Джон Бродес Уотсон | Индустрия рекламы

Джон Бродес Уотсон (John Broadus Watson) — американский ученый, психолог, исследователь человеческого поведения, основоположник бихевиоризма (от англ. behavior — поведение) — одной из самых распространенных теорий в психологии XX века. Уотсоном было многое сделано для развития психологии рекламы, поэтому он признается одним из создателей этого направления прикладных исследований. Джон Уотсон родился в маленьком городке Тревелерс Рест в Южной Калифорнии в очень религиозной семье. В 1894 году он поступил в Южную баптистскую школу при Университете Фермана (Furman University), где проучился пять лет; среди предметов, которые его больше всего интересовали, была психология [28]. В 1900 году, после года преподавания в школе, он с 50 долларами в кармане отправился в Чикаго, где продолжил свое образование. Работая дворником, официантом, лаборантом, он под руководством крупных специалистов Джеймса Эйнджелла (James Rowland Angell, 1869–1949) и Генри Доналдсона (Henry Herbert Donaldson, 1857–1938) блестяще провел исследование и в 1903 году получил степень доктора наук. Его теоретические выводы и экспериментальные результаты стали основой нового научного направления психологии, получившего название «бихевиоризм». В научных изданиях и популярных лекциях и статьях Уотсон называл бихевиоризм «учением о том, что люди делают». Он продуктивно работал, активно публиковался, редактировал два академических журнала и в 1915 году был выбран президентом Американской психологической ассоциации. Однако в 1920 году личные обстоятельства — громкий развод и женитьба на своей ассистентке — вынудили Уотсона, к тому моменту более десяти лет бывшего профессором и директором психологической лаборатории в Университете Джонса Хопкинса (Johns Hopkins University), оставить науку. В рекламную индустрию он пришел, будучи широко известным в стране и за рубежом ученым, однако ему фактически пришлось начинать свою карьеру заново. Процесс перехода Уотсона из знакомой ему университетской среды в мир производства и распространения рекламы показывает, сколь значительный интеллектуальный потенциал притягивала к себе в начале 1920-х годов эта новая тогда прикладная область психологии: социальные исследователи уже знали о стремлении лидеров рекламной индустрии понять механизмы воздействия рекламы на сознание и поведение потребителей и об их желании использовать рекомендации науки в целях повышения эффективности бизнеса. Более того, даже опытные и именитые ученые серьезно задумывались о работе в этой исследовательской сфере. Во всяком случае, еще работая в университете, Уотсон в течение ряда лет размышлял о расширении использования своих результатов и выводов, и среди прочих направлений он рассматривал варианты сотрудничества с фирмами, действовавшими непосредственно на потребительском рынке. В частности, им были предприняты шаги по включению в университетскую программу курса «Психология рекламы» [29, p. 207–220]. Уотсон был одним из создателей и активных участников «The Scott Company» — созданного по инициативе Уолтера Скотта исследовательского и консультационного агентства в области прикладной психологии. В формулировке Уотсона [27 p. X] бихевиоризм был направлением психологии, первейшей задачей которого было предсказание и контроль поведения человека. Причем Уотсон трактовал эти функции науки вполне буквально. Но одно дело — понимать важность прикладной психологии и содействовать ее развитию, находясь при этом в знакомой академической атмосфере, и совсем иное — оставить университет и войти в этот новый чужой мир. Осенью 1920 года стоял перед подобным выбором, и он его сделал. Уотсон не сомневался в том, что найдет работу в бизнес-сообществе, но радости от этого не испытывал. Иначе он не писал бы своему коллеге, известному психиатру Адольфу Мейеру (Adolf Meyer, 1866–1950), что это все же лучше, чем «выращивание цыплят и капусты». Но завершалось письмо словами: «Я перейду в бизнес полностью, с открытым сердцем и сожгу все мосты» [29, p. 211]. Свою новую карьеру Уотсон решил начать в известном нью-йоркском агентстве «J. Walter Thompson» (JWT), возглавляемому тогда классиком этой отрасли Стэнли Ризором (Stanley Barnet Resor, 1879–1962), которому он был представлен своим другом социологом и этнографом Уильямом Томасом (William Isaac Thomas, 1863–1947), в 1930-е годы ставшим известным благодаря проведенному им и Флорианом Знанецки (Florian Znaniecki, 1882–1958) фундаментальному исследованию жизни польских крестьян в Америке. Видимо, фирма просила Уотсона представить дополнительные рекомендательные письма от своих коллег. Одним из тех, кто отозвался на эту просьбу, был Эдвард Титченер, американский ученик В. Вундта, один из создателей структурализма и, что важно заметить, решительный, «ортодоксальный» оппонент бихевиоризма и прикладной психологии [30]. Это показывает, что Ризора и Уотсона сближало общее представление о том, что в основании поведения человека, в частности потребительского поведения, лежат определенные законы, которые могут быть обнаружены на основе концепций и методов бихевиоризма. Другими словами, им представлялся естественным и продуктивным синтез нового психологического учения и «томпсоновской» (или «ризоровской») культуры рекламы. Ризор полагал, что Уотсон возглавит и организует исследования, которые откроют законы поведения людей и позволят влиять на их сознание. Со своей стороны, Уотсон хотел «использовать свои психологические знания и навыки работы для решения проблем, связанных с рынком» [29, p. 212]. Несмотря на все заслуги Уотсона в науке и его международную известность, он прошел все этапы, предусмотренные политикой JWT при приеме сотрудников на постоянную работу, в частности, предоставил рекомендации относительно своей интеллектуальной честности и порядочности. Подобно всем новым сотрудникам JWT, Уотсон осваивал специальный курс — введение в новую профессию [4, p. 85]. Прежде всего ему было предложено изучить на значительной территории рынок резиновой обуви. Он вспоминал: «Я был неопытен и робок, но вскоре я научился нажимать кнопку звонка на дверях домов и останавливать машины фермеров, чтобы узнать, резиновую обувь какой фирмы носит их семья» [31]. В течение десяти недель он посещал небольшие магазины, пытаясь продать там тот вид кофе, которой рекламировался агентством, а затем два месяца работал клерком в одном из универмагов. Все это было частью разработанной Ризором программы подготовки сотрудников фирмы, «университета рекламы». Уотсон писал, что его бизнес-практика показала ограниченность его знания психологии, очень поверхностное представление о рекламной индустрии и незнание привычек и мест расселения широко распространенного вида животных, называемых потребителями. Примечательны его слова: «… теоретически я изучал этот вид животных в течение всей своей жизни, практически же я не знаю, как подойти к нему» [20]. Но все же работа Уотсона в агентстве заключалась не в исследовании психологии потребителя или механизмов воздействия рекламы, а в продвижении новых идей психологии в маркетинговые исследования. Его лекции по бихевиоризму содействовали становлению науки о рекламе, служили своеобразным мостом между существующими теоретическими конструкциями и будущими прикладными исследованиями в психологии. Вскоре после начала работы в JWT Уотсон стал восприниматься как посол Ризора, который, как президент самой большого в мире рекламного агентства, был постоянно востребован на высокого уровня конференциях. Уотсон по указанию Ризора представлял агентство не только на американских, но и на международных форумах. С этой задачей он справлялся прекрасно. Уотсон был «великолепным докладчиком, производил прекрасное впечатление, был внешне привлекательным, и ему импонировал общественный интерес» [20]. Уотсон уделял крайне мало времени и внимания рутинным исследованиям, проводившимся в агентстве. Он фактически стал апостолом философии Ризора о роли науки в рекламном бизнесе. Один из историков бихевиоризма заметил: «Никто не говорил «Наука! Наука!» громче Уотсона» [32]. В начале 1930-х годов Уотсон отмечал, что психология уже вышла из академических лабораторий и пришла туда, где продаются и покупаются товары; исследования рынка становятся составной частью рекламных кампаний, и создатели реклам открывают свои собственные лаборатории для тестирования реакций потребителей [29, p. 214]. Наукой рекламы, по Уотсону, была психология торговли, и процесс рекламирования становился в той мере научным, в какой он учитывал методы психологии. В своих лекциях он подчеркивал, что «то, что продает реклама, — больше, чем продукт»: она продает идеи, престиж, экономику [29, p. 215]. Газетные статьи Уотсона и его выступления по радио строились таким образом, чтобы предлагать товары не напрямую, а исподволь. К примеру, он объяснял, что кофе повышает эффективность умственной деятельности. Он не предлагал покупать зубную пасту Pebeco, но объяснял функции слюнных желез и связывал их работу с процессом чистки зубов. Слушателям лекций раздавались резюме лекций и образцы пасты. Известность Уотсона повышала доверие к его выступлениям и помогала фирме находить новых клиентов. В 1924 году он стал вице-президентом JWT. Ряд специалистов полагает, что непосредственный вклад Уотсона в деятельность агентства был невысоким. По-настоящему ему не удалось соединить принципы психологии и практику рекламы. В JWT рекламные кампании планировались и проводились, прежде всего, усилиями двух выдающихся копирайтеров: женой Стэнли Ризора Хелен Ризор (Helen Lansdown Resor, 1886–1964) и Джеймсом Янгом, стиль которых сложился задолго до прихода Уотсона в агентство. Янг в течение многих лет был вице-президентом JWT, и многие свои наблюдения и обобщения он изложил в книге дневниковых записей, включавших краткие заметки о природе знания о рекламе и о познании природы рекламы. В одном из эссе он писал: «Что может человек, работающий в области психологии личности, привнести в рекламу? Ответ не ясен. Уолтер Дилл Скотт, я полагаю, предпринял первую попытку более двадцати пяти лет назад в своей «Психологии рекламы»; успех был скромным. Позже свой вклад в рекламу пытался внести известный создатель бихевиоризма Джон Уотсон. Но рекламная индустрия приняла Джона, не приняв многого из его психологии» [33]. И все же нельзя не учитывать, что как вице-президент агентства Уотсон успешно руководил рядом многомиллионных рекламных проектов, делавшихся по заказам известных фирм, среди которых были: «Baker’s Chocolate», «Coconut», «Johnson and Johnson Baby Powder», «Pebeco Toothpaste», «Odorono» и «Pond’s Extract». Главная заслуга Уотсона заключается в распространении прикладной науки на рекламный и другие типы бизнеса. Для этого он использовал свои лекции и активно публиковался в прессе. Однако Уотсон не только демонстрировал возможности психологии в изучении рекламы, он пропагандировал бихевиоризм как новое направление науки. В 1924 году вышло первое издание книги Уотсона «Behaviorism» («Бихевиоризм») [34], содержавшей популярное изложение его научных идей. Книга вышла с посвящением Ризору; очевидно, Уотсон имел веские основания так поступить. Ризор, безусловно, хорошо знал результаты Гейла, Скотта и других психологов, анализировавших в первые десятилетия ХХ века механизмы восприятия рекламы. Однако, приглашая Уотсона в свое агентство, Ризор преследовал достижение иной, более общей цели: его философия рекламы требовала знания законов поведения человека. То, что делали пионеры изучения рекламы, не давало ответов на его общетеоретические вопросы, ему нужен был иной, более высокий уровень осмысления эффективности рекламы. Судя по всему, Ризор не мог не понимать сложности подобной задачи и ее долгосрочного характера, и первый шаг к ее решению виделся ему в выработке общего знания о рекламе на основе принципов и методов науки, в частности экспериментальной и общей психологии, экономики и социологии. Поэтому он пригласил в свое агентство психолога высочайшего класса Уотсона, а несколько позже — экономиста и исследователя рынка, гарвардского профессора Пола Черингтона. Если соотносить деятельность Уотсона с теми целями, к которым стремился Ризор, то можно согласиться с теми экспертами, которые признают значимым его вклад в развитие уникальной культуры производства рекламы в JWT. Что касается роли Уотсона в развитии науки о рекламе в целом, то здесь мнения всех специалистов едины: Уотсон по праву относится к основоположникам этого научного направления [20].

Библиография:

Coolsen F. G. The Development of Systematic Instruction in the Principles of Advertising. University of Illinois. The Graduate School. September 17, 1942. Coolsen F. G. Marketing Thought in the United States in the Late Nineteenth Century. Lubbock, Texas: Tech Press, 1960. Barnum P. T. The Life of P. T. Barnum Written By Himself. New York: Redfield, 1855. Fox S. The Mirror Makers: A History of American Advertising and Its Creators. New York: William Morrow and Co., 1984. P. 36. Bate C. A. Good Advertising. New York: Holmes Pub. Co., 1896. Bates C. A. The Art and Literature of Business. New York: Bates, 1902. Calkins E. E., Holden R. Modern Advertising. New York: D. Appleton, 1905. Calkins E.  E. «Louder Please!» Boston: Atlantic Monthly Press, 1924. P. 118. Lewis E. St.E. Financial Advertising, for Commercial and Savings Banks, Trust, Title Insurance, and Safe Deposit Companies, Investment Houses. Indianapolis: Levey Bros. & Co., 1908. Dickson T. Mass Media Education in Transition: Preparing for the 21st Century. Contributors. Mahwah, NJ: Lawrence Erlbaum Associates, 2000. P. 36. Ross B. I., Osborne A. C. Jef I., Richards J. I. Advertising Education, Yesterday — Today — Tomorrow. Baton Rouge, LA: Louisiana State University, 2006. Электронное письмо Б. Росса Б. Докторову от 16 августа 2007 г. Ross C. G. The Writing of News: A Handbook with Chapters on Newspaper Correspondence and Copy Reading. New York: H. Holt and Co., 1911. Chasnoff J. E. Retail Advertising and the Newspaper. Columbia, Mo.: University of Missouri, 1912. Chasnoff J. E. Selling Newspaper Space: How to Develop Local Advertising. New York: The Ronald Press Co. , 1913. Resor, Stanley Burnet // The National Cyclopedia of American Biography: Vol. 53. New York: James T. White and Co., 1971. P. 86. Ogilvy D. Ogilvy on Advertising. New York: Vintage Book, P. 192. Buckle H. T. History of Civilization in England. New York: Appleton and Co., 1883. Schudson M. Advertising, the Uneasy Persuasion: Its Dubious Impact on American Society. New York: Basic Books, 1984. Р. 169. Kreshel P. J. John B. Watson at J. Walter Thompson: The Legitimation of «Science» in Advertising // Journal of Advertising. 1990. Vol. 19. № 2. Strable E. The History of Advertising Libraries and Agency Libraries // SLA Advertising & Marketing Division Bulletins, Fall 1986 — Winter 1988. Wood J. P. Stanley Resor // The Journal of Marketing. 1961. Vol. 25. № 6. P. 73. Laurence W. J. Stanly B. Resor 1897–1962 // Pioneers in Marketing / Ed. by J. Wright, P. Dimsdale, Jr. Atlanta, Georgia: Georgia State University, 1974. P. 11. Advertising Handbook / Ed. by R. Barton. Englewood Cliffs, NJ: Prentice-Hall, Inc., 1950. P. 158. Cherington P. T. The Consumer Looks At Advertising. New York: Harper & Brothers, 1928. Ewen S. Captains of Consciousness. New York: McGraw-Hills Book Co., 1976. Buckley K. W. Mechanical Man. John Broadus Watson and The Beginnings of Behaviorism. New York: The Cuilford Press, 1989. P. 136. Brewer C. L. Perspectives on John B. Watson // Portraits of Pioneers in Psychology / Ed. by G. A. Kimble, et al. Washington, DC: American Psychological Association, 1991. Ch. 12. Buckley K. W. The Selling of a Psychologist: John Broadus Watson and the Application of Behavioral Techniques to Advertising // Journal of the History of the Behavioral Sciences. Vol. 18 (July). P. 207–220. Wozniak R. H. Edward Bradford Titchener: An Outline of Psychology (1896). Watson, John B (roadus) // Current Biography: Who’s News and Why. New York: The Wilson Co. , 1942, P. 870. Birnbaum L. T. Behaviorism in the 1920s // American Quarterly. 1955. Vol. 7 (Spring). P. 15–30. Young J. W. The Diary of an Ad Man. Chicago, Ill: Advertising Publications, Inc., 1944. P. 120. Watson J. B. Behaviorism. New York: People’s Institute Publishing Company, 1924/1925. Crossley A. Paul Terry Cherington. 1876–1943 // Pioneers In Marketing / Ed. by J. S. Wright, P. D. Dimsdale, Jr. Atlanta: School of Business, Georgia State University, 1974. P. 29–31. Converse J. M. Survey Research in the United States: Roots and Emergence, 1890–1960. Berkeley, 1987. P. 89. Cherington P. T. Advertising As A Business Force: A Compilation of Experience Records. New York: Arno Press, 1913. Cherington P. T. The Elements of Marketing. New York: The Macmillan Co., 1920. Cherington P. T. Relation Between Colleges and Business // The Journal of Marketing. 1940. Vol. 4. № 2. P. 120–121. Resor S. Introduction // Cherington P.  T. The Consumer Looks at Advertising. New York: Harper & Brothers, 1928. P. X. Childs H. L. A Reference Guide to the Study of Public Opinion. Princeton: Princeton University Press, 1934. P. 9. Cherington P. T. People’s Wants and How to Satisfy Them. New York: Harper & Brothers, 1935. Link H. Some Milestones in Public Opinion Reserarch // Journal of Applied Psychology. 1947. Vol. 31. № 3. P. 225–229. Cherington P. T. Opinion Polls as the Voice of Democracy // Public Opinion Quarterly. 1940. Vol. 4. № 2. P. 236. Cherington P. T. Our Freedoms and Our Opinions // Public Opinion Quarterly. 1942. Vol. 6. № 4. P. 617, 621. Raymond Rubicam // Current Biography: Who’s News and Why. New York: The H. W. Wilson Co. 1943. P. 637–641. Rubicam R. Foreword // Lewis J. The 100 Greatest Advertisements. Who Wrote Them and What They Did. New York: Dover Publications, Inc., 1959. P. VIII. Gribbin G. [Interview] // The Art of Writing Advertising. Lincolnwood, Illinois: NTC Business Books, 1965. P. 57–59. Daniels D. Giants, Pigmies, and Other Advertising People. Chicago: Crain Communications, Inc., 1974. P. 41. Lewis J. The 100 Greatest Advertisements. New York: Dover Publications, Inc., 1959. Ohmer S. George Gallup in Hollywood. New York: Columbia University Press, 2006. P. 36. Herbert E. S. Raymond Rubicam // The Ad Men and Women / Ed. by E. Applegate. Westport, Connecticut: Greenwood Press, 1994. P. 289. Young J. O. Adventures in Advertising. New York: Harper, 1948. Allen C. Eisenhower and the Mass Media: Peace, Prosperity, & Prime- Time TV. Chapel Hill, NC: University of North Carolina Press, 1993. P. 16. Columbia University and the U. S. Intelligence Community. Письмо С. Лармона президенту Д. Эйзенхауэру от 18 июля 1952 года. Цит. с разрешения Eigen’s Political & Historical Quotations. Eisinger R M. The Evolution of Presidential Polling. New York: Cambridge University Press, 2003. P. 85.

Крысы по поведению – Weekend – Коммерсантъ

24 февраля 1913 года началась история бихевиоризма, науки, провозгласившей, что, с точки зрения настоящего ученого, человек ничем не хуже и не лучше крысы, и взявшейся доказать этот отважный тезис опытным путем. Weekend попытался описать первые шаги этой нечеловечески сложной науки человеческим языком

Вот Пол. Просто Пол. О нем известно только одно: у него прямо-таки раскалывается голова.

Должно быть, проницательному читателю покажется, будто он нечто понял о внутреннем состоянии Пола, и вероятно, вот что — Пол чувствует боль в голове.

Ничего подобного. С точки зрения бихевиориста, «прямо-таки раскалывается голова» отнюдь не означает боль, но определяет большой набор сведений о текущем состоянии Пола: что он стонет и морщится, что он тянется за аспирином, что он избегает яркого света, что он говорит «ох-ох-ох» и пр. А есть еще сведения о Поле, второго, так сказать, порядка, не сиюминутные, связанные с общими представлениями охающей личности о жизни. Ну, скажем, в принципе верная характеристика «тянется за аспирином» может и не быть реализована в Поле, если Пол откуда-нибудь взял, что аспирин вреден желудку, или он всем лекарствам предпочитает массаж…

Описанное выше называется «логический бихевиоризм». Дефиниция примерно такова: все убеждения человека, все его желания, все страхи и прочие проявления его личности, во-первых, вызваны объективными внешними причинами, а во-вторых, организованы в плотную сеть взаимосвязей, и поведение человека есть совместный продукт всех этих проявлений.

Логический бихевиоризм — не единственный; есть и психологический бихевиоризм, и методологический бихевиоризм, и семантический, и эмпирический, и Витгенштейнов, и еще много других; они, к сожалению, никак не сводятся воедино. Каждого из знаменитых бихевиористов можно было бы назвать основателем отдельного учения, так что скорее следует говорить не о бихевиоризме, а о полутора десятках бихевиоризмов. Ну или скорее не следует говорить о бихевиоризмах: всякая уважающая себя современная книга об этом учении начинается с кокетливого утверждения, что бихевиоризм мертв, и давно.

Тут надо, во-первых, заметить, что разработками бихевиористов успешно пользуются для социальной адаптации аутистов — и кажется, это единственный надежный способ. А во-вторых, мы сейчас — не о скончании века бихевиоризмов, а, наоборот, о начале, когда бихевиоризм был ровно один.

Вот Джон Бродес Уотсон (1878-1958). Он собирался стать священником. Сто лет назад, 24 февраля 1913 года, этот самый Уотсон, психолог и специалист по белым крысам, прочитал лекцию под названием «Психология, какой ее видит бихевиорист». С этой лекции, собственно, и отсчитывается история бихевиоризма.

А начинается лекция так: «Психология, какой ее видит бихевиорист,— это совершенно объективная и экспериментальная естественнонаучная отрасль. Ее теоретическая цель — предсказать и контролировать поведение человека. Самоанализ не входит в число ее методов; не зависят ее научные данные и от желания интерпретировать их с использованием понятия «сознание». Бихевиорист — в попытке дать единую схему реакции организма — не видит разницы между человеком и животным».

Дальше бихевиорист Уотсон объясняет, что «сознание» и «чувства», которыми обычно занимаются психологи, легко поддаются объективному исследованию, и все они — не более чем проявления ответа организма на какое-то внешнее воздействие.

Спустя всего два года после того как Джон Уотсон открыл бихевиоризм — одной своей лекцией,— его выбрали президентом Американской психологической ассоциации, а бихевиористский подход к исследованию человеческого поведения взяли на вооружение представители разных смежных наук, в том числе антропологи и судебные медики.

А спустя еще четыре года научная карьера бихевиориста Уотсона совершенно поломалась — по чувственной причине. Он завел любовницу, 20-летнюю Розали Рейнер; его жена Мэри, разобидевшись, предсказуемо, но неконтролируемо опубликовала его письма к этой Рейнер; Уотсону пришлось оставить университет и ассоциацию, жениться на молоденькой и наняться в рекламное агентство Дж. Уолтера Томпсона. Там он сперва набирался делового опыта, прирабатывая то коммивояжером, то клерком в универмаге Macy’s; но быстро продвинулся, всего через два года стал вице-президентом и получал, помимо высокой зарплаты, значительные бонусы за успешные рекламные кампании. Утверждается, что рекламе очень помогали бихевиористские навыки Уотсона, но свидетельств этому нет.

Эксперимент №1: адюльтер и мышебоязнь

Вот, по-видимому, Дональд Меррит, незаконнорожденный сын кормилицы. Но мы будем звать его «малыш Альберт».

Идет 1920 год. «Малышу Альберту» девять месяцев. Воркующая парочка бихевиористов, Джон Уотсон и Розали Рейнер (обманывают Мэри Уотсон), сначала обходятся с малышом приветливо: показывают ему то кролика, то крысу, то собачку, то обезьянку; а еще маску Санта-Клауса с бородой и гладкую просто маску; а еще горящую газету; а еще комок хлопка. Альберту интересно, он ничего и никого не боится.

Ученые обманщики тогда сажают «малыша Альберта» на матрац посреди большой комнаты и выпускают на него белую крысу. Ну и что? «Малыш Альберт» опять совершенно не боится и с интересом трогает ее.

Влюбленные экспериментаторы тогда начинают бить молотком по рельсу всякий раз, когда Альберт дотрагивается до крысы. Альберт всякий раз плачет и боится. (О реакции крысы данных нет.) После серии таких воздействий парочка мучителей в очередной раз показывает Альберту белую крысу, а в рельс не бьет. Альберт все равно плачет, боится и пытается уползти; больше того — вскоре выясняется, что он боится всех шерстистых объектов, в частности кролика и даже самого Уотсона, когда тот надевает маску Санта-Клауса.

Еще два замечания. Первое: почему Дональда зовут Альберт — потому что для эксперимента Уотсон и Рейнер дали ребенку псевдоним, а три года назад исследователи, делать нечего, обнаружили по записям актов гражданского состояния, что Альберта, видимо, звали Дональдом. Он умер от водянки мозга через два года после эксперимента, поэтому теперь появился вопрос, так ли корректны выводы бихевиористов-греховодников, что им удалось создать у младенца стойкий условный рефлекс.

И второе: у нас возникло подозрение, что подавляющему большинству девочек в раннем возрасте показывают мышей и одновременно сильно пугают — иначе почему практически все женщины так визжат при виде мышей?

Эксперимент N2: крысы и младшая дочь

Вот Беррес Фредерик Скиннер (1904-1990). Он был атеист. Кроме того, он как-то занял первое место в списке выдающихся психологов США.

Скиннер хотел было стать писателем, да призадумался; тут ему попались работы Ивана Петровича Павлова и Джона Уотсона. Скиннер был поражен и решил пойти дальше и заставить животных (то есть и людей тоже) формировать условный рефлекс как реакцию на другой условный рефлекс.

Бессердечный экспериментатор сконструировал ящик с кормушкой, куда еда вываливалась, только если крыса нажимала на клавишу. Крыса легко справилась с этой задачей. Но цель Скиннера была куда более амбициозной: на следующем этапе еда вываливалась только в том случае, если крыса нажимала на клавишу в тот момент, когда горит свет. Крыса опять быстро освоилась, и как только в «ящике Скиннера» (как и по сю пору называется это орудие пыток) включалась лампочка, бежала со всех ног нажимать клавишу и хорошо питаться.

Много писали, что Скиннер и младшую дочь свою вырастил в «ящике Скиннера» и что эта дочь Дебора выросла нервной и неполноценной женщиной, а также покончила с собой. В действительности ящик, в котором росла Дебора, был не ящиком, а кондиционированной мини-спальней, где она провела вполне счастливые первые два с половиной года жизни; идея Скиннера с этой колыбелькой была в том, чтобы не нужно было стеснять движений младенца одеждой, с одной стороны, и с другой — чтобы мать не беспокоилась ежесекундно за ребенка. Дебора стала актрисой, вышла замуж и т.п., ей скоро 70, и она всегда возражает, когда говорят, будто она жертва эксперимента. Колыбельки Скиннера даже выпускались серийно американской промышленностью, но особого спроса не нашли.

Да, и Скиннер все-таки выступил как писатель — создал утопию «Уолден Два», в которой счастливые родители отдавали счастливых детей на воспитание счастливым и грамотным бихевиористам, а сами счастливо учились или счастливо работали.

Эксперимент N3: ни мышей, ни крыс, зато разоблачение курильщика

Вот Кларк Леонард Халл (1884-1952). Он был инвалид: в детстве перенес тяжелый тиф, в юности — полиомиелит, в зрелости — инфаркт.

Соседские дети, а может, и родные родители тоже, регулярно поколачивали юного Кларка. Он применил математику к психологии, и вот, например, как выглядит его всеобщая теория бихевиоризма: sEr = (sHr x D x K x V) — (sIr + Ir) +/- sOr. (Не стоит спрашивать, что все это значит. Мы не знаем.)

Халл был прежде всего теоретик. Основой для его раздумий служила идея, что поведением человека движут исключительно естественные нужды: голод, жажда, желание секса, ощущение холода и пр. Когда нужда удовлетворяется и на время отступает, человек может попытаться успеть осознать, как именно ему удалось добыть еду и воду, найти себе пару, согреться; и другой раз осознание поможет ему все то же самое обрести быстрей или менее затратно.

Раздумья Халл облекал в гипотезы, которые затем проверялись экспериментально. Сам он, по слабости здоровья, в экспериментах не участвовал. Но когда — редко — дело доходило до этого, Халл был великолепен. Вот, к примеру, как изящно он вывел на чистую воду якобы несчастных с никотиновой якобы зависимостью. Он посадил подопытных в темной комнате и предоставил им возможность выкурить трубочку. Дым из этой трубки казался совершенно таким, как настоящий, с одной только разницей — это был вообще не дым, а специальным образом насыщенный подогретый воздух. Из сотни прошедших через эксперимент обман заметил только один. Можно сделать важнейший вывод: настоящие курильщики все-таки встречаются.

Эксперимент N4: опять крысы, на сей раз образованные

Вот Эдвард Чейс Толмен (1886-1959). Он счел себя недостаточно умным, чтобы быть философом, а химию забросил еще раньше, поэтому стал бихевиористом. И даже изобрел когнитивную теорию, в дальнейшем похоронившую бихевиоризм.

Простейший опыт его был такой. Крысе, чтоб найти еду в лабиринте в форме креста, надо было догадаться совершить правый поворот. Крыса быстро догадывалась. Толмен хотел понять, разучила крыса понятие правого поворота или она составила себе представление о топографии лабиринта в целом, для чего пускал крысу из другой части креста. Оказалось, что крыса разучила именно что топографию лабиринта.

Толмен усложнил опыт. В такие же лабиринты запустили три группы крыс. Первая группа получала поощрение (еду), когда достигала в лабиринте определенного места — и с радостью научилась находить его. Вторая не получала поощрения вовсе и просто бродила туда-сюда по лабиринту. Третья первые 10 дней, как и вторая, бесцельно слонялась по лабиринту, а на 11-й получала в качестве поощрения еду, но не выразила желания до нее добраться. И только на 12-й день стала вести себя в точности так же, как первая группа.

Из чего вывод: крысы третьей группы, а также, видимо, и второй, подспудно изучали топографию лабиринта, даже если им не было от этого никакого проку.

Вот Джейкоб Роберт Кантор (1888-1984). Он родился сыном раввина, но занялся наукой, а еще считался видным гуманистом.

Главное достижение Кантора — интербихевиоризм, течение, признавшее, что в основе психологического действия лежит взаимозависимость среды (широко понятой) и организма. Вот, кстати, универсальная формула: PE = C(k, sf, rf, hi, st, md). (И опять: не думайте, будто мы знаем, что эта формула значит.)

Кантор почти не занимался экспериментами — и уж во всяком случае никакого запоминающегося эксперимента не сочинил и не выполнил. Зато скептически относился ко всем тем ученым, кто пытался изучить психологию на опытах с животными: «Лучший материал для исследования психологии человека — сам человек». Разве что только самые элементарные вещи, предупреждал он, можно проверять на животных.

Тем не менее эксперименты он считал лучшим и самым важным инструментом в психологии, просто их надо было делать тщательно и подробно, а прежде — точно понимать. Потому что все-таки в значительном числе случаев эксперименты, в том числе бихевиористские, на невинных крысах вовсе не так уж прекрасны.

Весь 1913 год

4.1.1. Джон Уотсон как основоположник бихевиорального направления в теории личности

Перечень всех учебных материалов Государство и право Демография История Международные отношения Педагогика Политические науки Психология Религиоведение Социология

4.1.1. Джон Уотсон как основоположник бихевиорального направления в теории личности   Бихевиоризм идет от школы философии 16 века, известной как Британский эмпиризм. Эмпиристы полагали, что все идеи и знание получаются эмпирически — то есть через опыт от органов чувств. Согласно Джону Локку (1632-1704), одному из первых эмпиристов, человеческий разум — первоначально tabula rasa, «чистая доска», на которой наш опыт оставляет отпечаток. Люди, таким образом, ведут себя согласно давлению окружающей среды. Эмпиризм также придерживался, что наблюдение более прочная основа знания, чем мышление. Для эмпиристов видимое очевидно, в то время как рассуждение чревато потенциальными ошибками.   Эта идея сильно повлияла на развитие бихевиоризма как науки, чьи методы основываются на эмпирическом наблюдении.   Бихевиоризм — это наука о поведении. Бихевиоризм как направление в изучении личности возник в США.   Бихевиоризм относится к так называемым стимул-реактивным теориям, основной формулой которых является S — R. Эти теории в определенной степени напоминают друг друга, но каждая обладает определенными характерными свойствами.   Основоположником бихевиорального направления в психологии считается Джон Уотсон (1978-1958). К одним из основоположникам бихевиоризма относят также Ивана Павлова, который открыл тип научения обозначенный как классическое обусловливание.   Дж. Уотсон подверг критике представления о психологии как науке, изучающей и раскрывающей структуры сознания на основе самонаблюдения. Он считал, что психология должна изучать поведение и назвал это направление бихевиоризмом. В 1913 г. написал статью «Психология с точки зрения бихевиориста», где указывал на поведение как на предмет психологии. Эта статья положила начало этому бихевиристскому направлению в психологии и изучении личности.   Уотсон полагал, что с подлинным предметом психологии является поведение человека «от рождения и до смерти», а не ненаблюдаемое внутреннее сознание. И поведение должно изучаться, так же как и объекты других естественных наук, с помощью объективных методов (внешнее наблюдение и эксперимент). Сознание — «черный ящик», в который мы не можем заглянуть с помощью объективных методов, поэтому психологи не должны заниматься этими феноменами.   С точки зрения Уотсона люди — это продукт их опыта и их поведение может полностью управляться, при помощи управления их окружающей среды. Такая позиция отразилась в амбициозном высказывании Уотсона: “Дайте мне дюжину здоровых младенцев и мой собственный специализированный мир, в котором они будут, и я гарантирую вам, что я возьму любого из них наугад и обучу его так, что он станет любым специалистом — врачом, адвокатом, художником, продавцом и даже нищим и вором, независимо от его способностей, склонностей, тенденций, профессий и расы его родителей”.

Действительно ли Джон Б. Уотсон «нашел» бихевиоризм?

Abstract

Развитие, достигшее кульминации в девятнадцатом веке, наряду с предсказуемым крахом интроспективной психологии, означало, что подъем поведенческой психологии был неизбежен. В 1913 году Джон Б. Уотсон был признанным ученым с безупречной репутацией, который выступал в качестве сильного и воинственного пропагандиста естественнонаучного подхода к психологии, когда требовался именно такой защитник. Он никогда не утверждал, что основал «психологию поведения», и, несмотря на признание и критику, сопровождавшие его изображение как оригинального бихевиориста, он был скорее образцом движения, чем его основателем.Многие влиятельные авторы уже охарактеризовали психологию, в том числе так называемую психическую деятельность, как поведение, предложили множество приложений и отвергли метафизический дуализм. Среди прочих, Уильям Карпентер, Александр Бейн и (ранний) Зигмунд Фрейд придерживались взглядов, совместимых с бихевиоризмом двадцатого века. Таким образом, хотя Уотсон был первым, кто выступил конкретно за психологию как естественную науку, бихевиоризм как в теории, так и на практике имел явные корни задолго до 1913 года. влияние и продвижение объективной психологии, но он не был настоящим бихевиористом по нескольким важным причинам.Уотсон заслуживает той славы, которую он получил, так как он впервые убедительно обосновал естественнонаучный (бихевиористский) подход и, что важно, заставил людей обратить на него внимание.

Ключевые слова: Джон Б. Уотсон, Бихевиоризм, История, Уильям Б. Карпентер, Александр Бейн, Зигмунд С. Фрейд, Эдвард Л. Торндайк

Вклад Джона Б. Уотсона: действительно ли бихевиоризм был «основан»?

Происхождение бихевиоризма уже давно связывают с Джоном Б. Уотсоном, о котором много написано и прочитано много выступлений, особенно в 2013 году, когда исполнилась его известная лекция в Колумбийском университете «Психология с точки зрения бихевиориста».Я хочу отметить это событие и утверждать, что Уотсон дал важный толчок бихевиоризму, но путь подготовили многие другие. В отчете Тодда (1994) предполагается, что недавние презентации учебников приводят читателя к предположению, что Уотсон действительно создал бихевиоризм, и можно далее заключить, что его отсутствие означало бы, что психология в оставшуюся часть двадцатого века была бы совсем другой. На самом деле Уотсон вполне мог пойти по другому жизненному пути. Например, он мог бы заняться медициной и посвятить свою энергию изучению эндокринологии или оториноларингологии.Что, если бы Уотсон и поступили в медицинскую школу после получения степени магистра в Университете Фурмана в возрасте 21 года? В 1916 году он намекнул, что это было возможно, о чем позже, возможно, пожалел, когда привел пример «оговорки по Фрейду» в статье, восхваляющей открытия и терапию Фрейда:

Только что мне нужно было позвонить мужчина у телефона. Я сказал: «Это доктор Джон Б. Уотсон из больницы Джона Хопкинса», вместо Университета Джона Хопкинса.Специалист в области анализа мог бы легко прочитать в этой небольшой оговорке желание, чтобы я занялся медициной, а не психологией (хотя и этот анализ был бы далеко не полным). (стр. 479)

Много десятилетий спустя его сын Джеймс свидетельствовал, что его отец был смущен тем, что у него не было медицинского образования (Ханнуш 1987, стр. 146), а сам Уотсон писал: «Я думаю, мазью была моя неспособность по финансовым причинам закончить свое медицинское образование» (1936, с.275). Он писал так, как если бы продолжил курс поведения, который он выбрал, и что медицинская степень позволила бы ему работать с медиками и избежать некоторой «дерзости некоторых молодых и низших представителей профессии» ( 1936, стр. 275). Скиннер (1959) также предполагал, что Уотсон в любом случае стал бы психологом. Но в цитате 1916 года Уотсон действительно написал «медицина вместо психологии», предполагая, что он мог радикально изменить ход своей жизни и своей работы.Это могло означать отсутствие эпохальной лекции 1913 года и иное будущее психологии. Или отсутствие Джона Б. Уотсона в психологии двадцатого века действительно имело бы значение? Действительно ли он «открыл» бихевиоризм, или история пошла бы по тому же пути?

Почему Джон Б.

Уотсон считается основателем бихевиоризма?

Принимая во внимание многочисленные прошлые и настоящие дани уважения Джону Б. Уотсону, мы могли бы справедливо задаться вопросом, почему именно его почитают как отца анализа поведения.Он был удостоен такой чести на конференции Международной ассоциации анализа поведения в 2013 году, но почему? Почему, например, Эдвард Торндайк не был награжден? Настоящая академическая карьера Уотсона как психолога, занимающегося человеческим поведением, длилась всего 12 лет, с 1908 по 1920 год, что совпало с его временем в Университете Джона Хопкинса. После этого он выступал с докладами и писал популярные книги и статьи, но его автобиография в 1936 году в значительной степени положила конец его научной карьере, хотя он продолжал вносить свой вклад в современные методы бизнеса: маркетинг, менеджмент и (возможно) рекламу (Coon 1994; DiClemente и Хантула 2000, 2003).Но он явно рассматривал это как бизнес, и Уотсон сказал, что бизнес сильно отличается от академической работы (Buckley 1989, стр. 177).

Что касается поведенческих исследований с людьми, хотя он опубликовал немногое, кроме исследования «Маленький Альберт», которое, по утверждению Тодда (1994, стр. 102), стало «экспериментом, пугающим детей», который служит в основном в качестве вводного учебника. Мы могли бы также сосчитать некоторые данные о «ручности», неофициально включенные в Бихевиоризм (Watson 1930, стр.131–133), а также аналогичные краткие презентации данных по другим темам, появляющиеся здесь и там в других его отчетах (например, его работа 1920 года с Карлом Лэшли по просвещению в области венерических болезней). Мэри Кавер Джонс (1924) опубликовала результаты своей работы, проведенной под его руководством, но, как и данные «Альберта», они касались также приобретенных страхов у детей, на этот раз их устранения. В целом, это не впечатляющий отчет об исследованиях с участием людей и, безусловно, одна из причин того, что Journal of Applied Behavior Analysis почти не содержит ссылок на Уотсона! Мы могли бы снова спросить: «Почему Уотсона прославляют как основателя бихевиоризма?»

Ответ может быть простым. Уотсон был привлекательным, сильным, опытным оратором и убедительным писателем в то время, когда любой, кого можно было бы назвать прото-бихевиористом, стремился ладить с немногими другими психологами в мире. Таким образом, такие люди, как Найт Данлэп (например, 1912), казались слабыми, нерешительными, слащавыми и неэффективными. С другой стороны, Уотсон был красноречивым и воинственным, настоящим бойцом, который публично отвергал накопленную психологию своего времени как чушь. И он был полным профессором Университета Джона Хопкинса в возрасте 29 лет, редактором Psychological Review и объектом всеобщего академического уважения, если не обожания (т.г., Ястров 1929). ¹ Кроме того, сообщение Ватсона казалось простым для понимания и призывало к действию , а не к спокойному обсуждению и вежливому спору.

Мало кто обращал на это внимание в 1913 г. и в течение нескольких лет после этого (Samelson 1994), но по мере приближения 1920 г. бихевиоризм возобладал, отчасти потому, что такие авторитетные люди, как будущий лауреат Нобелевской премии Бертран Рассел ² и философ-неореалист из Гарварда Ральф Бартон Перри, в целом поддерживали Программа Ватсона. Другие, как Уолтер Хантер из Brown, приветствовали революцию Уотсона и пытались объяснить бихевиоризм многим непонимающим читателям (Hunter, 1922). Несколько лет спустя Вудворт упомянул о «вспышке бихевиоризма в 1912–1914 годах» (1931, стр. 45) и назвал его «молодежным движением» (стр. 59). Но он процитировал мнение New York Times о том, что Бихевиоризм «отмечает эпоху в интеллектуальной истории человека», а также Tribune , которая приветствовала ее «как самую важную книгу из когда-либо написанных» (1931, п.92).

Учитель Уотсон напрямую вдохновил одного будущего президента АРА, который никогда не посещал курс традиционной психологии. Карл Лэшли, которого многие считают величайшим нейропсихологом нашего времени, посетил семинар с Уотсоном и на всю жизнь стал его корреспондентом и союзником. Как выразился Лэшли в 1958 г., «любой, кто сегодня знаком с американской психологией, знает, что ее ценность проистекает из биологии и Уотсона» (Beach 1961, p. 171). Карьера Уотсона обсуждалась много раз, и нет нужды повторяться здесь.Но что, если история его продвижения бихевиоризма была всего лишь мечтой — что, если Ватсон выбрал другую карьеру? Разве бихевиоризм никогда не возник бы?

Могло ли отсутствие Ватсона что-то изменить?

Если бы он поступил в медицинский институт и пошел по пути, не имеющему прямого отношения к психологии, не было бы поведенческого «манифеста» 1913 года. Следовало бы из этого, что тогда не было бы отчета Бертрана Рассела (1921) о бихевиоризме Уотсона, который Скиннер мог бы прочитать ³ и, таким образом, «Поведение организмов », возможно, никогда не был бы написан? Возможно, прикладного анализа поведения не существовало бы, и терапия была бы полностью основана на «позитивной психологии» или «самоактуализации».Хуже того, могла ли рекламная индустрия сжаться до такой степени, что нас просто информируют о достоинствах продуктов, а не убеждают в том, что мы их хотим? ⁴ Если этот сценарий кажется нам правдоподобным, то мы действительно верим, что Уотсон действительно обладал «сверхчеловеческой» силой, в которой Джозеф Джастроу (1929, стр. 457) обвинял его. Но почти наверняка такого сценария не произошло бы и что бихевиоризм возник бы именно так, как он появился. Это потому, что Уотсон, вероятно, не сильно изменил историю.Он сделал то, что, как он писал, делает нервная система: она просто «ускоряет» сообщение, но сообщение все еще проходит без него (1930, стр. 50).

Уотсон был образцом, а не основателем

Моррис (2014) интересно и тщательно задокументировал вклад Уотсона в современный прикладной анализ поведения. Он опирался на статью Бэра, Вольфа и Рисли, опубликованную в 1968 году, в первый год публикации журнала The Journal of Applied Behavior Analysis , под названием «Некоторые текущие аспекты прикладного анализа поведения».Этими измерениями были «применение», «поведенческая основа», «анализ» и несколько других, ⁵ , каждое из которых, как показал Моррис, совместимо с бихевиоризмом Уотсона, как он представил его в 1913 году, так и в том виде, в каком он его развивал позже. Это не означает, что Уотсон непосредственно повлиял на прикладной анализ поведения, но его фундаментальные аргументы в пользу естественнонаучного подхода повлияли на необихевиоризмы, в том числе теории Халла и Скиннера, которые последовали за ними и в конечном итоге привели к прикладному анализу поведения. Но Уотсон был не единственным голосом, выступавшим за прикладной поведенческий подход.

Его работа предвосхитила как фундаментальные исследования поведения, так и прикладной анализ поведения, во многом потому, что его собственные взгляды отражали взгляды его предшественников, некоторые из которых существовали задолго до его рождения. Это правда, что Уотсон был самым ярым и активным сторонником прикладных поведенческих методов и что он писал, что «никогда не было худшего неправильного названия», чем «практическая» или «прикладная» психология, поскольку это единственный существующий метод (1914, стр. п.12). И это несмотря на то, что настоящие примеры человеческого применения отсутствовали в Поведении (1914) и довольно редко встречались в остальных его работах, если не считать анекдотических иллюстраций. Неважно, поскольку Уотсон был не одинок и, учитывая вклад других, особенно в конце девятнадцатого века, он был незаменим, выступая не в качестве создателя, а в качестве «кристаллизатора», ярлык, который он использовал для описания себя (Burnham 1968, стр. 150; Уотсон 1919, стр. vii).

Что значит быть «предшественником» бихевиоризма?

«Бихевиоризм» давно утратил свое простое и конкретное определение.Уотсон ввел этот термин в 1913 году, в 1919 году упомянул «психологию поведения» (стр. viii) и назвал свою популярную книгу 1924 года « Бихевиоризм ». С тех пор было добавлено много прилагательных, от «прикладного» до «когнитивного», от «метафизического» до «нео», и это лишь некоторые из них, так что «поведенческий» — почти такой же расплывчатый дескриптор, как и «когнитивный». Эти классификационные схемы здесь неуместны, поэтому я оставляю понятие «поведение» операционально определенным во многом так, как его использовал Уотсон. ⁶

Под бихевиоризмом я подразумеваю общую философию и практику, отстаиваемые Уотсоном после 1924 года, принятые Скиннером (1945) и часто классифицируемые как «радикальный» бихевиоризм (Malone 2009; Moore 2008; Morris et al.2013). Как философия радикальный бихевиоризм не зависит от какой-либо конкретной теории обучения, поэтому привычка, оперант, респондент, подкрепление и другие термины, характерные для конкретных теорий обучения, не имеют значения. Какие характеристики определяют такого бихевиориста? Во-первых, такие бихевиористы не объясняют поведение с помощью лежащих в его основе биологических механизмов (обычно бессодержательных), например: «ФМРТ показывает, что контроль импульсов зависит от надглазничной лобной коры, подавляющей лимбическую кору». ⁷ Такие бихевиористы также не объясняют с помощью названий признаков, например, «Способность вспоминать длинные последовательности чисел обусловлена ​​исключительной памятью.Такие промежуточные переменные и гипотетические конструкции неприемлемы, потому что они просто обозначают действия, которые необходимо объяснить. Реальные объяснения зависят от демонстрации отношений между прошлым и настоящим окружением и поведением. Математические приложения часто бывают полезны, а описательный словарь может включать такие слова, как «привычка», а также мысленные термины, если они распознаются как глаголы, такие как «видеть», что означает, что они представляют собой поведение. Учитывая эти простые критерии, которые сводятся к единственному критерию приверженности к отношениям между средой и поведением, нам нужно только добавить оговорку, что объяснение может быть полезным, хотя бы в принципе. Например, закон сопоставления Херрнштейна (1958) имеет множество применений, но прошли десятилетия после его введения, прежде чем он получил широкое признание.

Принимая во внимание эти критерии, множество исторических деятелей предложили то, что является явными приложениями для анализа поведения, хотя мы должны простить их за то, что они не использовали современный жаргон. В качестве единственного древнего примера можно привести «Никомахову этику » Аристотеля , в которой содержатся конкретные советы о том, как прожить свою жизнь и о воспитании детей, довольно поведенческая доктрина, которую недавно отстаивали такие разные авторы, как Дж.Р. Кантор (например, 1963 г.), Айн Рэнд (1982 г.) и Говард Рахлин (например, 1994 г.). Например, Аристотель подчеркивал важность формирования у детей привычек и что для этого требуется принуждение, поскольку на ребенка изначально не влияют последствия добродетельного действия (т. Е. Естественные последствия). Изменение привычки всегда требует действий, а не только словесных обязательств, а интеллект, честность, амбиции и другие названия качеств имеют смысл только в том случае, если модели действий растягиваются во времени. Многие читатели были бы удивлены тем, насколько поведенческими могут быть труды Аристотеля, особенно очевидными в Никомаховой этике (т.г., в Лумисе, 1943). Уотсон вполне мог ее прочитать, учитывая годы, когда он изучал греческий язык в Фурмане.

Можно было бы упомянуть много других деятелей протоприкладной поведенческой аналитики, но я прокомментирую четырех наиболее заметных и относительно недавних. Это Уильям Карпентер, Александр Бейн, Зигмунд Фрейд (что может показаться удивительным) и особенно безжалостный враг ментализма Эдвард Торндайк. Они и слишком многие другие, чтобы включить их, дали более чем достаточный поведенческий импульс, чтобы вдохновить Скиннера, а через него и последовавших за ним поведенческих аналитиков, независимо от того, сыграл ли Уотсон свою роль или нет.Рассмотрим случай с этими относительно недавними прародителями бихевиоризма и их конкретным вкладом. Во-первых, рассмотрим труды Уильяма Карпентера и Александра Бейна, которые выходили во многих изданиях, были известны большинству образованных людей и имели большое влияние.

Предвосхищения анализа поведения в девятнадцатом веке

Психологическая физиология Уильяма Карпентера

Карпентер, английский врач, написал популярный текст по физиологии человека с последней главой, «описывающей» психологию.Из-за всеобщего признания эта глава была расширена до 737-страничной книги « Принципы психической физиологии », впервые опубликованной в 1874 году. Например, Уильям Джеймс часто цитировал Карпентера в своей классической (1890 г.) книге « Принципы психологии ». особенно в главе IV, куда Джеймс включил очень длинные отрывки. Вот образец того, чему учил Карпентер, с моими комментариями, выделенными курсивом, заключенными в скобки. Каждый из этих пунктов был детально проработан и проиллюстрирован, поэтому нижеследующее является не просто пересказом отдельных афоризмов (из издания 1875 г.): привычек (гл.VIII). [ Обучение как формирование привычки является основным .] «Настоящее является результатом прошлого, поэтому все, чему мы учимся, думаем или делаем в нашей юности, вернется в более поздней жизни либо как Немезида, либо как визит Ангела. (стр. 351) [ Эффекты обучения в детстве являются или могут быть длительными .]

Карпентер советовал: «Даже младенца нельзя поднимать из кроватки только потому, что он плачет», и он рекомендовал то, что столетие спустя назовут «угасанием» плача младенца, который требует, чтобы его придержали перед сном (с.354) [ Плач младенца чувствителен к последствиям .]

Следуя Аристотелю, Карпентер учил, что дисциплина должна быть установлена ​​в младенчестве, чтобы позже могла развиться самодисциплина. Первоначальное внешнее принуждение приводит к формированию личной привычки долга или обязанности (с. 356). [ Внешний контроль используется для подготовки к развитию самоконтроля .]

Моделирование со стороны старших братьев и сестер очень важно, потому что родители настолько отличаются от ребенка, что им нельзя подражать (стр.357–358).

Карпентер начал главу IX со слов «Я есть, я должен, я могу, я буду», но затем объяснил, что сила воли — это на самом деле поведение (привычка), и ее можно явно развить (стр. 376–377). [ Даже самую возвышенную «умственную силу» можно тренировать .]

Александр Бейн

Бейн был шотландцем-самоучкой, родился в бедности, и ему приписывают множество достижений, в том числе написание обширных работ по психологии, опубликованных в многие издания, начиная с 1855 г.Он также основал журнал Mind . Одной из его главных работ была книга «Чувства и разум» , опубликованная четырьмя изданиями в период с 1855 по 1879 год. по длинне. Примеры взяты из третьего и четвертого (1868, 1879) изданий:

• Деятельность фундаментальна, и организмы обычно активны, а не пассивны. Это проявляется в мышечном тонусе, пробуждении ото сна и движениях младенцев, когда они согреты и накормлены (1868, с.57–100). [ Поведение было четко признано предметом психологии еще в 1868 году .]

• Согласно «Закону диффузии» Бэйна, стимуляция всегда воздействует на все тело, как струны арфы резонируют с окружающими вибрациями (1868 , стр. 258). Джеймс (1890, гл. 21) привел множество примеров, в том числе реакции радужной оболочки и анального сфинктера на суждения о красоте. [ Ватсон, должно быть, читал Бэйна или, по крайней мере, резюме Джеймса ( 1890 ). Закон диффузии , без названия , — это тема, которая проходит через все работы Уотсона. ]

• Бэйн предположил, что реакции тела участвуют в «воспоминании как подавленная артикуляция» (1879, стр. 338–339), что ребенок действует при описании и что наши глаза двигаются, когда мы мечтаем. [ Также согласно Уотсону – память и воображение тесно связаны с мышечной деятельностью. ]

• Закон эффекта появился как «обучение методом проб и ошибок» в 1859 году. Бэйн обнаружил, что человеческие младенцы удаляют иглы, которые их колют, а ягненок учится лучше находить сосок овцы (в Boakes 1984, p.9). В 1868 году Бейн привел пример младенца, который чувствовал «зябкость» и двигался, пока не коснулся теплой кормилицы (стр. 304–305). Это приводит к обучению как «процессу приобретения». Однако эта версия закона, разработанная вместе с Гербертом Спенсером, полагалась на удовольствия и страдания, способствующие обучению. [ Закон Эффекта, как указывал Торндайк, не был новым, когда он продвигал его в аргументах, написанных после его новаторской работы, опубликованной в 1898 году, но гедонистская интерпретация, которой он кратко придерживался, не выдерживает критики и вскоре не разделялась им или кем-либо еще. бихевиористом, хотя критики часто так и предполагали. ]

• Общеизвестно, что медсестра подражает ребенку, а не наоборот. Бэйн считал, что подражание всех видов является обычным явлением, но полностью является продуктом обучения (1868, стр. 416). [ Потребовалось много времени, чтобы принять эту точку зрения. Но Уотсон (, например, , Уотсон 1924 , стр. 40) считал, что подражание важно и ни в коем случае не инстинктивно. ]

• Изменение привычек было главной заботой Бэйна, и он давал советы, которые не были оценены еще несколько десятилетий назад. Джеймс описал метод Бэйна как и способ изменить поведение, начиная от времени, когда вы встаете утром, и заканчивая избавлением от неприятной «привычки к опиуму». Вам следует (а) резко отказаться от курения, если вы можете это выдержать — не сбавляйте темпы; (б) организовать обстоятельства, чтобы подкрепить действия, которые вы хотите, и избежать обстоятельств, которые противодействуют им; (c) принять публичный залог; (d) никогда не допускать возникновения исключений; и (д) использовать первую возможность действовать, потому что действие абсолютно необходимо (James 1890, vol.1, стр. 122–125). [ Это приблизительно соответствует хорошим поведенческим советам, и резюме Джеймса предшествует манифесту Уотсона ( 1913 ) более чем на 20 лет .]

Бихевиоризм был неизбежен, учитывая развитие девятнадцатого века

Представьте себе психологию, принципов, выдвинутых Карпентером и Бейном. Например, предположим, что вы встретили кого-то в незнакомом кампусе и спросили ее об основных предположениях о том, как мы работаем. Далее, предположим, что она ответила, что мы постоянно активны и что то, что мы делаем, зависит от привычек, сформированных повторением и/или последствиями действий. Объяснения, основанные на метафизических предположениях о дуализме разума и тела, она отвергла как бесполезные. Она также считала, что опыт детства может иметь устойчивые последствия и что детей следует обучать формированию полезных привычек, включая самоконтроль. Она утверждала, что даже младенцы чувствительны к последствиям своих действий, и им нельзя позволять контролировать нас своими криками.В развитии всех детей важно подражание сверстникам, как и принуждение, которое мы должны применять изначально, так как внешний контроль является предпосылкой самоконтроля. Мышление, запоминание и воображение она интерпретировала также как действия, часто отражающиеся в мышечных действиях и подверженные изменению в зависимости от опыта. Чтобы изменить наши привычки, мы должны начать немедленно, посоветовала она, и создать условия для подкрепления наших действий. Мы должны «сделать это сейчас и не позволять себе отступать».

Если бы это было все, что мы знали о ее взглядах на психологию, мы бы предположили, что она была бихевиористом.Тем не менее, это резюме просто перекликается с доктринами множества писателей в Англии, Шотландии, Германии и Америке за много десятилетий до манифеста Уотсона 1913 года. Учитывая этот фон и предсказуемую бесплодность интроспективной психологии Эдварда Титченера и его структурализма, бихевиоризм должен был вскоре появиться, если не восторжествовать. Но другие влияния, совпадающие с объявлением Уотсона в 1913 году и последовавшие за ним, еще больше способствовали появлению бихевиоризма. Зигмунд Фрейд и психоанализ были одними из самых важных из них.

Фрейд также подготовил почву для бихевиоризма

Фрейд и психоанализ

Мы должны отложить в сторону распространенные предубеждения против Фрейда и того, что Уотсон и многие другие критики после 1920 г. основы вклада Фрейда. Помните, что Фрейд появился в Америке в 1909 году (см. ниже), в то время, когда американская психология была одержима изучением сознания. Выводы Фрейда казались фатальными для этой точки зрения, и Уотсон согласился.

Если верить последователям фрейдистской школы психологов — а оснований верить им много… мы ежедневно выдаем наличие несбывшихся желаний. Многие из этих пожеланий носят такой характер, что мы сами не можем выразить их словами. В самом деле, если бы они были выражены в словах для нас, мы бы немедленно отрицали, что такое желание есть или когда-либо питалось нами в моменты нашего бодрствования. Но отрезок времени, обозначенный «моментами бодрствования», составляет лишь незначительную часть двадцати четырех часов.Даже в то время, когда мы не спим, мы часто отвлекаемся, мечтаем, позволяя мгновениям проходить в задумчивости. (Watson 1916, p. 479)

В знаменитом (и неоднозначном) обзоре вклада Уотсона Густав Бергманн похвалил его за мужественную поддержку работы Фрейда: «Первым, кто построил сложную структуру на этой основе, был Фрейд. Насколько я знаю, первым психологом-экспериментатором, который понял его и осмелился заступиться за него, был Ватсон». (1956, стр. 274). Это не должно вызывать удивления, потому что Фрейд действительно сыграл важную роль в подготовке пути для Уотсона и для бихевиоризма в целом.В конце концов, что было основной критикой бихевиоризма Уотсона? Это было отрицанием вымышленных сущностей, таких как «разум» и «сознание». В чем заключался главный вклад Фрейда? Это была демонстрация того, что важные детерминанты поведения не осознаются! Сознание — не более чем пена на океанской волне, и для Фрейда до 1923 года причины нашего нынешнего психологического здоровья или патологии зависят от факторов далекого прошлого.

Ранний Фрейд на самом деле не был «фрейдистом»

То, что обычно считается «фрейдистской психологией», является версией, которую он неохотно создал в 1923 году, со знаменитым трехчленным «интрапсихическим» аппаратом, который отличался от его теории до то время.Его состояние здоровья в 1920-х годах — рак ротовой полости — было почти невыносимым, и он уступил давлению некоторых из своих последователей и отказался от своего прежнего положения в пользу другого, более подходящего для популярных вкусов (см. его автобиографию в Gay 1989, особенно стр. 33). , 37). Более ранний Фрейд, чья работа была известна Уотсону, показал, что текущее поведение может зависеть от событий, произошедших десятилетия назад, так что детская травма проявляется во взрослой жизни как невротическое поведение. Нет необходимости в текущем конфликте между гомункулами, но «подавления» всегда были частью теории Фрейда.Воспоминания о детской травме подавлялись, потому что это было слишком неприятно. Это имеет хороший поведенческий смысл, и вот как Уотсон (1916) описал этот процесс:

Эти иногда мрачные призраки настоящего и прошлого не могут пробиться сквозь барьеры наших уравновешенных и трезвых моментов бодрствования, поэтому они проявляют себя, по крайней мере для посвященных, в призрачной форме в мечтах и ​​в более существенной форме в оговорках, которые мы делаем в разговоре и в письме, и в вещах, над которыми мы смеемся; но яснее всего во сне.(стр. 480)

Ни Уотсон, ни Фрейд не верили в бессознательное как в «место»; Уотсон (1916) писал, что

Многие из нас не верят в мир бессознательного… Мы верим, что одна группа привычек может «подавить» другую группу привычек или инстинктов. В этом случае наша обычная система привычек — тех, которые мы называем выражением нашего «настоящего я», — подавляет или подавляет (оставляет неактивными или частично неактивными) те привычки и инстинктивные тенденции, которые в значительной степени принадлежат прошлому.(стр. 483)

Фрейд и Ватсон пришли к соглашению: бессознательное означает невербализованное

В 1915 году Фрейд пришел к выводу, что он нашел бессознательное и что оно состоит из конгломерата эффектов нашего прошлого, которые мы не выразили словами: « Теперь мы также можем точно сказать, в чем вытеснение отказывает отвергнутой идее… а именно, в переводе идеи в слова, которые должны оставаться привязанными к объекту» (Фрейд, 1915, с. 201–202). ; Gay 1989, стр. 562–568).Уотсон (1930) пришел к такому же выводу в своей поведенческой оценке бессознательного: «У нас нет имен, нет слов, чтобы описать эти реакции. Они остаются невербализованными… Теория невербализованного в человеческом поведении дает нам естественнонаучный способ объяснения многих вещей, которые фрейдисты теперь называют «бессознательными комплексами», «подавленными желаниями» и т. п.» (стр. 166).

Работа Фрейда не была широко известна в Америке до его визита на празднование двадцатой годовщины основания Университета Кларка в 1909 году.Его гонорар был современным эквивалентом 20 000 долларов США за пять лекций на немецком языке, языке, знакомом психологической элите того времени (Jacoby 2009). Справедливости ради следует отметить, что при подготовке пути для Уотсона и анализа поведения Фрейд (ранний) внес следующий вклад: Фрейд, как и Ватсон, был исследователем-биологом, но как только его усилия сместились в сторону понимания психопатологии, его работа стала полностью прикладной. ⁸ Психология в Америке, по крайней мере при Титченере, не имела отношения к делу и была категорически против применения. ( Таким образом, Фрейд способствовал прокладке пути для прикладной психологии в целом. )

Главным вкладом Фрейда была демонстрация того, что сознательное осознание не очень важно в психологии; история нашего вида и предыдущая история жизни оказывают на нас влияние, недоступное сознанию. По мере роста популярности Фрейда авторитет современной интроспективной психологии падал, а ее актуальность ставилась под сомнение.( Призыв Уотсона исключить разум и сознание из нашего лексикона был бы гораздо менее убедительным, если бы Фрейд не подготовил путь. )

Фрейд считал, что терапия (переобучение) может быть эффективной, но для этого могут потребоваться годы. Уотсон согласился, указав, что вы не выучите химию или игру на скрипке за несколько дней и вашу личность нельзя изменить за одну ночь (например, 1930, стр. 301). ( Тот факт, что личность может быть изменена в результате терапии/обучения в течение длительного времени, является основным принципом Уотсона и последующих поведенческих методов лечения. )

После ухода из академической среды в 1920 г. Уотсон, казалось, был озабочен исключительно продвижением своего особого взгляда на психологию, поэтому в изданиях 1924 и 1930 гг. Невероятно, но он смешал психоанализ с самоанализом и обвинял их в религиозном происхождении и «вудуизме» (1924, стр. 18). Внимательный читатель заметит, что, несмотря на эту лицемерную полемику, Уотсон выражал свое уважение к открытиям и терапии Фрейда во всех этих более поздних работах.

Настоящий отец поведенческого анализа?

Это эссе посвящено выявлению подходящего основателя бихевиоризма, как философии, так и практики, при его зарождении в начале двадцатого века. Если мы предположим, что бихевиоризм был «основан», то ответственным за него человеком, безусловно, является Джон Б. Уотсон. Я уже предварительно поставил под сомнение это назначение и показал несколько примеров тенденций, которые сделали основание бихевиоризма неизбежным с Уотсоном или без него. Учитывая это, другой пионер может быть более достоин этой чести.Эдвард Торндайк был энергичным пропагандистом естественнонаучного подхода к психологии и имел внушительный список достижений ко времени объявления Уотсона (1913). Следует ли считать его основателем бихевиоризма? Несомненно, что Уотсон так не думал. ⁹ Но, возможно, дело в Торндайке, чьи достижения были впечатляющими.

Эдвард Л. Торндайк: первый, кто сразился с ментализмом?

Торндайк резко контрастировал с красивым, гладким, сильным и красноречивым Уотсоном.Уотсон был очаровательным человеком, который предпочитал рубашки и туфли ручной работы и, по словам Бернхэма (1994) и Джеймса Уотсона (Ханнуш, 1987), вполне мог быть одним из величайших любовников в истории. Торндайк был гораздо более обычным и скромным человеком. Его личные характеристики и карьера хорошо освещены в биографии Йонсича (1968).

После работы под руководством Уильяма Джеймса в Гарварде Торндайк получил докторскую степень в возрасте 24 лет в Колумбийском университете благодаря своим известным наблюдениям за кошками и собаками, которые учатся выбираться из «проблемных ящиков», и цыплятами, изучающими лабиринты.Это привело к свидетельствам того, что старый и общепринятый закон эффекта — «проб и ошибок» Бэйна, который Торндайк назвал «пробами и успехами» в 1901а, — может объяснить обучение лучше, чем менталистские объяснения. Он должен получить кредит за это, и он имеет. Совсем недавно очень сочувственный обзор его диссертации (1898 г.) был опубликован Lattal (1998), что привело к серии из шести статей, обсуждающих вклад Торндайка в бихевиоризм, опубликованных в журнале Journal of the Experimental Analysis of Behavior в следующем году.Поскольку основополагающая работа Торндайка была опубликована за 15 лет до лекции Уотсона 1913 года, может ли быть так, что он более заслуживает звания «основатель»?

Бихевиоризм в значительной степени является альтернативой ментализму, доктрине, согласно которой наше наблюдаемое поведение зависит от ментальных причин. Это было распространенное мнение в психологии в 1898 году, когда Торндайк впервые опубликовал книгу, и сегодня это мнение народной психологии. Ментальная печаль заставляет нас плакать, ментальный гнев заставляет нас атаковать, а ментальные мысли заставляют нас двигаться.Торндайк показал, что умственная деятельность сама по себе является поведением, и ее, как и открытое поведение, можно тренировать. Это было показано в его блестящем 1898 Animal Intelligence и в бесчисленном количестве других статей среди его 500 с лишним публикаций.

К тому времени, когда Уотсон начал свою кампанию 1913 года, Торндайку было 39 лет, и он опубликовал 61 статью, в том числе 8 книг и множество статей в ведущих журналах, почти всегда в качестве единственного автора. Он занимал должность главы отдела сравнительной психологии в Лаборатории морской биологии Вудс-Хоул с 1900 по 1902 год, возглавлял армейскую комиссию по классификации персонала с 1917 по 1918 год и занимал пост президента Американской психологической ассоциации в 1912 году.Всю оставшуюся часть своей долгой карьеры он занимался применением в основном поведенческих методов, обычно в образовании, но распространяясь на все области психологии. Его имя навсегда связано с законом эффекта, краеугольным камнем поведенческих приложений. Учитывая это, а также ограниченность эмпирического вклада Уотсона в исследования человека, почему Торндайк не был провозглашен отцом бихевиоризма и особенно анализа поведения? Есть две действительно веские причины. Первый заставляет нас немного задуматься, но второй бросается в глаза.

Торндайк был дуалистом разума и тела

Если он и не был дуалистом, то определенно писал как дуалист. Уотсон и Скиннер, позже определившие бихевиоризм, решительно и последовательно выступали против дуализма разума и тела. Самые ясные аргументы появляются на первых страницах обоих изданий «Бихевиоризма » Уотсона (например, 1924, стр. 3–10), и Скиннер (1945) привел наиболее убедительные доводы. Ни один настоящий бихевиорист не может верить в «неестественное» мышление или писать так, чтобы произвести такое впечатление, но работы Торндайка «насквозь пронизаны», как сказал бы Уотсон, такими отсылками.Несмотря на его аргументы против психических причин, он все еще оставался дуалистом разума и тела; Скиннер (1959) называл его «менталистом». Первое предложение Торндайка Notes on Child Study (1901a), опубликованное, когда ему было 27 лет и он возглавлял кафедру сравнительной психологии в Вудс-Хоул, гласит: «Ребенок, как и взрослый человек, является одновременно и телом, и разум, а изучение детей включает в себя изучение как их тел, так и их разума» (стр. 1). На странице 86 он писал: «Ментальный материал, задействованный в человеческом мышлении, — это не только восприятия и образы.

Торндайк также всю жизнь верил в необходимость обращения к лежащим в основе квазибиологическим процессам. Как указывали Мэлоун (1990) и Катания (1999), Торндайк также был сторонником ассоциации ¹⁰ , для которого обучение зависело от формирования «связей» между стимулом и реакцией, истолковываемых как связи между нейронами в мозгу. Он предполагал, что эти связи сохраняются и что «Память включает в себя удержание и припоминание идей» (стр. 78). Эту доктрину никогда не поддержали бы ни Уотсон, ни Скиннер.Частое упоминание Торндайком ассоциаций, лежащих в основе гипотетических мозговых механизмов, и припоминание сохраненных «идей» — все это дисквалифицирует титул «основателя бихевиоризма». Но другой дисквалификатор еще важнее.

Акцент Торндайка на наследственности и евгенике

Оценка Скиннером (1959) важности наследственности очевидна в его утверждении, что в истории изучения поведения есть три важных имени: Дарвин, Ллойд-Морган и Уотсон. Для Уотсона и Скиннера эволюция обеспечивает «формирование» врожденного поведения (см. Watson 1914; Skinner 1966). ¹¹ Но они не продвигали евгенику и не выступали за наследование таких качеств, как интеллект, мораль или художественные способности, как это делал Торндайк.

Мне не нужно приводить длинных аргументов, свидетельствующих об известном и крайнем наследственном уклоне Торндайка, я просто указываю, что его первая книга, The Human Nature Club (1901b), была посвящена последнему наследственному и изобретателю этого слова. «евгеника», сэр Фрэнсис Гальтон (например, 1876 г.). Нескольких цитат из работ Торндайка, как ранних, так и поздних в его карьере, достаточно, чтобы довести дело до конца: средние студенты колледжей таковы, что никогда не станут средними старшеклассниками; то, что в среднем представляют собой ученики средней школы, никогда не представляет собой будущее среднего числа мальчиков и девочек средней школы.(1901a, стр. 96)

Уотсон, возможно, преувеличивал свои доводы, когда он лихо заявил, что может превратить младенца в любого взрослого человека, если у него будет полный контроль над окружающей средой растущего ребенка, но Торндайк всегда считал, что Будущее новорожденного уже предопределено наследственностью. Рассмотрим цитату из конца его карьеры: «Одно верное служение способных и добрых людей — рождать и воспитывать потомство. Одна верная услуга (почти единственная), которую могут оказать низшие и порочные, — это предотвратить выживание своих генов» (1940, с.957).

Торндайк верил в инстинкты, определяемые как характеристики личности, и предложил список в своем 1910 году «Педагогическая психология », который был длиннее знаменитого длинного списка Уильяма Джеймса в 1890 году. Ранее Торндайк показал, как инстинкт легко «объясняет» многие вещи. : «Мальчик, рожденный с сильно развитым инстинктом драчливости, скорее всего, будет скандалистом… Ребенок, которому недостает общей умственной силы…, скорее всего, будет нарушителем закона» (1901а, с. 119).

В преддверии последнего года обучения Ватсона в Университете Джона Хопкинса Торндайк (1919) высказывал свое мнение о природе, воспитании и обществе.Например, демократия хороша тем, что дает возможность управлять более способным, добрым и умным:

Правительство, по-видимому, в целом хорошо относится к производству, торговле, искусству, праву, образованию и религии. Кажется совершенно безопасным предсказать, что мир получит лучшее отношение, если доверит свою судьбу 95- или 99-процентильному интеллекту, чем он получил бы сам по себе.Аргумент в пользу демократии состоит не в том, что она дает власть всем людям без различия, а в том, что она дает большую свободу способностям и характеру для достижения власти. (стр. 235)

Нам не нужно удивляться, как такое крайнее нативистское мировоззрение применимо к образованию, особенно важному, поскольку Торндайк подготовил целую армию учителей и школьных администраторов во время своей карьеры в Педагогическом колледже Колумбийского университета. Критическая оценка, проведенная Томлинсоном (1997), резюмировала его отношение и стратегию:

Торндайк, сочетая строго наследственную поведенческую психологию с недавно разработанными методами статистического анализа, показала, как школьное образование может быть построено вокруг методов управления производством… Торндайка… подчеркивал унаследованные способности и необходимость согласовывать поведение с фиксированными стандартами… социальное зло сдерживается доброжелательным руководством биологически избранных. (стр. 365–367)

Мы обычно не представляем себе «сильно наследственных бихевиористов», поэтому Торндайк никогда не был бихевиористом. Как это отличается от обычного трактовки учебников, включая Мэлоуна (1990, стр. 50), который лишь вкратце затрагивает веру Торндайка в подавляющее влияние наследственности на интеллект и личность. Дело в том, что последнее предложение его главы 17 «Общее умственное развитие» в его Notes on Child Study (1901a, p. 139) отсылает его читателей к статье Фрэнсиса Гальтона (1901) «История близнецов, » только что опубликовано в отчете Педагогического колледжа .На самом деле это была перепечатка статьи 1876 года, в которой Гальтон цитировал результаты анкетирования, чтобы показать, что природа оказывает решающее влияние на физическое, моральное и умственное развитие детей. Кроме того, внешне одинаковое воспитание может привести к большим различиям в поведении, так что один близнец может казаться дополнением другого. Но, по Гальтону, это лишь показывает, что доминируют «врожденные склонности», независимо от того, одинаково ли поведение близнецов или сильно отличается. Никакие открытия не могли поколебать убеждений Гальтона, и сегодня никто не принял бы его данные и не воспринял бы всерьез его аргументы.Но Торндайк принял как данные Гальтона, так и его аргументы.

Должны ли мы по-прежнему поддерживать Торндайка как основателя бихевиоризма? Его великим вкладом была битва, которую он вел против ментализма, то есть веры в то, что «причины в уме» объясняют наше поведение. Показав, что ментальная жизнь — это тоже поведение, а не причина явного поведения, он помог подготовить аудиторию к Уотсону. Но дуализм разума и тела, проявляющийся в его работах, нельзя оправдать только тем, что он писал для учителей.Его постоянное и небрежное упоминание о гипотетических связях между нейронами, создающих связи S-R, также несовместимо с радикальным бихевиоризмом, как его интерпретируют Уотсон и Скиннер. Наконец, хотя все мы допускаем, что история вида играет определенную роль в поведенческом анализе, Торндайк настаивает на том, что решающее значение имеет наследственность и что «биологической элите» следует оказывать почтение, ставит его в один ряд с Фрэнсисом Гальтоном и евгенистами. Рассмотрение этих аспектов работ Торндайка — его дуализма разума и тела, квазибиологического ассоциативизма и его крайнего наследственного подхода — приводит к выводу, что на самом деле он не был бихевиористом, не говоря уже об основателе.

Очень тщательное изучение репутации других возможных «основателей», включая Дженнингса, Данлэпа, Леба и многих других, показывает, что Уотсон больше всего заслуживает похвалы как основатель (Burnham 1968), если, опять же, можно считать, что бихевиоризм был «основан». Основатель или нет, но Уотсон был, по крайней мере, агентом, объявившим о появлении истинно естественнонаучного подхода к психологии, который скрывался веками. Другой вопрос, станет ли он когда-либо доминирующим подходом к психологии.

Footnotes

¹ Джастроу был яростным критиком, который, тем не менее, писал, что «репутация Уотсона неоспорима, его способности исключительны, его вклад выдающийся». (1929, стр. 456)

² Рассел специально попросил Уотсона в качестве одного из двух рецензентов своего (1921) Анализа сознания. Обзор Уотсона появился в 1922 году.

³ Бьорк 1993, с. 60

⁴ Конечно, вклад Уотсона, по-видимому, заключался не столько в рекламе, сколько в менеджменте и обучении (Coon 1994; DiClemente and Hantula 2000, 2003).

⁵ Остальные были технологической основой, концептуально системной, эффективной и общей. Само собой разумеется, что каждая из этих семи этикеток подвергается многочисленным интерпретациям и поэтому служит лишь приблизительным ориентиром. Но объяснения, основанные на основных механизмах, когнитивных или других, исключены.

⁶ Или, по крайней мере, так, как он использовал его в 1920-х годах. В 1919 г. с. vii, он имел в виду психологию естественных наук, когда писал, что «какое имя ей дано, не имеет большого значения.

⁷ Это не ставит под сомнение тот факт, что мы биологические существа; см., например, Skinner (1966).

⁸ И вполне поведенческий, по крайней мере в начале до 1923 года, когда он неохотно ввел трехкомпонентный набор интрапсихических сил. Однако предполагалось, что они действуют бессознательно, поэтому сознательное осознание все еще не имело значения.

⁹ Например, 1914 г., гл. VII, особенно с. 262, где Уотсон (возможно, несправедливо) критиковал «удовлетворителей» Торндайка.

¹⁰ Он называл себя «коннекционистом», как показано в сборнике его сочинений (1949).

¹¹ Уотсон неоднократно использовал слово «формирование» в главах VI и VII; например, стр. 185–187, 251.

Теории развития ребенка: Джон Ватсон

Джон Уотсон был американским психологом, которого обычно считают «отцом» психологической школы бихевиоризма. Статья Уотсона 1913 года «Психология с точки зрения бихевиористов» способствовала изменению области психологии.Следуя своему бихевиористскому подходу, Уотсон провел исследования поведения животных, воспитания детей (в том числе его скандальный эксперимент «Маленький Альберт») и рекламы.

Джон Ватсон и бихевиоризм

Джон Ватсон (1878-1958) начал бихевиористское движение в 1913 году, когда опубликовал статью «Психология с точки зрения бихевиористов». Бихевиоризм относится к психологической школе, которая делает упор на научные и объективные методы исследования.В «манифесте» Уотсона изложен ряд основополагающих предположений относительно методологии и поведенческого анализа, четко указано, что бихевиоризм фокусируется только на наблюдаемом поведении «стимул-реакция» и считает, что все виды поведения изучаются через события и ситуации в окружающей среде.

Основные предположения

• Любому поведению обучаются и формируются в среде:

Бихевиоризм делает акцент на том, как факторы окружающей среды влияют на поведение, фактически игнорируя врожденные или унаследованные факторы, что, по сути, является перспективой обучения.Люди рождаются с чистым сознанием (tabula rasa) и учатся новому поведению с помощью классического или оперантного обусловливания.

• Психологию следует рассматривать как науку:

Любая теория должна быть подкреплена эмпирическими данными, полученными путем систематического наблюдения и измерения поведения. Теоретические компоненты должны быть максимально простыми.

• Бихевиоризм в основном занимается поведением, которое можно наблюдать, а не внутренними событиями, такими как мышление и эмоции:

Хотя бихевиористы в основном признают существование познания и эмоций, они предпочитают изучать их только наблюдаемые в контексте того, что может быть объективно и научно измерено.

• Обучение человека очень похоже на обучение других животных:

Это означает, что исследования могут проводиться как на животных, так и на людях – так называемая сравнительная психология. Для бихевиористов исследования на животных стали основным источником данных просто потому, что такую ​​среду можно было легко контролировать.

• Поведение является результатом реакции на стимул:

Даже сложное поведение можно свести к простой ассоциации стимул-реакция.

Подход Уотсона называется «методологическим бихевиоризмом».

Практикам следует помнить, что многие «классические» методы управления классом (например, «тайм-аут») основаны на бихевиористских принципах.

Маленький Альберт

В исследовании, проведенном Уотсоном и Райнером (1920), без учета современных этических стандартов, в качестве субъекта использовался 11-месячный ребенок по имени Альберт.

Альберт плакал при звуке удара по стальному стержню. В экспериментальных целях Уотсон вызывал страх перед белой крысой, показывая ребенку животное в сочетании с вызывающим страх звуком.Вскоре ребенок стал бояться и белой крысы даже при отсутствии звука.

---

Классический SR-бихевиоризм Джона Б. Ватсона на JSTOR

Абстрактный

Джон Бродус Уотсон родился в сельской местности Южной Каролины в 1878 году и умер в Нью-Йорке в 1958 году. Между тем он занимал академические должности в Чикагском университете и Университете Джона Хопкинса, где он преуспел как исследователь и ученый, а также на руководящих должностях. у Дж.рекламных компаний Уолтера Томпсона и Уильяма Эсти, где он преуспел как бизнесмен. Дважды был женат, от каждого брака имеет по двое детей. Как и Б. Ф. Скиннер, Уотсон предположил, что подлинная наука о поведении могла бы принести пользу человеческому благополучию, если бы эта наука основывалась на натуралистических принципах, а не на менталистских социально-культурных предположениях. Однако Уотсон подчеркивал предшествующую, механическую причинность, тогда как Скиннер подчеркивал непредвиденные обстоятельства и последствия. В результате классический СР-бихевиоризм Уотсона сильно отличается от анализа поведения Скиннера, а подход Уотсона далеко не соответствует всеобъемлющей поведенческой ориентации.

Информация о журнале

The Journal of Mind and Behavior (JMB) признает, что разум и поведение располагаются, взаимодействуют и причинно связаны друг с другом разнонаправленными способами; Журнал призывает к исследованию этих взаимосвязей. JMB особенно интересуется научной работой в следующих областях: психология, философия и социология экспериментирования и научного метода; проблема разума и тела в психиатрии и социальных науках; критический анализ концепции и практики DSM-биопсихиатрии-соматотерапии; вопросы, касающиеся этического изучения познания, самосознания и высших функций мышления у нечеловеческих животных.

Информация об издателе

Небольшое академическое издательство, посвященное междисциплинарному подходу в психологии, психиатрии и смежных областях. Издатель журнала Mind and Behavior. Спонсор симпозиумов и конференций по теориям сознания и проблемам разума и тела в социальных науках.

Бихевиоризм — обзор | ScienceDirect Topics

6.2 Структуры обучения

Бихевиоризм — это теория стимулов и реакций.Акцент здесь делается на изменении поведения; а внутренние психические состояния или состояния сознания считаются маловажными. Они не считаются относящимися к идее или практике обучения. Учащийся пассивен, и поведение понимается как вызванное внешними стимулами как оперантными условиями. Б. Ф. Скиннер, ведущий сторонник, утверждал следующее. Приятный опыт — это позитивное подкрепление. Если их испытывает учащийся, они устанавливают связь между стимулами и реакцией.С другой стороны, неприятные переживания являются негативным подкреплением. Они заставляют учащихся избегать нежелательных реакций на стимулы. Если обучение постоянно подкрепляется, это увеличивает скорость и глубину этого обучения. Как положительное, так и отрицательное подкрепление могут формировать поведение сразу и в долгосрочной перспективе. Если учащийся не получает никакого подкрепления, это также может формировать поведение. Если учащиеся не получают никакой реакции на свое поведение, они могут изменить свое поведение, чтобы вызвать или поощрить какое-либо внешнее подкрепление.

Примером программы обучения, основанной на бихевиористской метатеории, является метод Келлера. Этот метод, или, точнее, подход к преподаванию и обучению, оказал влияние, если не имел решающего успеха, на образование профессий в Бразилии (Mota, 2013). План Келлера (Keller, 1968) был запущен в начале 1960-х годов и представляет собой раннюю попытку использовать новые технологии в преподавании и обучении. План, также называемый Персонализированной системой обучения (PSI), был разработан Фредом С. Келлер с Дж. Гилмором Шерманом, Каролиной Бори и Родольфо Ацци, среди прочих, в середине 1960-х годов в качестве новаторского метода обучения для тогда еще нового Университета Бразилиа. Когда план Келлера был запущен, новые цифровые технологии находились в зачаточном состоянии, а это означало, что доставка контента, разработка учебных сред и их возможности для обеспечения глубокого обучения были ограничены. Кроме того, его опора на бихевиористский подход означала, что он работал с строго ограниченной педагогикой, и, следовательно, его влияние на обучение было меньше, чем первоначально предполагалось.Тем не менее, его стоит изучить, поскольку он представляет собой раннюю попытку использовать новые технологии для создания продуктивной среды обучения.

План Келлера — это тип индивидуального обучения, в котором учебные материалы представлены небольшими блоками. Когда учащийся чувствует себя готовым, он сдает тест перед завершением модуля и, если он проходит на соответствующем уровне, ему разрешается продолжить изучение модуля. Этот тест также является диагностическим в том смысле, что дает описание возможностей ученика, что позволяет скорректировать последующую программу под нужды ученика.Именно в этом смысле программу можно охарактеризовать как персонализированную. Студент завершает каждый из последующих блоков в своем собственном темпе. Это указывает на одно из преимуществ этой формы обучения: способность системы приспосабливаться как к учащимся, желающим быстро пройти программу, так и к тем, кто хочет не торопиться. Это один из элементов гибкости, присущей этим типам подходов к преподаванию и обучению. В соответствии с планом Келлера инструкторы (или учителя, как мы их знаем) выступают только в качестве фасилитаторов, не применяют наказаний ни на одном этапе обучения и выставляют только оценки «зачет» или «неудовлетворительно».

План Келлера основан на бихевиористской философии (Zimmerman, 2002). Первичное представление нового содержания было через письменные тексты. Учитывая формы средств массовой информации, доступные в то время, когда был разработан план Келлера (например, лекции, фильмы, аудиозаписи, телевидение, радио, бумажный текст и т. д.), бумажные тексты давали студентам наибольшую свободу; книги и тексты переносимы, их можно читать в своем собственном темпе, их можно начинать и останавливать в любое время, их легко пересматривать, и читатель может писать по ним.Как приложение бихевиоризма план Келлера был разработан, чтобы максимизировать количество оперантных действий, которые можно было подкрепить; лучше всего это можно сделать с письменными материалами, а не с пассивными наблюдателями других средств массовой информации.

Материал темы был разбит на отдельные значимые блоки. Эти единицы могут иметь различные виды отношений; например, один модуль может обеспечить обучение, которое является предпосылкой для понимания другого, или более поздний модуль может быть развитием более раннего.Действительно, эти формы обучения, поскольку они допускают гибкость, могут приспосабливаться к различным режимам развития. Ряд этих режимов прогрессии был идентифицирован. Первое – предварительное условие. Для приобретения определенных знаний, навыков и элементов диспозиции в процессе обучения существуют предпосылки. Примером может быть математика, где знание сложения является необходимым условием умножения. Вторая форма – созревание. Зрелая форма прогрессии относится к развитию ума учащегося.Есть некоторые умственные операции, которые учащийся не может выполнять, потому что мозг слишком незрел, чтобы их обрабатывать. Третья форма является экстенсиональной. Экстенсиональная форма прогрессии понимается как увеличение количества или диапазона операции. Более широкий охват материала является формой прогресса, поэтому учащийся теперь понимает больше примеров конструкции или больше применений конструкции и может работать с более широким диапазоном идей.

Четвертая форма — интенсификация.С идеей расширения связано углубление или усиление конструкции или навыка. В то время как расширение относится к количеству или диапазону развития, интенсификация относится к степени, в которой сложное понимание заменило поверхностное понимание концепции. Тогда есть понятие сложности. Что касается конструкций знаний, навыков и предрасположенностей, заложенных в среде обучения, существует четыре формы сложности, которые позволяют проводить различие между единицами. Это: поведенческая сложность, символическая сложность, аффективная сложность и перцептивная сложность. Существует также тип прогрессии, абстрагирование, которое включает в себя переход от конкретного понимания концепции к более абстрактной версии. Еще одним показателем прогресса является повышенная способность формулировать, объяснять или дополнять идею или конструкцию (т. е. учащиеся сохраняют способность использовать навык и, кроме того, теперь они могут формулировать, объяснять или дополнять то, что они могут делать и что делать). они сделали).Последней формой прогресса является педагогическая, и это относится к тому, как на обучение влияют средства его доставки. Примером может быть переход от исполнения с участием к самостоятельному. Учащимся разрешается продвигаться по материалам курса в своем собственном темпе и в порядке, наиболее подходящем для них. Затем учащиеся проходят программу так быстро или медленно, как они выбирают, при условии, что они завершают всю программу в течение определенного периода времени.

Учащиеся должны выполнить требования мастерства в одном разделе, прежде чем переходить к следующему. Как правило, модуль в программе будет иметь более одной эквивалентной формы оценки; например, три теста одинаковой сложности или три первичных источника или набора данных для анализа. Учащиеся должны продемонстрировать мастерство в решении задач подразделения на определенном уровне. Если учащийся не достигает порога, он или она перенаправляется к материалам модуля (или дополнениям, если они предоставлены), а затем может пройти эквивалентную форму оценивания модуля.С бихевиористской точки зрения демонстрация мастерства и возможность перейти к следующему разделу считались подкреплением.

Помощники преподавателей или прокторы были важным элементом Плана Келлера. Они могли быть внешними по отношению к программе (взрослые или сверстники, набранные из внешних источников) или внутренними (продвинутые студенты программы, которые преуспевали, завершили все разделы на сегодняшний день и имели хорошие навыки межличностного общения). Они выступали в качестве арбитров мастерства юнитов; они подтверждали мастерство, определяли слабые места и направляли учащихся к следующим разделам.План Келлера широко использовался в бразильской системе высшего образования, особенно как более персонализированная форма обучения, но в формулировке Келлера нет ничего, что ограничивало бы его применение определенными уровнями обучения, содержанием или типами программ. Было проведено некоторое исследование эффективности метода Келлера, которое предполагает, что он оказывает значительное положительное влияние на обучение по сравнению с более традиционными форматами, основанными на лекциях (Pear and Crone-Todd, 1999).

План Келлера, как мы предположили, опирается на бихевиористскую метатеорию, и это, возможно, способствовало его относительной неудаче. Бихевиоризм можно противопоставить двум альтернативным метатеориям, на которые мы уже ссылались: когнитивизму или обработке символов и конструктивизму . В центре внимания когнитивизма находится роль внутренней психической деятельности. Обучаемый рассматривается как обработчик информации, пассивно получающий информацию из внешнего источника.Когнитивистские взгляды на обучение представляют собой парадигмальный пример философии обучения, основанной на обработке символов.

С другой стороны, конструктивизм влечет за собой активный процесс обучения и обычно ассоциируется с работами русского психолога Льва Выготского. Мур (2012:18–19) резюмирует взгляды Выготского на развитие, обучение и сознание. Когнитивное развитие наиболее эффективно достигается путем разработки идей и понимания в ходе обсуждения с учителями или педагогическими экспертами и сверстниками.Учащиеся работают и развиваются лучше с помощью, чем без помощи, и им даются задания, которые проверят то, что в них развивается, а не то, что уже развилось (идея напрягать не только «способных» учеников, но и тех, кто может восприниматься как несовершеннолетний). достижение по сравнению с какой-либо принятой нормой развития или положения). Учащиеся стремятся развивать «сознательное мастерство» над тем, что они узнали, а не просто повторять факты, которые могут иметь для них мало значения. Развитие такого опыта не зависит от конкретного предмета, и однажды приобретенное становится инструментом, с помощью которого все обучение облегчается и улучшается.Таким образом, отношения между учеником и учителем носят диалогический, а не монологический характер, предполагают совместное обучение как со сверстниками, так и с учителем, признают обучение активным и интерактивным процессом, связанным с предварительным характером знаний ученика, и подчеркивают артикуляцию и метапроцессы обучения.

Перспективы бихевиоризма Уотсона, Скиннера и Толмена — 1375 слов

Введение

Психология является одной из самых разнообразных и интересных областей исследования, учитывая многочисленные изменения, которые она претерпела, начиная с девятнадцатого и заканчивая двадцатым веком, и сохранилась в двадцать первом веке, теперь широко известная как современная психология.Из всех этих достижений Эдвард Толмен, Б. Ф. Скиннер и Джон Ватсон внесли важный вклад в психологию, и их различные точки зрения нашли свое отражение в современной психологии.

Все они изучали психологию с точки зрения бихевиоризма, и хотя они расходились в том или ином аспекте, их взгляды основывались на бихевиоризме. Уотсон был отцом бихевиоризма, представив свою точку зрения; широко известный как классический бихевиоризм. Скиннер много заимствовал у Уотсона, но делал некоторые изменения здесь и там, поскольку каждый стремился утвердить свою школу мысли.

Толмен придерживается другого взгляда на бихевиоризм, отличного от взглядов Уотсона и Скиннера. Отклоняясь от других школ мысли, бихевиористы считают, что «все, что делают организмы, включая действия, мышление и чувства, может и должно рассматриваться как поведение» (Mclntyre, 2003). Из-за модификации, которую они внесли в первоначальные бихевиористские наблюдения Уотсона, Толмен и Скиннер составляют важнейшую часть необихевиористов, изложенных в этой статье, поскольку в ней сравниваются и противопоставляются точки зрения этих трех великих психологов.

Джон Ватсон

Как упоминалось выше, Ватсон был отцом бихевиоризма. Уотсон утверждал, что поведение является результатом мотивации; то есть организмы нужно было заставить вести себя определенным образом в ответ на выявление. В своем стремлении внедрить и развивать более объективную научную психологию Уотсон утверждал, что эмоции не являются внутренними, люди не просто испытывают эмоции; нет, эмоции были реакцией на провокацию, позже определенную как стимул.

Его эксперименты были направлены на то, чтобы доказать, что за каждым поведением стоит стимул.Эксперимент с Маленьким Альбертом был одним из экспериментов Ватсона, направленных на подтверждение его утверждений.

Альберт, сын лаборанта, ходил со своей матерью в лабораторию, где ради развлечения играл с выращенными крысами. По мнению Уотсона, крысы были стимулом для игривого поведения Альберта. Уотсон наблюдал развитие нового поведения. Страшный звук удара молотка по металлическому стержню сопровождал демонстрацию крыс Альберту, чтобы вызвать его игривое поведение. После семи последовательных представлений Альберт плакал каждую минуту, когда видел крыс, даже после прекращения устрашающего звука (Watson & Rayner, 1920).

Это показало, что эмоции и поведение были продуктом стимула, и, как отмечает Макинтайр (2003), «эта реакция страха «обобщалась» на новые стимулы: Альберт также проявлял страх (CR), когда вещи (CS), похожие на нечеткие были представлены лабораторные крысы (например, мужчины с бородой, собаки, шубы, маски Санта-Клауса)». Это был подход Уотсона к бихевиоризму; поведение было продуктом мотивации. Как упоминалось выше, его работа была названа классическим обусловливанием, и она играет большую роль в современной психологии, а Уотсон является отцом-основателем.

Б. Ф. Скиннер

Б. Ф. Скиннер многое заимствовал из точки зрения бихевиоризма Уотсона. Тем не менее, он добавил к тому, что установил Уотсон, чтобы сформировать школу радикального бихевиоризма. «Будучи аспирантом, он изобрел камеру оперантного кондиционирования и кумулятивный регистратор, разработал скорость реакции как критическую зависимую переменную в психологических исследованиях и разработал мощный, индуктивный, основанный на данных метод экспериментального исследования» (Mclntyre, 2003). .

Операционное обусловливание дало Скиннеру выдающееся положение в психологии. Скиннер считает, что поведение является продуктом окружения. Он интегрировал проблему подкрепления в свою теорию, заметив, что высокая вероятность того, что данное поведение было вызвано подкреплением. Подкрепление здесь означает вознаграждение, при котором определенное поведение будет повторяться, если оно будет вознаграждено, но исчезнет при отсутствии вознаграждения.

Идея Скиннера о вознаграждении/подкреплении тесно связана с идеей мотивации Уотсона, что делает их похожими.Эта форма подкрепления широко известна в современной психологии как оперантное обусловливание. Более того, как отмечает Гудвин (2005), «большая часть работ Скиннера была направлена ​​на то, чтобы убедить мир в том, что экспериментальный анализ поведения — единственная надежда на будущее благополучие человеческого вида» (стр. 394), как и Уотсон.

Скиннер немного отличался от Уотсона в том, что «Уотсон возражал против использования ссылок на психические состояния и считал, что психология должна изучать поведение напрямую, рассматривая частные события как невозможные для научного изучения. Скиннер отверг эту позицию, признавая важность мышления, чувств и «внутреннего поведения» в своем анализе» (Mclntyre, 2003).

Проще говоря, Скиннер считает, что все зависит от поведения, включая эмоции, которые следует учитывать в бихевиоризме. Теория Скиннера сохранилась в современной психологии, и многие современные психологи широко используют оперантное обусловливание в своих исследованиях и исследовательской работе. До сих пор существуют споры о том, являются ли эмоции частью поведения, как указал Скиннер.

Эдвард С. Толмен

Психологическая точка зрения Толмена сильно отличалась от точки зрения Уотсона и Скиннера. Макинтайр (2003) утверждает, что «хотя Толмен твердо придерживался бихевиоризма в своей методологии, он не был радикальным бихевиористом, как Б. Ф. Скиннер».

Согласно наблюдениям Толмена, обучение, которое приведет к поведению, будет происходить без мотивации или подкрепления, вопреки тому, что теоретизировали Уотсон и Скиннер. Наблюдение Толмена было; все, чему научились в одной среде, будет применимо в другой среде, что опровергает взгляды Скиннера, более того, он заявил, что поведение не обязательно является автоматической реакцией на раздражитель.

Таким образом, его точка зрения стала когнитивной теорией обучения. «Он думал об обучении как о развитии части знаний и познаний об окружающей среде и о том, как организмы относятся к ней» (Mclntyre, 2003). Толмен прославился тем, что представил лабиринт в качестве пробного инструмента исследования. В этом эксперименте

Толмен «обучал» крыс следовать заданным путям в лабиринте и заметил, что пища, помещенная в конце лабиринта, не диктовала напрямую способность крысы к обучению, напротив, эта пища «просто влияла на мотивация пройти лабиринт как можно быстрее и точнее» (Гудвин, 2005, с.369). Это наблюдение расходилось с точками зрения Уотсона и Скиннера.

Толмен назвал способность крыс идти по лабиринту посредством обучения даже без еды латентным обучением, которое будет улучшаться в присутствии вознаграждения.

Тем не менее, его идеям не хватало обоснования, потому что «Его исследования с крысами в лабиринтах не дали большого практического применения. Например, его призыв приучать детей к составлению широких когнитивных карт мало что дал родителям в явном виде… Пример Толмена больше походил на хорошую иллюстрацию опасности, связанной с экстраполяцией слишком далеко за пределы собственных данных» (Гудвин, 2005, с. 373).

Толмен настаивал на том, что поведение является результатом целей, поставленных в процессе обучения, и ему не хватало научных данных, чтобы подтвердить свои предположения и наблюдения. Тем не менее точка зрения Толмена играет ключевую роль в современной психологии. Его когнитивные промежуточные переменные связывают бихевиоризм с когнитивной психологией, что является важным наблюдением и областью исследований в современной психологии.

Изучение познания животных в современной психологии основано на когнитивной теории обучения Толмена.Таким образом, Толмен расходился с Уотсоном и Скиннером, осуждая роль подкрепления или мотиваторов в анализе поведения. Более того, он предпочитал использовать менталистские переменные, подкрепляемые небольшим количеством научных данных или вообще не подтверждаемые ими. Например, как упоминалось выше, его исследования с крысами в лабиринте не имели существенного практического применения в научных исследованиях.

Сравнение

Уотсон, Скиннер и Толмен принадлежат к бихевиористской школе мысли в психологии. По мнению этих трех психологов, поведение подчеркивает причину, по которой люди поступают так, как они это делают.Единственная разница заключается в подробностях и изложении принципов, лежащих в основе бихевиоризма.

Согласно Самельсону (1981), эти три психолога согласились: «психология должна быть наукой, фундаментальный принцип науки состоит в том, что ее данные должны исходить из публично наблюдаемых явлений и того, что считается предметом психологии, а именно сознания. , не удовлетворяет этому принципу, потому что его нельзя соблюдать публично» (стр. 406). Таким образом, Уотсон, Скиннер и Толмен пришли к согласию по нескольким фундаментальным вопросам, несмотря на то, что по другим они расходились.

Заключение

Школа бихевиоризма в психологии обязана своими корнями Уотсону, который предположил, что поведение является продуктом мотивации, и его точка зрения широко известна как классический бихевиоризм. Скиннер в значительной степени заимствовал у Уотсона и ввел оперантное обусловливание, в котором говорится, что поведение является результатом вознаграждения и среды, в которой продолжительное вознаграждение за данное поведение приведет к его повторению, в то время как отсутствие вознаграждения поведение исчезнет.

С другой стороны, Толмен, хотя и был бихевиористом, отличался в части поведения, связанной с вознаграждением, окружающей средой и мотивацией.Он утверждал, что поведение является результатом обучения и вознаграждения, а окружающая среда практически не влияет на него. Тем не менее, несмотря на их различия, Уотсон, Скиннер и Толмен являются отцами-основателями бихевиористской точки зрения в психологии, которая нашла широкое применение в современной психологии.

Список литературы

Goodwin, J. (2005). История современной психологии. Второе изд. Нью-Джерси; Джон Уайли и сыновья.

Макинтайр, Т. (2003). История бихевиоризма.Веб.

Самельсон, Ф. (1981). Борьба за научный авторитет: восприятие бихевиоризма Уотсона, Journal of the History of the Behavioral Sciences, 17, 399-425.

Уотсон, Дж., и Рейнер, Р. (1920). Условные эмоциональные реакции. Получено с http://psychclassics. yorku.ca/Watson/emotion.htm

Watson – Parenting and Family Diversity Issues

Люмен Обучение; участники Викимедиа; и Диана Лэнг

Джон Б.Уотсон был влиятельным американским психологом, чья самая известная работа произошла в начале 20 века в Университете Джона Хопкинса. Уотсон проводил исследования поведения животных, воспитания детей и рекламы. Наряду с этим исследованием он провел спорное исследование «Маленький Альберт».

Рисунок 1. Фотография Джона Ватсона

Ватсон считал, что объективный анализ сознания невозможен; поэтому он предпочел сосредоточиться непосредственно на наблюдаемом поведении и попытался его изменить.Уотсон был главным сторонником смещения фокуса психологии с разума на поведение, и этот подход к наблюдению за поведением и контролю за ним стал известен как бихевиоризм . Основным объектом изучения бихевиористов было усвоенное поведение и его взаимодействие с врожденными качествами организма.

Бихевиоризм обычно использовал животных в экспериментах, предполагая, что то, что было изучено на животных моделях, может быть до некоторой степени применимо к человеческому поведению.Эта знаменитая цитата Уотсона объясняет его утверждения:

«Дайте мне дюжину здоровых младенцев, хорошо сформированных, и мой собственный определенный мир, в котором я буду их воспитывать, и я гарантирую, что возьму любого наугад и обучу его любому специалисту, который я выберу — врачу, юристу. , художник, купец-главнокомандующий и, да, даже нищий и вор, независимо от его талантов, склонностей, наклонностей, способностей, призваний и расы его предков. Я иду дальше своих фактов и признаю это, но то же самое говорят и сторонники противоположного, и они делают это уже много тысяч лет.

Уотсон считал, что с детьми следует обращаться как с молодыми взрослыми. В своей книге он предостерег от неизбежных опасностей, связанных с тем, что мать дает слишком много любви и привязанности. Лозунгом Уотсона было «не больше детей, а лучше воспитанных детей» . Уотсон приводил доводы в пользу воспитания в споре о природе и воспитании и утверждал, что все заложено в ребенке через его взаимодействие с окружающей средой.

Таким образом, согласно Уотсону, родители и опекуны несут полную ответственность за действия своих детей, поскольку они сами выбирают среду, в которой воспитывается их ребенок.Основываясь на результатах своего исследования «Маленький Альберт», Уотсон пришел к выводу, что опекуны могут формировать поведение и развитие ребенка, просто взяв под контроль все ассоциации «стимул-реакция».

Эксперимент маленького Альберта (1920)

Цель эксперимента с Маленьким Альбертом состояла в том, чтобы показать, как принципы классического обусловливания можно применить к 9-месячному мальчику. Уотсон и его помощник приучили «Маленького Альберта» бояться белой крысы, лязгая железным прутом, когда Альберту показывали белую крысу.

Сначала мальчику подарили белую крысу и заметили, что он ее не боится. Во-вторых, ему показали белую крысу, а затем лязгнули железным прутом. «Маленький Альберт» ответил плачем. Эта вторая презентация повторялась несколько раз. Наконец, исследователи представили белую крысу саму по себе, и мальчик показал страх.

Позже, пытаясь увидеть, передается ли страх на другие объекты, Ватсон подарил Альберту кролика, собаку и шубу. «Маленький Альберт» закричал, увидев их всех.

Посмотрите это видео об исследовании Маленького Альберта, чтобы получить общее представление о том, как проводилось исследование.

Это исследование продемонстрировало, как эмоции могут стать условными реакциями. Анализ видеозаписи Альберта, снятой Уотсоном, заставил некоторых сделать вывод, что у «Маленького Альберта» могли быть когнитивные задержки или задержки в развитии. Этическая проблема исследования заключалась в том, что Уотсон так и не изменил эту условную реакцию у Маленького Альберта.

Уотсон Сегодня

Совет Уотсона относиться к детям с уважением, но с относительной эмоциональной отстраненностью подвергся резкой критике.Тем не менее, бихевиоризм все еще очевиден сегодня, и он в значительной степени ответственен за становление психологии как научной дисциплины благодаря своим объективным методам и экспериментам. В настоящее время он используется в поведенческой и когнитивно-поведенческой терапии, в классе и в воспитании детей.

• Объективный анализ разума был невозможен, поэтому Уотсон придумал «бихевиоризм», в котором основное внимание психологии уделяется наблюдению за поведением и контролю за ним.
• Людей можно научить вести себя определенным образом в зависимости от их окружения и типов применяемых стимулов.
• Эксперимент Маленького Альберта — эмоциональные реакции у людей можно обусловливать.

020. Торндайк и Уотсон: отцы-основатели бихевиоризма

Психология… является чисто объективной экспериментальной отраслью естествознания. Его теоретическая цель — предсказание поведения и управление им. Самоанализ не составляет существенной части его методов . Дж. Б. Уотсон; «Психология с точки зрения бихевиориста» (1913)

Продолжаем с того места, на котором остановились в прошлый раз: конец 19-го и начало 20-го века были бурным временем (без каламбура) для когнитивной науки.Стремясь вывести психологию из сферы торгашества, одна из ветвей психологии решила полностью ограничиться внешне наблюдаемым поведением и факторами, которые, как можно было бы показать, влияют на него (отсюда и название этой области деятельности: Бихевиоризм ). . Эдвард Торндайк (1874–1949) и Джон Бродус Уотсон (1878–1958) — «отцы» американского бихевиоризма.

Уотсон был уволен со своей университетской должности через несколько месяцев после публикации результатов исследования Маленького Альберта из-за личной неосмотрительности — внебрачной связи с аспиранткой, которая работала с ним над исследованием Альберта.Покинув академический мир, Уотсон работал в рекламе (индустрия, единственной целью которой является влияние на поведение людей) и написал влиятельную книгу о воспитании детей: Психологическая помощь младенцам и детям , которую он посвятил «Первой матери, вырастить счастливого ребенка». В своей книге Уотсон отрицал существование врожденных качеств, таких как «гнев, обидчивость, сочувствие, страх, игра, любопытство, общительность, застенчивость, скромность, ревность, любовь, способности, талант, [или] темперамент», заявляя, что все детские поведение было продуктом предварительной обусловленности: «Мы в раннем возрасте встраиваем все, что появится позже.Он также подверг государственное образование критике, потому что оно было основано на предположении, что дети могут развиваться изнутри, если учителя смогут использовать творческий потенциал каждого ребенка: «Я думаю, что эта доктрина нанесла серьезный вред… бихевиористов считают, что ничего изнутри разработать .» (выделено мной).

Я нахожу это заявление довольно грустным. Это, безусловно, расходится с фактами, какими мы их знаем сегодня (возьмем, к примеру, огромное количество данных об однояйцевых близнецах, воспитанных отдельно друг от друга, и о том, насколько похожи они в конечном итоге, несмотря на совершенно разную домашнюю среду).