех человеческих культурах. Так что вот еще один корень дуализма.

Впрочем, мне не кажется, что современные дуалисты имеют такие мотивы. Вы уже задавали вопрос о том, что представляет собой современный материализм. Но помимо существования современного материализма существует и современный дуализм, и он совершенно не похож на классический дуализм. Вы правы, когда говорите, что классический дуализм имел эти религиозные обертона, оперировал в религиозном контексте…

Фото: Nati Harnik / AP

Я не говорил о религии, я лишь предположил, что дуализм мотивирован подсознательным страхом смерти и «ничто». И тут появляется мировоззрение, предполагающее, что кроме объективного мира, в котором мы умираем, есть и другой, непознанный, в котором, возможно, мы, в той или иной форме, сможем продолжить свое существование.

Возможно, вы и правы в том, что это играет роль в психологии людей, которых привлекает такое мировоззрение. Но вообще-то дуализм — в том виде, в котором он сформулирован в современной философии — никак не поможет вам избавиться от страха смерти, поскольку та форма дуализма, которая обсуждается сейчас, в некотором роде очень напоминает материализм. Согласно этой форме, физическое и ментальное состояния, будучи разными по своей природе, имеют сильную корреляцию. Если мы просто признаем, что существует ситуация, в которой законы природы и эмпирические законы работают, то между дуализмом и материализмом нет никакой разницы — если мы говорим о сути вещей.

Так что, согласно современному дуализму, если вы умрете, ваш разум просто прекратит существовать, точно так же, как и согласно материализму. И, возможно, вы правы, что люди интересуются дуализмом из-за страха смерти или чего-то еще в таком роде, он не поможет им. Их существование все равно прервется.

Я некоторое время назад говорил с нейробиологом Стивеном Хамероффом. Он и его соратник, математик Роджер Пенроуз, думают, что сознание является фундаментальным свойством объективной физической реальности. Они говорят, что проявление сознания заключается в редукциях волновой функции, мириады которых происходят везде — в том числе, например, в столе, перед которым мы сидим. И это, собственно, и есть некое протосознание, а мозг и нервная система в целом структурируют их, порождая сознание и субъективность. Как трактовать это мировоззрение? Это материализм или дуализм?

Материалы по теме

00:02 — 23 октября 2016

Это очень хороший вопрос, и точный ответ на него дать сложно. Знаете, традиционные материалисты тоже верят в протосознание — в определенном виде. Скажем, возьмем древних греков с их концепцией атомов. Древнегреческие материалисты Демокрит и Лукреций верили в существование фундаментальных атомов и в то, что все, происходящее в мире, обусловлено слиянием этих частиц. Сложатся они в одном порядке — получится дерево, в другом — сознающее человеческое существо.

Каждый из этих атомов в определенном значении является примером протосознания, поскольку его свойства должны предполагать возможность соединения с другими атомами, чтобы получались эти вещи. Так что если вы говорите о протосознании, это не значит, что вы отходите от традиционного материалистического мировоззрения. Но если говорить о предложениях вроде того, которое сделали Хамерофф и Пенроуз — они очень тесно связаны с квантовой физикой и современной физикой вообще. Но можем ли мы утверждать, что современная физика физикалистична? Неясно. Ведь она отошла от традиционной физической картины мира, которая обычно использовалась для того, чтобы сформулировать определение материализма.

Так что я скажу, что предложение Пенроуза и Хамероффа является в какой-то мере материалистичным, но не с точки зрения классического материализма. И это одна из проблем формулировки определения современного материализма. Поскольку классический материализм сам по себе — древнее мировоззрение, которое сейчас, если уж говорить начистоту, не разделяет никто. Сейчас у нас есть различные теории, пытающиеся объяснить природу мира. Мы называем их «материалистическими» для того, чтобы показать, что они отличаются от традиционного дуализма, но помимо этого данный термин нам практически ни о чем больше не говорит.

Еще одна часть определения материализма, по поводу которой я испытываю глубочайший скепсис, — это то, чем может быть материализм и можно ли вообще дать достоверное определение, правильно описывающее ту или иную версию этого мировоззрения.

Я пробежался по вашим работам, но так и не нашел ответа на вопрос, считаете ли вы сознание исключительно процессом вычислений, происходящим в мозге, или допускаете возможность существования квалиа — феноменального опыта.

Да, я считаю, что феноменальный опыт фактически существует. Я не думаю, что он является исключительно продуктом процессов вычисления, но считаю, что вычисление и сознание коррелируют. Очень часто, когда кто-то заявляет, что сознание — это исключительно вычисления, они имеют в виду, что вычислительная система может быть сознающей сама по себе, и я не считаю, что это так.

Я пытался говорить о сознании с профессором Ником Бостромом, и он безапелляционно заявил, что сознание — это вычислительные процессы, и мы уже в ближайшем будущем сможем создать сильный искусственный интеллект, обладающий сознанием. Он в основном специализируется на прогнозировании глобальных угроз для человеческой цивилизации и много размышляет об угрозе сильного ИИ. Можем ли мы действительно создать сознающий искусственный интеллект?

Материалы по теме

00:03 — 31 июля 2018

Многие люди озабочены этим вопросом, Бостром — один из них. Я считаю, что эта угроза сильно преувеличена. Да, я полагаю, что мы действительно можем создать сознающую вычислительную систему. К тому же существует вычислительная теория сознания, в которой содержится такой прогноз. Так что это, несомненно, возможно. И, конечно же, правильно задавать вопрос о том, что будет, если мы создадим такие вычислительные системы — разумные, сознающие или даже такие же разумные и сознающие, как и мы сами.

Но то, каким образом Бостром и его друзья обсуждают эти проблемы, создает впечатление, что перед нами стоит неотложная моральная дилемма: мол, это произойдет очень скоро, и нам пора об этом беспокоиться! Я думаю, что это преувеличение. Да, беспокоиться об этом стоит, но это больше похоже на мысленный эксперимент: что будет, если появятся такие создания? Как мы должны расширить свою моральную вселенную, чтобы вместить их в нее…

Это очень хорошие вопросы, но это не животрепещущие вопросы, касающиеся морали. К тому же в популярных разговорах об искусственном интеллекте обычно подразумеваются вычислительные системы, которые есть у нас сейчас, — информационные системы, системы отслеживания данных… Они действительно порождают множество этических вопросов, но не те, которые обычно беспокоят людей, когда они говорят об искусственном интеллекте.

В последние 10-15 лет в разуме людей объединились две концепции относительно ИИ. Одна из них происходит от Алана Тьюринга и подобных ему — то, что называется «подлинным искусственным интеллектом», и то, что критиковали такие философы, как Джон Серл. В рамках нее задается вопрос: можем ли мы в принципе создать в полной мере разумную и обладающую сознанием машину — в том же смысле, в котором этими качествами обладает человек. Не спешите радоваться — в ближайшее время этого не произойдет. Чем больше мы узнаем о качествах человека, связанных с разумом и сознанием, тем более сложными они оказываются. Чем меньше мы понимаем их, тем больше осознаем их сложность и, соответственно, меньше знаем о них.

С другой стороны, когда кто-то говорит об искусственном интеллекте, то зачастую имеет в виду, скажем, смартфон или базу данных, используемую во время выборов. Это же просто технологии! Мы много лет боролись с технологическими системами и их дегуманизирующим эффектом. Нет сомнения, что все это происходило за многие сотни лет до Тьюринга. Так что, я думаю, картина мира Бострома (насколько я ее понимаю) — преувеличение. Вот как об этом можно сказать иными словами: он говорит только об одном взгляде на искусственный интеллект, который описан Тьюрингом, и действительно создает эффект моральной паники. Но это ошибка, поскольку такой вещи просто не существует.

Представим себе компьютер, обладающий сильным ИИ, технологическое приспособление, при этом считающее себя сознающим. Но не является ли сознание прерогативой биологических систем? Может ли машина испытывать иллюзию обладания сознанием (таким же, как у нас, людей) и субъективностью, при этом не обладая ими? Понятно, конечно, что мы не можем испытать субъективность машины…

Знаете, мы не можем испытывать и субъективность других животных. Может ли машина считать себя сознающей, если она состоит «не из того» вещества? Прежде всего, я скажу, что теорию сознания не следует привязывать к определенному набору «кирпичиков» мироздания, тому, в каком порядке они собраны… Мне не кажется это правдоподобным предположением.

Нужно учитывать то, что философы называют множественной реализуемостью сознательных состояний — тезис, согласно которому одно и то же сознательное состояние может быть реализовано в разных физических системах. Например, боль может испытывать человек, осьминог или робот. И согласно этому компьютер вполне может обладать сознанием, даже если он состоит не из того вещества, что мы.

Но, думаю, в вашем вопросе есть и другой интересный аспект: можно ли верить в то, что вы сознающее существо, когда вы не обладаете сознанием. Точно так же, как верить в то, что вы богаты, когда по-настоящему это не так. Я полагаю, что в принципе это возможно, хотя и маловероятно, поскольку не вижу особой связи между верой в то, что вы сознающее существо, и тем, что эта вера является правдой. Я думаю, что это, в принципе, применимо и к людям — роботы или компьютеры не являются обязательной составляющей этого вопроса. Есть же люди, которые считают, что видят некие объекты, но при этом не могут видеть их. Точно так же вы можете быть уверены в том, что сознательно видите объект, хотя в реальности не можете этого делать. Это допустимая позиция.

Кадр: фильм «Я, робот»

Что есть объективность? Ведь объективность, о которой мы говорим, это сумма субъективных взглядов на то, что она являет собой. Может ли быть объективность с условной «чисто объективной» точки зрения (которую, конечно, никто не может иметь, так как мы воспринимаем все через свою субъективность) совершенно иной, не такой, какая она есть с той точки зрения, с которой мы все соглашаемся?

Да, я думаю, что объективность может отличаться от того, какой она представляется, на основе соглашения между обладателями субъективных состояний. Иногда даже приводятся три термина: субъективность, объективность и интерсубъективность. И последний означает лишь соглашение во взглядах между субъектами. Скажем, мы все соглашаемся в определенных субъективных направлениях мышления относительно объективной реальности, что то-то и то-то — правда. Тем не менее то-то и то-то может быть и неправдой. И если размышлять так, то воззрения на объективность могут развалиться не только потому, что я ошибаюсь в своих взглядах, но и в том, с чем мы все соглашаемся.

Я веду к тому, что сейчас как в России, так и в мире в целом (особенно среди политиков) все более популярным становится тезис о «постправде»: если мы не можем воспринимать правду объективно, рассматриваем ее с субъективных точек зрения, то ее и не надо принимать во внимание, так как каждый прав со своей субъективной точки зрения. Мне кажется, это ведет к плачевным последствиям. Где скрываются корни этой мысли, откуда она взялась и почему стала так популярна? Как мы убедили себя в том, что главное — это субъективность, а не объективность?

Очень хороший вопрос. Мы, философы, знакомы с этой идеей. Когда вы преподаете философию в университете и перед вами сидят люди, которые только начали заниматься этой дисциплиной, практически все они исповедуют такую точку зрения. Они говорят: «Это просто ваше мнение, и невозможно проверить, является ли ваше мнение верным, и лучше ли оно чьего-то еще мнения».

Обычно в этом случае мы пытаемся объяснить, что это неправильный путь мышления, а правильный подразумевает как раз обратное. Намного проще объяснить это, сказав, что в комнате есть стол. Это намного более очевидно, чем объяснять то, каким образом мы узнали о том, что в комнате есть стол (что действительно очень сложно обосновать, так как тут приходится говорить о нашей реакции на стол, при том что сама концепция стола относительно проста).

Есть несколько причин прихода этого образа мышления в политику — не только в России, конечно. Сейчас, к сожалению, он популярен во всем мире, и я соглашусь с вами относительно того, что он приводит к очень плохим последствиям… Вообще я не очень люблю говорить о постправде, поскольку этот термин не имеет никакого смысла. Мы можем задать себе вопрос: «Правда ли, что мы находимся в мире постправды?» И тогда какое значение имеет первое употребление слова «правда»? Либо правда, либо постправда!

Но я думаю, что правильно будет сказать, что мы живем в ситуации постсогласия или даже несогласия. Например, в прошлом — тут я имею в виду, скажем, 1990-е годы в Америке — медиасистемы по большей части исповедовали общий взгляд на ситуацию в мире. Критики за пределами США, конечно, могли говорить, что это неправда, но в самой стране существовало негласное соглашение относительно политической ситуации в стране, относительно того, во что разумно верить, и так далее.

А сейчас мы находимся в положении, когда большая часть этих соглашений разорвана и существует множество изолированных «пузырей» взглядов. И если вы сможете выйти за пределы этих систем, то вы увидите определенные группы людей, пытающихся говорить друг с другом и несущих полную ахинею, — это будет совершенно очевидно.

Причин для этого много. Одна из них, по моему мнению, — влияние знаменитостей на политику. Другая — просто появление новых технологий, ломающих системы получения информации, которая теперь может происходить из совершенно различных источников. Так что причин много, но ни одна из них не относится к концепциям объективности или правды, поскольку правда всегда одна.

Фото: Michaela Rehle / Reuters

Но каждая из этих систем считает, что именно она права, и когда она вступает в противоречие с другими, то просто заявляет, что это «наша правда». Они не говорят о концепциях объективности и субъективности, просто говорят о «нашей правде», «вашей правде» и разыгрывают битву между «своей» и «чужой» правдой.

Когда вы говорите «моя правда» или «ваша правда», то в действительности заявляете, что верите в это. Важный вопрос — как выйти из этой ситуации. Мне кажется, философия способна частично ответить на него, потому что мы, философы, всегда стараемся начать с самых простых и прямолинейных вещей, с которыми согласны все. Есть набор утверждений, с которыми не спорит никто. Начинать не с каких-то больших и абстрактных — например, какая политика лучше, — а с совсем простых, строя на их базе более масштабные.

Я тут вспомнил, как Руди Джулиани, адвокат Дональда Трампа, отвечая телеведущему, сказал (возможно, он оговорился, но тем не менее), что «правда — это неправда». Это же чушь какая-то! Это все равно что если я сейчас скажу, что стола, за которым мы с вами сидим, не существует! А вы говорите о простых вещах. Они не могут сойтись в самых что ни на есть базовых!

Да, это так. Но иногда, когда люди говорят что-то, они не пытаются говорить правду. Они хотят достичь чего-то иного. Вот идея английского философа Джона Лэнгшо Остина о том, как понимать слова. Например, вы — священник и говорите: «Я объявляю вас мужем и женой». С одной стороны, возможно, вы говорите правду, но также делаете и нечто иное — создаете утверждение, что эта пара теперь связана узами брака.

Так и в политике. Проблема правды тут не важна, здесь важно продемонстрировать свою преданность определенной группе людей. Вот классический пример: вспомните, что пресс-секретарь Трампа Шон Спайсер сказал о толпе, которая собралась на инаугурацию президента, что это была «самая большая толпа за все время [президентских инаугураций]». При этом было очевидно, что это далеко не самая большая толпа, ведь на Национальной аллее в Вашингтоне было полно пустых мест. Спайсер знал, что это неправда, и все остальные знали. Вопрос заключается в том, зачем Спайсер сделал это? Ответ — он просто не беспокоился по поводу правды в тот момент, ему было важно продемонстрировать преданность.

Иногда мне кажется, что Дональд Трамп — идеальный пример человека, который не имеет понятия об объективности как таковой, его заботит исключительно его субъективная точка зрения. Могу представить, как он смотрит на толпу от Белого дома, и ему действительно кажется, что она огромная, до горизонта, в то время как вид сверху показывает, что она небольшая. Он видит эту фотографию и, конечно же, считает, что это подделка, фотошоп…

Ваша гипотеза представляет Трампа в достаточно хорошем свете! Она подразумевает, что он испытывает некую галлюцинацию или иллюзию.

…Или у него наступает деменция.

Да, или деменция, действительно. Но можно сделать и гораздо более неприятное предположение: что он отлично знает размер толпы, ему просто плевать на это. Неправильно говорить, что он «нечувствителен к правде». Он может расценивать все это как представление, словно это пьеса, и все в ней актеры.

…Или телешоу.

Да. И это очень опасно, на мой взгляд.

Действительно, в телешоу есть сценарий, и продюсер может контролировать его исход. В реальной жизни это не работает, потому что, по правилам телешоу, будут играть только те, кто согласился играть по этим правилам.

Именно так.

Вернемся к материализму. Мне кажется, что материализм постоянно стоит в положении обороняющегося, заявляя, что все материально. Как вы говорили, просто есть в материальном мире вещи, о которых мы пока не знаем…

…Мы знаем, что представляет собой сознание, но не знаем, что его порождает.

Да. Но другие теории намного более увлекательные, и, на мой взгляд, они пытаются идти вперед, тогда как материалисты говорят: «Успокойтесь, все в свое время». Вы чувствуете себя защищающейся стороной? И нужно ли защищать материализм?

Забавно, что вы помещаете материализм в позицию постоянно защищающегося, постоянно подвергающегося нападкам. На протяжении многих лет он был доминантным мировоззрением в традиционной философии, которой я занимаюсь. Все были материалистами. Привычно было высказываться о «хорошем физикалисте» или «хорошем материалисте» — так же, как говорят о «хорошем англичанине». Ясно видно, что это проявление определенной культуры…

Но теперь-то материализм в позиции защищающегося.

Теперь — да! Но защищается он в двух разных аспектах. Один из них заключается в том, что людям кажется, что материализм просто не может вместить в себя сознание. Это основная причина. Но есть и вторая — никто не может точно сказать, чем он стал. И это еще одна причина для его критики.

Я, честно говоря, больше заинтересован в решении второй проблемы. Ведь когда вы обнаруживаете, что непонятно, о чем материализм говорит, что он смутный и пластичный, что он меняется со временем… Похоже, ситуация такова. И когда я читаю лекции о сознании, то обычно стараюсь не упоминать материализм вообще. Поскольку основная проблема в философии сознания сейчас заключается не в том, что оно «недостаточно физическое», а в том, является ли оно фундаментальным элементом мира, а это уже другой вопрос. И материализм в узком смысле часто не принимает сознание как фундаментальную вещь.

Когда мы говорим о смысле нашего существования, то обычно имеем в виду существование в объективной реальности — почему мы существуем в ней. Но мы знаем, что у всего есть начало, определенная точка, когда конкретная вещь или явление были «собраны» — построены, родились, стали продуктом эволюции и так далее. Мы знаем, что наша вселенная имеет начало. И мы считаем рождение нашей вселенной (или мультивселенной) началом объективного мира. Прав ли я?

Да.

Так если у него есть начало, мы не можем не думать о том, что было до него — до объективного мира. И если раньше объективного мира не было, то что было? Потому что очень сложно представить, что тогда не было ничего вообще — ведь что-то не происходит из ничего. Но что было до начала объективного мира? Какую позицию по этому поводу занимают материалисты?

В материализме этот вопрос редко обсуждается. Знаете, это традиционный вопрос: почему есть нечто, а не ничто? Что объясняет тот факт, что что-то существует? Но материализм в действительности не отвечает на эти вопросы, он просто говорит: все существующее имеет определенную природу — оно материально. Но он не объясняет, почему все сущее появилось. Я считаю, что на этот вопрос нет ответа, потому что, хотя мы можем его задать, непонятно, что будет ответом на него: почему есть что-то, а не ничто.

Так значит, поскольку все мы материальны, то мы не можем с помощью материальных инструментов установить, что находится за пределами материального мира?

Не можем. Да и за пределами объективного мира нет ничего — по крайней мере того, что мы могли бы увидеть с этой точки зрения. Мы можем воображать, что есть объективный мир, а есть нечто, произведшее его на свет, нечто необъективное. Но в этом нет никакого смысла.

Подумайте об этом таким образом: предположим, я говорю, что существует некий объект, и теперь я хочу узнать, что объясняет существование всех существующих объектов. Для этого мы должны постулировать некий объект, которого не существует, но который произвел на свет существующий объект. Это приводит в замешательство, поскольку несуществующих объектов не существует. Это базовая логика.

Но ведь когда-то этих существующих объектов не существовало.

Это так. Но тогда как объяснение существования каждого из них может быть? Объяснения существования всего нет.

И вот это-то, мне кажется, и есть «окончательное незнание» — по аналогии с вашей гипотезой о незнании…

Так и есть! Это действительно окончательное незнание. В философии есть идея, согласно которой мы должны дать ответ на каждый вопрос. Я говорил на лекции о концепции «тотальной информации», это мечта о том, что когда-нибудь мы сможем разработать мировоззрение, которое сможет ответить на любой вопрос нашего существования. И это, на мой взгляд, утопия. Мы никогда не придем к такому положению вещей. И как только мы поймем, что это утопия, нам станет легче! Потому что тогда мы поймем предел наших возможностей и сможем вырабатывать теории в определенных рамках.

Смотрите: есть сторонники полета человека на Марс, но есть и сторонники исследования Марса роботами. Роботы более прочные, выносливые, менее дорогие, от них больше отдачи. Мне кажется, вы относитесь ко второй категории. Посылать роботов на Марс не так увлекательно, но намного эффективнее.

Знаете, с людьми есть одна проблема: они просто не переживут это путешествие. Это будет самоубийством.

Кадр: фильм «Марсианин»

Но давайте представим гипотетическую ситуацию, в которой мы разработали корабль, не пропускающий радиацию, идеальный скафандр… Что вы скажете в этой идеальной ситуации?

Если эта идеальная история действительно реализуется, если мир станет таким, каким его воображает Илон Маск, тогда, конечно, я смогу понять, почему люди могут захотеть полететь на Марс. Это же бесценный опыт — почему бы и нет? Восходят же люди на Эверест.

Вот поэтому я и думаю, что если мировоззрение, которое сможет ответить на любой вопрос существования, появится, вы будете очень рады.

Конечно! Но я сомневаюсь, что полет на Марс даст объяснение чему-то, лежащему за пределами объективного мира.

Ну это же был просто мысленный эксперимент! Тут смысл не в Марсе, роботах и людях.

Да-да, я понимаю!

Идеалистический взгляд на историю Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

ИДЕАЛИСТИЧЕСКИЙ ВЗГЛЯД НА ИСТОРИЮ

Герасимов Григорий Иванович, доктор исторических наук, доцент; научный консультант Тульского государственного музея оружия. Тула, Россия. E-mail: [email protected]

Аннотация. Предметом статьи является идеалистический подход к истории, то есть теория и методология построения образа прошлого как части общей мировоззренческой картины мира. С идеалистических позиций история предстает как наука не столько изучающая прошлое, сколько создающая его. Научная история рассматривается как один из способов создания прошлого. Объясняется ее доминирование в сегодняшнем историческом дискурсе, выявляется ее связь с памятью, теорией и фактами. Главным фактором исторического развития, по мнению автора, являются идеи, которые создаются человеческим сознанием. Идея, созданная конкретным индивидуумом, отрываясь от него и становясь достоянием других людей, приобретает силу объективной идеи, направляющей исторические действия. Создавая прошлое, историк пытается восстановить предыдущие состояния реальности. Историк имеет только опосредованную связь с событиями прошлого, и эта связь проходит через одно или несколько сознаний свидетелей, поэтому она идеальна. Теория — это система идей, объясняющая объективный реальный и субъективный идеальный мир и создающая их образы. Самой крупной теоретической системой является мировоззрение человека. Теория истории — это представление историка о прошлом. Это основные идеи, которые определяют способ восприятия исторического материала, его обработку и интерпретацию, создание образа прошлого. В заключении анализируются преимущества и недостатки идеалистического подхода к истории.

Ключевые слова: идеализм в истории, создание прошлого, движущие силы истории, конструирование прошлого, мировоззрение, историческая истина, теория истории, исторический факт.

IDEALISTIC VIEW ON HISTORY

Gerasimov Grigory I., Doctor of Historical Sciences, Associate Professor; Scientific Consultant at the Tula Museum ofweapons. Tula, Russia

Abstract. The subject of the article is an idealistic approach to history, that is, the theory and methodology of building the image of the past as part of a general worldview of the world. From an idealistic position, history appears as a science, not so much studying the past, as creating it. Scientific history is considered as one of the ways to create the past. Its dominance in today’s historical discourse is explained, its connection with memory, theory and facts is revealed. The main factor of historical development, according to the author, are the ideas that are created by human consciousness. The idea created by a particular individual, breaking away from it and becoming the possession of other people, acquires the power of an objective idea directing historical actions. Creating the past, the historian tries to restore the previous states of reality. The historian has only an indirect connection with the events of the past, and this connection passes through one or several witnesses’ minds, therefore it is ideal. The theory is a system of ideas that explains the objective real and subjective ideal world and creates their images. The largest theoretical system is the human worldview. The theory of history is the historian’s view of the past. These are the main ideas that determine the way of perception of historical material, its processing and interpretation, the creation of an image of the past. In conclusion, the advantages and disadvantages of an idealistic approach to history are analyzed.

Keywords: idealism in history, the creation of the past, the driving forces of history, the construction of the past, ideology, historical truth, theory of history, historical fact.

Сегодня, когда де-факто существует несколько образов прошлого, построенных на разных теоретических основах, и этот необъяснимый с точки зрения материалистического научного подхода феномен не прекращается, а напротив множится, выходом из сложившегося положения может стать обращение к иным теоретико-мировоззренческим основаниям построения образа прошлого.

Одной из возможных альтернатив существующей истории, построенной на материалистических основаниях, является созданный автором идеалистический подход [См.: Герасимов, 2017; Герасимов, 2018; Герасимов, 2019], основные положения которого кратко представлены в этой статье.

Изначально история как способ создания прошлого основывалась на идеализме. Сначала это был миф,

затем религия и, наконец, философия. Когда мировоззрение стало базироваться на материалистической науке, идеализм перестал быть теоретической основой историографии, тем не менее, идеалистическая традиция не прервалась.

Наиболее последовательно и тотально разумность истории прослеживается у Гегеля. В его идеализме идея собственно и есть история, вернее, развитие идеи -абсолютного духа и составляет подлинную историю, в ходе которой дух познает и раскрывает себя. Похожую роль идея играет в религиозной истории. Крайний субъективный идеализм берклианского типа не претендовал на познание истории.

В XIX в. идеалистический подход к истории прослеживается во взглядах Л. фон Ранке, В. Гумбольта, виден он и у И. Дройзена в его известной «Историке».

В отечественной историко-философской мысли субъективный идеализм представлен работами Н. Михайловского и П. Лаврова.

В прошлом веке Р. Коллингвуд, Б. Кроче рассматривали идеи в качестве движущей силы исторического развития. Идеалисты Л. фон Мизес и К. Поппер-полагали индивидуума главным субъектом истории, а идеи, вырабатываемые человеческим сознанием, -движущей силой исторического процесса. По их мнению, история идей является настоящей человеческой историей, определяющий и технологические новшества, и экономику, и культуру в широком смысле этого понятия.

Вместе с тем, исторический идеализм практически не использовался в качестве теоретической основы конкретных исторических исследований. Наибольшие достижения он имел в методологии и философии истории. Поставив ряд важных вопросов в этих областях, он однако не смог дать достаточно обоснованного их решения. Но все же основная причина, по которой идеализм не смог стать теоретико-методологической основой для истории, лежит в мировоззренческой области современного общества. Современное мировоззрение целиком и полностью базируется на материалистической науке, которой человечество обязано главными достижениями в изучении и изменении природы, создании материального благополучия, продлении жизни.

Из краткого исторического экскурса видно, что идеализм как теоретическое основание господствовал в течение большей части человеческой истории и лишь в XIX в. уступил свое первенство материалистическому подходу, в котором различные объективные факторы, такие как климат, география, производительные силы, демография, технологии и др. играют роль источника исторических изменений, а человек — инструмент, посредством которого внешние силы, задающие вектор исторического развития, осуществляют свои цели. В предлагаемом автором идеалистическом подходе человек впервые становится и автором, и главным действующим лицом исторической драмы.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ИДЕАЛИСТИЧЕСКОГО ПОДХОДА

Предлагаемый автором идеализм заключается в том, что в основу истории, рассматриваемой как изменение общества во времени, положен человеческий разум, создающий идеи, определяющие исторические действия человечества. С этих позиций человек предстает главным действующим лицом человеческой истории, в которой до сего времени он всегда играл подчиненную роль.

Главный, сущностной признак человека, отличаю -щий его от всего многообразия форм неживой и живой природы, — это разум, производящий идеи, которыми руководствуется человек, совершая исторические действия. Внешние факторы являются лишь условиями, в которых творит человеческий разум, и они могут либо способствовать, либо мешать реализации человеческих идей в объективном мире. Создать новые идеи может только человеческое сознание, причем они есть результат человеческого творчества, поскольку в материальном мире идей нет.

Предлагаемый в статье идеалистический подход к истории в рамках европейской философской классификации относится к субъективно-идеалистическому направлению.

ИДЕЯ КАК ДВИЖУЩАЯ СИЛА ИСТОРИИ

Центральным понятием идеалистической истории является понятие идеи.

Идея в идеалистическом подходе выступает в форме знания о существующем явлении или мысли о преобразовании существующего явления, либо создании принципиально нового явления. Две последние формы идеи и являются двигателем истории [Герасимов, 2017, с. 52].

В идее человек не просто отражает или познает внешний мир, но и создает его. Идеи в сознании человека существуют в определенном порядке, в форме мировоззрения, обеспечивающем ему целостный и непротиворечивый взгляд на существующую действительность и ее будущность. Сознание способно производить идеи, создающие проект не только изменения существующей реальности, но и формирующие принципиально новую, например, виртуальную реальность. Развивая существующие идеи, индивидуальное человеческое сознание продолжает процесс мышления, начатый предыдущими поколениями людей.

Автор считает, что именно идеи, принципиально меняющие жизнь человеческих обществ, создают историю и являются ее двигателем. Они определяют действия человека и направление исторического развития. Как писал О. Шпанн: «Становление, изменение — самое важное для истории… Становление заложено в самом основании событий, а, следовательно, должен существовать некий источник, как бытия, так и изменения, источник, предшествующий самому мыслимому как покоящемуся бытию. Этот источник — творчество. Понятие творчества раскрывает нам бытие как историю» [Шпанн, 2005, с. 389].

Выяснение фактора или факторов, определяющих историческое развитие, одна из важнейших проблем любой исторической концепции. Прошлое должно органично вписываться в картину мира. Несмотря на то, что история — это история людей, главным субъектом ее развития может быть Бог, как это есть в христианстве; либо боги и люди — в мифологической картине мира. В рационалистическом мировоззрении саморазвивающаяся Природа заняла место Бога и стала главным источником развития человечества.

С точки зрения идеалистического подхода — человек главная причина и двигатель истории. Благодаря его разуму, создающему идеи, он способен совершать действия, меняющие объективную реальность и даже создавать новую. Идея всегда предшествует историческому действию и предопределяет его. Сначала в идеальном мире человеческого сознания создается идея преобразования, а затем она осуществляется в материальном и объективном мире путем деятельности.

Поскольку идеи могут передаваться от одного человека другому, они являются основой коллективных действий, приводящих к глобальным изменениям во внешнем объективном мире.

Несмотря на то, что историю делают индивидуумы, она определенно надындивидуальна. В истории, где

действуют народы, нации, классы, за общностью людей отчетливо проглядывает общность идей, которые сплачивают большие человеческие группы, определяя це-леполагание и обеспечивая координацию их действий. Идеалист П. Лавров так описывал этот процесс: «идея, но не мистически присутствующая в человечестве; она зарождается в мозгу личности, там развивается, потом переходит из этого мозга в мозги других личностей, разрастается качественно в увеличении умственного и нравственного достоинства этих личностей, количественно в увеличении их числа и становится общественною силою, когда эти личности сознают свое единомыслие и решатся на единодушное действие; она торжествует, когда такие личности, ею проникнутые, внесли ее в общественные формы» [Лавров, 1965, с. 77].

Идеи являются главным движущим фактором истории, внешние силы либо помогают их реализации, либо мешают, но не они определяют то, какие идеи появятся в конкретном человеческом сознании. Процесс творчества пока непонятен, однако ясно, что его источником может быть только разум человека. Во внешнем мире идей нет, поэтому они не могут быть привнесены извне в человеческое сознание.

Идея, отрываясь от создавшего его сознания, становится достоянием иных людей и приобретает силу и форму объективной идеи, как бы извне направляю -щей исторические действия. И. Дройзен писал: «как только эти идеи претворяются в жизнь, они превращаются в новые порядки, затем входят в привычку…» [Дройзен, 2004, с. 386].

ИСТОРИЯ С ПОЗИЦИЙ ИДЕАЛИСТИЧЕСКОГО ПОДХОДА

История — открытый проект, над которым работает все человечество, но цели в нем ставит тот, кто созидает новые идеи, определяющие действия людей по преобразованию материального и социального мира, созданию новых видов вещей, практик и реальностей ранее не существовавших.

Главные исторические изменения — результат осуществления великих идей, овладевших умами народных масс и становящихся целью их действий. К таким идеям, например, относятся: религия, наука, философия, либерализм, коммунизм. Их реализация ведет к созданию новых социальных явлений, изменению внешнего мира и человека в нем.

История — важный элемент любой картины мира. Мы создали историческое мышление и теперь зависим от него, поэтому образ уже несуществующего прошлого непосредственно влияет и на настоящее, и на будущее.

Поскольку человек является источником истории и ее главным действующим лицом, то история не имеет объективной цели или смысла — они на каждом историческом этапе задаются главными мировоззренческими идеями. Например, целью религиозного человека является спасение души и единение с Богом, материалиста — стремление к материально обеспеченной, здоровой и долгой жизни.

Разные мировоззрения порождают разные цели и разный ход истории. Поскольку в прошлом люди действовали, исходя из своего собственного мировоззрения, отличного от сегодняшнего, то очень часто

их действия выглядят либо непонятными, либо ошибочными. Однако историки всегда создают образ истории, опираясь на сегодняшнее мировоззрение, которое на данный момент обычно считается единственно правильным. Идеалистический подход, понимая зависимость образа прошлого от текущего состояния мировоззрения историка и общества, в котором он живет и работает, осознает и относительность любой созданной им истории, ее временность и преходящий характер.

Любая история является актуальной только в рамках определенного мировоззрения. При смене мировоззрений прошлые истории обесцениваются и заменяются новыми. Это отчетливо видно на примере российской истории, испытавшей в ХХ в. два мировоззренческих перехода: первый в 1917 г., когда православное мировоззрение сменило коммунистическое и в его рамках было создано новое прошлое. Второй -в годы перестройки и постперестроечный период, когда на смену коммунистическому мировоззрению пришло сначала либеральное, а позднее и государственно-патриотическое. При смене мировоззрений менялись и образы прошлого.

В рамках материалистического подхода такая смена мировоззрений может быть объяснена только ошибочностью прошлой истории и истинностью настоящей, но когда эти истории меняют друг друга до неприличия часто, начинаешь понимать, что дело вовсе не в ошибках историков, творивших в иных мировоззренческих парадигмах.

КОНСТРУИРОВАНИЕ ПРОШЛОГО

В рамках предлагаемого идеалистического подхода, прошлое — это субъективный образ реальности, какой она могла бы быть без тех изменений, которые позднее с ней произошли.

В современной истории популярна идея реконструкции прошлого, понимаемая как «восстановление первоначального вида, облика чего-либо по остаткам или письменным источникам» [Большой энциклопедический словарь, 2000, с. 1456]. В качестве примера такой реконструкции можно привести царский дворец в Коломенском. Он не содержит ни одного грамма вещества, из которого был построен его предшественник, ориентирован по иным сторонам света и стоит на другом месте, тем не менее, считается одним из образцов реконструкции. С прежним дворцом его объединяют только чертежи, по которым они строились. Оба эти дворца объединяет только идея, которая была заложена архитектором в эти чертежи. Формально-материалистически эти два здания не имеют ничего общего, но с позиций идеалистического подхода — это два варианта реализации одной идеи, воплощенной в чертежах и рисунках.

Текст, написанный историком, еще более идеален, поскольку не создает материальной и объективной конструкции прошедших событий. Он всего лишь набор букв на белой бумаге. Его содержание идеально и актуализируется только в сознании читающего.

Можно утверждать, что прошлое- это идеальная конструкция, создаваемая сознанием историка на основе мировоззрения, методологии исторического исследования и наличных исторических фактов. История —

это лишь одна из форм создания прошлого. Способов формирования прошедшего изобретено уже довольно много: мифологический, литературный, религиозный, фантастический. Научный лишь один из них. Л. Репина пишет: «история во всех формах ее репрезентации (в виде мифологического, религиозного, художественно-эстетического, научно-рационального знания) и их многообразных актуальных (нередко чрезвычайно причудливых) сочетаний рассматривается как атрибут любой культуры, как важнейший способ самосознания и самопознания общества, определяющего через осмысление прошлого свою идентичность. В этом контексте, будучи призвана соответствовать потребностям современного общества и отвечать на все новые и все более трудные вопросы, которые формулирует и проецирует на прошлое действительность настоящего, история неизбежно оказывается обреченной на постоянное переписывание и вовлекается в процесс непрерывной трансформации эмпирической базы и предметного поля, смены ракурсов и методов изучения, ключевых понятий и оценочных критериев» [Репина, 2013, с. 10].

Современная историческая наука — это способ создания прошлого, разработанный в XIX в. такими идейными течениями как позитивизм, историческая школа, исторический материализм. Все они творили в рамках рационалистического мировоззрения и в тесной связи с естествознанием и использованием части его методов.

Сегодня образ прошлого кроме научной истории создается такими формами творческой деятельности как литература, фантастика, религия, кино, телевидение, Интернет. Каждая из этих форм создания картины прошедшего правомерна в своей области. Возможно, что когда-то один из этих, или вновь созданных способов создания образов прошлого будет объявлен истинным. Это произойдет не потому, что он будет более других соответствовать прошлому, а потому что он будет более убедительным для той части общества, которая определяет, что есть истина. В прошлом к таким авторитетам относились жрецы, священнослужители. Сегодня — ученые-историки удостоверяют подлинность прошлого, но так будет лишь до тех пор, пока их тексты будут более убедительны для общества, чем иные формы воплощения образа прошлого.

История конкретна и единична, потому что актуально существует только в индивидуальном сознании. А поскольку содержание каждого такого сознания неповторимо, то оно закономерно создает в нем индивидуальный образ прошлого. Нет историков, имеющих совершенно одинаковые картины прошлого в своем сознании. Они всегда будут отличаться, даже если они принадлежат к одному историческому направлению. Образы их прошлого будут столь же отличаться в деталях, как различаются их тексты. Если схожесть картин прошлого обеспечивает общность используемых мировоззренческих и конкретно-исторических теорий, на которые они опираются, то особенности опыта, судьбы, иных личных факторов накладывают неповторимый отпечаток на создаваемые ими картины прошлого.

Исходя из вышесказанного, можно согласиться с Б. Соколовым, который пишет, что «история, прежде всего, — это то, что мы конституируем, создаем нашим взглядом, если хотите, творим. Дело в том, что

различные так называемые факты истории не просто наличествуют в нашем сознании. Они соприсутствуют в нашем сознании, т.е. подвергаются определенной интерпретационной деятельности, деятельности наделяющей смыслом, значением и ценностной перспективой любое историческое повествование. Эта интерпретационная деятельность, выстраивающая «факты», события истории в историю как таковую, отражает общекультурные способы, коды выстраивания той реальности, которую, в конечном счете, мы лишь постулируем как существующую, но которую мы никогда не сможем схватить в ее ноуменальном виде, как кантовскую вещь-в-себе, вещь-саму-по-себе» [Соколов, 2001, с. 98]. Далее он пишет, что схема, по которой выстраивается историческое повествование «отражает не реальность событий или череды событий, но то, как именно эти события организуются в целостность исторического рассказа. Поэтому эти черты суть характеристики не самого исторического материала, а характеристики взгляда человеческого сознания, вносящего определенного рода упорядоченность в исторический материал» [Соколов, 2001, с. 99].

Идеалистический подход хорошо объясняет такую смену, поскольку в его рамках прошлое — лишь интеллектуальная конструкция, создаваемая на основе преобладающей в данный момент теории и подкрепленная накопленными исторической наукой фактами.

ИСТИНА В ИСТОРИИ

Постоянное переписывание истории создает неизбежные проблемы для тех, кто считает необходимым и возможным постижение истины в истории.

Идея истины — исключительно сильная идея, поэтому больше двух тысяч лет люди пытаются постигнуть ее в тех или иных формах. В материализме- как соответствие знаний объекту или явлению внешнего мира. В идеализме — как соответствие платоновской идее. Марксисты считали доказательством истинности соответствие практике. Концепций истины существует несколько и они плохо согласуются друг с другом, потому что созданы в разных теоретических системах. Однако и сегодня идея истины остается актуальной, поскольку она постигается в естественных науках. У историков после разочарования в позитивизме и марксизме все больше сомнений в возможности постижения исторической истины. Положение, когда только последний вариант прошлого объявляется истинным, а все предшествующие объявляются ложными, мало кого устраивает.

Идеалистический подход видит выход в признании существования лишь относительной истины, в рамках той мировоззренческой системы, в которой она создана. Такая позиция с одной стороны конституирует сложившийся в исторической практике релятивизм, а с другой- позволяет уравнять в правах все формы и способы создания прошлого. Этим мы не только воздадим должное нашим предшественникам по цеху, но и более трезво оценим положение нынешней исторической науки в общечеловеческом процессе творения прошлого.

Если такой подход возобладает, то и мы, сегодняшние историки, получаем шанс на то, что наши труды

в постнаучную эпоху не будут рассматриваться как очередное, но теперь уже «научное» заблуждение, наряду с религиозным или мифологическим.

На схожих позициях стоял и Ф. Бродель. В 1970-е гг. он писал: «Для меня история — это сумма всех возможных историй, всех подходов и точек зрения — прошлых, настоящих и будущих. Я считаю ошибочным только одно: выбрать одну из этих историй, а всеми остальными пренебречь. Историки совершали и будут совершать эту ошибку» [Бродель, 1977, с. 128]. Однако чуть ниже он все же заявляет, что уже создана принципиально новая история, избежавшая ошибок предшественников, — и это, конечно, история журнала «Анналы». Время показало относительность и этой претендующей на истину теории.

В рамках идеалистического подхода истина — это соответствие знания об исторических событиях их сущности, а именно, идеям, которыми руководствовались люди, их совершающие. Эти идеи могут правильно поняты только в рамках того мировоззрения, которого придерживались акторы исторического действия. Поэтому истина может быть постигнута только в рамках конкретного мировоззрения. Абсолютная истина, пригодная для любого мировоззрения, не существует, что собственно мы и наблюдаем в историографии.

Отсутствие в реальности прошлого — непреодолимое препятствие для постижения классической корреспондентской истины как соответствия знания объекту. Поэтому в западной историографии понятие истины практически не используется, а отечественные историки, знакомые с этой проблемой, обычно ограничиваются утверждением о необходимости приближения к истине, при понимании невозможности ее полного достижения.

ИСТОРИЯ И ПАМЯТЬ

Предпосылкой создания прошлого является индивидуальная память как актуализация прошлых ощущений в сознании человека. На ее основе создается опыт. Мы можем помнить только то, что произошло лично с нами, или чему мы были свидетелями, однако после того, как человек создал различные формы коммуникации и общения, он смог колоссально расширить свою память за счет памяти и опыта иных людей. Теперь личное и общественное прошлое индивидуума значительно расширилось и стало храниться в виде информации, которой начали обмениваться не только в общении, но и при посредстве текстов. Так была создана возможность истории. Ле Февр писал: «Постараемся отделаться от иллюзий. Человек не помнит прошлого — он постоянно воссоздает его» [Февр, 1991, с. 21]. Прошлое человеческого общества появилось в настоящем лишь тогда, когда человек создал его силой своего воображения.

Прошлое, создаваемое на основе знания и информации, а именно с ними и работает историк, создается только при помощи воображения, потому что вспоминать нечего. Полученная информация содержится в источниках и представляет собой, в лучшем случае, фиксацию события его свидетелем. Это информация от первоисточника. Она считается самой надежной, но и такая информация есть лишь субъективное мнение человека, обработанное его мировоззрением. Это

не есть объективное и всестороннее описание исторического явления, а всего лишь частное мнение, созданное обязательно лишь с одной позиции и под определенным углом зрения.

Очень часто в летописях и хрониках человек фиксирует не то, что он видел лично, а то, что ему рассказали. Такая информация представляет собой образ события, прошедший через несколько сознаний, неоднократно обработанный и переработанный идейным содержанием этих сознаний. Об этой обработке и ее результатах мы, как правило, ничего не знаем, и знать не можем. Поэтому связь историка с прошлым неизбежно проходит через сознания других людей, что неизбежно вносит в нее такие искажения, которые становится невозможно устранить никакой критикой. При существующих исторических методах, имея столь ненадежные свидетельства о прошлом, нельзя однозначно утверждать о возможности создания в сознании историка образа, адекватного произошедшему событию.

Что же может предложить идеалистический подход в этих условиях? Поскольку в основе исторических действий лежат идеи, то именно они являются смыслом и содержанием любого исторического действия. Историк в состоянии понять эти идеи, даже если они выработаны в мировоззренческой системе, отличной от современной научной. Идеи, в отличие от событий и вещей, нематериальны, поэтому не подвержены тлену, коррозии и времени. Они -единственное, что может без искажений передаваться из прошлого в настоящее. Однако идеи, которыми руководствовались люди в своих действиях, недостаточно часто фиксируются в текстах. Впрочем, для Нового времени фиксация идей в источниках достаточно широко распространена. Конечно, часто люди скрывают свои истинные идеи, или пытаются их приукрасить, изменить, выставить в лучшем свете. Такая проблема есть, и мы почти никогда не можем быть точно уверены, что человек искренне и адекватно выразил ту идею, которой он руководствовался в своих действиях. Однако в рамках идеалистического подхода есть то, что довольно надежно связывает сознание историка с сознаниями людей прошлого — это идеи, которые являются сущностью, смыслом и содержанием их исторических действий.

ТЕОРИЯ И ИСТОРИЯ

В самом общем виде теория — это наше представление об объектах реального и идеального мира. С помощью наших теоретических представлений сознание способно проводить различные операции с этими объектами, в том числе невозможные в реальном мире, например, производить обобщения, вырабатывать понятия и категории и манипулировать с ними. Теория — это система идей, объясняющая объективный реальный и субъективный идеальный мир и создающая их образы. Теория — это то, с чем мы подходим к эмпирическим ощущениям, то, при помощи чего воспринимаем и обрабатываем опыт. Без теории он предстал бы перед нами в виде хаоса образов и ощущений. Это был бы, выражаясь кантовским языком, мир-для-себя. Теория позволяет превратить его в мир-для-нас. Теория упрощает воспринимаемый нами мир, упорядочивает его и, благодаря этому, делает понятным для нас.

Важно то, что теория не только упорядочивает хаос внешнего мира в сознании, она применяется уже на стадии восприятия события. Содержание того, что мы воспримем и его форма, зависят от идей, которые господствуют в сознании и оформляют воспринятое в образы.

В качестве теории можно рассматривать системы идей различного уровня, начиная с мировоззрения, которое есть всеобщая теория мира, и заканчивая конкретным предметом, например, теорией атома.

МИРОВОЗЗРЕНИЕ КАК ПРЕДЕЛЬНАЯ ТЕОРИЯ

Самой крупной теоретической системой является мировоззрение человека, именно его главные идеи определяют все остальные теоретические конструкции, включая исторические.

Любое мировоззрение всегда тотально и претендует на истину в последней инстанции, а это значит, что истина может существовать только в рамках конкретной мировоззренческой системы. Так, в научном мировоззрении истина — это соответствие знания объекту, а в религиозном — Бог. Поскольку мировоззрение является предельной теоретической системой, то оно становится основой здравого смысла и определяет очевидные с позиций данного мировосприятия вещи. Таким образом, здравый смысл — это не практическое знание, полученное из повседневного опыта, а теоретически насыщенное, исходящее из главных мировоззренческих идей конкретного общества.

Прошлое входит в картину мира человека, и каждое мировоззрение стремится создать свой образ минувшего. Главные теоретические идеи, создающие прошлое, определяются господствующим мировоззрением или согласуются с ними.

Картина мира в сознании человека должна быть цельной и непротиворечивой, поэтому и будущее, и прошлое должны быть скоординированы с настоящим в рамках единого мировосприятия. Нельзя иметь прошлое, основанное на религиозной идее, и создавать будущее на базе науки. Невозможно строить либеральное будущее, не осудив прошлого, созданного на коммунистической идее. Именно поэтому смена мировоззрений ведет к созданию нового прошлого и отвержению предыдущей его версии, которая объявляется ошибочной или фальсифицированной. На переломе эпох, когда одно мировоззрение меняет другое, создается новый образ прошлого и пишется новая история, которая исходит из мировоззрения, идущего на смену прежнему господствующему мировосприятию. Вспомним, что в годы перестройки, разочаровавшиеся в коммунизме люди, зачитывались вариантами прошлого, созданного с либеральных позиций, и признавали ложным его предшествующий коммунистический вариант. Как только в 2000-е гг. начался отказ от либерального мировоззрения, истории, написанные с либеральных позиций, стали признаваться очередным очернением нашего прошлого.

Сегодняшнее господство научной истории — явление историческое, т.е. преходящее. Научная история сменила историю религиозную. И сменила не потому, что появились какие-то факты, опровергающие религиозную теорию, хотя это часто представляют именно

таким образом. Сначала рухнула вера в Бога, а затем уже потерпел крушение религиозный образ прошлого, то же самое произошло и с советской историей — сначала рухнула коммунистическая идея, а потом перестали верить в коммунистическую историю. Либеральный вариант истории одержал победу только тогда, когда коммунизм перестал быть доминирующей теорией. Именно сомнения в теории привели к сомнению в образе прошлого, построенного на основе этой теории, а не наоборот. Невозможно сомневаться в истинности марксистской истории, если смотришь на нее сквозь призму марксистской теории. Только когда на нее начинаешь смотреть сквозь иные теоретические очки, тогда она начинает представляться ложной.

ИСТОРИЧЕСКАЯТЕОРИЯ

Теория всегда предшествует составлению образа прошлого. Историческая теория, часто заимствованная у других наук, позволяет воспринять хаос свидетельств прошлого в доступной для сознания форме. К. Хюбнер считает, что историк стремится «представить исторический материал как единое целое и привести аксиоматические, нормативные и оправдательные принципы арпоп в гармоническое соответствие с остальными принципами данного многообразия. Таким образом, историк выводит свои принципы из других областей и сфер жизни, в которых они по каким-то причинам кажутся ему оправданными, и применяет их к своей предметной области» [Хюбнер, 1994, с. 265-266].

Историческая теория — это способ представления в доступной человеческому сознанию форме многообразного прошлого, путем его обобщения, упрощения, выделения главного и других методов создания убедительного образа минувшего. Теория определяет и набор методов, с помощью которых допускается строительство образа прошлого. Этот набор постоянно расширяется. Сначала это был опрос свидетелей события, потом чтение документов и свидетельств, сегодня в него включены легенды, мифы, сказки, радиоуглеродный метод, метод подсчета колец деревьев и пр.

Образ прошлого создается из хаоса фактов при помощи теории. От нее зависит вся создаваемая историком конструкция. Так, из истории, написанной на основе марксизма, можно вывести все его законы, но в либеральной истории их уже не обнаружишь, потому что ее фактура выстроена на иной теоретической базе.

Разочаровавшись в теории и отождествив ее с идеологией как искаженным представлением о реальности, некоторые современные историки попытались отказаться от использования теории, но не смогли этого сделать. Как пишут И.М. Савельева и А.В. Полетаев: «конечный результат работы историка — исторический дискурс, даже самый «простенький» — содержит в явном или неявном виде огромное количество теоретических концепций, на которые имплицитно опирается историк… исторический дискурс настолько «пропитан» теорией, что многие историки просто не замечают этого» [Савельева, Полетаев, 2008, с. 224].

Теория как идеальное представление об объектах реального и идеального мира представлена во многих формах, начиная с языка и заканчивая понятиями, категориями, обобщениями. Если историк не пользуется

какой-либо социально-политической или исторической концепцией, не значит, что он вообще не использует теорию. Самую главную теоретическую рамку, через которую историк смотрит в прошлое, составляет его мировоззрение, от которого он никогда и не при каких обстоятельствах отрешиться не может.

Теория является платоновской формой образа прошлого, в которую укладываются факты, являющиеся его содержанием. Она играет определяющую роль в историях, созданных на основе мифов, религии, а также иных образов прошлого без использования фактов, либо с ограниченным их использованием. В научной истории теория также играет главную роль, поскольку именно она формирует образ прошлого, подкрепляя его фактическим материалом. Но господство теории здесь не безгранично и, если факты «сопротивляются» встраиванию в теоретическую форму, тогда теорию приходится менять. Лучшей теорией является та, которая с позиций мировоззрения, господствующего в данный момент в обществе, объясняет большее количество фактов. Без факта в рамках научной истории не может быть создано убедительного образа прошлого. Тем не менее, роль теории и в создании научной истории определяющая.

Выдающуюся роль теория играет в определении движущих сил развития человечества. Как пишет Д. Тош: «теория необходима — при анализе исторических перемен. Историки уделяют основное время объяснению перемен или их отсутствия» [Тош, 2000, с. 187]. Если причины исторических изменений лежат в сфере экономики, как это утверждает марксизм, тогда она становится главным объектом исследования. Если в основе развития лежат какие-то климатические, географические и т.п. факторы внешней среды, тогда внимание историка и читающей публики обращается на них. «Двигатель» истории всегда находится в теории, а не в фактах, ими он только подтверждается.

Теорию часто отождествляют с идеологией, это неверно, поскольку теория шире идеологии. Идеологическая обусловленность многих исторических оценок стала очевидна для историков уже в середине XVIII в., позднее в ХХ в. это влияние приобрело негативную окраску в форме идеологического влияния. Четко сформулированные идеологии ХХ в. порождали столь же отчетливо очерченные образы прошлого. Влияние идейных систем на образ прошлого был настолько очевиден, что многим стало казаться, что стоит отказаться от идеологии, как можно будет найти историческую истину. Но идеология — это всего лишь ясно выраженная теория, без которой не может обойтись ни один историк, и если он отказывается от ясно выраженной теории, то значит, будет руководствоваться неясно выраженной. Ближе к истине в результате этого он не станет, но его образы прошлого приобретут расплывчатость, станут неубедительными. Такие образы всегда проигрывают по сравнению с идейно определенным текстами, не переставая при этом быть теоретически нагруженными. Как пишет Х. Уайт: «По-видимому, в каждом историческом описании реальности действительно существует нередуцируемый идеологический компонент. даже работы тех историков и философов истории, интересы которых были

явно неполитическими, таких как Буркхардт и Ницше, имеют специфический идеологический подтекст» [Уайт, 2002, с. 41, 46].

Отказавшись от ясно сформулированной теории в форме идеологии, историк не отказывается от теории вообще, он начинает руководствоваться своим мировоззрением, которое еще более теоретично, чем любая идеология, потому что основывается на самых общих, абстрактных идеях, таких как Бог, справедливость, любовь, свобода и иные. Все они историчны, временны. Историк и в этом случае не создает вневременную объективную историю, он создает такую, которая может быть написана только в это конкретное время, и она тоже основывается на теоретических позициях, несмотря на то, что историк этого не осознает.

Теории сменяли и будут сменять друг друга, пока не иссякнет человеческий гений, а вместе с ними будет меняться и образ прошлого, выстраиваемый на их основе.

В рамках мировоззрения могут существовать частные теории, определяющие образ прошлого. Особенно богат на эти теории период рационалистического, научного мировоззрения. Примерами таких теорий являются — позитивизм, марксизм, либерализм, фашизм и другие.

Образцом масштабной исторической теории можно считать исторический материализм. Д. Тош пишет: «Подлинной причиной сильной привлекательности марксизма является то, что он прекрасно отвечает потребности историка в теории. Марксистская модель «базис/надстройка» представляет собой весьма полезный способ постижения всей совокупности социальных отношений в любом конкретном обществе» [Тош, 2000, с. 204]. Связность и целостность марксистской истории обеспечивается глубочайшей проработкой марксистской теории, которой на протяжении 75 лет занимались на государственном уровне десятки исследовательских коллективов.

Наряду с большими, всеобъемлющими идейными системами, существуют и частные теории прошлого, такие как историческая школа Ранке, историософия Гегеля, школа Анналов, теории создания наций и другие. Частные теории обычно не претендуют на создание глобальной истории и ограничиваются конструированием образа отдельных фрагментов прошлого. Кризис «больших» историй ХХ в. вызвал к жизни множество исторических концепций, лежащих в основе образов прошлого отдельных сторон жизни человеческих общностей, таких как микроистории, гендерная, интеллектуальная история и другие.

В. Стёпин утверждает, что «фундаментальные теории не являются продуктом индуктивного обобщения опыта, а создаются вначале за счет трансляции концептуальных средств, заимствованных из других областей теоретического знания, и только затем обосновываются опытом» [Стёпин, 2000, с. 280]. Действительно, иногда в качестве исторической теории берется какая-либо удачная концепция из другой научной области, например, механистическая и эволюционная теории, взятые из физики и биологии соответственно. Постмодернизм — взгляд на прошлое с позиций лингвистики и семиотики.

ФАКТЫ И ТЕОРИЯ

Опора на факты отличают научную историю как способ создания прошлого от мифа, сказки, легенды, которые могут быть не связаны с реальными событиями прошлого, а являться продуктом одного лишь воображения. Привязанность к факту является отличительной чертой и обязательным признаком научной истории.

Исторический факт — это теоретически осмысленное историческое событие или свидетельство о нем. А.Ф. Лосев полагал, что история как наука — это только понятые факты: «Факты сами по себе глухи и немы. Факты непонятые даже не суть история. История всегда есть история понятых или понимаемых фактов (причем понятых или понимаемых, конечно, с точки зрения личностного бытия)» [Лосев, 1991, с. 129]. Создать факт — значит понять его, обработав теорией.

Из эмпирических исторических данных, поскольку они индивидуальны и неповторимы, невозможно вывести какую-либо научную модель, но подогнать их под определенную теорию вполне возможно. Донаучное мировоззрение обычно подгоняет события прошлого под мифы и религию своего народа, научное — под существующие социальные, политические, культурологические теории.

Поскольку прошлой реальности уже нет, то проверить полученную картину можно лишь попытавшись уложить в эти формы все доступные факты. В современной истории фактов очень много и всегда есть большой массив данных, противоречащих любой применяемой теории. Как утверждает П. Фейерабенд: «Ни одна теория никогда не согласуется со всеми известными в своей области фактами» [Фейерабенд, 1986, с. 143]. Поэтому историк может какое-то время не обращать внимание на эти данные, но если их количество и качество превысит некоторый предел, то историк вынужден будет искать новую теорию. Если свидетельств мало, как это часто бывает в Древней истории, тогда даже один факт может опровергнуть принятую теорию и образ прошлого, созданный на ее основе.

Современная наука постепенно пересматривает свое отношение к факту, так К. Хюбнер считает, что даже в физике «нет фактов, которые могли бы выполнять роль беспристрастного арбитра; следовательно, фактами нельзя ни обосновать, ни опровергнуть теорию. И принятие, и отвержение теории, таким образом, связаны с внеэмпирическими решениями» [Хюбнер, 1994, с. 66].

С ним согласен и К. Поппер. Он пишет, что одни исторические теории, подтвержденные фактами, не могут считаться более истинными по отношению к другим, поскольку: «если какая-то точка зрения оказывается плодотворной и в ее свете могут быть упорядочены и интерпретированы многие факты, то это ошибочно принимается за подтверждение или даже за доказательство «концепции»» [Поппер, 1993, с. 91].

Историк, начиная искать, собирать, отбирать и анализировать факты, уже имеет определенную теорию, иначе вся его работа с первоисточниками будет бессмысленна и бесцельна, он ничего не сможет отобрать. ПомнениюР.Коллингвуда,неисточникопределяетмыш-ление историка, а «картина прошлого, принадлежащая

историку и представляющая собою продукт его априорного воображения, определяет выбор источников в его работе» [Коллингвуд, 1980, с. 233]. Иное дело, что факты могут влиять на теорию, они могут противоречить первоначальной теории и заставить историка начать искать другую теорию, либо он вынужден будет создать совершенно новую концепцию, но выводить ее он будет не обязательно из исторических фактов.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Понимание решающей роли теории в истории описании позволяет идеалистическому подходу встать над теоретическим партикуляризмом и объявить все образы прошлого равнозначными и даже истинными в рамках той теории, на основе которой они были созданы. В этом случае перед нашим взором предстает не череда заблуждений наших предшественников, когда одна исторически ложная картина сменяла другую, а вполне объяснимая смена историй, определяемая сменой тех теорий, которые лежали в их основе. Наши предшественники-историки не заблуждались, а создавали истории, единственно возможные с позиций разделяемых ими теорий. И нам, сегодняшним историкам, нужно понять, что наши разногласия порождены разными теоретическими подходами, поэтому надо более терпимо относиться к иным взглядам на прошлое.

Поскольку единой теории, наподобие марксистской, сегодня нет, то следует признать научными все истории, построенные на основе научной методологии и ясно выраженной теории. То, что сегодня какая-то теория не является общепризнанной, не основание для того, чтобы объявить ложным образ прошлого, построенный на ее базе. Вспомним, что любая крупная, общепризнанная социально-историческая теория всегда сначала объявлялась ложной или ошибочной, поскольку противоречила господствующим взглядам.

Что же взамен абсолютной истины и объективности и может предложить идеалистический подход к истории? Разве тот релятивизм и конструктивизм прошлого, которые закономерно следуют из субъективно-идеалистического подхода, — равноценная плата? Если судить мерками сегодняшней исторической науки и ее ценностей, конечно, нет. Однако если рассматривать создание прошлого в более широком историческом контексте, тогда идеалистический подход приобретает видимые преимущества перед господствующим в истории материализмом. Во-первых, — это действительное следование принципу гуманизма, путем постановки человека в центр истории.

Во-вторых, как показал опыт [Герасимов, 2019], история с позиций идеалистического подхода более убедительно объясняет большую совокупность фактов, нежели материалистический подход. Она позволяет без натяжек объяснить фактический материал, связанный и с экономикой, и с социальной сферой, искусством, политикой, наукой, современной виртуальной и иной нематериальной реальностью, созданной человеком. Поскольку в основе всех этих процессов находится человеческая деятельность, то легко проследить ее творческие истоки, находящиеся в человеческом сознании, создающем идеи, которые лежат в основе этой деятельности.

Смены мировоззрений и связанные с ними социально-экономические и политические катаклизмы тоже находят свое объяснение с позиций идеалистического подхода. История предстает стройной чередой исторических событий, в основе которых лежит деятельность человеческого разума, преобразующего окружающий материальный мир и создающего новые виды реальности. Это не привычная история, в которой на смену религиозному «мракобесию» приходит более совершенное общество, построенное на истинных основаниях, нет, всякая деятельность наших предков, кажущаяся сегодня нелепой и ошибочной, находит свое основание в тех идеях, исходя из которых, они действовали в истории. В такой истории много трагизма, но мало глупости, подлости и невежества. Она более гуманна по отношению к человеку, действующему в истории и стремящемуся к лучшему будущему, которое ему видится с единственно возможных идейных позиций в конкретное время и в конкретном обществе. Такая история является закономерным следствием творческой деятельности человеческого разума, творящего историю и уже ставшего, по словам В.И. Вернадского, геологической силой, создавшей ноосферу.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. РеймонА. Избранное: Введение в философию истории. М.: ПЕР СЭ; СПб.: Университетская книга, 2000. 543 с.

2. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1979. 423 с.

3. Бродель Ф. История и общественные науки. Историческая длительность. / Философия и методология истории: сб. статей / под ред. И.С. Кона. М.: Прогресс, 1977. 334 с.

4. Герасимов Г.И. Идеалистический подход к истории // Исторический журнал: научные исследования. 2017. № 5. С. 21-36.

5. Герасимов Г.И. Идеи как основа ноосферы и человеческой истории // Ноосферные исследования. 2017. Вып. 2 (18). С. 50-62. [Электронный ресурс]. Режим доступа: URL: http://glonoos.com/wp- content/uploads/Gerasimov_NI_2017_2. pdf; Герасимов Г.И. Взгляд на исторический источник с позиций идеализма // История. Историки. Источники. 2018. № 1. [Электронный ресурс]. Режим доступа: URL: history2014.esrae.ru/18-162 (дата обращения 10.03.2019).

6. Герасимов Г.И. История и мировоззрение // Социально-политические науки. 2017. № 4. С. 160-163.

7. Герасимов Г.И. История, создающая прошлое // Социально-политические науки. 2017. № 6. С. 140-144.

8. Герасимов Г.И. Мировоззренческие основы истории России (середина XIX — начало XX вв.). Тула: Третий путь, 2019. 528 с.

9. Герасимов Г.И. Прошлое как объект истории // Genesis: исторические исследования. 2017. № 10. С. 1-19.

10. Герасимов Г.И. Субъект истории и источник исторического развития // История. Историки. Источники. № 4. [Электронный ресурс]. Режим доступа: URL: http://history2014. esrae.ru/17-153) (дата обращения 10.03.2019).

11. Дройзен И.Г. Историка. Лекции об энциклопедии и методологии истории. СПб.: Владимир Даль, 2004. 582 с.

12. КоллингвудР.Дж. Идея истории. Автобиография. М.: Наука, 1980. 485 с.

13. Лавров П.Л. Философия и социология. Избранные произведения. В 2 т. Т. 2. М.: Мысль, 1965. 703 с.

14. Лосев А.Ф. Философия. Мифология. Культура. М.: Политиздат, 1991. 524 с.

15. Мифы народов мира. Энциклопедия / ред. С.А.Токарев. В 2 т. Т. 1: А-К. М.: Сов. энциклопедия. 1980. 671 с.

16. Рикёр П. История и истина. СПб.: Алетейя, 2002. 399 с.

17. Поппер К. Нищета историцизма. М.: Прогресс, 1993.188 с.

18. Реконструкция // Большой энциклопедический словарь. М.: Большая Российская энциклопедия, 2000. 1456 с.

19. Репина Л.П. Историческая наука в предметном поле / История и историки в прошлом и настоящем. М.: ИВИ РАН, 2013. 400 с.

20. Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. СПб.: Питер Ком, 1999. 720с.

21. Савельева И.М., Полетаев А.В. Теория исторического знания. СПб.: Алетейя; М.: ГУ ВШЭ, 2008. 523 с.

22. Соколов Б.Г. Гипертекст истории. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2001. 193 с.

23. Стёпин В.С. Теоретическое знание. М.: Прогресс-Традиция, 2000. 743 с.

24. Тош Д. Стремление к истине. Как овладеть мастерством историка. М.: Весь Мир, 2000. 296 с.

25. Уайт X. Метаистория. Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2002. 528 с.

26. Февр Л. Суд совести истории и историка / Бои за историю. М.: Наука, 1991. 629 с.

27. Фейерабенд П. Избранные труды по методологии науки. М.: Прогресс, 1986. 543 с.

28. Хюбнер К. Критика научного разума. М.: ИФРАН, 1994. 322 с.

29. Шпанн О. Философия истории. СПб., 2005. С.389.

30. Юдин Э.Г. Методология науки. Системность. Деятельность. М.: Эдиториал УРСС, 1997. 444с.

«Вся русская идеалистическая философия начала XX века – это логическое развитие кантианства»

Известный российский философ, политолог и публицист, кандидат философских наук, доцент МГУ им. М.В. Ломоносова, в прошлом заместитель главного редактора газеты «Известия» Борис Межуев входит в состав Международного научного совета недавно созданного научно-исследовательского подразделения Института гуманитарных наук БФУ им. И. Канта – Академии Кантиана.
В интервью kantiana.ru он рассказал о том, как российские философы понимали Канта, насколько важен опыт осознания национальной свободы как некой высшей ценности, и почему конец политической истории наступит еще не скоро.

– Борис Вадимович, насколько важна политическая философия? Как это направление философии развивалось в России?

– Я считаю, что политическая философия – это своего рода пропедевтика философии как таковой, практически любой осмысленной философской позиции.
Однако в России политическая философия развита очень слабо. Одна из причин такого положения вещей заключается в том, что когда в России была своя особая философская традиция, то есть в до и постреволюционный период, здесь наблюдался дефицит политического опыта. Политического в узком смысле слова – здесь не было условий, позволяющих сознавать свободу – индивидуальную, корпоративную и национальную – как наивысшую ценность, превышающую по значимости любое позитивное благо. Как правило, такое переживание проявляется в ситуации национальной зависимости – когда свобода от власти иного сообщества мыслится делом приоритетным, даже в том случае, если более влиятельное сообщество предположительно стоит на более высокой ступени цивилизационного развития. Зависимая нация требует свободы, сознавая при этом, что после ее обретения она будет оторвана от более прогрессивного, более развитого мира, в каком-то смысле обречена на вынужденную, хотя, возможно, и временную отсталость. По существу, добиваясь свободы, она отрывает себя от будущего, противопоставляя лучшему будущему свое независимое бытие, обретение которого, тем не менее, отнюдь не гарантирует быстрого скачка в развитии. И вот это именно сознание того, что свобода выше блага, что свобода важнее прогресса и развития – именно этот далеко не самоочевидный ценностный выбор и есть духовная основа того периода в истории Европы и всего человечества, который мы обозначаем термином «модерн», или «современность».
Политическая философия – это именно саморефлексия человека Современности в противоположность философии всеединства как саморефлексии имперского человека, которому необходимо доказать относительность свободы. Имперский человек – а это за редчайшим исключением субъект практически всей русской философии предшествующих веков – абсолютно не чувствителен к фундаментализму свободы, отличающему мировоззрение политического философа. Свобода для него – лишь условная, относительная ценность, которой можно поступиться во имя высшего блага – мощи и целостности державы, благ просвещения, приобщения к европейской цивилизации. Свобода для имперского человека – это лишь условие выбора правильных ценностей, но не ценность сама по себе: это утверждение очень легко иллюстрировать на примере философии Вл. Соловьева, вроде бы либеральной, но совершенно не современной. Вл. Соловьев совершенно не понимал, зачем отсталым странам добиваться независимости от просвещенного и цивилизованного Запада, в его ценностном универсуме статус национальной независимости был предельно низок.
Поэтому из философии Вл. Соловьева и из соловьевства в широком смысле не могла родиться политическая философия, но могла родиться философия культуры, что и произошло. Кстати, есть версия, что Пушкинская речь Достоевского с ее темой «всеотзывчивости» русского человека была произнесена под влиянием идей Вл. Соловьева. Понятно, что эта «всеотзывчивость» – это именно имперская всеотзывчивость, нации-государства, как правило, отнюдь не всеотзывчивы.
Политическая философия могла родиться только в тот момент, когда рождается вот это новое, современное мироощущение: выше свободы нет ничего, свободой нельзя жертвовать во имя высшего блага. Эта политическая философия, или философия современности, имеет три линии – французскую в лице Руссо, германскую в лице Канта и Фихте, английскую в лице Локка и Милля. Россия была от этого далека, поскольку свобода здесь мыслилась либо как не политическая, а творческая ценность (Бердяев), либо как необходимое условие будущего совершенства, а модерн и современность как некая отрицательная стадия развития Европы, преодолеваемая в некоем более совершенном порядке, снимаемая в некоем высшем синтезе. Но проблема в том, что когда Россия наконец пережила этот момент унизительной зависимости от внешнего мира и когда здесь родилось это новое – политическое – мироощущение, модерн в Европе был уже полу-перевёрнутой страницей ее истории. И поэтому ориентация на Европу предполагала скептическое отношение к модерну: не случайно столь популярен в философских кругах либеральной и ориентированной на Европу Москвы в 1990-2000-х стал немецкий философ Вальтер Беньямин, критик политического суверенитета как особого социального феномена эпохи барокко. Российская власть в поисках духовного обоснования своей позиции в отношении Европы неизбежно модернизировалась, осовременивалась, тогда как ориентирующийся на нынешнюю Европу столичный креативный класс в противостоянии власти обращался к постмодерну, который стал своего рода анти-политическим языком политической оппозиции. Поэтому возвращение к Канту для России – это возвращение к самой себе, к истокам ее нынешнего господствующего политического мировоззрения.

– Вы приехали в Калининградскую область в том числе и для того, чтобы принять участие в заседании Международного научного совета Академии Кантиана. Хотелось бы узнать ваше мнение о том, как Кант повлиял на развитие русской философии и, в частности, политической философии?

– «Повлиял» – даже не то слово. По сути, вся русская идеалистическая философия начала XX века – это логическое развитие кантианства.
Проблема, однако, заключается в том, что здесь, в России, у Канта на самом деле не было схвачено то, что является, на мой взгляд, ценностным нервом кантианства. Я имею в виду тему автономии воли, императива автономии воли. Это тоже связано с почти полным отсутствием политического опыта. Кант воспринимался по большей части как критик традиционной метафизики, как мыслитель, обрушивший догматические представления о знании, красоте и нравственности. Нечасто обращалось внимание на то, что Кант – не столько могильщик догматизма, как, скажем, Дэвид Юм, сколько создатель некоей особой критической метафизики, основанной на особом представлении о человеческой субъективности.
В целом, Кант воспринимался в России как революционер, как разрушитель схоластической метафизики, а не как создатель какой-то новой онтологии, основанной в том числе и на новой политической реальности, новом позиционировании субъекта в истории. Философский мейнстрим, так или иначе связанный с фигурой Соловьева, относился к Канту, мне кажется, чересчур поверхностно. И эта ограниченность, подчеркну еще раз, была обусловлена тем, что в России был определенный дефицит политического опыта.
Политическая философия у нас могла родиться только от осмысления опыта 1990-х годов. Мы стали мудрее в философском плане, но при этом не произошло своего рода переосмысления всего философского опыта России и в том числе истории, собственно, русской философии. Русская философия должна была осуществить переход к политической философии. Может, для того, чтобы ее в конечном итоге преодолеть, выйти из пространства политики к каким-то иным неполитическим, сверхполитическим онтологиям. Но для этого нужна была серьезная критика и современного европейского – пост-постполитического, то есть постмодернистского, опыта. Пока ресурсов, сил для этого рывка нет.

– Можно ли сказать, что в философском плане мы идем вслед за Европой?

– Я бы сказал, что мы находимся в разных фазах философского поиска. Важно понимать, что мир, который был основан на идеях Канта и Фихте, Руссо и Монтескье, Джоне Стюарте Милле и Эдмунде Бёрке, на всех трех традициях политической философии – это мир, который, в конечном итоге, привел к двум мировым войнам. Другой стороной свободы стала тотальная война. У Тони Джадта есть книга «Postwar», в которой он описывает реалии поствоенной Европы – очень глубоко, со всеми их плюсами и минусами. Он обращает внимание на страх поствоенной Европы перед либерализмом классического толка, который ведет к обнищанию людей, на страх перед национализмом, вообще перед любыми тотальными идеологиями. По существу, речь идет о страхе перед всеми модернистскими идеологиями, которые разными дорогами ведут к тоталитаризму и к мировым войнам.
Любопытно, что Россия, вроде бы больше всех пострадавшая от войны, не испытала вот этого поствоенного шока. Она возвращалась после конца коммунизма именно в ту Европу, из которой была извергнута в 1917 году – в Европу суверенных наций-государств, почти не обращая внимания на то, что этой Европы уже не существует. Мне кажется, русская философия до 1991 года была ориентирована именно на классические образцы европейской интеллектуальной традиции – русская философская традиция в этом смысле мыслилась как традиция классическая, европейская. Именно поэтому в России оказался настолько бесплоден постмодерн – он шел явно вразрез с подлинными интеллектуальными, социально-историческими поисками страны, ее мыслящей части.

– Как вы думаете, насколько реально появление в России концепции, которая смогла бы хоть в какой-то мере объединить общество? Может ли появиться нечто универсальное, что окажется способным примирить, условно говоря, западников и почвенников.

– Думаю, что в философской среде может появиться человек большого интеллектуального таланта, с хорошим образованием, со способностью к самоуглублению, к самопознанию, к рефлексии – и он сможет описать философским языком драму России, которая возвращается совсем не в ту Европу, в какую собиралась возвращаться в 1991 году. Условно говоря, в Европу не Канта, но Слотердайка. Если всю эту ситуацию представить не цинично, но с позиции философского понимания, то из этого может родиться серьезная интеллектуальная программа.
С другой стороны, альтернативная, но столь же доброжелательная по отношению к поствоенной Европе программа может быть создана и в консервативном лагере: но здесь требуется столь же внимательное понимание чужого и чуждого европейского «поствоенного», то есть постмодернистского, опыта. С тем чтобы его все-таки преодолеть, выйти за его пределы, возвыситься над ним. Потому что есть ведь и новые вызовы – в первую очередь связанные с технологическим прогрессом, созданием искусственного интеллекта, с фактически реабилитацией евгеники в биотехнологиях. Возможна ли убедительная консервативная программа, учитывающая все эти новые реалии жизни, но позволяющая сохранить критическое отношение к техническому прогрессу?
И вот, когда эти две программы состоятся и когда они породят крупных людей – это будет определенным прорывом. В России должен появился человек, который смог бы встать над логикой партийного идеологического разделения и заговорить о том, что происходит, на языке философии. А философия – это всегда протест против кланово-партийного разделения общества.
Скорее всего, это будет мыслитель, не принадлежащий ни к одному лагерю и не рассчитывающий на помощь или симпатию ни одной партии. Он будет одинок, его будут считать чужим в противоборствующих лагерях, но он, тем не менее, задаст новый уровень осмысления ситуации. И мне кажется, в ближайшее время такой человек или такие люди появятся. Предпосылки для этого уже созрели.

– То есть, возможно, у нас будет новый Кант?

– Ну, не Кант, конечно. Мыслители такого уровня – они возможны лишь в единственном числе. Но нового Владимира Соловьева мы дождаться можем. И тогда Россия будет заявлять о себе в мире не только языком политики, но и языком философии, этого сейчас очень не хватает. России просто необходим человек, который смог бы написать о её новом цивилизационном опыте хотя бы так, как написал о Германии Томас Манн в «Размышлениях аполитичного». Но еще раз повторю – этот человек будет обречен на политическое одиночество. Карьеру на общественно-политическом поприще ему сделать, скорее всего, не удастся, как не удалось сделать в определенном смысле тому же Соловьеву. Основатель самостоятельной русской философской школы оказался абсолютным одиночкой как общественный деятель. Ни западники не считали его полностью своим, ни тем более славянофилы.

– В 1992 году Фрэнсис Фукуяма возвестил конец политической истории. Как по прошествии четверти века можно оценить эту концепцию?

– В этой концепции определенно что-то есть. Фукуяма вслед за Гегелем и еще в большей степени за Александром Кожевом развил идею о том, что локомотивом истории является равенство, причем равенство именно политическое. И в этом смысле у этого локомотива будет исчерпан весь пар в тот момент, когда возникнет гомогенное государство, где все люди будут равны, где уже не будет привилегированных слоев населения, где все жители станут обладать одинаковыми правами гражданства – то есть либерально-демократическое государство. Развиваться ему дальше будет некуда, а это будет означать, что история достигла своего конца. Все это вроде бы логично, но некоторые вещи Фукуяма не договорил.
Граждане в государстве могут быть равны, но сами-то государства не равны. У каждого из государств разное влияние, разный политический и экономический вес. Одни государства находятся в зависимости от других, а, следовательно, политические права граждан этих государств не одинаковы. История не закончится, пока не возникнет одно большое планетарное государство или пока все государства не станут обладать абсолютным равенством не только де-юре, но и де-факто. Но и при этом останется, конечно, социальное или классовое неравенство, неравенство – в том числе правовое – коренных жителей страны и гастарбайтеров, неравенство выпускников престижных колледжей и технических училищ, наконец, неравенство умных и глупых, способных и бездарных. Пока о ликвидации всех видов неравенства, а, значит, и о конце истории говорить рано.
Но главное пока – это неравенство государств: теоретически, конечно, можно допустить создание кантовской общемировой федерации, но пока такой федерации нет. И получается, что Фукуяма выдал желаемое за действительное.

– И последний вопрос: есть ли у вас планы сотрудничества с БФУ имени Канта?

– Последние три года я занимался творчеством моего друга Вадима Цымбурского. Он умер, не успев дописать свою докторскую диссертацию, посвященную русской геополитике, она осталась в рукописи, и мы с коллегами расшифровали ее и издали. Помимо всего прочего речь в этой книге – она называется «Морфология российской геополитики и динамика международных систем XVIII-XX веков» – идет о развертывании России относительно Европы. И большое место в анализе этого процесса занимает понятие балтийско-черноморской системы. Цымбурский считал, что Россия входит в Европу, пытаясь решить свои проблемы в рамках так называемой Балто-Черноморской системы. Она ищет союзников в Большой Европе и вступает в большую европейскую игру. У России два эксклава – один на Черном море, другой на – Балтийском. У каждого из них есть свои чисто специфические проблемы, и, возможно, их решение можно искать сообща.
И где, как не в российском эксклаве, в Европе, все это обсуждать, где, как не здесь, поднимать вопросы о новом позиционировании России относительно Европы в целом и севера Европы, в частности? Я был бы рад, если бы в БФУ имени Канта могла пройти научная конференция по теме, скажем, «Россия и Германия: философское влияние и геополитическое соперничество». Выход диссертации Цымбурского – это повод для мобилизации философского и политологического сообщества на решение вопроса о новом позиционировании России относительно Большой Европы и нового Балто-Черноморья. Так что если бы я мог быть полезен в этом качестве Балтийскому федеральному университету, носящему имя основоположника немецкой философской классики, я был бы очень рад.

Что такое идеализм?

Ответ

В массовой культуре идеалист обычно определяется как «человек, который видит мир таким, каким он может быть, а не таким, каким он существует сейчас». Идеалист полон надежд, вплоть до непрактичности; Дон Кихот был идеалистом. Однако это определение не имеет ничего общего с идеализмом как философией. Идеализм для целей данной статьи — это вера в то, что реальность по своей сути является ментальной концепцией. В этом мировоззрении все познаваемое состоит из разума или духа, а реальность определяется самосознанием человека.На протяжении всей истории различные философы учили идеализму, в том числе Платон.

Главное библейское беспокойство относительно идеализма — это акцент, который он делает на разуме. Здесь следует отметить, что некоторые идеалисты также являются теистами — они верят, что разум Бога определяет реальность. Однако, согласно атеистическому идеализму, человеческий разум — единственный авторитет и основа всей реальности. Нашему разуму не существует вселенной, которую можно было бы открыть; скорее наш разум определяет, что реально. Осведомленность создает существование.Это противоречит начальным словам Писания: «В начале сотворил Бог небо и землю» (Бытие 1: 1). Реальность существовала еще до того, как человеческий разум смог ее осознать.

Вторая библейская проблема заключается в том, что идеализм преуменьшает важность откровения Бога для человечества. Если реальность — это то, что творит наш разум, то какую роль играет открытое Богом Слово? Является ли Библия просто реальностью чьего-то ума в прошлом поколении, которая помогает формировать реальность нашего разума сегодня? Если это так, то важность и влияние Священного Писания ничтожны.

Писание совершенно и верно. Псалом 18:30 учит: «Этот Бог — путь его совершенен; слово Господа истинно; он — щит для всех, кто находит в нем прибежище ». И Бог, и Его слова верны. Вот почему Павел написал, что Писание богодухновенно (2 Тимофею 3:16). Бог и Его Слово реальны и отличны от человеческого разума; они не являются конструкциями человеческого интеллекта.

Третья библейская проблема заключается в том, что атеистический идеализм противоречит трансцендентности Бога. Если Бог является Создателем всего, прежде всего, и знает все, тогда реальность намного больше, чем наш разум может постичь или представить.Бог существует независимо от того, осознаем мы Его или нет. Идеалистический взгляд на то, что человеческий разум воспринимает реальность, накладывает человеческие ограничения на истину и отрицает факт сверхъестественного Бога.

В конечном счете, наша реальность основана не на том, что производит наш разум, а на том, что создал Бог. Он создал нас, поддерживает нас и дает нам жизнь и силу. «В Нем мы живем, и движемся, и существуем» (Деяния 17:28). Наша цель не в том, чтобы создавать нашу собственную реальность, а в том, чтобы лучше понять реальность, созданную Богом.

Что такое идеалистическое мировоззрение? — Mvorganizing.org

Что такое идеалистическое мировоззрение?

Это точка зрения, что единственная реальность — это идеальный мир. Это был бы мир идей. Это точка зрения, согласно которой не существует внешней реальности, состоящей из материи и энергии. В умах существуют только идеи.

Почему идеализм верен?

Идеализм как форма метафизического монизма утверждает, что сознание, а не материя, является основой всего сущего.Он монистический, потому что он утверждает, что существует только один тип вещей во вселенной, и идеалист, потому что он считает, что это единственное сознание.

Что такое идеалистическая теория международных отношений?

Идеализм в контексте внешней политики утверждает, что национальное государство должно сделать свою внутреннюю политическую философию целью своего поведения и риторики в международных делах. Например, идеалист может полагать, что искоренение бедности дома должно быть связано с борьбой с бедностью за границей.

Каков либеральный подход к международным отношениям?

Либералы считают, что международные институты играют ключевую роль в сотрудничестве между государствами. При наличии правильных международных институтов и растущей взаимозависимости (включая экономические и культурные обмены) у государств есть возможность уменьшить конфликт.

Что такое определение либерализма?

Либерализм — это политическая и моральная философия, основанная на свободе, согласии управляемых и равенстве перед законом.Либералы также положили конец меркантилистской политике, королевским монополиям и другим препятствиям в торговле, вместо этого продвигая свободную торговлю и свободные рынки.

Что означает либерализм в социальном плане?

Социальный либерализм, также известный как левый либерализм в Германии, современный либерализм в Соединенных Штатах и ​​новый либерализм в Соединенном Королевстве, представляет собой политическую философию и разновидность либерализма, которая поддерживает регулируемую рыночную экономику и расширение гражданских и политических прав.

Что такое социальный прогресс?

Прогрессивизм — это политическая философия в поддержку социальных реформ.В 21 веке движение, которое идентифицируется как прогрессивное, является «социальным или политическим движением, которое стремится представлять интересы простых людей посредством политических изменений и поддержки действий правительства».

Является ли социал-демократия либеральной?

Социал-демократия — это политическая, социальная и экономическая философия социализма. Как экономическая идеология и политический режим, он описывается академиками как отстаивающий экономическое и социальное вмешательство для продвижения социальной справедливости в рамках либерально-демократического государства и капиталистически ориентированной смешанной экономики.

Торонто либеральный или консервативный?

Обзор. Что касается предвыборной политики, Торонто был важным источником поддержки для федеральной Либеральной партии Канады и провинциальной Либеральной партии Онтарио, хотя центр города имеет тенденцию поддерживать Новую демократическую партию (НДП).

Какой город Канады самый консервативный?

География. Социальный консерватизм наиболее силен в Альберте, которая долгое время была самой консервативной провинцией Канады, где движение Social Credit проповедовало евангельские ценности и пришло к власти в 1930-х годах.Это также является фактором в некоторых частях Британской Колумбии за пределами Нижнего материка и острова Ванкувер.

Канада — консервативная страна?

Считается, что консерватизм в Канаде в основном представлен современной Консервативной партией Канады в федеральной партийной политике, а также различными правоцентристскими и правыми партиями на провинциальном уровне. Консервативные правительства в Канаде, такие как правительство сэра Джона А.

.

Какая партия в Канаде правая?

Консервативная партия Канады

Консервативная партия Канады Консерваторская партия Канады
Идеология	Консерватизм Либеральный консерватизм Экономический либерализм Внутренние фракции: • Голубые тори • Красные тори
Политическая позиция	Правоцентристское на правое
Европейская принадлежность	Европейская партия консерваторов и реформистов (региональный партнер)

Канада правая или левая?

На федеральном уровне в Канаде доминировали две относительно центристские партии, практикующие «брокерскую политику»: левоцентристская Либеральная партия Канады и правоцентристская Консервативная партия Канады.

О внешней политике, призыв отказаться от мрачного мировоззрения и пробудить идеализм.

Хизер Херлберт сделала обзор книги Роберта Зеллика Америка в мире: история дипломатии и внешней политики США в Washington Post .

Если, как пишет Зеллик, «глубочайшей традицией американской дипломатии было продвижение американских идей», то что нам делать с непростыми отношениями между этими идеями и жизненной реальностью многих людей при У.С. правило? После того, как наши враги и союзники наблюдали, как правоохранительные органы США убивают невооруженных чернокожих и сажают протестующих в фургоны без опознавательных знаков, прагматическому руководству альянса, безусловно, необходимо отчитываться, не говоря уже о фактической приверженности рассматриваемым идеалам.

Здесь пересказ Зелликом истории США оказывается разочаровывающе пустым. Он опровергает достижения Уилсона в гонках, называя их «серьезным шагом назад» в сноске и называя рабство проблемой для У.С. дипломатия, но никогда не как проблема для принципов США. Джефферсон, по крайней мере, какое-то время, боролся с противоречиями в своих взглядах на расу. Некоторые из советников Рузвельта (в том числе его жена) знали, что его позиция в отношении интернирования американцев японцев и еврейских беженцев, будучи прагматичной, была глубоко ошибочной. Как недавно отметили Трэвис Адкинс и Джадд Девермонт в журнале «Внешняя политика», «воины холодной войны», как черные, так и белые, болезненно осознавали противоречия своего безоговорочного стремления к свободе.

Уклонение от этих и других сложных вопросов может быть традицией У.S. дипломатия, которую современная жизнь — с ее необходимостью формировать разнообразные коалиции дома и отвечать авторитетным критикам внутри страны и за рубежом — больше не позволит. Клинтон, Джордж Буш и Обама, каждый по-своему, стремились пролить свет на американские ценности на некоторые действия США, сохраняя при этом реализм Киссинджера по отношению к другим. Зеллик убедительно доказывает, что история прошлого может помочь нам сделать будущее лучше. Но после того, как президент упивается лицемерием США, как этот, возврата к вежливому молчанию будет недостаточно ни по прагматическим, ни по моральным соображениям.

Чье мировоззрение Часть 1 | Место истины

Любой, кто обращает внимание на христианство в Соединенных Штатах, не может не заметить рост числа организаций, утверждающих, что они продвигают христианское мировоззрение. Мировоззренческое богословие, которое иногда называют культурной апологетикой и часто называют служением, нашло быстрый рынок в евангелических кругах за последние тридцать пять лет или около того. Вариации на эту тему многочисленны, но общей чертой является решительная приверженность защите христианских ценностей от предполагаемых посягательств со стороны секуляризма, атеизма, релятивизма и вообще всего, что не поддерживает христианское мировоззрение.

Еще одна характеристика мировоззренческого богословия — это широкий спектр культурных и политических комментариев, которые оно дает. Организации, продвигающие христианское мировоззрение, часто проводят анализ, охватывающий искусство, кино, музыку, законодательство, судебные решения, международные отношения, науку и историю. Мировоззренческое богословие и его двойник, культурная апологетика, процветают в деноминационных периодических изданиях, христианских аналитических центрах, литературе для домашних школ и политических группах. Каждый год виртуальная индустрия самодостаточных организаций проводит сотни конференций по христианскому мировоззрению.Некоторые христианские колледжи и семинарии включают описание христианского мировоззрения в свои институциональные заявления о миссии, и более чем некоторые требуют, чтобы преподаватели и администраторы подписались под принципами, изложенными в этих заявлениях. Культурная апологетика и мировоззренческое богословие теперь являются стандартными базовыми курсами в некоторых учебных программах. Однако распространение терминов «христианское мировоззрение» не означает уточнения того, что именно они означают.

Идея гибкая и адаптируемая, качества, которые делают то, что для критиков кажется бесформенной абстракцией, готовой защитой веры для сторонников.У этой идеи также есть родословная, и ее использование представляет интересные проблемы для тех, кто считает старые протестантские выражения христианства более привлекательными, чем теологический либерализм или евангелизм. В частности, мировоззренческое богословие продвигает неосторожный и повторяющийся, евангелистский и либерально-протестантский образец замены конфессий и церковной службы политической и культурной идеологией.

«Мировоззрение» — относительно молодое слово, вошедшее в обиход в конце 18 ^-х и начале 19 ^-х веков под влиянием немецкой идеалистической философии.Иоганн Фихте, Фридрих фон Шеллинг, Вильгельм фон Гумбольдт, Иоганн Готфрид фон Гердер и Георг В. Ф. Гегель представили и развили «мировоззрение» как важный философский прием. Под опекой немецкого идеализма значение концепции росло благодаря ключевому вкладу новых дисциплин, таких как лингвистика, история и социология. Хотя немецкие идеалисты различались в своих акцентах и ​​часто расходились с выводами друг друга, они имели общие черты. Они сочли рациональные претензии Просвещения сомнительными и изо всех сил пытались найти значимые способы объяснения моральных императивов в свете сурового метафизического скептицизма Просвещения.Их усилия отмечены обновленным осознанием того, в какой степени идеи подвержены изменчивости и неопределенности исторического процесса и развития.

Призрак метафизической, а точнее религиозной неопределенности преследовал немецкий идеализм. До начала Нового времени, на протяжении почти тысячелетия, христианское присвоение греческой метафизики сохраняло привилегированное место в философии и теологии. Считалось, что люди обладают сущностной природой, сломленной грехом, которая находит исполнение или завершение в отношениях с универсальным, трансцендентным, божественным порядком, опосредованным через Христа.Как именно Христос является посредником в этом союзе и причастии, было предметом многочисленных споров. Но факт сотворенной, но все же падшей человеческой природы, факт существования Бога и факт искупления и воскресения Христа не обсуждались. Об этом свидетельствуют как способность к разуму, так и дар веры. Позднее Просвещение и, в большей степени, постпросвещение, немецкая философия бросила вызов этой традиции. Утверждения об универсальном эссенциализме, человеческой природе и надежных первых принципах постепенно стали рассматриваться как случайные побочные продукты исторической локализации, географической среды и частной интерпретации (Geschichtlichkeit).Уверенность стала применяться все больше и больше к истинам, открытым путем экспериментов и доказательств, и все меньше и меньше — к невидимым мнениям религии. Даже давние аристотелевские заверения в том, что люди обладают общей рациональной природой, подверглись тщательному анализу.

Иссушающая уверенность в возможности объективно познаваемой религиозной и рациональной человеческой природы потребовала новой идиомы для выражения человеческой цели в отсутствие общих вечных принципов. Мировоззрение (Weltanshauung) отвечает всем требованиям.Говорить о мировоззрении значило говорить о чем-то фундаментально и всесторонне осмысленном, помимо разума. Мировоззрение обошло давнюю эллинизированную как христианизированную традицию естественного права в пользу дорациональной, донаучной, дотеоретической предрасположенности к упорядочиванию реальности. Хотя это не обязательно религиозная концепция, мировоззрение позволило религиозным притязаниям получить новый театр смысла, помимо католической и протестантской схоластики и христианской теории естественного права. Идея уклонилась от эпистемологических проблем Просвещения, переместив религиозные утверждения в сферу психологии и чувств.В руках немецкого идеализма мировоззрение стало повлечь за собой нечто более примитивно фундаментальное, чем догма, то, что действует в первую очередь на уровне нерационального, а не рационального. Это была концепция одновременно и в высшей степени личная, и в то же время всеобъемлющая и универсальная в своих утверждениях о целостности реальности.

В 19 годах и в 20 ^годах веках как либеральные, так и консервативные протестантские богословы заимствовали и модифицировали идеалистическую философскую традицию Германии.Сорен Кьеркегор использовал понятие мировоззрения в своих попытках продемонстрировать, что опыт больше, чем разум узаконивает веру. Пауль Тиллих, Рудольф Бультманн и Рейнхольд Нибур применяли понятие мировоззрения Кьеркегора в различных целях. Консервативные протестанты обнаружили, что одним из первых яростных сторонников теологии мировоззрения стал преподаватель популярного профессора скоттской пресвитерианской церкви Джеймса Орра. Однако сила мировоззренческого мышления для евангелизма проистекает из школ голландских неокальвинистов.В частности, Авраам Кайпер, Герман Бавинк, Герман Дуеверд и Корнелиус Ван Тиль помогли придать философской идее мировоззрения христианскую коннотацию, которая могла бы действовать в сфере протестантской ортодоксии. Нюансов предостаточно, но в целом голландский неокальвинизм сформулировал мировоззренческое богословие как a priori предрасположенность к упорядочиванию всего человеческого смысла. В основе этого настроения лежала проблема греха и надежда на искупление Бога во Христе Иисусе. Там, где раньше протестантизм боролся в первую очередь, но не исключительно, с грехом и искуплением как онтологической категорией, то есть как вопросом человеческой природы и бытия, новый кальвинизм больше сосредоточился на грехе и искуплении как на эпистемологической проблеме, то есть на вопросе. правильных и неправильных видов знания.

Под влиянием неокальвинистов реформированное богословие вышло за рамки традиционного повествования систематического богословия о творении, падении, искуплении и славе и занялось более широкими вопросами о том, как спасение меняет или уточняет мировоззрение. Христианская вера не только спасает грешника, но и дает парадигматическую отправную точку для понимания всей жизненной деятельности. Подобно немецким идеалистам, использование мировоззрения неокальвинистами было направлено на поиск всеобъемлющего философского компаса, который мог бы ориентироваться в проблеме субъективизма.Они утверждали, что вера несет объективное значение для всех человеческих усилий, включая, в первую очередь, культурную, экономическую и политическую жизнь. Кайпер, одаренный энциклопедист, утверждал, что модернизм и его порождение — либерализм, марксизм, позитивизм и дарвинсим — представляют собой реальную угрозу как христианскому упорядочиванию реальности, так и политическим, социальным и культурным последствиям, которые такое упорядочение влечет за собой. Модернизм, убеждал Кайпер, является главным врагом христианства, потому что современность не признает, что политические проблемы являются проблемами моральными и духовными.Он проницательно понимал всеобъемлющие претензии светских панацеев, однако, чтобы бороться с пагубными последствиями таких утверждений, Кайпер некритически апеллировал к самой современной идее мировоззрения.

Как и предыдущие пуритане, Кайпер считал христианское влияние в культурной и политической жизни своим долгом. Мировоззрение, однако, придало этой старой пуританской теме новый философский поворот. Внутренняя благодать изменяет больше, чем сердце; он меняет основополагающую философию каждого решения, которое принимает христианин.Знать Христа как Искупителя равносильно способу познания в целом. В то время как творение когда-то в достаточной мере обосновывало общий рациональный принцип, разделяемый как верующими, так и неверующими, здесь искупление требует предполагаемого нового типа рассуждений, лежащих за пределами возможностей неискупленных. Этот «христианский» способ познания влечет за собой поручение нести искупление как деятельность, оказывающую влияние на мир. Быть верующим — значит осознавать, а осознавать — быть обязанным. Верующие обязаны изменить свои внешние условия в свете своего искупленного способа познания.Для действия нет необходимости в явном библейском указе, потому что вся жизнь, а не только поклонение и индивидуальное поведение, подпадают под действие библейских указаний. Если раннее реформационное богословие, вслед за Августином и Аквинским, выделяло искупительную историю и историю, культ и культуру, а также уже, но еще не присутствие Христа, мировоззренческое богословие объединило их в аккуратный идеологический пакет, который мог бы встретиться или, по крайней мере, попытаться встретиться , современный мир в его собственных философских терминах.

---

Вт.Джейсон Уоллес (доктор философии из Университета Вирджинии) — адъюнкт-профессор истории и директор программы основных текстов в Самфордском университете в Бирмингеме, штат Алабама. Д-р Уоллес является автором книги « Католики, рабовладельцы и дилемма американского евангелизма, 1835-1860, », а также имеет готовящуюся к выходу книгу из издательства Университета Джона Хопкинса под названием « Крах пакта: трансформация пуританского идеала ».

Альянс исповедующих евангелистов поддерживается членами и действует только при вашей верной поддержке.Спасибо.

Современное мировоззрение — Введение в историю и философию науки

Введение

Современная мозаика, вероятно, покажется нам более знакомой, чем ее предшественники. В конце концов, он включает в себя теории и методы, которым преподают в тех самых университетах, которые вы посещаете. Мы носим современную мозаику примерно с 1920-х годов. Он включает общепринятые теории, такие как нейробиология, квантовая механика, специальная и общая теория относительности и космология, которые мы рассмотрим более подробно ниже, в дополнение к теориям эволюционной биологии, генетики, химии, психологии, социологии, экономики и истории.

Важно помнить, что, как и все предыдущие мозаики, мозаика Contemporary находится в постоянном движении. Другими словами, мозаика 1920 года не идентична мозаике сегодняшнего дня. Более того, как мы подчеркивали в главе 2, наш текущий набор принятых теорий и используемых методов никоим образом не является абсолютно верным. Мы действительно думаем, что это наилучшие доступные описания соответствующих объектов, но мы также готовы заменить наши лучшие описания на еще более качественные.Рассмотрим, например, принятие бозона Хиггса, картирование генома человека или открытие новых пирамид в Египте. Итак, хотя мы иногда относимся к нашему современному мировоззрению как к неизменному и уже кристаллизованному, его можно очень сильно изменить, когда мы узнаем больше о мире.

Давайте начнем наше целенаправленное обсуждение современного мировоззрения с области когнитивной нейробиологии и метафизических принципов, заложенных в этой дисциплине.

Когнитивная неврология

Неврология — это исследование нервной системы, целью которого является лучшее понимание функций мозга.Когнитивная наука — это изучение разума и его процессов. Когнитивная нейробиология объединяет эти две области и стремится понять процессы разума как функции мозга. Центральный метафизический вопрос здесь заключается в том, может ли разум существовать независимо от мозга или чего-либо материального, или разум требует существования материального субстрата для его создания. В предыдущих исторических главах мы видели, что как картезианцы, так и ньютонианцы в одинаковой мере приняли метафизическую концепцию дуализма , согласно которой разум и материя являются независимыми субстанциями.Вспомните, например, как картезианские механистические физиологи не могли найти приемлемый способ взаимодействия разума с материей. Эта проблема обострилась в XIX веке, когда был принят закон сохранения энергии. Закон подразумевает, что физический мир причинно закрыт, и поэтому нефизический разум не может влиять на физический мозг. Учитывая это ограничение и нейробиологические теории, принятые в рамках современной мозаики, субстанциальный дуализм больше не рассматривается как лучшее доступное описание отношений между разумом и материей.

Дуализм — это ответ на вопрос о количестве отдельных независимых субстанций, которые существуют на самом деле. Он отвечает, что есть две независимые субстанции. Плюрализм — метафизический принцип, заключенный в аристотелевско-средневековом мировоззрении — , отвечает, что существует много независимых субстанций. Другой возможный ответ — это ответ монизма : существует только одна независимая субстанция.

Различные разновидности монизма по-разному понимают природу этой единственной независимой субстанции.Давайте рассмотрим различные виды монизма.

Один из видов монизма называется идеализм . Идеализм говорит нам, что существует только одна независимая субстанция — разум. Другими словами, все материальные вещи в мире — это просто продукты или проявления ума. Идеализм имеет два основных подтипа: субъективный и объективный идеализм. Субъективный идеализм предполагает, что существование материальных объектов зависит от восприятия этих объектов индивидуальным разумом, т.е.е. быть — значит быть воспринятым.

По сути, субъективные идеалисты утверждают, что можно сказать, что объекты существуют только как восприятие в пределах индивидуального разума. Чтобы поддержать это утверждение, они спрашивают, как можно представить себе воспринимаемый материальный объект и . То есть они спрашивают, как выглядит нечто независимое от ума (то есть что-то невоспринимаемое). Однако ответить на этот вопрос невозможно, потому что, как только вы пытаетесь что-то вообразить, вы полагаетесь на ум. Следовательно, согласно субъективному идеализму, материальные объекты не могут существовать независимо от разума.Субъективный идеализм чаще всего связывают с ирландским философом Джорджем Беркли.

Субъективный идеализм проблематичен, потому что не совсем понятно, почему разные индивидуальные умы воспринимают одни и те же вещи. Например, если два человека смотрят на один и тот же объект, они обычно имеют одинаковое восприятие этого объекта. Следовательно, должен существовать какой-то механизм, гарантирующий согласованность восприятий между разными индивидуальными умами.

Чтобы решить эту проблему, некоторые философы постулировали существование универсального разума, такого как разум Бога, который гарантирует, что восприятие различных индивидуальных умов будет согласовано.Этот шаг, однако, приводит нас к объективному идеализму , согласно которому все зависит от единственного объективного воспринимающего и существует в его сознании.

Важно отметить, что объективный идеализм не отрицает, что материальные объекты существуют вне индивидуального разума. Но он отрицает, что материальный мир может существовать вне этого единого универсального разума. Этот подтип идеализма связан с немецким философом Джорджем Вильгельмом Фридрихом Гегелем. Часто объективные идеалисты понимают материальный мир как проявление этого объективного универсального разума.В нашем современном понимании это похоже на компьютерное моделирование. В рамках этой симуляции происходит несколько вещей. Во-первых, любое восприятие (смоделированного) материального мира будет таким же, как и у всех остальных. Во-вторых, чье-либо восприятие этого материального мира зависит от программы, запускающей симуляцию, а не от индивидуальных умов внутри симуляции.

Чтобы было ясно, идеализм не означает, что материальный мир не существует. Вместо этого идеализм утверждает, что материальный мир не может существовать без ума — ни субъективного, ни объективного.Другими словами, разум — единственная независимая субстанция.

В отличие от идеализма, существует еще одна монистическая позиция, известная как материализм . Материализм также говорит нам, что существует только одна независимая субстанция, но эта субстанция является материей — не разумом. Для материалистов все психические состояния, мысли, эмоции, воспоминания и восприятия являются продуктами какого-то материального процесса. Раньше было очень трудно понять, как это могло быть возможно.

Третья разновидность монизма называется нейтральный монизм . Согласно нейтральному монизму, существует только одна независимая субстанция, которая не является ни чисто материальной, ни чисто идеальной, а нейтральная субстанция, которая одновременно материальна и идеальна. Согласно нейтральным монистам, все во Вселенной является одновременно материей и разумом: нет ничего чисто материального или чисто идеального. Другими словами, все материальное обладает некоторыми умственными способностями, хотя и очень минимальными.Точно так же считается, что все идеальное предполагает тот или иной материальный процесс. С этой точки зрения материя и разум — просто две стороны одной медали; Сама природа в некотором смысле нейтральна. Одна из традиционных разновидностей нейтрального монизма — это идея о том, что природа (материя) и Бог (разум) по сути одно и то же: божественный разум не существует вне природы, а природа не существует независимо от божественного разума. Одним из наиболее ярких поборников этой версии нейтрального монизма является философ Барух Спиноза.Похожую точку зрения поддержал физик Альберт Эйнштейн. Еще более современная версия нейтрального монизма предполагает, что каждая частица материи содержит в себе информацию о ее текущем состоянии, а также о ее прошлых состояниях и, возможно, о ее возможных будущих состояниях. Но информация с этой точки зрения является чем-то идеальным — это данные, которые «хранятся» в природе и «обрабатываются» природой. С этой точки зрения вся природа становится огромным компьютером, который каждую секунду обрабатывает огромное количество информации, чтобы решить, что происходит с каждой частицей материи.

Итак, дуализм, идеализм, материализм и нейтральный монизм — это наши варианты взаимоотношений между разумом и материей. Четыре концепции суммированы в следующей таблице:

картезианцев и ньютонианцев находились в лагере дуализма. Это произошло не просто из-за их принятия христианских богословских убеждений о бессмертии души. И для картезианцев, и для ньютонианцев материальные системы были в некотором смысле машиноподобными, но казалось невероятным, чтобы наш разум мог быть машиной.Декарт отмечал, что человеческий разум был «универсальным инструментом», который можно было гибко использовать в самых разных ситуациях, в то время как все машины, о которых он знал, были жестко настроены на выполнение одной конкретной функции.

Какой взгляд на отношения между разумом и материей является частью современного мировоззрения? Что мы узнали о разуме в прошлом веке, что могло бы пролить свет на эту проблему?

Нейробиология зародилась в девятнадцатом веке, когда значительные усовершенствования микроскопов позволили понять микромасштабную структуру живых существ.Испанский нейроанатом Сантьяго Рамон-и-Кахаль показал, что нервная система, как и другие системы организма, состоит из отдельных живых клеток, которые он назвал нейронами. Рамон-и-Кахаль предположил, что нейроны с их сложными древовидными ветвями сигнализируют друг другу и образуют рабочие единицы мозга. По текущим оценкам, человеческий мозг содержит 86 миллиардов нейронов. Вещество мозга явно обладало организованной сложностью, которая, как можно было предположить, понадобится мыслящей машине.Но как машина могла думать?

В начале двадцатого века многие нейробиологи работали над пониманием электрических и химических сигнальных механизмов нейронов. Но эта работа сама по себе не дала большого понимания того, как и может ли мозг быть физической основой разума. Необходимая информация пришла из другой области. В 1936 году математик Алан Тьюринг доказал, что для простой машины, которая теперь называется машиной Тьюринга , теоретически возможно выполнение любых математических вычислений, если они могут быть четко определены.Открытие Тьюринга, по сути, опровергло утверждение Декарта о том, что машине не хватало гибкости, чтобы быть универсальным инструментом. Хотя работа Тьюринга изначально была предназначена для решения проблемы философских основ математики, он и другие вскоре осознали, что она также имеет практическое значение. Это привело непосредственно к развитию цифровой электронной вычислительной машины. К началу двадцать первого века эта машина и рудиментарная форма машинной «мысли» стали неотъемлемой частью повседневной жизни.

Способность выполнять за секунды математические вычисления, на которые у человека без посторонней помощи ушли бы годы или столетия, оказала глубокое влияние на многие области науки, в том числе на попытку понять разум. Ранние ученые-когнитивисты предположили, что разум буквально работал как современные компьютеры и функционировал, манипулируя символами в соответствии с логическими правилами. Этот подход имел определенные успехи, поскольку компьютеры можно было запрограммировать для выполнения задач, которые потребовали бы больших интеллектуальных усилий, если бы их выполняли люди, например, победить гроссмейстеров в шахматах или доказать математические теоремы.Но вскоре исследователи поняли, что стиль вычислений в мозге сильно отличается от того, который используется в современных компьютерах, и что понимание разума потребует понимания того, как нейроны мозга взаимодействуют друг с другом, чтобы создать его. К концу двадцатого века когнитивная наука и нейробиология объединились в когнитивную нейробиологию. Будучи универсальными инструментами, цифровые компьютеры можно было запрограммировать для моделирования идеализированных сетей взаимодействующих нейронов. Эти искусственные нейронные сети обладают способностью к обучению и доказали свою способность гибко обучаться для выполнения таких задач, как распознавание и классификация шаблонов, задач, которые считаются критически важными для их биологических аналогов.Было обнаружено, что мозг не просто реагирует на свои входные данные, а находится в состоянии постоянной внутренней активности, образуя динамическую систему, которая постоянно ожидает и предсказывает входные данные.

Еще одно доказательство того, что мозг является физическим субстратом разума, исходит от новых технологий, таких как функциональная магнитно-резонансная томография (фМРТ) для непосредственного отображения функциональных процессов в мозгу живого человека. По сути, фМРТ измеряет кровоток в головном мозге. Увеличение притока крови к определенной области мозга указывает на нейронную активность и когнитивное использование этой области мозга.FMRI позволяет нейробиологам отображать различные части мозга, активируемые в ответ на различные стимулы. Во время поведенческого эксперимента нейробиолог может попросить испытуемого выполнить простую задачу или вспомнить воспоминание, которое вызывает определенные эмоции. Сопоставив различные мозговые процессы с разными областями мозга, нейробиологи могут успешно предсказать и измерить, какие части мозга испытуемого активируются в ответ на их инструкции. Таким образом, они считают, что умственные задачи, такие как переживание эмоции или повторное переживание воспоминаний, являются результатом нейронной активности в мозгу.

Когнитивные нейробиологи признают, что мозг является физическим субстратом разума, и стремятся к теоретическому объяснению таких когнитивных процессов, как восприятие, разум, эмоции и принятие решений на этой основе. Утверждение, что ментальные состояния порождаются физическими процессами, несовместимо с субстанциальным дуализмом. Фактически, если психические состояния возникают в результате физического процесса, это явный признак того, что разум не существует без основных материальных процессов.Другими словами, это предполагает точку зрения материализма , которая утверждает, что материя является единственной независимой субстанцией.

Квантовая механика

Понять, что материя является единственной субстанцией — это одно, иметь четкое представление о том, что такое и какими свойствами она обладает — другое дело. Можно с уверенностью сказать, что само понятие материи со временем изменилось. Чтобы проиллюстрировать эти изменения, мы рассмотрим различные версии знаменитого эксперимента с двумя щелями .Представьте себе стену с прорезью перед другой прочной стеной. Теперь представьте, что игрок в гольф отбивает шары, покрытые краской, в направлении двух стен. Некоторые шары, скорее всего, попадут в первую стену, другие пройдут через щель и оставят следы на задней стене. Постепенно на задней стенке появится линейная форма. А теперь давайте сделаем еще одну щель на передней стене. Какого типа закономерность мы ожидаем от этой установки? Мы ожидаем, что на задней стене будут две нарисованные линии, например:

Эта картина очень созвучна предсказаниям механики Ньютона, где, согласно первому закону Ньютона, шары должны двигаться по прямым линиям, если на них не действует какая-либо другая сила.

Вспомните, однако, изменение в ньютоновской концепции материи, обсуждавшееся в конце главы 9. После принятия волновой теории света в 1819 году понятие материи было расширено, включив в него не только корпускулы, но и волны в Жидкая среда называется светоносным эфиром . Представьте, что мы заменили игрока в гольф на источник света. Если бы свет состоял из корпускул, то, что касается мячей для гольфа, можно было бы ожидать изображения двух прямых линий на заднем экране. Однако, если прорези достаточно узкие и достаточно близко друг к другу, изображение, создаваемое светом, проходящим через две прорези и отображаемое на заднем экране, будет , а не , состоящим из двух линий.Вместо этого было бы кратных строк:

Это странное явление было прекрасно объяснено волновой теорией света. Согласно этой теории, световые волны претерпевают процесс, называемый дифракцией . Дифракция — это изгиб волны вокруг объекта или после прохождения через отверстие, которое является узким по отношению к длине световой волны. Таким образом, вместо того, чтобы продолжать движение по прямой после прохождения единственной щели, волна начинает распространяться. Однако в эксперименте у нас есть две щели.Когда световые волны проходят через обе щели и начинают рассеиваться на другой стороне первого экрана, они начинают мешать друг другу. Это похоже на одновременное падение двух камней в бассейн со спокойной водой. В конечном итоге рябь будет сталкиваться друг с другом и создавать волны все большего и меньшего размера. Это явление известно как интерференция , что также происходит с волнами света.

Есть два типа помех. В деструктивной интерференции гребни и впадины двух волн не синхронизированы и компенсируют друг друга, образуя более темные области на экране за щелями. Конструктивная интерференция возникает, когда гребни и впадины двух волн синхронизированы, и волны усиливают друг друга, образуя несколько ярких областей на экране.

Волновая теория света была принята в ньютоновском мировоззрении примерно до 1880-х годов. После этого ньютонианцы приняли классическую электродинамику, которая была теорией, которая давала единое представление как о электрических, так и о магнитных явлениях. В этой теории свет по-прежнему рассматривается как волна, но на этот раз как электромагнитное излучение, т.е.е. волна в электромагнитном поле, которая распространяется через пустое пространство без необходимости в среде, подобной светоносному эфиру.

Однако к 1920-м годам ньютоновская идея о том, что фундаментальные физические сущности представляют собой частиц или волны , была заменена другой идеей — идеей дуальности волна-частица . Чтобы лучше понять этот переход, нам нужно углубиться в элемент современной мозаики: квантовая механика .

Квантовая механика — это физическое исследование квантового мира — физика очень крошечных вещей.Он пытается объяснить, как материя ведет себя и взаимодействует с энергией в масштабе атомов и субатомных частиц. Эксперимент с двумя щелями снова был проведен в 1920-х годах, чтобы по-новому взглянуть на природу квантовых явлений. Задача заключалась в том, чтобы выяснить, являются ли элементарные частицы, такие как электроны, корпускулами или волнами. В этом контексте эксперимент с двумя щелями был немного изменен. Вместо источника света использовалась пушка для частиц, которая стреляла элементарными частицами, такими как электроны. Если бы электроны были корпускулярными по своей природе, то на заднем экране можно было бы ожидать двух прямых линий.С другой стороны, если бы электроны были волнами, можно было бы ожидать дифракционные картины на заднем экране. На заднем экране появилась дифракционная картина, свидетельствующая о том, что электроны — это волны.

Даже если электроны стреляют по экрану по одному, узор все равно появляется. Это означало, что каждый электрон должен был каким-то образом пройти через обе щели, затем дифрагировать и интерферировать с самим собой, чтобы создать дифракционную картину на экране. Чтобы подтвердить, что каждый электрон прошел через обе щели, экспериментаторы добавили детектор рядом с щелями, который сообщал нам, через какую из двух щелей прошел электрон: детектор указывал экспериментаторам, прошел ли электрон через левую щель, правую. щель, обе щели или ни одна щель.Из-за наблюдаемых ими дифракционных картин физики ожидали, что детектор покажет, что электрон прошел через обеих щелей одновременно. Однако в тот момент, когда детектор был добавлен к установке, дифракционные картины таинственным образом исчезли; теперь это были две прямые линии!

Было обнаружено, что каждый отдельный электрон проходит только через одну из двух щелей, но никогда через обе. Это был удивительный результат, так как ожидалось, что электроны пройдут через обе щели.Такого поведения ожидали тельца, а не волны! Однако экспериментаторы осознали, что испускаемые электроны ведут себя по-разному в зависимости от наличия или отсутствия детектора. Когда бы ни присутствовал детектор, испускаемые электроны вели себя как частицы: только один детектор срабатывал, указывая на то, что что-то прошло через его щель, и дифракционная картина не появлялась. Напротив, всякий раз, когда детектор отсутствовал, выстреливаемые электроны вели себя как волны, и возникала дифракционная картина.

Из этого эксперимента физики пришли к выводу, что вся материя обладает как волновыми, так и корпускулярными (то есть частицами) свойствами. Все частицы в Стандартной модели физики элементарных частиц — принятой в настоящее время теории о том, какие основные строительные блоки материи существуют и как они взаимодействуют, — демонстрируют это двойное поведение. Сюда входят электроны, фотоны («легкие частицы») и даже (относительно) недавно открытый бозон Хиггса. Мы считаем это двойное поведение всей материи метафизическим принципом современного мировоззрения и называем его дуальностью волна-частица .Метафизический принцип дуальности волна-частица пришел на смену идее об отдельно существующих волнах и частицах, заложенной в ньютоновском мировоззрении в начале 20-х годов ^{-х годов} века:

В качестве еще одного примера дуальности волна-частица рассмотрим эксперимент с так называемым фотоэффектом . Фотоэлектрический эффект — это явление, при котором электроны выбрасываются с металлической поверхности после того, как свет попадает на эту поверхность. Вопрос, на который пытался ответить Эйнштейн, заключался в том, ответственны ли за выброс электронов волны или частицы света.Чтобы проверить это, нужно измерить как частоту, так и интенсивность света. Эйнштейн предположил, что способность света испускать электроны с определенной энергией зависит исключительно от его частоты : независимо от того, насколько высока интенсивность света, если его частота не превышает определенный порог, он никогда не выбрасывает электроны с поверхности металла. . Этот факт не учитывался в волновой теории света, которая предсказывала, что увеличение интенсивности света также выбрасывает электроны.Хотя ньютонисты показали, что свет ведет себя как волны, Эйнштейн пришел к выводу, что частиц света сместили электроны на поверхность металла. Теории Эйнштейна о фотоэлектрическом эффекте не отменяли более ранних свидетельств, подтверждающих волновую теорию света. Свет по-прежнему проявлял свойства волны. Только теперь он тоже проявил свойства частицы.

В современной квантовой физике принято, что свет иногда ведет себя как частица, а иногда как волна.Фактически, в 2015 году журнал Nature Communications опубликовал первую фотографию светового дуализма волна-частица, показанную ниже.

Двойственность материи также выражается в принципе неопределенности Гейзенберга, одном из фундаментальных принципов квантовой физики. Если формулировать для положения и импульса частицы, принцип неопределенности гласит:

Чем точнее положение (σ _x ), тем более неопределенным является импульс (σ _p ), и наоборот:

Принцип гласит, что, когда мы пытаемся измерить положение элементарной частицы, неопределенность в импульсе частицы увеличивается, и, наоборот, когда мы пытаемся измерить импульс частицы, неопределенность в ее положении увеличивается.Две неопределенности обратно связаны. Важно отметить, что принцип заключается не в нашей неспособности точно измерить вещи из-за простых технологических ограничений. Это связано с тем фактом, что элементарные частицы на самом деле являются нечеткими сущностями, которые становятся подобными частицам только тогда, когда они взаимодействуют с внешней системой. Эта фундаментальная нечеткость является следствием двойственной волновой и частичной природы материи.

В квантовой механике эволюция квантовой системы описывается волновым уравнением Шредингера.Согласно волновому уравнению Шредингера, элементарные частицы представляют собой нечеткие, волнообразные сущности, которые, тем не менее, демонстрируют определенное состояние, подобное частицам, при наблюдении. Но даже при идентичных обстоятельствах это состояние не всегда одно и то же. Новые теории, принятые как часть квантовой механики, означали, что ученые современного мировоззрения приняли новый взгляд на причинно-следственные связи, изменив свою прежнюю веру в детерминизм . Итак, давайте рассмотрим, что такое детерминизм, и кратко выделим то, что ученые, придерживавшиеся предыдущих мировоззрений, говорили об этой концепции, прежде чем углубляться в то, что представляет собой современный взгляд на этот вопрос.

Квантовая механика повлияла не только на наши взгляды на природу материи, но и на наше понимание причинно-следственной связи . Вопрос о том, полностью ли будущее определяется прошлым или является ли оно в некотором смысле открытым, был одним из центральных вопросов метафизики со времен Аристотеля. Различные позиции по этому вопросу влияют на многие аспекты мировоззрения, включая веру в свободу воли, судьбу и предопределенность. Этот вопрос также имеет серьезные моральные последствия.Например, если все во вселенной оказывается строго определенным прошлым ходом событий, то как мы можем обвинять преступника в его преступлениях? Если их действия действительно полностью определялись всем прошлым вселенной, то, согласно некоторым философским взглядам, виновата именно Вселенная, а не преступник! Как и на другие метафизические вопросы, на вопрос о причинности есть несколько разных ответов. Двумя основными взглядами на причинность являются детерминизм и индетерминизм.

Детерминизм (также известный как причинный детерминизм или строгий детерминизм ) — это, по сути, идея о том, что каждое событие определяется предшествующими событиями. Грубо говоря, это означает, что у каждого следствия всегда есть причина, которая его вызывает. Таким образом, если бы мы могли знать текущее состояние Вселенной (например, положения, массы и скорости всех материальных частиц во Вселенной), мы могли бы, в принципе, вычислить будущие состояния Вселенной.Конечно, поскольку мы не всеведущи и поскольку у нас нет неограниченных возможностей для измерения и расчета, мы, возможно, никогда не сможем делать такие прогнозы и знать будущее с абсолютной точностью. Но это не относится к делу; здесь важно то, что, согласно строгим детерминистам, природа сама «знает», куда она идет: ее будущее определяется ее прошлым.

Противоположностью детерминизма является индетерминизм , который предполагает, что могут быть беспричинные события, т.е.е. события, которые являются полностью случайными и не вытекают из предыдущего хода событий. Обратите внимание, что индетерминисты не обязательно утверждают, что все событий беспричинны. Достаточно признать существование или беспричинных событий, чтобы квалифицироваться как индетерминист.

Детерминизм и недетерминизм не исчерпывают спектр взглядов на проблему. Одна исторически популярная концепция — это дуалистический детерминизм , согласно которому, хотя события в материальном мире строго детерминированы, человеческий разум имеет свободную волю и способен действовать спонтанно.Именно эта точка зрения подразумевалась в нескольких мировоззрениях.

В аристотелевско-средневековом мировоззрении почти все события считались строго детерминированными, за исключением тех, на которые повлияла свободная воля человека или божественные действия. Аристотелевско-средневековое сообщество считало, что все небесные явления строго детерминированы, поскольку они знали, что будущее положение звезд и планет предсказуемо. Они распространили этот детерминистский взгляд и на земные явления, потому что небесное царство оказало влияние на естественные процессы земного царства.То есть средневековые ученые считали, что земных процессов, на которые не влияет свободная воля человека, также были детерминированными. Однако они также верили, что доброжелательный Бог наделил людей свободой воли — способностью действовать спонтанно и принимать решения, которые не всегда вытекают из предшествующего хода событий. Они признали, что многие человеческие действия и решения были беспричинными . Другими словами, концепция дуалистического детерминизма была имплицитно заложена в аристотелевско-средневековое мировоззрение: в материальном мире все события детерминированы, но разум свободен действовать спонтанно.С философской точки зрения концепция дуалистического детерминизма отличается как от строгого детерминизма, так и от индетерминизма тем, что предполагает, что причинность и спонтанность могут существовать в разных мирах:

Не соглашаясь с аристотелевско-средневековыми учеными по многим метафизическим вопросам, и картезианцы, и ньютонианцы придерживались очень схожих взглядов на вопросы причинности: обе общины приняли дуалистический детерминизм, хотя и по своим собственным причинам. Их детерминированная позиция в отношении материального мира на самом деле проистекает из универсальности их законов физики.Например, в физике Ньютона, если кто-то знает текущее расположение планет в солнечной системе, можно по крайней мере в принципе предсказать положение планет на любой данный момент в будущем. То же самое и с любой материальной системой, какой бы сложной она ни была. Хотя для людей может быть практически невозможно производить фактические вычисления и делать эти прогнозы, согласно законам ньютоновской физики будущее любой материальной системы строго следует из ее прошлого. То же самое и для декартовой физики: одни и те же начальные условия всегда производят одинаковые эффекты.Тем не менее, картезианцы и ньютонианцы также признали, что разум имеет свободную волю принимать беспричинные решения и, таким образом, нарушать детерминированный во всех остальных отношениях ход событий. В результате и картезианцы, и ньютонианцы считали, что будущее мира не является строго детерминированным до тех пор, пока на него влияют существа со свободной волей. Таким образом, дуалистический детерминизм присутствовал не только в аристотелевско-средневековом мировоззрении, но и в картезианском и ньютоновском мировоззрении.

Теперь мы можем рассмотреть, как теории квантовой механики и метафизический принцип дуальности волна-частица в современном мировоззрении влияют на взгляды современных ученых на детерминизм.Небольшой намек: они , а не дуалистических детерминистов.

Чтобы лучше понять позицию современного мировоззрения по вопросу о причинно-следственной связи, давайте рассмотрим процесс радиоактивного распада. В настоящее время физики признают, что существует 50% -ная вероятность того, что атом радия через 1600 лет распадется на радон и гелий. Этот период времени известен как период полураспада 90–140 радия. Скажем, мы можем выделить тысячу атомов радия, поместить их в герметичный контейнер и снова открыть контейнер через 1600 лет.По статистике, мы, скорее всего, найдем около 500 атомов радия, в то время как остальные 500 атомов распадутся на радон и гелий. Здесь мы наблюдаем, что все атомы радия были помещены в один и тот же контейнер, но только половина из них распалась, а остальные остались нетронутыми. Тот факт, что одни и те же начальные условия могут привести к двум различным результатам, предполагает, что фундаментальные процессы в мире, вероятно, не являются строго детерминированными. Вместо этого квантовая физика, кажется, предполагает, что фундаментальные процессы определяются вероятностно .Это взгляд на вероятностный детерминизм, который неявно присутствует в современном мировоззрении.

Согласно вероятностному детерминизму , все события имеют свои причины, но одни и те же начальные условия могут иметь разные последствия.

Все эти эффекты определяются вероятностно в том смысле, что существует определенная вероятность того, что определенный ход событий произойдет, но этот ход событий строго не определяется прошлым ходом событий.В нашем примере выше существует статистическая вероятность распада, то есть вероятность распада радия через 1600 лет составляет 50%. Тем не менее, теория не указывает, какой из атомов распадется или не распадется через 1600 лет. Вероятностный детерминизм интерпретирует это как предположение, что будущие события определяются прошлыми событиями, но не строго: природа ограничена ограниченным числом вариантов.

Рассмотрим другой пример — эксперимент с двумя щелями в квантовой физике. По сути, теория позволяет нам предсказать вероятность, с которой электрон ударится об определенную область на стене.Эта вероятность будет больше в более светлых областях дифракционной картины и меньше в более темных областях.

Невозможно с уверенностью сказать, куда именно на заднем экране ударит данный электрон после прохождения через щели. Но есть высокая вероятность , что он ударит в одной из ярких полос. Согласно вероятностному детерминизму, это еще один признак того, что природные процессы вызываются вероятностно, а не строго.

Мы должны быть осторожны, чтобы не путать вероятностный детерминизм с в детерминизме .В то время как обе концепции допускают множественность результатов при одинаковых начальных условиях, существует четкий предел на это количество результатов при вероятностном детерминизме. Технически говоря, индетерминист был бы открыт для возможности того, что через 1600 лет радий может превратиться в слиток золота, или в кучу грязи, или в слизистого зеленого призрака из «Охотников за привидениями». Однако вероятностный детерминист накладывает ограничение на количество потенциальных эффектов, которые могут иметь одну и ту же причину, и предполагает, что не все может случиться: природа «выбирает» из ограниченного набора вариантов.Другими словами, согласно вероятностному детерминизму, не существует бесконечного числа возможных результатов при определенном наборе начальных условий.

А как бы на это отреагировал строгий детерминист? Одна естественная реакция — подозревать, что в нашем знании начальных условий чего-то не хватает. Действительно, когда в 1920-х годах была создана квантовая механика, это была как раз реакция некоторых известных физиков, в том числе Альберта Эйнштейна. Хотя Эйнштейн ценил, что квантовая механика значительно улучшила наше понимание мира элементарных частиц, он также утверждал, что теория несовершенна, поскольку не может обеспечить точные предсказания квантовых явлений.Согласно Эйнштейну и другим строгим детерминистам, если половина атомов радия в конечном итоге распадается, а другая половина — нет, то, возможно, это происходит из-за того, что они не исходили из одних и тех же начальных условий; возможно, была какая-то неизвестная причина, которая приводит к распаду только некоторых атомов радия. Это интерпретация строгого детерминиста, который считает, что все события строго вызваны прошлыми событиями, а вероятностный характер наших прогнозов является результатом недостатка знаний с нашей стороны.Согласно строгим детерминистам, должна быть скрытая причина, объясняющая, почему эти 500 атомов в конечном итоге распались. Наши теории могут быть неспособны сказать нам, что это за скрытая причина, но это исключительно наша проблема; сама природа «знает», куда она идет. С этой точки зрения, будущие исследования могут выявить эту скрытую причину и восстановить строго детерминированную картину мира. Строгие детерминисты сравнили бы случай радиоактивного распада с подбрасыванием монеты. Если бы мы подбросили монетку тысячу раз, мы, вероятно, наблюдали бы, как она падает орлом примерно в половине случаев.В просторечии можно сказать, что вероятность выпадения подброшенной монеты выпадением орла или решки составляет 50/50. Однако это явно результат нашего незнания начальных условий. Если бы мы измеряли начальное положение монеты перед каждым подбрасыванием, а также силу, приложенную к монете, то мы могли бы точно предсказать, выпадет ли она орлом или решкой. Если бы мы захотели, мы могли бы даже сконструировать хитроумное устройство, которое могло бы подбрасывать монету таким образом, чтобы она постоянно приземлялась на голову.Согласно строгим детерминистам, ситуация с радиоактивным распадом аналогична, за исключением того, что мы не в состоянии измерить начальные условия с достаточной точностью, чтобы предсказать результат. Однако природа «знает» результат процесса разложения, точно так же, как она «знает», выпадет ли монета орлом или решкой. Короче говоря, строгие детерминисты отрицали бы идею вероятностной причины чего-либо; по их мнению, все имеет причину и строго следует из нее.

Как на это отреагирует вероятностный детерминист? Вероятностные детерминисты легко согласятся, что наши теории не являются идеальным описанием мира; в конце концов, мы все фаллибилисты и понимаем, что ни одна эмпирическая теория не идеальна. Но достаточно ли этой причины, чтобы игнорировать то, что говорят нам наши текущие теории, и вместо этого размышлять о том, какими будут наши будущие теории? В отсутствие абсолютно правильного описания мира лучше всего внимательно изучить то, что наши принятые в настоящее время теории говорят нам о мире.Возможно ли, что наши будущие квантовые теории будут строго детерминированными и обеспечат точные предсказания всех квантовых явлений? Если мы фаллибилисты, наш ответ — «да»: такой сценарий возможен. Но в равной степени возможно и то, что наши будущие теории будут вероятностными — у нас нет возможности предсказать это. Наш лучший вариант — перестать гадать, что наши будущие теории могут или не могут принести нам, и вместо этого сосредоточиться на том, что наши в настоящее время принятые теории могут сказать по этому поводу.Таким образом, согласно вероятностным детерминистам, следует серьезно отнестись к следствиям нашей текущей квантовой теории, и вероятностный детерминизм является одним из таких следствий. С этой точки зрения вероятностные предсказания квантовой теории не имеют ничего общего с нашим недостатком знаний или нашей неспособностью предсказать результат: сам процесс является вероятностным. Поскольку теория говорит нам, что радиоактивный распад не является строго детерминированным процессом, мы должны рассматривать его именно так. Все остальное — это предположения о том, что нас ждет в будущем.

Общая теория относительности и космология

Итак, мы немного понимаем, как физика работает в квантовом масштабе, и ее значение для современного мировоззрения, но как насчет физики в большом космологическом масштабе? Для этого нам следует обратиться к общей теории относительности, предложенной Эйнштейном в 1915 году. Как мы узнали в главе 1, общая теория относительности Эйнштейна утверждает, что объекты с массой искривляют пространство вокруг себя. Это относится к всем объектам с массой, но становится особенно очевидным в случае более массивных объектов, таких как Земля, Солнце и галактика Млечный Путь, или чрезвычайно сжатых объектов, таких как черные дыры.Кривизна пространства вокруг объекта зависит от его массы и плотности. Вот почему кривизна пространства вокруг массивного объекта, сжатого до чрезвычайной плотности, как сингулярность черной дыры, такова, что даже лучи света не могут уйти. Следовательно, согласно общей теории относительности, силы тяжести нет, и, следовательно, объекты на самом деле не притягиваются друг к другу, а просто кажутся притягивающими друг друга в результате инерционного движения в искривленном пространстве.

Точно так же общая теория относительности предсказывает, что материальные объекты влияют на время, заставляя его работать медленнее по сравнению с часами в менее искривленной области пространства-времени.Предположим, у нас есть два синхронизированных часа; мы держим один на поверхности Земли, а другой переносим на Международную космическую станцию, где пространство-время менее сильно искривлено, чем на поверхности Земли. Согласно общей теории относительности, часы на космической станции будут идти немного быстрее, чем на Земле. Это потому, что время на Земле идет немного медленнее из-за искривления пространства-времени гравитационного поля Земли. В результате, когда часы космической станции возвращаются на Землю, они показывают время, которое немного опережает время, показанное на Земле.Эта разница между истекшим временем известна как замедление времени . В общем, чем сильнее гравитационное поле объекта, тем больше замедление времени. Например, если бы Земля была либо сжата до большей плотности, либо увеличилась в массе, пространство-время было бы более сильно искривленным на ее поверхности. Следовательно, разница между двумя часами будет больше.

И эффект искривления пространства, и эффект замедления времени подтверждены экспериментально.Из общей теории относительности Эйнштейна следует, что даже сам свет будет заметно огибать очень массивные объекты. Представьте себе луч света, исходящий от далекой звезды. Согласно теории, он должен слегка прогибаться при проезде вблизи массивных объектов. Отсюда следует, что одна и та же звезда должна появиться в другом месте в космосе, когда свет, исходящий от этой звезды, проходит рядом с Солнцем.

Чтобы наблюдать этот эффект, мы сначала делаем снимок этой конкретной области пространства ночью, а затем делаем еще один снимок того же фрагмента пространства, когда Солнце находится поблизости.Чтобы сделать последний снимок, нам нужно дождаться солнечного затмения, чтобы убедиться, что световые лучи Солнца не загораживают световые лучи, исходящие от далекой звезды. Согласно общей теории относительности, звезды в окрестностях Солнца будут казаться слегка рассредоточенными по отношению к Солнцу из-за того, что световые лучи, исходящие от этих звезд, будут изгибаться в окрестностях Солнца.

Явление изгиба света было одним из новых предсказаний общей теории относительности. Таким образом, когда Артур Эддингтон в 1919 году впервые заметил величину искривления света, предсказываемую теорией Эйнштейна, это было сочтено подтверждением общей теории относительности.Поскольку метод того времени был гипотетико-дедуктивным, это привело к принятию общей теории относительности ок. 1920 г. и отказ от ньютоновской теории гравитации. С тех пор подтвердились несколько других новых предсказаний общей теории относительности. Например, явление замедления времени было подтверждено небольшими различиями во времени, показанными парой точных часов на Земле и на космической станции. Это явление также подтверждается тем фактом, что часы спутников GPS идут немного быстрее, чем часы на Земле.

Как и любая фундаментальная теория, общая теория относительности влияет на общепринятые метафизические принципы. Итак, как общая теория относительности формирует наши современные метафизические принципы? Выявление метафизических принципов, заложенных в современном мировоззрении, не всегда легкая задача, поскольку наши принятые в настоящее время теории иногда, кажется, предполагают противоречивые метафизические принципы. Дело здесь не в том, что современные ученые не согласны со своими собственными теориями.Вместо этого трудно понять, какие принципы извлечь из наших общепринятых теорий. Далее мы обозначим ряд метафизических вопросов, на которые мы не дадим современных ответов. Вместо этого мы покажем, почему получение ответов на эти вопросы — непростая задача.

Начнем с вопроса о пустом пространстве: согласно современному мировоззрению, может ли быть пустое пространство? Физики иногда говорят о «космическом вакууме», чтобы подчеркнуть общую пустоту Вселенной.Однако, когда их настаивают, они могут допустить, что на каждый кубический метр космического пространства существует несколько атомов водорода, что можно интерпретировать в соответствии с концепцией пленизма. Тем не менее, между атомами водорода будет пустота, а это означает, что возможно очень близкое приближение к вакууму. С другой стороны, наблюдения космического микроволнового фонового излучения также предполагают, что фотоны, оставшиеся после Большого взрыва, пронизывают все кажущееся пустым пространство Вселенной. Это, кажется, предполагает, что идеальный вакуум в природе в конце концов невозможен.С другой стороны, общая теория относительности говорит нам, что пространство и время не имеют независимого существования и вместо этого составляют единое четырехмерное пространство-время , на которое влияют как материя, так и энергия во Вселенной. Зависимость пространства-времени от материи и энергии, кажется, предполагает, что не может быть пустого пространства. Квантовая механика также подразумевает отсутствие пустого пространства. В дополнение к соотношению неопределенностей положения и импульса, упомянутого ранее, принцип неопределенности Гейзенберга включает соотношение неопределенности времени и энергии, что означает, что чем короче рассматриваемый временной интервал, тем больше неопределенность относительно количества энергии в области пространства.Фактически, в любой области пространства так называемые виртуальных частиц постоянно возникают и исчезают. Это явление упоминается как квантовая пена . Этот удивительный эффект — хорошо проверенное явление, подтвержденное множеством экспериментов. Возможно, тогда в современном мировоззрении подразумевается пленизм. Таким образом, возникает вопрос: какой метафизический взгляд — вакуум или пленизм — неявно присутствует в нашем современном мировоззрении?

А как насчет движения во Вселенной: движутся ли объекты исключительно в результате действия посредством контакта, или действие на расстоянии возможно в современном мировоззрении? С одной стороны, в настоящее время мы принимаем, что скорость света — это максимальная скорость во Вселенной.Путешествие со скоростью, превышающей скорость света, нарушило бы наши нынешние законы физики. Поэтому физика исключает особые случаи действия на расстоянии, превышающем скорость света, наиболее очевидные случаи мгновенного действия на расстоянии. Согласно общей теории относительности даже изменения кривизны пространства-времени распространяются со скоростью света. Чтобы понять это, представьте, что Солнце изгибает пространство-время вокруг себя. Световые лучи Солнца достигают Земли примерно за 8 минут.Если каким-то чудом Солнце исчезнет, ​​потребуется около 8 минут, чтобы изменения кривизны пространства-времени распространились, достигли Земли и изменили орбитальное движение Земли. Земля не сразу улетит в космос. Если мгновенное действие на расстоянии теоретически невозможно, то, возможно, вся материя движется и взаимодействует посредством фактического контакта, ограниченного скоростью света.

С другой стороны, физики, занимающиеся квантовой механикой, говорят нам о квантовой запутанности , которая — по крайней мере, на первый взгляд — кажется, допускает мгновенное действие на расстоянии.Квантовая запутанность — это явление, при котором пара частиц, находящихся на произвольном расстоянии друг от друга, запутывается так, что измерение и манипулирование свойствами одной частицы в паре приводит к тому, что в результате другая на любом расстоянии мгновенно изменяется. Это явление было впервые экспериментально подтверждено в 1982 году Аленом Аспектом. С тех пор было проведено множество экспериментов с различными типами частиц, с разными свойствами частиц (например, импульс, спин, местоположение), а также с различными расстояниями между запутанными частицами.Каждый раз манипулирование одной частицей мгновенно меняет другую. Эти эксперименты с квантовой запутанностью, кажется, предполагают, что мгновенное действие на расстоянии возможно, несмотря на ограничения, налагаемые скоростью света. Это явно противоречит идее действия посредством контакта, которое следует из общей теории относительности. Теперь возникает вопрос: признают ли современные физики возможность действия на расстоянии или им удается согласовать кажущееся действие запутанных частиц на расстоянии с идеей действия путем контакта?

Наш последний вопрос в этом разделе: конечна ли Вселенная или бесконечна.Что касается связанного с этим вопроса о физических границах Вселенной, Современная наука принимает, что Вселенная безгранична , то есть у Вселенной нет физических границ. Но вселенная без границ все еще может быть конечной, если вселенная возвращается в саму себя, как четырехмерный эквивалент сферы. Такая вселенная будет безграничной, но конечной. С другой стороны, Вселенная может быть безграничной и бесконечно простирающейся наружу. Итак, принимаем ли мы в современном мировоззрении, что Вселенная конечна или бесконечна? Ответ на этот вопрос на самом деле зависит от фактической кривизны пространства Вселенной.Александр Фридман предложил три модели Вселенной, каждая из которых имеет свою кривизну:

Открытая вселенная : открытая вселенная имеет отрицательную кривизну , что означает, что пространство-время изгибается в двух разных направлениях из одной точки. Хотя кривизну трехмерного пространства можно точно описать математически, это трудно (если не невозможно) представить. Это станет проще, если мы будем мыслить в терминах двухмерного аналога, и в этом случае трехмерное пространство становится двухмерной поверхностью.В случае открытой вселенной эта поверхность имеет форму седла или чипа Прингла. Поскольку в этом типе вселенной пространство-время никогда не искривляется, открытая вселенная также будет бесконечной вселенной .

Замкнутая вселенная : Замкнутая вселенная имеет положительную кривизну , что означает, что пространство-время изгибается в одном направлении от любой точки вселенной. Опять же, используя нашу двумерную аналогию, мы можем представить замкнутую вселенную как поверхность в форме сферы, изгибающуюся в одном направлении из любой точки.Это также будет конечная вселенная , поскольку непрерывная кривая в конечном итоге вернется к себе. Если бы мы отправились достаточно далеко в космос на космическом корабле, мы в конечном итоге достигли бы Земли!

Плоская вселенная : Плоская вселенная в целом имеет нулевую кривизну , что означает, что пространство-время простирается по прямым линиям во всех направлениях от любой точки. Мы можем думать о плоской Вселенной как о плоском листе бумаги или плоской простыне.Такая вселенная все еще будет иметь случайные изгибы вокруг массивных объектов; однако в целом он будет плоским. Плоская вселенная была бы бесконечной вселенной , поскольку пространство-время никогда не изгибается обратно на себя.

Все три модели Вселенной совместимы с общей теорией относительности. Тем не менее, эти три модели Вселенной предлагают разные геометрии Вселенной. Какая из этих моделей лучше всего описывает пространство нашей Вселенной? Ответ на этот вопрос зависит от того, сколько массы есть во Вселенной.Если масса Вселенной больше определенного порога, то Вселенная искривляется сама по себе и конечна; в противном случае он открыт и бесконечен.

Один из выводов состоит в том, что не всегда легко извлечь метафизические принципы, заложенные в мировоззрении. Часто это требует тщательного анализа теорий, принятых в этой мозаике, и последствий, которые следуют из этих теорий. Таким образом, позиция сообщества по отношению к метафизическому вопросу может быть или не может быть легко выявлена.Вопрос о пустом пространстве, вопрос о действиях на расстоянии и вопрос о конечной / бесконечной вселенной — одни из самых сложных метафизических вопросов в контексте современного мировоззрения.

Теория большого взрыва

А как насчет темы религии в современном мировоззрении? Странная тема, которую можно поднимать при обсуждении физики специальной и общей теории относительности. Но в некотором смысле физики зашли на территорию теологов двадцатого века, когда попытались взглянуть на происхождение Вселенной.В настоящее время принятая теория происхождения Вселенной называется теория Большого взрыва .

В конце 1800-х и начале 1900-х астрономы начали использовать новый инструмент для наблюдения за небесными объектами, названный спектроскопом . Спектроскопы по сути измеряют распределение длин волн света, излучаемого астрономическим объектом, что позволяет астрономам определять определенные особенности звезды, галактики или другого небесного тела. Поскольку каждый химический элемент имеет свой собственный характерный спектральный «отпечаток пальца», спектроскоп можно использовать для определения химического состава астрономического объекта.Спектроскоп также можно использовать для определения того, приближается ли светоизлучающий объект или удаляется от точки наблюдения (то есть телескопа на Земле или вблизи нее) с помощью эффекта Доплера. Представьте себе каждый источник света, излучающий импульсы световых волн через равные промежутки времени. Представьте себе, что объект движется к наблюдателю. Световые волны от такого объекта будут казаться укороченными по длине волны. Определенные спектральные «отпечатки пальцев» будут появляться на более коротких волнах, чем ожидалось. То есть они будут с синим смещением .С другой стороны, если объект удаляется от наблюдателя, световые волны от объекта будут удлинены, а спектральные «отпечатки пальцев» будут на смещены в красную сторону на . Одна из причин, по которой мы считаем, что галактика Андромеды находится на пути столкновения с нашей собственной галактикой Млечный Путь, заключается в том, что спектральные «отпечатки пальцев» веществ в ее спектре смещаются в синюю сторону при наблюдении с помощью спектроскопа.

Однако подавляющее большинство других галактик, наблюдаемых во Вселенной с помощью спектроскопа, демонстрируют спектральные «отпечатки пальцев» с красным смещением на .Американский астроном Эдвин Хаббл в 1929 году показал, что степень красного смещения галактики пропорциональна ее расстоянию от нас. Каждая галактика или скопление галактик во Вселенной удаляется друг от друга — Вселенная в целом расширяется. Если Вселенная в настоящее время расширяется, то мы теоретически можем повернуть время вспять к тому моменту, когда галактики были ближе друг к другу, и в конечном итоге вся Вселенная слилась в горячее, плотное раннее состояние. Согласно теории Большого взрыва , Вселенная эволюционировала от такого горячего плотного раннего состояния до своего нынешнего состояния.В общей теории относительности Эйнштейна расширялось само пространство. Взрыва с расширением материи в пустое пространство не было. Горячее плотное раннее состояние заполнило все пространство. Если мы используем уравнения общей теории относительности, чтобы вернуться к самому началу, они предсказывают, что пространство, время, материя и энергия сливаются в точке бесконечной плотности и нулевого объема, сингулярности . Эта сингулярность подобна той, что находится в центре черной дыры, так что Большой взрыв напоминает коллапс звезды наоборот.

Теория Большого взрыва была подтверждена в 1964 году Робертом Уилсоном и Арно Пензиасом. Они открыли так называемое космическое микроволновое фоновое излучение; электромагнитное излучение, которое пронизывает все пространство Вселенной и считается остатком горячих плотных ранних стадий Вселенной после Большого взрыва. Обнаружение этого космического микроволнового фонового излучения было подтверждением теории Большого взрыва; вскоре после этого теория была принята.

Обращая время к истокам Вселенной, физики и астрономы наступали на пятки теологам, которые приписывали создание Вселенной Богу.В ответ некоторые теологи рассудили, что, даже если Бог не создал Вселенную в ее нынешнем состоянии, а Вселенная вместо этого является продуктом Большого взрыва, Бог все еще может инициировать этого Большого взрыва. Возможно, Бог не создавал жизнь, но он действительно начал процесс, который в конечном итоге приведет к созданию жизни, по крайней мере, так они утверждали. Поскольку теологи более ранних мировоззрений заявляли о своей власти над такими вопросами, как происхождение жизни и вселенной, может показаться, что даже с принятием теории Большого взрыва монотеизм — вера в то, что существует только один бог, как в Христианская, еврейская и исламская веры — могут оставаться неявным метафизическим элементом современного мировоззрения для членов соответствующих общин.

Но Современная мозаика не содержит монотеизма или какой-либо другой теистической концепции (теизм — это общая идея о существовании Бога; таким образом, монотеизм является подтипом теизма). Затем можно было бы предположить, что мы отвергли теологию и монотеизм из нашей нынешней мозаики и заменили их атеизмом — верой в то, что Бог не существует. Но и это в настоящее время не принято. В настоящее время в мозаике неявно присутствует идея агностицизма .Агностицизм — это точка зрения, согласно которой мы не можем знать, существует ли Бог. На вопрос о том, что вызвало Большой взрыв, физики, вероятно, ответят, что мы просто не знаем.

Этих физиков могут беспокоить некоторые важные неизвестные в теориях ранней Вселенной. Высокая плотность материи и сильно искривленное пространство-время около начала Большого взрыва могут быть правильно поняты только с помощью общей теории относительности Эйнштейна. По мнению некоторых физиков, сингулярность Большого взрыва может фактически представлять собой крах теории.Если сингулярность действительно была физически реальной, то это граница времени. Тогда было бы бессмысленно спрашивать, что было до этого или что его вызвало. Однако есть основания сомневаться в том, что одной общей теории относительности достаточно для понимания самой ранней Вселенной, поскольку ее крошечные размеры также помещают ее в сферу квантовой механики. Квантовая механика и общая теория относительности логически несовместимы и никогда не были должным образом объединены. Они принимаются в рамках одной мозаики, потому что теория Эйнштейна обычно применяется к сфере очень большого, а квантовая механика — к сфере очень малого.Экстремальные условия Большого взрыва требуют одновременного применения обеих теорий, что находится на передовых рубежах современных знаний. Дальнейший прогресс может потребовать объединения двух теорий в теории квантовой гравитации, которая в настоящее время является преследуемой целью теоретической физики. Некоторые физики предполагают, что Большой взрыв мог быть случайным квантовым событием, таким как появление виртуальных частиц в квантовой пене. Другие выступают за модели, в которых избегают экстремальных условий сингулярности, а Большой взрыв был вызван коллапсом предшествующей вселенной.Таким образом, те же возражения, которые Дэвид Юм выдвигал против естественной теологии своего времени (см. Главу 9), в равной степени применимы к идее о том, что Бог вызвал Большой взрыв или «тонко настроил» физические свойства Вселенной, чтобы сделать их совместимыми. с нашей формой жизни.

Есть еще одна причина, по которой современные физики и астрономы могут очень неохотно соглашаться с теологическими выводами относительно Большого взрыва. Поиск признаков других разумных существ в космосе — преследуемая цель современной астрономии.Любое заявление о таком интеллекте должно соответствовать критериям применяемого в настоящее время метода, резюмированного изречением астронома Карла Сагана о том, что «экстраординарные утверждения требуют экстраординарных доказательств». Этот поиск вызвал серию ложных тревог, каждая из которых является иллюстрацией беспокойства Дэвида Юма по поводу того, что незнакомые природные явления можно легко спутать с искусственными артефактами могущественного интеллекта. В соответствии с методом, применяемым в настоящее время для оценки гипотез, касающихся внеземного разума, никакое утверждение о том, что космическое явление было спроектировано нечеловеческим разумом, не будет принято, если сначала не будут исключены все правдоподобные объяснения, связанные с неразумными природными явлениями.В случае богословских утверждений о Большом взрыве приведенное выше обсуждение иллюстрирует, почему физики и астрономы, как сообщество, вряд ли поверит, что стандарты этого метода были соблюдены.

Вопросы о том, что происходило до Большого взрыва, в лучшем случае рассматриваются современными учеными как весьма спекулятивные. Ярким свидетельством такого сдержанного отношения ученых к религиозным вопросам было бы рассмотрение успешных обладателей грантов в точных науках и признание того, что вопросы, на которые они пытаются ответить, не имеют ничего общего с Богом и ролью Бога во Вселенной.Хотя отдельные ученые придерживаются различных религиозных взглядов, общепринятым взглядом научного сообщества является агностицизм по поводу существования Бога. Бог мог или не играл роль в происхождении Вселенной, но это вопрос, на который невозможно ответить в нашей нынешней мозаике, поэтому мы просто заявляем, что не знаем.

Точно ответить, как и когда богословие было изгнано из мозаики, довольно сложно. Связано ли это с наблюдением красного смещения и последующим принятием теории Большого взрыва? Было ли это следствием развития эволюционной биологии, которое аналогичным образом устранило роль Бога в сотворении человечества? Была ли критика естественного богословия Дэвидом Юмом критическим фактором? На данный момент мы просто не знаем.Достаточно сказать, что в то время как монотеизм был имплицитным в аристотелевско-средневековом, картезианском и ньютоновском мировоззрении, агностицизм неявно присутствует в современном мировоззрении.

Современные методы

Какие методы используются в современном мировоззрении? Что касается фундаментальных требований эмпирической науки, мало что изменилось с момента появления ньютоновского мировоззрения. Современные ученые, работающие в области эмпирических наук, продолжают использовать гипотетико-дедуктивный (HD) метод .Итак, чтобы стать принятой, от эмпирической теории обычно ожидается, что она либо предоставит подтвержденное новое предсказание (если произойдет внесение изменений в принятую онтологию), либо будет достаточно точной и точной (во всех других случаях).

Важно отметить, что это не означает, что с 18, ^-го, -го века не было никаких изменений в методах обработки. Фактически, с тех пор было использовано гораздо больше конкретных методов; каждый из этих методов основан на общих требованиях метода HD.Одним из очевидных примеров являются различные методы тестирования на наркотики, которые мы рассмотрели в главе 4: все они были более конкретными реализациями требований метода HD. Например, метод двойного слепого исследования имеет те же требования, что и метод HD, плюс несколько дополнительных требований: чтобы действие препарата было подтверждено в двойном слепом исследовании. Вообще говоря, существует множество конкретных методов, которые предъявляют дополнительные требования к методам HD.

Рассмотрим, например, наши современные требования относительно приемлемости новых элементарных частиц. Предположим, что существует новая теория, которая выдвигает гипотезу о существовании частиц нового типа. При каких обстоятельствах мы были бы готовы признать существование этой гипотетической частицы? Мы, вероятно, ожидаем, что гипотеза будет проверена так, как требует метод HD. Тем не менее, мы, вероятно, ожидаем чего-то еще более конкретного, то есть мы ожидаем, что частица будет наблюдаться в серии экспериментов на правильно функционирующем ускорителе частиц при предсказанных условиях.Таким образом, мы могли бы сказать, что наш метод существования частиц может быть объяснен следующим образом:

Рассмотрим другой пример. Предположим, существует социологическая гипотеза, которая предлагает определенную корреляцию между размером семьи и потреблением медиа: скажем, большие семьи тратят меньше времени на потребление медиа-контента, чем маленькие. Обратите внимание, что это не предлагает причинно-следственную связь между размером семьи и временем просмотра медиа, а просто предлагает корреляцию. Как бы мы оценили эту гипотезу? Мы, вероятно, ожидаем, что это будет подтверждено подходящим социологическим опросом правильно подобранной выборки населения.Понятно, что мы не ожидаем, что 100% населения будет опрошено; это невозможно. Вместо этого мы ожидаем, что опрос охватит определенную меньшую выборку населения. Но насколько малым может быть размер выборки, не сделав результаты опроса неприемлемыми? Здесь в игру вступают наши знания теории вероятностей и статистики. Согласно теории вероятности, если выборка выбирается случайным образом, то больший размер выборки обычно приводит к более точному обследованию.Таким образом, каждое такое обследование обязательно будет иметь некоторую погрешность — диапазон значений, в пределах которого можно сказать, что цифра правильно отражает реальное положение дел. Чем больше размер выборки, тем меньше погрешность. Существуют статистические уравнения, позволяющие рассчитать погрешность с учетом размера генеральной совокупности и размера выборки. Например, если бы мы изучали взаимосвязь между размером семьи и потреблением средств массовой информации в Канаде с населением около 37 миллионов человек, то размер выборки в 1500 человек имел бы предел погрешности 2.53%. Короче говоря, мы принимаем результаты социологического опроса как правильные в пределах определенной погрешности только в том случае, если опрос охватывал размер выборки, который был больше или равен статистически рекомендуемому размеру выборки.

В дополнение к методу HD, современная наука, кажется, также использует аксиоматически-дедуктивный метод . Согласно этому методу предложение приемлемо либо в том случае, если оно является аксиомой теории, либо если это теорема, логически вытекающая из принятых аксиом.Это метод, который в настоящее время используется в формальных науках, таких как математика или логика. Каждая математическая теория постулирует набор аксиом, которые определяют изучаемую математическую структуру, а затем выводят всевозможные теоремы об этих структурах. Вспомните, например, аксиомы различных геометрий из главы 2, в которых даны разные определения «треугольника». В каждой из этих различных геометрий все теоремы о треугольниках логически вытекают из соответствующих аксиом.

Этот метод звучит аналогично интуитивно-дедуктивному методу , и это действительно так: в конце концов, оба метода требуют, чтобы теоремы были дедуктивными следствиями принятых аксиом. Но ключевое отличие состоит в том, что метод интуиции требует, чтобы аксиомы были интуитивно истинными, в то время как аксиоматически-дедуктивный метод этого не требует. Аксиоматически-дедуктивный метод рассматривает аксиомы как просто определение формального объекта исследования, независимо от того, кажутся они интуитивно истинными или противоречащими интуиции.

Вкратце, важно помнить, что в разных областях исследования может быть много разных методов. Некоторые методы могут быть очень общими и применимы к широкому кругу явлений (например, метод HD, аксиоматически-дедуктивный метод), в то время как другие методы могут быть применимы только к очень специфическому набору явлений (например, методы тестирования на наркотики). В любом случае эти методы будут дедуктивным следствием наших принятых теорий.

Сводка

Следующая таблица суммирует некоторые метафизические принципы современного мировоззрения:

Мы также оставили несколько вопросительных знаков здесь и там:

На этом мы завершаем обсуждение наших четырех снимков из истории науки.

Влияние идеализма и релятивизма на моральное суждение о социальных проблемах и проблемах окружающей среды и их связь с самооценкой про-экологического поведения

Abstract

Многие исследования продемонстрировали, что моральные философии, такие как идеализм и релятивизм, могут использоваться в качестве надежных предикторов суждений и поведения, связанных с общими моральными проблемами, такими как деловая этика, неэтичные убеждения, отклонения от нормы на рабочем месте, маркетинговые практики, азартные игры и т. Д. и т.п.Однако мало внимания уделяется использованию моральной философии для прогнозирования экологически (не) дружественного отношения и поведения, которое также можно было бы классифицировать как моральное. В этом исследовании мы оценили влияние идеализма и релятивизма, используя теорию этической позиции. Мы проверили его способность предсказывать моральную идентичность, моральное суждение о социальных и экологических проблемах и самооценку про-экологического поведения. Результаты онлайн-исследования 432 участников из США, проведенного MTurk, показали, что идеализм оказал значительное влияние на все тестируемые переменные, но с релятивизмом дело обстоит иначе.В соответствии с результатами предыдущих исследований, мы обнаружили, что релятивизм является сильным предсказателем моральной идентичности и морального суждения о социальных проблемах. Напротив, релятивизм слабо взаимодействовал с моральными суждениями по вопросам окружающей среды и не имел никакого эффекта в прогнозировании про-экологического поведения. Эти результаты предполагают, что теория этической позиции может иметь сильный потенциал для определения моральных различий между отношением к окружающей среде и поведением, улавливая моральные факторы разрыва между отношением и поведением, который постоянно выступает в качестве барьера, побуждающего людей становиться более ориентированными на окружающую среду.

Образец цитирования: Zaikauskaite L, Chen X, Tsivrikos D (2020) Влияние идеализма и релятивизма на моральное суждение социальных и экологических проблем и их связь с самооценкой про-экологического поведения. PLoS ONE 15 (10): e0239707. https://doi.org/10.1371/journal.pone.0239707

Редактор: Николаос Георганзис, Groupe ESC Dijon Bourgogne, FRANCE

Поступила: 29 апреля 2020 г .; Принята к печати: 12 сентября 2020 г .; Опубликовано: 26 октября 2020 г.

Авторские права: © 2020 Zaikauskaite et al.Это статья в открытом доступе, распространяемая в соответствии с условиями лицензии Creative Commons Attribution License, которая разрешает неограниченное использование, распространение и воспроизведение на любом носителе при условии указания автора и источника.

Доступность данных: Все файлы общедоступны из базы данных FigShare, DOI 10.5522 / 04/12202295.

Финансирование: Эта работа финансировалась UCL Green Impact Team и UCL. Финансирующие организации не играли никакой роли в дизайне исследования, сборе и анализе данных, принятии решения о публикации или подготовке рукописи.

Конкурирующие интересы: Авторы заявили, что никаких конкурирующих интересов не существует.

Введение

Сегодняшние насущные проблемы изменения климата требуют поиска эффективных средств, чтобы вдохновить людей на поддержку экологических движений [1, 2]. До сих пор ученые, включая психологов, социологов, экономистов, политиков и исследователей смежных дисциплин, использовали эмоции [3, 4], подталкивания [5, 6], теории запланированного поведения (TPB) [7, 8], Value- Убеждение-Норма (VBN) [9, 10] и другие методы, позволяющие понять и способствовать положительному изменению поведения в окружающей среде.За последние годы ученые, несомненно, предоставили значительный объем информации о препятствиях на пути принятия людьми экологически безопасного образа жизни [11–13], однако многие исследования в защиту окружающей среды не смогли выявить так называемый разрыв «отношение-поведение». — несоответствие между тем, что говорят люди, и тем, что они на самом деле делают [14, 15].

Чтобы решить эту проблему, ученые предложили способы устранения текущих недостатков, предостерегая на двух фронтах [14]. Во-первых, методологический фронт, который может стимулировать рациональные и социально желательные реакции типичного «хорошего гражданина».И, во-вторых, теоретический фронт, который может чрезмерно полагаться на рациональные модели принятия решений, недооценивающих влияние других детерминант, таких как социальный, исторический и культурный контекст, а также сложные потребительские идентичности, которые продолжают возникать в результате действий людей. попытки удовлетворить постоянно меняющиеся и противоречивые социальные запросы [16]. Поэтому начали появляться новые концептуальные исследования, направленные на преодоление общих недостатков исследований в защиту окружающей среды.

Например, ученые начали связывать про-экологическое поведение с поведением в сфере морали, потому что сфера морали связана с тем, что является приемлемой или неприемлемой социальной нормой, и служит индикатором того, что является хорошим или плохим, правильным или неправильным действием. взять [17–19].Хотя утверждалось, что проэкологическое поведение часто не способствует формированию сильной моральной интуиции, потому что изменение климата является нелинейным (его последствия и их время трудно предсказать), непреднамеренным (никто не планировал и не хотел, чтобы это произошло) и не вызвано какими-то четко идентифицируемыми людьми (невозможно определить виновных, которые причиняют наибольший вред [20]), некоторые исследования нашли сильную поддержку влияния морального измерения [21–23].

Например, исследование Dunlap et al.[24], Фейгина и др. [25], McCright et al. [26] предположили, что различные моральные соображения, проистекающие из различных фундаментальных областей человеческой морали [27], могут привести к сильно поляризованным проэкологическим отношениям между либералами и консерваторами, потому что либералы используют термины, основанные на вреде и заботе, тогда как консерваторы используют термины, основанные на чистоте и неприкосновенности при обсуждении последствий деградации окружающей среды. Исследования Файнберга и Виллера [28] и Воско и др. [29] обнаружили, что политики были более восприимчивы к экологическим сообщениям, когда информация была представлена ​​с использованием терминов, которые соответствовали моральной риторике этой конкретной политической группы.

Точно так же исследование Фаррелла [30] о том, почему одни люди, но не другие, выбирают участие в экологической активности, продемонстрировало связь между моралью и склонностью человека защищать окружающую среду. В частности, влияние морального измерения было представлено с использованием концепции сакральности, потому что теоретически сакральность движется мощной моральной силой, которая определяет запреты [31]. В этом случае Фаррелл [30] обнаружил, что люди, которые придерживались убеждений в том, что природа является священным ресурсом, с большей вероятностью подписали экологическую петицию, жертвовали деньги на экологические цели и участвовали в экологических группах из-за повышенной внутренней мотивации защищать эти ресурсы. запреты [32].Напротив, исследования про-экологического поведения, моральных норм и классических моделей рационального выбора, таких как TPB и VBN [33–35], дали противоречивые результаты, оставив открытым вопрос о том, можно ли использовать мораль для прогнозирования пропаганды. экологическое поведение с использованием моделей рационального выбора.

В этом исследовании мы стремились расширить исследование морали и разрыва «отношение-поведение». В частности, мы решили изучить, можно ли использовать какие-либо количественные меры, а не моральные нормы [33, 35], для прогнозирования экологических действий, и, если да, то могут ли эти меры использоваться для определения различий в моральных факторах, влияющих на окружающую среду. отношения vs.поведение. Для достижения наших целей мы выбрали методику, основанную на моральной философии, известную как Опросник этической позиции (EPQ) [36]. Было продемонстрировано, что EPQ оказывает сильное влияние на ряд социальных исследований, связанных с моралью [36–40]; однако его способность предсказывать поведение в окружающей среде неясна. Следовательно, цель настоящего исследования — выяснить, влияет ли (i) индивидуальная моральная философия на моральную идентичность и моральное суждение о социальных проблемах аналогичным образом; (ii) индивидуальная моральная философия влияет на моральное суждение о социальном ианалогичным образом экологические проблемы; (iii) индивидуальная моральная философия аналогичным образом влияет на суждения об окружающей среде и самооценку про-экологического поведения.

Теоретические основы

Нравственность и классические теории поведения

Причина, по которой экологически безопасное поведение не нравится всем, заключается в том, что оно часто требует больших личных жертв, чем другие виды морального поведения [41]. В большинстве случаев экологически безопасные действия требуют значительных усилий для выполнения такого поведения или больших вложений ресурсов (например,г. переработка или покупка солнечных панелей). Вот почему считалось, что люди не хотели бы менять свое поведение, чтобы сделать его более устойчивым, если бы это не приносило личной выгоды [41]. Следуя этой идее, стало научной практикой мотивировать действия в защиту окружающей среды, считая их финансово выгодными. Например, рекламодатели часто использовали такие фразы, как «энергоэффективные лампочки» или «экономия воды — экономия денег», полагая, что рекламируемые экономические аспекты вызовут личный интерес для выполнения действий в защиту окружающей среды [42].

Однако текущее состояние климата предполагает, что этот подход не всегда может оказаться эффективным. Действительно, исследования Evans et al. [43] и Jia et al. [44] продемонстрировали, как моральные мотивы могут быть использованы для воздействия на окружающую среду. Основывая свои гипотезы на модели социальных ценностей Шварца [45], которая предполагает, что корыстные мотивы (например, власть, богатство, достижения) имеют тенденцию вступать в конфликт с мотивами самопревосхождения (например, доброжелательность, помощь, забота), выходящими за рамки личных интересов [ 46, 47], исследователи определили ситуации, в которых выявление мотивов личного интереса с большей вероятностью сдерживало, а не способствовало проэкологическому поведению.

Например, исследование Evans et al. [43] обнаружили, что самотрансцендентные мотивы были эффективны в тех случаях, когда они соответствовали самотрансцендентным действиям, таким как про-экологическое поведение, но не работали в тех случаях, когда самотрансцендентные мотивы сопровождались мотивами личных интересов, направленных на мотивировать самопревосходящие действия, такие как «сэкономить деньги, покупая более энергоэффективные лампочки для более зеленой планеты». Точно так же исследование Jia et al. [44] расширил результаты, продемонстрировав, что эффекты самотрансцендентного vs.мотивы личного интереса зависели от моральной идентичности человека (определяемой как моральные ценности и мотивация) [48]. То есть участники (например, активисты), чья моральная идентичность была основана на самотрансцендентных ценностях, с большей вероятностью подвергались влиянию самотрансцендентных мотивов, чем участники (например, неактивисты), чья моральная идентичность была основана на мотивах личных интересов. В частности, Jia et al. [44] обнаружили, что неактивисты были более склонны к проэкологическому поведению, когда поведение было построено на мотивах личного интереса, предполагая, что проэкологическое действие мотивировано степенью интеграции конкретных мотивов в моральную идентичность.

Нравственность и классические теории поведения

Напротив, исследования, пытающиеся включить моральный элемент в классические теории поведения, не всегда давали четкие результаты. Например, так было с исследованиями по TPB. TPB — это хорошо зарекомендовавшая себя модель рационального выбора, введенная Эйзеном в 1985 году [49]. Это позволяет прогнозировать психосоциальные факторы, определяющие действия людей [49, 50]. Согласно TPB, поведение человека проистекает из его / ее намерений выполнить такое поведение.Чем сильнее намерение, тем больше вероятность того, что намерения воплотятся в действия. Таким образом, намерения предсказываются тремя основными компонентами: установками, субъективными нормами и предполагаемым поведенческим контролем. «Отношения» относятся к положительной или отрицательной оценке выполнения определенного поведения; «Субъективная норма» относится к поведенческим мнениям других значимых людей; тогда как «воспринимаемый поведенческий контроль» относится к произвольному контролю над этим конкретным поведением. Следовательно, это будет означать, что люди, которые имеют позитивное отношение, поддержку со стороны семьи, друзей или сверстников и считают себя способными к действию, должны иметь сильные намерения выполнить это действие [7, 51–53].

Одной из сильных сторон TPB является то, что он позволяет включать дополнительные переменные, относящиеся к конкретным поведенческим контекстам [54]. В этом ключе исследования Кайзера и его коллег [34, 35] или Чана и Бишопа [33] попытались расширить TPB, включив моральные нормы в качестве дополнительного предиктора намерения. Интересно, что поддержка этой идеи была найдена в одних областях поведения в среде, но не в других. Например, Bamberg et al. [55] обнаружили, что моральные нормы повышают ценность концепции TPB при прогнозировании готовности пользоваться общественным транспортом; однако это не помогло предсказать намерения рециклинга [34, 35].Был сделан вывод о том, что моральные нормы не увеличивают предсказательную силу модели, потому что отсутствовала различительная достоверность между моральными нормами и установками. Таким образом, было обнаружено, что эти две конструкции сильно коррелированы, что позволяет предположить, что моральные нормы уже могут быть представлены в отношении людей к некоторым видам экологического поведения, таким как переработка отходов.

В отличие от TPB, который можно использовать для прогнозирования широкого спектра социального поведения [56], Стерн и его коллеги [57, 58] разработали структуру VBN специально для прогнозирования неактивистского энвайронментализма.VBN состоит из 3 ключевых последовательных концепций; ценности (биосферные, альтруистические, эгоистические), убеждения (экологическое мировоззрение, осознание последствий, ответственность) и личные нормы [59]. Теория VBN предполагает, что проэкологические намерения и поведение активируются личными нормами, которые уже содержат интегрированный элемент морали, путем оценки морального обязательства человека выполнять экологические действия [60, 61]. Согласно VBN, личные нормы зависят от ценностей (биосферных, альтруистических, эгоистических) и убеждений (экологического мировоззрения, осознания последствий и ответственности).Следовательно, экологическое мировоззрение человека усиливается биосферными (связанными с природой и биосферой), альтруистическими (связанными с благополучием других), но не эгоистическими (связанными с максимизацией индивидуальных выгод) ценностями [58]. Экологическое мировоззрение измеряется с помощью «Новой экологической парадигмы» и основывается на идее, что природные ресурсы ограничены, поэтому злоупотребление природой недопустимо [62]. Экологическое мировоззрение напрямую влияет на осознание последствий и возложение ответственности, поскольку оно определяет, что считается вредным, и какие пагубные последствия могут быть вызваны отказом от поведения, направленного на защиту окружающей среды [63, 64].

Однако Кайзер и его коллеги [34] критиковали VBN за неспособность продемонстрировать соответствие модели, предполагая, что некоторые из его параметров, включая личные нормы, недостаточно интегрированы в модель. Фактически, эмпирический анализ модели показал, что личные нормы служили единственной значимой переменной при прогнозировании нескольких типов экологического поведения, предполагая, что моральный элемент действительно играет важную роль в стимулировании действий в защиту окружающей среды. Несмотря на это, менее ясно, почему моральные нормы не всегда работают при прогнозировании про-экологического поведения или какие меры можно использовать для более последовательной оценки этих связей.

Философский подход

Похоже, что философский подход к морали мог бы предложить понимание вопроса о том, отражается ли мораль в чьем-либо отношении, убеждениях и ценностях, или же суждение о том, что является моральным, а что нет, проистекает из его (не) компетентности [ 65, 66]. В этом ключе философы предположили, что моральные предшественники отношений, убеждений и ценностей могут быть исследованы с помощью двух основных философских теорий, а именно деонтологической и телеологической философии [67].Эти две теории включают в себя все ветви философских теорий, поэтому считаются основой моральной философии. В принципе, деонтологическая философия фокусируется на роли долга и морального обязательства, тогда как телеологическая философия сосредотачивается на анализе последствий [68]. Таким образом, деонтология фокусируется на действиях, предотвращающих причинение вреда другим, тогда как телеология сосредотачивается на морали последствий, поэтому допускает возможность причинения вреда, если положительные результаты перевешивают отрицательные.

Основываясь на этом подходе, Хант и Вителл [69] разработали Общую теорию маркетинговой этики (GTME), которая использует деонтологическую и телеологическую философию для объяснения того, что поляризует взгляды людей на определенные этические ситуации. Согласно GTME [69], запускающим механизмом модели является восприятие человеком того факта, что ситуация связана с этической проблемой, и поэтому необходимо рассмотреть различные альтернативы, чтобы человек принял решение, основанное на его / ее этическом суждении (выбор, который человек считает наиболее этичным).GTME предполагает, что альтернативы возможных решений оцениваются как с деонтологической, так и с телеологической точки зрения [70, 71]. Деонтологический выбор основан на правильности и неправильности самого действия, независимо от результатов [72–74], тогда как телеологический выбор основан на той характеристике, что действие является правильным только в том случае, если оно обеспечивает больший баланс хорошего и плохого. последствия, чем другие доступные альтернативы [75, 76]. Деонтологи определяют этичность действия на основании его согласованности или несоответствия нормам, запрещающим мошенничество, воровство, обман и т. Д., и предписывая честность, справедливость, справедливость и т. д. [77, 78]. Напротив, телеологи оценивают этичность на основе желательности или нежелательности последствий действия для конкретной группы, вероятности этих последствий и важности этой группы [68, 79, 80].

Модель предполагает, что этические суждения могут отличаться от намерений и поведения из-за несоответствия между телеологической оценкой (наиболее этическими последствиями) и предпочтительными последствиями (положительные последствия для себя, а не для других) [68].Следовательно, и этические суждения, и намерения должны быть лучшими предикторами поведения в ситуациях, когда этические вопросы являются центральными, а не второстепенными [69, 81]. Хотя эта модель еще не применялась для оценки связи между моралью и проэкологическим поведением, было доказано, что она успешно объясняет различия в (не) этическом поведении потребителей [82, 83], что дает многообещающий база для отражения влияния морали в области защиты окружающей среды.

Несколько исследований пытались морально расширить TPB, включив в его рамки Общую теорию маркетинговой этики, а также моральную самоидентификацию [84, 85]. Поразительные результаты показали, что этические аспекты, а также самоидентификация являются более значимыми предикторами этического поведения, чем исходные переменные TPB, такие как отношения и субъективная норма. Однако возможность обобщения результатов вызвала серьезную критику со стороны коллег-ученых [66].Во-первых, неясно, как результаты будут применяться к повседневной жизни, потому что данные были взяты из выборки потребителей, которые были активно вовлечены хотя бы в одну этическую проблему исследования, а это означает, что тест проводился на участниках, которые уже идентифицировали себя. как этичный и продемонстрировавший адекватное поведение. Во-вторых, все 3 модели (TPB, VBN, GTME) определяют поведение как следствие установок и намерений. Точность этой взаимосвязи действительно сомнительна, учитывая, что отраслевые отчеты обозначают разрыв «отношение-поведение», демонстрируя, что только 3% из 30% потребителей, которые считают себя этичными покупателями, отражают свое отношение, постоянно совершая этичные покупки [ 86].

Таким образом, рассмотренная литература предполагает, что мораль, действительно, играет значительную роль в принятии решений, касающихся окружающей среды, но ее эффекты не ясны [20]. До сих пор попытки понять влияние моральных норм с помощью классических моделей выбора поведения, таких как TPB или VBN, не дали четко определенных характеристик их роли в сфере окружающей среды [34]. Текущие данные из существующих исследований подразумевают идею о том, что влияние морали может быть более тонким [89], поэтому для определения его эффектов может потребоваться другое обоснование.Таким образом, исследователи попытались уловить влияние морального измерения, объединив TPB с элементами GTME, основанными на моральной философии. Несмотря на многообещающие результаты, коллеги-исследователи подвергли сомнению применимость результатов [66], предполагая, что модели, определяющие поведение как следствие установок и намерений, могут не подходить для точного отражения воздействия морального измерения из-за наличия разрыв «отношение-поведение».

Теория этической позиции и моральное суждение

Другой способ измерения различий в моральных суждениях людей был предложен Форсайтом [36].Форсайт [37] также верил, что этическая философия служит основой, на которой формируются отношения, убеждения и ценности. Его инструмент, Опросник этической позиции (EPQ), был специально разработан для определения чувствительности людей к проступкам [36, 37]. Действительно, исследования, пропагандирующие эту идею, предоставили доказательства того, что одна только этическая идеология может объяснить значительную разницу в (несходстве) между моральными суждениями людей и их моральными выводами [38, 39, 40].В частности, EPQ был разработан для прогнозирования анализа человеком моральных проблем на основе идеалистической и релятивистской идеологий, которые, соответственно, происходят из деонтологической и телеологической школ мысли [38, 87]. По этой причине показатель EPQ служит обобщенным двухфакторным инструментом, предназначенным для оценки позиции человека по многочисленным разделам личной философии. Доказано, что он успешен в прогнозировании личного морального суждения по различным вопросам, включая этически противоречивые эксперименты по социальной психологии [40], искусственное создание человеческой жизни [36], обращение с животными [88], мораль деловой практики [38], реакции к несправедливости [89] и др.

В этом отношении его первое измерение, идеализм, представляет степень, в которой люди верят, что моральное поведение неизбежно приведет к положительным последствиям [90]. То есть люди с высокой идеалистической ориентацией считают, что их решения никогда не должны причинять вред другим; желаемые последствия всегда можно получить с помощью правильных действий [39, 56]. Было обнаружено, что люди в этой позиции более точно определяют, имеет ли проблема или ситуация моральный компонент, а также имеют более сильное представление о моральной силе проблемы или ситуации [91, 92].Напротив, люди с низкой идеалистической ориентацией склонны полагать, что нежелательные результаты иногда неизбежны; поэтому не всегда удается избежать причинения вреда другим, даже когда человек пытается вести себя в соответствии с его / ее наилучшими моральными качествами [90].

Второе измерение EPQ, релятивизм, представляет собой степень отказа от веры в то, что моральные решения всегда должны соответствовать универсальным моральным принципам [39]. Люди с высокой релятивистской ориентацией считают, что нельзя постоянно полагаться на моральные абсолюты.Скорее, при принятии окончательного решения следует учитывать контекстуальные факторы, сложность ситуации, а также людей, вовлеченных в проблему [38]. Было обнаружено, что люди с высокой релятивистской ориентацией менее точно определяют моральные компоненты ситуации или проблемы, имеют более низкое восприятие моральной напряженности ситуации или проблемы и демонстрируют меньшую социальную ответственность [37, 39, 93]. Напротив, было обнаружено, что люди с низкой релятивистской ориентацией считают, что моральные принципы должны соблюдаться всегда и что соответствующее моральное поведение должно варьироваться в зависимости от контекста ситуации [89, 90].Исследования с использованием показателя EPQ продемонстрировали его устойчивый эффект в регрессионном анализе [94, 95], а также его последовательность в классификации людей по четырем этическим позициям [96].

Четыре этических должности

Форсайт [36, 37] предположил, что EPQ можно использовать для классификации людей по четырем этическим позициям путем разделения измерений идеализма и релятивизма на высокие и низкие значения, чтобы получить матрицу два на два. Он назвал людей, занимающих определенные этические позиции, абсолютистами (высокий идеализм, низкий релятивизм), ситуационалистами (высокий идеализм, высокий релятивизм), исключителями (низкий идеализм, низкий релятивизм) и субъективистами (низкий идеализм, высокий релятивизм).Научно-исследовательские эксперименты неизменно демонстрируют, что абсолютисты очень чувствительны к моральным компонентам проблемы или ситуации и поэтому судят об аморальных действиях наиболее строго [39]. Считается, что на их моральное суждение в основном влияют принципы деонтологической философии, основанной на принципах моральной правильности или неправильности; поэтому самоотверженное принятие решений лежит в основе абсолютистов [97, 98]. Это отражается в высоком уровне идеалистических установок, которые вызывают заботу о благополучии других, а также в низком уровне релятивистских принципов, которые служат убеждениям в том, что универсальные моральные законы не должны нарушаться [68].

Напротив, другая в высшей степени идеалистическая позиция, ситуационализм, как полагают, основана на принципах этического скептицизма [87]. Люди этого типа скептически относятся к необходимости следовать универсальным моральным законам, однако они сохраняют веру в то, что последствия их действий никогда не должны причинять вред другим [39]. Утверждалось, что ситуационалисты считают, что моральное действие не обязательно хорошее или плохое, но «подходящее», и это может быть отражено путем создания наилучших последствий для наибольшего числа людей [38, 99].По этой причине моральная ценность действия определяется не универсальными моральными принципами, а его последствиями для других людей.

Следующая этическая позиция, исключительность, определяет моральный облик людей, которые имеют низкие оценки как по идеализму, так и по релятивизму. В отличие от абсолютистов и ситуационалистов, исключительности не движет идеалистическая философия [36]. Люди этого типа считают, что следует придерживаться универсальных моральных принципов, однако при необходимости могут быть сделаны исключения [100].Моральное суждение сторонников исключения отражает более утилитарный стиль принятия решений, при котором вред другим является приемлемым вариантом, пока положительные последствия перевешивают отрицательные [101].

Точно так же субъективисты соглашаются с исключителями в том, что последствия действия, которое иногда может причинить вред другим, не всегда неприемлемы [68]. Этот тип также не поддерживает идею о том, что универсальные моральные принципы должны всегда соблюдаться [87]. Стиль принятия решений субъективистами отражает философию этического эгоизма, потому что люди этого типа принимают свои решения, основываясь на личных, а не на общественных достижениях и потерях [39].

Текущее исследование

В текущем исследовании мы изучили, насколько хорошо EPQ [36, 37] можно использовать для прогнозирования моральной идентичности, морального суждения о социальных проблемах, морального суждения об экологических проблемах и самооценки про-экологического поведения. Хотя предыдущие исследования показали, что моральная идентичность может использоваться для прогнозирования про-экологического поведения [44], ни одно исследование не проверило напрямую, может ли EPQ предсказать моральную идентичность, и демонстрирует ли EPQ какие-либо различия в предсказании моральной идентичности по сравнению сдругие моральные переменные. По этой причине мы решили оценить моральное суждение о социальных и экологических проблемах, потому что суждение отражает отношение людей к обычным моральным сценам. Таким образом, мы ожидали выяснить, прогнозируется ли оценка социальных проблем таким же образом, как и оценка экологических проблем, или же моральное отношение к социальным и экологическим проблемам различается. Наконец, наша последняя переменная, самооценка про-экологического поведения, использовалась для оценки того, можно ли использовать EPQ для выявления разницы между отношением к окружающей среде и поведением, о котором говорят сами люди, для обозначения моральных причин разрыва «отношение-поведение».

Метод

Участники и процедуры

Эксперимент проводился с использованием Amazon Mechanical Turk (MTurk), поскольку участники MTurk, как правило, охватывают более широкий диапазон возрастов и социального статуса, чем традиционные пулы участников университетов, что позволяет включать в исследование ответы более широкой выборки участников из США [102, 103]. Выборка из США была выбрана потому, что США составляют самое большое население Запада. Таким образом, мы ожидаем, что результаты будут широко применимы для участников из США со схожими демографическими характеристиками.

Что касается пула участников MTurk, некоторые исследования документально подтвердили, что использование MTurk растет в исследованиях в области социальных наук [104, 105] Однако ученые часто выражают озабоченность по поводу качества и надежности данных, потому что участники MTurk являются анонимными, неконтролируемыми, полными опросами. в неизвестных местах и, в отличие от университетских участников, которые участвуют в исследовании из-за требований к прохождению курса или из-за интереса к изучению психологии, мотивированы финансовыми стимулами [106].В результате в некоторых академических исследованиях ранее сообщалось, что у участников MTurk были проблемы с полным чтением инструкций [106], отвлекающими факторами, такими как сотовые телефоны [107] или многозадачностью [106]. Тем не менее, другие недавние исследования показали, что MTurkers справлялись так же хорошо, как респонденты из традиционного пула участников, или превосходили их в задачах проверки внимания фактов [108]. В нашем случае данные продемонстрировали хорошую внутреннюю согласованность шкал, при этом все альфа Кронбаха были выше 0.60 и факторные нагрузки выше 0,50, что считается пределом приемлемости [109]. Таким образом, анализ полученных данных показал приемлемый уровень достоверности данных.

Анкеты были распространены с использованием платформы для проведения опросов Qualtrics. Участники завершили эксперимент в веб-браузере и получили за участие 0,94 доллара США. На завершение эксперимента ушло около 6 минут. Комитет по этике Университетского колледжа Лондона одобрил это исследование, и все участники дали письменное согласие.Результаты были рассчитаны с использованием IBM SPSS (v.24).

Пример демографических данных.

Окончательная выборка (N = 432) состояла из участников из США (56% женщин и 44% мужчин). Большинство респондентов были в возрасте от 25 до 34 лет (35%) и от 35 до 49 лет (33%). 40% участников были холосты (никогда не были в браке) и 29% были женаты (имели детей). Наконец, 44% респондентов имели высшее образование, а 54% работали полный рабочий день. Таблица 1 описывает демографический профиль выборки.

Меры

Моральная философия.

Моральная философия измерялась с помощью опросника этической позиции (EPQ), который состоит из двух шкал из 10 пунктов, измеряющих идеализм и релятивизм [36, 37]. Участники указали свой уровень согласия с данными утверждениями по 7-балльной шкале Лайкерта (категорически не согласен (1) — полностью согласен (7)) с более высокими баллами, указывающими на больший идеализм и релятивизм. Шкала идеализма включала такие утверждения, как «Люди должны убедиться, что их действия никогда не причинят преднамеренного вреда другому даже в незначительной степени» и «Риски для другого никогда не должны допускаться, независимо от того, насколько малы могут быть риски».Релятивизм включал в себя такие утверждения, как «Нет принципов, которые были бы настолько важными, чтобы быть частью какого-либо этического кодекса» и «Что является этичным, варьируется от одной ситуации и общества к другому». Как и в предыдущем исследовании [38–40, 68, 87, 94–96, 98], измерения идеализма и релятивизма EPQ выявили двухфакторное решение, а α Кронбаха составляло 0,93 для идеализма и 0,88 для релятивизма.

Моральная идентичность.

Моральная идентичность измерялась по пятибалльной шкале, созданной Чжу [110].Эта шкала была адаптирована, потому что она концептуализирует моральную идентичность в широком смысле, и это позволило нам сравнить, может ли EPQ предсказать такую ​​моральную идентичность так же, как он может предсказать моральное суждение по широкому кругу социальных проблем. 7-балльная шкала Лайкерта использовалась для оценки согласия с такими пунктами, как «Я считаю, что быть этичным человеком важная часть того, кто я есть» или «Я привержен своим моральным принципам», при этом более низкие баллы представляют несогласие, а более высокие баллы означает согласие с утверждениями (категорически не согласен (1) — полностью согласен (7)).Мы получили α Кронбаха 0,87.

Моральное суждение.

Для задания морального суждения участников попросили оценить 5 социальных и 5 экологических проблем по 7-балльной шкале семантического дифференциала с двумя опорными точками (аморальный (1) – моральный (7)). Социальными проблемами были курение, употребление наркотиков, случайный секс, алкоголизм и аборты, по данным исследования Чжун [75]. В этой статье моральное суждение о социальных проблемах будет называться социальным суждением, а моральное суждение о проблемах окружающей среды будет называться экологическим суждением.Наша цель состояла в том, чтобы представить популярные вопросы, которые часто вызывают в обществе дискуссии о том, «что хорошо, а что плохо»; поэтому шкала социального суждения включала вопросы, связанные с курением [111], употреблением наркотиков [112], случайным сексом [113], алкоголизмом [114] и абортом [115], адаптированные из исследования моральных суждений Чжуна [116] .

Шкала экологических проблем была разработана нами для целей настоящего исследования. Популярными темами были загрязнение [117], разовое использование пластика [118], глобальное потепление [119], выбросы [120] и свалки [121].Суммарный балл по социальным и экологическим проблемам был создан путем суммирования 5 соответствующих пунктов. Α Кронбаха продемонстрировал хорошую внутреннюю согласованность и составил 0,78 по социальным вопросам и 0,84 по экологическим вопросам. Пункты для каждой задачи морального суждения были представлены в случайном порядке.

Экологическое поведение.

Проэкологическое поведение можно классифицировать как поведение в общественной сфере, которое включает участие в экологических группах, поддержку политики и т. Д.и поведение в частной сфере, которое включает в себя такие виды деятельности, как закупки, вывоз мусора, содержание дома и т. д. [57, 122]. В центре внимания нашего эксперимента было изучение поведения в частной сфере, которое можно было бы адаптировать к большинству домашних хозяйств; поэтому мы взяли 10 элементов проэкологического поведения из исследования Хуанга [122] (α Кронбаха = 0,81). Частота выполнения популярных действий в защиту окружающей среды в частной сфере, таких как «сокращение кондиционирования воздуха», «покупка энергоэффективных приборов», «компостирование кухонных отходов» и т. Д.был измерен по 7-балльной шкале Лайкерта (никогда (1) — каждый раз (7)) и представлен в рандомизированном порядке.

Управляющие переменные.

Три из пяти демографических переменных (пол, возраст, образование) служили мерами контроля из-за их потенциальной связи с экологическим поведением и как социальными, так и экологическими суждениями. Например, в предыдущих исследованиях было обнаружено, что пол влияет на озабоченность окружающей средой и поведение [123–126]. Возраст и образование контролировались, потому что было обнаружено, что более старшие, а также более образованные люди обладают более высоким уровнем отношения к окружающей среде и, следовательно, имеют более высокую готовность участвовать в экологическом движении [127, 128].Что касается моральной философии, женщины оказались более идеалистичными, но менее релятивистскими, чем мужчины [129, 130], релятивизм усиливается с возрастом [129], а также выше у женщин с образованием в области деловой этики [130]. Контроль влияния этих переменных на конечный результат позволил нам гарантировать, что результаты, представленные в этом исследовании, не противоречат друг другу.

Другая потенциальная управляющая переменная, доход [131, 132], не была принята во внимание, потому что все модели поведения, связанные с покупками, представленные в шкале проэкологического поведения Хуанга [122], сосредоточены на экономии денег, а не на требовании более дорогостоящих инвестиций для выполнения профессиональных задач. -экологические действия (e.г. «Выключение или отключение электронных устройств, когда они не используются», «покупка энергоэффективных приборов», «сокращение времени на вождение, прогулки, велосипед или использование общественного транспорта»). Таким образом, мы предположили, что уровень дохода не должен влиять на частоту совершения экологических действий.

Результаты

Процедуры анализа и обоснование

Мы применили процедуры анализа данных, аналогичные тем, которые использовались в предыдущих исследованиях [94–96, 100], в которых оценивалась взаимосвязь между моралью и социальными или организационными проблемами с использованием шкалы EPQ [36, 37].Во-первых, мы провели анализ главных компонентов, чтобы проверить, включены ли в вопросы анкеты правильные факторы, что указывает на их пригодность для дальнейшего многомерного анализа [133, 134]. Во-вторых, чтобы изучить качество связей, мы провели корреляционный анализ, чтобы оценить силу и направленность взаимосвязей между переменными анкеты [36, 37, 87]. В-третьих, мы провели иерархическую множественную регрессию, чтобы исследовать и определить динамику предложенных взаимосвязей между переменными анкеты [89, 94, 95].В-четвертых, мы использовали медианы как точки отсечения и провели ANOVA для оценки различий между индивидуальными этическими позициями [39, 96].

Анализ данных

Тесты на нормальность.

Тесты Шапиро-Уилка были запущены для проверки предположений о нормальности. Как и ожидалось, результаты показали, что данные были распределены нормально (см. Таблицу 2).

Анализ главных компонентов.

Факторный анализ главных компонент с вращением варимакса был проведен для проверки достоверности измерений [109].Сорок один предмет из первоначальных сорока пяти хорошо отразился на семи факторах с общей дисперсией 61%. Как и в исследовании Дэвиса и его коллег [100], два последних пункта релятивизма были связаны с другим фактором и поэтому были отброшены. Точно так же были исключены два элемента экологического поведения, потому что они не влияли ни на один из семи факторов. Изучение факторных нагрузок для остальных элементов экологического поведения выявило естественное двухфакторное решение. Каждый фактор включал 4 пункта с оценкой внутренней согласованности 0.74 и 0,68. Мы обозначили эти факторы как «экологическое поведение I» и «экологическое поведение II». Все семь факторов в окончательном решении дали собственные значения больше 1,0, факторные нагрузки были больше 0,50, а оценки согласованности превысили 0,60, что является пределом приемлемости [134]. Результаты представлены в таблице 3 и показывают ключевые параметры, элементы, оценки согласованности, факторные нагрузки и статистику общности.

корреляции Пирсона.

В таблицах 4 и 5 представлены описательная статистика и корреляционная матрица для переменных, сохраненных для дальнейшего анализа.Результаты EPQ показывают, что его два измерения, идеализм и релятивизм, существенно не коррелировали друг с другом (r = 0,03; P = 0,60) и ортогональны. Это согласуется с предыдущими исследованиями [36, 87]. Идеализм значимо коррелировал с моральной идентичностью (r = 0,35; P = 0,000), средовым поведением I (r = 0,20; P = 0,000), средовым поведением II (r = 0,20; P = 0,000) и значимо отрицательно коррелировал с социальным суждением ( r = -0,26; P <0,000) и оценка окружающей среды (r = -0.35; P = 0,000). Отрицательные корреляции соответствуют нашим ожиданиям, потому что участникам были представлены аморальные, а не моральные вопросы. Напротив, релятивизм значимо отрицательно коррелировал с моральной идентичностью (r = -0,17; P = 0,001) и значимо положительно коррелировал с социальным суждением (r = 0,21; P = 0,000). Никаких значимых корреляций с оценкой окружающей среды (r = -0,01; P = 0,87) и средовым поведением I (r = 0,00; P = 0,93) и II (r = 0,01; P = 0,88) не наблюдалось.Это говорит о том, что моральная идентичность и социальное суждение были положительно связаны с идеализмом и отрицательно с релятивизмом, в то время как экологическое суждение и экологическое поведение I и II были связаны с идеализмом, но не с релятивизмом. Как и ожидалось, наблюдалась положительная корреляция между параметрами EPQ и контрольными переменными. В частности, пол (r = 0,25; P = 0,000) и возраст (r = 0,14; P = 0,004) значимо коррелировали с идеализмом, в то время как возраст (r = -0,26; P = 0,000) и образование (r = -0.16; P = 0,001) значимо отрицательно коррелировал с релятивизмом.

Иерархическая множественная регрессия.

Следуя процедурам аналогичных исследований [89, 94, 95], был проведен иерархический регрессионный анализ для проверки основных эффектов идеализма и релятивизма, а также их взаимодействия. Отдельные уравнения регрессии были запущены для моральной идентичности, социального суждения, суждения об окружающей среде и экологического поведения I и II. Контрольные переменные были введены на шаге 1, затем следуют основные эффекты идеализма и релятивизма на шаге 2 и термин взаимодействия для идеализма и релятивизма на шаге 3.И идеализм, и релятивизм были направлены на уменьшение мультиколлинеарности [134].

Таблицы 6 и 7 показывают, что некоторые из контрольных переменных (пол, возраст) были значимыми предикторами и объясняли 7% дисперсии моральной идентичности (β = 4,41, P = 0,000), 3% дисперсии социальных суждений (β = 4,41, P = 0,000), 2% дисперсии в оценке окружающей среды (β = 3,31, P = 0,000), 2% дисперсии в поведении в среде I (β = 3,15, P = 0,000) и 2% дисперсии в оценке окружающей среды. поведения II (β = 3.28, P = 0,000).

Несмотря на это, таблицы 6 и 7 показывают, что моральная философия значительно предсказывала зависимые переменные помимо эффектов контрольных переменных. В частности, добавление идеализма и релятивизма увеличило дисперсию на 11% в моральной идентичности (β = 4,83, P = 0,000), на 8% в социальных суждениях (β = 3,88, P = 0,000), на 9% в суждениях об окружающей среде (β = 3,01, P = 0,000), 4% в поведении окружающей среды I (β = 3,31, P = 0,000) и 4% в поведении окружающей среды II (β = 3.40, P = 0,000). Эти эффекты были вызваны идеализмом и релятивизмом для моральной идентичности (β _{идеализм} = -0,33, P _{идеализм} = 0,000; β _{релятивизм} = 0,11, P _{релятивизм} = 0,023) и социальное суждение (β _{идеализм} = 0,23, P _{идеализм} = 0,000; β _{релятивизм} = -0,18, P _{релятивизм} = 0,000). Однако взаимодействие между идеализмом и релятивизмом не было значительным. Напротив, анализ не выявил основного эффекта релятивизма в прогнозировании переменных окружающей среды.Скорее, один только идеализм объяснял изменения дисперсии суждений об окружающей среде (β = 0,32, P = 0,000), поведения в среде I (β = -0,20, P = 0,000) и поведения в среде II (β = 0,21, P = 0,014). Что еще более интересно, взаимодействие идеализма и релятивизма было значимым для оценки окружающей среды (β = 3,53, P <0,000), но не для поведения в среде I и II.

Чтобы исследовать природу этого взаимодействия, оно было исследовано и построено с использованием метода, рекомендованного Эйкеном и Вестом [134], а также процедур, используемых в исследованиях Хенле и его коллег [66] и Винтера и его коллег [95].Во-первых, уравнение регрессии было реструктурировано, чтобы представить регрессию оценки среды на центрированный релятивизм при низком и высоком уровнях центрированного идеализма. Низкие и высокие значения были вычислены путем добавления или вычитания одного стандартного отклонения из центрированной переменной соответственно. Затем были оценены простые наклоны уравнений, чтобы определить, отличаются ли они от нуля (таблица 8). Результаты показывают, что существовала значительная взаимосвязь между релятивизмом и оценкой окружающей среды, когда идеализм был ниже (b = -0.168, t = -2,700, P = 0,007), но не выше (b = 0,076, t = 1,523, P = 1,029), что свидетельствует о том, что те, кто ниже в идеализме, были связаны с более высокими уровнями релятивизма, и эта связь была значимой (рис. ).

Означает различия в этических позициях.

Чтобы оценить, есть ли какие-либо различия между этическими позициями, четыре группы, представляющие абсолютизм, ситуационализм, исключительность, субъективизм, были сформированы с использованием медиан идеализма (4,35) и релятивизма (4,00) в качестве точек отсечения [39, 68, 96] .Различия в этических суждениях групп оценивались для каждой из зависимых переменных с использованием дисперсионного анализа. Таблица 9 суммирует важные результаты для моральной идентичности, социального суждения, экологического суждения, экологического поведения I и II.

В таблице 10 и на рис. 2 представлены средние этические оценки для всех зависимых переменных. В соответствии с предыдущими результатами [68], высокоидеалистичные люди обладали наивысшим уровнем моральной идентичности (абсолютист M = 5,96 и ситуационалист M = 5.44 против M _{исключительный} = 5,13 и M _{субъективист} = 4,93), а также сообщил о самых высоких уровнях обоих типов поведения в среде I (M _{абсолютист} = 4,42 и M _{ситуационист} = 4,38 против M _{исключительный} = 4.07 и субъективист M = 3,89) и II (M _{абсолютист} = 4,36 и M _{ситуационист} = 4,24 против. M _{исключительный} = 3,84 и субъективист M = 3,76). Кроме того, социальное суждение (абсолютист M = 2.95 и M _{ситуационалист} = 3,48 против M _{исключительный} = 3,66 и субъективист M = 3,96) и экологическое суждение (абсолютист M = 2,84 и ситуационалист M = 3,02 против M _{исключитель} = 3,70 и M _{субъективист} = 3,35) были самыми суровыми для индивидуалистов с высокой индивидуальностью (рис. 2). Абсолютисты, за которыми следуют ситуационалисты, обладали высочайшим уровнем моральной идентичности, считали социальные и экологические проблемы наиболее аморальными и сообщали о самых высоких уровнях экологического поведения I и II.Субъективисты сообщили, что у них самый низкий уровень моральной идентичности и меньше всего они готовы к поведению в окружающей среде I и II. Напротив, они наименее строго оценивали социальные, но не экологические проблемы. Оценки экологического суждения были самыми высокими у сторонников исключения, что свидетельствует о том, что релятивизм по-разному влиял на моральное суждение об экологических проблемах. В целом результаты согласуются с предыдущими выводами, указывающими на то, что абсолютисты являются наиболее моральным типом из всех четырех этических позиций.

Обсуждение

В целом эти результаты согласуются с выводами в рассмотренной литературе. Моральная философия человека изображает существенные различия в моральной идентичности, как в социальных, так и в экологических суждениях, а также в поведении в среде I и II. Корреляционный анализ показал, что идеализм коррелирует со всеми зависимыми переменными, но это не относится к релятивизму. В частности, релятивизм коррелировал с моральными переменными, такими как идентичность и социальное суждение, но не коррелировал с переменными окружающей среды, такими как экологическое суждение и поведение I и II.Регрессионный анализ показал, что и идеализм, и релятивизм значительно способствовали влиянию обеих моральных переменных. Однако измерения идеализма и релятивизма не взаимодействовали. Люди с более высоким уровнем идеализма имели более высокую моральную идентичность и считали социальные проблемы более аморальными. Противоположная картина была обнаружена для релятивистов. То есть люди с низким уровнем релятивизма имели более высокую моральную идентичность и более строго относились к социальным вопросам.

Напротив, было обнаружено, что идеализм, но не релятивизм, в значительной степени влияет на суждение об окружающей среде.Однако взаимодействие идеализма и релятивизма было значительным. Анализ показал, что люди с низким уровнем идеализма и релятивизма считают негативные экологические проблемы наиболее нравственными, в то время как люди с высоким идеализмом и низким уровнем релятивизма считают негативные экологические проблемы наиболее аморальными. Эти эффекты стали менее очевидными с ростом идеализма.

Что касается поведения в окружающей среде, идеализм был единственным значимым предиктором. В частности, высокоидеалистические люди сообщали о более высоком экологическом поведении, чем те, кто имел более низкие баллы по идеализму.Было интересно наблюдать, как эффекты релятивизма уменьшились в оценках окружающей среды и исчезли в сообщениях о поведении в окружающей среде. Учитывая, что релятивисты отвергают универсальные моральные принципы и склонны принимать решения на основе корыстных мотивов [43], неудивительно наблюдать, как сила релятивизма изменяется для переменных, связанных с личным самопожертвованием [41].

Кроме того, дисперсионный анализ показал, что вариации всех зависимых переменных были связаны со значительными различиями в этических позициях.Как и ожидалось, абсолютисты, а за ними и ситуационалисты, представляли наиболее моральный тип. У них был самый высокий уровень моральной идентичности, они самым суровым образом оценивали негативные социальные и экологические проблемы и сообщали о самом высоком уровне экологического поведения. Выводы более интересны в отношении исключителей и субъективистов. Было обнаружено, что субъективисты имеют самый низкий уровень моральной идентичности, наиболее морально оценивают негативные социальные проблемы и сообщают о самом низком уровне экологического поведения.

Однако этот образец был другим с точки зрения окружающей среды. В данном случае исключительные люди считали негативные экологические проблемы наиболее нравственными. Различия в том, какой тип является наименее моральным, не являются неожиданными, учитывая, что об этих несоответствиях уже сообщалось в предыдущей литературе [36, 135]. Однако эти результаты показывают потенциально важные различия в принятии решений не только между моральными и средовыми переменными, но и фактическими отчетами об экологическом поведении.Несоответствие между идеализмом и релятивизмом в прогнозировании суждений об окружающей среде и самооценки поведения в окружающей среде предполагает, что моральная философия потенциально может влиять на формирование разрыва «отношение-поведение» [86], и требует дальнейших исследований для изучения этих вопросов.

Общее обсуждение

Настоящее исследование было разработано для изучения роли, которую мораль играет в формировании отношения и поведения к окружающей среде. Мы использовали показатель, основанный на моральной философии, EPQ [36, 37], для прогнозирования реакций участников на моральные и моральные принципы.средовые случаи, и сравнив, насколько два его измерения, идеализм и релятивизм, подходят для оценки морали этих двух различных типов переменных. Мы обнаружили, что и идеализм, и релятивизм служат надежными предикторами моральной идентичности и морального суждения о социальных проблемах. Однако с переменными окружения дело обстоит иначе. Наши результаты показали, что идеализм был сильным предиктором как морального суждения об экологических проблемах, так и самооценки про-экологического поведения.Напротив, релятивизм взаимодействовал только с моральными суждениями об экологических проблемах и не влиял на прогнозирование самооценки про-экологического поведения. Эти результаты предполагают, что люди связывают экологические причины с моралью; тем не менее, моральные факторы, определяющие моральные и средовые переменные, начинают расходиться. Более того, результаты отражают причины разрыва «отношение-поведение» [14, 15, 86], указывая на то, что отношение к окружающей среде можно предсказать с помощью идеализма и его взаимодействия с релятивизмом, тогда как поведение в среде можно предсказать только с помощью идеализма.

Таким образом, текущее исследование может помочь объяснить причины разрыва «отношение-поведение» [14, 15, 86]. Предыдущие исследования показали, что мораль влияет на экологические причины [23, 26, 28, 33, 35, 43, 44]; однако механизмы, посредством которых моральное измерение влияет на принятие решений по окружающей среде, не ясны [34]. Наши результаты проливают свет на эту дискуссию, показывая, что (i) принятие моральных и экологических решений не обусловлено одними и теми же моральными мотивами, и что (ii) моральные движущие силы морального суждения об экологических проблемах и самооценки про-экологического поведения. тоже различаются.Основываясь на выводах этого исследования, можно сделать вывод, что мораль не полностью интегрирована в процесс принятия экологических решений, особенно когда речь идет о проэкологическом поведении. Таким образом, мы считаем, что исследователям крайне важно различать предикторы отношения и предикторы поведения, а также учитывать, подходят ли выбранные моральные меры для их выявления.

Основываясь на наших результатах, кажется, что меры, учитывающие релятивизм, могут лучше служить для прогнозирования отношения к окружающей среде, а не поведения.В целом, мы утверждаем, что меры, основанные на моральной философии, такие как EPQ [36, 37], могут быть более подходящими для оценки взаимосвязей между моралью, установками и поведением в области окружающей среды, и предлагаем причины, по которым исследования с использованием других показателей , такие как моральные нормы [33, 35], иногда не могли найти доказательств предполагаемых отношений [34].

Например, исследования Кайзера и его коллег [34, 35] не смогли найти поддержки идеи о том, что моральное измерение влияет на формирование отношения к окружающей среде, предполагая, что вполне вероятно, что мораль уже представлена ​​в отношениях людей и, следовательно, может трудно разделить эти два.Учитывая, что исследование Чана и Бишопа [33] предоставило доказательства того, что моральное измерение может быть отделено от отношения, мы предполагаем, что это несоответствие в результатах могло быть из-за меры морали, которая могла быть недостаточной по теоретическим основаниям и / или из-за его восприимчивости к предвзятости социальной желательности [136, 137].

Таким образом, вполне возможно, что измерение морали средствами, отличными от моральных норм, может улучшить результаты. Например, наши результаты демонстрируют лежащее в основе влияние философии морали, а также высокую надежность EPQ как меры.Объединение этого инструмента с TPB и VBN может дать понимание того, почему попытки добавить дополнительную переменную моральных норм к этим моделям не всегда увеличивали их предсказательную силу [34, 35].

Учитывая, что наше исследование дает представление о том, как различные этические позиции изменяют моральные и экологические переменные, возможно, что разделение участников в зависимости от их этической позиции также может повлиять на прогностическую способность модели и, таким образом, позволить ей лучше определить, какую роль играет мораль. мотивация принятия экологических решений.

Следует отметить, что наши результаты расширяют довольно ограниченную базу знаний о влиянии четырех этических позиций [36, 96, 135], таким образом обеспечивая дополнительное понимание того, почему определенные коммуникационные стратегии могут не понравиться всем. Например, в рамках исследований морали и экологического поведения Файнберг и Виллер [28] и Воско и др. [29] обнаружили, что участники более откликались на призывы к окружающей среде, когда информация передавалась с использованием терминов и рамок, которые часто используются на их языке.Точно так же Цзя и его коллеги [44] обнаружили, что согласование внутренних (например, защиты) и внешних (например, финансовых) мотивов с идентичностью участников может повлиять на выбор в пользу окружающей среды.

Таким образом, кажется правдоподобным ожидать, что сообщение о моральных аспектах поведения в окружающей среде будет апеллировать к в высшей степени идеалистическим этическим позициям, тогда как сообщение о личных выгодах может стать более эффективным с увеличением релятивистского измерения.

Будущее исследование может быть направлено на изучение влияния различных стилей общения (например,g., выделяя мотивы самотрансцендентного и личного интереса) [43–45] по всем четырем этическим позициям. На самом деле, было бы интересно посмотреть, одинаково ли влияют разные обрамления как на моральную, так и на окружающую среду, или же эффекты моральной и окружающей среды различаются. Кроме того, было бы интересно выяснить более фундаментальные причины, по которым релятивизм сильно повлиял на мораль, но оказал гораздо меньшее влияние на сферу окружающей среды. Наконец, лонгитюдное исследование могло бы изучить, окажет ли наблюдение за поведением в окружающей среде людей, придерживающихся наиболее моральных этических позиций, положительное влияние на поведение тех, кто придерживается менее моральных этических позиций.

По общему признанию, настоящее исследование ограничено в некоторых ключевых отношениях. Прежде всего, это представление о том, что мы измеряли самооценку, а не фактическое проэкологическое поведение. Поэтому мы не можем сделать определенное предположение о том, что результаты нашего исследования будут точно соответствовать сценариям из реальной жизни. План эксперимента, который включает в себя измерение фактического поведения, а не самооценки поведения, или, по крайней мере, оценку экспериментальных переменных и самооценки про-экологического поведения в двух различных волнах (например,g., каждая волна с интервалом в месяц) поможет уменьшить возможные отклонения в ответах (например, социальную желательность) и укрепить методологическую часть эксперимента.

Во-вторых, мы измерили мораль отрицательного отношения к экологическому поведению, но мы не оценили, воспринимали ли участники про-экологическое поведение как моральное. Ранее предполагалось, что моральные философии оказывают более сильное влияние на этические суждения в тех случаях, когда представленные проблемы / поведение считаются в высшей степени неэтичными [68].Возможно, участники не воспринимали проэкологическое поведение как моральное, поэтому эффекты релятивизма были потеряны. В будущих исследованиях может быть предпринята попытка изучить, усиливаются ли эффекты релятивизма с повышением морального восприятия проблемы или с другой группой участников, например, с активистами-экологами.

В-третьих, наше исследование предполагает прямую связь между установками и поведением. Гипотетическая природа отношений отношения к поведению уже подвергалась критике в предыдущих исследованиях [14, 15, 66], предполагая, что на эти отношения могут влиять и другие факторы.Например, исследование Сигела и его коллег [138] демонстрирует, что аморальное отношение не так стабильно, как можно было бы ожидать, в то время как исследования Крокетта и его коллег [139, 140] предполагают, что тип деонтологического или телеологического суждения может быть следующим. изменяется за счет изменения уровня серотонина. Таким образом, в будущих исследованиях можно будет выяснить, приведет ли изменение уровня серотонина к изменению этической позиции участника и повлияет ли он на принятие решений, связанных с окружающей средой.

Наконец, следует отметить, что настоящие результаты могут не распространяться за пределы населения США из-за культурных различий между странами по всему миру [141, 142]; таким образом, будущие исследования должны быть направлены на расширение этого направления исследования. Несмотря на то, что необходимо провести дополнительные исследования, прежде чем мы сможем разработать более конкретную модель принятия решений в отношении морали и окружающей среды, мы пришли к выводу, что настоящее исследование действительно предлагает новое понимание отношений между моральной и экологической сферами и предлагает новые возможности для развития в будущем. расследования.

Заключение

Это исследование расширяет предыдущие исследования, сравнивая влияние моральной философии на моральные и экологические переменные. Приведенные выше результаты дают представление о том, что индивидуальные различия в философии морали могут быть важным механизмом для определения того, кто будет более склонен рассматривать экологическое поведение как моральное и, следовательно, более активно участвовать в выполнении экологических действий. Поиск коммуникативных стратегий, которые апеллируют ко всем этическим позициям, может помочь улучшить экологическое поведение не только для людей с высокими моральными стандартами, но и для людей, которые основывают свои решения на мотивах личных интересов.

Благодарности

Мы хотели бы поблагодарить Мадлен Штормер за ценную помощь в этом исследовании.

Ссылки

1. 1. Сменить IC. Основы физической науки.
2. 2. Национальный научно-исследовательский совет. Развитие науки об изменении климата. Национальная академия прессы; 2011 10 января.
3. 3. Фельдман Л., Харт П.С. Есть ли надежда? Как изображения и текст новостей об изменении климата влияют на эмоции аудитории и на поддержку политики смягчения последствий изменения климата.Анализ риска. Март 2018; 38 (3): 585–602. pmid: 28767136
4. 4. Ван С., Левистон З., Херлстон М., Лоуренс С., Уокер И. Эмоции предсказывают поддержку политики: почему важно, как люди относятся к изменению климата. Глобальное изменение окружающей среды. 2018 1 мая; 50: 25–40.
5. 5. Ferrari L, Cavaliere A, De Marchi E, Banterle A. Может ли подталкивание улучшить воздействие цепочки поставок продуктов питания на окружающую среду? Систематический обзор. Тенденции в пищевой науке и технологиях. 2019 июл 9.
6. 6.My KB, Оврард Б. Подталкивание и налоги в эксперименте с экологическими общественными благами: имеет ли значение экологическая чувствительность ?. Экономика ресурсов и энергетики. 2019 1 февраля; 55: 24–48.
7. 7. Филдинг К.С., Макдональд Р., Луис В. Р.. Теория запланированного поведения, идентичности и намерений заниматься экологической активностью. Журнал экологической психологии. 1 декабря 2008 г .; 28 (4): 318–26.
8. 8. Пассафаро П., Ливи С., Косич А. Местные нормы и теория запланированного поведения: понимание влияния пространственной близости на намерения по переработке и самооценку экологического поведения.Границы психологии. 2019; 10: 744. pmid: 30984093
9. 9. Хирацука Дж., Перлавичюте Дж., Стег Л. Тестирование теории VBN в Японии: взаимосвязь между ценностями, убеждениями, нормами, приемлемостью и ожидаемыми эффектами политики ценообразования на автомобили. Транспортные исследования, часть F: психология и поведение на дороге. 2018 1 февраля; 53: 74–83.
10. 10. Лэндон А.С., Вуснам К.М., Боли Б.Б. Моделирование психологических предшественников устойчивого поведения туристов: применение модели ценности-веры-нормы.Журнал устойчивого туризма. 2018 г. 3 июня; 26 (6): 957–72.
11. 11. Бамберг С., Мёзер Г. Двадцать лет после Хайнса, Хангерфорда и Томеры: новый метаанализ психосоциальных детерминант про-экологического поведения. Журнал экологической психологии. 1 марта 2007 г.; 27 (1): 14–25.
12. 12. Гейгер Дж. Л., Стег Л., ван дер Верфф Э., Юнал А. Б. (2019). Мета-анализ факторов, связанных с переработкой. Журнал экологической психологии, 64, 78–97.
13. 13.Osbaldiston R, Schott JP. Экологическая устойчивость и поведенческая наука: метаанализ экспериментов с проэкологическим поведением. Окружающая среда и поведение. 2012 Март; 44 (2): 257–99.
14. 14. Антонетти П., Маклан С. Как категоризация формирует разрыв между отношением и поведением в ответственном потреблении. Международный журнал маркетинговых исследований. 2015; 57 (1): 51–72.
15. 15. Шоу Д., Макмастер Р., Ньюхолм Т. Забота и приверженность этическому потреблению: исследование «разрыва в отношениях и поведении».Журнал деловой этики. 2016, 1 июня; 136 (2): 251–65.
16. 16. Каруана Р., Кэррингтон М.Дж., Чатзидакис А. «За пределами разрыва в отношениях и поведении: новые взгляды на потребительскую этику»: Введение в тематический симпозиум. Журнал деловой этики. 2016, 1 июня; 136 (2): 215–8.
17. 17. Дикинсон Дж. Л., Маклеод П., Блумфилд Р., Оллред С. Какие моральные основы предсказывают готовность изменить образ жизни, чтобы предотвратить изменение климата в США ?. ПлоС один. 2016; 11 (10).
18. 18. Хайдт Дж., Джозеф С. Моральный разум: как пять наборов врожденных интуиций направляют развитие многих культурных добродетелей и, возможно, даже модулей. Врожденный ум. 2007; 3: 367–91.
19. 19. Тернер Дж. Естественный отбор и эволюция нравственности в человеческих обществах. В Справочнике по социологии морали 2010 г. (стр. 125–145). Спрингер, Нью-Йорк, штат Нью-Йорк.
20. 20. Марковиц Э.М., Шариф АФ. Изменение климата и моральное суждение. Изменение климата природы.2012 Апрель; 2 (4): 243–7.
21. 21. Сакки С., Рива П., Брамбилла М., Грассо М. Моральное мышление и смягчение последствий изменения климата: деонтологическая реакция на рыночный подход. Журнал экологической психологии. 2014, 1 июня; 38: 252–61.
22. 22. Адгер В.Н., Батлер С., Уолкер-Спрингетт К. Моральное мышление в адаптации к изменению климата. Экологическая политика. 2017 4 мая; 26 (3): 371–90.
23. 23. Болдердейк Дж. В., Стег Л., Геллер Е. С., Леман П. К., Постмес Т.Сравнение эффективности денежных и моральных мотивов в экологических кампаниях. Изменение климата природы. 2013 Апрель; 3 (4): 413–6.
24. 24. Данлэп Р. Э., Сяо К., Маккрайт А. М.. Политика и окружающая среда в Америке: партизанские и идеологические расколы в общественной поддержке защиты окружающей среды. Экологическая политика. 2001 декабрь 1; 10 (4): 23–48.
25. 25. Фейгина I, Йост JT, Goldsmith RE. Системное обоснование, отрицание глобального потепления и возможность «санкционированных системой изменений».Вестник личности и социальной психологии. 2010 Март; 36 (3): 326–38. pmid: 20008965
26. 26. Маккрайт AM, Данлэп RE. Политизация изменения климата и поляризация взглядов американской общественности на глобальное потепление, 2001–2010 гг. Ежеквартальный социологический журнал. 2011 1 мая; 52 (2): 155–94.
27. 27. Хайдт Дж., Джозеф К. Интуитивная этика: как изначально подготовленная интуиция порождает культурно изменчивые добродетели. Дедал. 2004. 133 (4): 55–66.
28. 28. Файнберг М, Виллер Р.Моральные корни отношения к окружающей среде. Психологическая наука. 2013 Янв; 24 (1): 56–62. pmid: 23228937
29. 29. Wolsko C, Ariceaga H, Seiden J. Красный, белый и синий, достаточный для того, чтобы быть зеленым: влияние моральных рамок на отношение к изменению климата и природоохранное поведение. Журнал экспериментальной социальной психологии. 2016 г. 1 июля; 65: 7–19.
30. 30. Фаррелл Дж. Экологический активизм и моральные схемы: культурные компоненты дифференцированного участия. Окружающая среда и поведение.2013 Апрель; 45 (3): 399–423.
31. 31. Tetlock PE. Мыслить о немыслимом: священные ценности и табуированные познания. Тенденции когнитивных наук. 1 июля 2003 г.; 7 (7): 320–4. pmid: 12860191
32. 32. Дюркгейм Э., Косман С, Кладис М.С. Элементарные формы религиозной жизни: Oxford University Press.
33. 33. Чан Л., Епископ Б. Моральная основа для повторного использования: расширение теории запланированного поведения. Журнал экологической психологии. 2013 г. 1 декабря; 36: 96–102.
34. 34. Kaiser FG, Hübner G, Bogner FX. Противопоставление теории запланированного поведения модели ценностей-убеждений-норм в объяснении природоохранного поведения 1. Журнал прикладной социальной психологии. 2005 Октябрь; 35 (10): 2150–70.
35. 35. Кайзер Ф.Г., Шейтл Х. Две проблемы моральному расширению теории запланированного поведения: моральные нормы и справедливые мировые убеждения в природоохранной деятельности. Личность и индивидуальные различия. 1 октября 2003 г.; 35 (5): 1033–48.
36. 36.Форсайт DR. Таксономия этических идеологий. Журнал личности и социальной психологии. Июль 1980; 39 (1): 175.
37. 37. Форсайт DR. Моральное суждение: влияние этической идеологии. Вестник личности и социальной психологии. 1981 июнь; 7 (2): 218–23.
38. 38. Форсайт DR. Оценка морали деловой практики: влияние личной моральной философии. Журнал деловой этики. 1992 1 мая, 11 (5–6): 461–70.
39. 39. Форсайт Д. Р., Най Дж. Л.Личная моральная философия и моральный выбор. Журнал исследований личности. 1990 декабрь 1; 24 (4): 398–414.
40. 40. Форсайт Д.Р., Папа В.Р. Этическая идеология и суждения социально-психологического исследования: многомерный анализ. Журнал личности и социальной психологии. 1984 июн; 46 (6): 1365.
41. 41. Sonenshein S, DeCelles KA, Dutton JE. Быть зеленым непросто: роль самооценки в объяснении поддержки экологических проблем. Журнал Академии Управления.2014 Февраль; 57 (1): 7–37.
42. 42. Холмс Дж. Г., Миллер Д. Т., Лернер М. Дж. Совершение альтруизма под прикрытием своекорыстия: фикция обмена. Журнал экспериментальной социальной психологии. 2002, 1 марта; 38 (2): 144–51.
43. 43. Эванс Л., Майо Г.Р., Корнер А., Ходжеттс С.Дж., Ахмед С., Хан У. Личный интерес и поведение в защиту окружающей среды. Изменение климата природы. 2013 февраль; 3 (2): 122–5.
44. 44. Джиа Ф., Суси К., Алисат С., Куртин Д., Пратт М. Являются ли экологические проблемы моральными? Моральная идентичность в отношении защиты мира природы.Журнал экологической психологии. 2017 г. 1 октября; 52: 104–13.
45. 45. Шварц Ш. Универсалии в содержании и структуре ценностей: теоретические достижения и эмпирические тесты в 20 странах. Успехи экспериментальной социальной психологии. 1992, 1 января; 25 (1): 1–65.
46. 46. Шварц Ш., Рубель Т. Половые различия в ценностных приоритетах: кросс-культурные и мультиметодические исследования. Журнал личности и социальной психологии. 2005 декабрь; 89 (6): 1010. pmid: 16393031
47. 47.Майо Г.Р., Пакизех А., Чунг В.Й., Рис К.Дж. Изменение, стимулирование и воздействие на ценности: эффекты через мотивационные отношения в круговой модели. Журнал личности и социальной психологии. Октябрь 2009 г .; 97 (4): 699. pmid: 19785487
48. 48. Блази А. Моральное познание и моральное действие: теоретическая перспектива. Обзор развития. 1 июня 1983 г.; 3 (2): 178–210.
49. 49. Айзен И. От намерений к действиям: теория запланированного поведения. В Управлении действием 1985 (стр.11–39). Шпрингер, Берлин, Гейдельберг.
50. 50. Айзен И. Теория запланированного поведения. Организационное поведение и процессы принятия решений людьми. 1991 декабрь 1; 50 (2): 179–211.
51. 51. Айзен И. Теория запланированного поведения: реакции и размышления.
52. 52. Армитаж CJ, Коннер М. Эффективность теории запланированного поведения: метааналитический обзор. Британский журнал социальной психологии. 2001 декабрь; 40 (4): 471–99.
53. 53. Sniehotta FF, Presseau J, Araújo-Soares V.Пора отказаться от теории запланированного поведения.
54. 54. Мэнстед А.С., Паркер Д. Оценка и расширение теории запланированного поведения. Европейский обзор социальной психологии. 1995, 1 января; 6 (1): 69–95.
55. 55. Бамберг С., Хунеке М., Блёбаум А. Социальный контекст, личные нормы и использование общественного транспорта: два полевых исследования. Журнал экологической психологии. 2007, 1 сентября; 27 (3): 190–203.
56. 56. Орег С., Кац-Герро Т. Прогнозирование проэкологического поведения в межнациональном масштабе: ценности, теория запланированного поведения и теория ценностей, убеждений и норм.Окружающая среда и поведение. Июль 2006 г., 38 (4): 462–83.
57. 57. Кормовой ПК. К последовательной теории экологически значимого поведения. Журнал социальных проблем. 2000. 56 (3): 407–24.
58. 58. Стерн П.К., Дитц Т., Абель Т., Гуаньяно Г.А., Калоф Л. Теория ценности-веры-нормы поддержки социальных движений: пример энвайронментализма. Обзор экологии человека. 1999 декабрь 1: 81–97.
59. 59. Klöckner CA. Комплексная модель психологии поведения в окружающей среде — метаанализ.Глобальное изменение окружающей среды. 2013 г., 1 октября; 23 (5): 1028–38.
60. 60. Де Гроот Дж. И., Стег Л. Мораль и просоциальное поведение: роль осведомленности, ответственности и норм в модели активации норм. Журнал социальной психологии. 1 августа 2009 г.; 149 (4): 425–49. pmid: 19702104
61. 61. Де Гроот Дж. И., Стег Л., Дике М. Нравственность и сокращение использования автомобилей: проверка модели активации норм просоциального поведения. Тенденции транспортных исследований, издательство NOVA. 2007.
62. 62.Данлап Р. Э., Ван Лир К. Д., Мертиг А. Г., Джонс Р. Е.. Новые тенденции в измерении отношения к окружающей среде: оценка одобрения новой экологической парадигмы: пересмотренная шкала НЭП. Журнал социальных проблем. 2000. 56 (3): 425–42.
63. 63. Стег Л., Де Гроот Дж. Объяснение просоциальных намерений: проверка причинно-следственных связей в модели активации нормы. Британский журнал социальной психологии. 2010 ноябрь; 49 (4): 725–43.
64. 64. Хан Х. Проэкологическое поведение путешественников в контексте зеленого жилья: конвергенция теории ценностей, убеждений и норм и теории запланированного поведения.Управление туризмом. 2015 1 апреля; 47: 164–77.
65. 65. Шарп ФК. Объективное изучение некоторых моральных суждений. Американский журнал психологии. 1 января 1898 г .; 9 (2): 198–234.
66. 66. Брей Дж., Джонс Н., Килберн Д. Исследовательское исследование факторов, препятствующих этическому потреблению. Журнал деловой этики. 1 февраля 2011 г .; 98 (4): 597–608.
67. 67. Кант И. Критика практического разума и другие труды по теории этики. Barnes & Noble Publishing; 2004 г.
68. 68. Барнетт Т., Басс К., Браун Г. Этическая идеология и этическое суждение относительно этических проблем в бизнесе. Журнал деловой этики. 1 июня 1994 г., 13 (6): 469–80.
69. 69. Хант С.Д., Вителл С. Общая теория маркетинговой этики. Журнал макромаркетинга. 1986 июн; 6 (1): 5–16.
70. 70. Lund DB. Деонтологические и телеологические влияния на этику маркетинговых исследований. Журнал прикладных бизнес-исследований (JABR). 2001 г., 1 апреля; 17 (2).
71. 71.Акаах ИП. Влияние деонтологических и телеологических факторов на оценку исследовательской этики. Журнал бизнес-исследований. 1997, 1 июня; 39 (2): 71–80.
72. 72. Грей К., Шейн С. Два ума против двух философий: восприятие разума определяет мораль и растворяет споры между деонтологией и утилитаризмом. Обзор философии и психологии. 2012 1 сентября; 3 (3): 405–23.
73. 73. Кольберг Л. Философия нравственного развития нравственных ступеней и идея справедливости.
74. 74. Пиаже Дж. Моральное суждение в ребенке, Нью-Йорк (Harcourt, Brace & Company) 1932.
75. 75. Попс GM. Телеологический подход к административной этике. Справочник по административной этике. 1994: 157–68.
76. 76. Валлентайн П. Телеологическое / деонтологическое различие. Журнал ценностных запросов. 1 марта 1987 г., 21 (1): 21–32.
77. 77. Нуччи Л., Туриэль Э. Слово Бога, религиозные правила и их отношение к христианским и еврейским детским представлениям о морали.Развитие ребенка. 1993 Октябрь; 64 (5): 1475–91.
78. 78. Гленн А.Л., Айер Р., Грэм Дж., Колева С., Хайдт Дж. Все ли типы морали нарушаются при психопатии ?. Журнал расстройств личности. 2009 августа; 23 (4): 384–98. pmid: 19663658
79. 79. Коул Д., Сирджи MJ, Бёрд ММ. Как менеджеры делают телеологические оценки в этических дилеммах? Тестирование части и расширение модели Ханта-Вителла. Журнал деловой этики. 2000, 1 августа; 26 (3): 259–69.
80. 80. Охота SD, Васкес-Паррага, Аризона.Организационные последствия, маркетинговая этика и надзор за продажами. Журнал маркетинговых исследований. 1993 Февраль; 30 (1): 78–90.
81. 81. Райан М. Некоторые результаты программного исследования, основанного на расширенной модели Фишбейна. InSymposium on Consumer and Industrial Buy Behavior, University of South Carolina (март) 1976 г., март
82. 82. Marks LJ, Mayo MA. Эмпирический тест модели потребительских этических дилемм. Достижения в потребительских исследованиях. 1991 1 января; 18 (1).
83. 83. Вителл С.Дж., Сингхапакди А., Томас Дж. Потребительская этика: применение и эмпирическая проверка этической теории Ханта-Вителла. Журнал потребительского маркетинга. 1 апреля 2001 г.
84. 84. Шоу Д., Шиу Э. Роль этического обязательства и самоидентификации в этическом выборе потребителя. Международный журнал потребительских исследований. 2002 июн; 26 (2): 109–16.
85. 85. Шоу Д., Шиу Е., Кларк И. Вклад этического обязательства и самоидентификации в теорию запланированного поведения: исследование этических потребителей.Журнал маркетингового менеджмента. 2000, 1 ноября; 16 (8): 879–94.
86. 86. Коуэ Р., Уильямс С. Кто такие этичные потребители? Отчет об этическом потреблении, Кооперативный банк.
87. 87. Барнетт Т., Басс К., Браун Г., Хеберт Ф.Дж. Этическая идеология и этические суждения профессионалов в области маркетинга. Журнал деловой этики. 1998 1 мая; 17 (7): 715–23.
88. 88. Галвин С.Л., Херцог Х.А. Младший. Этическая идеология, активизм в защиту прав животных и отношение к обращению с животными.Этика и поведение. 1992 1 сентября; 2 (3): 141–9.
89. 89. Гастингс С.Е., Финеган Дж. Э. Роль этической идеологии в реакции на несправедливость. Журнал деловой этики. 1 июня 2011 г .; 100 (4): 689–703.
90. 90. Никелл Д., Херцог HA. Этическая идеология и моральное убеждение: личная моральная философия, пол и суждения пропаганды исследований в пользу и против животных. Общество и животные. 1996, 1 ​​января; 4 (1): 53–64.
91. 91. Боуз-Сперри Л., Пауэлл Г.Н. Реакции наблюдателей на социально-сексуальное поведение на работе: этические перспективы принятия решений.Журнал менеджмента. 1999 декабрь; 25 (6): 779–802.
92. 92. Сингхапакди А. Осознаваемая важность этики и этических решений в маркетинге. Журнал бизнес-исследований. 1999 1 мая; 45 (1): 89–99.
93. 93. Форсайт DR. Индивидуальные различия в интеграции информации во время морального суждения. Журнал личности и социальной психологии. 1985 Июль; 49 (1): 264.
94. 94. Henle CA, Giacalone RA, Jurkiewicz CL. Роль этической идеологии в отклонении от нормы на рабочем месте.Журнал деловой этики. 2005 1 февраля; 56 (3): 219–30.
95. 95. Winter SJ, Stylianou AC, Giacalone RA. Индивидуальные различия в приемлемости неэтичных практик информационных технологий: случай макиавеллизма и этической идеологии. Журнал деловой этики. 1 октября 2004 г.; 54 (3): 273–301.
96. 96. Форсайт Д. Р., О’бойл Э. Х., Макдэниел Массачусетс. Восток встречается с западом: метааналитическое исследование культурных вариаций идеализма и релятивизма. Журнал деловой этики.1 декабря 2008 г .; 83 (4): 813–33.
97. 97. Таннер С., Медин Д.Л., Илиев Р. Влияние деонтологических и консеквенциалистских ориентаций на выбор действий и эффекты фреймов: когда принципы важнее последствий. Европейский журнал социальной психологии. 2008 август; 38 (5): 757–69.
98. 98. Вителл С.Дж., Раллапалли К.С., Сингхапакди А. Маркетинговые нормы: влияние личной моральной философии и организационной этической культуры. Журнал Академии маркетинговых наук.1993 1 сентября; 21 (4): 331.
99. 99. Флетчер Дж. Ф. Ситуационная этика: новая мораль. Вестминстерская пресса Джона Нокса; 1997.
100. 100. Дэвис М.А., Андерсен М.Г., Кертис МБ. Измерение этической идеологии в деловой этике: критический анализ вопросника этической позиции. Журнал деловой этики. 1 июля 2001 г.; 32 (1): 35–53.
101. 101. Тэнси Р., Браун Г., Хайман М. Р., Доусон Л. Е. Младший. Личная моральная философия и моральные суждения продавцов. Журнал личных продаж и управления продажами.1994, 1 января; 14 (1): 59–75.
102. 102. Casler K, Bickel L, Hackett E. Отдельные, но равные? Сравнение участников и данных, собранных с помощью Amazon MTurk, социальных сетей и личного поведенческого тестирования. Компьютеры в поведении человека. 2013 1 ноября; 29 (6): 2156–60.
103. 103. Хафф К., Тингли Д. «Кто эти люди?» Оценка демографических характеристик и политических предпочтений респондентов опроса MTurk. Исследования и политика. 2015 5 сентября; 2 (3): 2053168015604648.
104. 104. Мейсон В., Сури С. Проведение поведенческих исследований механического турка Amazon. Behav. Res. 44, 1–23.
105. 105. Паолаччи Г., Чендлер Дж. Внутри турка: понимание механического турка как пула участников. Современные направления психологической науки. 2014 июн; 23 (3): 184–8.
106. 106. Чандлер Дж. Мюллер Пэм и Паолаччи Габриэле (2014), «Ненависть среди рабочих Amazon Mechanical Turk: последствия и решения для исследователей поведения».Методы исследования поведения.; 46 (1): 112–30. pmid: 23835650
107. 107. Клиффорд С., Джерит Дж. Есть ли плата за удобство? Экспериментальное сравнение качества данных в лабораторных и онлайн-исследованиях. Журнал экспериментальной политологии. 2014 1 декабря; 1 (2): 120.
108. 108. Hauser DJ, Schwarz N. Внимательные туркеры: участники MTurk лучше справляются с онлайн-проверками внимания, чем участники тематического пула. Методы исследования поведения. 2016 г. 1; 48 (1): 400–7. pmid: 25761395
109. 109.Волосы Дж. Ф., Андерсон Р. Е., Татхам Р. Л., Уильям К. Блэк (1998), Многомерный анализ данных.
110. 110. Чжу В., Риджио Р. Э., Аволио Б. Дж., Сосик Дж. Дж. Влияние лидерства на моральную идентичность последователя: имеет ли значение трансформационный / транзакционный стиль? Журнал лидерства и организационных исследований. 2011 Май; 18 (2): 150–63.
111. 111. Розин П., Сингх Л. Морализация курения сигарет в Соединенных Штатах. Журнал потребительской психологии. 1999, 1 января; 8 (3): 321–37.
112. 112. Курцбан Р., Дьюкс А., Виден Дж. Секс, наркотики и моральные цели: репродуктивные стратегии и взгляды на рекреационные наркотики. Труды Королевского общества B: биологические науки. 22 ноября 2010 г.; 277 (1699): 3501–8. pmid: 20554547
113. 113. Левинсон Р.А., Жаккар Дж., Бимер Л. Вовлечение подростков старшего возраста в случайные половые связи: влияние восприятия риска и психосоциальных мотиваций. Журнал молодежи и отрочества. 1995 г., 1 июня; 24 (3): 349–64.
114. 114. Ньютон Н.К., Барретт Э. Л., Сваффилд Л. и Тиссон М. (2014). Рискованные познания, связанные со злоупотреблением алкоголем подростками: моральное разобщение, ожидания от алкоголя и предполагаемая эффективность саморегулирования. Аддиктивное поведение, 39 (1), 165–172 pmid: 24138964
115. 115. Самнер LW. Аборт и моральная теория. Издательство Принстонского университета; 2014 14 июля.
116. 116. Чжун CB, Стрейчек Б., Шиванатан Н. Чистое «я» может выносить суровые моральные приговоры. Журнал экспериментальной социальной психологии.2010, 1 сентября; 46 (5): 859–62.
117. 117. Эрикссон Л., Нападающий SE. Определяется ли намерение путешествовать экологически безопасным образом и намерение использовать автомобиль разными факторами? Транспортные исследования, часть D: транспорт и окружающая среда. 2011 г., 1 июля; 16 (5): 372–6.
118. 118. Томас Г.О., Поортинга В., Сауткина Э. Валлийский заряд одноразовой сумки-переноски и побочный эффект от поведения. Журнал экологической психологии. 2016 1 сентября; 47: 126–35.
119. 119. Фейгина I, Йост JT, Goldsmith RE.Системное обоснование, отрицание глобального потепления и возможность «санкционированных системой изменений». Вестник личности и социальной психологии. 2010 Март; 36 (3): 326–38. pmid: 20008965
120. 120. Таби А. (2013). Влияет ли проэкологическое поведение на выбросы углерода ?. Энергетическая политика, 63, 972–981
121. 121. Аговино М., Феррара М., Гарофало А. Исследовательский анализ управления отходами в Италии: внимание к отходам, захороненным на свалках. Политика землепользования. 30 ноября 2016 г.; 57: 669–81.
122. 122. Хуанг Х. Использование средств массовой информации, экологические убеждения, самоэффективность и про-экологическое поведение. Журнал бизнес-исследований. 2016, 1 июня; 69 (6): 2206–12.
123. 123. Агарвал Б. Концептуализация коллективных действий в области окружающей среды: почему гендер так важен. Кембриджский экономический журнал. 2000 1 мая; 24 (3): 283–310.
124. 124. Борд Р.Дж., О’Коннор Р.Э. Гендерный разрыв в отношении к окружающей среде: случай предполагаемой уязвимости к риску. Социальные науки ежеквартально.1997 декабрь 1: 830–40.
125. 125. Хантер Л.М., Хэтч А., Джонсон А. Межнациональные гендерные различия в поведении в окружающей среде. Социальные науки ежеквартально. 2004 сентябрь; 85 (3): 677–94.
126. 126. Стерн ПК, Дитц Т., Калоф Л. Ценностные ориентации, гендер и забота об окружающей среде. Окружающая среда и поведение. 1993 Сентябрь; 25 (5): 322–48.
127. 127. Аркури Т.А. Экологическое отношение и экологические знания. Человеческая организация. 1990 декабрь 1: 300–4.
128. 128.Buttel FH. Возраст и экологические проблемы: многомерный анализ. Молодежь и общество. 1979 Март; 10 (3): 237–56.
129. 129. Каранде К., Рао С.П., Сингхапакди А. Моральные философии менеджеров по маркетингу. Европейский журнал маркетинга. 1 августа 2002 г.
130. 130. Ван Л.К., Кальвано Л. Эффективно ли обучение деловой этике? Анализ пола, личных этических взглядов и моральных суждений. Журнал деловой этики. 2015, 1 февраля; 126 (4): 591–602.
131. 131.Мостафа ММ. Богатство, постматериализм и экологические намерения потребителей: многоуровневый анализ по 25 странам. Устойчивое развитие. 2013 ноя; 21 (6): 385–99.
132. 132. Брудерер Энцлер Х., Дикманн А. Воздействие на окружающую среду и экологическое поведение: корреляция с доходом и заботой об окружающей среде. ETH Zurich, кафедра социологии; 2015 2 ноября
133. 133. Ндубиси Н.О., Натарааджан Р., Чу Дж. Этические идеологии, воспринимаемая ценность азартных игр и приверженность азартным играм: азиатская перспектива.Журнал бизнес-исследований. 2014 1 февраля; 67 (2): 128–35.
134. 134. Айкен Л.С., Западный SG, Рино Р.Р. Множественная регрессия: тестирование и интерпретация взаимодействий. Мудрец; 1991.
135. 135. Rawwas MY. Потребительская этика: эмпирическое исследование этических убеждений австрийских потребителей. Журнал деловой этики. 1996, 1 ​​сентября; 15 (9): 1009–19.
136. 136. Чанг Дж., Монро GS. Изучение предвзятости социальной желательности. Журнал деловой этики. 1 июня 2003 г.; 44 (4): 291–302.
137. 137. Nederhof AJ. Методы совладания с предвзятостью социальной желательности: обзор. Европейский журнал социальной психологии. Июль 1985 г .; 15 (3): 263–80.
138. 138. Сигел Дж. З., Матис С., Ратледж РБ, Крокетт М. Дж.. Представления о плохих людях непостоянны. Природа человеческого поведения. 2018 Октябрь; 2 (10): 750–6. pmid: 31406285
139. 139. Крокетт MJ, Кларк L, Хаузер MD, Роббинс TW. Серотонин избирательно влияет на моральные суждения и поведение, воздействуя на неприятие вреда.Труды Национальной академии наук. 5 октября 2010 г.; 107 (40): 17433–8.
140. 140. Крокетт MJ. Образцы морали. Тенденции когнитивных наук. 2013 1 августа; 17 (8): 363–6. pmid: 23845564
141. 141. Свердлик Н., Роккас С., Сагив Л. Нравственность в разных культурах: взгляд на ценности.
142. 142. Rawwas MY. Культура, личность и нравственность. Обзор международного маркетинга. 1 апреля 2001 г.

Персонализм — Философская энциклопедия Рутледжа

DOI: 10.4324/9780415249126-K065-1
Версия: v1, опубликовано в Интернете: 1998
Получено 9 августа 2021 г. с https://www.rep.routledge.com/articles/thematic/personalism/v-1

---

Персонализм — это тезис о том, что существуют только люди (самосознательные агенты), их состояния и характеристики, и что реальность состоит из общества взаимодействующих людей. Обычно персоналист будет придерживаться мнения, что существование и существование конечных людей зависит от Бога, который является Верховной Личностью, обладающей разумом и волей.Персоналисты обычно являются идеалистами в метафизике и строят свои теории познания, исходя из данных самосознания. Они склонны быть неутилитарными с этической точки зрения и придают высшую ценность человеку как свободному, самосознательному, моральному агенту, а не в ментальных состояниях или в личных состояниях дел. Обычно, считая, что добрый Бог не позволит тому, что имеет внутреннюю ценность, потерять существование, они верят в личное выживание после смерти.

Термин «персонализм», даже как термин для обозначения философских систем, имеет множество применений.Говорят, например, об атеистическом персонализме (как в случае с МакТаггартом, который прославился как атеизм, так и бессмертие души), абсолютный идеалистический персонализм (Гегель, Ройс, Калкинс) и теистический персонализм (Боун, Брайтман , Берточчи). Лейбниц и Беркли считаются ранними персоналистами; оба были теистами и идеалистами. Кант, хотя и не был строго персоналистом, оказал влияние на историю персонализма. В частности, Б. Боун (1847–1910) свободно заимствовал у Канта, отказываясь принять кантовский трансцендентализм, в котором наши базовые концепции или категории применимы, давая знания только видимости, а не реальности.Р.Х.Лотце сделал личность и ценности центральным элементом своего мировоззрения и был европейским предшественником американского персонализма.

Цитирование этой статьи:
Янделл, Кейт Э .. Персонализм, 1998, DOI: 10.4324 / 9780415249126-K065-1. Энциклопедия философии Рутледжа, Тейлор и Фрэнсис, https://www.rep.routledge.com/articles/thematic/personalism/v-1.