Что значит рефлексировать и что такое рефлексия

«Антон Павлович, что мне делать? Меня рефлексия заела!» И Антон Павлович ответил мне: «А вы поменьше водки пейте»
И.А. Бунин. «Чехов»

Рефлексия — это критический самоанализ, самокопание. Слово происходит от латинского reflexio — обращение назад. Пример использования: «Рефлексия свойственная любому интеллигентному человеку».

Рефлексировать — значит анализировать свои мысли, чувства и поступки, размышлять и копаться в себе. Пример использования: «Юноша долго рефлексировал по поводу неудачи».

Не путайте с модными словами флексить и рофлить.

Пример рефлексирующего литературного персонажа — Григорий Александрович Печорин из «Героя нашего времени» М.Ю. Лермонтова. Наиболее ярко рефлексия Печорина показана в главе «Княжна Мери», в дневнике протагониста. Например: «Признаюсь еще, чувство неприятное, но знакомое пробежало слегка в это мгновение по моему сердцу; это чувство – было зависть; я говорю смело «зависть», потому что привык себе во всем признаваться…»

Какая бывает рефлексия и зачем она нужна?

Рефлексия помогает осмысливать свои поступки, лучше понять себя и окружающих. Это позволяет человеку расти над собой, исправлять недостатки и развивать свои лучшие качества. В то же время рефлексия способна приносить страдания, если человек рефлексирует из-за неприятных событий и раз за разом испытывает негативные эмоции.

Выделяют разные виды рефлексии. Например, эмоциональная, интеллектуальная или личностная рефлексия — то есть познание особенностей своей личности, умственных способностей, переживаний. Научная рефлексия — это критическое исследование научного знания и методов. Философская рефлексия — размышления о смысле человеческого существования, об основах культуры.

Синонимы к слову рефлексировать

Синонимы к слову рефлексировать — анализировать, размышлять, раздумывать, копаться в себе, заниматься самоанализом, осмысливать.

Рефлексия и рефлексировать. Примеры употребления

Есть чувства и мысли, которые никак не поддаются рефлексии, даже у человека, как я, изуродованного ею.
Л.Н. Толстой. Записные книжки (1853-1857)

— У вас рефлексия берет верх над природой и страстью, — сказал он, — вы барышня, замуж хотите!
И.А. Гончаров. Обрыв (1869)

Совершенно согласен с Вами, что чрезмерная рефлексия — вещь опасная, но что же делать.
В.Г. Короленко. Письма (1887)

Мне слабо верилось, что за ореховыми панелями, в полированной поверхности которых отражался огонек сигары Чапаева, спит красная солдатня, но я старался не рефлексировать по этому поводу.
Виктор Пелевин. «Чапаев и пустота» (1996)

Если в момент секса рефлексировать о том, что секс так или иначе закончится, — у тебя обвиснет.
Сергей Шаргунов. «Ура!» (2003)

Травматолог сразу догадался, что пациент попался рефлексирующий, нервный, даже истеричный.
Маша Трауб. «Бриллиантовые руки» // «Огонек», 2014

Значение слова «рефлекси́ровать»

рую, руешь, прич. страд. прош. рефлекси́рованный, ая, ое, рефлекси́рован, вана, вано; св. и нсв.

[рефле]кси́ровать

1. Психол.Осуществить/осуществлять рефлексию, анализировать свои мысли, переживания; рефлектировать (2 зн.).

Рефлексировать по поводу произошедшего. Рефлексировать над особенностями своего характера. Персонажи повести много рефлексируют. Рефлексированный образ социальной реальности. Опыт может быть рефлексирован философски.

2. Физиол.То же, что рефлектировать (1 зн.).

Рефлексировал прищуриванием глаз на яркий свет.

3. Иск.Физ.То же, что рефлектировать (3 зн.).

Рефлектированный свет на фотографии.

Данные других словарей

Большой толковый словарь русского языка Под ред. С. А. Кузнецова		рефлекси́ровать -рую, -руешь; нсв. 1. Книжн. Анализировать свои переживания, размышлять о своих чувствах, связанных с чем‑л. Р. по поводу неудачи. Рефлексирующий юноша.      // Осмысливать что‑л., размышлять, обобщая что‑л. Р. над стилем писателя.

Вы используете рефлексию?

Использование рефлексии в работе менеджера.

Что это такое?

Рефлексия (от позднелат. reflexio — обращение назад, отражение), форма теоретической деятельности человека, направленная на осмысление своих собственных действий и их законов. Другими словами, деятельность самопознания человека. В рефлексии ключевое значение имеет понятие «позиция». Позиция — это определенное отношение действующего субъекта к объекту или другому человеку. Чем больше позиций человек может занять в процессе анализа объекта, тем выше уровень рефлексии он ИспользованиеИспользованиеспособен использовать.

Зачем мне это надо?

В результате использования рефлексии менеджер более полно и ясно осознает выполняемую им деятельность как по частям (факторы, цели, средства), так и в целом. Результаты рефлексии позволяют точнее оценивать свое поведение и принимать более правильные решения. Другими словами, рефлексия позволяет задуматься о собственном опыте.

Что надо сделать для освоения метода?

Использование рефлексии надо начинать с индивидуальной работы по  развитию у себя способностей к рефлексии. Для этого:
• Возьмите за правило возвращаться к анализу своих действий после важных событий, сложных ситуаций, принципиальных решений. Посмотрите на себя со стороны: как вы действовали в этих ситуациях, как выглядели в глазах других, можно ли было действовать более правильно, более эффективно, чем полезен опыт этого события, что следует учесть в дальнейшей работе?

• Каждый рабочий день рекомендуется заканчивать его ретроспективным анализом. После того как вы отдохнули, пробегите мысленным взором весь ваш рабочий день и остановитесь на тех эпизодах, которыми вы не вполне довольны, а также на тех, которые требуют дальнейшего обдумывания и действий. Попробуйте всем этим эпизодам рабочего дня дать оценку внешнего наблюдателя — как беспристрастный зритель.
• Проверяйте свои представления, оценки, которые у вас сложились о других людях. Насколько они верны, в чем не точны, почему ошибочны? Это трудная задача, но в большинстве случаев решаемая, если вы умеете общаться и пользуетесь репутацией открытого человека. Если нет, то вам необходимо повысить коммуникативные компетенции. Это также один из способов развития способностей к рефлексии.

• Проводите совещания по полученным результатам производственной деятельности, независимо от того, какие они, положительные или отрицательные. Но не с целью подвести итоги и раздать благодарности и замечания, а для того, чтобы провести детальный «разбор полетов» совместными усилиями. При этом анализируйте сами и давайте другим оценивать различные этапы и эпизоды выполненной работы, а главное — действий людей.
• Чаще общайтесь с людьми, которые не похожи на вас, которых вам не всегда удается понять, которые часто придерживаются другой точки зрения. Любая попытка понять таких людей — это активизация своей рефлексии, а достижение успеха в понимании есть не что иное, как освоение еще одной рефлексивной позиции. Не бойтесь стараться понять другого, это не значит соглашаться с ним, но это предпосылка к тому, чтобы найти более эффективное решение или как минимум согласованное.
• Используйте для анализа своей деятельности конкретные ситуации, в которых вы находитесь.
• Наверное, вы согласитесь с мнением, что почти в каждой сложной или проблемной ситуации есть либо парадоксальность, либо комизм. Чтобы увидеть их, необходимо посмотреть на проблему совершенно в другом ракурсе, часто изменив внутреннюю оценочную позицию. Это высокий уровень рефлексии. Найти смешное в серьезном деле непросто, но это помогает по-новому сформулировать проблему, благодаря чему открывается путь к ее решению.

Освоив использование рефлексии, уже через полгода вы увидите, что стали лучше разбираться в людях, вас окружающих, да и в самих себе. Вы словно будете читать чужие мысли и предугадывать поступки. Но, что еще важнее, станете лучше понимать себя и вести себя более ровно, вы почувствуете в себе силу. Рефлексия — мощное и в то же время тонкое оружие. Совершенствование его бесконечно. Использование рефлексии многообразно, как сама жизнь.

Тюменский индустриальный университет » Очерк шестой: Дарья Галкина

Очерк шестой: Дарья Галкина

Галкина Дарья: точка опоры в жизни…

Выпускники лицея – частые гости в когда-то ставшем родном гнёздышке. Если раньше мы занимали только один этаж в главном корпусе, то последние шесть лет общеобразовательный лицей Тюменского индустриального университета располагается в новом достаточно комфортабельном четырёхэтажном, вернее, обновлённом корпусе № 15 по адресу: ул. Республики, д. 47. Приходят по одному, приходят и группами, предварительно договорившись. Вот и сегодня забежала Дарья Галкина, выпускница социально-экономического профиля общеобразовательного лицея 2013 года, ныне студентка Института менеджмента и бизнеса ТИУ.

Мы не могли не поговорить с девушкой о ней, о её друзьях-одногруппниках, о прошлом, настоящем и будущем.

– Дарья, ты сегодня одна? Что-то случилось? – встревоженно спросил я у девушки.

– Всё хорошо – засмеялась девушка, – Андрей, на работе, передаёт вам, Николай Алексеевич, и всем учителям поклон.

– Даш, есть какие-нибудь новости? – с интересом я посмотрел в очень милое лицо нашей выпускницы.

– Конечно, ждите приглашения!

– Я что-то пропустил? И когда произойдёт это грандиозное жизнеутверждающее событие?

– Вы об этом узнаете почти первым – засмеялась Даша. – А вообще-то, в июле. Мы хотели пораньше. Но у нас не получилось. Мы и не предполагали, что столько много желающих в летние месяцы закрепить свою любовь узами семейных отношений.

– Ты хотела сказать узами ответственности?

– И её тоже. Это, несомненно.

– Я часто вспоминаю зарождение ваших с Андреем романтических, таких прозрачных, кристально чистых отношения ещё с 10 класса. Это было на наших глазах. Он такой огромный, выдержанный, спокойный. А ты такая хрупкая, эмоционально-открытая, стремительно летящая, как ласточка. Это сколько уже лет развиваются ваши с Андреем отношения и вы с ним вместе?

– Больше пяти лет- улыбнулась Даша.

– Почему вспыхнула искра между тобой и именно Андреем Паутовым, а не с кем-то другим? Такая красивая девушка как ты, явно не была обделена вниманием со стороны парней, особенно в период начала учёбы в лицее. Это и понятно. Девушек в лицее всегда гораздо меньше, чем парней. Физ — мат и есть физ – мат, парней, ориентированных на инженерные специальности, всегда значительно больше, чем представительниц прекрасного пола! Что в Андрее такого замечательного, отличного от других, почему твоё сердечко откликнулось именно на его внимание, и разум подтвердил, что оно право?

– У Андрея небесно-голубые глаза, честный и бесконечно добрый взгляд.  Его «шаги» были пропитаны романтикой, а действия – заботой. С первых мгновений я поняла, что Андрей – человек действия, а не слов, на которого всегда можно положиться.

– У каждого человека есть цель в жизни, у романтических девушек, скорее всего, это мечта. У тебя, Даша, цель или мечта?

– Какой интересный вопрос, провокационный, с двойным дном. – засмеялась девушка. — Мне говорили наши (речь идёт о выпускниках, о которых уже были написаны очерки), что вы задаёте интересные сложные вопросы, с которыми непросто слёту разобраться. Знаете, не хочется выглядеть неловкой, глупой и выставлять себя таковою общественности. Все прочитают и узнают о тебе то, что ты совсем не хочешь показывать. – улыбнулась девушка, осыпав меня весёлыми искринками зелёных глаз, обрамлённых пушистыми ресницами. – Николай Алексеевич, вы задали мне этот вопрос, чтобы я определилась, кто я – человек целеустремлённый или романтичная мечтательность? Знаете, мне удалось обдумать ответ во время обсуждения вашего вопроса, – Теперь была моя очередь улыбнуться. Как приятно иметь дело с умными молодыми людьми! – Я, пожалуй, отвечу так: у меня есть цель. Я человек целеустремлённый, но при этом сохранила природную романтичность своей натуры. Во мне, очевидно, больше лирично женственного. Но просто жизнь прожить лишь в качестве домохозяйки, жены, радующей кулинарными изысками мужа и воспитывающей детей, – это здорово, но это всё же не моя история. Мне бы хотелось попробовать себя ещё в ином. Использовать тот шанс, который мне обязательно представится! Я в это верю! И для этого я очень много трудилась, не покладая рук и, напрягая свои мозги, если уж так получилось, что они у меня есть. Спасибо родителям! – засмеялась Дарья. – Хотя, обратите внимание, мне всегда нравилось учиться: в гимназии №16 до десятого класса и в лицее. Сейчас в университете учёба тоже доставляет огромное удовольствие.

– Даша, ты говоришь, что ты много трудилась. Но когда учатся с увлечением, с интересом, то учёба не воспринимается как тяжёлый напряжённый труд.

– Да, это так. Сколько себя помню, всегда чувствовала себя счастливой в учебе и достаточно успешной.

– Даша, не скромничай. Мы всегда следим за твоими успехами и когда читаем твою фамилию в списке номинантов на повышенную стипендию, то очень радуемсяза тебя. А когда узнали новость о том, что ты стала обладателем стипендии Губернатора Тюменской области, то были очень горды тобой. Интересно, свои успехи, которых ты достигаешь, кому посвящаешь?

– Что вы имеете в виду?

– Бывают такие ситуации, когда кто-то посвящает свои успехи себе любимому. Другие посвящают своим любимым, некоторые своим родителям. А кто-то своим недругам. Для чего им это нужно? У всех по-разному. Например, чтобы что-то кому-то доказать.

– О, это точно не мой вариант! Доказывают только тогда, когда их считают несостоявшимися, и они от этого находятся в зоне дискомфорта. Меня же любят родители не за успехи, а за то, что я есть. Мой молодой человек, тоже любит меня за другое. Не за успехи, например, в учёбе. Поэтому мне доказывать никому ничего не нужно. Мне просто интересна жизнь в своих разных проявлениях. Мне нравится преодолевать возникающие трудности, нравится что-то изыскивать и представлять появившиеся интересные идеи публике, профессионалам-специалистам, чтобы получить объективную оценку сделанного.

– Даша, вернёмся к твоему ответу, я имею в виду слова о том, что ты напряжённо трудилась.

– Вот так и есть, Николай Алексеевич, ничего не упустите без внимания! Я уже забыла, о чём мы говорили – улыбнулась девушка. – Нас всегда восхищало, что у нас необыкновенный директор, психолог, настоящий учёный, который написал столько книг! И мне так хотелось каким-то образом тоже сделать что-то важное и нужное кому-то.

– Спасибо, Даша.

– Я с удовольствием вспоминаю наши с вами совместные научные работы, с которыми я многократно выступала на различных конкурсах. А трудилась я, сколько себя помню. В детстве я не предполагала, что мне это так пригодится во взрослых проектах. Конечно, это было при непосредственном участии моих родителей. Мне кажется, первичным было их решение. Мама меня записала в модельное агентство. Папа много времени тратил, чтобы меня возить туда несколько раз в неделю. И я много и напряжённо трудилась, чтобы научиться красиво ходить, с достоинством держаться на публике, вступать с ней в зрительный контакт. Я училась проводить исследования с вами по социальным проблемам. Скажучестно, иногда было так трудно, что возникал предательский вопрос, мол, мне это действительно нужно? Было очень трудно выискивать закономерности, зарываться в архивы периодической печати в научной библиотеке, разыскивая публикации, опубликованные о семье в год семьи. Я конечно трудилась. А потом училась представлять свой доклад. Не могу сказать, что это было всегда успешно. Помните, на Всероссийском конкурсе в академии искусств, я так растерялась и, естественно, смазалась. Мне было очень неловко, я вас тогда подвела…

– Даш, это тоже опыт. Хорошо, что ты рефлексируешь события, в которых оказалась. Ты не подвела, ты заняла в том конкурсе третье место! Зато сколько было настоящих побед! Я до сих пор вспоминаю твою презентацию доклада на другой всероссийской конференции, как ты вышла к трибуне после объявления, улыбнулась очень милой улыбкой, не агрессивной улыбкой железной леди-захватчицы, а именно милой. Ты действительно, завоевала аудиторию и строгое профессиональное жюри. В самом начале доклада захватила его женским обаянием, а уже потом своим интеллектом и глубиной познания проблемы. Я с интересом слежу за твоим продвижением вперёд и на исследовательском попроще тоже, встречая твои научные публикации. Интересно, Даша, а ты не рассматривала вариант своей карьеры как научного работника? У тебя уже за плечами десяток научных исследований, множество публикаций в российских и зарубежных журналах?

– Николай Алексеевич, обещаю, я об этом подумаю. – став на мгновение серьёзной, ответила девушка.

– Даша, назови три своих качества, которые являются твоими точками опоры в жизни, помогают тебе быть наиболее успешной, конкурентоспособной, удачно выстраивать карьеру.

– Скорее всего, это жизнерадостность, целеустремленность и ответственность.

– Если это возможно, укажи, кто из окружающих тебя людей внёс значимую лепту в формирование этих точек опоры?

– На формирование всех этих качеств в большей степени оказали влияние мои родители. Прежде всего, это жизнерадостность. Мне говорили, что всегда во всех ситуациях есть свои плюсы, ничего зря не бывает, даже если последний вариант работы в электронном виде не сохранился. Значит, так должно было случиться, и я напишу вариант еще лучше прежнего. Моя позиция – радоваться мелочам, говорить людям, даже незнакомым, приятные слова (комплименты), открыто проявлять эмоции, говорить при встрече «Я так рада тебя видеть».

– Про целеустремлённость, я уже понял. А она откуда?

– Целеустремленность? Родители всегда мне говорили, что всё начатое надо доводить до логического конца. Если взялась за что-то – будь добра добиться соответствующего результата.Вот как с ситуаций с исчезнувшим текстом на компьютере. Не стоит лишний раз расстраиваться и искать первопричину произошедшего. Надо просто начать заново. Я и начинала, если возникали такие ситуации, потому что передо мной была цель. Меня родители научили не сдуваться, когда трудности возникают одна за другой. А что касается третьего качества, то мама всегда мне говорила, что, чтобы люди могли на меня полагаться, надо зарекомендовать себя как ответственного человека. С детства, сколько себя помню, была человеком ответственным. Но, естественно, моё поведение вначале контролировалось. Родители, к счастью, рано поняли, что с этим у меня всё в порядке. И в основе наших дальнейших отношений было   доверие. По всей видимости, у нас это семейное.

– Даша, а есть ли в тебе качества, которые могут препятствовать твоей успешной карьере? Надеюсь, они сформировались не семьёй, как те достоинства, о которых ты только что рассказала?

– Представьте, вы зря надеетесь. – Улыбнулась девушка. – Лень, скромность, нерешительность, однажды появившись, не исчезли не без участия также моих любимых родителей. Просто они нас с Димой, старшим братом, очень любили и любят.

– Твоё отношение к этим качествам?

– Я понимаю, что все в моих руках и если я хочу достичь высот, то необходимо работать над собой. И я работаю, насколько у меня получается, медленно, но стираю их.

– Как ты над ними работаешь? Что предпринимаешь?

– Для борьбы с ленью я ставлю перед собой определенные задачи, ограничения во времени, например, сделать отчет по практике к понедельнику. Если я поставлю себе временные рамки, то не смогу постоянно откладывать все «на завтра».

– Дарья, ты сама сказала, что в тебе очень много романтично женственного, мечтательного. Давай помечтаем. Если была бывозможность чуда, и тебе от известных персонажей можно было взять те качества их личности, которые значимые для тебя и так необходимые для твоей будущей карьеры. Скажи, Даша, от В.В. Путина, чтобы ты хотела добавить в свою личность?

– От Владимира Владимировича — всестороннюю развитость, гибкость мышления.

– А от В.В. Жириновского?

– Пожалуй, это прямолинейность, отсутствие комплексов.

– А от великого фигуриста Е. Плющенко?

– Однозначно, упорство.

– А от Ника Вуйчича?

– Чувство благодарности за все, что с тобой происходит, силу духа.

– От Дмитрия Нагиева?

– От Дмитрия, как, кстати, и от своего брата, тоже Дмитрия —  чувство юмора, умение находить подход к людям.

– Даша, а какие качества от твоих родителей могли бы помочь сделать блестящую карьеру?

– От папы, уверена, эрудиция,мягкость, любовь к истории.  А от мамы даже не сомневаюсь — мудрость и энергичность, желание соперничать, быть первой, быть лучшей, знать больше, желание и умение выступать перед аудиторией, дисциплинированность, гибкость, домовитость, женственность, вкус, чувство меры…

– Кстати, как тебя воспитывали родители?

– Родителипросто очень любят своих детей! Только, мне думается, любят разумно. Требовательно, ласково, нежно, где-то жестко, не лезут к нам в души, уважая наше личное пространство, закругляя углы, не спуская директивы. Сложные вопросы решаем вместе.

 – Дарья, почему поступила в лицей? Не считала ли, что этот шаг тоже должен был бы повлиять на возможность выстроить в будущем блестящую карьеру?

– После 9 класса мне была предложена более заманчивая альтернатива обучению в гимназии. И я не упустила этот шанс. Лицей – лучшая платформа для раскрытия тебя как личности, а для карьеры это очень значимо.

– Что привнесли в твою жизнь два года обучения в лицее?

– Очень многое. Новые возможности для дальнейшего обучения, новый круг общения, ну и удивительно насыщенную – засмеялась девушка — личную жизнь.

– Какие новые качества личности у тебя появились за эти годы и отчего?

– Умение планировать свое время. Знаете, это чрезвычайно важно. Очень сложно не потеряться в гуще дел, из которых очень сложно выбрать приоритетные. А умение планировать – это именно то, что помогает мне в этом разобраться.

– Какие качества у тебя стали более совершенными? Кто тебе в этом помог?

– Немного отточились навыки публичных выступлений. И помогли в этом научные руководители.

– Какой самый яркий эпизод произошёл в жизни?

– Ярких эпизодов было очень много. Сложно вспомнить какой-то определенный.

– Каждый человек несёт по жизни какую-то миссию. Какую, на твой взгляд, миссию несёшь ты?

– Делиться с людьми позитивной энергией.

– Очень интересно. А почему именно в этом ты видишь свою миссию?

– Сейчас на улице можно очень редко встретить улыбающегося человека. Все ходят унылыми и загруженными. Особенно в 8 утра по пути на работу. Спрашивается, если тебя не устраивает твоя работа, она не приносит тебе удовольствие, то не лучше было бы ее поменять? И жизнь приобрела бы более яркие краски.

– Так легко рассуждать. А если у этой, например, женщины на попечении двое детей. И так вышло, что муж не смог стать опорой в её жизни. Не потому, что безответственный, а потому что жизнь подставила подножку, и он стал инвалидом. Этой женщине тоже лучше уйти с нелюбимой работы?

– Согласна, что не самый яркий аргумент привела. Очевидно, что в данном случае речь не будет идти о смене места работы. Быть может, женщине из вашего примера стоит благодарить Бога за то, что «подножка» оказывалась не столь беспощадна, и муж остался жив. Все индивидуально.

– Кто оставил след в твоей жизни из окружающих тебя в лицее людей?

– Куликова Е.В. – чудесный преподаватель, настоящий интеллектуал, обаятельная женщина с удивительным цветом глаз. Нас с ней связывало написание работ на конкурсы. А ещё образованный круг близких друзей, с которыми поддерживаю общение и по сей день.

– Кто в основном занимался твоим воспитанием в семье? Назови несколько ценностей, сформированных семьёй. Может быть, есть «какая-то прикольная» фраза (девиз, мудрость) постоянно звучащая в семье? И она стала прорывной в формировании твоей личности.

– Воспитанием занимались оба родителя без исключения. Ценности: дом – это место, где работа уходит на второй план, где царит атмосфера дружбы, взаимопонимания, благополучия.

– Есть ли у тебя чётко осознаваемые точки опоры в жизни?

– Скорее всего, это своего рода принципы: радуйся тому, что имеешь сам; не смотри на результаты и в целом жизнь других, а сравнивай себя «нынешнего» с «прошлым» себя самого; не суди других людей за их действия или бездействия.

– Чем лицей отличается от гимназии? Если бы у тебя спросил старший брат, стоит ли своих детей отдать учиться в лицей, чтобы ты ответила и почему?

– Поступать стоит. Система обучения максимально приближена к ВУЗовской, квалифицированный педагогический состав, дружелюбная атмосфера, новый коллектив, разноплановые мероприятия, которые помогают раскрыть имеющиеся потенциалы каждой личности.

– Как ты думаешь, как состоится твоё будущее? Какое будущее у России? Если бы тебе предложили иммигрировать, то ты воспользовался бы этим шансом?

– Я сделаю все, чтобы в будущем моя жизнь стала яркой, полной гармонии и благополучия как финансового, так и морального. Иммигрировать я бы не рискнула, а съездить в другую страну на относительно долгое время (полгода/год) – довольно интересная идея.

– Что тебе симпатизирует в твоих ровесниках?

– Оптимистические планы на будущее, допустим, в сфере занятости, несмотря на общеизвестную сложную ситуацию относительно востребованности нашей специальности.

– Что тебя в них раздражает? Вызывает другие негативные чувства.

– Люди бездарно тратят свое время, ничем себя не занимают, и при этом говорят, что они не успевают делать курсовые, доклады, презентации. Им времени не хватает.

– Прости, Даша, может именно сейчас и не стоит задавать тебе этот вопрос, но для меня это очень важно. Допускаешь ли ты развод в своей жизни?

– Я считаю так: все, что происходит в нашей жизни – не зря. Значит, надо было, чтобы это случилось. Конечно, в этом очень мало приятного. Но если более здраво рассудить, то, безусловно, это недопустимо в любой семье.

– Что может стать причиной этому?

– Причина – физическая измена. Но все в зависимости от запущенности ситуации, от обстоятельств, от самих людей.

– Дай Бог, чтобы эта ситуация вас обошла стороной. Что в тебе может спровоцировать чувство раздражения? Как это проявляется?

– Меня может раздражать ситуация, когда я объясняю человеку буквально «на пальцах», например, решение задачи, а он никак не понимает, что нужно сделать. Я и с одной, и с другой стороны пытаюсь, а он не соображает. Возможно, просто я не умею объяснять. Хотя все остальные люди понимают логику моего изложения.

– Бывает ли у тебя чувство уныния, тоски, разочарования? Каковы причины этому? Как ты с ними справляешься?

– Очень редко бывают. Я, наверно, слишком открытый на эмоции человек. Люди вокруг в большей степени видят и слышат улыбку, и смех с моей стороны. Порой, мне кажется, что некоторые питаются этой энергией (как бы это странно ни звучало), поэтому бывают моменты когда мне хочется прийти домой и поплакать. А следующий день, как ни в чем не бывало, начать с улыбки.

– Можно ли тебя причислить к группе людей, оптимистично смотрящих на жизнь?

– Безусловно! Я убеждена, что так намного лучше и проще жить. Как говорится, оптимист ищет достоинства в недостатках, а пессимист, недостатки в достоинствах. Я отношусь к первой категории.

– Какие чувства ты испытываешь к своим родителям?

– Бесконечную благодарность за свою жизнь, за воспитание, за условия жизни, за все, что имею на данный момент и какой я являюсь. Уважение! Они – Родители, о которых можно только мечтать.

– Если бы произошло событие, когда тебя публично унизили ниже некуда, как бы ты поступила?

– Молча ушла, сделав для себя соответствующие выводы.

– Интересно, какие?

– Это зависит от конкретной ситуации. Например, вывод о том, что не следует больше общаться с человеком (обидчиком). Он оказался не таким, каков был в моем восприятии. При этом здраво рассудить и понять, в чем я была не права и больше не допускать подобного.

– А сейчас, пожалуйста, без излишней скромности. Опиши какой-нибудь свой поступок, за который тебе, если бы у президента страны было бы больше времени, написал письмо с благодарностью.

– Из всех публичных выступлений, на которых мне приходилось проявлять себя, наиболее ярко мне запомнилось одно. Конференция «Шаг в будущее» (городской уровень), секция – литературоведение, лингвистика. Состав жюри возглавлял друг поэта, о жизни и творчестве которого шла речь в нашей работе. После того, как я завершила выступление, на меня обрушился шквал различных вопросов со стороны этого человека, причем, были и вопросы напрямую не связанные с темой исследования. Остальные члены жюри так и не промолвили ни слова, в то время как наши дебаты с этим товарищем длились минут 20 (мне так показалось).  Когда меня попросили присаживаться, направляясь к парте, я услышала, как одна учительница из другой школы своей воспитаннице сказала: «Вот так надо отстаивать свою работу». В этот раз мне дали первое место.

–Даша, вопрос как бывшему литературоведу-исследователю. Кто из литературных героев прочитанных книг произвёл на тебя особое впечатление? Чем бы ты на него хотела быть похожей?

– Обожаю художественную литературу. Одно из самых ярких произведений – «Скарлетт» Александры Риппли – продолжение романа «Унесенные ветром». РеттБатлер – потрясающий герой. Меня заинтересовало в нем чувство юмора, решительность, умение выкручиваться из всех ситуаций и налаживать контакт с любыми людьми, зарабатывать деньги, даже когда вокруг – нищета.

– Немного шутки. Если бы ты нашла лампу Алладина, о чём бы ты попросила джина тебе помочь?

– Попросила уверенность в себе.

– Почему?

– Потому что уверена, что успешный человек не имеет права в себе сомневаться. «Успех» и «нерешительность» – понятия, которые не «уживаются» вместе.

…Мы ещё долго разговаривали с Дарьей Галкиной. Имея такую точку опоры в жизни, уверен, у неё и её близких должно быть всё ОК! Не пустой она человек, наполненный множеством достоинств и будущий супруг, тоже наш выпускник Андрей Паутов, человек во всём основательный, безгранично добрый, не по годам мудрый. И больше всего меня, наблюдавшего за ним с ранней юности, в этом молодом человеке приятно удивляла сдержанность, обстоятельность, мужское обаяние, надёжность.  Синергия качеств этих молодых людей вселяет уверенность, что с какими бы трудности ребята не встретились, для них всё преодолимо, они сильны, они НАДЁЖНЫ!

 

Вконтакте

Facebook

Twitter

Google+

Фестиваль Любимовка — волонтёры

Полина Пунегова   Я из Санкт-Петербурга, по образованию лингвист-переводчик, знающий некоторое количество иностранных языков, а по любви работаю в баре, но и о театральных делах не забываю, ведь театр — это самое живое, развивающееся и меняющееся искусство. То, что продвигает и делает фестиваль Любимовка, это всё тоже по большой любви: к театру, к текстам, к постановкам, к людям, к словам. Где ещё можно встретить такое количество единомышленников, которые ищут новое, возрождают старое, много говорят и много делают. Приятно было видеть, что, когда мы запускали людей в зал, их никогда не было мало, оставались даже слушать у окон, это многое значит. Это была прекрасная неделя, полная эмоций, открытий и какого-то незримого вдохновения для дальнейший действий. И, думаю, для меня это было не в последний раз.

Ольга Губина   Я учусь в РАТИ-ГИТИС на 3 курсе продюсерского факультета у Д.Я. Смелянского. В моей жизни это первый фестиваль «Любимовка», и это совершенно другая реальность — интересная, неожиданная, смешная, нужная. Такая студенческая атмосфера жизни и эмоционального всплеска — возможность чувствовать, что ты живой, возможность наполнения счастьем. Мне радостно, что эта история случилась в моей жизни, и грустно от того, что это восхитительное событие закончилось так быстро.  Кто-то сказал, что на Любимовке обретают не связи, а дружбу. Тут нечего добавить. Я счастлива, что всё это со мной было. Спасибо. Люблю. Всем. Всех.

Вероника Устимук   Я студентка продюсерского факультета ГИТИСа. В этом году случилась моя первая «Любимовка»! Про фестиваль я слышала давно, но было то очень много дел, то не успевала зарегистрироваться. И, наконец, я решила, что игнорировать это событие больше нельзя. Меня поразило, что любовь тут чувствуется во всём и к каждому, именно её энергия создаёт ту особую атмосферу, которая тебя затягивает с головой. И ты чувствуешь себя важным.  Тех, кто делает фестиваль можно назвать командой мечты, спасибо всем.

Дарья Колпакова   Любимовка — это не команда,  не общее дело, не работа, это — семья. Это люди.  Которые, я уверена, украсят любое пространство Любимовки. Люди, обаяние которых совершенно не скромно и даже несколько нагло. Люди, которые из настоящего делают будущее.

Софья Харитонова   Скажу одно – с «Любимовкой» у меня однозначно случилась любовь! Вообще, до неё я имела крайне смутное понятие о современной драматургии и думала, что она, как и российское кино, цитируя один известный фильм одного известного режиссёра, находится в одном крайне темном месте. Но оказалось, что я КРУПНО ошибалась. И очень рада тому, что ошибалась. Мне кажется, что лозунгом всего фестиваля стала фраза: «В тесноте да не в обиде». Люди приходили в зал и сидели на полу, стояли в проходе, на улице, слушали из окна и чуть ли не висели на потолке, чтобы просто послушать читку пьесы! Это ли не настоящее чудо? Хочу сказать огромное спасибо dream team, которая все организовывала, курировала, была родными матерями всем участникам и зрителям. Матерью быть весело! Я хочу ещё!

Мария Поплавская   Летом 2018 года я закончила РГГУ, где училась на факультете Управления. Да, я – международный менеджер, и да, я любила, люблю и буду любить театр!:) О «Любимовке» услышала еще в 2017 году и уже тогда решила, что в следующий раз обязательно пойду на фестиваль и не как обычный зритель, а как волонтёр. Стоило ли оно того? ДА, ДА и тысячу раз ДА! «Любимовка» – это место, где ты раскрываешь для себя этот мир через пьесы современных драматургов, где каждый день ты наполняешься всевозможными эмоциями. Ты плачешь, смеешься, сочувствуешь, наполняешься ужасом, рефлексируешь, затем перерыв на 15 минут… а после опять всё по новой. Для меня это был бесценный опыт, в первую очередь, как для человека, который живёт в настоящее время и который не хочет закрываться от того, что происходит вокруг.

Ближе к тексту: я/мы автор*/ка. Расшифровка семинара

Ирина: Это вторая встреча серии семинаров Research&Write, где мы хотим говорить ближе к тексту. Наша с Полиной задумка выросла из круглого стола, который проходил в 2019 году на конференции “Тревожное общество”. Это была дискуссия о том, как привнести принципы качественного письма в наши научные тексты. Мне кажется, мы говорили о многих вещах, которые имеют отношение к сегодняшней теме “я/мы автор*ка”. Для меня этот разговор о феминистских подходах к написанию научных текстов, к академическому письму, к авторству в академическом письме вырастает из интереса к рефлексивности в социальных исследованиях. Хотя я не глубоко знакома с феминистскими эпистемологиями, но все это связано со stand-point theory, situated knowledges и прочим. Сегодня мы продолжаем этот разговор, но сфокусируемся на научных текстах. 

Проблема заключается в том, что наши тексты достаточно ригидны и строги. Несмотря на то, что многие каноны позитивистской или классической науки критикуются и сильно трансформируются, мы не сильно от них отошли. В социологических текстах я по-прежнему вижу строгую структуру, много теории и эмпирику, которая встраивается в теорию, устойчивые формы, текстовые обороты, фразы. Феминистские подходы к письму, возможно, могут пролить свет на то, что именно мы делаем в процессе создания научных текстов. Мне нравится сама предпосылка, что письмом мы производим отношения, а этими отношениями мы поддерживаем систему существующего неравенства, или текстом и в тексте мы эту систему подрываем, нарушаем, предлагаем альтернативу. Существует идея, что каноны строгой рациональности, логичности, беспристрастности и объективности ― это маскулинные стандарты академического письма (Полина, например, хочет поспорить с этим). Это обозначение, конечно, провокативно. Насколько вы с этим согласны? Нужно ли говорить о маскулинном характере академического письма, если оно следует этим канонам? Нужно ли говорить о том, что вся система патриархальных неравенств воспроизводится в том числе через то, каким образом мы пишем тексты? Хотя различие между жанрами есть, непонятно, как это учитывать.

Тексты из списка, который мы предлагали ― это попытки найти альтернативы, другие виды и формы письма. Это попытка нарушить привычный ход и структуру научного повествования. Intersectional writing, bisexual writing ― такие концепции предлагаются в разных работах. Какие есть способы этого нарушения, вплоть до конкретных техник? В стабильное стройное научное письмо, которым оно должно быть, мы намеренно вносим дисбаланс, намеренно проговариваем сомнения, эмоциональные переживания, субъективный опыт, внедряем куски письма других жанров (например, художественное письмо, дневники) ― то есть пытаемся превратить научное письмо в нечто иное, но претендуя на то, что в нем сохраняется научность. Или мы говорим о том, что научное письмо или не научное ― уже не так важно? Важна история, которую мы рассказываем, которая дает что-то знать о себе, о других людях или о мире, возможность повлиять на мир и изменить его к лучшему. 

Полина: У нас общая тема: какие провокации и какие вопросы возникают, когда мы начинаем говорить о письме не с позиции соответствия институциональным требованиям, а обсуждая разные рамки, позволяющие говорить о разных критериях. 

Сегодня эта рамка понятна: разнообразие феминистских подходов и многообразие возможностей пойти в разные стороны, имея в виду эти подходы. Во-первых, мне интересно, что мы определяем как феминистские подходы: от чего отталкиваться и как это соустроено с проблемами, которые эти подходы ставят. 

Часть “маскулинных” подходов, которые существуют сегодня, были с наукой с самого начала. Но покажите мне человека, который готов топить за них всей душой, сердцем и текстом. Я долго думала, кто этот человек, и не могла найти идеального маскулинного героя, который огнем и мечом отстаивает доблесть научной рациональности.  

Но мы видим это с позиции критики, видим это институционализированно. Когда мы переживаем это в своих попытках авторства, это становится проблемой, вырастает мгновенно многоликий тысячерукий маскулинный герой. Не выращиваем ли мы его сами? Эта проблема меня беспокоит, потому что я думаю, что выращиваем, но зачем? 

Во-вторых, мы делаем семинар от лица библиотеки Шанинки, где параллельно ведем еще один цикл встреч Research&Write про то, какое место и роль у междисциплинарного исследователя. Не нужно ли нам разобраться с дисциплиной, а не с маскулинностью? И как текст соотносится с тем, что мы занимаемся исследованиями и/или наукой? Может быть, дело в самом письме? Или в институциях? В фантомных или нефантомных маскулинных персонажах? У нас много разных векторов обсуждений. Начнём с первого.

Как вы видите особенности феминистского подхода? В чем вы видите их продуктивность и в чем ― ограниченность? 

Ася Новкунская: Спасибо, что вы позвали меня! Это случилось ровно в тот момент, когда мы были на третьем кругу внутреннего рецензирования при написании текста, посвященного феминистской рефлексии, методологии, эпистемологии и всему тому, что мы очень любим. Я немного расскажу об этом как о практическом сюжете. И еще выдвину два тезиса. Вы задали так много вопросов, что я решила продолжить их, хотя что-то, может, и пересечется.

Первое касается непосредственно письма и его формы. Я прочитала текст Белси и на 3,5 страницах несколько раз заглядывала в словарь. Это нормально, но я поняла, что довольно часто при чтении текстов, которые эксплицитно себя позиционируют как феминистские, возникает много лингвистических и методологически-рефлексивных проблем. Часто такие тексты очень непросты для восприятия и вызывают сложности даже у тех, кто находится внутри этого поля. У меня возник вопрос: насколько то, что у Кэтрин Белси сформулировано как призыв усложнять письмо и делать его неудобным для чтения, провокативным, не обязательно четко и понятно писать (так мы пытаемся отойти от заданной логичной, рациональной, “маскулинной” формы текста) выполняет феминистские задачи? Не уходим ли мы тогда по этой траектории от другой важной феминистской повестки ― наше знание и то, как мы его презентуем, становится настолько сложным, что социальное неравенство в итоге возрастает. Если мы представим наш текст и сложность его понимания вместе с социальными группами, которые мы изучаем участниками наших исследований, соучастниками. В попытке изменить форму и сделать ее провокативной не увеличиваем ли мы разрыв между познающим и познаваемым? Не теряем ли мы тогда важную этическую составляющую феминизма?

Отсюда возникает мой второй тезис, связанный с вопросом: а возможно ли вообще феминистское письмо без феминистского исследования? В какой момент мы можем с уверенностью сказать, что провели супер-исследование и теперь можем написать о нем пост-модернистским необычным сложным языком? Возможно ли это? Или феминистское письмо вырастает из феминистской методологии, эпистемологии и самой постановки исследовательского вопроса? Можем ли мы текст совершенно внезапно присоединить к уже реализованному проекту, если сам он был осуществлен в рамках другой логики и подхода? Письмо, как мне кажется, должно отражать проблематику самого исследования, которое должно быть не абстрактно “феминистским”, а, вероятно, отражать своей формой ту проблематику, которую мы изучаем. Это были два тезиса.

Дальше ― сюжет, связанный со статьей, которую мы пишем, по близкой теме, которую мы обсуждали на той же конференции “Тревожное общество” в декабре 2019. Мы буквально поставили себе такую задачу:  сохраняя академичность статьи, отразить некоторые из феминистских принципов, которым мы стараемся следовать, реализуя наши проекты. И мы поняли, что “я/мы” ― это актуальная проблема, причем не только в измерении конвенционального письма (в большинстве социологических статей какое-то время назад было принято писать “мы провели исследование”. Потом появилось “Я провел исследование”). “Мы” на этапе письма обнаруживаем, что измерение власти есть и внутри исследовательского коллектива ― в нашем случае это профессор и две аспирантки. И это совершенно неравные позиции, разное распределение stand-point. “Я/мы” в совершенно разных конфигурациях возникает в тексте, и мы в одной из частей своей статьи пришли к диалоговой форме, похожей на ту, что есть в тексте, но это еще on-going, мы так и не договорились, в какой форме мы можем писать о себе.

Прописи. Саша Мороз. 2020

Дарья Литвина: Давайте я выскажусь следующей, потому что делаю исследование вместе с Асей. У меня есть ощущение, что я не самый крупный эксперт в феминистском письме ― я даже не всегда до конца понимаю, что такое феминистское письмо. Это одно из продолжений того тезиса, что Ася озвучила: может ли существовать феминистский текст вне феминистского исследования? Понятно, что феминистское письмо может быть очень разным, принимать экспериментальные формы. Мы видим поэмы, перформансы, арт, медиа ― разные формы того, как мы можем представлять эмпирические данные и свои собственные позиции, но мне кажется (и это повод для дискуссии), что феминистский текст связан с принципом производства феминистского знания, с феминистской эпистемологией. Мне кажется, что она является более важной, чем форма представления. Если обратиться к сюжету с нашей публикацией, то в ней мы с Асей и Анной Темкиной решили подумать над тем, каким образом мы производим себя как социологов в поле, и производим ли мы себя как феминистских социологов или каким-либо другим образом. Всегда ли мы являемся феминистками, когда мы находимся в поле, необходимо ли эксплицитно объявлять себя таким образом, и в какой момент мы вообще ими становимся. И в ходе исследования мы пришли к выводу, что ответы на эти вопросы довольно контекстуальны. В ситуации взаимодействия нас всё равно производят определенным способом. Иногда ты действительно придерживаешься принципов заботы, рефлексируешь, вовлекаешься, ведешь диалог. Но иногда ты оказываешься в ситуациях, где ведешь себя как более властная фигура или тебя позиционируют таким образом, что ты не можешь проявлять те феминистские качества, которые, возможно, хотелось бы. Мне кажется, что это довольно запутанная история ― не только с феминистским текстом, но и с феминистским позиционированием. Поэтому я хотела бы обратиться к принципам, которые можно назвать ориентирами в процессе исследования.

Что такое феминистское исследование? Это исследование, в основе которого лежат определенные этические принципы. Это принцип учета позиций исследователя и исследуемых, это то самое ситуационное знание, о котором говорила Ирина ― когда мы пытаемся понять, каким опытом обладают люди, которых мы исследуем, обладают ли они эпистемическими преимуществами, более ли выгодна их позиция для понимания того, что происходит? Какую позицию при этом занимаем мы по отношению к этим людям? Проявляем ли мы власть? Мы стараемся ее нивелировать? Есть ли у нас задача по эмансипации людей, которых мы изучаем, если мы говорим, что это уязвимая группа, и мы обращаемся к ней для того, чтобы рассказать о ней больше, чтобы обратиться к ее опыту и сделать этот опыт слышимым, видимым? Получится ли через озвучивание улучшить их позицию? 

Это этика заботы, которая основывается на чувствительности к вопросам власти, на интересе к опыту угнетенных, исключенных групп, и на рефлексии относительно собственного влияния на поле. Что касается непосредственных полевых практик, которые мы используем: мы стараемся использовать диалоговую форму, вовлекать исследуемых в процесс производства знания, нивелировать властные отношения, выстраивать эгалитарные отношения с нашими информантами. Но, к сожалению, это не всегда возможно в реальных полевых ситуациях. Мне кажется, что именно принцип заботы ― как выстроены отношения с информантами, с участниками исследования, и как выстроены отношения внутри коллектива ― формируют все то, что мы называем феминистским исследованием. При этом техника сбора и анализа данных, как мне кажется, не столь важна. У меня нет ощущения, что мы используем специфические методы, хотя, возможно, мы используем в рамках интервью специфические техники ― например, пытаясь рассказывать про свой личный опыт, пытаясь сохранять диалог и вовлекать участников исследования в производство наших текстов. 

Был вопрос о том, насколько уникальными являются эти принципы, или они не столько феминистские, сколько “гуманистские” или характерные для критического исследователя. У меня есть ощущение, что мы видим большое количество текстов, которые написаны в экспериментальном стиле или которые придерживаются этики заботы, авторы которых озвучивают свои позиции похожим образом, но не называют себя феминистками и не называют свои принципы феминистскими. Возможно, они в некотором смысле негативно относятся к такому позиционированию, но феминизм, тем не менее, находился в авангарде этого процесса, этого эксперимента. Об этом важно помнить. И роль феминисток в такого рода производстве знания достаточно важна, и ее нужно учитывать. Критический настрой характерен для многих социологов, антропологов и тех, кто работает с уязвимыми группами и сензитивными опытами. Феминистская позиция может быть похожа на не-феминистские позиции.

Standpoint заключается не в том, что мы приходим в поле и “сразу видим, в чем тут проблема”, а в том, что мы задаем проблемные вопросы к этому полю и пытаемся показать людям, с которыми мы взаимодействуем внутри этого поля, где их структурные позиции. В этом и заключается критичность, в этом и заключается наша позиция: мы пытаемся обнаруживать и объяснять точки напряжения, и при этом не отказываться от диалога с людьми, не использовать наше взаимодействие только как способ получить данные для статьи.

Мы стараемся поддерживать с людьми контакт и это вопрос этики, потому что прагматического интереса здесь нет ― это наша позиция, наш выбор. Иногда в тексте эта позиция эксплицитно выражена, и мы хотим ее подчеркнуть, а иногда ее  почти не видно. Но, отвечая на вопрос о том, что такое (академический) феминистский текст, я бы отвечала в духе: это академический текст, написанный по результатам феминистского исследования, которое проведено феминистками и с учетом феминистских принципов. 

Полина: Спасибо большое! Про этику ― супер-важная тема.

Александр Фокин: Я продолжу. Мы со студентами на первых лекциях обычно начинаем с вопроса о том, что такое наука. И я стараюсь вкратце поговорить с ними о том, является ли гуманитарное знание, и в частности история, наукой. И привожу пример одной реальной истории, которая может выглядеть как анекдот. Довольно давно, 12 лет назад к моему бывшему научному руководителю пришел студент и сказал: “Можно я буду у вас писать курсовую работу про Александра I?”. Мой научный руководитель ответил: “Да, конечно, но почему вы из всех правителей выбрали его? Чем вас привлекает именно Александр I?”, на что студент ответил очень занимательно о том, что Александр I ему являлся во сне и с ним разговаривал. На основании этих бесед с Александром I во сне он и хотел писать курсовую. Мы понимаем, что такой курсовой быть не может, невозможно в качестве библиографического списка написать “Беседы с Александром I во сне, 6 января 1999 года”. У нас в голове все равно есть представление о правилах игры, как устроено исследование. Когда я думаю о теоретических и эпистемологических основаниях феминистских и гендерных исследований, этот вопрос меня внутренне волнует ― когда теоретикини говорят о том, что научность, к которой мы привыкли ― это производность определенной идеологической ситуации, и ее надо преодолеть.  Я внутренне (может, из-за непреодоленного внутреннего патриархата во мне) не могу до конца с этим согласиться. У меня внутри есть опыт, который невозможно верифицировать, который невозможно проверить, но на основании этого опыта я буду создавать аналитические тексты и суждения и рассматривать не как публицистику или художественный текст. Есть жанр эссеистики, где создаются тексты, где заранее говорится, что это не объективно, не верифицируемо, не фальсифицируемо. И когда это объявляется научным, я с трудом могу внутренне с этим согласиться.

Воспоминания4. Саша Мороз. 2021

Другой вопрос, который меня в связи с этим волнует ― мы привыкли, что во многих гуманитарных дисциплинах (я с трудом могу представить себе феминистское письмо в квантовой физике или органической химии) есть марксистские социологи или неокантианцы в экономике ― люди, которые задают определенную идеологическую рамку своих взглядов. Когда человек говорит, что он историк-марксист или придерживается в социологии позиции Вебера ― вроде бы у нас никаких вопросов к нему не возникает. Мы можем соглашаться с его основаниями или нет, но считается, что это нормально. Но если человек говорит, что он феминист и хочет, например, заниматься историей или социологией с феминистских позиций, здесь действительно от своих коллег можно ощущать недоверие. Они готовы признать человека марксистом или неокантианцем, если он так заявляет свою позицию. Но при этом они не готовы принять проговоренное феминистское самоопределение. Человек честно в начале работы может написать, что он(а) пишет свою статью, книгу, исследование с точки зрения феминизма ― и это ее сразу выводит за модель.

У меня тоже есть парадокс. Я как историк советского знаю о том, что в Советском Союзе среди исследователей была парадигма классовой борьбы, и куда бы историки, экономисты, социологи не приходили, они везде должны были найти классовую борьбу. Приходят в Древний Восток, Индию, Непал, Кению ― должны найти классовую борьбу. Я опасаюсь, что феминистская оптика может иногда некритически осмысленно работать как такой марксизм. Раньше мы ставили цитаты из Маркса и Энгельса, сейчас будем ставить цитаты из Батлер и Симоны де Бовуар. Просто для того, чтобы определить себя как феминистки ― и везде искать патриархат, дискриминацию, угнетение. Я внутренне ощущаю, что это может быть ловушкой. Я не говорю, что так делать не надо, но, на мой взгляд, в таком моменте может быть опасность: везде искать дискриминацию по гендерному полу. И мы, конечно, ее найдем. Если мы хотим заранее ее найти ― найдем. Хоть чуть-чуть, но, сместив свои взгляды, мы найдем. Я до конца не понимаю, что нам даст феминистское письмо. Это можно считать консервативным взглядом, но нас всегда учили, что нужно писать понятно. Чем меньше человек затрачивает усилий на прочтение статьи, тем лучше. Как я понимаю, в феминистском письме ― наоборот. Чем сложнее я напишу, чем человек больше помучается, тем будет лучше. Внутренне я киваю на свой внутренний патриархат, но у меня сложное отношение к феминистскому письму.

Полина: Я наконец поняла, зачем можно предупреждать, что письмо феминистское ― чтобы читатель сразу понял, о чем идет речь. Если поставить в один ряд с марксизмом и неокантианством, то это просто суперски работает. Спасибо за это.

Александр: Я со своими студентами говорю о том, что если они позиционируют себя как феминисты, это не проблема. Просто вы честно предупредите в начале: я феминист и пишу как феминист.

Ася: А звездочки не надо нашивать?

Татьяна Крихтова: У меня совершенно другая плоскость. Я хотела поговорить не о том, как мы пишем наши тексты, а о том, что происходит с ними после. К теме семинара я вспомнила историю, что произошла со мной недавно. К одному очень важному для меня тексту пришла рецензия, в которой рецензент назвал меня словом “барышня”. Причем это было в контексте “барышня старательная и образованная”, но меня это очень сильно обидело, даже больше, чем все остальное, что он сказал про мой текст. Когда я попыталась поговорить об этом с коллегами, я услышала: “Если называют автора текста “мужиком”, он же не обижается”. Но я плохо себе представляю рецензию на текст, где автора называют “мужиком”. Скорее всего, его будут называть “автором текста”. 

Мне кажется, что жанр академических рецензий достаточно странный. Во многих университетах есть курсы, на которых учат писать тексты, но нас почти нигде не учат писать рецензии на другие тексты и даже на свои. И технически то, как пишутся рецензии, очень часто ведет к тому, что люди начинают проявлять свою власть и силу. 

Одно дело, когда рецензия сама в виде текста, а другое ― рецензирование в word в виде примечаний, которые, мне кажется, провоцируют рецензента хамить, писать короткими хлесткими фразами, даже если с человеком у вас хорошие отношения и при встрече он будет очень мил. Часто в текстах все выглядит пассивно-агрессивно. С одной стороны, это происходит, потому что есть такая возможность. С другой, вы тому же человеку дали текст, дали техническое средство ― и он пытается воспользоваться им до конца. Он хочет откомментировать все: “здесь не так”, “здесь поправить”, “тут сноску”. Использует восклицательные знаки, смайлики. Воодушевление возможностями ведет к непониманию. Естественно, не всегда те, кто это делают ― носители маскулинных идей. Скорее всего, если спросить этих людей, то они окажутся женщинами, многие из которых поддерживают феминизм. Из-за возрастного разрыва ли или по другим причинам ― нет стандарта, что можно, а что нет писать в рецензиях. Может быть, стоит начать говорить об этом и учиться этому. За время моего обучения студенты только один раз писали рецензии на тексты друг друга, но потом это никак не обсуждалось: какие рецензии были хорошими, а какие ― плохими. 

Мне кажется, что, возможно, стоит уделить этому внимание, как теме для следующих семинаров. Например, запрету критиковать без использования примеров, обращению к личности автора и т.д. 

Полина: Спасибо большое и классный тезис о том, что мы воспринимаем друг друга как peers. Тоже наследие классического научного штиля, кстати ― вопрос о том, кто мы друг другу как исследователи, авторы и авторки. 

Анастасия Головнева: Я очень счастлива, что есть этот семинар. Я подумаю вслух о том, что мне интересно в этой теме, и что я нашла в текстах для себя. Я скажу честно, что литературное креативное письмо для меня гораздо более интересно, чем научное. Я пришла на этот семинар не с задачей сделать научное письмо феминистским, а напомнить себе, что академическому письму есть чему поучиться у фикшн. Это та часть, которую часто забывают на курсах академического письма, в т.ч. феминистского: феминистские принципы письма были в авангарде не у этнографов, а гораздо раньше. Это был набор фикшн-техник и способов осмысления литературы и письма. Тут я не соглашусь, что эпистемология первична, а форма текста ― вторична. Мне кажется, что форма текста ― это не контейнер или этикетка, которую мы приклеиваем. Эпистемология фундаментальным образом фильтрует опыт чтения и написания текста в том числе и по феминистским вопросам. Я думала, что меня привлекает в феминистском письме? В основном это те тексты, которые обычно смешивают фикшн и нон-фикшн, исследование и литературную форму, но так, чтобы делать видимыми границы и не обманывать читательницу. Есть множество техник, которые этнографини и этнографы одалживали у писательниц постоянно, и они стали частью нормальной науки во многих журналах. Например, виньетки ― это штука не удивит рецензента, но она адекватно вписывается во многие феминистские стандарты. Зависит от того, как ее используют, конечно. Или диалоги вместо цитат. Нарративное письмо, автоэтнография ― эти форматы и техники не изобретались этнографами или социальными учеными, а, скорее, находились всегда в диалоге с литературой. И это меня привлекает. 

Меньше множества. Саша Мороз. 2020

Здорово, что в тех текстах, что мы сегодня прочитали, обозначаются принципы феминистского письма: рефлексивность, критика голоса (что часто забывают многие писатели, как академические, так и нет, и романтизируют идею голоса). В текстах, которые мы читали сегодня, было здорово обозначено, что голос ― это двойственная и сложная идея, концепция или даже техника написания текста, которая не всегда работает на то, чтобы упразднить идею разделения на исследователя и исследуемого, иногда она, наоборот, преувеличивает эту дихотомию и романтизирует ее. Когда я читала тексты, у меня было послевкусие: я не совсем согласна с разделением на конвенциональное письмо и экспериментальное. 

Очень часто феминистских писательниц, в том числе и академических, помещают в категорию экспериментального письма. Сама по себе категория эксперимента ― классная и очень подрывная, но часто это самоисполняющееся пророчество, в котором, описывая себя как экспериментальную писательницу, мы себя помещаем на периферию и определяем себя через сопротивление чему-то (только не всегда понятно ― чему).

Разные журналы и традиции определяют академическое письмо по-разному. У нас есть стандартное представление о конвенции: что мы пишем во введении, что в главной части, потом приступаем к секции с методами. Но как только мы начинаем писать для других аудиторий ― не для социологов ― конвенция может принимать другие формы. И тут мне было бы интересно подумать в направлении: что мы можем предложить вместо дихотомии “конвенция ― эксперимент”. Есть ли что-то между? Всегда ли конвенция ― это одно и то же? Боремся ли мы против одной конвенции или они разные? Тут нужно быть очень конкретными, чтобы понимать, что из конвенций патриархально, что про нормальную науку, что ― про неолиберализм и т.д. Мне не кажется, что феминистское письмо против объективности и рациональности ― это нормальные части и феминистского письма. Донна Харауэй не боролась против объективности, а переопределяла ее. Здорово переопределять, пластично переформулировать, перепаковывать, а не избавляться от того, что может оказаться призраком, но не конкретным врагом. 

Я заинтересовалась этой темой года два назад, в личном опыте письма. Поучаствовала сначала в академическом курсе, который назывался Blurred genres, и там скорее было про то, как этнографы 20-ых, 30-ых и далее работали с разными формами: фильмография, экспериментальное письмо ― и как сложно было потом вписаться в канон. Если женщина выбирала альтернативный формат, где литература смешивалась с исследованием, то их обычно выносили на периферию науки, и очень тяжело было получать позиции. Это был интересный опыт, но он был про академическое письмо, а феминистское письмо мне открылось потом с литературным курсом write like a grrrl. Это не реклама, а замечание о том, что нам, социальным исследователям и исследовательницам, нужно учиться писать вне маленького вакуума академического письма, задавать вопросы: кто такая нарративная персона? Почему наше введение выглядит именно таким образом? Это создает возможность продуцировать феминистское знание по-другому, выводить его за пределы маленькой аудитории. Это может создать проблемы для карьеры, но дать возможности для феминистского коммитмента. Я бы скорее шла в этом направлении, а не задавала вопрос об академическом письме как отделенном от всех остальных форм письма. 

Полина: Круто, спасибо! Важный ход к фикшн и нон-фикшн, тем более мы начали с того, что смотреть нужно шире, чем на текст и исследование. А сейчас выясняется, что еще шире ― на другие тексты. Это два разных хода. А еще, Настя, отдельное спасибо за вопрос о том, надо ли нам представлять феминистский подход как экспериментальный, в чем наша ставка? Я бы продолжила: если мы хотим бороться за объективность, право быть вписанным в научный контекст, не противоречит ли это, наоборот, тому, чтобы экспериментировать с другими жанрами? Это разные ставки или это одна ставка? Кажется, это все болезненные вопросы, они задевают за живое в практике, и тут хочется обратиться к конкретным сюжетам.

Есть ли ответные реплики?

17:45:30 From Daria Skibo : простите, я бегу по улице и слушаю вас как подкаст) не знаю, у меня общее ощущение, что в этом чате у феминизма разные определения

17:47:35 From Polina Kolozaridi : определения разные, безусловно, но хочется в узусе пока понять, как они к теме вообще приходят, скорее чем определить твёрдо

17:48:06 From Polina Kolozaridi : то есть, мне кажется, на уровне отдельных текстов мы скорее согласимся, а тут есть шанс удивиться «ого, какой феминизм у собеседницы другой»

17:49:12 From Daria Skibo : да + я вижу разницу между феминизмом как идеологией / основой активизма и феминистской критикой как частью оптики / метода

17:54:58 From Polina Kolozaridi : Даша, а в контексте письма ты находишь что более продуктивным: феминизм как идеологию и активизм или часть метода?

18:03:07 From Daria Skibo : у меня не было опыта специального феминистского письма, но очень круто то, что Настя рассказала 

18:03:44 From Daria Skibo : как часть метода я его, по крайней мере, понимаю и, наверное, использую. сколько во мне идеологии — каждый раз пытаюсь думать.

18:06:14 From Ирина : переопределять объективность ― вот частичный ответ

18:07:14 From Ирина : скорее, мы с ними вместе это находим?

18:16:55 From Ирина : как говорится, feminism is for everyone

Дарья: Я выскажусь. Мы все пошли в разные стороны, но очень интересные. Поддержу Дашу Скибо, которая в чате начала высказываться о том, что у нас разные понимания феминизма. Если мы будем углубляться в то, как мы это понимаем, то мы совсем далеко уйдем. Думаю, нужно пояснить, что такое феминистский standpoint, что такое феминистская позиция. Это не тогда, когда идешь в поле с готовым ответом. Было бы легко прийти, и, не проводя исследование, сказать: “Во всем виноват патриархат!”. А еще лучше ― капитализм или сила притяжения, и на этом завершить наше исследование. Но феминистская позиция заключается в другом. Если понимать standpoint в том смысле, в котором его понимает Дороти Смит, то мы рисуем людям карту, в которой указываем те структурные обстоятельства, в которых они находятся. Люди ― эксперты в своих жизнях, они понимают, как это устроено, но они не всегда видят те структуры, в которые они вписаны и те позиции, которые у них присутствуют, какими процессами они обусловлены. Описание структур, предоставление людям простой и понятной карты, на которой отмечено “Вы здесь, а вокруг так”, “ваше напряжение связано с этим и этим, а здесь потенциальные точки конфликта, разрыва коммуникации”. В этом заключается позиция исследователей/ниц, готовых идти на диалог и предоставлять людям знание, которое они об этих людях же и получают. В форме диалога. Этика заботы ― это не совсем то же самое, что получение этического разрешения. Это принцип необязательный, принцип диалога, равенства. Если я провожу исследования, связанные с выкидышами, мертворождением, с насилием ― я могу поделиться своей историей и рассказать свой опыт, вовлечься. Я могу оказать поддержку и могу показать тексты своим информанткам и участницам проекта. Это практики, которые, казалось бы, не обязательны, но говорят о нашей этической позиции. 

Мне кажется, здесь важно понимать, что мы не идем в поле с готовым ответом и с желанием найти ему подтверждение. Мы ставим точно такие же исследовательские вопросы и ищем на них ответы. То, как мы выстраиваем отношения ― важно. И важно, что мы производим это знание не только в коммуникации с нашими информантами и нашим полем, но и в коммуникации друг с другом.

Как мы себя чувствуем? Мы находимся в условиях неолиберальной академической гонки, в которой сложно построить исследовательский проект, который был бы основан на феминистских принципах и поддерживал равенство участников, был бы лишен когнитивной эксплуатации, заботился о нашем благополучии, о том, насколько полно мы проживаем жизнь и равноценно включаемся в работу вне зависимости от того, профессоры мы или студентки. Это все важно и потом отражается на текстах. Принцип равного вклада в тексты, в исследования, принцип поддержания диалога с информантками, без попыток сбежать и прикрыться. И постоянная рефлексия ― а не слишком ли я вмешиваюсь в их жизнь, не проявляю ли я власть относительно информанток или своих коллег, действительно ли в статье или публикации звучат наши голоса?

Статья, о которой говорила Ася, посвящена изучению практик внутри медицинской организации ― мы, будучи феминистскими социологами, поняли, что для нас очень важно написать, что мы разные. У нас есть “Я”, у нас есть “Мы”, у нас есть некоторая академическая история, например, звучит “я, Даша”, “я, Ася”, “я, Анна” или “мы, коллектив”, или некоторая бессубъектная формулировка, которую мы привыкли использовать. Это все важно для феминистского текста. 

Серия “Личные дела”. Саша Мороз. 2020

Я бы хотела добавить про объективность. Мы довольно часто приходим к тому, что объективность ― это миф. Что такое объективность? Если мы сами ― инструменты исследования, если мы пропускаем все через собственную рефлексию, то, как мы входим в поле, как мы себя там позиционируем, как задаем вопросы, как люди нам на это отвечают, как мы составляем дизайн нашего исследования, как мы дальше все это анализируем и описываем ― что здесь объективность? Можем ли мы говорить про объективность не только феминистских исследований, но и исследований вообще (качественных или количественных) ― где эти критерии? Я не уверена, что мы должны бороться за объективность, как некоторый показатель хорошего исследования.  

Эпистемология важна. Если фем-текст пишет не феминистка, является ли он аутентичным, а не коммерческим красиво сделанным продуктом? Можно ли на него полагаться? Это вопрос.

Александр: Под конец еще возникла мысль насчет моды ― можно ли натренировать нейросети писать феминистские тексты? Может ли нейросеть быть феминистской?

У меня маленький вопрос. Вы говорите, что, с одной стороны, мы не находим заданных критериев, но, с другой стороны, что вы показываете в поле своим объектам исследования схемы, в которых они находятся. Получается, что мы все равно туда уже приходим с какой-то схемой в голове и размещаем в этой схеме людей, показывая то, что они сами не видят, но то, как мы, внешние наблюдатели, их располагаем их в какой-то модели.

Дарья: Нет, это как раз результат исследования. У нас есть исследовательский вопрос: мы изучаем коммуникацию в медицинской организации. Вот мы туда приходим и обнаруживаем какие-то процессы. Потом мы готовы рассказать об этих процессах и поделиться ими с нашими информантами. По идее, это не то чтобы обязательно. Как правило, адресатами нашего письма и рассказов является академическое сообщество. Когда мы подключаем информантов, это оказывается иногда сложной историей. Иногда конфликтной. Это очень тяжело, особенно если ты являешься феминисткой или левым исследователем, который очень чувствителен к вопросам власти. Это бывает очень больно ― чувство власти, которое ты проявляешь, рассказывая людям про то, как ты видишь их позиции. Такие трудные шаги тоже характеризуют феминистское исследование. 

Полина: У меня вопрос к Дарье. Мы же не можем не проявлять власть. Что значит: проявляю ли я власть? Если я иду что-то изучать или исследовать, я же по определению проявляю власть.
Дарья: Поэтому я в начале сказала, что это теоретический принцип, который оказывается сложно осуществимым на практике. Когда мы стараемся нивелировать отношения власти, они все равно остаются, так или иначе. Когда мы дистанцируемся от тех людей, которых исследуем, мы их объективируем и потом с ними работаем, переходим во властную позицию. Но попытка их вовлечь и учесть мнение никогда не может быть окончена, это вектор, к которому феминистское исследование стремится.

Ирина: Но мы не можем говорить, что феминистское исследование или письмо нивелируют власть или ставят такую цель. Мне кажется, что в применении к феминистскому письму мы показываем это, мы рефлексируем это, делаем видимым, проговариваем: где автор, какой автор, каким он был и ходил в поле. Мы проговариваем сам процесс письма, говорим ― где авторский голос, и где ― нет. Говорим, где авторские голоса не согласны друг с другом, а где комментарий информанта, где и как они участвовали в письме (или не участвовали), или проговариваем, что мы не ходили к ним и не спрашивали их мнения. И даже проговариваем свои ограничения. В одной из работ я встречала такие слова авторов: “Мы понимаем, что не до конца освоили такие-то принципы. Мы не воплощаем на письме принципы феминистской эпистемологии и, возможно, мы своим письмом в том числе вносим вклад в поддержание маскулинного характера науки, но мы частично пытаемся это делать, совершаем попытку и, наверное, она не до конца успешна…” ― мне кажется, что это не про большие цели, а про маленькие локальные действия, про конкретные практики и про внесение обычно скрытых исследовательских техник, которые на письме становятся более гладкими, четкими, строгими. Как будто у нас сначала была теория, а потом мы пошли в поле, все собрали, обработали, теперь у нас все по полочкам разложилось, и мы получили хороший опыт. А мы сразу говорим, что можем начать неясно с чего.  Когда мы делаем видимым, как мы сделали текст, где срастили, а где не получилось срастить. Где мы засомневались, где мы вообще не уверены, где наша личная позиция, а где мы придерживаемся конвенциональной точки зрения. Для меня это звучит как максимальная рефлексивность.

Анастасия: Мне кажется, Ира дала здоровский пример ― статью про бриколаж. Для академического письма всегда здорово видеть разные попытки переопределить, апроприировать или изобрести какие-то форматы или формы: игра со шрифтами, форматами, вопросами. Мы видим в тексте, что коллективность достигаема, но она всегда связана со внутренним напряжением, и две авторки текста, возможно, не во всем соглашаются ― у них очень разные траектории академические и жизненные. Они играют в игру: где и чей голос как и какой эффект производит? Мне кажется, это очень хороший выбор для того, чтобы увидеть коллективность. Феминистское письмо во многом про коллективность.

Я согласна с Дашей, что мы не выбрасываем эпистемологии, и явно никакая форма письма не сделает исследование феминистским, но тут важно помнить, что то, что мы называем формой, ― это не написать красиво и впечатляюще. Форма ― это (для писательниц и для нас) research design. Очень продуманная серьезная штука, которая отрефлексирована со всех позиций у феминистской писательницы. Это не про добавление красоты и эстетики, а про то, как исследование, жизни и опыты разных людей перевести в форму текста. Как мы знаем, текст ― это власть и насилие, но в то же время и удовольствие. Мы испытываем удовольствие от чтения, мы испытываем неудобства от чтения, и все эти опыты должны оставаться в феминистском письме однозначно. Это не про то, чтобы сделать текст сложным. Это вторая поляризация: что такое сложный? Сложный для кого? Надо оставлять разнообразие опытов чтения и думать, что чтение делает с человеком ― это вопрос к семинару о письме. Соединять письмо и исследование нелегко, иногда между ними есть точки напряжения, пустоты. Вроде бы исследование было феминистским, а тут что-то с письмом не складывается, и получается элитарная статья для маленькой группы, не accountable по отношению к людям, с которыми мы делали исследование. Нельзя сделать идеальный феминистский текст. Я себя часто спрашивала “достаточно ли твой текст феминистский?” ― и всегда проваливала этот вопрос. Тут нет стандартов ― бери и делай, а потом обсуждай это со своими классными феминистскими и нефеминистскими коллегами. Но делание ― важная часть процесса.

Ася: Это уже неактуально, но к первой реплике Александра я хочу добавить то, что свяжет ее с первым высказыванием Анастасии ― некоторая поляризация позиций относительно того, как мы можем воспринимать академический текст. Александр предложил нам ставить маркер: “attention”, “alert”, “опасность” ― “это феминистский текст!”. Настя говорила, наоборот, что мы сами себя экзотизируем, когда говорим, что он необычный, что он должен проблематизировать язык и форму. Я, обсуждая, во многом следовала логике текстов, которые были предложены, потому что там везде было про otherness и otherwise. Но мне кажется, что это выстроилось в интересный континуум: а что нам делать с феминистским текстами? Нам нужно ярко в публичном пространстве позиционировать себя или использовать тактику незаметного включения в академическое пространство? Если только мы считаем эти тексты феминистскими, то остальными они не узнаются как поломанные, не такие или другие. Но хорошо, если на наш взгляд они какие-то принципы реализуют.

Полина: Спасибо большое за вброс, мне кажется важно, что такие тексты тоже могут институционализироваться и выглядеть точно также, как тексты, которые мы сегодня называем “маскулинными” ― структурными, жесткими и т.д. Хочет ли этого кто-то или нет ― важный вопрос, на который ни один из текстов, которые мы читали, не ответил. Может, есть у нас сейчас идеи. 

Дарья: У меня есть соображение. Вспомнила, что мы в связи с последней публикацией обсуждали одну из статей, которая исследовала разные журналы феминистской исследовательской направленности. Там оказалось, что попытка определить stand-point, нашу позицию, не всегда проблематизируется в феминистских текстах. В значительном количестве исследований, хотя мы и говорим, что нет определенного феминистского метода, это качественная социология или дискурс-анализ, который проблематизирует отношения власти, неравенства, исследует уязвимые группы. Я продолжу асину мысль, что маркирование какого-то текста как феминистского или нефеминистского не играет большой роли. Я вспоминаю свои тексты, которые были сделаны в соответствии с феминистскими принципами заботы (я их показывала информантам перед тем, как публиковать, вовлекала их в процесс, постоянно описывала свои рефлексии относительно властных позиций), тем не менее ― я сама про себя не думала, что это был феминистский процесс. Наверное, мы не должны формировать под себя загончик и говорить, что мы феминистки и пишем для феминисток. С другой стороны, если мы сами будем стараться отгородиться от этого термина и говорить о том, что нет, мы просто работаем на общечеловеческих началах, то это будет, возможно, маргинализировать такой тип исследований и этики еще больше. Так что это очень серьезный вопрос. Для меня он еще связан с темой, которую я подняла ― неолиберальная академия, внутри которой мы все находимся в ситуации гонки. Настя говорила про волю к экспериментам, к тексту, к диалоговым формам, поэмам. Я продолжаю ряд к виньеткам и тому, чтобы говорить с информантом, но, тем не менее, мы понимаем, что есть публикационные активности, есть руководители, требования, надбавки, критерии, отчеты по грантам, для которых важно публиковаться так и в такой форме. И это не всегда феминистский журнал Q1 c экспериментальным форматом письма. Скорее всего, это журнал Q1, у которого есть abstract, key-words, а первый автор ― профессор, который возглавляет твою кафедру. Я фантазирую, но мы все эту сторону академической жизни более или менее знаем. Возможно ли производство феминистского знания и текстов в нефеминистских условиях, более того, очень конкурентных условиях, с очень жесткими, требовательными и дисциплинирующими практиками ― это тоже большой вопрос. Готовы ли мы это делать и оставаться на маргинальных позициях, не получая каких-то ресурсов, борясь за идею. Или нам эти “желтые звезды” срезать? Можно балансировать на грани. Насколько важно называть себя феминистским исследователем ― это вопрос позиции.

Ирина: Это важный разговор про загончики и разграничения. Классификация и производство дихотомий, о которых мы говорили. Феминистское письмо предполагает, что мы делаем такие дихотомии более не релевантными. Мы стремимся к тому, чтобы нивелировать жесткие разграничения, потому что одна сторона дихотомии будет более привилегированной, ценной, уважаемой, будет иметь больший вес по отношению к другой. Мы стремимся другим образом письма (и мы ищем этот образ письма) сделать дихотомии более неважными. Разбить их и создать множественность, большое разнообразие, многоголосие, diversity в самом насыщенном, богатом выражении, как я это понимаю.

Неправильно будет говорить, что мы не хотим больше классического и строгого письма. Наверное, мы не хотим, чтобы оно выступало приоритетным стандартом, по которому будут судить остальное письмо. Наверное, мы хотим разнообразия стандартов, возможности более свободного и творческого выражения. 

Разбить доминирование одного стандарта письма, которое в том числе поддерживает существующая система академических институтов: система финансирования, система промоушен, система позиций в академии. Мне кажется, с одной стороны, нужно говорить, что существует феминистское письмо как что-то особенное, какие-то принципы и техники, которое оно может предложить. Это то, что отличается, имеет отдельный message и ценность. С другой стороны, не нужно жестко противопоставлять и уходить в гетто: тут мы экспериментируем, пишем феминистское письмо. Не надо определять себя через оппозицию. Феминистский подход будет определять себя через присоединение, связь, взаимодействие. Мне нравится пример дихотомии субъекта и объекта познания ― это применимо и к другим дихотомиям. Мы перестали говорить об информантах как об объектах исследования, мы говорим о них как об участниках исследования. Но мы предполагаем, что как исследователи, мы приходим и что-то узнаем, а потом то, что узнали, мы излагаем. Феминистский подход предполагает, что я в данном случае являюсь и исследуемым, и исследователем. Я во взаимодействии с этими людьми, книгами и сама меняюсь, узнаю себя, и они узнают меня, и мы все вместе узнаем друг друга ― и из этого еще что-то возникает. Не только текст, но и много разных других эффектов. Я пишу не только, когда я пишу, но и когда разговариваю с этими людьми, делаю заметки, когда читаю. Эти процессы противопоставлены условно, но на деле они смешаны и где-то слиты. Пока я много не прочитала, я и написать не могу. Мне нравятся эти моменты в феминистском письме, которые позволяют сделать академический текст более гибким, а границы ― подвижными. И исследование становится подвижным, и я, как исследователь. Сама идея жестких границ, противопоставлений преодолевается феминистским подходом. Из этого я для себя делаю вывод, что мы с вами начинаем такие разговоры к тому, чтобы продолжить, чтобы способствовать проникновению этих практик (разговору о них, деланию их) в общие стандарты научного письма. Не оставлять их в маленьких и изолированных группах. Feminism for everyone, как я написала, и феминистское письмо для всех. Я вижу очень большой потенциал его применения, и не только по отношению к исследованию, которое определяет себя как феминистское ― вообще к исследовательским практикам в социальных науках.

Полина: У нас наметилось две контр-позиции. Одна за то, чтобы революционизировать и смотреть на феминизм как на навсегда-подрыв. Понятная история с такими штуками: мы либо внедряем их внутрь практики и говорим, что теперь у нас есть принципы, и все должны делать так. Мы это внедряем в институт: надо заботиться и делать так, так и так. Если мы внедряем, это будет носить императивный характер. С другой стороны, есть стратегия, про которую говорит Настя, как я поняла: мы оставляем это в подвешенным состоянием между маргиналией и институциональностью, не привязывая жестко к академии, оставляя возможность реализации в письме ― этим самым сохраняем подрывной характер, который может быть везде. Но мы совсем много феминизмов набрали, поэтому я хочу рассказать историю про правки, которые были, когда мы писали статью с коллегами про наше исследование. Меня очень зацепило то, что сказала Ира, и я хочу поделиться своей историей. Мы честно написали в тексте, что исследование качественное и с выборкой были элементы волюнтаризма. А редакторы ― разные люди ― говорят: “Нет, сделайте нормально”. И дальше передо мной стоит дилемма: быть честной до конца или объяснить. Апостериори я могу это объяснить, действительно, мы от первого отталкивались ― шли-шли-шли в город. Но это не вопрос феминистской оптики и тщательной документации. Вернее, это вопрос просто документации (я это беру из современного искусства скорее, чем из науки) ― просто документирую каждый свой шаг. Тогда читателю будет понятно, с чем он имеет дело. С другой стороны, это практика некоторой научно-исследовательской честности: если человек захочет сделать что-то подобное, пойти моим путем и соотноситься с тем, с чем я соотносилась ― будет возможность это сделать. Здесь мне близко то, что говорила Таня. Это вопрос того, как я отношусь к своему читателю, в каких мы с ним отношениях. Я хочу, чтобы мы с читателем были в отношениях честности, чтобы это не переходило в проговаривающую все подряд откровенность. Зачем человека грузить тем, что не относится к делу? Но в том, что мне кажется (и здесь я понимаю ограничения “кажется”) может помочь понять, что имеется в виду и как это происходило у меня и у моих товарищей ― я стараюсь сделать текст максимально открытым и прозрачным. Я честно не понимаю, где здесь феминизм. Эти принципы важны. Хочется исключить то, чтобы я к кому-то или кто-то ко мне обращался “барышня”, но это кажется элементом того, чтобы не относится к собеседнику как к потенциальному врагу, оппоненту, конкуренту по Q1 или кому-то еще. Избегать этого, презумпция доверия. Хорошо бы это было в любых текстах ― феминистских или нет. Не понимаю, при чем тут феминизм, но может это и хорошо.

Алина Контарева: Откровенно скажу, что с фем-письмом я столкнулась совсем недавно. Мы писали текст с Машей Годованной по поводу ее исследования про арт-практики, квир-исследование и квир-эпистемологию, и как вообще можно об этом писать и выстраивать исследование в этой парадигме. Также я интересуюсь развитием качественной методологии: новыми тенденциями и происходящим, в т.ч. с академическим письмом. Мы сейчас готовим к публикации книжку про качественные методы в области науки, технологии и инноваций. Там Полина и Настя участвуют в качестве авторок нашей книги-сборника. У меня вопрос прагматичный. У меня есть личная позиция, в которой я разделяю феминистскую повестку. Но дисциплинарно, как человек в академии, я работаю в дисциплине, которая: 

1. имеет очень позитивистское отношением к науке;
2. опирается преимущественно на количественную методологию;
3. дискурс male-dominance. 

Male-dominated дисциплина. Я изучаю рынок, конкуренцию между платформенными компаниями и интернет-фирмы. Такая среда: менеджмент, управление инновациями и экономика. Мой вопрос: есть ли какая-то надежда протащить повестку и сделать это супер-позитивистское мужское поле более отзывчивым, несколько изменить те standpoints, на котором такая наука делается, потому что она не соответствует моим представлениям как равноправному члену коллектива, участнице. Я не разделяю полностью таких позиций и не хочу, чтобы так было. Учитывая, что институционально тут огромное количество сложностей. Когда я пишу, то вместо “в моем тексте” я говорю “в моем нарративе будет такая-то структура” ― мне научный руководитель все перечеркивает и говорит “какой нарратив? Ты о чем?”. Структура текста состоит из введения, заключения и пр. Есть ли надежда, что есть тылы, которые мы можем использовать в определенных областях? Или, действительно, мы начинаем с того, что фем-текст неотделим от повестки и research-design ― как мы вообще простраиваем текст? И если бы ты действительно разделяла это, то не пошла бы рынок изучать, ставила бы вопросы иначе. Насколько тут возможен компромисс?

Полина: Вау, это супер-важно. Слушая Алину, я поняла, что дальше нам нужна конкретика, потому что разные поля по-разному чувствительны к сюжетам с феминизмом. Одно дело, когда мы говорим о полях, где тема с феминистским письмом уже давно работает, а другое дело ― когда мы выходим в открытое поле.

Мы подвесили кучу вопросов, предлагаю потом еще раз встретиться по поводу созданного после встречи текста, обсудить и сделать наши тезисы частью институциональных изменений, активистской повестки и своих феминистских текстов. Прощаемся в синхроне, но не в теме, которую мы только открываем.

Дарья: Большое спасибо! Мне кажется, хорошо перекликались комментарии Полины и Алины, потому что и у меня возникал в какой-то момент вопрос о том, почему такое письмо и исследование феминистское. Человеческое, “гуманистское” ― ведь это должна быть всем понятная практика. Но здесь я вспоминаю, что я еще и социолог молодежи, и знаю, что все начинается с подрывного, революционного, которое постепенно выходит в масс-медиа, и вот  мы уже спрашиваем: “Ну и что? Ну, ирокезы, пирсинг в носу и розовые колготки. Что такого? У меня у самой пять штук”. Также и с феминистскими принципами исследования ― где-то они стали мейнстримными, привычными. С другой стороны, Алина говорит: если так, то как здесь эту дорогу прокладывать? И будто мы на пересечении и задаемся вопросами: а что тут такого? Но если “что такого”, то как тогда это сделать? И это очень интересный итог дискуссии. Вопросов больше, но они хорошие.

Анастасия: Маленькая заметка про неолиберальную гонку и расшифровки ― давайте делать сборник и что-то публикуемое. Это поможет нормализировать феминистское письмо, и, может быть, мы что-то получим от этого (свои резюме тоже делать надо). Может быть, стоит подумать над считываемым форматом.

Ирина: Было много реплик, на которые мы бы хотели откликнуться, но просто не успеваем этого сделать. Думаю, можно написать что-то, даже короткое, в формате высказывания. А мы что-то из этого придумаем. Спасибо огромное всем!

Расшифровка: Наташа Винокурова
Редактура: Лиза Канатова
Благодарим Сашу Мороз за предоставленные работы (inst FB художницы)

Соль жизни.: рефлексия

Хроническая дилемма — О чём писать?  Когда  есть список тем, но не прёт — и хочется писать о том, что внутри конкретно сейчас, но тоже есть сомнения — А надо ли?

Хотел написать: «Каждый из нас — сам себе препятствие», но не буду решать за всех. Говорю за себя: Я сам себе препятствие.  Я сам себе преграда, сам себе проблема.
Только я сам причина того, что окружает меня и наполняет мою жизнь.

И мне не хочется жаловаться, на то, что есть. Меня больше парит то, чего я хочу, и сам себе препятствую в достижении.
Написал на листе А4 — «Не хочу жить в ожидании получить пизды». Повесил лист на холодильник — служит мотиватором.

Это я о нежелании совершать поступки, которые приведут к каким-то неблагоприятным последствиям. На всё повлиять не получится, понятно. Но хотя бы заведомо не делать херню.

Часто вспоминаю притчу в которой собака есть свою блевотину. Отрезвляет, но не надолго.

И мне непонятно — в чём проблема.

То есть, вот есть мои представления о том, каким я хочу быть, и есть предполагаемые действия для достижения. Но, делаю я, совершенно другое, если не обратное. И это превращается в порочный круг.

Например, я курю — у меня подключается тревога, что я не хочу курить — я начинаю стрессовать о того, что не получается так как хочется — и снова курю — дальше опять подключается тревога.

Я точно знаю, что перестав курить,  я у буду рад и доволен — не будет тревоги — не будет причин курить. Но как выпрыгнуть из этого колеса я не знаю.

Подвести какой-либо итог мне тут трудно. Могу только сказать, что периодически мне хочется просто уже взять себя за шкирку и провести эксперимент — на какой-то определённый период жить так, как считаю внутренне «правильным». И посмотреть что из этого получится.

Как говорил деревенский философ Клизя, в одном неплохом отечественном фильме : «Понимаешь, дружище, этот мир создан для любви, но совершенно к ней не приспособлен. Отсюда и такая разножопица.»

Это была рубрика «Унылые мысли». Надеюсь, она не станет регулярной.

Определение отражения по Merriam-Webster

отражать | \ ri-ˈflekt \

отраженный; отражающий; отражает

переходный глагол

1 : для предотвращения прохода и изменения направления зеркало отражает свет

2 : для передачи или демонстрации в виде изображения, подобия или контура : зеркало облака отражались в воде

3 : , чтобы привести или привести в результате его отношение не отражает доверия к его суждениям

4 : , чтобы сделать явным или очевидным : показать картина отражает его художественное видение пульс отражает состояние сердца 7 архаичный : для поворота на курс или от курса : для отклонения

непереходный глагол

1 : для отражения света или звука

2а : думать тихо и спокойно

б : для выражения мысли или мнения, возникшего в результате размышлений.

3а : , чтобы вызвать упрек или дискредитацию расследование, которое отражается на всех членах отдела

б : для создания определенного внешнего вида или характеристики поступок, который хорошо отражается на ней

c : иметь отношение или влияние

Определение отражения по Merriam-Webster

отражение | \ ri-ˈflek-shən \ 1 : пример отражения особенно : возврат световых или звуковых волн от поверхности

2 : создание изображения с помощью зеркала или как бы с его помощью

3а : действие сгибания или складывания назад

4 : то, что создается путем отражения: например,

а : изображение, возвращаемое отражающей поверхностью.

б : эффект, вызванный влиянием высокий уровень преступности — отражение нашего жестокого общества

5 : часто неясная или косвенная критика : упрек отражение его характера

6 : мысль, идея или мнение, сформированные или замечание, сделанное в результате медитации.

7 : рассмотрение некоторого предмета, идеи или цели

8 устаревший : поворот назад : возврат

9а : преобразование фигуры, в котором каждая точка заменяется точкой, симметричной относительно линии или плоскости.

б : преобразование, которое включает отражение более чем в одной оси прямоугольной системы координат.

Определение отражения в словаре.com

[ri-flek-shuhn] SHOW IPA

/ rɪˈflɛk ʃən / PHONETIC RESPELLING

---

существительное

.expandable-content {display: none;}. css-12x6sdt.expandable.content-expand-content> .expandable-content> .expandable-content>. {display: block;}]]> акт отражения, например, отражение света или тепла, зеркальное отображение, возврат или демонстрация изображения; состояние отражения таким образом.

изображение; представление; аналог.

фиксация своих мыслей на чем-либо; тщательное рассмотрение.

мысль, возникающая при размышлении или медитации.

неблагоприятное замечание или наблюдение.

литье какого-то вменения или упрека.

Физика, оптика.

1. возврат света, тепла, звука и т. Д. После удара о поверхность.
2. что-то столь же отраженное, как тепло или особенно свет.

Математика.

1. (в плоскости) замена каждой точки на одной стороне линии точкой, симметрично расположенной на другой стороне линии.
2. (в пространстве) замена каждой точки на одной стороне плоскости симметричной точкой на другой стороне плоскости.

Анатомия. загиб или загиб детали на себя.

ПОСМОТРЕТЬ БОЛЬШЕ МЕНЬШЕ

ДРУГИХ СЛОВ ДЛЯ РАЗМЫШЛЕНИЯ

Викторина

ПРОВЕРЬТЕ СВОИ Достоинства НА ЭТИХ НОВЫХ СЛОВАХ В 2021 году

Словарь добавил новые слова и определения в нашу обширную коллекцию, и мы хотим увидеть, насколько хорошо вы разбираетесь в этих словах. официально признанный новый жаргон.Пройдите викторину!

Вопрос 1 из 8

Что означает JEDI?

Также особенно британский, re · flex · ion.

Происхождение отражения

1350–1400; Среднеанглийский reflexiōn- (основа reflexiō) сгибание назад, эквивалент латинского reflex (us) (см. Рефлекс) + -iōn — ion

ДРУГИЕ СЛОВА ОТ размышления

.expandable-content {display: none;}. Css-12x6sdt .expandable.content-extended> .expandable-content {display: block;}]]>

рефлекция · ал, прилагательное · флекция · меньше, прилагательное · тер · отражение, существительное · ре · Флекция, существительное

o · вер · отражение, существительное · самоотражение, существительное · пер · отражение, существительное

СМОТРЕТЬ БОЛЬШЕ РОДСТВЕННЫХ ФОРМ СМОТРЕТЬ БОЛЬШЕ РОДСТВЕННЫХ ФОРМ



Слова рядом с отражением

отражение, отражение, коэффициент отражения, отраженный план, отражающий телескоп, отражение, коэффициент отражения, плотность отражения, отражательная туманность, плоскость отражения, отражающий

Словарь.com Несокращенный На основе Несокращенного словаря Random House, © Random House, Inc., 2021

Слова, относящиеся к размышлению

впечатление, созерцание, наблюдение, идея, размышление, мнение, размышление, медитация, взгляд, картина, свет, изображение, эхо, умственная деятельность, обдумывание, поглощение, изучение, воображение, размышление, предположение

Как использовать отражение в предложении

.expandable-content {display: none;}. css-12x6sdt.expandable.content-extended> .expandable-content {display: block; }]]>

• Ключевые показатели эффективности, которые вы назначаете своей стратегии продвижения, будут уникальным отражением ваших бизнес-целей, поэтому возможно, что ваш список в конечном итоге будет выглядеть немного иначе.

• Я верю в постоянное размышление как в личном, так и в профессиональном плане.

• Вы чувствуете, как знакомые мысли и импульсы пробуждаются в вас, и все же вы уже ощущаете влияние зеркального отражения на себя, отражения, которое вас привлекает и от которого вы одновременно отталкиваетесь.

• Это дает вам фон, который контрастирует с космическим мусором, который отражает свет более ярко, поскольку они находятся ближе к Земле, поэтому вам больше не нужно ждать до сумерек или перед рассветом, чтобы получить измерения отражения солнечного света.

• Этот шаг «является отражением нашей уверенности в будущем Индии и ее цифровой экономики», — говорится в сообщении компании в блоге.

• Болезнь в ее разуме была отражением болезни ее жизни, болезни, созданной ее семьей и ее обществом.

• Прежде чем мы перейдем ко всему этому, позвольте мне вкратце поразмышлять над этим вопросом Стива Скализа.

• Несколько небольших заметок, рожденных размышлениями: Традиционно в лучших колонках доминирует политика — ее самая популярная тема.

• Как и Великий пост, сезон Адвента был периодом размышлений и поста, и такие продукты, как молочные продукты и сахар, были запрещены.

• Внутри меня рос страх, что мой несовершенный ушибленный опыт учебы в колледже был отражением моей собственной поврежденной личности.

• Прибыв в депо, я выписал своего носильщика, сел и стал ждать, пока откроется заведение, с достаточным досугом для размышлений.

• Вы говорите почти без отражений, как мы могли бы ожидать от одного из тех детей, играющих в песке.

• Но он не вынес этого отражения и с лихорадочным нетерпением поспешил по утренним делам.

• Здесь он может осмотреть то, что видит, например, отражение лица своей матери или няни, и сразу сравнить его с оригиналом.

• Вы знаете басню о собаке, которая уронила мясо в воду, пытаясь ударить по ее отражению?

СМОТРЕТЬ БОЛЬШЕ ПРИМЕРОВ СМОТРЕТЬ МЕНЬШЕ ПРИМЕРОВ



популярных статейli {-webkit-flex-base: 49%; — ms-flex-предпочтительный размер: 49%; гибкая основа: 49%;} @media только экран и (max-width: 769px) {.css-2jtp0r> li {-webkit-flex-base: 49%; — ms-flex-предпочтительный-размер: 49%; flex-base: 49%;}} @ media only screen and (max-width: 480px) { .css-2jtp0r> li {-webkit-flex-базис: 100%; — ms-flex-предпочтительный-размер: 100%; гибкий-базис: 100%;}}]]>

Британский словарь определений для отражения

---

существительное

акт отражения или состояние отражения

что-то отраженное или созданное таким образом изображение, как в зеркале

внимательное или долгое рассмотрение или размышление

неявное или явное приписывание дискредитации или обвинения

математическое преобразование в котором направление одной оси меняется на противоположное или который меняет знак одной из переменных

анатомия изгиб конструкции или части на себя

Производные формы отражения

отражение или отражение, прилагательное

Collins English Dictionary — Полное и несокращенное цифровое издание 2012 г. © William Collins Sons & Co.Ltd. 1979, 1986 © HarperCollins Издательство 1998, 2000, 2003, 2005, 2006, 2007, 2009, 2012

Медицинские определения для отражения

---

н.

Акт отражения или состояние отражения.

Что-нибудь, например свет, лучистое тепло, звук или изображение, которое отражается.

Отгиб мембраны от стенки полости над органом и обратно к стене.

Складки так сделаны.

Умственная концентрация; тщательное рассмотрение.

Мысль или мнение, возникшее в результате такого рассмотрения.

Другие слова из отражения

re • flec′tion • al прил.

Медицинский словарь American Heritage® Stedman’s Авторские права © 2002, 2001, 1995 компании Houghton Mifflin. Опубликовано компанией Houghton Mifflin.

Научные определения отражения

---

Изменение направления волны, такой как световая или звуковая волна, от границы, с которой сталкивается волна. Отраженные волны остаются в своей исходной среде, а не входят в среду, с которой сталкиваются.♦ Согласно закону отражения, угол отражения отраженной волны равен углу ее падения. Сравните рефракцию. Смотрите больше на волне.

Что-то, что отражается, например звук, свет или тепло.

Научный словарь американского наследия® Авторские права © 2011. Издано издательством Houghton Mifflin Harcourt Publishing Company. Все права защищены.

Культурные определения отражения

---

Отражение света от поверхности. Люди видят себя в зеркалах через отражение.(Сравните преломление.)

Новый словарь культурной грамотности, третье издание Авторские права © 2005 издательской компании Houghton Mifflin Harcourt. Опубликовано Houghton Mifflin Harcourt Publishing Company. Все права защищены.

Прочие — это Readingli {-webkit-flex-base: 100%; — ms-flex-предпочтительный размер: 100%; flex-base: 100%;} @ media only screen и (max-width: 769px) {. Css -1uttx60> li {-webkit-flex-базис: 100%; — ms-flex-предпочтительный-размер: 100%; flex-base: 100%;}} @ экран только мультимедиа и (max-width: 480px) {.css-1uttx60> li {-webkit-flex-базис: 100%; — ms-flex-предпочтительный-размер: 100%; гибкий-базис: 100%;}}]]>

Определение и значение отражения | Словарь английского языка Коллинза

Примеры «отражения» в предложении

отражение

Эти примеры были выбраны автоматически и могут содержать конфиденциальный контент. Читать далее… Это печальное отражение того, что психическому здоровью уделяется мало внимания.

Times, Sunday Times (2017)

Отражения в стекле меняются, например, в зависимости от времени суток.

Times, Sunday Times (2016)

Это печальное отражение современного регби.

Times, Sunday Times (2014)

Это было точное отражение игры.

Times, Sunday Times (2008)

Новый год часто является временем для личных размышлений.

Times, Sunday Times (2010)

Это может стать началом полезного процесса размышлений.

Times, Sunday Times (2016)

Вы хотите, чтобы люди видели его отражение в вашей жизни.

Христианство сегодня (2000)

Должно быть некоторое отражение ценности, которую партнер вносит индивидуально.

Times, Sunday Times (2006)

Просто печальное размышление о том, что ускользнуло.

Times, Sunday Times (2007)

Регламент на самом деле отражает отношение общества и правительства к риску.

Times, Sunday Times (2006)

Подробнее …

Подобные признательные звуки можно услышать, когда она смотрит на свое отражение в зеркале.

Times, Sunday Times (2013)

Сколько сообщений действительно отражало то, что происходило в вашей голове?

Солнце (2015)

Это грустное отражение обо мне и о том, что я провел в этом клубе.

Солнце (2015)

Это справедливое отражение масштаба конкурса.

Times, Sunday Times (2012)

Именно личные размышления доставляют этой книге особое удовольствие.

The Times Literary Supplement (2011)

Это не только часто ясное размышление о процессе перевода.

Times, Sunday Times (2006)

Когда мы смотрим на океан, мы видим только отражение неба.

Times, Sunday Times (2009)

Посадите группу деревьев у пруда, и вы получите вдвое большую ценность от их отражений.

Times, Sunday Times (2008)

Он с ужасом смотрел на свое зеркальное отражение.

Сталь, Элизабет справляется с внезапной выпадением волос (1988)

Но если внимательно подумать, все это очень хорошие качества.

Times, Sunday Times (2011)

Если на изображении есть точечные источники света или отражения, вспышка иногда может дать им ореол.

Freeman, Michael Photographers Handbook (1993)

Но годовщина вызвала различные мысли и размышления, три из которых могут представлять мимолетный интерес.

Times, Sunday Times (2008)

Редакторы изображений подозревают, что таинственный фотограф — это фигура в шляпе, которая появляется в отражении в стеклянной двери на одной из фотографий.

Times, Sunday Times (2012)

В базовой конфигурации для освещения путем отражения свет направлен прямо от объекта на белую поверхность.

Фриман, Майкл Коллинз. Полное руководство по фотографии (1993)

И, как и все лучшие вечеринки, впоследствии было время для размышлений и размышлений о том, что могло бы быть.

Солнце (2012)

размышлять над кем-то / чем-то | значение «размышлять о ком-то / о чем-то» в словаре современного английского языка Longman

Настоящее
Я, ты, мы, они	отражаем
он, она, это	отражает
> Посмотреть больше
Прошлое
Я, ты, он, она, оно, мы, они	отражение
Настоящее идеальное
Я, ты, мы, они	отразили
он , она, это	отразил
Прошлое совершенное
Я, ты, он, она, оно, мы, они	отразил
Будущее
Я, ты, он, она, оно, мы, они	отразят
Идеальное будущее
Я, ты, он, она, оно, мы, они	отразят
> Посмотреть меньше
Настоящее
I	отражаю
он, она, оно	отражает
> Посмотреть больше
вы, мы, они	отражают
Прошлое
Я, он, она, это	отражал
вы, мы, они	отражали
Настоящее идеальный
Я, ты, мы, они	отражали
он, она, это	отражал
Прошлое совершенство
Я, ты, он, она, оно , мы, они	отражали
Будущее
Я, ты, он, она, оно, мы, они	будут отражать
Идеальное будущее
Я, ты, он, она, оно, мы, они	будут отражать
> Посмотреть меньше

Что такое саморефлексия и почему это так важно?

Самоотражение — путь к свободе. — Джигар Конгтрул Ринпоче

Вы, вероятно, большую часть времени смотрите в зеркало и знакомы со своей внешностью, как почти любое другое зрелище.

Но как часто вы смотрите внутрь, чтобы лучше познакомиться со своим внутренним «я»?

В этом суть саморефлексии: знать свои внутренние механизмы так же, как вы знаете свою внешнюю форму.

Саморефлексия — это процесс, с помощью которого вы углубляете понимание того, кто вы есть, каковы ваши ценности и почему вы думаете и действуете именно так.

Это форма личного анализа, которая позволяет вам привести свою жизнь в соответствие с тем, чем вы хотите ее видеть.

Давайте подробнее рассмотрим этот важный инструмент, начиная с того, почему вам следует его использовать.

Важность саморефлексии

Путь к любви к себе и принятию себя должен начинаться с самоанализа. Пока вы не отправитесь в путь саморефлексии, практически невозможно расти или учиться в жизни. — Иянла Ванзант

Саморефлексия — также называемая интроспекцией — это средство наблюдать и анализировать себя, чтобы расти как личность.

Этот рост является причиной того, почему так важно уделять время личным размышлениям.

Понимая, кто вы сейчас и кем хотите стать, вы помогаете определить шаги, которые вам нужно предпринять на этом пути.

Размышляя о том, как вы себя ведете и какие мысли приходят вам в голову в ответ на события в окружающем мире, вы можете увидеть, над чем вам нужно работать.

Возможно, вы были немного невысокими и раздражительными с коллегой по работе.

Оглядываясь на это, вы можете понять, что это не то, как вы хотели бы, чтобы относились к вам, и, следовательно, не так, как вы хотите относиться к другим.

Затем вы можете попытаться исправить такое поведение в будущем и, возможно, извиниться перед коллегой, если вы были особенно грубы или недобры.

Это может улучшить рабочие отношения с этим человеком и сделать рабочий день в целом более приятным.

Чтобы подчеркнуть важность или саморефлексию, вам нужно только рассмотреть альтернативу.

Если вы не можете определить, где вы могли поступить достойно сожаления, вы, скорее всего, поступите так же снова.

В нашем примере это только продлевает неприятные ощущения, которые вы можете испытать в результате напряженности на рабочем месте и возможных негативных последствий этого в долгосрочной перспективе.

Время, потраченное на личные размышления, также дает возможность положительно оценить свой прогресс.

Вы можете определить моменты, когда вы отреагировали на ситуацию более здоровыми мыслями и поведением.

Он может дать вам чувство достижения и сохранить мотивацию в вашем стремлении стать лучше — как бы вам это ни казалось.

Таким образом, по сути, саморефлексия — это способ внести множество небольших корректировок в курс от менее желательных мыслей и поведения к тем, которые способствуют большему благополучию.

Преимущества саморефлексии

Теперь, когда мы увидели, почему так важно размышлять над своими мыслями и действиями, каковы потенциальные практические преимущества этого?

Улучшенные отношения

Как и в приведенном выше примере на рабочем месте, размышляя о том, как вы относитесь к другим, и о своих мыслях о них, вы можете внести изменения, которые приведут к более гармоничным отношениям.

Если в отношениях есть трудности — будь то романтические или платонические — вы можете оценить ситуацию, спросить, какую роль вы играете в этих трудностях, и найти способы их преодолеть.

Саморефлексия дает вам возможность увидеть, как вы действительно относитесь к другому человеку, и оценить ценность, которую приносят отношения.

Так вы сможете больше ценить этого человека, что затем повлияет на то, как вы с ним взаимодействуете.

Большая ясность мысли

Самоанализ дает возможность думать о чем-то изолированно от самой вещи.

Вместо того, чтобы ваш разум был омрачен эмоциями, которые вы испытываете при взаимодействии с предметом, о котором идет речь, вы можете рассматривать его в более рациональном смысле.

Вы можете увидеть это с большей ясностью и подумать об этом с более широкой точки зрения с плюсами, минусами и другими важными деталями, которые помогут вам сделать аргументированный вывод о том, как вы хотите измениться в этом отношении (или если вы на самом деле не вообще хочу поменять).

Возможно, например, это выбор, например, работа, которую вы возьмете.Если вам не нравится долгая поездка на работу на вашем текущем месте, возможно, вы не сможете увидеть преимущества, которые это приносит во время самой поездки.

Но, отступив назад и подумав об этом в выходной день, вы можете понять, что, несмотря на то, что это не так уж приятно, плюсы работы, которой вы увлечены, или заработная плата, которую вы получаете за нее, делают поездку на работу выгодной в целом.

Это может даже изменить то, как вы относитесь к поездке на работу или к тому, как вы решите провести это время.

Знать свои истинные ценности

Вам будет трудно по-настоящему познать себя, пока вы не потратите время на размышления о том, что действительно важно для вас.

Когда вы размышляете о себе, вы можете увидеть вещи, которые вы делаете или думаете, которые идут вразрез с тем, кем вы действительно хотите быть.

Вы можете рассмотреть важные вопросы, с которыми мы сталкиваемся в жизни, и занять твердую позицию по ним.

Иногда, пока вы действительно не сядете и не задумаетесь о чем-то, вы не можете решить, где вы стоите на этом.

Это может касаться всех видов моральных вопросов, таких как право покончить с собой или защита окружающей среды.

Или это может просто помочь вам выяснить руководящие принципы, по которым вы в идеале хотели бы жить.

Саморефлексия — это средство, с помощью которого можно сформировать и усовершенствовать ваш моральный компас, чтобы вы могли действовать в соответствии с ним во всем, что вы делаете.

Это может помочь вам чувствовать себя менее потерянным в жизни и иметь больше возможностей для создания будущего, отражающего ваши основные убеждения.

Улучшенное принятие решений

Мы делаем сотни выборов каждый день, но большинство из них несущественны и могут быть оставлены на усмотрение нашего подсознания.

Но когда дело доходит до более важных решений в жизни, немного личного размышления неоценимо.

Это возвращается к ясности мысли и осознанию своих истинных ценностей.

С помощью этих двух вещей вы можете принимать решения, которые направят вас на наиболее оптимальный путь к большему благополучию.

Это означает меньше сожалений или упущенных возможностей и больше спокойствия, зная, что вы сделали правильный выбор.

Лучше спать

Когда вы каждый день проводите немного времени, оглядываясь на события и то, как вы на них реагировали, это может положить конец любым неразрешенным чувствам.

Это может помочь вам не только быстрее заснуть, но и в целом получить более спокойный ночной сон.

Единственное предостережение: вы не должны позволять отражению превращаться в размышления.

Подумайте о своем дне, но затем переверните страницу и позвольте своему разуму начать все заново на следующий день. Не зацикливайтесь на мысли слишком долго.

Вам также может понравиться (продолжение статьи ниже):

Меньше стресса и беспокойства

Одним из ключевых результатов саморефлексии и более глубокого познания себя является то, что вы становитесь более уверенными в себе и своих действиях.

Вы находите больше уверенности в этом неопределенном мире, потому что вы основаны на своем самосознании.

Чем больше уверенности, тем меньше стресса и беспокойства.

Вы меньше беспокоитесь о «а что, если» и больше сосредотачиваетесь на том, что вы можете сделать, чтобы наилучшим образом согласовать свои действия с теми руководящими принципами, о которых мы говорили выше.

И вы меньше беспокоитесь о том, что другие люди могут подумать о вас и вашем выборе, потому что вы знаете, что делаете то, что правильно для вас.

Как размышлять о себе

Теперь, когда вы знаете, почему так важно практиковать саморефлексию и какие преимущества это может принести, давайте посмотрим, как на самом деле это можно сделать.

Найди тихое одиночество

Чтобы иметь возможность ясно мыслить, желательно находиться в тихой и умиротворенной обстановке.

Это означает уединение, хотя и не обязательно полное одиночество в физическом смысле, а скорее место, где вас не будут беспокоить люди и вещи вокруг вас.

Комфортное место в доме, например, уютное место, теплая ванна или просто лежание на кровати — идеальный вариант, но вы также можете посидеть в саду или в парке, если это поможет вдохновить ваши мысли.

Спросите «Почему?»

«Почему» — это первое, о чем следует подумать.

Почему вы действуете именно так?

Почему ты думаешь так, как думаешь?

Это может быть связано с конкретным событием в тот день, или это может быть более общий поиск причин, стоящих за определенными мыслями или поведением, которые вы считаете обычным явлением.

На некоторые «почему» легко ответить. Возможно, вы кричали на своего ребенка, потому что незадолго до этого поссорились с партнером.

На некоторые «почему» ответить сложнее. Выявить причины, по которым вы так решительно настроены за или против более строгих законов об оружии, не всегда просто.

Спросите «Что?», «Где?» И «Кто?».

Следующие вопросы, которые вы захотите задать и ответить после вашего первоначального «почему», — это те, которые информируют вас о том, как вы хотели бы думать или действовать в будущем.

Они вращаются вокруг этих трех основных вопросов:

Что бы я сделал иначе?

Куда я хочу попасть?

Кем я хочу быть?

Это основа для более широких и точных вопросов, которые вы захотите задать в зависимости от того, над каким аспектом себя вы размышляете.

Вот несколько примеров:

— Что я должен был сделать, когда начальник раскритиковал меня в присутствии моих сверстников?

— Где я хочу быть с точки зрения моих отношений в следующие несколько лет?

— На кого я равняюсь?

— Как я должен отвечать человеку, который плохо обращается со мной из-за моей расы?

— Сколько часов я хочу работать? (это вопрос «где», хотя он начинается с «как»)

— Отражает ли моя нынешняя диета мои взгляды на жестокое обращение с животными? (это вопрос «кто»)

Спросите «Как?»

После того, как вы определили что-то, что вы хотели бы изменить, вы подумали о том, почему вы это делаете в настоящее время, и сочли идеальную конечную точку, вы должны спросить, как вы собираетесь этого добиться.

Что вам нужно либо начать делать, либо прекратить делать, чтобы достичь стадии, когда ваши мысли или поведение изменились так, как вам хотелось бы?

Другими словами, какова дорожная карта, которая приведет вас из пункта А (где вы сейчас находитесь) в пункт Б (где вы хотели бы оказаться)?

Дайте себе время, но знайте, когда остановиться

Как упоминалось выше, процесс саморефлексии может привести к менее здоровому состоянию размышлений или чрезмерного обдумывания.

Когда мы позволяем мысли повторяться в нашем сознании снова и снова без видимого способа ее решения, мы теряем все преимущества внутреннего размышления и можем в конечном итоге нанести вред нашему психическому благополучию.

Итак, важно установить предел того, как долго вы сидите в тихом созерцании.

Вы можете уделить этому определенное количество времени или просто сказать, что пора остановиться, когда вы застряли на ходу мыслей.

И когда пришло время остановиться, лучше всего переехать в другое место.

Вот почему обычно не рекомендуется размышлять перед сном в постели.

Обязательно лягте на кровать, но делайте это задолго до конца дня или в любое другое время, когда сон еще не на горизонте.

Чтобы оторваться от внутреннего размышления, попытайтесь погрузиться и сосредоточиться на чем-то другом, кроме того, о чем вы размышляли.

Все, что может отвлечь ваш разум от того, о чем вы думали.

Подумайте о том, чтобы записать свои мысли

Некоторым людям может быть полезно записывать свои мысли, когда они размышляют над собой.

Ведение дневника — популярный способ сделать это, поскольку он хранит все в одном месте и позволяет вам оглядываться на то, о чем вы думали ранее, чтобы держать вас на правильном пути.

Это также может быть полезно, если вам трудно отказаться от определенной мысли. Как только это будет записано и надежно сохранено, вы можете обнаружить, что разум может с большей легкостью отпустить его, не опасаясь забыть его.

Поговорите с терапевтом

Хотя большинству людей, вероятно, не нужно делать этот шаг, другие могут обнаружить, что обсуждение вопросов с терапевтом является наиболее эффективным средством упорядочения своих мыслей и чувств.

Как квалифицированный специалист, терапевт может помочь направить ваш мыслительный процесс к наиболее важным элементам вашей жизни и проблемам, с которыми вы можете столкнуться.

Они также могут помочь вам подумать о шагах, которые вам, возможно, придется предпринять, чтобы внести желаемые положительные изменения.

Вы можете обнаружить, что разговор с кем-то другим, а не один снимает нагрузку с вашего ума и помогает вам быть последовательными в ваших усилиях по самоанализу.

Что делать, если мне это не нравится?

Здоровый уровень саморефлексии обычно дает человеку силы и энергию, когда он видит способы улучшить себя.

Но это не для всех.

Если вы действительно изо всех сил пытаетесь разобраться в этом процессе или обнаруживаете, что он поднимает некоторые трудные проблемы из прошлого, лучше всего, вероятно, поговорить с терапевтом.

Вы не потерпели неудачу, если вам нужно попросить о помощи. Вы смогли осознать, что вам нужно.

Мужчина должен найти время для себя. Время — это то, с чем мы проводим свою жизнь. Если мы не будем осторожны, мы обнаружим, что другие тратят их на нас.

Время от времени мужчине необходимо уйти самим и испытать одиночество; сидеть на камне в лесу и спрашивать себя: «Кто я, и где я был, и куда иду?»

Если кто-то неосторожен, он позволяет развлечениям отнимать свое время — материал жизни. — Карл Сандбург

Размышление — эффективные коммуникативные навыки

Какими бы хорошими, по вашему мнению, ни были ваши навыки аудирования, единственный человек, который может сказать вам, правильно вы поняли или нет, — это говорящий. Следовательно, в качестве расширения хороших навыков слушания вам необходимо развить способность отражать слова и чувства и пояснять, что вы их правильно поняли.

Часто важно, чтобы вы и докладчик пришли к согласию в том, что то, что вы понимаете, является истинным отображением того, что должно было быть сказано.

Помимо понимания и отражения словесных сообщений говорящего, важно попытаться понять эмоции — на этой странице объясняется, как эффективно использовать отражение, чтобы помочь вам лучше понять не только то, что говорится, но и содержание, чувства и смысл сообщений.

---

Что отражает?

Рефлексия — это процесс перефразирования и повторения как чувств, так и слов говорящего. Цели отражения:

• Чтобы позволить говорящему «слышать» свои мысли и сосредоточиться на том, что он говорит и чувствует.
• Чтобы показать говорящему, что вы пытаетесь воспринимать мир так, как он его видит, и что вы делаете все возможное, чтобы понять его послания.
• Чтобы побудить их продолжить разговор.

Размышления не подразумевают, что вы задаете вопросы, вводите новую тему или ведете беседу в другом направлении. Ораторам помогает размышление, поскольку это не только позволяет им чувствовать себя понятыми, но также дает им возможность сфокусировать свои мысли.Это, в свою очередь, помогает им направить свои мысли и побуждает их продолжать говорить.

---

Два основных метода отражения:

Зеркальное отображение

Зеркальное отражение — это простая форма отражения, которая включает в себя почти точное повторение того, что говорит говорящий.

Зеркальное отображение должно быть коротким и простым. Обычно достаточно просто повторить ключевые слова или несколько последних сказанных слов. Это показывает, что вы пытаетесь понять круг ведения выступающего, и побуждает его продолжить.Помните, что нельзя перезеркаливать, так как это может раздражать и отвлекать от сообщения.

Перефразирование

Перефразирование предполагает использование других слов, чтобы отразить то, что сказал говорящий. Перефразирование показывает не только то, что вы слушаете, но и пытаетесь понять, что говорит говорящий.

Часто люди «слышат то, что ожидают услышать» из-за предположений, стереотипов или предрассудков. При перефразировании крайне важно не выдвигать свои собственные идеи и не подвергать сомнению мысли, чувства или действия говорящего.Ваши ответы должны быть недирективными и непредвзятыми.

Очень трудно устоять перед соблазном задать вопросы, и когда этот метод используется впервые, отражение может показаться очень неестественным и неестественным. Вам нужно практиковать этот навык, чтобы чувствовать себя комфортно.

---

Отражение содержания, чувства и смысла

Самая непосредственная часть сообщения говорящего — это его содержание, другими словами, те аспекты, которые имеют отношение к информации, действиям, событиям и опыту, как они выражаются словами.

Отражение содержания помогает сосредоточить внимание на ситуации, но, в то же время, также важно отразить чувств и эмоций , выраженных для более полного понимания сообщения.

Это помогает говорящему признать и принять свои собственные чувства, поскольку довольно часто говорящий может говорить о них, как будто они принадлежат кому-то другому, например, используя «вы чувствуете себя виноватым», а не «я чувствую себя виноватым».

Опытный слушатель сможет отразить чувства говорящего с помощью телесных сигналов (невербальных), а также словесных сообщений.Иногда неуместно задавать такие прямые вопросы, как «Как вы себя чувствуете?» Сильные эмоции, такие как любовь и ненависть, легко определить, тогда как такие чувства, как привязанность, вина и замешательство, гораздо более тонкие. Слушатель должен уметь распознавать такие чувства как по словам, так и по невербальным сигналам, например, по языку тела, тону голоса и т. Д.

Помимо того, какие эмоции испытывает говорящий, слушатель должен отражать степень интенсивности этих эмоций.Например:

	Интенсивность	эмоции
«Вы чувствуете	чуть-чуть	грустный / сердитый? »
«Вы чувствуете	довольно	беспомощный / подавленный? »
«Вы чувствуете	очень	подчеркнуто? »
«Вы чувствуете	чрезвычайно	смущен? »

При размышлении необходимо сочетать содержание и чувства, чтобы действительно отразить смысл того, что сказал говорящий.Например:

Спикер:

«Я просто не понимаю своего босса. В одну минуту он говорит одно, а в следующую минуту говорит обратное ».

Слушатель:

«Он вас очень смущает?»

Отражение смысла позволяет слушателю отразить переживания говорящего и эмоциональную реакцию на эти переживания. Он связывает компоненты содержания и ощущения того, что сказал говорящий.

Вас также могут заинтересовать наши страницы: Что такое эмпатия? и Понимание других .

---

Руководство по отражению

---

• Будьте естественны.
• Прислушайтесь к основному сообщению — рассмотрите содержание, чувства и смысл, выраженные говорящим.
• Перефразируйте сказанное простым языком.
• При повторении ищите невербальные, а также вербальные сигналы, которые подтверждают или опровергают точность вашего перефразирования.