Скажи мне, как ты родился, и я скажу, как будешь жить реферат по психологии

Скажи мне, как ты родился, и я скажу, как будешь жить Прокопенко, кандидат мед. наук, врач-сексопатолог Голограмма жизни «Я бы желал, чтобы отец мой или мать, а то и оба они вместе — ведь обязанность эта лежала одинаково на них обоих, — поразмыслили над тем, что они делают, в то время как они меня зачинали. Если бы они должным образом подумали, сколь многое зависит от того, чем они тогда были заняты, — и что дело тут не только в произведении на свет разумного существа, но что, по всей вероятности, его счастливое телосложение и темперамент, быть может, его дарования и самый склад его ума — и даже, почем знать, судьба всего его рода — определяются их собственной натурой и самочувствием — если бы они, должным образом все это взвесив и обдумав, соответственно поступили, — то, я твердо убежден, я занимал бы совсем иное положение в свете, чем то, в котором читатель, вероятно, меня увидит… Но я был зачат и родился на горе себе…» Это из английской классики. XVIII век. Лоренс Стерн. «Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентльмена». Каждый миг нашей жизни не только вплетается необходимым звеном в общую цепь существования, но и отражает, как голограмма, все, что было, что есть и что будет. Невозможно укрыться от природных закладок, на которые наслаиваются социальные воздействия. Только от характера зависит то, что человек усваивает в контактах с другими людьми. Почему из одной и той же ситуации одни выносят разочарования, другие — радость, третьи — урок на будущее? Только потому, что именно на это настраивает их некий внутренний комплекс склонностей и предпочтений. Одним словом, характер. А характер начинает формироваться с первых секунд существования, даже еще раньше — во время родов. Мины замедленного действия Эти процессы изучает совсем новая наука — неонатальная психология (от неонатус — новорожденный). В ее рамках рассматривается довольно ограниченный промежуток времени — от зачатия до рождения, причем считается, что важными могут быть как моменты, связанные с течением беременности (угроза прерывания, токсикозы и т. д.), самих родов (особенности и осложнения), так и поведение в это время родителей — в первую очередь, конечно, матери. Оказывается, это немаловажно — что и как влияет на человека еще в утробе матери и в процессе родов. Считается, что сам по себе переход от безопасного внутриутробного существования, когда и тепло, и мягко, и кушать дают постоянно, к холоду и опасностям жизни вне теснейшего контакта с матерью, является колоссальным стрессом для любого организма. А если на эти условия наложились еще и дополнительные отрицательные факторы, то добра ждать не следует. Глубоко в подсознании откладываются некие стимулы, на основе которых строятся комплексы, сплетающиеся в привычки, а затем — в характер… Так что пусть ни плод, ни новорожденный еще не могут общаться с нами, еще не понимают, что происходит, — их подсознание уже содержит мины замедленного действия. Вспомните: в народной медицине считается, что беременная не должна смотреть на пожар — родится рыжий, не должна видеть калек и уродов — ребенок может родиться таким же. Если увидит мышку, то у младенца будет волосатое родимое пятно, если столкнется с негром, то не уберечься от родимого пятна в пол-лица или полспины. Существует около сотни таких предрассудков, причем многие из них подтверждались не раз. Но, как оказалось, рациональное зерно в народных наблюдениях существует. Чаще всего переживания беременности и родов проявляются смазано или вообще практически незаметны на фоне других, более сильных и постоянных воздействий на психику растущего и уже выросшего человека. Но в некоторых случаях именно самый первый багаж подсознания создает оригинальный, или перекошенный, или даже исковерканный характер. В таких случаях стоит разобраться, с чего все начиналось, и проводить психотерапию или самовнушение, включающие так называемые аффирмации — лозунги-обращения к самому себе. Их можно произносить безмолвно или вслух перед зеркалом, на работе, в пути — везде, где выдается свободное время настроить себя на лучшее. Роды в результате стимуляции Самый простой и обычный для нашего времени случай. Слабость родовой деятельности довольно распространена среди горожанок, а чтобы ребенок не страдал от затянувшихся схваток, женщине вводят специфические стимуляторы. Но это мы знаем, что таким образом помогаем новому человечку родиться, а для его подсознания все может выглядеть как некое насилие: я еще не готов, а меня уже выгоняют… Такие люди с детства безынициативны, беспомощны, не умеют принимать решения, перекладывают ответственность за будущее и за уже случившееся на окружающих. Они долго не могут начать новое дело, нуждаются в подталкивании, но в то же время не терпят, если помощь становится слишком активной. Даже творцы, родившиеся в результате стимулированных родов, до последнего момента не верят в свои способности, откладывают проявления творчества до последнего момента: пишут стихи впопыхах, создают формулы на клочке бумаги, рисуют в промежутках между полосами полного безделья и т.д. Возможно, что богемный образ жизни писателей, артистов, художников и других творческих личностей — не дань моде, а следствие самых ранних впечатлений подсознания. Аффирмация возможна такая: мне помогали, чтобы сделать лучше. Я сам умею делать выбор. Меня не подгоняют, а помогают. Выбирать безопасно и приятно. Я прощаю маму за то, что она поторопила меня к этой жизни. Если роды были затяжными Ребенок, наоборот, подвергается более сильному и длительному стрессу, ведь прохождение через родовые пути сопровождается сжатием всего тела и особенно головки. Уменьшается приток крови к головному мозгу, замедляется кровообращение, пищеварение, работа практически всех внутренних органов. Такие дети в будущем могут иметь проблемы с нахождением в ограниченном помещении (клаустрофобия), чураются больших коллективов, склонны к одиночеству. Они могут быть творцами, хотя их творчество в любой области деятельности носит явственный депрессивный характер. У женщин бывают мигрени, головокружения, у мужчин ранняя гипертония. В интимном плане и те, и другие консервативны, скованы, хотя возможен и обратный вариант: пытаясь преодолеть себя, человек насилует свою психику и нагружает тело, заводя многочисленные романы, из которых не выносит ничего, кроме нового приступа одиночества и страха перед отношениями с противоположным полом. Любовь к собственным детям (особенно у женщин) бывает крайне собственнической: гиперопека сочетается с нежеланием выпустить в жизнь уже взрослого и совершенно самостоятельного молодого человека. Обращения к себе строятся по такому плану: я застоялся на старте, но теперь меня ничего не сдерживает. Огромный мир вокруг любит меня. Я живу в безопасности. Я и люди очень похожи, мне с ними хорошо. Мама, ты ни в чем не виновата! Другой распространенный случай — предыдущая беременность закончилась абортом. Плод еще в утробе ощущает, что находится на месте, где кто-то уже погиб — и боится, что это случится и с ним. Даже если данная беременность желанная, и у матери нет намерения недоверчивы, постоянно опаздывают или бессознательно путают место или время свиданий, встреч и т.д. Точно так же, как и недоношенные, переношенные нуждаются в гармонизации со своим внутренним ритмом. Тогда они очень быстро понимают, что любое опоздание — лишь внутренний процесс, что опаздывают они лишь К САМОМУ СЕБЕ. Аффирмации для таких людей следующие: лучше начать пораньше, это безопасно. Я не сразу понял, что мама сильно хотела меня. Я всегда успеваю все сделать. Я реализую себя не рано и не поздно. Меня не хотели… Дети, которым мало любви перепадает на протяжении всего детства, — нежеланные, случайные, незапланированные. Ощущая себя ненужными и даже отвергаемыми, они еще в утробе осознают, что не принесут счастья своим родителям. Поэтому основная идея их жизни такова: меня не хотели, я недостоин, я не заслуживаю любви. Отсюда и проблемы в жизни — они то всячески угождают предмету любви, стараясь доказать свою необходимость, то, наоборот, отвергают самую искреннюю любовь и не верят в преданность. Кроме того, им присуща общая рассеянность и нелюбовь к планам и расписаниям. Это затрудняет личную жизнь и становится препятствием в карьере. Но некоторые из нежеланных настолько компенсируют свои особенности, что переходят в другую крайность — превращаются в педантичных исполнителей, у которых все расписано на годы вперед, все поступки разложены по полочкам. Идея, что они нежеланные, портит незапланированным всю жизнь. Теперь для них самое главное — понять и принять в себя, что в своей собственной жизни они уже не зависят от желаний матери, что они могут и должны как любить, так и быть любимыми. Аффирмации могут звучать так: я заслуживаю жизнь — как любой другой. Я желанный мужчина (женщина). Это мое право — быть любимым и любящим. Моя жизнь принадлежит только мне. Если ребенок неправильно лежал в матке Перед родами акушер пытается исправить его положение. Это связано, во-первых, с насилием над матерью и плодом, а во-вторых, с неуверенностью, что процедура получится. Беспокойство матери, прикосновения рук врача — через преграду, но очень неприятные по исходящему от них импульсу намерений, — формируют совершенно специфическую натуру. Такие люди постоянно растут над собой, всегда заняты активной деятельностью, но почему-то не той, не о том, не так… Они никак не могут определить верное направление (даже при движении по улице), не понимают, где можно почерпнуть информацию или умение, не имеют собственного мнения по поводу вещей, отстоящих дальше, чем на 2 хода. В то же время они могут быть чрезвычайно суетливыми, подвижными, беспокойными, навязчивыми, но за этим не кроются никакие достижения и продвижения. В физическом плане неправильное положение в матке может приводить к проблемам с осанкой, фигурой, движениями. Боли в позвоночнике, суставах, внутренних органах, при полном отсутствии какой-то патологии. Порой такие жалобы расценивают как проявление депрессии, невроза, мнительности, но это лишь часть общего типа нервного реагирования. Стоит почаще повторять себе: мое тело мне нравится. Я в безопасности. Я знаю, что делаю. Я твердо знаю, куда иду (продвигаюсь). Что бы я ни делал, я делаю правильно. Я прощаю акушера, который делал мне больно, — это было для моей пользы. Петля на шее Возможно, что дети, у которых в конце беременности или только во время родов было обвитие пуповины вокруг шеи, — самые счастливые, но и самые обиженные в психологическом плане. Им посчастливилось выжить, но постоянное ощущение петли на шее на всю жизнь накладывает отпечаток на эмоциональные переживания. Нередко они (особенно женщины) склонны к истерии, причем первый признак надвигающегося приступа — ощущение кома в горле, который мешает дышать или глотать. Мужчины терпеть не могут галстуки или тесные водолазки. Подсознательная привычка к жизни на краю смерти приводит к тому, что такие люди склонны к авантюрам, экстремальным ситуациям. При этом первоначальная реакция — паническая, но в момент принятия решения они ведут себя так, словно предвидят все от начала до конца, и совершают единственно верные, но почти самоубийственные поступки. То же и в личных отношениях: постоянные контакты с партнерами, которые скорее повредят, чем поддержат; запутывание ситуации в тугой узел и внезапное разрешение ситуации. Установки могут быть такие: я живу в полной безопасности. Жизнь приятная и безопасная штука. Я справлюсь с ситуацией, не доводя до кризиса. Я хочу и могу быть любимым и любящим. Никто не виноват, если со мной происходят нелегкие ситуации. Я прощаю маму за то, что она не берегла себя и меня во время беременности. Любовь и ненависть близнецов Дети, рожденные в двойне, могут испытывать друг к другу либо крайнюю любовь, либо крайнее ожесточение — в зависимости от того, как протекала беременность и хватало ли им кислорода и питательных веществ. Кроме того, большое значение имеет то, насколько простым был выбор — кому родиться первым. Однояйцовые близнецы, как правило, располагаются в матке так, что вопрос об очередности решается задолго до начала родов. Поэтому такие близнецы с первых минут жизни четко выказывают черты лидера и ведомого, причем в дальнейшем эти отношения между близнецами и с окружающими практически не меняются. А вот разнояйцовые близнецы могут устраивать настоящие баталии за право появиться на свет первыми. Отголоски этого конфликта находят свое выражение в особенностях характера. Родившийся первым в однояйцовой паре может быть агрессивным, особенно по отношению ко второму близнецу. Это отголоски пассивной борьбы за право первого выхода, которая разворачивается примерно на 6-7-м месяце беременности. До родов еще достаточно далеко, а потому детки лениво пытаются опуститься пониже, чтобы занять стратегически важную позицию для родов. Вялые толчки, отпихивания приводят к формированию некоторого недовольства друг другом, скрытой агрессивности, особенно у первого. Причем эту скрытую агрессивность первый может проявлять также и к тем живым существам, которых расценивает как младших, например, маленьким собачкам (но не кошкам такого же размера). В то же время первый способен взять на себя тяжесть принятия решений или выполнения трудного задания. Нередко в однояйцовой паре первый является разработчиком стратегии, а второй — отличным исполнителем плана. Первый в разнояйцовой паре нередко оказывается таковым в результате активного смещения плодов перед самыми родами. Беременные женщины знают, что незадолго до предстоящих родов матка как бы опускается, дышать становится легче, головка плода (а в данном случае — первого плода) прижимается книзу. При беременности двойней, особенно разнояйцовой, такое опускание матки может не происходить или происходит в самые последние дни перед родами. Можно говорить, что все это время близнецы никак не могут договориться, кто из них станет первым. А если их спор затягивается, то опусканию матки может предшествовать активное шевеление обоих детей — они решают проблему силовыми методами. Отсюда задиристый характер первого и в разнояйцовой паре. Если это оказывается мальчик, он может стать простым и драчливым, но недалеким и открытым. Если же первой будет девочка, то у нее могут быть большие амбиции, но в достижении целей она будет применять не только открытые ходы, но и недозволенные приемы, интриги, политиканство и т.д. Второй в однояйцовой паре бывает изначально хорош на месте исполнителя, но к творчеству практически не склонен. Нередкие проблемы с кишечником и печенью, поскольку с самого рождения (и даже раньше) второй привык зажимать себя, напрягаться, уступать дорогу. В жизни второй нередко испытывает трудности в избрании генеральной линии развития, хотя исполнение мелких планов дается ему без труда. Вторая девочка склонна к созданию запутанных ситуаций, из которых сама выходит с трудом, хотя вначале ей кажется, что все развивается по ее собственному плану. Второй мальчик (если первой была сестренка) может иметь склонность к женщинам более старшего возраста, а его отношения с другими мальчиками носят характер подчиненности или управления по принципу «серого кардинала». Если же и первой, и второй оказались девочки, обе бывают проникнуты внутренним видением друг друга. Их соединение порой похоже на экстрасенсорный контакт, а достижения и ошибки практически копируют друг друга. Среди девушек-близняшек больше, чем среди обычных сестер, бывают случаи, когда они делят одного мужчину. Причем, если первой с ним свела близкое знакомство первая, то вторая становится его любовницей из подражания и чувства ведомого. Если же мужчина вначале принадлежит второй, то первая подсознательно считает его принадлежащим ей так же, как и сестре. Для обретения собственного, индивидуального существования полезны аффирмации типа: моя жизнь принадлежит только мне. Мне могут подражать, но я — никому. Люди интересны сами по себе. Мое здоровье поддается коррекции. Я прощаю родителей за то, что родился не один (не одна). Если мама не могла расслабиться Наличие или отсутствие интимных отношений между родителями во время беременности способно оказать разное влияние на становление подсознания, в зависимости от особенностей взаимоотношения и желательности сексуального контакта. Некоторые женщины с началом беременности теряют всякое сексуальное влечение (своего рода инстинктивный охранительный режим), а у других, наоборот, возбуждение становится сильным и навязчивым. Но половая жизнь далеко не всегда строится с учетом состояния беременной. Одни женщины недополучают секс, поскольку их запугали врачи угрозой выкидыша или муж опасается навредить ребенку (что в принципе невозможно). Другие, наоборот, имеют сношения, идя на поводу сексуальности будущего папы. Если женщина сдерживает свои желания, находится в состоянии повышенного полового возбуждения, то родившийся мальчик может отличаться спонтанными, естественными эрекциями практически с первых дней жизни. В будущем у таких мужчин чаще встречается ускоренное семяизвержение, а само возбуждение при половом контакте наступает очень быстро — при малейшем прикосновении женщины или даже при фантазиях, связанных с определенной женщиной. У девочек бывают ранние влюбленности — вначале в подружек (без гомосексуального оттенка!), а затем и эротические фантазии, опережающие возрастные рамки на 1-2 года. Кроме того, представители обоих полов отличаются повышенной возбудимостью во всех областях жизни — от мгновенной реакции на опасность до длительного пережевывания уже минувшей ситуации. Взрослые мужчины и женщины склонны к заболеваниям, связанным с напряжением и задержками — запорам, желчнокаменной болезни, геморрою и т.д. Для разрядки подсознательных комплексов в данной ситуации вполне подойдут аффирмации типа: моя жизнь течет плавно, без напряжения. Я легко расслабляюсь. Мне

Неонатальная психология — что это

Все мы приходим на этот свет по-разному. Кто-то желанный и запланированный, кто-то — результат «хорошо проведенного отпуска». Курортного романа. Но имеет ли это отношение к тому, какими мы станем?..

 На этот вопрос пытается ответить относительно новая наука — неонатальная или перинатальная психология. Наука эта утверждает, что на наш характер влияет не только воспитание, но и то, что произошло от зачатия до родов. Несмотря на то, что мы это помнить не можем.

 Впрочем, называть эту науку молодой не совсем справедливо. Еще в язычестве существовало множество суеверий — правил, регламентирующих поведение беременных женщин. Например, если будет смотреть на огонь — рыжий родится. Не дозволялось смотреть и на увечных людей — ребенок может родиться таким же. Беременная женщина должна была следить за своим поведением, не обижать даже домашних животных. И причина всего — уверенность, что этот период может повлиять на жизнь и характер будущего ребенка.

Официально создателем неонатальной психологии считается психолог и психоаналитик Густав Ханс Грабер. Да, вы угадали — это тот самый психоанализ. Грабер — один из учеников Зигмунда Фрейда. В 1971 году Густав Грабер создал в Вене «Общество по перинатальной психологии».

Как то, что было с нами до рождения, может повлиять на нас? К примеру, что если ребенок нежеланный или если мать какое-то время думает сделать аборт, то даже если она откажется от этой мысли и примет ребенка, а впоследствии даже полюбит, а настоящая женщина устроена так, что может полюбить даже ребенка, родившегося от насильника. Инстинкт, ощущение собственной ненужности все равно остается. А если хотели мальчика, а родилась девочка или наоборот, то возникает неосознанное стремление «исправить» ситуацию и соответствовать желанию родителей. Мальчики становятся более мягкими, а женщины — решительными, постоянно стремящимися «воевать» с мужчинами за лидерство.

 Есть утверждения, что на характер влияет и то, КАК мы появились на свет. К примеру, как утверждают ученые, рождение в результате стимуляции, воспринимается младенцем как насилие, и впоследствии ребенок становится безынициативным, но не выносящим стремление других людей помочь. А те, кто родились благодаря кесареву сечению, тревожны и подвержены стрессам. А если ребенок был зачат после того, как был сделан аборт, он подсознательно ощущает, что на его месте кто-то умер, и боится за свою жизнь. Что в будущем опять-таки может вызвать тревожность и повышенный страх смерти. И многое другое.

Можно ли назвать перинатальную психологию наукой? Как и саму психологию в принципе. Ведь это в математике если два плюс два — четыре, то по-другому уже не будет, и если существует сила тяготения, то она существует на всей планете Земля. И если Земля вращается вокруг Солнца, то это факт. Однако изучать человеческую душу гораздо сложнее, чем самые далекие звезды. Почему этот человек ничего не добился? Потому что в детстве в него никто не верил. Почему этот добился таких высот? Потому что в детстве в него никто не верил, и он хотел доказать всем вокруг, что они ошибаются. Детские психологи не жалуют кукол Барби, обвиняя их в том, что именно по их вине девочки начинают худеть. Но в Барби играют все девочки в мире! А худеть до сумасшествия и бегать по пластическим хирургам начинают не все. Потому, что в психологии (в том числе в детской) нет и не может, быть универсальных, верных для всех законов, как в физике или алгебре. Она столь же загадочна, как и генетика (кстати, в советское время они обе считались «буржуазными» науками), где у ребенка вдруг может оказаться цвет глаз, как у тети или бабушки, а таланты — прадедушки. Но разве это значит, что генетика и психология не имеют права на существование? Безумная попытка понять, что такое человек и откуда у него «ноги растут». Смело? Но интересно.

Психологические и психотерапевтические аспекты перинатальных и неонатальных потерь

Добряков И.В., Колесников И.А.
Психологические и психотерапевтические аспекты перинатальных и неонатальных потерь
// Репродуктивное здоровье общества: сб. материалов международного конгресса. СПб: Изд-во ИПТП., 2006. С. 156 — 159.//

Развитие перинатальной психологии и психотерапии в России привело к тому, что постепенно, с большим трудом, но в ряде женских консультаций в штате появились перинатальные психологи. Надеемся, что этот процесс необратим. В то же время следует отметить, что в родильных домах и в медико-генетических консультациях, сотрудники которых чаще всего сталкиваются с пациентками, нуждающимися в психологической помощи, а в некоторых случаях ургентной психотерапии, перинатальные психологи и психотерапевты практически отсутствуют. К таким случаям, например, относятся замершая беременность, пороки развития плода не совместимые с жизнью. Психология преодоления таких трагических событий, а также принципы помощи в таких ситуациях женщинам в нашей стране недостаточно разработаны, публикации на эти темы редки. Наиболее весомыми отечественными работами в этой области нам представляются исследования Е.М. Костериной (2004).

Неудивительно, что большинство учебных программ, предназначенных для обучения перинатальных психологов, либо совсем не касаются темы психологии и психотерапии перинатальных потерь, либо уделяют им крайне мало внимания. В результате акушеры-гинекологи, врачи, занимающиеся ультразвуковой диагностикой, совершенно не компетентные в данной области, вынуждены сообщать женщине и ее родственникам о нежизнеспособности или о смерти плода. Не имея специальной подготовки, они используют присущую человеку от природы эмпатию, сопереживают горю утраты. При этом у врача возникают и собственные переживания, которые могут негативно сказываться на его психическом состоянии. У некоторых возможно возникновение, так называемого, синдрома сгорания. В качестве защиты от глубоких переживаний у отдельных врачей может возникать своеобразный блок «эмоционального канала», что проявляется формальным, холодным, а иногда и циничным отношением к женщинам, переживающим утрату и их родственникам. Подобное поведение медицинского персонала чревато ятрогениями.

Хотя реакции людей на утрату индивидуальны и каждый реагирует на горе по-своему, выявлены закономерности переживания утраты. Переживание перинатальной потери или неонатальной гибели весьма специфичны и требуют особой психологической помощи, а часто и психотерапии. Успешность ее во многом зависит от гармоничности отношений супругов, от мотивации зачатия, от стадии жизненного цикла семьи. Процесс переживания горя в среднем длится около года при благоприятном течении. Если отношения супругов были негармоничными, утрата может привести к полному разрыву отношений (Montigny de, F., 1999),что усугубляет ситуацию.

Процесс принимает патологическое течение в случае, как писал 3. Фрейд (Freud Z., 1917), когда «работа скорби» неудачна или не завершена. Патологическое течение затягивается на несколько лет, может сопровождаться развитием тяжелой депрессии, психосоматических болезней, личностных изменений, нарушающих социальную адаптацию.

К.Е. Изард (Izard C.E., 1991) описывал биологическую и социальную функции горя, а также подчеркивал чрезвычайно важное значение горя для психологической адаптации индивида. Горевание позволяет смириться с утратой, адаптироваться к новой ситуации. Исследователи выделяют три (Parkes C.M., 1987; Rando T.A., 1993; Kay J., Roman B., Schulte H.M., 1997) или четыре (Davidson G., 1984; Костерина Е.М., 2004) стадии горя (bereavement) и траура. (mouring).

Первая стадия — шока, избегания, протеста. Продолжительность этой фазы от нескольких часов до нескольких дней. Когда женщина узнает о фатальном исходе беременности, о том, что ее ребенок умер в утробе или о вынужденной необходимости сделать аборт, она впадает в так называемое состояние «шока». Она не может поверить в реальность происходящего, в памяти еще свежи недавние ощущения шевеления плода, и тем более образ, представления, фантазии о ребенке не возможно подвергнуть изменениям. Женщина находится в состоянии оцепенения и может производить впечатление оглушенного или сонного человека. Особенно тяжелые переживания возникают у женщин на больших сроках беременности (Troitskaya-Smith А., 2001). Им предстоит рожать, зная, что ребенок мертв. Это, как правило, приводит к слабой родовой деятельности, к послеродовым осложнениям. Иногда женщина находится в состоянии своеобразного оцепенения, иногда она испытывает гнев, часто направленный на врачей, не сумевших предотвратить смерть, ищет виновных. Нередко отмечаются и интрапунитивные реакции.

Вторая стадия — конфронтации и дезорганизации длится в среднем от двух недель до одного месяца, но может затягиваться и до 2–3 месяцев. Это очень болезненный период. Женщина наконец осознает, что утрата реальна. Мысли о погибшем ребенке приобретают доминирующий характер. Воспоминания о нем болезненны, но они необходимы для перехода на следующую стадию. Поэтому не следует призывать женщину «не думать» об умершем, тем более что это невозможно. Переживания женщины могут быть наполнены чувством вины («не смогла уберечь ребенка», «не смогла зачать здорового ребенка»), отчаяния, ощущениямипустоты и бессмысленности, чувствами одиночества и беспомощности, страха, тревоги, раздражительности. Может возникать чувство злости направленное как на себя, так и на окружающих (на мужа, родственников, врачей). Факторами дестабилизирующими психическое состояние являются вещи и игрушки детей раннего возраста, дети и коляски, встречающиеся на улице, звонки и встречи людей (друзья, знакомые, коллеги по работе) не знающих о трагедии.

Третья стадия — аккомодации и реорганизации наступает примерно спустя 5–6 месяцев после утраты и может длиться год и более. Она характеризуется снижением остроты переживаний. Вначале этой стадии переживания чувства собственной вины, депрессивные проявления сохраняются. Нередко это сопровождается различными невротическими и соматическими расстройствами (нарушениями аппетита, диссомниями, цефалгиями, колебаниями артериального давления, повышенной утомляемостью и т.п.). При благоприятной семейной ситуации (особенно при гармоничных супружеских отношениях), в случае оказания женщине своевременной адекватной психологической помощи, симптоматика постепенно купируется. Восстанавливается социальный и эмоциональный контакт с окружающим миром, появляется перспектива дальнейшей жизни. Женщина прощается с ушедшим, учиться сохранять память о нем и в то же время жить в настоящем.

Национальные, религиозные, культурные традиции, сопровождающие смерть, разумеется влияют на течение процесса горевания, однако, были сформулированы универсальные рекомендации, следование которым способствует оптимальному его течению (Kumar P., Angst D.B., 2000). Они представлены в таблице 1.

В процессе переживания своего горя родителям придется столкнуться с неоднозначным вопросом: как поступить с мертвым плодом? В родильном доме могут предложить родителям самостоятельно провести процесс захоронения, но иногда лишают их такого выбора. С позиции психологии, даже в случаях небольших сроков беременности выбор должен быть предоставлен. Это обусловлено тем, что психологический компонент гестационной доминанты у женщины все еще сохраняется и сохраняется образ-представление о ребенке. Образ ребенка, сформировавшийся на протяжении многих дней представлений и фантазий, продолжает существовать в сфере психического как женщины, так и мужчины. Поэтому процесс похорон, как традиционный ритуал, способствует постепенному этапу «прощания» с внутренним образом ребенка, что необходимо для прохождения процесса естественного горя и благополучной адаптации.

Таблица 1

Что надо говорить и делать	Чего не надо говорить и делать
Нужно говорить: • «Я сожалею»; • «Я бы хотел, чтобы все кончилось иначе»; • «Я не знаю, что сказать»; • «Мне грустно»; • «Я сочувствую вам»; • «Есть ли у вас вопросы?»; • «Мы можем снова поговорить об этом немного позже».	Нельзя говорить: • «Так лучше»; • «Могло быть хуже»; • «У вас еще могут быть дети»; • «Время лечит»; • «Хорошо, что ребенок умер, пока вы еще не при­выкли к нему».
Следует: • использовать простой стиль речи; • выслушивать родителей; • честно отвечать на вопросы; • не скрывать эмоции; • прикасаться к ребенку.	Не следует: • использовать медицинскую терминологию; • спорить с родителями; • избегать вопросов, отмалчиваться.

Нарушение процесса расставания с внутренним образом ребенка может привести к возникновению фантомных ощущений шевеления плода, к тяжелым и длительным эмоцио­нальным переживаниям утраты. В последующем, может привести к развитию длительной и тяжелой депрессии.

Актуальность и острота поднятой темы не вызывает сомнений. В связи с этим мы считаем необходимым:

1. разработать программу по реабилитации и абилитации женщин, а также их мужей, внутриутробно потерявших ребенка;
2. разработать специальный тематический курс обучения акушеров, психологов, пси­хотерапевтов;
3. проинформировать врачей акушеров, гинекологов, специалистов ультразвуковой диагностики о необходимости оказания психологической помощи и предоставить информа­цию о ее доступности.

Перинатальная психология | АЙК Обнинск

Перинатальная психология — наука о психической и психологической жизни нерождённого ребёнка или только что родившегося (наука о начальной фазе развития человека — пренатальной и перинатальной). Область знаний (подотрасль психологии развития), которая изучает обстоятельства и закономерности развития человека на ранних этапах: пренатальной (антенатальной), перинатальной (интранатальной) и неонатальной (постнатальной) фазах развития, и их влияние на всю последующую жизнь; один из разделов перинатологии.

История:

Перинатальная психология берёт начало из так называемой «житейской психологии», устанавливающей определённые требования к поведению беременной женщины в обществе и повседневной жизни. Культура предписывала беременной придерживаться нравственной чистоты, не обижать домашних животных, не красть и т. п., в связи с тем, что бытовало мнение о влиянии плохих поступков на будущую судьбу и здоровье ребёнка.

Официально создателем перинатальной психологии считается психолог и психоаналитик Густав Ханс Грабер (англ. Dr. phil. Gustav Hans Graber, ученик З. Фрейда), который в 1971 году инициировал в Вене создание «Общества по пренатальной психологии» и исследовательской группы по пренатальной психологии, после чего в 1982 году во Франции создана Национальная ассоциация пренатального воспитания (ANEP) как база для похожих организаций в других странах, в дальнейшем объединившихся в Международную ассоциацию перинатального образования после первого Американского конгресса по пренатальному воспитанию в Торонто в 1983 году, организованного доктором Т. Верни (психиатром).

В 1986 году в Бодгайстене, Австрия прошёл первый Международный конгресс, где рассматривались вопросы профилактики психологии и аспекты социально ориентированных профессий, и создана Международная ассоциация пренатальной и перинатальной психологии и медицины (англ. International Society for Prenatal and Perinatal Psychology and Medicine — ISPPM), первым президентом которой избран швейцарский профессор Густав Ханс Грабер. С 1989 года каждые четыре года на английском и немецком языках издается Международный журнал пренатальной и перинатальной психологии и медицины, основанный П. Федор-Фрейбергем.

В России пренатальная психология появилась с первой Санкт-Петербургской конференции по перинатальной психологии в акушерстве 1994 года, проведённая в роддоме № 12 Санкт-Петербурга. Первая Ассоциация перинатальной психологии и медицины (АППМ) зарегистрирована в 1994 году в Иванове. В 1998 году в Международном институте психологии и управления (МИПУ) создана Российская ассоциация перинатальной психологии и медицины, председателем которой избран профессор Г. И. Брехман, его заместителем — Н. П. Коваленко. С 2004 года в Москве издаётся ежеквартальный научно-практический журнал «Перинатальная психология и психология родительства».

Структура:

Выделяют три фазы:

пренатальная (внутриутробная) — с 22 недели беременности до начала родовой деятельности; интранатальная — с начала родовой деятельности до её окончания; постнатальная (ранняя неонатальная) — первая неделя жизни ребёнка.

По И. В. Добрякову пренатальная психология разделяется на общую, медицинскую (клиническую) и специальную, а также в зависимости от этапа репродуктивного процесса:

психология зачатия психология беременности психология родов психология раннего постнатального периода.

Концепция:

Основным объектом перинатальной психологии является не ребёнок отдельно и не его родители сами по себе, а их общность, представленная диадой детско-родительского взаимодействия на ранних этапах развития, так называемая система «мать-дитя», определённая Р. Шпицем.

Исследованиями установлена действенная профилактика психофизиологических и физических отклонений на этапе пренатальной стадии жизни, снижающая смертность и вероятность преждевременных родов. «Пренатальное» воспитание родителей состоит в моделировании материнских и отцовских чувств, созревающих гораздо раньше, чем представлялось до сих пор, осознании ответственности за собственное здоровье и здоровье ещё нерождённого (незачатого) ребёнка. Цели просвещение будущих родителей в вопросах здорового образа жизни, репродуктивного здоровья, сознательного материнства и отцовства и гармоничное развитие будущих детей.

Теоретические подходы к обоснованию перинатальной психологии:

Множество взглядов на теоретическое обоснование перинатальной психологии послужило разделению подходов на:

Эклектически-дилетантский подход. Обоснование теории перинатальной психологии лицами, не имеющими никакого отношения к психологии. Характеризуется ограниченным представлением о перинатальной психологии, эффективность оценивается по собственным впечатлениям и отзывам беременных (как правило положительным).

Медико-редукционистский подход. Характеризуется поверхностным подходом врачей-акушеров к пониманию психологии, проблемы объясняются только биологическими причинами. Психолого-редукционистский подход. Отличается наличием стройной теоретической базы, но в противоположность медико-редукционистского подходу считается, что течение репродуктивного процесса определяется по большей части психологическим состоянием партнёров, и поэтому при появлении проблем необходима прежде всего психокоррекция. Биологическим, физиологическим, медицинским трудностям уделяется мало (или вообще никакого) внимания.

Интегративный биопсихосоциальный подход. Сочетание биологических, психологических и социальных построений в единой теоретической модели, направленной на более полное понимание закономерностей и взаимосвязей процессов, связанных с репродукцией. В России получили распространение биопсихосоциальные модели, предложенные независимо друг от друга Н. П. Коваленко, Г. Г. Филипповой и И. В. Добряковым.

Психологи, которые на этом специализируются:

Оплакивание гестационной и неонатальной смерти

Скорбь по поводу смерти любимого человека — необходимый естественный процесс, который без должного ухода может стать патологическим. Если ребенок умирает во время беременности или при родах (гестационная или перинатальная потеря) или в течение нескольких дней после рождения (неонатальная смерть), удар для родителей будет чрезвычайно тяжелым и тяжелым, особенно если мы живем без него. и адекватная помощь.

Ребенка любят еще до его рождения. В течение нескольких недель или месяцев мать представляла, какой будет ее дальнейшая жизнь, когда ее беременность закончится, и у нее появится ребенок, о котором нужно будет заботиться и наблюдать за его ростом.

Если иллюзии и проекты закончились наименее ожидаемым и самым страшным образом, если мечта превратится в худший кошмар, чувство пустоты и чувство вины могут стать мучением, которое трудно преодолеть.

Никто не готов к такому болезненному опыту, и тем более, когда окружение (семья, друзья) не знает, как сделать хорошее сопровождение.

Что такое горе?

Горе — это процесс эмоциональной адаптации к ситуации утраты, через который необходимо пройти, пока она не будет преодолена и человек не научится продолжать жить в неожиданных обстоятельствах.

Интенсивность и продолжительность процесса скорби пропорциональны эмоциональной значимости, которую представляет потеря, и тому, как с ней справиться.

Каждому делу и каждому человеку нужен уникальный процесс и время. Тем не мение, Гестационное, перинатальное и неонатальное горе недостаточно осознается обществом, это скрытое, невидимое горе, которое часто преуменьшается.

Это дуэль, на которую не остается времени, потому что пару призывают перевернуть страницу до такой степени, что и женщины, и мужчины должны вернуться к своей трудовой жизни и вернуться к повседневной жизни очень быстро, как будто ничего не произошло. .. случилось.

Наиболее частые симптомы горя

При потере мы замечаем сильные эмоциональные и когнитивные изменения наряду с сильными физическими симптомами: проблемы со сном, истощение, слабость, мышечные или головные боли, чувство деперсонализации и т. Д.

Причина в том, что наш организм делает перенапряжение, чтобы справиться с ситуацией. Следовательно, это ресурс, которым тело должно привлечь наше внимание к происходящему, а мы не обращаем на него внимания.

Наиболее частые симптомы следующие:

• Проблемы со сном
  • Бессонница и нарушения сна
  • Кошмары
  • Ощущение не отдохнувшего
• Проблемы с пищеварением
  • Отсутствие аппетита, переедание, резкие изменения веса
  • Боли в животе
  • Тошнота, головокружение
• Расстройства нервной системы
  • Легкомысленность, потеря и невнимательность
  • Головокружение, одышка, тремор и мышечная слабость
  • Давление в горле и / или груди
  • Нарушение сердечного ритма.
• Со стороны иммунной системы.
  • Защита снижена
  • Возможное изменение гормонального статуса

Команда женской психологии

Чтобы пережить и преодолеть горе, важно окружить себя близкими людьми, друзьями и семьей, которые знают, как выслушать и понять ситуацию, и которые придают процессу важность, которую он действительно имеет.

Перо Мы также можем полагаться на специализированных профессионалов, например, тех, кто составляет команду психологов женского отделения., которые знают, как сопровождать различные фазы гестационного и перинатального горя, предоставляя инструменты, пространство и наиболее подходящий уход.

II Международная научно-практическая онлайн-конференция «Психология одаренности и творчества»

27 ноября 2020 г. в Институте педагогики и психологии образования ГАОУ ВО МГПУ пройдет II Международная научно-практическая онлайн-конференция «Психология одаренности и творчества». Онлайн-конференция будет транслироваться из Moscow Сity University (Institute of Pedagogy and Psychology of Education) Москва, Столярный пер., д. 16. Рабочие языки конференции: русский, английский

Программа конференции

Конференция направлена на привлечение отечественных и зарубежных исследователей в области психологии одаренности и творчества к обсуждению фундаментальных и прикладных аспектов выявления, поддержки, развития и обучения одаренных на разных этапах онтогенеза.

В ходе конференции в пленарных докладах, работе секций и круглых столов будут представлены результаты научных исследований ведущих специалистов в области психологии одаренности и творчества. Планируется обсудить методологические проблемы одаренности и творчества, концептуальные модели и методы теоретико-эмпирического исследования психологических проявлений одаренности, психотехнологии развития творческих способностей и одаренности детей и взрослых, их сопровождения в современных условиях и др.

Направления работы конференции (секции):

Некогнитивные факторы развития интеллекта и креативности Развитие детской одаренности

Диагностика детской Психология и технологии обучения одаренных Рефлексивно-сотворческие технологии развития одаренности

Творческая продуктивность профессионала на этапе акме Развитие математической одаренности Развитие художественной одаренности

Психолого-педагогические аспекты подготовки учителей к работе с одаренными обучающимися

Медико-психологические факторы интеллектуальной одаренности и академической успешности ребенка в современной образовательной среде

Конференция объединит ведущих ученых из различных городов и регионов России (Москвы, Санкт-Петербурга, Ярославля, Казани, Иркутска, Якутска, Ялты, Симферополя, Петропавловска-Камчатска, Хабаровска), а также зарубежных ученых из стран ближнего и дальнего зарубежья (США, Турции, Италии, Бельгии, Германии, Индонезии, Болгарии, Монголии, Казахстана, Белоруссии, Молдовы).

Контакты:
Электронная почта: [email protected] — Поставнев Владимир Михайлович

---

Поделиться

В помощь младенцу,

Сегодня, 5 апреля, в России отмечается День неонатолога. В перинатальном центре Мытищинской городской клинической больницы работает 14 таких специалистов. А также обученные неонатальные и реанимационные медицинские сестры и медицинские братья.

Специальность неонатология — сборная и объемная, в которой пересеклись, объединились педиатрия и кардиология, реаниматология и фтизиатрия, пульмонология, психология, гастроэнтерология, генетика… Неонатолог занимается здоровыми и проблемными детьми.

В тоже время это молодая специальность.

…«Да раньше-то и вовсе в поле рожали!». Эту фразу, наверное, слышал каждый. Однако, 100-150 лет назад из тысячи детей, рождённых «в поле», 400 – 500 умирали сразу, либо рождались уже мертвыми. Да и 30–40 лет назад помощь новорождённым была совсем не такой высокотехнологичной, как сейчас, когда из всех медицинских специальностей неонатология является самой «дорогой».

На консилиумы, где решаются вопросы акушерской тактики, всегда приглашают неонатолога. Вместе с акушером он планирует первую помощь.

«Когда младенец появляется на свет, он не может говорить, а значит — пожаловаться на то, что у него болит. Вот здесь и начинается наша работа. А еще раньше, до рождения малыша, с его мамой. Необходимо досконально изучить ее анамнез, чтобы знать, какой недуг может быть у новорожденного», — говорит заведующая отделением новорожденных Мытищинской ГКБ, врач неонатолог-реаниматолог высшей квалификационной категории, главный неонатолог первого медицинского округа, лучший неонатолог России по итогам 2017 года Вера Крикунова.

После появления на свет ребенка неонатолог оценивает его состояние, осматривает и отдает маме. Если же младенец родился «проблемный», оказание помощи начинается немедленно. В случаях ожидания проблемного малыша целая бригада из неонатологов и неонатологов-реаниматологов присутствует на родах.
На базе перинатального центра Мытищинской ГКБ развернута большая неонатальная служба – неонатальное отделение, отделение патологии и реанимации новорожденных. Работает круглосуточная областная выездная неонатальная реанимационная бригада.

В 2012-м году, после перехода на новые критерии Всемирной организации здравоохранения – выхаживание детей с массой тела 500 г – ведется работа с малышами, рожденными после 22-й недели беременности до их полных 28 дней жизни, а также с недоношенными детьми.

В 2019 году неонатологи Мытищинской ГКБ стали номинантами российской премии «Первые лица».

Психология здоровья новорожденных [NNHP]: теории и практика

К 1994 году психология здоровья стала дисциплиной, которую Мэри Джонстон определила как научное исследование психологических процессов и поведения в сфере здоровья, болезни и медицинской помощи. Психология здоровья до сих пор в основном касалась взрослого населения, хотя сейчас все большее внимание уделяется как педиатрической, так и общей детской психологии здоровья.Примечательно, что внимание, уделяемое педиатрии и детской психологии здоровья, резко возросло, но подавляющее большинство опубликованных работ относится к ребенку, а не к недоношенным новорожденным; тем не менее, преждевременные роды означают, что они родятся рано, а иногда и слишком маленькими, и это стрессовое событие в жизни. В области медицины неонатология появилась как отдельная дисциплина, которая занимается изучением и лечением детей из групп риска, включая риск пороков развития. Следовательно, настало время для того, чтобы психология внесла эффективный вклад как в теорию, так и в заботу о недоношенных новорожденных, рассматриваемых как уникальное, эмерджентное, сопряженное и иерархическое человеческое существо.Формальной основой для этого является неонатальная психология здоровья (NNHP), которая определяется в статье как « научное исследование биопсихосоциальных и поведенческих процессов в состоянии здоровья, болезни и медицинской помощи недоношенному (и доношенному) новорожденному во время его / ее первого ребенка ». 28 дней жизни и взаимосвязь таких процессов с более поздним исходом ». Ранняя работа в этой категории показала, что NNHP имеет глубокие междисциплинарные коннотации, не в последнюю очередь из-за различных способов получения информации от невербальных новорожденных.В статье определены пути и масштабы NNHP, а также обобщено множество примеров работы с недоношенными новорожденными. В обоснование необходимости профессиональной формализации NNHP дается описание неонатальных оценок и вмешательств на очень ранней стадии; показано, что важен междисциплинарный характер большей части ранних работ. Дается указание на теоретические основы NNHP.

Национальная сеть психологов ОИТН

ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ

СОВЕТ.

NPA — это дом для инновационных программ и практиков. То, что зародилось как идея выездного семинара психологов ОИТН, превратилось в профессиональную организацию. Национальная сеть психологов отделения интенсивной терапии (NNNP) является важным следующим шагом на пути к улучшению перинатальной помощи, поскольку она координирует, связывает и обучает психологов по всей стране, работающих в условиях отделения интенсивной терапии.

Сопредседатели Др. Эллисон Демпси и Сейдж Сакстон возглавили создание комитетов по защите интересов, исследований и профессионального обучения, которые изменят и повысят роль поставщиков психиатрических услуг в поддержке уязвимых семей отделения интенсивной терапии.

Эллисон Демпси, доктор философии

Сопредседатель Исполнительного совета

Эллисон Дж. Демпси, доктор философии. Адъюнкт-профессор психиатрии медицинского факультета Университета Колорадо. Мне выпала честь служить сопредседателем Национальной сети психологов ОИТН вместе с доктором Сакстоном. С 2010 года я работаю в отделении интенсивной терапии новорожденных и новорожденных, а также в отделении ухода за плодами в Техасе и Колорадо. Моя клиническая деятельность сосредоточена на оказании услуг младенцам со сложной медицинской точки зрения и их семьям от беременности до раннего детства, и я очень рад участвовать в обучении следующего поколения психологов ОИТН на различных уровнях развития (от экстерната до постдока).Мое исследование сосредоточено на факторах индивидуального, семейного и системного уровня, которые влияют на развитие нервной системы, здоровье и благополучие ребенка. Меня особенно интересуют интервенционные подходы, которые можно применять в перинатальном и неонатальном периодах.

Сейдж Н. Сакстон, PsyD

Сопредседатель Исполнительного совета

Сейдж Ноттедж Сакстон Психиатр, PMH-C. Доцент кафедры педиатрии Орегонского университета здоровья и науки (OHSU). Для меня большая честь работать в совете Национальной перинатальной ассоциации (NPA) и являться сопредседателем с доктором Дж.Демпси из Национальной сети психологов ОИТН (NNNP). Я участвовал в работе отделения интенсивной терапии последние 13 лет и руководил программой последующего наблюдения за отделением интенсивной терапии. Я увлечен обучением, и в моей программе NICU Follow Up проходят ротацию студентов-практикантов, докторантов и стажеров, которые работают в качестве директора по обучению LEND. Мои исследовательские интересы включают улучшение опыта пациентов и их семей в отделении интенсивной терапии, исполнительное функционирование и раннее вмешательство в дошкольных группах, а также оценку и лечение послеродовых расстройств настроения и тревожных расстройств (PMAD).

Тиффани Уиллис, PsyD

Секретарь Исполнительного совета и сопредседатель Комитета по защите интересов

Тиффани Уиллис, психиатр, лицензированный клинический психолог в Детской больнице Милосердия и доцент педиатрии Университета Миссури в Канзас-Сити . Я вхожу в состав Исполнительного совета Национальной сети психологов ОИТН (NNNP) NPA и являюсь сопредседателем комитета по адвокации. Я также являюсь председателем рабочей группы по перинатальному психическому здоровью NPA.Я прошел обучение в области психического здоровья младенцев и работал в отделении интенсивной терапии в течение 4 лет, а с младенцами и семьями в других учреждениях — в течение 7 лет. В настоящее время я работаю неонатальным психологом в Центре здоровья плода, в отделении интенсивной терапии новорожденных и в клинике последующего наблюдения за новорожденными. Мои исследовательские интересы включают влияние психологической поддержки родителей на благополучие их ребенка и влияние привязанности на развивающийся мозг.

Памела А. Геллер, PhD

Исполнительный совет / председатель исследовательского комитета

Памела А.Геллер, доктор философии, адъюнкт-профессор психологии и директор программы клинической подготовки / клинической психологии в Университете Дрекселя и доцент кафедры акушерства / гинекологии Медицинского колледжа Дрекселя. Для меня большая честь работать в Исполнительном совете Национальной сети психологов NICU (NNNP) и возглавлять исследовательский комитет NNNP. Более 25 лет мои исследования были сосредоточены на психологических аспектах неблагоприятных событий, связанных с беременностью и родами, таких как бесплодие, прерывание беременности и госпитализация в отделении интенсивной терапии.В Drexel я являюсь соучредителем и со-директором Mother Baby Connections, междисциплинарной интенсивной амбулаторной программы психического здоровья для беременных и послеродовых женщин, страдающих тревогой и депрессией, а также их младенцев. Работая приглашенным профессором по неонатологии в Детской больнице Филадельфии, я сотрудничаю с коллегами по изучению опыта родителей в отделении интенсивной терапии с проектами, имеющими отношение к родительским страданиям и адаптации, а также к обучению медсестер. Я также горжусь тем, что являюсь руководителем факультета-основателя недавно созданного Студенческого общества Национальной перинатальной ассоциации (NPASS) в Дрекселе.

Эми Боукам, доктор философии

Исполнительный совет / Общество по связям с общественностью APA по детской психологии (Отдел 54)

Эми Боукам, доктор философии, доцент кафедры клинической педиатрии Медицинского колледжа Университета штата Огайо и общенационального Детская больница. Для меня большая честь работать в совете Национальной перинатальной ассоциации (NPA) и в качестве председателя Специальной группы по интересам Американской психологической ассоциации (SIG) отдела 54 (Общество педиатрической психологии).Я участвовал в работе отделения интенсивной терапии более 10 лет, оказывая интервенционные услуги семьям и являясь клиническим руководителем неонатальных психосоциальных услуг. Я курирую стажеров-психологов до докторантуры и докторантов в отделении интенсивной терапии новорожденных. Мои исследовательские интересы включают семейный риск и устойчивость в отделении интенсивной терапии, психосоциальный скрининг и улучшение ухода за новорожденными в конце жизни / в связи с тяжелой утратой.

Психосоциальная поддержка родителей крайне недоношенных детей в неонатальной интенсивной терапии: качественное интервью с исследованием | BMC Psychology

Четыре темы, разъясняющие потребность участников в психосоциальной поддержке во время госпитализации их ребенка, а также способы, которыми ОИТН и его персонал удовлетворяли или не удовлетворяли их потребности, были определены в данных (таблица 1).

Таблица 1 Темы и подтемы

Число после каждой цитаты ниже — это номер, присвоенный источнику интервью (т. Е. Мать и отец в каждой семье, где это применимо, имеют одинаковые номера).

Тема 1: эмоциональная поддержка

Подтема: сочувствие со стороны персонала

Участники выразили потребность в эмоциональной поддержке со стороны персонала. Эта поддержка иногда принимала форму явного утешения или разговоров о том, что чувствуют родители, но также могла быть передана просто через эмпатический тон в общении между персоналом и родителями или через позитивное внимание со стороны персонала.

Участники описали персонал отделения интенсивной терапии как в целом добрый и заботливый и сказали, что сотрудники часто оказывали поддержку и утешение, когда видели, что родители страдают. Некоторые участники отметили, что обнадеживающие и обнадеживающие комментарии сотрудников много для них значили.

«Была медсестра [которая] сказала:« Я видела много младенцев, работала с ними много лет. Иногда люди думают, что не стоит так много вкладывать в ребенка, потому что он не выживет, но я знаю, что [ваш] сделает это, и вам не о чем беспокоиться »./… / Да, это меня гораздо меньше волновало ». (Отец 8).

В то же время участники почувствовали необходимость в персонале быть честным и реалистичным, а не замалчивать реальные проблемы, с которыми сталкивается их ребенок. Они сказали, что им нужно чувствовать, что их беспокойство и эмоциональная боль принимаются и подтверждаются персоналом, а не преуменьшаются и не игнорируются, как если бы их выражения эмоций были невидимыми или нежелательными.

Некоторые участники указали на необходимость того, чтобы сотрудники непосредственно выясняли их эмоциональное состояние.Когда сотрудники проявляли интерес к их чувствам, они чувствовали, что персонал заботится об их потребностях, а также о потребностях ребенка, и давал родителям возможность получить эмоциональную поддержку. Некоторые участники сказали, что сотрудники часто спрашивали их, как у них дела, в то время как другие сказали, что такие вопросы от персонала были редкостью. Участники по-разному интерпретировали отсутствие таких вопросов. Некоторые думали, что сотрудники не считают частью своей работы спрашивать родителей об их чувствах или что они слишком заняты для этого, тогда как другие подозревали, что сотрудники избегают этой темы.Другими словами, участники указали как на личные качества сотрудников, так и на организационные проблемы как причины, по которым они получили меньшую поддержку, чем им хотелось бы.

« [Отделение интенсивной терапии] — это то место, где вы приходите в первую очередь, и именно здесь возникают первые экзистенциальные вопросы /… / Вначале у вас очень много вопросов, много мыслей и, возможно, вам нужно много внимание как родитель. А вы этого не понимаете, и это потому, что не хватает персонала » (Мать 16).

У некоторых участников было ощущение, что персонал уделял им мало внимания или, казалось, преуменьшал их эмоциональную борьбу, потому что состояние здоровья их ребенка было относительно легким по сравнению с состоянием некоторых других пациентов. Они отметили, что даже если их ребенок не подвергался опасности, он все еще находился в эмоционально сложной ситуации как родители и нуждался в сочувствии и внимании со стороны персонала.

«Я была очень напугана /… / и знаю, что спросила, сильна ли [моя малышка], здорова ли она или что-то в этом роде.И [медсестра] посмотрела — и это было сделано из лучших побуждений, но для меня это оказалось совсем не так, потому что она сказала, она почти просто фыркнула на меня и сказала: «А, она весит больше килограмма» /… / с тех пор я Я понял, что она большая для своего [гестационного возраста] /… / но не то чтобы я знал об этом ». (Мать 3).

Они чувствовали, что персонал иногда не мог удовлетворить эту потребность, оказываясь недостаточно чувствительным к тому факту, что ситуации, которые были рутинными для них как профессионалов, часто вызывали стресс и сбивали с толку родителей пациентов.Кроме того, участники отметили, что родители в отделении интенсивной терапии, как правило, были в необычно чувствительном состоянии ума, когда небольшие жесты персонала, выражающие сочувствие или его отсутствие, могли глубоко повлиять на них. Некоторые пары также считали, что отцу уделялось меньше внимания со стороны персонала, чем матери, или что персонал считал его менее важным для своего ребенка, чем мать.

Другие участники, однако, сказали, что они не чувствовали необходимости или желания делиться своей эмоциональной ситуацией с персоналом.У некоторых сложились особые отношения с определенными сотрудниками, и они могли раскрывать свои чувства им, но не другим. Некоторые участники считали, что разговор о своих эмоциях в отделении интенсивной терапии затруднил бы, а не облегчил бы их преодоление, и что им нужно было отложить обработку переживаний до более позднего времени, когда они почувствуют себя более стабильными. Другими словами, им нужен был персонал, уважающий их резерв.

«Социальный работник /… / начал спрашивать, как дела и так далее? «Да, хорошо, все в порядке.Затем она начала исследовать еще немного, и тут он просто треснул. «Ты же не хочешь этого, не так ли?» «Нет, не сейчас. Я не до этого. ‘/ … / Я чувствовал, что если бы я отпустил … стену или что-то еще, что я построил, или эту защиту, я бы не смог быть там в течение [мое дитя] /… / [всхлипывает] это значило бы пойти, лечь и больше никогда не вставать » (Мать 12).

Участники также выразили потребность в эмоциональной поддержке со стороны персонала в форме эмпатического и гуманного стиля общения, независимо от темы разговора.Например, им требовалось передать медицинскую информацию таким образом, чтобы продемонстрировать чувствительность к ее эмоциональному воздействию. Некоторые участники также отметили, насколько противоречивые сообщения от разных сотрудников могут сбивать их с толку.

«Был кто-то, кто первым… доктор, [объяснил], « ну, у нее [ребенок] есть сосуд, который не закрывается. Обычно это закрывается, когда мы даем это лекарство /… / Это не всегда помогает, но, скорее всего, поможет, и нам не нужно делать что-либо инвазивное ».И когда он представил это вот так, я почувствовала себя довольно спокойной /… / Затем днем ​​/… / был другой врач, который объяснил это [моему мужу] /… / она представила это так: «Да, это… если сосуд не закрывается, что означает операцию на сердце, и вы знаете, это действительно опасно для этих малышей »… как будто она подчеркнула все, чего следует бояться, вместо того, чтобы сосредоточиться на том, что, вероятно, все пройдет хорошо /… / Я помню, что это был первый раз, когда я вроде как сломался там [в отделении интенсивной терапии] ” (Мать 2).

Участники также отметили, что иногда было трудно усвоить информацию, когда они были уставшими или эмоционально расстроенными. Поэтому им требовалось, чтобы сотрудники находили время в беседах с ними, чтобы позволить информации усвоить информацию и дать родителям возможность задать уточняющие вопросы, а не создавать впечатление, будто они торопятся перейти к чему-то другому. Некоторые участники описывали случаи, когда нежелательные ситуации, такие как перевод их ребенка в другую палату раньше, чем планировалось изначально, облегчались тем фактом, что персонал подтвердил свои чувства и нашел время, чтобы объяснить причины того, что произошло.

Подтема: другие родители как уникальный источник поддержки

Многие участники описали эмоциональную социальную поддержку, которую они получали от других родителей в подразделении, как ценную и даже незаменимую. Эти участники сказали, что другие родители отделения интенсивной терапии могут понять и посочувствовать их мыслям и чувствам, что было невозможно для людей, не имеющих личного опыта рождения недоношенного ребенка.

«[W] когда у меня была ее [другая мать в отделении] У меня внезапно появился кто-то, кто точно понял, как я себя чувствую /… / ты чувствуешь себя действительно одиноким, когда рожаешь [недоношенного ребенка]. Потому что сотрудники не понимают, как я /…/, даже несмотря на то, что они говорят мне: «Мы понимаем, мы понимаем». Нет, совсем нет, потому что ты не делал того же, что и я » (Мать 9).

Некоторые участники выразили пожелание, чтобы ОИТН как организация делала больше для облегчения контактов между родителями пациентов, например, определяя время и места, где родители могли бы пообщаться друг с другом, если бы захотели. Они отметили, что в противном случае у некоторых родителей могло бы не хватить энергии для того, чтобы инициировать контакт с другими родителями спонтанно, или они могли бы избегать этого из-за страха вторжения.Кроме того, когда в семье была своя комната, контакты с другими родителями происходили реже.

Несколько участников отметили, что они оценили возможность встретиться с родителями детей старшего возраста, рожденных недоношенными, благодаря визитам в больницу общества недоношенных детей, ассоциации, созданной с целью поддержки родителей недоношенных детей. Другие сказали, что слишком устали или были заняты этим делом.

Подтема: нечеткие роли различных профессий

Участники выразили различные, часто противоречивые, точки зрения относительно соответствующей роли различных профессий, связанных с ОИТН, в оказании эмоциональной поддержки родителям.

Обычно участники встречались с социальным работником в какой-то момент во время госпитализации своего ребенка; некоторые считали это более или менее обязательным. В некоторых случаях их встречи с социальным работником в основном касались практических вопросов, например, как подать заявление на получение пособия по социальному страхованию. В других случаях участники также использовали эти сеансы для обсуждения своей эмоциональной ситуации.

Некоторые родители также обращались к психологу в больнице, в то время как другие сказали, что они не чувствовали необходимости разговаривать с психологом, у них не было времени для этого или им никогда не предлагалась такая возможность.Встречи с психологами, когда они действительно происходили, участники описывали как более широкое и тщательное изучение эмоциональных проблем, чем встречи с социальными работниками. Доступ к психологу обычно воспринимался участниками как ограниченный ресурс, предназначенный для родителей, находящихся в тяжелом эмоциональном состоянии, или тех, кто настаивал на его получении, хотя одна пара выразила мнение, что все родители пациентов в отделении интенсивной терапии должны увидеть психолог, чтобы помочь им справиться.

Участники сказали, что было полезно и дало им ценное чувство преемственности иметь контактное лицо (обычно медсестру, в некоторых случаях также врач), которое было назначено в качестве основного сотрудника, к которому они могли бы обратиться со своими вопросами и потребностями как они возникли. Было также упомянуто, что наличие контактного лица, с которым они могли бы поддерживать связь, делало переход из одного отделения в другое менее разрушительным, поскольку это означало, что знакомый сотрудник следил за тем, как ребенок и его семья приспосабливаются к переезду.

Некоторые участники считали, что наиболее подходящим сотрудником, к которому можно обратиться за эмоциональной поддержкой, был кто-то из медперсонала, с которым у них сложились отношения в результате естественного пребывания в отделении. С другой стороны, некоторые участники сказали, что им было удобнее говорить о своих личных проблемах с кем-то, кто не занимается уходом за их младенцем и повседневной рутиной в отделении интенсивной терапии. Более того, некоторые участники придерживались мнения, что расширенные разговоры об эмоциональном состоянии родителей обычно должны быть обязанностью не медсестер, а социальных работников или, если таковые имеются, психологов в силу их профессиональной подготовки.

Мать: «Я думаю, что было бы лучше, если бы мы могли поговорить с персоналом [медсестер] , потому что я не думала о вещах и держала в голове вопросы, пока не встретила социального работника. Все мои вопросы пришли… они просто выпали, когда медсестры были там ».

Отец: «Но это также зависит от того, о чем хочется говорить. Если я собираюсь говорить о том, что мне плохо, я не хочу сидеть и разговаривать с какой-нибудь медсестрой /… / У них нет времени, а может быть, они не хотят и не хотят. в состоянии… если кто-то имеет опыт общения с людьми, лучше разговаривать с ними.» (Мать и отец 9).

Некоторые участники сказали, что медперсонал, поскольку они встречались с родителями пациентов на регулярной основе, мог направить их к социальному работнику или психологу, когда они почувствовали, что родителям нужна дополнительная поддержка. С другой стороны, некоторые участники сомневались, можно ли разумно ожидать, что медперсонал будет отвечать за выявление родителей, нуждающихся в профессиональной психологической помощи.

Некоторые участники отметили, что они хотели бы получить более структурированную информацию и на раннем этапе контактов с отделением интенсивной терапии интенсивной терапии о том, какие виды поддержки им доступны и к кому они могут обратиться в каждом конкретном случае.Это потребует учета того факта, что первоначальная стрессовая ситуация родителей может затруднить для родителей запоминание полученной информации и принятие мер в соответствии с ней.

Тема 2: чувство, что можно доверять поставщику медицинских услуг

Доверительные отношения с персоналом и отделением интенсивной терапии как организацией были еще одной из психосоциальных потребностей, описанных участниками. В целом они выразили общее чувство доверия к качеству ухода, полученному их ребенком, и к медицинской компетентности персонала.Однако, когда это доверие было подорвано, участники сказали, что их беспокойство усилилось. Рассказы участников подчеркивают тот факт, что им нужно было верить не только в надежность отдельных сотрудников, но и в то, что персонал в целом и ОИТН как система функционировали адекватно.

Одним из аспектов этого доверия было чувство уверенности в том, что персонал будет точно и тщательно информировать их об изменениях в состоянии их ребенка и медицинских процедурах, которые необходимо выполнить, без необходимости спрашивать родителей.В то же время получение четких и последовательных ответов на вопросы повысило их доверие к персоналу. Им также понравилось, что им было прямо предложено позвонить из дома в любое время, если они хотели просто спросить, как поживает их ребенок, тем самым имея возможность быть уверенными в том, что они не беспокоят персонал, если они звонят часто или в неурочное время.

И наоборот, опыт получения слишком малого объема информации или ее получения слишком поздно подорвал доверие участников к персоналу. В серьезных случаях такие инциденты были описаны как подрывающие не только доверие родителей к персоналу как таковому, но и их чувство того, что персонал полностью признает их как родителей, что, в свою очередь, отрицательно сказалось на их способности чувствовать себя родителями и эмоционально связываться со своим младенцем.

« [Ребёнок заболел] вечером, а нам не позвонили. Мы думали, что он здоров, и я приехал туда около 10-11 следующего дня, чтобы его покормить, а он лежит там, окруженный машинами, у него в голове капельница. И они просто сказали: да, с вами поговорит врач. Я ничего не знал. /… / Тогда я почувствовал, что не хочу его. Потому что мне нечего было показать ему, что я его мать, потому что я не могла решить, когда я ему понадоблюсь » (Мать 11).

Участники также должны были быть уверены в том, что персонал сам полностью информирован о состоянии ребенка и о том, что с ним или с ней делают. Случайные ситуации вызвали у участников сомнения относительно того, насколько хорошо сотрудники информировали себя, например, когда сотрудники не знали о том, что было сделано с ребенком, когда разные сотрудники давали противоречивую информацию или когда сотрудники спрашивали родителей о фактах о ребенке которые они могли найти в материалах дела.Участники также упомянули ситуации, когда казалось, что информация не передается между сотрудниками или между сменами. Участники описали такие инциденты как подрыв их доверия к персоналу и усиление их стресса и беспокойства. Некоторые заявили, что у них возникло тревожное чувство, что они сами должны взять на себя определенную ответственность за то, чтобы персонал был в курсе.

«Я думаю, что многие люди, которые там работают, были типа /… /« Я хочу знать и хочу быть в курсе », и у них были клочки бумаги и они все записывали./… / Но потом были такие, кто сказал: «Я не знаю, тебе придется спросить об этом у кого-нибудь другого. Тебе придется проверить, есть ли кто-нибудь. ”/… / Это заставляет волноваться, и мы тоже об этом сказали. Мы подумали, что нам придется все время там торчать » (Мать 15).

Участники отметили, что в целом легче доверять сотрудникам, с которыми они регулярно общались, чем незнакомым сотрудникам. Таким образом, частая смена персонала может затруднить возвращение родителей домой с чувством уверенности в том, что их ребенок получает наилучший уход.Некоторые участники также отметили, что прерывание работы персонала ухудшало общение с персоналом, даже не давая им вообще задавать вопросы, что усиливало чувство незащищенности и зависимости родителей.

Некоторые отдельные сотрудники воспринимались как более сознательные и преданные своим пациентам и, следовательно, более заслуживающие доверия, чем другие. Один из факторов, который участники отметили как способствующий их доверию к персоналу, заключался в восприятии у сотрудников теплого и нежного отношения к своему ребенку, а не просто заботы о его физических потребностях.

«[Я] не чувствовал себя более комфортно, возвращаясь домой, когда некоторые люди работали в ночную смену, мне казалось, что я сплю лучше, потому что они… я знаю, что они позаботятся о моем ребенке, вы знаете… им казалось, что им понравился мой ребенок. ребенок /… / те, которые, возможно, говорили сладко и имели, ну… сочувствие, или те, которые говорили так, как вы разговаривали бы со своим собственным ребенком /… / это действительно имеет большое значение » (Мать 2).

Доверие было также необходимо родителям, чтобы они чувствовали, что они могут позволить себе высказаться, если они недовольны чем-то, что сделал сотрудник.Так было не всегда; некоторые участники сказали, что они не хотели давать отрицательные отзывы персоналу, опасаясь, что сотрудники сочтут их трудными родителями. Кроме того, участники сказали, что у них было острое чувство зависимости от персонала отделения интенсивной терапии в отношении ухода за их ребенком, и опасались, что критика персонала может отрицательно сказаться на уходе за их ребенком.

Мать: «Я посоветовала поговорить с ней [медсестра, о вторжении в частную жизнь] , но [отец, имя] сказал, что они держат нашего ребенка в заложниках, поэтому мы не можем.”

Отец: «Да, я не думаю, что мы должны говорить плохие вещи о людях, которые заботятся о нашем ребенке, потому что тогда они, возможно, будут хуже заботиться о ней. Лучше просто… ».

Мать: «… Улыбайся и терпи». (Мать и отец 1).

Таким образом, некоторые участники чувствовали, что им некуда было повернуться, когда между ними и персоналом возникли трения.

Тема 3: поддержка в балансировании времени, проведенного с младенцем и другими обязанностями

Другая повторяющаяся тема касалась потребности родителей найти баланс между проведением времени в отделении с младенцем и проведением времени вне дома для отдыха, ухода за детьми старшего возраста или другие обязанности.Проблемы в этой области не ограничивались родителями с детьми старшего возраста дома, но эти участники описали особые трудности и стрессы, связанные с поиском удовлетворительного баланса между временем, проведенным в отделении интенсивной терапии, и временем, проведенным дома. Некоторым способствовали такие обстоятельства, как родитель-одиночка или длительные поездки из дома в больницу. Многие участники считали, что персонал в целом недостаточно учитывает сложность их ситуации как родителей, вместо этого пытаясь заставить их проводить в больнице больше времени, чем это было возможно для них.Родители расценили это как необоснованное давление, усилившее их стресс и чувство вины.

«[W] когда вы там, вы чувствуете себя виноватым за то, что не находитесь со своими детьми дома, а когда вы находитесь дома, вы чувствуете себя виноватым за то, что не проводите все свое время в больнице /… / и я получил несколько едких комментариев об этом тоже: «да, определенно лучше, если ты будешь здесь все время или столько, сколько сможешь». /… / Я понимаю, насколько важна близость, и я хочу дать своему ребенку все, что могу, но я больше не могу » (Мать 3).

По словам некоторых участников, некоторые сотрудники поддержали их усилия по поиску реалистичного баланса в своих графиках и признали, что они не могут сделать невозможное. Однако другие сотрудники, похоже, не восприняли эту потребность, односторонне сосредоточившись на желательности присутствия родителей в отделении. То, что воспринималось как противоречивые сообщения от разных сотрудников, могло беспокоить и расстраивать участников.

Мать: « [Одна медсестра] сказала, что тебе нужно найти решение /… / иметь небольшой график, чтобы твоя повседневная жизнь наладилась /… / Но она была единственной, с кем я разговаривал, кто сказал что угодно, [кто сказал] , что все в порядке ».

Отец: «/ — / Она хотела, чтобы мы нашли систему, которая действительно работает /… / Это было действительно важно [установить распорядок] , но я чувствовал себя виноватым /… / Я чувствовал, что мы тоже были там маленький.Потом стало еще хуже, когда [другой] медсестра сказала, что теперь вам нужно быть готовым быть здесь гораздо больше, вам придется приходить сюда по сменам. Тогда ладно.»

Мать: «/… / Я была в ярости, потому что она нарушила весь наш распорядок дня, который мы пытались создать» (Мать и отец 15).

В других случаях участники говорили, что их собственная решимость проводить как можно больше времени со своим младенцем привела их к грани истощения.Они были благодарны за то, что их предупредили об этом медперсонал или другой специалист, например, больничный психолог, который помог им осознать, что это допустимо и необходимо для их совладания с другими видами деятельности, включая развлекательные.

С другой стороны, одна пара считала, что персонал мог бы сделать больше, чтобы объяснить родителям, почему их присутствие в отделении было важно, чтобы мотивировать их быть там и предложить им конкретную поддержку, например, консультацию специалиста по психическому здоровью. , чтобы помочь им справиться с требованиями, которые влечет за собой пребывание в отделении интенсивной терапии.

«Я бы хотел, чтобы [нам представили] какое-то представление: иметь ребенка в [отделение интенсивной терапии], , что это значит сейчас, когда мы здесь? Почему для вас так важно быть там? И [для объяснения] , чтобы быть немного яснее, чтобы вы поняли важность этого и как … ‘и чтобы помочь вам справиться, мы здесь для вас, и есть контактные медсестры, которые … и вы собираетесь нужна консультация ». (Мать 7).

Тема 4: конфиденциальность

Участники описали чувство потребности в уединении и возможности для некоторой степени тишины и разлуки с персоналом и другими семьями во время пребывания в блоке. В целом они считали, что условия в отделении интенсивной терапии не способствовали удовлетворению этой потребности.

У некоторых участников была отдельная комната во время, по крайней мере, части госпитализации их ребенка, а у других — нет. Односемейная комната считалась улучшением конфиденциальности для родителей, но не обязательно ее гарантией.Некоторые участники жаловались, что персонал приходил и уходил, не обращая внимания на то, что делали родители, и не уважая их частную жизнь. Они сказали, что из-за этого родителям было сложнее чувствовать себя как дома, расслабляться и помогать друг другу справляться, разговаривая наедине.

«У нас была своя комната, но для них [персонал] основное внимание уделяется ей, [ребенку], — не нам. Так что они могут просто прийти и сказать: «Теперь она будет принимать лекарство во время следующего приема пищи, просто чтобы вы знали.Или сейчас она собирается сдать экзамен через некоторое время ». Просто входя и говоря это, они напрямую прерывают вас в разговоре / … / вы не можете сказать то, что на самом деле хотели сказать, или действительно говорить правильно ». (Отец 9).

С другой стороны, некоторые участники указали, что потребность в уединении могла быть удовлетворена, по крайней мере, до некоторой степени, другими способами, кроме предоставления семье отдельной комнаты, если бы у родителей было больше места для уединения. на минутку для размышлений, чтобы выразить свои эмоции или просто уйти от постоянного присутствия других семей и персонала.

Мать : «Так как у вас нет комнаты [своей] /… / легко почувствовать, что это /… / ребенок больницы, что вам больше мешает /… /.

Отец: «Но я чувствую, что здесь отсутствует какая-то золотая середина. Что касается создания правильных условий для пребывания там. Они говорят так: либо у вас есть семейная комната, либо нет. Но [проблема в том, что] там вроде бы некуда пойти и поплакать /… / или сесть и нянчиться /… / или поговорить друг с другом.» (Мать и отец 7).

Участники также отметили, что отсутствие тишины и покоя для родителей в блоке, а также просто физического пространства несовместимы с целью побудить родителей проводить в блоке как можно больше времени.

«Это никоим образом не устроено для того, чтобы вы могли быть там. Нет даже… возьмите такую ​​глупую вещь, как тот факт, что нет даже крючка, на который можно было бы повесить сумку /… / Так что вы чувствуете, что… ладно, это… идея в том, чтобы родители были там столько, сколько возможно, но нет места ни для чего, для родительского » (Мать 2).

Особый аспект нехватки личного пространства, о котором говорили участники, был невольным столкновением с проблемами других семей, что могло быть эмоционально обременительным. Например, подслушивание разговоров персонала о других семьях и состоянии здоровья их младенцев было описано как неудобное, а в экстренных ситуациях — тревожное.

«Да, она [ребенок другой семьи] чертовски больна», — говорили они [врачи] /… / Я сидел с [моим ребенком] на руках, а затем [я] только [слышал] … «да, этот в плохом состоянии»./… / Я подумал, привет, привет! Я хочу вернуть ее в инкубатор сейчас, потому что мне просто нужно выбраться отсюда, потому что я не могу справиться с такими вещами » (Мать 15).

Некоторые участники сообщили, что временами им было трудно радоваться успехам своего собственного ребенка, потому что они были слишком хорошо осведомлены о заботах и ​​печалях других семей, иногда до такой степени, что чувствовали себя виноватыми за то, что их собственный ребенок чувствует себя лучше.В то же время проблемы со здоровьем у детей других людей вызывают опасения по поводу потенциальных медицинских рисков, которые могут повлиять на их собственного ребенка. Некоторые также сказали, что из-за невозможности уйти от выражения эмоций других родителей им было трудно сосредоточиться на развитии своих отношений со своим собственным ребенком.

Психология новорожденных: теории и практика

Nabialczyk-Chalupowski M. Отслеживание происхождения, определение и количественная оценка качества помощи: можем ли мы достичь консенсуса.J Hum Growth Dev. 2016; 26 (2): 133-8. DOI: http://dx.doi.org/10.7322/jhgd.119237

Маседо EN. Влияние очень ранней тактильной стимуляции на младенцев с очень низкой массой тела при рождении — последующее двухлетнее исследование. (Неопубликованная докторская диссертация) — Лондонский университет. Бедфордский колледж: 1984.

Адамсон-Маседо EN. Психология новорожденных: системное развитие. В: Кокберн Ф. Достижения перинатальной медицины. Материалы XV Европейского конгресса перинатальной медицины.Издательская группа «Парфенон». Нью-Йорк: 1997; с.292-302.

Адамсон-Маседо EN. Психика и тело недоношенного новорожденного. Int J Prenatal Perinatal Psychol Med. 1998; 10 (4): 439-6.

Готтлиб Г. Индивидуальное развитие и эволюция: генезис нового поведения. Издательство Оксфордского университета. Нью-Йорк: 1992.

Адамсон-Маседо EN. Неонатальная психонейроиммунология: возникновение, масштабы и перспективы. Int J Prenatal Perinatal Psychol Med.1997; 9 (4): 421-40.

Hayes JA, Adamson-Macedo EN, Perera S. Опосредующая роль кожной чувствительности в неонатальной психонейроиммунологии. Neuro Endocrinol Lett. 2000; 21 (3): 187-93.

Hayes JA, Adamson-Macedo EN, Perera S, Anderson J. Обнаружение секреторного иммуноглобулина A (SIgA) в слюне вентилируемых и невентилируемых недоношенных новорожденных. Neuro Endocrinol Lett. 1999; 20 (1-2): 109-13.

Беллингем-Янг Д.А., Адамсон-Маседо EN.Влияние веса при рождении на легкие заболевания взрослых: исследование на субклинической популяции. J Hum Growth Dev. 2013; 23 (1): 111-17. DOI: http://dx.doi.org/10.7322/jhgd.50416

Адамсон-Маседо EN. Пути возникновения психологии здоровья новорожденных (NNHP) и ее объем Int J Prenatal Perinatal Psychol Med. 2000; 12 (1): 15-39.

Адамсон-Маседо EN. O Surgimento e os caminhos da Psicologia da Saúde Neonatal (PSN). В: Correa Filho L, Correa MEG, França PS.Novos olhares sobre a gestação e a criança até os 3 anos. saúde perinatal, education e desenvolvimento do bebê. Л. Г. Э. 2002; с.458-77.

Адамсон-Маседо EN. Психология новорожденных [NNHP]: теории и практика. Neuro Endocrinol Lett. 2004; 25 (Приложение 1): 9-34.

Адамсон-Маседо EN. Éviter la разлука. В: Eliacheff C, Szejer M. Le bébé et les разрывы разделения и исключения. Париж: Альбин Мишель; 2003; с.154-69.

Федор-Фрейберг П.Г., Фогель В.М.Пренатальная и перинатальная психология и медицина, Встреча с нерожденными: всесторонний обзор исследований и практики. Издательская группа «Парфенон». 1988.

Gottfried AW, Gaiter JL. Младенческий стресс в условиях интенсивной терапии: экологическая неонатология. Балтимор: издательство University Park Press; 1985.

Вольке Д. Экологическая неонатология и возрастная неонатология. J Reproductive Infant Psychol. 1987; 5 (1): 17-42. DOI: http://dx.doi.org/10.1080/02646838708403471

Бандура А.Самоэффективность: осуществление контроля. Нью-Йорк: Фриман; 1997.

Barnes CR, Адамсон-Маседо EN. Воспринимаемая родительская самоэффективность (PMP S-E) матерей, кормящих грудью госпитализированных недоношенных новорожденных. Neuro Endocrinol Lett. 2004; 25 (Приложение 1): 95-102.

Тристан RM, Neiva ER, Barnes CR, Adamson-Macedo EN. Проверка шкалы воспринимаемой самоэффективности материнского воспитания в бразильской выборке. J Hum Growth Dev. 2015; 25 (3): 277-86. DOI: http: // dx.doi.org/10.7322/jhgd.96759

Интеграция психического здоровья младенцев в отделение интенсивной терапии новорожденных — ScienceDaily

Рождение ребенка в мире включает в себя много новшеств: матери и отцы открывают для себя свои новые роли, младенцы узнают, что значит жить вне матки, и семья налаживает отношения и связи. Что происходит, когда это время неопределенности осложняется медицинскими проблемами?

Многие младенцы, рожденные недоношенными или с другими осложнениями, часто отказываются от первых недель или месяцев дома, чтобы остаться в отделении интенсивной терапии новорожденных.Отделение интенсивной терапии предназначено для оказания неотложной медицинской помощи нуждающимся младенцам, но может быть травматичным как для младенцев, так и для их семей. В рамках Программы психического здоровья детей младшего возраста в детской больнице Лос-Анджелеса клинические психологи Мэриан Уильямс, доктор философии, Патрисия Лакатос, доктор философии, и группа специалистов по психическому здоровью детей младшего возраста работают над повышением осведомленности в области психического здоровья в отделении интенсивной терапии.

Младенцы, возможно, не первая возрастная группа, которую вспоминают при обсуждении психического здоровья. Тем не менее, что касается младенцев в критическом состоянии, Dr.Лакатос говорит, что «взгляд на психическое здоровье младенцев» может снизить стресс и улучшить отношения с родителями. Это означает не только сосредоточение внимания на физических потребностях ребенка, но также на эмоциональных и умственных потребностях, что является непростой задачей для новорожденных, которые не могут сделать так, чтобы их голос был услышан.

В статье, опубликованной в журнале Journal of Clinical Psychology in Medical Settings , доктор Лакатос, доктор Уильямс и соавторы Тамара Матич, доктор медицины, и Мелисса Карсон, доктор медицины, выступают за третий компонент семьи ОИТН: отношения между ребенком и родителями.«Большая часть работы по охране психического здоровья в отделениях интенсивной терапии в настоящее время сосредоточена либо на психическом здоровье родителей, либо на развитии ребенка», — говорит д-р Уильямс, который также является директором инициативы Stein Tikun Olam по охране психического здоровья детей грудного возраста в CHLA. «Мы также хотим сосредоточиться на отношениях между младенцами и их родителями».

Многие родители детей в отделениях интенсивной терапии испытывают симптомы посттравматического стресса, который может угрожать привязанности к новорожденному. Чтобы поддержать развивающиеся отношения между родителями и их новорожденным ребенком, команда CHLA по психическому здоровью детей обратилась к модели вмешательства, которая продемонстрировала успех в семьях, перенесших травму.Детско-родительская психотерапия — или CPP — направлена ​​непосредственно на отношения между родителями и детьми, взращивая и защищая их как таковые.

При финансовой поддержке инициативы Stein Tikun Olam Infant-Family Health Initiative, Drs. Уильямс и Лакатос, а также команда смогли адаптировать CPP к условиям отделения интенсивной терапии в Детской больнице Лос-Анджелеса. В их публикации описывается, как устоявшаяся, основанная на фактах модель CPP может быть использована для развития развивающихся взаимоотношений между младенцем и родителем в отделении интенсивной терапии интенсивной терапии. Хотя это было реализовано в других условиях, CPP обычно не интегрируется в лечение пациентов в отделении интенсивной терапии.

CPP — это гибкая модель, которая имеет несколько уровней вмешательства в зависимости от индивидуальных потребностей семьи. Сеансы с обученными провайдерами CPP могут различаться по количеству или продолжительности с целью восстановления траектории развития родителей и ребенка. Поставщики услуг CPP отстаивают потребности родителей и младенцев в области психического здоровья, работая вместе со своими коллегами по медицинским и социальным вопросам. «Когда младенцы лежат в больнице, нам нужно думать о них, их родителях и их отношениях», — говорит д-р.Лакатош.

Соответственно, медицинский персонал ОИТН уделяет особое внимание острым физическим потребностям ребенка. Доктор Уильямс считает, что клинические психологи играют необходимую дополнительную роль. «Эти дети рано или поздно возвращаются домой», — говорит она. «Они упускают время для связи, но у них есть большой потенциал для устойчивости. Если помнить о стрессовых факторах, с которыми сталкиваются эти семьи, они могут почувствовать себя понятыми и могут направить их на позитивный путь».

История Источник:

Материалы предоставлены Детской больницей Лос-Анджелеса . Примечание. Содержимое можно редактировать по стилю и длине.

N / IICU Психолог | Детская больница Филадельфии

Находясь в отделении интенсивной терапии новорожденных / младенцев (N / IICU), ваш ребенок может пройти обследование у психолога, специализирующегося на развитии младенцев и детей.

Роль психолога в N / IICU

• Оценивает развитие вашего старшего ребенка с помощью стандартного инструмента (как минимум в возрасте 3 месяцев или через 3 месяца после срока родов для недоношенных детей).
• Помогает вашему старшему ребенку придерживаться соответствующего с точки зрения развития графика сна и игр.
• Работает с членами вашей семьи и терапевтами вашего ребенка над созданием плана развития. Сюда входят идеи для игр и позиционирования, а также предложения по игрушкам.

Помогаем поддержать вашего ребенка

Вам поможет детский психолог:

• Взаимодействуйте / сближайтесь с вашим ребенком и определите свою роль родителя, пока ваш ребенок находится в больнице.
• Справьтесь с проблемами вашего малыша, имея множество разных опекунов.
• Справьтесь со сложными чувствами (подавленными, противоречивыми, грустными, испуганными, виноватыми, злыми), которые часто возникают, когда вашего ребенка госпитализируют, и которые могут затруднить получение удовольствия от общения с ним.
• Узнайте, как развивается ваш ребенок, и ответьте на ваши вопросы о поддержке развития, когда ваш ребенок пойдет домой.

Когда обращаться за помощью к психологу

По следующим причинам вы можете попросить медсестру или врача осмотреть вас и вашего ребенка психолог:

• Вы хотите узнать больше о том, как быть активным родителем для своего ребенка во время госпитализации.
• Вам нужны рекомендации о том, чем вы можете заниматься с ребенком.
• У вас есть вопросы о развитии вашего ребенка, помимо тех, на которые ответили терапевты по развитию вашего ребенка.
• Вы неохотно общаетесь со своим ребенком из-за некоторых проблем, связанных с его состоянием или госпитализацией.
• Вам сложно определить, чего хочет ваш ребенок.
• Вашему ребенку исполнилось не менее 3 месяцев (на 3 месяца позже установленной даты родов для недоношенных детей), и вы хотите пройти оценку развития.
• Вы избегаете больницы.
• Вы беспокоитесь о том, что у вас нет связи со своим ребенком (например, вам трудно смотреть на ребенка, испытывать желание потрогать / подержать ребенка, поиграть с ним или почувствовать, что ребенок ваш).
• Вы пережили предыдущие детские потери, которые возвращаются и окрашивают ваш взгляд на этого ребенка.

Призыв Bliss для улучшения психологической поддержки неонатальных отделений

Bliss призвали к оказанию более качественной психологической поддержки молодым родителям в начале Недели осведомленности о проблемах психического здоровья матери.

Матери недоношенных детей на 40 процентов чаще страдают послеродовой депрессией вскоре после рождения, чем матери доношенных детей [1]. Рождение недоношенного или больного ребенка, нуждающегося в неонатальном уходе, является для родителей чрезвычайно напряженным и тревожным моментом. Жизненно важно, чтобы имелась адекватная психологическая поддержка и доступ к ней при поступлении в неонатальное отделение, а также после того, как их ребенок выписан или, к сожалению, скончался.

Национальные стандарты ухода за новорожденными в Великобритании указывают, что все родители должны иметь доступ к психологической и социальной поддержке, включая квалифицированного консультанта.

Однако исследование Bliss показывает, что ни одна страна в Великобритании не достигает национальных стандартов психологической поддержки в неонатальных отделениях.

Наше исследование показало:

Англия [2]

• 41 процент неонатальных отделений в Англии заявили, что родители не имеют доступа к квалифицированному психиатру.
• 30% неонатальных отделений заявили, что у родителей вообще нет психологической поддержки.

Уэльс [3]

• 45% неонатальных отделений в Уэльсе не могут предложить родителям доступ к психологической поддержке любого рода.
• Ни в одном из трех отделений интенсивной терапии новорожденных (ОИТН) Уэльса, которые занимаются лечением самых больных младенцев в стране, не было специально обученного психиатра, работающего в отделении.

Шотландия [4]

• 12 из 13 отделений в Шотландии имеют доступ к тому или иному квалифицированному специалисту в области психического здоровья.Однако доступ к этим профессионалам часто недостаточен для удовлетворения спроса.

Северная Ирландия [5]

• Пять из 7 неонатальных отделений в Северной Ирландии не имеют специального доступа к специалистам в области психического здоровья.
• Единственное отделение интенсивной терапии в Северной Ирландии не предлагает доступа к специалистам в области психического здоровья.

Кэролайн Ли-Дэви, исполнительный директор Bliss, сказала: «Неделя осведомленности о психическом здоровье матерей дает возможность компании Bliss возобновить свой призыв к улучшению психологической поддержки семей в неонатальных отделениях по всей Великобритании, в то время как это может быть невероятно трудным. и тревожное время для родителей.

«В настоящее время ни одна из стран Великобритании не достигает национального стандарта психологической поддержки родителей в отделениях. Блисс призывает к увеличению финансирования от каждого правительства Великобритании, чтобы обеспечить поддержку психического здоровья каждому родителю, у которого есть ребенок в неонатальном периоде ».

[1] Вигод, С.Н., Виллегас, Л., Деннис, К.Л., Росс, Л.Е. (2010) Распространенность и факторы риска для

послеродовая депрессия у женщин с недоношенными и маловесными детьми: a

систематический обзор, BJOG, 117 (5), стр.