То ли презрение, то ли призрение

За примерами далеко ходить, увы, не надо. Так, одни убеждены, что нищие и обездоленные нуждаются в прИзрении. Другие считают, что кроме прЕзрения, они ничего не заслуживают. А какой точки зрения придерживаетесь вы?

Чтобы не ошибиться с ответом, необходимо выяснить, как образовались оба слова. Морфемный разбор существительных картины не прояснит, поскольку корни ПРИЗРЕ- (в слове «прИзрение») и ПРЕЗР- (в слове «прЕзрение») ни о чем нам не скажут. Попробуем углубиться в историю.

Этимологический словарь Крылова говорит, что слово «прЕзирать» появилось в русском языке из старославянского, это префиксальное образование от «зьръти». Означало, по сути, то же, что и сейчас — «смотреть сверху вниз».

Этот же словарь содержит сведения и о втором глаголе — «прИзреть». Причем почти аналогичные. Глагол пришел из старославянского языка, префиксальное образование от «зьръти» — «смотреть». Вот только смысл у слова другой: «прИзреть» значит «давать приют и пропитание», синонимы — «присматривать» и «приглядывать».

Николаевский Дом призрения престарелых и увечных граждан. Мужская спальня. 1908. Фотоателье К. К. Буллы. (источник: ЦГАКФФД)

В чем же дело? В приставках ПРЕ- и ПРИ-. Сейчас они уже неделимо сращены с корнем. но процессе образования от слова «зьръти» (корень ЗЬРЪ-) были отдельными морфемными единицами. Значения приставок с тех пор мало изменилось.

Приставка ПРЕ-, как известно, часто означает высокую степень качества или действия. Именно это мы и наблюдаем, когда прЕзирающий человек смотрит на кого-либо «сверху вниз»:

В свою очередь приставка ПРИ- выражает близость, приближение. С этой точки зрения, смысл слов «прИзирать», «прИзреть» можно интерпретировать как «быть при ком-либо, чтобы заботиться о нем»:

Возможно, вам понравятся и другие статьи на канале Learnoff:

«Класть» или «ложить» — как правильно и почему?

Спим на матрасе или на матраце?

Почему рыжий, а не оранжевый, морковный или золотой?

Подписывайтесь на наш канал! Будет еще интереснее!

Комиссия по благотворительности выиграла свое первое дело о неуважении к суду, поскольку доверенные лица утаивают доказательства

Высокий суд признал бывших попечителей Фонда Даррена Райта, благотворительной организации из Бристоля, которая собирала средства для поддержки семей людей с ограниченными возможностями и смертельно опасными заболеваниями, неуважительно к суду.

Комиссия по благотворительности инициировала заявление о неуважении к суду, которое установило, что Сьюзен и Раймонд Райт не выполнили приказ о предоставлении доказательств и документации регулирующему органу.

Ожидается, что еще одно слушание определит наказание против двух подсудимых.

Это первый случай, когда регулирующий орган рассматривает такое дело в судебном порядке. Комиссия имеет право требовать от людей предоставления информации и вчера предупредила, что «невыполнение этого требования может быть приравнено к неуважению к суду».

Комиссия продолжает расследование благотворительной деятельности в связи с опасениями по поводу ее руководства и управления. 29 ноября 2017 года он начал расследование по закону.

Комиссия поговорила с Фондом Даррена Райта в августе 2017 года после получения жалоб от семей получателей помощи. Они выразили обеспокоенность по поводу трудностей, с которыми они столкнулись при общении с благотворительной организацией и получении доступа к средствам, собранным от имени членов их семей.

Расследуется запрос:

• Администрирование, управление и управление благотворительной организацией со стороны попечителей, с особым учетом того, в какой степени они: действовали в лучших интересах благотворительной организации и в соответствии со своими обязанностями и ответственностью в соответствии с законодательством о благотворительности; ответственно управлял ресурсами и финансовыми делами благотворительной организации; и работал, чтобы избежать или урегулировать конфликты интересов.
• Степень, в которой благотворительная организация действует в своих благотворительных целях на благо общества.
• Были ли и в какой степени какие-либо проблемы или недостатки в управлении благотворительной организацией результатом ненадлежащего поведения и / или неправильного управления со стороны попечителей; и требовать исправления попечителями или Комиссией.

Расследование продолжается, и регулирующий орган пока не сделал никаких выводов.

Производство по делу о неуважении к суду в суде по семейным делам

Жалобы на гражданское неуважение к суду (невыполнение судебного постановления, вынесенного в пользу другой стороны) часто рассматриваются в суде по семейным делам.Гражданское разбирательство о неуважении к суду имеет особые правила и процедуры, которые отличают это разбирательство от других ходатайств суда по семейным делам. Цель этой подсказки — дать обзор гражданского неуважения в суде по семейным делам и предоставить отправную точку для волонтеров, рассматривающих или сталкивающихся с заявлением о неуважении к суду в своем деле по семейному праву.

Цель неуважения к суду

Целью гражданского неуважения является принуждение к исполнению постановления суда, а не наказание сторон за поведение в прошлом. ¹ Если сторона уличена в неуважении к суду, суд может наложить условное наказание, включая тюремное заключение, штраф, уплату гонораров и другие последствия.Примеры ситуаций, когда уместно судебное разбирательство по делу о неуважении к суду, включают те, в которых сторона нарушила график воспитания детей, не выплатила предписанные судом алименты или содержание супруга или не смогла передать право собственности.

Подготовка документов

Судебное разбирательство по делу о неуважении к суду возбуждается путем подачи приказа об обосновании, ² извещения о движении и ходатайстве и сопровождающих его письменных показаний предполагаемому оскорбителю. ³ Приказ об указании причины должен направлять предполагаемое неуважение или явиться и указать причину, по которой он или она не должны подвергаться неуважению и почему движущейся стороне не должно быть предоставлено средство правовой защиты, запрошенное в ходатайстве. ⁴ Постановление об обосновании и уведомление о ходатайстве и ходатайстве должны содержать следующее: 1) ссылку на конкретное постановление или решение суда и дату внесения или подачи заявления о нарушении; 2) цитата из конкретных применяемых предписаний; и 3) предполагаемое несоблюдение. ⁵ После того, как надлежащие документы подготовлены, поверенный должен представить уведомление о движении и ходатайстве, аффидевиты и предлагаемый приказ, чтобы указать причину, назначенному судебному должностному лицу. ⁶

Служба

После подписания приказа о демонстрации дела следующим шагом является вручение противнику документов, упомянутых выше. Приказ об обосновании должен быть вручен непосредственно предполагаемому оскорбителю, а не его адвокату. ⁷ Лицо, подающее документы, должно предъявить оригинал приказа предполагаемому оскорбителю, а затем передать предполагаемому оскорбителю копии приказа, чтобы указать причину, уведомление о движении и ходатайстве, а также подтверждающие показания под присягой.После завершения обслуживания лицо, обслуживающее документы, должно заполнить письменное показание об оказании услуги и вернуть первоначальный заказ обратно обслуживающей стороне для подачи. (Лучше всего одновременно уведомить адвоката противной стороны о том, что ваш клиент возбуждает дело о неуважении к суду.)

Слушание о неуважении к суду

Предполагаемый оскорбитель должен иметь возможность явиться и дать показания в суде. ⁸ Делая вывод о неуважении к суду, суд учитывает факторы, изложенные в деле Hopp v.Хопп. ⁹ В соответствующих случаях суд выносит решение о неуважении к суду и выносит приговор. Суд установит условия чистки, которые позволят оскорбителю избежать вынесения приговора. Устанавливая условия чистки, суд должен определить, что оскорбитель имеет возможность соответствовать этим условиям. ¹⁰ На втором слушании оскорбитель имеет возможность продемонстрировать соблюдение условий чистки. ¹¹ Несоблюдение условий продувки может привести к изоляции.

Практические советы

• Примите меры, чтобы решить проблему до подачи заявления о неуважении к суду. Некоторые адвокаты прилагают доказательства усилий по разрешению проблемы, такие как письмо оскорбителю, к аффидевиту клиента.
• Рассмотрим альтернативные формы рельефа. Например, ходатайство о компенсации родительского времени может быть более эффективным, чем ходатайство о неуважении.
• Волонтерам, представляющим клиентов, получивших приказ IFP, рекомендуется использовать местного шерифа для выполнения приказа, чтобы продемонстрировать причину.
• Определите ожидания клиента — напомните ему, что целью неуважения является не наказание другой стороны.
• Приходите на слушание о неуважении к суду с возможными условиями чистки и планом того, как вы хотите разрешить конфликт.
• Подумайте о последствиях заключения. Заключенный может быть не в состоянии сохранить свою работу.
• Неуважение, особенно когда речь идет о лишении свободы, является сложной областью права. Всем добровольцам, впервые знакомым с семейным правом и судебными разбирательствами по делу о неуважении к суду, настоятельно рекомендуется ознакомиться с соответствующей судебной практикой и поговорить с опытным практикующим специалистом, если у них есть вопросы о том, как эти процедуры могут применяться или не могут применяться к конкретным делам.

¹ Mahady v. Mahady, 488 N.W. 2d 888, 809 (Minn. Crt. App. 1989).
² Minn. R. Gen. P. 309.01 разрешает производство по делу о неуважении к суду без указания причины. Как подробно описано в комментариях к поправкам 2012 года, «использование приказа для обоснования причин является предпочтительным методом для возбуждения дела о неуважении к суду, если существует значительный риск того, что предполагаемый оскорбитель не явится в ответ на уведомление о движении». Для целей этого совета автор предполагает, что движущаяся сторона использует приказ, чтобы указать причину.
³ Minn. R. Gen. P. 309.01 (a).
⁴ Minn. R. Gen. P. 309.01 (b).
⁵ Ид.
⁶ Добровольцам рекомендуется связаться с секретарем судебного исполнителя, чтобы определить лучший способ подачи материалов.
⁷ Minn. R. Gen. P. 309.01 (b).
⁸ Minn. R. Gen. P. 309.02
⁹ Hopp v. Hopp 156 N.W. 2d 212, 216-17 (Миннесота, 1968). Для космических целей факторы не включены в этот совет; однако понимание факторов Хоппа требуется в каждом случае.(1) суд обладает юрисдикцией в отношении предмета и лица; 2) четкое определение действий, которые необходимо совершить; уведомление о действиях, которые должны быть выполнены, и разумный срок для их выполнения; заявление стороны, требующей исполнения, с указанием конкретных оснований для жалобы; 5) слушание после надлежащего уведомления, чтобы дать неисполнившей стороне возможность продемонстрировать соблюдение или причины неисполнения; 6) официальное определение судом несоблюдения и, если да, то, будет ли условное заключение способствовать соблюдению; 7) возможность подчиняться, несмотря на добросовестные усилия; и 8) способность оскорбителя добиться освобождения путем подчинения или добросовестных усилий по соблюдению.Идентификатор.
¹⁰ Махади против Махади, 488 N.W. 2d 888, 890 (Minn. Crt. App. 1989). Иногда это называют передачей обидчику «ключей от тюрьмы».
¹¹ ид.

Загрузить совет месяца:

Совет месяца за октябрь — судебное разбирательство по делу о неуважении к суду в суде по семейным делам

Что означает неуважение — определение неуважения

существительное

СОТРУДНИЧЕСТВО ОТ ДРУГИХ ЗАПИСЕЙ

под неуважением (= настолько плохо, что вы не уважаете человека )

▪ Я считаю такое поведение недостойным презрения .

относиться к кому-либо с уважением / презрением / подозрением и т. Д.

▪ Когда вы относитесь к детям с уважением, они действуют ответственно.

Полное неуважение

▪ Эта компания относится к своим сотрудникам с явным пренебрежением .

СОЕДИНЕНИЯ ОТ CORPUS

■ ADJECTIVE

глубокий

▪ У него было глубокое презрение к бюрократическому уму и особенно нравилось обходить бюрократические препятствия.

▪ Но его исключили из большинства официальных мероприятий, к которым он всегда не проявлял ничего, кроме глубочайшего презрения .

▪ Я бы не подумал, что это возможно, но дама в черном нашла для меня взгляд еще глубже презрения .

виновен

▪ Однако впоследствии суд установил два конкретных нарушения, связанных с должностными лицами профсоюза, и признал профсоюз виновным в неуважении к делу .

▪ В каждом случае заявитель был признан виновным в неуважении к суду суду и был приговорен к лишению свободы.

открытый

▪ Его унижение и страх были смыты волной гнева в этом открытом проявлении презрения .

▪ Ее темные глаза смотрели на ее отца и меня с открытым презрением .

▪ Беспорядок, шепот, хихиканье, открытый презрение !

▪ Это было то, что было, но все равно было больно, его открытое презрение к ней.

без

▪ Вскоре после стрельбы Конрой продемонстрировал полное неуважение неуважение к своим двум жертвам, как заслушал суд.

▪ Получив голоса как легковерных, так и преданных своему делу, республиканцы теперь демонстрируют свое абсолютное презрение к демократии.

▪ Обращайтесь с ним абсолютным презрением , которого он заслуживает.

▪ Несмотря на перспективы получения прибыли в этом случае, к нему было применено абсолютное неуважение неуважение на том основании, что благотворительность начинается дома.

■ ГЛАГОЛ

порода

▪ Это также гарантирует, что пропуски не будут сделаны просто потому, что вы продиктовали письмо так часто, что знакомство породило презрение .

▪ Соединенные Штаты обычно были исключением из правила, согласно которому фамильярность порождает неуважение .

▪ Для них близость породила презрение .

▪ Близость порождает презрение , но, возможно, мы зашли слишком далеко.

▪ Я вижу их каждый день, и знакомство не вызывает во мне презрения , сколько отвращения.

▪ Высокомерие у спортсменов порождает презрение болельщиков.

▪ Основная трудность с таким тестом состоит в том, что знакомство может породить толерантность , а не неуважение .

экспресс

▪ Сначала она не могла придумать, что сказать, потому что не было ничего, что могло бы адекватно выразить ее презрение .

▪ Почему они выражают презрение, какие-либо теории соответствия эпистемологии, предполагающие внимательное взаимодействие с реальным?

▪ Сквайр и Икес выразили неуважение к мистеру Моррису в прежние времена.

▪ Он процветал в этой стране, занимаясь исключительно праздным ремеслом, а затем выразил мелкое презрение к своим хозяевам.

чувствовать

▪ Она была удивлена, обнаружив, что она чувствовала только презрение .

▪ В статье он признался, что когда-то был марксистом, но теперь почувствовал презрение за такое мышление.

▪ И я почувствовал обиду, презрение, свое собственное, к Себастьяну и его почтительному цирюльнику.

▪ Особенно с женщиной, к которой он не чувствовал ничего, кроме презрения .

▪ Тем не менее, это был мужчина, который не чувствовал ничего, кроме презрения к ней, который считал ее не лучше вора.

▪ Многие, кто его не любил, начинают чувствовать такое же презрение и злобу , которые они испытывали к баронессе Бонкерс.

найти

▪ Она нашла Презрение Джен к политикам одновременно и воодушевляющим, и тревожным.

▪ Бойлстон нашел Шеррода в неуважении к делу и приговорил его к 179 дням тюремного заключения, но затем передал приговор Холли.

▪ Официальные лица города Нью-Йорка нашли в деле о неуважении к суду за то, что они не смогли достаточно быстро найти убежище для малообеспеченных семей.

▪ В каждом случае податель апелляции был признан виновным в неуважении к суду и был приговорен к лишению свободы.

▪ Также они не могут быть признаны виновными в неуважении к суду в отношении слов, сказанных в ходе слушаний в парламенте.

трюм

▪ Она никогда не даст ему повода снова пожалеть ее, чтобы удержать ее в презрении .

▪ Макспадден постановил, что Ленхарт не имела такой привилегии, признал ее в неуважении к суду и приговорил ее к тюремному заключению.

▪ Тем не менее, они были признаны виновными в неуважении к , но, поскольку забастовка провалилась, наказание не было наложено.

▪ Окружной судья штата признала Ленхарт неуважением к делу , когда она отказалась назвать великих присяжных, которые с ней разговаривали.

▪ Как она могла позволить использовать себя мужчине, который относился к ней в неуважении ?

▪ Этим людям, которых они держали в глубоко оправданном неуважении , обе женщины отдали много слов.

▪ Несколько профсоюзов были признаны виновными в неуважении к делу , были оштрафованы, а их активы были арестованы.

▪ И все они придерживаются экономики предложения при пренебрежении .

тюрьма

▪ Компания выиграла, и когда Макларен не явился в суд, он был заключен в тюрьму за неуважение к делу .

продувка

▪ У него не было возможности очистить его неуважение в течение короткого времени после его передачи в тюрьму.

▪ Он также должен проинформировать его о его праве обратиться в суд с иском о чистке о его неуважении к суду .

▪ Уведомление также информирует современника о его праве обратиться в суд с заявлением о чистке его неуважении к делу и просить об освобождении.

показать

▪ Поскольку он был грамотным и красноречивым, он выказал горькое презрение к самозваным интеллектуалам межвоенных лет.

▪ Мои клиенты говорят эти вещи, возможно, чтобы принизить или показать неуважение к своим местным офицерам, которые являются их врагами.

▪ Он показал свой мир своим презрением к работе, сделав ее очень плохо.

▪ Получив голоса как легковерных, так и преданных своему делу, республиканцы теперь демонстрируют свое полное пренебрежение демократией.

▪ В семейном браке есть много тонких способов показать гнев, презрение или жестокость.

▪ Тюремный герой — тот, кто наиболее открыто выказывает гнев и презрение к персоналу.

▪ Тем не менее, их можно преодолеть, если люди объединятся, чтобы показать свое презрение к жестокому, порочному меньшинству.

угощение

▪ Несмотря на перспективы получения прибыли, к нему отнеслись с полным пренебрежением на том основании, что благотворительность начинается дома.

▪ Она собиралась выйти за меня замуж и подала заявление о выдаче документов, но она обошлась со мной с презрением .

▪ Отсутствие сотрудничества трактуется как неуважение к суду .

▪ Оппозиционные силы ссылаются на прошлую практику как на основу обращения с женщинами с неуважением к женщинам .

▪ Как имперские портреты привлекали веру, так и изображения императоров, предавших доверие своих подданных, были обработаны с презрением .

▪ Но, к счастью, не все относятся к детям с презрением .

▪ Может быть, у Лученсо были веские причины относиться к ней с неуважением .

▪ Телемаха, они отнеслись к с изумленным презрением , как если бы он был простым мальчиком и совершенно незаметен для них.

ФРАЗЫ ИЗ ДРУГИХ ЗАПИСЕЙ

фамильярность порождает презрение

▪ Возможно фамильярность порождает презрение — как среди учителей, так и среди детей.

▪ Во-первых, знакомство, порождает презрение.

▪ Соединенные Штаты обычно были исключением из правила, согласно которому фамильярность порождает презрение.

ПРИМЕРЫ ИЗ ДРУГИХ ЗАПИСЕЙ

▪ Он никогда не пытался скрыть свое презрение к тем, кто не был таким умным, как он.

▪ Я не чувствую ничего, кроме презрения к людям, одержимым быстрыми автомобилями и дизайнерской одеждой.

▪ Учителя были очень старомодны и относились к любым новым идеям с презрением и пренебрежением .

ПРИМЕРЫ ИЗ CORPUS

▪ И все они неуважительно относятся к экономике предложения .

▪ Я не лгал, но заслужил ваше презрение .

▪ Она вспомнила презрение, , лед в его взгляде.

▪ презрение к Дейли лилось со всех сторон.

▪ Это презрение к другим — отрицание человечности.

▪ Мы не должны допустить этого, потому что это будет презрение к демократии.

Тонкие проблемы благотворительности

Наверное, в жизни нет отношения, которое наша демократия меняет быстрее, чем отношения благотворительности, — отношения, которые возникают между благотворителем и получателем; в то же время в нашем современном опыте есть точка соприкосновения, которая более ясно показывает отсутствие того равенства, которое подразумевает демократия.Мы достигли момента, когда демократия настолько вторглась в эти отношения, что самоуспокоенность старомодного благотворителя ушла навсегда; в то время как сама необходимость и существование благотворительности лишают нас утешения и свободы, которые наконец даст демократия.

Мы находим в себе стремление к более широкому союзу, нежели семейный или классовый, и мы говорим, что стали включать всех мужчин в наши надежды; но мы не понимаем, что все люди надеются и являются частью того же движения, частью которого мы являемся.Многие трудности в благотворительности возникают из-за неосознанного разделения мира на филантропов и тех, кому нужно помогать. Все это предположение о двух классах, и против этого классового допущения наше демократическое воспитание восстает, как только мы начинаем действовать в соответствии с ним.

Проблема в том, что ни у кого из нас нет четкого определения этики, и мы постоянно вынуждены действовать в кругу привычки, основываясь на убеждениях, которых мы больше не придерживаемся. Таким образом, наша оценка воздействия окружающей среды и социальных условий, несомненно, изменилась быстрее, чем изменились наши методы управления благотворительностью.Раньше, когда считалось, что бедность является синонимом порока и лени, а преуспевающий — праведником, милосердие осуществлялось жестко и с чистой совестью; поскольку благотворительный агент действительно обвинял человека в его бедности, и сам факт его собственного превосходящего благополучия давал ему определенное сознание высшей морали.

С тех пор мы научились измерять по другим стандартам, и способность зарабатывать деньги, хотя и вознаграждается несоразмерно любым другим, не уважается так исключительно, как раньше; и его обладание никоим образом не подразумевает обладание высшими моральными качествами.Мы научились судить о людях в целом по их социальным добродетелям, а также по их деловым возможностям, по их преданности интеллектуальным и бескорыстным целям и по их общественному духу, и мы, естественно, возмущаемся тем, что вынуждены судить определенных людей исключительно по этой промышленной стороне по той простой причине, что они бедны. Наш демократический инстинкт постоянно тревожит это осознание двух стандартов.

Из различных сражений, которые влечет за собой десятилетие проживания в поселении, ни одна из них не произвела на меня более определенного впечатления, чем невероятно болезненные трудности, с которыми сталкиваются как дающий, так и получатель, когда один человек просит благотворительной помощи у другого.

В этой статье сделана попытка показать, какие затруднения беспокоят разум благотворителя; проследить их до этических пережитков, которых придерживаются не только благотворители, но и получатели благотворительности; и предположить, в чем именно эти затруднения могут быть пророческими.

Легко увидеть, что одна из основных трудностей в этих благотворительных отношениях заключается в том факте, что единственные семьи, которые обращаются за помощью в благотворительные агентства, — это те, кто пришел в беду в промышленной сфере; это может быть болезнь, потеря работы или другие невиновные и неизбежные причины, но факт остается фактом: они страдают промышленными недугами, и их необходимо поддерживать и помогать в промышленном здоровье.Предположим, посетительница благотворительной организации — молодая женщина из колледжа, воспитанная и непредубежденная. Когда она посещает приставленную к ней семью, ей неловко осознавать, что она вынуждена уделять все внимание своему обучению и советам производственным добродетелям и относиться к членам семьи почти исключительно как к факторам производственной системы. Она настаивает на том, что они должны работать и обеспечивать себя самостоятельно; что самая опасная из ситуаций — безделье; что стремление к собственному удовольствию при игнорировании требований и ответственности является самым неблагородным поступком.Члены назначенной ей семьи могут обладать чарами и добродетелями — они могут быть добрыми, нежными и внимательными друг к другу, щедрыми по отношению к своим друзьям; но ее дело — придерживаться индустриальной стороны.

Ежедневно придерживаясь этих стандартов, чуткая посетительница, чья совесть смягчилась из-за разговоров о братстве и равенстве, которые она слышала в колледже, часто приходит в голову, что она не имеет права говорить такие вещи. ; что она сама никогда не поддерживала себя; что какими бы ни были ее добродетели, они не являются промышленными добродетелями; что ее неподготовленные руки не более приспособлены к реальным условиям, чем руки ее распавшейся семьи.

Бабушка посетителя благотворительной организации могла бы очень хорошо проповедовать в промышленности, потому что у нее действительно были промышленные добродетели; если она не умела ткать и прядать, она все же была хозяйкой других домашних дел. За одно поколение наш опыт изменился — наши взгляды на него; в то время как мы все еще придерживаемся старых методов, которые можно было бы применить, когда наша совесть совпадала с ними, но которые с каждым днем ​​становятся все труднее, поскольку мы разделяемся на людей, которые работают своими руками, и тех, кто этого не делает; а посетитель благотворительной организации, принадлежащий к последнему классу, озадачен признаниями и предложениями, которые ей навязывает ситуация.Наша демократия научила нас применять наше нравственное учение повсюду, и моралист быстро становится настолько чувствительным, что, когда его жизнь не служит примером его этических убеждений, ему становится трудно проповедовать.

К этому добавляется осознание посетителем подлинного непонимания ее мотивов получателями ее благотворительности и их соседями. Давайте возьмем район, где живут бедные люди, и проверим их этические нормы на тех, кто приезжает из благотворительной организации, который приходит с самым лучшим желанием в этом мире помочь им в их бедах.Самое поразительное несоответствие, сразу очевидное, — это разница между эмоциональной добротой, с которой один бедный сосед оказывает помощь другому бедному соседу, и осторожной заботой, с которой посетитель оказывает помощь получателю милостыни. Этот соседский разум сразу же сталкивается не только с различием методов, но и с абсолютным столкновением двух этических стандартов.

Достаточно очень небольшого знакомства с перевалочными районами любого города, чтобы показать, насколько примитивны и пограничны эти добрососедские отношения.Существует величайшая готовность одолжить или занять что-либо, и каждый житель данного многоквартирного дома знает самые интимные семейные дела среди всех остальных. Тот факт, что экономическое положение всех одинаково находится на весьма ненадежном уровне, делает немедленный отток сочувствия и материальной помощи наиболее естественным явлением в этом мире. Это бесчисленные примеры героического самопожертвования, совершенно неизвестного в кругах, где большие экономические преимущества делают невозможным такое близкое познание своих соседей.Ирландская семья, в которой мужчина потерял свое место, а женщина изо всех сил пытается скупить скудные сбережения за счет дневной работы, примет вдову и ее пятерых детей, которых выбросили на улицу, не задумываясь ни о чем. физический дискомфорт. Самая оклеветанная домовладелица обычно готова одолжить страдающему арендатору ведро угля или разделить с ней ужин. Женщина, для которой писатель долго тщетно пытался найти работу, не явилась в назначенное время, когда наконец возникла ситуация.В ходе расследования выяснилось, что сосед дальше по улице заболел; что дети бежали за другом семьи, который, конечно же, поехал; говоря просто, когда требовались причины ее неявки на работу: «Мне было больно покинуть это место, но что я мог сделать?»

Другая женщина, чей муж был отправлен в городскую тюрьму на максимальный срок, всего за три месяца до рождения ребенка, постепенно распродав свой запас домашней мебели, оказалась без гроша в кармане.Она искала убежища у друга, который, как она предполагала, жила в трех комнатах в другой части города. Однако, когда она приехала, она обнаружила, что муж ее подруги был без работы так долго, что они были вынуждены жить в одной. комната. Подруга сразу же приняла ее к себе, и муж подруги был вынужден спать на скамейке в парке каждую ночь в течение недели; что он делал безропотно, если не весело. К счастью, было лето, «а дождь шел только одну ночь». Писатель не смог узнать от молодой матери, что у нее были какие-то особые претензии к «другу», кроме того факта, что они раньше работали вместе на одной фабрике.Мужа, которого она не видела до самой ночи, когда она приехала, когда он сразу же отправился на поиски акушерки, которая согласилась бы приехать по его обещанию будущей оплаты.

Эволюционисты говорят нам, что инстинкт сострадания, стремление помочь своим собратьям, служил человеку в очень ранний период как грубый рассказ о добре и зле. Нет сомнений в том, что это грубое правило до сих пор сохраняется среди многих людей, с которыми контактируют благотворительные агентства, и что их представления о добре и зле совершенно откровенно возмущаются методами этих агентств.Когда они видят отсрочку и осторожность, с которыми дается облегчение, они видят им не сознательные сомнения, а холодные и расчетливые действия эгоистичной массы. Это не та помощь, которую они привыкли получать от своих соседей, и они не понимают, почему импульс, который побуждает людей быть добрыми по отношению к бедным, следует так строго контролировать. Они отдаленно чувствуют, что посетитель благотворительной организации движим чуждыми и нереальными мотивами; они могут быть высшими мотивами, но они «по своей природе».«Они не могут понять, почему человеку, чье интеллектуальное восприятие сильнее его естественных побуждений, вообще следует заниматься благотворительностью. Единственный человек, которого они привыкли видеть, чье интеллектуальное восприятие сильнее нежности сердца, — это эгоистичный и жадный человек, который откровенно «на ходу». Если посетитель благотворительной организации такой человек, почему она делает вид, что любит бедняков? Почему сразу не идет в бизнес?

Можно, конечно, сказать, что это примитив Это представление о жизни, которое таким образом смешивает интеллектуальность и деловые способности, но это мнение довольно честно разделяется многими бедными людьми, которые вынуждены время от времени получать милостыню.В моменты негодования они, как известно, говорили: «Что вы вообще хотите? Если вам нечего нам дать, почему бы не оставить нас в покое и не прекратить ваши допросы и расследования?» Это негодование, по большей части молчаливое, и определенное доброе презрение к ее способностям часто озадачивают посетителя благотворительной организации. Последнее можно объяснить уровнем мирского успеха, которого придерживаются посещаемые семьи. В сознании бедняков успех обычно сопровождается не милосердием и добросердечием, а скорее противоположными качествами.Богатый землевладелец — это тот, кто строго собирает; который не принимает никаких оправданий и будет иметь свое. Бывают моменты раздражения и настоящей горечи против него, но есть восхищение. потому что он богат и успешен.

Добродушный домовладелец, который жалеет и щадит своих обездоленных жильцов, редко бывает богат, он часто живет в задней части своего дома, которым он владел долгое время, возможно, унаследовал; но он смог накопить немногое. Он вызывает искреннюю любовь и преданность многих бедных душ, но к нему относятся с определенным недостатком уважения.В каком-то смысле он неудачник, до тех пор, пока мы все привыкли оценивать успех по материальной отдаче. Посетительница благотворительной организации просто потому, что она человек, заботящийся о бедных, получает оттенок этого добродушного и доброго презрения, иногда настоящей привязанности, но мало искреннего уважения. Бедные привыкли помогать друг другу и отвечать по своей доброте; но когда дело доходит до мирского суждения, они все еще находятся на той стадии, на которой они используют промышленный успех как единственный стандарт.В случае с благотворительной посетительницей они лишены обоих стандартов; у нее нет ни естественной доброты, ни ослепительного богатства; и они, конечно, находят совершенно невозможным судить о тонких мотивах организованной благотворительности.

Несомненно, все мы избежали чего-то неприятного в противопоставлении двух слов «организованный» и «благотворительность». Идея организации эмоции сама по себе отталкивает даже тех из нас, кто больше всего ощущает потребность в большем порядке в альтруистических усилиях и видит желаемый конец.Мы говорим в защиту, что стремимся разорвать эту эмоцию на мотив: эта жалость капризна, и на нее нельзя полагаться; что мы хотим придать ему достоинство сознательного долга. Но в сущности мы немного не доверяем схеме, которая заменяет естественные побуждения сердца теорией социального поведения, и мы сами чувствуем сложность ситуации. Попавший в беду бедняк, впервые обращаясь за помощью, инстинктивно ожидает нежности. внимание и прощение. Если это первый раз, то он долго решался на шаг.Он приходит несколько в синяках и побоях, и вместо теплоты сердца и сочувствия его сразу охлаждает расследование и намек на то, что он должен действовать. Он не видит, что с ложью обращаются так, как о ребенке с дефектной волей заботятся строгие родители. Не было лет предыдущих половых сношений и установившихся отношений, как между родителями и детьми. Он чувствует только отсрочку или отказ, которые считает жесткими. Он не живет, чтобы «благодарить за это своих родителей», как, как говорят, поступает дисциплинированный ребенок, но лелеет черствость сердца до гроба.Единственная действительно популярная благотворительная организация — это благотворительная деятельность медсестер, которые проводят с ними профессиональную подготовку, которая легко может быть истолкована в сочувствие и доброту, в их служении очевидным потребностям без расследования.

Состояние ума, которое расследование вызывает у обеих сторон, весьма неудачно; но недоумение и столкновение различных стандартов с вытекающими отсюда недоразумениями не так страшны, как моральное ухудшение, которое почти наверняка последует.

Когда агент или посетитель появляется среди бедных и они обнаруживают, что при определенных условиях еда, аренда и медицинская помощь выдаются из неизвестного источника, каждый мужчина, женщина и ребенок быстро узнают, в каких условиях могут быть условия, и следовать за ними.Хотя в их глазах стакан пива — это совершенно правильно и уместно, если принимать его так, как должен его пить любой уважающий себя мужчина; хотя они знают, что чистота — дорогое достоинство, которого можно ожидать от немногих; хотя они понимают, что экономия практически невозможна, если за один раз можно откладывать всего несколько центов; хотя их чувство к церкви может быть чем-то совершенно неуловимым и совершенно не относящимся к повседневной жизни, — посетителям они серьезно восхваляют умеренность, чистоту, бережливость и религиозные обряды.Обман, несомненно, возникает из-за удивительной неспособности понять этические идеалы, которые могут требовать таких невероятных добродетелей, в сочетании с традицией, в которой они нуждаются при посещении благотворительной организации, и из невинного желания доставить удовольствие. Легко проследить развитие полученных таким образом мысленных внушений.

Самый серьезный эффект на человека наступает, когда зависимость от благотворительного общества заменяется естественным исходом человеческой любви и сочувствия, которыми, к счастью, все мы в той или иной степени обладаем.Спонтанное побуждение просидеть всю ночь с больным ребенком соседки превращается в праведное негодование против участковой медсестры за то, что она уходит домой в шесть часов. Или доброта, которая подтолкнула бы к быстрой покупке столь необходимого лекарства, превращается в многословную оценку диспансера, потому что он дает рецепты, а не лекарства; и «кто может выздороветь на бумажке?»

Если бедная женщина знает, что у ее соседки по соседству нет обуви, она вполне готова одолжить свою, чтобы ее соседка могла прилично ходить на мессу или на работу; потому что она знает самое мелкое о скудном гардеробе и с радостью помогает.Когда приходит посетительница благотворительной организации, все соседи недоумевают, каковы могут быть ее обстоятельства. Они знают, что теперь ей не нужна пара обуви, и скорее подозревают, что у нее дома есть дюжина пар; что она действительно иногда имеет. Они представляют себе неисчислимые магазины, в которые они могут обратиться, и ее самый щедрый подарок считается скудным по сравнению с тем, что она могла бы сделать. Она должна обзавестись новыми туфлями для всей семьи; «она видит достаточно хорошо, что они им нужны». Это не больше, чем сделала бы сама соседка.Посетитель благотворительной организации нарушил естественное правило даяния, которое в первобытном обществе ограничивалось только потребностями получателя и ресурсами дающего; и она попадает в невыразимые проблемы, когда ее судят по этике того первобытного общества.

Район понимает эгоистичных богатых людей, которые живут в своей части города, где у всех их соратников есть обувь и другие вещи. Такие люди не заботятся о бедных; они похожи на богатых домовладельцев, живущих по соседству.Но эта гостья, которая притворяется доброй к бедным и, конечно же, говорит так, как будто она добросердечна, зачем она приходит, если она не собирается давать им то, что так явно необходимо? Гость иногда говорит, что, так жестко удерживая свою бедную семью на уровне бережливости, она на самом деле нарушает правило более высокой жизни, которым они прежде владели; эта экономия, которая кажется весьма похвальной в комфортной части города, кажется почти преступной в более бедном районе, чей ближайший сосед нуждается в еде, даже если ее не дети.Она чувствует мерзость времени из-за того, что постоянно вынуждена пропагандировать индустриальный взгляд на жизнь. Доброжелательный человек пятьдесят лет назад искренне верил, что трудолюбие и самоотречение в молодости приведут к удобному имуществу в старости. Это был действительно метод, который он практиковал в своей юности, и с помощью которого он, вероятно, получил то состояние, которым обладал. Поэтому он упрекал бедную семью за то, что она балует своих детей, призывал их работать много часов, и его совершенно не тронули многие угрызения совести, с которыми сталкиваются современные посетители благотворительной организации.Иногда она говорит: «Почему я всегда должна говорить о том, чтобы найти работу и сэкономить деньги, о вещах, о которых я ничего не знаю? Если бы мне нужно было настаивать на чем-то еще, я могла бы это сделать; что-нибудь вроде латинской прозы, которую я переживала через себя. , не было бы так сложно «. Но ей трудно связать переживания своей юности с переживаниями семьи, которую она посетила.

Из-за такого разнообразия опыта посетитель постоянно удивляется, обнаруживая, что самые безопасные банальности могут быть поставлены под сомнение.Она вполне естественно относится к «ужасам салуна» и обнаруживает, что глава ее посещенной семьи, которая очень хорошо знает салуны, совершенно не связывает их с «ужасами». Он помнит всю доброту, которую он получил там, бесплатный обед и угощения, которые продолжаются, даже когда мужчина не работает и не может заплатить; бедняги, которым позволено сидеть в тепле, когда для них закрыты все остальные двери; ссуду в пять долларов он получил, когда посетитель благотворительной организации был за много миль отсюда, и ему угрожали выселением.Он может вежливо выслушать ее упоминание об ужасах, но считает это всего лишь «разговором о воздержании».

То же самое происходит, когда она призывает его к духу независимости и, возможно, достаточно глупо, чтобы сказать, что «каждый американец может найти работу и обязан содержать свою семью». Вскоре она обнаруживает, что рабочий, по крайней мере в городе, полностью зависит от доброй воли своего бригадира, делового процветания фирмы или хорошего здоровья ее руководителя, а также от того, что: если работа потеряна, поиск нового места может занять несколько месяцев.Бесполезно говорить о независимости мужчине, когда он собирается встать в шеренгу со шляпой в руке перед офисным столом в надежде получить должность. Посетительница шокирована, когда она обнаруживает, что рекомендует главе своей посещаемой семьи, которого она послала своему деловому другу найти неделю, не говорить слишком откровенно, когда он идет в это место, и не говорить, что у него есть не имел опыта в этой линии, если его не спросят. Фактически, она пришла к мнению, которое долгое время принадлежало ему.

Посетитель благотворительной организации может обвинять женщин в отсутствии мягкости по отношению к своим детям, в поспешности и грубости по отношению к ним, пока она не научится размышлять о том, что стандарт воспитания — это не столько мягкость по отношению к детям, сколько соблюдение определенных правил. условности, такие как аккуратное ношение траурных одежд после смерти ребенка. Стандарт мягкости каждая мать должна выработать в основном сама, чему способствует лишь случайное стыдливое замечание соседки о том, что «им лучше, когда вы не слишком жестоки с ними»; но ношение траурных одежд поддерживается определенно выраженными чувствами каждой женщины на улице.Матери придется нести социальную вину, определенный социальный остракизм, если она не выполнит это требование. Неудобно возмущаться условностями тех, среди кого мы живем, а если наша социальная жизнь ограничена, это еще труднее. Посетитель может немного задохнуться, когда увидит уменьшение количества еды и скудную одежду, предоставленную оставшимся детям, чтобы можно было по обыкновению оплакать. Но она не так категорически возражает против этого, как в первый месяц своего общения с семьей после того, как она потеряла близкого человека.

Тема одежды действительно постоянно сбивает с толку посетителя, и ее размышления можно охарактеризовать следующим образом: девушка с определенным социальным положением, которая ходила в модную школу или колледж. , чья семья живет в доме, который видели и знали все ее друзья и единомышленники, может позволить себе быть очень простой или даже потрепанной в отношении своей одежды, если ей нравится. Но работающая девушка, семья которой живет в многоквартирном доме или переезжает из одной маленькой квартиры в другую, не имеет большого социального положения и вынуждена подбирать себе жилье, прекрасно знает, какое отношение к ее положению имеют привычка и стиль одежды. .Ее доход идет на ее одежду непропорционально тому, что она тратит на другие вещи. Но если ее целью является социальное продвижение, это самое разумное, что она может сделать. О ней судят в основном по одежде. Обстановка ее дома с жалкими маленькими украшениями, скудный запас книг никогда не видны людям, общественное мнение которых она больше всего ценит. Ее одежда — это ее фон, и по ней ее в значительной степени судят. Именно благодаря этому клубы для девочек лучше всего преуспевают в деловом пакте города, где «работающие девушки» и «барышни» встречаются на равных и где одежда внешне очень похожа.Смышленые и амбициозные девушки будут приходить в эти городские клубы, чтобы пообедать и отдохнуть в полдень, изучить всевозможные предметы и послушать лекции, когда они могут долго колебаться по поводу вступления в клуб, который ассоциируется с их собственным районом, где они о них будут судить не только по их личным достоинствам и бессознательному социальному положению, присущему хорошей одежде, но и по другому окружению, которое им и близко не подходит.

По той же причине гораздо труднее организовать женские клубы в маленьких городках и деревнях, где все знают друг друга, как меблирована передняя гостиная и сколько закладных на дом.Эти факты мешают вынести ясное и беспристрастное суждение; они препятствуют демократическим отношениям и усиливают самосознание всех заинтересованных сторон. Каждый, кто имел дело с клубами для девочек в центре города, имел опыт заходить в дом какой-нибудь яркой, хорошо одетой девушки, обнаруживать, что это неудобно и, возможно, жалко, и обнаруживать, что девушка впоследствии тщательно избегает ее. хотя, возможно, ее не было дома, когда был сделан звонок, и гость, возможно, вел себя с величайшей вежливостью.В некоторых очень успешных клубах в центре города домашний адрес вообще не указывается, а требуется только «служебный адрес». Разработали ли мы нашу демократию в отношении одежды больше, чем в отношении чего-либо еще?

Посетитель благотворительной организации был справедливо раскуплен, считая вульгарным тратить много денег на одежду, так сильно заботиться о «внешности». Она смутно понимает, что забота о личном убранстве, а не об убранстве дома или среды обитания, в некотором роде примитивна и неразвита, но ее заставляет замолчать его очевидная необходимость.Она также улавливает намек на тот факт, что непропорциональные траты бедных на одежду в значительной степени связаны с исключительностью богатых, которые скрывают от них внутреннее убранство своих домов и свои более тонкие удовольствия, при необходимости демонстрируя свои уличная одежда и их уличные манеры. Каждый, кто ходит по магазинам одновременно с самой богатой женщиной города, может увидеть ее одежду, но только приглашенные на ее приемы видят Коро на ее стенах или переплеты в ее библиотеке.Бедные, естественно, пытаются преодолеть разницу, воспроизводя уличную одежду, которую они видели; поэтому они имитируют, иногда в более эффектных, а часто и в более вызывающих цветах, в дешевом и непрочном материале, в плохой обуви и легкомысленных шляпах, крайнюю моду состоятельных людей. Они стремятся соответствовать общему стандарту, который, как предполагает их демократическое обучение, принадлежит всем нам. Посетитель благотворительной организации может пожалеть, что итальянская крестьянка отложила свой живописный платок и заменила его дешевой уличной шляпой.Но легко распознать первую попытку демократического самовыражения.

Посетительница благотворительной организации еще больше недоумевает, когда приходит к рассмотрению таких проблем, как проблемы ранних браков и детского труда; поскольку она не может обращаться с ними в соответствии с экономическими теориями или в соответствии с условностями, которые регулировали ее собственную жизнь. Она находит и то, и другое довольно расстроенным ее глубоким знанием ситуации и сочувствием к тем, в чьей жизни она получила любопытное понимание.Она обнаруживает, насколько неисправимо буржуазными были ее стандарты, и требуется совсем немного времени, чтобы прийти к выводу, что она не может так настойчиво настаивать на условностях своего собственного класса, которые не соответствуют большей, более эмоциональной и более свободной жизни рабочего. люди. Посетитель благотворительной организации имеет обоснованные взгляды на неосторожность ранних браков; Вполне естественно, потому что она происходит из семьи и круга профессиональных и деловых людей. A. Профессиональный человек едва ли подготовлен и начинает заниматься своей профессией до тридцати лет; Деловой человек, если он находится на пути к успеху, гораздо ближе к процветанию в свои тридцать пять лет, чем в двадцать пять, и поэтому для этих мужчин будет мудро не жениться в двадцатых годах.Но к рабочему это не относится. Во многих профессиях ему тридцать пять лет, и почти во всех профессиях он получает самую большую заработную плату в своей жизни — от двадцати до тридцати. Если молодой рабочий слишком долго держит всю свою зарплату в одиночестве, он, вероятно, выработает привычки личного комфорта, которые он не сможет поддерживать, когда ему приходится делиться с семьей, — привычки, которые, возможно, он никогда не сможет преодолеть.

Чувство благоразумия, потребность в спасении никогда не может прийти к примитивному эмоциональному человеку с силой убеждения, но необходимость обеспечивать своих детей является мощным стимулом.Он, естественно, считает своих детей своей сберегательной кассой; он ожидает, что они будут заботиться о нем, когда он состарится, а в будущем старость наступает очень рано. Еврейского портного совсем недавно отправили в богадельню округа Кук, он был парализован и не мог выздороветь в возрасте тридцати пяти лет. Если бы его девятилетний мальчик был на несколько лет старше, отец мог бы избавиться от этой печали общественной благотворительности. Фактически, он был более склонен прокормить семью, когда ему было двадцать, чем когда ему было тридцать пять, поскольку его заработная плата с годами неуклонно становилась все меньше.Другой портной, которого я знаю, социалист, всегда говорит о сбережении как о буржуазной добродетели, совершенно невозможной для настоящих рабочих. Он поддерживает семью, состоящую из него самого, жены, троих детей и своих родителей, на восемь долларов в неделю. Он настаивает на том, что было бы преступлением не тратить каждый пенни из этой суммы на еду и кров, и ожидает, что его дети позже позаботятся о нем.

Этим экономическим давлением также объясняется тенденция заставлять детей работать слишком рано, что снижает их шансы на индивидуальное развитие и полезность, а в случае со скупыми родителями это часто приводит к эксплуатации.«Я кормил ее четырнадцать лет; теперь она может помочь мне выплатить мою ипотеку», — не является необычным ответом, когда трудолюбивого отца ругают за то, что он забрал свою умную дочь из школы и отправил ее на фабрику. . Посетительница благотворительной организации, которая настоятельно призывает свою семью к самообеспечению, уже давно является распространенной ошибкой, предлагая или, по крайней мере, попустительствуя, чтобы дети начали работать пораньше, хотя у нее нет оправдания, что родители . Так легко после того, как человек долгое время придерживался индустриальной точки зрения, забыть о более крупном и более социальном требовании; призвать мальчика пойти работать и поддержать своих родителей, получающих благотворительную помощь. Этот посетитель не осознает, какое жестокое преимущество имеет человек, раздающий благотворительность, когда она дает советы.Управляющий в огромном торговом учреждении, в котором работает много детей, смог показать в ходе расследования, связанного с детским трудом, что единственные дети младше четырнадцати лет, работавшие у него на работе, были протеже, которых на него настаивали женщины-филантропы, которые были не только знакомыми. его, но ценится покровителями заведения. Дело не в том, что благотворительная посетительница в предыдущие дни была менее мудрой, чем другие люди, но она так долго сосредотачивалась на производственной хромоте своей семьи, что ей не терпелось схватить любой костыль, даже слабый, который мог бы позволить им получить на.Она не заметила, что мальчик, который преждевременно пытается поддержать свою овдовевшую мать, может снизить заработную плату, добавить неграмотного члена к общине и остановить развитие способного рабочего. Точно так же, как она не поняла, что эти правила, действующие в отношении возраста вступления в брак в ее собственной семье, могут не применяться к работнику, так же она не понимает, что нынешние условия занятости, окружающие фабричного ребенка, совершенно не похожи на те, которые существуют. полученной в период бурной юности отца.Разве это слишком большая надежда на то, что проницательность, которую приобретает современный посетитель, может уберечь администрацию благотворительной организации от определенных упреков, которых она заслужила?

Этот бесконечный вопрос о средствах к существованию не только угнетает ребенка, которого преждевременно заставляют работать, но и чуть не разбивает чувствительного ребенка своим нежным сочувствием. Писатель знает шестилетнего итальянского мальчика, для которого проблемы с едой, одеждой и кровом стали настолько неотложными и неотложными, что, хотя он и обладает богатым воображением ребенком, он не может видеть жизнь с какой-либо другой точки зрения.По его мнению, гоблин или пугало более удачливого ребенка стал нуждаться в угле, что вызвало у его отца истерическое и демонстративное горе, когда он уносил унаследованное от его матери льняное полотно, мозаику Святого Иосифа и, что хуже всего, , свои резиновые сапоги. Однажды он пришел на вечеринку в Халл-хаус и не интересовался ничем, кроме газовой плиты на кухне. Он был взволнован открытием, что огонь можно получить без топлива. «Я расскажу своему отцу об этой печи. Вы не покупаете угля, вам нужна только спичка.Кто-нибудь даст вам спичку «. Его пригласили навестить загородный дом, и он сразу же спросил, сколько за него заплатили арендную плату. Когда хозяйка небрежно сказала ему, что они не платили арендную плату за этот дом, он вернулся довольно дикий от интереса, что проблема решена. «Мы с отцом поедем на дачу. Вы получаете большой дом, весь теплый, без арендной платы ». Ничего другого в стране не интересовало его, кроме арендной платы, и он говорил об этом со всей исключительностью, достойной единого налогоплательщика.

Борьба за существование, которая является гораздо жестче среди людей, находящихся на грани нищеты, Иногда оставляет уродливые следы на характере, а посетитель благотворительной организации находит косвенные результаты наиболее загадочными.Родители, которые много работают и ожидают старости, когда они больше не могут зарабатывать, заботятся о том, чтобы их дети с самого начала делили с ними свою заработную плату. Такой родитель в случае успеха захватывает незрелую нервную систему ребенка и гипнотизирует ее, так сказать, привычкой к послушанию, чтобы нервы и воля не могли выйти из-под этого контроля, когда ребенок станет старше. Посетитель благотворительной организации, чьи семейные отношения полностью выросли из этого, нисколько не понимает производственной основы этого семейного деспотизма.

Заведующая детским садом однажды обратилась в клуб работающих женщин и рассказала о деспотизме, который часто устанавливается над маленькими детьми. Она сказала, что так называемая решимость сломить волю ребенка часто возникала из похоти владычества, и она настаивала на идеальных отношениях, основанных на любви и доверии. Но многие женщины были озадачены. Один из них заметил писательнице, когда она выходила из клуба: «Если бы вы не контролировали их с детства, вы бы никогда не получили их зарплату, когда они вырастут.Другой сказал: «Ах, конечно, она [имеется в виду говорящая] не должна зависеть от заработной платы своих детей. Она может позволить себе быть слабой с ними, потому что, даже если они не дают ей денег, она может обойтись и без них ».

Есть внушительное количество детей, которые безропотно отдают свою недельную заработную плату своим родителям, иногда получая обратно десять центов или четверть за потраченные деньги, но столь же часто вообще ничего; и писатель знает одну дочь двадцати пяти лет, которая в течение шести лет получала два цента в неделю за счет постоянно падающей заработной платы, которую она зарабатывает в большой завод.Что удерживает ее на этом пути — привычка или добродетель? Если бы любовь и нежность заменяли родительский деспотизм предметами, у матери было бы достаточно привязанности, достаточно силы выражения, чтобы удерживать у дочери чувство денежного долга все эти годы? Эта молодая женщина, которая тратит свои ничтожные два цента на жевательную резинку и явно носит одежду по выбору своей матери, в то время как многие из ее подруг тратят всю свою зарплату на одежду, которую так любят фабричные девушки, должно быть, он держится каким-то влиятельным человеком. сила.

Именно эти тонкие и неуловимые проблемы, в конце концов, больше всего беспокоят посетителей благотворительной организации. Глава семьи, которую она посещает, — мужчина, попавший в черный список в результате забастовки. Он не очень хороший рабочий, и это, в сочетании с его репутацией агитатора, надолго лишает его работы. За этим следует фатальный результат долгого отсутствия работы. Он становится все менее и менее к этому и все реже «устраивается на работу». Чтобы сохранить свое самоуважение и, тем более, уважение к нему жены, он поддается небольшому самообману, что это продолжительное безделье происходит из-за того, что он был внесен в черный список, и постепенно становится мучеником.Возможно, глубоко в его сердце… Но кто знает, что может быть в глубине его сердца? Что бы ни было у его жены, она ни на мгновение не показывает, что думает, что он стал ленивым и привык видеть, как она зарабатывает шитьем и уборкой большую часть скудного дохода семьи. Посетительница благотворительной организации видит это, и она также видит, что другие мужчины, участвовавшие в забастовке, вернулись к работе. Кроме того, она знает, благодаря вопросам и небольшому опыту, что этот мужчина не искусен. Однако она не может назвать его ленивым и никчемным и объявить никчемным из-за определенных интеллектуальных представлений, к которым она пришла.Она видит, что другие рабочие приходят к нему за умным советом; она знает, что он проводит в публичной библиотеке, читая хорошие книги, намного больше часов, чем у среднего рабочего. У него не сформировалось никаких дурных привычек, и он уступил лишь тем тонким соблазнам праздной жизни, которые приходят к интеллектуальному человеку. Ему не хватает квалификации, которая побудила бы его профсоюз нанять его в качестве секретаря или организатора, но он постоянно выступает на рабочих собраниях и занимает высокие моральные позиции по обсуждаемым там вопросам.Он придает своим друзьям своего рода интеллектуальность и имеет несомненную социальную ценность. Соседи признаются посетителю благотворительной организации в том, что сочувствуют его жене, потому что ей приходится много работать, а ее муж не «обеспечивает». Их замечания обостряются из-за некоторой обиды на превосходство мужа в образовании и мягких манерах.

Посетительнице благотворительной организации стыдно принимать эту узкую точку зрения, поскольку она знает, что это не совсем справедливо. Ей вспоминается подруга по колледжу, которая сказала ей, что она не позволит своему литературному мужу писать недостойные котлы, чтобы заработать на жизнь.«Я настаиваю на том, чтобы мы жили в пределах моего собственного дохода; что он не будет публиковать материалы, пока он не будет готов и не сможет передать свое истинное послание». Посетительница благотворительной организации вспоминает то, что она слышала о другом знакомом, который убеждал ее мужа отказаться от прибыльной должности железнодорожного поверенного, потому что она хотела, чтобы он мог свободно занимать муниципальные должности и решать общественные вопросы без неизбежных подозрений, которые возникают в случае коррупции. город поверенному корпорации. Действия этих двух женщин казались ей благородными, но они просто жили на меньшие доходы.В случае с женой рабочего она столкнулась с проблемой отсутствия дохода или с ненадежным доходом, который она могла бы получить вместе. Она видит, что эта третья женщина принесла величайшую жертву, и совершенно не желает осуждать ее, восхваляя друзей ее собственного социального положения. Она, конечно, понимает, что ситуация изменилась благодаря тому факту, что третья семья нуждается в благотворительности, а две другие — нет; но, в конце концов, они не просили об этом, и их бедственное положение было обнаружено только в результате несчастного случая с одним из детей.Посетительницу благотворительной организации учили, что ее миссия состоит в том, чтобы сохранить лучшие качества, которые можно найти в ее семье, которую она посетила, и она кричит от мысли убедить жену в том, что ее муж никуда не годится, и она подозревает, что может обратить всю эту прекрасную преданность жаловаться на тяжелую работу. Конечно, она могла бы вообще отказаться от посещения семьи, но она очень заинтересовалась успехами ребенка-инвалида, который с нетерпением ожидает ее посещений, и она также подозревает, что никогда не узнает больше женщин прекраснее, чем мать.Поэтому она не желает отказываться от дружбы и продолжает, как можно лучше терпя свои затруднения.

Первое побуждение нашей посетительницы благотворительной организации — быть несколько суровым по отношению к своей беспечной семье, тратя деньги на развлечения и балуя своих детей несоразмерно их средствам. Бедная семья, получающая бобы и уголь из округа и оплачивающая велосипед в рассрочку, известна никому из нас. Но по мере того, как рост преступности среди несовершеннолетних становится все более понятным и опасность того, что ребенок не получает законного и организованного удовольствия, становится все более очевидной, мы вспоминаем, что первобытный человек играл в игры задолго до того, как он позаботился о доме или о регулярной еде.Во многих городских кварталах есть мальчики, которые объединяются в небольшие банды, лидеры которых несколько более бесстрашны, чем остальные. Их любимое представление — ворваться в заброшенный дом, выбить краны и перерезать свинцовую трубу, которую они продают ближайшему торговцу барахлом. На вырученные деньги они покупают пиво, которое пьют небольшими группами флибустьеров, сидя в переулке. От начала до конца они испытывают волнение от осознания того, что их могут увидеть и поймать «медники», и временами они совершенно задыхаются от неизвестности.По мотивам и исполнению это ничем не отличается от обычаев деревенских мальчиков, которые отправляются в отряды, чтобы расставить ловушки для кроликов или поймать енота. Для него характерен чистый дух приключений, и порочные тренировки действительно начинаются, когда их арестовывают или когда старший мальчик берется направить их к дальнейшим волнениям.

С самого начала самые соблазнительные и захватывающие события, которые они видели, были связаны с преступностью. Полицейский олицетворяет все величие успешного закона и установленного правительства в своих медных пуговицах и великолепно оборудованном патрульном фургоне.Мальчик, который был арестован, возвращается или остается героем, рассказывая историю о внутренних закоулках таинственного полицейского участка. Самое раннее общественное волнение, которое помнит ребенок, было разделено между грохотом пожарных машин, «когда это был пожар в следующем квартале», и патрульной повозкой, «когда арестовали самую пьяную женщину на нашей улице». В первый год своего поселения жители Халл-хауса повезли в Линкольн-парк пятьдесят детей из детского сада, но только для того, чтобы их огорчить безразличный интерес к деревьям и цветам.По возвращении полный автобус усталых и сонных детей внезапно оживил, потому что мимо проехал патрульный фургон. Из окон высовывались нетерпеливые головешки, полные вопросов. «Был ли это мужчина или женщина?» «Сколько полицейских внутри?» и нетерпеливые маленькие язычки начали рассказывать об арестах, свидетелями которых были детские глаза.

Воодушевление от погони, шансы на соревнование и любовь к драке — все это в основе внешнего проявления преступности. Родитель, получающий благотворительную помощь, но доставляющий удовольствие своему ребенку и готовый побаловать его игрой, слепо делает один из самых мудрых поступков; и никто не любит детские площадки и каникулярные школы больше, чем посетительница благотворительной организации, чей опыт привел ее к этой точке зрения.

У благотворительной посетительницы есть свои идеи относительно отправления правосудия. По ее мнению, суды не могут ошибаться. Чтобы быть уверенным, что она никогда не контактировала с ними, в конце концов, она шокирована, поскольку постепенно обнаруживает, что эти суды используются для правосудия или мести в точном соответствии с этическим развитием истца. Почти единственный суд, которым пользуются очень бедные люди, и конечно единственный суд, в который они обращаются добровольно, — это полицейский суд; и они часто к этому спешат не для того, чтобы добиться справедливости, а из гораздо более примитивного желания мести.Наказания за присягу ордера, если арестованный не может быть доказан виновным, настолько неадекватны, что они практически никогда не применяются, следовательно, нет никакого сдерживания импульсу против выполнения угроз «я прикажу тебя арестовать» и «я Отнесу к вам закон, «которые так быстро и часто повторяют в соседских ссорах.

Пожилая женщина заботится о своих пятерых внуках, трое из них — упрямые мальчики, с которыми у нее бесконечные проблемы. Ее единственные источники дохода — ненадежные заработки двух старших мальчиков и рента двух третей дома, которым она владеет и частично занимает. ругает своих детей и арендаторов.Однажды она встретила на улице одного из своих бывших жильцов, хорошо одетую, преуспевающую молодую матрону, которая покинула свой дом из-за ее арендной платы за десять долларов. Хорошая одежда недобросовестного арендатора резко контрастировала с потрепанной одеждой хозяйки. Сначала она попросила арендную плату за спину достаточно мягко, но разговор быстро стал едким и бурным. Арендатор категорически отказался платить, и в тот вечер, в девять часов, после того, как побежденная хозяйка рассказала эту историю своей сочувствующей семье, они уже лежали в постели на офицерском скоте с ордером на арест главы дома. дом за мелкое хулиганство и довести ее до ближайшего отделения милиции.К счастью, доброе ирландское сердце офицера тронуло жалкое положение семидесяти восьмилетней старушки, и он удовлетворился ее обещанием предстать перед судом полиции сегодня в десять часов утра. Она пришла в Халл-хаус рано утром в жалком и сбитом с толку состоянии ума, что она, которая всю жизнь избегала судебного разбирательства в полиции и считала это ужасным предупреждением своим внукам, теперь должна быть доставлена ​​туда самой, потому что она пыталась взыскать причитающуюся ей арендную плату.Она пошла в полицейский суд в сопровождении двух своих друзей из Халл Хауса. На самых ранних стадиях судебного разбирательства они держались в тени и были огорчены, обнаружив, что старушка выглядела очень плохо. Вид ее торжествующего и преуспевающего арендатора вызвал залп пронзительных оскорблений. Арендатора привели разумные отговорки и окружили несколько свидетелей. Она намеревалась заплатить, как только ее муж получит свою месячную заработную плату, и неоднократно говорила об этом старушке.На нее напали на улице в редком присутствии посторонних, и ее характер поставлен под сомнение. Преуспевающая истица произвела такое хорошее впечатление, что судья собирался закрыть дело с суровым выговором этой домовладелице за то, что она вышла из себя и устроила сцену на этой улице, без какого-либо дальнейшего расследования ее характера или требований. Один из ее друзей из Халл-хауса был побужден ее долгим знакомством с подсудимым сделать все апелляции настолько красноречивыми, что судья стал рыцарским и плавно извинился перед старушкой за это раздражение; Легкомысленный, хотя и добросердечный жилец, тронутый своим примером, занял на этом месте десять долларов у одного из этих замечательных свидетелей, которого она привела, и выплатил ей квартплату.Желания вершить правосудие по делу, видимо, никому в голову не приходило. Это был вопрос плохих манер и проницательного ответа, красноречивой речи и доброго ответа от начала до конца. Желание мести было смягчено, если не удовлетворено, арестом, и истец смягчился. Было бы легко привести десятки подобных случаев.

Наибольшие трудности возникают, когда два стандарта совпадают, и когда делается попытка понять и объяснить.Трудность определения собственной этической точки зрения временами непреодолима. Женщина, которая покупала и продавала школьные учебники, украденные из школьного фонда, книги, явно отмеченные красным штампом, однажды утром пришла в Халл-Хаус в большом отчаянии, потому что была арестована, и умоляла местного жителя «поговорить с судьей». В качестве причины она привела тот факт, что Дом знал ее шесть лет и когда-то был очень добр к ней, когда ее маленькую девочку похоронили. Жительница более чем подозревала, что ее посетитель знал, что школьные учебники были украдены, когда покупала их, и моя попытка поговорить на эту тему, очевидно, была сочтена очень грубой.Гость хотела избежать суда и явно не видела причин, по которым Дом не мог бы ей помочь. Олдермена не было в городе, поэтому она не могла поехать к нему. После долгого разговора посетитель совершенно не сумел получить другую точку зрения и ушел, огорченный и разочарованный отказом, думая, что местный житель просто непослушен, — без сомнения, недоумевая, почему такая злая женщина когда-то была к ней добра; оставив ординатора, с другой стороны, совершенно сбитым с толку и в том состоянии, в котором она должна была бы быть, если бы она жестоко настаивала на том, чтобы маленький ребенок поднимал тяжести, слишком тяжелые для его неразвитых мускулов.

Такая ситуация выявляет невозможность замены более высокого этического стандарта на более низкий без промежуточных стадий роста; но это не болезненно, как показано в следующем примере, где нарушается самый высокий этический стандарт, достигнутый получателями благотворительной помощи, а замещающий стандарт совершенно не понят: —

Определенный посетитель благотворительной организации особенно привлекает внимание к слабости и пафосу одинокой старости. Она отвечает за благополучие примерно дюжины пожилых женщин, с которыми она поддерживает искренние, простые и почти сыновние отношения.Некоторые из них учатся принимать ее пожертвования так, как если бы они исходили от их собственных родственников, ворча на все, что она делает, и ругая ее за семейную свободу. Одна из этих бедных пожилых женщин была ранена в результате пожара много лет назад. У нее осталась лишь часть руки, и она серьезно искалечена в ногах. За годы боли она пристрастилась к опиуму, и когда она впервые попала под опеку местных жителей, ее удержала от богадельни только ужасная мысль, что она погибнет там без своего наркотика.Пять лет нежной заботы сделали для нее чудеса. Она живет в двух аккуратных комнатушках, где большим и двумя пальцами шьет бесчисленные лоскутные одеяла, которые продает и раздает с величайшим удовольствием. Ее опиум регулируется до установленного количества, которое она принимает каждый день, и она перестала много пить. Она заядлый читатель, и ее голова полна странных историй, составленных из книг и ее собственного воображения. Одно время казалось невозможным что-либо сделать для нее в Чикаго, и ее продержали два года в пригороде, где жила семья посетителя благотворительной организации и где она пережила несколько опасных болезней.Сейчас она живет лучшей жизнью, чем раньше, но она все еще далека от образцовой старухи. Ее соседи постоянно шокированы тем фактом, что ее поддерживает и утешает «благотворительная леди», в то время как в то же время она иногда «бросается на гроулера», ругая мальчиков, чтобы они не дергали ее за шаткую походку. Забота о ней нарушила даже тот второй стандарт, который местные жители научились признавать стандартом благотворительных обществ: помогать следует только «достойным беднякам»; что воздержание и бережливость — добродетели, получающие сливы доброжелательности.Сама старушка осознает эту критику. Действительно, разгневанные соседи говорят ей в лицо, что она ни в малейшей степени не заслуживает того, что получает. Чтобы обезоружить их и на месте происшествия объяснить то, что в противном случае показалось бы такой колоссальной любящей добротой, что он был ненормальным, она рассказывает им, что во время своего пребывания в пригороде она обнаружила ужасную семейную тайну, ужасный скандал, связанный с многострадальный посетитель благотворительной организации, чтобы не допустить разглашения этого служения.Некоторые из ее недоумевающих соседей принимают это объяснение как простое и предлагающее решение наболевшей проблемы. Несомненно, у многих из них есть проблеск истинного положения дел, любви и терпения, которые необходимы, независимо от их ценности. Но стандарт слишком высок для большинства из них, и иногда кажется неудачным нарушить второй стандарт, согласно которому люди, которые «бросаются на гроулера», не достойны милосердия, и что определенная справедливость достигается, когда они уходят. в богадельню.Несомненно, опасно сломать это чувство справедливости, если не прояснить высший мотив.

Когда наша привязанность становится достаточно сильной и реальной, чтобы заботиться о недостойных среди бедных, как мы заботимся о недостойных среди наших родственников, — это непонятный вопрос. Сказать, что этого никогда не должно быть, — это комментарий к нашим демократическим отношениям с ними, который немногие из нас были бы готовы сделать.

К чему все это стремление и недоумение? Имеет ли опыт ценность? Это, очевидно, подлинно, поскольку оно побуждает случайных посетителей из благотворительных организаций жить в многоквартирном доме, как это делают простые жильцы.Это заставляет других вообще отказываться от посещения бедных, потому что, как они заявляют, ситуация неприемлема, если человек не становится членом сестринства, которое требует, как это делают некоторые из римско-католических сестринских обществ, чтобы член сначала принял обеты послушания. и бедность, так что она пришла, ей нечего дать, кроме того, что дано ей вначале, и поэтому ее не беспокоят постоянные попытки приспособиться. И жительница многоквартирного дома, и сестра считают, что они достигли промышленного уровня своих соседей.Но юная посетительница благотворительной организации, которая переезжает из семьи, живущей на весьма ненадежном промышленном уровне, в свой собственный дом в процветающей части города, если она хоть сколько-нибудь чувствительна, никогда не свободна от затруднений, которые навязывает ей наша растущая демократия.

Иногда мы говорим, что наша благотворительность слишком научна, но мы, несомненно, будем более правильными в наших оценках, если скажем, что она недостаточно научна. Нам не нравится расположение карточек в алфавитном порядке по улицам и названиям семей с несвязанными и бессмысленными деталями.Наше чувство бунта, вероятно, мало чем отличается от того, которое преследовало изучающих ботанику и геологию в начале прошлого века, когда цветы были занесены в таблицы в алфавитном порядке, когда геология преподавалась по цветным таблицам и тонким книжкам. Несомненно, измученные до смерти студенты много раз говорили, что все это слишком научно, и были очень озадачены и обеспокоены, когда они обнаружили следы структуры и физиологии, которые их так называемые научные принципы были совершенно неспособны объяснить.Но все это произошло до того, как наука вообще стала эволюционной и научной, — до того, как у нее появился принцип жизни изнутри. Те самые указания и открытия, которые раньше вызывали недоумение, позже осветили и сделали исследование увлекательным и жизненно важным. Сухого, как пыль, ученика, который раньше преуспевал, теперь заменяет человек, обладающий проницательностью, а также точностью, — который держит свой ум открытым для принятия всех предложений, которые предполагает рост. Однако он больше не может использовать в качестве материала высушенные гербарии, а вынужден идти в те места, где растут растения.Сбор данных в социологии может означать печаль, недоумение и подавление симпатий, точно так же, как сбор данных о флоре экваториальных регионов означает жар, царапины и испытание на выносливость. Человеческие мотивы так долго были предметом догматизма, что действовать, исходя из предположения, что они являются результатом роста, и изучать их статус непредвзято и с научной совестью кажется нам практически невозможным. Человек, который не решится высказать свое мнение о камнях, лежащих на обочине дороги, потому что у него есть подозрение, что они являются «геологическими образцами», а его благоговение перед наукой таково, что он не осмелится сказать, к какому периоду они принадлежали, будет , без малейшего колебания, догматизируют деликатные проблемы человеческого поведения и будут утверждать, что один до тех пор является негодяем, а другой — благородным джентльменом, ни в малейшей степени не учитывая этические эпохи, к которым эти двое принадлежат.Он игнорирует соблазны и среду, которой они подвергались, и требует того же человеческого развития, что и итальянский крестьянин, и ученый из Новой Англии. Является ли это снова признаком нашей демократии или недостатка науки? Мы необычайно медленно применяем эволюционный принцип к человеческим делам в целом, хотя он быстро применяется к образованию детей. Наконец-то мы учимся следить за развитием ребенка; ожидать определенных черт при определенных условиях; адаптировать методы и материю к своему растущему уму.Ни один «продвинутый педагог» не может позволить себе настолько увлечься вопросом о том, каким должен быть ребенок, чтобы исключить открытие того, кем он является. Но в наших благотворительных усилиях мы гораздо больше думаем о том, кем должен быть мужчина, чем о том, кем он является или кем он может стать; и мы безжалостно навязываем ему наши условности и стандарты с суровостью, которую мы сочли бы глупостью, действительно, если бы педагог использовал это, чтобы навязать свои зрелые интеллектуальные убеждения неразвитому уму.

Давайте возьмем пример робкого ребенка, который плачет, когда его укладывают спать, потому что он боится темноты.«Слабосердечный» родитель остается с ним просто потому, что ему жаль и он хочет утешить его. Научно подготовленное разрешение остается с ним, потому что он понимает, что ребенок проходит фазу расового развития, в которой его воображение берет верх. Невозможно отговорить его от демонологии, потому что его логические способности не развиты. В конце концов, эти два родителя, широко расходящиеся во взглядах, действуют примерно так же, и совершенно иначе, чем псевдонаучный родитель, который действует исходя из догматических убеждений и уверен в своей правоте.Он говорит о развитии в своем ребенке самоуважения и здравого смысла и оставляет его плакать до сна, требуя силы самоконтроля и развития, которыми ребенок не обладает. Нет сомнений в том, что наше развитие методов благотворительности дошло до этой псевдонаучной и высокопарной стадии. Мы научились осуждать бездумное, плохо отрегулированное добросердечие, и мы очень гордимся простым подавлением, так же как суровый родитель говорит посетителю внизу, как замечательно он воспитывает истерически плачущего ребенка наверху и закладывает основу для этого. будущие нервные расстройства.Псевдонаучный дух или, скорее, неразвитая стадия нашей благотворительности, возможно, наиболее ярко проявляется в этой тенденции делать упор на негативных действиях. «Не отдавайся», «не разрушай самоуважение», — нам постоянно говорят. Мы не доверяем человеческому порыву и подменяем поведение догматическими правилами. Несмотря на доказательства того, что филантроп лорд Шефтсбери добился принятия английских законов о фабриках, что благотворительная Октавия Хилл провела реформу многоквартирных домов в Лондоне, и множество аналогичных одновременных свидетельств, мы все еще не верим в эту жалость и жалость. сочувствие даже на самом деле не менее часто предшествует усилию к социальному улучшению, как и принятие социальной догмы; мы забываем, что накопление знаний и сохранение убеждений должны в конечном итоге привести к применению этих знаний и этих убеждений к самой жизни, и что курс, который начинается с деятельности, и обращение к симпатиям настолько суровым, что все знания в владение посетителем постоянно применяется, имеет разумно больше шансов на окончательное понимание.

Большую часть лет в течение десяти лет проживания в поселении мой разум был болен и подавлен трудностями благотворительных отношений. Непрекращающееся столкновение этических стандартов, которые были честно извлечены из самого разного производственного опыта, — недопонимание, неизбежное между людьми, чьи обычаи и образ жизни были совершенно непохожими, — заставило казаться разумным сказать, что ничего нельзя сделать до тех пор, пока промышленное производство не начнется. условия были сделаны абсолютно демократичными.Позиция поселения, которое пытается в одно и то же время заявить о своей вере в эту возможную индустриальную демократию и работать для достижения этой цели, чтобы поддерживать уровень жизни и гуманно и просто обращаться с теми, кто действительно нуждается. , часто кажется совершенно несостоятельным и абсурдным. Однако недавно мне пришло в голову предположение о принципе, согласно которому, хотя это болезненное состояние раздачи благотворительности является неизбежным дискомфортом перехода к более демократическим отношениям, озадачивающим опытом реальных администрация имеет собственное подлинное значение.Экономист, который рассматривает отдельные случаи как простые данные, и социальный реформатор, который старается сделать такие случаи невозможными исключительно из-за обращения к своему разуму, могут разделить эти затруднения, прежде чем они почувствуют себя в пределах досягаемости принципа роста. , работая наружу изнутри; прежде, чем они смогут обрести радость и подъем, которые приходят, когда индивидуальное сочувствие и разум улавливаются поступательным, интуитивным движением массы. Это общее движение не лишено интеллектуальных аспектов, но оно редко воспринимается одним только интеллектом.Социальные реформаторы, избегающие благотворительных отношений с кем-либо из своих собратьев, занимают определенное постороннее отношение к этому движению. Они могут его проанализировать и сформулировать; они могут быть наиболее ценными и необходимыми, но по сути они внутри него. Масса людей редко движется вместе без эмоционального стимула, и доктринер неизбежно остается в стороне от своих усилий освободить свой ум от эмоциональных качеств. Он избегает недоумения и в то же время теряет эту жизненную силу.

Еврейский пророк выдвинул три требования от тех, кто присоединится к великой идущей впереди процессии, возглавляемой Иеговой: «любить милосердие» и в то же время «поступать справедливо» — трудная задача. Только выполнить первое требование — значит впасть в ошибку неизбирательной раздачи со всеми ее катастрофическими последствиями; выполнить исключительно второе — значит добиться строгой политики удержания, и это приводит к такому унылому отсутствию сочувствия и понимания, что установление справедливости невозможно.Может случиться так, что сочетание этих двух вещей никогда не будет достигнуто, если мы не выполним еще третье требование — «смиренно ходить с Богом», что может означать пройти многие унылые мили рядом с самым скромным из Его созданий, даже не в мире. разума, что обычно предполагается, что это товарищество смиренных приносит, но скорее с муками и опасениями, которым подвержено плохое человеческое понимание всякий раз, когда оно пытается постичь временной смысл жизни.

Попечители благотворительных организаций подвергаются неуважению к суду за неповиновение указаниям Комиссии по благотворительности — BM Insights

Недавнее дело